Платье для королевы

Глава 1.

Испокон веков миром правила сила, власть, золото и холодный расчет. Каким бы сильным ни было войско, побеждал зачастую тот, кто лучше спланировал стратегию и тактику боя. Войны выигрывались железом на ратном поле, или же звоном монет на дубовых столах. Союзы, которые заключали между собою королевства, никак не препятствовали войнам. Сражения вечно происходили из-за земель, влияния, или же оскорблений. Нередко, когда на пирах в честь турниров, неосторожное слово, сказанное за кубком вина, могло оказаться роковым. Все соседские короли и герцоги знали друг друга, несмотря ни на какие напряженные отношения.

Но порой страшна не так война, как её последствия, которые могут привести к еще более худшему итогу, который спустя года назовут «войной Роз», которая забрала жизни более шестидесяти тысяч человек. Сражения, сталь и боль — привычные вещи для наемных солдат, коих было огромное количество в пределах Англии после поражения в войне с Францией, и они представляли опасность для королевской власти. Неудачи в войне и политике, которую проводила королева Маргарита, закончились тем, что герцог Ричард Йоркский потребовал регентства над королем, а затем корону… И страна вновь оказалась в состоянии войны, всего лишь с передышкой в два года.

Аделл никогда не думала, что война когда-то коснется непосредственно её. Когда она только начиналась, девочке было два года. Юное создание еще даже не задумывалось о тех вещах, которые происходили настолько близко, но, в то же время, так далеко. Аделл понимала, что отец не просто так уходил, уводя за собой целые полка солдат, и мог вернуться лишь через пару недель. Порой она спрашивала об этом няню, которая заботилась о ребенке, в то время, когда её мать увядала от болезни. Женщина вскоре умерла: сердце не выдержало постоянных волнений за свою семью, и девочка тогда даже не подозревала о том, что это всего лишь начало пути, который ей только предстоит пройти. Пути тернистого и сложного. Пути, усеянного как каплями крови, так и лепестками роз…

Её отец — Верджил Уайт — был бароном на службе у короля Эдуарда*, и титул обязывал его беспрекословно подчиняться всем приказам в военное время. Долгие годы войны истязали его земли, солдат, несмотря на то, что силы Йорков проиграли с крупными потерями пока что только вторую битву при Сент-Олбансе. После битвы при Таутоне, в ходе которой обе стороны потеряли более двадцати двух тысяч людей, военные действия прекратились на три года. Когда война началась вновь, с новой силой, барон Верджил решил дополнительно укрепить границы своих земель, заключив несколько союзов. И, неоспоримо, самым важным из них был союз с одним из виконтов, который был решительно настроен в ходе войны получить титул графа. И это сыграло бы на руку барону Верджилу, одним ходом укрепив и свое положение в обществе, и защитив свои земли. Мысленно он уже видел свою старшую дочь графиней, подыскивал и младшей выгодную партию, однако совсем не учитывал одного немаловажного фактора. Его любимая Аделл уже совсем не та маленькая девочка, которая беспрекословно делала все, что он ей велел.
 

***

Аделл Уайт неспешно прогуливалась по саду, который располагался за их родовым поместьем, постоянно нервно одергивая длинные рукава простого платья, темно-зеленого цвета. Несмотря на раннее лето, в воздухе еще можно было уловить нотки прохладного ветра, но девушка не взяла с собой ни плаща, ни легкой накидки. Она сейчас совершенно не обращала никакого внимания на подобные мелочи. Ведь что значит холод в сравнении с тем, что всю её жизнь хотят перечеркнуть?.. Нет, Аделл не думала только о себе, и обещала отцу подумать над этим союзом с Гарнетом Барном, о котором она не знала ровным счетом ничего. При этом её съедали самые, что ни есть, противоречивые чувства. Одновременно девушка хотела победы в войне для своей стороны, хотела подняться в титуле, но и хотела более свободной жизни. Она брала уроки фехтования, пыталась учить язык французов, так как по отрывкам из прочитанных книг ей очень захотелось узнать более полную историю об Орлеанской деве. Аделл не смотрела на то, что обожаемая ею личность была врагом Англии. Её сразила та сила духа, с которой шла в войну простая деревенская девушка, которую предали огню в возрасте ненамного старше самой Аделл. Она хотела быть такой же храброй и сильной, чтобы не повторить судьбу своей матери, не хотела умереть от постоянных переживаний за жизнь своих детей и мужа. Уж лучше погибнуть на поле боя, борясь за правое дело.

Вместе с тем, Аделл понимала, что не обладает и долей той храбрости, которая была у Орлеанской девы. Она хотела победы, но не желала приносить себя в жертву, идя на этот брак. Но в глубине души девушка осознавала, что все сейчас решает исключительно отец и этот виконт, а от неё не зависит вообще ничего. Аделл, стиснув зубы, пыталась не думать о том, что она — всего лишь разменная монета, и что значит судьба одного человека в сравнении с победой в войне и короной короля?

— Но не мне носить эти короны, — печально вздохнула девушка, — однако, я должна пожертвовать собой…

Она понимала, что другой кандидатуры у отца нет. Алета была слишком мала, и отец пока что мог лишь загодя договариваться о браке для своей пятилетней дочери, которая еще мало что понимала в этой жизни. Но Аделл надеялась, что эта ситуация с браком как-то разрешится, хотя отец, не дождавшись её окончательного решения, уже начал подготовку к приему и даже решил организовать рыцарский турнир в честь объявления о помолвке его дочери и виконта Гарнета Барна. От подобной несправедливости ей хотелось закрыться в своей комнате и рыдать, но Аделл не собиралась показывать свои слабости в данной ситуации. Не хотела являть миру то, что её сломали. Со своим вердиктом девушка тянула вот уже неделю, наблюдая за тем, как их немногочисленные слуги подготавливали поместье к принятию нескольких важных гостей. До турнира и приема оставалось каких-то пару дней, и она решила, что пора уже откровенно поговорить с отцом об этом всем. Решительно тряхнув гривой черных волос, Аделл подобрала подол платья и направилась к поместью.

Их обитель, несмотря на то, что была построена более ста лет назад, хорошо сохранилась, и даже выглядела вполне притягательно. Особенно Аделл нравился вид на сад с балкона второго этажа. Зимой приходилось тратить немало дров, чтобы обогреть трехэтажное поместье, в котором жил барон с дочерями, около двух десятков слуг и оставалась еще парочка комнат для гостей. Поместье со всех сторон окружал ров с водой, а само строение располагалось на возвышении, и две небольших башни были отличной позицией для лучников. В этом мрачном поместье из серого камня прошло все детство Аделл, и ей было крайне горестно, что, если она выйдет замуж, ей придется покинуть эти стены, давно ставшие ей родными и надежными. Осмотрев поместье так, словно видит его в последний раз, девушка направилась вовнутрь на поиски отца.

Барон как раз находился в своих покоях, когда туда пожаловала его дочь. Верджил приветливо улыбнулся и распахнул руки, словно для объятий, но Аделл лишь вымученно улыбнулась в ответ и, не зная, куда деть руки, сцепила пальцы за спиной в замок. Ей всегда было немного неловко разговаривать с отцом на столь серьезные темы, но выбора не было.

— Здравствуй, отец… Я хотела бы поговорить насчет моего замужества, — буквально выдохнула Аделл, глядя ему в глаза.
— Что ты решила? — сдержанно поинтересовался он, сев в глубокое резное кресло.
— Может, — произнесла девушка, слегка запнувшись, — может, мы слишком торопимся?

Барон нахмурился. В его взгляде уже не было того тепла, с которым он смотрел на дочь мгновение назад.

— Что ты имеешь ввиду?
— Только то, что наша сторона побеждала в битвах множество раз, — Аделл пыталась говорить убедительно и не переживать, — Ланкастеры терпят поражение за поражением, и…
— Все ясно, — сухо и коротко ответил барон. — Ты не хочешь свадьбы.

Аделл проглотила обиду на отца. Он надеялся, что его дочь радостно согласится на брак с незнакомым ей человеком, даже если это ради победы в войне? Девушка понимала, что рискует навлечь на себя невиданный доселе гнев, и решила пойти другим путем.

— Нет, — покачала головой она, пытаясь сохранять спокойствие, — я веду к тому, что я совершенно не знаю, кто такой Гарнет Барн и, быть может, ты слишком торопишься? Мне бы, неплохо, для начала, хотя бы узнать его…

Барон строго взглянул на дочь, но та выдержала этот взгляд, после чего мужчина смягчился и, словно нехотя, ответил.

— Как я уже говорил, он прибудет на турнир, где вы познакомитесь. А вечером на приеме огласят о вашей помолвке. Думаю, между помолвкой и свадьбой пройдет не больше месяца. Такой ответ тебе подходит?
— Да, — попыталась улыбнуться Аделл, — значит, я буду ждать турнира, чтобы хоть что-то о нем узнать.
— Его имя — Гарнет Барн, — с усмешкой в голосе ответил барон, — он носит титул виконта и он старше тебя на десять лет. Это все, что тебе стоит о нем знать на данную секунду. Ступай, Аделл, у меня еще очень много дел.

Почтительно кивнув, девушка вышла из покоев отца, а затем, едва ли не бегом, помчалась к себе. В своей обители, упав на кровать, дала волю слезам. Виконт старше на целый десяток лет! В свои семнадцать Аделл уже чувствовала себя рядом с ним глупой девчонкой, и была почти уверена в том, что он не станет воспринимать её всерьез. Учитывая то, что от подобного брака виконт почти не получит выгоды, ей стало еще более горестно: теперь каждый будет напоминать, что её взяли замуж лишь актом милосердной помощи нуждающемуся отцу. Слезы с новой силой сдавили ей горло, и девушка не услышала, как скрипнула дверь. В её комнату вбежала маленькая сестра и тут же забралась на кровать. Аделл запоздало попыталась вытереть слезы, и это не укрылось от глаз Алеты.

— Что случилось? Почему ты плачешь?! — она с тревогой смотрела на старшую сестру, не зная, что сделать, чтобы та не грустила.
— Все хорошо, — сквозь слезы улыбнулась Аделл, и притянула сестренку к себе, — просто… Просто я уже тоскую по тебе. Я ведь скоро выхожу замуж, и мне придется уехать отсюда…

После этих слов погрустнела и Алета, крепче обняв сестру. Она еще не совсем понимала, то значат эти все приготовления, почему Аделл такая грустная, но сейчас ей особенно не захотелось отпускать свою единственную подружку и сестренку куда-то далеко. Алета ничего ей не говорила, и они так сидели вместе, думая каждая о своем.
 

Глава 2.

Когда-то давно, когда Аделл была еще маленькой, отец брал её с собой на турниры. Для неё рыцарский турнир всегда ассоциировался с чем-то замечательным, с праздником, так как их обычно и проводили во время церковных праздников, но тогда она мало обращала внимание на то, как именно он организован. Аделл нравилось, что поблизости арены для сражений зачастую всегда была ярмарка, людей на такое зрелище сходилось невероятно много, и им приходилось брать с собой походный шатер, где она обычно засыпала под военные истории своего дяди, который всегда участвовал в рыцарских турнирах. А еще ей нравилось, что к каждому турниру ей покупали новое платьице, ведь никто не хотел ударить лицом в грязь перед соседскими баронами, виконтами или даже графами.

С замиранием сердца она смотрела, как развеваются на ветру плащи конных рыцарей, когда копья вот-вот должны ударить в нагрудник, или же в забрало шлема. Но особо ей нравилось, когда победитель турнира мог выбрать королеву любви и красоты. Очень часто Аделл представляла, как какой-то неизвестный, мужественный и сильный рыцарь выбирает её, и от этих мыслей на губах девочки всегда появлялась улыбка. Ей всегда нравились турниры, но этот, который проводился в честь её помолвки, был ненавистным. В этот день она, невероятно красивая, безразлично наблюдала за тем, как немного дальше от их поместья достраивают ристалище, как уже гостеприимно распахнули свои шатра торговцы, и зазывали к себе народ. Как медленно прохаживались гости турнира вдоль места для сражений, поощряя своим вниманием бродячих жонглеров, без которых не обходился ни один турнир. Сейчас это все её совершенно не радовало, хотя в любое другое время, девушка уже сбежала бы туда, в компании своих сверстников, которые помогали на кухне готовить яства на прием.

Она не противилась, когда за ней пришел отец, дабы сопроводить на церемонию открытия турнира. Аделл покорно отстояла вместе со всеми торжественную мессу возле алтаря, где их встречал местный священник из церкви. И с благословения божьего они начали турнир. Девушка отправилась вместе с отцом и младшей сестрой на почетное место для знатных гостей на трибуне, ожидая начала действий. Няньки с самого утра советовали ей улыбаться, ведь это помолвка, нельзя предаваться печали, но Аделл стоически терпела это все, чтобы ничем не навлечь на себя подозрения. Она знала, что все высокопоставленные гости должны прибыть к началу турнира, и когда её познакомили со всеми, сердце девушки встрепенулось. Виконт не приехал. А вместе с ним, к тому же, не хватало еще некоторых гостей, но их отсутствие совершенно не волновало Аделл. У неё появилась призрачная надежда, что виконт передумал брать её в жены, он не прибудет, или же сбился с пути, и помолвка откладывается. Она бросила обеспокоенный взгляд на отца. Тот, кажется, тоже волновался насчет этого, но Аделл не дала ему понять, что это её так же беспокоит, и уделила все свое внимание ристалищу, где главный герольд уже объявил о начале турнира.

Все рыцари, которые участвовали в этом действе, образовали колонну во главе с герольдом и судьями, и въехали на ристалище, миновав трибуну с благородными гостями. Аделл почти безучастно наблюдала за тем, как на турнирном поле разворачивалось состязание оруженосцев, чтобы отличившихся в битве, прямо здесь же посвятить в рыцари и допустить их к участию в самом турнире. Она лихорадочно размышляла, что могло бы помешать ему прибыть к началу, или же он решил явиться под конец, или вообще прибыть к завтрашнему дню, когда будет состязание рыцарей, чтобы самому принять участие — девушка разрывалась между десятками мыслей, снующими в её голове. И ни одна из них не была успокаивающей.

Когда закончились состязания между оруженосцами и посвящение в рыцари победителей, был уже глубокий вечер. Высокопоставленные гости поднялись со своих мест и отправились следом за священником в поместье барона для продолжения праздника, а люди более простого сословия ушли в сторону огромного шатра, где барон велел поставить столы с яствами для оруженосцев рыцарей, музыкантов и прочего люда. Аделл поднялась с трибуны и направилась за отцом, держа за руку сестру, как вдруг увидела дочь соседнего барона, с которой они часто виделись на приемах, и бегло сообщила, что подойдет поприветствовать её, умчалавшись к девушке. Её отец смотрел вслед, видел, как она подбежала к Джорджине, а затем отвернулся и поспешил с Алетой к поместью.

— Ох, Аделл, — улыбнулась Джорджина подруге, — ты такая красивая сегодня! Не сомневаюсь в том, что тебя завтра выберут королевой любви и красоты!
— Это мы еще посмотрим, — в тон ей ответила Аделл, и вдруг взглянула куда-то за спину девушки, — о, я вижу там кое-кого… встретимся чуть позже на приеме.

Откланявшись, она поспешила слиться с толпой, которая направлялась к праздничному шатру, а затем побрела в сторону сада, где уже надежно спрятанная за деревьями и кустами, девушка выдохнула. Её план удался, по крайней мере, первая его часть. Она сумела сбежать из-под надзора отца и улизнуть в сад, где еще вчера спрятала свой плащ, чтобы не замерзнуть ночью. Вытащив одеяние из пышного куста, Аделл набросила его на плечи, отряхнув от мелких листьев, а затем спрятала волосы под капюшоном. Девушка понимала, что это, пожалуй, единственный шанс сбежать, ибо непонятно, что будет дальше.

— Я не буду жертвой, — прошептала сама себе Аделл, завязав плащ на шее. — Я не желаю для себя такой жизни.

Она пустилась бегом по саду, обходя поместье, чтобы незаметно проскользнуть по отвесному мосту к лесу. Девушка еще не знала точно куда податься, но оставаться на месте уж точно не собиралась, и вечер, постепенно превращающийся в ночь, любезно принял её в свои объятья.
 

***

Прием был почти в самом разгаре, когда барон спохватился — его дочь куда-то исчезла. Её не было ни в зале, ни в одной из комнат ни в шатре для людей низших сословий. Вместе со слугами даже малая Алета искала сестру, переживая за неё как никто другой. Единственное, что хоть немного успокаивало барона, так это то, что виконт Гарнет Барн так же отсутствовал на приеме, но кто знает, когда он прибудет? Барон Верджил знал, что его дочь весьма своенравна, но даже он не мог предположить, что она просто так сбежит… Он расспросил Джорджину Нейлс, но девушка ответила лишь то, что Аделл подошла к ней, а затем тут же убежала к кому-то другому, и после этого её никто не видел.

— Она не могла вот так взять и исчезнуть? — гневно спросил он у пробегающего мимо прислужника. — Разыщите её, пока не прибыл виконт!

Барон был уверен в том, что Аделл не смогла далеко убежать, так как ни одна из лошадей из конюшни не пропала, как ему сообщили, и он распорядился отправить людей с собаками, которых использовали для охоты, чтобы найти её. Но Верджил пригрозил, что если хоть один волос упадет с головы его дочери, то виновник лишится головы непосредственно. Как бы она себя ни повела, барон не мог допустить, чтобы Аделл пострадала. Он уже мысленно выстраивал план действий, как себя вести с виконтом и что ему говорить, если его дочь не смогут найти к его прибытию…
 

Глава 3.

Зная грозный нрав отца, Аделл изрядно удивилась, когда он не выразил ни грамма своего недовольствия насчет её поступка. То, что барон был зол, она нутром чувствовала, и полагала, что он не позволил себе разразиться бранью только из-за двух благородных рыцарей рядом с ней. Возможно, отец даже подумал, что она встретилась с виконтом ранее… Но у неё не было возможности все объяснить. Он любезно пригласил всех их в поместье на празднование первого дня турнира, и Аделл уже не оставалось ничего другого, как пойти следом за ним, стараясь не отставать от виконта, едва поспевая за его широким шагом, чтобы не сорваться на бег. Никто, ни отец, ни Гарнет Барн не обращали внимания на Аделл, словно её тут и вовсе не было.

Появление их небольшой процессии в главный зал поместья, где проходил пышный банкет, вызвало еще больше шума среди гостей, ведь многие только и ждали, что виконта, ведь знали об объявлении помолвки дочери барона с ним. Но Аделл упустила тот момент, когда её отец, с кубком вина, торжественно объявил, что она вскоре станет женой виконта Гарнета Барна. Именно тогда девушка оглянулась, и недоуменно нахмурилась: сира Крайтона с ними не было, но ведь они вместе все зашли в поместье. А в следующее мгновение их громко поздравили все присутствующие, поднимая кубки с вином за их здравие и долголетие. Аделл не притронулась ни к чему за праздничным столом. У девушки в голове не укладывалось, как можно связать свою судьбу с человеком, чей взгляд холоднее зимней стужи? Впрочем, она чувствовала, что одним взглядом тут дело не ограничится, и тайком приглядывалась к поведению виконта. К её огромному удивлению, он не произнес ни слова, как прибыл к ним в поместье, и Аделл на мгновение подумала, что Гарнет Барн немой. Он постоянно смотрел куда-то вдаль, поверх голов, словно кого-то высматривал в толпе, но в то же время внимательно слушал речи барона Верджила, который рассыпался в самых лестных речах насчет завтрашнего турнира. Как показалось девушке, Гарнет несколько высокомерно окинул взглядом зал, а затем совершил то, чего она никак не ожидала. Аделл как раз отвернулась в сторону, вновь утонув в размышлениях о своей судьбе, как вдруг услышала рядом с собой чей-то негромкий, голос.

— Миледи, мы могли бы поговорить наедине?

Почти что испуганно обернувшись, девушка встретилась взглядом с виконтом. Тот по-прежнему смотрел на неё холодно, но хотя бы без явной неприязни, которой был целый океан в его взгляде, когда они увиделись возле поместья. Аделл не могла не отметить тот факт, что голос у мужчины был, все же, приятнее, чем взгляд, хоть и ненамного. Теряясь в догадках, что могло понадобиться виконту, она взглянула на отца, в поисках поддержки, но тот был слишком занят разговором с каким-то бароном. Еще раз посмотрев на Гарнета, девушка лишь едва заметно кивнула головой, а затем они вышли из-за длинного стола, и Аделл повела его за собой на балкон. Она надеялась, что если ему что-то взбредет в голову, то её крик услышит кто-нибудь и придет на помощь. Но пока что мужчина шел с ней, не обгоняя, но и не плелся позади. Когда они оказались непосредственно на балконе, Гарнет закрыл за ними дубовые двери, чтобы никто не смог подслушать их разговор. Но девушка не была в восторге от подобного. Её насторожило то, что он захотел поговорить лично с ней. Не с отцом, который за неё решил все насчет свадьбы, а именно с ней. Сглотнув ком в горле, Аделл прямо спросила:

— Зачем вы хотели беседы со мной, сир? — вежливо, но с прохладой в голосе поинтересовалась она.

Только сейчас девушка смогла разглядеть его дорогую дорожную одежду, какой меч висел у него на поясе, и оружие явно не выглядело простым украшением. Уж отчего-то Аделл чувствовала, что мужчина знает, как им управляться. Разглядела так же то, как он держался: уверенно, спокойно и с некой холодностью. И поняла, насколько Гарнет Барн выше неё. Девушка доставала ему только до плеча.

— Мне стоило бы поставить вас в известность перед некоторыми вещами, о которых вы, вполне возможно, что осведомлены, — слегка кивнул Гарнет и подошел к балконным перилам. — Считайте, что помолвка состоялась. На приготовления к свадьбе у вас три недели.

Аделл удивленно приподняла бровь, даже не обнаружив в себе вспышки негодования, что чужой человек так смеет распоряжаться её жизнью. Но было другое, то, что заинтересовало девушку больше, чем свои обиды. Она не могла не заметить, что виконт спешит. Спешит сыграть свадьбу, хоть Аделл не совсем понимала, зачем ему это, и почему именно она претендентка на роль невесты. А Гарнет, тем временем, продолжал.

— Вы переедите в мое родовое поместье сразу после церковного обряда и празднования. К сожалению, вам придется оставить всех ваших друзей и знакомых здесь, привязанности… — виконт взглянул так, что Аделл стало нечем дышать. Она безошибочно поняла, что Гарнет намекал на неё и сира Крайтона. — Так как жить вы будете далеко отсюда, в нескольких днях пути.

Девушка не могла понять одного: они встретились первый раз, ничего не зная друг о друге… и с чего вдруг виконт так себя повел? Аделл даже не рассматривала как вариант ревность, ведь не видела в его взгляде и грамма нежности, да и что может быть между абсолютно чужими друг другу людьми? Другое дело, если это простое собственничество. В таком случае, Аделл было куда легче на душе, ведь она знала, что по-настоящему никогда не будет принадлежать этому человеку, который решил её попросту купить. И раз он был с ней честен, поведал о том, что её ждет дальше, Аделл тоже решила искренне ответить на этот его выпад.

— Вы не смеете мне приказывать, сир, — как можно спокойнее попыталась сказать это девушка, — вы мне никем не приходитесь.
— Пока, — Гарнет выделил первое слово, — пока никем, миледи. И я не потерплю таких выходок, как сегодня. Побег будет вам дорогого стоить, баронесса Аделл.

Она шумно втянула носом воздух, и отвела взгляд в сторону, умоляя небо дать ей терпения. Еще хоть немного, самую малость…

— Можно мне задать вам вопрос? — спросила девушка, слегка поежившись от дуновения прохладного ветра.

Это не укрылось от глаз виконта, но он не сдвинулся с места, и ничего не сделал.

— Задавайте, — кивнул Гарнет, уделив ей все свое внимание.
— Зачем вам наша свадьба? — прямо и без лишних слов спросила Аделл, прислонившись спиною к стене. — Я более низкого сословия, и я не могу понять, какую выгоду от этого всего вы получите. У меня будет более высокий титул, я буду считаться хозяйкой сразу двух родовых поместий, но я не понимаю вас…

Виконт нахмурился, отчего его шрамы на лице стали еще заметнее, чем обычно. Ему бы не хотелось сейчас вот так все рассказывать девушке, с которой… Да какая разница, какого мнения она потом будет обо всем этом?

— Земли, — коротко и хрипло ответил Гарнет, сложив руки в замок и глядя куда-то вдаль. — Все ваши земли будут моими. Ваш отец заключает этот союз с целью не дать врагам разбить деревни в наших краях, ибо в противном случае нечего будет собирать на полях, и мы зиму вряд ли сможем пережить, если продолжатся бои.

Но их всего сказанного мужчиной, Аделл поняла лишь то, что отец её продал какому-то человеку в обмен на безопасность и защиту поселений. Действительно, ведь что значит судьба одного человека, когда решается судьба страны…

— Меня продали, — вслух повторила она, криво улыбнувшись сама себе.
— Думайте, как хотите, — коротко ответил ей Гарнет, и слегка поклонился. — Спокойной ночи, миледи.

Он ушел, а Аделл еще долго стояла в одиночестве, кутаясь в длинный плащ, который фактически не защищал от холода. Конечно, она догадывалась о чем-то подобном, но слышать это из уст человека, который должен вскоре стать её мужем, и которому абсолютно безразлична судьба своей невесты — девушка пыталась найти в себе силы, чтобы осознать и осмыслить это. И ложилась спать она в своих покоях с крайне тяжелым сердцем, ведь почему-то ей казалось, что завтра все станет намного хуже. Аделл не могла никак объяснить своего предчувствия, просто старалась призвать сон. Она сейчас хотела одного: уснуть и никогда больше не просыпаться, по одной простой причине. Девушка не знала, что делать дальше.
 

Глава 4.

Аделл так и не смогла нормально поспать. Ей снился то отец, который напоминал ей о долге перед королевством, то сир Крайтон, то Гарнет Барн, вызывающий её на рыцарский поединок. И остаток ночи, каких-то пару часов, девушка провела, ворочаясь в постели. Утром, не в лучшем расположении духа, она пыталась выведать у кухарки о состоянии здоровья сира Крайтона, но у неё ничего не получилось. Никто не знал, что случилось с рыцарем после турнира, и Аделл решила не спрашивать о нем, чтобы не появились никому ненужные слухи. Ведь людям только повод дай, и разнесут по всем околицам, что до замужества с виконтом, миледи Аделл беспокоится о каком-то рыцаре, а затем из этого можно раздуть скандал, который никак не пойдет на пользу никому, кто в нем замешан. В итоге она решила, что будет лучше просто спросить у него об этом, если они встретятся здесь. Девушка уже собиралась вернуться к себе, но вдруг увидела отца, который выходил из своих покоев. Присев в поклоне, она склонила голову, и тут же выпрямилась. Барон лишь склонил голову и попросил её зайти к нему. Аделл сглотнула ком в горле, догадываясь, о чем же именно хотел поговорить отец. Девушка зашла за ним в опочивальню и, вздохнув, склонила голову, сжав ладони вместе. Отец сурово посмотрел на неё, никак не отметив то, что его дочь явно пыталась показать свое смирение. Вчера он не смог поговорить с ней, да и потом не захотел, решив, что справедливее им отдохнуть и немного осмыслить то, что произошло. Когда барон Верджил узнал о том, что дочь пропала, он был вне себя от бешенства. Ему казалось, что Аделл уже выросла и осознавала, какая ответственность лежит на её плечах, чтобы не совершать столь опрометчивых поступков. Тогда он был готов высказать ей все, что думает об этой глупой выходке, недостойной девушки, которая вскоре станет виконтессой, а сейчас, глядя на неё, немного растерял свой запал, но ему помогла Аделл.

— Вы хотели видеть меня, отец? — негромко, но внятно произнесла она, не поднимая на него глаз.
— Хотел, — он сцепил руки в замок за спиной и принялся мерить комнату шагами. — Ты можешь как-то объяснить свой вчерашний поступок? Что это было, Аделл? Я думал, что мы все обсудили и пришли к общему решению. Но нет, моя дочь ведет себя как неразумный ребенок, предает своего отца, свое обещание, и выставляет меня в дурном свете перед обществом! Я не собираюсь терпеть подобное поведение, и ты выйдешь замуж на виконта, хочешь ты этого, или нет!

Аделл никак не выразила своего недовольства, даже не подняла головы. До сих пор она не понимала, почему её так задело решение отца с этой свадьбой, но сейчас девушку словно озарило. И мысль эта не была приятной, она не предала сил. Аделл чувствовала, словно раньше у неё были крылья, как у птицы, а сейчас они опустились, и вряд ли поднимутся когда-то еще. Она верила отцу, доверяла ему, а он поступал так, словно они чужие люди.

— Я выйду замуж за виконта, — тихо ответила девушка. — Простите за мой сумасбродный поступок, я не желала ничего дурного, отец. Поймите меня, прошу… Я надеялась, что вы дадите мне немного больше свобод, ведь кто как не я управляла поместье в ваше отсутствие? Я помогала вам, наши люди уважают меня так же как и вас, несмотря на то, что вы хотели сына, а не дочь… Вы сами учили меня тому, что необходимо знать управляющему поместья. Простите меня, отец. Я сама виновата во всем этом. Разрешите мне идти.

Тяжело вздохнув, барон велел ей уходить, а сам устало сел в кресло, прислонив ладонь ко лбу. Это ведь он так её воспитал, так как мало кому доверял из своего ближайшего окружения. Аделл прекрасно справлялась с поместьем, когда Верджил был вынужден исполнять свои воинские обязанности. И сейчас мужчина осознал, насколько несправедливо поступал с ней все это время. У дочери практически не было матери, чтобы обучить её всему, что необходимо знать девушке, вступая в замужество, а нянек Аделл уже не очень-то и слушала. Барон понимал, как тяжело ей будет, но так же он знал, что Аделл не была глупой, и очень быстро научится всему, что обязывает её новый статус в обществе.

Ему было невдомек, что она уже не плакала после разговора, как в прошлый раз. Девушка заперлась в своей комнате и достала из сундука шпагу — подарок отца из Испании. Это был единственный раз, когда её отец уехал так далеко и надолго, но привез не совсем обычный подарок для девушки. Однако, она была в огромнейшем восторге, узнав, что это изящное оружие именно для неё. Оно не выглядело массивным, как рыцарские мечи, которые Аделл с трудом поднимала. Наоборот очень гибкая и легкая вещица тут же стала обожаемой у девушки, и с тех пор она почти не прикасалась к шитью и пряжам. Проблема заключалась лишь в том, что этим диковинным оружием никто не умел обращаться, и так как больше всего оно походило на легкий меч, тренировалась она с ним именно так, по большей части практикуя колющие удары. Барон нашел ей учителя, но тот приходил к ним редко, чтобы девушка слишком не увлекалась подобным занятием, ведь женщине негоже так себя вести. Однако никто не видел плохого в том, чтобы уметь защищать себя в это неспокойное время. Собственно к этому руку приложила и Аделл, намекнув отцу на то, что так как его часто не бывает дома, а она не хочет, в случае чего, прятаться по комнатам безоружной, если на них нападут.

Девушка провела пальцем по витиеватой сложной гарде, а затем коснулась губами крестовины, закрыв глаза. Она всю жизнь была сильной, а сейчас понимала, что ей придется запастись терпением и быть сильнее, как еще никогда до этого. Аделл в который раз хотела быть такой же, как Орлеанская дева. Виконт сказал, что ей придется уехать вместе с ним, и жить где он скажет, и девушка уже мысленно готовилась к этому. У неё остался месяц.

Она недовольно нахмурилась, когда в дверь постучали, а затем нянька объявила, что отец ожидает её в зале для начала празднования окончания турнира. Напомнив себе, что надо быть сильной, Аделл спустилась вниз, к благородным гостям. Девушка даже нашла в себе силы улыбнуться виконту и поприветствовать его, хотя в глубине души хотела, чтобы на его месте сейчас оказался сир Крайтон. Раньше, она чувствовала себя уверенной, зная, что у неё есть оружие, и что ей никто не причинит зла. Сейчас же, при одном только взгляде на этого мужчину, это чувство испарялось. К счастью, они не пересекались больше за день, что могло бы показаться странным для людей, которые скоро свяжут себя узами брака, но виконт выглядел занятым человеком, постоянно отлучался к своим людям, и не уделял пиршеству максимум своего внимания. Собственно, казалось, что это его не интересует вовсе. А на следующее утро, к огромной радости Аделл, он уехал, перед этим весьма сухо попрощавшись с ней и бароном. Поцелуя в руку для миледи, ему показалось достаточным в подобной ситуации и, не теряя времени зря, он отбыл со всем своим сопровождением.
 

Глава 5.

Гарнет Барн возвратился домой, словно никакого турнира и скоропостижной помолвки не было. Гонец, передавший ему весть о том, что отцу стало хуже, сопроводил мужчину до самих покоев старика и, исполнив свое задание, откланялся, оставляя отца и сына наедине. Гарнет слегка поклонился и подошел ближе к постели с занавесками, на которой изволил отдыхать старый виконт. Тот слабо улыбнулся отпрыску и, увидев на лице сына тень тревоги, негромко произнес.

— Не бери к сердцу близко, цирюльник*, наверное, всем раструбили, что я собираюсь на погост?..
— Нет, отец, мне лишь передали, что вам хуже, из-за чего я примчался так быстро, насколько смог, — ответил Гарнет, отметив про себя то, что его отец старался держаться так, как обычно.
— Незачем было торопиться, — пригладил усы старик, — ты отдал распоряжения перед отъездом и их выполняют, можешь не беспокоиться.

Гарнет немного нахмурился. Последние его указания слугам касались ухода за отцом и подготовки к свадьбе. В поместье готовили покои для пока еще баронессы Аделл Уайт, когда та еще до замужества будет гостить здесь, чтобы лучше узнать супруга. Собственно, мужчина после выдачи приказа, даже не поинтересовался, как продвигается дело, ведь был куда больше погружен в военные вопросы. Ситуация могла ухудшиться в любой момент, и он, заседая в военном совете вместе с другими владельцами земель, пытался все держать под надзором. И за этим всем Гарнет совершенно не находил времени, чтобы подумать о своей грядущей свадьбе. На помолвке настаивал отец и, так как Гарнету не хотелось своим отказом подрывать и так слабое здоровье старого виконта, он согласился. Мужчина не думал о браке, ему было практически все равно насчет этого, но земли, которые принадлежали Аделл Уайт, могли укрепить его положение, а так же в них было бы весьма удобно распределить военных, тем самым позаботиться о дополнительной защите своих владений. Он ехал на турнир в честь своей же помолвке безо всякого желания. Ему было все равно, как выглядит его невеста: красавица она, или нет. Но, когда увидел её первый раз, Гарнету стало вовсе не до внешности.

Рядом с девушкой был Крайтон Хемфвел и, судя по резкому движению Аделл, они держались за руки. Виконт не собирался уже сейчас ссориться и всячески давить на свою невесту, но у него не получилось усмирить свой гнев после лицезрения её и Крайтона на внешнем дворе поместья. Гарнет понятия не имел, по какому злому року судьбы этот человек оказался рядом с его будущей женой, но решил для себя, что это их последняя встреча. Он не потерпит присутствия смертельного врага в непосредственной близости к себе. Виконт попросил Аделл уделить ему время, и в разговоре сообщил, что отныне все будет так, как велит он. Гарнета весьма удивила её реакция на это, мужчина не ожидал, что она будет противиться этому. Обычно все делали все так, как он говорил. Но ничем не выдав своего удивления её своеобразной строптивостью, Гарнет исчез с поля её зрения до следующего утра. До него дошли сведения, что Крайтон здесь не просто так, а зачем-то выведывает все об Аделл Уайт. Виконт понимал, что эта девушка вряд ли нажила себе врага, с которым держится за руку, и вариант у него остался лишь один: Крайтон вновь что-то планирует против Барнов, ведь только глухой не слышал о том, что вскоре состоится свадьба Аделл и Гарнета. Виконт вполне предполагал, что тот замыслил что-то дурное по отношению к миледи Аделл, раз они оказались вместе. Он не хотел, чтобы еще хоть один человек повторил судьбу его брата. И, тем более, если Крайтон хочет это сделать специально…

— Я не беспокоюсь, отец, — наконец произнес Гарнет, — я уверен, что все будет сделано наилучшим образом.
— Но война занимает тебя гораздо больше, нежели будущая свадьба, — понимающе, но с разочарованием в голосе, вздохнул старик, — сын, ты ведь понимаешь, зачем все это?
— Конечно, понимаю, — кивнул он, серьезно взглянув на отца, — поэтому я поступаю так, как надо. Позвольте идти.
— Ступай, сын. И незачем волноваться за меня по пустякам.

Молча кивнув, Гарнет покинул покои отца, и направился в город, чтобы отдохнуть от навязчивых мыслей, и тщательно обдумать дальнейшие шаги. А пищи для размышлений было более чем достаточно.
 

***

После прощания с виконтом, Аделл смогла выдохнуть с облегчением. Она получила передышку, время для того, чтобы свыкнуться с вынужденной женитьбой и решить, как лучше всего вести себя с женихом. Девушка уже поняла, что он человек жесткий, самоуправства не потерпит, а так же, если она не будет его слушаться, превратит её жизнь в ад. Аделл в детстве наслушалась историй от матери, когда мужья нередко использовали грубую силу по отношению к женам, и сейчас боялась, что с ней будет так же. Для себя она уже решила, что если придется — будет спать со шпагой, лишь бы супруг не причинил ей зла. Несмотря на то, что отец часто говорил «нельзя слепо доверять первому впечатлению», Аделл не знала, что должно произойти, чтобы она изменила мнение о человеке, который наглядно показал, что именно будет с ней за неповиновение.

Чтобы отвлечься от дурных мыслей, а то и вовсе выкинуть их из головы, девушка села в саду с книгой на французском языке. Там были написаны примитивные истории, как для детей, но даже с прочтением подобного порой возникали сложности и ей приходилось смотреть в свои записи, выискивая как переводится то, или иное слово. Сейчас она так увлеклась чтением, что не заметила, что её одиночество здесь нарушил приход одного человека.

— А вы удивительная личность, миледи. Если я не ошибаюсь, это язык французов, верно?
— Ох, сир Крайтон, — девушка подхватилась на ноги и, улыбнувшись, сделала реверанс. — Я рада приветствовать вас здесь.
— Я тоже рад видеть вас, — в тон ей ответил мужчина и собирался задать следующий вопрос, как Аделл его опередила.
— Вы не сильно пострадали во время турнира? — обеспокоенно взглянула на него она, отчего рыцарь не сдержал очередную улыбку.
— Обычно леди так переживают за своих женихов, а не за их противников.

Девушка покраснела и опустила голову, запоздало поняв, как подставила саму себя.

— Виконт Гарнет отбыл в добром здравии, и я не волнуюсь за него… — пробормотала она, нервно сцепив пальцев рук за спиною. — С ним все хорошо, ведь не он пострадал…
— В таком случае, миледи, не волнуйтесь и за меня. Для рыцаря боль и травмы это обычное явление. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не сумел провозгласить вас королевой любви и красоты… Пожалуй, за это право, можно пострадать куда сильнее.

Аделл показалось, что у нее горят не только щеки, но и вся она пылает изнутри от смущения. Никогда раньше ей не говорили подобных речей, но за эти несколько дней сир Крайтон словно возместил ей все, что только мог.

Когда ему пришлось уезжать, девушка затосковала по его обществу, а затем едва ли удержала себя в руках, когда в поместье прибыл портной и подмастерье, чтобы снять мерки для платья, в котором Аделл выйдет замуж. Она пока даже ни словом не обмолвилась отцу о желаемом наряде, и ей было даже все равно, какого цвета и из чего будет платье. То и дело девушка мыслями возвращалась к свадьбе, и это её совершенно не радовало. Даже вкусный обед, состоящий из густого супа и пирога с мясной начинкой, который она так любила, не мог ни грамма скрасить происходящее. Аделл почти не притронулась к еде и, вымыв руки после нескольких фиников, решила пройтись к городку, что располагался почти под самими стенами их поместья, надеясь, что прогулка подействует наилучшим образом, и не самые радостные мысли перестанут съедать её. Головой Аделл понимала, что еще ничего не случилось, они с виконтом виделись только один раз, и столько же разговаривали, да и вообще еще не время волноваться и портить себе жизнь всякого рода выходками. Поэтому она пыталась вести себя спокойно, чтобы не гневить отца, которому не очень пришлась по душе холодность Гарнета Барна. А вот Аделл наоборот: несмотря на свой страх перед ним, девушка старалась не судить его строго сейчас хотя бы потому, что он тоже не горел желанием брать её в жены. Как она могла посудить, Гарнет тоже не по своей воле будет вести её к алтарю.

Её приветствовали слуги и горожане, а девушка лишь кивала на их приветствия, не прекращая думать о своем. Здесь уже все привыкли, что баронесса периодически гуляла в одиночестве, и никто не удивлялся подобному. Девушка всегда заходила к торговцу книгами, интересуясь, может, появилось что-то новое, чего она еще не читала. Этот же мужчина подарил ей как-то книгу на французском языке, за которую Аделл потом заплатила, так как не могла безвозмездно принять столь дорогой, для себя, подарок. И сейчас у неё затаилась надежда, что поход в любимую лавку поднимет ей настроение…


Гальфрид всегда придирчиво выбирал себе оружие, отдавая предпочтение тем, которые делал ему на заказ оружейник Гарнета. Но порой приходилось посещать ремесленников, которые не могли похвастаться качеством своих изделий, но зато у них был весьма солидный выбор. Собственно поэтому ему пришлось вернуться к поместью пока еще баронессы Аделл Уайт, чтобы отыскать в окрестностях оружейника, или кузнеца. Ему требовались еще несколько мечей, которые можно было пустить в ход для тренировок оруженосцев, так как все оружие местного кузнеца Гарнета, он скупил еще пару дней назад. Сейчас, забирая почти все мечи у кузнеца, Гальфрид размышлял о весьма странной просьбе Гарнета. Он считал, что Крайтон Хемфвел не просто так ходит следом за Аделл Уайт, преследуя людей, которые так или иначе связаны с ним. Гальфрид, в отличие от других, не считал, что Крайтон попросту мстит Гарнету за то, что тот дерзнул посягнуть на титул графа, ведь многие знали, что Хемфвел давно жаждал титула выше. Однако Гальфрид был одним из немногих, кроме семьи Барн, кто знал, что за два года до нынешних событий, был убит младший брат Гарнета — Вальтер. Если старший был молчаливый, больше интересовался оружием, то младше него на три года Вальтер интересовался всем, чем только можно, его часто видели за изучением отцовских бумаг, он стремился к власти, и именно ему пророчили великие свершения, а так же титул графа.

С Крайтоном Хемфвелом Вальтер Барн выдерживал сугубо деловые отношения, так как они были всего лишь союзниками, воевали на одной стороне. И один из походов оказался для него последним. Шел бой. Вальтер всегда старался держаться поближе к старшему брату, который владел оружием лучше, но даже это не помогло ему тогда. Он сошелся в бою с противником, и с первых мгновений осознал, что соперник превосходит его и силой, и мастерством. Но вдруг рядом с ним оказался Крайтон. Он занес меч для удара, и от плеча нанес удар по противнику Вальтера, рассекая тому плохо защищенную шею. Меч прошел дальше, по инерции, и тяжелый двуручный клинок раздробил ключицу и грудную клетку Вальтера. Крайтон остановился и, сглотнув, развернулся от тела, принимая бой от подоспевшего подкрепления. Гарнет замер, подобно статуе, не в состоянии, осознать, что только что произошло. Тогда же ему «подарили» оба шрама на лице, и с того мгновения он рвался к бою лишь с одним из своих врагов. В тот день Гарнет не сумел достать острием меча Крайтона, о чем жалел потом по сей день: он укрепил каким-то договором свои обязанности перед королем, и стал едва ли незаменимым в их войне. Крайтон присягнул на верность короне в который раз и, как потом понял Гарнет, лишь для того, чтобы уберечь себя от его гнева. Когда виконт узнал о гибели сына — слег с ужасной слабостью, которая изводила его до сих пор. Ибо Вальтер был его приемником во всем, в то время когда Гарнет хотел лишь сражаться в битвах и вести армии в бой.

Потеряв брата, на которого возлагали много надежд, Гарнет провел много бессонных ночей, прежде чем принял решение принять титул вместо него. Он желал отомстить за его смерть, чего бы это ему не стоило. И с тех пор к Гарнету Барну обращались согласно титулу, который неофициально передал ему отец, так как не мог уже исполнять свои обязанности перед монархом. Он только ожидал, когда король лично присвоит Гарнету титул виконта. И лишь один раз отец поговорил с сыном о том, о чем давно хотел. И то старик был немногословен, сказав лишь:

— Я благословляю тебя, сын. Эта месть будет правильна, и его смерть должна наступить от твоей руки.

И сейчас Гальфрид, как назло, вспомнил те ужасные события, когда на протяжении почти двух лет ему приходилось сдерживать Гарнета, который при любом удобном случае порывался убить Крайтона, но потратив достаточное количество времени, убедил его действовать более обдумано, иначе вместе с местью он получит так же и место в королевской темнице за убийство. Он решительно тряхнул головой, выбрасывая из головы навязчивые мысли, и спросил о стоимости мечей, которые выбрал. Как вдруг из церкви послышался звон колоколов. Но это был не красивый и размеренный звон, а обрывчатый, тревожный звон… А затем чей-то крик.

— Враг у ворот! Наступление!

Гальфрид грязно выругался, что было не свойственно человеку благородного сословия, а больше подходило солдату, которым он являлся большую часть своей жизни. Его взору представилась самая невозможная картина в данной ситуации: из книжной лавки на улицу вышла Аделл Уайт, и непонимающе огляделась по сторонам, не поняв, с чего вдруг поднялся такой шум. Гальфрид, позабыв о мечах, схватил за поводья свою лошадь, бросился к девушке. Рядом с ней уже был стражник, и она собиралась броситься к поместью, но мужчина перегородил им путь:

— Я увезу миледи Аделл в безопасное место! Пропустите!

Стражник, увидев брошь виконта Барна, на которую бегло указал Гальфрид, уступил ему, а в следующее мгновение он уже схватил девушку за руку и усадил на лошади впереди себя. Пришпорив коня, они помчались через город к тракту. Несмотря на то, что Аделл продолжала сопротивляться и то и дело оглядывалась назад, он упрямо ехал вперед, не особо вслушиваясь в то, что она ему кричала:

— Да кто вы такой?! — в её голосе зазвучали слёзы и отчаяние.
— Друг, — коротко обронил Гальфрид, уже сам оглядываясь назад и по сторонам, опасаясь погони.
— Куда мы направляемся?
— К вашему жениху.
— Это же далеко! — взвизгнула Аделл, в одно мгновение, забыв напрочь о хорошем тоне и манерах. — Он мне сам говорил, а мы потеряемся!
— Он вам явно солгал, миледи, — нервно произнес Гальфрид, не переставая подстегивать лошадь. — Мы к ночи будем в его поместье.
— Но я не хочу! Мне надо домой, я не могу быть с вами, когда мой отец и сестра в опасности! Прошу вас, сир! Остановитесь, умоляю!

Но Гальфрид полностью игнорировал её крики и удары по груди, а позже — просто тихий плач. Он понимал, что если Гарнет прав, то ей сейчас нельзя находиться по близости к дому, а её семье почти ничего не угрожает. На удивление, девушка довольно-таки быстро успокоилась, и лишь всхлипывала время от времени, пока они мчались по тракту к поместью Гарнета. Гальфрид понятия не имел, что будет делать с ней виконт, но от него требовалось лишь исполнить приказ, остальное — не его забота.

Аделл казалось, что она сходит с ума. За её спиной оставался дом, родные, которым требовалась помощь, а она удалялась от них с каждым мгновением все дальше. Девушка поняла уже, что этот человек не отпустит, но привезет ли он её к виконту, или это все обман? Она давилась слезами, но не смогла сдержать удивления, когда спустя пару часов сумасшедшей скачки за лесом показались высокие башни старого замка. А спустя какое-то время они въехали в ворота города, направляясь прямо к замку, не сбавляя при этом скорости. Они остановились перед массивными воротами замка, и Гальфрид помог Аделл спуститься, вернее девушка буквально слетала с лошади сама в его руки. К её огромному удивлению, когда прислуга отворила ворот перед ними, она увидела вдали своего жениха. Девушка не верила, что её действительно отвезут к нему, и Аделл поняла, что это её последний шанс…

— Милорд Гарнет! — воскликнула она и, не обращая внимания на Гальфрида, поспешила вперед, едва ли не срываясь на бег. — Милорд…
— Миледи, — непонимающе произнес он, никак не ожидая увидеть её здесь, но заметив запыхавшегося Гальфрида, который зашел следом за ней, у него тут же появился минимум десяток вопросов.
— Прошу вас, помогите мне, — вздохнула девушка, тыльной стороной руки вытерев набежавшие слёзы. — Меня увезли из дома, как только зазвонили колокола и люди начали говорить о том, что к стенам подошли враги! Милорд, я не должна быть сейчас здесь!
— Здесь вы в безопасности, — строго и с нотами холода в голосе произнес он, взглянув ей прямо в глаза. — Так что пока я не получу сведений о том, что с вашим городом все хорошо, вы останетесь здесь.
— Убедились, миледи? — спросил у неё Гальфрид, подойдя к ним. — Вы должны остаться здесь, пока все не образуется.

Но она его не слушала. Аделл смотрела в глаза Гарнета, не вытирая слёз. Все-таки, он её будущий муж, он должен ей помочь… Вернее, она очень надеялась на то, что виконт ей поможет. Вздохнув, девушка решила попросить его последний раз.

— Прошу вас, милорд… — она неотрывно смотрела ему в глаза, — там моя сестра. Я должна знать, что с ней все хорошо. Пожалуйста. Я сделаю все, что вы скажете, умоляю, разрешите мне отправиться домой.

Гарнет сглотнул ком в горле. Он был настроен категорично оставить её в замке, с того самого мгновения, как она объяснила, как вообще оказалась здесь. И Гарнет уже был готов похвалить Гальфрида за безукоризненное исполнение его приказа, но вдруг девушка продолжила свой монолог. Гарнет не любил, когда его кто-то о чем-то просил и, тем более, умолял, но неожиданно для него самого он посмотрел в её глаза, и Аделл заговорила о сестре. Мужчина понял, что не может ей отказать. Если бы он был на её месте, так же рвался бы на помощь Вальтеру… Девушка склонила голову, осознав, что виконт останется безучастным и помощи от него ждать не придется. Но вдруг он сделал шаг к ней, а затем произнес:

— Гальфрид, прикажи отправить со мной десяток воинов и прикажи седлать моего коня.

Аделл встрепенулась и взглянула на виконта так, словно увидела его впервые. Гальфрид, ничем не выдав своего удивления, тут же вышел из замка. Девушка все пыталась что-то сказать Гарнету, но не могла подобрать слов. Сотни чувств смешались в ней в одно мгновение: ей стало невыносимо стыдно за свой страх перед ним, за злость и нежелание видеть его. Она не скрыла от него свое отношение к их браку в первую их встречу, и сейчас он мог ей отказать в помощи, но виконт согласился…

— Миледи, — Гарнет коснулся её ладони, отчего она словно очнулась ото сна, прогнав свои размышления. — Пойдемте, нам пора.

Аделл поспешила выйти с ним из замка, где возле ворот их уже ожидал десяток воинов на лошадях и конь Гарнета. Мужчина помог девушке сесть впереди него: она свесила ноги, сев по дамски, и нервно сжала руки в замок. В следующее мгновение виконт стегнул лошадь, и они помчались из города, по направлению к владениям барона Верджила.

— Спасибо, милорд, — прошептала девушка, закрыв глаза.

Она была уверенна, что он не слышал её слов… Он еще раз пришпорил коня, в свете закатного солнца, спеша по кратчайшему пути к дому Аделл Уайт.
____________________
*Цирю́льник (через польск. cyrulik от лат. chirurgus) — исторически парикмахер и банщик, владеющий элементарными приёмами врачевания.

Глава 6.

Аделл не могла точно сказать, сколько времени они провели в сумасшедшей скачке, пока добрались обратно к её дому. Девушке иногда казалось, что еще немного, и у неё закружится голова, но она заставляла себе через силу сидеть ровно на лошади, чувствуя спиною присутствие виконта Гарнета в непосредственной близости. На небе уже горели луна и звезды, когда их небольшой отряд ворвался за стены города, и Гарнет тут же направил лошадь к поместью барона. От их глаз не укрылось то, что поблизости не было ни намека на пребывание вражеских войск, но воины виконта, и он сам, вытащили мечи. На внешнем дворе поместья горели факелы, царило непривычное, как для ночи, оживление. Как только Гарнет остановил лошадь, Аделл соскочила с неё и помчалась внутрь своего дома, с единственным намерением — найти сестру и убедиться, что с ней все хорошо. В главном зале, в коридорах и на лестницах сновали воины барона и стража, которые не могли не обратить внимания на неожиданно возвратившуюся хозяйку. Аделл едва не сбила с ног стражника, что стоял у двери комнаты Алеты, и ворвалась внутрь, подобно вихрю. Стоило ей увидеть сестру целой и невредимой, у девушки, в буквальном смысле, отлегло от сердца. Алета сидела в окружении двух нянек и, обернувшись на громкий хлопок дверью, подорвалась на ноги и подбежала к сестре, крепко обняв ту. Аделл устало опустилась на колени, прижав к себе Алету.

— С тобой все хорошо, спасибо, господи… — прошептала она, не обращая никакого внимания на нянек, что наперебой спрашивали, не нужно ли ей чего.
— Я слышала, что тебя увезли, — шумно втянула носом воздух Алета, цепляясь ручками за плечи сестры, — я боялась, что больше не увижу тебя.
— Все хорошо, — ответила ей Аделл, — не беспокойся за меня, я не дам себя в обиду. Но я, действительно, скоро уеду… Не знаю, смогу ли в следующий раз так быстро оказаться рядом.

Следующие полчаса девушка успокаивала и укладывала сестру спать, надеясь, что завтра все станет лучше. Несмотря на то, что все поместье словно подняли на уши, Алета уснула, и Аделл смогла заняться другими делами, которые не терпели отлагательств. Однако прежде чем покинуть покои сестры, она приказала нянькам пристально за ней следить, чтобы ничто не потревожило сон ребенка. И сейчас у неё уже было время осмыслить почти все, что произошло, и обдумать увиденное. Несомненно, врагов удалось оттеснить, или же разбить под стенами города, раз в поместье царило пусть и напряжение, но все было куда более спокойно, нежели было утром. Встретив на пути к большому залу одну из служанок, Аделл поинтересовалась, где сейчас изволит быть барон. Ей оповестили, что барон Верджил и виконт Гарнет собрали военный совет и просили чтобы никто их не беспокоил. Поэтому девушка решила просто подождать их, так как никогда не отрывала отца от подобных дел, да и не вмешивалась в это. Он всегда ей говорил, что война не для женщин, а то, что ей было разрешено носить шпагу — и так непозволительная роскошь, поэтому Аделл предпочитала не испытывать его терпение в подобном плане…

— Нам удалось разбить врага, но не получилось распознать, кто именно посягнул на наши территории: на воинах отсутствовали эмблемы домов или же гербы. У меня есть право полагать, что это было предательство, так как часть солдат, которая прорвалась в поместье, знала расположение покоев в нем, — с тяжестью в голосе говорил барон Верджил, сидя в крепком дубовом кресле за огромным столом, который разделял с ним только виконт.
— С чего такие мысли? — нахмурился Гарнет, отчего шрамы на его лице стали видны еще сильнее.
— Те воины, что прорвались за врата и в замок, безошибочно держали курс к покоям моей старшей дочери, — вздохнул барон. — Я должен воздавать молитвы богу, что Аделл в то время была не в замке, и что её отыскал нужный человек, сопроводив к вашему замку.
— Иными словами, если я правильно понял, вашу дочь убили бы, сложись все иначе… Вы уверенны, что их целью действительно была она? Это не может быть всего лишь стечением обстоятельств?
— Мне не кажется, что это произошло случайно, — барон прямо смотрел в глаза Гарнету. — Мы в состоянии войны, всем известно, как мы пытаемся укрепить свои границы, ваш брак с моей дочерью, и как бы нашим врагам было кстати, если бы она оказалась мертва?..

Аделл прождала их больше часа, тщательно обдумывая свое решение поговорить с виконтом. Ей, для начала, хотелось просто поблагодарить его за помощь, что не остался в стороне, хотя именно это и больше всего удивляло девушку. Человек, который сказал ей, что после замужества никуда не отпустит, едва ли не запрет в своем замке, лично отвозит её домой, на своем же коне. Нет, Аделл вовсе не была против подобного: она убедилась, что с сестрой и отцом все хорошо, но все же, поведение виконта ей показалось как минимум странным. И сейчас девушка ждала его, пока тот не уехал, дабы задать несколько вопросов. Насколько Аделл знала, то он собирался остаться у них как раз после турнира на несколько дней, но эти планы ему полностью разрушило послание из дома. И она еще не знала, что барон уговорил того не ехать никуда ночью, поэтому оставалась ждать их возле массивных дверей в зал.

Аделл тут же поднялась на ноги, когда дверь в зал отворилась, и из неё вышли отец с виконтом. Она встретилась глазами с будущим мужем и, пока ей никто ничего не сказал, как на духу произнесла:

— Милорд Гарнет, мы могли бы с вами поговорить? — девушка пыталась следовать всему, что говорили ей ранее няньки и отец: покорно сцепила ладони спереди, робко поглядывала на мужчину. И надеялась, что не выглядит при этом слишком смешно.
— Конечно, миледи, — кивнул он, а затем повернулся к отцу Аделл. — Извольте, барон.
— Ступайте, — молвил Верджил, глядя вслед удаляющимся дочери и виконту, очень надеясь на то, что они найдут общий язык, и Аделл перестанет совершать глупости.

В силу того, что в поместье сейчас было неспокойно, стража проверяла дополнительно каждую комнату, подвал и уголок, девушка решила пойти с виконтом в сад, где их вряд ли кто-то подслушает. Да и мужчина был при оружии, так что если они наткнутся на какого-то заблудившегося солдата, ему несдобровать. Аделл помнила еще с турнира, на что способен Гарнет Барн. Несмотря на то, что на город уже спустилась глупая ночь, луна ясно освещала тропинки в саду, и они могли беспрепятственно прогуливаться по аллеям. Несмотря на ранее принятое решение, Аделл было тяжело начать разговор. Рядом с этим человеком она ощущала себя несмышлёным ребенком, и девушка сама не понимала почему.

— Милорд… Спасибо, что не отказали мне в беседе с вами, — негромко, но внятно произнесла девушка, — так же я благодарна вам за понимание, что вы сопроводили меня домой. Для меня это было очень важно, милорд…
— Это сущие пустяки, миледи Аделл, — ровно и спокойно, без тени эмоций в голосе ответил он, словно беседа его ни на йоту не интересовала.
— Для меня не пустяки, — возразила она, — я очень переживаю за свою сестру, и умерла бы от волнения, не зная, что с ней, все ли в порядке. У меня кроме неё и отца больше никого нет.

Гарнет никак не ответил ей на эту фразу. Он не хотел открывать душу перед пока еще незнакомкой, не хотел объяснять, что будь его брат жив, поступил бы так же, как она. Гарнет прекрасно понимал, что отправился вместе с ней к поместью отца только потому, что увидел в её испуганных глазах нечто очень близкое ему самому, а именно страх за свою семью. Зачем ей знать, что в этом они похожи? И вместо того, чтобы поддержать разговор, Гарнет поведал ей то, о чем говорил её отец.

— Миледи, ваш отец настоятельно требовал, чтобы вы поскорее отбыли к моему замку, для вашей же безопасности. Он считает, что неизвестные солдаты пытались захватить поместье с целью убить вас. И неизвестно что случилось, окажись вы дома в тот момент.

Аделл остановилась, слегка покачнувшись. Отрицательно покачав головой, когда виконт протянул ей руку, девушка набрала полные легкие воздуха, пытаясь успокоиться и принять ту информацию, что озвучил Гарнет. Кому потребовалось её убивать, и какой толк от этой смерти? Аделл точно знала, что не могла ни с кем поссориться, чтобы кто-то желал ей смерти. Но, действительно, что было, останься она в поместье? Получается, что желание прогуляться в город и избавиться от мрачных мыслей о виконте Гарнете спасло ей жизнь. Открыв глаза, девушка взглянула в лицо мужчины, пристально изучив каждый из его шрамов, словно видит его последний раз и желает запомнить его лик до конца своих дней. Мужчина не отвел взгляд, пытаясь осознать с чего вдруг у баронессы так резко меняется поведение. Ведь запомнил он её по их первой встречи совершенно другой.

— Я смогу навещать родных, милорд? — вздохнула она, пытаясь не показывать своих истинных эмоций, когда сердце требовало запереться где-то в подвале и не выходить оттуда до скончания веков.
— Когда все образуется — да, — кивнул он, — сейчас же я ничего не могу гарантировать. И, чем скорее вы будете готовы ехать, тем лучше. Я не смогу ждать вечно. Даю вам на размышления день. К концу завтрашнего дня, извольте, дать положительный ответ. Ваш отец не одобрит никакой другой.
— Я знаю, — вздохнула Аделл.

Еще немного постояв в саду, они возвратились к поместью, и девушка поспешила попрощаться с виконтом, а затем поднялась в свои покои. Но и там ей не удалось обрести покой: к ней постучал отец. Строгий и собранный вид барона Верджила сразу давал понять, что беседа будет короткой.

— Дочь моя, я понимаю, что ты устала за сегодня, но есть вещи, которые не терпят отлагательств.
— Отец, виконт Гарнет мне уже сообщил, что ты требуешь, дабы я поскорее уехала к нему в замок, — вздохнула она, присаживаясь на край постели. Барон слегка опешил от столь спокойного тона голоса дочери. — Если ты пришел, чтобы сказать мне об этом, то я благодарю тебя за это, и сообщаю о своем согласии.

Подобного отец вовсе не ожидал от дочери. Зная её нрав, он ожидал всего, чего угодно, но не покорного согласия. Барон не мог поверить в то, что уроки хороших манер наконец-то дали свои плоды.

— Ты, правда, согласна, дочь? — уточнил он, смерив её испытывающим взглядом.
— Да, отец, — подтвердила Аделл, — если я уеду из нашего дома, и все закончится… — девушка судорожно стиснула колени руками, — скажите, это правда, что именно меня пытались убить?
— Я в этом уверен, — ответил он, сглотнув ком в горле.
— Хорошо, — вздохнула девушка, и тут же поднялась на ноги. — Хорошо! Отец, изволите передать виконту Гарнету, что я буду готова выезжать рано утром?
— Это не похоже на тебя, — произнес барон. — Ты раньше и слышать не хотела ничего о свадьбе и женихе.
— Это было раньше, отец, — Аделл отвернулась, чтобы спрятать набежавшие слёзы. — Но если благодаря этому получится увести опасность от вас и Алеты… Я согласна на все.

Сделав несколько шагов к дочери, барон заключил её в свои объятья, не сумев словами выразить то, что чувствовал сейчас. Аделл крепко прижалась к нему, пытаясь запомнить его именно таким: сильным, надежным, пускай и строгим, но таким заботливым.

— Ты выросла, дочь моя. Теперь у тебя свой путь в жизни и другой дом. Но ты всегда можешь обратиться ко мне, и мы не оставим тебя в беде. Я от всего сердца желаю тебе счастья, — тихо говорил он, поглаживая её по голове.
— Я не подведу вас, отец, — твердо ответила она.

После их беседы она велела служанкам собрать в сундук часть её вещей, которые понадобятся ей первое время в замке виконта, пока они не сыграют свадьбу. С тяжелым сердцем девушка приняла это решение, но знала, что еще тяжелее было бы, пострадай семья от её эгоистичности. И так не может больше продолжаться. Ночью Аделл просидела немало времени в комнате Алеты, пытаясь запомнить все черты лица сестры, словно они больше не увидятся ни в этой жизни, ни в следующих… 

Поэтому она вовсе не сомкнула глаз этой ночью. И ранним утром, прощаясь с сестрой и отцом, девушка была готова ехать вместе с виконтом. Алета не могла сдержать слёз, и у Аделл щемило сердце, так она не хотела оставлять семью, но понимала, что это для их же блага. Едва сундука с её вещами уже были сложены в крытую повозку, а лошадь оседлана. Аделл наотрез отказалась ехать повозке, словно преступница, или же рабыня. Отец позволил ей это, как она выразилась, последнее желание. Для поездки она надела вполне простое, но красивое платье темно-голубого цвета, которое удачно сочеталось с её черными волосами. На бедрах яркой деталью виднелся пояс из кожи, к которому были прикреплена шпага в ножнах — еще одно её желание. От Аделл не укрылось то, что виконт обратил внимание на оружие, но, как обычно, ничего не сказал. Обняв напоследок всех, девушка села на свою лошадь по-дамски и, улыбнувшись, стегнула животное, а затем поехала следом за виконтом Гарнетом, обещая себе быть сильной. Другого выбора у неё не было.

Глава 7.

С каждым шагом лошади Аделл чувствовала, как отдаляется от своего дома. Девушка понимала, что сейчас у нее начинается нечто новое, и пути назад нет. Это было её решение, и только ей нести ответственность за все последствия этого выбора. Она пыталась заговорить с виконтом, но мужчина, казалось, не заметил ни единого её взгляда. Вместо того чтобы обратить внимание на девушку, которая вскоре станет его женой, Гарнет завел негромкий разговор с одним из воинов. Как чуть позже поняла Аделл, это был командир. Она вовсе не надеялась, что во время их пути, виконт что-то расскажет о своем замке, о его традициях, но даже в самых смелых мечтах не могла представить, что их поездка будет настолько… обыденной. Наверное, поэтому Аделл чувствовала себя немного грустно: сейчас она уезжает из дома на какое-то время, но ведь придет день, и ей придется остаться с ним навсегда. Девушке стало даже интересно, будет ли он и тогда вести себя так же отстранено? Хотя, это был не такой и плохой вариант — прожить всю жизнь в молчании со своим супругом, как решила Аделл. Конечно, девушка отдавала себе отчет в том, что по факту они с Гарнетом едва ли знают друг друга, но она быстро поняла, что мужчина куда более интересуется ходом войны, нежели их грядущей свадьбой. Аделл вовсе не была против сидеть за надежными стенами замка виконта, в то время как он сам будет пропадать на ратных полях. Её отец, бывало, уходил на месяцы во главе своей армии, и девушке не привыкать к длительному ожиданию кого-то.

Она с ночи думала о том, как изменится и изменится ли жизнь вообще, с приездом в замок Гарнета Барна. Аделл так привыкла к своему поместью, что с трудом представляла себя где-то еще. Вчера, когда ей пришлось побывать в его замке, девушка совершенно не обратила внимания ни на стены, ни на внешнее убранство — не до того было. Впрочем, Аделл напоминала себе, что его титул выше, а значит больше привилегий и благ в его распоряжении. Возможно, после свадьбы, её пригласят к королю… От мысли об этом, девушка едва не задохнулась от нахлынувшего волнения. Она обожала красивые и величественные приемы гостей, и только в мыслях могла представлять, какие балы бывают в замке короля. Прекрасно понимая, что данное возможно только тогда, когда они с Гарнетом Барном станут мужем и женой, Аделл надеялась, что возможно подобные вещи смогут скрасить её жизнь, так как будущее девушке вовсе не казалось беззаботным и светлым…

Шпага ощутимо висела на поясе, и Аделл невольно задумалась о том, будет ли прок от её столь необычного увлечения, как для баронессы? Девушка видела, что виконт обратил внимание на оружие, но не произнес ни слова, и это её весьма удивило. Единственный человек, который мог простить ей ношение шпаги — это отец, но он сейчас был далеко, и Аделл до этого не видела, чтобы мужчины спешили поделиться с женщинами своим оружием. Все-таки, воевать — это не забота для леди. Однако после недавних событий, когда, по словам отца и виконта, её пытались убить, наличие шпаги при себе девушке не казалось легкомысленным капризом, желанием выделиться. Она всерьез думала о том, разрешит ли Гарнет Барн и дальше упражняться ей с оружием, ведь как знать, вдруг это умение однажды сможет спасти жизнь?

Аделл устало вздохнула и взглянула в сторону виконта — тот продолжал вести беседу с одним из воинов. Она порядком устала за время езды, но не желала показывать слишком явно свою слабость окружающих её людям Гарнета. Сейчас ей путь к его замку казался куда более длинным, нежели вчера. Не мудрено, ведь тогда они мчались галопом, словно в безумной погоне. А сейчас девушка желала лишь одного: поскорее добраться к замку виконта, и спуститься с лошади на землю. А потом, если очень повезет, то даже и отдохнуть, ведь за всей этой отстраненностью мужчины, Аделл не понимала, какие на неё у него могут появиться планы. Да и появятся ли?

Когда на горизонте появились знакомые стены замка виконта, девушка была готова возблагодарить бога за то, что её мучения закончились. Она никогда до этого не проводила столько времени на лошади, и поклялась себе не садиться больше на это животное как минимум год. Пока что с неё достаточно. Гарнет Барн помог ей спуститься вниз, и только сейчас Аделл смогла рассмотреть, каким внушительным казался его замок и угодья рядом с ним. Её поместье ни шло, ни в какое сравнение с этим. Обитель виконта превосходила размерами поместье барона Верджила минимум в два раза, и Аделл не могла даже предположить, сколько людей жило здесь. На высоких башнях развевались знамена и их герб — красная роза на темном фоне. На первый взгляд замок ей показался холодным и неприятным, но не успела она окончательно сформировать не лучшее мнение, перед ними распахнули врата, и следом за виконтом Аделл вошла в холл его замка. С первых минут её внимание захватили никак не мраморные полы, картины на стенах и прочее внешнее убранство, а то, что все слуги, которые проходили мимо, кланялись ей, словно она уже была их хозяйкой. Девушке даже стало немного неловко от подобного, но Гарнет Барн не дал ей долго размышлять об этом.

— Миледи, — она тут же встрепенулась, подняв голову на мужчину, — извольте показать вам ваши покои.
— Как пожелаете, милорд, — сдержанно произнесла она, кивнув головой.

Они направились в главный зал, из которого поднимались две лестницы на второй ярус, где на стыке лестниц образовался балкон. Там же находилась дверь, за которой начиналось целое хитросплетение коридоров и переходов, чтобы добраться до нужной комнаты. Аделл была уверенна в том, что попросит еще не один раз у виконта, дабы тот показал, где находятся её покои. Девушка честно пыталась запомнить, куда они идут, но сбилась после третьего поворота и второй лестницы. Однако вскоре они оказались в широком коридоре, где она насчитала четыре массивных двери. На стенах возле каждой горело по два факела, и недостатка в свете вовсе не ощущалось, несмотря на отсутствие окон.

— Ваши покои, миледи, — виконт отворил одну из дверей, пропуская Аделл внутрь.

Она сделала несколько шагов за порог комнаты и вдруг замерла, неожиданно для себя обнаружив, что в комнате кто-то есть. Девушка в куда более простом платье вытирала пыль с резного сундука, и испуганно обернулась, когда в помещение кто-то вошел. Девушка тут же поклонилась, а затем Гарнет пояснил обеим:

— Миледи Аделл, это Беатрис — ваша горничная. Она будет помогать вам во всем. Беатрис, спустись вниз и возьми прислугу, чтобы перенести сюда вещи миледи, — отдал распоряжение Гарнет.
— Как прикажете, милорд, — поклонилась она. — Миледи, изволите идти.
— Иди, — кивнула Аделл, бросив на неё пристальный взгляд.

Беатрис выглядела несколько старше Аделл, у неё были светлые волосы, заплетенные в косу, голубые глаза и куда более женственное телосложение. В поместье отца у неё не было своей горничной, и как общаться с ней, девушка еще не совсем понимала, но догадывалась, что не сложнее, чем с няньками Алеты. Впрочем, Аделл не думала много о слугах. Она с интересом оглядела комнату, отметив, что нет никаких разительных отличий с её покоями в поместье отца. Широкая кровать, стол, несколько мягких кресел, дальний угол был закрыт ширмой, и на стенах висели множество подсвечников со свечами, хотя в комнате и так хватало света из окна, портьеры которого были распахнуты.

— Надеюсь, вам будет здесь удобно, миледи, — произнес Гарнет, вновь обратив на себя её внимание. — Я дам распоряжение, чтобы слуги поторопились быстрее приготовить ужин, так как вы устали в пути, и лучшим решением будет как можно скорее отправиться отдыхать. Но, прежде чем мы спустимся вниз, я попрошу вас о том, чтобы вы никогда не ходили в восточную башню. Она полуразрушена, и там нельзя никому находиться. Еще я хочу, чтобы вы сегодня познакомились с Ателардом Барном — виконтом и моим отцом. Он ждал встречи с вами.
— Как прикажете, милорд — кивнула она. Аделл было все равно, как отец и сын могут иметь один титул, но сейчас девушка вовсе не хотела разбираться в этом. 

Гарнет вышел вместе с ней из комнаты, а затем они направились по этому же коридору, но на другой конец. Оказалось, что покои старого виконта тоже располагались здесь, и девушка рискнула предположить, что одна из двух оставшихся комнат принадлежит Гарнету. Он постучал в дверь, а затем отворил её, приглашая Аделл следом за ним. Она только успела подумать о том, что эти покои убраны богаче, чем её, как вдруг взгляд девушки наткнулся на человека, который сидел в кресле у окна. Он был стар, пожалуй, даже очень. Его лицо иссеченное морщинами и шрамами не излучало ничего, кроме усталости. Виконт Ателард устремил свой взор на сына, и тот понял все без слов. Ничего не сказав, Гарнет вышел, оставляя Аделл и своего отца наедине. Девушка неосознанно напряглась, только сейчас осознав, что в присутствии Гарнета Барна было куда спокойнее.

— Подойдите ближе, миледи, не стойте в дверях.

Голос его был спокойный, усталый и без единой эмоции. Аделл на мгновение показалось, что это в роду у Барнов, так разговаривать… Стоя перед ним, девушка не знала, как себя вести, поэтому скромно сцепила руки спереди и потупила взгляд, ожидая, что же он скажет дальше.

— Признаться, не ожидал увидеть вас именно такой, баронесса Аделл Уайт, — негромко произнес виконт, отчего она подняла голову, слегка непонимающе взглянув на старика. — Хотя, отец ваш не лгал, когда говорил, что вы весьма красивы.

Аделл не считала себя настолько красивой, как говорил виконт Ателард, но она не думала, что возражать ему — хорошая мысль.

— Вы очень добры ко мне, виконт, — ответила она немного невпопад, отчего смутилась.
— Вовсе нет, леди Аделл, — старик попробовал усмехнуться. — Доброта не та благодетель, которой я пользуюсь каждый день. Я не ожидал увидеть девушку, которая вскоре станет женой моего сына, такой. Это оружие у вас на поясе: простое украшение или же вы умеете им пользоваться?

Аделл сглотнула. Она совершенно забыла о шпаге на поясе, и сейчас чувствовала себя чрезвычайно неловко, а так же в ней начинал просыпаться страх перед этим человеком. Несмотря на политический брак с Гарнетом Барном, ей не хотелось настолько не понравиться его отцу, что тот еще превратит её жизнь в кромешный ад. Девушка совершенно забыла о том, как могут относиться некоторые мужчины к тому, когда женщины берут то, что по праву принадлежит им, а именно оружие.

— Я лишь учусь, милорд, — негромко произнесла она, решив, что лучше сказать правду, нежели лгать при первой же встрече.
— Хорошо, — вздохнул он, вновь отвернувшись к окну. — Ступайте, миледи.
— Благодарю, милорд, — поклонилась Аделл и направилась к двери.

Оказавшись в коридоре, девушка вздохнула с облегчением и прислонилась к прохладной каменной стене. Сейчас она осознала, как сильно ошиблась, посчитав будущего мужа жутким человеком из-за его шрамов и того, что он едва не убил сира Крайтона. Как глупо было так думать… Его же отец, ничего не делая, одной лишь фразой заставил Аделл беспокоиться за свое дальнейшее пребывание здесь. Девушка вдруг огляделась по сторонам: Гарнета нигде не было, а как вернуться в главный зал она не запомнила. Решив, что, во всяком случае, не потеряется в замке, где полно слуг, Аделл направилась примерно туда, откуда они с виконтом пришли. На мгновение задумавшись о том, не оставить ли шпагу в своих покоях, и уже собиралась идти так, но вспомнила, что Гарнет говорил об ужине, а негоже за столом сидеть оружием. В её покоях уже появился один сундук с платьями из двух, и Аделл, воспользовавшись тем, что в комнате никого не было, заперлась, чтобы переодеться в другую одежду. Все же, она провела половину дня в дороге, и платье запылилось.

Выйдя из своих покоев в почти новом платье глубокого зеленого цвета с золотой вышивкой на рукавах и плечах, Аделл принялась искать путь в главный зал. Девушка тут же поняла, что свернула куда-то не туда, так как уперлась в тупик. Один из коридоров заканчивался стеной, где висела огромная картина. Подойдя ближе, Аделл поняла, что на ней изображена семья виконта. Она узнала Гарнета, на его лице еще не было шрамов. Его отец выглядел разве что немного моложе, а так фактически не изменился. Рядом с ним стояла миловидная и, это было видно по её глазам, волевая женщина — явно его жена. Аделл не смогла назвать её красивой, но и безобразной она тоже отнюдь не была… А вот парня, который был рядом с Гарнетом, девушка не видела, и не знала, кто это.

— Вы здесь, миледи.

Она едва не подпрыгнула от испуга. Виконт Гарнет направлялся широким шагом к ней, и Аделл вздохнула с облегчением. Это всего лишь он.

— Вы не ожидали меня здесь увидеть, не так ли? — холодно спросил он, глядя на неё сверху вниз.
— Вовсе нет, милорд, — покачала головой девушка, — простите, я вышла из покоев вашего отца, и не смогла найти путь в зал. Я заблудилась, и случайно пришла сюда…
— Хорошо. Я велю Беатрис показать вам все ходы в замке.
— Спасибо, милорд, — сдавлено ответила Аделл, ощущая при этом свою глупость. — Я могу у вас спросить?
— Спрашивайте, — позволил он, даже не глядя на эту злосчастную картину, которую мужчина так не любил.
— Скажите, кто этот мужчина рядом с вами на картине?

Гарнет на мгновение закрыл глаза, моля у бога терпения, ведь девушка не виновата ни в чем, и злиться на неё в первый же день пребывания в замке — не лучшая мысль, чтобы наладить отношения.

— Брат, — коротко ответил он, намереваясь прямо сейчас забрать её в зал, так как распорядитель уже оповестил о том, что ужин готов.
— Он здесь? — заинтересовалась Аделл, еще раз взглянув на картину.
— Нет, — резко обронил Гарнет. — Не будем об этом, миледи. Нас ожидают внизу.
— Простите, — смутилась она, и поспешила следом за ним, на этот раз внимательно наблюдая, куда именно они идут, запоминая каждый поворот.

К её удивлению, за длинным столом сидели лишь они вдвоем. Его отец не спустился к ужину, хотя, быть может, он уже не выходил из своих покоев ввиду старости? Хотя, Аделл знать не хотела, о причинах отсутствия виконта Ателарда, и в глубине души радовалась, что его сейчас нет. Она вовсе не желала предоставлять ему еще поводов, которые позволят косо на неё смотреть. Гарнет лишь спросил за ужином, устраивают ли её покои и горничная и, получив положительный ответ, больше ничего не говорил. Когда с едой было покончено, он сопроводил Аделл к комнате и, пожелав хорошего сна, напоследок сообщил еще одну вещь.

— Миледи, настоятельно советую вам выспаться перед завтрашним днем.
— А что будет завтра, милорд? — насторожилась Аделл, взглянув в глаза мужчины.

Тот едва слышно хмыкнул: Аделл Уайт явно не справлялась со следованием поучений, которые в неё вдалбливали перед отъездом к нему. Он все время наблюдал за ней, даже если со стороны казалось, что ему совершенно безразлично рядом она, или нет. Гарнет прекрасно помнил их первый разговор, когда Аделл сказала, что он не смеет ей приказывать. Затем в ней пошли весьма заметные перемены: девушка держалась неуверенно, часто опускала голову, отвечала односложно и учтиво, словно тогда была вовсе не она. Гарнету, впрочем, было все равно, как именно она себя ведет, ведь прекрасно знал, что сломит её без труда, если потребуется. Но сейчас он увидел ту самую Аделл, которая весьма грубо ответила ему на приеме в честь их помолвки.

— Сейчас это секрет, миледи, — объяснил Гарнет, — вы завтра все сами увидите. Обязательно отдохните.

Поцеловав девушке руку, он удалился в свои покои, которые были по соседству с её комнатой. Аделл недовольно нахмурилась, а затем скрылась за дверью в свою комнату. Там, переодевшись в юбку для спальни, она легла в уже приготовленную горничной постель, положив рядом с собой шпагу. Устав за день Аделл Уайт понятия не имела, что приготовил для неё виконт на завтрашний день. Она так и уснула, сжимая рукою шпагу в ножнах.