Пленительное море

Пленительное море

Он не всегда был таким…

Васко Христофорос родился в семье успешного чиновника, однако с детства шёл по стопам деда – капитана флота. Вода манила Васко; рядом с ней он чувствовал себя свободным, спокойным. Банальность, но для кроткого мальчика набегающие волны, щекочущая пена, завораживающее шипение прибоя были своего рода лекарством от полного замыкания в себе.

Васко не составило труда поступить в морскую академию, а, окончив её, дослужиться до звания капитана и получить в своё распоряжение каравеллу «Фэй». Имя деда открывало перед юношей все двери: моряки уважали тех, в ком текла «морская кровь». Разумеется, Васко и сам приложил усилия к своему назначению, однако уже в академии он отличался от других капитанов – добродушием, миролюбивым нравом и прилежным следованием правилам. За это его и любили, и недолюбливали. Проблем он не доставлял, однако моряки подшучивали: «чиновничья» кровь победила морскую.

Однако в первое самостоятельное плавание Васко пришлось отправиться будто с чужим сердцем: незадолго до выпуска из академии умерла его мать. Чахотка – «берёт всех», «ничего не поделаешь» и другие холодные фразы, смысл которых Васко понимал, но презирал. Всё это было бы правдой, не будь его мать чудесным человеком, не заслужившим такой скоропостижной смерти. Не теперь… Она даже не успела увидеть, кем стал её сын, чего достиг, как изменился ход его мыслей. Эта самолюбивая обида – на мир, на время, на судьбу и на бездарных врачей, не ищущих лекарство – напоминала о себе чаще, чем хотелось бы.

С такой бурей переживаний Васко отправился в первое плавание. «Фэй» предстояло доставить мебель титулованной особе на другом берегу Лунного моря – с этим заказом помог отец Васко, порекомендовав своему недавнему посетителю услуги сына.

***

Капитан Христофорос имел насчёт этого плавания свои, в какой-то степени корыстные ожидания. Оказаться вдали от родной земли, проводить дни за незнакомыми прежде занятиями… словом, всё, что угодно, чтобы забыть о жизни до смерти матери. Васко нуждался в море, стал зависим от моря. Это уже не было успокоение мерно накатывающими волнами. Это была жгучая потребность, сродни болезни.

Море на самом деле чувствительно к такого рода болезненной привязанности. Море само нуждается, чтобы его обожали и восхваляли. Отчего оно всегда так прекрасно, как на него не взгляни? Отчего художники не отрываясь пишут один этюд за другим, отчего мечта поселиться у берега моря считается столь утончённой? Море живёт этим трепетом, этим культом, который возвели вокруг него люди.

Почувствовав прилив столь мощного желания, исходившего от капитана Христофороса, море устремило свои щупальца к каравелле «Фэй». Может ли такая необузданная стихия, как вода, проявить нежность? И отличимы ли вообще у моря гнев и милость?

Море непреступно. Оно величественно и знает о своём величии, поэтому одного желания сродниться с ним недостаточно, чтобы заслужить его любовь. Сначала нужно пройти проверку.

«Фэй» натолкнулся на шторм. Шквальный, рокочущий, опасный. Волны нависали над кораблём, накреняли его, но… в последний момент отступали, не решаясь свершить страшное. Отчего же?

Капитан Васко Христофорос не покидал палубу. Он привязал запястья к штурвалу и, хотя дёргался и закрывал глаза, даже не думал прятаться, а наоборот, смотрел стихии прямо в лицо. И это лицо казалось ему прекрасным. Страх, набегающий такими же громадными волнами, пленил – это было то самое, чего искал Васко. Когда твоя жизнь тебе больше не принадлежит, когда вверяешь её старушке-морю, и забываются все обиды, всё горе, что ещё недавно переполняло тебя с головой.

«Старушки?», – послышалось в ревущем грохоте моря обиженное шипение. Васко отчётливо различил это слово, будто кто-то прошептал его капитану на ухо. В следующее мгновение тонкая, извилистая, словно змейка, волна поднялась перед самым носом корабля. В её центре, Васко мог поклясться, была девушка. Ареол света – единственный в кромешной тьме шторма – огибал её голову. Девушка звонко рассмеялась и прыгнула с волны в сердце бушующей стихии.

Васко тут же стал развязывать руки, всем телом уже тянясь к тому месту, куда упала девушка. Он побежал к фальшборту, и корабль наклонился за ним, придавая скорости. Стоило мужчине опереться о фальшборт, вцепившись в него так, что пальцы побелели – хотя они давно уже побелели от холода, но Васко этого не чувствовал, – как волна заботливо наклонила корабль в другую сторону, не давая капитану перевалиться за борт.

Из воды снова вынырнула та девушка. Теперь Васко понял, что это было существо из совершенно иного мира: её тёмно-болотная кожа чуть просвечивала, пальцы обрамляли перепонки, у щёк были прорези жабр, а из лба торчал отросток, напоминающий свечу в подсвечнике. Существо улыбнулось острыми зубами.

– Не боишься?

– Боюсь, но мне нравится бояться. Ты русалка?

– Хочешь бояться – оставайся в неведении.

Она говорила будто у Васко в голове, не открывая рта. Капитан потянулся к ней – но не от вожделения; красота этой неземной девушки вовсе не манила его. Просто всё происходящее казалось Васко таким нереальным, что жизнь до этого момента обратилась в ничтожную пыль. Разве могли существовать учёба в академии, смерть матери, заказ на перевозку мебели, когда было это странное, неизвестное, непостижимое и непредсказуемое?