Пленница Капитана пиратов

Глава 1. Ты мой товар, принцесса Корделия

Я, принцесса Корделия Костерфилд, стояла на коленях. Тонкие шелка, некогда символ имперской власти, теперь были грязными и мокрыми. Местами драные, где-то совсем неприлично — бедро оголилось до середины. Цепи на запястьях, тяжёлые и холодные, тянули вниз, но я старалась держать спину прямо и гордо, как меня учили всю жизнь при дворе.

Рядом со мной плакали и тихо молились другие девушки. Нас было семь.

Подняла голову, впервые за эти жуткие часы осмелившись посмотреть на своего похитителя.

Облачённой в чёрную кожу и мокрую от морской соли белую рубашку, которая обтягивала широкие плечи, этот монстр стоял на палубе как король. Его волосы были тёмными, падающими густыми локонами на шею, а глаза синими, как океан. Огромный, под два метра ростом, до неприличия красив и очевидно жесток.

Капитан Дамиан Валарес — самый страшный кошмар всех королевств и самая дорогая мечта всех работорговцев.

Он стоял надо мной, опираясь рукой на рукоять меча. Морской ветер поднимал его волосы и плащ.

— Вы умрёте, Дамиан Валарес. Флот моего отца сожжёт этот корабль уже через день! — мой голос неуверенно треснул. Слишком много гордости, чтобы молить о пощаде.

Дамиан даже не дрогнул. Он усмехнулся, растягивая губы в острую, плавную линию.

— Умру? И это из-за того, что я, принцесса, избавил тебя от свадьбы? Флот папочки сожжёт? Может, сначала пусть попробует найти мой “Карающий Штиль”?

Его взгляд скользнул по моему лицу, задержался на шее, а затем неторопливо опустился ниже, на припущенное декольте из-за развязавшейся спереди шнуровки. Щёки вспыхнули. Это был не взгляд мужчины, оценивающего женщину. Это был взгляд торговца, оценивающего товар.

Он наклонился ближе.

— Тебе повезло, Принцесса. Купец, который купит тебя, очень богат. Он заплатит за тебя столько золота, что я смогу выкупить весь флот твоего папочки.

Моя гордость разбилась о его цинизм.

— Не посмеете… — я почти задыхалась от злости.

Он схватил меня за подбородок, его пальцы были жёсткими и горячими, как металл на наковальне кузнеца.

— Я не просто посмею. Я уже посмел, — прорычал он, округлив синие глаза. — Ты теперь мой товар. И ты будешь делать ровно то, что я скажу, пока я не перевезу тебя через океан и не продам. Ты поняла, Принцесса?

В глазах читалась правда. Он видел во мне только деньги. Не человека, не женщину для удовольствий, не личность. А только золото!

Он отпустил меня, словно обжёгшись.

— И последнее, — прошептал он, склонившись так низко, что кожу обдало горячим дыханием, смешанным со свежим глотком рома. — Ты должна понимать, что если ты хоть раз попробуешь сбежать... Твои цепи снимутся с твоих запястий. Но только для того, чтобы я приковал тебя к своей койке.

Он выпрямился, оставив меня дрожащей и неспособной дышать. Воздух просто перестал поступать в лёгкие. Корабль качался на волнах, а весь мир кружился из-за паники. Я перестала замечать что-либо вокруг.

— Отведите их вниз, в клетку. И заприте.

Дамиан выпрямился, сделал пару шагов назад, пропуская команду своих голодных псов вперёд. Это были не пираты, а звери. Абордажная команда не отличалась чистотой душевной и внешней.

Один из этих помойных крыс схватил меня за плечи, поднял, обхватывая руками в районе груди. И будто намеренно сдавливая её, лишь бы потрогать. Этот скользкий низкорослый монстр, наверное, впервые видел женщину так близко. Мерзость!

— Не смей трогать меня! Именем Его Величества, приказываю отпустить меня! — жалкие попытки использовать своё положение. Я кричала лишь бы кричать, потому что страх сковал меня. Чужие руки на теле, над ободранным платьем, только заставило меня вопить и дрыгать ногами ещё сильней.

Девушки вокруг тоже кричали и плакали. Я знала только одну — Кайлу, дочь герцога, друга моего отца. Нас похитили вместе прямо с дворцовой площади.

И все мы были незамужние. Вот такой критерий для похищения. Целомудренность, ухоженность, чистота и высшее положение в обществе — и так эти подлые пираты измеряли нас в цене.

— Жалкое убожество! — крикнула я крысе в лицо, когда он пихнул меня в клетку.

Успела плюнуть с такой силы, что слюна растеклась между его глазами по бровям, которые уже давно срослись в центре.

Он вытер лицо рукавом, резко ворвался внутрь, ударил клинком по железным прутьям. Все завопили, и я вскрикнула, закрыв уши руками.

— Скажи спасибо, бабьё, что я тебя тронуть не могу, — в ярости и психозе он сжал кулак. — Ещё раз так сделаешь — силой возьму при всех твоих подружках!

— И узнаешь гнев моего отца, — процедила сквозь зубы, глядя ему в спину. Чудовище закрыло за собой замок, я вцепилась дрожащими, слабыми руками в прутья. Запястья ныли. — Я запомню твоё лицо. И наступит тот день, когда лично я отдам приказ флоту сжечь тебя привязанным к мачте твоего же корабля.

Он повернулся, глянул на меня, как на полную дуру, и засмеялся так сильно, что схватился за округлый при его худобе живот. Смеясь, его неуклюжая фигура удалялась, крутя ключи на пальце.

— Не говорите так, принцесса Корделия! — шикнула на меня с опаской незнакомка в красном, изящном платье из шёлка. Я хмуро посмотрела на неё. — Лучшее решение — это молча ждать, когда за нами придёт флот императора!

Глава 2. Сколько у тебя было мужчин?

— Ты, в розовом платье. Имя, — потребовал капитан, поставив вторую бочку рядом с клеткой. Совсем близко к ней.

Он сел. Его ноги были достаточно длинные, чтобы упереться сапогами в пол.

Его голос был низким и вибрирующим, из-за чего даже кадык слегка подрагивал на его мощной шее.

— Амели, — сказала тихо, заплаканным и охрипшим голосом низенькая девушка.

Хорошенькая, красивая и совсем юная. От силы лет семнадцать. Возможно, даже меньше. У меня неожиданно защемило что-то между рёбрами, брови жалостливо вздёрнулись.

Бедная девушка!

Долговязый пират записал что-то в листок.

— Мужчины были? Отвечай честно, — глядя на неё исподлобья, с расслабленными бровями, он медленно провёл кончиком кинжала по металлическому пруту клетки. Раздался монотонный металлический лязг, будто шёпот из преисподней.

— Н-нет… — шепнула Амели стыдливо, опустив голову и зажмурившись. Долговязый записал.

— Вы же понимаете, что не все будут отвечать честно? — сказал серьёзным голосом, будто бывший аристократ, «секретарь». Дамиан задумался, потёр аккуратную, тёмную щетину на щеке.

— Милые леди, — начал говорить он томно, склонившись к нам ещё сильнее и упираясь локтями в колени. Его глаза по ту сторону прутьев блестели хищным синим блеском, а губы играли в еле заметной улыбке. — На «Карающем Штиле» есть врач. Я не скажу, что его методы такие же, как у ваших семейных лекарей. Он не будет с вами нежен, как ваша мать, которая в детстве целовала вам пятки. У него рабочие, грубые, мозолистые руки. А ещё он без очков плохо видит, а буквально вчера он утопил их море. Ему придётся наклоняться к вам так близко, что он будет почти целовать вашу розочку. Мерзко, правда? — он иронично сморщил нос и посмеялся, расслабляя лицо. — Так вот. Если я и Рэнд заметим, что вы юлите, то сразу же отправитесь к нашему уважаемому на корабле господину Железному Барну.

Девушки только начали шептать, капитан сразу же приложил палец к губам и громко, с наигранной лаской и опасной игрой за ней, шикнул. Воцарилась тишина.

Спустя три девушки очередь дошла до меня. Капитан оценивающе — снова — осмотрел меня от макушки до босых пят. А босых — потому что я потеряла туфли, пока брыкалась при похищении.

— Самый интересный и дорогой слот, — Валарес заинтересованно наклонился, чуть приподнял густую, прямую бровь, будто удивляясь мне. И я только тогда поняла, что смотрю на него с немым вызовом и явным протестом. Эти чувства так и кричали сквозь меня. — Принцесса Корделия, дочь алчного Фергуса Костерфилда. Ответь мне, дорогая, сколько фаворитов уже лежало в твоей постели?

Он очевидно издевался надо мной, упиваясь властью. К щекам прилила кровь от стыда и ярости. От его вопроса все вокруг могут подумать, что я бесчестная!

— Я обещана принцу Орину Грейсу! И вы, капитан Валарес, — я почти выплюнула его имя, скривившись, — не имеете никакого морального права оскорблять дочь императора и члена династии Костерфилд!

Капитан опустил голову, тёмные волосы спрятали его лицо. Чистый, вибрирующий смех донёсся до ушей, его плечи весело дрожали. Я стиснула челюсти.

— Я повторю свой вопрос, принцесса, — улыбаясь, сказал он и выпрямился. От его пронзительного, сквозящего злом взгляда, я ступила назад. Всё вокруг погрузилось в угнетающую тишину. — Вас, милая леди и принцесса династии Костерфилд, хоть раз трахал мужчина?

Меня будто спустили с цепи, как охотничьего, готового с детства к битве пса. Я дёрнулась вперёд, ловко, стремительным рывком, выставила руку между прутьями, намереваясь ударить мужчину. Мать учила с детства стоять за себя и не позволять никому, тем более мужчинам, настолько низко опускать меня даже наедине.

Рука дёрнула золотую цепочку на его шее, она зацепилась за пуговицу, и та стремительно отлетела. Долговязый округлил глаза. Капитан смотрел, как пуговица брякается об пол и катится от бочки, долговязый стал дрожащей рукой что-то писать, дёргая нервно носом, а я смотрела неотрывно с яростью на Дамиана, вжавшись руками в прутья.

Не дотянулась.

Дамиан, наконец, поднял синие глаза. В них не было гнева — только глубокая, смертельная пустота, от которой кровь стыла в жилах. Он медленно нагнулся, поднял пуговицу с пола, отряхнул её и посмотрел на меня.

Он резко поддался вперёд, я крикнула, девушки сзади коротко охнули от ужаса. Его рука сжала моё запястье, дёрнула к прутьям. Я вжалась в них телом — больно, холодно и унизительно. Ужас окатил меня ледяной водой.

— Эти пуговицы привезены с острова Орлиное Око. Слышала о таком, принцесса? — он держал меня, крутил пальцами пуговицу и смотрел на неё. — Подарок вождя главнейшего племени острова. Она была пришита довольно прочно, ни разу не отрывалась. А ты смогла! — он посмеялся и положил пуговицу на бочку. — Ирония, правда? Ты оправдываешь цену. А теперь я хочу получить компенсацию за ущерб.

Не говоря больше ни слова, он отдал резкий приказ Долговязому, который тут же начал шарить в карманах. Пират достал ключ. Дамиан схватил его.

— Рэнд, приведи Билла. Пусть унесёт Принцессу в каюту. Остальные останутся здесь, а ты продолжишь опрос. К моему возвращению ты должен всё заполнить.

Я задохнулась в стыде, злобе и ужасе сразу. Клетка открылась с металлическим скрежетом спустя будто мгновение, пока я от паники пыталась найти место, где могла бы спрятаться в этой большой, но в то же время тесной клетке.

Глава 3. Сидя на полу у его ног

Меня бросили.

Я почувствовала сильный удар о пол, когда Билл, этот вонючий, беззубый монстр, наконец, отпустил меня.

Громкие шаги отдалились, затем раздались металлический лязг и щелчок замка. Меня заперли. Здесь. В каюте Капитана.

Я не могла дышать. Воздух здесь был тяжёлым, насыщенным. Он пах не просто морем, а тёмной, пьянящей смесью, которая душила меня сильнее, чем цепи. Грубый ром, соль, а вместе с этим — запах власти, который принадлежал только Дамиану Валаресу.

Я рывком поднялась на ноги, едва не споткнувшись о скомканный персидский ковёр на полу. Каюта была огромной, как спальня императора. Это было логово короля.

Стены были обшиты тёмным, резным деревом, украшенным трофейным оружием и картами, помеченными красными крестами, что говорило о захваченных сокровищах. Над рабочим столом, заваленным картами и чернилами, висел огромный, сверкающий клинок с золотой рукоятью. Это было опасно, но… необычайно красиво.

Мой взгляд, полный ужаса, приковала она. Кровать.

Она занимала почти четверть каюты — массивная, тёмная, с высокими, резными столбами и тяжёлым, смятым покрывалом из тёмного бархата. Я вспомнила его слова: «...приковал тебя к своей койке». Это не койка, а целая королевская опочивальня!

Угроза теперь казалась не просто словами, а неизбежной судьбой, ждущей меня в этом мрачном, роскошном пространстве.

Я сделала несколько лихорадочных шагов, пытаясь найти хоть что-то, чем можно защититься или куда сбежать. Окно? Маленькое, с тяжёлой решёткой. Дверь? Заперта. Я была здесь совершенно беспомощна.

Меня охватила ярость, та самая дикая злость, которая заставила меня ударить его в трюме. Я заставила себя посмотреть на своё отражение в зеркале, висевшем напротив кровати.

На меня смотрела не принцесса Корделия, а оборванная, грязная, перепуганная девушка. Мои тонкие шелка были разорваны, цепи на запястьях жутко дребезжали. Я была товаром.

«...пока не получу компенсацию за этот ущерб».

Слова Капитана отозвались из глубин сознания. Он хочет, чтобы я боялась и ждала, как покорный слуга, как люди, которые мне подчинялись всю жизнь.

Я опустила дрожащие руки. Взгляд упал на стол, где стоял полупустой графин с ромом. Он был так близко. Я могла бы разбить его и взять осколок. Импульс захлестнул меня. Это мой единственный шанс. Я рванулась к столу.

Но тут скрипнула дверь.

Замерла, как пойманный зверёк. Рука застыла в сантиметре от графина.

В дверном проёме, загораживая единственный свет, стоял Капитан Дамиан Валарес. Он снял чёрный кожаный плащ, держа его переброшенным через руку. Его белая рубашка была расстёгнута до середины груди, обнажая шрам у ключицы. Он был мокрым — кажется, только что спустился с мостика, где его хлестал штормовой ветер.

Он не улыбался. Его синие глаза, похожие на лёд, медленно скользнули по моему лицу, затем опустились на мою руку, застывшую над ромом.

— Ты уже решила начать выплачивать свой долг, Принцесса? — его голос был тихим, как штиль перед бурей. – Решила выпить для храбрости? — Зажёг лампы, вернулся к кровати.

Он принялся раздеваться, глядя на меня. Я тут же забыла, что вообще хотела сделать. Ужас сковал горло, страх затмил всё передо мной. Стены словно стали давить со всех сторон.

Неторопливо капитан сбросил с себя мокрую рубашку, размял округлые, широкие плечи. Он был действительно огромным. О таких слагали легенды в разных государствах. Кто-то называл таких исполинами, кто-то титанами, кто-то великанами, кто-то богатырями. Это был просто человек высотой два метра и с такими крепкими мышцами, что их, казалось, ничем нельзя пробить, даже мечом. Загорелая кожа блестела от влаги. Шрам исполосовал грудь, обогнув сердце.

Он казался ненастоящим. Будто сошедшим из сказаний и картин. Оттого и более устращающим.

Валарес расслабил ремень, я вздрогнула, шагнула назад и ударилась бёдрами в стол. Пальцами коснулась графина. Мой шанс.

— Я всего лишь переодеваюсь, — он мягко улыбнулся, сделал шаг, не отводя от меня взгляда. Он шагал твёрдо, хищной походкой, чуть склонив голову.

Боже, как же он огромен…

В горле задрожал ком, в носу защипало. Пальцы одеревенели.

Шаг. Шаг. Шаг. Он приблизился, с прямой спиной глядя на меня. В эту минуту я ощутила себя крошечной Венерой на фоне Юпитера.

Он потянулся рукой. В нос тут же врезался запах трав и лёгкого пота. Жар от его руки обдал плечо. Я вздрогнула, зажмурилась.

Его рука скользнула мимо, взяла графин. Капитан тихо посмеялся, отошёл от меня и налил алкоголь в стакан.

Он вальяжно сел на кровать, широко расставив длинные, крепкие ноги, откинулся на одну руку расслабленно.

— Подойти.

А я не могла. Застыла как фарфоровая кукла, забытая где-то в углу. Запылившаяся, треснувшая… Капитан ждал. Он смотрел на меня почти не моргая, сделал осторожный глоток.

— Или я подойду сам, — вибрация его голоса импульсом ударила в уши, влилась в мозг, пощекотала его. Я покорно засеменила по полу, скрепив руки в замок перед собой — всё, на что позволяли цепи с железными браслетами на руках.

Глава 4. Жених узнает о твоём позоре

Я вздрогнула, желудок сжался, челюсти стиснулись. Именно его грубая кожа ощущалась как наказание. Потому что каждое его прикосновение вызывало дрожь в коленях и тошноту от ужаса.

Молчала, не смея перебивать.

— Твоя ценность измеряется во многом: твоя невинность, не целованность, чистота кожи, характер и, конечно же, твой статус. Ты принцесса Империи Эларис, мы это знаем, но здесь ты — просто мой груз, товар. Мои люди, если потребуется, могут наказать, — он говорил размеренно, негромко, с вибрирующим и низким полушёпотом. — Но тебе не понравится, если наказанием займусь я. Милая, — он упёрся локтями в колени, его лицо стало совсем близко к моему. Я не смогла оторвать взгляд от его лица, с опаской блуждая по нему и пытаясь уловить момент пика опасности. — Если ты будешь вести себя как наглая нищая торговка в подворотнях, ты посеешь среди остального груза хаос. Понимаешь? Твоё поведение… — Дамиан мягко, словно пером, коснулся ободранного рукава моего платья, скользнул под него, погладил кожу. По телу пробежалась мурашки от жара его пальцев, стало не по себе. Губа задрожала. — Оно равняется авторитету, который в тебе видят другие. Будешь послушной, будут послушными остальные. А это значит, что вы сможете получать небольшие подарочки в виде вкусной пищи, чистой одежды, мытья, прогулок вне клетки.

Он продолжал смотреть на моё плечо, говорить томно, расслабленными губами, порой слегка улыбаясь. И он всё водил и водил пальцем под рукавом платья. Ощущалось всей душой, как капитан хотел спустить его ниже. И кромка рукава действительно скользила по коже вниз так незаметно, что я не сразу это поняла… А стоило понять, я вдохнула.

— Побудь главной в клетке, — снова улыбка. И его взгляд скользнул по моему лицу. — Ты красивая, принцесса Корнелия. Не заставляй никому, особенно мне, испортить твою красоту.

— Вы… будете истязать меня?

Дамиан посмеялся и выпрямился, наконец перестав меня касаться. Я снова смогла задрать голову, чтобы посмотреть в его лицо.

— Я про красоту внутреннюю, дорогая.

Рёбра неприятно сжались.

— А не будь ты красива внешне, не стоила бы и трёх медяков. Так что, принцесса, договорились? Ты мне спокойствие груза, я вам спокойное пребывание на моём корабле.

— Вы продадите нас. С чего я должна выполнять ваши приказы? — и снова стала скалить зубы импульсивно. — Сделаете что-то со мной или с другими девушками - потеряете деньги. Вам это не нужно, капитан. В вашем сердце есть только место любви к золоту, и она не даст вам навредить ценному товару. Так?

— Так, — он улыбнулся, хмыкнув. Задумался, встал с кровати. Я отползла, будто испугавшись, что сейчас будет порка, и стремительно встала, путаясь в лохмотьях. — Но ведь есть столько способов заставить вести вас прилежно, принцесса.

Он схватил меня за руку, дёрнул к себе и рывком толкнул к кровати. Цепи забрякали подо мной, они прижались больно между моей грудью и кроватью. Я попыталась встать, но капитан резко прижал рукой мою спину.

Резко выдохнула, напряглась.

Валарес упёрся коленями в край кровати, присаживаясь, упал на руки по обе стороны от моей головы, наклонился.

— Что скажет жених, отец и твой народ, когда узнает о таком позоре? — спросил он вибрирующим шёпотом у самого уха. Он обдал его жаром. Я зажмурилась, краснея от стыда. Сердце бешено застучало в груди.

— Вы не троните меня, — выдохнула неуверенно, с дрожью.

Его таз плавно упёрся в мои ягодицы, вжимая в кровать. Я вскрикнула, краснея ещё больше. Вжалась лицом в кровать, открыв рот в желании закричать от такого позора. Жар в груди заставлял задыхаться. А жар снаружи будто сковал в клетку, которая меня стискивала во что-то… трепещущее. Запретное. Неправильное.

И тут он резко отстранил бёдра, с трепетом выдохнул через напряжённые губы. Будто сам для себя понял, что чуть не переступил грань.

Я перевернулась, скатилась на пол и, тяжело дыша, пыталась перевести дух. А он молчал, открыл шкаф, достал оттуда чистую рубашку — королевский бежевый, чистый цвет, который любили носить короли летом в некоторых государствах. Бежевый почти стал символом молодых королей и принцев.

Я смотрела испуганно на него, пока он поправлял одежду.

— Пойдёшь со мной на палубу. Туда приведут остальных, — начал он. — И ты будешь смотреть на представление. Вот что будет ждать каждую за непокорность, — сказал он хмуро, без прежней томности.

— Что… - только и успела шепнуть я, вздрогнула от ужаса.

И капитан, собравшись, схватил меня за руку, стиснул выше запястье, где висел тяжёлыц металлический браслет. Цепи зазвенели от его резких движений.

Он тащил меня за собой, как вредную собаку на поводке.

Ноги замёрзли. Я постоянно водила ледяными пальцами по деревянному полу, будто пытаясь собрать под ноги невидимый песок. Дамиан толкнул меня к одному из своих пиратов. Мерзавец, смеясь, схватил меня за плечи и послал издевательский воздушный поцелуй.

— Капитан Валарес?! — крикнула я обеспокоенно, когда незнакомый пират резко повернул меня спиной к себе и прижал к полному торсу. Я несколько раз дёрнулась - в ответ только брякали цепи и раздавался смех пирата сзади.

Девушек вывели из трюма. Сумрачное начало вечера закатом гладило лучами их поникшие фигуры. Каждую вели за цепи, как рабынь.

Глава 5. Раздеть перед толпой

Валарес надавил на ключицу девушки, впиваясь пальцами. Её лицо искорёжилось. Она покорно, жмуря глаза и хмуря жалостливо брови, села на колени. Она молилась. Я будто слышала это на каком-то ментальном уровне. Всё было ясно без слов.

Капитан встал сзади, возвышаясь над хрупкой девушкой исполинской статуей. Он положил руки на её плечи, оглядел толпу и посмотрел прямо мне в глаза. Потому что всё происходящее было напротив меня. Пленница тоже внезапно открыла глаза и ненароком посмотрела на меня.

Треск рвущейся ткани оглушил меня. Пираты резко засмеялись, как озабоченные псы, кто-то стал свистеть.

Платье разорвалось на спине ловким движением. Оно скатилось с плеч. Девушка прижала руки к груди, стала чуть ли не выть от слёз. А во мне закипел ужас, отвращение, желание скинуть Валареса за борт. Бедная пленная уже плакала.

Дамиан наклонился ещё сильней, схватил ручищами за её тонкие запястья и резко оторвал их от её груди. Девушка вскрикнула от испуга, зажалась. Платье покатилось по её телу медленно и угрожающе. Секунда-другая, и её грудь бесстыдно оголится перед всеми! Потому что у этой девушки было только лёгкое платье, похожее на сорочку. Будто её похитили прямо из постели.

— Умоляю, господин Валарес, пощадите… — захлёбывалась слезами золотоволосая девушка под ним.

Этот дурень, держащий меня, отвлёкся от меня на женщину, которую почти раздели прилюдно. Я пнула пирата пяткой в колено, оттолкнулась от него. Побежала вперёд, ноги путались в обрывках платья. Поскользнулась, устояла на ногах и тут же оттолкнула Дамиана от девушки. Упала на колени перед ней, прижавшись и пряча её собой от мужских глаз. Пряча её от позора.

Девушка уткнулась лицом в моё плечо и разрыдалась в голос. Она дрожала так сильно, что у меня в горле встал ком.

— Вы чудовище, Валарес! — гаркнула я, смотря снизу вверх в его глаза. Он был лишь слегка удивлён и даже чем-то доволен. — Только слабое жалкое существо будет позорить женщину таким низким способом!

Капитан сделал шаг к нам, присел на корточки. Тишина, нарушаемая скрипом дерева и ударами ветра об парус, давила.

— Ты назвала меня жалким слабым существом и чудовищем? — спросил он, как преподаватель, не расслышавший ответ ученика. Слишком спокойно и размеренно.

Я не ответила. Смотрела только в его глаза, сведя брови и тяжело дыша.

— Вернись к своим, — приказал Валарес. — А ты… — он посмотрел на меня, пока девушка с неохотой выбиралась из моих объятий и уходила к пленницам. — Ты встанешь вместо неё.

Меня толкнули в центр. Я охнула, ослабевшие, замёрзшие ноги понесли меня вперёд. Упала на колени, чуть не ударившись лбом о его сапог, и резко подняла голову.

Он не поворачивал меня ко всем, заставляя сидеть на коленях перед ним. Заставляя смотреть ему в глаза и ждать его действий.

Капитан Валарес стал делать со мной то же самое, что делал и с девушкой до меня. Но не со спины. Его руки резко обхватили и без того рваные шелка имперского платья и дёрнули в стороны так, что послышался громкий треск ткани на груди. Мужчины за спиной, по бокам, за его фигурой — все засмеялись и стали счастливо голосить, хлопать, будто перед ним был шут и певицы из борделя на одной сцене. Из глаз брызнули слёзы раньше, чем я успела подумать о позоре.

Простите меня, Император Костерфилд, что я не сохранила честь нашего рода. Прости, матушка, за позор, что принесла нашей семье твоя младшая дочь. Простите, брат и сестра, что теперь ваша кровь тоже очернена этим позором. Простите, господин Орин Грейс, мой жених, хоть у нас и было всего несколько встреч при дворе.

Я молилась не высшим силам. В такие моменты хочется молиться семье.

Он не убрал мои руки, которыми я прятала грудь. Платье упало до самых локтей, оно почти оголило живот. Моё тело почти до ягодиц предстало перед десятками мужчин.

Я резко распахнула глаза. Капитан Дамиан Валарес снял с себя кожаный плащ и бросил на меня, как ветошь, которой он прикрыл что-то дорогое от пыли. Я цеплялась за его тёплый внутри плащ как могла, он легко спрятал всё моё тело своими размерами. Тяжёлые рукава упали на пол.

— И это всё? Капитан, мы хотим зрелища! Дай нам взглянуть на товар, она же почти голая!

— Этот спектакль был не для озабоченных извращенцев, Флинн, — строго ответил Валарес. — Вставай, пташка. И вернись в клетку к остальным.

Он подал мне руку, точно джентльмен. Теперь в этой бежевой рубашке, с протянутой рукой, его красотой и сдержанным лицом Дамиан казался… королём. Или герцогом. Только осознание, что передо мной стояло чудовище в облике ангела, пришло сразу же. Я приняла его помощь, потому что была слишком слаба, к тому же боялась уронить тяжёлый плащ с плеч.

Нас отвели обратно в клетку, когда солнце спряталось за горизонт. Оставили только несколько пиратов посматривать за нами. Среди которых был Флинн — смотритель за пленными. Поэтому он позволял себе дерзить с капитаном. Потому что позволяло положение.

Хотя вряд ли кто-то вообще имел право дерзить с капитаном Дамианом Валаресом.

Девушки забились в углы, искоса смотря на меня. Они утешали ту девушку, которую чуть не раздели прилюдно. А ко мне почему-то никто не подошёл, словно я стала прокажённой. Но почему?..

Глава 6. Предательница в капитанском плаще

— Нам нужно держаться вместе, — сказала я им, а на меня только косо глянули, как на зверя. — Да что с вами?

Самая старшая, на вид ей было около тридцати, с пышной фигурой, решилась ответить за всех:

— Вы смелая, принцесса Корделия. Но вы позволяете себе носить плащ того, кто позорит всех нас и наши фамилии.

— Прикажешь мне ходить голой? — нахмурилась в ответ, выпрямила гордо плечи. Даже если меня что-то задевало, держаться с этой гордостью и поднятой головой — уже привычка.

— Вы порочите честь фамилии Костерфилд!

— Не смей со мной так разговаривать! — крикнула в ответ так, что женщина шарахнулась. — Я спасла тебя, неблагодарная! — крикнула уже в сторону испуганной, плачущей девушки.

— С… спасибо, — искренне, рыдая, сказала она с трудом. И я перестала нападать на неё. Всё-таки она не виновата, что эти глупые девушки решили поспорить со мно, чем мне стоит перекрывать голое тело, а чем — нет.

— Я ничего не собираюсь вам доказывать. Лучше буду прятаться в плащ врага, чем отдавать ему честь и достоинство!

Я поняла в тот момент, что эта женщина держит под контролем всю «клетку» не хуже меня.

Отвернулась, прошлась к пустому углу клетки, села, брякая цепями. Укуталась в плащ плотнее, как бабочка в кокон. Торчала одна голова. Понюхала чёрную тяжёлую кожу. Мускат, море, что-то сладкое… в основном мускат.

У него приятный аромат. Я даже невольно укуталась плотней. Тепло плаща будто и осталось таким же, когда капитан снял его и бросил на меня.

В трюм спустился Долговязый Рэнд. Он чесал раскрасневшийся нос, тащил какие-то бумаги, которые будто прилипли к нему с рождения.

— Ты, — он ткнул в меня крючковатым пальцем, у которого будто не раз были сломаны суставы. — Собирайся.

— Собирайся во что и как? Почистить зубы пяткой и сшить платье из плаща?

— Шутишь, значит? — Долговязый Рэнд сощурился, я сделала то же самое в ответ. — Ну-ну… Выведите эту строптивую и отведите к капитану! — крикнул он в сторону смотрителей.

— Уже спелись? — спросила злобно старшая девушка.

— Подбирай выражения! — озлобились я в ответ.

— Вивьен, хватит! — сказала сквозь слёзы девушка. — Принцесса Корделия — наша госпожа. Ты не имеешь право с ней так разговаривать.

— Лейла, мы тут никто уже, понимаешь?! — взъелась на бедняжку Вивьен. — Жалкий товар, нет больше нашего статуса! Нет больше дома! Семьи! Детей и мужей, родителей и всего, что нам дорого. Мы уже не люди! Мои дети отались с моими родителями из-за этих жалких подонков!

— Пошли! — клетка только открылась, как тут на меня как пёс гавкнул Флинн. Мои ноздри стали раздуваться от злобы на него.

Уйти отсюда хотелось. Потому что стало даже обидно слышать и видеть весь этот цирк в свою сторону.

Меня тащили за цепь, которая скрепляла мои кандалы. Я плелась следом. Благо я умудрилась застегнуть спереди несколько пуговиц, чтобы плащ не упал, ещё в клетке. Но как же было тяжело его на себе тащить.

На палубе несколько солёных капель врезались в лицо. Началась непогода, из-за которой меня вело из стороны в сторону. Все так ловко ходили по кораблю, а я с трудом стояла на ногах. Даже начало тошнить.

Флинн второй рукой постучал в капитанскую каюту. Мы подождали, и дверь распахнулась. Высоченная фигура Валареса показалась в проёме. Меня пропустили внутрь, и дверь захлопнулась.

Вот мы снова одни.

Пока я стояла, покачиваясь из-за волн, Дамиан взял с кровати какую-то длинную синюю ткань, подошёл ко мне.

— Такое платье вам по душе, принцесса? — с явной иронией спросил он, взял платье за плечи и показал его во весь рост. Я скептично была настроена к любым нарядам отсюда. С кого его сняли? С очередной жертвы этих грязных мерзких чудовищ? Жива ли она? Или это украденное из богатого гардероба?

— Лучше, чем то, что вы мне порвали. Хотя ткань… не очень.

Я прыснула, меня резко качнуло. Повело в сторону — вскрикнула, попыталась будто ухватиться за воздух.

Крепкие руки капитана обхватили меня за талию, чуть прижали к себе. Я резко подняла голову, встретилась с его спокойным взглядом. А затем последовала довольная улыбка — острая, хитрая и до неприличия красивая.

Пират не должен быть таким.

— Отпустите! — очнувшись, оттолкнула его от себя и попыталась выпрямиться на ногах.

Он отошёл к столу, отодвинул стул и галантным, плавным жестом, точно тихая морская волна, пригласил меня к столу:

— Садись. Поужинай со мной.

Глава 7. Принцесса, капитан и её цепи

Я смотрела на него, стоя посреди каюты, и не могла поверить в эту наглость. Ужин. После того, как он чуть не сорвал одежду с другой девушки, а потом унизил меня перед всей командой, он предлагает мне разделить с ним трапезу?

Я сглотнула, чувствуя, как морская болезнь борется с голодом.

— Я не голодна. И с вами не сяду за один стол.

— А я не спрашивал твоего мнения, Принцесса, — его тон стал ледяным, вся показная любезность исчезла. Он сделал шаг, и я инстинктивно вжалась в стену, которая, кажется, была единственной, что удерживало меня на ногах. — Твое тело — мой товар. Товар должен быть в идеальной форме. Ты будешь есть. Ты будешь выглядеть идеально. И ты будешь делать ровно то, что я скажу.

Он указал на стул снова, в этот раз твёрже, но всё с той же галантностью, граничащую с грубостью. Я села, потому что выбора не было. Моя гордость еще могла кричать, но тело уже дрожало от усталости и голода.

— Тебе идёт мой плащ, — сухо бросил Дамиан через лёгкую полуулыбку. У меня тут же возникло дикое желание снять его, но это было бы глупой затеей.

Дамиан достал из шкафа бутылку темного вина, пару бокалов и поставил на стол тарелки. Еда была невероятной: запечённая рыба, свежие фрукты, нарезанное мясо. Богатая пища, которую я не видела с того дня, как меня похитили.

— А теперь платье, — он снова взял в руки ту синюю ткань. Она оказалась роскошным, но простым платьем, которое носили знатные горожанки. Тонкий шелк. — Сними этот черный мешок.

Я обхватила плащ руками.

— Вы… хотите, чтобы я разделась перед вами?

— Ты уже была почти нагая передо мной и всей командой. Если я захочу, я прикажу Рэнду или Биллу переодеть тебя. Я думаю, ты предпочитаешь мою компанию их рукам? — И снова эта дьявольская улыбка, отдающая хитростью и победой над положением.

Я сжала зубы, чувствуя, как краснею. Его слова ударили больнее, чем любой кнут. Я медленно выпустила плащ из рук. Тотчас же он снял его с моих плеч, как грязную ветошь, и бросил на пол. Я осталась в обрывках имперского платья, закрывая грудь руками и брякая цепями. Холодно, стыдно…

— Повернись к стене. Ты слишком ценна, чтобы я рисковал…

Не особо поняла в тот момент, что это означало. Чтобы рисковал… чем?

Я подчинилась, дрожащими пальцами расстегивая остатки шелков. Они покатились на пол тряпьём, оставляя меня в понталонах, которые тоже хотелось снять. А вот грудь… Я посмотрела вниз на себя, задрожала. Меня такой видели только служанки, которые мыли и одевали меня с самого детства.

Дамиан, стараясь не касаться моей кожи, нырнул руками вперёд. Я глотнула воздух, задержала дыхание от ужаса. Чувство уязвимости пугало. Почти не глядя на меня поверх головы, что явно ощущалось, капитан нащупал кандалы, вставил ключик один раз, другой. Жар его туле согревал мою спину даже на расстоянии. Это чувство игралось на контрасте прохлады каюты.

Цепи упали на пол, оглушив меня.

Наконец, синее платье скользнуло по коже. Оно было немного велико, но мягко облегало тело. Это было унизительно, но, Боги, как же приятно было ощутить чистую ткань.

Я села за стол, скрестив руки на коленях. Дамиан жестом приказал мне поднять голову.

— Ты должна была выйти замуж за Принца Орина Грейса, верно?

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

— Мне нужны детали. Орин Грейс — это слабость твоего отца или его сила?

— Вы не имеете права…

Он стукнул кулаком по столу так, что тарелки зазвенели.

— Ты! Отвечаешь! На! Мой! Вопрос!

Я впервые увидела и услышала такую ярость. Поэтому поспешила говорить, запинаясь:

— Орин… он нужен моему отцу, чтобы объединить флот. Это секретный договор о взаимной обороне против южных королевств.

Его синие глаза вспыхнули. Он откинулся на спинку стула, довольный, как кот, поймавший мышь.

— Значит, дело не только в твоем девичестве, а в войне. Я так и знал.

Он положил руку на стол, и я заметила, как свет лампы отразился в тонкой, белесой линии шрама на его груди, уходящего под ворот.

— Этот шрам… — я не смогла сдержаться. Хотелось хоть как-то отвлечься, хотя бы разговорами. — Откуда он?

В его глазах промелькнула ярость, но он быстро ее спрятал.

— От того, кто слишком верил в честь императоров. Это не твое дело. Ешь.

Я взяла вилку. Руки тряслись. Дамиан наблюдал за каждым моим движением, и это было хуже, чем быть прикованной к стене.

— Итак, Принц Орин. Он знает о твоем похищении?

— Конечно! Отец послал за вами флот!

Дамиан рассмеялся, наклонившись ко мне.

— Флот ищет меня в северных морях. Мы плывем на юг, Принцесса. Но твой жених… Он ничем не лучше пиратов. Как и твой отец. Один тебя продаёт, второй — покупает.

Его слова заставили меня задуматься и обжечься о них же.

— Съешь уже этот кусок мяса. Иначе я прикую тебя к столу, и ты будешь откусывать от него, как собака, пока не покончишь с едой.