Пленница Зверя

ПРОЛОГ

Шум, доносящийся из холла, заставляет меня вздрогнуть. Я сильнее сжимаю в руке вилку, точно чувствую, что придётся защищаться.

– Сидеть на месте! – говорит отец, и мы с матерью повинуемся, потому что лично мне очень страшно.

Громкие звуки шагов и чужого присутствия сопровождаются криками прислуги. Грохот и вопли. Точно там раскидывают по углам всех, кто попадается под руку.

Все это продолжается не больше минуты, но для меня проходит целая вечность, точно время остановилось, замерев от страха вместе со мной.

Вся жизнь проносится перед глазами, когда на пороге столовой появляются несколько мощных мужских фигур со звериными оскалами на лицах. Здоровенных злых головорезов.

– Ну, привет, Ворошилов! – обращается к отцу один из них, самый крупный. – Давненько не виделись. Надеюсь, за три года ты не успел забыть, как я выгляжу.

Он усмехается. От этого лицо мужчины становится ещё более устрашающим, таким, что хочется сжаться в маленький комочек.

У меня от ужаса конечности холодеют, а тело бросает в жар. Рука так сильно сжимает вилку, что, наверное, я не смогу больше самостоятельно разжать закостеневшую ладонь. Вжимаюсь в стул, по струнке вытянув спину.

Все мужчины вооружены, но я пока не слышала выстрелов, а это даёт хоть какую-то надежду.

– Ты должен был провести в тюрьме ещё два года, – холодно отвечает отец даже без дрожи в голосе. – Как ты нашёл нас?

– От меня нельзя скрыться, Ворошилов... Никому. Я бы тебя, гниду, из-под земли достал. Из преисподнии бы вытащил, отправься ты туда раньше, чем я приду за тобой.

– Отпусти моих девочек, и мы поговорим, – дипломатичность всегда была сильной папиной стороной, но что-то мне подсказывает, что сейчас это качество отцовского характера вряд ли нам поможет.

Безумно страшные верзилы начинают дико ржать до тех пор, пока главарь не сжимает кулак в воздухе, приказывая им заткнуться.

Он переводит взгляд на нас с матерью. У меня во рту пересыхает. В голове появляется болезненная пульсация, когда здоровяк скользит по мне бесцеремонным взглядом. 

На маму он не обращает никакого внимания, а вот во мне дыру прожечь норовит. 

Рассматривает пристально и жадно, точно может сожрать за секунду и даже косточками не подавиться.

По моему взмокшему телу пробегают мурашки в тот момент, когда наши взгляды встречаются. Мой испуганный и его звериный.

Зверюга сально усмехается.

– Сколько? – кивает на меня, явно обращаясь к отцу.

– Я тебе дочь не отдам! – уверенно, без тени сомнения заявляет папа.

– Лет сколько? – повторяет свой вопрос бугай.

– Восемнадцать, – вместо отца отвечает мать, а у меня по спине страх проходит леденящими когтями.

– Совершеннолетняя, значит, – заключает верзила.

Не отрывая взгляда, темноволосый мужик делает шаг в мою сторону. 

– Нет! – кричит отец, пытаясь помешать, но его тут же хватают под руки два бандита.

Слаженными быстрыми движениями, они ставят отца на колени, заломив руки за спину и приставив пистолет к затылку.

Я вскрикиваю, но больше не успеваю ничего сделать, потому что незваный гость в одно мгновение оказывается рядом со мной. С лёгкость дергает стул, на котором я сижу, отодвигая меня от стола.

Опускаю голову, чтобы не видеть его, в надежде, что можно, как в детстве спрятаться, закрыв глаза. Но близость мужчины я все равно чувствую кожей: как жар, идущий от его бугристых стальных мышц обжигает ее даже на расстоянии.

Холодный металл касается подбородка. Надавливает на него, вынуждая поднять.

Сглатываю болезненный комок и тихонько всхлипываю. По щеке стекает одинокая слеза, когда я утопаю взглядом в глубине его бездонных карих глаз. А он точно в душу мне заглядывает, не закрыться.

Мужик опускает пистолет ниже. Проводит им по шее, ключицам и скользит в ложбинку между грудей, натягивая кромку майки вниз.

– Отойди! – возглас папы слышится где-то на фоне, как и возня, которая следует за ним.

Весь мир перестаёт существовать. Есть лишь я, мое глубокое шумное дыхание, от которого высоко вздымается грудь, тяжесть смертельного металла на моем теле, и наглый взгляд незнакомца, пытливо изучающий мою реакцию.

– У тебя уже были мужчины, детка? – спрашивает он меня, подцепляя глушителем одну из лямок майки.

Господи! Нет! Нет! Что он собрался делать?!

Хочется ответить ему какой-нибудь гадостью, вырваться, ударить, сбежать подальше отсюда, но меня точно к стулу пригвоздили. Все тело затекло. Не пошевелиться. Я даже руку поднять не могу, чтобы воспользоваться импровизированным оружием, которое до сих пор, до боли в пальцах, сжимаю в руке. 

– Значит, целочка... – головорез смакует только что полученную информацию, неприятно растягивая слова. Наверное, понял все по моему ошарашенному взгляду.

– Ну что ж, детка, поздравляю! Сегодня ты станешь женщиной. 

Глава 1

Даян. Ранее

– Даа... – хриплю я, пока девчонка подле моих ног умело работает ртом.

Я разварился на диване, как падишах, раскинув руки в стороны. Шлюхе и помогать не надо – вот уж точно отработает на пять баллов все до последней копейки! Пожалуй, я даже накину ей пару лишних тысяч за старание.

Уже ближе к финалу хватаю девчонку за голову. Она поднимает на меня свои неестественно голубые глазища. От этого вида я за секунду взрываюсь.

Спустив все до капли, отталкиваю ее в сторону. Она поднимается с колен. Я тоже встаю с дивана.

Неторопливо нащупываю в кармане штанов бумажник. Достаю оттуда стопку купюр и засовываю их прямо в выкаченное передо мной декольте с силиконовыми шарами.

– Заслужила, – говорю я ей, а она довольно улыбается.

Затем молча скрывается за дверью, захватив с собой сумочку, и я снова остаюсь один.

Нет, три года в тюрьме я жил почти как в отеле. И шлюх ко мне иногда водили, но средненьких, если честно. Некоторые, от моего грозного вида готовы были в обморок свалиться, а другие зубами скребли так, точно скальп снять хотели.

Так что теперь я не могу остановиться! Дорвался! На свободе жажда женского тела постоянно берет надо мной верх. Вот и имею все, что движется, пока есть время.

– Даян, – друг входит в номер не постучавшись, – снова промах. Думаю, что в Сургуте тоже утка! Скорее всего, Ворошилова спрятали где-то близко. Самый действенный способ: хочешь, чтоб не нашли, под носом оставь.

С силой ударяю по столу кулаком. Графин со стаканами подпрыгивают на деревянном подносе, противно позвякивая.

– Сука! Как же надоело! – выпаливаю я. – Уже неделю носом землю роем, а по факту: все сидим в этом вонючем отеле, когда давным-давно должны были мразь на кол посадить!

– Не суетись, Даян! – друг пытается усмирить меня. – Ты три года ждал, неужели, тебя устроит какая-то неделя?!

– Я миллионы, брат, потерял! – надвигаюсь на мужчину грозовой тучей. – И сейчас их теряю, пока в этой дыре сижу! Нам в Прагу возвращаться нужно, а мы тут торчим, будто нам делать нехуй!

– Завтра проверим ещё один адрес. Здесь недалеко, полтора часа ходу. Мент башкой своей клялся, что Ворошилов там. И... завязывать тебе пора, – Бакир укоризненно мотает головой, явно имея в виду мое пьянство. – Все бухло все равно не выжрешь, и всех шлюх не перетрахаешь!

Я недобро скалюсь.

– Поехали завтра с нами?! Если дело выгорит, то прямо там падлу накажешь. Быстрее закончим, быстрее домой вернёшься, к жене и сыну.

Когда вспоминаю о мальчике, у меня внутри что-то щёлкает. Будто ещё осталось во мне хоть что-то человеческое. Но я все равно почти ничего чувствую. 

Жена долго не могла забеременеть, и о сыне я узнал уже в тюрьме. Только на фотографиях видел. Маленький, глазастый. На меня непохож совсем.

– Так поедешь? – друг повторно задаёт свой вопрос. Надолго я, видимо, залип в собственных размышлениях.

– Да, ты прав, Бакир, – соглашаюсь я. – Пора завязывать.

Подхватываю со стола зажигалку и пачку сигарет. Закуриваю и подхожу к окну, хотя в этом и нет смысла. За неделю номер гостишки насквозь провонял дымом. Сроду так много не курил, но сейчас ничего не могу с собой поделать. Рука то и дело тянется к пачке.

Унылый вид за окном не располагает к хорошему настроению, а только делает меня злее. На судьбу, на неудачи, на суку Ворошилова, которому так тщательно удалось спрятаться по программе защиты свидетелей.

Но я найду его. Из-под земли достану, неважно живым или мертвым. Сначала стрясу с него все деньги, что потерял, пока на нарах по его милости чалился, а потом застрелю паскуду, или медленно буду убивать... Чтобы страдал, чтобы почувствовал – предательство было худшим решением в его жизни.

– Трогать надо утром, – делится мнением Бакир. – Если Ворошилов на месте, мы его тепленьким прямо из кроватки выдернем.

– Нет! – отрезаю я. – Мы отсюда навсегда съедем. Так что утром будем собираться. Предупреди всех. Не хочу сюда возвращаться. Если продажный мент прав – задерживаться здесь нет смысла. Мудака накажем и в сторону дома рванем! У нас еще и в столице дела.

– Хорошо! – друг согласно кивает.

Он молча уходит из моего номера. Я и раньше был так себе собеседник, а после отсидки и вовсе одичал. Живу одними инстинктами. Выворачивание души мне нах не уперлось!

Утром мы забираем из зачуханной гостишки все свои вещи. Проверяем стволы, боеприпасы и прочие вещи. Рассаживаемся по машинам, здоровенным черным внедорожникам с непроглядной тонировкой. Надо было бы захватить с собой какую-нибудь шлюшку. Расслабила бы меня в пути.

– Поехали! – командую я водителю, и вся колонна трогается с места.

Полные злобных мужиков и оружия машины мчат по трассе на максимальной скорости. Эти парни – все, что у меня есть. Самые преданные и надежные. Любого порвут по щелчку моих пальцев. Но Ворошилова я сотру в порошок лично. Вот этими самыми руками.

Зря все-таки шлюху не снял! Ее умелый рот сейчас бы очень кстати помог снять накопившееся напряжение. Жажда убийства заводит жутко! 

Глава 2

Милана

Два амбала хватают меня под руки и тащат вверх по лестнице, предварительно вытащив из зажатой ладони вилку.

Отец пытается помочь мне. Я слышу его крики. А еще слышу удары и вой, мамины всхлипы. Все это придает мне сил. Я почему-то думаю, что смогу выбраться и помочь всем. Брыкаюсь в сильных руках и кричу, но получается не лучше, чем у мотылька, бьющегося о стекло закрытой банки.

– Давай, мелочь, показывай, где тут твоя комната? – говорит один из татуированных бугаев.

– Отпустите! – в ответ прошу я, хотя прекрасно понимаю, что все бессмысленно, раз уж даже папа не может противостоять им.

– Может, хочешь кончать под Зверем в родительской спальне? – злорадно произносит второй. – Можем и это устроить.

Дергаюсь изо всех сил, но мне даже на миллиметр не удается сдвинуть их сильные руки. Мужчины по очереди отрывают каждую дверь, пока мы не оказываемся на пороге моей спальни. Ее легко узнать по белой кровати с кованым металлическим изголовьем и полке с плюшевыми медведями.

Они толкают меня на постель. Я отползаю к изголовью, точно смогу там спрятаться от них. Плечи болезненно пульсируют в тех местах, где только что были сжаты мужские пальцы. Наверное, останутся синяки. Но на это плевать! Лишь бы выбраться.

– А ты и правда ничего! – обращается ко мне один из них. – Я бы тоже натянул тебя до самых ушей, – он так мерзко усмехается, точно представляет, как проделывает это со мной. Становится неприятно и гадко.

– Согласен, – поддакивает второй. – Но я бы в рот сначала поимел. Смотри, какие губешки!

– Вон пошли! – грозный приказ позади заставляет мужчин в одно мгновение покинуть мою комнату.

Эти слова забираются под кожу. Пошевелиться страшно. Я даже вдох сделать боюсь. Замираю, зажав в ладошках покрывало.

Мужчина сначала просто стоит на расстоянии и смотрит. Я же нервно сглатываю, но не могу отвести он него глаз. С испугом и восхищением рассматриваю бандита, пока он холодным расчетливым взглядом скользит по моему телу.

Какой же он огромный! Высокий, широкоплечий. Натренированные руки выглядывают из-под футболки. Они забиты темными рисунками, которые сплелись между собой.

Черная ткань плотно облегает его раскаченную грудь. Мне кажется, что если приглядеться, то сквозь нее можно даже увидеть каждую надутую мышцу. Страшно. Я боюсь, что эта ходячая гора может раздавить меня двумя пальцами. Просто прихлопнуть, точно маленькую мушку.

Его подельники тоже были крупными, они почти не уступали главарю в размерах, но все равно не выглядели ТАК. Не было в них той мощи и силы, которую можно почувствовать даже на расстоянии. От которых дух может выбить. Вот и у меня выбило.

Я не знаю сколько времени проходит прежде, чем мужчина начинает движение в мою сторону. Инстинкт самосохранения срабатывает безотказно: начинаю шевелить ногами в попытках отодвинуться дальше, спрятаться от него, скрыться, но я и так вплотную вжата в металлическое изголовье, и все мои попытки напоминают бесполезную мышиную возню.

Мужчина подходит к туалетному столику и отодвигает от него стул. Садится. Мне кажется, я слышу, как дорогое дерево скрипит под весом его тела. Он закидывает одну ногу на колено другой и откидывается на стуле, как барин.

Я с силой закусываю губу. Хочу хоть как-то отвлечь себя от страха, что закрутил все внутренности в болезненные жгуты. Мне же никто теперь не поможет! Совсем никто! Я бессильна против этого мужчины, так же как и мои родители, которые остались там, внизу, и я понятия не имею, что с ними сейчас происходит.

Эти мысли никак не помогают, только питают страх, множат его в геометрической прогрессии.

– А они правы, – низкий уверенный голос касается моих ушей. – Губы у тебя что надо! На член так и просятся! – уголок его рта приподнимается в усмешке, и от этого становится дурно.

От его слов мои конечности холодеют. Ни рук ни ног не чувствую. Зажимаю губы, в попытках спрятать их от изучающего взгляда. Не хочу, чтобы он сделал то, о чем говорит.

– Подойди, – совершенно неожиданно просит бандит, маня меня двумя пальцами.

Я мотаю головой, потому что не хочу этого делать. Не стану идти у него на поводу! Хочет переспать со мной?! Так пусть берет силой – ему это раз плюнуть!

– Не зли меня, детка, – в голосе незнакомца появляются более устрашающие интонации. – Я ведь сам могу подойти, но тогда уже не буду таким учтивым, – он меняет позу, облокачиваясь о колени. – В том числе с твоими родителями, которые не пострадают ровно до тех пор, пока я не дам соответствующее указание. Ты же не хочешь, чтобы они пострадали, верно? Любишь их? Или их жалкие жизни ничего для тебя не стоят?

Его речь звучит более, чем убедительно. Она заставляет меня подняться с кровати, коснуться негнущимися ногами пола, и сделать несколько робких шагов в сторону обнаглевшей горы мышц. "Я обязательно найду способ выбраться!" – уверяю себя, пока неуверенно двигаюсь к стулу.

Я останавливаюсь рядом с НИМ, но, видно, недостаточно близко.

– Ближе! – командует мужчина, что угрожал отцу.

Делаю маленький шажок вперед, теперь уже нахожусь практически вплотную. С головой окунаюсь в мощнейшую ауру этого человека, прикосновение которой ощущаю физически. Она обволакивает и туманит рассудок, усыпляет бдительность, и будто навсегда хватает тебя стальными тисками, которые не разжать.

Глава 3

Милана

Мне не разрешают взять из комнаты ничего. Ни вещи, ни телефон. Даже белье. На мне его нет, лишь легкий домашний костюм, состоящий из коротких шорт и маечки. Но акцентировать на этом внимания не хочется. Вдруг Зверь сорвётся и претворит свои угрозы в жизнь?!

Спускаемся по лестнице. Мужчина идёт позади меня, изредка подталкивая в спину, когда я замедляюсь. Мои ноги не слушаются. Я так и норовлю споткнуться на ровном месте, но налитые свинцом конечности не поддаются контролю.

В груди тоже нависла тяжесть, которая увеличивается с каждым шагом, растёт, побуждая цепенеть от страха и разочарования.

Каждый шаг даётся все сложнее, особенно тогда, когда я понимаю, что в гостиной внизу подозрительно тихо. Не слышно голосов родителей, лишь негромкую мужскую речь и редкие смешки.

Так и есть. В комнате непринуждённо беседуют пятеро. Родителей нет. Половина мебели перевёрнута. Шкафы выпотрошены. Господи! Я даже не слышала когда это случилось, хотя должна была.

На самой последней ступеньке я останавливаюсь и резко разворачиваюсь назад, чтобы сбежать, но тут же впечатываюсь в широкую мужскую грудь.

– Куда собралась, детка? – вздрагиваю от вибраций низкого мужского голоса. – Выход с другой стороны. Или ты все же решила отдаться мне прямо сейчас? – мужчина саркастично выгибает бровь, а я гляжу на него распахнутыми от ужаса глазами.

Подельники вторят речи главаря неприятным присвистыванием. Сглатываю. Толкаюсь ладошками в крепкую грудь, чтобы отстраниться. Удивительно, но бугай ослабляет хватку.

– Где родители? – срывающимся голосом спрашиваю я. – Вы что, убили их? Убили?

Осознание этого факта стреляет в виски болевой вспышкой. Голова становится огромной. В ушах нарастает шум. Все так пульсирует, что я, скорее всего, даже не услышу ответа головореза.

– Пока нет, – заявляет Зверь. – Но мне это ничего не стоит... Помни об этом, когда соберёшься выкинуть какую-нибудь глупость.

Его слова слышу точно сквозь толстый слой ваты. Все плывет. Мир вокруг смешивается в одно цветное пятно. Никак не получается ухватиться за реальность.

Меня снова подхватывают под руки и куда-то тащат. Я перебираю ногами не разбирая дороги. 

– Папа! – кричу, озираясь по сторонам. – Папочка!

Меня заталкивают на заднее сидение автомобиля. Как мешок с картошкой просто швыряют туда, не справляясь о том, что я при этом чувствую.

Мои щёки мокрые от слез. В голове до сих пор пульсирует невыносимая боль. Но я должна освободиться. Просто обязана выбраться! Набрасываюсь на дверную ручку сразу же, как только мужчины захлопывают дверь авто. Дёргаю ее со всей силы, но она не поддаётся. Никак не хочет выпускать.

От безысходности меня снова накрывает рыданиями. Закрываю лицо ладонями. Неужели, все кончится именно так? Даже в страшном сне такого не представить! Не выдумать нарочно! 

Через пару минут в салоне автомобиля оказываются ещё три мужчины. Рядом со мной, на диванчик, опускается главный. Несмотря на то, что в машине достаточно просторно, он все равно занимает очень много места. И находится так близко, что я кожей ощущаю его присутствие. Волоски на теле дыбом встают. И эта близость задевает меня сильнее, чем должна.

– Трогай, – односложно командует он, и большой тонированный внедорожник рвёт с места.

Напоследок поворачиваю голову в окно, смотрю на скрывающийся из виду серый особняк. Он почти не вызывает во мне никаких чувств, как и все те, другие дома, в которых мы жили последние три года. Мы меняли место жительства раз в полгода. То и дело переезжали. Признаться, некоторые вещи я даже не распаковывала, потому что знала, что вскоре их придётся собирать вновь.

Родители не любили разговоров на эту тему. Я практически ничего не знала кроме того, что так надо. Этот односложный ответ я слышала почти каждый раз, когда задавала мучивший меня годами вопрос. Даже теперь, когда я стала совершеннолетней, родители не потрудились объяснить мне причину столь частых переездов. Хотя, конечно, мне было предельно ясно, что мы просто-напросто прячемся. Вот только до сегодняшнего дня я понятия не имела от кого.

У меня не было ни парня, ни подруг, ни нормальной школы. Почти в каждой я была всего лишь «новенькой», которая за шесть месяцев не успевала влиться в коллектив.

Из всех друзей детства у меня осталась всего одна подруга, с которой, к счастью, мы до сих пор не потеряли связь, и почти ежедневно общались по видеосвязи.

Так что один из временных особняков не вызывал у меня никаких чувств, а вот родители, судьба которых осталось мне неизвестной, значили очень много.

Я всматриваюсь в окно до тех пор, пока за поворотом не исчезает последний кусочек крыши действующего семейного гнезда, все надеялась, что увижу родителей, пойму, что они ещё живы, и им ничего не угрожает.

Но мои надежды не оправдываются. Позади остается лишь унылый особняк без всякого намёка на то, что мать и отец все ещё там, что они до сих пор живы.

Наш автомобиль быстро несется по поселку. Намного быстрее, чем требуется. Богатые дома с большой скоростью мелькают за окном, а вскоре и вовсе остаются где-то позади, точно так же, как и вся моя жизнь до этого момента.

Глава 4

Милана

К моменту остановки, в пути, по моим ощущениям, мы проводим часа два. Теперь я так далеко от дома, что это напрочь убивает всю мою уверенность в спасении. Дорога становится слишком немноголюдной. Машины встречаются очень редко, а те, что попадаются, проносятся мимо на большой скорости – считай, что их не было вовсе.

Сжимаю руки в кулаки, когда автомобиль окончательно замедляется и встает на обочине, как вкопанный. Ногти до боли вонзаю в ладони. Следом за нами тормозят и другие машины. Когда меня вытащили из дома, я не разглядела сколько их, но не меньше трех точно, если считать вместе с внедорожником Зверя, возглавляющим колонну.

Мужчины выходят на улицу, а я продолжаю сидеть в салоне. Распоряжения на мой выход не было, а сама я не решаюсь сделать что-то без разрешения. Уверена, похититель не шутит, когда оглашает все варианты развития событий моего нежеланного заточения.

Бандиты собираются вокруг главаря. Их слишком много. Они слишком здоровые. И слишком страшные на вид. Прямо кровь в жилах стынет, когда я думаю о том, что по воле судьбы осталась с ними наедине, и они не трогают меня лишь потому, что их главарь пока не дал на это отмашку.

Хочется провалиться в сон, а потом проснуться в своей постели. Как следует проморгаться и понять, что устрашающие морды мне лишь приснились. Мы с родителями продолжаем прятаться, переезжать, в общем жить своей нормальной, в каком-то смысле, жизнью.

Я прекрасно помню тот день, когда нам пришлось впервые переехать. Мне тогда было пятнадцать. Я знала, что у отца на работе какие-то проблемы, но мало интересовалась их с мамой личными делами. У меня было полно своих собственных переживаний. Их у любого подростка хоть отбавляй!

– Милана, я знаю, что то, что я сейчас скажу, тебе не понравится. Но так нужно. Мы никак не сможем этого изменить, – отец начал не особо приятный разговор с утешений.

– Пап, ты меня пугаешь, – я подняла на него ничего не понимающий взгляд.

– Мы уезжаем из этого дома навсегда, – он обрубил все сразу, решив, что так будет лучше, и простого "так нужно" мне будет вполне достаточно.

Помню, мне тогда от негодования задохнуться хотелось. Я покраснела даже от злости и обиды. Ощущения были такими яркими, что тот жар на щеках я до сих пор помню.

Но если бы я в тот момент знала, чем грозит мне это все, то убежала бы из дома прямо в трусах, даже под мостом бы согласилась жить, если это гарантировало бы мне безопасность.

После разговора, помню, я ушла подышать, громко хлопнув дверью. Вроде бы и не была проблемным ребенком, но в тот момент очень захотелось стать такой. Навредить отцу и матери точно так же, как они хотели поступить со мной.

Но в итоге я сдалась. Поняла, что тогда испорчу свою жизнь безвозвратно.

– Дочь, – еще как-то сказал папа, когда мы первый раз укладывались спать в очередном новом доме. Хотя, можно ли было так назвать временное жилище?! Я даже не помню в каком именно из них это произошло, – недавно я открыл банковскую ячейку. Ты и мама тоже имеете к ней доступ. Надеюсь, что это никогда не пригодится, но, все же, ты должна помнить, что сможешь воспользоваться ей в случае опасности.

– Какой опасности, пап? – недовольно закатываю глаза. – Если тот рыжий парень из соседнего класса снова решит поставить мне подножку у всех на виду?!

– Просто помни о том, что она существует, – отец на мои выпады реагировал очень спокойно.

"Что за бред?!" – подумала я тогда, а сейчас бы с удовольствием в этой самой ячейке схоронилась от Зверя. Только куда мне?! Сейф в банке слишком маленький, а бандюга меня уже похитил.

Внимательно слежу за всем, что происходит снаружи. Я будто пытаюсь предугадать их следующий шаг, чтобы быть к нему готовой. Несколько мужчин спускаются с обочины вниз, в лес. Я не вижу, чтобы у них были лопаты, но это не дает мне особой надежды на то, что они не выроют мне могилу. Такими ручищами эти ребята вполне могут приготовить яму и без специального оборудования.

Мое сердце продолжает бешено колотиться, и я вздрагиваю всякий раз, когда мужчины совершают резкие движения. То и дело кажется, что вот прямо сейчас они выволокут меня из машины, чтобы проделать со мной все то, что задумали.

Когда они немного расступаются, мне становится видно Зверя. Его мощный спортивный торс в черной футболке, довольно крупные бедра облаченные в темные джинсы.

Он курит.

Ненавижу табачный дым. Но почему-то в его руках сигарета не вызывает отвращения. Я внимательно слежу за тем, как мужчина делает очередную затяжку, а потом выпускает изо рта дым. Даже это он делает не так, как все.

Каждое его движение кричит о силе, хладнокровии, безжалостности. И я рискую испытать все эти качества на своей шкуре, если не буду выполнять все его приказы.

Внизу живота неприятно скручивает, когда я об этом думаю. За что он так со мной? С нами? Уверена, что отец ни в чем не виноват. Он хороший человек. Добрый, любящий. Я удивлена тому, что папа в принципе оказался связан с таким человеком, как этот верзила.

Главарь выкуривает очередную сигарету, и тушит ее ботинком, швырнув на обочину. Потом что-то говорит парням и направляется в мою сторону. На всякий случай отползаю дальше от двери. Просто так я не сдамся! Сопротивляться буду до последнего. Брыкаться, кусаться, пинаться – делать все, на что хватит сил.

Глава 5

Даян

– Пожалуйста, – молит беглянка. – Больше не сбегу, обещаю. Только отпустите. Отпустите, пожалуйста... – половину слов девчонка бормочет себе под нос, ни на шутку перепугалась. – Буду слушаться. Смирно сидеть. Молчать буду...

Ага. Как же! Решила сбежать раз, попробует и снова, как только эмоции схлынут. Лишь последовательные и методичные наказания смогут сделать из нее покорную девочку, вытеснят из головы глупые мысли о побеге. А я могу быть очень, очень убедительным.

Все это было гребаной иллюзией. Я бы ни за что не дал ей сбежать. Даже малейшего шанса не оставил. Просто хотел проверить, как хорошо она усекла установленные мною правила: сидеть смирно, и во всем меня слушаться. Но глупая сучка так ничего и не поняла...

Когда нагнал Ворошилову в лесу, и придавил к дереву, по телу точно электрический разряд хуякнул. Все внутри напряглось, а в штанах член и вовсе был готов прорвать плотную ткань. Трахаться до боли в яйцах захотелось.

Детка дрожала подо мной всем телом, как осиновый лист тряслась. Такая маленькая, нежная, хрупкая, точно ваза фарфоровая. Мне кажется, я мог бы переломить ее ребра лишь слегка надавив ладонями.

Крохотная... Стройная... Сиськи маленькие, но так и манят дотронуться, сжать в ладони, да посильнее. А ведь девка без белья... Даже трусишки не надела, когда я ее из отчего дома забирал. Я когда это понял, чуть в коридоре на нее не накинулся, да вовремя сдержался. На Ворошиловскую дочь у меня совсем другие планы.

Белокурые локоны забраны в какую-то нелепую прическу. Они растрепаны, и местами нахватали крошек от листьев, пока их обладательница валялась на земле после весьма эпичного падения.

Забавно было наблюдать за ней. Как бежит не оглядываясь, точно и не слышит, что я по пятам ступаю. Мне эта охота даже понравилась. Люблю погонять маленьких глупых зверьков. Давненько по лесу за добычей не бродил.

Ворошилова сейчас полностью беззащитна передо мной. Даже дернуться не может. Все что получается – жалкие причитания, половину смысла которых даже невозможно понять. Мне остается лишь приспустить штаны и взять ее. Но не здесь же рвать ее девочку.

– И почему я, блядь, с тобой такой добрый?! – слегка ослабляю хватку и отстраняюсь. Член недовольно дергается. Вжиматься в мягкую круглую попку ему нравилось гораздо больше. – Другую бы шалаву уже давно на болте вертел, а с тобой цацкаюсь.

Она всхлипывает, но ничего не отвечает. Даже от дерева не отходит, продолжает жаться к нему, как к родному.

– Повернись, – хрипло командую я.

Ворошилова исполняет. На этот раз беспрекословно. Я вдруг понимаю, что даже имени ее не спросил.

– Как зовут? – решаю исправить недоразумение.

– Мила, Милана, – робко отвечает девушка.

Ну дитя, не иначе! Глазищами своими большим смотри на меня, член в штанах снова дернуться заставляет. И губы ее... Пышные, манящие. Кожа на них местами потрескалась, но это не отталкивает. Мне самому хочется на эти самые губы накинуться, искусать их зубами, по-животному. А потом болтом их раздвинуть, и протолкнуть его по самые гланды, развратить этот маленький ротик, под себя растянуть.

Блядь! Как представлю, кажется, что нихуя не смогу сдержаться. Член в трусах надолго не удержу! Как приедем в гостиницу, бабу надо найти, иначе я за себя не ручаюсь.

– Боишься? – интересуюсь я, хотя ответ и так очевиден.

– Да.

– Это правильно. Меня надо боятся. Все бояться, и ты должна, – поучаю я.

В ответ ничего не получаю, но вижу, что желаемого эффекта достичь удалось. По крайней мере, на какое-то время.

– Ну что, Милана, надеюсь, что теперь ты смогла меня услышать?!

Она быстро-быстро кивает головой. Глазищи от слез блестят.

– Тогда пошли. И теперь без глупостей. В другой раз я сдержу обещание, можешь в этом не сомневаться. Хотя, знаешь, хочешь – попробуй снова. Я буду только рад. Ты сбегаешь – я тебя трахаю. Ты сбегаешь – я трахаю. И так до тех пор, пока не надоешь. А надоешь ты мне быстро, уж поверь. Но на смену мне всегда найдутся другие. Помни.

Милана продолжает смотреть на меня. Наверное, хочет, чтобы я сейчас же добавил, что шучу. Ждет этого. Только я, детка, не шучу ни капли.

– Вперед, – киваю головой в направлении автотрассы.

Она сдвигается с места, и трусливо юркает мимо меня, быстро перебирая ножками. Иду следом. Наблюдаю за аппетитной попкой, которая соблазнительно движется в такт маленьких шажков.

Весь путь до машин мы ступаем молча. Когда выходим из леса, и перед глазами открывается вид на колонну и столпившихся вокруг ребят, Милана оборачивается в мою сторону, точно хочет проверить, не передумал ли я. Не отдам ли ее своим людям на растерзание. В ответ на вопрошающий взгляд я лишь только криво улыбаюсь. Пусть боится. Дольше проживет.

– По машинам, – отдаю я распоряжение, когда мы оказываемся совсем близко.

Мужики расходятся, а я открываю перед Миланой дверь своего авто. Девочка послушно прыгает внутрь, попкой сверкает. Я отвешиваю ей грязный шлепок. Не могу сдержаться. Но она даже не пикает. Отлично. На какое-то время станет паинькой.

Глава 6

Милана

Даян. Я прокручиваю в голове его имя снова и снова. Практически весь путь до гостиницы верчу на языке. Оно нравится мне. Кажется, с именем этот мужчина будто уже не такой уж и страшный. Представлять его Даяном мне легче, чем думать, что в плен меня захватил какой-то Зверь.

Конечно, это не может заставить меня перестать бояться, решить, что человек с таким мягким, но, в то же время, мужественным именем не может сотворить со мной все то, о чем обещает. Но это все равно вселяет какую-то надежду, что похитивший меня бандит, вовсе не какое-то животное, лишенное остатков человеческого.

За окном нашего с Даяном номера нет абсолютно ничего интересного, но я продолжаю упорно рассматривать пейзаж перед глазами.

Бежать не пытаюсь. Бессмысленно и страшно. Бессмысленно – потому что ко мне теперь приставили охрану, одного из здоровых мужиков, который точно цепной пес, наверное, стоит возле двери в комнату, а страшно, потому меня могут поймать, и тогда...

Дверь в номер открывается. Я вздрагиваю, несмотря на то, что все время, проведенное здесь, ждала прихода этого мужчины. Каждую секундочку прислушивалась и напрягалась, ожидая, что вот-вот Зверь появится на пороге.

Но когда это случилось, я все же не смогла удержаться от нервного вздрагивания, рвано вдохнув носом немного воздуха.

– Ждала меня, детка? – звучный бархатистый голос наполняет комнату, и врезается в мое сознание острыми иглами.

Даян не ждет моего ответа. А я и не знаю что сказать. Конечно же, я ждала его, но вовсе не в том смысле, в котором он сейчас спрашивал.

Напрягаюсь. Чувствую, как ноги наливаются тяжестью, прирастая к полу. "Постель мне греть будет" – в очередной раз проносится в голове, когда я слышу тяжелые шаги позади себя. Резко начинает не хватать воздуха. Точно его из комнаты высосали без остатка, оставив меня в вакууме, в котором можно лишь беспомощно и глупо разевать рот.

По телу пробегают мурашки. Несутся вниз по позвоночнику, когда мужчина останавливается совсем рядом. Мне кажется, что он коснется меня своими шершавыми пальцами в ту же самую секунду. Но этого не происходит.

Даян просто стоит позади, а жар его тела опаляет меня даже на расстоянии. Дух выбивает, когда я представляю, какой он огромный, и какая я маленькая и беззащитная в сравнении с ним.

Внутри что-то щекочет, подрагивает, оголяет каждый нерв. Ожидание становится невыносимым. Если мужчина вдруг прикоснется ко мне, я просто-напросто взорвусь.

– Я в душ, – шепчет он мне в шею.

Этот голос пробирает буквально до костей. Его обладатель опасен и жесток. И он играет со мной. Заставляет ходить по лезвию ножа всякий раз, когда он оказывается рядом.

Даян и сам по нему ходит. Я до сих пор помню, как он упирался в мою попку своим возбужденным органом, как едва слышно рычал, вжимаясь в меня сильнее. И то, что он смог остановиться тогда – не дает мне никаких гарантий.

Я нервно сглатываю, когда чужие губы едва мажут по шее. Слышу легкий смешок. Даян отстраняется, забирая вместе с собой навалившуюся тяжесть. Мне будто сразу становится легче дышать, когда до ушей доносится приглушенный шум воды из ванной. Только тогда я позволяю себе обернуться. И выдохнуть, удостоверившись, что в комнате я одна.

Калачиком сворачиваюсь в кресле. Забраться на постель не решаюсь. Зверь может расценить это, как приглашение, как согласие отдаться ему. "Нет!" – сама себя убеждаю. Не будет такого.

Он обещал, что не тронет, если слушаться буду. Значит, буду. Ради себя и ради родителей, чья судьба мне до сих пор неизвестна.

Вспомнив мать и отца, завыть хочется. Заскулить побитой собачонкой. Но я не хочу показывать Зверю свою слабость, он и так уже увидел достаточно.

Сама не замечаю, как засыпаю. Долгая дорога, нервозность и усталость дают о себе знать. Возвращаюсь в сознание от громкого мужского голоса. Даян разговаривает с кем-то по телефону. Пытаюсь подскочить в кресле, но все тело затекло. Видимо, долго я пролежала в скрюченном состоянии.

Мужчина завершает разговор и смотрит на меня. В дверь стучат.

– Войдите, – сухо произносит он, все еще не спуская с меня глаз.

В комнате появляется стройная девушка. Жгучая блондинка с длинными волосами и алыми губами. На ней короткое черное платье на тонких бретелях, а на ногах модные лакированные туфли.

– Здравствуйте. Я от Нино, – услужливо сообщает она, и только тогда Даян обращает на посетительницу внимание.

– Снимай тряпье! – говорит он ей вместо приветствия, а девушка почему-то немедленно начинает исполнять его короткий наглый приказ.

Я продолжаю сидеть на месте, будто к креслу меня пришили. Не получается пошевелиться или хоть что-то сказать. Становится неприятно и мерзко от этого неожиданного представления. Горло сводит спазмом, когда Даян скидывает с бедер белое отельное полотенце.

Его член гордо торчит вперед, и на вид кажется таким огромным и твердым, точно им можно забивать гвозди вместо молотка. Я сама не знаю зачем смотрю на него, но взгляд против воли устремляется прямо туда, и я никак не могу прекратить этого делать.

– Хочешь присоединиться, детка?! – иронично спрашивает Даян. Смеется надо мной.

Глава 7

Милана

Несмотря на любые мои опасения, Даян всего лишь усаживает меня на кровать. Я сразу же хватаюсь за полотенце, а он кривится, смотрит на меня сверху, как на маленькую девочку.

Но ведь так оно и есть. Зверь младше моего отца, который изрядно постарел за последние три года, но, тем не менее, этот мужчина все равно слишком взрослый для меня. Без косметики и с хвостом на голове я вполне могу сойти за его дочку.

– Оботрись, согрейся и надень вот это, – Даян кивком указывает в кресло, где лежит какой-то пакет. – Нужно посетить одно место. Тридцать минут даю. Потом выволоку из номера даже если собраться не успеешь. Надумаешь бежать – мои условия ты знаешь. Я с удовольствием полакомлюсь твоей маленькой киской.

Его слова бьют под дых. Я инстинктивно сжимаю ноги. Не пущу! Меня будто током прошибает, когда я представляю, как Зверь срывает промокшее полотенце прямо сейчас. Ему это совсем ничего не стоит. Он даже стоит близко. Своим присутствием весь воздух у меня забирает, не оставляет ничего. Внутренности скручивает не касаясь.

Даян натягивает футболку и выходит из номера, и я, наконец, делаю глубокий вдох, расправляю легкие. Легче от этого не становится, но, по крайней мере, теперь я хотя бы физически ощущаю свободу.

В сторону двери даже не смотрю. Уверена, Зверю мой побег будет только на руку.

Осторожно поднимаюсь с кровати и обтираюсь полотенцем. Мне уже не холодно. Присутствие Даяна заставляет меня гореть изнутри.

Моя шея до сих пор влажная, но это не вода, а испарина, выступившая от напряжения.

Беру пакет в руки и достаю оттуда комбинезон черного цвета. Он легкий, как раз подходящий для жаркого летнего дня и для теплого летнего вечера, но при этом, длинные брюки и рукава по локоть практически полностью скроют фигуру. Это хорошо. Так я буду меньше привлекать внимания.

В бумажном пакетике так же обнаруживаю белье. Простое хлопковое бельишко серого цвета. Бюстгальтер оказывается чуть-чуть великоват, но не критично. А вот трусики – в самый раз. Я с облегчением обтягиваю ими попку.

Никогда бы не подумала, что буду настолько рада возможности носить трусы. Пожалуй, эта часть гардероба вызвала у меня в данный момент больше всего эмоций, пусть это даже был вовсе не тот фасон, что я люблю носить.

Комбинезон тоже оказывается впору. Как я и думала, он скрывает меня под легкой непрозрачной тканью.

Верчусь перед зеркалом, и нахожу, что все равно выгляжу в нем не так уж и плохо. Даже хорошо. Уж точно намного лучше, чем в домашнем комплекте без белья.

Быстро просушиваю волосы феном, и едва успеваю закончить, когда в номере появляется Даян.

Он без разрешения останавливается в дверном проеме в ванную, окидывает меня изучающим взглядом. Я невольно поворачиваюсь, а встретившись с глазами мужчины, робко заправляю за ухо прядь волос.

– Сука, – недовольно изрекает он. – Надо было на тебя паранджу одеть.

Зверь скрывается в комнате, бросая мне под ноги лодочки без каблука. Я быстро просовываю в них ноги, не хочу злить его. Да и идти босой тоже не хочется. Уверена, мужчина не шутил, когда сказал, что выволочит меня из номера в чем придется, если я не успею собраться.

– Вперед! – сухо командует он, когда я появляюсь в поле его зрения.

Очень стараюсь не цепенеть от страха, а просто делать все то, что он говорит. Раз велит идти – надо идти.

Открываю дверь и выхожу в коридор. Мягко ступаю по ковролину.

Даян идет позади меня. Дышит в спину. Меня будто на эшафот ведут. Как заключенную. Я не вижу Зверя, зато он полностью контролирует меня: каждое движение, каждый шаг.

Мы спускаемся по лестнице и выходим на душный вечерний воздух. Улица горит миллионами огней. На проспекте мелькают фары. Город не спит, несмотря на поздний час. Слышится шум, почти такой же, как был днем.

Я даже помню то время, когда и мы жили в Москве. Но это точно было в какой-то другой жизни, не имеющей ничего общего с моим настоящим.

Теперь же предпочтение отдавалось спокойным городам или охраняемым поселкам. Я даже не знаю сами ли родители выбирали место жительства, или им говорили куда переезжать. В любом случае, теперь это совсем неважно, потому что Зверь все равно нашел нас.

Я сейчас, если честно, завидую всем этим людям, которые беззаботно и свободно перемещаются по городу, вправе выбирать себе компанию, одежду, досуг, еду в супермаркете. Мне хочется закричать им о помощи, но обжигающее дыхание Даяна, ступающего за мной шаг в шаг, удерживает меня от совершения глупого опрометчивого поступка.

Кортеж черных внедорожников ждет только нас. Мужчина подталкивает меня в спину, указывая направление движения.

Другие бандиты внимательно смотрят в мою сторону. Я опускаю голову вниз. Изучающие плотоядные взгляды десятка глаз мне неприятны.

Все до одного члены банды устрашающие, вооруженные до зубов верзилы. Лучше уж один Даян, чем все эти отморозки.

– Зверь, – обращается к главарю один из подельников, – объект на месте.

– Отлично, – отвечает он. – Поехали.

Глава 8

Милана

У входа в клуб стоит целая очередь из молодых людей и девушек. Они все ждут своей возможности попасть в увеселительное заведение и, наверное, очень этого хотят.

Я же безумно желаю вернуться домой и с превеликим удовольствием уступила бы свое право оказаться внутри кому-нибудь из них.

Мы беспрепятственно проходим в здание, минуя двух амбалов на входе.

Стыдно признаться, но я никогда не была в ночном клубе. Восемнадцать мне исполнилось буквально недавно, да и ходить было не с кем. Иногда даже казалось, что бесконечные переезды сжирают лучшие годы моей жизни.

Теперь же, оказавшись в лапах Зверя, я понимаю, что моя прошлая жизнь была не так уж и плоха, и я смогла сполна прочувствовать на себе, что наши метания по стране точно стоили того.

Громкая музыка долбит по ушам. Яркие вспышки света то и дело озаряют довольно просторное помещение. Хотя, просторным его можно назвать только если убрать всех присутствующих, потому что в зале клуба очень много народу. Наверное, это безумно популярное место.

Мужчины, сопровождающие меня, как-то слишком быстро рассасываются в пространстве. Обернувшись, я замечаю только Игоря. И то он держится на некотором расстоянии.

Может, это очередная проверка? Зверь хочет знать, смогу ли я выкинуть что-то еще.

Если честно, тогда в лесу, я готова была подписаться под каждым словом из тех, что обещала. У меня все нутро билось в агонии от ужаса, который переполнял поцарапанное тело.

Раскрываю перед лицом ладонь, на которой остались следы лесного побега точно так же, как и на коленках, ободранных даже сильнее. Хочу напомнить себе, что сбежать все равно не удастся. Даян точно не бросает слов на ветер.

Но сейчас мне снова кажется, что у меня есть шанс освободиться. Даже плевать, что с Игоря обещали содрать кожу.

В клубе столько народу, что мое исчезновение вряд ли кто-то заметит. Тем более, что Даян явно приехал сюда по делам.

Я довольно легко нахожу бар. Забираюсь на стул, как мне и велели. Молодой холеный бармен тут же оказывается рядом.

– Будете делать заказ? – спрашивает он.

– Да, – отвечаю ему. – Воды можно?! – озвучиваю свое пожелание и оставляю на столешнице скомканную пятитысячную купюру. – Сдачи не надо, – добавляю я.

Парень довольно сгребает бумажку с бара и практически одновременно с этим ставит передо мной высокий бокал с водой. Смею предположить, что это самая дорогая вода в его жизни.

Я беру бокал в руки и делаю небольшой глоток. Разворачиваюсь в сторону танцпола и окидываю взором клуб. Мне хочется зацепиться за что-нибудь, что поможет освободиться.

Но вместо этого нахожу взглядом Даяна. Он развалился на диванчике возле стены. Рядом еще пара мужчин. Издали я не могу понять, известны ли они мне.

На коленях у Зверя сидит темноволосая девушка в коротком красном платье. Его рука массирует выдающуюся задницу девицы через ткань. Вот же похотливая скотина!

Девушке происходящее вроде как даже нравится. Она льнет к Даяну и вовсе не против присутствия чужой ладони на свой пятой точке.

Мне же становится неприятно. Сама не знаю почему. Мне бы отвернуться, заняться, наконец, спасением, но я продолжаю смотреть на Зверя и окружающих его людей.

Вскоре мужчины уходят, оставляя Даяна наедине с длинноногой девушкой. Он запускает руку ей волосы, сжимает задницу. Я вижу даже на расстоянии, как сильно его пальцы нажимают на нее.

В одно мгновение становится жарко, когда я понимаю, что бандит прекрасно знает о том, что я смотрю. Он хищно улыбается, глядя мне прямо в глаза, а я замираю вместо того, чтобы отвернуться.

Зверь что-то говорит даме, а затем нажимает ей на плечи, помогая скрыться под столом. Я никогда не занималась сексом, но прекрасно понимаю что все это значит. Похотливое животное! Как у него только совести хватает?!

Даян удобнее усаживается на диванчике и сцепляет руки за головой. Еще раз смотрит на меня, а потом демонстративно закрывает глаза.

Только сейчас я отворачиваюсь. Залпом выпиваю половину бокала. Зря не взяла чего покрепче.

Я будто в другой мир попала. Грязный и жестокий. Такой, каким я его никогда не видела.

Я должна сбежать. Должна выбраться. Должна всех спасти. Подарить родителям шанс снова спрятаться от Зверя. А, главное, не дать ему возможности касаться меня своими грязными руками.

Недалеко от бара, за столиком сидят трое парней. Они без зазрения совести пялятся на меня.

Становится не по себе. Я быстро отворачиваюсь, скрывая раскрасневшиеся щеки. Но вдруг меня озаряет идеей побега. Я воспользуюсь интересом парней, и получу шанс уйти отсюда вместе с ними.

Конечно, есть вероятность, что они тоже окажутся маньяками, но, думаю, что как ни крути – хуже, чем Даян и его банда они точно не будут.

Не даю себе времени передумать и напитаться собственными опасениями. Снова поворачиваюсь в сторону парней и улыбаюсь им в ответ. Надеюсь, что моя улыбка не оказывается слишком вымученной.

Глава 9

Милана

Теперь я уже не могу сдержаться. Вскрикиваю и зажимаю рот рукой. Мои глаза наполняются слезами, и никак не получается выйти из этого состояния, суть которого я даже объяснить не могу.

Даян подходит ко мне, вызывая тем самым новый приступ паники. Он так и не спрятал пистолет. Боюсь, что теперь, за все увиденное, мне придется расплатиться собственной жизнью.

– Как тебе представление, детка? – спрашивает он, касаясь оружием моей шеи. – Было достаточно впечатляюще, или тебе снова показалось мало?!

Только что убившая человека смертоносная игрушка, скользит вверх, упирается мне в подбородок, вынуждая поднять голову.

Всхлипываю, и закрываю глаза, предполагая, что все случится именно сейчас, в эту самую минуту.

– Я не шучу, не играю и никогда не прощаю предательство. Никогда и никому, – вместо выстрела говорит Даян. – Если тебе нужны доказательства, и пустой болтовне ты не веришь – вот, смотри!

Зверь немного сторонится, чтобы мне вновь стало видно тело неизвестного мужчины. При этом он продолжает прижимать ко мне пистолет.

– Сегодня я был достаточно убедителен для тебя? – спрашивает он, спустя какое-то время.

Быстро-быстро киваю, насколько позволяет оружие.

– Ты больше не думаешь, что все происходящее с тобой детские игры, в которых ты сама можешь менять правила? – очередной вопрос заставляет меня замотать головой. – Будь послушной, Милана, и тогда тебя точно не настигнет похожая участь.

Ожигающий кожу металл опускается вместе с рукой Даяна. Я снова всхлипываю, теперь уже от облегчения.

– Уведите ее, – командует он кому-то, и меня тут же хватают под руки.

– Прекрати быть такой глупой! – говорит мне мужчина, как только мы оказываемся в подземном коридоре.

Поднимаю на него взгляд. Это второй пассажир из нашей машины. Насколько мне удалось понять, он является правой рукой Зверя.

– Тебе повезло, что Даян не распечатал тебя еще в родительском доме, и сейчас держит на особом положении. А ты брыкаешься, как бешеная. Будешь злить его, и он исполнит все, что обещал. И тогда – я тебе не завидую.

– Мне и сейчас завидовать не в чем, – всхлипываю я.

– Дура! – рычит на меня собеседник. – Ты так и не поняла, зачем тебя притащили в подвал? Сидела бы тихо – вся грязь обошла бы тебя стороной! А теперь молись, чтобы Зверь сдержал себя в руках, и не разорвал тебя так, что потом на заднице месяц сидеть не могла!

– Пожалуйста, помогите, – хватаю мужчина за вторую руку. Мне почему-то до сих пор кажется, что на него можно положиться.

– Сама себе помоги, – лишь отвечает он, сбрасывая мою руку. – Сиди смирно, молчи, все, что говорит – исполняй. Пока Даян остается тобой доволен, ничто не будет тебе угрожать.

– А если... – хочу уточнить я, но не успеваю.

– А если – значит сама напросилась, – совсем неутешительно перебивает меня конвоир.

Мы выходим из здания на свежий воздух. Свежее, конечно, в нем только название, но и этого сейчас достаточно. После душного шумного помещения здесь настоящий рай.

Меня провожают к машине, и открывают передо мной дверь. Я послушно усаживаюсь внутрь. Тело до сих пор колотит крупной дрожью. Шея и грудь покрыты крупными холодными каплями.

– Ты меня хорошо поняла? – мужчина смотрит мне прямо в глаза, и я не нахожу ничего лучше, чем кивнуть. – Без глупостей!

С этими словами он закрывает дверь авто.

– Глаз не спускать! – командует он кому-то, а затем снова скрывается в стенах клуба, рядом с которым все еще толпятся люди.

Я сижу одна еще какое-то время, не очень долго. Всматриваюсь в темноту тонированного окна, пытаясь разглядеть что происходит вокруг, но отчетливо вижу лишь вспышки света. Все остальное могу только додумывать.

Вот двое мужчин выводят из клуба третьего. Он опирается руками на их широкие плечи, устало волоча ноги. Я бы совершенно точно подумала, что он пьян если бы провожатые не были слишком крупными, а сам мужчина по телосложению не напоминал приставленного ко мне в качестве охраны Игоря.

Видимо, у моих неудавшихся спасителей получилось навалять ему еще до того, как на помощь подоспели остальные. Господи! Если с Игорем такое случилось, то я боюсь даже представить с какой силой бандиты отколошматили тех парней. И это все из-за меня...

Даяна я тоже узнаю сразу. Мне кажется, его стан теперь будет сниться мне ночами, особенно после того, как на моих глазах он убил человека.

Оставаться с ним наедине очень опасно. Теперь я даже узнала насколько. Раньше мне все же сложно было поверить в то, что этот человек способен на зверства, это казалось вымыслом, плодом моего больного воображения, хотя у Даяна все было написано на роже, но мозг никак не хотел верить в реальность происходящего.

Теперь же я увидела Зверя в деле, и это было более, чем реально.

Я боюсь смотреть на Даяна. Весь путь до отеля трусливо отвожу глаза, опускаю их вниз, рассматривая собственные туфли и перебирающие друг друга пальцы рук.

Глава 10

Даян

– Даян, пожалуйста, возвращайся скорее домой, – мурлычет в трубке женушка, но меня ее мольбы нисколько не трогают.

– У меня есть незавершенные дела, и ты знаешь об этом, – сухо отвечаю я.

Сам безотрывно наблюдаю за свернувшейся в кресле Миланой. Асия же не отстает. Продолжает выводить меня из равновесия.

– Месть никого еще не доводила до добра. Отпусти все. Ты теперь на свободе, а это самое главное, – нежным голосом продолжает жена.

– Без тебя разберусь что мне и как делать! – гаркаю я. – Если у тебя больше нет срочных вопросов, прошу не отвлекать меня.

– Даян... – ее голос подрагивает. Начинается. Бесят эти нюни! – Я так устала быть одна. В чужой стране, в доме, который так и не смогла полюбить. Возвращайся, прошу...

– Это ради твоей же безопасности. Твоей и сына. Мы сможем уехать, когда я разберусь со всем.

– Конечно, – обиженно произносит Асия, – не приедешь, пока по дороге всех шлюх не перетрахаешь.

– Это не твое дело кого и когда я трахаю. Если у тебя все, я спешу попрощаться.

– Даян... Пожалуйста, скорее возвращайся. Если не ради меня, то хотя бы ради Булата. Ему нужен отец.

– Разговор окончен, – я раздраженно скидываю вызов.

Жена не настолько глупа, чтобы думать, что сможет свернуть меня с намеченного пути слезливыми уговорами, и это напрягает. Я не успокоюсь, пока не найду того, кто вздумал играть против меня, и играть, надо сказать, весьма успешно.

Не стоило мне метить в политики. Сейчас бы сидел ровно на заднице, а не носился бы по стране в поисках предателей.

Меня просто решили устранить, да так, что выпутаться без реального срока не было возможности даже у меня со всем моим баблом и пиздатыми связями.

Но это было бы невозможно без помощи отца Миланы, первоклассного юриста, которого я фактически считал своей правой рукой. Доверял не меньше, чем Бакиру.

А потом эта мразь выступила против меня в суде, обнажив одним махом все махинации и мутные схемы, в ряд из которых даже лучший друг был не посвящен.

Без его показаний жалкая контрабанда и прочие обвинения растворились бы в воздухе оп щелчку моих пальцев, обогатив карманы судьи, прокурора и прочей нечисти приличными денежными подарками.

И я не успокоюсь, пока не найду того, кто за всем этим стоит. "Я действовал один..." – хрипел Ворошилов, пока мои парни молотили его кулаками. Сам я мараться не стал. Хотя хотел. Велика честь для этой крысы.

Если бы не деньги, что он мне теперь должен, прикончил бы гниду. И прикончу, как только получу свое. И тогда уже ничто не удержит меня вдали от аппетитных дырочек его дочери.

Тру подбородок, рассматривая спящую красавицу. Хотя смотреть на нее опасно. Сразу взять хочется. Я за эти несколько часов в голове ее во всех известных позах отымел. Грязно. Жестко. По-животному. Долбил, точно с цепи сорвался.

И в реальности сорваться могу. Меня только ебучий уговор сдерживает. И пленка ее нетронутая. Так бы давно на болте не переставая вертел.

Разум плавится, когда на нее смотрю. Вроде ничего особенно, а выкручивает всего. Сейчас бы подойти и членом ей по губам настучать. А потом внутрь толкнуться. Прямо так, пока она в этом кресле лежит.

Меня снова уносит от порочных мыслей. Я еле держусь от того, чтобы не воплотить их в жизнь. Трахаться хочется жутко. Аж член от напряжения болит.

– Даян, – Бакир барабанит по двери с той стороны. Я открываю.

– Вот, тряпки привезли, – протягивает он мне пакет. – Че, спит что ли? – друг пытается мне за спину заглянуть.

– Спит, – отвечаю я, лишая его такой возможности.

– Че, даже посмотреть нельзя? – лыбится он.

– С какой целью? Кончились фантазии для дрочки? – негодую я.

– На такие трусы только и дрочить, – Бакир кивает в сторону пакета.

– Тебя забыл спросить!

– Отселить не надумал? – переводит он тему.

– Нет. При себе буду держать. Как собачонку. Если что – реально на цепь посажу.

– Не нравится мне все это... – заключает друг, качая головой. – Не стоило ее с собой тащить.

– Это Ворошилову не стоило меня сдавать. Все остальное – справедливые последствия.

– Ну, как знаешь, – мужчина в очередной раз пытается разглядеть мой номер. – Ты точно ее не придушил?! – совершенно неожиданно спрашивает он.

– Придушу, если понадобится. У тебя все?

– Ага. Буду у себя.

Бакир уходит в сторону своего номера, а я снова закрываюсь в своем.

Второй раз принимаю горячий душ. После подпоясываюсь полотенцем. Скоро Нино пришлет мне послушную сучку, нет смысла снова влезать в джинсы. Скорее бы.

Желание трахаться просто зашкаливает. Но не со шлюхой, а с малышкой, что спит в комнате. Интересно насколько она тугая? Как стонет? Как будет кончать, пока я буду насаживать ее на болт?