Пленник любви во мраке веков. Часть 2

Глава 1

- Сола, вчера на церемонии соединения пар вы с Лис одновременно стали моими женщинами, и первая долгожданная мною ночь была твоей, так как ты выше по статусу. Ты же родная дочь первой женщины вождя нашего племени, а она – военная добыча, да к тому же изменившая вождю, и выгнанная им за это. Но она меня любит, поэтому я хочу вторую ночь подарить ей. Что-то подсказывает мне, что ты особо ревновать не будешь, так ведь? – Насмешливо прищурив льдисто-голубые глаза, сказал Гром Соле, когда они шли на традиционный церемониальный завтрак соединения пар к матери вождя.

- Конечно, не буду, Гром, - ответила та, - она тебя правда очень любит, зря ты над нею смеешься. Лис всем пожертвовала ради тебя – и своим положением первой женщины племени, и своим сыном, и даже жизнь ее была под угрозой за помощь тебе в ваших разногласиях с вождем. Брэд тогда очень сильно разозлился – я никогда его не видела в таком состоянии. Так что ночь с тобой она вполне заслужила, даже если б я ревновала.

- Но ты не ревнуешь, так что мне и волноваться не о чем, так ведь, - с прежней улыбкой спросил Гром, но при этом краем потухших глаз пытаясь поймать ее глубокий синий взгляд. Но она смотрела в землю, и, казалось, мысли ее были где-то далеко, - ну спасибо тебе за твою доброту. Но с чего ты взяла, что я смеюсь над ней? Я над такими вещами не склонен смеяться. Или, несмотря на все мои попытки, я остаюсь для тебя жестоким зверем?

Он становился, взял ее за плечи, повернул к себе и посмотрел прямо в глаза. Она увидела в них что-то нехорошее, прежнего Грома, каким он был до их ссоры накануне церемонии соединения. Потом они помирились, он открыл ей свои чувства и обещал исправиться. Она снова дала согласие стать его женщиной, но не сердце продиктовало ей эти слова – просто он не оставил ей выбора. И сейчас Гром был отчасти прав – она все же не до конца поверила в возможность его исправления – слишком глубоко страх пустил корни в ее душу, слишком непредсказуемым человеком был ее брат, а теперь еще и мужчина, которому она полностью принадлежала. Сола вспомнила совет Брэда – быть с ним поласковее, создавая тем преграду его агрессии.

- Гром, я же извинилась за те свои слова. И ты признал, что был неправ. Мы же все выяснили, - она провела рукой по его белоснежным длинным волосам, - а насчет ревности – зачем ты задаешь вопросы, на которые знаешь ответы, но не хочешь их слышать? Ты же не Лис, чтобы верить в сладкую ложь.

Губы Грома сжались, глаза превратились в кусочки льда.

- Прости, я, наверное, не то сказала, - с беспокойством глядя на него, поспешила она исправить произведенный эффект, - прошу, прости. Я не хотела лезть в ваши отношения с Лис, я их не понимаю. Давай говорить о нас с тобой – Гром, я чувствую, что ты пытаешься давить на меня, но я же не могу… так сразу… прошел всего день… дать тебе то, чего ты от меня ждешь. Это не от меня зависит, пойми.

- От меня? Что я должен совершить? Я мало сделал за один день? Недостаточно хотя бы для одного доброго словечка?

Сола опустила голову. Она не понимала, чего он от нее хочет, а спрашивать не стала, не желая продолжать выяснять отношения, в которых сама не ориентировалась. Гром оставил ее, повернулся и пошел к пещере, где расположилось племя. Она пошла за ним следом.

У Мики, матери вождя, уже сидел Брэд со своей новой женщиной Ним. Вождь сразу заметил хмурый и напряженный взгляд сына своей первой женщины Кэтри Грома и подавленное состояние ее дочери Солы. Он подумал, что в их первую ночь все-таки возникли проблемы, как он и предполагал. Но что он мог сделать? Она теперь была его женщиной, и даже если бы Гром стал ее избивать или убил, по обычаям их племени он не имел права вмешиваться. Женщина должна беспрекословно подчиняться своему мужчине и не надеяться ни на чью помощь в случае ослушания.

Лис не отводила ожидающего взгляда от входа в пещеру, и при виде Грома даже привстала с места. Но пойти навстречу не осмелилась, зная характер своего любимого и видя, что он не в настроении. Лишь когда он опустился на разложенную для их новой семьи шкуру, она потихоньку придвинулась и робко дотронулась до его ладони. Он накрыл ее руку своей, но больше никак не проявил внимания к своей второй женщине, продолжая смотреть вперед, о чем-то думая. Лис бросила полный ненависти взгляд на Солу. Та и хотела бы по-доброму относиться к бывшей женщине вождя, но уже не могла пересилить себя и неприязнь сквозила и в ее синих глазах.

Мика выставляла горшки, черепа животных и корзины с разными блюдами: салатом из листьев клевера и предварительно вымоченных листьев одуванчика, печеными сладковатыми корнями лопуха и тростника, вареными молодыми побегами рогоза, по вкусу напоминающими спаржу, и его испеченными на костре корневищами. Здесь были лепешки, приготовленные из муки, в которую растерли корни иван-чая, с добавлением кленового сиропа и яиц, и конечно, вареное, печеное и жареное мясо зубра, добытого накануне охотниками для церемонии. Запивать это предлагалось сладким напитком из жаренных и измельченных в порошок корней одуванчика, имеющим вкус современного кофе. Ей помогала старшая жена второго охотника племени – Мил. Сам Дрэк спал после ночного караула, поэтому не присутствовал на семейном празднике, хотя оба его брата – старший Брэд и младший Рок обзавелись вчера женщинами. Второй женщины Дрэка, Кис, тоже не было – она тяжело дохаживала беременность и осталась у своего очага на случай, если ее мужчине что-нибудь понадобится. Не пришел и младший брат предыдущего, недавно умершего, вождя Мунк со своими тремя женщинами, Эн, Кит и Мон – он, как всегда, был обижен на весь мир.

- Гром, иди, растолкай своего друга Рока, - проворчала Мика, - сколько можно спать! И Тармира заодно захватите.

- Он-то здесь с какого бока? – Пушистые светлые брови на выступающих, но не столь сильно, как у остальных людей его племени, надбровьях сошлись у переносицы, - нашла родню! Какой-то чужак будет сидеть за завтраком родственников вождя. Ни к чему это.

Глава 2

Завтрак прошел практически в полном молчании. Какие бы темы не поднимали Мика и Мил, они угасали сами собой – новые девушки еще не освоились в чужом для себя племени и положении, а семья Грома была не в настроении. Року подумалось, что более интересно можно провести время со своей новой женщиной в их палатке, поэтому, наевшись, удалился с нею. Вскоре ушел и Тармир с Вик – он хотел побыть один, чтобы подумать обо всем и решить, как ему быть дальше.

Лис дотронулась кончиками тонких пальцев до руки хмурого Грома и спросила:

- Можно спросить?

- Спрашивай, - недовольно ответил он.

- Ты не хотел бы искупаться в речке? – Стеснительно спросила Лис.

- В речке? – Удивленно спросил Гром, - зачем?

- Ну… жарко… мы могли бы поплавать… вместе… прохладно… я бы хотела, - не смея поднять глаз и чувствуя, что привлекла всеобщее внимание, пролепетала она.

Голубые огоньки вспыхнули в глазах Грома.

- А ты не боишься идти со мной так далеко? Мало ли, что мне там в голову придет?

- Нет… чего мне бояться?

- Да я не знаю, некоторые просто боятся меня, ни с чего. Ты как, Сола? Составишь нам компанию? И вдвоем вам будет не так страшно, так ведь? – предложил он.

Лис затаила дыхание, ожидая ее ответа.

- Гром, я же уже купалась, помнишь? Перед завтраком. И Лис ведь не боится, так что в моей компании не нуждается.

- Ну тебя же не Лис приглашает, а я. Может, я нуждаюсь? Но именно ты в первую очередь и не нуждаешься в моей компании, так ведь? – С улыбкой произнес он.

- Гром… - помолчав, ответила Сола, - я думаю, Лис не хочет, чтобы я шла с вами. Я хочу пойти с тобой, только давайте сходим по очереди.

- Серьезно? И ты не побоишься пойти со мной одна? А вдруг я тебя укушу? Или съем? Ты такая вкусная у меня!

- Гром! Чего ты от меня хочешь?! Ты можешь сказать прямо? Что я должна сделать? Что ты хочешь услышать? Хочешь на речку – пошли, хоть с тобой, хоть с Лис! Хочешь укусить – кусай! – Вспылила Сола.

Гром поймал тяжелый взгляд вождя. Он отвел глаза.

- Да ничего я не хочу от тебя, чего ты психуешь сразу. Пошутить уже нельзя? Ей комплименты говоришь, а она бесится, - он взял ее ладошки, склонился над ними и нежно поцеловал каждую. Смотря снизу вверх ей в глаза горящим голубым пламенем взглядом, произнес, - любимая моя! Солочка! Солнышко мое рыженькое, я так тебя люблю, что жить без тебя не могу! Так достаточно прямо?

Он вскочил на ноги, схватил за руку оцепеневшую Лис и выбежал из пещеры, оставив всех в шоковом состоянии. Никто не ожидал от брутального Грома таких признаний, тем более, прилюдных.

- Мда…, - сказала Мика, - по-моему, его лечить уже надо. Как считаешь, Брэд?

- Также. Знать бы еще как, от этого-то не лечат, - вздохнул вождь, и обратился к Соле, - что скажешь?

Мил молчала, скромно опустив глаза в землю, а Сола сидела и смотрела в одну точку. В голове у нее был полный сумбур. Она тоже никак не ожидала, что он способен сказать такие слова при людях. Но ее это только напугало – он говорил ей, как тяжело ему даются такие признания, даже наедине.

- Скажу, что он уже говорил мне такое. Ночью, - она покраснела, и все поняли, что она имеет ввиду, - и следом же ударил, когда я спросила, что, если я не смогу его полюбить. Он ненормальный, вот что я скажу. И любовь его ненормальная.

Все переглянулись.

- А по мне, так вы оба ненормальные, и еще неизвестно, кто больше, - сказал вождь, - зачем было спрашивать об этом в вашу первую ночь человека, безумно в тебя влюбленного, открывшего тебе душу? Тем более, что наверняка ты не можешь знать, полюбишь или нет. Даже если нет – зачем в такой момент говорить об этом? Лучше уж промолчать. Ох, пойду я воздухом подышу, что-то мне нехорошо стало, - поморщился он, держась за левую сторону груди.

- Брэд, так давай я заварю тебе что-нибудь, - забеспокоилась Мика.

- Да уж завари, мне же уже не пятнадцать весен, - согласился вождь.

- Конечно, - прошептала Сола, - он такой бедненький, а я просто жестокий зверь. Почему-то никто не вспоминает, что он заставил меня стать его женщиной, хотя все это знал – я ему честно сказала, - она встала со своего места и пошла к палатке Тармира. Заглянув туда, она увидела девушку, сидящую в одиночестве.

- А… Вик, правильно? Не знаешь, где Тармир?

- Он ушел в лес, - как показалось Соле, с неприязнью ответила Вик.

- Хорошо, спасибо, Вик, - сказала немного удивленная Сола. Она еще раз взглянула на девушку и подумала: «Да нет, показалось. Просто у меня такое настроение, вот и кажется, что все против меня». И она вернулась в свою палатку.

Гром с Лис добежали до берега реки. Он увидел, что по щекам Лис катятся слезы и она обиженно отворачивает от него лицо.

- В чем дело? – Спросил он, - забыла, что я не разрешаю реветь без повода? Напомнить? А то сама позвала плавать вместе, а приходится на сопли твои смотреть.

- Ты сказал, что… лю… любишь ее, - заикаясь, выдавила Лис, - и жить не можешь, - она разрыдалась.

Он шлепнул ее по лицу.

- Цыц! Я что тебе говорил делать, когда захочется нюни распустить? Повтори эти слова!

- Что… ты меня любишь… мы вместе… а что ты говоришь или делаешь… это потому, что ты такой, какой есть… надо просто запомнить твои слова. Я вот и запомнила! – Говорила сквозь рыдания она.

- В этом случае как раз запоминать не нужно. Все, что я говорю Соле, тебе надо пропускать мимо ушей. Поняла? Я же тебе говорил, чтобы ты не доставала меня своей ревностью. А ты вот сейчас, вместо того, чтобы пытаться мне настроение поднять после всех этих скандалов, еще больше его портишь. Так не пойдет, Лис.

- А ты, правда, ее так любишь? – поднимая на него глаза, спросила Лис.

- Что-то ты сегодня позабыла все наши с тобой правила. Наш разговор про тупые вопросы помнишь? И почему ты вообразила, что я обязан отчитываться перед тобой за свои чувства? Ладно, если тебе нравится мучить себя понапрасну, скажу: я ее немножко люблю. Но я же и тебя люблю.

Глава 3

Вернувшись в палатку, Гром незаметно посмотрел в лицо Солы. Оно было печальным – подняв на них глаза, она снова опустила их, сидя в полутьме на своей шкуре, притянув колени к подбородку. Гром с досадой отвел взгляд, но обратился к ней веселым тоном:

- Скучаешь, сестренка? А я говорил, пойдем с нами! Нам было очень весело, так ведь, Лис?

- Мне понравилось, Гром, - ответила та.

- Я рада за вас, - грустно сказала Сола, - но даже если бы я пошла – была бы лишней и только испортила бы вам все.

- Ну чего ты ноешь, - спросил Гром, садясь рядом с нею, - мне нытья Лис вполне хватает, чтобы еще твое слушать. Разве тебя не порадовали мои слова? Ты же хотела их слышать, так ведь? Я старался, ты заметила?

- Я заметила, Гром, но давай не будем сейчас об этом.

- Почему?

Сола помолчала.

- Я думаю, Лис неприятно слушать наши разговоры на эту тему, - наконец сказала она.

- Ах, да, вспомнил: ты же добрая у нас и понимаешь ее чувства, а я жестокий зверь, мучаю вас обеих, так ведь? Что касается моих чувств, тебе, как и всегда, на них наплевать – что ж, мне не привыкать, - ответил Гром насмешливо, но брови сдвинулись на его переносице.

- Я тебе уже не раз говорила, - вдруг встряла в разговор Лис, - что мне твоя помощь и жалость не нужны. Гром будет говорить что хочет, мне все равно, что он говорит тебе. Так что не прячься постоянно за меня, я тебе помогать не буду, не рассчитывай на это.

Гром удивленно посмотрел на нее, а Сола вдруг вышла из депрессивного состояния, разом вспомнив все предыдущие оскорбления Лис, и резко сказала:

- А тебе кто слово давал? Я – старшая женщина Грома, и не тебе мне указывать. Привыкла быть первой женщиной племени? Так отвыкай, сама скатилась ниже некуда, все охотники видели тебя в кустах с раздвинутыми ногами! Теперь не ты будешь всем делать замечания, а тебе все!

У Грома в глазах запрыгали веселые искры.

- Да зачем мне быть первой женщиной! – Повысила голос и Лис, - мне это не нужно! Меня никто не спрашивал, когда сделали ею! И при этом я не вела себя, как ты, не корчила из себя жертву! И посмотрела бы я, с какой скоростью ты раздвинула ноги, если бы чужой захотел! Стоит только взглянуть, как ты к нему липнешь! Наверное, даже до кустов бы не добежала! Но, видно, он не особо и хочет.

- Думаешь, Гром тебя сильно хотел? Просто расплатился за свой побег. А потом из жалости подобрал, когда Брэд тебя вышвырнул. Ну, может, еще в качестве игрушки. Как можно быть настолько слепой дурой? – Сказала задетая за живое Сола.

- Говори, что хочешь, я такой дряни, как ты, все равно не поверю! – Вся дрожа, заявила Лис, - ты мне это уже говорила, и сама же потом призналась, что вякнула только потому, что ты – злобная завистливая стерва. Все, чего я хочу – быть женщиной Грома! Я люблю его! А ты, тварь, просто издеваешься над ним! Старшая женщина, называется! Гадюка!

- Ну люби, люби! Я же не против! Если нравятся постоянные побои, унижения, вранье – что тут скажешь? Дело вкуса. Дай-ка угадаю – ваше веселье на речке, которое тебе так понравилось, состояло из побоев и ложных признаний в любви? Так ведь?

Лис бросилась на нее. И Сола на этот раз не просто отталкивала ее от себя, а тоже попыталась дать сдачи. Они катались по полу палатки, вцепившись в волосы друг друга, визжа, царапаясь и кусаясь.

Гром от души смеялся, когда в палатку ворвался Тармир. Он подскочил к женщинам и попытался их разнять, но безуспешно.

- Чего ты ржешь, как лошадь! – Закричал он Грому, - помоги мне!

Гром, продолжая смеяться, помог ему разнять соперниц. Он оттащил Лис на ее лежанку, а Тармир усадил Солу на ее шкуру, присев рядом. Сола легла спиной ко всем и свернулась в клубочек. Лис злобно смотрела на нее.

- Ну, девчонки, повеселили, - сказал Гром, - еще бы посмотрел. Вот тебе и тихая с доброй!

Некоторое время все сидели в тишине. Затем Тармир попросил Грома:

- Гром, разреши мне поговорить с Солой на стоянке.

Гром долго молча смотрел на него со странным выражением, и затем сказал:

- Ладно. Иди на стоянку, она подойдет позже. Сначала я хочу с нею поговорить.

Тармир вышел, и Гром, подойдя к Соле, помог ей подняться. Они вышли и направились в лес. Там Гром усадил ее на траву и сам лег, положив ей голову на колени и смотря в небо. Сола сидела с потухшим взглядом и казалась совершенно сломленной.

- Почему ты со мной постоянно какая-то скованная, - заговорил, наконец, Гром, - ты, правда, меня боишься?

- Немного.

- Но почему, ведь я же объяснил причины своих поступков?

- Ты очень непредсказуемый, - помолчав, ответила Сола.

- Разве это плохо? Ты хотела бы, чтобы я был одним и тем же, изо дня в день? Это же скучно.

- Гром, я не знаю, каким бы я хотела, чтобы ты был, не задавай мне, пожалуйста, такие вопросы! Какой есть, таким и будь. Я просто не пойму, что мне надо делать, что отвечать, как себя вести. Ты задаешь мне странные вопросы, говоришь какие-то слова, а я не знаю, что мне делать!

- Я просто хочу, чтобы ты меня полюбила и дала какой-нибудь знак, что это возможно, - по-прежнему, не отрывая взгляда от неба, каким-то отстраненным голосом произнес Гром.

- Гром, прости за то, что я сейчас скажу. Можно сказать? Я ведь честно призналась тебе, что я люблю другого. Как я могу полюбить еще и тебя? Разве это возможно? – Она почувствовала, как все мышцы его напряглись, и поспешно сказала, - вот ты говоришь, что любишь меня. Можешь ли ты полюбить еще и Лис?

- Да, - тем же тоном ответил Гром, - мне хорошо с нею. Она принимает меня таким, какой я есть, всегда поддерживает, что бы мне ни пришло в голову, никогда не обижается ни на что. Она уже дорога мне. Я бы не хотел ее потерять. Думаю, если бы ее не было рядом последние дни, я сошел бы уже с ума.

Сола задумалась.

- Но это же не любовь, Гром. Ты все время говоришь: «мне, мне, мне». За счет ее чувств. Она поддерживает тебя во всем, жертвуя собой. Она постоянно чувствует боль, просто не выражает ее так, как ты – кулаками. А ты так не сможешь – принимать меня такой, какая я есть, поддерживать во всем, знать, что я люблю другого, но притворится, что не знаешь этого. И когда ты чувствуешь боль – ты бьешь. Вот потому я и боюсь. Ты сейчас насильно принуждаешь себя говорить мне о своей любви, но следом сразу срываешься, мучая и меня и себя. И Лис.

Глава 4

Втроем положив Грома на носилки, Дрэк с Тармиром понесли его к стоянке. Брэд поддерживал спотыкающуюся Солу.

Грома уложили возле его палатки, и Брэд отправил Тармира за Микой. Сола сидела рядом, держа Грома за правую руку и гладя по испачканным в крови волосам. Дрэк пошел к себе. Вождь ободряюще сказал Грому:

- Ты молодец! Хорошо держишься. На руке очень серьезные раны.

- Что ж теперь, плакать что ли. Руку, надеюсь, Мика вылечит, главное – шея осталась почти цела.

- Не знаю… - с сомнением сказал Брэд, - раны очень серьезные, Гром. Думаю, тебе надо быть готовым к тому, что ее придется отрезать.

Гром закрыл глаза. Он ждал этих слов.

- Ну уж нет, - сказал он сквозь зубы, - какой из меня охотник будет с одной рукой?

- Ладно, не будем спешить с выводами, - сочувственно сказал вождь, - подождем, что скажет Мика.

Лис, услыхав голоса, вышла из палатки. Увидев Грома, она прижала руки к губам и закричала так невыносимо, что Брэд поднялся, охватил ее за плечи и зажал рот.

- Не ори, он жив, - сказал он.

- Со мной все в порядке, Лисичка, - попытался успокоить ее Гром, - не бойся, все будет хорошо. Иди сюда.

Вождь отпустил ее, она покачнулась, свалилась на землю и ползком поползла к Грому. Издавая какие-то нечеловеческие рыдающие звуки, она оглядывала израненное тело и протянула руки, пытаясь дотронуться до него. Но повсюду была кровь, и она боялась причинить боль своим прикосновением. Слезы потоками катились из ее глаз.

- Лис! – громко позвал ее Гром.

Она не отвечала, продолжая задыхаться от рыданий и бегать взглядом по его телу. Ее трясло.

- Лис, - еще громче произнес он, вытащил свою руку из руки Солы и подергал Лис за волосы, чтобы привлечь внимание. Но это не помогло, и тогда он влепил ей пощечину.

- Что произошло… Гром… кровь… везде кровь… что… что… кровь, - икала она.

Гром дал ей еще пощечину. Рыдания перешли в обычный плач и она спросила:

- Что случилось, Гром? Ты не умрешь? Не умрешь?

- Да не умру, хватит, Лис, приди в себя! Мало того, что на меня леопард напал, так теперь еще и твои вопли я должен выслушивать! Не можешь себя сдержать – иди в палатку!

- Нет, Гром, пожалуйста, разреши мне остаться возле тебя! Не прогоняй меня, прошу тебя, я хочу быть рядом с тобой! – взмолилась она.

- Тогда заткнись, прямо сейчас.

Лис собрала все свои силы и попыталась успокоиться. Некоторое время из нее еще вылетали какие-то невнятные звуки и всхлипы, но вскоре она замолчала, однако слезы продолжали течь, как бы сами по себе, независимо от самой Лис.

- Леопард? – Спросила она.

- Да, на меня напал леопард, я отбивался, он немного расцарапал меня, я немного расцарапал его, а потом прибежал Тармир и заколол его. Вот и все, не с чего тут реветь.

- Но ты весь в крови!

- Правильно, так и должно быть: когда повреждают кожу, начинает течь кровь. А царапина – это повреждение кожи. Кровь легко смывается водой. Еще вопросы есть?

- Но твоя рука! Она вся…

- Тсссс!!! – Перебил ее Гром, - от твоего нытья и истерики моей руке легче не станет. Лучше пойди, поставь воды на огонь, чтобы закипела, сейчас придет Мика, возможно, ей понадобиться.

Лис мигом подскочила и побежала выполнять его приказ. Подошли Мика с Тармиром.

- Ну что, догулялся, - проворчала она при виде Грома, хотя в ее глазах мелькнули искры ужаса и сочувствия, - все отношения не можете выяснить, прячетесь по кустам, шушукаетесь, бегаете туда-сюда, как дурачки… вместо того, чтобы жить спокойно… и вот тебе, пожалуйста… все тебе отдали… что только можно было… казалось бы, чего еще надо было дураку…

- Зато почти выяснили, - улыбнулся ей Гром, - еще чуть-чуть и все будет хорошо, так ведь, Солнышко?

- Конечно, Гром, - погладила его по голове Сола.

- Дурак – он и есть дурак. Ему руку, считай, откусили, а он все об одном. Хорошо ему будет, ишь ты… Только вот руки не будет. Говорила тебе, Брэд, его лечить надо. Сесть можешь? – спросила Мика.

- Легко, - ответил Гром, и, опираясь на здоровую руку, с трудом привстал, - ты серьезно про руку?

- Нет, шуточки с тобой вышучиваю, - буркнула Мика, осматривая глубокие порезы на спине, - как ты лежишь на ней? Сплошная рана. Еще и лохмотья кожи везде висят.

- Слушай, Мика, руку нужно сохранить, - попросил Гром.

- Ну если ты знаешь как, подскажи мне, старой дуре, ты же у нас самый умный, - огрызнулась мать вождя, - у тебя там не просто кожа вся оборвана, но и мышцы вырваны. Сам не видишь, что ли? Как я тебе их назад прилеплю? Через два дня при такой жаре загниет твоя рука, и все – нету нашего неустрашимого Грома!

Гром побледнел. Брэд нахмурился. Лис заплакала. Сола тоже прижала ладонь к губам.

Брэд сказал:

- Ничего, Гром, охотиться можно и с одной рукой. К счастью, правая у тебя осталась. Вождем, конечно, тебе в этом случае не быть, возглавлять охоту ты не сможешь, но свою долю добычи всегда будешь иметь. Да и ум твой очень пригодится племени.

- Мика, - помолчав, произнес Гром, - совсем ничего нельзя сделать? Может, все-таки попытаешься? Хоть что-нибудь? Если не получится, отрезать никогда не поздно.

- Гром, у тебя две мышцы просто оторваны, взгляни. Как их вправить, чтобы они срослись? Даже если зафиксировать кожаными полосками, каждый день надо будет делать перевязку. Они при этом будут снова выпадать, а чтобы они приросли, надо, чтобы они были неподвижны хотя бы один оборот луны.

- Знаете, - вдруг заговорил Тармир, - я, конечно, ничего в этом не понимаю, но в моем племени я видел однажды похожую рану. Только на ноге. Носорог рогом поддел, и мышца также висела. Наша целительница закрепила ее на своем месте тонкими веревочками. По краям. И она приросла. Правда, он потом немного хромал, но зато ногу сохранил.

Повисло удивленное молчание.

- Но как она это сделала? - Пришла в себя Мика, - я этого делать не умею, и даже не знаю, как и подступиться.

Глава 5

Гром не проспал и половины ночи. Он начал стонать и пытаться привстать. Лис приходилось постоянно укладывать его обратно, и, хотя он сильно ослаб, ей было нелегко справляться с ним. Стоны все усиливались. Наконец Лис решилась спросить:

- Гром. Гром! Тебе больно?

- Больно… больно…

Лис очень испугалась, так как невозможно было представить, что он говорит о себе такое. Она вскочила, развела маленький огонь, налила в чашку отвар ивовой коры и вернулась к Грому.

- Гром, можешь поднять голову?

В ответ он простонал:

- Сола…

- Я Лис, Гром, попробуй немного приподнять голову, я принесла тебе от лекарство от боли.

- Сола… Сола… - продолжал повторять он.

При свете огня Лис увидела, что глаза у него открыты, но было заметно, что он не видит и ничего не соображает. Она попробовала сама приподнять ему голову и положить ее себе на колени.

- Больно…

- Я знаю, Гром, выпей вот это, - и она поднесла чашу к его губам и чуть наклонила. Почувствовав жидкость, он начал пить, но положение было неудобное, и половина отвара разлилась на Лис. Она положила руку ему на лоб – он был очень горячим и сухим. Она опустила голову Грома на шкуру и пошла за жаропонижающим. На этот раз Лис просто подняла его голову, поддерживая за подбородок, и напоила. Прошло некоторое время, и он стал меньше стонать, но не прекращал звать Солу. В конце концов, Лис, беззвучно расплакавшись, подошла к лежанке ненавистной Солы.

- Вставай, - толкнула она ее, - Гром зовет.

Сола с трудом открыла глаза.

- Как он?

- Плохо.

- Плохо? – Испугалась Сола, - что с ним?

- На него леопард напал, - язвительно ответила Лис.

- Это я знаю, не пытайся умничать, - раздраженно сказала она, - своими глазами видела, как это происходило. Радуйся, что тебя там не было.

Она больше ничего не стала спрашивать, а прошла прямо к Грому. Опустившись рядом с ним, она погладила его по лицу и волосам и сказала:

- Я тут, Гром. Как ты себя чувствуешь?

- Сола… больно.

Реакция Солы была такая же, как и у Лис: она с ужасом посмотрела на него, повернулась и встретилась взглядом со своей соперницей. В этот момент чувства их были одинаковыми, и они обе поняли это.

- Как ты думаешь, он не умрет? – Дрожащим голосом вымученно спросила Лис.

Жалость к ней снова вернулась в сердце Солы, и она ответила:

- Лис, он очень сильный. Ты же видела, он до конца, пока был в сознании, ни разу не пожаловался. Хотя представь себе, насколько сильна была боль. Леопард ему полностью руку разорвал, а мы еще так долго ковырялись в открытых ранах. А он молчал. Сейчас у него просто бред, он не контролирует себя. Сильный жар, надо дать ему лекарство.

- Я уже дала. Давай дадим еще отвара ивовой коры, а то я половину расплескала.

Они напоили Грома, и Сола сказала:

- Ложись, ты устала, я посижу с ним.

Но Лис ей не ответила и продолжала сидеть рядом с Громом. Так и прошла ночь – на короткое время, после приема трав, ласк и утешений Солы он забывался, затем все начиналось снова. Они заметили, что Гром как-то чувствует ее присутствие – когда она находилась рядом, он переставал ее звать. Он ни разу не пришел в себя – как только действие трав прекращалось, сразу начинались стоны и бред. Тогда девушки поили его отварами трав, Сола гладила его, целовала, говорила с ним, пока он снова не впадал в забытье.

Перед рассветом он заснул. Лучи восходящего солнца просочились сквозь шкуры и осветили изможденные лица девушек. Они сидели по разные стороны от своего мужчины, и у них уже не было сил ни обмениваться мнениями, ни думать о том, что будет завтра. Под глазами Лис залегли темные круги, которые были особенно заметны на фоне белого, как мел, лица.

Когда краешек солнца показался над горизонтом, в палатку Грома вошла Мика. Окинув взглядом ее обитателей, она сразу все поняла, и спросила только одно:

- Он потел?

- Нет, - отчаянно ответила Сола, - Мика, он всю ночь бредил, жар еле сбивали, кожа сухая. Ему больно, постоянно больно.

- Хах, а чего ты ожидала – что ему будет приятно? – саркастически ответила она, - довела мальчишку до ручки гонором своим… что за девки пошли… тебя он узнает?

- Да, - заплакала Сола, - но в чем я виновата?

- Эээ… «в чем виновата», - продолжала гнуть свое Мика, - в том, что не тем местом думаешь, как и вот эта сучка, которая рядом с тобой сидит. Два сапога пара. Вообще, вы все тут друг друга стоите. Подобралась компания…

Сола обиженно отвернулась, а Лис спросила:

- Мика, Гром не умрет?

- Тьфу, ты вообще молчи, когда я рядом нахожусь, чтоб я тебя не замечала. Еще раз пикнешь – просто уйду. Сама будешь лечить, паршивка поблудная.

У Лис уже не было сил даже заплакать при этих словах. Она просто отползла в угол и умолкла.

- Так, Сола. Пусть спит, раз заснул. Когда проснется, придешь ко мне, я тебе дам еще отваров. Весь день пусть лежит без малейшего движения, никого сюда не пускать, никаких конфликтов не устраивать! Он должен лежать без нервотрепок, которые вы так любите, хорошо питаться, ты должна быть рядом. Он сейчас в очень опасном положении. Пришить-то мы все пришили, но неизвестно, как все пойдет дальше.

- Он не умрет?

- Откуда я знаю? – раздраженно ответила Мика, - говорю, положение опасное. Я делаю все, что от меня зависит. Поступайте также и время покажет.

Когда солнце было на половине пути к зениту, Гром проснулся. Лис и Сола сидели рядом с ним. Они сразу нагнулись, внимательно всматриваясь в его глаза.

- Соскучились, девочки мои? – Попытался пошутить Гром, но голос его был хриплым и еле слышным

- Как ты себя чувствуешь, Гром, - спросила Сола.

- Ты моё Солнышко рыженькое! Ты такая заботливая у меня. Отлично чувствую, - ответил он. Лис сидела с другой стороны и не говорила ни слова, видя, что он не обращает на нее никакого внимания.

Сола приложила руку к его лбу и сказала: