Пленный демон для дочери дракона

ПРОЛОГ

Здесь было холодно. Холодно здесь было почти всегда, и солнце выглядывало из-за туч так редко, что Эран уже привыкла стоять на стенах Окраинного бастиона целыми днями, вглядываясь в пургу, заметавшую рваный изгиб побережья далеко внизу. Она и сама была будто бы осколком этой пурги — бледнокожим и светловолосым, точно обрывок тучи, нависшей над горизонтом и сыпавшей вниз кусочки льда. Снежинки оседали на её скулах и плечах и не таяли — таким слабым было тепло, исходившее от тела наместницы Северной Провинции Империи Крови.

Здесь всегда было холодно, но в тот день холод стал ещё сильнее. Порывы ледяного ветра, завывая, приветствовали гостей из Гленаргоста, которых Эран не ждала и не желала видеть в своей земле.

Эран не любила людей. К людям она причисляла и вампиров, и эльфов, дикие племена, которые кочевали по бескрайней ледяной равнине. Эран происходила из рода неизмеримо высшего, как считала она сама, но и своих сородичей — драконов — она не любила.

Сложив руки на груди Эран смотрела, как приближаются к бастиону чёрные крапинки — виверны. Прошла почти минута, когда Эран поняла, что ошиблась.

Всадник, летевший чуть впереди, в самом деле управлял зеленовато-серой рептилией с перепончатыми крыльями. Чёрный плащ его развевался в порывах ветра, но руки уверенно сжимали поводья, а величественная фигура держалась прямо.

Вид второго из всадников заставил Эран, гордившуюся своей невозмутимостью, удивлённо приподнять бровь.

— Грифон, — прошептала Эран одними губами, но так и не шевельнулась, даже когда крылья виверны подняли в воздух ворох снежинок, и осыпали наместницу с ног до головы.

Виверна ударила крыльями в последний раз, и когтистые лапы проскребли по камням.

Массивная фигура покинула седло и, кутаясь в плащ, направилась навстречу хозяйке крепости.

— Наместник, — Эран не шевельнулась, не сопроводив своё слово даже вежливым кивком головы.

— Наместница, — гость всё же слегка кивнул. Он знал о манерах Эран достаточно, чтобы не обращать на них внимания.

Оба замерли, изучающе глядя друг на друга.

— Вас послал Император, или вы решили нанести визит вежливости? — спросила Эран, всё так же не двигаясь, и не расцепляя рук.

— Император, — подтвердил гость.

На плечо наместнице легла тонкая рука, и Эран перевела взгляд на вторую всадницу. Бровь наместницы снова поползла вверх, когда она поняла, что гостья не относится к роду носферату. Рука принадлежала эльфийке, по уши закутанной в шерстяной шарф. Лишь несколько медового цвета прядей выглядывало из-под шали.

— Эльфийка, — произнесла Эран вслух и обернулась к другому наместнику в поисках объяснений.

— Моя супруга, и моя помощница.

Эран ещё раз окинула эльфийку внимательным взглядом. Она не интересовалась городскими сплетнями, но о том, что Раманга никогда и никому не показывает своих жён и наложниц, знала даже она.

— Доброго дня вам, Эран, дочь Великого дракона.

Эран вздрогнула, услышав обращение, к которому не посмел бы прибегнуть ни один из детей Империи.

— Доброго дня, — произнесла она слегка растерянно, не успев ещё выбрать новую тактику.

— Я вижу, вы не решаетесь пригласить нас вниз, опасаясь, что мы почувствуем себя пленниками?

Эран приоткрыла рот, собираясь ответить, но не успела.

— Не стоит, — эльфийка мягко улыбнулась, — мы вам доверяем.

Эран снова перевела взгляд на вампира, и ещё раз на эльфийку.

— Прошу, — она указала рукой на лестницу, ведущую вниз и, дождавшись, пока гости спустятся, направилась следом.

ГЛАВА 1. Ужин

Эран покручивала в заледеневших пальцах бокал, искоса поглядывая на гостей и пытаясь понять, с кем следует вести разговор.

Раманга говорил мало. И он был прав — первые же его слова отозвались в сердце Эран холодным и злым весельем.

— Ты пришёл мне помочь, — повторила она, и на губах её заиграла улыбка острая, как клинок.

Раманга тут же замолчал и бросил быстрый взгляд на спутницу.

— Мы пришли не по своей воле. Так хочет Император, — добавила та.

Улыбка продолжала играть на тонких губах.

— У нас два десятка всадников на вивернах в одном перелёте отсюда. Как только мы отдадим приказ, они ударят по островам и…

— И война будет окончена, — Эран откинулась на спинку кресла, — всего лишь. Два десятка лет в этом ледяном аду, чтобы вы нанесли последний удар по разбитому и ослабленному противнику.

Эран переводила взгляд с одного гостя на другого. Раманга молчал.

— А кто отдал приказ? — спросила Эран, чуть наклоняясь вперёд. — Лично император или кто-то из его окружения?

Элиана повернулась к супругу. Тот поудобнее уселся в кресле и тихо крякнул.

— Принцесса Ламия, — сказали наместники в один голос, и Эран снова откинулась на спинку кресла.

Раманга подпёр щёку рукой.

— Да ладно тебе, Эран. Мы оба понимаем — её приказ куда важнее, чем приказ Императора.

Эран продолжала холодно улыбаться.

— Ты не знаешь, каковы ставки, Раманга. Это место — не для тебя.

Раманга побарабанил свободной рукой по подлокотнику.

— Мы не можем уехать, — произнесла Элиана мягко, и Эран одарила её таким же ледяным взглядом, как и наместника, только эльфийку этот взгляд ни капельки не взволновал. — У нас приказ — помочь вам. Как я понимаю, вас не устраивает, что тогда слава достанется нам. Но нам не обязательно участвовать в операции открыто.

— Вы ничего не понимаете, — Эран продолжала улыбаться, — и лучше бы вам не понять.

— Всё же нам нужно узнать причины вашего упрямства, может быть, тогда мы найдём путь, который устроит нас всех.

Эран опустила глаза на резной бокал и снова повертела его в пальцах, разглядывая, как свет камина играет на гранях хрусталя.

— Рабы. Добыча. Всё должно достаться мне.

Элиана покосилась на Рамангу.

— Невозможно, — отрезал тот.

Эльфийка перевела взгляд на Эран. Лицо той оставалось равнодушным.

— Мы не возьмём много, — сказала Элиана задумчиво, — всего один сундук по выбору Раманги.

— Нет.

Элиана снова повернулась к супругу. Тот смотрел на Эран взглядом, предвещавшим недоброе. Эльфийка даже опустила ладонь поверх сжавшихся на подлокотнике пальцев своего вампира.

— А что, если мы поговорим об этом после боя? — спросила эльфийка.

Эран покачала головой.

Элиана вздохнула. Несколько секунд все трое молчали.

— Хорошо, — сказал Раманга, наконец. — Мы уйдём без добычи. Но мои солдаты должны участвовать в бою наравне с твоими, и Ламия должна знать, что мы сражались изо всех сил.

Эран поколебалась.

— Хорошо, — согласилась она. — Как скоро вы будете готовы к атаке?

— В любой момент.

— Мне не нужно в любой. Мы должны ударить в полночь через три дня, когда дикари будут восхвалять Зимнее Солнце. Мы — по морю, вы — по суше.

Раманга медленно кивнул и встал.

— Нам приготовили покои? — спросил он.

— Само собой, — Эран щёлкнула пальцами и на пороге показался невысокий сухощавый слуга. Как и всё в доме Эран, он был аккуратен и хорошо сложён, но в нём не было ни единого излишества — ни бархатного камзола, какие любили в империи, ни кружевного воротника. Лишь простая белая рубашка и кожаные штаны.

— Укажи гостям дорогу в спальню, — сказала Эран ровно, — и возвращайся ко мне.

***

Дождавшись, пока незваные гости покинут комнату, Эран встала и подошла к камину. Протянула к пламени руку, не чувствующую тепла, и коснулась алых язычков.

Ламия… Это имя не могло её обрадовать, но не могло и удивить. Ламия, безусловно, искала Владыку Вод — так же, как и она сама.

Эран усмехнулась, представив, скольким ещё сильным мира сего задолжал древний дракон. Но чужие проблемы её не касались. Она хотела получить то, что причиталось ей и ничего больше. Она знала, что Владыка скрывается в океане у северных берегов. Только поэтому когда Император предложил ей выбор, она указала на эту бесплодную землю и пожелала стать властительницей Севера. Иногда Эран казалось, что ещё день, и она превратится в ледышку, в осколок этой бескрайней замёрзшей глади, в которой почти не было жизни. Даже эльфы не пытались покорить эти места, лишь загадочные и дикие северные племена. В последние годы варваров стало больше. Они приходили откуда-то с той стороны вечных льдов. Или из-под глади океана? Эта мысль согревала Эран, позволяя ей думать, что ещё немного, и она отыщет след своего давнего врага — но до сих пор всё было бесполезно. Если Дакар и был здесь, как гласили легенды, то убежище его надёжно скрывала толща вод.

— Госпожа, — появившийся на пороге слуга чуть поклонился.

Эран залпом допила алую жидкость и обернулась.

— Ужин готов? — спросила она.

Слуга ответил ещё одним лёгким поклоном.

— Прикажи подавать.

Вайд, как звали слугу, приоткрыл дверь и подал знак тем, кто ждал снаружи.

Восемь крепких мужчин медленно вошли внутрь. Глаза всех поволокло дурманом — Эран не любила тратить время и силы зря. Все были высокими и темноволосыми, Вайд отлично знал вкус госпожи.

Одного за другим он подталкивал жертв, заставляя опуститься на колени. Дождавшись окончания церемонии, Эран подошла к веренице рабов и за подбородок приподняла лицо первого. Затем скользнула рукой по белоснежному плечу.

— Такие бледные, — Эран поморщилась, — они хотя бы здоровы?

— Я проверю, как их содержат, госпожа.

Эран кивнула и перешла к следующему. Затем ещё к одному. Миновав всю вереницу она остановилась.

— Здесь совсем не осталось новых лиц, — сказала она задумчиво, — и все они грубы, как дикари.

ГЛАВА 2. Пробуждение

Эран очнулась на металлическом столе. Руки были заведены за голову и основательно затекли.

Эран инстинктивно рванула их на себя, намереваясь порвать путы, если те были, и вскочить, — но ничего не вышло. Руки оказались непривычно слабыми, а цепи, державшие их — на удивление прочными.

Эран рванулась ещё раз и снова неудачно. В тот же миг скрипнула петлями старая, несмазанная дверь и в проём ударил свет.

Эран невольно попыталась отодвинуться дальше в темноту, но лучи не достигли её, остановившись в паре сантиметров от колена.

Эран с трудом успокоила дыхание. Всё, что происходило, казалось диким, но с абсурдом она могла смириться — хуже была беспомощность.

Две мужские фигуры вошли в помещение. Одна ступала тяжело, будто мужчина хромал, другой был быстрым и ловким как рысь.

Эран втянула ноздрями затхлый воздух темницы, принюхиваясь к запахам пришельцев… И поняла, что не ощущает ничего. Отсутствие обоняния оглушило, как оглушает внезапная тишина.

Не сдержавшись, она рыкнула и снова рванулась в цепях, но те лишь гулко загремели о стол, и звон их разлетелся под сводами недолгим эхом.

Эран сжала зубы и уставилась на гостей, пытаясь разглядеть их в темноте, но и зрение подводило, несмотря на то, что один из посетителей нёс в руках старинную керосиновую лампу, какие использовали люди давным-давно.

Хромой подошёл вплотную и остановился в изголовье. Постоял секунду неподвижно, а затем сжал двумя пальцами подбородок пленницы и рванул на себя. Эран неприятно ударилась затылком о стол, и зашипела.

— Не зли меня, еретичка.

Эран могла лишь поразиться такой наглости, но спорить пока не решилась. Нужно было понять, что здесь происходит, а для этого следовало показать себя разумной и дипломатичной.

— Кто вы? — спросила она спокойно.

— Смотри-ка, — усмехнулся хромой, оборачиваясь к спутнику, — кажись, вчера её слишком сильно приложило.

Второй пожал плечами, едва различимыми в темноте. Он тоже подошёл вплотную и на секунду исчез из поля зрения. Свет колыхнулся — пришелец устанавливал лампу в изголовье, а затем его лицо снова появилось, и теперь Эран смогла разобрать черты.

Она невольно выругалась и снова рванула цепи. Южанин. Лицо недавнего пленника пересекал новый шрам — проходивший через глазницу, скрытую чёрной повязкой, он лишь слегка виднелся из-под ткани.

Теперь всё становилось куда понятнее. Пленника подослали, чтобы захватить наместницу… и что потом? Потребовать выкуп? У Эран не было столь знатных детей, чтобы кто-то дорожил её жизнью.

Она на время отвлеклась от размышлений, услышав спокойный голос южанина:

— Что мне разрешено?

— Всё, что хочешь, — хромой неприятно усмехнулся, отпуская подбородок пленницы, и позволяя той напрямую посмотреть в глаза другому мужчине.

— Что вам нужно? — спросила Эран старательно заставляя себя сохранять спокойствие, и в то же время напрягая запястья и собирая силы для нового рывка. Кажется, южанин её не услышал. Или не захотел слышать.

— Она должна выжить? — спросил южанин снова.

Хромой пожал плечами.

— Ты знаешь процедуру. Главное, чтобы дожила до костра.

По телу Эран пробежал невольный холодок.

«До костра?». Костры перестали гореть много сотен лет назад, когда пала Церковь и вампиры смогли перестать скрываться. Но что, если какие-то фанатики возродили древний обычай? И первой жертвой избрали её? А может, не первой? Эран пожалела, что так долго пренебрегала вестями из столицы.

— Чего ты хочешь? — повторила она, обращаясь только к южанину.

Тот коротко махнул рукой, отдавая приказ хромому, и через несколько секунд они остались в комнате вдвоём. Внимательные чёрные глаза разглядывали лицо прикованной к столу пленницы.

— Меня зовут Габриэль. Мастер Габриэль — для тебя, — сказал одноглазый ровно, — нам с тобой придётся много времени провести наедине.

Он отошёл чуть в сторону, и Эран увидела, как в темноте полыхнуло пламя. Затем что-то звякнуло, и Эран поняла — инструменты. Она попыталась повернуть голову, чтобы разглядеть, чем занят Габриэль, и не смогла.

— А как твоё имя? — спросил мужчина, перекрывая стрекотание огня и звон металла. Голос его был мягким, слегка охрипшим. Он мог бы возбуждать желание, если бы звучал в иное время и в ином месте.

Секунду Эран пыталась осмыслить суть вопроса. Какой смысл захватывать её, не зная имени? Или она — лишь случайная жертва? Но южанин не мог не знать к кому его вели на обед.

— Эран… — сказала пленница растерянно и тут же закричала, когда раскалённый металл впился в её запястье. Серебро? Что ещё могло причинить такую боль носферату, она не знала.

— Ты лжёшь, — сказал южанин спокойно, откладывая в сторону инструмент. Он неторопливо обошёл распростёртое на столе тело. Затем опустил руки на грудь пленной и провёл вниз, будто бы пытаясь ощутить ладонями сбившееся дыхание. — Ты очень красива, — сказал он, убирая одну ладонь, а другой исследуя плоский живот. — Красива, как все эти твари. А нас вы считаете уродами, ведь так?

Эран с трудом взяла себя в руки.

— Никогда об этом не думала, — процедила она сквозь зубы. Перед глазами проплыло покорное лицо раба, которого она отпустила по просьбе южанина. Красивое… Как красиво дикое животное, которое не жалко застрелить.

Рука южанина снова скользнула к шее пленницы и рванула в стороны рубашку. Ткань легко разошлась, открывая взгляду палача белоснежную грудь. Шершавая ладонь скользнула по гладкой коже.

— А сейчас ты станешь ещё прекраснее.

Габриэль исчез на миг, чтобы через секунду появиться вновь. Эран увидела в его руках серебряный прут, на конце украшенный витиеватой свастикой, светящейся в темноте. Пленница вздрогнула, узнав забытый символ. Сжала зубы и выгнулась дугой. Боль заполнила тело до краев, и неяркий свет жаровни погас, возвращая её в забытье.

Эран распахнула глаза.

Сердце гулко стучало. Далеко за окном кричали дикие птицы. Им вторили на своём загадочном языке огромные моллюски, оккупировавшие побережье.

ГЛАВА 3. Воздушная атака

Лиам обхватил себя руками, пытаясь согреться, но это не помогло. Руки были холодными и влажными, как и всё вокруг.

Он усмехнулся, вспомнив теплую спальню наместницы, согретую магическим огнём.

— Много хочешь, — пробормотал он, растирая озябшие мышцы.

Он мысленно поразился ушлости дознавателей, которые не оставили ему даже рубашки, хоть и знали наверняка, что до подвалов тепло почти не доходит. Местные жители ходили за пределами крепости закутавшись в шкуры. Лиам гордился тем, что не боится морозов — он обходился подбитым соболем плащом. Видимо, слишком хорошим, чтобы оставить его пленнику. Также легко нового хозяина нашли и отличные сапоги из кожи виверны. А вот кому могли понадобиться пропотевшие рубашка со штанами, Лиам искренне не понимал.

Лиам бросил короткий взгляд в другой конец камеры, где сгрудились остальные пленники. Порядки здесь были простые — тот, кто слабее, согревал тюк соломы тому, кто смог согнуть его пополам. «Верхний» и «нижний» определялись быстро, любого попавшего в камеру ждала проверка, а стражам не было дела до того, что «еда» имеет друг друга от скуки.

Не миновало «испытание» и Лиама. Впрочем, пара свёрнутых скул легко объяснила сокамерникам суть вещей и больше к нему не приближались. Расплатой стал холод, от которого даже опущенные страдали меньше, чем он.

Лиам поудобнее устроился на ворохе промокшего сена и прикрыл глаза, пытаясь уснуть. Он был уверен, что силы могут понадобиться в любой момент, хоть и не знал пока — для чего.

Два дня назад он пришёл в деревню Ледяного Когтя в поисках талисмана. Оракул Золотого города осенил его ладонь и дал знак, что именно здесь он закончит поиски, которые длились для него не одно столетие. Однако сколько Лиам не расспрашивал северных варваров, никто из них не мог понять, что он ищет — и он не мог их винить. Знамения Оракула были туманны, как и все предсказания.

Он уже собирался уходить дальше на север — к островам. Оставалось лишь найти безумца, который возьмётся поставить паруса в преддверии штормов. Но приступить к поискам Лиам не успел — войско вампиров нахлынуло внезапно, как поток воды со скалистых вершин. Они напали в полночь, когда воины племени спали, и каким бы воином ни был Лиам, их было слишком много. Он мог бы прорубиться прочь и попытаться скрыться, но слишком уж не хотелось чувствовать себя предателем — и он остался, хоть и знал этих людей не больше недели.

Теперь же, увидев наместницу, Лиам понял смысл всех предзнаменований и уже не мог уйти. Его жизнь должна была закончиться именно здесь, но вечная ирония судьбы — именно теперь он не хотел умирать.

Лиам ещё раз растёр озябшие плечи.

Риван злилась на него, Лиам увидел это сразу же, едва заглянув в глаза ледяные, как бесконечная гладь океана. И у Риван был повод злиться — Лиам это знал. Его самого скручивало пополам, когда он вспоминал их последнюю встречу. Сам он не простил бы случившегося никогда, но если кто-то и мог простить — только Риван. Правда, Риван изменилась. Лиам с трудом узнал её, такой холодным и бесстрастным было её лицо. Но и на это Риван имела право, и Лиам не собирался судить. Лишь досмерти хотел принести ей хотя бы капельку тепла.

Пленник усмехнулся своим мыслям и снова растёр озябшие плечи.

Ночная встреча стояла перед глазами. Он не ожидал, что Риван зайдёт так далеко. Любой другой мог бы решить, что в сердце наместницы осталась одна только ненависть, но Лиам видел тонкую дымку жизни глубоко подо льдом. И даже если бы нет — уйти Лиам не мог.

***

Эран проснулась, обнаружив, что едва заметный лучик света скребёт наждаком по её руке, обронившей перо.

Приподняв голову, она увидела в окне небольшую прореху между слоями плотного одеяла туч. Что-то новое для Рваного берега.

Эран зевнула и потянулась.

Осмотрела бумаги, пытаясь понять, на каком месте уснула, и довольно хмыкнула.

— Вайд! — позвала она, и слуга тут же показался в проёме двери. — Как дела у наших гостей?

Вайд едва заметно поклонился.

— Не выходили из покоев с самого утра.

Эран кивнула. Потом, движимая каким-то внезапным порывом, спросила:

— А вчерашний пленник?

Вайд явно удивился вопросу, хоть и старался не подать виду.

— Желаете проведать его? — переспросил он.

Эран замешкалась.

— Нет. Просто удостоверьтесь, что его жизни ничего не угрожает. Да и… Отмойте его к ночи. Только не поите ничем. И закажи мне из Гленаргоста ещё десяток таких же.

Вайд кивал вслед за каждым распоряжением.

— Желаете провести смотр войск?

Эран кивнула.

***

Смотр провести не удалось. Эран успела лишь добраться до порта, когда десяток чёрных точек в небе привлёк её внимание.

Птицы? В этих краях и в такое время года не увидишь птиц.

Эран отстегнула от пояса подзорную трубу и, настроив линзы, всмотрелась в небо. Ругнулась, стремительно спрятала трубу назад и громко свистнула, призывая виверну.

— Госпожа?

Вайд оказался рядом даже быстрее виверны.

— Прикажи поднять паруса. Всем у кого больше половины экипажа на борту — взять курс на остров Печали. Гости решили, что хозяева им не нужны.

Вскочив в седло, Эран подняла виверну вверх и направила наперерез идущим клином вивернам Раманги.

***

Настигла летучую кавалерию Эран только у самого острова.

— Идиот! — крикнула она, пытаясь перекричать порывы ветра, но другой наместник лишь усмехнулся и натянул поводья, опуская рептилию вниз.

На бреющем полёте виверна прошла над лагерем дикарей, сжигая хрупкие домики, собранные из шкур.

Эран держалась на два корпуса выше, наблюдая, как десятки летучих воинов поливают пламенем деревню противника.

Она чуть подняла животное вверх, когда разглядела фигуру человека, укутанного в пушистые шкуры, с кривым посохом, украшенным бивнями огромных животных.

Дикарь воздел посох к небу, и из густых серых туч вниз хлынул огненный дождь.

ГЛАВА 4. Лёд

Темнота. Холодная и непроницаемая, густая.

Эран попыталась втянуть в себя воздух, но тут же обнаружила, что лицо скрывает гибкая маска. «Вот почему так темно», — поняла она.

Проверила руки — они оказались заведены далеко за голову, но под спиной не было ни стола, ни любой другой поверхности.

Эран пошевелила ногами — большим пальцем удалось коснуться пола, но не без труда.

Значит, подвешена за руки чёрти где. И прежде, чем она успела свыкнуться с этой мыслью — снова бархатистый голос, от которого по телу пробегает тепло:

— Ты проснулась, Риван?

Эран замычала, маска мешала говорить.

— Вижу, что да.

Мягкое, почти ласковое касание пальцев к обнажённым плечам. Затем рука Габриэля отстёгивает часть маски, освобождая рот от кляпа.

Наконец-то глубокий вдох — и тут же кашель разрывает лёгкие.

— Мы оба знаем, Риван, что сопротивляться глупо. Ты будешь петь для меня, вопрос лишь в том, сколько боли тебе придётся испытать.

— Не надо… — Эран с трудом узнаёт свой голос, но она уверена, что не произносила этих слов.

— Тогда просто скажи мне: «Где Убежище?»

«Убежище?» — она не успевает сосредоточиться на этой мысли, потому что раскалённый прут врезается в спину, и вся её сущность превращается в крик.

Ещё удар. И ещё. А затем всё стихает. Только ноющая боль в изодранной спине остаётся. И тут же по свежим ранам лёгкое касание льда.

Эран кажется, что невольные слёзы бегут по щекам, хоть она и не может вспомнить, когда плакала в последний раз.

И вслед за льдом — что-то мягкое и тёплое. Будто губы вампира зализывают раны, так и губы Габриэля скользят по спине, принося нежданный покой.

— Тебе нравится? — и снова Эран уверена, что её голосом говорит кто-то другой.

На мгновение губы палача исчезают, а через секунду приходит новый удар — плашмя. Это уже не прут, но она не может судить о том, какое орудие пытки теперь в руках палача.

Сильные пальцы сжимают подбородок и горячее дыхание у самых искусанных губ:

— Я пришёл не играть в игры.

Истеричная улыбка растягивает губы. И тут же удар по улыбающемуся рту.

— Отвечать!

Но улыбка становится только шире. В голове пусто. Кто бы не висел сейчас на цепях, кто бы не говорил голосом Эран с палачом, она уже слишком устала, чтобы принимать происходящее всерьёз.

— Дрянь, — ещё один удар по лицу, и палач внезапно оказывается сзади. Эран чувствует прикосновение горячих рук к озябшим ягодицам. Пальцы Габриэля разводят их в стороны, и Эран чувствует, как что-то холодное и твёрдое врывается в неё. Та, кто висит на цепях кричит во всё горло, а по щекам её бегут слёзы, застревая в складках маски.

***

Эран распахнула глаза. Опять в своей постели. Разве не повод для радости? Вот только дыхание успокоить удаётся с трудом.

Темнота повсюду, но прозрачная, пронизанная лучами лунного света.

Эран уже собралась было спустить ноги с постели, чтобы подойти к столу и зажечь свечу — не звать же стражу каждый раз, когда ей будет сниться кошмар. Она шевельнула щиколоткой и обнаружила, что на ней лежит что-то большое и тёплое, похожее на лохматого боевого пса.

Большое пошевелилось, почувствовав толчок, и Эран встретилась глазами со вчерашним пленником. Внимательный, цепкий взгляд. Даже теперь, когда крови в нём осталось не больше половины.

— Всё хорошо? — снова голос, от которого дрожь по спине, и с новой отчётливой яркостью прорезает тело боль от ударов.

Эран сжала зубы.

— Тебе знакомо имя Риван?

Страх в этих заботливых глазах.

— Отвечать! — Эран рванула пленника на себя, придавливая к кровати, тут же прижимая к горлу спрятанный в постели нож.

Секундное колебание и совсем тихо:

— Да.

Настолько тихо, что голос тонет в биении крови в висках.

— Это… из истории… — пробиваются в сознание наместницы обрывки фраз, — истории времён Святой войны. Риван была человеком, пыталась обуздать первобытные инстинкты вампиров. Церковь посчитала её одной из неумерших, потому что она вводила себе кровь вампиров, пытаясь понять ход их мысли. Риван была сожжена. Как и многие другие.

— Габриэль, — Эран чувствует, что её собственный голос срывается на хрип, но пленник молчит. Молчит, хотя Эран видит по взгляду, что ему есть что сказать.

— Отвечать! — рывок, и пленник уже лежит на животе, а руки его заломлены за спину. Эран рвёт руки сильнее, но бестолку.

Эран протянула руку, и ремень, брошенный на полу у кресла, подполз к ней будто змея. Крепко, стараясь причинить боль, стянула руки пленника за спиной.

Затем снова взялась за нож, подождала, пока лезвие раскалится в её руках, и провела длинную линию вдоль позвоночника.

Сильное тело в её руках колыхнулось дрожью. Сладкой.

Ещё один порез и тихий выдох.

— Ты хотел мне служить, — Эран улыбнулась самой себе.

— Да.

— Тогда как ты смеешь мне лгать?

— Я…

Раскалённое лезвие скользнуло вбок. Выдох.

— … я не лгал. Прости.

— Простить за что?

Лезвие опустилось вниз, и ягодицы инстинктивно сжались — трогательно и нежно, в предчувствии боли.

— Прости…

Один за другим порезы расцветают алым, завораживая и притягивая.

Эран склонилась к рассечённой спине, поймала губами капельку крови и проглотила. Сегодня она стала вкуснее. Возможно, дело в боли?

— Пожалуйста…

— Пожалуйста, что?

— Ещё…

Эран отложила нож в сторону. Провела руками по широкой спине пленника, безжалостно задевая края ран, но тот лишь выдохнул и подался навстречу.

Не удержавшись, коснулась языком ещё одного пореза, слизывая кровь и зализывая. Склонилась к затылку пленника и отвела волосы в сторону.

— Я могу быть и доброй, — прошептала она и едва заметно впилась клыками в мочку уха, вырывая почти что стон, — если ты будешь служить мне хорошо. Если ты будешь говорить мне то, что я хочу.

— Не могу, — пленник едва заметно покачал головой, даже не пытаясь её повернуть.

ГЛАВА 5. Браслет

Работа не клеилась. Взгляд то и дело падал на заледеневшую фигуру в другом конце комнаты.

Эран никогда не пробовала накладывать это заклятье так надолго. Просто воспоминания о вчерашнем бое навели её на отличную мысль, а теперь она раз за разом задавалась вопросом — не повредит ли такая пытка рабу? Ещё интереснее было, что чувствует «подопытный». В сознании он, или нет? Всё ли его тело заморожено, или лёд ощущается лишь снаружи?

Жалость мелькала лишь редким призраком — когда Эран приходило в голову, что раб может и не иметь ничего общего с охотником из снов. Или иметь — но очень отдалённое отношение к нему. Она уже собиралась было позвать Вайда, чтобы запросить книги относительно этой «Риван». Эран неплохо знала историю, но подобной легенды никогда не слышала. Однако кликнуть слугу она не успела — дверь открылась сама собой, и на пороге появился наместник Южной провинции.

— Раманга, — устало вздохнула Эран. Давешнее приключение окончательно убедило её, что работать с южанином она не сможет. Ничем кроме вспыльчивого несдержанного нрава Эран не могла объяснить этой нелепой попытки сделать всё в одиночку.

— Наместница, — Раманга остановился в отдалении, сложив руки на груди, но от глаз Эран не укрылось, что и его взгляд то и дело обращается к рабу.

— Так бывает с теми, кто нарушает мою волю! — сообщила Эран поучительно, и отложила бумаги в сторону. — Что вы хотели, Певчий?

— Хотел узнать, остаётся ли в силе наше соглашение.

— О завтрашней атаке? Разумеется, нет.

Раманга нахмурился.

— Послушайте, у вас больше нет, как вы выразились… «двух десятков всадников». Мои лучшие корабли тоже основательно потрепало. Нам нужно время, чтобы подготовить наступление.

— У нас нет времени.

Эран вздохнула.

— Куда вы всё время так торопитесь, а Раманга?

— Это касается только меня.

Эран подняла бровь.

— Ну, так не переводите свои проблемы на меня. Я собираюсь хорошенько подготовить войска, и ударить не по одной деревне. Мы вполне можем за одну атаку пройти десяток островов, если не будем заниматься ерундой.

— Вы так неторопливы… поэтому, на жалких варваров у вас ушло больше десяти лет!

Эран снова подняла бровь.

— Вы так хорошо знаете историю северной войны, чтобы судить? Жаль, что я в ваших суждениях не нуждаюсь. Вы прекрасно видели, на что способны варвары. Мы каждый день уничтожаем по несколько сотен, но с севера идут всё новые орды. Иногда мне кажется, что у этого «улья» должна быть матка. Не может такое количество людей существовать без вожака.

— Тем более. Ваша неспешность играет им на руку, их приходит больше, чем вы успеваете убить.

Эран пожала плечами и отвернулась.

— Если у вас есть предложения — изложите их в письменной форме. Пока вы на моей земле, мы будем действовать по моему. И времени на разговоры у меня нет.

— Ну, хорошо, — Раманга прошёл к кровати и уселся на спинку, напротив конторки Эран и попытался поймать её взгляд, устремлённый куда-то в бумаги. — Армия не готова, а что насчёт нас с вами?

Эран подняла голову и удивлённо посмотрела на собеседника.

— Меня… и вас? Какое странное сочетание в одной фразе.

— Вы ведь хотите найти Владыку, а не победить в войне.

Эран пожала плечами.

— И то, и то, — сообщила она равнодушно.

— А вот мне нужен дракон. И варвары лишь небольшая помеха на моём пути. Я думал, что эти побрякушки… — он засунул руку в карман и звякнул украшениями, — мне помогут. Супруга обещала мне, что сможет найти Владыку через них. Но она… — Раманга запнулся.

— Она — солнечный эльф, — закончила Эран вместо него и отложив перо, скрестила руки на груди, — она может увидеть то, что видело светило. Но светила у нас тут нет.

— Именно, — мрачно кивнул Раманга.

Эран задумчиво смотрела на него.

— Так чего ты хочешь… Ещё побрякушек… или солнечный денёк?

Раманга вскинулся, изучающее глядя на Эран.

— Пожалуй, — добавила та, — я могла бы показать тебе место, где солнца чуть больше, чем у нас. Но тогда и сама я хочу знать, что обнаружит твоя эльфийка.

Раманга торопливо кивнул.

— Вылететь нужно будет до восхода. Твоя супруга может заняться своей магией, но нам придётся прятаться в пещере.

— Само собой. Так мы договорились?

— Ладно, — Эран снова взяла перо. — но помни… в подводный дворец мы идём вдвоём.

— Втроём, — поправил её Раманга.

— Чёрт с тобой.

Больше Эран на гостя не смотрела. Она дождалась, когда Раманга покинет комнату и крикнула негромко, зная, что слуга всё равно услышит:

— Вайд!

— Госпожа, — Вайд вошёл в комнату через несколько секунд.

Эран подняла голову.

— Ты можешь сделать мне подборку книг о Священной войне?

— Их очень много, госпожа. Вы хотите, чтобы в крепость доставили все?

— Все мне не надо. Историю войны я знаю и так. Меня интересуют два имени: Риван и Габриэль. Последний — охотник инквизиции, возможно — мастер заплечных дел.

Вайд кивнул.

— Понадобится время, моя госпожа.

— Сколько?

— Пара дней точно. Мне нужно изучить материал. Затем книги нужно будет доставить из столицы…

— Хорошо, — прервала его Эран, — жду первые тома послезавтра. Можешь переправлять по частям.

— Как прикажете, наместница.

Вайд поклонился.

— Иди.

Не дожидаясь, пока слуга исчезнет, Эран откинулась на спинку кресла и задумалась.

«Прививала себе кровь вампиров» и «старалась преодолеть животные инстинкты». Вот так описание. Если добавить к этому разговоры об «Убежище» из сна… Да нет, всё равно не получалось ничего. Ясно было одно, эта Риван была ненормальной. Но почему вдруг Эран, никогда не слышавшая это имя, стала видеть себя в её шкуре? Абсолютно бестолковые игры подсознания. Риван была жертвой — от пяток до кончиков волос. Даже не потому, что её пытали. Просто потому, что пыталась бороться на каком-то ей одному ведомом фронте, защищать тех, кто даже не попытался её спасти. Если бы она смогла пробыть в её сознании побольше… Ведь в первый раз наместница вовсе не ощутила, что делит тело с кем—то другим. Во второй Риван пыталась говорить, вот только слова её были также бесполезны, как слова наместницы. Ещё бы. Инквизиция всегда понимала один язык — язык калёного железа.