Плохой. Сердце вдребезги

ПРОЛОГ.

— Повторяю вопрос: зачем ты сюда устроилась? — спросил бывший.

Я смотрела на этого жесткого человека и не могла узнать того, кого любила со школы…

И надеялась, что забыла.

Хотя сложно забыть того, от кого растишь дочь. С такими же карими глазами, как у папочки…

— Мне нужна была работа и деньги, — ответила я очевидное. — Я устроилась в клуб, ближайший по местоположению к моему дому.

— А не за тем ли ты устроилась в мой клуб, чтобы снова попробовать подобраться ко мне? — поднял брови Назар.

Он сидел в кожаном кресле директора ночного клуба, самого дорогого и презентабельного в нашем городе.

— Не за тем. — Я же продолжала стоять. Он даже не предложил мне сесть. Джентльмен в нём совсем кончился. Или он кончился конкретно для меня… — Мне просто нужна была работа, и всё.

Назар молча смотрел на меня в упор, словно изучая.

Он опустила глаза на мою грудь, затем ниже…

Остановился на бёдрах, прикрытых джинсами и фирменным фартуком, потом снова вернулся к лицу.

Я с вызовом вскинула подбородок.

Мне не нравилось, что он меня разглядывал, словно я — товар на рынке, и уже себя ему предложила.

Что он пялится так нагло?

Какое право на это имел?

Он мне теперь никто, так что пусть уберёт эти свои взгляды и припасёт их для тех, кто готов будет ему поверить или хотя бы просто скоротать с ним ночку-другую.

Это буду уже не я.

Никогда больше — я.

Ну и что нового он мог найти?

За год, что мы были вместе, он успел меня изучить вдоль и поперёк.

Назар вдруг встал и подошёл ко мне ближе.

Смотрел мне в глаза.

Я впала в какой-то ступор.

И сбежать как-то глупо, и стоять с ним вот так вовсе не хотелось.

Но что он хочет, не понимаю?

Я просто поговорить хотела, о бармене, пострадавшем из-за меня случайно…

Даже не о себе.

Но Назар явно затеял какую-то игру, правил которой мне никто не объяснил.

Рядом с ним находиться было жарко, но сил уйти я не нашла.

Чувство вины из-за Кости, потерявшего работу, не позволило мне.

— Работа нужна, говоришь? — навис он надо мной. Подхватил пальцами вырез блузки и потянул вниз, едва не оторвав пуговицу. — Вот работа, достойная тебя. Снимай это все.

— Ч-что? — прошептала я, округлив от шока глаза.

Назар не мог быть такой сволочью…

Или всё же мог?

— Я тебе предлагаю другую работу, глупышка, — усмехнулся он. — Куда более приятную. Зачем тебе мыть столы? Приласкаешь меня, как следует, и если мне понравится — у тебя появится работа, достойная тебя.

Как же унизительно…

Я отвела взгляд в сторону, стараясь выровнять сбившееся дыхание.

По моей щеке сбежала слеза и застыла на пересохших губах.
Он специально сейчас оскорблял меня и наказывал за то, в чем я не виновна.

А меня дома ждёт наша дочь, о которой он не знает…

— Ну, что стоишь? — снова потянул он за пуговицу белой блузки и она просто отвалилась и укатилась куда-то в угол.

Я вынуждена была удержать ткань руками, чтобы рубашка просто не распахнулась.

Назар что — совсем с ума сошёл?

— А, понял. Ты без предоплаты не работаешь, — усмехнулся Назар и вынул из кармана пиджака пачку купюр. Большую, новую, пухлую, пахнущую свежими банкнотами и пороком. Он провёл ее краем по моей щеке и шее. — На. Бери. Тебе же нужны деньги? Но только отрабатывать эти бабки подо мной придётся долго… Будешь стараться? Ты помнишь, как я люблю? Как кончаю быстрее?

Боль корёжила меня, выворачивала наизнанку.

— В чём дело? — нахмурился он. — Мало? Ну, сколько стоит ночь с тобой? Назови свою цену!

По его кабинету разнесся звонкий звук смачной пощёчины.

Я просто уже не сдержалась — сколько можно меня оскорблять?!

Совершенно несправедливо.

Подонок.

Мерзавец бесчестный.

Гад ползучий!

Как я могла его любить?

Куда я смотрела, господи?

Это же Люцифер, не человек.

Воплощение пороков и похоти.

Как я вообще могла с ним связаться и ещё родить от него ребёнка?

Назар на миг прикрыл глаза.

А когда распахнул их снова, от его взгляда у меня на голове зашевелились волосы…

1.

Мы отъехали подальше от дома Туманова, Назар остановился возле небольшой точки кофе на вынос и вышел из машины. Вернулся с двумя большими стаканами капучино с карамельным сиропом…

Как же я любила именно такой кофе! И вдвойне приятно, что Назар подметил это и принёс напиток мне без сахара, но с сиропом.

— Спасибо, — поблагодарила я его, забирая из его рук горячий стакан.

Назар отогнал машину в тень двора и деревьев в отдалении и снова заглушил мотор.

Повернулся ко мне и задумчиво смотрел, очевидно, не зная, с чего начать разговор.

Я решила ему помочь и разрядить обстановку. Несмотря на то, что пять минут назад со мной происходили не самые приятные вещи, сейчас я чувствовала себя в безопасности, покое и даже почти счастливой. Почти — потому что мне не хватало расставить все точки над “i”, и мне казалось, что именно сегодня мы наконец-то сможем это сделать.

Мы оба были нацелены на разговор и стремились к нему. В нас обоих скопилось очень много невысказанных слов и невыраженных, неотболевших чувств… По-крайней мере, мне так казалось. И хотелось от души верить, что я не ошиблась…

— Кофе с карамелью? — улыбнулась я ему, с наслаждением отпивая из стакана. — Ты запомнил, что я люблю именно такой?

— Я много чего запомнил, что связано с тобой, Лесь, — ответил Назар серьёзно. — Даже против своей воли.

— Ты бы хотел не помнить?

— Не получилось бы. Мозг, словно маньяк какой, собирал любые мелочи о тебе и сохранял в специальную и особенную базу. А потом, когда я оставался наедине с самим собой, и мне больше не надо было ни перед кем притворяться, что мне пофиг на тебя, мозг начинал опять и опять перебирать эту базу и мелочи о тебе…

— Ты думал о…обо мне? — спросила я с удивлением. Мне в самом деле было удивительно, и даже в какой-то степени, сложно осознавать, что Назар всё это время, или большую его часть, возможно, не сразу, но тоже думал обо мне… Это просто не укладывалось в голове у меня, но при этом внутри разливалось теплое приятное тепло. И это был не кофе! Хотя… И он тоже. Ведь его принёс мне Назар. Кофе из рук любимого, пусть и купленного в специальной точке с кофе на вынос, имело совершенно особенный вкус. Как и этот вечер…

— Я же прямо об это только что сказал, Зайкина, — хмыкнул Назар, но совсем беззлобно. Теперь меня стали даже забавлять его подколки. Они не всегда злые. Просто он — вот такой. Я думала, что у нас только Данька, его близнец — хмурый бука, а оказалось, что и Назар куда более глубоким и серьёзным может быть. И тоже иногда бубнит как старый дедушка… Агния с Данькой прошли многое, даже отмену свадьбы перед самым бракосочетанием, но всё же подруга со своим “дедом-ворчуном” Даниилом договориться сумела. Может, и я своего приручить смогу?
(Речь о книге” Хорошая. Стань моей” — прим. автора)

— Мне просто в это не верится… — почти прошептала я. Ужасно стеснялась говорить с ним об этом так запросто, сидя в его машине.
Но прятать чувства уже было ни к чему. Мы оба перешли какую-то грань, и как раньше быть уже не могло. Да и не хотелось…Теперь я желала, чтобы та ниточка, которая снова между нами завязалась, уже не оборвалась.
— Мы так долго…молчали.

— Вот, — поднял Назар указательный палец вверх. — Ты права. Слишком долго молчали. Настала пора говорить…

— Как ты оказался возле дома Туманова? — решила задать я самый главный вопрос первая. Если я не узнаю правды и не пойму мотива Назара, то всё остальное будет обсуждать просто бессмысленно. Если нет доверия — никакие отношения просто не получатся. — Ты сказал ему, что знал о том, что он задумал. Откуда?

Назар шумно выдохнул и поставил стаканчик кофе на панель машины.

Он злился на Егора. Этот вопрос дался ему нелегко, но ему придётся рассказать правду, иначе этот разговор зайдёт в тупик.

— Я сам слышал, как он обсуждал тебя парнем с его курса, — ответил Назар. — Он говорил, что… Пора бы тебе уже и отблагодарить его за помощь. И пора…распаковать этот цветочек. И что сделает он это сегодня ночью.

— Мерзко… — опустила я голову. На глазах начали собираться слёзы. За что он так со мной? Неужели я настолько его задела, что он решил мне вот так отомстить — добраться первым до меня любым способом?

— Я серьёзно отнёсся к его словам. И… понял, что не смогу спокойно на это смотреть. Ты ведь меня любишь, я знаю. Я не хотел, чтобы ты отдала такое дорогое — ему, и приехал сюда. Я тут торчал с шести вечера, ждал когда появится его машина. И вот… появилась.

— Ничего такого я бы не позволила ему… — покачала я головой, кусая от нервов нижнюю губу. — Не было у нас такого уговора. Да, я взяла эти деньги, но я сказала, что всё отдам.

— Я знаю… — кивнул Назар, глядя в окно впереди себя и продолжил говорить то, о чём так долго молчал. — Зря я решил, что ты — такая. Ты не способна на это. Я понял это в те дни, когда мы с тобой не общались. А после этого разговора, который подслушал совершенно случайно, понял еще и то, что ты его не любишь, и разбивать тут нечего — отношений нет, а Егор мог тебя сподвигнуть совершить глупость и разрушить то…. Что могло бы получиться у нас… Как-то так.

Он повернулся ко мне.

— Какая сумма была на операцию для твоей мамы?

— Четыреста пятьдесят тысяч…

— Хватает.

— Чего хватает?

— Щас, подожди…

Назар открыл в телефоне онлайн-банк и первёл деньги Туманову…

На его счету осталась тысяча рублей.

— Всё. — Поднял он глаза и посмотрел мне в лицо. — Ты больше ничего не должна этому уроду.

— Я… Я не знаю как тебя благодарить, Назар… Но… Я не просила же. Тебе самому наверняка нужны были эти деньги.

— Нужны, очень, — отозвался он. — Это были накопления на машину новую…

— И как же ты теперь?

— Не знаю. Заработаю еще. Разве это стоит жизни человека?

Больше ничего мне выяснять и не захотелось.

Назар ответил на все мои вопросы своим поступком…

Он хочет, чтобы моя мама поправилась, а я больше не плакала по этому поводу, и готов расстаться с деньгами ради этого… Это ли не лучшее признание в любви?

2.

— Ты точно в этом уверен? Что хочешь? — спросила я.

— Не был бы уверен — не предлагал бы.

— И не пойдешь искать себе другие варианты для поцелуев?

— Нет.

— И ты поверил, что я ничего дурного с Егором не хотела?

— Как видишь… Понял все по его разговору, говорю же. Я еще раз проанализировал наше общение, и пазл наконец сложился в моей голове.

— А хочешь знать всю правду перед тем, как я отвечу на твой вопрос?

— Хочу. Есть что-то ещё?

— Да… Думаю, ты должен знать.

— Тогда — слушаю.

Назар внимательно смотрел на меня, а собиралась с мыслями.

— Между мной и Егором никогда ничего и не было, — заговорила я. — Я…придумала эти отношения и попросила его сыграть роль моего парня, чтобы показать тебе, что тоже не лыком шита.

Назар смотрел на меня пару секунд, а потом откинул голову на подголовник сиденья и рассмеялся.

— А чего ты смеешься-то? — невольно начала хихикать и я.

— Да потому что понял! Так это всё в первый же день и произошло, в универе тогда? Когда я тебя встретил в коридоре.

— Ну да. А что?

— Да я ведь вам тогда не поверил до конца почему-то. Но вы так долго играли эти роли… А потом Егор в самом деле на тебя залип… — Назар перестал улыбаться и сжал кулаки. Ревновал… — И я тоже — залип. И не мог переступить через нашу дружбу.

— Что же потом случилось? Почему всё-таки переступил? — посмотрела я на него.

— Мои чувства к тебе стали становиться сильнее, — честно ответил он. — А отношение Егора к тебе мне совсем не нравилось. Он часто вёл себя, как эгоист, и говорил о тебе, как эгоист… Мне бы не хотелось, чтобы он был твоим парнем… Потом я понял, что ты всё-таки не такая, какой могла показаться из-за своих поступков… Ну ты девчонка, что поделать? Красивая, которая нравится парням, а ошибаются все — и девочки, и мальчики. И я тоже допускал ошибки. Никто не идеален… А когда я понял, что мои чувства взаимны, то решился…

— Назар… — прошептала я и потянулась снова к его губам. Меня переполняло счастье от всех слов, что он мне сказал. Всё оказалось так просто, а наш путь — такой сложный, но мы его прошли.

— А теперь ответь мне на мой вопрос: давай навсегда?

Я смотрела в его карие глаза и верила ему. Я любила его всё это время с пятого класса и никак не решалась поверить своему счастью, но очень хотела это сделать.

— Давай… — прошептала я, свято веря в светлое будущее.

И любовь, на которую спустя столько лет я увидела ответ…

3.

Спустя несколько лет…

Закончила протирать очередной стол огромного зала ночного клуба и выдохнула.

Осталось ещё немного и смена закончится.

Уже валилась с ног от усталости, привычки работать по ночам ещё пока нет. Но другого выхода у меня не было — тут очень прилично оплачивали такой график.

Дома меня ждала трехлетняя дочь, которая оставалась на ночь у соседки с ее сыном.

Жаль, что не могла оставить дочь с папой, как делают все нормальные семьи.

Потому что папы у нас нет: он нас давным-давно бросил и так и не узнал, что готовится стать отцом…

Ну и ничего, сами выжили.

Свободных рабочих рук и сильного мужского плеча, конечно, очень не хватало, я выбивалась из сил, чтобы обеспечить ребёнка и себя, но что уж роптать на судьбу, если вышло как вышло. Дай бог, когда-то и на моей улице будет праздник…

— Босс, босс приехал! — раздался на весь зал громкий голос администратора Инны. — По местам, работаем.

Я принялась вытирать другой стол, с любопытством поглядывая на вход в клуб.

Владельца заведения за две недели работы тут я ещё ни разу не видела — слишком рано он обычно не приезжает. Но сегодня мы долго справлялись с уборкой после свадебного банкета…

Девчонки, что работали со мной, часто о нем сплетничали. Говорили, что хозяин молодой и очень красивый.

Хоть посмотреть издалека на красивых и богатых…

Но когда мужчина переступил порог клуба, моё сердце упало в пятки, а тряпка в руках задрожала.

Я заметалась возле стола, не зная, как поступить и куда себя деть.

Сбежать?

Под стол залезть?

Чёрт, уже поздно…

Так тем более привлеку внимание.

Может, он не заметит меня?

Как можно было из всех клубов нашего города устроиться работать в тот, где хозяином является… мой бывший? Тот самый, что оставил мне подарок в виде дочери, о которой даже представления не имеет, и свалил в закат.

Он же вроде бы уезжал?

Вернулся, что ли?

Так это о нем говорили другие официантки? Имени не называли…

Просто — босс. Откуда мне было знать, что речь о Назаре?

Я смотрела в пол, опустив голову, и надеялась, что он просто пройдёт мимо и не узнает меня.

Поначалу так и было. Назар поравнялся со мной.

Сердце в груди так стучало, что казалось, его слышно всем. Я даже старалась не дышать, лишь бы не привлечь лишний раз внимание.

Назар же прошёл мимо меня.

Фух. Пронесло вроде?

А он вдруг остановился, словно врезался в невидимую стену, потом резко обернулся через плечо, устремив взгляд ровно на меня.

Я нервно сглотнула, сжимая тряпку в руках и не зная, как себя вести.

Не самая приятная встреча, даже спустя четрые года…

Под тяжёлым взором я поддалась и подняла глаза тоже.

Наши взгляды пересеклись.

— Ты что тут делаешь? — спросил он, нахмурив брови.

Узнал… Плохо.

Расстались мы совсем нехорошо. Врагами.

— Работаю… — сжала я ещё крепче тряпку, которой только что протирала стол, словно она могла стать моим спасением от призрака и боли прошлого.

Кто же знал, что хозяин клуба, куда я устроилась от безысходности — он…

Назар окинул меня пренебрежительным взглядом.

— Больше не работаешь, — заявил он. — Вали отсюда. Инна, — к нему тут же подошла администратор. — Официантку поменять. Эту — чтобы я больше тут не видел.

— Поняла, Назар Андреевич, — кивнула женщина, сжимая в руках телефон.

— Ну Назар Андреевич, зачем вы так с девочкой? — вступился за меня бармен. — Что она уже успела плохого сделать?

И кажется, зря — Назар уставился на него тяжёлым взглядом питона.

— Инна.

— Да, Назар Андреевич?

— Бармена тоже найдите другого, — дал новое указание он, не сводя глаз с парня. — Этого я сегодня уволил.

Больше не сказав ни слова Назар ушёл в свой кабинет.

— Ну ты куда полез? — постучала себе по голове администратор, обращаясь к бармену, который с растерянным лицом топтался на месте. — Под горячую руку.

— Блин, я не думал, что он и меня возьмёт и уволит…

— А вот уволил! — развела руками Инна. — Ладно, я позже с ним пойду, поговорю насчёт тебя. Может, он остынет и передумает… А ты что уже успела натворить? Чем ты его так выбесила? Обычно в таком самодурстве Назар не был замечен…

Этот вопрос был адресован уже мне. Я подняла глаза на них, но молчала.

Я знаю, чем… Но это не для лишних ушей информация.

Ничего я объяснять им не стану, конечно.

Молча оставила тряпку на столе, вымыла руки и отправилась вслед за Назаром.

Меня работы он лишил — бог с ним, найду что-нибудь другое.

Пусть оставит хотя бы бармена — он тут вообще не причём…

4.

Идти и говорить с ним вовсе не хотелось. Я сразу решила, как только его увидела, что уволюсь отсюда немедленно. Моя судьба была решена, но Костик — бармен, которого уволили, получается, из-за меня, не должен страдать и терять работу. Я попрошу оставить его, ведь парень работает хорошо, зачем им его менять? А я уйду, конечно.

Нам двоим тут не место, это и ежу понятно.

Да и мне, честно сказать, совсем не хотелось его видеть.

За годы, что мы не виделись, я успокоилась и свыклась с мыслью, что моя любовь всё же оказалась несчастливой несмотря на то, что какое-то время мы были вместе с Назаром после долго пути друг к другу…

Но расстались — резко и некрасиво.

Мы не виделись четыре года.

И вот теперь почему-то встретились снова…

Встретились, чтобы опять расстаться.

Ведь наши пути настолько полярно разные, что точек пересечения их нет и быть не может.

Точнее, есть одна — наша маленькая дочь Аня…

Но Назар о ней не знает, и не узнает.

Он нам просто не нужен.

Его не было и не будет в нашей с Аней жизни.

А значит, точек-таки нет.

Будет одна — финальная, которую я сейчас и поставлю.

У двери остановилась и попыталась унять бешеное сердце.

Оно стучало в груди словно сумасшедшее.

Я волновалась перед разговором с ним.

Ничего хорошего мне не скажет этот человек, который за годы стал скорее всего ещё жестче и еще более жестокий, чем был.

Но поговорить было необходимо. Чувство вины из-за Кости жгло изнутри. Парень ведь ни в чем не виноват… Если бы не другой человек, который случайно пострадал из-за меня, я бы сюда ни за что не пришла.

Нахрен он мне не нужен, беседы с ним вести!

Не стала бы даже. Ещё чего…

Просто бы собрала вещи и ушла отсюда, и поминайте, как звали...

Но теперь у меня не было выбора — я очень хотела исправить ситуацию с увольнением Кости, хотя бы попытаться. Моё обострённое чувство справедливости не дало мне спасовать и струсить, и я всё же решилась и постучала в дверь.

— Да, кто там? — лениво отозвался Назар, и сердце забарабанило под рёбрами ещё громче. Того и гляди проломит грудную клетку и унесётся вдаль…

5.

Я поняла, что это будет совсем не лёгкий разговор…

Почему же я так нервничаю перед беседой с ним?

Совсем как раньше. Ещё в школе, а потом в университете, который я, кстати, еле закончила из-за него.

Меня колошматило от него всегда так.

Неужели я…

Не может этого быть.

Неужели я всё ещё не забыла его?

Такое ведь уже было.

Когда мы встретились нос к носу в одной группе университета после перерыва и разлуки, я ведь тоже думала, что смогла его забыть. Когда-то мы учились в одном классе… Но встретив Назара снова, поняла, что я ошиблась, и никуда мои чувства не делись — они будто спали, но едва я увидела снова эти карие глаза, из омута которых я так и не смогла выплыть, поняла, что всё это было лишь иллюзией — не смогла я забыть его.

Однако теперь прошло четыре года. Это больше, чем тогда между школой, из которой я вынуждена была уйти, и поступлением в университет, где наши с Бодровым дорожки пересеклись снова.

Неужели всё повторяется в третий раз, только спустя четыре года?

Не дай бог…

Я устала так мучиться и болеть им.

Я просто не заслуживаю подобного…

Достаточно того, что я одна дочь поднимала, не имея ничего, кроме матери-инвалида, которой тоже приходится помогать… Я содержала всю нашу небольшую семью.

Мне только не хватало снова провалиться в несчастливую любовь, которая столько лет мучила меня и являлась причиной мокрых подушек от слёз тысячу и одну ночь…

Я толкнула дверь и зашла в кабинет, прикрыв её за собой с другой стороны.

Карие суровые глаза сосредоточились на мне.

6.

— Ну и? — спросил он. — Чего пришла? Я не люблю, когда сюда ходят, если я не звал. Тем более, тебе ясно указано было на дверь, Зайкина. Мне что — охрану вызвать, чтобы выкинули тебя отсюда на снег, а заодно обыскали при выходе? Не спёрла ли ты чего? Судя по твоему виду, ты нуждаешься.

Краска прилила к щекам.

— Ничего я не взяла из вашего клуба, Назар Андреевич, — ответила я, стараясь сохранить спокойствие. — И ложечки вы все потом найдёте, не переживайте. Я хотела поговорить. И не уйду отсюда, пока вы не выслушаете меня.

— Ну, заходи, — лениво отозвался он.

Назар сидел в чёрном кожаном кресле управляющего клубом, а по совместительству и его владельцем. Я же осталась стоять напротив него на светлом паласе.

— Ну и? — повторил он снова.

— Я хотела попросить вас не увольнять Костю, — подняла я на него глаза. — Это бармен, которого вы… Уволили, когда он заступился за меня.

— Уволил — значит, на то была причина, — смотрел он холодно на меня, не мигая.

— Но вы же понимаете, что парень тут совершенно не причём! — призвала я его к разуму. Если это, конечно, вообще возможно — Назар, очевидно, в своём танке. — Дело не в нём ведь… Я уйду — хорошо. Я и сама не горю желанием тут оставаться с тобой. То есть, с вами… Но зачем увольнять человека, который ни в чём не виноват, и…

— Хахаль твой, что ли? — оборвал он меня и, наклонив голову набок, наблюдал за мной.

— Ч-что? — не поняла я сразу. — Почему сразу ха… Хахаль?

— Потому что защищаешь его так рьяно, — пояснил он. — Мальчика маленького обидели, да? Малыша такого. Тётя Олеся пришла, как всегда, защищать кого-то, да?

— Нет, — проглотила я этот обидный бред. — Никакой он мне не хахаль. Мы знакомы только две недели, что я тут работала. Впервые его вижу.

— За две недели перетрахаться можно вдоль и поперёк, долго ли… — хмыкнул он и я нахмурилась.

Ну вот зачем он это всё несёт?
Неужели он стал вот таким гадом и пошляком?
Зачем Назар пытается задеть меня спустя столько лет, почему ему не всё равно на меня и этого бармена, мне было совершенно неясно. Но раз уж я пришла сюда, то стоит попробовать довести дело до конца.
В каждом его слове и жесте словно сквозила старая обида и боль.

Неужели он до сих пор переживает о нашем расставании?

Так это был его выбор.

Я думала, он давно уж обо мне забыл, женился и счастлив…

Но что-то не похож он на счастливого семейного мужчину — злой какой-то, недолюбленный…

Неужто за всё это время так и не сыскал ту, что согреет его сердце и сохранит гораздо лучше, чем я? Это у меня не вышло…

А у другой шансы все были. Неужели суровый Назар обозлился на всех женщин разом и не дал шанса вообще никому?

Как я.

Я ведь с тех пор одна.

Ни один мужик ко мне больше не подойдёт.

Никогда.

Никому не верю, никого знать не хочу.
И уж тем более не хочу больше никогда слышать лживые слова о любви.

Хрень это всё, любовь ваша.

Сказочки для дураков.
Сочинили и радуются.

А это всего лишь химия в голове, на короткий период.

Потом наступает отрезвление, прямо настоящее похмелье, и ты понимаешь, что всё это была иллюзия…
На самом деле никому ты не нужен, кроме самого себя. И ребёнка, которого ты тоже родила для самой себя. Да, вот так бывает — у моего ребёнка только одна мама, потому что папа тут никаким боком мимо не бежал, не летел и даже не полз! Нет его, и всё!

— Может быть, — вскинула я подбородок. — Как ведут себя развязные девки — я не в курсе. Вам, Назар Андреевич, это лучше меня известно. А за Костю я прошу только лишь потому что он попал под горячую руку из-за меня. Восстановите его, пожалуйста, он никак не виноват… В том, что…

Нет, говорить о прошлом язык не повернулся.

Лучше просто не касаться этой темы.

Она не будет приятна ни мне, ни Назару.

Несостоявшийся папаша моей дочери…

Дочка состоялась, а вот папочка — нет.

Но это неважно. Это останется моим крестом, сейчас надо было помочь пострадавшему из-за меня бармену. Кому понравится за зря потерять работу?

— В чём? — поднял брови Назар, словно вынуждая меня произнести запретную фразу и развязать ему руки.

Ну нет уж.

— Да ни в чём, — повела я плечом. — В том и дело: парень ни в чём не виновен, но вы его уже казнили. Зачем так? Я же уйду. Так пусть он останется.

— Нет, — грубо ответил Назар. — Я уволил его, и точка.

— Но…

— Разговор закончен.

— Но я…

— Пошла вон отсюда.

Я поняла, что продолжать бессмысленно, только нарвусь на очередные грубости.

Прости, Костя. Я пыталась…

Но наш твердолобый самодур непреклонен.

Вздохнула, кляня бывшего на чём свет стоит за все хорошее, что он успел мне сделать, я направилась к выходу.

— Хотя вернись-ка…

7.

Всё-таки Назар, получается — мой руководитель пока что. Мне у него деньги забирать, и трудовую… Нельзя просто так взять и послать его. Даже те копейки, что я заработала за две недели, мне очень необходимы. Как и другая работа теперь… Но это уже мои проблемы и лирика.

Я повернулась к нему лицом и вопросительно посмотрела на мужчину, которого когда-то любила. Очень долго и сильно. И очень бессмысленно. Он совершенно не был достоин моей любви… Но разве можно корить себя за прошлое? Его уже не изменить.

Зато я могу изменить настоящее и будущее.

Просто договорю с ним этот неприятный разговор и уйду навсегда.

Не оглядываясь…

Не вспоминая ни о чём.

Ни о чём не сожалея…

— Ближе подойди, — махнул он рукой мне словно своей служанке. — Я тебе в конец комнаты орать должен?

Я подошла обратно к его столу и остановилась ровно напротив, встала там, где и стояла до того, как он сам же меня выгнал. Как ненужного котёнка вышвырнуть хотел из кабинета.
Спокойствие, моё спокойствие…

И почему я только должна всё это терпеть?

Назар считает себя повелителем всего мира по праву рождения?

Очень глупо. Мы в двадцать первом веке живём…

Феодалы и колониальные империи давно изжили себя…

— А ты зачем сюда устроилась? — задал он вопрос после некоторых раздумий и созерцания меня.

— Вы не знаете, с какой целью люди на работу устраиваются, Назар Андреевич? — не выдержала я. — Право, смешно…

— Повторяю вопрос: зачем ты сюда устроилась? — спросил жестко бывший.

Да уж, шутить он точно со мной не намерен.

Я смотрела на этого жесткого человека и не могла узнать того, кого любила со школы…

И надеялась, что забыла.

Хотя сложно забыть того, от кого растишь дочь. С такими же карими глазами, как у папочки…

— Мне нужна была работа и деньги, — ответила я очевидное. — Я устроилась в клуб, ближайший по местоположению к моему дому.

— А не за тем ли ты устроилась в мой клуб, чтобы снова попробовать подобраться ко мне? — поднял брови Назар.

Он сидел в кожаном кресле директора ночного клуба, самого дорогого и презентабельного в нашем городе.

— Не за тем. — Я же продолжала стоять. Он даже не предложил мне сесть. Джентльмен в нём совсем кончился. Или он кончился конкретно для меня… — Мне просто нужна была работа, и всё.

Назар молча смотрел на меня в упор, словно изучая.

Он опустила глаза на мою грудь, затем ниже…

Остановился на бёдрах, прикрытых джинсами и фирменным фартуком, потом снова вернулся к лицу.

Я с вызовом вскинула подбородок.

Мне не нравилось, что он меня разглядывал, словно я — товар на рынке, и уже себя ему предложила.

Что он пялится так нагло?

Какое право на это имеет?

Он мне теперь никто, так что пусть уберёт эти свои взгляды и припасёт их для тех, кто готов будет ему поверить или хотя бы просто скоротать с ним ночку-другую.

Это буду уже не я.

Никогда больше — я.

Ну и что нового он мог найти?

За год, что мы были вместе, он успел меня изучить вдоль и поперёк.

Назар вдруг встал и подошёл ко мне ближе.

Смотрел мне в глаза.

Я впала в какой-то ступор.

И сбежать как-то глупо, и стоять с ним вот так вовсе не хотелось.

Но что он хочет, не понимаю?

Я просто поговорить хотела, о бармене, пострадавшем из-за меня случайно…

Даже не о себе.

Но Назар явно затеял какую-то игру, правил которой мне никто не объяснил.

Рядом с ним находиться было жарко, но сил уйти я не нашла.

Чувство вины из-за Кости, потерявшего работу, не позволило мне.

— Работа нужна, говоришь? — навис он надо мной. Подхватил пальцами вырез блузки и потянул вниз, едва не оторвав пуговицу. — Вот работа, достойная тебя. Снимай это все.

— Ч-что? — прошептала я, округлив от шока глаза.

Назар не мог быть такой сволочью…

Или всё же мог?

— Я тебе предлагаю другую работу, глупышка, — усмехнулся он. — Куда более приятную. Зачем тебе мыть столы? Приласкаешь меня, как следует, и если мне понравится — у тебя появится работа, достойная тебя.

Как же унизительно…

Я отвела взгляд в сторону, стараясь выровнять сбившееся дыхание.

По моей щеке сбежала слеза и застыла на пересохших губах.
Он специально сейчас оскорблял меня и наказывал за то, в чем я не виновна.

А меня дома ждёт наша дочь, о которой он не знает…

— Ну, что стоишь? — снова потянул он за пуговицу белой блузки и она просто отвалилась и укатилась куда-то в угол.

Я вынуждена была удержать ткань руками, чтобы рубашка просто не распахнулась.

Назар что — совсем с ума сошёл?

— А, понял. Ты без предоплаты не работаешь, — усмехнулся Назар и вынул из кармана пиджака пачку купюр. Большую, новую, пухлую, пахнущую свежими банкнотами и пороком. Он провёл ее краем по моей щеке и шее. — На. Бери. Тебе же нужны деньги? Но только отрабатывать эти бабки подо мной придётся долго… Будешь стараться? Ты помнишь, как я люблю? Как кончаю быстрее?

Боль корёжила меня, выворачивала наизнанку.

— В чём дело? — нахмурился он. — Мало? Ну, сколько стоит ночь с тобой? Назови свою цену!

По его кабинету разнесся звонкий звук смачной пощёчины.

Я просто уже не сдержалась — сколько можно меня оскорблять?!

Совершенно несправедливо.

Подонок.

Мерзавец бесчестный.

Гад ползучий!

Как я могла его любить?

Куда я смотрела, господи?

Это же Люцифер, не человек.

Воплощение пороков и похоти.

Как я вообще могла с ним связаться и ещё родить от него ребёнка?

Назар на миг прикрыл глаза.

А когда распахнул их снова, от его взгляда у меня на голове зашевелились волосы…

— Вот сучка, — выплунул он мне в лицо. — Вали отсюда, и чтоб ноги твоей тут больше не было!

— С превеликим удовольствием! — прошипела я ему. — Надеюсь, вы больше не позовёте меня снова. Потому что я не вернусь.

8.

Я спустилась в зал.

— Ну… Мне идти? — обратилась я к администратору Инне. — Босс меня уволил.

— Пока да, — вздохнула она, отводя меня в сторону, чтобы нас никто не услышал. — Вот напасть ещё — мне теперь искать нового официанта. А тебе всё нравилось, и меня устраивало… Что ж ты сделала такого, что Назар тебя с ходу уволил? Впервые такое вижу.

— Это долгая история, — туманно ответила я. — Не бери в голову. Главное, что он меня тут всё равно не оставит. Да и я сама не стану оставаться здесь.

— А всё-таки — что между вами случилось? — не сдавалась Инна. — Мне хотя бы для общего развития знать… Что может такого сделать официантка, что Назар её уволил в два счёта?

— Никакая другая такого же не сделает, не переживай, — хмыкнула я. — Но прости — в подробности вдаваться не буду. Ищи другую девушку на разнос, куда деваться… А мне вот теперь другую работу искать тоже… Это было самое лучшее место.

— Мда уж, история… — сказала задумчиво Инна. — Ты с ним говорила, да?

— Да. Сейчас от него как раз.

— И что он?

— Ничего. Уволил ещё раз.

— Понятно… — поджала губы администратор. — Может быть, мне попробовать с ним поговорить?

— Ни в коем случае! — покачала я головой. Не хватало, чтобы злой Назар сейчас по горячке уволил и администратора… — Бесполезно это. И работу можешь тоже потерять — посмотри на Костю.

— Ну я то найду к нему подход, — ответила она. — Несколько лет уж сотрудничаем. Я ему не Костик…

— Всё равно — не надо, — стояла я на своём. — Ничего ты не добьёшься, только его разозлишь ещё сильнее… Лучше вообще при нём не произноси моё имя, если хочешь жить долго и счастливо, а иначе — не сносить и тебе головы. Никому не сносить.

Инна уставилась на меня немигающим взглядом, словно впервые увидела, или будто бы её озарила внезапная мысль.

— Бывший твой, что ли? — вдруг спросила она.

Я даже дёрнулась слегка.

Как она так быстро догадалась?

У меня на лбу, что ли, бегущей красной строкой написано “Любила этого кретина и пижона?”

— С чего ты взяла? — спросила я, стараясь не подавать виду, что она угодила в самое яблочко.

— А потому что уж больно бурно он на тебя реагирует, — ответила Инна. — У вас точно что-то было. Либо ты ему отказала, либо… Бросила.

Либо третье. Но об этом я не хотела ни с кем говорить.

Что ушло — того уж не вернуть.

Смысла это обсуждать никакого не было, тем более с посторонними людьми.

— Тебе показалось, — сказала я. — Мы раньше не были знакомы.

— Хм… Ну-ну… — не поверила мне Инна.

Впрочем, это её дело. Мне всё равно. Тем более, что я тут даже уже не работаю.

— Когда мне можно будет забрать деньги и трудовую? — спросила я её. — Насколько я понимаю, что если не отработала три месяца, то и две недели ждать, чтобы забрать трудовую и расчёт мне тоже не нужно?

— Да, всё верно, — вздохнула администратор. Этой ситуации она была точно также не рада, как и я. Но деваться нам было некуда — господин так захотел. Инна будет теперь искать нового сотрудника из-за прихоти руководства, а я — новое место. Мне придётся соглашаться на менее хорошие условия, потому что этот клуб я выбрала из многих других не только потому что он был недалеко от моего дома, но и потому что на зарплаты сотрудникам Назар не скупился. Он не дядюшка Скрудж, и пока это его единственное достоинство на данный момент… Впрочем, жалеть об этом месте смысла никакого не было — я не осталась бы тут работать даже под дулом пистолета, зная, что где-то по коридорам клуба ходит мой бывший, который только что унижал и топтал меня за ту боль, которую я ему не причиняла. Но он ничего слышать и знать тогда не захотел, а теперь уж тем более столько воды утекло, что что-то объяснять не имело никакого смысла… — Я всё подготовлю и позвоню тебе, когда можно будет забрать и расчёт, и трудовую. Обычно это занимает два-три дня…

— Хорошо, я буду ждать звонка тогда.

— Ага… Ну… Удачи. Жаль, что так всё вышло.

— И мне жаль, но мы не решаем ничего.

— Да уж… Ладно, я пошла готовить твои документы. И искать новую официантку… А тебе желаю найти место побыстрее… Годится ли — остаться с ребёнком на руках и без работы… Сочувствую.

— Спасибо, — грустно отозвалась я.

Что мне их сочувствие? Его на хлеб не намажешь, и кредиты им не заплатишь…

Понятия не имею, где возьму деньги на жизнь дальше, если работы у меня снова нет. Я и эту-то с большим трудом нашла.

Но где наша не пропадала? Придётся выкручиваться.

Я же переоделась в своё, оставила больше не нужный мне фирменный фартук на дверце шкафа, закинула сумку на плечо и пошла к выходу.

По пути заглянула за барную стойку.

Костя экстренно сдавал смену другому, вызванному с выходного бармену, чтобы он мог покинуть клуб…

Вот ведь Назар, а… Уволил двух людей, третьего с выходного выдернул — ну разве это хорошо? Непрофессиональное поведение!

— Костя, я…

— Ты уже уходишь? — посмотрел он на меня.

— Да… Мне-то смену сдавать не надо.

— Ну да, понятно. И куда теперь? — спросил Костя.

— Не знаю, буду искать работу другую. Прости… — Я опустила плечи.

— Да забей. Ты не виновата, что начальник — долбодятел.

— Я пыталась с ним поговорить, чтобы хотя бы тебя оставил — ты тут вообще непричем. Но он ни в какую… — вздохнула я. Меня так и продолжало грызть чувство вины.

— Да забей, говорю. Я тебя не виню ни в чём.
— Спасибо. — На душе реально стало немного легче от его слов.

Надеюсь, он говорил искренне, и в самом деле не злился на меня.

— Слушай, у меня тут есть пара вариантов… — заговорил он негромко. — Я насчёт бармена узнавал. Могу пробить и насчёт места официанта. Хочешь?

— Да, хочу, — загорелись мои глаза. — Это было бы просто замечательно!

— Продиктуй тогда свой номер, — достал он смартфон из джинсов и разблокировал его экран. — Я тебе позвоню, как что-то прояснится.

9.

— Ой, ты чего сегодня так рано? — спросила меня соседка Таня, когда я вернулась раньше времени. — Будешь забирать Аню или ты так забежала?

— Буду забирать, — ответила я и стала помогать дочке одеваться после того, как закончились бурные обнимашки с мамой. — Давай, котик… Суй ручку в рукав кофточки…

— А что случилось? — поинтересовалась Татьяна, прекрасно понимая, что моё слишком раннее возвращение с работы не просто так, тут явно что-то произошло.

— Да уволили меня… Буду новую работу искать.

— Да ты что? — охнула Таня, понимавшая, что для меня потеря работы весьма критична… — А почему? Что ты такого сделала? Ты же такая прилежная, исполнительная…

— Да насолила одному хрену в прошлом…

— Не поняла… — устремила она взгляд на меня.

— Да не бери в голову, — махнула я рукой, застегивая курточку дочери и вставая на ноги. — Короче, нет у меня больше работы. Буду искать усиленно другую…
Ну вот, можно и идти в соседний подъезд. В нашу съемную квартиру. За которую я теперь, кстати, не знаю, чем платить буду… Заработанного в клубе не хватит на аренду жилья, если вообще отдадут что-то после того, как я говорила с Назаром.

Понимала, когда остыла, и эмоции подутихли, что поступила неправильно: нельзя было с ним так говорить. Не стоит так пылить, если у этого человека находится твоя трудовая и деньги, которые тебе жизненно необходимы…

Но сделанного мне уже не вернуть.
И слова я, как того воробья, не поймаю.
Теперь будет как будет.

Придётся надеяться на лучшее, а в случае худшего всего лишь пожинать плоды того, что посеяла сама…

— Что ж… Удачи тебе тогда в поисках, — сказала Таня.

— Спасибо, дорогая, — улыбнулась я, несмотря на то, что на душе в этот момент скребла целая банда кошек… Привыкла я за все эти годы прятать эмоции и слабость, ни с кем не делиться бедами, всё в себе держать и переживать в одиночку — никому мои печали не интересны, я знала это, и никого за то не винила, на судьбу не роптала. Просто пыталась выжить и справиться проблема за проблемой… В конце концов, ничего иного мне судьба не оставляла — не могла же я лежать и предаваться унынию, когда у меня на руках маленькая дочь, которой надо дать крышу над головой, кормить, одевать… Как и себя. Не могла же я ходить совсем как бомжик… Я ещё совсем молодая девушка, мне хотелось не выглядеть хотя бы хуже других…

И надеяться, что однажды и на моей улице уже наступит праздник.

Дед Мороз однажды просыпет над нашими с Анечкой головами целый мешок подарков за наши страдания!

А вдруг в этот Новый год, который придёт к нам уже через три недели, случится то самое чудо, в которое так хотелось верить? А потому что — больше не во что было…

— Что ж тебе так не везёт-то по жизни, Леська? — посочувствовала мне Таня. — Куда ни кинься — везде западня какая-то… Мать померла, отец ребёнка оказался ещё худшим козлом, чем мой… Мой хоть от алиментов не отказывается, сына навещает, хоть и не часто. А твой даже о ребёнке слышать не захотел?

Я сама не сказала Назару. Да просто не знала, где его искать.

Одним прекрасным утром он просто исчез из моей жизни и никаких контактов не оставил. Не отзывался, сколько я не звала его через брата и маму — всё без толку, он остался ко мне жесток и глух. И узнав о беременности спустя пару недель после того, как он меня бросил, я решила ничего ему не сообщать и больше никогда его не искать…

Я уехала к матери в деревню. На тот момент мы смогли купить ветхую избушку на краю поселка на отшибе области… Плохонький, но с крышей целой, и жить в нём было можно.

Скрылась от всех, так сказать. Я не хотела, чтобы знали о моей беременности.

На учёт встала в посёлке, рожала в области, растила малышку до двух лет с мамой…

Она бросила пить после той операции.

Благодарила меня и Назара за этот шанс.

Я не верила ей по первости — думала, что она сорвётся опять.

Но мама держала слово, чем очень меня порадовала, и в тот период, когда меня предал любимый парень и оставил с пузом, мама стала моей опорой и поддержкой.

Мы снова стали с ней близки, как раньше. Она вытирала мои слёзы ночами о разбитой любви и одиночестве, она качала дочь, когда я уставала и выключалась на ходу…

Она была рядом, когда на нас свалилось очередное горе — у дочери обнаружили проблемы со здоровьем…

Пришлось нам с ней в срочном порядке переезжать обратно в город, поближе к докторам…

Снимать квартиру было не на что, мама отдавала мне на это последние свои деньги.

Первое время я не могла позволить себе устроиться на работу — Ане требовался уход, я не могла отдать её в садик — нам требовался коррекционный, а туда надо было ещё место получить. Лишь ближе к трём годам мы получили место в такой сад, и моя девочка начала посещать садик, тогда я смогла выйти на работу.

Образование получить я так и не смогла — ушла с третьего курса рожать.

Потом уж было не до университета…

Надо было дочь поднимать.

До недавнего времени работала секретарём небольшой фирмы молочных продуктов, но она обанкротилась и я попала под сокращение… Нашла работу в клубе возле дома… И угодила в лапы Назара…

Точнее, попала на миг — теперь-то я ушла оттуда, и очень надеялась, что наши с бывшим пути пересекуться ещё лишь единожды: когда я приду забирать трудовую книжку и расчёт.

Полгода назад меня настигла ещё одна беда: ночью дом мамы загорелся и сгорел как спичка ещё до приезда пожарной службы… Она не сразу проснулась, балки быстро обрушились в таком ветхом доме, и выбраться она, к сожалению, не смогла…

И мамы, и дома в один миг не стало…

Пришлось мне приучаться жить совсем одной в съёмной квартире и крутиться тут с дочкой, которая периодами болела и в садик не ходила…

Благо мне судьба Татьяну послала, которая находилась в похожей ситуации: Таня тоже была мамой-одиночкой без помощи других людей. Она вообще сирота с рождения, жила в детском доме, и сейчас кроме сына у нее никого не было, как и у меня — никого, кроме Ани. Но даже к ней судьба оказалась мягче во взрослом возрасте — у ребёнка хотя бы был отец и помощь. Сказать, что ей сказочно повезло, конечно, нельзя — радоваться тут особенно нечему, но если уж мне совершенно искренне сочувствует такая, как Таня, то значит, мои дела совсем уж плохи…

10.

К чему грузить единственного человека, который готов был помогать с ребёнком? Её сынок был младше, она пока ещё получала хорошее пособие по уходу за ребёнком, и могла посидеть с Аней тогда, когда мне это было нужно практически всегда. Небольшое вознаграждение за помощь я ей конечно же выдавала с зарплаты… Совсем бесплатно чужой помощью было бы пользоваться некрасиво. Ещё год Тане можно было не выходить на работу, и она планировала досидеть весь отпуск до исполнения ребёнку трёх лет. Этим она просто спасала меня. Я не знала, чем благодарить сердобольную соседку, да она ничего и не просила, как никто понимала меня, оказавшуюся в такой вот ситуации маму-одиночку…

Познакомились мы на детской площадке, как это бывает часто.

Гуляли с нашими детками. Встретились на площадке раз, два, три…

Дети наши сдружились, да и мы с Таней очень быстро нашли общие темы.

Мамочка другую мамочку, конечно, всегда поймёт.

Стали договариваться о совместных прогулках, ходить друг другу в гости, а потом Таня сама предложила оставить на день Анечку, чтобы я могла походить по собеседованиям. В свою очередь и я иногда сижу с её сыном, если Татьяне куда-то необходимо было отлучиться…

Я считала, мы друг другу посланы небесами.

Вдвоём и выкарабкивались по жизни…

— Дай бог, дай бог… — сказала Татьяна и закрыла за нами дверь.

Я взяла за ручку свою дочь и повела её домой.

— Ты ужинала? — спросила я её.

— Да! Пюре с котлеткой! — радостно ответил ребёнок.

Я же тихо вздохнула.

У нас такие деликатесы, как котлеты, не так уж часто…

Дорого для нас.

Я бы и сама поела бы котлет с удовольствием…

В основном мы сидим на курице — она гораздо дешевле мяса, и целую курицу можно растянуть на несколько блюд. А те в свою очередь — можно растянуть на несколько дней…

Так и живём.

— Мама, а почему ты сегодня так рано вернулась? — спросила меня дочь. — Ты сказала же, что тебе работать надо.

— А я сегодня решила сбежать с работы и провести вечер с тобой! — ответила я, заводя её в тесный коридорчик съёмной квартирки. — Я по тебе соскучилась! Здорово же?

— Правда? — обрадовалась Аня, не чувствуя никакого подвоха в моих словах.

Подвоха и не было — я всегда рада провести вечер с дочкой. И такой вечер, когда я не валилась с ног от усталости… Это всё истинная правда. О потере работы ребёнку знать ни к чему, да и не поймёт она всё равно…

— Правда! — ласково щёлкнула я её по носику. — Всё у нас с тобой будет хорошо, моя принцесса! Обещаю.

11.

Уже поздно вечером, когда Аня спала, мне написала в социальной сети Агния, подруга со школы.

Мы общались, но такой дружбы как в школе уже, конечно, не получалось.

Жизнь моя сильно изменилась с приходом в неё ребёнка. Любовь моя оказалась совершенно несчастливой. Агния же жила для себя: училась, гуляла, готовила обеды молодому мужу…

Мы с ней поддерживали тёплые отношения, она — пожалуй, единственная, с кем я общалась с времён школы. Однако вращались с ней теперь очевидно на совсем разных полюсах, хоть она и осталась той, кому я по-прежнему доверяла… Просто мы жили по-разному, и эта разность и полярно различные проблемы по жизни отдалили нас друг от друга. Сейчас мне гораздо ближе и понятнее была соседка Таня, но и об Агнии я не забывала никогда. Вот и она сейчас вспомнила обо мне…

Она знает, что у меня родился ребёнок. Но только ей я соглала, сказав, что после расставания с Назаром сильно напилась с горя и переспала с каким-то парнем в ночном клубе. Даже имени его не запомнила, но ребёнка решила оставить — бог дал, да и не виноват он ни в чём… В общем, решила рожать для себя.

Агния во всё это поверила. Даня, муж её и брат-близнец моего бывшего парня и отца Ани, в это тоже вникать не стал, поверив на слово…

А может, ему просто дела нет до других.

Это он с Агнией совсем другой — заботливый, нежный…

А на всех остальных ему откровенно плевать всегда было.

Так почему я должна была стать исключением?

Но мне это было лишь на руку.
Я вовсе не хотела, чтобы правда всплыла наружу.

Назара видеть не желала в своей жизни, а известие о наличии общего ребёнка могло это изменить. Назар мог бы захотеть участвовать в воспитании дочери, а значит, и появляться в нашей жизни, что связало бы нас до конца наших дней…

Я против.

Мы с Аней справимся и без него.

Решение не говорить ничего отцу ребёнка было вполне обоснованным и взвешенным — для меня. А мнение недопапаши меня мало интересовало!

Я носила, рожала, поднимала на ноги — мне и решать её судьбу.

Так что то, что Агния и брат Бодрова не заподозрили того, что мой ребёнок мог быть от Назара, меня вполне устроило. Я смогла вернуться в город не боясь того, что на пороге появится Назар и предъявит права на дочь…

Теперь и он, если однажды увидит Аню, тоже не поймёт ничего. Это же мужики!

Ну а Даня с Агнией обязательно расскажут ему историю о нагуленном не пойми от кого ребёнке в ночном клубе, и он даже не подумает лезть в жизнь “такой” девушки.

И не надо.

Без него трудно, но спокойно.

Скучно, зато без боли и сюрпризов…

Такой любви мне точно больше не надо.

Сегодня он есть, а завтра уже след простыл.

Ещё с ребёнком так поступит возьмёт — я тогда его лично пристрелю, не пожалею!

Сердце Анюты я не дам ему разбить!

Достаточно на его веку битых сердец, моего в том числе.

Возле него ходить — как по битым стёклам босиком.

Нет уж, мою дочь я к нему ни за что не подпущу!

Не знает — и слава богу…

Я вздохнула, пытаясь отогнать от себя грустные мысли, которые уже давно перестали меня посещать. Но одна случайная встреча с Назаром настолько потрясла меня, что все эти фантомы, от которых я старалась избавиться столько лет, вернулись…

Надо взять себя в руки и просто не думать о нём, не вспоминать прошлое.

Не достоин он даже этого — чтобы я просто о нём вспоминала.

Тем более, что мы и встретимся теперь всего-то один раз, когда я буду забирать расчёт.

А потом…

Его снова не станет в моей жизни, и я успокоюсь.
Взяла в руки смартфон и попыталась переключиться на переписку с Агнией.

Она спрашивала как у меня дела.

Я поделилась с ней, что потеряла работу.

Она мне посочувстовала.

Мы поговорили о поисках новой работы…

Ничем особенным Агния мне, конечно, не помогла, но хотя бы выслушала и поддержала — вот за что я всегда её любила!

Мы могли долго не общаться, а потом разговориться до утра, и на душе сразу становилось лечге…

Она пригласила меня прогуляться в эти выходные с ребёнком…

Особенно ничего такого я себе позволить не могла, а по улице ходить было уже холодно. В итоге мы сговорились просто прогуляться по торговому центру, который уже украсили к новому году — Агнии требовались новые вещи. Ну а мы с Анютой просто посмотрим на красивую большую ёлочку…

12.

До выходных ещё было три дня, и пока Анюта не болела и ходила в сад, я занялась поиском работы. Но что-то удача мне совсем не улыбалась… Везде места под новый год были заняты либо просили ждать звонка. А как известно, чаще всего на работу сразу берут, если заинтересованы в сотруднике. Если же просят ждать звонка, то скорее всего, я им не подошла, и никто мне так и не перезвонит. А если и перезвонят, то месяца через три, когда я себе давным-давно найду другое место…

Выбирать мне особенно не из чего: я могла работать только в магазине каком или официанткой. Образование-то я так и не получила, кому нужны мои несчастные три курса…

Я взяла академический отпуск, да так и не вернулась на учёбу — сдавать всё на “отлично” чтобы не потерять бюджетное место я бы не смогла с маленьким, не очень здоровым ребёнком на руках. Какая там учёба…

Кое-как с мамой выкормились, и малютку на ноги поставили.

Я мечтала, что однажды Аня станет ходить в садик стабильнее, и я смогу устроиться на такую работу, которая смогла бы обеспечить нашу с дочкой жизнь и я начала бы откладывать деньги на получение высшего образования. Я могла вернуться в тот же университет на заочное отделение, только оно платное… Но три курса я бы как-нибудь осилала, наверное, если бы Анюта не болела и зарплата позволяла бы откладывать деньги.

Понимала, что с нашими зарплатами в стране такое маловероятно, что я смогла бы скопить денег, но мечтать никому не запрещено.

Что ещё мне оставалось делать?

Жизнь и без того казалась мне почти беспросветной и безнадёжной.

Одна Анюта и была тем самым светом в окошке и огонёчком для души, который грел и дарил тепло. Человечек, которого я могла любить и получать любовь в ответ.

Ни разу не пожалела, что осмелилась родить её, понимая, что будет сложно.

И было: денег постоянно не хватало, но зато мы были друг у друга.

Раз уж получился ребёнок, значит, богом дан — какое я право имела её лишать жизни?

Это не мне решать…

Тем более, как ни крути, но Аня — плод большой любви.

Да, пусть несчастливой и закончившейся слезами и предательством, но самой настоящей…

Ничего подобного я больше не испытывала, и уверена, что уже и не испытаю.

Так любить можно лишь раз.

Отдавать всю себя.

Не помнить дурное.

Растворяться в любимом.

Дышать одним им.

Просыпаться и засыпать с его именем на устах…

Родить от него прекрасную девочку.

Я не жалею ни о чем, что пережила.

Не сожалею ни о каких принятых мною решениях.

Я считала, что поступила абсолютно верно.

Только теперь бы выбраться из финансовой ямы, и всё постепенно наладится, я в это верила.

В общем, звонила я пока что без толку.

Даже прошла сама по морозным улицам, заходя в различные лавочки с табаком, чаем и прочим в поисках работы…

Однако этот день не принёс никаких подвижек в этом вопросе.

И Костя тоже не звонил…

Видимо, пока ему договориться насчёт меня не удалось.

Ну, или он просто забыл обо мне — такое тоже возможно.

Кто я ему, по сути, чтобы печься обо мне? Никто.

Его номер я не записала и позвонить или написать ему не смогу, поэтому придётся ждать новостей от него. Если эти новости, конечно, будут. А если не будут — то не стоит отчаиваться и нужно продолжать поиски самой. Что-нибудь да подвернётся мне обязательно. Кто ищет, тот, как известно, всегда находит.

Мне на глаза попалась вывеска — “Ломбард”.

Я остановилась возле него и шумно вздохнула.

Нужно продуктов домой купить и на подарок Анечке сдать в садик.

Только денег на это нет.

Зато в моих ушах висели золотые серёжки из прошлой жизни, когда у моей мамы был бизнес и она не была банкротом — последние серьги, которые ещё я не продала в ломбард.

Что ж… Кажется настал и их черёд.

Память — памятью, а кушать хочется сейчас.

Выкупить назад я их не смогу — для меня это большая сумма, на которую мы сможем скромно, но питаться пару месяцев, и взять после мне её будет просто негде.

Что ж…

Не стоит по этому поводу расстраиваться.

Пусть эти серьги кому-то принесут счастье, а мне — удачу найти работу поскорее….

***

Из ломбарда вышла в приподнятом настроении, размышляя по дороге к магазину, что же купить сегодня на ужин и что вообще закупить, чтобы надолго хватило…

Шла мимо новогодних гирлянд, что уже развесили по всему городу, и впервые за долгое время улыбалась.
А может, шикануть и купить фарша — налепить котлеток, которых так давно не ела?
Немного…

13.

НАЗАР.

Снова открыл папку с личным делом.

Снова остановился на её фотографии, прикреплённой к папке обычной канцелярской скрепкой.

Я изучил это личное дело уже несколько раз, и сам не понимал, что ещё тут искал сейчас.

Зайкина Олеся…

Почему, блин, Зайкина?
Она что — замуж так и не вышла за него?

Почему? Что такого могло произойти?

Ведь он так упорно отбивал её у меня.

И отбил.

Она опустилась до измены, после чего и произошёл разрыв…

Такое я не прощу никогда.

Ну и какого чёрта она тогда с ним не осталась?

Выбрала же его… И бабки.

Будто бы я ей не дал бы денег…

Но она снова попросила их не у меня.

Какие же все бабы продажные. Эта — особенно.

Еще со школы винила меня в том, что я девок менял постоянно, а сама?

Не лучше меня оказалась…

Личико милое, как у ангелочка.

Волосы эти светлые…

Всё по красоте.

Фигурка еще более сочная стала — после родов видимо.

Говорят, после родов часто фигура женщины меняется и становится ещё более аппетитной. Так произошло и с Лесей…

Она округлилась везде, где мужикам нравится, и стала ещё сексуальнее и взрослее…

Дети: дочь, три года. Анна.

Хм…

У неё дочь есть, оказывается.

Получается, я мать маленького ребёнка выгнал с работы?

Ну и нечего жалеть чужих приблудышей.

Не буду я её жалеть — всё это она заслуживает.

Родила, не доучилась?

Её проблемы.

От кого же этот ребёнок?

Почему она не живёт с отцом своей дочери?

Или живёт, но по какой-то причине они не расписаны?

А если живет не одна, то почему ей муж позволяет работать официанткой в ночном клубе? Это очень так себе работа… Тут и за зад хватают девчонок на разносе…

Я бы свою женщину в такое место ни за что не пустил бы работать: и тяжело, и график адский ночной, и мужиков полно пьяных да неадекватных, которые ищут лёгкого быстрого секса. А тут она: белокурый ангел с третьим размером сисек…

Как её до сих пор ещё никто не поимел в туалете…

Нашла, куда пойти работать, дура.

— Инна, зайди ко мне, — попросил я по телефону, и администратор вскоре оказалась у меня в кабинете.

Я пригласил её сесть в кресло напротив моего стола.

Она принесла с собой кофе, но мои мысли занимала сейчас тонкая папка, что лежала сейчас передо мной на столе. Папка с её личным делом…

Надо же, как причудливо нас свела судьба снова.

Я в роли её босса, а она — подчиняется мне.

Забавно.

Мне даже понравилось.

Мелькнула мысль вернуть её сюда, и пусть бы носила мне кофе.

Побегала бы как следует у меня.

Заодно никакие пьяные мужики за зад бы её не хватали.

Впрочем, какое мне дело до зада Зайкиной?

Вроде бы пофиг должно быть, но почему-то мысль, что она носит кофе только мне, а пьяные мужики не лапают её зад, мне нравилась.

— Инна, расскажите мне всё, что вы знаете про Олесю Игоревну. Ту, что была уволена мною недавно. Официантка, — попросил я.

— Да я особенно ничего не знаю о ней, — пожала плечами администратор. — Она не так давно у нас и работает. Точнее, работала… Мы не были подругами. Знаю, что живёт она одна, растит маленькую дочь и нуждается… Дочь, вроде бы, не очень здорова.

Хм. Вот про не очень здоровую дочь в деле нет ничего…

Грустно.

— А где же её муж? — спросил я.

— Не знаю, — посмотрела она на меня. — Мы не говорили об этом. Мне показалось, она одна живёт. В смысле, не замужем.

— Может, про бойфренда какого рассказывала?

— Нет, ничего такого… А почему она вас так интересует? Украла что-то?

— Да нет… Ну, надо мне. Больше ничего не знаешь?

— Нет.

— А где живёт?

— Тоже не знаю. В документах есть копия паспорта, там прописка указана. Но не факт, что она живёт по этому адресу.

— Ладно… Иди, Инна. Спасибо.

— Да пожалуйста…

— Иди, работай, — сказал я ей.

Инна пошла к двери, но на самом выходе обернулась.

— Она ваша бывшая, так ведь?

14.

— Я не понял, — свёл я брови вместе. — Я тебе за сплетни плачу, что ли?

— Нет, но…

— Инна, я такого от тебя не ожидал, — продолжал злиться я. — Какого чёрта ты решила сунуть свой нос не в своё дело?

— То есть, как ночи со мной проводить — так это моё дело, — вскинулась она. — А как понять, что у тебя произошло с этой официанткой — так сразу не моё, да?

— Слушай, — встал я на ноги. — То, что мы с тобой пару раз сексом занялись, никаких прав тебе на меня не даёт. Я тебе замуж предлагал выйти?

— Нет… — потупила она глаза. Мои слова причиняли ей боль, я знаю.

Но я в самом деле ничего никогда ей не обещал. Сама лезла под меня. А у меня иногда такой ритм рабочий, что пожрать некогда, и уж тем более я не мог себе позволить сейчас завести нормальные отношения. В том числе, из-за бывшей — я просто не верил никому.

Ну и из-за работы — какая женщина меня станет ждать с работы, когда я приезжаю в квартиру тупо поспать и сходить в душ? Сейчас мне надо поднимать бизнес, на отдых и личную жизнь времени нет, дело только набирает обороты. Вот и остаются у меня одни редкие перепихоны…

Только зря я это сделал со своей сотрудницей, конечно… Теперь она возомнила себе, что если я её пару раз поимел, то теперь она может качать права и ревновать. Придётся и её менять… Почти весь персонал. И всё из-за неё — Зайкиной, чёрт бы её побрал вообще…

— Тогда какие у тебя могут быть ко мне вопросы? Выйди из кабинета. И готовься искать новое место для работы.

— Уволишь меня, да? — подняла она глаза на меня. — Из-за неё?

— Из-за тебя, — хмыкнул я. — Ты слишком много на себя взяла. А лучше бы просто работала… Как найду тебе замену — сообщу.

— Ну ты и козёл, Назар Андреевич! — зашипела она.

— От козы слышу, — заявил я и просто отвернулся от неё к окну.

Пошла она…

Только бесит, что весь персонал придётся менять из-за Леси.

Инна очень помогала мне. Теперь целая проблема будет найти нового администратора…

И искать придётся самому — не будет же она сама себе замену искать.

Вздохнул и повернулся к столу.

Инна ушла, можно теперь позвонить в агентство по подбору персонала.

Они сами разместят нужные объявления и будут присылать людей в клуб на собеседование. Неплохое, кстати, агентство — именно они мне Инну подобрали. Я был ею доволен… Пока между нами не случилась пару раз глупость.

Будет мне урок — не трогать сотрудниц, иначе это чревато проблемами…

— Да, добрый день, — заговорил я, когда трубку взяли. — Это Бодров Назар беспокоит. Нам в клуб требуется официант, бармен и администратор. Администратора желательно мужчину. Но если есть хорошие варианты среди женщин — рассмотрю. Как можно скорее. Да, начинайте поиск. Хорошо, буду ждать звонка от вас.

Повесил трубку и снова покосился на личное дело Зайкиной.

Может, зря я её уволил? Бегала бы сейчас с подносом хотя бы…

Инна говорила, что работой её довольна.

Где я сейчас так быстро найду новых сотрудников?

Пусть хотя бы какое-то время помоет столы.

Открыл папку с личным делом и нашёл номер телефона Зайкиной.

Поддался дурацкому порыву и набрал цифры…

Пошли длинные гудки.

15.

ЛЕСЯ.

— Да что ж ты будешь делать… — бурчала я, убирая в сторону телефон.

Опять отказ!

Ну что за такая невезуха? Как прокляли точно…

Уже какой по счёту отказ.

Все более-менее нормальные вакансии кончились. Я уже и так скрепя сердце звонила туда, где условия были далеко на райскими, потому что мне просто некуда деваться. Но и там мне отказывали!

Неужели я такая безрукая и ни на что негодная?

Ну не смогла я доучиться — ребёнка бог послал. Так что мне теперь-то делать?

Если я родила без мужа, то мне есть не положено?

Пока на Аню платили пособие, ещё как-то существовать можно было, а теперь только малюсенькая пенсия…

Потому что у ребёнка инвалидность…

Но об этом сейчас я не хочу думать.

У нас не всё так плохо, большую часть времени она — обычный ребёнок, хоть и посещает коррекционный сад. Но посещает…

Есть большие шансы вылечиться, но пока что врачи не говорят ничего определённого.

Одну операцию Аня уже перенесла — мы выбили квоту и дождались её.

Врачи говорили о том, что потребуется ещё как минимум одна, и тут уже сложнее — здесь квоту будет получить практически нереально.

Но пока я стараюсь не думать об этом, иначе просто сойду с ума.

Буду решать проблемы по мере поступления…

Телефон вдруг снова зазвонил, выдернув меня из мыслей.

Номер мне был незнаком, я решила, что кто-то из потенциальных работодателей мне захотел перезвонить, и даже обрадовалась.

Ну хоть что-то…

Свет в конце туннеля замаячил.

— Да, — взяла я трубку.

— Кхм… Олеся Игоревна, — услышала я голос, который узнала бы из тысяч других даже по телефону и спустя двадцать лет разлуки… Я едва не упала в обморок, даже осела на диван с телефоном в руке, чувствуя, как она холодеет и дрожит. Это Назар… Что ему могло понадобиться от меня? Он меня очень ясно и грубо выгнал из кабинета несколько дней назад. Так зачем теперь звонит? Не все гадости успел сказать, вспомнил ещё что-то и решил сообщить? — Это Назар.

— Я узнала, — ответила я тихо.

— Я по поводу вашего расчёта.

— Слушаю вас, — слегка приободрилась я. Деньги свои я очень хотела бы забрать.

— Можете получить ваш расчёт, — сообщил он. — Всё готово.

— Здорово, — отозвалась я, чувствуя как тугой ком в животе от бесконечных проблем слегка ослабевает. — Так быстро… А когда можно забрать расчёт?

— Сегодня.

— Сегодня не могу, мне… У меня дела.

Чуть было не ляпнула, что мне дочь из сада скоро забрать надо.

Его дочь.

Конечно, об этом он вряд ли бы догадался, что Аня — его, но пусть лучше вообще не знает об этом.

— Тогда завтра? Часов в десять.

— Завтра — могу. Подъеду к десяти.

— Отлично. Тогда до встречи.

— До встречи…

Назар отсоединился.

Я зависла с телефоном в руке, вглядываясь в него, словно могла бы там разглядеть что-то важное.

Какой-то Назар подозрительный…

Сам вдруг позвонил. Неужели он не мог поручить это секретарю?

Вежлив был, как никогда.

Чует моё нутро — он что-то задумал.

Не верю я ему, ох не верю!

Но деньги мне очень нужны, поэтому я туда поеду.

16.

Спустя пару часов меня ждал новый сюрприз — позвонил Костя.

— Привет, как ты? — спросил он.

Я обрадовалась его звонку. Это означало, что он договорился о работе для меня. По-крайней мере, я на это надеялась — иного повода звонить мне вроде бы и нет, да и Костя понимал, что я звонка от него ждала.

— Если ты звонишь — то уже гораздо лучше, — ответила я, имея в виду то, что у него наверняка есть новости для меня по поводу места официантки, и я очень жду их.

— Супер, я рад, что ты ждала мой звонок! Я на самом деле с хорошими новостями.

— Да?

— Меня взяли барменом в одно неплохое заведение. Не такое крутое, как клуб, но всё же достойное.

— Поздравляю тебя, Кость, — ответила я совершенно искренне, ведь меня до сих пор гложило чувство вины за его увольнение. Мне действительно стало гораздо легче на душе, когда я поняла, что парень без работы не остался. Ведь он ничего дурного не сделал, всего лишь хотел заступиться за девушку — это так редко делают… И вот чем обернулась ему доброта! Надеюсь, этот случай не убьёт в нём человеколюбие, и новое место работы принесёт ему радость и новые возможности. И мне… — Это и правда очень хорошие новости!

Только мне бы хотелось услышать и обо мне их, но я ждала, что скажет дальше Костя. Он и сам знает, что я жду.

— Поговорил и насчёт тебя, — отозвался он. — Хозяину бара нужны и официанты. Запишешь адрес? Он хочет видеть тебя на собеседование.

— Да-да, конечно… — тут же нашла я в коридоре на тумбочке ручку и записную книжку. — Диктуй.

Я записала адрес и спросила:

— А когда надо приехать?

— Желательно, прямо сейчас.

— Хм… — задумалась я. Вроде как отказываться неудобно, ведь мне нужна работа. Но надо было успеть потом в садик за дочкой. В принципе, находился этот бар не так далеко, я могла бы успеть съездить и вернуться. Ну и чуть позже забрать Аню — я могу предупредить воспитателя по телефону, что приеду не к пяти, как обычно, а к половине шестого. Этого времени должно хватить. Собеседование в такое место много времени не должно занять. — Ладно, сейчас буду.

— Отлично, тогда я на месте, за барной стойкой. Приедешь — ко мне подходи, я провожу.

— Спасибо! Буду через полчаса.

— Давай!

Костя отсоединился, а я прошла к шкафу.

Гардероб у меня далеко не самый богатый, но всё-таки встречают по одежке, и надо бы привести себя в порядок.

Голова чистая, я собрала волосы в высокий хвост. Из гардероба выбрала светлую блузку и черные брюки — ничего лишнего, ничего вызывающего. Всё было призвано показать серьёзность моих намерений. Где-то в умном журнале я читала, что на собеседования надо ходить именно так — всё должно быть лаконичным, простым, в деловом стиле, и тогда гораздо больше шансов получить вакантное место.

Макияж тоже нанесла лёгкий ежедневный — немного пудры, тушь для ресниц и бесцветный блеск для губ.

Спустя полчаса я переступила порог бара, адрес которого мне дал Костя.

Огляделась вокруг.

Ну да, статус этого заведения ниже, чем клуб Назара, но место хорошее — проходимость должна быть хотя бы в выходные дни и по вечерам.

Из-за барной стойки мне махал Костя.

Ну вот я, кажется, и нашла работу.

Улыбаясь, двинулась к нему навстречу…

17.

— На полный день? — задавал мне вопросы за письменным столом Николай Сергеевич, хозяин бара.

Людей здесь не так уж много работает, он сам предпочитал проводить собеседования с потенциальным персоналом. Может, так и правильно, хотя я такое видела впервые. Впрочем, для небольшого бара вероятно это в порядке вещей.

— Да, на полный. Точнее, видимо, больше ночь?

— Нет, и день тоже, — поправил он меня, внимательно вглядываясь в лицо. Видимо, оценивал реакцию на сказанное им. — Мы работаем с двенадцати до одиннадцати в будние дни, и с двух часов дня до двух часов ночи в пятницу и субботу. График два через два. Оплата выше средней таксы у официантов — потому что получается всего пятнадцать смен за месяц. Я же не хочу, чтобы вы тут у меня разбежались в разные стороны…

— Да, хорошо. Меня устроит, — ответила я.

Это, конечно, неудобно мне совсем — Анечку снова некому будет забирать в те дни, когда я буду на работе. Но постараюсь как-нибудь выкрутиться. Может, мне поможет Таня… Или я сама буду договариваться со сменщицами. Работу нельзя было терять. Нигде мне график с маленьким ребёнком не будет супер удобным. Я это прекрасно осознавала и не планировала вешать свои проблемы на других людей. Всё это трудные, но мелочи… Решу как-нибудь, куда я денусь. Если очень захотеть — можно в космос полететь.

— Дети маленькие есть? — спросил Николай.

— Да, — честно ответила я. — Дочь. В садик ходит. Есть, кому забирать.

— А если заболеет?

— Есть кому посидеть.

— А папа?

— Папы нет у нас… — опустила я голову.

Сколько лет уж прошло, а каждый раз больно о том говорить.

— Хм…

Николай задумался.

Я же подняла на него глаза, полные мольбы.

Неужели он не возьмет на работу маму маленького ребёнка? Из-за ребёнка же!

Это как минимум бесчеловечно.

— Опыт есть работы официантом? — задал он новый вопрос.

Я выдохнула.

Ну раз, не отказал сразу, и продолжает собеседование, то у меня всё еще есть шанс и надо за него хвататься изо всех сил.

— Да, я пришла как раз из ночного клуба, где работал Костя — ваш новый бармен. Мы там…вместе трудились.

— А до этого?

— А до этого секретарём была, — снова не стала я лгать. Врать совсем не умею, на какой-то мелочи проколюсь всё равно и буду выглядеть идиоткой полной. Лучше и не начинать… — Но фирма обонкротилась, я вынуждена была срочно искать что-то другое… Секретарем устроиться не получается пока, да и платят там, если честно меньше, чем официантке.

— А, понимаю… — хитро глянул он на меня. — Чаевые красивым девушкам дают охотно, это так.

— Да нет… — смутилась я. Совсем не о том хотела же сказать. Причем тут красивые девушки? — Просто сама деньщина больше.

— Ясно, — улыбнулся Николай. — Но и чаевые не игнорируйте всё равно. Старайтесь. Это надо и вам — деньги не лишние, и мне — репутация заведения.

— Да, конечно, — кивнула я. — Я всегда стараюсь работать так, чтобы гости заведения были довольны.

— Гости, — усмехнулся Николай. — Молодец.

— В каком смысле? — не поняла я даже за что он похвалил меня. — Ну да — гости заведения. А как ещё их назвать?

— Так в том и дело, что ты как раз верно их зовёшь, — отметил мужчина. — Многие, начиная работать в такой сфере, ошибочно называют гостей клиентами… А вы, Олеся, сразу верно сказали, и мне это импонирует.

— А-а… Ну да, я так и говорю — гости.

— Это здорово. Что ж, мне вы показались серьёзной девушкой, — встал он на ноги. — Костя тоже о вас отзывался хорошо. Поэтому я готов назначить вам стажировку — два дня без оплаты. После выходите на смену, если всё запомнили, и работаете уже за оплату. Согласны?

Бесплатная стажировка — дело неприятное и не очень-то честное по отношению к сотруднику, но такое, к сожалению, много где практикуется. Если я сейчас начну воротить нос от такого предложения, то очень не скоро найду себе место. Раз Костя пошёл сюда работать, то вряд ли тут дурят и кидают с зарплатой за уже отработанный период в качестве сотрудника, а не стажёра. Тут можно не переживать, думаю, а значит и два дня, подаренные бару, не должны меня огорчать — совсем скоро мне начнут платить, и моё положение станет более стабильным…

— Да, я согласна, — кивнула я.

— Тогда жду вас завтра к деваннадати на стажировку, да?

— Да. Хорошо. Спасибо вам!

— Пока не за что. И до завтра.

— До завтра!

Окрылённая я вышла из кабинета директора и снова подошла к барной стойке.

— Костя, меня взяли на стажировку! — поделилась я радостью с Костей.

Он уже вовсю вникал в процесс. Точнее, он стажировку уже прошёл и пытался разобраться со всем в одиночку. Вроде бы, у него получалось.

— О, ну кайфы! — улыбнулся мне он, бросив на время стаканы. — Значит, дело за малым — через два дня уже будешь на зарплате.

— Да! Спасибо тебе!

— Да мне за что… — смутился он. — Я просто хотел помочь.

— И это дорого стоит в нашем мире, — сказала я задумчиво.

Перед глазами встал образ Назара: уже такого взрослого, холодного, беспощадного…

Захотел бы он мне помочь, вот так же бескорыстно, как Костя?

Вряд ли…

Скорее пожелал бы утопить меня побыстрее и поглубже.

И был бы рад, если бы меня сожрали проблемы.

Но вот тебе новость, Назар: я нашла работу.

Не умру и без тебя, и без твоих денег.

Заберу расчёт и забуду о тебе как о кошмаре…

18.

После собеседования понеслась на всех парах за Аней.

Привела её домой и накормила ужином.

Потом мы вместе смотрели мультики и собирали пирамидки на ковре.

Настроение весь вечер было просто замечательное.

Завтра ещё деньги заберу — и станет ещё лучше!

С Таней мы обсудили ситуацию с моим графиком, и она сказала, что может забирать дочь из сада и укладывать её спать у себя в те дни, когда я работаю. А я, соответственно, ей буду отдавать какую-то долю от заработанного. Если же сын Татьяны заболеет, то привести домой Аню придётся как-то мне, но я надеялась выкрутиться и договориться с коллегами в баре: официантки всегда две вечером, неужели никто не поймёт и не выручит маму-одиночку? Я очень надеялась, что девочки войдут в моё положение. Хорошо бы ещё в смену с Костей попасть… Наверняка он прикрыл бы меня на сорок минут, что я смоталась бы в садик и до квартиры Тани… Тем более, что это нужно не каждый день.

Решила набрать номер Кости и спросить, можно ли нас поставить в одну смену. Он же должен знать уже такие вещи… Номер я записала и позвонила ему.

— Алло, — ответил он.

— Привет, — сказала я. — Это Леся.

— А, привет! — отозвался Костя. — Погоди минутку… Тань, присмотри за баром, я сейчас…

Судя по шуму Константин вышел куда-то в коридор.

— Я тут. Лесь, я очень рад тебя слышать! — заговорил он снова.

— Взаимно, — отозвалась я больше из вежливости. — Слушай, я что хотела спросить… А нельзя нас как-то поставить в одну смену? Ну, чтобы мы вместе работали. Всё-таки мне так спокойнее будет…

— Ты не поверишь, но я думал о том же! — заявил парень. — Я уже спрашивал у Николая не против ли он.

— И как? — полюбопытствовала я.

— Ну, если честно, он как-то не очень обрадовался этой идее.

— Почему? — тут же огорчилась я. Неужто не разрешил? Облом какой…

— Потому что решил, что у нас с тобой дела амурные.

— А-а… Ну он ошибся. Ты ему это сказал?

— Ну-у… Может, не так уж он и ошибся?

— В смысле? — не поняла я. — Мы же с тобой… У нас ничего не было никогда.

— Но не факт, что и не будет.

— Кость, я тебя не понимаю сейчас…

— Я хотел бы изменить это.

— Что именно?

— То, что между нами ничего не было. Как насчёт сходить вместе в кино? — вдруг предложил он, и я застыла с телефоном в руке.

Так вот о чём он…

Господи, меня уже сто лет в кино никто не приглашал, я совсем отвыкла, что могу кому-то нравится из молодых людей… Совсем погрязла в проблемах, быту и уходом за ребёнком. А ведь я еще молодая, и нравлюсь парням… После родов я уже вернулась к своему нормальному весу, за внешним видом всегда следила, насколько позволяли мои финансы. Да, крема и средства для волос были одними из самых дешевых, но были…

Я даже сама не поняла, как мне отнестись к тому, что меня позвали на свидание.

— В кино? — переспросила я, задумавшись. Это опять Аню надо отдавать Татьяне… Согласится ли она столько времени сидеть с чужим ребёнком… Всё-таки тут важно палочку-то не перегнуть.

— Да. Я плачу, — ответил он. — А то я в курсе, что я тебя напряг с деньгами, и всё такое… Об этом не переживай. Просто хочу, чтобы ты мне компанию составила.

— Да я не о том переживаю… — вздохнула я, испытывая не очень приятные эмоции от того, что даже Костик в курсе моих бесконечных проблем и безденежья. — Мне ребёнка надо будет с кем-то оставить для этого.

— А ты бери с собой дочку, — предложил он. — Давайте в выходной сходим вместе на какой-нибудь мультфильм, потом в кафе посидим…

И всё за его счёт? Как-то не очень это красиво… Но, если честно, хочется. И Ане бы пошло на пользу развеяться…

— Я в субботу занята, — ответила я, вспомнив встречу с Агнией и прогулку по торговому центру.

— А мы в воскресенье пойдём.

Ну, тут мне крыть стало нечем. Почему бы и не да, раз уж сам предлагает и знает, на что идёт?

— Ну, хорошо, — согласилась я. — Давай в воскресенье.

— До обеда?

— Лучше после. В обед Аня спит.

— Ну… Часа на четыре устроит?

— Да, устроит.

— Тогда я посмотрю расписание сеансов на это время, и тебе потом напишу СМС, что выбрал. Или ты сама посмотри, если хочешь.

— Я выберу.

— Идёт. Тогда буду ждать от тебя СМС.

— Ага… Так ты не сказал мне в итоге, позволил ли Николай нам в одной смене работать, — спохватилась я. Ведь совсем не за тем звонила.

— Да, позволил, — ответил Костя. — Он нормальный мужик, не переживай.

— Ну тогда хорошо… — сказала я. От сердца отлегло. — Спасибо тебе!

Всё складывалось весьма удачно, особенно на фоне предшествующих этому событий… Теперь предстояло пережить ещё одну встречу с бывшим, забрать у него деньги и забыть о нём снова. Ничего, переживём как-нибудь…

— Не за что. Лесь, очень хочу тебя увидеть. Ты…такая красивая. Я рад, что мы с тобой контакт не потеряли.

— Да. Это здорово, — ответила я, хотя его такой радости как-то не разделяла. Что-то это мне напомнило… — Ладно, тогда до связи. Мне дочь спать укладывать пора.

— Да, до связи. Буду ждать СМС!

— Договорились.

Я повесила трубку и уставилась на телефон.

Я согласилась на свидание!

Это очень непривычно.

Костя наговорил мне комплиментов…

Явно же я ему нравлюсь как девушка.

Он приятный парень, конечно, и выручил меня, но…

Готова ли я зайти дальше дружбы?

19.

В приподнятом настроении, окрылённая удачами в последнее время, утром я собиралась в клуб.

Уже и встреча с Назаром не так пугала, или я просто себя смогла уговорить наконец успокоиться.

Ну увижу я его снова, и что из этого?

Не укусит же он меня…

Заберу деньги и пойду дальше своей дорогой.

Вряд ли мы долго будем с ним общаться — наверняка он тоже скорее пожелает от меня избавиться. Для меня загадка в принципе зачем он решил отдать мне деньги сам, даже звонил ради этого, но… Каждый развлекается как хочет.

Откуда мне знать, что в голове у молодого бизнесмена?

Мы в школе-то ещё были из разных миров, а теперь уж совсем на разных орбитах вращаемся. Вряд ли я смогу понять его логику, и не стоит себе этим голову даже забивать.

Просто заберу расчёт и уйду.

Всё. Точка.

Никаких сантиментов.

Никакого прошлого.
Ничего вообще.

Словно всегда были чужими, непонятыми.

Словно не были вместе целый год в институте после такого сложного пути друг к другу.

Словно не его дочь я носила и рожала…

Всё это мелочи, которые сегодня больше не важны.

Я нашла работу — это самое главное. Это ли не счастье?

А одну встречу с бывшим как-нибудь переживу.

Мне даже захотелось подготовиться к встрече с ним, чтобы он не думал, что у меня всё так в жизни плохо. Появилось желание утереть ему нос.

Пусть не знает, как мне тяжело.

Это больше не касается его. Тем более, что Назар мне точно не посочувствует.

Кто угодно, только не он.

Он — последний, кто это сделает.

Но я и не хочу его жалости, пусть считает, что у меня всё нормально, и я без него справилась. Да, работа у меня так себе пока, но дочка вырастет, я получу наконец образование, мы справимся — какие мои годы?

А вот он как был с чёрным камнем вместо сердца, так с ним и останется.

Это куда хуже, чем отсутствие образования.

Образование получить никогда не поздно, а душу и сердце новые не получишь и не поменяешь…

Придётся Назару жить таким.

Но мне на это совершенно всё равно — его проблемы.

Слава богу меня его черствое сердце больше не волнует.

Это всё осталось в прошлом, за семью печатями, за семью замками…

И даже вспоминать былое не хочется.

Счастья было меньше, чем боли.

Хотя тот год, который мы провели вместе, был чудесным, на самом деле.

Я даже верила, что по-настоящему любима, что добилась взаимности спустя столько времени, боли и слёз, но… Снова ошиблась.

Назар остался тем же, кем был.

Даже хуже стал, вероятно.

Но опять же — меня теперь это больше не касается.

И вспоминать прошлое, даже хорошее, я просто не хочу.

Пусть остаётся в прошлом…

Просто этапом жизни.

Глупой любовью.

Болезненным уроком судьбы…

Ресницы подкрасила обычной тушью. Так мои глаза кажутся ещё больше, чем есть на самом деле. Губы подкрасила карандашом и бесцветным блеском — теперь они казались пухлыми и соблазнительными. На скулы нанесла немного румянца — чтобы скрыть следы бледности и усталости.

Волосы просто распустила по плечами и провела по ним щёткой.

Волосы всегда были предметом моей тайной гордости — хоть тут повезло!

Густые, от природы светло-русые, но я осветляю их дополнительно, становясь платиновой блондинкой, способной разбивать мужские сердца…

Что ж…

Такой идти гораздо проще — я уверена в себе.

Ещё раз осмотрела получившийся результат в зеркале перед самым выходом из дома.

— Неплохо, совсем неплохо… — похвалила я себя и улыбнулась своему отражению.

Зачем я старалась быть красивой перед этим разговором с Назаром, сама не знала.

Наверное, где-то в глубине души я желала, чтобы он понял, какой был дурак, кого обидел, и пожалел, что однажды так поступил со мной…

Это ничего между нами бы не изменило — я никогда его не прощу.

Но мне, чисто по-женски, было бы приятно знать, что он-таки пожалел.

20.

— Привет! — улыбнулась я Инне, когда вошла в здание клуба. — Я за расчётом, мне на десять назначено. Босс у себя?

— У себя, — ответила как-то напряжённо Инна. — Да, проходи. Он тебя ждёт.

— Ты чего такая? — спросила я её. — Сложности с поиском сотрудников?

— А ты как думаешь? — вздохнула она. — Весь состав уволен… Ты иди. И потом поговорим, после беседы с Бодровым.

— Давай, — пожала я плечами.

Мне торопиться сегодня больше некуда. Первая смена в баре у меня будет завтра. Про расчёт я забыла совсем, и Николаю перезвонила уже из дома, мы перенесли начало стажировки на завтра, чтобы я смогла сделать все свои дела на старом месте. Поэтому сегодня день относительно свободный и расслабленный.

Я прошла к кабинету, в котором уже была в прошлый раз.

Где меня оскорбляли и откуда позже ещё и выгнали.

Неприятно было даже смотреть на эту дверь, не то, что заходить туда.

Но я хотела уже забрать деньги и закрыть наконец этот гештальт, который открылся снова спустя столько лет…

Просто нужно набраться смелости и сделать это.

Я набрала воздуха в лёгкие и постучала в дверь.

Каких-то десять минут, и я снова забуду о нём и начну спать спокойно.

Этой ночью мне снился он и его обидные слова, а я во сне снова плакала от горечи…

Надеюсь, этот сон останется лишь игрой подсознания.

— Да, заходи, — услышала я и потянула дверь на себя.

Вскоре я оказалась внутри его кабинета.

Я прошла к столу, дверь закрылась за мной сама собой.

— Доброе…утро, — сказала я, запнувшись вдруг, когда встретилась взглядом с Назаром.

Никогда не могла спокойно в них смотреть.

Всегда начинала трястись как заяц под кустом и говорить глупости, ещё со времён школы…

Годы прошли, а моя реакция на него не изменилась.

Плохо.

Опасно.

Не нравится.

Надо поскорее уносить отсюда ноги.

Чего он смотрит на меня, как волк на кролика?

Должен быть равнодушен ведь.

Но его взгляд говорит о другом…

— Доброе, — ответил он с хрипотцой в голосе. — Присаживайся.

Он указал рукой на кресло напротив себя.

Сегодня он крайне вежлив, даже присесть мне предложил.

Подозрительный какой…

Я села и уставилась вопросительно на него.

— Вот твой расчёт, — протянул Назар мне белый конверт, в котором лежали купюры.

— Спасибо, — ответила я, взяв его в руки.

— Вот сумма в ведомости, — протянул он мне лист формата А4 с графами. — Проверь сумму, пересчитай деньги и распишись, что забрала.

Я глянула в ведомость. Тяжко вздохнула — за две недели я неплохо тут заработала. В баре будут платить меньше… Но ничего не поделаешь.

Затем заглянула в конверт, поняла, что сумма примерно как надо, и поставила подпись в ведомости. Убрала конверт в сторону, ведомость вернула Назару и снова стала смотреть на него в ожидании.

Бодров не торопился никуда.

Сидел и смотрел на меня.

Я начинала нервничать.

Ну что ещё нужно?

Пусть отдаёт трудовую, которую я жду, и до свидания.

Но он словно бы оттягивал этот момент.

— Назар Андреевич, — обратилась я к нему.

— Да? — поднял он брови.

— Вы ничего не забыли?

— А, кофе хочешь, наверное? Сейчас попрошу принести.

Он нажал на кнопку селектора и попросил Инну принести два кофе.

— Тебе с молоком и с карамелью?

— …Да, — на автомате ответила я.

А потом опустила ресницы.

Он помнит.

Помнит, какой кофе я люблю. До сих пор помнит…

Воспоминания стрелами летели в меня и ранили, ранили…

Зачем этот чёртов кофе только нужен?

Не хотела я ничего с ним пить.

Я уйти хотела.

Пусть сам свой кофе и пьёт. С той самой карамелью…

Запьёт горечь первой любви.

— Я, вообще-то, про трудовую книжку, — осмелилась я озвучить свой вопрос. — Хотела бы забрать её и… На самом деле времени в обрез, у меня после вас ещё важная встреча.

— Встреча? — удивился Назар.

А что тут удивительного? Он что — один во всей вселенной? Пуп земли сыскался тут…

— Да, встреча. А что?

— Деловая?

— Нет, — зачем-то ляпнула я.

— А какая?

— Свидание, — назло ему сказала я. — А вам, простите, какое дело до моих встреч?

Бодров остановил взгляд на моём лице.

Инна принесла кофе, и мы оба замолчали и отвели взгляды друг от друга.

Она поставила перед нами чашки и ушла.

Бодров снова уставился на меня.

Я опять начала нервничать.

Под его взглядом очень неуютно.

А самое главное, я не понимала никак, чего ему надо.

Отдал бы трудовую, и я бы уже давно ушла, но он зачем-то словно специально тянул кота за яйца…

И злил меня этим.

Не желала я тут с ним восседать!
У меня есть дела поприятнее…
К примеру, перекусить, принять ванну с пеной и отоспаться перед первым рабочим днём на новом месте.

— У тебя…кто-то есть? — спросил вдруг Назар.

Мягко сказать, меня его вопрос удивил.

С чего он вдруг их задаёт?

Неужели владельцу клуба больше нечем заняться, кроме как спрашивать о претендентах на сердце уволенных им же официанток?

— Кто-то есть, — вскинула я подбородок. Пусть не думает, что я совсем никому не нужна. — Но какое это имеет отношение к моей трудовой? Я её сегодня получу?

— Нет, — ответил он, и я выпала в осадок.

— То есть... Почему это — нет? — спросила я.

— Потому что не получишь.

— Назар Андреевич… — возмутилась я. Слышала сама, что мой голос звенел как натянутая струна. — Почему я не получу свою трудовую?!

21.

— Олесь, ты уверена, что хочешь уволиться? — спросил он неожиданно.

— В смысле? — не поняла я. — Ты ж сам меня выгнал… То есть, вы, Назар Андреевич.

— Ну, а если я передумал?

Мускул нервно дёрнулся на моём лице.

Что это с ним?

Сам же прогнал меня. Да и что общего у нас могло обнаружиться, чтобы он пожелал меня вдруг оставить? Неужели такая острая нехватка кадров? Да ну — бред же…

— Что значит, передумал? — спросила я, всё-таки отпив кофе из принесённой Инной чашки. — Назар Андреевич. Вы не хотели, чтобы я тут работала. Помните?

— Конечно, помню, — ответил он. — Я не страдаю провалами в памяти, Олеся… Андреевна. Я вам делаю предложение: вы остаётесь на вакансии официанта.

Однако, он безумно последовательный мужчина!
Ну, или это снова какая-то его игра, которую я просто не понимаю.

Я нервно закусила нижнюю губу.

Вообще-то, тут работа гораздо круче, и график мне удобнее был. Да и оплачивается гораздо лучше.

Но…

Мне придётся сюда ездить очень часто.

Возможно, сталкиваться с Назаром опять.

Да, за те две недели, что я отработала, увидела Назара впервые лишь спустя четырнадцать дней. Но мы можем начать сталкиваться чаще, и в принципе, если я буду знать, что он тут, где-то ходит по зданию, то буду дёргаться, переживать, и работать не смогу нормально.

Да и рожу его видеть каждый день мне не хотелось, если честно.

И вообще — ему-то что за интерес меня удерживать?

— То есть, вы пока приказ об увольнении так и не подписали? — уточнила я, раздумывая, что же мне делать.

— Подписали, почему же? — ответил он. — Расчёт же я вам отдал как-то. Он официальный. Но… Мы можем принять вас обратно уже сегодняшним днём. Потому что увольнение было вчера. Вот…

Он протянул меня лист формата А4 и шариковую ручку.

— Если желаете остаться — забудьте всё, что я наговорил вам, и напишите заявление о приёме на работу. И тогда, завтра можете приступать к работе.

Как он легко передумал...

Что-то здесь явно не так просто.

Прослеживается какое-то глубоководное течение, природы которой я не понимаю.

— А какая в этом выгода для вас? — задала я вопрос.

— Выгода? — поднял он брови. — Вы знаете, решил сменить почти весь персонал. И найти новых людей оказалось не так просто. В том числе, официанта. А вы уже вроде как вникали в процесс. Инна вас хвалила… Работа вам нужна, опять же — вы же сами говорили мне об этом помните?
Я поджала губы.

Отлично помню.

Я это говорила, когда он со своими грязными купюрами ко мне пристал и начать сыпать оскорблениями.

Как такое забыть?

И как он, подонок такой, смеет мне об этом напоминать сейчас?

Совсем совести нет?

И он ещё на что-то рассчитывает после такого?

Да я не то, что работать на него не стану, я….

Я с ним срать рядом в поле одном не сяду!

Найду другое, чего бы мне это не стоило.

Вот так!

Да и враньё это, конечно, отборное.

Что официантов не найти во всем городе-миллионнике, как наш.

Конечно-конечно. Верю, ага…

— Так как насчёт заявления? — подтолкнул ко мне пустой лист Назар. — Согласны вернуться?

Да зачем я ему так нужна? Он прямо давит морально, чтобы я подписала.

Что он хочет?

— Знаете… — подняла я на него глаза, наконец решив озвучить ему своё решение. — Спасибо вам за предложение, но я, пожалуй, откажусь.

— Отчего же?

— Если вас так интересует причина, я вам её озвучу: я нашла другое место, и уже согласилась работать с ними. Так дела не делаются, поэтому я отклоняю ваше предложение, Назар Андреевич.

— Правда? — изогнул он одну бровь. — И хорошее место? Хорошо платят, да?

Он, как руководитель клуба, конечно же знал, что самая большая такса за день назначена именно здесь, и лучше места мне невозможно было найти чисто физически.

— Достаточно, чтобы я согласилась на них работать, — ответила я. — Так что простите, но…

— Я заплачу больше, — сказал Назар. — Больше, чем было у вас тут.

Чёрт.

Соблазнительно ужасно, мне бы эти деньги плюс прибавка очень бы помогли, но…

Едва я вспомнила его хамское поведение в прошлый раз, как снова поняла, что не смогу это простить.

Только не эти оскорбления.

У меня мало что осталось…

Но честь, гордость женская и достоинство всё ещё при мне.

— Мало? Олеся Андреевна, вам нигде не предложат больше, и…

— Нет, подождите, — остановила я его, внимательно вглядываясь в его лицо. — То есть, вы полагаете, что с людьми вот так можно, да?

Он откинулся на спинку кресла и подпёр голову рукой.

Назар очень не любил, когда ему перечили и делали по своему.

Так было в школе. Но наверняка, когда он повзрослел и начал управлять довольно немалым количеством людей и бизнесом, в нём эта черта лишь усугубилась. Так всегда и бывает…

Сейчас он смотрел на меня явно недовольно.

А чего он ждал от меня?

Что он меня как котёнка паршивого за дверь выкинет, а потом поставит миску молока и скажет “кис-кис”, и я на всех парах полечу обратно просто потому что мне нужна работа?

А я что — не человек?

Да, я не имею такого положения, как он, и такого социального статуса.

Он — бог, царь, повелитель жизни и так далее…

Но меня теперь уважать необязательно?

Мы ведь, обслуживающий персонал, для него и не люди вовсе — так, грязь под ногтями и расходный ресурс.

Все эти мысли накрутили меня до такой степени, что руки от злости задрожали.

Как бы мне хотелось встать, плюнуть в его надменную рожу, сказать ему категорическое нет и громко хлопнуть дверью перед его носом раз и навсегда, но я не хотела опускаться до подобного… Хотя последние два пункта я вполне могу сделать, и более того — даже намерена. Только договорю с ним…

— Как можно? — спросил он.

— Сначала обозвать последними словами — незаслуженно, — ответила я. — Унизить — снова ни за что. Растоптать, оскорбить. Потом выкинуть голой жопой на снег. А затем позвать сотрудничать, как ни в чём ни бывало. Вы правда полагаете, что это нормальная ситуация, и я соглашусь на ваше столь щедрое предложение?

22.

Назар вдруг встал со своего места и подошёл ко мне. Я оставалась сидеть в кресле и словно одеревенела. Своими действиями Назар меня будто заколдовывал… Я ничего не делала — просто смотрела на него.

Он протянул руку и коснулся моего подбородка.

Я вздрогнула и хотела отвернуться, но он не позволил.

Жесткие пальцы сдавили мою кожу, вынуждая смотреть ему в глаза.

Это что ещё за…

— Тебе работа нужна или будешь дальше выёживаться, Лесь? Тебе ребёнка ведь кормить.

Как мы заговорили сразу… И вы куда-то делось, и про дочь вспомнил.

Да, надо кормить дочь — твою, между прочим!

— Работа мне нужна, — ответила я и ударила его по руке, впрочем, безрезультатно. Я начинала злиться. Что он себе снова позволяет? Ненавижу! — А босс-мудло, извини — нет. Да отпусти!

— Слушай сюда внимательно, Олеся Андреевна. — Приблизил он своё лицо ко мне так, что у моё сердце забилось в груди словно сумасшедшее. Он будто сейчас меня поцелует… Его губы были так близко, что столь дурацкая мысль пронеслась в моей голове — что будет поцелуй. Что он его хочет. Он так смотрел на мои губы, будто бы это какая-то желанная для него сладость или лакомство. Но целовать меня он не стал. Он продолжил говорить: — Я сделаю вид, что про “мудло” мне послышалось в память о нашей с тобой…кхм…дружбе прошлой. Но если ты посмеешь позволить себе что-то подобное ещё раз — ответишь за это по полной. Я не тот дурачок в школе и институте, который был влюблён в тебя и готов был многое тебе простить, побежать за тобой по стёклам. И уже вовсе не тот, кого ты однажды предала. Так тупо и безбожно.

— Я не…

— Заткнись, — прошипел он и нажал с силой на мой подбородок так, что я охнула и замолчала. — Ничего не хочу слышать об этом.

Что он вытворяет?

Нет, этого Назара я вовсе не знаю.

Чужой, жестокий, бездушный…

Он прав: больше это не тот Назар, которого я знала и любила.

От него осталась лишь усовершенствованная временем оболочка.

И снова эти обвинения, от которых болезненный ком мигом собрался в горле…

Я ни в чем перед ним не виновата! Он даже до конца не знает, что случилось на самом деле — меня саму обманули и использовали… Обидели.

Я пострадала больше, и пострадала из-за него же!

А он винит во всём меня и даже слова вставить не даёт.

Обида рвала душу даже спустя годы…

Ну за что он так жесток со мной, и несправедлив?

Если бы он только знал всю правду…

Но он, как всегда, ничего не хочет слышать и знать!

— Слушай и не перебивай меня, — сказал он, почти собирая дыхание с моих губ своими. Я еле могла дышать, через раз выходило. Всё тело словно одревенело. Я ощущала запах его тела, тепло, аромат парфюма, и просто сходила с ума. Он уже не тот, но фантомы прошлого снова слетелись и закружили надо мной будто стервятники, которые пришли выдрать моё сердце и окончательно лишить рассудка. — Трудовую я тебе отдам. Но имей в виду — никакой другой работы ты в нашем городе не найдешь. Можешь уехать — вали отсюда в другой регион. Не можешь — тогда иди мыть подъезды. Ни в какое более менее приличное место не возьмут тебя — я уж постараюсь.

По моей щеке сбежала слеза.

Обиды, жалости к себе, чувства несправедливости.

Он может всё. А я — ничего. И ничего ответить ему не смогу.

Он знает, как я жила, что я пережила, что у меня на руках маленькая дочь.

Но ему совершенно плевать и на мою судьбу, и на моего ребёнка…

— За что? — спросила я. Хоть какая-то логика в поступках Назара быть должна?

— За то, — жестко ответил он мне и внезапно накрыл мои губы своими.

Нет, он не целовал их.

Он их брал, кусал, использовал…

Он словно наказывал меня за собственную боль.

О да — это даже было больно, периодами я тихо охала.

Не знала, что поцелуй может быть вот таким: горьким, жестоким, грубым…

Единственный мужчина, который ко мне прикасался и целовал меня — Назар.

Но теперь это был совершенно другой период жизни, другой мужчина и совсем другие поцелуи…

23.

Какое-то время я не могла пошевелиться от шока и неожиданности.

Затем нашла в себе силы упереться ладонями ему в грудь и оттолкнуть от себя.

Поцелуй оборвался.

Мы оба тяжело дышали.

Назар смотрел на меня, я чувствовала.

Я на него не смотрела. Просто не могла.

Вперила невидящий взгляд в стенку напротив себя.

— Не прикасайся ко мне, — прошипела я. Ненависть и злость рвали меня на части изнутри. Впервые мне реально хотелось бить человека. — Как тебе такое в голову пришло?

— Раньше тебе это нравилось, — усмехнулся он и провёл большим пальцем по моей ставшей влажной от поцелуев нижней губе.

— Это было давно, — отвернулась я от его ласки и надавила на руку, чтобы он её от меня убрал. — В прошлой жизни, когда я была круглой дурой! Забудь об этом и никогда больше не напоминай!

— Ты была дурой? — изогнул он одну бровь. — По-моему, это ты из меня барана тогда сделала. Точнее, оленя — с рогами.

— Ничего я не делала. Ясно тебе, придурок? Ты всё просрал зря! — заявила я в порыве ярости.

Затем тут же прикусила язык.

Не хотела же говорить с ним об этом.

Ничего это уже между нами не поменяет, такое надо было решать и обсуждать по горячим следам… Теперь уж что тут просто так мутить воду.

Всё равно Назар мне не поверит, раз проверить мои слова нельзя — где же он теперь откопает правду? Я до сих пор и сама не знаю, что толком случилось… Кто были эти все люди. Поняла только, что мстили они не мне, а семье Назара. Только он ничего тогда так и не понял, а теперь уже правды не раскопать будет. Кое-какое расследование я проводила сама, но до правды докопаться мне не удалось, потому что этого парня, что сделал это со мной, я не знала: ни имени, ни адреса — ничего. Поняла лишь, что он мстит за что-то Назару. Или его семье…

Не найдя концов, я просто постаралась про это забыть и жить дальше, как бы тяжело мне не было. К тому же выяснилось, что я беременна…

Я пережила этот ужас уже с дочкой в животе…

Удивительно, что вообще не потеряла её…

Кто-то сказал бы, что потеря ребёнка в моём положении было бы лучшим исходом как бы жестоко ни звучало, но я рада, что моя Анюта осталась со мной, и весь этот кошмар нам удалось пережить.

Теперь рядом со мной хоть одна родная душа, моя кровь, моя плоть… И моя любовь — настоящая, искренняя и навсегда.

Когда я полагала, что люблю Назара, я ещё не знала, что моя настоящая любовь пока не родилась! Когда появилась Аня тут-то я и познала всю силу любви — взаимной, как нельзя…

Мы выдюжили с Аней. Да, было тяжело, и сейчас тяжело, учитывая её заболевание, но мы справимся. Мне очень хотелось в это верить, потому что выбора у нас все равно не было — надо было просто брать и выживать.

А о прошлом не помнить.

Просто выкинуть всё это как больше ненужный хлам.

И у меня вполне это выходило, пока я не встретила тень прошлого, и она не разбередила старые раны…

Губы горели от его грубых поцелуев.

Его карие жестокие глаза смотрели на меня, заставляя покрываться крупными мурашками, что бегали по спине…

Ну зачем я опять его встретила? Мне было так прекрасно без него!

— Я не хочу слушать о прошлом, сказал же, — твёрдо произнёс он.

— Так не говори сам о том, — ответила я. — Я тоже не горю желанием вспоминать о том, как ты меня кинул в такой трудный период. Оставь меня в покое, умоляю! Зачем ты хочешь травить мою жизнь? Зачем хочешь оставить без работы? Меня, маму маленькой девочки! Как у тебя рука поднимается? Я была уверена, что ты куда человечнее, Назар!
— Ты ошиблась, девочка, — холодно сказал он. — И ты сама в этом и виновата, ясно?

— Назар… — вздохнула и поправила упавшую на лоб прядь волос. Я жутко нервничала. И этот поцелуй, и разговоры о прошлом, и шантаж из-за работы с непонятной мне целью, меня взбудоражили по полной. Я звенела словно натянутая струна, казалось, ещё немного и струна лопнет… — Давай сделаем вид, что не видели друг друга? И будем жить дальше так, словно не встречались никогда?

— Нет, девочка, — снова приблизился он ко мне и возвысился с высоты своего роста. Он смотрел мне в лицо. — Я тебя уже увидел.

24.

— Как увидел — так и развидишь! — заявила я и всё-таки смогла вырваться из его рук.

Губы горели, дыхание прерывалось, сердце ухало в груди.

Да что со мной такое? Неужели это безобразие мне понравилось?

Ужас какой, не дай бог…

Только не надо говорить, что я теперь снова о нём думать начну.

Нет-нет-нет!

Я больше не хочу танцевать эту сальсу на граблях в третий раз!

Я не буду в него влюбляться снова, тем более, когда он такой…мудак!

— Не прикасайся ко мне больше никогда, — сказала я ему, поправляя на себе одежду. — Мыть полы буду, говоришь? Лучше мыть полы, чем с тобой тут…

— Да? — изогнул он бровь. — Ну иди, мой. Как спинку гнуть устанешь — приходи. На тебе трудовую…

Я уже протянула руку за своим документом, как он вдруг ловко отдёрнул руку и закинул мою трудовую в сейф и закрыл его.

— Хотя… Я думаю, что мы её потеряли.

— Ты что делаешь, Назар? — захлопала я растерянно глазами. — С ума совсем сошёл? Я впервые такое вижу.

Ведь есть же трудовая инспекция! И я обязательно туда напишу по этому поводу. Его накажут, нельзя так пользоваться служебным положением!

Вот только пока с ним будут разбираться, я вообще без денег останусь!

У меня же завтра оформление в бар!

Ну и козёл этот Назар.

Без трудовой мне и в самом деле будет трудно устроиться…

Ладно, поговорю с Николаем, может быть, он позволит мне пока работать без договора, а я в это время буду решать дела с козлом по имени Назар.

Дурак совсем, что ли?

Поиграть со мной так решил?

Мне жрать нечего, и ребёнка кормить, а у него всё игрушки на уме…

Не позвонить ли его матери? Номер какой-то у меня оставался еще с тех времён, когда Назар был моим и познакомил меня с ней.

Расскажу ей о поведении сыночка, пусть его в угол поставит.

А еще лучше — отлупит!

Назара явно слишком мало лупили в детстве, больно он охреневший!

— Что? Ну я же сказал тебе, что работать ни на кого кроме меня, ты не будешь? Вот и держу слово. Ты еще можешь передумать и согласиться работать тут.

От такой наглости и сюрреализма ситуации я просто задохнулась возмущением!

Мне казалось, меня от злости скоро порвёт как бешеного хомячка!

— Ты…вообще уже охренел, Бодров?!

— Фу, какие некрасивые слова, Зайкина… — сморщился он. — Ты же девушка!

Он ещё со мной флиртует, ослиная морда?!

Нашёл время, место и ситуацию, чтоб начать заигрывать!

Очень странная, однако, ситуация…

Когда-то я мечтала, что он обратит на меня своё царственное внимание, но тщетно.

Назар выбирал всё время не меня. Гулял не со мной. Проводил ночи не со мной.

Может, даже и ребёнка не мне одной заделал — я не знаю.

Но я всё ждала и ждала… Любила его как верная собачонка, готова была у него в ногах валяться, лишь бы любил…

И дождалась, как мне казалось….

Счастье продлилось недолго.

Теперь я хочу уйти, но Назар почему-то не отпускает и флирует сейчас.

Что это с ним?

— А у тебя поступки некрасивые, — отметила я. — Тебя, как мужика, тоже ни разу не красят.

— За это я сам перед собой отвечу. Зайкина, не глупи. Оставайся работать тут. Будешь же за копейки среди пьяных мужиков ходить.

— Тут я тоже ходила среди пьяных мужиков.

И мимо одного мудака, который стоил всех этих мужиков разом!

— Но не за копейки.

— Да, платишь ты хорошо. Это пока единственный твой плюс! Но знаешь, есть вещи важнее и дороже денег — моя честь, к примеру. Отдай трудовую.

— Хочешь трудовую?

— Да!

Назар снова сократил расстояние и я, пытаясь отступить, вдруг оказалась сидящей на письменном столе…

Карие глаза Назара снова загорелись огнём. В бедро мне упёрлось что-то твёрдое.

Нет, он точно с ума сошёл…

— А я тебя хочу, — сказал он мне на ухо, обжигая кожу своим горячим дыханием, и обжигая душу своими похотливыми словами и действиями…

— Ч-что? — уставилась я на него, уперев руки в его грудь, чтобы он и не смел приближаться.

— Тебя хочу, — повторил он, лизнув мою ушную раковину и заставив меня снова вздрогнуть. — Сделаешь мне приятно — получишь трудовую.

25.

— А ты в курсе, что мы в двадцать первом веке живем? — спросила я, равнодушно глядя на губы, которые он мне подставил.
Как же всё иногда в жизни меняется с ног на голову… Еще года четыре назад я все готова была отдать, чтобы он требовал моих поцелуев, сейчас же…

Сейчас я не хотела их ему дарить.

По-крайней мере, вот так, при таких обстоятельствах.
Он считает, что если я нахожусь в сложном финансовом положении и близко к черте бедности, то даже проституткой стану?
Нет уж, облезешь ты три раза, Бодров.
Та глупышка, что слепо и беззаветно тебя любила, давно умерла.

Родилась женщина, которая ни за кем не бегает, ни перед кем не пресмыкается.

И никому не верит.

Жизнь научила этому.

Твоя же любовь, Бодров, мне поставила офигительную прививку от слепой глупой веры.

Ты отличный учитель, однако.

Опыт был дорогой, очень болезненный, но зато какой продуктивный!

— И что? — изогнул он бровь. — Как это относится к моей просьбе?

— А так, что я за трудовую с тобой сосаться, или тем более спать, если ты себе это вообразил уже, не стану, — заявила я, вскинув подбородок. — Я просто куплю новую книжку, а записи восстановлю через пенсионный фонд. К тому же, сейчас всё хранится на цифровых носителях.
Впрочем, он уже один поцелуй и сам взял. Но то сам…

Без моего желания.
А он хочет моей ласки и нежности, потому и давит на то, что я должна приласкать его САМА.
Сейчас прямо, размечтался.
Закажу ему самую лучшую губозакаточную машинку с первой зарплаты! Хотя… Чего тратиться на него?
Дешевую самую закажу — иного он и не достоин!

Пускай губы свои закатает и забудет уже обо мне, поганец!

Назар шумно выдохнул и отпустил меня. Отвернулся и стал смотреть в стенку.

— Ну что ж… Твой выбор. Можешь таскаться по пенсионным фондам, — сказал он. — Точно не хочешь остаться?

Меня пробрала дрожь от мысли, что я останусь, и…

Назар будет снова пытаться меня поцеловать.

Мне отчаянно не хотелось, чтобы он касался меня снова, или даже просто — смотрел.

Не хочу, и всё.

— Спасибо, что хотя бы расчёт мне отдал, — поддела я его сама не зная зачем.

— Твои деньги я бы не забрал, — отбил он.

— А я уже не знаю, чего еще от тебя ожидать!

— За кого ты меня держишь? — повернулся он ко мне. Его взгляд обжигал. — Я похож на того, кто ворует чужие зарплаты? Маленькие, надо сказать. Это для меня не деньги. За такие только ты прыгать будешь, поняла? Как собачка. Иди, прыгай дальше…

Я горько усмехнулась.

Снова оскорбления…

Этого человека ничто не изменит. Даже могила.

— Деньги — это просто бумажки, — сказала я, обернувшись на пороге, когда взялась за ручку с намерением выйти. — Люди — важнее. Но ты всю жизнь всё измеряешь только банкнотами. Лучше быть бедной, но с чистой душой, чем такой, как ты, Назар.

— А какой я? — усмехнулся он, скрестив руки на груди.
— Пропащий, — ответила я. — Сходил бы ты в церковь, что ли…

— Слушай, давай только без проповедей, — ответил он. — Поздно меня воспитывать. Ты хотела уйти прыгать дальше собачкой? Так прыгай.

— И тебе всего доброго, — отозвалась я и вышла из кабинета.

Закрыла дверь и вздохнула, привалившись к стене.

Руки от чего-то дрожали…

И чего я испугалась так — сама не понимала.

Ну, слава богу, всё это закончилось теперь.

Больше мне не придётся его видеть.

Работу я уже нашла, не будет же он звонить теперь Николаю и требовать меня уволить. Он и куда звонить-то не знает — так что мне нечего бояться.

Угрозы Бодрова — просто крик в космос.

Поздно мне организовывать волчий билет — работу я УЖЕ нашла.

Оттолкнулась от стены и пошла к выходу из бара.

Слава богу, сюда мне больше возвращаться будет не нужно.

Посмеиваясь над глупыми угрозами Назара в ситуации, когда я успела найти работу раньше, чем он смог бы на это повлиять, я вышла из здания и отправилась домой, даже ни разу не обернувшись.

Меня ждала ванна с пеной, сон и новая жизнь…

В которой, как я очень надеялась, больше никогда не будет места Бодрову…

Если бы я только знала, как же ошибаюсь…

Жизнь разубедила меня в этом уже спустя несколько дней.

26.

НАЗАР.

Ну, раз так, то трудовую раздобудешь сама.

Взял ножницы и разрезал пополам серую книжечку.

Глупость какую-то сделал, прекрасно это понимаю, но вроде бы немного легче стало.

Оставил порезанную книжку и ножницы на столе и повернулся к панорамному окну.

Смотрел на кружащиеся мимо снежинки и думал.

А ведь моя жизнь тоже не особо сложилась, как и у Зайкиной.

Я тоже один.

Так и не женился после отношений с ней.

Нет, у меня были девушки, конечно. С некоторыми даже подобие отношений образовывалось, но… Потом всё летело в пропасть.

Почему?

Ответа на этот вопрос у меня не было.

Не мог же я продолжать любить предательницу?

Не мог же продолжать её хотеть?

А если не мог, то почему сейчас творю какую-то дичь?

Ведь это дичь и есть.

Я сама себя не узнаю!

Как только увидел её снова, так и стал думать о всякой ерунде!

Вот нахрена я ее пытался оставить в клубе?

Официантов вон вагон пригнали из агенства, мой зам с ними сейчас разбирается.

Нашли бы и ей замену, не такой уж она золотой официант была.
Дело не в этом, конечно, я сам это понимал.

Но в чём же тогда?

Что за непреодолимое желание оставить её поблизости появилось?

Я сам не знаю, на чём оно было основано.

Просто не хотелось, чтобы она шла работать среди пьяных мужиков, которые обязательно будут лапать её за зад!
Она же только и сможет, что плакать в ответ. Я-то уж её знаю!
Ей всегда нужен защитник.

Рядом.

Никого не подпускать близко.

Может, это типа проявления старой дружбы? Отголоски какие-то?

Почему мне не всё равно на её зад?

И на её судьбу.
Хоть я и сказал, что мне плевать, и я готов с лёгкостью лишить мать-одиночку работы, это было не совсем правдой. Я просто хотел, чтобы она осталась тут…

Возле меня.

Зачем?

Я не знаю.

Я словно добровольно брался за лезвие ножа вместо ручки и сжимал всё крепче.

Если Леся будет где-то поблизости, то я снова начну с ума сходить.

Я не смогу простить и не смогу не желать её.

Она стала ещё красивее, чем была, ещё женственнее, и мои желания к ней…

Никуда не делись. Даже сильнее стали.

Наваждение какое-то…

Просто наваждение.

Что же сделать для того, чтобы выкинуть этот бред из головы?

Не захотела оставаться — пусть чешет.

Мне же спокойнее.

Или нет?

Достал сигарету из пачки и закурил прямо на рабочем месте, чего раньше никогда не делал, пуская клубы сизого дыма в потолок…

Что-то в наших жизнях точно изменится.

И теперь уже раз и навсегда.

***

ЛЕСЯ.

Домой неслась как ошпаренная.
Эта ужасная беседа с Назаром меня взволновала так, что волосы встали дыбом во всех местах.

Сама не помню, как оказалась уже в квартире.

Я словно бежала от него, бежала от прошлого, будто бы это было возможно.

Господи, ну за что ты мне даешь снова такое испытание?

Как мне спокойно было без него!

Ну зачем я встретила его снова на своём пути?

Руки вон дрожат, ноги ватные…

Сердце бьётся как сумасшедшее.

Пульс в ушах ревёт…

Ну как успокоиться теперь?

Маленький выходной просто испорчен!

Спать я точно уже не смогу после такой нервотрёпки.

Вот обязательно ему надо было троллить меня с этой книжкой?

Знает сам прекрасно, что сейчас не проблема её переделать!

Просто дразнить принялся в своём стиле, как это говорят — решил надо мной поржать!
Шутки у него такие надо мной, за то, что не хочу соглашаться оставаться на этой работе.

А меня прямо несёт оттуда что есть мочи, куда угодно, только подальше от этого клуба.

Подальше от НЕГО.

Ничего хорошего не будет, если я там останусь.
Я же понимаю, что его ко мне тянет. Чувствую…

Может, он сам так и не остыл ко мне до сих пор?

Расстались мы не потому что наши чувства остыли — они как раз были на самом пике.

Мы расстались из-за того, что в наши отношения влезли третьи лица.

Теоретически, он мог увидеть меня и понять, что что-то ещё всё-таки осталось…

Но он же должен понимать, что это путь вникуда?

Никогда наши отношения не смогут стать прежними, да и нужны ли они ему?

Я прекрасно помню, как ловко Назар играл девичьими сердцами. И сейчас тоже наверняка это делает…

Если он опять влезет в мою душу?

Если опять ласками сведёт с ума?

Потому что я им поддамся, а ему потом снова надоест, и он опять меня бросит.

Снова исчезнет, а я буду зализывать новые, куда более глубокие раны.

Как вообще подобное пережить второй раз я просто не знала и проверять не хотела!

Мне проще не подпускать его к себе.

Мне моя честь и чувство достоинства не позволят дать ему ни единого шанса, хоть я, возможно, и сама до конца не остыла — больно остро я реагирую на его касания…

Решила хотя бы в ванне посидеть, раз уж со сном вышло фиаско благодаря господину Бодрову.

В тёплой воде с пеной мне вроде бы удалось расслабиться и переключиться на другие проблемы.

Я представляла свой первый рабочий день на новом месте.

Из потока мыслей меня выдернул звонок телефона…

27.

Увидела на экране смартфона номер Кости.

Нахмурилась.

Чего это он мне звонит?

Неужели наши планы поменялись или вообще…сорвались?

Неужто Назар уже успел разнюхать, куда я устроилась работать, и уже договорился с Николаем, чтобы меня не брали? Обещал же мне волчий билет…

Не дай бог.

Куда же я пойду тогда? Это моя единственная возможность продержаться на плаву.
Вздохнула и приняла вызов.
— Да.

— Лесь? Это Костя.

— Я поняла. Ты у меня записан.

— Ты…в ванне?

— Откуда ты знаешь?

— Плеск воды слышу. Расслабляешься перед рабочим днём?
Я смутилась. Как-то не подумала, что мой релакс в ванной будет так слышно…

Не очень прилично даже вышло, ну да ладно.

— Ага, заплыв небольшой устроила, пока ещё не надо бегать с подносом!

Костя мягко рассмеялся в ответ, а я всё напряженно ждала, что он скажет дальше.

Хотя, наверное, если бы у него были для меня дурные новости, то он начал бы с них, а не с шуток про ванну.

— Супер. Отдыхать тоже надо. Ты мне название фильма так и не прислала, который посмотреть хочешь. И я порыскал сам в афише на сайте кинотеатров… Если ты не против, кое-что предложу…
Действительно, про фильм, на который я обещала сходить с Костиком, я совсем и забыла со всеми этими делами и собеседованиями-увольнениями.
Он назвал несколько, и мы остановились на сказке, которую можно смотреть и моей дочери. Слишком длинные фильмы такой маленький ребёнок, конечно, не выдержит, поэтому выбирать пришлось именно из сказок для деток. Ну и ничего, я такие люблю: там всегда добро и любовь побеждают зло. Жаль, что в жизни всё, увы, далеко не так…

Мы договорились встретиться в здании кинотеатра перед сеансом в воскресенье и попрощались.
Никаких планов, слава богу, у нас не менялось.

Николай ждет меня на стажировку завтра и послезавтра, а субботу и воскресенье у меня выходные, и я планировала их провести с друзьями. Субботу с Агнией, воскресенье — с Костиком и Аней. Затем у меня будут два рабочих дня, в которые мне будет уже начисляться зарплата.
Я снова откинулась на спинку ванны, закрыла глаза и погрузилась почти по горло в горячую пену, что приятно обволакивала и согревала меня.
Всё-таки жизнь налаживается, вроде бы.

Надеюсь, что впереди меня ждёт только хорошее…

Достаточно было на мою долю испытаний.

***
Стажировка прошла нормально. Мне было непросто, я дико уставала, но вроде бы со всем справилась. Костя мне помогал со всем, что касалось бара и названий блюд, помогал разобраться в программе, куда следовало оформлять заказы. Собственно, она была похожа на ту, что была и в клубе, и разобраться в ней мне не составило особенного труда.

Аня эти два дня практически жила у соседки.

Я испытывала чувство вины по этому поводу, но разве это был мой выбор?

Если бы я только могла позволить себе найти работу поспокойнее и не с таким бешеным графиком!
К сожалению, на тех работах, что подходят по графику, и он совпадает с часами работы детского сада, плату предлагали совсем маленькую, нам бы с Аней ни на что не хватило!
Чем-то приходится всегда жертвовать…

Аня вырастет и поймёт меня, я в это верила.

Лишь бы Таня только не отказалась бы с ней сидеть — по крайней мере, Татьяна сама мать, я ей доверяла.
Но пока всё складывалось позитивно, и я буквально на крыльях летела и в субботу на встречу с Агнией, и в воскресенье на прогулку с Костиком.
День с Агнией мы провели весело.
Погуляли по магазинам, поглазели на всякие красивые штуки, помогли выбрать Агнии новые джинсы. Себе тоже сделали подарок к новому году — новые, одинаковые джемпера с оленями и новогодними украшениями. А ещё — заколки с красным бантом для волос.
Затем мы засели в кафе, где можно было вполне недорого пообедать.
— Классная у них тут кухня, — похвалила Агния меню. — Порции огромные, и совсем недорого… Даже странно, что такое кафе на территории торгового центра…

— Они просто недавно открылись — клиентуру нарабатывают, — ответила я, допивая свой чай. Хотя, в целом, я была с подругой согласна, и тоже осталась довольна и обедом, и его ценой. В общем-то, прогулка выдалась хорошей и довольно бюджетной. Надо же нам с Анютой как-то радовать себя хоть иногда? Иначе совсем сойдём с ума, да и тёплые вещи нам были нужны… — Потом, когда раскрутятся, задерут ценники… Ну, сама знаешь, как это бывает.

— Ага… — задумчиво отозвалась Агния и перевела взгляд с дочки на меня. — Слушай… Я раньше не так сильно замечала… Да и не так часто видела Аню, чтобы…

— А что такое? — напряглась я.
Что такого разглядела вдруг Агния?
— Твоя дочь как-то очень сильно похожа на Даню, — сказала она, вглядываясь в меня. — Точнее, конечно же на его близнеца. На Назара.

Я дёрнулась. Чашка в руках задрожала, и я поспешила поставить её обратно на блюдце.
Сердце так и колотилось в груди.

Ну вот, Аня выросла, и её сходство с папой стало заметно сильнее.

Этого я боялась, но Агния не замечала ничего раньше, я расслабилась и позабыла об осторожности.

Если она скажет о своих подозрениях мужу, тот обязательно передаст своему братцу-близнецу. То есть, несостоявшемуся папаше Анюты.
И тогда будет звездец…

— Тебе показалось, — попыталась увильнуть я. — Она на деда моего похожа.

— Нет, — покачала головой подруга, а я ощутила себя мышкой, загнанной в угол. — Не показалось. Неужели ты думаешь, я не узнаю черты лица любимого мужчины? Даня и Назар почти одинаковые. Леся, Назар — отец твоей дочери?

28.

Врать не было смысла. Она и сама всё видит, не слепая: ведь Аня и Назар — просто одно лицо. Но и сказать правду язык как-то не поворачивался…

— Я…скажу тебе, — ответила я наконец спустя минуту размышлений. — Только ты должна мне кое-что пообещать.

Аню мы отправили поиграть с аниматором, который как раз развлекал детей в этот час. Его организовали сотрудники кафе, чтобы родители могли спокойно выпить кофе…
Я пила кофе очень неспокойно, потому что Агния задавала неудобные вопросы, но аниматор мне был тоже как нельзя кстати — Анюте не следовало слушать разговоры о том, кто её настоящий папа. Для неё наш папа улетел на Луну и оттуда не вернулся — космонавт, так сказать!
Ну… Что смогла — то и придумала. Надо же было ребёнку как-то обозначить, почему у многих детей в саду папа есть, а у неё — нет. Пришлось вот — сочинять сказки.

Теперь в мои планы, конечно, совершенно не входило возвращение блудного папы к дочери и их знакомство!
Придётся убедить Агнию держать язык за зубами и не говорить ничего ни мужу, ни свекрови… Только как же это сделать?

А если она сама проявит инициативу и влезет в наши с Назаром отношения?

Захочет просветить папочку на предмет того, что он — папочка, и расскажет ему, что у него есть дочь, которую я скрыла от него?

Ужасный скандал будет — я в этом просто уверена!

Назар вытреплет мне все нервы, попытается отнять ребёнка, и вообще — сотрёт меня в мелкий порошок…

— Что пообещать? — уточнила подруга. — Не говорить об этом Дане? Точнее, не говорить никому, чтобы это не дошло до самого Назара?

Я покосилась на подругу.

Она, как и всегда, была умна и проницательна.

— Да, — медленно кивнула я. — Я бы хотела, чтобы это осталось в тайне. Я…не хочу, чтобы Назар знал, что… Я тогда беременная оказалась. Я узнала об этом подарке судьбы уже позже, когда мы расстались. Да и не знаю я, если честно, чей это ребёнок. Ты же в курсе… Я расстроилась тогда, когда он меня бросил. Понесло меня куда-то в клуб. Я переспала со злости с первым встречным, и… Не знаю я, чья Анна: Назара или парня, чьего имени я даже не знала. Поэтому зачем мутить воду и привлекать в это всё Бодрова, когда я вовсе не уверена, что дочь его, правда же?

— Ну вот что, — посмотрела на меня сурово Агния. — В то, что ты нагуляла ребёнка от не пойми кого, я не очень верила изначально. Но всякое бывает… Жизнь твоя, и навязывать тебе свои устои я не имела права. Потому и не полезла тебя воспитывать.
Агния на время замолчала, а я шумно вздохнула.

Нет, всё-таки лгать совсем я не умею — она меня раскрыла быстро, только вид делала, что ничего не понимает.

Конечно, Аня никакой не нагулянный ребёнок в клубе…

Это дочь Назара.
Ошибки тут быть не могло.

Ни с кем больше секса у меня не было.

Вообще.

Никогда.

Моим первым и единственным стал Назар.

Больше никого я не подпускала к себе.

Моё тело — это храм.

Никто не получит к нему доступ вот так легко, когда я даже не знаю имени парня…

Агния достаточно хорошо изучила меня, чтобы понять это, потому и не поверила, конечно…

Просто влезать не стала.

До поры до времени.
— Но… Теперь я вижу, что ребёнок — копия Назар, — продолжила говорить Агния. — И если это его дочь, ты должна — понимаешь? — должна ему сообщить о том, что у него есть ребёнок.
— Я не обязана ничего ему говорить! — начала пылить я. — Почему я обязана? Где такой закон у нас в России?

— Этот закон называется “равные права родителей”, — осадила меня Агния. — Аня — такая же его дочь, как и твоя. Неужели ты не понимаешь, что отнимаешь у собственного ребёнка нечто важное? Семью. Папу. Мужчину… А ты знала, что по статистике такие дети — хоть мальчики, хоть девочки — которые в неполных семьях растут, и с которыми папа вообще не общается, вырастают неполноценными и не умеют строить отношения с противоположным полом? Девочки — потом не умеют. А откуда им уметь, если они не общались с главным и первым своим мужчиной — с папой? Именно на отце девочка учится общаться с мужчинами, на папе с мамой видит пример семьи и непроизвольно его перенимает. Ты что — хочешь, чтобы твоя дочь была такая же одинокая, как ты? Она ведь возьмёт с тебя пример, хочешь ты этого, или нет.

Я закусила нижнюю губу до боли.

Слушать Агнию было очень непросто и даже обидно.

Но я, естественно, всё это знала и понимала, что подруга в чём-то права.

Только как простить Назара и позволить ему приблизиться к дочке, позволить ему снова ворваться в мою жизнь, я просто не знала.

Не представляла себе такого.

Я так упорно пытаюсь от него избавиться, чтобы снова обрести покой и равновесие, а Агния словно толкает меня к нему обратно.

Она и половины не знает, что между нами происходило, и как он оскорблял меня уже после новой встречи в его клубе!

Я решила, что настала пора ей знать правду.

После этого она просто обязана меня, как женщина женщину, понять и поддержать!
Я рассказала ей о том, что произошло, когда мы встретились в его клубе.

Агния внимательно выслушала.

— Я всё понимаю, — прокомментировала она мой рассказ. — Но ваши отношения — это ваши отношения. Не нужно вплетать сюда ребёнка. Назар — её папа, может быть, он захочет участвовать в её жизни и воспитании — имеет право! Ведь ты родила этого ребёнка, вот и неси ответственность перед ней. У Ани есть мама и ПАПА. Ты должна ему сказать. А он уж пусть сам решает, надо ли ему оно или нет. В конце концов, тебе явно деньги не лишние — пусть платит алименты. Ты перестанешь нуждаться, сможешь больше проводить времени с ребёнком.

— Я….не готова ему сказать, — твёрдо ответила я.

Я приняла это решение давно — что Назара в нашей с Аней жизни НЕ будет.

И менять его не собираюсь!

Лучше не знать отца, чем знаться с таким, как он.

С таким, который оскорбляет маму.

— Агния, я прошу тебя не влезать в это, — посмотрела я на неё внимательно. — Это мой ребёнок, и моя проблема. Я сама с ней разберусь. Ладно?

29.

— Агния… Не кажется ли тебе, что ты всё-таки не в своё дело встреваешь? — встала я на ноги. Намеревалась забрать Аню и пойти домой. Даже если Агния расскажет всё папаше Анны, то ничего это между нами не поменяет — я не собираюсь подпускать его к дочери. Пусть сначала докажет отцовство, это не так-то просто, если мама ребёнка против. А я — против. — Я тебя, конечно, люблю, ты это прекрасно знаешь. Но извини — мои разборки с Назаром и наша дочь тебя никак не касаются. Дай мне самой с этим разобраться. Если ты мне подруга — ты ничего ему не скажешь.

— Я тебе подруга, Лесь, — вздохнула она. — Но ты не можешь отнимать отца у малышки просто потому что у тебя с ним не сложилось. Пусть сам решит, хочет ли он участвовать в жизни Ани.

— Но ты понимаешь, как мне сложно будет его видеть? — спросила я. — Видеть его часто. Ты забыла, как мы с ним расстались? Как быстро он поверил в тот спектакль? Он также может предать и Аню. Я этого не хочу, и проверять, не разобьёт ли он ей сердце вдребезги также, как и моё, я не желаю.
— Понимаю, — ответила Агния. — Но я искренне переживаю за Аню и…вас. Может, у вас бы наладилось, узнай Назар о том, что у вас общая дочь родилась? Ведь она от большой любви рождена. Мне-то можешь не рассказывать, как всё было — это была любовь.

Её слова неожиданно сделали мне больно.

На глаза набежали слёзы.

Когда-то я и сама представляла, как однажды Назар узнает о том, что я забеременела от него, но не сделала аборт даже после его ножа в сердце.

Я родила его дочь и вырастила её сама.

Я беззаветно любила этого маленького человека.

Любила так же сильно, как её отца…
Но я уже достаточно выросла, чтобы больше не верить в подобные сказки о любви.

Каков шанс, что Назар всё еще не забыл меня и обрадуется тому, что у нас есть общий ребёнок?

Очень маленький.

Скорее, он просто разозлится на то, что ничего ему не сказала о беременности, хотя, вообще-то, пыталась его найти. Это уже потом, когда я устала стучаться в закрытые двери, решила больше не искать его.

У Агнии просто любовь куда более счастливая, поэтому она всё еще верит в чудеса и хороших людей…
А у меня “верилка” поломалась.
— Никогда мы с ним не сможем быть вместе, — глухо отозвалась я. Сколько сил и времени у меня ушло, чтобы саму себя в этом убедить… Теперь предстояло убедить в этом и наивную подругу, которая за своим счастьем в браке не замечает горя других… Не то, чтобы я винила её за счастье, но просто она не способна была меня понять. Меня поймёт только такая же несчастная, как я сама. Таня, например — она меня понимает. Агния же… Сытый голодному не товарищ. — Ничего у нас не наладится. Мы навсегда останемся с ним врагами. И если бы можно было выбирать, то я бы с удовольствием влюбилась бы в другого и родила от него, только не от Назара. Но так уж вышло, что Аня — действительно его дочь, только это ничего не меняет. Я как не хотела его видеть в нашей с ней жизнях, так и сейчас не хочу. Потому что мне всё ещё больно. Понимаешь ты это?
Я нервно утёрла пальцами слёзы, которые стали бежать одна за одной по моим щекам…

Глаза Агнии тоже стали мокрыми и красными.

— Мне очень жаль, что так всё вышло…

— И мне жаль. Только ничего уж не поделать.

— Прошлое не исправить, я знаю, — кивнула подруга и взяла со стола салфетку, чтобы вытереть нос. — Но ведь будущее можно изменить. Будущее твоего ребёнка. Ведь тебе тяжело тащить на себе дочь, я же понимаю. Назар хорошо зарабатывает. Он мог бы помочь… Подумай о том, чтобы рассказать ему, хотя бы с материальной точки зрения.
— Давай так: я скажу ему сама, — предложила я. Делать этого вовсе не собиралась. Но сейчас мне хотелось хотя бы выиграть время, чтобы решить, как быть и суметь подготовиться к возможным вопросам со стороны Назара, если ему Агния всё выложит. — Когда буду к этому готова. Обещаю подумать над твоими словами. Но умоляю: не встревай. Если ты действительно мне желаешь добра — не вмешивайся.

— Ладно… — вздохнула она. — Ты умная и взрослая. Делай как знаешь. Только о дочери помни — ей нужен отец.

Мы расстались с Агнией после этого не очень приятного разговора.

Домой я приехала подавленная и до конца дня так и не смогла успокоиться.
Всё переваривала сказанное подругой…

С одной стороны — она права.

С другой — есть ещё я и мои желания.

Вырастила этого ребёнка я, и моё мнение тоже нужно учитывать!

А я ничего говорить не хотела…

Только у меня не было уверенности, что Агния выполнит своё обещание и не станет говорить ничего Назару — ведь я-то своё исполнять не планировала.

Гадкое чувство, что я обманула подругу, долго не давало мне уснуть.

Всё из-за тебя, Назар!
Все мои беды — из-за тебя!

Зачем я вообще с тобой познакомилась?

Это было самое настоящее проклятье…

***
На просмотре фильма мне удалось наконец перестать загоняться, и мы провели неплохой вечер с Костей. Ане он вроде как даже понравился, и она всё крутилась возле.
Костя — парень приятный, но я подумала о том, что больше с ним на свидание не пойду.

Он…так смотрел на меня.

С надеждой, что ли…

А мне ложных надежд давать не хотелось.

— Лесь, ну ты чего такая грустная весь вечер? — спросил он и вдруг накрыл мою ладонь своей. Аня играла в детской комнате, а мы наблюдали за ней через большую плазму в зале кафе. Все дети играли в комнате, а родители могли общаться между собой, пить кофе и наблюдать за детьми. Костя воспользовался этим временем с пользой… — Неужели я такой скучный?

— Нет, что ты… — ответила я и убрала свою руку со стола. Его прикосновения мне не понравились… — Ты…

Слова застряли в горле.

Прямо к нашему столику твёрдым уверенным шагом шёл…

Назар.

30.

— Не понял, — нахмурился Костя. — А что ОН тут делает?

— Ты меня спрашиваешь? — пожала я плечами. — Я его сюда точно не приглашала.

— Тогда как он узнал, где мы?

— А он знал? Ты в этом уверен?

— Как он тогда тут оказался, если не был в курсе?

— А я откуда знаю? — развела я руками. — Мимо ехал. Решил купить себе трусов в торговом центре! А тут мы с тобой кофе пьём.

— Ты сама-то в это веришь?
— А что мне остаётся? И вообще, ты что — меня в чём-то подозреваешь?

— Я…

— Добрый вечер.

Договорить мы не успели — к нам подошёл Назар и окинул задумчивым взглядом карих глаз обоих.

— Вечер был добрым, — ядовито улыбнулся ему Костя.

— Там тебя искали, кстати, — вдруг обратился он к бывшему бармену. — Серый седан. Загорелся. Искали водителя.

— Как загорелся?! — вскочил с места Костя.
— Ну вот так — загорелся. В громкоговоритель объявили, что водителя ищут. Не слышал разве?

— Н-нет… — нервно отозвался парень и стал спешно собираться.

— Ну так иди, посмотри, — посоветовал ему Назар. — Точно твоя тачка. Сгорит нахер.
Костя в волнении побежал на парковку.

Назар сел на его место и развалился за столиком как ни в чём не бывало.

— А теперь поговорим.

— Ты не знаешь, какая у Кости машина, — сузила я глаза, сообразив, что Назар это всё провернул, чтобы мы остались наедине сейчас. Но зачем? — Ты это всё придумал.

— Ну да, — усмехнулся бывший. — Назвал серый седан — самая популярная тачка. Твой кобель поверил и убежал.

— Он не кобель, — возмутилась я. — По этой части у нас главный — ты! А Костя — хороший.

— Ну да. Хороший кобель с хорошим членом, да?

— Фу, — сморщилась я и отвернулась от него.

Скорее бы Костя вернулся обратно и намял морду этому наглому пижону, что его обманул, пытаясь выиграть минутку разговора со мной. Ни к чему это не приведет.

А ещё я в волнении наблюдала за дочкой в детской комнате…

Молила небо, чтобы она не вышла в зал именно сейчас — ведь Назар её увидит и может заметить сходство. Тогда мне точно несдобровать…

— Что ты тут делаешь? — спросила я.

— Если скажу, что мимо проезжал — ты поверишь? — рассмеялся он.

— Ага, мимо ехал, решил трусики себе купить, а тут — мы! — немного нервно озвучила я свою версию, и Назар рассмеялся громче.

— Примерно так и было. Так что? Это… Твой типа парень? — спросил он, и на этом моменте вся весёлость из него улетучилась.

— Какая тебе разница? — встретилась я с его глазами. Внутри меня всё начало закипать. — Тебя это не должно волновать.

— Тебе такие теперь нравятся? — не отставал он, отпив из моего стакана кофе… Ну и наглость! — Веселей рабочий класс, да? Зайкина, до чего ты докатилась? Ты же трахаешься с каким-то барменом… Впрочем… Ты и раньше творила дичь.

Я поджала губы и попыталась встать из-за стола. Уйти хотела.

Но Назар не позволил — ухватил меня за руку.

— Он лучше меня в постели, скажи мне? — Чёрные глаза со злостью и как будто с ревностью смотрели на меня.

— Ты… Ты рехнулся, Бодров? — дёрнула я свою руку и тут же пожалела об этом — отпускать он меня не собирался, вцепился крабом, и лишь теснее сжал горячими пальцами моё запястье, причиняя боль. — Отпусти меня немедленно, или я… Я охрану позову! А ещё Костя вернётся и начистит тебе харю, ты понял?

— Очень страшно, — откровенно ржал он.

— Мама, а почему этот дядя тебя хватает? — услышали мы вопрос за моей спиной.

Назар тут же разжал руку.

В пылу борьбы мы не заметили, как к нам вышла Аня…

Бодров не конченная скотина, он уселся на место и сделал вид, что ничего такого он не делал. При ребёнка продолжать устраивать мне сцены ревности всё-таки было не комильфо…

— Привет, — сказал он ей. — Так это твоя мама?

Бодров стрельнул чёрными глазами на меня.

А если он сейчас всё поймёт?

Вот возьмёт и сам поймёт, что дочь — от него?

Что тогда я буду делать?

— Да, — кивнула Аня, настороженно глядя на Назара. — Мама. А ты кто?

— Я — Назар, — ответил он ей. — Аня… А кто у тебя папа? Ты мне кого-то очень напоминаешь…

Я вытянулась в струну, ожидая ответа дочери…

Кажется, меня загнали в тупик.

Вот сейчас всё и вскроется…

31.

— Кого? — с любопытством спросила Анюта.

— А твою маму, — ответил Назар и перевёл взгляд на меня. — Ты на неё очень похожа. Такая же красивая, как она.

Комплименты?

С ума сойти!

Наверное, во всех лесах России вымерли все медведи…

Однако дикое волнение оставалось — а вдруг Аня скажет что-то, что натолкнёт Назара на верные мысли? Хотя она ещё не очень хорошо говорит, но всё-таки…

Щёки дочери порозовели.

Хоть она ещё и маленькая, но комплименты от красивых мальчиков ей приятны…

Знала бы она, что это комплимент от папы…

Знал бы Назар, что хвалит собственную дочь.

Но девочка и мужчина на первый взгляд не подозревали о родственной связи.

— Ты тоже красивый, — запинаясь и стесняясь ответила ему Аня.

— Спасибо, — рассмеялся Назар. — На папу твоего похож?

Эти вопросы заставляли сердце пропускать удары, а затем мчаться как сумасшедшее.

Бодров пока не догадывался, как он близок к истине.

Или догадался и просто ломает комедию при ребёнке?
Не станет же он устраивать мне скандал при Ане.

Никто не знает, что меня ожидает после того, как мы уйдём отсюда и Аня нас не сможет слышать… Даже страшно об этом думать. Руки невольно дрожали.

Нет, конечно, я понимала, что ничего криминального Назар мне не сделает — не убьёт же он меня из-за того, что скрыла от него ребёнка?
Но скандал точно закатит знатный, а после вытрясет из меня душу за содеянное…

Он это отлично умеет!
— Анечка, ты чего вышла? Пить хочешь? — прервала я их диалог.

Да не хотела я вовсе, чтобы они общались.

Не желала, чтобы знакомились и разговаривали.

Ни к чему это.

Пора напомнить ребёнку, что с чужими дядями разговаривать и таять от их комплиментов нельзя, даже если они очень красивые!

— Да, — кивнула дочка. — Дай водички, мама.

— На, малыш, — протянула я ей стакан с водой из небольшого графина, который принесли специально для неё. Сок мы не пьём — сразу же аллергия и болячки по телу… Поэтому чаще всего на нашем столе компот из сухофруктов или чистая вода.
Анюта выпила всё, что было в стакане.

— Иди ещё поиграй, зайка, — улыбнулась я ей, забирая стакан из ручек дочери. — А то мы скоро уже уходим.

— Да?

— Да. Так что беги, пока можно — играй.
Дочка унеслась обратно в детскую комнату, что была неподалёку от нас.
Я недовольно покосилась на Назара.

Ну и чего он сидит?

Разговора у нас всё равно не получится.

О такой компании на вечер я точно меньше всего мечтала.
А еще я боялась, что скоро вернётся Костя, и парни начнут спорить на виду у всех.

Сейчас Костик поймёт, что Назар его надул, вернётся и начнёт ему это предъявлять…

Словно подумав о том же самом, Назар поднялся из-за столика.

— Ну что ж… Вижу, компанию ты себе нашла по душе. Наверное, не стану мешать — рабочий класс как раз для тебя, Зайкина.

— Пошёл ты… — фыркнула я, уткнувшись в свою чашку с кофе.

С одной стороны даже жаль, что не успел вернуться Костя и не начистил как следует морду этому засранцу!

— А ты, Зайкина, не боишься меня посылать? — усмехнулся он.

— Чего тебя бояться? Бить, что ли, начнёшь меня за острый язык? — ответила я тем же тоном ему. Ну и нахал… Когда же он уйдёт отсюда? И из моей жизни.

— Не меня, — ответил он туманно. — А того момента, когда придёшь просить меня о помощи.

— С чего ты взял, что я стану просить тебя о помощи? — подняла я брови. Диалог стал совсем странным… О чём это он говорит?

— Ну так… Земля круглая, знаешь ли, — отозвался он. — Придёт война — захочешь хлеба попросить. А ты меня уже послала.

— Ой блин… Проваливай, — снова фыркнула я, слабо представляя себе ситуацию, в которой начну умолять Назара мне помочь.

А вот судьба такую ситуацию очень даже представляла…