Плов для стражников

Пролог

— Мама! Он взял мою машинку! Ма-ма-а-а!

— Это моя! Отдай!

— Ма-ма! А-а-а!

Зоя натянула одеяло на голову, пытаясь урвать еще хотя бы полчаса спокойного сна, но соседи сверху немедленно заорали еще громче.

— Прекратите немедленно! Братика разбудите!

— Моя! Отдай! Ма-а-а-а!..

Над головой из комнаты в кухню проскакало стадо слонов на железных каблуках и, кажется, уронило там шкаф. Заревел младенец. Слоны, топая еще громче, пробежали обратно в комнату.

— Ой, то не вечер, то не вечер…

А вот и соседка слева проснулась. Страстная меломанка, скрупулезно соблюдающая закон о тишине. Музыку включает ровно в 7 утра и выключает в 23.00, и не пожалуешься никому. Имеет право, в своей-то квартире.

— Ой мне малым мало спалось…

— Ма-а-ам! Я кушать хочу!

— Ой да во сне привиделось…

Не открывая глаз, Зоя высунула руку из-под одеяла и принялась ощупывать тумбочку. Вроде бы, вчера она клала туда беруши. Если сунуть их в уши и накрыть голову подушкой…

Раздавшийся грохот окончательно похоронил ее надежды выспаться. Если соседские вопли и песни можно было пытаться игнорировать, то от Веры Павловны, взявшей в руки швабру, не помогало ничего. Она всегда молотила по батарее с таким упоением и азартом, что просыпался весь дом, с первого по восьмой этаж.

— Я тебе постучу, дура старая! Я так стукну, что у тебя батареи отвалятся!

— Да что ж вы так орете!

— Мне во сне привиделось, будто конь мой вороной…

— Мама! Ма-а-ам! Он печенье в окно выкинул!

— Налетели б ветры злые, — пробурчала Зоя, — да унесли б вас всех куда подальше. Единственный выходной!

Честно говоря, сегодняшнее утро ничем не отличалось от вчерашнего. И от позавчерашнего. Да что там, все три года, которые Зоя прожила в этом доме, каждый день начинался совершенно одинаково: крики, топот, музыка. Говорят, человек ко всему привыкает, но смириться с постоянным звуковым сопровождением Зоя так и не смогла. Детство и юность в маленьком городке, в уютной квартире на тихой непроезжей улице, потом учеба в университете областного города и съемная комнатка в покосившемся домишке, хозяйка которого ложилась спать с курами — ни одно из прошлых мест ее проживания не было таким шумным. Риэлтор, демонстрировавший ей бетонную коробку в новостройке, очень убедительно рассказывал об уникальной системе звукоизоляции, и Зоя беспечно решила, что никаких ужасов ей не грозит. Все эти рассказы в интернете — ну, нужно же как-то блогерам набирать просмотры. Вот они и пишут всякое. Утрируют, преувеличивают…

Через неделю после переезда у нее появилась Мечта. Стоило закрыть глаза, и перед внутренним взором появлялся Дом. Небольшой, кирпичный, с маленькой кухонькой, в которой не пахнет жареной рыбой из вентиляции. С потолком, который не потрескивает от того, что в квартире сверху дети играют в мячик. С высоким забором, через который не смогут заглянуть соседи. И главное, в ее собственном доме никто не будет стучать по трубам!

Словно подслушав ее мысли, Вера Павловна врезала по батарее так, что Зоина кровать подпрыгнула и затряслась. Тихо выругавшись, Зоя накинула халат и поплелась на кухню. Раз уж пришлось вставать в такую рань, следовало провести день максимально продуктивно. Постирать, сходить в магазин, приготовить еду на три дня вперед, и, может быть, даже вытереть пыль. Но сначала, конечно же, кофе.

Кофеварка послушно запыхтела и нацедила в чашку какой-то мутно-серой жидкости. Зоя немного подождала. Потом еще подождала. Потом взяла чашку и осторожно принюхалась. Серая жижа отчетливо пахла пылью, а со дна потихоньку всплывали мелкие черные хлопья.

— А насыпала ли я в тебя кофе? — вежливо спросила Зоя у вредной кухонной техники, выливая получившуюся отраву в раковину. Ответа она, понятное дело, не ждала, но кофеварка вдруг отчетливо вздрогнула, задымилась и завоняла горелым пластиком.

— Понятно, — сообщила Зоя в пространство, выдернула несчастный прибор из розетки и ретировалась в ванную.

— Черный ворон, черный ворон, что ты вьешься надо мной?

— Положи немедленно! Кто тебе разрешал это трогать?!

— Ну ма-ма!

— Полети в мою сторонку…

Фальшиво подпевая шедеврам народной культуры, Зоя приняла душ, оделась, запихнула в мусорный пакет отчаянно воняющую кофеварку и выскочила в тамбур. Кофе в парке, на свежем воздухе — что может быть лучше? Потом можно будет доехать до супермаркета… Нет, лучше на рынок. Можно же хотя бы раз в полгода позволить себе расслабиться?

Исполнение Мечты требовало немалых финансовых вложений, а с финансами у Зои было туго. Денег, полученных от продажи унаследованной родительской квартиры, на приличное жилье не хватало. Пришлось брать ипотеку, и теперь Зоя пахала как проклятая, цеплялась за каждую подработку и старалась набрать побольше смен — делала все для того, чтобы как можно раньше выплатить долг банку. А потом можно будет продать проклятую квартиру, купить дом и наконец-то зажить идеальной жизнью.

Обычно она старалась экономить, покупала продукты по акциям, не пропускала ни одной распродажи и перед покупкой тщательно обдумывала — нужна ли ей именно эта вещь? Но сегодня экономить не хотелось. Хотелось купить баранину, хороший рис, наварить плова и хоть ненадолго забыть о полезной, но такой невкусной гречке с куриной грудкой.

— Так и сделаю! — громко объявила Зоя и поволокла пакет с кофеваркой к мусоропроводу.

— Удачи! — пожелал ей мужской голос и отчетливо хихикнул.

Зоя пожала плечами, кое-как протолкнула пакет в люк и побежала вниз по лестнице.

В дверях подъезда ее перехватила Вера Павловна, вцепилась в рукав и злобно спросила:

— Чегой-то у тебя музыка так орала с утра?

— Это не у меня, это в семьдесят второй, — ответила Зоя, выдираясь из цепких бабкиных пальцев. — Как будто вы не знаете.

— Нет, милочка, когда в семьдесят второй, у меня чашки в шкафу дребезжат, — поблескивая глазками, заявила Вера Павловна. — А сегодня стаканы тряслись, так-то!

Глава 1

Чья-то рука бесцеремонно потрясла Зою за плечо и озабоченный женский голос проговорил:

— Зоя, вставай, скорее! Ты опоздаешь на распределение!

Зоя привычно потянула одеяло на голову. В доме царила удивительная тишина. Никто не орал, не бегал, не лаяла соседская собака. Зачем эта странная женщина будит ее так рано? Если в семьдесят второй еще не включили музыку, значит, еще нет семи утра, можно еще поспать. Кстати, а кто это вообще и как она попала в ее, Зоину, квартиру?

— Просыпайся же, ну! — не унималась незнакомка. — Тебе нужно еще успеть зайти к лекарю, а ты валяешься.

— Куда зайти? — удивилась Зоя и рывком села на кровати. Голова немедленно закружилась, к горлу подступил кислый комок.

— К лекарю, — растерянно ответила низенькая темноволосая девушка. — Как ты себя чувствуешь? Господин лекарь вчера напоил тебя каким-то снадобьем, сказал, что к утру все должно пройти.

— Отвратительно, — выдавила из себя Зоя и тут же об этом пожалела. Тошнота стала сильнее, а комната принялась медленно вращаться.

— Я сейчас позову его, подожди немножко, — всплеснула руками ее собеседница, подхватила юбки странного, словно из сериала про средневековье, платья, и выбежала из комнаты.

Вращение замедлилось, а потом и вовсе прекратилось, и Зоя рискнула осмотреться. Милая уютная комната, стены выкрашены в приятный бледно-желтый цвет. Паркетный пол с причудливым узором, высоченные потолки — метра четыре, не меньше. Три шкафчика, три письменных стола, три кровати, на одной из них сидит она, Зоя Красильникова, и совершенно не понимает, как она сюда попала и что тут вообще происходит! И одета она, между прочим, не в длинную футболку с розовым зайчиком, и даже не в джинсы и толстовку, в которых выходила из подъезда, а в белую ночную рубашку с длинным рукавом и кружевными манжетами. Да еще и браслет на запястье

— Наверное, я сплю, — неуверенно сказала Зоя. — И мне все это снится. Только почему голова так болит?

Скрипнула дверь, и в комнату вошел благообразный господин с коричневым саквояжем. Зоя с изумлением оглядела его костюм, вызвавший в памяти полузабытое слово «сюртук», тщательно расчесанные пушистые бакенбарды, напомнила себе, что присниться может и не такое и попыталась выдавить из себя вежливое приветствие. Голова тут же взорвалась болью, а комната снова начала кружиться.

— Ей действительно плохо, — густым басом удивленно произнес лекарь. — Агата, вы уверены, что она вчера выпила то лекарство, которое я ей дал?

— Да, господин лекарь, — пискнула уже знакомая Зое девица. — Я лично развела его водой, как вы сказали, и проследила, чтобы в кружке ничего не осталось.

— Видимо, удар по голове был сильнее, чем я предполагал, — хмыкнул лекарь и защелкал застежками саквояжа.

Вместо ожидаемого Зоей стетоскопа на свет появился удивительно красивый камень, прозрачный, отшлифованный до гладкости с одной стороны и ограненный со всех остальных. Камень блестел, искрился и переливался всеми цветами радуги. Агата тихо ахнула, а лекарь с силой прижал камень к Зоиному лбу и забормотал что-то непонятное.

Сначала Зое показалось, что ей стало еще хуже — хотя куда уж хуже, потом щупальца боли начали неохотно сворачиваться в тугой клубок, он становился все меньше, и вдруг что-то негромко щелкнуло, и боль исчезла. Зоя неуверенно подняла голову и вздрогнула. В камне, который лекарь так и держал возле ее лба, билось, извиваясь, что-то непонятное, черное, злое.

Не глядя на пациентку, лекарь выудил из саквояжа пузырек, сунул его Агате, сухо бросил: «Как вчера», и, не прощаясь, вышел из комнаты.

— Сейчас, сейчас, — засуетилась Агата. — Не вставай только, я принесу воды, выпьешь лекарство и пойдем, распределение скоро начнется.

— Но я…

— Я помогу тебе собраться. Господин лекарь предупреждал, что у тебя могут быть короткие провалы в памяти, шутка ли — упасть с третьего этажа! Ой, Зоя, как хорошо, что ты вчера собрала вещи, иначе бы мы ничего сегодня не успели!

— С третьего этажа? — ошеломленно повторила Зоя.

— Совсем ничего не помнишь, да? — огорченно спросила Агата. — Ты расстроилась из-за экзамена вчера, пошла на галерею, туда, где ты обычно прячешься, и, похоже, поскользнулась на ступеньках. Госпожа ректор услышала, как ты закричала, но не успела тебя подхватить, и ты здорово ударилась головой об ступеньку.

— Камушек под ногу попал, — машинально соврала Зоя.

— Пей свое лекарство и вставай, — Агата сунула ей в руки тяжеленную глиняную кружку, до половины наполненную какой-то странной фиолетовой жидкостью. Зоя недоверчиво принюхалась и сделала большой глоток.

Горло обожгло, словно она отхлебнула жидкого огня. Да что же это за сон такой отвратительный! Кривясь, кашляя и утирая слезы, Зоя кое-как допила содержимое кружки и жадно припала к стакану чистой холодной воды, который подсунула ей добросердечная Агата.

— Спасибо, — прохрипела Зоя. — Мне неловко, что тебе приходится со мной столько возиться. Спасибо большое.

— Чепуха, — заулыбалась Агата. — Давай, вставай потихоньку, я помогу тебе одеться. Тебе бы полежать сейчас, но если ты не появишься на распределении… сама понимаешь, что будет.

Зоя решила не признаваться, что не понимает абсолютно ничего, кивнула и принялась выпутываться из ночной рубашки.

Белье было вполне обычным и никаких затруднений не вызвало, так же как и короткие теплые чулки — или длинные гольфы. Платье — юбка в пол, шнуровка, воротничок-стойка и длинные рукава — оказалось неожиданно удобным. Зашнуровав кожаные ботиночки, Зоя вопросительно посмотрела на Агату, сноровисто укладывающую ее ночную рубашку в потертую кожаную сумку.

— Тебе бы умыться, — критически осмотрев ее и поправив воротничок, сказала Агата. — Сама дойдешь?

— Не уверена, — снова соврала Зоя. — Голова все еще немного кружится.

Ей было неловко обманывать эту милую девушку, которая проявила столько участия, но как еще выяснить, где тут умываются?

Глава 2

Отражение было ее — и в то же время чужое. Из зеркала на нее смотрела девушка лет двадцати с хвостиком. Густая копна рыжевато-каштановых волос, четкие дуги бровей, испуганные серые глаза. Зоя подняла дрожащую руку и прикоснулась к подбородку. Отражение послушно проделало то же самое.

— Ах, да, это же сон, — пробормотала Зоя, еще недавно бывшая обладательницей тоненькой косички, похожей на крысиный хвостик. — Мое подсознание знает, что мне не нравится мое отражение в зеркале, поэтому показывает меня помолодевшей красавицей.

Прозвучало неубедительно, но с паникой Зоя справилась. Пригладив волосы, она вернулась в комнату — огоньки за ее спиной разом потухли, словно видели, что в ванной никого не осталось — и обратилась к Агате:

— Кажется, я готова.

— Умничка! — расцвела улыбкой ее новая подруга. — Смотри, я уложила все твои вещи, конспекты и учебник по защитной магии. Я понимаю, что она тебе не очень дается, но все-таки. Мало ли, может, пригодится.

— Защитная магия… Да… — промямлила Зоя и вслед за Агатой вышла из комнаты, твердо решив больше ничему не удивляться.

Узкая лестница с отполированными каменными ступенями мягко изгибалась, все время поворачивая вправо. Зоя выглянула в окно, но разглядела только кроны деревьев и пару черепичных крыш. Наконец, они спустились в огромный гулкий холл, где возле резной деревянной двери переминались с ноги на ногу еще три девицы в таких же серых платьях.

— Мы уже собирались заходить без вас, — надменно сообщила одна из них, смуглая брюнетка с квадратным подбородком. — Чем вы занимались столько времени?

— Умывались, причесывались… — протянула Агата. — Тебе бы тоже не помешало, кстати.

За спиной у Зои послышалось робкое хихиканье. Брюнетка покраснела, сжала кулаки и сделала шаг вперед. Агата приосанилась, в воздухе запахло скандалом, и тут кто-то холодно спросил:

— Это еще что такое?

Зоя вздрогнула, медленно повернулась и встретилась взглядом с пожилой дамой в темно-зеленом бархатном платье, украшенном золотой вышивкой.

— Мы просто шутили, госпожа ректор, — голосом пай-девочки сказала Агата, присев в книксене.

— Знаю я ваши шуточки, — процедила сквозь зубы дама. — В мой кабинет, все, быстро!

Стараясь держаться поближе к Агате, Зоя следом за остальными зашла в кабинет, площадью больше напоминающий бальный зал, и присела на неудобный деревянный стул.

— Итак, распределение, — откашлявшись, сказала госпожа ректор. — Я знаю, что вы знакомы с основными положениями, но, тем не менее, вам придется меня выслушать. Таков порядок.

Девушки недовольно завздыхали, а Зоя обрадовалась. Наконец-то хоть что-то прояснится!

— Как вам известно, необученный маг опасен для окружающих, а в первую очередь — для себя самого. Наверняка, у каждой из вас в детстве случались неприятные инциденты, связанные с бесконтрольными магическими всплесками. Но если ребенок не способен нанести окружающим значительный ущерб, то взрослый маг, не умеющий справляться с даром, подобен зарослям взрыв-корня: так же опасен и непредсказуем, и ждать беды можно в любой момент. Именно поэтому каждого, обладающего даром, связывают нерасторжимым контрактом на обучение.

Кто-то из девушек сдавленно зевнул, и госпожа ректор впилась в нарушительницу острым взглядом:

— Ангела, тебе неинтересно? Возможно, ты предпочтешь покинуть кабинет, и вернуться, когда распределение будет окончено?

— Нет-нет, госпожа ректор, простите пожалуйста, это больше не повторится, пожалуйста, не выгоняйте меня, — залепетала полненькая шатенка, в отчаянии заламывая руки. Зоя поразилась тому, как сильно она побледнела — практически до синевы. Казалось, девушка сейчас упадет в обморок от охватившего ее ужаса.

Госпожа ректор выдержала паузу в несколько секунд, потом кивком разрешила незадачливой девице сесть и неторопливо продолжила:

— Контракт может исполняться по-разному. Дети, родители которых могут оплатить обучение, получают профессию в соответствии со своими склонностями и способностями. Если у них и их родителей нет других планов — Академия предлагает им на выбор несколько рабочих мест. Если же у родителей недостаточно средств на оплату, или ребенок — сирота, выпускник или выпускница обязаны отработать стоимость своего обучения. Для этого и существует процедура Распределения, которую вы сейчас пройдете. Каждая из вас получит от меня запечатанный свиток с указанием места, где вам предстоит жить и работать в ближайшие пять лет. Содержание свитков мне неизвестно, но ничего невыполнимого в них не будет. После прочтения вы должны подписать договор, либо попытаться оспорить его условия.

Госпожа ректор обвела притихших девушек глазами. Что-то в выражении ее лица подсказывало, что оспаривать договор так же легко, приятно и безопасно, как дергать тигра за хвост.

— Также, чтобы избежать распределения, вы можете выплатить стоимость своего обучения самостоятельно, путем внесения пяти тысяч золотых на счет Академии в течение суток с момента объявления намерения. Есть желающие?

Девушки дружно замотали головами.

— И последнее. За неявку на распределение, отказ от него или неисполнение условий подписанного договора полагается тюремное заключение. Если в чьих-то пустых головах сейчас бродят мысли о том, как вы славно заживете, сбежав из той дыры, куда вас засунули отрабатывать долг, рекомендую с ними попрощаться. Пять лет тюрьмы — это не тот опыт, который вы хотите получить. Вопросы?

Вопросов у Зои было много, но задавать их она предусмотрительно не стала. Остальные девушки также не проявили желания что-либо уточнять, и госпожа ректор, еще раз окинув их острым взглядом, подытожила:

— Что ж. Тогда приступим.

Повинуясь движению ее руки, со стола вспорхнули пять свитков из желтоватой бумаги. Покружились в воздухе, перемешиваясь, и полетели к сидящим девушкам. Зоя машинально забрала свиток, который завис перед ее лицом, но открывать не стала. Сидящая рядом Агата тяжело вздохнула, решительно сломала печать на своем, развернула и расплакалась:

Глава 3

Она потрясла рукой, пытаясь избавиться от опасного предмета, но ничего не получилось — свиток словно прилип к ладони.

— Быстрее, открывай, подписывай, — засуетилась Агата. — Потом почитаешь, быстрее! Иначе контракт решит, что ты отказалась от распределения!

Шипя от резкой боли, Зоя кое-как сломала печать и размашисто расписалась под текстом. Свиток тут же перестал тлеть, упал на стол и притворился обычной бумажкой.

— Простите, госпожа ректор, — ежась под внимательным взглядом, пробормотала Зоя. — Я все еще не очень хорошо себя чувствую.

Пожилая дама кивнула, принимая это объяснение. Агата быстро сгребла со стола бумаги с назначением, присела в книксене и поволокла Зою в холл. Та, не сопротивляясь, механически переставляла ноги. Ничего себе у них тут порядочки! И главное, свиток даже не покоробился, а рука вся красная и болит. А что будет, когда волдыри вылезут!

— Агата, а что-нибудь от ожогов?.. — неуверенно спросила Зоя.

— У тебя в аптечке мазь есть, я положила, — ответила Агата. — По дороге намажешь, некогда вещи распаковывать. Давай хоть глянем, куда тебя отправили.

Зоя вздохнула и развернула проклятый свиток. Так, Серые горы, село Большие Бобры, таверна «Медный гвоздь». Ну хоть не шахтерская прачечная. Интересно, а как добраться к новому месту работы? Билеты хоть оплачивают? Зоя попыталась сформулировать вопрос так, чтобы не выдать свое полное незнание местных реалий, и тут кто-то схватил ее за локоть.

— Ты в Большие Бобры распределилась? — уточнил у нее черноволосый парень с тонкими усиками и щегольской бородкой. — Пойдем, твои вещи уже у меня.

— Куда? Зачем? И не подумаю! — возмутилась Зоя. — Эй, отпусти, куда ты меня тащишь! Можно как-то повежливее?!

— Можно, но не хочется, — ответил нахал. — Давай, шевелись, или пешком до Бобров побежишь.

— Руки убери, — зашипела в ответ Зоя. — Тоже мне, командир нашелся. Думаешь, раз сирота, так можно что угодно творить, она поплачет в уголочке да и утрется? Размечтался! А ну, быстро, извинился, представился, отчитался по плану на день!

Выдернув локоть из цепких пальцев незнакомца, Зоя отступила на шаг назад и прищурилась. Кем бы он ни был, а обращаться с собой, как с вещью, она не позволит!

— Гляди, развоевалась, — насмешливо протянул нахал, мягким кошачьим движением перетек к ней за спину и несильно подтолкнул вперед.

Зоя развернулась, занося руку, чтобы отвесить оплеуху по наглой морде, и тут произошло что-то странное. Кипящая в груди злость свернулась в тугой колючий шар, потом распалась на тысячу осколков, в глазах помутнело, и с Зоиных пальцев сорвалась молния. Каменная плита под ногами нахала треснула, во все стороны полетели осколки и каменное крошево, а в холле запахло озоном.

Наступившую тишину можно было резать ножом. Усатый тип побледнел и уставился на Зою круглыми глазами. Наблюдавшие за скандалом девицы испуганно жались к стенам. Зоя огляделась по сторонам в поисках поддержки, но все присутствующие, даже Агата, отводили глаза. Создавалось полное впечатление, что Зоя сделала что-то крайне неприличное. Фыркнув, девушка вздернула подбородок и неторопливо пошла к выходу.

На крыльце Зоя остановилась и, глядя в сторону, сухо спросила:

— Дальше что?

— Дальше летим в Большие Бобры, — так же сухо ответил ее собеседник. — Желательно поторопиться, чтобы успеть до темноты. Твою сумку принес слуга, если что-то еще хочешь забрать — иди быстрее, возвращаться с середины дороги не буду.

Зоя повертела головой и обнаружила свою сумку, валяющуюся на траве. Чуть в стороне громоздились несколько туго набитых мешков.

— Это все мои вещи, больше ничего нет, — проинформировала нахала Зоя. Тот бросил на нее быстрый взгляд, явно хотело что-то спросить, но смолчал и двинулся в сторону газона. Пожав плечами, Зоя пошла следом. Сумку она понесет, а как нахал будет тащить мешки до транспортного средства, ее совершенно не интересовало. Интересно, на чем они полетят? Неужели на драконе? Или на дирижабле? Вряд ли тут есть самолеты, хотя, конечно, во сне и не такое бывает.

Тут ей под ногу попалась шишка, Зоя споткнулась, зашипела от боли и снова подумала, что сон какой-то уж слишком натуральный. Как бы это проверить? Если учесть ожог и ушибленный палец на ноге, щипать себя явно не стоит. Что-то она читала такое… Кажется, нужно во сне лечь спать, и потом ты проснешься в реальном мире. Значит, времени у нее до вечера, можно будет осмотреть село Большие Бобры, таверну, полюбоваться горными пейзажами, а потом заснуть, и проснуться уже в своей унылой квартирке с шумными соседями. А пока нужно поискать в сумке аптечку, а в ней мазь. Чтобы не портить прекрасный сон ноющей болью в ладони.

Тем временем ее спутник дошел до газона, огляделся по сторонам и уселся вроде бы прямо на траву. Аккуратно перешагнув бордюр из невысоких цветущих кустиков, Зоя обнаружила, что вещи лежат на довольно-таки потертом ковре со странными узорами и облезлыми кисточками по углам. Нахал тоже сидел на ковре и Зоя, поколебавшись, устроилась рядом с ним. Она бы предпочла отсесть подальше, но ковер был не слишком большой, практически весь занят мешками, а трава выглядела сырой и холодной. Еще не хватало потом куда-то лететь с мокрым пятном на платье!

Мимо, все так же старательно не замечая Зою, прошли Агата с Ангелой в сопровождении плечистого седого дядьки. Зоя дернулась встать, подойти попрощаться, но Агата, уловив ее порыв, отвернулась и ускорила шаг.

— Зовут тебя как? — буркнул нахал, теребя кисточку на ковре.

— Зоя.

— Меня Любомир.

Зоя кивнула. Врать, что она рада знакомству, не хотелось. Глаза б ее не видели этого… этого, в общем. Хотя, если отрешиться от обстоятельств, посмотреть на нахала было очень даже приятно. Высокий, широкоплечий, вьющиеся темные волосы. Глаза карие, а ресницы такие, что в прошлой жизни Зоя удавилась бы от зависти. В этой, к счастью, у нее были не хуже. Вот зачем мужику такие ресницы, а? Он же все равно своего счастья не ценит!

Глава 4

Земля удалялась с неимоверной скоростью. Ковер поднимался все выше, и здание Академии скоро стало похоже на игрушечный замок. Вокруг него зеленел большой парк, обвитый поблескивающей голубой лентой реки. Противоположный берег был весь расчерчен аккуратными квадратами полей, засеянных чем-то желтым, зеленым и розовым.

Любомир дернул другую кисточку, ковер-самолет перестал набирать высоту и, разгоняясь все сильнее, понесся прочь от Академии. В лицо ударила тугая струя воздуха, Зоя завозилась, пытаясь одновременно убрать волосы с лица и утереть выступившие слезы. Нахал посмотрел на ее мучения, закатил глаза и ткнул пальцем в какую-то завитушку на ковре. Ветер тут же стих, как и не было.

— Спасибо, — выдавила из себя Зоя. Любомир буркнул что-то невнятное и повернулся к ней спиной.

Решив не настаивать на общении, Зоя осторожно, стараясь не наклоняться к краю ковра, потянулась к сумке.

— Не бойся, не упадешь, — не поворачиваясь, сказал Любомир. — Барьер удержит.

Зоя гордо промолчала и принялась перебирать свои скудные пожитки. Сверток с бельем, две рубашки, платье. Кусок мыла, аптечка, стопка перевязанных бечевкой тетрадей и ветхая, рассыпающаяся книжка. Намазав ладонь снадобьем из баночки с нарисованным огоньком, Зоя осторожно развязала веревку и вытащила из пачки один из конспектов.

Полюбовавшись на сделанную ее собственным почерком надпись на обложке «Домоводство», Зоя поморщилась, представив себе советы по отмыванию посуды содой и горчичным порошком. Перелистнула несколько страниц, пробежала глазами по строчкам и застыла, уставившись в пространство. Уборка пыли при помощи заклинаний, заговор для пола от грязи и мусора, как за две минуты наполнить ванну горячей водой… Никаких тряпок, веников, мама дорогая! Знай себе маши рукой и бормочи заговоры!

Все зарисованные жесты были простыми, заклинания и заговоры понятными и легко запоминающимися, но от идеи попробовать сотворить хотя бы светящийся шарик Зоя с сожалением отказалась. А ну как опять молнией шарахнет?

Тетрадь с кулинарными заклинаниями она отложила на потом, для более тщательного изучения. Туда же отправился конспект по сельскохозяйственной магии. Тетрадка с надписью «Бытовое целительство» содержала несколько заклинаний от порезов и мелких бытовых травм, и кучу рецептов разнообразных мазей и настоек. От головной боли, от зубной боли, от ожогов, от мозолей…

Заглянув в учебник по защитной магии и обогатившись знаниями, что можно заговорить замок от взлома, а хорошая дверь всегда оповещает хозяев о посетителях, Зоя вытащила из сумки последние тетради. Оказалось, в Академии преподавали и немагические предметы. Арифметику с сильным уклоном в домашнюю бухгалтерию, какую-то странную смесь истории и экономической географии и этикет. Сложив все конспекты обратно в стопку, Зоя задумалась.

В целом, картина вырисовывалась не слишком радужная. Знания, которые бесплатные ученики получали в Академии, давали возможность неплохо устроиться в быту. И зарабатывать себе на жизнь ведением этого самого быта. Теоретически, после окончания отработки можно было перебраться в большой город — не сидеть же всю жизнь в Больших Бобрах. И устроиться там в трактир, в прачечную или, если повезет, горничной в богатый дом. Так себе карьера, если честно. Попытаться учиться дальше? Покупательной способности золотого Зоя не знала, но подозревала, что накопить пять тысяч будет очень сложно.

Вздохнув, она снова полезла в сумку. Ага, вот и злосчастный свиток, который уж точно стоило почитать внимательно. Итак, таверна «Медный гвоздь». Находится в селе Большие Бобры с населением триста два человека. Должна открыться в течение семи дней с момента прибытия Зои на место. Спасибо хоть не в тот же день.

Основная функция — горячее питание для пограничной стражи, три отряда по десять человек каждый. Еще имеются гостевые комнаты, на случай приезда какого-нибудь начальства, которое решит что-нибудь проинспектировать. Стражников кормить бесплатно, начальство живет бесплатно, все учитывается путем прикладывания служебного амулета к счетному артефакту. Продукты длительного хранения доставляются поездом в город Бобровичи, в таверну они попадают при помощи жителей села. Поселяне поставляют мясо, яйца и молоко. Ответственный — староста села, к нему же обращаться если требуется ремонт. Крышу, к примеру, ураганом сорвало. Труд и поставки жителей села оплачивает казна.

Оплата труда за работу в таверне: один серебряник в месяц. Интересно, сколько серебряников в золотом? Впрочем, какая разница…

Смяв свиток, Зоя сунула его в сумку и загрустила. Впереди маячили тоскливые пять лет в глухой деревне, наполненные уборкой, грязной посудой и готовкой еды для трех десятков прожорливых мужиков. Не утешала даже возможность дополнительного заработка. Закупать продукты на свои деньги и продавать еду местным жителям и путешественникам? Для этого, извините, нужны путешественники. Много. И деньги, которых Зоя у себя не наблюдала. В том, что местные жители будут ходить в таверну, она сильно сомневалась. На кой оно им надо, у них дома своего борща с компотом нет, что ли?

Хозяйственная магия должна была сильно облегчить работу, но Зоя откровенно сомневалась в своей способности за неделю выучить все, что в головы девушек не один год вкладывали в Академии. К тому же какие-то вещи могут не получиться с первого раза. А могут не получиться вообще, говорила же Агата что-то о проблемах Зои с защитной магией. И если ничего не получится, что делать? Искать неведомое начальство и пытаться списать все проблемы на удар головой об лестницу?

Так ничего и не решив, Зоя решила положиться на волю судьбы и ковра-самолета. Облокотившись на мешки, она устроилась поудобнее и принялась вертеть головой. Никаких гор на горизонте не наблюдалось, внизу все так же тянулись поля, среди которых иногда мелькали черепичные крыши небольших деревень. Мелькание однообразного пейзажа ее быстро утомило, и Зоя сама не заметила, как задремала. Во сне она снова очутилась в маленьком кирпичном доме. Светлая уютная кухня, на столе букет пионов, на плите, в настоящем чугунном казане, доходит ароматный плов с бараниной, а в палисаднике…

Глава 5

— Чего орем? — лениво осведомилась Зоя, приоткрыв один глаз. На лице Любомира отразилось такое разочарование, что она с трудом сдержала смех. Будить ее громким криком и надеяться, что она испугается — нет, ну это действительно смешно! Так, стоп. Любомир! Он никуда не делся. Это что же получается? Она заснула, проснулась, и все равно осталась в этом странном мире? Ай да Вера Павловна, ведьма старая, вот уж пожелала в спину.

Зоя вяло подумала, что надо бы впасть в истерику, но вместо этого открыла второй глаз и спросила:

— Зачем будил-то?

— Спускаемся, — растерянно ответил Любомир.

— Прилетели? — обрадовалась Зоя.

— Нет, что ты. Хорошо если до темноты успеем. Просто остановка, пообедать, и, ну, это самое…

— Хорошее дело, — кивнула Зоя. — Особенно это самое. А где мы будем обедать?

— В таверне, в Синих Дятлах, — сообщил Любомир и снова повернулся к ней спиной. Ковер описал плавную дугу и пошел на снижение.

Синие Дятлы оказались небольшим чистеньким селом дворов на двадцать. Аккуратные побеленные домики, соломенные плетни, вьющиеся розы. Таверна тоже была чистая, уютная, выскобленные столы накрыты пестрыми полотняными дорожками, пол тщательно выметен. Расторопный хозяин в белом фартуке принес им по тарелке горячей пшенной каши с добрым куском масла сверху, вареное мясо на деревянном блюде, сыр, кувшин сливового компота и миску каких-то странных овощей. Зоя смело попробовала и разочаровалась. Помидоры и есть помидоры, даже если они желтые.

Ковыряясь ложкой в обжигающей каше, она следила в приоткрытую дверь, как выводок мелких, шустрых и очень наглых котят донимает огромного кудлатого цепного пса. Тот что-то бурчал, прикрывал морду лапой, но не огрызался, позволяя хвостатым комочкам карабкаться ему на загривок. С крыши будки за всем этим безобразием наблюдала маленькая пестрая кошка.

— Изволите еще что-нибудь, господин стражник? — возник возле стола трактирщик.

— Только с собой, — ответил тот и тряхнул рукой. Из-под рукава рубашки показался тонкий, вроде бы медный браслет. Хозяин таверны брякнул на стол медную же пластину размером с блюдце, Любомир прикоснулся к ней браслетом, что-то негромко пискнуло, блюдце вспыхнуло синим и тут же погасло. Зоя быстро ощупала свое левое запястье. Точно, браслет на месте. Видимо, это и есть служебный артефакт.

— Вам, барышня, бутербродов завернуть? — осведомился хозяин.

Зоя кивнула, приложилась браслетом к медному блюдцу, полюбовалась на синюю вспышку и принялась доедать кашу. Вот, значит, как это работает. Почти как картой платить.

Еще раз мельком удивившись отсутствию у себя бурной реакции на попадание в другой мир, Зоя обвела взглядом таверну. Рядом Любомир сосредоточенно доедал помидоры, хозяин перекладывал ломти хлеба мясом и сыром, каша была вкусной, компот в меру сладким и Зоя решила, что все само как-нибудь утрясется. Не съедят же ее в Больших Бобрах, честное слово. А с остальным она разберется. Готовить она умеет, конспекты под рукой, а тридцать стражников… Если они все такие же симпатичные, как Любомир, хоть посмотреть будет на кого.

От сытного обеда ее разморило, и, как только ковер-самолет поднялся в воздух, Зоя снова провалилась в уютную дрему. Когда она открыла глаза, уже смеркалось. Последние солнечные лучи еще подсвечивали розовым закатное небо, но явно проигрывали сражение наступающей ночи.

— Здорова ты поспать, — хмыкнул Любомир.

— Солдат спит, служба идет, — машинально ответила Зоя, заработала изумленный взгляд и мысленно дала себе подзатыльник. Опять ведь явно что-то не то сказала, и объяснить не попросишь.

— Долго нам еще лететь? — спросила она, в попытке сменить тему.

— Часа два, — охотно ответил Любомир, явно заскучавший за время полета. — Вон, видишь? Это Серый Бобер, самая высокая вершина Бобрового хребта. Теперь левее смотри. Вон та гора — Зеленый Бобер, между ними перевал и старый тракт в Шахтерское Княжество. Туда мы и летим.

— А что, там в горах бобров много? — не выдержала Зоя.

— Нет, там корабельного леса много, — усмехнулся Любомир. — Лет двести назад, когда к Серым Горам протянули первую железнодорожную ветку, лес начали рубить массово. На телегах-то много не увезешь, а речного сплава тут нет. Явился какой-то адмирал, чтобы лично посмотреть, раздать указания, все как обычно. Восхитился работой лесорубов и ляпнул, что они трудятся, как бобры, но на благо родины. Вот и прилипло название.

— Забавно, — улыбнулась Зоя. — Слушай, а там, в Бобрах, вообще как?

— Как везде, — пожал плечами Любомир. — Уныло, грязно, скучно. Всех развлечений — контрабандистов ловить да сплетни слушать. Кто кому через забор подмигнул, чья коза в овраг провалилась и кому дети в окно камень кинули.

— Так себе перспектива, — поежилась Зоя. — Мне кажется, или похолодало? Я понимаю, что вечер, но совсем уж зябко стало.

— Так мы весь день на север летели, с чего б тепло было, — фыркнул Любомир. — В горах снег еще не везде сошел, а огороды копать даже и не начинали. Это вы там на юге балованные.

— Ясно, — вздохнула Зоя. — Ой, а у меня и теплой одежды с собой нет! Что ж делать теперь?

— Не выдали? — удивился ее спутник. — Обычно полный комплект выдают, зимнее, летнее, три серебреника подъемных, ну и по мелочи всякое.

— Не выдали, — буркнула Зоя, решив не вдаваться в подробности. — А на землю тут спуститься можно?

— Зачем? — не понял Любомир. — Летим себе и летим.

— Затем! — рявкнула Зоя. — В целях предотвращения порчи казенного имущества!

Любомир попытался сделать серьезное лицо, но не выдержал и громко засмеялся. Ковер замедлился и начал заходить на посадку.

Приземлились они на неширокую, хорошо утоптанную дорогу. В темноте, разбавленной слабым светом тонкого лунного серпа, едва можно было различить очертания предметов. Зоя присмотрела куст погуще и, аккуратно ступая по траве, двинулась к нему. Любомир, насвистывая незнакомую мелодию, удалился в противоположную сторону.

Глава 6

От Зоиного визга наверняка заложило уши даже у сторожа в Академии, не говоря уже обо всех бобрах Серых Гор. Непонятный зверь испуганно заскулил. От страха и злости Зоя наконец вспомнила запись в конспекте, которую днем выучила практически наизусть, тряхнула рукой и прошептала заклинание. Получилось с первого раза, и подоспевший на крик Любомир ошеломленно уставился на сидящую в круге света девушку. Забыв о недавнем испуге, она чесала за ухом мелкого худого пса и приговаривала:

— А кто это у нас такой маленький? Кто у нас такой несчастный? Я тебе хвостик не отдавила, нет?

Песик преданно заглядывал ей в глаза и поскуливал.

— Можно, я его с собой возьму? — умоляюще спросила Зоя. — Он же тут один пропадет! Смотри, тощий какой.

— Делай, что хочешь, — процедил Любомир, отвернулся и зашагал к ковру-самолету.

Зоя удивленно посмотрела ему вслед. Ведь только что нормальный был, какая муха его укусила? Или он собак не любит? А, неважно, главное, разрешил.

Песик оказался не пугливым, свернулся в клубок возле Зоиной ноги и задремал, совершенно не обращая внимания на то, что они куда-то летят. Любомир, скривив губы, проследил, как Зоя с третьей попытки погасила светящиеся шары, повернулся к ней спиной и игнорировал все попытки завести разговор. Спать больше не хотелось, любоваться пейзажем не получалось. Зоя попыталась составить в уме план действий на ближайшие дни. Попытка провалилась, так как она не представляла себе, с чем столкнется на месте. В каком состоянии сама таверна, есть ли там посуда, мебель…

Неожиданно ковер-самолет резко дернулся в сторону. Зоя пискнула и вцепилась в мешки. Песик приоткрыл один глаз, убедился, что все пассажиры на месте и снова заснул. Ковер еще раз дернулся, резко пошел вверх, а потом запетлял, словно мышь в лабиринте. Совсем близко мелькнул скальный уступ, на котором, кажется, росло деревце — или стоял человек? Еще одна воздушная горка, еще один поворот, и наконец нависающий над ними каменный массив расступился. Где-то внизу замигали теплые оранжевые огоньки.

— Прилетели, — отрывисто сообщил Любомир.

Огоньки оказались факелами, которые держали двое парней. Рядом с ними стоял дядечка лет пятидесяти, лысый, пузатый, с плутоватым взглядом ярких голубых глаз.

— Здравствуйте, господин стражник. Добро пожаловать, госпожа магичка, — выступил он вперед. — Я староста здешний, Доброславом кличут. Хорошо ли долетели, не было ли каких препятствий али бедствий в пути?

— Здравствуйте, — вежливо ответила Зоя. — Хорошо долетели, спасибо. Меня Зоя зовут.

Любомир нетерпеливо заерзал. Зоя растерялась, потом сообразила подхватить свою сумку и сойти с ковра-самолета. Песик спрыгнул сам, ковер немедленно поднялся в воздух — невысоко, только-только над крышами пролететь — и растворился в окружающей село темноте.

— В острожек полетел, — сказал староста. — Там, над селом, повыше, острожек выстроили, еще когда отец мой маленьким был, а тракт — главным и единственным. Потом, когда на Синих Бобрах гору продолбили и крытую дорогу сделали, тракт наш поугас, а стражу не сняли. Говорят, лихих людей ловят да нас защищают, а на деле по горам шляются да песни горланят!

— Кхм, — кашлянул один из парней. — Может, в дом зайдем? Холодает, однако, земля инеем покрылась. А мы стоим.

— И правда, что это я, — засуетился староста. — Пойдемте, госпожа магичка, поужинаем, переночуете у нас, жена уже на лавке постелила, а утром уже я вас в таверну-то и отведу.

— Я бы предпочла сразу в таверну, — проговорила Зоя как можно более твердым голосом. — Я отлично выспалась в дороге, а времени у меня мало. Хоть посмотрю, что там к чему.

Даже в неверном свете факелов было заметно облегчение, отразившееся на лице Доброслава. Он явно не горел желанием тащить к себе в избу приезжую магичку, кормить, развлекать и укладывать спать.

— Раз такое дело, не смею препятствовать. Коли понадобится что, или вопросы какие, обращайтесь смело, мой дом вам всякий укажет. Янко, Борко, проводите госпожу к таверне, — распорядился староста, поклонился и, отобрав у одного из парней факел, степенно двинулся к смутно виднеющимся домам.

Парень подхватил с земли Зоину сумку и резво пошагал в темноту. Второй, с факелом, последовал за ним. Зоя свистнула пса и поспешила вдогонку. Еще не хватало отстать и потеряться.

Пошли они, между прочим, в ту же сторону, куда улетел Любомир со своими мешками. Мог бы и подвезти девушку, так нет же. Интересно все-таки, что ему не понравилось? Ничего же не произошло, ну завизжала, так не специально ведь. А он сразу ядом плеваться. Нахал.

— Пришли, госпожа, — заявил один из парней, сгружая ее сумку возле какой-то калитки. — Вот в этот дом вам, на первом этаже, значит, кухня и столовая, а второй этаж жилой. Туда вам. А мы пошли.

— Если что, утром к бате зайдете, он вам все в лучшем виде обскажет, — добавил второй, и оба поганца с топотом удалились, унося с собой единственный источник света.

Тихо выругавшись, Зоя взмахнула рукой и завороженно уставилась на светящиеся шарики, закружившиеся в веселом хороводе. Все-таки, насколько магия облегчает жизнь! Не нужно бежать следом, просить факел, или наощупь пытаться пробраться в дом…

Один из светлячков задел калитку, затрещал и погас. Запахло паленым, по калитке, змеясь, разбежались тонкие голубые молнии. Песик приподнял одно ухо и попятился. Зоя неуверенно протянула руку. Молнии собрались в клубок, метнулись к ее пальцам, пробежали по руке, обвили браслет на запястье и с тихим хлопком исчезли. Калитка, скрипнув, отворилась.

— Вот видишь, а ты боялся, — укоризненно сказала псу Зоя. — Пошли, посмотрим, что там.

Песик скептически посмотрел в темный проход, на Зою, спрятался за сумку и зажмурился. Зоя хихикнула, подняла сумку с земли и решительно зашла во двор. Пес нехотя пошел следом.

Обширный двор был посыпан мелкой серой щебенкой, хрустевшей под ногами. Навес, под ним солидный деревянный стол и две даже на вид тяжеленные лавки. Поленница, в которой осталось немного дров. Здоровенная бочка для сбора дождевой воды. А вот и крыльцо.

Глава 7

Стараясь ступать как можно тише, Зоя двинулась вдоль стены дома. Подкравшись к углу, она попыталась незаметно выглянуть, а потом вспомнила, что сияет, как новогодняя елка. Вот тебе и конспирация.

Пока она раздумывала, что делать дальше, к ней подбежал песик, ухватил за край платья и потащил куда-то вглубь двора. Зоя пошла за ним, заодно оглядываясь в поисках чего-нибудь, что могло бы сойти за оружие. Мало ли, кто там гремел и орал.

Пес довел ее до колодезного сруба, уселся, вывалил язык и завилял хвостом. Зоя посмотрела на него и строго спросила:

— И зачем мы здесь?

Песик зевнул.

— Ты пить, что ли, хочешь? Ты для этого меня к колодцу привел, да? Хороший пес, умный. Надо тебе имя, кстати, придумать. Давай наберем воды, попьем и пойдем в дом, а то я уже вся заледенела.

Не без труда откинув крышку колодца, она протянула руку к перевернутому ведру, стоящему на земле, и тут раздался тот же самый жуткий вопль. Испуганно взвизгнув, Зоя отпрыгнула в сторону. Пес вздыбил шерсть на холке и принялся лаять на ведро.

Ведро снова заорало, а потом сделало попытку уползти по щебенке. Отпихнув ногой пса, Зоя смело подняла шуструю тару. Из-под ведра выскочил мелкий пушистый кот, унесся в темноту и зашуршал там кустами. Песик еще раз гавкнул, но преследовать врага не стал.

— Такой маленький, а столько шума, — пробормотала Зоя. — Надеюсь, он больше не будет орать в ведро, а то так можно и заикой остаться.

Набрав воды, она вернулась ко входу в дом. Хорошо, что есть дрова, можно будет развести огонь. Жаль, чая нет, к бутербродам он был бы очень кстати. Надо поискать, вдруг от предыдущих хозяев остались какие-нибудь припасы?

Внутри таверны было тихо, холодно, пахло сушеной мятой и пылью. Окинув взглядом обеденный зал, углы которого тонули в темноте, Зоя прошла вдоль стойки и толкнула кухонную дверь. Огромная дровяная печь, груда котлов в углу, длинный кухонный стол, над ним доска с висящими ножами, топориками, лопаточками, ложками и еще какими-то непонятными штуковинами. Буфет — огромный резной монстр, набитый стопками тарелок и кружками. Ни намека на съестное, да и растапливать кухонную печь ради чашки горячей воды было глупо.

Пройдя через кухню, Зоя очутилась в небольшом коридоре. Один его конец заканчивался дверью на задний двор, а второй — ведущей наверх лестницей.

Второй этаж был поделен напополам толстой бревенчатой стеной. Задняя половина явно предназначалась под хозяйское жилье. Крохотное подобие прихожей. Две небольшие комнатки: рабочий кабинет с письменным столом, стулом и секретером в углу, и такая же спальня, в которую втиснули кровать, платяной шкаф и тумбочку. Толкнув очередную дверь, Зоя едва сдержала ликующий вопль. Санузел! Ванна! Кран! Повернув ручку, она убедилась, что таскать воду из колодца на второй этаж не придется и поспешила в последнюю комнату.

В небольшой кухне-столовой обнаружилась небольшая, на пару поленьев, печка, мягкое кресло и низкий деревянный столик, накрытый вязаной салфеткой. В висящих на стене шкафчиках Зоя отыскала котелок для чая, мешочки с сушеными малиновыми и земляничными листьями и засахаренную баночку меда. Жизнь, определенно, налаживалась. Конечно, она бы предпочла поужинать тарелкой горячего ароматного плова, но бутерброды тоже сойдут.

Переднюю половину второго этажа занимали три гостевые комнаты и общий санузел. На большое количество приезжих здесь явно не рассчитывали. Спустившись по лестнице, ведущей в обеденный зал, Зоя набрала дров из поленницы, отыскала сумку и в сопровождении пса отправилась в свои комнаты.

Через час, честно разделив последний бутерброд со своим мохнатым компаньоном, Зоя удобно устроилась в кресле и отхлебнула из кружки сдобренного медом травяного отвара. В печке уютно потрескивали поленья, за окном, в угольно-черном небе, поблескивали звезды, Зоя укутала ноги найденным в шкафу пледом и зевнула. Завернуться бы сейчас в теплое одеяло да проспать часов восемь! А лучше десять. Только вот дела сами себя не сделают, так что мечты о сладком сне придется отложить.

Во-первых, нужно было найти кладовку. Наверняка в ней должны быть какие-нибудь продукты. Хотя бы крупа и мука. Во-вторых, нужно было перетряхнуть конспекты по домоводству и кулинарной магии и составить список заклинаний, которые могут понадобиться в ближайшее время. Если есть возможность облегчить себе жизнь — надо ее использовать!

Поиск кладовки Зоя, поколебавшись, отложила на утро. Магические светляки — это, конечно, хорошо, но при дневном свете как-то надежнее. Сейчас лучше заварить себе еще травяного чая, принести из кабинета письменные принадлежности и заняться сбором информации.

Объевшийся песик покидать теплую комнату наотрез отказался. Свернувшись клубком возле печки, он тихо посапывал во сне, время от времени смешно дергая ухом.

— Намучался, бедолага, — посочувствовала ему Зоя. — Мерз, голодал… Ничего, теперь все будет хорошо. Как бы тебя назвать? О, знаю. Будешь Бубликом.

Песик, не открывая глаз, постучал по полу хвостом.

— Вот и договорились, — подытожила Зоя. — Надо бы тебя еще искупать, но это завтра. Спи, а я в кабинет схожу. Надеюсь, тут пишут не гусиными перьями.

В секретере нашлась стопка белой бумаги, баночка чернил, перьевая ручка и два блокнота в кожаных обложках. Один блокнот Зоя без зазрений совести предназначила для личных нужд. Вернувшись в кухоньку, она подбросила в печку еще одно полено, вытащила из сумки тетради и принялась методично перелистывать страницы.

Сначала она радовалась каждой удачной находке, и даже пыталась кое-что попробовать на практике. С уборкой пыли и мусора она справилась с первого раза, а вот с мытьем посуды вышла незадача. Котелок с остатками травяного отвара вместо того, чтобы засиять начищенными боками, просто исчез с печки. Несколько томительных мгновений Зоя соображала, что ей теперь делать, а потом котелок материализовался в воздухе и рухнул на Бублика, расплескивая остывший чай и вялые размокшие листья.

Глава 8

— Учишься? — насмешливо спросила она.

— Учусь, — со вздохом признала Зоя. — А вы тут как оказались?

— А вот это уж мое дело, — подбоченилась Вера Павловна. — Неблагодарная ты девица, Зойка. Нет чтоб спасибо сказать бабушке, ты то жалобу писать, то вопросы задавать.

— Да за что спасибо-то? — разозлилась Зоя. — Это из-за вас я тут, в этом вот…

Она попыталась вскочить с кресла, больно ударилась коленом о столик, уронила кружку и, вздрогнув, открыла глаза.

За окном светло-серое небо наливалось нежным розовым цветом, знаменуя начало нового дня. Дверь в комнату была закрыта, кружка спокойно стояла на столике, рядом лежал исписанный блокнот. Возле остывающей печки мирно посапывал Бублик.

— Приснится же такое, — пробормотала Зоя. — Эй, Бублик, вставай, пошли искать кладовку!

Пес зевнул, нехотя поднялся и потрусил вслед за хозяйкой. Поцарапав лапой дверь, он шмыгнул во двор и направился по своим собачьим делам. Зоя поежилась от утреннего морозца, оставила дверь приоткрытой, чтобы пес мог вернуться в таверну и приступила к тщательному осмотру дома.

Как и следовало ожидать, дверь в кладовую нашлась на кухне. Привычно переждав, пока голубые молнии проверят ее браслет, Зоя зашла в длинное полутемное помещение. По стенам кладовой тянулись полки, набитые мешками, корзинами и кувшинами. Запах мяты, витавший в таверне, усилился, и Зоя вспомнила, что это признак работающего консервирующего заклинания. Отлично, значит, с голоду они с Бубликом не умрут!

Вертя головой по сторонам и стараясь ни к чему не прикасаться, она дошла до дальней стены. Там, спрятанный за шкафом, уставленным банками и бутылками, стоял стол, на котором лежали две амбарных книги. Зоя перелистала одну: принято сорок килограммов риса, израсходовано три килограмма перловки и семь килограммов картофеля. Интересно, как все это взвешивать? Таких заклинаний Зое точно не попадалось. Сделав себе мысленную пометку прояснить этот вопрос позже, она открыла второй журнал. Принято от старосты Доброслава молока десять кувшинов, масла сливочного пять килограммов, яиц куриных три десятка, гусиных восемь штук и две бараньи туши общим весом сорок семь килограммов.

Рядом со столом обнаружилась еще одна дверь, ведущая в кладовую поменьше. Полки там были практически пустыми, только на одной стояла корзинка, в которой сиротливо перекатывались три куриных яйца. Зоя с сомнением потыкала в них пальцем. Заклинание определения свежести продуктов было записано в блокноте, который так и остался лежать в кухоньке на втором этаже.

— Ладно, проверим обычным способом, — вздохнула Зоя.

За спиной, соглашаясь, тявкнул Бублик. Поднятые торчком уши и умильная мордочка явно выражали желание позавтракать.

Забрав корзинку, Зоя отправилась обратно на кухню, по пути прихватив с полок бутылку с маслом, несколько картофелин, муку и соль. Недолгая возня с дровами, и вот уже огонь жадно облизывает деревянные чурки. Какое счастье, что каждое лето она ездила к бабушке в деревню! Зоя отлично понимала, что, не имея навыков растапливания печи, она бы в жизни не справилась с этим чугунным монстром. А так — чайник тихо пыхтит, на сковороде шкворчит картошечка, взбитые яйца в миске дожидаются своей очереди. В другой миске Зоя сноровисто замесила тесто, прослоила его маслом и раскатала две пышки. Конечно, на воде они получаются как резина, но горячими вместо хлеба сойдут.

По кухне постепенно распространялось живительное тепло. Устроившийся поближе к печке Бублик с интересом следил за ее манипуляциями. Зоя критически осмотрела грязного пса, набрала воды в самую большую кастрюлю — благо, на кухне тоже обнаружился кран — и пристроила сбоку на печь. Пусть греется потихоньку. Надо хорошо отмыть этого балбеса, а то с него грязь кусками отваливается.

После завтрака Зоя налила в большой таз теплой воды, подманила Бублика последним куском пышки, подхватила ничего не подозревающего песика и сунула в импровизированную ванну. Тот не сопротивлялся. Понял, что спорить с Зоей бесполезно. Стоял, зажмурившись, временами принюхивался к мылу и фыркал, но вырваться не пытался.

Отмытый Бублик превратился в чудесное пушистое белое существо.

— А я думала, ты серый, — растерянно сказала ему Зоя. Пес вильнул хвостом, снова пристроился возле печки, свернулся в калачик и задремал.

Вылив грязную воду, Зоя вновь вернулась в кладовую. Следовало повнимательнее изучить книги с записями. Не заглядывать же в каждый мешок, чтобы выяснить, что в нем лежит.

В кладовой ее ожидал сюрприз. Амбарные книги светились неярким светом, Зоя открыла одну и с удивлением прочитала: «Израсходовано масла кукурузного двадцать грамм, картофеля триста сорок грамм, муки сто шестьдесят грамм». Вторая книга таким же образом сообщала о том, что Зоя с Бубликом съели на завтрак три куриных яйца.

Закрытые книги светиться не перестали. Зоя постучала по обложкам, приложила к одной из них браслет. Ничего не помогло. Но как-то же это должно отключаться! Что-то по этому поводу ей попадалось, то ли в конспектах, то ли в свитке… Точно! Счетный артефакт! Который обязательно нужно найти.

Недолго думая, Зоя выдвинула ящик стола и обнаружила там похожую на медное блюдце пластину, точь в точь как у трактирщика в Синих Дятлах, и кулинарную книгу. Приложив браслет к артефакту, она проследила, как угасает свечение и мысленно себя похвалила.

Запасов у Зои в таверне оказалось предостаточно. Крупа, мука, кукурузное и подсолнечное масло, овощи. Специи, варенье, мед и сушеные фрукты. Обнаружилась даже бочка с квашеной капустой и несколько связок сушеных грибов. Ни молока, ни мяса, ни яиц. Сама Зоя превосходно прожила бы и на вегетарианской диете, но кормить собаку крупой и сушеными грибами было бы слишком жестоко. Нужно было идти к старосте, и Зоя, накидав в корзинку продуктов для обеденного супа, с сожалением покинула кладовую.

Пристроив корзинку на стол, она положила рядом кулинарную книгу. Прежде чем что-то готовить, следовало изучить местные рецепты. Вдруг что-то интересное попадется? Выходить на улицу отчаянно не хотелось и Зоя, немного подумав, решила, что может позволить себе выпить чашку травяного чая. В конце концов, она вскочила сегодня ни свет ни заря и очень много успела сделать.

Глава 9

— Здрасьте, госпожа магичка! — заорал из-за двери староста. — Мы тут продукты принесли, извольте принять!

Выругавшись про себя, Зоя выскочила в обеденный зал. Староста Доброслав довольно щурился, обозревая сваленную прямо на пол гору всякой всячины. Зоя разглядела чье-то копыто, содрогнулась и сообщила:

— А я как раз к вам собиралась по этому вопросу.

— Нешто я своего дела не знаю? — удивился староста. — Утром как встали, смотрю — зашла-то госпожа магичка внутрь, пропустила ее защита. И дым из трубы идет, значит, проснулась уже. Мы продукты-то собрали и принесли. Янко, Борко! Тащите все в кладовые!

Вчерашние дуболомы, бросившие ее посреди села в полной темноте, нестройно пожелали Зое доброго утра. Один из них подхватил плетенку, полную битых и ощипанных кур, второй корзину с чьими-то огромными яйцами, и они целеустремленно потопали через кухню.

— Вы не переживайте, они все знают, — махнул рукой староста, заметив Зоин встревоженный взгляд. — Не первый год продукты в казну сдаем. Они и занесут, и по полочкам разложат, чтоб сразу все под заклинание попало. Вы книжечку-то нашли, госпожа магичка? Счетную, значит, чтобы мы сразу выплаты получили. Оно-то можно и потом подписать, но хотелось бы сразу.

— Все нашла, — заверила его Зоя. — Скажите, а с дровами что делать?

— Как что? — удивился Доброслав. — В печь класть, или вы про что другое толкуете?

— Брать дрова где? — переформулировала вопрос Зоя.

— А, это несложно. Дрова мы привозим и на задний двор разгружаем, казна, опять же, платит. Там, если выйдете, бревна лежат, это вот они самые и есть. А вот если пилить и рубить, это уже казна не оплачивает. Это вы, госпожа магичка, сами справляйтесь. Ну или Янко да Борко могут попилить и порубить. За наличный расчет.

— Спасибо, я подумаю, — протянула Зоя. Наличных у нее не было, да она и не сомневалась: староста Доброслав заломит такую цену, что проще спалить таверну. А пилить дрова Зоя попросту не умела. И уж тем более рубить их топором.

— Надумаете так обращайтесь, — подмигнул староста. — Здрасьте вам, господин стражник.

Зоя резко обернулась, чуть не врезавшись в одного из старостиных сыновей.

— И вам здравствовать, — ответил Любомир, аккуратно обходя сдвинутые столы. — Солнце только встало, а вы, смотрю, уже в делах да заботах.

— Нешто я своего дела не знаю! — повторил староста. — Да и чего тянуть-то? Вам же ж и лучше, чтоб таверна быстрей открылась. Замаялись поди на сухом пайке.

— Точно, замаялись, — подтвердил Любомир и протянул Зое довольно большой сверток. — Держи, это твое. Под мешки завалилось. Стали вчера разгружать, смотрю — лежит.

Зоя удивленно посмотрела на него, но Любомир грозно сдвинул брови, и она предпочла не ввязываться в выяснение отношений при старосте.

— Спасибо, — поблагодарила девушка и прижала сверток к себе. — Пойдемте, господин староста, я смотрю, продукты уже все занесли.

Любомир сделал вид, что приглашение относится и к нему тоже. Вся компания чинно прошествовала через кухню. Зоя со старостой пошли к счетным книгам, а Любомир прочно утвердился в дверях кладовой, мешая Янко и Борко покинуть помещение.

Счетный артефакт пискнул, подтверждая приемку продуктов, староста довольно потер руки, Зоя мучительно соображала, надо ли предлагать всей компании выпить чаю, и тут из-за спины Любомира раздался жизнерадостный голос:

— Доброго утречка всем!

— И вам того же, — настороженно ответила Зоя.

Любомир чуть сдвинулся, и мимо него в кладовую протиснулся еще один стражник, светловолосый крепыш в кожаной броне. В одной руке он держал гусиную тушку, а в другой — ту самую ногу с копытом, которая так напугала Зою.

— А я иду, гуляю, воздухом дышу, смотрю — птичка летит, — сверкая белозубой улыбкой, сообщил блондин. — Надо же, думаю, весна настала, гуси домой потянулись! Нагулялись в теплых краях и в родные горы возвращаются!

В подтверждение своих слов он взмахнул бараньей ногой и продолжил:

— Что ж это получается, господин староста? Птицу вы в таверну поставляете битую, а она взяла и улетела!

— Не добили, — сокрушенно покивал староста. — Торопились очень, господин стражник. О вас же и переживаем, чтоб, значит, не пришлось вам сухим пайком долго давиться-то.

— Вы уж поаккуратнее, — посоветовал ему стражник. — Это хорошо я мимо шел, поймал, а ну как в другой раз они по всему селу разлетятся? Как ловить будете?

— Непременно прослежу, чтоб такое не повторялось! — горячо заверил его староста. — Каждую птицу буду проверять самолично!

Любомир в дверях давился от сдерживаемого смеха. Янко и Борко, поникнув головами, смирно стояли возле полки и изображали раскаяние. Зоя смотрела на весь этот цирк в полнейшем недоумении.

— …и веревкой каждого перевязывать! — завершил свой спич староста. — А теперь пойдем мы, коли у госпожи магички вопросов али замечаний каких нет больше.

Зоя кивнула, Любомир отошел, освобождая проход. Янко и Борко с топотом ломанулись к выходу, следом за ними важно прошествовал староста, на прощание наградив Зою недобрым взглядом.

— Спасибо, что помог, — негромко сказал Любомир, забирая из рук товарища гуся и баранью ногу. — Зоя, куда это?

— В ту дверь, — махнула рукой девушка. — Объяснит мне кто-нибудь, что это было? Чаю хотите? Только к чаю у меня ничего нет.

— Из ваших прелестных ручек с удовольствием, — снова заулыбался блондин. — Мирек нас не представил, так я сам представлюсь, вы не против? Я Мартин, командир второго отряда пограничной стражи в этом всеми Богами забытом месте. Впрочем, сегодня я понял, что Боги снизошли к моим молитвам, и посланницу их милости я имею счастье лицезреть сейчас…

— Гусь, — напомнила смутившаяся Зоя. — Он же ощипанный был. Как он мог улететь?

— Там окошко в кладовой, — объяснил вернувшийся Любомир. — Продукты заносят, заклинание их считает, староста получает за них деньги. Если выкинуть продукты в окно, они в расход не пишутся. Ты бы все равно сразу во двор не пошла, они бы успели подобрать.

Глава 10

Мартин с Любомиром немедленно побежали во двор. Зоя чинно проследовала за ними, здраво рассудив, что два крепких парня всяко лучше нее спасут неизвестную ей девицу.

— Помогите! Убивают! — продолжала надрываться незнакомка. — Ой, здрасьте, господа стражники. А тут вот. Это.

— Веревка, — констатировал факт Любомир. — Лежит.

— Ой, мамочки, — всплеснула руками девица. — А я иду, смотрю — змея! Напугалась как, аж сердце в пятки ушло. Здрасьте, госпожа магичка! Меня батя прислал. Там мужики с ручьев вернулись, рыбу наловили, спрашивает, рыбу надо вам?

— Нет! — хором рявкнули оба стражника, не дав Зое шанса ответить. — Не надо рыбу!

— Ну как скажете, а то хорошая рыба, свежая. Живая еще. Прыгает.

— Нет-нет, спасибо, пока всего достаточно, — отказалась Зоя, представив себе прыгающую по кладовой рыбу.

— Ну как знаете, — развела руками девица. — А только батя просил передать, что рыбы долго еще не будет. Тама наверху камни обвалились, к ручьям не пройдешь теперь.

Стражники переглянулись.

— Сами обвалились? — обманчиво мягким тоном спросил Любомир.

Довольная вниманием девица затараторила что-то о ночном дожде, оползнях и срубленных в прошлом году деревьях. При этом она не переставала вертеться, улыбаться обоим стражникам и с легким превосходством посматривала на Зою. Та мысленно сравнила себя и пришлую нахалку — одни нахалы в этих Бобрах! — и приуныла. Крепенькая, как наливное яблочко дева была наряжена в рубашку тонкого полотна и теплое шерстяное платье с яркой вышивкой. На плечах у нее красовалась отороченная мехом накидка, в ушах поблескивали серьги. Довершали картину светлая коса толщиной с Зоину руку и яркие голубые глаза, обрамленные пушистыми темными ресницами. Встрепанная Зоя в мятом сером платье под горлышко смотрелась рядом с ней, как воробей рядом с павлином.

— Так будете рыбу брать? — вырвала ее из невеселых мыслей девица.

— Нет, — чуть более резко, чем следовало, ответила Зоя. Солнечные лучи уже разбежались по двору, согревая заиндевевшую за ночь землю, но ветерок все еще веял морозцем. Зое отчаянно хотелось вернуться на теплую кухню, к печке, а приходилось стоять на пороге и смотреть, как эти двое любезничают с дочкой старосты.

— Пойдем, Даянка, до дому провожу, — улыбаясь, предложил Мартин. — А то вдруг кто еще веревку потерял, так я тебя сразу спасу, чтоб тебе на помощь звать не пришлось.

— С превеликим нашим удовольствием, — ответила девица и гордо посмотрела на Зою. — Отчего ж не пройтись с хорошим человеком.

Продолжая обмениваться улыбками, парочка вышла за ворота. При этом Мартин даже не обернулся, чтобы кивнуть Зое на прощание. Ну конечно, у Даянки этой и коса, и серьги, и грудь не меньше третьего размера… Тьфу! Зоя отвернулась и пошла в дом.

Любомир просочился за ней. Обиженная на весь белый свет Зоя хотела было его выставить, но он притащил охапку поленьев, сложил их в дровяной ларь и принялся подкладывать чурбачки в печку. Требовать, чтобы он оставил ее дрова в покое было как-то глупо, а потом, когда он уселся за стол и притих, выгонять его было вроде как и поздно.

— Оладьи будешь? — спросила Зоя.

Любомир закивал. Зоя сходила в кладовую за продуктами, быстро смешала большую миску теста и принялась аккуратно выкладывать его ложкой на раскаленную сковороду.

По кухне поплыл ни с чем не сравнимый запах, всегда возвращавший Зою в детство. Ветерок колышет белую тюлевую занавеску, на столе, накрытом клеенкой веселенькой расцветки, уже стоят мисочки со сметаной, вареньем и медом. Вьется пар над чашками с настоящим индийским чаем. Мама торжественно заносит с кухни большую миску — красную, в крупный белый горох — и ласково спрашивает:

— Проголодалась, дочка? Иди мой руки, будем завтракать.

Как обычно, стоило ей замечтаться, и оладьи тут же пригорели. Зоя, ругаясь сквозь зубы, принялась быстро перекидывать их со сковороды на тарелку. Любомир следил за ней с немалым удивлением, словно никогда не видел, как жарят оладьи.

По ноге проехался пушистый хвост. Проснувшийся Бублик подтянулся на запах и начал деликатно намекать, что неплохо было бы уделить толику еды такой красивой и послушной собаке.

— Тебе вредно, наверное, — задумчиво сказала Зоя. — Заболеешь еще.

Бублик тихо гавкнул, обещая, что оладьи ему нисколечко не повредят.

— Ты б так на чужих лаял, — недовольно попеняла ему Зоя. — Охранник. Толпа народу туда-сюда пробежала десять раз, а ты даже глаз не открыл.

— Оно и к лучшему, — неожиданно сообщил ей Любомир. За Бубликом он наблюдал со странным выражением лица. Словно он и завидовал Зое, и в то же время хотел оказаться от Бублика как можно дальше.

— И то верно, — согласилась Зоя. — Он же мелкий, начал бы под ногами путаться, мешать. Еще наступил бы кто.

Любомир посмотрел на нее круглыми глазами, открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут Зоя брякнула перед ним тарелку с оладьями, и он переключился на еду. Зоя проводила глазами один оладушек, второй… Потом спохватилась, что неприлично в упор смотреть на человека, когда он ест, и переключилась на быстрые взгляды из-под ресниц. Смотреть на Любомира было приятно, и потребовались немалые усилия, чтобы изгнать из головы пробравшиеся туда игривые мысли.

С медом и травяным чаем оладьи пошли просто замечательно. Любомир сначала осторожничал, видимо, не доверял Зоиным кулинарным умениям, а потом вошел во вкус и ей пришлось срочно жарить добавку. Ну и хорошо, все знают, где находится правильный путь к сердцу мужчины!

За едой они обсудили старосту, рыбу — предыдущий трактирщик обожал рыбу и готовил ее три раза в день семь дней в неделю, отчего все стражники теперь ее дружно ненавидели. Зоя рассказала о ночном происшествии с ведром и кошкой, Любомир охотно посмеялся а потом жалобно спросил:

— А ты таверну когда открывать собираешься? А то мы четвертый месяц на сухом пайке, поперек горла уже эти сухари и солонина.

— Ой не знаю, — вздохнула Зоя. — Надо посчитать. Сегодня надо в кладовой все в порядок привести, да хоть вещи свои из сумки вынуть. Потом прибрать нужно тут все, это завтра уже. Посуду опять же перемыть и пересчитать. Продукты на неделю распределить, а тогда уж готовить. Дня три, я думаю.

Глава 11

Внутри свертка обнаружился винно-красный плащ из шерстяного камлота. Отделанный рытым бархатом, с шелковой подкладкой и капюшоном, отороченным блестящим черным мехом. Зоя не представляла себе, сколько могло стоить такое великолепие, но ясно было одно: сиротам в Академии выдавали куда более скромные вещи.

Любые правила приличия требовали немедленно вернуть такой дорогой предмет дарителю. Зоя со вздохом принялась сворачивать плащ, а потом подумала, что если она его померяет, большой беды не случится.

Мягкая ткань обняла ее за плечи, словно заботливые руки. Мех ласково скользнул по щеке, словно погладил, обещая: все будет хорошо. Зоя провела кончиками пальцев по мягкой шерсти, решительно сняла плащ и вышла из кладовой.

Весь день прошел в хозяйственных хлопотах. Зоя сделала уборку в своих комнатах, отыскала в шкафу постельное белье и полотенца, а в шкафчике в ванной — кувшин с жидким мылом и лохматую жесткую мочалку. Бублик активно помогал: путался под ногами, совал мокрый черный нос Зое под руки и лично проверил кровать на мягкость и удобство. Кровать его устроила, и Зоя смогла потренироваться в заклинании стирки, не опасаясь, что пса заляпает мыльной пеной или затянет в ванну вместе с грязным бельем.

К концу уборки организм начал намекать, что оладьи они ели давно, и было бы неплохо перекусить чем-нибудь посущественнее. Решив, что дела таверны подождут, а о себе, любимой, нужно заботиться, Зоя спустилась на кухню. Сварила суп, гречневую кашу с грибами и — гулять так гулять! — нажарила миску сырников. Сырники Бублик одобрил, пожевал сухой гриб, с негодованием отверг предложенную вареную куриную ножку, зато выклянчил и съел две сырых картофелины.

— Собакам нужно есть мясо, — наставительно сказала ему Зоя. Бублик приподнял одно ухо, подумал и снова принялся виться вокруг корзинки с овощами. Зоя сначала заволновалась, а потом вспомнила бабулину кошку, которая обожала яблоки и соленые огурцы и махнула рукой. Пусть ест, что хочет. Не разорится как-нибудь казна прокормить одну маленькую собачку.

После еды ее начало клонить в сон: сказывалась бессонная ночь и нервное напряжение. Встряхнувшись, Зоя заставила себя помыть посуду, заперла калитку и входную дверь — а то шастают тут всякие — и, зевая, поплелась наверх. Принять ванну, переодеться и спать. Как все-таки замечательно спится в тишине! Бублик, выразительно вздыхая, потрусил за ней, не забыв кинуть тоскливый прощальный взгляд на сырники.

Проснулась Зоя словно от толчка в плечо. Открыла глаза, уставилась в темноту, скрывавшую потолок и попыталась понять, что именно ее разбудило. В ногах завозился Бублик, запыхтел, заполз под одеяло и снова притих. Зоя решила, что это просто нервы, но внезапно окутывающую таверну тишину разорвал какой-то странный звук, то ли скрип, то ли скрежет. Зоя насторожилась, приподнялась на локте и тут раздалось шуршание, словно по щебенке двора поползла огромная змея.

Сжавшись в комочек, Зоя забилась в угол. Потом, спохватившись, подтащила к себе Бублика и крепко обняла. Пес деликатно вывернулся из ее рук, постучал хвостом по подушке, лизнул в нос — ложись спать, хозяйка, чего ты всполошилась — и побрел обратно на край кровати.

Зоя снова прислушалась. Со двора доносилось равномерное постукивание, словно кто-то включил гигантский деревянный метроном. Потом снова раздался скрежет, и все стихло.

Она еще долго сидела, глядя в темноту и прислушиваясь, но тишина вокруг была абсолютной. Если бы не сопение Бублика, Зоя бы решила, что оглохла. Наконец, убедив себя, что во всем виноват кот, которого они встретили в первый вечер, Зоя завернулась в одеяло и задремала.

Утром все ночные страхи показались детскими и надуманными. Настроение было прекрасным, Зоя умылась, тщательно расчесала волосы и скривилась, глядя на серую форму Академии. Вроде бы, в сумке было еще одно платье? Надо разобрать вещи, хотя что там разбирать. В ее шкаф поместится десять таких сумок, да еще и место останется.

Развернув платье, Зоя не смогла сдержать изумленный возглас. Винно-красное, с богатой вышивкой, густо отделанное золотой тесьмой, оно больше подходило не работнице таверны, а особе куда более благородной. Носить такую красотищу на кухне было бы глупо и непрактично, но Зоя, преисполнившись злого веселья, зашвырнула серую тряпку в угол. Плевать она хотела на практичность! Живем-то один раз! Ну ладно, некоторые вроде бы два, но все равно.

Пока она боролась с юбками и сражалась с застежкой, на пол мягко шлепнулось что-то, прицепившееся к ткани. Зоя завертела головой, но тут соскочивший с кровати Бублик подобрал и притащил ей ожерелье с подозрительно похожими на золото подвесками. Надев его, Зоя побежала к зеркалу и расплылась в счастливой улыбке. С зеркальной глади на нее смотрела настоящая красавица. Все-таки одежда — это очень важно!

Внезапно ее осенила мысль, она развернулась и вихрем слетела вниз по лестнице. Плащ, который принес Любомир, так и лежал на столе в кладовой. Схватив его, она побежала обратно. Отчаявшийся понять логику перемещений хозяйки Бублик вздохнул и улегся на кухне, поближе к кастрюлям, всем своим видом намекая, что пора завтракать.

Плащ действительно подходил к платью идеально и Зоя засомневалась. Может быть, это действительно ее вещь? Ну и что, что она не видела такого свертка, пока Агата собирала ее пожитки. Она тогда вообще мало что соображала. Дурацкая ситуация.

Так ничего и не решив, Зоя снова спустилась на кухню. Бублик валялся на полу, делая вид, что он ослабел от голода и его нужно немедленно спасать. Посмеявшись, Зоя налила ему супа, не пожалев хорошего куска курицы, отперла дверь и, поеживаясь от утреннего холодка, вышла во двор.

Горы потрясали воображение. Задрав голову, Зоя попыталась разглядеть вершину Серого Бобра, но она терялась где-то в облаках. Снежная шапка искрилась и сверкала, отражая солнечные лучи, отбрасывая разноцветные блики и тем самым подчеркивая красоту пронзительно-синего неба. Казалось, протяни руку — и можно коснуться пальцами этой прохладной синевы. Глубоко вдохнув пахнущий хвоей и снегом воздух, Зоя засмеялась и закружилась на месте. Как она жила раньше, не видя и не зная такой красоты?