По дороге к счастью

1 ГЛАВА. Некуда бежать

– И повторять не стану! Сдохну, но в ваш юридический гадюшник не пойду! – голос Лизы звенел хрусталем, готовым разлететься вдребезги, пока она яростно пыталась втиснуть непокорные вещи в розовое чрево чемодана.

Девятнадцать лет. Возраст расцвета, когда сердце должно петь, а душа – парить. Но вместо праздничных трелей и воздушных замков, утро Лизки началось с битвы за свою правду, за глоток свободы в клетке отцовских амбиций. Юридический факультет – вот та золотая клетка, куда он мечтал засадить дочь. Но разве отцу было дело до её мечтаний? Его горизонт был застлан туманом престижа: светлое будущее дочери в его понимании – это тугой кошелек будущего мужа и, конечно же, его ненаглядная работа, алтарь, на который он принес в жертву самые ценные моменты жизни единственного ребенка. Первые слова утонули в ворохе отчетов, первые шаги остались незамеченными в коридорах офиса, первые успехи погребены под завалами бумаг. Ему некогда было следить за полетом её души, а вот мачеха, словно тень, крадущаяся за спиной, не упускала ни единой возможности подбросить дровишек в костер их раздора. Она стояла в дверях, словно хищная птица, стиснув губы в тонкую нить, чтобы не выдать торжество, клокотавшее в ее змеином сердце. Её глаза, как два уголька, жадно пожирали сцену семейной драмы.

Эта гадкая реальность, словно осколок стекла, вонзилась в безмятежную роскошь, которой дышала жизнь Елизаветы. И вот, мачеха вновь изливала мужу горечь, жалуясь на то, что её словно и не замечают, как тень плебея в царских палатах. И что ей оставалось? Как можно было ценить ту, что в лоб говорила о том, что она "нежеланная дочь", приговаривая о грядущем браке по расчету, где Лиза станет лишь разменной монетой, и, наконец, покинет родной дом.

– Да как ты смеешь, девчонка, так разговаривать со мной? – прогремел голос отца, в котором клокотала буря. В безупречном бизнес-костюме, он, несмотря на седину, излучал такую мужскую силу, что любой сорокалетний позавидовал бы его статусу и уверенности, словно сошедшего с обложки журнала “Форбс".

– А как мне ещё разговаривать, если в этом доме мне рады только тараканы, – вспыхнула Лиза, словно спичка, от обиды и вселенской несправедливости.

– Тараканов мы вывели три месяца назад, – процедила мачеха, едва перешагнувшая порог тридцатилетия, коварно молодая и опасная для юной души Лизы.

– Да если бы и вывели, тебя здесь не было! – огрызнулась падчерица, словно дикая кошка, готовая выцарапать глаза незваной гостье. Маришка, словно затравленная лань, спряталась за спиной мужа, словно за каменной стеной, и закрыла лицо ладонями, будто желая раствориться в воздухе.

– Ты слышал? Слышал, милый? – взвыла она, словно сирена, разрывающая тишину дома. – Твоя дочь меня ненавидит!

Елизавета собиралась выплюнуть ещё порцию яда, но отец, словно грозный Зевс, обрёк её на молчание, указав пальцем, словно карающим мечом.

– Елизавета Сергеевна, ты перешла Рубикон! – отрезал он ледяным тоном. – Живо извинись перед Маришкой.

– А может, мне Маришке поклониться ниц и преподнести царские яства на серебряном блюдце? – процедила Лиза сквозь зубы, нахмурив брови, вычерченные, как приговор, над её пылающими ненавистью глазами. В этот момент она напоминала разъяренную фурию, готовую обрушить свой гнев на головы всех присутствующих. – А может мне вообще поцеловать барыне пятку?

– Пошла вон из дому! – впервые за всю жизнь произнес эти страшные слова отец.

– И без тебя собиралась уходить! – наконец-то она смогла закрыть молнию на чемодане и выкатила в коридор, зацокала каблуками своих осенних сапожек. – И да, спасибо, папочка, за "незабываемый" день рождения, – процедила Лиза, горькая усмешка и хлопнувшая дверь стали финальным аккордом в симфонии обид.

Внутри бушевала обида от несправедливости. Отец, вместо цветов и подарков, предпочел с утра пораньше испортить настроение со своим универом, в котором ноги Лизы ещё ни одного дня не было. Девушка не хотела поступать в юриспруденцию, всё за неё сделал папин кошелек. Он здорово отвалил ректору деньги и Лизу без всяких вступительных экзаменов приняли. Молодая особа не горела даже желанием идти на эту специальность, с её мнением никто не считался, и плевать хотели на то, что она любила готовить и мечтала стать поваром. Но для отца её мечтания были смехом на палке. Единственный человек на свете, который мог поддержать её сейчас был - ОН! Мужчина, которого любила с семнадцати лет, тот кому она полностью посвятила свою любовь и даже позволила себе стать через год его любовницей. В нём она нуждалась больше воздуха.

Словно в трансе, она извлекла из кармана белоснежной полушубки свой дорогостоящий телефон и, не раздумывая, набрала его номер.

– Мой дорогой, мне плохо… – прошептала она, и зловещая тишина в ответ превратилась в ледяные оковы. – Женечка, ты слышишь меня? Я приеду… сейчас же. Мне некуда больше бежать… – Слезы, как хрустальные бусины, рассыпались по щекам, оставляя соленый привкус безысходности.

От автора

Приветствую всех!

Мой новый роман "По дороге к счастью", станет тихой гаванью для тех, кто устал от эмоциональных бурь, для тех, кто ищет передышку от серой реальности или пытается залечить душевные раны. Это светлая, добрая история, пронизанная духом небольшого приключения, которая, надеюсь, подарит вам хорошее настроение, а быть может, даже заставит полюбить героев.

Желаю приятного чтения, и буду искренне рада вашим отзывам! Ведь нет большей награды для автора, чем знать, что его слова коснулись души читателя.

Плейлист

Советую читать с музыкой :)

Ваня Дмитриенко – Шёлк

Женя Трофимов - Поезда

XOLIDAYBOY - Кино

Интонация - Выше неба

HammAli & Navai - Засыпай, красавица

Андрей Леницкий - Снова холодает

Xcho - Ты и я

Женя Трофимов, Комната культуры - Ночь

RUBI, Ramil' - Обнимаю - таю

RUBI - Ну давай, ломай

XOLIDAYBOY - LOVE AGAIN

Джиган, Artik & Asti, NILETTO - Худи

Mary Gu - Не влюбляйся милая

Ваня Дмитриенко, Аня Пересильд - Силуэт

Jah Khalib - Ты словно целая Вселенная

Вообще-то есть ссылка на плейлист в ВК, но не знаю как вам по ней перейти Т_т

2 ГЛАВА. Разбитое сердце принцессы

Лиза

Улица дышала безнадегой. Обшарпанные дома, как кадры из старого фильма ужасов, источали смрад помоев. Во дворах слонялись хмурые мужики, чьи пьяные крики и отборный мат резали слух. Для меня, выросшей в тепличных условиях коттеджного поселка, этот мир был чужим и отталкивающим – убогим, сырым, пропитанным безысходностью. Но я молчала, сглатывая ком в горле, ведь именно в одном из этих мрачных домов жил мой милый и единственный лучик света.

Я училась в одиннадцатом классе, тогда мне только исполнилось восемнадцать, когда он возник на пороге школы, словно явившийся из другого мира – молодой практикант с глазами, полными тепла. Красивый, обходительный, от него веяло какой-то нездешней добротой. Он был из тех, кто не пройдет мимо чужой беды: бабушку через дорогу переведет, котенка с дерева снимет, плачущую девчонку утешит – запросто!

Кстати, о плачущих девчонках… в тот день сломался мой каблук, и одноклассники снова принялись обзывать меня "кривоногой". Давать отпор я научилась не так давно. Несмотря на то, что мы жили в достатке, особо никто не стремился со мной дружить. Жизнь моя была расписана по минутам строгим отцом, и после школы меня всегда ждал водитель. И вот, Женя присел рядом на ступеньках и нашел те самые слова, которые смогли меня подбодрить.

На переменах мы стали часто пересекаться, однажды он даже купил мой любимый эклер и предложил помочь с алгеброй. Правда, мне тогда было совсем не до уравнений. Наши поцелуи в его кабинете казались бесконечными. Он шептал мне самые нежные слова, убеждая, что я особенная, называл принцессой. Ему тогда было всего двадцать пять, он был свободен и молод, казалось, вся жизнь впереди. Но судьба распорядилась иначе: ему пришлось жениться на девушке, с которой он по глупости переспал, и она забеременела. Как порядочный мужчина, он не мог оставить ребенка и женился.

Его жену, Дарью, я видела всего пару раз: красивая, стройная, такая жизнерадостная. От одной мысли, что у них есть дочь, и они живут вместе, меня сжигала ревность. Я чувствовала себя неловко. Быть любовницей – это так несправедливо. Ведь я-то встретила его первой! В моём воображении Женя принадлежал только мне. Но и разрушать чужую семью я не собиралась, довольствуясь редкими тайными встречами и короткими поцелуями.

И если меня спросят, за что я люблю женатого мужчину, я не задумываясь отвечу: за его надежность, нежность и внимание.

Бледнолицый брюнет с зализанной набок челкой, недовольно хмурясь, шмыгнул за угол. Мускулистые руки безвольно болтались вдоль тела. На нём был тот самый старый спортивный костюм, в котором мы и познакомились.

– Приветик, – выпалила я, закинув руки ему на плечи.

– Ты что, с ума сошла? – дёрнулся он, скидывая мои руки. – Нас же соседи увидят, – оглянулся испуганно. Вот она, изнанка тайных свиданий.

– Прости, я так соскучилась. Целых полмесяца не виделись. Как ты? Что-то осунулся, – не удержавшись, прильнула к его груди.

– Лиза, давай без этих нежностей, – отстранился он. И от этого холодного прикосновения мне стало не по себе.

– Ты какой-то чужой, – пробормотала я.

– Нет, просто устал от этой игры. Лиз, нам больше не стоит встречаться! – слова прозвучали как приговор. – Я хочу сохранить семью. Дорожу женой и дочкой. Давно хотел сказать, но не решался, – и ни тени вины на лице.

Еле сдержала слёзы. Лицо потемнело, улыбка сползла, руки задрожали.

– И ты решил бросить меня в день рождения? – голос предательски дрогнул.

– У тебя сегодня день рождения?! – искреннее изумление в его глазах заставило стиснуть кулаки.

– Всё с тобой ясно, – выдохнула я. – Значит, наши два года ничего для тебя не значили. Никогда…

– Не драматизируй. Просто было круто вместе. Хорошо проводили время, – цинично выдал он.

– Да, особенно круто мы целовались в твоем грязном подъезде, в твоей раздолбанной тачке и в школе… – вспыхнула я. Слава богу дальше дело не заходило. Я старалась сдерживать свои странные, похабные мысли. – А может, ты и прав. Просто проводили время, не более! Ты играл со мной, просто издевался.

– Ты преувеличиваешь, – прошептал он.

– Да ты что, правда?! Знаешь что, Федотов, пошёл ты! – сорвалась я.

– Женя… всё в порядке? – замялась в стороне Даша, рыжая, с доброй душой и аппетитными формами.

– Да, всё отлично. Это Елизавета Трофимова, помнишь её? Я когда-то преподавал в её школе… – нагло соврал он. Я впилась ногтями в ладонь. Только сейчас, как обухом по голове: никакой Федотов не принц, а обыкновенная сволочь! – Она просто проходила мимо, попросила денег занять, – сочинял он на ходу. Хотя знал, что мои карманные расходы были больше его ежемесячной зарплаты. Достал из джинсов пятитысячную купюру и сунул мне в руку. – Не торопись отдавать… – лицемерно добавил он, и меня чуть не разорвало от ярости. Мразь!

Хотелось закатить истерику, выложить всё его жене, чтоб знала, какого "примерного" семьянина пригрела. Но я молча проглотила обиду и сунула деньги в карман.

– Спасибо. Хорошего вам дня, – процедила сквозь зубы и поспешила убраться из этого гадкого места, пропитанного запахом дешевого алкоголя, грязью и ложью. Всё, это конец! Больше ни ногой к этому козлу! Два года я была полной дурой, он только развлекался и пользовался мной. Ненавижу! Не прощу никогда!

Розовый чемоданчик катился за мной, а я, разбитая и разочарованная, направилась в ближайший магазин. Раскошелилась на бутылку дорогого красного вина, устроилась на скамейке в парке и, не стесняясь никого, прямо из горла стала глушить дурманящий напиток, не в силах сдержать горькие слёзы. Первый в жизни такой дерьмовый день рождения, даже алкоголь пробовала сейчас впервые. Мало того, что отец из дома выгнал, так ещё и любимый вдребезги разбил сердце.

Тушь потекла по щекам, ноги дрожали от холода, каблуки отбивали на асфальте нервный ритм.

Мне некуда было идти. Ни друзей, ни подруг, родственникам я не нужна, за исключением мамы…

– Ну что, Малышка, – пробормотала я сама себе. – С днём рождения тебя, что ли, – и снова разрыдалась, топя свою боль в вине.

3 ГЛАВА. Благородный рыцарь

– Девушка, я бы вам не советовала здесь спать, – кто-то легонько потряс меня за плечо. Веки распахнулись, и я обнаружила себя на лавке, прижимающей к груди пустую бутылку вина. Стыдно признаться, но раньше я к спиртному и близко не подходила. Отец даже безалкогольное пиво или энергетики запрещал. И кто бы мог подумать, что от этой миниатюрной бутылочки меня так скрутит?

– Шли бы вы домой, замерзнете, – обеспокоенно сказала незнакомка. Да только дома-то и нет больше, а гордость набрать папу не позволяла. Там я чувствовала себя чужой, беззащитной. Вечный контроль, подавление… А я, трусиха, отпор дать боялась. Сейчас, конечно, повзрослела, да и Маришка уже вот где сидит. Хочется, наконец, вдохнуть свободы, расправить крылья и улететь, не оборачиваясь и не боясь, что их обломают.

– Спасибо, – пробормотала я в знак благодарности. Не разбуди она меня, точно бы околела. День рождения выдался на редкость унылым и промозглым. Казалось, вот-вот снег пойдет. А на мне - капронки, коктейльное розовое платье и белая полушубка. Зато выгляжу неотразимо, как всегда. И плевать на погоду! Голова слегка гудела. Я обхватила себя руками. Брр, ужасно зябко. Только заболеть для полного счастья и не хватало.

– Ой, а не подскажете время? – полюбопытствовала я у девушки в узких джинсах. Она глянула на часы.

– Половина шестого.

Я поджала губы. Заметно темнело. И что теперь делать? Ночевать в гостинице… Других вариантов нет.

Приветливая незнакомка ушла. Я достала телефон, чтобы вызвать такси, но мой дорогущий гаджет сказал "Спокойной ночи". Батарейка села. Ну и денёк! Выругавшись, поплелась на остановку, ловя на себе взгляды прохожих. Наверное, думали, что такая роскошная дама забыла в таком месте? Знали бы они, что сегодня за день и что я пережила… Любая мелодрама показалась бы детской сказкой.

В прибывшем автобусе пришлось отвоевывать место под солнцем — уселась на свободное кресло. Не уступила бабушке, которая смахивала на старуху Шапокляк из "Чебурашки". Та осуждающе покачала головой, но я сделала вид, что не заметила.

Кондукторша подошла ко мне, я приложила карту к терминалу, но запрос отклонили. Второй раз. И третий.

– Ой, наверное, связь не ловит, – пролепетала я.

– Или боженька тебя наказал, – злорадно прошипела Шапокляк. Я недовольно зыркнула на неё, отвечать не стала - много чести.

– Попробуйте еще раз, – спокойно сказала кондукторша. Опять неудача. Я испугалась, хотела что-то сказать в оправдание, но тут, словно по волшебству, молодой человек, стоявший рядом, приложил свою карту, и терминал пиликнул.

– Это за девушку, – произнес прекрасный незнакомец. Да, именно таким он мне сейчас и показался. Не перевелись еще благородные рыцари!

– Большое спасибо, – пробормотала я.

Миловидный парень одарил меня улыбкой и подмигнул. Я смутилась и отвела взгляд. За окном мелькали фонари, на деревьях красовалась золотая листва. Осень – не самое любимое моё время года, хоть я и родилась в октябре.

Внимание парня начинало немного напрягать. И как только автобус остановился на нужной мне остановке, я схватила чемодан и выкатила его вслед за собой. Не оглядываясь, торопливо направилась в сторону гостиницы.

Переступив порог массивных дверей, я словно шагнула в объятия покоя и радушия. Высокие потолки, поддерживаемые гладкими колоннами цвета слоновой кости, отбрасывали мягкие тени на отполированный мраморный пол. Всюду – теплые, светлые тона: солнечные стены, приглушенный блеск деревянных панелей и глубокий оттенок мягкой обивки кресел, расставленных вдоль стен просторного зала.

До меня донесся приятный запах свежей выпечки и горячего кофе, наполнивший воздух теплом и уютом. Мой желудок недовольно заурчал. Еще бы! Сегодня я почти ничего не ела.

За широкой стойкой ресепшена сидела очаровательная молодая женщина в белоснежной униформе. Светлые волосы аккуратно собраны в пучок, а глаза лучились доброжелательностью.

– Добрый день, – произнесла она, приподнявшись мне навстречу. – Чем могу вам помочь?

Её голос звучал приятно и уверенно, вселяя уверенность в предстоящем пребывании. Я сделала еще пару шагов вперед, чувствуя себя немного неловко. Раньше мне не приходилось бывать в таких местах.

– Здравствуйте, – ответила я, стараясь выглядеть уверенной, хотя сердце всё же колотилось чуть быстрее обычного. – Мне нужно остаться на ночь…

– Вам повезло, у нас достаточно много свободных номеров. Вас интересует какой-то определенный?

– Да мне без разницы, — подкатила я свой чемоданчик.

– Пятьдесят пятый номер?

– Да-да, нормально, – торопливо откликнулась я. – Главное, чтобы душ был.

– Не волнуйтесь, всё есть. С вас пятнадцать тысяч рублей, – сказала она. - Карта или наличные?

– По карте, – ответила я, и девушка протянула мне терминал. Карту отклонили.

– У вас недостаточно средств? – любезно осведомилась сотрудница.

– Не должно быть… Какая-то ошибка… У меня золотая карта, она не ограничена… – взволнованно произнесла я. – Может, еще раз попробуем?

Сотрудница гостиницы протянула мне пинпад, и мою карту снова проигнорировали.

– Увы, – покачала она головой. – Может, она заблокирована?

Я подняла на неё испуганные глаза, и тут меня осенило. Это, бесспорно, рук дело отца. Только он способен на такое. Он и раньше блокировал счета, когда мы ругались, но тогда я не нуждалась в его деньгах, а вот сегодня… Такое чувство, что мне весь день судьба подкидывает испытания.

У меня, конечно, были деньги в кармане, но их было недостаточно.

– Нужна помощь? – услышала я за спиной и обернулась. Ахнула, увидев парня со светлыми волосами и джинсовой куртке, подходящего к ресепшену. Этот молодой человек из автобуса преследовал меня или это была судьба? Незнакомец мне улыбнулся, и я вцепилась в ручку чемодана. – Девушка из автобуса, похоже, нам суждено было встретиться снова, – ослепил меня белоснежной улыбкой.

Блондин расплылся в улыбке, от которой мурашки забегали под кожу, а я нервно сглотнула – до чего же странным казалось это совпадение.

Прекрасный незнакомец

4. ГЛАВА. В ожидании чуда

Миша

Подпирая плечом здание гостиницы, я закурил и поморщился, когда на козырёк зачастили наглые капли дождя, отбивая свой монотонный ритм. Терпеть не могу ждать, но приходилось. Заехал за Серёгой после трени, этот балбес вчера мобилу в номере забыл. Он там куролесил с какой-то безбашенной фанаткой. Сначала она к Егору подкатывала, но тот кремень, отшил её сразу – он у нас недавно женился, верен супруге, как пёс. Потом эта сумасшедшая на меня переключилась, но тут мать вовремя позвонила, и я слился, а когда вернулся – она уже на шее у Серёги висела. Ну, этот своего не упустит. Снял номер в отеле. Сегодня он мне в красках расписывал её таланты, я даже немного позавидовал его ночным приключениям.

Взгляд зацепился за розовое пятно. Из гостиницы выпорхнула девчонка невысокого роста, с кудряшками-барашками, тащила за собой розовый чемодан, одета в белую полушубку. Ну кто вообще в здравом уме носит этот идиотский розовый цвет?

Видимо, с прогнозом погоды она не дружила, и рванула прямо под ливень. Глупышка.

– Ну, просто зашибись! Может, мне еще и метеорит на голову упадёт? – взвыла она, глядя на небо. Сам не знаю почему, но я усмехнулся. Смешная, наивная. Странная какая-то. И неземная. Одета со вкусом, если бы не этот розовый кошмар, выглядела бы изысканно. Впервые вижу такую девушку. Платье не длинное, но колени прикрывает. Она на своих каблуках шлёпает по лужам, а я глаз не могу отвести.

– Чудо, – пробормотал я, затушил бычок о стену, кинул в урну и слегка размялся. Ноги словно не мои. Мышцы гудят. Завалиться бы спать, но времени нет. Скоро на поезд.

– Ну ты и вандал, – как черт из табакерки выскочил Серёга. – Кто ж бычки о стены тушит?

– Не твоё дело! Лучше бы на трени ходил, а не своими кругляшками чат засорял, – нахмурился я. – Задолбал со своими бабами…

– Ой, ну не ревнуй, Мишуль, тебя одного люблю, – запел он, потрепал меня за щёки.

– Руки убери! – оттолкнул я его. – Завязывай со своими шутками, пацаны не так поймут.

– Блин, Миха, мы с тобой с пелёнок вместе, а ты рофлов не понимаешь, – покачал он головой. – Нет у тебя чувства юмора совсем.

– Будут нормальные шутки – посмеюсь. Мобилу забрал? – сунул руки в карманы. Холодает.

– Ага. Кстати, тут девушка должна была выйти… С чемоданчиком.

Я напрягся. Эта чудачка только что убежала. Но говорить Серёге не стал. Мало ли, кого он имел в виду.

– Не видел никого.

Серёга протянул мне зонт.

– Знакомая твоя, что ли? – всё же какое-то любопытство во мне зашевелилось. Не каждый же день встретишь такую городскую сумасшедшую.

– Не то чтобы знакомая… Мы сегодня до гостиницы вместе ехали, я за её проезд заплатил, а на остановке она смылась. Потом опять столкнулись, уже на ресепшене…

– Дай угадаю, опять сбежала? – спросил я, усмехаясь.

– Ну да.

Я заржал как конь на всю улицу.

– А вот это реально смешно. Теряешь хватку, Сафронов, – хлопнул его по плечу. – Ладно, не расстраивайся, в Тюмени про неё забудешь. Чемодан хоть собрал?

– Естественно.

– Ну и отлично. Через полтора часа парни и тренер на вокзал подкатят. Смотри не опоздай! А то как мы без защитника на лёд выйдем?

– Не дрейфь, всё будет тип-топ, – поднял он палец вверх, и во второй руке у него раскрылся зонт. Он аж вздрогнул от неожиданности. Я фыркнул. Ну почему мир полон идиотов?

Оглядев своего блондинистого друга с ног до головы, я хмыкнул.

– Да, Серёга, вид у тебя конечно… Как у дешёвой шлюхи…

– Да что ты в моде понимаешь! – обиженно протянул друг, а я покачал головой. Двадцать лет дружим с этим придурком. До чего ж мы разные.

Михаил

5 ГЛАВА. Вокзал, странные люди и беляш

Лиза

Величественное здание, увенчанное арками и колоннами, приветливо распахнуло свои двери. Вокруг бурлил вокзальный муравейник: диспетчер надрывно объявлял о прибытии поезда, визжали тележки, в переносках заливались лаем крошечные собачки, и гул голосов множился эхом под высокими сводами. Люди спешили, погружённые в свои мысли: кто-то не отрывался от телефона, кто-то углубился в книгу или газету, другие отчаянно пытались докричаться по телефону, а иные умудрялись дремать, уставшие от долгой дороги. Запах… о, это отдельная симфония! Креозотом пропитанные шпалы, древесная горечь, смешанная с металлической пылью – фирменный аромат странствий. А к этому ещё примешивался дымок сигарет и кофейный дух из вокзальных буфетов. В животе предательски заурчало от голода, но от сигаретного перегара начинало подташнивать – а может, это бутылка красного давала о себе знать? Назло всему, из закусочной доносился аппетитный запах чего-то жареного. Эх, сейчас бы легендарный вокзальный беляш – из котят, собачат, ну или из чего там его нынче делают?

В кармане томились последние гроши, которых не хватило бы даже на захудалый номер в гостинице. Покупка пирожков в моей ситуации была преступлением против здравого смысла. Деньги предназначались для чего-то более важного. Правда, пока я не представляла, для чего именно. Подкатив чемоданчик к креслу, я, промокшая до нитки, рухнула на свободное место и обхватила себя руками, пытаясь унять пляску зубов. По крайней мере, здесь теплее, чем на парковой скамейке под дождем.

Неподалеку крутились подозрительные мальчуганы лет двенадцати, смуглые и юркие, словно уличные котята, выпрашивая что-то у взрослых.

Вокруг шатались слепые попрошайки, и мелочь жалобно звенела в их шляпах. Чуть поодаль, словно репейник, цеплялась к прохожим наглая гадалка, выманивая звонкую монету за предсказания, грош цена которым. Донесся детский плач, а храп дремлющих бродяг звучал, как утробное ворчание земли. Этот балаган оглушал. Я, не привыкшая к такому столпотворению, заткнула уши – хоть как-то отгородиться от этого хаоса. Голова и без того раскалывалась на части от слёз и недавних переживаний.

Безысходность и страх перед неизвестностью сковывали. Единственным лучом света казался побег. Сегодня, помимо моего дня рождения, еще и девятая годовщина… знаете чего? Расставание родителей… Да, вот такой вот "праздник" со слезами на глазах. Отец, хоть и был добытчиком, но семейным человеком – никогда. Слухи о его похождениях гуляли среди прислуги, но я, как и мама, которая безумно его любила, отказывалась в это верить. Но когда она застала его в постели с коллегой, то, не раздумывая, собрала вещи, и вместо празднования моего десятилетия, мы с мамой сбежали к бабушке. Через три дня отец приехал за мной и приложил все усилия, чтобы лишить маму родительских прав. Он сделал всё, чтобы мы не виделись: переехал, выставил охрану, которая сопровождала меня в школу и обратно. А потом, через три года, он узнал, что мама уехала к деду на родину. Но кое-что папа не учел: мы с мамой поддерживали связь в интернете. Созваниваться было опасно, везде были его люди. Но мы переписывались в Телеграме, где я записала её номер как “Одноклассница Оля”, и общались как ровесницы. И мне всегда казалось, что если бы я осталась с мамой, в простой двушке, без роскоши и элитной школы, я была бы в сто раз счастливее.

Я нашла свободную розетку и воткнула зарядку в телефон. К счастью, процесс пошел быстро, и я открыла приложение.

“С днем рождения, моя хорошая”, – висело сообщение от мамы, и я тут же нажала на значок видеозвонка. Она ответила почти сразу. Сердце бешено заколотилось, когда увидела её.

– Мамочка… – прошептала я, и слезы навернулись на глаза. Как же давно я её не видела! Она почти не изменилась, только волосы стали короче, и появились морщинки.

– Лизочка? – удивилась она, а за моей спиной шумел вокзал и объявляли об очередной задержке поезда. – Ты куда-то уезжаешь? – спросила она, и я сглотнула, вспомнив о пятитысячной купюре в кармане.

– Мам, я ушла от отца. Можно пожить у тебя? – выпалила я, чувствуя себя беспомощной и жалкой. И тонула в её голубых глазах. Мы так похожи: голубоглазые, светловолосые, невысокие, даже форма губ одинаковая.

– Что за глупые вопросы, милая? Я всегда тебе рада. Оставайся хоть всю жизнь.

Я засмеялась. Впервые за сегодня.

– Ну, не до пенсии, уж точно, – отшутилась я.

– Тебе нужны деньги? Сколько? – спросила мама, но я нахмурилась. Что-то осталось, кроме пятитысячной купюры в чехле телефона, который я тут же разобрала. Точно, пятьсот рублей! Значит, в моём распоряжении пять тысяч пятьсот. Негусто, конечно, но я же могла заплатить за проезд на автобусе. Чувствую теперь себя какой-то должницей.

– Мам, у меня нет карты, но деньги… Должно хватить, – неуверенно сказала я.

– Если не хватит, позвони. Что-нибудь придумаем…

– Спасибо, – поблагодарила я. – Тогда я за билетом.

– Напиши, как что.

– Договорились.

Разговор закончился, и я облегченно выдохнула. Было немного волнительно, ведь я так давно не видела маму. А она такая у меня красивая! Удивительно, что до сих пор не замужем.

Чемодан на колесиках катился следом, и, отстояв очередь, я подошла к окошку.

– Добрый вечер. Мне нужен ближайший билет до Тюмени, – произнесла я. Полная женщина строго оглядела меня, а затем посмотрела в компьютер.

– Отправление в двадцать два ноль три, – сказала она.

– Мне самый дешевый… Если можно… – тихонько попросила я.

– Плацкарт, третий вагон, восемнадцатое место. Пять тысяч пятьдесят восемь рублей. Ваш паспорт, – говорила она все так же неприветливо. Я привыкла к такому отношению, не принцесса ведь, как когда-то называл меня Женя, и не зажравшаяся богачка, хоть отец меня и баловал.

Пока кассир изучала мой паспорт и вбивала данные, я услышала громкий смех. В вокзал вошла компания парней. Молодые, чуть старше меня, они громко переговаривались, шутили и толкались. Казались такими взрослыми и беззаботными. Я и сама не ожидала, что засмотрюсь на этих высоких парней со спортивными сумками, и торчащими клюшками. Один из них казался особенно серьезным и даже суровым, он осуждающе смотрел на смеющихся друзей. Парень в красном худи, тот самый серьёзный, отошёл в сторону и начал кому-то звонить.

6 ГЛАВА. Неудачная посадка… или судьба на колёсиках?

Беляшей на прилавке не оказалось, и, смирившись, я взяла самсу и растворимый кофе. Двести пятьдесят рублей – грабеж средь бела дня! Подумалось, что у железнодорожных воротил выручка, наверное, больше, чем годовой доход моего отца.

В полупустом кафе, в тишине, я наслаждалась первым за день приемом пищи, параллельно пролистывая новостную ленту в телефоне. Ни весточки от отца, ни от мачехи. Может, и к лучшему? Мой день рождения клонился к закату, оставив в качестве “подарка” лишь судьбоносный пинок, толчок к переменам. Лишь бы в лучшую сторону, а не наоборот…

Посетители понемногу прибывали, а я все грелась в кафе, дожидаясь своего поезда.

Внезапно вспомнился Женю, и грусть затуманила взгляд. Давно пора было поставить точку. Нашим отношениям с самого начала не было суждено расцвести. Он прав, нам было просто хорошо вместе, мы целовались до рассвета, но, возможно, ему этого было мало, он хотел большего. А я боялась. Боялась, что, подпустив его слишком близко, однажды испытаю боль расставания, подобную нынешней. Но боль все равно настигла меня.

Скупая слеза скатилась по щеке. Я стерла её украдкой, заставила себя улыбнуться и допила остывший кофе. Одежда все еще хранила влажное прикосновение дождя, и вдалеке послышался раскат грома.

Я вновь направилась к розетке, чтобы подзарядить телефон, бдительно охраняя его от посягательств. Отправила сообщение маме, сообщив о скором отъезде, и окинула взглядом зал ожидания. Возможно, кто-то здесь несчастнее меня, чьи-то трудности гораздо серьёзнее моих. Но лица их светятся улыбками, они шутят, разговаривают… Пора и мне возвращаться в этот мир. Отпустить ситуацию с отцом, забыть о Жене. Смотреть вперед, не оглядываясь на прошлое и не коря себя за ошибки.

Как же хочется забыться сном, вычеркнуть этот нелепый день из памяти! К счастью, времени осталось немного. Собравшись с силами, я тщательно слежу за своими вещами, стараясь держаться бодро, хотя предательская зевота то и дело выдает усталость.

И вот, словно глоток свежего воздуха, – объявление о посадке на мой поезд. Взглянув на часы, понимаю, что до отправления остаются считанные минуты. В спешке закидываю зарядку с телефоном в чемодан и выбегаю из здания вокзала. Морозный ночной воздух обжигает легкие, фонари заливают вокзальную площадь мягким светом. Люди толпятся у вагонов, и я мчусь к своему, третьему вагону. Крупные капли дождя обрушиваются на меня, но я уже не обращаю на них внимания, боясь опоздать. Неудача настигает меня на самом подходе – в колесе чемодана застревает злосчастный камешек. Ворча про себя, пытаюсь его выковырять. И, вновь устремившись вперед, налетаю на чью-то ногу. Испуганно замираю рядом с курящим человеком, сердце бешено колотится. Как же не вовремя! Почему именно сейчас?!

– Простите меня, – произношу я, как истинная леди, признавая свою вину. Поднимаю взгляд и сталкиваюсь с сердитым взглядом пронзительных карих глаз. На нём серые спортивные штаны и красное худи, которое я заметила в толпе парней. Густые брови сердито сдвинуты, и он, не стесняясь, осыпает меня бранью.

– Смотри куда прешь, овца безмозглая! – грубо кричит он, не стесняясь присутствующих.

Какое хамство! Я же извинилась.

Но тут выражение его лица меняется, словно он узнал меня, и он прикусывает сигарету.

– Какое ужасное воспитание! Я же признала свою вину, зачем же оскорблять девушку! – выговариваю я ему, слыша за спиной смешки его приятелей.

– Ни фига себе, какая дерзкая. Капитана нашего на место поставила, – говорит один, с грубоватыми чертами лица.

– Не думал, что хоть одна девчонка Мишке перечить сможет, – добавляет здоровяк справа.

Мне становится неловко. Кажется, я задела его мужское самолюбие. Этот парень окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы. Еще бы! Белые колготки безнадежно испачканы, платье измято от сегодняшних злоключений, шубка и волосы промокли до нитки, и, боже мой, я только сейчас осознала, что макияж потёк, превратив лицо в размытую маску. Ведь я же плакала, и не раз.

Рядом с таким статным, уверенным в себе и симпатичным парнем я чувствовала себя жалкой замухрышкой. И эта замухрышка посмела нагрубить ему!

– Мих, посадка началась! – кладёт руку ему на плечо один из его друзей.

– Да, сейчас, я этому лоху наберу, – раздраженно произносит парень в красном худи. А я молча направляюсь в вагон. Проводница проверяет билет с документами, и какой-то мужчина помогает поднять чемодан. Отыскав своё место, забираюсь на верхнюю полку, попросив помочь одного из проходивших мимо пассажиров закинуть чемодан. Вытащив футболку со спортивными штанами, телефон с зарядкой и пакет для мокрой одежды, прячу чемодан на верхнюю полку. Расстилаю постель, беру полотенце и иду в уборную. Привожу лицо в порядок, с большим трудом переодеваюсь и сушу волосы полотенцем. Заталкиваю мокрую одежду в пакет.

Неужели этот день наконец-то закончится? В Тюмень приедем только послезавтра. Голод все еще терзает меня, и аппетитные запахи лапши быстрого приготовления, вареных яиц и огурцов с мясом, витающие в вагоне, лишь усиливают его. Я чуть слюной не подавилась, проходя мимо. И вот, на моём месте меня поджидает сюрприз в виде двух неизвестных парней и хама в красном худи.

Кто-то присвистнул.

– Ого, какая красавица с нами соседствует, – мурлычит один из них, и сердце у меня чуть в пятки не уходит, когда я вижу, как парень с каштановыми волосами смотрит мне прямо в глаза. Мне становится неловко, я словно застываю на месте. А когда поезд трогается, теряю равновесие и падаю прямо на грубияна, который ловко подхватывает меня. Мои руки упираются в его крепкую грудь. Поднимаю взгляд и замечаю, как дергается его кадык. Мне хочется провалиться сквозь землю. Какая же нелепая ситуация!

– Эй, девушка-хаос, как тебя зовут? – интересуется он, ставя меня на ноги. Я нервно сглатываю.

– Лиза, – пискляво отвечаю. Втягивая ноздрями аромат его кофейно-шоколадного одеколона.

7 ГЛАВА. Слёзы, сердитый парень и батончик “Сникерс”

– Представляешь, мне место у туалета досталось! – возмущенно прогремел голос, который я узнала бы из тысячи. Заметив меня, блондин в джинсовом тотал-лук замер, и на его лице отразилось такое же удивление, как и на моём. – Ну надо же, какая встреча! – воскликнул он. Я никогда не верила в подобные совпадения. Дважды столкнуться с незнакомцем в огромном городе казалось чем-то из области фантастики.

Парень в красном худи оторвался от меня и перевёл взгляд на приятеля.

– Это тебе наказание за опоздание, остолоп! – его голос, насыщенный бархатным баритоном, обволакивал теплом и глубиной. На вокзале, в суматохе, я не обратила на это внимания, но сейчас этот тембр проникал в самое сердце. Впервые слышала такой голос.

– Погоди, Миха. Помнишь, я тебе сегодня рассказывал про девушку? – блондин проигнорировал подкол друга, и мои нервы натянулись, как струна. Я уже догадывалась, что он скажет дальше.

– Ну… – протянул Михаил задумчиво. Он не представился, но я уже несколько раз слышала его имя за вечер. – Допустим.

– Вот она… то есть, та самая прекрасная незнакомка, – проворковал блондин. – Мы ведь так и не познакомились. Серёжа, – на его лице расплылась глуповатая, но приветливая улыбка, и он протянул мне руку.

– Противная рожа, – буркнул Миша. Неожиданно для самой себя я хихикнула и тут же прикрыла рот ладонью. Чёрт, это было непростительно. Но этот Миша… он меня развеселил. Забавно слышать шутки от парня, который будто сошёл со страниц мрачного романа. И дело не в его сердитых густых бровях, а в каком-то внутреннем сумраке.

– Милая улыбка, – мечтательно произнёс Сергей, и мне стало неловко.

– Вали уже спать, донжуан. Время видел? Прекращай клеиться к людям, – буркнул Миша, выталкивая его вдоль вагона. Вместе они скрылись из виду.

– Не обращай внимания на них. Миша только с виду такой бука, на самом деле он добрый и хороший парень. Меня Гошей зовут. А это чучело, – он указал на товарища рядом, – мой брат Вова.

– Приятно познакомиться, – ответила я.

– Может, тебе чем-нибудь помочь? – предложил Вова. Я покачала головой.

– Всё в порядке, – и, попрощавшись, забралась на свою верхнюю полку. В вагоне уже погасили свет. Укутавшись в одеяло, я отвернулась к стене, размышляя о том, что моими попутчиками оказались молодые ребята. К тому же симпатичные, а один из них и вовсе с дурманящим голосом, от которого все внутренности сжимаются и невероятным запахом кофейных зерен. Я просто обожаю кофе. С виду такой пугающий, серьёзный и хмурый, а глаза… они у него добрые.

Услышав чьи-то шаги, я затаила дыхание. Это он. Миша! Прикрыв глаза, я попыталась уснуть. Утробное ворчание двигателя сплеталось с умиротворяющей дробью колёс, рождая причудливую мелодию дороги, а дождь, словно назойливый музыкант, выбивал свой ритм по стеклу. Меня пробирал озноб, и я поджала колени к груди. К моему сожалению, из тёплых вещей у меня была только промокшая шубка. Я начала дрожать всем телом. Проваливаясь в сон, я увидела Женю и отца, которые словно насмехались надо мной. В кромешной темноте я тихо всхлипнула:

– Почему это происходит именно в мой день рождения?

Кто-то тряс меня за плечо, пытаясь вырвать из объятий сна, но я не сразу проснулась. На глазах застыли слезы. Повернувшись на бок, я увидела Мишу, который забрался на свою кровать, чтобы дотянуться до меня. Он внимательно изучал моё лицо.

– Ты замерзла? – спросил он, и в его глазах отразились уличные фонари. Сейчас он казался совсем другим. Не злым и не язвительным, каким я себе его успела представить. Он не отрывал от меня взгляда, а я выглядела жалко: заплаканная, расстроенная, словно меня пожевали и выплюнули. – Ты вся дрожишь, – констатировал он. Остальные пассажиры мирно спали, слышалось лишь посапывание Вовы на верхней полке.

– Да, в поезде прохладно, – прошептала я. Он снял с себя худи и протянул мне.

– Держи, а то простудишься. Кажется, ты сегодня вымокла, – заметил он, и я занервничала.

– Да что ты, не стоит, – начала отказываться, но он, казалось, не слышал меня. Спрыгнув со своей полки, он полез в рюкзак. Я невольно опустила взгляд вниз и залюбовалась его фигурой: широкие плечи, крепкие руки, рельефные бицепсы и трицепсы… Он казался таким крупным, а его спина словно была создана для смелых фантазий. Чёрная футболка обтягивала его тело, наверняка сводя с ума всех девушек, которых он знал. Я незаметно прикусила нижнюю губу, пока он возился со своей толстовкой, надеясь, что стук колёс заглушает бешеное биение моего сердца.

– Всё в порядке, – произнёс он с усмешкой, поймав мой взгляд. Его следовало арестовать за эти странные приёмчики, которые сбивали с толку такую рассудительную девушку, как я. Мы знакомы от силы три часа, а я уже не могла обуздать свои мысли. Ещё шесть часов назад я плакала из-за Жени, а теперь сходила с ума от взгляда этих серьёзных карих глаз. Никогда бы не подумала, что я такая ветреная.

Я накинула красное худи, а Михаил снова приподнялся ко мне.

– Я сегодня был не в настроении и нахамил тебе, – сказал он, и я смутилась. Он и правда, как и говорили его друзья, не такой уж и плохой. – Просто в моей команде одни безответственные придурки, – добавил Миша.

– Не волнуйся, я не злопамятная, – улыбнулась я в ответ.

– Тогда мне не стоит переживать, что ты задушишь меня подушкой? – пошутил он, и я усмехнулась. Он был милым.

– Я же не каратель, – ответила, не подумав. Он достал из кармана батончик “Сникерс” и протянул мне.

– Буду надеяться на это. Вчера у тебя был день рождения… Ты бормотала это во сне, прости, если подслушал. Это тебе. С днём рождения, Лиза, – его внимательность меня поразила. Сердце бешено колотилось. Это был мой единственный подарок на день рождения. Кто бы мог подумать, что какой-то батончик сникерса так меня обрадует. – Спокойной ночи, – с этими словами он спрыгнул вниз, а я крепче сжала в руке конфету. Кажется, эта поездка станет для меня настоящей проблемой.

8 ГЛАВА. Хоккей и красное худи

Вагон мерно покачивался, отстукивая ритм на стыках рельс. В плацкарте смешались ароматы крепкого кофе и аппетитной колбасы из бутербродов. Мои попутчики, расположившись на нижних полках, с азартом обсуждали что-то важное, несмотря на ранний час. Взглянув на угасающий экран телефона, я прикрыла глаза. Восемь утра! Неужели им совсем не спится?

– Ребята, вчерашняя пятиминутка – это не цирк с конями. Пасы делаются не для восхищения зрителей в тамбуре, а для голов! – отчитывал парней Михаил, его голос, хоть и приглушенный, всё равно звенел возмущением.

– Да мы старались! Я пытался вытянуть на себя. Правда, пару раз отдал в пустоту, – вздохнул Владимир, прихлебывая чай с таким смачным грохотом, словно соревновался с поездом. Хотелось зарыться головой в подушку, чтобы не слышать этого. Да и без того в вагоне стоял гул.

– В этом вся и проблема. Правило железное: пас должен быть точным. Следи за партнером, за его скоростью. Не шмаляй шайбу «куда-то», а отправляй туда, где у него будет время и пространство. Представь, что кладешь бутерброд прямо в его ладонь, а не запускаешь на верхнюю полку! – не унимался Михаил, и я вспомнила про худи, что сейчас грело меня. Воспоминания о ночном разговоре вспыхнули в памяти, и я глубже зарылась в одеяло. Что же заставляло меня так волноваться?

– А если он на скорости – можно и погорячее, да? Пас-ракета, – пошутил Георгий.

– Можно, если цель – покрасоваться в инстаграме. На льду нужно подстраиваться: бегущему – чуть вперёд, стоящему – мягкий пас под нос. Сила – это расчет, а не бесцельный энтузиазм. И не забывайте о слепых зонах: отдал с закрытыми глазами – получи перехват и пинок от тренера.

Кажется, они говорили о хоккее. В этом виде спорта я была полным профаном. Папа любил боулинг. Они с крестным отцом даже устраивали еженедельные вылазки в бар.

– Лайфхак есть? Как быстрее соображать, кому отдать? – Владимир, аппетитно чавкая бутербродом, вызвал у меня приступ зависти. Колбаса у нас дома – редкий гость, мы предпочитали здоровую пищу, без всякой химии. Но голод – не тётка. Я бы сейчас не отказалась от хрустящего хлеба с колбасой. Слюнки текли от одного запаха.

– Есть. Первое: проговаривай пас – короткое “Я!", "На меня!" или "Входи!". В шуме игры это куда эффективнее телепатии, – Михаил нервно размешивал сахар в кружке, постукивая ложкой о дно. – Второе: держи клюшку под контролем и не меняй траекторию в последний момент – это сбивает партнёра с темпа. И третье: пас должен быть предсказуем для своих и неожиданностью для чужих – ищи баланс!

– То есть, трюки – только после победы? – Хохотнул Гоша.

– Трюки – это украшение, а не основа. Сначала научимся делать простые вещи надежно, а потом будем колдовать. Представь себе: гол – это десерт, а стабильный пас – хлеб. Без хлеба десерту не место.

Тут он не прав! Десерт едят без хлеба. Или это я, с голодухи, совсем перестала понимать мир? Хотя, признаться, я бы сейчас и торт с хлебом навернула. В кармане лишь батончик "Сникерса". И двести рублей, которых едва хватит на скромный перекус.

– А если промазал? Вчера у меня пара промахов… Чувствую себя виноватым, словно на утреннюю пробежку опоздал… – пробормотал Владимир.

– Ошибки – это неизбежная часть роста. Главное – не оправдываться и не прятаться за чужими спинами. Разобрал момент, повторил, скорректировал силу и угол. И не смотри только на шайбу, но и на соперников: иногда лучше отдать назад, чем лезть на рожон.

– А если я выдам гениальный пас, но никто не заметит – хотя бы морально похвалят? – вздохнул Владимир.

– Я замечу, и тренер заметит. А главное – команда почувствует. Похвала – это приятно, но результат – важнее. Делай простые, умные передачи – они всегда отражаются на табло.

В плацкарте густой аромат кофе.

– И запомните, парни: пас – это не только техника, это ответственность и уважение к партнёру. Отдаёшь – следишь. Отдаёшь – думаешь. И еще: если передаете бутерброд в плацкарте, не забудьте спросить: "С чесноком?". Не хватало потом запахом пугать соперников.

Товарищи Михаила дружно расхохотались.

– Поняли, Кэп. Утро начинается с точных пасов и чесночных предупреждений, – прокомментировал тот же Владимир. Кажется, ему доставалось от Михаила больше всех.

Поезд продолжал свой путь, отстукивая ритм, парни завтракали. Я пыталась уснуть, но запах еды не давал мне шанса.

По вагону раздались шаги.

– Что тут у вас, девичник? – поинтересовался вошедший Серёга.

– Ещё один чайник, – недовольно проворчал Михаил. – Ты как на лёд выходить планируешь, если две тренировки пропустил? – возмутился он.

– Да ладно тебе, Казанцев, не драматизируй. Я же лучший защитник. Забыл? – хохотнул незваный гость.

– Это еще большой вопрос. Сафронов, если мы из-за тебя “Зубастым кошкам” продуем, я тебе шею сверну. И клюшку в твою гламурную зад… – не договорил Михаил, кто-то из парней поднялся и постучал по моему плечу. Я вздрогнула, сбросила одеяло и обернулась.

– Милая, присоединяйся к завтраку. Раз уж не спишь, – коротко стриженный Гоша ослепил меня своей улыбкой, отчего мое сердце пропустило удар. – Ты перестала ворочаться, – пояснил парень и я поймала на себе взгляд Михаила.

– Значит, любишь подслушивать? – словно насмехался надо мной этот самый Михаил.

– О, да это же Мишкина толстовка! – выдал Владимир. Я мысленно взмолилась, чтобы кто-нибудь прервал эту неловкую паузу. Какой стыд!

Владимир тычет Мишу в плечо, и смех вырывается у него фонтаном. Гоша, словно подхватив эстафету веселья, озаряет все вокруг улыбкой во все тридцать два зуба – ну, или сколько их там пооставалось у этих хоккейных богатырей?

Лиза в худи

9 ГЛАВА. Офсайд и парень с бутербродом

– Остудите свой животный пыл, олухи! Лиза вчера окоченела, и если кто-то из вас, горе-рыцарей, этого не заметил, то вам прямая дорога к окулисту! – рявкнул он, словно ледяной душ окатил разгоряченные головы приятелей.

Парни осеклись, словно по команде, и обернулись к Мише. На его лице застыло такое выражение, что шутки мигом застряли у них в глотках.

Необычайно завораживает наблюдать за тем, как молниеносно меняется душевное состояние человека, словно под порывами непредсказуемого ветра. Хотя Миша и не намного старше меня, в нём уже чувствуется зрелость и серьёзность, несвойственные его годам.

– Я не подслушивала, честно! – пробормотала я с густо покрасневшими щеками.

– Да я же подшутил, – отозвался Михаил, и на его лице промелькнула робкая улыбка. В этот момент он казался удивительно располагающим. Улыбка преобразила его, словно стирала тень с лица, делая его куда привлекательнее, чем с этими нахмуренными бровями и демоническим взглядом исподлобья.

– Тебе помочь спуститься? – встрепенулся светловолосый парень, протягивая руки. – Я тебя поймаю, красавица! – выкрикнул Серёжа, и его взгляд скользнул по мне, как солнечный зайчик по зеркалу.

Гоша и Вова снова расплылись в усмешках, и в их глазах заплясали чертята. Мне стало не по себе от мысли, какие непристойности могли родиться в их головах!

– Спасибо, я не голодна, – с напускной беззаботностью ответила я.

– Да ладно тебе стесняться! Если неловко, я могу громко чавкать, чтобы мои друзья не пялились на такую красотку, – блондин задорно подмигнул. Я не знала, что ответить, но мой архангел Михаил, не медля, взял дело в свои руки. Легким толчком подтолкнув своего друга, он усадил его на край койки.

– Ты уже порядком достал не только Лизу, но и меня! Угомонись наконец! Оставь свой пыл для девиц из бара. Перед ответственной игрой нужно отдохнуть и тактику обсудить, а не клеиться к порядочным девушкам. Пришёл есть – жри молча! Займи свой рот делом! Честное слово, из последних сил держусь, чтобы не набить тебе морду за твои выкрутасы! – отчитывал его Миша, а блондин, словно провинившийся щенок, схватил со стола бутерброд и проглотил его в мгновенье ока.

– Ты такой ворчун! – протянул Серёжа с нотками обиды в голосе.

– Не слушай этих идиотов. Спускайся и поешь со всеми, – Миша поднял голову, и, встретившись с его карими глазами, я почувствовала, как в груди запорхали бабочки. Стараясь не выдать себя, я снова укрылась одеялом.

– Я, пожалуй, ещё посплю, – пробормотала я, но предательское урчание в животе выдало все мои тайные желания. Я покраснела.

– Да брось, девочка-хаос, – снова обозвал он меня. – Если у тебя с собой нет еды, мы поделимся, – предложил Миша, и я округлила глаза, глядя на него. Видимо, я действительно выглядела жалко, и отрицать очевидное было бессмысленно.

– Конечно, не стесняйся своего голода, – поддакнул Гоша.

– Ну, так что? – с нескрываемым интересом спросил Миша, и я, закатив глаза, тяжело вздохнула.

– Блин, похоже, у хоккеистов есть дар убеждения, – пробурчала я, скидывая одеяло в сторону. Спускаясь с полки, я оступилась и чуть не рухнула на пол, но Володя успел подхватить меня.

– Аккуратнее, – он ослепительно улыбнулся, обнажив ровные белые зубы, и отпустил меня.

– Ты мой спаситель, – проговорила я. В вагоне действительно становилось прохладно, и я обхватила плечи руками, присаживаясь рядом с Сергеем. – Заметно холодает, – очевидное, но что еще я могла сказать? Миша, сидевший напротив, принялся готовить мне бутерброд, а Гоша побежал за кипятком. Но я не могла отвести взгляд от сурового парня. Он выглядел сильным и надёжным. Неужели такие богатыри и правда способны проявлять заботу к девушке, с которой едва знакомы? Сергей что-то увлеченно рассказывал, но все мои мысли были заняты вовсе не офсайдом, о котором он без умолку твердил. Меня не волновали шумный вагон, где громко переговаривались люди, беготня детей, стук колёс. Я слышала лишь стук собственного сердца и с замиранием наблюдала, как Миша аккуратно накладывает колбасу на хлеб. Это было лучшее зрелище в моей жизни.

10 ГЛАВА. С катастрофой по пути

Гоша принес кипяток, поставив стакан передо мной.

– Вова не сильно храпел? – с ангельской невинностью поинтересовался он, протиснувшись между Сергеем и мной. Заняв место, он чуть подвинул нас.

– Я ничего не слышала, – ответила я, взяв пакетик чая и кусочек сахара, тающего в кипятке. На самом деле, каждый раскат Володиного храпа отдавался эхом в моей голове, но усталость за вчерашний день обрушилась на меня, словно молот, погрузив в беспробудный сон.

– Странно, Володю обычно слышно даже в соседних вагонах, – пошутил Георгий, и тут же получил резкий толчок ногой от Вовы.

– Ой, да пошел ты! – огрызнулся тот.

– Ты как со старшими разговариваешь, молокосос? – притворно возмутился Гоша, вскакивая со своего места. Владимир мгновенно поднялся, и два здоровяка, словно гладиаторы на арене, сцепились грудью через узкий стол.

– На две минуты старше, и уже мнит себя патриархом? А ну, выходим, поговорим, – картинно засучил рукава свитера Владимир. Сначала я приняла их перепалку всерьез, но, заметив краем глаза полуулыбки Миши и Сережи, облегченно выдохнула.

– Ну все, пацаны, стоп! – скомандовал Сергей Сафронов.

– Булатовы, да вы что, с ума посходили? Что за цирк вы тут устроили? – над нами навис силуэт невысокого, но крепкого мужчины, которому едва ли было пятьдесят. Подтянутый, в спортивном сером костюме, он казался грозным, словно фельдмаршал Суворов лично.

Он одним жестом усадил разбушевавшихся парней, а я робко выглянула из-за спины Сергея.

– С вами дама, а вы балаган развели. Юная леди, приношу свои извинения за этих хулиганов. Они вас сильно достают? – его голос смягчился, когда он посмотрел на меня.

– Всё в порядке, – пробормотала я.

– Ох, и не повезло же вам с попутчиками, – покачал он головой. – Один другого краше. Я бы поменялся с вами местами, да только там аборигены еще те. Кстати, вот один из них, – он схватил Сергея за ухо. – Сафронов, тебя мамка не учила за собой убирать крошки со стола? Кто это должен делать, Гусев, Чапаев или я? – возмутился мужчина.

– Дмитрий Александрович, отпустите, – пропищал белобрысый парень. – Больно же!

– А ты не барышня, чтобы сюсюкаться! И койку заправить забыл! Успеешь еще с Казанцевым наговориться. Живо исправлять косяки, или “гуськом” до конца поездки ходить будешь! – резко отпустил покрасневшее ухо своего подопечного. – Приношу свои извинения! – любезно произнес он, глядя на меня и прикладывая руку к сердцу. – Чего замер, как истукан, живо исправлять ошибки! – скомандовал мужчина, а затем вместе с Сергеем скрылся в конце вагона.

– И почему я больше ничему не удивляюсь? – Миша взъерошил свои каштановые волосы.

– Зато не соскучишься, – хохотнула я, и его карие глаза снова встретились с моими.

– Кстати, Лиза, а ты куда путь держишь? – поинтересовался Владимир. Похоже, любопытство было его второй натурой.

– К маме, – наконец-то я расправилась со своим многострадальным бутербродом, который, к слову, оказался восхитительным.

– Так, значит, ты у нас не только девочка-хаос, но и девочка-мамонтёнок? – скептически приподнял бровь Миша. – Ты возвращаешься домой? – спросил он, когда я, не спрашивая, взяла шоколадную конфету, развернула фантик и пожала плечами.

– Еще не знаю…

– Звучит интригующе. А ты сама откуда будешь? – встрял Вова.

– Из Саратова. Мои родители давным-давно развелись. И нас с мамой разлучили…

– Прости, я не хотел обидеть своей шуткой, – лицо Миши стало серьезным. Кажется, он почувствовал неловкость.

– Ничего страшного, – отмахнулась я. – А вы, парни, на игру едете?

– Да, у нас начался сезон. Будет третья игра, – пояснил Миша. – Я, кстати, капитан команды.

– Это я уже поняла по тому, как ты отчитывал ребят.

– Не хотел разбудить, – тихо произнес он, не отводя взгляда. Вова и Гоша обменялись многозначительными взглядами, и в этот момент поезд резко затормозил.

– Чего, где мы? – встрепенулся Георгий.

– В Ульяновске. Кстати, стоянка сорок восемь минут. Покурим? – предложил Вова.

– Да, можно, – подскочил Миша, полез в свой рюкзак и выудил пачку сигарет. – Пойдешь с нами? – предложил он мне, на что я отрицательно покачала головой.

– Я не курю. Останусь здесь.

– Как скажешь, – он вытащил сигарету и засунул её в рот. Миша собирался уходить, но вдруг остановился. – Кстати, катастрофа, а в каком городе ты выходишь?

– В Тюмени, – ответила я, и Миша чуть не выронил сигарету изо рта, но вовремя стиснул её зубами.

– Какое невероятное совпадение, мы тоже до Тюмени едем, – выпалил он. И тут я осознала, что происходящее – не сон, и эти красивые, мускулистые парни будут ехать со мной до конечной станции. Сумасшедшее совпадение! Я даже не нашлась, что ответить, а он уже вышел на улицу.

И почему Миша постоянно называет меня “хаосом”?

11 ГЛАВА. Первым делом – хоккей

Миша

На вокзале царила суматоха: люди, словно муравьи, сновали между платформами, обремененные баулами, лихорадочно ощупывая карманы в поисках билетов и документов. В этот хаотичный водоворот не вписывался лишь Володя, увлеченно вещавший о своем триумфе в Warface – о двойном хедшоте, виртуозно исполненном в виртуальной реальности. Гоша вторил ему, хвастаясь собственным скиллом, а я, затянувшись сигаретой, ухмылялся, словно Джокер, наблюдая за этой суетой. Кто бы мог подумать, что в этот балаган ворвется девчонка с глазами, словно осколки льда, держащая путь до конечной станции. Лиза казалась напряженной до предела. Еще бы! В окружении галдящих мужиков сложно было расслабиться. И я её понимал – одно присутствие Сафронова порой выводило меня из себя, что уж говорить об этих двоих.

Бросив взгляд на Вовку и Гошу, я подумал, что от них опасности ждать не стоит. А вот Сергею не мешало бы вправить мозги, чтобы наша попутчица не провела всю дорогу на верхней полке, прячась от его назойливого внимания.

– Кстати, а девчонка-то – огонь, – промурлыкал Гоша, толкаясь локтем. – Что, Миха, запал, да?

Я наградил его презрительной усмешкой.

– Ну, скажи же, что симпатичная, – не унимался он.

– Да какой в этом смысл? Думаешь, Лиза – последняя красотка на этой планете? – отрезал я, наблюдая, как мой товарищ, словно заправский снайпер, отправляет окурок точно в урну.

– Казанцев, да поэтому от тебя девчонки и шарахаются. Потому что ты – сухарь бесчувственный. Им же рыцарей подавай, с серенадами и букетами. А ты на них смотришь, как на мишени в тире. Вот и Ритка больше месяца тебя не выдержала, – язвительно напомнил он мне о моей бывшей пассии. Расстались мы полгода назад, но Гоша не упускал возможности задеть меня её именем. Ну, не люблю я назойливость. Что тут поделаешь? А после Маргариты у меня никого и не было. И не предвиделось. В приоритете – победа в следующем матче и Кубок Гагарина. Сначала – хоккей. А девушки… ну, а девушки – потом!

– Слушай, Мих, если тебе Лиза не приглянулась, можно я попробую её закадрить? – с надеждой в голосе поинтересовался Вова.

– Вратарь в наступлении? Оригинально. Никаких девчонок, пока не принесете команде победу! – отрезал я, грозя пальцем.

– Ну ты и лицемер, значит толстовку свою ей даёшь, чтоб не околела, – начал загибать пальцы Вова. – Батончиками подкармливаешь, – ухмыльнулся он, и у меня от услышанного едва челюсть не отвисла.

– И заступаешься постоянно, когда Серёга к ней клеится, – добавил Гоша, и меня злобно бросило в краску. Они всё поняли превратно!

– Если для вас проявление простой человечности – это флирт, то боюсь даже вообразить, что для вас бесчеловечность, – мой окурок последовал примеру первого и отправился на покой в урну. Спрятав руки в карманы, я ощутил ледяное дыхание приближающегося ноября. Первого числа – игра. Черт возьми, не стоит тратить нервы из-за этих идиотов. – Ладно, хорош нести чушь. Лучше скажите, что купить в магазине? – сменил я тему.

– Колу и чипсы, – откликнулся Гоша словами из мемов, на что я лишь обреченно покачал головой.

– Ну точно, цирк уехал, а клоуны остались… – проворчал я, качая головой.

У меня еще было время забежать в магазин и накупить шоколадных батончиков. В моменты стресса я поглощал сладкое с маниакальным аппетитом, словно медведь, нашедший малиновую поляну в разгар лета. Признавшись себе, я ощутил лёгкое раздражение от этих шуток, приписывающих мне роман с незнакомой девушкой. Да, она симпатичная: хрупкая, но с соблазнительными изгибами, глаза – два осколка льда, светлая кожа и золотые волосы. Вчера, когда я увидел её у отеля, то мимолетно счел её очередной фанаткой, мечтающей о романе с брутальным хоккеистом. Почему-то девушки романтизируют наш спорт и считают, что мы все, как один, сошли со страниц глянцевых журналов: самовлюбленные нарциссы, падкие на женские юбки. Многие из нас были в серьёзных отношениях всего раз в жизни, а женскую грудь видели только в порнохабе. Хотя, конечно, были и исключения, вроде моего друга-ловеласа. Серёга вообще не парился. Интрижка на одну ночь для него была так же естественна, как для меня – виртуозный финт на льду. В спорте я был звездой, а вот от любовных передряг далек. И мне не стыдно признаться, что за свои двадцать пять лет у меня было всего три девушки – мимолетные романы, длившиеся месяца три-четыре, ну и этот эпизод с Риткой. Совсем забыл об этой влюбленной дурехе. И никогда в мои приоритеты не входило пополнение своего скудного списка с девичьими именами. Это Серёга свой ежедневник исписывал именами красоток.

Вернувшись в плацкарт с пакетами, набитыми сладостями, бичпакетами и пюре быстрого приготовления, я обнаружил Володю, уткнувшегося в ютуб в наушниках на верхней полке. Гоша пытался дозвониться по видеосвязи своей девушке. Лиза куда-то исчезла. А Серёга мирно посапывал, словно сурок.

Девушка возвращалась из туалета, и я невольно скользнул по ней взглядом. Чёрт побери, ей шла моя проклятая толстовка. Она казалась такой неземной и хрупкой, словно статуэтка из хрусталя. Она замерла, заметив мой пристальный взгляд. На её щеках проступил нежный румянец. Интересно, а у нее есть парень?.. Просто любопытно…

– Как на улице? – нарушила тишину она, и я бросил пакет с едой на свою полку.

– Холодает, – ответил я. Поезд тронулся, слегка качнуло. – Думаю, ты бы замерзла.

– Это точно. Я жуткая мерзлячка, – рассмеялась девушка, и этот звук, словно колокольчик, вызвал какое-то странное трепетание внутри меня. Безусловно, я и раньше испытывал мимолетную симпатию к девушкам, но чтобы так тупить…

– Я заметил. Кстати, там еды накупил, и тебе в том числе. Проголодаешься – скажи, – выдавил я, и её лицо слегка помрачнело.

– Но мне нечем будет расплатиться, – смущенно произнесла Лиза.

– Что-нибудь придумаем, – прошептал я, приблизившись к ней. Мы стояли слишком близко друг к другу. От этого даже у меня дрожали колени.

– О! Может, сыграем в игру? – Гоша, словно ангел-хранитель, пришел мне на помощь, вскочив со своего места, и я схватился за эту идею, как утопающий за соломинку.

12 ГЛАВА. “Бэнг” не для слабаков

– Так во что сыграем? – Лиза, казалось, оттаяла и уже не смотрела на нас как перепуганная лань.

Вовка мигом спрыгнул со своей полки, присоединяясь к брату.

– А что у нас вообще есть? – полюбопытствовал он у Гоши.

– А у нас есть "Бэнг!" – Гоша озорно подмигнул и вытащил из рюкзака внушительную коробку с настольной игрой.

– Звучит интригующе, но… я ни разу в неё не играла, – растерянно призналась Лиза.

– Пустяки! Там всё просто. Перестрелка, где ты можешь быть шерифом, его верным помощником, коварным бандитом или загадочным ренегатом. У каждого своя роль, свои цели. Даже ребёнок разберётся, – заверил Вова. – Главное – не мухлевать и не палить в проводника.

– А я, если что, объясню, как отстреливать тех, кто слишком громко храпит, – подмигнул Гоша, намекая на брата.

– Ха-ха, вот уж умора, сейчас от хохота лопну, – буркнул тот в ответ. Я усмехнулся. Ну и дети!

– Ладно, тогда я буду судьёй споров, – отозвался я, устраиваясь рядом с Лизой. Гоша начал раздавать карты.

– Роли у всех разные: шериф, помощники, бандиты, ренегат… – бормотал он, раскладывая карты. – Шериф показывает свою карту – он тут главный. Память нужна хорошая… но не Вовке, – поддел он брата, тут же получив легонький пинок в бок.

– Короче, так, для простоты: красная карта – стреляешь, зелёная – лечишься, пять птичек – все в шоке, – объяснил я Лизе. Она смотрела на меня с живым интересом, и я старался держать лицо.

Девушка кивнула, притворяясь, что всё поняла. На самом деле, она запомнила два правила: нельзя врать про роль шерифа и если прилетело "Бэнг!", то кто-то падает.

Я по привычке вытянул карту шерифа.

– Стреляю в Гошу! – объявил я.

– Эй! Я ещё не храпел! – возмутился тот, смеясь.

Правда, промахнулся. Гоша с театральным вздохом полез в пачку с чипсами. Поезд тряхнуло, и чипс, выпущенный из его рук, полетел на соседнюю полку. Неплохой выстрел, надо взять на вооружение.

– Бэнг! – выпалил Гоша в Лизу. Хитрый бандит!

– За что? Я ничего не сделала! – растерялась девчонка, и я усмехнулся. Забавная она. И красный ей идет гораздо больше, чем розовый.

Лиза драматично скривилась, изображая смертельное ранение. Вова предложил аптечку – в нашем случае пачку салфеток.

– Если есть зелёная карта – спасайся. Если нет – сделай вид, что она у тебя есть, вдруг прокатит, – прошептал Вова Лизе через стол. Гоша сверлил меня взглядом, и я нахмурился. Вот же идиот, я умудрился ухмыльнуться! Еще и пялился на неё, как дурак. Надеюсь, она не заметила. А этот глазастый Гоша всё видит!

Лиза попыталась применить стратегию "делай вид", но это сработало ровно до тех пор, пока Гоша не спросил:

– Что у тебя в руке?

– Мне советовали молчать, – ответила она.

Держа карту, словно схему метро, Лиза вдруг решилась на тактический ход: громко кашлянула и бросила карту на стол.

– Бэнг! – в сторону Вовы.

– Эй, откуда она знает? – возмутился тот.

– Интуиция… – лукаво улыбнулась она, и я просто не мог отвести от неё глаз. Соберись, капитан! Не веди себя как четырнадцатилетний подросток. Но Гоша снова всё заметил. В его взгляде читалось: "Эй, парень, ты как мальчишка!"

Вова, оказавшийся ренегатом, печально улыбнулся и сделал ход, призванный нас запутать. Он вытащил карту "саботаж" (она же "подсказка").

– А давайте все поменяемся картами? – предложил Вова. Никто ничего не понял, но все сделали вид, что вникли в гениальный план. В этот момент по вагону проходила проводница, предлагая снеки и газировку, но мы были слишком увлечены игрой. Вернее, парни – игрой, а я – тупым разглядыванием Лизы.

Жизни таяли, как мороженое на солнце: у кого-то оставалась одна, у кого-то две. Лиза неожиданно вытянула карту "пистолет на расстоянии 3" и выстрелила в Вову, который с наигранным стоном рухнул на полку в стиле актёра массовки.

– Я думал, ты новичок! – воскликнул он на весь вагон.

Смех, аплодисменты от соседей. Очкастый пассажир напротив, с нижней полки, предложил сыграть следующую партию в шахматы.

Победил, как обычно, не самый умный, а самый настойчивый. Лиза с победной картой в руке, сияла.

– Просто повезло, – скромно сказала она.

Гоша доедал чипсы.

– В следующий раз я буду хитрее, – обиженно сложил он руки на груди, словно маленький ребёнок. Все знали, что "следующий раз" наступит уже через полчаса, за тем же столиком, с новой пачкой чипсов и, возможно, с новым пассажиром, готовым выслушать правила игры. К нам уже начали присоединяться дети.

Мы уже играли на желание. Пару раз я выиграл у Лизы и заставлял её приседать тридцать раз.

– Блин, Миха, да ты суровый тип. С тобой лучше не связываться, – шутливо прошептал мне Гоша, пока я с восхищением и неприкрытым интересом наблюдал за тем, как она приседает. У неё просто сногсшибательные бёдра, чёрт возьми!

13 ГЛАВА. Армрестлинг, доширак и заботливый капитан

Лиза

Мне всё-таки удалось отпустить вожжи напряжения, и компания этих малознакомых парней перестала быть для меня колючей. Обидными они точно не казались. Гоша и Вова щедро сыпали шутками, перебрасываясь друг с другом любезными подколками, а вот Миша… Он словно тиран, маньяк, вырвавшийся на свободу. Заставил меня выстрадать три подхода по тридцать приседаний — расплата за каждый проигрыш. В его взгляде плясали искры насмешки. Толич, мужчина с располагающей улыбкой, предложил партию в шахматы, где удача тоже оставила меня за бортом. Время близилось к полудню. И все мысли о папе, о Жене, казались столь ничтожными, когда мой взгляд тонул в паре карих глаз Миши. Этот спортивный дьявол разжигал во мне пламя не скрываемого интереса. Когда он отчитывал Гошу и Вову за их порой идиотское поведение, я видела в нём стальные черты мужчины. Слишком серьезный для своего возраста, но с чувством юмора у него всё в полном порядке. Мне нравились его шутки, в отличие от той глупой клоунады, которую выдавал мой бывший возлюбленный.

– Полные придурки, – вынес Миша свой вердикт, наблюдая, как братья борются в армрестлинге. – Дошик будешь? – повернулся он ко мне, и я вздрогнула от неожиданности.

– Буду, – кивнула я, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

– Лады, – он ловко подхватил две упаковки лапши быстрого приготовления, а Гоша проводил взглядом своего капитана.

– Эй, пс… Лизок, – обратился ко мне Вова, отрывая руку брата от стола, так как тот тоже отвлекся.

– Козёл! Так не честно, – взвыл тот в притворном отчаянии.

– Что такое? – невинно захлопала я ресницами.

– Лиза, а у тебя парень есть? – выпалил он неожиданно, застав меня врасплох.

– Кстати, да, – поддержал его Владимир.

Судя по последним событиям, официально парня у меня никогда и не было.

– Ты не подумай, у меня если что есть девушка, – поспешил добавить Гоша, словно оправдываясь. – Просто, ты понравилась одному моему другу, – и расплылся в улыбке во все тридцать два зуба. Володя тут же отвесил ему щелбан через стол.

– Дурень! С тобой только в разведку ходить, – проворчал второй. – Серёга к тебе неравнодушен просто, – пояснил мне Вова.

Это я заметила еще в гостинице. Такой прилипала, не знаешь, куда деться от его навязчивого внимания.

– Нет, я совершенно свободна. Да и… По правде сказать, Серёжка хороший парень… но… Я не ищу отношений, – постаралась я выразиться как можно мягче.

И впрямь, я только вынырнула из них, точнее, меня оттолкнули, растоптали мои чувства и разбили сердце. Какие мне сейчас парни? Да и неумеха я, засмеют только за мою неопытность в мои девятнадцать лет. Ханжа, даже трогать ниже талии или выше ребер не разрешала Жене, вот он меня и бросил. Хотя проблема даже не в этом… Но об этом стоит забыть, как о кошмарном сне.

– А как тебе наш невежа? – ухмыльнулся Гоша. И мне не составило труда догадаться, что речь шла об их капитане. – Хамло, да? Неотесанный мужлан, согласна же со мной? – игриво вскинул он брови, но я не согласилась с его словами. Возможно, на вокзале Миша и осыпал меня не самыми лестными комплиментами, когда я наехала на его ногу, но он согрел меня своим худи, угостил батончиком и даже сейчас пошел за кипятком для меня. За всё это время никто не проявлял ко мне столько внимания и заботы.

И даже от одной мысли о нём сердце начинало бешено колотиться в груди. А ещё у него невероятные глаза: добрые, игривые и нежные. Так на меня ещё никто не смотрел. Даже папа.

– Слышь, я тебе сейчас башку оторву? – возмутился за моей спиной Миша, балансируя с двумя пластиковыми квадратными контейнерами.

– Тебе не горячо? – спохватилась я, случайно задев парня, и одна из коробок выскользнула из его рук и с глухим стуком приземлилась на пол. Вода потекла по вагону, а не запарившаяся лапша рассыпалась под ногами. Миша бросил на меня гневный взгляд, и меня пробрал озноб. Какая же я неуклюжая! И так каждый раз, когда я пытаюсь кому-то помочь.

– Лиза! – рявкнул он на меня впервые, и я вздрогнула, инстинктивно закрыв глаза. Такой была моя реакция на отцовский гнев в детстве. Я словно снова вернулась в то время. От страха даже сердце замерло. – Не стой столбом, забери лапшу, – его голос смягчился, и я робко открыла глаза. Передо мной Миша протягивал мне упаковку. – Ешь давай, а я за проводницей, пока вода совсем не разлилась по поезду.

Он пожертвовал своей порцией ради меня?

– А ты? – взволнованно спросила я.

– У нас есть ещё. Не обожглась хоть? – с неподдельным беспокойством спросил он, и я чуть не растеклась в лужу, подобно пролитому кипятку. Какой же у него бархатный тембр…

– Всё в порядке, – пролепетала я, чувствуя, как краснею.

– Всё из-за вас, остолопы! – буркнул он на парней и исчез.

– Я не специально, мальчики… – почувствовала себя виноватой и обернулась к ним. Гоша и Вова, словно два умалишенных, улыбались, глядя на меня.

– Вы чего? – испугалась я.

– У нас такой смешной капитан, – прокомментировал Владимир, и я опустилась обратно за столик. За окном мелькали деревушки с деревянными домиками и огородами, где-то вдали виднелись леса.

– Миша и правда курьезный, – согласилась я с ними.

14 ГЛАВА. Компотик

Добрый вечер, дорогие читатели!

С этого дня главы будут появляться для вас в вечерние часы. Надеюсь, вы по-прежнему завороженно следите за судьбами героев, чьи истории так тесно переплелись. Сегодняшняя глава – мой небольшой подарок и мягкий переход к новому расписанию.

– Не думала, что это так… восхитительно, – протянула я Мише, с нетерпением ждущему, пока остынет его лапша. Проводница, словно тень, скользила вдоль полок, раздраженно вытирая пол и источая тяжкие вздохи. Да уж, умею я влипать в истории.

– Впервые пробуешь "дошик"? – поинтересовался Гоша, вальяжно раскинувшись на своей полке.

– Да. Отец запрещал полуфабрикаты, фаст-фуды и даже сладкое – только по праздникам, – поделилась я с парнями, чувствуя себя немного виноватой за этот маленький гастрономический грех.

– Твой папа – гуру диетологии? – поддел Володя, свесив ноги с койки брата.

– Далек от этого, как я от балета, – усмехнулась я, качая головой. – Он судебный пристав до мозга костей, и помешан на здоровом образе жизни. Пунктик у него такой.

– Скучный тип, – хмыкнул Миша, наконец-то приступая к трапезе. – Кстати, какие у тебя планы? Приедешь к маме, а дальше что?

– Думала устроиться на работу, но и это не точно…

– Почему не захотела учиться дальше? – допытывал меня Миша. Я задумчиво нахмурилась, поймав испепеляющий взгляд проводницы. Кажется, я официально стала врагом народа в этом вагоне.

– Отец решил всё за меня, без лишних разговоров подал документы на юрфак. Там у него связи, старый дружок в университете, приняли без экзаменов. А я даже на первое сентября не явилась, обижена на него смертельно. Лишил меня права выбора.

– Печалька, – посочувствовал Вова. – А кем мечтала стать?

– Хм… – протянула я, доедая лапшу. – Возможно, это прозвучит глупо, но я обожаю готовить, особенно выпечку… Правда, дома мне этого не давали, только у бабушки в деревне летом отрываюсь. Она в меня верит, а отец твердит, что это пустая трата времени, мол, любой дурак склепает меренгу или крокембуш, – с грустью закончила я.

Как ни странно, сладкое было моей слабостью. Если бы отец не устраивал мне "сахарный террор", боюсь, я бы в двери не прошла.

– Я бы оценил твою стряпню, – выпалил Миша, от чего я вздрогнула. Даже Женя был на стороне моего отца, выступая за "нормальное образование". – Давно не ел домашней еды, – добавил он. – А насчёт сладкого – тут я с тобой согласен.

– Ой, Миша у нас тот ещё сладкоежка, – ухмыльнулся Гоша. – Особенно когда стрессует. Готов тоннами поглощать торты и конфеты.

– Зато лучше, чем бухать! – огрызнулся Миша.

– Ты не пьешь алкоголь? – поинтересовалась я у парня.

– Почему же, могу пропустить стаканчик, но не в таких масштабах, как эти братья-акробаты. Нажрутся после победы на пару с Сафроновым и начинают "фестивалить", – проворчал он, помрачнев.

– Кстати, спасибо, что напомнил, – оживился Гоша. – У нас кое-что в заначке припасено, – он извлек из рюкзака внушительный двухлитровый термос.

– Чай? – наивно поинтересовалась я, но тут же услышала обреченный вздох Миши.

– Если бы, – покачал головой капитан. – Эти "гении" притащили с собой виски с колой, – закончил он, недовольно хмуря брови.

– Может, вечером все вместе выпьем? – Гоша игриво вскинул брови, а я нервно сглотнула.

– Я никогда не пробовала виски, – пробормотала я.

– Даже не думай начинать, – отрезал Миша, сверля парней взглядом. – Как только доберемся до гостиницы, я вам устрою полёт разборов!

– Ой, Мишка, не ворчи, сам же пить будешь, – расплылся в улыбке Володя.

– Не слушай его, пьется как компотик. Отвечаю, – подмигнул Гоша.

– Ну, я только попробую… – пискнула я, предчувствуя надвигающуюся бурю.

15 ГЛАВА. Шутки про хоккей и не только

Миша

Лиза забралась к себе наверх и что-то увлеченно рассматривала в телефоне, а меня, лежащего на нижней полке, слегка покачивало в такт мерному стуку колёс. Нахлынули воспоминания о поездках с отцом, о том, как любил этот перестук, как завороженно смотрел в окно. Именно отец привёл меня в хоккей, когда мне едва исполнилось пять. Он был прирожденным бомбардиром, виртуозом льда, но проклятая травма колена перечеркнула всё. Долгое восстановление, мучительные тренировки, а когда пришло время триумфально вернуться – он просто сломался, покинул команду. Многие шептались за спиной, не понимали, осуждали. Но лишь я видел его боль, видел, как он тайком делал себе уколы, как мама пыталась вернуть его к жизни. Но отец не смог смириться с предательством судьбы, обида разъедала его изнутри, и он спился. Мне было всего пятнадцать, когда его убили в пьяной драке. Я тогда учился в колледже и впервые в жизни испытал такую всепоглощающую ненависть к себе за то, что не смог отомстить. Впрочем, кажется, его убийцу нашли мертвым через месяц, в лютый февральский мороз. И тогда я поклялся, что, несмотря ни на что, стану лучшим. Докажу всем, кто в меня не верил, и посвящу каждую победу ему, моему отцу.

В вагоне уже слышалось сонное посапывание.Лиза спала, уронив телефон из рук. Я аккуратно подложил его ей под подушку. Володя, кажется, тоже уже отправился в мир сновидений.

Поезд плавно затормозил, и я, размяв затекшие ноги, отправился на перрон, за глотком свежего воздуха и никотина.Следом за мной увязался Гоша.

– Мишутка, Мишутка… – за моей спиной топтался товарищ.

– Чего тебе? – огрызнулся я, когда мы оба оказались на перроне, в клубах морозного пара.

– Признайся, запал на девчонку, – хитро прищурился он. – Милашка, да? Не чета твоей Ритке.

– Слушай, Купидон, тебе шлемом голову не передавило? Ты чего добиваешься? То к ней лезешь, теперь ко мне, – раздраженно чиркнул зажигалкой.

– Да, блин. Миха, у тебя девчонки не было полгода или больше? – Гоша последовал моему примеру, прикуривая сигарету. – Прикинь, какое романтическое приключение, какой пылающий экспромт – заняться сексом в плацкарте! Тем более, она, кажется, не против будет, – он многозначительно пошевелил бровями, а я нахмурился.

– Слушай, я что, по-твоему, Серый какой-нибудь или животное? Как тебе вообще такое в голову приходит? Прицепился, как банный лист, – я затянулся, выпуская клуб дыма, и невольно задумался. Мы с Лизой едва знакомы. На профурсетку она не похожа. Да и даже если бы была девушкой легкого поведения, я бы в жизни не стал трахать её в общественном месте. Она слишком чиста для таких грязных мест и такие игры не для неё. Да и я не настолько безбашенный, как мои придурковатые товарищи. Меня совсем не возбуждает поезд, хотя бы потому, что я брезглив. Прежде чем заниматься такими вещами, нужно принять душ, привести себя в порядок. А так, с бухты-барахты… Чёртов Гога! Я бы и не подумал об этом, если бы не он.

– Нет, ну а что? Зато поездка запомнится на всю жизнь, – расплылся он в глупой ухмылке.

– О чём сплетничаем? – к нам подошел Серёга. Как всегда, вспомнишь дерьмо – и вот оно.

– Миха на нашу попутчицу глаз положил! – выпалил Гоша, и я, от неожиданности, слишком резко вдохнул дым и закашлялся.

– Ты чё несёшь, кусок кретина? – выплюнул я, а на лице лучшего друга расцвела тупая ухмылка, от которой захотелось врезать ему прямо в эту самодовольную рожу.

– А я-то думаю, чего это он такой нервный, по мелочам цепляется, – пробормотал Серёга, попыхивая сигаретой. – А оно вон что! Брат, сказал бы сразу, что понравилась. Я бы и не лип к ней.

– Ты-то куда, олень? – возмутился я на друга, пытаясь хоть немного прийти в себя. Надо же, какие внимательные козлы!

– Молодые люди, через минуту отправление! – прозвучал строгий голос проводницы. Никто из нас не успел докурить. Мы чуть не сбили друг друга с ног, пытаясь вскочить в вагон. Благо, успели все.

Уже в поезде мы с Гошей решили присоединиться к парням, которые делили свои места с тренером.

– Парни, надеюсь, вы порвёте этих "Зубастых котов", – вещал Дмитрий Александрович. За всю мою карьеру Беляков был лучшим тренером. Его уважали все парни в команде. Он научил нас не сдаваться, никогда не поддаваться отчаянию, идти до конца.

– Еще бы! – самоуверенно согласился с ним рыжеволосый Дима Чапаев.

В третьем вагоне нас было семеро - тренер, Володя и Гога Булатовы, Серёга Сафронов, Толян Гусев, Димас Чапаев и я. Плюс ещё тринадцать хоккеистов, но уже в других вагонах. Но мне, конечно же, "повезло" соседствовать в одном вагоне с братьями - Чипом и Дейлом, и с их дружком, гламурным Шреком (это Серый).

Тренер задумчиво потягивает чай из стакана.

– Парней из “Зубастых котов” нужно встретить так, чтобы они сразу поняли: встреча с вами равносильна проверке на прочность их коньков! В предстоящей игре вы должны продемонстрировать железную волю и непоколебимую стойкость. Кстати, Дима, обрати внимание на спину Сергея слева – вот эталон надежности, к нему и нужно стремиться ежедневно!

– Серёг, перестань превращать игровой процесс в многосерийную мелодраму! Разве зрителям интересно смотреть кино, где финал известен заранее? Шире шаг, быстрее действуй – шайбе нужны приключения, а не твои подмигивания девочкам! – тренер обращался к Сафронову.

– Меня больше беспокоит перспектива потерять контроль над шайбой в чужой зоне, – пробурчал Толян.

– Гусев, запомни простую истину: лучший хоккеист – тот, кто держит шайбу крепче собственной чести! Иначе рискуешь стать героем сборника кулинарных рецептов – да-да, неудачных примеров потери контроля!

– Чувствую, что конкуренты нацелены бить высоко, – опасливо заметил Гоша. – Блин, рискую прийти неподготовленным физически. Если бы Сафронов ходил на все тренировки… – он с укором покосился на Серегу. Я с ним согласен.

– Гоша, впереди тебя ждёт испытание, достойное древних героев вроде Геракла! Привыкай вставать утром с единственной мыслью: неделя пролетит незаметно, а награда – чемпионская медаль – во стократ окупит все твои усилия. Доведи своё физическое состояние до блеска, чтобы твои мускулы сияли, как огни новогоднего города! А вот из-за тебя, Сафронов, всей команде придется где-то тренироваться и по два раза в день.

16 ГЛАВА. Непонимающий и незабываемый…

Лиза

Меня разбудило шуршание пакетов, открыв веки, заметила как прилично стемнело. А по времени половина пятого вечера. В проходе толпились со своими сумками пассажиры. Поезд стоял, мои соседи о чем-то перешептывались.

– Не спишь уже? – поинтересовался снизу Гоша, который первый заметил меня. Я кивнула головой.

– А где мы сейчас? – спросила сонно я, потерев глаза.

– В Кировской области, – из уборной возвращался Миша. – Спи, ещё долго ехать, – заботливо сказал он, и у меня появился на щеках румянец.

– Что-то уже и не хочется, – раскрыла одеяло.

– Тогда спускайся, покушаем все вместе, – вытирал об полотенце руки.

Когда людей не стало в проходе, и поезд тронулся с места. Я вылезла из своей полки, сходила в туалет и присоединилась к мальчишкам. На столе лежала колбаса, сыр, вареные яйца и даже курица.

– Тебе чай или чего-то покрепче? – поинтересовался Миша, который сидел оскорбительно близко. Я занервничала, и посмотрела на Гошу с Вовой, они улыбались. И кажется от них уже пахло спиртным. – Или ты не пьешь? – эти слова почему-то меня задели. Как будто Миша насмехался. А мне не хотелось упасть лицом в грязь. Не перед мальчишками, точно.

– Покрепче, – как на соперника уставилась на парня. Не знаю, чего такого он увидел в моих глазах, но зачем-то хохотнул.

– Как скажешь принцесса, – назвал меня так, и я заметно нахмурилась. Ненавижу когда меня так называют! Женя постоянно так обращался ко мне. Меня слегка передернуло, когда вспомнила об этом чертовом козле. Уж лучше быть девочкой-бедой!

– Не называй меня так, – произнесла раздраженно я, и выхватила из его рук кружку с темной жидкостью и осушила залпом.

– Пого… – не успел остановить меня Миша. Горло обжег приятный, насыщенный вкус, который показался мягким. – Ну ты и пьянчуга! – пошутил парень с каштановыми волосами, и я не могла оторвать от этого парня глаз. Он вновь наполнил кружку спиртным напитком.

– Крошка, лучше закуси, – Вова протянул мне зажаренную ногу, и я совсем не стесняясь откусила мясо.

– Я думал будет тост, – хохотнул Гоша, глядя на меня. Он требовал его от меня.

– Дай ей проживать, – на мою защиту встал Миша. Когда я оставила от ноги кость, то выдохнула. Напиток помог мне окончательно расслабиться.

– Предлагаю выпить за знакомство и за вашу победу, – подняла я кружку, но Михаил хмыкнул, будто я сказала что-то странное.

– Рано ещё пить за победу, - причитал он.

– Миша, не нуди! – перебил его Гоша. – Продолжай, Лизочка…

Я прочистила горло.

– Хорошо, за предстоящую игру, чтоб больше забили голов!

– Это в футболе забивают голы, а хоккеисты забрасывают шайбу! – нудно произнес парень, чья толстовка сейчас была на мне, и я кинула на него раздраженный взгляд.

– Ты специально, да? Я же стараюсь, правда, – произношу обиженно, и Миша ударяет свою кружку об мою и расплывается в улыбке. Хмурый парень становится милым, отчего в груди снова отзывается волнительно сердце.

– Принимается, – выдаёт тот, после парни протягиваются, чтобы цокнуть кружки. После звенящего звука, я выпиваю виски и закусываю колбасой. Из-за Миши я снова чувствую себя неловко и странно. Почему он не может быть таким как Гоша или Вова. Ну почему он такой противный и вредный. Однако в нём что-то есть, чего недостает другим его друзьям.

– Лиза, ещё не задумывалась куда пойдешь работать на первое время? – спросил Володя, и я задумчиво хмыкнула. А и правда, пока не задумывалась об этом.

– Тебе наверное тяжело будет работать, – словно насмехался надо мной Миша.

– Это ещё почему? – заглянула в карие очи, и растворялась. Злиться совсем не получалось.

– Ну как же. Ты… судя по всему белоручка… – оглядел меня Миша, я выровняла спину и дернула подбородок. – Выглядишь так, словно соткана из изящности.

Не знаю, считать ли это комплиментом в мой адрес или же оскорблением.

– Я смогу работать. Даже на самой тяжелой работе, – молвила я, чувствуя как алкоголь начинал растворяться во мне, а я всё больше чувствовать как крепкий напиток овладевал моим разумом. Для непьющего человека, это совершенно нормально. Главное не уснуть за столом или хуже того на крепком плече Михаила. Хотя не отказалась полежать на красивом парне.

– Я не это имел ввиду, – почему-то снова нахмурил свои брови и в груди ёкнуло. А что если я сейчас обидела его своим непониманием… Тогда, это был комплимент?

Он отвернулся от меня, и меня кольнула легкая обида. Странный он какой-то. Он и так трезвым был необычным, а сейчас и подавно.

– Не ругайтесь голубки! – запел Гоша, после чего через стол получил ногой от Миши и гневный взгляд. – Давайте лучше сыграем в игру! – хлопнул в ладоши.

– О, давайте что-то вроде ассоциаций. Например, кто-то говорит “банан”, а другой отвечает “фрукт”, – подхватывает Вова.

– Детский сад какой-то, – бормочет Миша.

– А мы с хитростью, точнее с возрастным цензом – поиграл бровями Гоша, хохотнул.

– Ну, давайте, – пожала я плечами. Нужно же было разрядить обстановку как-то и избавиться от неловкости.

– Тогда, начинай, Лиза, – произнес Гоша, улыбнувшись мне.

– Миша… Хм… – задумалась я. – Попутчик.

– Храпящий Вова, – ответил не задумываясь.

– Эй! – возмутился вышеупомянутый. Мы все засмеялись.

– Девушка, – кратко сказал Миша, отпив виски. Я проследила как он соблазнительно облизнул губы и я нервно сглотнул. Какое манящее зрелище.

– Красивые ноги, попа как орех и си… – тот не договорил, брат во время закрыл рукой ему рот.

– Мы поняли. Давай без своих влажных фантазий, – пошутил Гоша.

– Тогда… Комп! – сказал Володя.

– Винда, которая полетела из-за тебя! – ткнул в грудь брата.

– Чё это она из-за меня полетела? – уперлись головами братья, как бараны рогами.

– А всё из-за твоих игрушек! Всё никак детство с одного места не уйдет! – вспылил уже Георгий.

– А ничё, что ты тоже в мои игрушки рубишься! – загорланил Вова.

17 ГЛАВА. Исповедь попутчицы и поцелуй в тамбуре

– Я… ты смотришь на меня как-то странно, – выпалила я и тут же мысленно обругала себя. Ну что за глупость!

– Да мы поняли, – Гоша расплылся в улыбке. Конечно, они всё поняли по-своему. Я лишь допила остатки напитка и встала.

– Понимаю, если бы на меня так Миша пялился, я бы тоже возмутился, – Вова еле сдерживал смех.

– Ну вас. Игры у вас какие-то ненормальные. Пойду прогуляюсь, – обиженно буркнула я и вышла в тамбур.

– Придурки! – бросил Миша им вслед, защищая меня. Сердце предательски ёкнуло. Ну почему он такой… понимающий?

В тамбуре было прохладно, и помещение пропитал в себя запах машинного масла и легкий, еле заметный запах табака. Не курящий человек этот запах учует везде, даже если в нем не курили, а лишь мимо проходил закоренелый курильщик. Неловкость всё ещё сковывала меня. Я смотрела в овальное грязное окно, за которым простиралась ночная тьма, разбавленная лишь редкими огнями фонарей. Обняла себя, зябко передернув плечами.

– Решила сойти с поезда раньше? – бархатный голос Миши заставил меня обернуться. Ситуация казалась абсурдной. Он смотрел с легкой насмешкой, расслабленный, руки в карманах. Спокойный, в отличие от меня. Наверняка, другие девушки часто говорят ему, какой он красивый. А я что? Отличилась, так отличилась. Намекнула, что никогда не забуду. И ведь не забуду. Знаю его всего ничего, а заинтересована, словно от него зависит моя жизнь. Он же, скорее всего, не придаёт этому значения. Вряд ли девушки моего типа в его вкусе. Скорее всего, считает меня безмозглой блондинкой. Как Женя. К счастью, мы всего лишь попутчики. И скоро это совместное приключение закончится. Он обо мне и не вспомнит, а я… Вряд ли забуду эти карие глаза, блестящие в полумраке.

– А ты смелая, – насмешливо приподнял он бровь, и я поняла, что речь идёт не о раннем выходе из поезда.

– Я не это имела в виду, в игре… – начала оправдываться я, но его взгляд вдруг стал серьёзным. – То есть… ты… ну, как бы ничего… – смущенно пробормотала я, пытаясь развеять его фантазии. – Симпатичный молодой человек… И не нужно так на меня смотреть, словно ты сам об этом не знал, словно тебе никогда этого не говорили… – осмелела я, подталкиваемая легким опьянением. Прохлада тамбура немного привела мои мысли в порядок.

– Говорили, – хрипло ответил он, вынимая руки из карманов и скрещивая их на груди. Его взгляд буравил меня. – И не такое говорили… Не бери в голову мои шутки. Я понял, ты просто отвлеклась. Смотрела на меня, вот и назвала моё имя…

– Точно всё в порядке? – взволнованно спросила я.

– Конечно. Не нужно было убегать. Я сказал своим друзьям, чтобы они больше не подшучивали над тобой. Они иногда настоящие психи, но зато хорошие и верные.

Я усмехнулась. В его словах чувствовалось тепло.

– Это мило с твоей стороны, – хохотнула я, заправляя выбившуюся прядь за ухо. Он не отрывал от меня взгляда.

– Лиза, послушай… Просто любопытно, вот и всё… Могу я узнать о тебе… Ну то есть, ты едешь в Тюмень… Собираешься там остаться? – спрашивая это, он немного напрягся. Видимо, решил, что вопрос слишком личный. Но мне вдруг захотелось ему всё рассказать. Не знаю почему…

– По правде говоря, я и сама не знаю, чего хочу…

– Звучит интригующе… Может, ты с виду божий одуванчик, а на самом деле опасный преступник? – попытался пошутить он, и я искренне улыбнулась.

– Ну, всё не так уж и плохо. Правда…

– Тогда… Ты от чего-то или от кого-то бежишь? В твоей жизни должно было что-то произойти, чтобы ты решилась на переезд… Не моё дело, знаю…

– Всё хорошо, Миша. Ты прав… Мы с мамой хорошо ладили после развода, и, возможно, раньше я бы не осмелилась бросить всё и уехать. Я вообще никогда не выходила за рамки, ну, почти…

– Вчера ты была заплаканная… Это как-то связано с твоей спонтанной поездкой? – спросил он, и я удивилась его проницательности. И ни капли смущения. Впрочем, чего я удивляюсь? Он же спортсмен, мужчина. Конечно, решительный и смелый!

– Мы поругались с папой и мачехой. Мне некуда было идти, или я так думала. Но… один человек дал мне понять, что я ему не нужна… Впрочем, это было очевидно, – призналась я, и он сжал пальцы на ткани толстовки.

– Ты говоришь о парне? – спросил он неожиданно. Я, словно провинившаяся школьница, опустила голову и кивнула.

– Сама виновата… Надеялась, что, несмотря ни на что, он любит меня. Но это невозможно. Разве что в параллельной вселенной.

– Почему же? – продолжал он расспрашивать, и я грустно улыбнулась.

– Если я тебе расскажу, ты меня не поймёшь и даже осудишь.

– Ещё чего. Никто не давал мне роль всевышнего. Мне это незачем. К тому же, я просто попутчик, – повторил он мои же слова.

– И правда, – засмеялась я.

– Выговорись, и станет легче, – сказал он, и я была согласна.

– Мне было почти восемнадцать, когда он появился в моей жизни. Понимающий, добрый, внимательный, взрослый… Он старше меня на десять лет. Только устроился в школу учителем математики, – я погрузилась в воспоминания. – Он постоянно всем помогал. Однажды утешил меня, когда я плакала из-за насмешек одноклассников. Потом попросил остаться после уроков, потому что я плохо написала контрольную. До темы мы, правда, так и не дошли. Он поцеловал меня, и я потеряла голову…

Миша задумчиво хмыкнул, но перебивать не стал. И я продолжила свою исповедь.

– Это единственный парень в моей жизни… Кроме него мне никто не нужен был… Я даже его неожиданную свадьбу восприняла как досадное недоразумение. Верила, что однажды он будет со мной. Наши встречи становились всё реже, они были короткими… Но я боялась подпускать его слишком близко. Дальше поцелуев дело не заходило. И, видимо, это его как раз не устраивало. Мы поставили окончательную точку. Точнее, я. Устала от этого, – мой голос дрогнул, как и я сама. – Я дура, правда? – зачем-то спросила я, надеясь на поддержку.

– Я же просто твой попутчик. Забыла? – пожал он плечами и одарил меня улыбкой.