По следам Богов. Мудрость

Глава 1

Смерть уже проходила по этим тропам.

Теперь на них ступает Мудрость.

И хотя дороги кажутся разными, в их начале всегда одно — вопрос.

Кто ты?

Что ты чувствуешь, когда мир ломается под тобой?

Что выберешь — себя, других или нечто большее?

Мир меняется.

И каждый, кто несёт в себе божественное, должен решить, будет ли он частью этой перемены… или её причиной.

Амелия

Дверь квартиры с хлопком захлопнулась, и я, обессилев, прислонилась к ней спиной. Под веками зрели слёзы, а внутри разрасталась тягучая пустота, словно кто-то вычерпал душу чайной ложкой.

Каждый разговор с отцом – хождение по кругу. Почему я, наивная, надеялась на чудо именно сегодня? Думала, повзрослела? В его глазах я так и осталась той семнадцатилетней девчонкой, за которую родитель волен решать, как «лучше».

Я сползла по холодной глади двери и осела на пол. Волосы, небрежно собранные в пучок на затылке, болезненно врезались в шею.

Внезапно в кармане куртки, небрежно брошенной у ног, завибрировал телефон и вывалился из убежища, стоило мне дрожащей рукой потянуть куртку к себе. На экране высветилось: «Мама».

— Алло, — прогнусавила я, когда приняла вызов.

— Амелия, солнышко, — обеспокоенный голос матери коснулся моего слуха, словно тёплое дуновение ветра, — Джон проболтался, что ты с отцом говорила…

Я всхлипнула, оборвав её слова. Опять этот всезнающий брат докладывает матери о каждой искре, вспыхнувшей в доме. Неужели его совсем не тревожит, как она нервничает и переживает из-за любых разногласий в семье? Я поджала губы, сдерживая слёзы, застилающие взор непроницаемой пеленой.

— Родная, не бери в голову! Ты умница! Ты потрясающий художник! Помни, я всегда на твоей стороне.

— Спасибо, мам, — прошептала я, судорожно вздохнув и добавив чуть громче, — он всегда так! Неужели нельзя раз и навсегда закрыть эту тему? Я не хочу быть врачом, это не моё. Хотя бы потому что я боюсь вида крови! Но для него это не аргумент! — в голосе зазвенели истерические нотки, — Отцу плевать на мои чувства! Главное — имидж семьи! Почему он не скажет… что любит меня?

— Тише, милая, — мягко проговорила мама, — он любит тебя, только выражает это по-своему… — я фыркнула в ответ, — ты же понимаешь, его не переделаешь, а ссоры ни к чему не приведут…

— Он не слышит меня, — перебила я, — даже не пытается пойти на компромисс и оставить всё как есть! Мам, отец не воспринимает моё мнение всерьёз. — В трубке послышался глубокий вдох, но ответа не последовало, — я устала бороться с ветряными мельницами.

— Понимаю, милая. Я поговорю с ним, — в её голосе зазвучала едва уловимая надежда, — не волнуйся, я постараюсь мягко его переубедить.

— Только, пожалуйста, не ругайтесь, — тихо произнесла я, — а то Джон с меня живьём шкуру спустит и во всём обвинит.

— Не обращай внимания на брата, — с улыбкой проворчала она, — будет доставать, скажи мне, я его работой завалю.

Слова мамы заставили меня невольно улыбнуться.

— Спасибо, мам.

— Не за что, милая, — мама снова глубоко вздохнула, — расскажешь, из-за чего разгорелся спор на этот раз?

— Ах да, — я почувствовала прилив сил после маминой поддержки и продолжила, — мне поступил заказ на две большие картины из Цюриха, я поеду туда на неопределённый срок. Встречусь с заказчиком, обсудить детали работ, да и университетских друзей давно не видела.

Мы ещё долго болтали об искусстве, о Швейцарии и её красотах. Разговор стал таким тёплым и душевным, что в памяти невольно всплывали самые приятные воспоминания.

Мама всегда восхищалась моим творчеством, ей нравились мои картины. Некоторые особенно полюбившиеся она повесила у себя в кабинете. А мои самые первые детские рисунки она бережно хранила в отдельном ящике стола, в нашем доме.

Сколько себя помню, я всегда любила рисовать. Как и все дети, начинала с неумелых, неровных и немного нелепых рисунков. Но со временем любой навык развивается, и если не бросать начатое на полпути, то добьёшься своей цели. Уже в старших классах я участвовала в крупных конкурсах, посещала дополнительные занятия и углублялась в изучение искусства.

Сейчас мне двадцать восемь, и я свободный художник. За моими плечами годы упорного труда и учёбы в престижных европейских заведениях. Благодаря своей работе я обрела финансовую независимость от отца и переехала.

Лет с шестнадцати начались наши бесконечные споры о выборе профессии. Моя семья – династия врачей с громкими именами в Лондоне. Майкл Браун, мой отец, – именитый кардиохирург, обладатель множества наград и сертификатов. Сложные операции – для него прекрасная возможность продемонстрировать своё мастерство и знания. Он действительно талантливый врач, прекрасный специалист. Но как отец, он слишком требователен ко мне и к Джону. Оценки всегда должны быть только отличными, поведение – безупречным, ведь мы, семья Браун, и должны держать марку.

Хизер Браун, моя мать, – хирург-гинеколог. У них с отцом своя клиника, в которой работают десятки первоклассных специалистов. Она – спокойная и рассудительная, любит своих детей, души не чает в своей семье. Меня всегда удивляло, как они умудряются никогда не ссориться.

Глава 2

Фабиан

Я сидел в кресле, свет в комнате был выключен, позволяя сумеркам растечься по стенам. С каждым часом день становился глухим эхом. Только пульс — тук, тук — где-то в висках нарушал тишину вечера. Сегодня было несколько операций, оказавшимися достаточно сложными даже для меня.

Я положил голову на спинку кресла и прикрыл глаза, усталость давила на плечи. Но мое движение было не для отдыха, просто не хотелось больше смотреть ни на что, ни на стерильные стены, ни на идеальную белизну этой жизни, где всё по протоколу.

На столе мигнул экран планшета, яркая вспышка разрезала полумрак кабинета. Я лениво потянулся за ним. Мой секретарь подобрала портфолио художников по моей просьбе и вот на почту пришло несколько файлов. Я открыл первую попавшуюся папку: Амелия Браун, свободный стиль.

Работы — вложены на ее страница в социальных сетях и ее личном сайте. Восхищенные рекомендации от нескольких галерей и никакой биографии, кроме того, что и так можно найти в сети: имя, возраст, род занятий.

Я пролистал дальше, ища примеры ее работ, и на экране не было ни точной линии, ни чёткого реализма — только энергия. Каждое изображение будто не рисовалось, а… чувствовалось. И чем глубже всматривался, тем отчётливее понимал: эта женщина видит людей не такими, какие они есть, а такими, какими они становятся, когда никто не смотрит.

Меня пробрало. Сильно. Почти физически. Было в её мазках нечто опасное — слишком честное. И именно поэтому захотел, чтобы она это сделала.

Я отложил планшет на стол, плотно прижав его ладонью, закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

Амелия. Имя оставалось на языке, как что-то недосказанное. Теплое, тревожное послевкусие. Как предчувствие боли… или желания

***

Иногда меня преследует ощущение, что я вовсе не покидаю своего кабинета. Светлое помещение с большими панорамными окнами вдоль стены, огромный стол из темного дерева за которым провожу большую часть времени, но на котором минимум предметов: пара ручек, ноутбук и стикеры для заметок. Само рабочее место было небольшим, но у стола было продолжение, от чего он напоминал букву «Т».

Я откинулся в кресле, глядя в глянцевый потолок отражающий убранство. За моей спиной стена состояла из открытых стеллажей с полупустыми полками, некоторые из которых занимали объемные папки на кольцах.

Раздался стук в дверь, в кабинет заглянула светлая голова моего секретаря, Клариссы.

— Мистер Леман, можно? — девушка мило улыбнулась и прошла внутрь после моего разрешения. — Сегодня назначена встреча с художницей Амелией Браун в 13:00, не нужно ли ее переносить ведь у вас сегодня назначены две операции?

Можно было бы обойтись без художника и купить антикварные реплики знаменитых художников или же оригинал на аукционе, но хотелось чего-то нового. Работы мисс Браун заинтересовали меня.

— Не нужно, — бросил я, — кроме операций и встречи что-то есть?

— Звонил мистер Кларк, спрашивал все ли в силе по завтрашнему вечеру. — Девушка отрицательно мотнула головой и закрыла планшет, ожидая указаний.

— В силе, — вздохнул я и придвинулся ближе к столу, оперев голову на кисти, — принеси мне кофе. Надо взбодриться перед первой операцией.

Кларисса кивнула и тихо скрылась за дверью. На экране ноутбука всплыло несколько уведомлений и я погрузился в бюрократическую волокиту.

Амелия

Я спешила на встречу, перепрыгивая лужи на тротуаре после утреннего дождя. Такси сломалось прямо на половине пути, а ждать новое не было времени и я поспешила преодолеть оставшееся расстояние на своих двоих. Сумка казалась тяжеленной, ведь внутри лежал планшет, ежедневник и скетчбук с канцелярией.

Переступила порог клиники едва ли не промокшая до нитки и в нос ударил запах стерильности и медикаментов. Тихо перешептывались ожидающие своей очереди посетители, расположившиеся на кожаных диванчиках глубокого синего цвета, создавая мягкий, но настойчивый фон. В просторном холле было полу пусто, лишь изредка проходили медработники, одетые в белые халаты, с серьёзными и сосредоточенными лицами.

Все вокруг казалось слишком ярким, слишком белым и стерильным.

После пробуждения я так боялась опоздать, что забыла принять успокоительное. Внизу живота закрутился комок нервов, вызывая неприятную тяжесть. Я сглотнула, подавляя тошноту, и попыталась выровнять свое дыхание.

В углу стоял большой фикус в керамическом горшке, его зелёные листья были приятным пятном, которое немного отвлекло меня от паники.

Ноги казались ватными, когда я подошла к стойке регистрации и оперлась о нее, чтобы не упасть.

— Здравствуйте, чем я могу вам помочь? — пропела девушка на немецком, ее русые волосы были собраны в тугой пучок на затылке, на ее плечах был белый костюм с синими полосками вторящий дизайну логотипа клиники. От ее приятного мелодичного голоса тревога немного отступила и я смогла нормально говорить.

— Здравствуйте, у меня назначена встреча с мистером Леманом в 13:00, — мое произношение звучало очень забавно, ведь немецкий у меня хромает, но скорее всего меня выдал акцент и администратор улыбнулась и заговорила по-английски.

Глава 3

Фабиан

Реакция Амелии позабавила меня, она так бурно отреагировала на мой жест. С моей же стороны не было никакого подтекста.

Меня удивили её мысли о «моей девушке». Это же смешно! Лета для меня как младшая сестра, хотя по возрасту я куда старше. В силу некоторых обстоятельств трёхлетней давности я часто провожу время с ней не только как друг, но и потому, что виновник её частых слёз очень просил присмотреть за девушкой.

После странного разговора моя гостья была осторожна в словах и действиях. То замирала, то медленно двигалась и тихо шипела что-то себе под нос, точно маленькая змейка.

Домработница перед уходом накрыла стол для Амелии, приготовив омлет и тосты с джемом.

— Присаживайся, — я отодвинул стул, предлагая художнице сесть. Она на секунду замерла, подозрительно окинув меня взглядом, — в твоём состоянии надо восполнить углеводы в организме, иначе интоксикация будет проходить тяжелее. — Амелия не сдвинулась, только немного нахмурился пушистые бровки. Я поднял руки, капитулируя, и зашёл за островок кухонного гарнитура, — чай или кофе?

Художница всё же заняла предложенное место и обернулась.

— Я, надеюсь, что не в пакетиках, — более дерзко бросила она через плечо.

— Помилуй, змейка, — широко улыбнулся я, открывая дверцу подвесного шкафчика. Там располагались различные баночки, хранящие в себе засушенные листья прекрасного напитка из разных стран. Я бы сравнил свои запасы чая с коллекцией алкоголя, но второго всё же больше, — есть предпочтения? — она открыла рот, чтобы ответить, но я продолжил, — только не говори, что будешь «Английский завтрак», при таком многообразии грех не попробовать что-то новое.

— Я предпочитаю «Эрл Грей», но не на завтрак. И что же вы тогда предложите? — девушка явно расслабилась и стала вести себя смелее, это не могло не радовать.

— Если же змейка предпочитает кислинку и терпкость бергамота, — задумчиво произнёс я, — то хотелось бы предложить что-то послаще.

Я достал с верхней полки цилиндрическую баночку с китайским узором.

— Вы меня «змейкой» назвали во второй раз, — проворчала девушка за моей спиной, — или мне показалось?

— Не показалось, — хмыкнул я и развернулся. Лицо Амелии было очень презабавным, девушка вскинула бровь и сложила руки на груди, невербально требуя объяснений, — позволил себе небольшую фамильярность. Могу назвать как-то иначе…

— Нет уж! Лучше по имени, — фыркнула она.

— Как скажешь, змейка, — я вновь улыбнулся и открыл банку с чаем, протягивая её гостье. Амелия закатила глаза на мои слова, это выглядело так мило. — Этот сорт очень ароматен, а ещё его вкус похож на ягодную выпечку.

Девушка слегка наклонила голову к банке и прислушалась к ощущениям.

— Потрясающий аромат, — прошептала она и чуть громче добавила, — с вашим вкусом всё не так уж и плохо, что не скажешь о некоторых выборах в словах.

Её ответ меня повеселил, но я подавил смешок.

Амелия молча наблюдала за мной, пока я заваривал чай. Изредка я подмечал, как менялось выражение её лица в процессе, как она хмурилась и тот же миг одобрительно закивала. Мне нравился её взгляд, направленный на меня. Он вызывал приятное ощущение в груди.

За стол мы вернулись вместе, художница заняла своё место, я же сел напротив неё и поставил поднос с чаем на середину стола.

Амелия

Завтрак я постаралась закончить быстро, чтобы не оставаться наедине в такой непринужденной обстановке. Поведение Фабиана было странным с самого утра, сначала его прикосновение, затем «змейка». Либо я много думаю, либо он действительно заигрывает со мной.

Я направлялась в спальню, где проснулась, там по словам мужчины принесли мою одежду после химчистки. Он нагнал меня прямо у двери и я решила задать еще один волнующий меня вопрос.

— В силу сложившихся обстоятельств, — вздохнула я, повернувшись к хозяину дома лицом, — мне бы хотелось верить, что переодевали меня не вы.

— Я бы хотел кое-что прояснить, — голос Фабиана был мягким с нотками веселья, — предпочитаю раздевать девушек в сознании и с их согласия.

— Как это благородно! — возмущенно фыркнула я, — Спасибо!

Мужчина приблизился ко мне так, что наши носы едва не соприкасались.

— А змейке хотелось бы, чтобы ее одеждой я занимался лично? — теперь его голос звучал ниже.

— Вам не кажется, что это уже слишком, — я отодвинулась, пристально смотря в его глаза.

Фабиан выпрямился и его губы растянулись в усмешке.

— Жаль, — лишь ответил он и сделал шаг назад.

Быстро открыв дверь, я вошла в спальню. Как же его слова самодовольно прозвучали!

На кровати меня встретила аккуратно сложенная стопка одежды в которой я была в клубе. А сверху лежал мой телефон, который я сразу включила и была шокирована. Несколько десятков сообщений и пропущенных от Мии.

Я сразу набрала ей, чтобы успокоить.

— Амелия! — закричала она в трубку, — ты в порядке? Что случилось ты куда пропала?

Глава 4

Фабиан

Реакция Амелии позабавила меня, она так бурно отреагировала на мой жест. С моей же стороны не было никакого подтекста.

Меня удивили ее мысли о «моей девушке». Это же смешно! Лета для меня как младшая сестра, хотя по возрасту я куда старше. В силу некоторых обстоятельств трехлетней давности я часто провожу время с ней, не только как друг, но и потому что виновник ее частых слез очень просил присмотреть за девушкой.

После странного разговора, моя гостья была осторожна в словах и действиях. Она то замирала, то медленно двигалась и тихо шипела что-то себе под нос, точно маленькая змейка.

Домработница перед уходом накрыла стол для Амелии, приготовив омлет и тосты с джемом.

— Присаживайся, — я отодвинул стул, предлагая художнице сесть. Она на секунду замерла, подозрительно окинув меня взглядом, — в твоем состоянии надо восполнить углеводы в организме, иначе интоксикация будет проходить тяжелее. — Амелия не сдвинулась, только немного нахмурился пушистые бровки. Я поднял руки, капитулируя, и зашел за островок кухонного гарнитура, — чай или кофе?

Художница все же заняла предложенное место и обернулась.

— Я, надеюсь, что чай не в пакетиках, — более дерзко бросила она через плечо.

— Помилуй, змейка, — широко улыбнулся я, открывая дверцу подвесного шкафчика. Там располагались различные баночки, хранящие в себе чай из разных стран. Я бы сравнил свои запасы чая с запасами алкоголя, но второго все же больше, — есть предпочтения? — она открыла рот, чтобы ответить, но я продолжил, — только не говори, что будешь «Английский завтрак», при таком многообразии грех не попробовать что-то новое.

— Я предпочитаю «Эрл Грей», но не на завтрак. И что же вы тогда предложите? — девушка явно расслабилась и стала вести себя смелее, что не могло не радовать.

— Если же змейка предпочитает кислинку и терпкость бергамота, — задумчиво произнес я, — то хотелось бы предложить что-то послаще.

Я достал с верхней полки цилиндрическую баночку с китайским узором.

— Вы меня «змейкой» назвали во второй раз, — проворчала девушка за моей спиной, — или мне показалось?

— Не показалось, — хмыкнул я и развернулся. Лицо Амелии было очень презабавным, девушка вскинула бровь и сложила руки на груди, невербально требуя объяснений, — позволил себе небольшую фамильярность. Могу называть как-то иначе…

— Нет уж! Лучше по имени, — фыркнула она.

— Как скажешь, змейка, — я вновь улыбнулся и открыл банку с чаем, протягивая ее гостье. Амелия закатила глаза на мои слова, это выглядело так мило. — Этот сорт очень ароматен, а еще его вкус похож на ягодную выпечку.

Девушка слегка наклонила голову к банке и прислушалась к ощущениям.

— Потрясающий аромат, — прошептала она и чуть громче добавила, — с вашим вкусом все не так уж и плохо, что не скажешь о некоторых выборах в словах.

Ее ответ меня повеселил, но я подавил смешок.

Амелия молча наблюдала за мной, пока я заваривал чай. Изредка я подмечал как менялось выражение ее лица в процессе, как она хмурилась и тот же миг одобрительно кивала. Мне нравился ее взгляд, направленный на меня. Он вызывал приятное ощущение в груди.

За стол мы вернулись вместе, художница заняла свое место, я же сел напротив нее и поставил поднос с чаем на середину стола.

Амелия

Завтрак я постаралась закончить быстро, чтобы не оставаться наедине в такой непринужденной обстановке. Поведение Фабиана было странным с самого утра, сначала его прикосновение, затем «змейка». Либо я много думаю, либо он действительно заигрывает со мной.

Я направлялась в спальню, где проснулась, там по словам мужчины принесли мою одежду после химчистки. Он нагнал меня прямо у двери и я решила задать еще один волнующий меня вопрос.

— В силу сложившихся обстоятельств, — вздохнула я, повернувшись к хозяину дома лицом, — мне бы хотелось верить, что переодевали меня не вы.

— Я бы хотел кое-что прояснить, — голос Фабиана был мягким с нотками веселья, — предпочитаю раздевать девушек в сознании и с их согласия.

— Как это благородно! — возмущенно фыркнула я, — Спасибо!

Мужчина приблизился ко мне так, что наши носы едва не соприкасались.

— А змейке хотелось бы, чтобы ее одеждой я занимался лично? — теперь его голос звучал ниже.

— Вам не кажется, что это уже слишком, — я отодвинулась, пристально смотря в его глаза.

Фабиан выпрямился и его губы растянулись в усмешке.

— Жаль, — лишь ответил он и сделал шаг назад.

Быстро открыв дверь, я вошла в спальню. Как же его слова самодовольно прозвучали!

На кровати меня встретила аккуратно сложенная стопка одежды в которой я была в клубе. А сверху лежал мой телефон, который я сразу включила и была шокирована. Несколько десятков сообщений и пропущенных от Мии.

Я сразу набрала ей, чтобы успокоить.

— Амелия! — закричала она в трубку, — ты в порядке? Что случилось ты куда пропала?