По следам Грааля

Пролог

Автор не стремился задеть чувства верующих. Многие исторические факты намерено изменены для сюжета.

5 декабря 1484 г.

Роковая дата для всего ведовского мира. День, когда Папа Римский официально признал существование колдовства. В городах запылали костры, а люди превратились в свечки. «Молот ведьм», «Нюрнбергская дева», «Меч», «Сковорода» — лишь крупицы той извращенной жестокости, что принесла с собой Святая инквизиция.

Ведунов сгубила порочная связь с Дьяволом. Но правда в том, что ведьмы и ведьмаки не принадлежат ни Богу, ни Дьяволу — они служат себе и своим силам.

Тринадцать некогда могущественных ковенов ушли в небытие. А те, кто уцелел, были вынуждены подписать пакт о заключении мира, согласно которому ведуны обязуются:

1. Скрывать свои силы от простых смертных.

2. Не сеять смуту и не использовать магию во вред людям.

3. Ежели в действиях ведьмы или ведьмака будет таиться злодеяние, то они добровольно подчинятся ордену инквизиторов.

4. Инквизиторы, в свою очередь, прекращают гонения.

5. Если после справедливого суда вина обвиняемого будет доказана, его ждёт наказание: заключение в специальной тюрьме или казнь (в особо тяжких случаях).

Историю пишут победители. Вышеперечисленные события ныне известны как «Охота на ведьм».

«Ведьмы — зло. Они коварны, опасны и слабы, вот почему в конце концов церковь одержала верх».

Вы слышали это много раз, не так ли? Однако ещё остались те, кто знает всю правду. Кто помнит долгую и кровопролитную войну. Отчаянное и смелое противостояние ведунов. Остались те, кто готов бороться за магию.

1 августа 1755 г.

«История ведьмовства».

Мари Блессюр

Часть первая. Город ста шпилей . Глава 1. Софья

Часть первая. Город ста шпилей

Часть первая. Город ста шпилей

Звуки Имперского марша всё настойчивее разносились по комнате. Казалось, что вот-вот заявится Дарт Вейдер, признается, что он мой отец, и любезно предложит перейти на «тёмную сторону». Я, разумеется, согласилась бы, рассыпаясь в ответных любезностях.

Наскоро замотав мокрые волосы в полотенце, выхожу из ванной. Тем временем в марше наступила кульминация. Смартфон не переставал дребезжать, грозясь свалиться с компьютерного стола. На тёмном дисплее высветился незнакомый зарубежный номер.

— Не бросай трубку. Это твой брат, — строго сказал голос.

— Знаю, — без особого энтузиазма ответила я.

— Почему тогда второй день не отвечаешь на звонок?

— О, всё очень просто. Потому что звонок от тебя.

Мирослав выдохнул в свойственной ему манере: тяжело и шумно, будто все проблемы этого бренного мира скинули на его широченные плечи. Я без труда представила его лицо: губы, сжатые в тонкую полоску, медные брови, грозно свёдённые к переносице. Может, он даже закатил глаза: этот изящный жест у нас семейный.

— Полагаю, ты уже догадалась о причинах моего настойчивого беспокойства.

Для этого не стоило обладать особенными навыками, достаточно было лишь бросить взгляд на календарь и увидеть дату: «28 апреля».

Два дня до Вальпу́ргиевой ночи.

Два дня до ежегодного собрания одного из двух последних существующих ковенов.

А ведь когда-то их было больше.

— Ответ всё тот же?

Хотя в голосе брата звучали вопросительные нотки, куда сильнее в нём читалась уверенность в отрицательном ответе. Знал бы он, как мне хотелось оправдать эти ожидания: послать его на чёртовом чешском и вновь сказать «нет». Но за последние два года я прошла через все стадии: отрицание, гнев, депрессия и, наконец, принятие.

— Пойми, ведьме сложно быть одной. Без ковена, без семьи.

— У меня есть ковен, здесь, в России.

— Два человека не могут быть признаны, ты ведь знаешь.

— О, правда? А не подскажешь, почему нас осталось всего двое? Ах да! И раз уж мы заговорили о семье. Возможно, она была бы у меня, не покинь кое-кто родину ради какого-то европейского ковена.

— Ничего не меняется. Я по-прежнему главный предатель в твоих глазах.

Я еле сдерживалась, чтобы не закончить разговор. Надежно зажав телефон между плечом и ухом, я вытащила карту из тёмно-бордовой колоды.

«Колесница» — карта старшего аркана, означающая цель.

Она подтверждала, что сейчас самое подходящее время для решительных действий.

Утихомирив гнев, я оставила место лишь холодному расчёту.

— Впрочем, это не важно, — пришлось продолжить, когда молчание в трубке затянулось. — Я приеду на собрание.

— Что?

— Да-да. Тебе не показалось. А теперь, перестань мне докучать.

Наконец-то разговор закончился. Существовали дела поважнее разговоров с ним. Необходимо ещё раз обдумать план. Добиться желаемого непросто, но нет ничего невозможного, пока я сама не опущу руки.

♝♝♝

Я покачала головой в ответ на вопрос стюардессы. Кусок в горло не лез, да и пить не хотелось. Мягкий свет из иллюминатора освещал лист бумаги, исчерченный схемами понятными лишь мне. Окинув взглядом шесть фамилий, заключенных в фиолетовые кружочки, я ещё раз проверила: не упустила ли что-то важное?

Европейский ковен состоял из пяти семей, пока три года назад к нему не присоединилась шестая. Все они — представители разных стран, а некоторые из них и — дурных характеров. Семья Новак родом из Чехии, она же является и главой ковена. Семья Суви — Эстония, Кённинг — Германия, Берг — Норвегия, де Ла Саль — Франция и Красовских — Россия.

Традиционно в собрании принимали участие те, кто достиг совершеннолетия и те, кого выбрала семья. Я попыталась выудить из памяти любую мелочь о каждой из них: ведь чем лучше ты знаешь противника, тем проще выявить его слабые места.

Суви и де Ла Саль славились своими артефакторами, у Кённинг имелись словесники. Помнится, лишь в семье Берг были такие же мантики, как я. Быть мантиком среди ведунов — это означает находиться в самом низу общей иерархии. С точки зрения силы, конечно. Мы своего рода толкователи: одни извлекают информацию с помощью предметов, таких как руны, карты или кофейная гуща, другие — входят в транс или видят вещие сны, предсказывая возможные варианты развития будущего.

Самые сильные среди ведунов — словесники. С помощью слов они способны управлять окружающей энергией, преобразовывая её в удивительные вещи. Они способны вызвать дождь, разжечь огонь или заставить предметы двигаться. Однако это чрезвычайно сложно, не всякий словесник способен превратить силу слова в действие.

Ещё есть целители и отражатели, последние встречаются редко. На самом деле за все свои двадцать два года я не встретила ни одного. Говорят, что они способны перемещаться через любую отражающую поверхность. Довольно полезное умение.

Глава 2. Софья

Я могла бы попытаться убежать, но брат занимался легкой атлетикой на протяжении долгих лет. Ему ничего не стоило догнать меня. Оставался только один вариант — заставить сбежать его.

— Неужели сам Милош вновь встретился на моем пути? Наверное, в прошлой жизни я держала сиротский приют, не меньше.

Он поморщился, но шагнул навстречу.

— Мне казалось, тебе не нравится это имя?

— Верно, оно меня бесит. Считаю своей святой обязанностью сделать так, чтобы ты воспылал к нему похожими чувствами.

— Смотрю, это доставляет тебе удовольствие: хамить, поступать наперекор моим словам? Я думал, ты повзрослела. Но ты всё тот же ребенок.

Я вскинула подбородок в надежде испепелить Мирослава взглядом.

— Ты потерял право учить меня и говорить что делать, когда сел на самолет в один конец.

Он вздрогнул, словно я внезапно напугала его или больно ущипнула. Лицо брата побледнело.Хорошо. Я хотела причинить ему боль. Хотела, чтобы он страдал. Но почему у всего этого такой отвратительный привкус?

— Прошу тебя, — нежно произнес он, взяв меня за руку и переплетая наши пальцы. — Давай просто поговорим.

Появилось ощущение будто я переела, и теперь мой желудок заполнился желчью. Нечто противоречивое поселилось в голове. Нечто, желающее вцепиться в тёплую ладонь брата и больше не отпускать ее. Но это нечто не поможет достичь цели. Нечто не вернёт мне ковен и не проучит Маренку.

— Я тоже просила тебя однажды. — Я старалась не смотреть ему в лицо. — Всего доброго, Милош.

Я уходила с прямой спиной, ни разу не обернувшись.

Теплый воздух ударил по лицу. Староместкая площадь заполнилась людьми. Со всех сторон разносилось: «Nechoďte kolem!», «Jen u nás! Skutečné kouzelné zrcadlo!». Среди потока слов, я смогла распознать лишь одно — «зеркало».

К зеркалам не стоит относиться так легкомысленно. Особенно бездумно их продавать. Мало ли кто из него может появиться? И всё же моё любопытство было не унять. Оно зарождалось тягучим комком, подмывая подойти ближе и посмотреть.

Грузный мужчина с широкой улыбкой не скупился на похвалу собственного товара. Тут тебе и чудо-трава, и целебные зелья, и, конечно же, заколдованное зеркало. Идеально чистое, в чёрной оправе, покрытой замысловатыми узорами, создающими налёт мистики.

Повинуясь странному порыву, я осторожно схватилась за ручку предмета и поднесла к лицу. Я долго и пристально всматривалась в загадочную поверхность, но не увидела ничего нового. И всё же я словно попала в плен. Чем дольше я вглядывалась, тем сложнее было отвести взгляд. Отражение словно покрывалось дымкой.

Вот она — магия зеркал. Им не нужна ведьма, они удивительны сами по себе.

Меня не покидало ощущение того, что кто-то, затаившийся по ту сторону, вот-вот появится. Слабый проблеск полыхнул и погас в глубине моих глаз. Это длилось всего секунду. Тем временем людей становилось всё больше.

Вереница запахов обрушилась на меня, из-за чего закружилась голова. Ускорив шаг, я направилась в сторону старенького, но уютного хостела. Ровно три поворота ключа отделяло меня от долгожданного душа, свежих фруктов и мягкой узенькой кроватки.

Сбросив обувь, я прошла к небольшому столику возле окна. Когда металлический браслет с лёгким стуком коснулся его поверхности, за спиной прозвучало тихое: «Bienvenue».

Понадобилось приложить огромные усилия, чтобы не вскрикнуть. А ведь я знала, что эта встреча произойдет. До того как приехать в Чехию, я делала расклад. Карта визитёра предупредила меня об этом. Но как бы не старалась выяснить кем окажется гость, всегда выпадал неизменный «Шут».

Тот, кто не знаком с картами, мог бы подумать, что она выпадает только для легкомысленных и безответственных людей, однако всё гораздо сложнее. Шут лишь прячется за маской, не желая раскрывать личность. Он всеми силами оберегает своё хрупкое «я» ото всех. И даже от самого себя.

— Кажется, вы что-то перепутали. Обычно хозяин приветствует гостя, а не наоборот.

Отлично. Руки больше не дрожали. Я продолжила снимать с себя украшения, будто ничего не произошло.

— В наши дни сложно встретить человека с хорошими манерами. — И вновь в его тоне ни капли раскаяния.

Я узнала этот голос. Удивительно, что я не ощутила его присутствия сразу же, как вошла: комната была буквально пропитана свежим запахом с морскими оттенками. С каждым вдохом аромат щекотал лёгкие и бодрил куда сильнее, чем появление этого парня.

— Что вас сюда привело?

«И как ты сюда проник, засранец?» — ехидно добавил внутренний голос.

Окна по-прежнему закрыты, дверь тоже была заперта. Он не мог её открыть, ведь я использовала ключ, созданный сильным артефактором — Мирославом. При всей моей «любви» к нему, я не могла не признавать его таланта. Так как же незнакомец сумел пробраться?

— Я пришёл кое-что обсудить. Думаю, что наши желания совпадают.

Пол скрипнул, намекая, что теперь незваный гость несколько ближе. Я не спешила оборачиваться, продолжая излучать отстраненность.

— Какие, например?

— Мы оба хотим что-то значить. Однако и вы, и я выбираем сложные пути для этого.

Шут. Он вполне оправдывает эту карту. Пытается манипулировать моими мотивами, умело, не раскрывая своих в полной мере.Верткий тип.

— Как вас зовут? - спросила я.

— Это действительно так необходимо сейчас?

— Должна же я знать имя человека, которого собираюсь послать в приятное путешествие по Франции.

— Я думал, вы хотите найти Грааль.

— А я думала, никто кроме меня не может знать, о чём я думаю.

— Некоторое время назад вы показались мне очень разумным человеком, — в его голосе прозвучала явная скука. — Видимо, я ошибался. Приятного вечера.

Он ушёл бесшумно, оставив после себя шлейф сладковатого парфюма.

♝♝♝

Контрастный душ охладил разум. Теперь я могла трезво оценить произошедшее. Начнём с самого начала. Моя главная цель — восстановить российский ковен. Для этого нужно либо переманить на свою сторону влиятельных людей, делая при этом не самые приятные вещи, либо добиться авторитета своими усилиями: тогда, важные персоны уже по собственной воле присоединятся ко мне. Второй вариант — наилучший и в то же время самый трудный из всех. Никто из ведунов ко мне не расположен. И как не прискорбно я сама поспособствовала этому: из года в год, отказываясь вступить в их ковен. Но я не могла поступать иначе. Гнев и боль утраты слишком надёжно удерживали меня в колючих объятьях.

Глава 3. Фабьен

Улицы быстро заполнялись людьми. Почти каждую секунду в меня врезалось чьё-нибудь разгоряченное тело. Все входили в кураж Вальпургиевой ночи.

Свернув в безлюдную улочку, уже через мгновение я оказался на улицах района Нове Место. По сравнению с центром всё здесь казалось лишенным ярких красок. Воздух был пропитан речной водой, рыбой и историей прошлого. Мрачное, но спокойное место.

Я неторопливо двигался в направлении временного пристанища, прокручивая в голове разговор с той девушкой. Я изучил досье ведунов с совета, но она оказалась единственной, кого не было в списках. Складывалось впечатление, что её тоже не ждали на торжестве.

Изначально я не планировал вести переговоров. Но внезапная новость о Граале и её замечание по этому поводу заставили скорректировать задачи. Она могла быть полезной: это видно. Чем больше людей ты используешь, тем дальше продвинешься. Однако, признаться, я немного рад, что она отказалась. Нет ничего приятного в том, чтобы получать всё так просто. Её согласие — вопрос времени.

На входе в комнату меня встретил кузен. Меня не удивило это. Ладно, может, только самую малость. Его крепкое телосложение и артефакты, припрятанные в карманах, способны доставить проблем, если придётся драться. Но что-то подсказывало, что этого не будет.

— А вот и ты. Боялся, что сегодня так и не придешь. — Ренард дружелюбно протянул руку. — Мы не поприветствовали друг друга как следует.

Это явно лишнее. А вот перекошенное лицо его матери доставило мне удовольствие. Жаль, что то мгновение нельзя было растянуть. Догадавшись, что я не собираюсь делать ничего подобного в ответ, он сконфуженно спрятал руку за спину.

— Надеюсь, ты не расстроился? Она не должна была так реагировать.

Едва ли та небрежно брошенная фраза ранила мои чувства. Люди этой семьи реагировали и похуже.

— Мы давно не виделись, мне понятно её удивление, — я поравнялся с Ренардом и слегка хлопнул по плечу. — Передай тётушке, что я обязательно загляну к ней побеседовать с глазу на глаз.

Он переменился в лице только от одной мысли об этом. Жалкий лицемер.

— Пожалуй, мне необходим отдых. Путь был неблизким.

Он мог быть значительно короче, и я не гнушался лишний раз напоминать им о том, что они сделали.

— Конечно. Доброй ночи, — кузен стыдливо опустил глаза, пропустив меня вперёд.

Какой толк в его появлении? Чувствует вину за то, что всё детство выказывал ко мне презрение на публике? Или, быть может, ему стало жаль кузена — изгоя в собственной семье? Судя по выражению на его физиономии, так оно и было. Я и забыл, что люди склонны к сантиментам. Впрочем, так ли я отличаюсь от всех? Я и сам лишь подтверждение этой аксиомы, нежели исключение.

♝♝♝

— Бенжу'рр, мой скользкий друг, — Стэнли каждый раз коверкал приветствие на французском, умудряясь ни разу не повториться.

Он был айтишником и артефактором, сбежавшим от американских властей. Молодой парнишка любил кино-вселенную «Звездные воины» и частенько взламывал счета богачей, чтобы купить себе тот или иной сувенир: световой меч или что-то в этом духе. Мы пересеклись на одном аукционе. Стэнли присматривал себе редкую микросхему, а я занятный артефакт в соседнем зале.

— Всё получилось? Камеры работают?

— Конефно, я ведь их софдал, — чавкающие звуки заглушили половину звуков.

Я опоздал на собрание не просто так. Всё это время я пытался найти личный кабинет глав ковена, чтобы установить временные камеры. Кабинет был полностью защищен от воришек, артефакторов и даже словесников. Их ошибка лишь в том, что они не знали обо мне.

— Всё работает прекрасно, только не сильно-то это нам поможет.

— О чём ты?

— Женщина передала все документы какому-то симпатичному парню. Всё, что я успел разглядеть, — название ресторана.

— Пришли на почту.

— Ты ведь помнишь, что обещал за моё содействие?

— Я в процессе.

— Тогда, аудьё, мой французский круассанчик!

Уже через пять минут я вглядывался в мужское лицо, узнавая в нём Милоша, одного из четырех ведунов, которым поручили найти Грааль.

Ушло всего пять секунд на то, чтобы я вспомнил, как он взаимодействовал с той ведьмой, и ещё одна, чтобы уловить схожие черты во внешности.

Похоже, я не ошибся, и она, действительно, будет полезна.

♝♝♝

Дребезжащие звуки от будильника продолжали разноситься по комнате. Однако моих сил хватало лишь на то, чтобы лежать в кровати и пытаться абстрагироваться от них. Ночная рубашка липла к разгоряченному телу, а в голове гудело. Никогда не чувствовал прилив сил сразу же после пробуждения.

Я любил те редкие ночи, лишенные сновидений и проклятого кошмара, преследующего меня. Запертый в ненавистном доме, без света и свежего воздуха, я вынужден был ждать до рассвета пока не проснусь. Иногда ожидание было недолгим. Иногда мучительно бесконечным. Однако кое-что оставалось неизменным. Во сне я всегда был один. Но сегодня будто что-то разомкнуло круг. В комнату, пропитанную сыростью и беспомощностью, проникал солнечный свет. Шторы, которые я пытался снять сотни раз или порвать в порыве злости, были раздвинуты. Ощущалось чьё-то едва уловимое присутствие.

Сколько бы ни думал об этом, никак не мог найти объяснение.

В небольшом кафе с типично чешским названием «У Радко» подавали весьма недурной кофе. Корица приглушала горечь, оставляя насыщенный вкус зёрен. Ажурный зонтик защищал меня от палящего солнца, а угол обзора позволял любоваться знаменитым Тынским храмом с двумя острыми чёрными башнями. Мимо проходили туристы с брошюрками и жители города в забавных шляпах и темных очках. Любой из них мог без труда рассмотреть меня в ответ. Этого я и добивался.

Примерно через полчаса на горизонте наконец-то появилась та, кого я ждал. Я опустил взгляд и сделал вид, что увлечён чтением. Сердце бешено колотилось от предвкушения: мерный цокающий звук её каблучков сливался с каждым его ударом.

— Полагаю, теперь мне стоит вас поприветствовать? — не спрашивая разрешения, девушка села за столик и деловито закинула ногу на ногу.

Глава 4. Софья

Неужели я действительно вот так просто согласилась сотрудничать с парнем, скрывающимся за картой шута? Так ли выглядит отчаяние?

Меня не удивила наша случайная встреча. Я ждала её. И всё же не думала, что это произойдет так быстро.Я сразу заметила его статную фигуру, облаченную в светлую рубашку с ярким галстуком винного цвета. Кажется, оттенки красного — его фавориты.

Фабьен умел очаровывать. Всё в нем, начиная от внешности и заканчивая природным обаянием, срабатывало на других. Даже голос обладал силой. Официантка завороженно ловила каждое его слово. Она была словно бабочка, а он — Генлисея, хищное растение, которое выжидало секунды, чтобы захлопнуть ловушку.

Вот только я не бабочка.

Когда он протянул фотографию брата, я неосознанно напряглась. Стало понятней, почему Фабьен заинтересовался мной. Сестра того, в чьих руках важные данные, хороший союзник. Но стоит ли мне вообще позволять этому союзу возникнуть?

И всё же сомнения растворялись под натиском одной единственной цели.

— Я принимаю предложение. Но помни, что я не доверяю тебе.

Его глаза заблестели. Вопреки ожиданиям, мои слова, кажется, ему понравились.

— Отправь сообщение с адресом и временем, когда будешь готова. Надеюсь, совместная работа принесет нам лишь удовольствие.

Он уже собирался уходить, но я поспешила его остановить:

— А как же знаменитые французские поцелуи на прощание?

Фабьен замер, повернув голову в мою сторону. Он сканировал меня взглядом, пытаясь разгадать серьезность высказывания. А может, пытался разгадать намерение, которое крылось за ним. Однако уже через секунду Фабьен оказался рядом, загородив собой солнце.

Я знала, что они не целуют друг друга, а только касаются в знак приветствия или прощания. Мне лишь нужно было, чтобы он подошел ближе, так я смогла бы незаметно подложить карту в его карман.

Он обхватил ручки стула и склонился, прижимаясь щекой к моей щеке.

— Я сражен твоей заинтересованностью во французском этикете.

Прикосновение было невинным, но его мягкий вкрадчивый шёпот превращал ситуацию в нечто более интимное.

— Хорошего дня, мадемуазель, — он оставил короткий поцелуй, нарушив правила.

♝♝♝

Брат не спешил открывать дверь. Двухэтажный домик с типичной красной крышей выглядел неприметно: ни у кого не возникнет мыслей, кто живёт за этими стенами. Не понимаю, как Фабьен собирается сюда проникнуть? Неужели он столь же талантливый артефактор, как мой брат?

Наконец, послышались шаги.

«Какого?!»

Несколько секунд мы с Эйр глупо рассматривали друг друга. Эта хрупкая провидица с золотистой копной коротких волос всегда казалась мне милой, но что она здесь делала?

Девушка дружелюбно улыбнулась, пропуская меня внутрь.

— Милош попросил нас прийти, чтобы обсудить план, — пояснила провидица, заметив недоумение на моем лице.

— О, тогда понятно.

Оказавшись в гостиной, я с трудом подавила порыв схватиться за виски, чтобы унять внезапную пульсирующую боль. Команда ведунов под одной крышей, что может быть лучше?! Я была в нерешительности: мне хотелось написать Фабьену, что у нас ничего не получится, но я не могла заставить себя признать поражение. Быть может, он все же сумеет остаться незамеченным.

В отличие от Эйр, Хельга встретила меня с лёгкой ухмылкой на лице. Вигвар же демонстративно не обращал на меня внимания. Мирослава среди них не оказалось.

— Надо же, неужели ты пришла навестить брата? Надеюсь, завтра на Прагу не свалится снег, — Хельга откинула назад чёрные кудри и непринужденно посмотрела мне в глаза.

— Не переживай, наверняка, у неё есть с собой лишняя пара валенок, — Вигвар нарочно коверкал русские слова, пытаясь меня задеть.

— Ребята...— Эйр попыталась вмешаться, но Хельга недовольно зыркнула на неё и перебила.

— Что такое Эйр? Я просто констатирую факт. Я вовсе не пытаюсь обидеть Софью. Но согласись, что по этим двоим совсем не скажешь, что они родственники. Ты не проявляешь должного отношения к брату, — целительница вновь обратилась ко мне.

— Не знала, что ты так хорошо разбираешься во взаимоотношениях между родственниками. Но, пожалуй, ты права. Мне надо бы изменить своё поведение. Может, стоит все время хвалить Милоша, хлопать его по плечу и заискивающе вертеть перед ним хвостом? Как тебе, Вигвар?

Немец выпрямился, а после подошел ко мне на расстояние нескольких шагов. Если бы одним взглядом можно было бы замораживать человека, уверена он бы давно сделал из меня ледяную статуэтку.

— Скажу, что не хочу слышать из твоего рта хоть что-то, касающееся меня и моего брата.

Я насторожилась, но не из-за угрозы в его голосе, а из-за того, что он уловил скрытый смысл, адресованный ему. У него действительно есть мозги: впредь стоит быть более внимательной.

— Вигвар, я думаю, Софья не это имела в виду, — Эйр предприняла попытку сгладить обстановку.

— О нет, именно это я и имела в виду.

Я сократила дистанцию, чтобы он смог всё отчетливо расслышать.

— Я не доставляю проблем тем, кто не доставляет их мне. Можешь миловаться с братиком, как душе угодно. Мне всё равно. Но не советую лезть к нам с Милошем.

— И что же ты сделаешь, отшельница?

— Ничего особенного, — пожимаю плечами с невинным выражением на лице. — Ich werde Friedrich einfach sagen, dass sein Bruder nicht so heilig ist, wie er denkt. Ты ведь понял, о чем я?

Мой немецкий не идеален, но Вигвар уловил смысл. Его глаза покраснели от злости, казалось, что он с удовольствием вцепился бы мне в глотку. Он едва не воплотил это желание, но ему помешали.

— Что происходит?

Мирослав торопливо спустился с лестницы и встал между нами.

— Мы просто приветствовали друг друга. — Брат был в домашней темной футболке, но даже так выглядел преступно привлекательно. Каштановые с рыжим отливом волосы были зачесаны назад, голубые глаза как всегда излучали тёплую энергетику, а на лице красовалась легкая щетина. Она определённо делала его ещё мужественнее.

Глава 5. Фабьен

Разноцветные кольца отбрасывали блики, пока девушка отточенными и быстрыми движениями тасовала чёрно-золотую колоду. Ветер трепал её кудри, напоминающие насыщенный цвет зёрен.

Спустя пару секунд она с торжественным видом вытянула карту, кладя её картинкой вверх.

— Апельсины? — недоверчиво склоняюсь ближе, чтобы убедиться, что зрение меня не подвело. — Он ходит в итальянский ресторан, чтобы поесть апельсины?

— Карты нельзя понимать буквально. Как и слова людей, они имеют двойной смысл.

Софья дотошно обводила пальцем каждое блюдо и, наконец, остановилась возле одного: «Аранчини». Что значит «маленькие апельсины». Небольшие колобки действительно напоминали этот фрукт, но на деле это — рисовые шарики с начинкой из фарша и моцареллы, обжаренные в панировке.

— Хорошо. Встретимся послезавтра в ресторане.

— Подожди-подожди, не хочешь обсудить план? Или хотя бы некоторые детали того, что задумал.

— Наш план на ближайшее время — сходить в ресторан и поесть. Вот и всё.

Глаза ведьмы опасно потемнели, меняя голубой цвет на более тёмный.

— Отлично. Надеюсь, твои финансы в порядке, потому что я собираюсь попробовать всё самое вкусное.

Я ожидал, что она станет настаивать. Потребует, чтобы я раскрыл замысел, но Софья уступила. Или сделала вид, что смирилась.

— Последний вопрос. Твой брат пунктуален?

— Безусловно.

— А вот итальянцы нет, — прошептал я себе под нос, почувствовав, как в моей душе зарождается желание поскорее встретиться с историком.

Милош не глуп. В конце концов, он сумеет подобрать подходящие слова, чтобы вытянуть информацию из Марко. Но метод проб и ошибок — не для меня.

Поправив запонки и затянув галстук с переливающимися линиями, я переступил порог шумного заведения. Живые растения и деревянная отделка очень удачно приглушали изобилие ярких красок. В каждой детали чувствовалась солнечная Италия с её буйным потоком энергии и позитивом. В углу, возле овального окна с ажурными шторками, расположился Марко.

Как я и предполагал: мужчина явится либо раньше, либо позже, но не в указанное в документе время. Такова уж особенность культуры итальянцев. Время течёт для них иначе: они не привыкли спешить, не привыкли и опаздывать.

Я двинулся к забронированному столику, чуть затормозив возле Марко.

— Извините, у вас на тарелке ведь аранчини, я не ошибся?

Марко вздрогнул от неожиданности и поднял на меня настороженный взгляд.

— Не поймите неправильно, дело в том, что это любимое блюдо моей девушки. Хотелось бы её удивить.

Чем больше я говорил, тем миролюбивее становилось лицо историка.

— Так что скажете, каково оно на вкус? Стоит ли мне рискнуть и заказать его?

— Если она и впрямь его любит, то однозначно оценит ваш порыв. Здесь готовят лучшие аранчини во всей Праге. Более того, признаюсь, местные повара могут посоревноваться с некоторыми профессионалами из Италии.

В его голосе совсем не чувствовалось враждебности, всё шло как надо. Поблагодарив мужчину, я занял своё место и взял меню в руки.

Спустя десять минут появилась Софья. Пружинистой походкой она продефилировала в мою сторону, стараясь не смотреть на Марко.

— Почему ты просто сидишь? — прошептала ведьма, когда я попытался встать, чтобы её поприветствовать.

— Потому что так гораздо комфортнее ждать, когда принесут еду, не находишь?

Она что-то пробормотала на русском и села напротив.

— Нам стоит расспросить Марко, пока не пришёл Мирослав, — девушка бегло осмотрелась по сторонам, выискивая брата. — Иначе ничего не выйдет.

— О, не беспокойся об этом, просто наслаждайся аранчини.

— Что?

Ведьма закипала. На её щеках проступил гневный румянец. Кажется, Софье очень хотелось запустить в меня чем-нибудь или ударить, но она неплохо сдерживала свои желания.

— Представь, что владеешь некой информацией. Очень важной информацией, из-за которой тебя лишают работы, дела всей жизни, может, даже семьи. — Я чуть подался вперёд и понизил голос. — А теперь скажи, как ты будешь себя вести с человеком, решившим расспросить об этом и тронуть едва зажившую сердечную рану? Будешь ли ты приветлива? Доброжелательна? Открыта? Или всё же пошлёшь его в увлекательное путешествие во Францию?

Несколько долгих секунд Софья буравила меня взглядом, анализируя сказанное, после чего с тихим вздохом откинулась на спинку стула.

— Чтоб ты знал, я ненавижу фарш.

— Прости, но я уже сказал Марко, что ты обожаешь аранчини.

В ресторане зазвенел колокольчик, извещая официантов о появлении нового посетителя.С нашего ракурса мы легко могли рассмотреть Милоша, уверенно направляющегося к столику историка. Через плечо парня была переброшена сумка, из кармана клетчатой рубашки виднелся диктофон, на глазах красовались круглые очки, а в руках он держал маленький блокнот и карандаш.

— Он что правда думает, что журналисты выглядят так? — Софья повернулась корпусом в сторону Милоша, придирчиво разглядывая его с ног до головы.

Притвориться журналистом или студентом, работающим над статьёй, связанной с Граалем, — хороший план. Однако станет ли Марко сотрудничать?

— Добрый день, меня зовут Мирослав, я писал вам по поводу встречи.

Марко с явной неохотой пожал протянутую руку.

— Тогда вы должны были прочитать мой ответ.

— Подумал, что смогу переубедить вас,— Милош присел на стул сбоку от Марко и дружелюбно улыбнулся. — Я не преувеличивал, когда говорил вам о том, как важна эта информация. Никто, кроме вас, не сможет помочь. Другого такого специалиста мне просто не найти.

Решил начать с лести? Я внимательно вслушивался в диалог, стараясь ничего не упускать.

— Послушайте, ваш интерес к истории похвален, но я не знаю того, о чем вы спрашиваете, — Марко старался говорить отстраненно, но время от времени его голос дрожал.

Милош приводил разные аргументы, давил на профессиональное нутро историка, пытаясь пробудить любопытство. В какой-то момент мне показалось, что это сработает. Во взгляде Марко, действительно, блеснул интерес прирождённого учёного, но он быстро погас, и мужчина поставил точку.

Глава 6. Софья

Меня бесило его спокойствие и эта холодная уверенность, которой веяло от него за пару метров. Я не знала, о чём думал Фабьен, а он не спешил этим делиться. Лишь после его короткого монолога я начала обо всём догадываться. Мне хотелось ринуться в бой и вытянуть из Марко как можно больше сведений, но я совсем не подумала о том, что они значили для историка. Грааль перевернул его жизнь. Возможно, Марко и вовсе не было бы в Праге, не ввяжись он во всё это. Наверняка мужчина воспримет в штыки любой вопрос, связанный с чашей.

Могло показаться, что Фабьен бездействовал, но он лишь подготавливал почву. Со вздохом я посмотрела в свою тарелку. Аранчини одним видом заставляли меня скривиться.

— Чтоб ты знал, я терпеть не могу фарш.

— Прости, но я уже сказал Марко, что ты обожаешь аранчини.

«Лично исполню реквием на твоих похоронах», — с язвительной улыбкой точным движением я вонзила вилку в шарик.

Вдруг ведьмак переключился на кого-то за моей спиной. Проследив за его взглядом, я наткнулась на Мирослава и едва не засмеялась в голос. Он постарался на славу, продумывая образ. Последний раз эти забавные очки брат надевал, кажется, ещё в школе?

Как и ожидалось, Марко не стал сотрудничать. Я вздрогнула, когда наши с Мирославом взгляды столкнулись. Его лицо выражало крайнюю степень недоумения. Тяжёлой поступью он за считанные секунды оказался возле меня.

— Как тесен мир, — произнёс Фабьен, спокойно выдерживая уничижительный прищур Мирослава.

— Вот уж точно. — Брат обхватил меня за локоть, слегка потянув за собой. — Можно тебя на секундочку?

Только Мирослав был способен говорить шёпотом, но звучать так грозно. Он отвёл меня к небольшой перегородке возле барной стойки. Она скрывала нас от посторонних глаз, но всё же не прятала от Фабьена. Он следил за нами. Я ощущала кожей его вездесущий нос.

— Какого чёрта? Тебе ведь ясно дали понять: не ввязываться в это дело.

— Не припоминаю, чтобы Маренка запрещала мне ходить в итальянский ресторанчик.

— Прекрати. И дураку понятно, зачем ты здесь. Но когда ты успела залезть в мои документы?

— Ты меня пугаешь, — я состроила обеспокоенный вид и поднесла ладонь ко лбу брата. — У тебя что начался маразм? Не знаю ни о каких документах. И если ты не заметил, я была не одна. Надеюсь, не надо рассказывать, зачем мужчина и женщина ходят в ресторан?

Он поджал губы, бросил быстрый взгляд на Фабьена, а затем вернулся ко мне.

— Ты это ведь несерьёзно? Софья, парни, подобные ему, не подходят таким, как ты.

Казалось, что своей фразой он бросал мне вызов. Тот же немой вызов я наблюдала и в глазах Фабьена. Эта наивная уверенность, что они способны залезть в мою голову, откопать в ней мои эмоции или предугадать последующие шаги.

— Такие братья, как ты, тоже мне не подходят. Но мы ведь всё еще родственники, правда? — стоило нам начать разговор, как наружу выползала вся моя язвительность. Я ничего не могла с этим поделать.

— Прошу, не говори так.

Его слова прозвучали так жалобно, что, не выдержав, я отвернулась, не позволив совести взять надо мной верх. Её тонкий голосок так и подмывал меня извиниться, поэтому, махнув брату головой, я поспешила к выходу.

Я выскочила из ресторана, не попрощавшись с Фабьеном. Мрачное раздражение клокотало внутри. Дневной гам Праги сбивал с мысли, которая никак не могла обрести форму. Руки неосознанно потянулись к набедренной сумке. Почти невесомое прикосновение к колоде принесло облегчение. Пульс перестал стучать так оглушительно. Дыхание выровнялось.

Мне нужно с кем-нибудь поговорить. Желательно с человеком, который всегда верил в меня.

Ровно три гудка, и в телефоне раздался суровый женский голос:

— Красовских Софья Олеговна, ты что, оставила совесть в России?!

Слова бабушки отозвались теплом в груди.

— Прости, что не звонила.

— Обычным прости тебе не отделаться. Все нервы мне истрепала!

— Обещаю, что съем всё, что ты приготовишь, когда вернусь.

Бабушка тяжело выдохнула.

— И я привезу тебе какую-нибудь сумочку из Праги.

— Ты решила подкупить собственную бабушку? — проворчала она, явно довольная. — Тогда захвати с собой тот вкусный напиток. Бурный стакан или как его там?

Улыбка против воли расползлась по всему лицу. Напиток, про который она говорила, — «Буря в стакане», но она упорно продолжала настаивать на своём варианте названия.

— Договорились.

— Ты хорошо кушаешь? Как Мирослав?

«Как только он встречается со мной, ему больно», — пронеслось в голове.

Но вместо этого я лишь лаконично ответила:

— Всё нормально.

— Вы разговариваете друг с другом?

— М-м, да. Можно и так сказать.

— Тогда в чём дело?

Бабушку всегда было трудно провести. Интересно, дело в том, что она — сильный мантия или просто проницательная женщина?

— Немного поконкретнее, бабуль.

— Вчера я видела тревожный сон. Ты стояла посреди пустой комнаты напротив зеркал, в которых отражались горящие факелы. Я чувствовала твоё смятение и страх.

— Не понимаю, к чему тебе это приснилось, но обещаю быть осторожнее.

Я произносила это на полном серьёзе. Нельзя не прислушиваться к словам провидца. Если бабушка видела меня посреди комнаты с зеркалами, то, скорее всего, так и случится.

— Это касается не только сна, доверяй своему чутью, Софья. Оно никогда не подведёт. Не забывай, чья ты внучка, хорошо? Для тебя нет ничего невозможного.

Бесконечная благодарность затопила сердце. Бабушка — единственная, кто остался со мной до конца. Единственная, кто не сомневалась, что я восстановлю ковен.

♝♝♝

Смеркалось. Прохладный ветер подхватывал подол лёгкого платья, пытаясь продемонстрировать, что прячется под ним прохожим. К счастью, на улицах было непривычно пусто. Многие сидели в тёплых кафе с мягким освещением, поедая лазанью и распивая напитки.

Я же бесшумно скользила по улочкам, стараясь не упустить Марко из виду. Я доверилась собственной интуиции и картам, показавшим, что историк может попасть в беду. Конечно, между мной и Фабьеном существовало негласное соглашение, и следовало бы ему рассказать. Но я не могла терять время. Да и француз достаточно проницателен, чтобы понять: я не стану бездействовать, ожидая его приказов.