По тонкому льду

Пролог

«Le vedi queste persone? Questa fauna?

Questa è la mia vita. E non è niente».

«Видишь этих людей? Этот животный мир?

Это – моя жизнь. И в ней что-то есть».

У простых людей со словом мафия только одна глупая ассоциация – игра. В моей же жизни, мафия – это смерть, кровь, и отсутствие на право выбора. Если человеку посчастливилось появиться на свет в семье, где за него всё решает клан, выход из этого мира только один – смерть.

Я не выбирала родиться в семье консильери Сиэтла. Мне никто не давал право на выбор человека, с которым я хотела бы связать свою судьбу. Никто не спрашивал, хочу ли я детей. С самого детства они только указывали, что делать, как себя вести и с кем разговаривать.

За меня решили судьбу, насильно выдав замуж в другой город, во вражеский клан, за жестокого, безжалостного мужчину, который вершит судьбы людей Лос-Анджелеса.

Временная клетка отцовского дома сменилась на пожизненную…

Руки Максимилиана блуждают по моему обнажённому телу, прикасаясь в самых интимных местах без разрешения, его слишком много везде и сразу. Я начинаю паниковать, как будто оказалась в замкнутом пространстве, и у меня нет выхода…

Уверена, многим девушкам, будь они на моём месте, понравилось бы то, как мужчина умело ласкает хрупкое тело, сжимая и поглаживая нежную кожу в нашу первую брачную ночь. Но в моей голове слишком много «но», от которых хочется сбросить с себя новоиспечённого мужа и разрыдаться забившись в угол…

Я чувствую его прикосновения повсюду, кожа горит от напористой ласки, в бедро отчётливо упирается нечто твёрдое… когда мощные руки Максимилиана властно раздвигают мои бёдра, он устраивается между них, а я чувствую, как начинаю задыхаться от подступившей волны панической атаки.

Зажмуриваю глаза, отворачиваясь.

– Пожалуйста, нет!.. – хватаюсь ладонью за загорелую руку, которая уже успела пробраться под мои кружевные трусики. – Я… я не хочу, – всхлипываю, пытаясь сжать ноги, но крупное тело Максимилиана мешает.

– Ч-ш-ш, – кажется, муж совершенно не воспринимает сказанные слова всерьёз и продолжает своё дело, грубые пальцы проникают в моё самое чувствительное место. – Тебе понравится, малышка, – Максимилиан начинает покусывать ухо, возбуждённо дыша. Сама мысль, что он не слышит меня, мою просьбу и продолжает орудовать, проталкивая пальцы глубже, вводит меня в самую настоящую истерику, заставляя извиваться.

– Отпустите!.. – лихорадочно пытаюсь убрать его руку от себя и отодвинуться. – Мне неприятно, – голос больше похож на визг. – Я не хочу тебя, – не контролируя речь, перехожу с ним на «ты», сама того не осознавая.

Хотя какая сейчас разница?

Только после начавшейся истерики Максимилиан поднимает свой, вмиг ставший звериным, взгляд, резко обхватывает мою челюсть пальцами, крепко сжимая в стальных тисках, отчего моя рука машинально ложится поверх его.

– А кого ты хочешь? – голос звучит, как удар плетью. Он расценил мои слова не как страх, а как нечто иное.

В панике, лишь бы прекратить ужас этой ночи, прекратить его попытки обладать моим телом, я использую слова Максимилиана в свою пользу, сама не понимая, что творю…

– Другого, – тяжело дыша, шепчу на выдохе, не моргая смотря в чёрные, мужские глаза. – У меня было много мужчин. Вряд ли ты захочешь иметь потрёпанный товар в своей постели, – то ли алкоголь даёт о себе знать, то ли страх, что отступать назад уже нельзя, двигает мою тупую голову и язык продолжать нести эту чушь. – Ты знаешь, что я говорю правду, ты же видел, как я легко общаюсь с другими мужчинами…

Замолкаю, сглатывая ком от его исказившегося, нечеловеческого выражения лица.

– Ты чё несёшь?! – зажмуриваю глаза от мужского рыка над моим лицом. Неожиданно Максимилиан больно хватает меня за волосы и насильно поднимает с постели, я не понимаю, как за считанные секунды оказываюсь прижата к холодной стене. Мускулистая рука обхватывает мою шею, сжимая. – Аурелио Лучано клялся, что его дочь чиста! – металлическим голосом чеканит Максимилиан, в то время как я начинаю задыхаться, пытаясь отодрать его руку от своей сдавленной шеи.

– Откуда ему знать? – хриплю, хватаясь за плечо Макса, по всей видимости я решила умереть, раз продолжаю врать. Я не контролирую свой язык, он потерял соединение с мозгом и продолжает накидывать ложь для убедительности. – Посмотри на синяки на моей ноге, видишь? Следы страсти с другим… – я уже не могу внятно говорить, потому что действительно становится нечем дышать.

Когда мои глаза начинают закатываться, муж резко отпускает, бросая ненавистный взгляд на бедро, где красуется уже пожелтевший синяк с того вечера, когда отец избил меня.

Максимилиан отклоняется в сторону к тумбочке, пока я лихорадочно хватаю ртом воздух, а затем в считанные секунды к моему виску прижимается, что-то холодное. Дуло пистолета…

Глава 1

Карандаш издаёт шершавые звуки, касаясь белого листа блокнота, что лежит у меня на коленях. Бездумно вожу по нему, вырисовывая чёткие линии, интересно, что из этого выйдет? Сегодня утром я особенно рассеянная и задумчивая, возможно, всему виной пасмурная погода. А возможно потому, что вся моя жизнь в большинстве случаев проходит в стенах этой комнаты. Окидываю помещение беглым взглядом: моя спальня отделана в викторианском стиле, который, естественно, выбирала не я сама. Большая кровать в золотисто-розовом цвете с белым балдахином, белые шкафы и комоды с золотой окантовкой, светлые тюли от потолка до пола. Вся мебель так и кричит о своей роскоши и великолепии. Да, наверное, кто-то скажет, что я родилась с золотой ложкой во рту, но они не знают цену всему этому.

Я с удовольствием бы прожила жизнь в обычной семье, где мне разрешали бы выходить из дома, гулять с подругами, учиться в университете и заниматься любимым делом! Но, к сожалению, я лишена всего этого, ведь я женщина. А женщины в нашей семье не имеют права голоса и выбора, так же, как и все особи подобного пола, принадлежащие к Клану «Genovese Family».

Всю сознательную жизнь, когда я начала соображать и понимать, что к чему, стала завидовать своему старшему брату – Марко. В отличие от меня, с его мнением отец считался, Марко разрешено делать всё, что вздумается! Ведь он наследник, сейчас капо, а в будущем, возможно, станет и Боссом Сиэтла. Ведь нынешний глава клана «Genovese Family» – Витале Дженовезе не может иметь детей, соответственно, после него на очереди в правлении отец, а потом и мой брат.

А что касается меня, то всё предельно просто, в этом доме я – пустое место. Без права голоса и собственного мнения. Но за его пределами, на светских приёмах, куда я вынуждена ходить в сопровождении отца последние два месяца, и мило улыбаться, я ещё одна смазливая девчонка, за которой пристально следят сотни восторженных похотливых мужских глаз, и завистливых женских, мечтающих оказаться на моём месте. Я дочь консильери, правой руки Главы Клана.

С самого детства все вокруг твердили о моей неземной красоте, но каждый раз, смотря на себя в зеркало, я не видела ничего особенного. Да, довольно-таки милое лицо, большие глаза и белокурые локоны. Стройная фигура и длинные ноги мне достались по наследству от мамы. Но я до сих пор в упор не замечаю своей «особенной» красоты.

На каждый приём меня наряжают в максимально откровенные платья, смотря на которые, меня начинает тошнить. А всё это делается для того, чтобы один из Глав других кланов обратил на меня своё внимание и сделал выгодное предложение «Genovese Family» и моему отцу. Вот кто я для них – товар, который можно выгодно продать. Морщу лицо в отвращении от собственных мыслей.

На улице начинается дождь, мелкие капли барабанят по окну, оставляя после себя тонкие дорожки на стекле. Встаю с кресла и прячу блокнот с карандашом в свой тайник под кроватью. Если отец узнает, что я продолжаю рисовать, шкуру с меня спустит. Ведь моё дело – это учиться быть хозяйкой в доме, давать указания прислуге как готовить и убирать, уметь организовывать светские приёмы, которые я, кстати, терпеть не могу! А моё желание стать художницей отец оборвал ещё в 9 лет, когда я принесла ему показать свой первый рисунок, это был его портрет. Отец был изображён сидящим на троне, вот каким я видела его с самого детства, главой, правителем, а не простым отцом для своих детей. Он разорвал мой рисунок в клочья, сказав, чтобы я выкинула из головы эту дрянь и приказал слугам собрать в доме все краски и карандаши и выбросить.

Десять лет назад, отец уничтожил не просто рисунок, он растоптал все надежды и мечты маленькой девочки. После того случая, меня несколько раз ловили во время рисования. За непослушание и то, что я нарушила данный им приказ, отец, не жалея, бил меня ремнём. Это было жестоко и больно не только физически, но и унизительно морально. Он знал, что ломает меня изнутри и делал это намеренно, чтобы я знала своё место. Перестала ли я после этого рисовать? Нет. Я научилась делать это тайком, прятаться, скрывать и хитрить.

Как только я поднимаюсь с пола, в дверь коротко стучат, затем заглядывает горничная, сообщая:

– Мистер Лучано спустится к завтраку через пять минут, – я киваю Лукреции, и она уходит.

В нашей семье есть правило: мы должны собраться за столом раньше отца, прежде чем он войдёт в столовую, к тому времени мы уже должны сидеть на своих местах в ожидании главы дома.

Я, было, уже иду на выход из комнаты к двери, но вспоминаю про свои руки, на которых могли остаться следы отпечатавшегося карандаша от рисования. Ох, чёрт! Бегу в ванную и тщательно вымываю руки с мылом и только после этого спускаюсь из своей спальни на первый этаж в столовую зону.

Мама и Марко уже сидят за столом, о чём-то перешёптываясь. Увидев меня, они резко отстраняются друг от друга; брат принимает бесстрастное выражение лица, а мама бросает на меня встревоженные взгляды. Я не придаю особого значения их поведению, однако становится интересно, в чём дело, обычно Марко не посвящает нас с мамой в дела, происходящие в Клане.

Ненавижу завтрак, отец всегда в дурном настроении с утра. Не люблю выслушивать от него очередные замечания и его недовольство мамой на ровном месте! В моменты, когда он начинает её унижать, а мама молчит, мне так и хочется воткнуть нож в его ногу. Она не заслуживает такого отношения к себе. Почему мама всегда терпит и молчит? Я никогда, никогда не позволю мужу обращаться с собой подобным образом! Но сейчас я вынуждена молчать и не вмешиваться, потому что, если посмею пискнуть, отец накажет её вдвойне из-за того, что я посмела заступиться за неё.

Глава 2

Просыпаюсь я от хаоса, воцарившегося в моей комнате с раннего утра! Кто-то из домашних работников отдёргивает шторы в стороны, впуская яркое солнце внутрь.

– Ариела, вставай, – мама садится на край кровати и гладит меня по волосам. – Нам нужно многое успеть, до вечера, доченька.

С тяжёлым вздохом натягиваю одеяло на голову, не желая возвращаться в реальность из своего прекрасного сна, где я живу жизнью своей мечты.

– Я ничего не хочу! – недовольным голосом бубню из-под своего укрытия.

– Отец велел подготовить тебя к сегодняшнему приёму, – мама спокойно убирает одеяло с моего лица. – Давай не будем его злить и сделаем, из тебя куколку.

– Ариела и так куколка, миссис Лучано! – в комнату входит Лукреция, вкатывая вешалку на колёсиках со всевозможными платьями разных фасонов и кроя. – Chanel прислали свою новую коллекцию специально для вас к сегодняшнему вечеру, маленькая госпожа! – заворожённо шепчет она, как будто боится, что её кто-то услышит. Я, хихикнув, фыркаю от фразы «маленькая госпожа», видимо, уже не маленькая, раз отец решил продать меня. – Массажисты прибыли и ожидают, когда вы будете готовы, чтобы приступить. Косметолог приедет через час, следом вам сделают маникюр, – Лукреция перечисляет мою программу на день, загибая пальцы и вспоминая список, – макияж и причёску будут делать одновременно в четыре руки. Стилист прибудет в последнюю очередь. В общем, всё как обычно, госпожа, по стандарту.

Перед каждым приёмом отец устраивает настоящий цирк, когда целый день около меня бегают и прыгают люди, пытаясь превратить, как говорит мама, в «куколку». Мне ничего не остаётся делать, кроме как смириться… Брендовой одеждой меня не подкупить, всё это тряпьё – жалкая бутафория. Кому какая разница в чём я приду если за меня уже и так всё решили? И жениху дали согласие меня не спрашивая.

День пролетает со скоростью света, я не успеваю даже сфокусироваться на своих мыслях, до самого вечера все эти незнакомые люди передают меня из рук в руки, колдуя над внешним видом.

Когда уходит последний из сегодняшнего списка – стилист, я выдыхаю с облегчением, одна часть выполнена! Осталось самое сложное: пережить этот вечер. Подхожу к зеркалу во весь рост и разглядываю себя: красивый нюдовый макияж делает моё лицо ещё более невинным, волосы убраны в аккуратный, естественный пучок на голове, лицо обрамляет только один белый локон. Стилист выбрал чёрное мини платье, еле доходящее до середины бедра с воротником-стойкой. М-да, это явно приказ отца, видимо, жених по его подсчётам должен смотреть на меня и пускать слюни. Широкие рукава платья красиво отделаны такого же цвета перьями по краю возле кистей, отчего приятно щекочут мои ладони.

Грустно подмечаю, что жениху я явно понравлюсь в таком виде. Меня штормит из стороны в сторону, с одной стороны, я рада, что это Адам. С другой же, разумом понимаю, что у меня к нему всего лишь детская привязанность и симпатия, но не более. Я сама себе выдумала глупые чувства, лишь бы отвлечься от рутинных будней. Хотя пусть лучше это будет он, чем кто-то другой, который может оказаться таким же деспотичным, как…

– Отец уже ждёт тебя в машине, дорогая, – мама заглядывает в комнату, перебивая мои мысли. – Ох, Ариела, ты выглядишь божественно, настоящий ангел!

– Не богохульствуй, ма, – я разворачиваюсь к ней на своих безумно неудобных чёрных босоножках на шпильке. – Это всё заслуга денег, не моя.

У мамы мигом портится настроение от моего гнусного поведения, на её лице появляется тень беспокойства, но я ничего не могу с собой поделать.

– Прошу тебя, только не делай глупостей, хорошо? Ты подозрительно тихо себя вела весь день, и я подозреваю, что ты что-то задумала… – женщина опускает плечи с умоляющим взглядом.

– Я никогда бы не поступила с тобой так, ведь за каждое моё неправильное действие он накажет тебя, – подхожу, оставляю лёгкий поцелуй на её щеке, чтобы успокоить, и прохожу мимо.

Я сказала правду… когда я была помладше, мой характер оставлял желать лучшего. Я была непослушной, и даже когда отец бил меня, это не всегда срабатывало с нужным эффектом. В большинстве случаев я делала, что-то назло. Но однажды за наше поведение отец ударил маму при нас с братом, я кинулась защищать её. С тех пор он нащупал ту самую точку, чтобы давить на меня. В дальнейшем бил он не меня, а её! И теперь я знаю одно, если я сбегу или скажу своему жениху что-то не то, пострадает мама…

Быстро, насколько это позволяют мои каблуки, спускаюсь по лестнице и пересекаю холл дома, Лукреция открывает передо мной дверь, и я выхожу на улицу. Сегодня, что удивительно для Сиэтла, нет дождя, тёплый августовский ветерок ласкает кожу. Сажусь в машину, где меня уже действительно ждёт отец, листая что-то в своём планшете. Даже не взглянув, сразу же приказывает в своей манере:

– Не ударь в грязь лицом, Ариела, – по спине пробегает холодок от его тона, – если сегодня что-то пойдёт не так по твоей вине, – он делает многозначительную паузу, – ты знаешь, что ждёт тебя и твою драгоценную мать! Этот человек очень важен для Сиэтла, для стабильной ситуации в городе. Дженовезе не справляется, и твоё замужество – единственное, что может урегулировать положение! – нехотя протягивает он.

Впервые в жизни отец посвятил меня во что-то важное, в дела клана и города. Я удивлённо хлопаю глазами, смотря в окно машины, выезжающей за пределы резиденции. Неужели в Сиэтле, какие-то проблемы? Не зная все тонкости деятельности «Genovese Family», мне всегда казалось, что этот клан нерушим и выдержит любой шторм. В каком положении они находятся, если моё замужество может повлиять на их дела?

Глава 3

Всю обратную дорогу домой мы едем в тишине, отец не произносит ни единого слова. Во мне теплится надежда, что он не заметил, как мы стояли с Максимилианом рядом, или после того, как мы скрепили союз кровью, его гнев смягчился?

Ладонь щиплет после надреза, она горит от того, что замотана платком Максимилиана Галанте. После обряда он по-хамски схватил мою руку и перевязал рану выуженным из кармана платочком с его инициалами. Я еле сдерживалась, чтобы не вырваться из цепкого захвата. Останавливало только то, что на нас смотрели люди.

Машина заезжает на территорию резиденции семьи Лучано уже далеко за полночь, мама наверняка спит. Мне жуть как нужно сейчас поделиться с кем-то ужасом, что я пережила. Я была вынуждена пить кровь! Свою и его! Скреплять союз подобным образом даже в нашем диком обществе – что-то сверхъестественное! Такое делали раньше наши предки много лет назад, но со временем об этой традиции позабыли, и вместо кровной клятвы стали использовать обычные обручальные кольца.

– За мной, – войдя в дом, отец на ходу бросает мне, – в кабинет. Живо! – на трясущихся ногах иду следом, внутри всё дрожит от страха. Значит, не успокоился, сейчас-то он мне и устроит. В голове рисуются картины одна страшнее другой. Однако войдя внутрь, отец уже более спокойно говорит: – Садись, – я послушно прохожу и опускаюсь в кресло перед столом. – О чём вы говорили с Галанте?

Заметил всё-таки…

– Просто поздоровались… – сходу вру, не раздумывая, чтобы отец не догадался. Не могу же я ему сказать, что уже была знакома с Максимилианом до этого вечера?! – Потом сказал идти к вам…

– Как он тебе? – нетерпеливо перебивает отец, как будто ему становится не интересен мой рассказ. Вопрос вводит меня в шок. Собрался беседовать на такие личные темы?..

– Не знаю… я… – запинаюсь, не зная, что говорить в подобной ситуации. Прежде между нами таких откровенных разговоров не случалось. Мы вообще в принципе не общались, глава дома только отдавал приказы, а я исполняла.

– Налаживай с ним контакт, – проходит за своё рабочее место и садится. – Максимилиан Галанте сыграет большую роль в наших жизнях, – задумчиво потирает подбородок, словно разговаривает сам с собой вслух. – А ты нам в этом поможешь! – серые глаза впиваются в моё лицо недобрым взглядом.

– Хорошо… – только и могу покорно выдавить из себя.

– Можешь идти к себе, – отец делает жест рукой в своей вальяжной манере. – Завтра вместе с женихом поедешь покупать свадебные кольца.

Я киваю и встаю со своего места, быстрым шагом пересекаю кабинет и выхожу, после чего пулей несусь по дому в свою спальню, звук шпилек разносится в тишине дома, на ходу стираю с лица льющиеся слёзы. Только в комнате я позволяю себе рухнуть на пол и разрыдаться, не сдерживаясь. Ненавижу! Я ненавижу их всех: Дженовезе, отца, Максимилиана, эти проклятые кланы, прогнившее общество и их клятвы кровные тоже ненавижу! Почему я должна отдавать себя в жертву ради их общей цели? Почему именно я?! Почему Бог не послал Витале детей, а я, как единственная дочь его консильери, должна принимать на себя роль жены главы их вражеского клана?!

За меня даже некому заступиться! Я одна в этом огромном мире. Что будет со мной, когда я окажусь в Лос-Анджелесе, одна с незнакомым мужчиной, который будет называться моим мужем, в чужом городе без мамы рядом? За каких-то пару дней моя спокойная, размеренная и унылая жизнь перевернулась с ног на голову. Да, я всегда мечтала сбежать из этого дома, но не таким же способом…

Не хочу подчиняться этому чёртову Максимилиану, не хочу делить с ним одну постель!

Всю ночь я упиваюсь своим горем и проклинаю весь мир вокруг, не хочу замуж без любви, я хочу восхищаться своим мужем, трепетать не от страха перед ним, а от желания, от любви, от сильных чувств! Я хочу доверять своему мужу, знать, что с ним я в безопасности, что он всегда будет рядом и подставит плечо в нужный момент. Хочу, чтобы у нас были общие интересы, одинаковое чувство юмора, взгляды на жизнь. Но нет, ни под один из этих критериев проклятый Максимилиан Галанте не подходит…

Заснуть получается только под утро с полным опустошением на душе, но сон мой недолог. Лукреция будит через пару часов, сообщая:

– Мисс Лучано, ваш жених прибудет через час, – взволнованно говорит домработница, аккуратно трогая моё плечо, склонившись над кроватью. – Пожалуйста, просыпайтесь, вам нужно подготовится!

Сдерживая вновь подступившие слёзы от слова «жених», я из последних сил поднимаюсь с постели и первым делом иду в душ, чтобы привести себя в человеческий вид, потому что спать я легла прямо в том виде, в котором пришла в комнату, не удосужившись даже снять вечернее платье.

Освежившись, самостоятельно наношу лёгкий макияж, но делаю акцент на губах, накрасив их красной помадой. Почему-то мне кажется, что этот цвет не понравится моему женишку, от этой мысли настроение немного поднимается. Хочется делать всё назло. Волосы решаю просто оставить распущенными с естественными волнами.

Надеваю светлый, летний костюм, состоящий из топа и брюк от D&G и спускаюсь вниз. По пути размышляю: может, нужно было надеть мини-юбку, чтобы уж совсем разозлить Максимилиана? Он ведь вчера прямым текстом сделал замечание за моё короткое платье. Может, довести его своим внешним видом, чтобы добровольно отказался от брака? Эта идея кажется заманчивой какое-то время, но потом я представляю разъярённое лицо отца и отбрасываю её в дальний ящик.

Глава 4

С горем пополам, после небольшой «разборки» мы определились с кольцами, точнее Максимилиан выбрал их самостоятельно, мой вариант господина не устроил! Конечно, куда нам до его безупречного вкуса. Сначала меня это задело, но взглянув на комплект, что выбрал жених, мысленно я согласилась, что его вариант действительно красивее, ведь я просто тыкнула пальцем на первый попавшийся. Надо отдать должное, комплект Максимилиана шикарный, он так и кричит о своём величии. Моё кольцо платиновое с большим бриллиантовым камнем, по краям обрамлённое такими же мелкими камешками. Честно, несмотря на помпезность я сразу же в него влюбилась.

Судя по всему, Максимилиан хочет, чтобы у его будущей жены было всё самое лучшее. Его кольцо из идентичного металла, но без излишков, простой формы шинки. К завтрашнему дню их подгонят под наши размеры пальцев; Максимилиан сказал, что сам позаботится, обо всём остальном я могу не волноваться. Хотя я и так не волнуюсь по поводу организации, знаю, что отец всё равно меня к этому не подпустит.

Обратный путь домой проходит в ещё большем напряжении, пропасть между нами образовывается просто до гигантских размеров. Я сижу, скрестив руки на груди и отвернувшись к окну. Из головы не выходят слова Максимилиана: «Я твой будущий муж, Ариела, и совсем скоро прикасаться к тебе буду повсюду!». В порыве бросаю быстрый взгляд на мужчину, сидящего за рулём и все внутренности скручиваются в тугой узел от представления, что он действительно будет это делать.

Надо отдать должное, водит Максимилиан отлично, умело маневрирует машиной и держится за рулём, как будто прирождённый гонщик. Но моё мнение необъективное, ведь я никогда не была так близка к другим мужчинам, сидящим за рулём. Водители отца всегда находились за своеобразной перегородкой в машине, которая регулировалась пультом управления.

Я решаю пойти иным путём и попытаться быть с женихом немного сговорчивее, чтобы наладить контакт. Раз этого брака не избежать, можно попробовать сделать его не таким ужасным? В конце-то концов, он тоже вынужден жениться именно на мне за отсутствием других кандидаток, может быть, я тоже совершенно не в его вкусе. Хотя вряд ли Максимилиан согласился бы на этот брак, если бы я ему не понравилась. Он явно не тот человек, который пойдёт против себя.

– Когда… – я смущаюсь, сама не знаю, откуда во мне появляется эта застенчивость рядом с ним; собрав всю силу воли в кулак задаю вопрос, – свадьба? – надеюсь, что у меня будет достаточно времени свыкнуться со своей новой ролью и морально подготовится к браку…

Машина заезжает на территорию нашей резиденции.

– Ты не в курсе, когда свадьба? – Максимилиан поворачивает на меня лицо, удивлённо выгибая бровь и впиваясь взглядом.

Конечно, не в курсе, раз спрашиваю у тебя, умник.

– Э-м, нет, – раз он хочет от меня честности, пусть получает. Говорить, конечно, о том, что отец меня ни во что не ставит я не стала, потому что уверена, мой будущий муж такой же тиран…

– В следующую субботу, – Максимилиан явно не ожидал моей неосведомлённости. – Вечером поужинаем вместе, –произносит последнее предложение так, словно принял это решение прямо сейчас, и это не вопрос, а утверждение, то есть отказаться я не имею права в любом случае.

Тем временем мой несчастный мозг бьётся в истерике: свадьба ровно через неделю! К чему такая спешка? Мне даже не дают шанс узнать его поближе перед свадьбой, чтобы хоть как-то привыкнуть…

С каждой проведённой рядом с мужчиной секундой я убеждаюсь в том, что мы абсолютно не подходим друг к другу. Смотря на Максимилиана, я представляю, что меня ждёт такая же жизнь, как у мамы с отцом… Он будет подавлять меня, принижать и командовать, указывать, что делать, где, как и с кем говорить. А что ещё можно ожидать от такого жестокого человека? Я знаю, Марко всегда честен, и не в его характере что-то преувеличивать! Поэтому я верю в каждое сказанное братом слово о Максимилиане…

– Сперва мне нужно спросить разрешение у отца, – опустив глаза на свои колени, тихо произношу, в красках представляя, что со мной сделает глава семьи, если я без спроса уеду на свидание, пусть и с женихом, кем бы он ни был.

– Ты будущая Госпожа клана «Galante Family», тебе не нужно ничьё разрешение, Ариела. Кроме моего, естественно! – то, как он уверенно это говорит, неожиданно вызывает во мне ранее неизвестные, трепетные чувства. Что со мной происходит, почему я хочу улыбаться ему, как наивная дурочка? Подсознание так и хочет кричать: эй, дорогая, скоро ты избавишься от гнёта своего отца, кажется, теперь появился человек, способный защитить тебя!

– Но пока что я всё ещё дочь консильери Аурелио Лучано, – я вздыхаю, – и нахожусь под опекой отца.

– Осталось недолго, – многообещающе произносит жених.

– Спасибо, – не контролируя себя, на моём лице всё-таки появляется лёгкая и глупая улыбка, отражающая состояние души. – Тогда… до вечера? – закусываю нижнюю губу, уже предвкушая ужин. Меня штормит из стороны в сторону, то меня воротит от жениха, то плыву от его обещаний, веря в каждое слово.

– С Аурелио я решу, не думай об этом, – без капли сомнения уверенно произносит мужчина. Я привыкла слышать имя отца с приставкой мистер или Господин, но Максимилиан не делает этого. Конечно, ведь мой отец всего лишь консильери Дженовезе, а Галанте – сам глава клана в LA. – Заеду в семь, – и ни один мускул на лице не дрогнул.

***

Глава 5

День свадьбы

Суматоха в доме не вызывает во мне ничего, кроме апатии. Для кого вообще нужно это представление? Все знают, что меня выдают по расчёту за врага, чтобы прекратить войну между кланами. Тогда к чему устраивать помпезное событие, приглашать гостей, изображать счастье на лицах, если можно просто отдать меня в руки Максимилиана без всей бутафории, как товар. Чем я и являюсь в сложившейся ситуации.

Церемония будет проходить в саду нашей резиденции, благо огромная территория это позволяет. Хотя будь это всё в другом месте, мне было бы так же искренне наплевать. К сожалению, из моей спальни открывается вид на тот самый сад, где уже вовсю заканчиваются последние приготовления и проверка установки декораций. Весь день я была вынуждена, то и дело смотря в окно, видеть весь этот фарс, а то и дело вбегающая в комнату Лукреция с радостью на лице сообщала стадии подготовки, как будто мне не всё равно… Хочется, чтобы пошёл дождь, нет, не просто дождь, а даже ливень с градом. и смыл как цунами все декорации. Но Высшие силы мне не благоволят, на улице стоит прекрасная, ясная погода, предвещающая спокойный вечер без стихийного бедствия.

Аурелио Лучано не поскупился и нанял лучших людей в Сиэтле для подготовки торжества. Конечно, отец хочет, чтобы весь город гудел от новости, что он выдаёт замуж единственную дочь, да ещё и не за абы за кого, а за того самого Максимилиана Галанте! Но, к сожалению, они все не знают и никогда не узнают, что пережила его дочь в этой семье.

Да, кстати, я, естественно, навела справки через Марко о своем будущем муже. Я должна знать, за кого меня отдают, с кем мне придётся прожить всю свою жизнь, если я, конечно, на себя руки не успею наложить до наступления старости. И надо отдать должное, он мне не соврал, наоборот, ещё преуменьшил «характеристику» Максимилиана. Что может заставить подростка стать убийцей в четырнадцать лет? У меня нет ответа на этот вопрос, но Галанте убил свою первую жертву в этом возрасте… У меня кровь в жилах стынет от одной только мысли об этом. Да, я знаю, в каком мире живу и не строю наивных иллюзий, но даже для меня это перебор!

Максимилиан был консильери своего отца и выполнял всю грязную работу, как палач. Человек, который добыл эту информацию для нас с Марко сказал, что до этого ещё не встречал такого имени, от которого оппонент начинал бы трястись мгновенно. Максимилиан Галанте вызывает в людях животный страх одним только своим образом; при отце он создал себе репутацию «кровавый Макс», вот как его называют люди за спиной…

Отец Максимилиана умер пять лет назад, и с тех пор вся власть полностью перешла в его наследные руки. Однако несмотря на свою жестокость, говорят, что именно при нём в Лос-Анджеле появился порядок. Без разрешения «кровавого Макса» не делается даже лишнего шага в сторону. Люди уважают его и восхищаются…

А как жить мне с информацией, что мой будущий муж – самый настоящий беспощадный убийца?.. Не знаю, стоит ли мне действительно его бояться? Хочу верить, что со своей женой Максимилиан будет вести себя… иначе.

После того злосчастного дня, когда мы виделись последний раз, я практически не выходила из своей комнаты, пряталась внутри и зализывала раны, как побитая собака. Мама плакала каждый день, смотря на моё состояние, у меня до сих пор нет ни аппетита, ни желания к чему-либо.

За прошедшую неделю я практически не ела, поэтому платье, которое сшили, исходя из моих стандартных мерок, сейчас висит, не облегая изящную фигуру, как следует. Стилисты и швеи носятся в панике, не зная, что делать. Они думают, я похудела от волнения перед свадьбой, но не знают, что меня предал жених, которому я только попыталась довериться, и из-за этого оказалась унижена и избита родным отцом.

Но несмотря на всё произошедшее, я подчинилась, просто смирилась со своей участью и приняла её. Другого выхода всё равно нет.

Визажисты хорошенько постарались, скрыв макияжем следы от синяков на лице после того, как отец сжимал пальцами скулы. Теперь мне придётся ежедневно использовать тональное средство, пока синяки не исчезнут, чтобы Максимилиан не заметил их. Если раньше я, возможно, и поделилась бы с ним правдой, то теперь все мои внутренние переживания и воспоминания о родительском доме Максимилиан никогда не узнает. Я так решила!

Ближе к вечеру стою у окна и наблюдаю за собравшимися в саду гостями и размышляю о том, что это последние минуты в моей комнате. Переступив порог, я больше никогда сюда не вернусь, по крайней мере, навсегда. Все счастливые и не очень моменты останутся заперты в этой спальне, где я росла, превращалась из младенца в ребёнка, из ребёнка в подростка, а из подростка в молодую девушку. Сейчас же из молодой девушки я превращаюсь в замужнюю женщину.

Большинство моих личных вещей в виде книг, блокнотов и украшений упакованы и уже отправлены в Лос-Анджелес. А остальное, заявил жених, он подготовил для меня самостоятельно, поэтому практически всю одежду я оставляю здесь.

Мой многострадальный свадебный образ полностью готов. Жених должен прибыть с минуты на минуту, сжимаю в руках небольшой букет из пионов, морально готовясь к вечеру. Я должна держать себя в руках, не показывая никому слабость!

– Очень сильно буду скучать по тебе, доченька! – мама сидит на кровати и вытирает слёзы, смотря на меня снизу вверх.

– Я тоже, – перевожу свой вмиг потеплевший взгляд на женщину в серебристом платье с аккуратно уложенными волосами. Каждую ночь я рыдала в подушку от одной только мысли, что мне придётся оставить маму одну в этом доме. – Надеюсь, ты сможешь навещать меня, а я тебя…

Глава 6

Я уже, было, хочу послать Максимилиана куда подальше, поставить на место, ведь он позволяет себе возмутительное развязное поведение, по отношению ко мне. Кем бы ни был Галанте, он не имеет права шептать подобного рода пошлости, стоя наедине в кабинете моего отца.

Но не успеваю даже пискнуть, как раздаётся стук в дверь и за ней слышится бодрый голос Марко:

– Пора, – словно почувствовав, что меня нельзя оставлять наедине с женихом, прерывает брат. – Гости заждались.

Максимилиан нехотя отстраняется.

– Позже продолжим, – рыкнув, мужчина оставляет на моих губах обжигающий взгляд и мельком бросает короткий на декольте, но резко отводит в сторону, ухмыльнувшись сам себе. Галантно подставляет локоть, за который я берусь с опаской спустя пару секунд колебаний, как будто боюсь, что он передумает и набросится на меня прямо здесь и сейчас…

По пути в сад, где собрался местный бомонд по наши души, жених отдаёт коробку с колье охране и велит доставить в отель. Непроизвольно тяжело сглатываю при мысли, что мужчина исполнит свою фантазию и действительно наденет бриллиантовый «ошейник» на моё нагое тело этой ночью в номере, где мы будем совершенно одни.

Пройдя по усыпанной розами дорожке из белой ткани, под оглушительные аплодисменты мы направляемся прямо к священнику, ожидающему у алтаря, пышно украшенного цветами. Я крепко держусь за Максимилиана, боясь запутаться в платье и упасть перед всеми собравшимися гостями. Чувствую себя как на показе мод, где все взгляды прикованы к модели, идущей по подиуму в ожидании, что она оступится.

Но на удивление мне придаёт уверенности рядом идущий мужчина, он держится так, словно все вокруг его подданные, подчинённые, букашки, которые не стоят и ногтя мизинца. Да, пожалуй, мне это даже нравится. Хочу так же, как и он, уметь держать своё лицо, показывая остальным, кто они на самом деле для меня.

Хотя странно, если бы такой могущественный человек, как Максимилиан, сам глава «Galante Family», шёл неуверенно сутулясь, оглядываясь по сторонам. Он явно знает себе цену и считает себя выше других.

Мы встаём на отведённых местах друг напротив друга. Я опускаю взгляд в пол, но чувствую, как жених наблюдает за каждым моим вздохом, глядя в упор. Интересно, о чём он думает в этот момент? Понравился ли ему мой образ? Резко одёргиваю себя от накрывших сознание мыслей.

Приди в себя, Ариела! Тебя совершенно не должно волновать его мнение!

Но оно отчего-то волнует…

Церемония проходит, признаться честно, скучно, после той клятвы на крови сейчас церковная кажется просто детской шалостью. Я киваю и отвечаю «да» в моментах, где это требуется от невесты. Максимилиан также без раздумий подтверждает своё желание жениться, лёгким и сдержанным кивком головы вкупе с «согласен».

Последующие часы свадьбы пролетают со скоростью света, всё, о чём я могу думать: только о словах Максимилиана, обещающих для меня неспокойную первую брачную ночь. И это вызывает внутри дикий ужас: не хочу так… не хочу его… не хочу сегодня…

Бессчётное количество раз за этот вечер пытаюсь абстрагироваться и прожить момент, но мысли снова и снова возвращаются к чёртовому колье и словах о моём голом теле. В красках представляю сегодняшнюю ночь, и это вызывает жуткий приступ тошноты, которую пытаюсь подавлять мелкими глотками воды. Я знаю причину, понимаю, чем вызвано такое отторжение близости с мужчиной, но сама себе боюсь признаться в правде.

Я стараюсь даже не смотреть на Максимилиана лишний раз. Весь вечер после того, как нас обвенчали, а затем отправили на торжественные места жениха и невесты, мужчина то и дело по-хамски берёт меня за руку или приобнимает незаметно для всех. Он умело управляет моим телом, явно зная, в какие моменты дотрагиваться, чтобы вызвать нужную реакцию. Да, теперь это мой законный муж, имеющий полное право на такое поведение, но я чувствую себя некомфортно от подобного рода собственнических прикосновений. Меня переполняют переживания, будто теперь я совершенно не владею собственным телом, став куклой, принадлежащей другому человеку, который с сегодняшнего вечера может делать со мной всё, что пожелает.

Кажется, гости не замечают моего рассеянного состояния или списывают это на простое волнение. Все вокруг веселятся, играет громкая музыка, люди танцуют под зажигательные мелодии, отрываясь по полной; кто-то выпивает, а кто-то совмещает алкоголь и танцпол вместе.

Мы сидим за столом со светлой скатертью по центру роскошно украшенного сада, чуть поодаль от других фуршетных столиков. К нам то и дело подходят люди, выражая своё почтение семьям Галанте и Лучано и поздравляя с этим великолепным событием. Среди гостей не видно знакомых или родственников Максимилиана, здесь только люди Сиэтла и приближённые к Дженовезе и Лучано. Я понимаю это по тому, с какой опаской они обращаются к моему новоиспечённому мужу, словно он за одно неправильно сказанное ими слово набросится и задушит своими собственными руками. Собравшиеся явно ощущают от него ту самую опасную энергетику, которая почему-то не распространяется на меня. Внутри сидит необъяснимое ощущение, что со мной глава клана «Galante Family» совершенно другой.

Я вижу, как люди смотрят на моего мужа, на их лицах, несмотря на веселье, застыло выражение недоверия и опаски к его персоне. В мою же сторону направлены взгляды жалости, они знают, все знают, что за человек Максимилиан Галанте… Только меня одну отец не соизволил посвятить в эти дела, рассказать о том, кому продал свою единственную дочь.

Глава 7

Ариела

– Тебе нужно время отлучиться в ванную комнату? – спрашивает Максимилиан, когда мы направляемся в спальню. Содрогаюсь от мысли, что моя отсрочка закончилась.

Я семеню за мужчиной на негнущихся ногах, лихорадочно представляя, что меня ждёт дальше. Нервно сглатываю ком, он дал мне достаточно времени, и теперь настал час икс… даже покормил и настоял, чтобы я выпила.

Вино заметно расслабило тело, разливаясь теплом и опаляя щёки, наверное, этого Максимилиан и добивался. Однако мысли мои так и остались сумбурными, с этим он ничего не сможет поделать.

– Н-нет, – упрямо качаю головой. Хотя, наверное, стоило согласиться и запереться в ванной комнате на несколько часов, в надежде, что мужчина заснёт в одиночестве? Кого я обманываю? Максимилиан вынес бы эту несчастную дверь и вытащил меня наружу.

– Нет? – он усмехается, – Что ж, отлично! Иди сюда, – меня всю в жар бросает, когда крепкая мужская рука притягивает к себе. Максимилиан обвивает мою талию, крепко прижимая наши тела. Опускает лицо к шее, вдыхая запах и оставляя на ней мягкий поцелуй, от которого я начинаю непроизвольно дрожать. – Вкусная, – почти одержимо, сиплым голосом произносит муж.

Неожиданно он отстраняется, отходит, что-то взяв со столика, я в волнении пытаюсь разглядеть предмет и понимаю, что в руках у Максимилиана тот самый подарок на свадьбу. Мужчина достаёт злосчастное колье, возвращается и заходит за мою спину, надевая украшение. Сверкающие бриллианты утяжеляют шею и охлаждают, пуская дрожь по всему телу.

Муж разворачивает меня к себе; когда его ласки становятся настойчивее, а губы находят мои и накрывают горячим поцелуем, не выдержав, упираюсь ладонями в огромную грудь Максимилиана. Но мужчина никак не реагирует на мой безмолвный протест, а начинает ещё более неумолимо углублять поцелуй. Как хищник, который нагнал свою жертву и никак не может ею насытиться.

Я искренне стараюсь взять себя в руки и успокоиться, отбросить все мысли и позволить ему любить меня… слово «секс» даже мысленно пока непривычно произносить…

Не отрываясь от поцелуя, мужчина заводит свои руки за мою спину и тянет шёлковую шнуровку платья, которая легко поддаётся. Свадебный наряд опадает грудой к нашим ногам. Я остаюсь стоять в одном нижнем белье и чулках с этой стрёмной, на мой взгляд, подвязкой, чувствуя себя до ужаса неловко и смущённо. Максимилиан отходит, рассматривая моё полуобнажённое тело потемневшим взглядом, от которого ноги непроизвольно начинают подкашиваться.

Прохладный воздух касается нежной кожи, вызывая ещё большую дрожь, когда муж аккуратно опускает меня на мягкую кровать. Я лежу, как статуя, боясь пошевелиться и смотря в потолок, стараясь даже дышать. «Ты сможешь, ты сможешь» мысленно повторяю про себя, как мантру. Слышу нетерпеливое шуршание одежды, как расстёгивается молния брюк, а затем Максимилиан опускается на кровать, нависая сверху надо мной своим крупным телом. Мои глаза мечутся по сторонам, смотрю куда угодно, но только не на его лицо и обнажённое тело. Я чувствую себя под этим властным мужчиной Дюймовочкой, и от этого представления во мне начинает разрастаться настоящая паника!

Губы Максимилиана снова находят мои, да, я не умею целоваться, никогда этого не делала, поэтому мне совершенно не нравится весь этот процесс! Не нравится, как его язык переплетается с моим, как мужские губы сминают мои, покусывая и посасывая. Кто придумал эти поцелуи? Обмен слюны, да и только…

Руки Максимилиана блуждают по всему моему телу, его слишком много, везде и сразу! Я начинаю паниковать, как будто оказалась в замкнутом пространстве, и у меня нет выхода. Уверена, многим девушкам, будь они на моём месте, понравилось бы то, как мужчина умело ласкает тело сейчас, сжимая и поглаживая, но в моей голове слишком много «но», от которых хочется сбросить его с себя и разрыдаться…

Я чувствую его прикосновения повсюду, кожа горит от напористой ласки, в бедро отчётливо упирается нечто твёрдое… я не знаю, что такое паническая атака, но, когда мощные руки Максимилиана властно раздвигают мои ноги в сторону, я чувствую, как начинаю задыхаться! Зажмуриваю глаза, отворачиваясь.

– Пожалуйста, нет! – хватаюсь ладонью за загорелую руку, которая уже успела пробраться под мои трусики… – я… я не хочу! – всхлипываю, пытаясь сжать ноги.

– Ч-ш-ш, – кажется, муж не воспринимает сказанные слова всерьёз и продолжает своё дело, грубые пальцы проникают в моё самое чувствительное место. – Тебе понравится, малышка, – Максимилиан начинает покусывать моё ухо, сама мысль, что он не слышит меня, мою просьбу и продолжает своё дело, вводит меня в самую настоящую истерику!

– Отпустите! – лихорадочно пытаюсь отодрать тяжёлую руку от себя и отодвинуться. – Мне неприятно! – голос больше похож на визг. – Я не хочу тебя! – не контролируя речь, перехожу с ним на «ты», сама того не осознавая. Хотя какая сейчас разница?

Только после начавшейся истерики Максимилиан поднимает на меня свой вмиг ставший звериным взгляд, он резко обхватывает мою челюсть пальцами, крепко сжимая в стальных тисках.

– А кого ты хочешь? – голос звучит, как удар плетью. Он расценил мои слова, не как страх, а как нечто иное.

В панике, лишь бы прекратить ужас этой ночи я использую слова Максимилиана в свою пользу, сама не понимаю, что творю…

– Другого! – тяжело дыша шепчу, не моргая смотря в чёрные, мужские глаза. – У меня было много мужчин! Вряд ли ты захочешь иметь потрёпанный товар в своей постели! – то ли алкоголь даёт о себе знать, то ли страх, что отступать назад уже нельзя, двигает мою тупую голову и язык продолжать нести эту чушь. – Ты знаешь, что я говорю правду, ты же видел, как я общаюсь с другими мужчинами…

Глава 8

После ухода отца, мы незамедлительно выезжаем в аэропорт.

Я чувствую, что мне не хватает воздуха лифте, а затем и в машине. Тягостная аура заполняет весь салон автомобиля, стягивая мои лёгкие в тугой узел. Волны агрессии, исходящие от Максимилиана, ощущаю на интуитивном уровне, стараюсь лишний раз даже не дышать, чтобы не злить мафиози…

Хотела бы я залезть в мужскую голову и узнать его мысли и планы касательно меня, но боюсь, что мне это совершенно не понравится. Он угрожал мне оружием дважды и обещал превратить жизнь в ад. Что мне стоит ожидать от жизни в Лос-Анджелесе?..

Когда машина подъезжает к частному самолёту, ожидающему у взлётной полосы, я начинаю заметно нервничать. Это мой первый полёт на самолёте. Я никогда не выезжала за пределы Сиэтла, поэтому сейчас очень волнительно представлять свой переезд в другой город с мужчиной, который называет себя моим мужем и дико ненавидит, презирая.

Только поднимаясь по трапу, действительно осознаю, что покидаю этот город и начинаю новый этап своей жизни. Сиэтл никогда не ощущался для меня родным из-за своей постоянно серой и пасмурной погоды, да и многих других факторов. Например, то, что этот город я совершенно не знала и, если бы мне довелось очутиться одной в центре без сопровождения, с большой вероятностью я бы заблудилась. Посмотрим, сможет ли солнечный Лос-Анджелес, город-враг, стать для меня настоящим домом? И если да, стану ли я после этого предательницей для «Genovese Family»?

Первую часть полёта, а особенно в момент взлёта, меня всю колбасит от страха. Несмотря на пустой салон и все свободные места, Максимилиан садится именно напротив моего кресла. Целого самолёта ему, что ли, мало? Или мужчина действительно принялся воплощать свой план в реальность по превращению моей жизни в ад? Если да, то ему это удаётся. Ибо ни один человек в здравом уме не вынесет на себе непрекращающуюся, льющуюся негативную энергию.

Вежливая стюардесса то и дело пытается предложить напитки и закуски, но я отказываюсь, потому что не в состоянии есть или пить, когда напротив тебя сидит озлобленная гора мышц.

– Не трясись, – видимо, устав от моих нервных ёрзаний на кресле, сквозь зубы хрипло говорит муж. Странно называть это слово даже мысленно. А тем более учитывая наши взаимоотношения, уместно ли оно вообще? – Расслабься, как ты это делала под своими ёбарями!

Дыши, Ариела, дыши, ведь ты знаешь, что это всё ложь…

Не выдержав, прикрываю лицо ладонью, слегка потирая глаза. Действительно, расслабься, Ариела, представь, что он говорит это про кого-то другого.

– Спасибо за совет, – сложив руки на груди в защитной позе, чтобы создать между нами иллюзию барьера, тихо отвечаю вальяжно восседающему как царь горы мужчине. – Так и сделаю, – пусть думает, что я действительно кого-то представляю.

Понимаю, опасно играть с Максимилианом, ведь я знаю, на что он способен. Но после его утренних слов уверена, что физического вреда муж мне не причинит, поэтому позволяю себе подобное поведение.

На самом же деле весь оставшийся полёт я провожу в раздумьях о том, что даже не успела нормально попрощаться с мамой и братом. Когда я теперь смогу их увидеть? Позволит ли Максимилиан мне это сделать? Судя по тому, какого он мнения обо мне, вряд ли отпустит в одиночку в другой город, пусть и к семье…

«Но ведь если он узнает правду, то ты снова вернёшь его расположение к себе и доверие», – шепчет внутренний голос. И это правда. Бросаю на мужа взгляд из-под опущенных ресниц, возможно если я сама, добровольно приду в его постель… в процессе он же узнает правду?.. Нужно будет просто потерпеть, стиснув зубы. Смотря на него, вспоминаю вчерашнюю ночь и то, как он касался интимных мест. От всплывших мыслей кажется, что моя кожа начинает гореть в местах его прикосновений. Перед глазами вспыхивает его обнажённое тело и то, как Максимилиан нависал надо мной… резко отвожу глаза к окну и сглатываю. Я должна это сделать ради своей семьи, отец ясно дал мне понять, что я должна делать. Ах, если бы он знал правду, что я натворила…

– «Будешь докладывать мне о каждом шаге своего мужа! Ты должна научиться управлять им, Ариела, чтобы помочь своей семье! Ты же любишь свою семью, девочка?» – слова отца набатом бьют в голове. Как я смогу это сделать? Даже если бы я знала о делах Максимилиана, смогла бы предать человека, с которым должна прожить свою жизнь?

Сухой, знойный воздух окутывает со всех сторон, когда мы спускаемся по трапу самолёта к уже ожидающим нас машинам. Несколько внедорожников стоят позади такой же Lamborghini, что была у Максимилиана в Сиэтле. Неужели он всегда ездит в Лос-Анджелесе в сопровождении охраны? В Сиэтле у отца был только один человек, всегда находящийся рядом. Но я и не знаю положения дел «Galante Family», возможно тут опасно передвигаться самостоятельно? Хотя Макс не похож на человека, который чего-либо боится! Почему-то в голову лезут мысли, что сегодня исключение и охрана скорее будет сопровождать нас для моей безопасности. Хотя с чего бы? Думаю, муж был бы только рад избавиться от меня чужими руками, учитывая состояние нашего только начавшегося брака.

– Садись! – приказывает и снова сам открывает передо мной дверь спорткара. Когда-нибудь он перестанет разговаривать в приказном тоне, но это не точно.

Поездка занимает около получаса, машина несётся со скоростью света, пытаясь довезти нас к месту назначения как можно быстрее. Несмотря на то, что в салоне царит напряжённая атмосфера, а мой новоиспечённый муж даже не смотрит на меня, я наслаждаюсь видом за окном.