По ту сторону Яви "Целованный Смертью"

Глава 1

- Оставь меня. Отпусти, прошу!
Ну вот что ты ко мне прицепилась? Что тебе от меня нужно?
- Кричал молодой парень в пустоту заброшенного дома.
Уже более трех недель, после того как они с друзьями залезли в заброшенную усадьбу, по поверьям местных в которой жила ведьма.

Ника донимал призрак молодой женщины.
Она приходила к нему во снах, тогда когда он был один.
Парень стал раздражительным, дерганым и нервным. От него отвернулись друзья и ушла девушка, посчитав, что тот сходит с ума.

- Прости что потревожил твой покой. Прошу, только оставь меня.
Перед ним появился размытый силуэт девушки, а в голове мягкий и приятный голос.
- Я не держу зла на кого либо из вас. Но ты должен помочь мне. Не каждый день встречаешь таких, как ты.
- Ты о чем?
- Я была подмастерьем одной сильной белой ведьмы, но она предала своих, и заключила сделку с тьмой. Могло погибнуть множество невинных, и я использовала все свои силы, чтоб помешать ей.
Но и их оказалось недостаточно, тогда я отдала последнее, что у меня осталось. Свою жизнь.
Мне удалось одолеть ведьму, но перед смертью она запечатала свою усадьбу, и отныне моя душа уже какой век прикована здесь.
За сотни лет я повидала множество людей, но никто не чувствовал меня.
Ты же, отмечен самой смертью, а значит можешь помочь разбить эту волшбу.

Парень испуганно осмотрелся по сторонам. Но словно по волшебству в голове всплыло воспоминание.
- Ник, может не стоит так гнать? Дорога мокрая. Пусть придёшь вторым, но живым. Чем будешь первым, кто откроет сезон смертей.
- Сем, не нуди! Вся суть этого спорта - скорость!
Байк взревел и сорвался с места.
- Ещё три километра и финиш.
Ник прибавил газу, но за холмом его ждал резкий поворот. На мокрой грязной дороге байк стал неуправляемой коровой на льду.
Когда все закончилось, то спасатели поднимали переломанное тело со дна кювета. Все врачи говорили о том, что поддерживать в нем жизнь, то же самое что, мучить его, не дав спокойно покинуть мир. Смерть буквально караулила его у изголовья. Но несмотря на все прогнозы врачей, Ник выкарабкался из комы, кости срослись, раны затянулись. Но с карьерой мотогонщика было покончено. 

- Но ты не опытен и не сведущ. Я предлагаю тебе сделку. Мои знания, в обмен на свободу.
Несмотря на трагическое прошлое, авантюризм и жажда приключений были частью Ника. А сейчас, это так же была возможность избавиться от назойливого призрака, не загремев в психушку под предлогом осложнений из-за былых травм.
Сглотнув появившийся ком в горле, он спросил. - В чем заключается моя помощь?
- Поднимись на второй этаж, в самом конце коридора стоит шкаф, в нем ты найдешь книгу. Дальше все поймешь сам. Но будь осторожен.
При каждом шаге, деревянная лестница издавала протяжный скрип от которого кровь стыла в жилах, а портреты, находящиеся на стенах, словно сверлили его своими безжизненными глазами.
Проходя мимо зеркала, в отражении он увидел, как человек в черном балахоне стоит у него за спиной. Пересилив себя, Ник обернулся, но никого не увидел.
Минуты казались вечностью. Вся обстановка дома давила на парня тонной негатива.
Холодный пот стекал по лицу, на висках проступила седина.
Перед ним появился силуэт той женщины, что терзала и мучила его во снах.
Она молча сверлила его мертвым взглядом. Все вокруг погрузилось в тишину, от которой стоял звон в ушах. Лицо девушки постарело, и на Ника смотрело сморщенное существо, с пустыми глазницами и отсутствующим носом, протягивая костлявую руку к его голове.
С губ парня невольно сорвались слова, которые еще будучи ребенком он прочитал в книге своей покойной бабушки, что она хранила у изголовья своей кровати. - Арнеус корн ид.
Когда последняя буква сорвалась с его губ, призрак отринул назад, скрестив руки на груди. Вокруг Ника образовалась светлая пелена.
В конце коридора он увидел тот самый шкаф. Направившись к нему уверенной походкой, он, словно в трансе, произносил. - Вельвео сих рут. Шинар лонер кон. Арнеус корн ид.
Приблизившись к шкафу, он с силой дернул за ручки ветхих дверц, вырвав их.
Словно зачарованный, схватив небольшую одинокую синюю книгу, Ник упал в беспамятстве.
Придя в себя он обнаружил, что сидит в кресле качалке, напротив него стоит существо в черном балахоне, и видя, что он пришёл в себя, произносит. - Добро пожаловать за край, Ведьмак!!!

- Все! Призрак, дом, книга, я сошел с ума, умер… - Мысли вертелись в голове, но несмотря на это мне не было страшно, я почувствовал что-то на подобии смирения перед неизбежным.

- Встань!!! - Пророкотало существо.

Встав с кресла, я посмотрел в ту пустоту, что скрывалась под капюшоном балахона.

- Потомственная ведунья Пелагея перед своей смертью заключила договор, суть которого заключалась в том, что она в добром здравии и рассудке после ухода передаст свои силы одному из богов, взамен на твое посвящение и твой осознанный выбор. Выбери одну из рун. - Существо указало на небольшую столешницу, на которой лежали камни с незнакомыми мне символами, источающее мягкое синеватое свечение.

- Выбирай осознанно, ведьмак. Второй попытки не будет.

Подойдя к столу, я стал рассматривать руны, о которых ничего не знал. В голове всплыли слова своей Бабки. - Коля, запомни, всегда думай, перед тем как сделать выбор, даже если он не особо важен, но если разум твой затуманен, то доверься своему сердцу, оно не обманет.

Взяв камень, что лежал с краю, я почувствовал как по всему телу пробежал холод, стало максимально неуютно, а в сознании промелькнули нотки страха. Вернув его на место, я взял следующий, он был полной противоположностью первому, меня бросило в жар, а внутри появилась ярость и злоба.

Перебрав все камни, я не смог найти того, что пришелся бы мне по душе, каждый доставлял определенный дискомфорт, словно показывая свою неприязнь.

Глава 2

Сердце начало стучать с удвоенной силой и скоростью, а крики из леса все усиливались, я начал ускоряться, пока не перешел на бег, а крики ощущались все ближе и ближе, словно кричали рядом со мной.

Подбежав к краю леса, я заметил, как на ствол одной из берез, что росла в паре метров от тропинки, наклонилась девушка в рваном белом сарафане и часто дышала. Когда ее взгляд встретился с моим, то лицо ее расплылось в улыбке.

– Добрый молодец! Пожалей, помоги девушке. Дай руку. – Сказала она ласковым и нежным голосом, что меня, как заговоренного, потянуло к ней, ее голос звучал, словно самая приятная мелодия из всех, что я когда-либо слышал.

Но неожиданно поднялся сильный ветер и меня словно оттолкнуло назад.

Лицо девушки стало бледным, глаза черными, как смоль, а приятная улыбка растянулась в ужасный оскал, растягивающийся от уха до уха с зубами-иглами. Осмотревшись по сторонам, шепча что-то себе под нос, после чего вновь оскалившись в ужасной улыбке пророкотала. – Не прощаюсь, добрый молодец, еще увидимся! – Поднялся громкий вой, а в следующий миг девушка, или что бы это ни было, исчезло.

К дому, знакомому мне с детства, я подошел уже в сумерках, ни в одном другом не горел свет, не лаяли собаки, в хлевах не мычали коровы и не блеяли козы. Лишь дуновение ветра и шелест деревьев и кустарника, да скрип ставней на окнах, что качались на ветру.

Зайдя в калитку, я осмотрелся вокруг и вздохнув, согнулся в поклоне, произнес. – Здрав буди дом отчий, добра тебе от царя лесного, да царя водного.

Когда последнее слово сорвалось с моих губ, мне послышалось, что в доме что-то упало и охнуло.

Подойдя к дому, я достал подарок деда Митрофана и со всей силы воткнул его над дверью.
С опаской схватился за ручку двери, потянув ее на себя, на удивление она оказалась не заперта.
Обстановка в доме осталась такая же, какой я ее и запомнил будучи ребенком.
Большая русская печь, за которой находилась небольшая поленница, стол с разными склянками и пузырьками, весами и ножичками. Бабушка измельчала травы и давала их тем, кто приходил к ней за помощью.
Добротная дубовая кровать, накрытая простыней, пару шкафов с сервизом, пучками трав и постельным бельем.

Небольшой буфет, в котором на радость себе, я нашел пшенную крупу, сахар и трехлитровую банку засахарившегося меда. Письменный стол, старый деревянный умывальник, телевизор – ящик, который работал лишь тогда, когда я находился у бабушки. Так же под потолком находилось множество полок с разного рода холщовыми мешочками. Все было покрыто большим слоем пыли. Все было на своих местах, но я отчетливо слышал звук падения, посмотрев на пол, там где должна быть крышка погреба, пыль была стерта, словно что–то или кто-то упал, а после ушел за печь, о чем говорили набольшие, словно детские следы.
В голове сразу всплыло воспоминание о том, как Бабушка перед сном рассказывала мне о том, что у нее есть помощник домовой.
По спине пробежал холодок, а на душе появилось небольшое чувство тревоги, но песня кита, которую протяжно издавал мой желудок отогнала лишние мысли и чувства на второй план. Открыв заслонку на печи, я достал оттуда пустой подкопченный чугунный котелок. В заросшем саду я нашел старый, но все еще крепкий колодец, сняв крышку со сруба, я потянул за цепь и вытянул оттуда оцинкованное ведро, полное воды.
Почистив котелок и затопив печь, я поставил вариться пшенную крупу.
Смотря на то, как мерцают огни в печи, я задумался. Как я докатился до жизни такой.
Хотя, в школе по подготовке мотогонщиков, где я на данный момент числился инструктором, я взял отпуск. Девушка ушла от меня после второй недели моих вскриков по ночам, от того, что ко мне тянется костлявая рука призрака той девушки. Друзья считали, если их можно назвать таковыми, что я сошел с ума, после той катастрофы и избегали меня.

Мои родители пропали без вести после моего совершеннолетия, единственным человеком, точнее существом, которое забеспокоится о моей пропаже - это ручная белка, которая переехала в мою квартиру после смерти бабушки, но у нее было достаточно корма, и воды на неделю вперед, так что беспокоится не о чем. Единственное, что помогло мне не сойти с ума от всего, что прошло со мной за последние сутки, это факт того, что я сам считал себя слегка сумасшедшим. И то, что, будучи ребенком бабушка мне втолковывала, что мир не так узок и изведан, как нам это преподносят. Словно подготавливала меня к чему-то грядущему. Ведь не зря ее называли ведуньей, а соседки по квартире, всякий раз как бабушка приезжала в гости, шептались за ее спиной. – Опять эта ведьма приехала.
Вновь взглянув на книгу, которую я положил на стол, я заметил, что символ на ней стал более отчетлив.
Осмотрев свое запястье, я заметил то же самое. Косой крест, из цвета старого шрама, стал розоветь.
От осмотра себя любимого меня отвлек шипящий звук из печи. Вынув оттуда котелок, я добавил пару ложек меда в готовую, и судя по запаху, слегка пригоревшую кашу, я с аппетитом начал опустошать котелок, несмотря на всю неказистость моего кулинарного гения, эта подгоревшая пшенная каша казалась мне самой вкусной едой на свете.
Вынув из буфета медный чайник, я поставил вскипятить воду, так как мой глаз зацепился за единственную знакомую из всего разнообразия трав, что находились в доме, мяту.
Вновь откупорил банку с медом, я запарил пучок сушеной мяты, чай получился настолько же вкусным, как и в те времена, когда его заваривала бабушка.
То ли от пережитого стресса, толи от усталости, или же от всего вместе, облокотившись на стол, я уснул.
Мне снилось, как я бежал по лесу, а за мной гналось то существо, что встретило меня на выходе из леса, когда ей оставалось каких-то пара метров, чтоб меня достичь, она упала, как скошенная и, обхватив голову руками, завыла, а мне стало спокойно и уютно. Из существа вышел мохнатый комок, поросший мхом, в руке у него находился тот самый нож, что я воткнул над дверью, он занес свою небольшую руку и ударил в грудь существа, после чего я проснулся.
По дому разносился приятный аромат выпечки, а я лежал в кровати, хотя отчетливо помню, как уснул сидя за столом. Откинув одеяло, я увидел, как у печки на табуретке насвистывая какую-то знакомую неказистую мелодию из детства, суетился маленький коренастый человечек с лохматыми рыжими волосами, одетый в белую рубаху и холщовое штаны, держащиеся на поясе, на ногах были небольшие ботинки, вероятнее всего мои детские.
Свесив ноги с кровати, скрипнули половицы, мужичек обернулся, охнул и исчез.
Молча понаблюдав за тем местом, где пару мгновений назад кто-то был, я решил переодеться из, непонятно откуда взявшегося на мне, ночного белья, которое я так же одевал лишь у бабушки. Но одежды своей так и не нашел.
– Домовой, благодарю за заботу, явись, не побрезгуй моим обществом.
– Здрав буди, хозяин. Ты эт, не подумай чаво плохого на меня, я ж не знал, что ты теперь с нашим миром связан, иначе бы меня и не узрел. – Из-за печки вышел коренастый мужичек, с такого же цвета бородой, как и волосы, аккуратно расчесанной и перетянутой берестяным ободком. Из под морщинистого лба на меня смотрели два ярко-голубых глаза.
– Это хорошо, что ты, хозяин, приехал, а то б еще года два и уснул бы сном Морены. Неужто жить сюда перебралси? Это хорошо. А еще лучше, что эту язву пушистую с собой не привез, сколько она мне нервы трепала ооох…
Пшенники, с пылу с жару. Откушай. Чайку налить?
 Словесный поток из домового так и не иссякал, а я ел горячие пшенники с малиновым вареньем, поднятом из погреба, запивал мятным чаем с медом и слушал.
– Как дед Михаил, из соседнего дома почил, то все, думал, пора и мне лапти на гвоздь, да под печку лезть. Как там Антип, да Михей, уснули уже или еще не поздно разбудить эхх…
– Прости, что перебиваю, а звать то тебя как?
– Так Фролом почитай кличут. Хозяин, прости, запамятовал, благодарю за подарок, ух и показали мы ночью этому Мороку, где раки зимуют.
Я тут ведьмачью книгу твою подобрал, чтоб значится не испачкать. Последнего смертью целованного мой прапрадед почитай видел, будь осторожен, хозяин, молод ты, да могуча твоя покровительница.
– Фрол, спасибо за завтрак, за заботу, но я не могу остаться здесь, у меня квартира в городе, да и работа. Ведьмаком, что бы это не значило, стал чуть больше суток назад и к слову ничего не понимаю и не знаю, книга что оказалась со мной пустая, я не знаю что делать дальше.
Радостное выражение лица домового сразу же потускнело.
– Жаль, ну благодарю хоть, что разбудил, авось еще с пяток лет протяну один, а потом под печку.
– Подожди грустить, помню, бабушка говорила, что домового можно с собой перевозить.
Домовой замолк и призадумался.
– Оно конечно можно, но нельзя этот дом оставлять просто так, в нем очень много всего, что пригодится в твоем ремесле. Да и мой род жил в нем испокон веков по ведам.
– Дом этот однозначно не бросим, будем раз в неделю сюда заезжать. Так что скажешь?
– Как же я своего хозяина брошу? Ты значится, собирайси покамест, а я пока подготовлюсь, лапоть приготовлю, да чары охранные наложу. Портки на улице сушатся еж ли что, у тебя штаны худые были, так я их подштопал, а то не гоже ведьмаку и в рванье таком при живом домовом ходить.
Выйдя на крыльцо я заметил, что весь палисадник стал ухожен. Грядки, хоть и пустые, но все прополотые, а между двумя вишнями растянута веревка, на которой висит моя одежда, а мои джинсы с разрезами на коленях аккуратно, словно на машинке подшиты заплатами из синей ткани.

Глава 3

Приблизившись к лесу, я увидел то место, на котором в тот вечер стаял морок.

– Поклонись царю лесному, не гоже невеждой быть. – Послышалось из–за спины.

 – Здрав буди царь лесной, разреши пройти через владения твои. – После чего отвесил поясной поклон.

– Пшенники достань, я там в газету завернул, в дорожку, на пень положи.

Покопавшись в мешке, нащупал сверток из газеты.

– Не тот, в ентом сон-трава. Рядом с ней. Да, вот ентот. – Руководил процессом поиска домовой, так и находясь в лапте. Развернув газету на небольшом пне, перед самым входом в лес, я отвернулся, чтоб одеть мешок обратно за спину.

– Смотрю, учишься ведьмак, и уважение оказал, и гостинец принес, я бы тебя и так пропустил, и помог, больно хорошо я твой род знаю, но все равно приятно. Сам понял, али надоумил кто?

– Да какой там, деда Митрофан, Домовой мой, Фрол подсказал.

– То-то я чувствую, что волшбой где-то веет. Фрол, не прячься, не в обиде я на тебя уж давно.

– Точно? – Послышался из-за спины робкий и неуверенный голос.

– Слово царя лесного.

Обернувшись я увидел Фрола, который стоял и смотрел в землю, переминаясь с ноги на ногу.

– Дед Митрофан, а чем Фрол перед тобой провинился?

– А то он сам расскажет, коль захочет, но дело былое, да и не сержусь я уже давно, нас и так все меньше и меньше. Вместо того, чтоб ссоры наводить, лучше брататься, да дружбу строить.

– Твоя правда, Митрофан. Тогда мир?

– Мир.

Домовой и Лесной царь обменялись рукопожатиями, после чего домовой исчез.

– Хороший ты человек, Николай, да судьба твоя не проста, но ты не забывай нас, мои владения опоясывают эту деревеньку, так что никакой лихой люд я сюда не пущу. Когда научишься волшбе, то возвращайся, у меня для тебя кое-что есть. А пока не по Сеньке шапка.  Ступай по другой тропе, минут за десять выйдешь к дороге каменной. Используй травы, что взял с собой с умом, это мой дар твоей Бабке покойной. Сила в них великая. До встречи, ведьмак.

Дед Митрофан указал дорогу, проходящую через рощу, а когда я повернулся, чтоб поблагодарить, то никого уже и не было.

– Благодарю. – Так или иначе я поклонился в ту сторону, где стоял лесной царь, на что ветер мне ответил приятным гулом и шелестом листвы.

– Фрол, скажешь что?

– Хозяин, может как-нибудь потом? Неприятная тема, да и стыдно, хотя вроде, как и по совести хотел поступить.

– Ладно, не буду настаивать.

Поправив мешок поудобнее, дальше всю дорогу мы шли молча, думая каждый о своем.

– Первый, первый… пшш… объект вышел на дорогу, видно Лесной царь помог, не иначе… пшш.

– Второй… пшш… продолжайте наблюдение… в контакт не вступать…

– Принял, конец связи… пшш.

Как и сказал Дед Митрофан, к трассе мы вышли примерно через десять минут. Наткнувшись на указательный знак, что до Калинина, в котором я сейчас живу и работаю, сорок два километра.

– Фрол, а ты можешь нас как-то ускорить? А то у меня есть вполне обоснованные подозрения, что нам придется идти пешком.

– От чаво ж так-то? Обозов нынче мало или лихой люд на дороге?

– Что-то типа того. С такими полосатыми дубинами и огнями мигающими.

– Ох, беда, совсем управы на них не стало, как ведьмачий круг был разбит. Но пока ты посвящение не пройдешь, хозяин, не по ведам пить тебе отвары. Скрутит в коромысло. Да и навыков у тебя пока нема, чтоб их готовить, но ты значится не переживай, я много чаво умею, чему и тебя гоже научить сдюжу. А лучше бы тебе наставника найти.

– Фрол, а что за ведьмачий круг, наставник, зелья, может расскажешь? А то дорога обещает быть долгой.

– Расскажу за беседой и дорога, почитай, в радость.

– Значится так…

– Подожди, Фрол, кажется едет кто-то.

– Обернувшись, я увидел вдалеке машину.

– Это чаво за зверь такой? Бежит, рычит. Спасайся, хозяин, я твоей Бабке обещал тебя сберечь, коль встретитмси, я его задержу, не поминай лихом!

Обернувшись, я увидел, как домовой держал в руке небольшой посох, а во второй нож.

– Фрол, спокойно, лезь обратно, это повозка.

Бурча себе под нос что-то о временах и нравах, Домовой исчез обратно.

– Первый… пшш… к объекту приближается машина, рядом с ним заметно подскочил фон.

– Второй… пшш… Продолжайте наблюдение, в контакт не вступать, об изменении ситуации сообщать.

– Принял… пшш… конец связи.

Выставив руку, с оттопыренным вверх пальцем, я стал ждать приближение машины. Запорожец красного цвета остановился рядом со мной. Водитель махнул рукой, давая понять, что я могу сесть.

– Захлопывай сильнее, а то не закроется.

Дождавшись, когда я пристегнусь, водитель тронулся с места.

– Первый пшш… объект сел в запорожец красного цвета, номера не читаемы… пшш… машина начала движение.

– Второй… пшш… прекратить наблюдение, снимайтесь с точки и следуйте к месту дислокации.

– Принял… пшш.

– Что же вас занесло в такую глушь?

– Да по проведать знакомых. А машина, на которой приехал, за лесом заглохла, пришлось бросить. – Не знаю зачем, соврал я.

– Странно, вроде сколько помню, здесь еще в дореволюционные годы деревенька в лесу стояла, так там давно уж никто не живет. Но не важно. Вы ведь в Калинин?

– Да.

– И я туда же, к сестре в гости еду, день рождения, как-никак, а то я вечно по командировкам разъезжаю, но не суть. Где живете, коль не секрет?

– Да недалеко от центра, на Павлова.

– Надо же, и сестра моя так же на Павлова, так что подброшу, можно сказать, до дома.

– Хозяин, ты с ним осторожней. Кровосос это, я таких за версту чую, но тебя не тронет, круг еще до того, как сгинул, с ними договор заключил.

Бросив взгляд на водителя, я не нашел в нем ничего подозрительного, обычный русский мужик, работяга, каких много.

– Что ж мы, уже минут десять как едем, а, так и не познакомились. Владимир. – Протянул мне левую руку Водитель, хотя легче ему было бы это сделать с правой.

Глава 4

– Тебе необходимо будет найти себе наставника, ведьмака, обучившегося волшбе и вошедшего в силу. Эта язва хвостатая – твой помощник, точнее твоей Бабки Пелагеи. У каждого из ведьмаков есть свой такой же, только у каждого свой, у кого сокол, филин, волк, лиса, мышь… Тебе так же необходимо найти своего. Ну, а я значится домовой. Во времена ведьмачьего круга совет приял нас, как разумных существ, к каждому ведьмаку отрядилось по несколько домовых, они были защитой и опорой, в то время, когда был нужен отдых или же охрана добычи. Но после того как круг пал, то множество домовых ушло в лес, а кто к простому люду. Ведьмаки стали одиночны и редки, на них открылась охота, вместе с ними теснились и все нелюди, Чудной народ, Эллины, и прочите кто, когда-то жил средь люда честного. Пока не был заключен союз с правящими домами упырей, Чудного люда и Эллинов, вместе с ними в обмен на неприкосновенность их сородичей, остатки круга смогли добиться перемирия и стереть себя из памяти людей, так появились Богатыри и их сила. История была переписана. А входившие в круг, разошлись по свету, основав свои союзы, набирая богатырей лишь с конкретно определенным одинаковым помощником. Больше ничего, Хозяин, сказать не могу.

– То есть, моя бабушка была ведьмачкой?

– Не бывает ведьмачек, есть ведуньи и ведьмаки, так же есть ведьмы, но это уже отдельная история.

– А как появляются эти ведьмаки?

– А кто ж их знает? Каждый стал им по-своему, но одно вас объединяет, как и ведуний и ведьм. Вы ведающие, во всех вас течет великая сила, которую чуют за десятки верст ваши более опытные собратья, а также недруги. Я научу тебя самой простой волшбе, которую знаю сам, а Веды, которые я часто поминаю, так-то свод правил и ведьмачий устав, по которому обязаны жить все те, чьи представители рас его подписали. Включая тебя, язва рыжая.

– Круг разбит, а значит и кодекс упразднен.

– Я тебе покажу, упразднен! – Домовой кинул в нее журналом, но белка успела среагировать и прыгнула на штору.

– Более-менее я начинаю понимать, что тут происходит, но существо, которое дало мне выбор камня, определяющего моего покровителя, сказало, что Бабка отдала свою силу одному из богов, взамен на мое посвящение.

– Хозяин, а теперь запомни, никому и никогда не говори, как ты стал ведьмаком. Твои враги используют это против тебя же, коли встретятся собратья на твоем пути, то им хвати знать того, что ты целован смертью и укутан вьюгой.

– И что мне делать?

– Для начала достань поклажу, что я собрал, буду учить тебя различать основные травы и компоненты для снадобий, после попробуем сварить самые простые из них, а дальше видно будет.

– Фрол, не знаешь почему моя книга пустая?

– Чудной ты, Хозяин…

– Фрол, меня уже от твоего «Хозяин» воротит, давай условимся, что будешь называть меня просто Николаем, Колей, Ником, но не Хозяином?

– Как тебе будет удобно, Хозяин Николай. – С явной ехидцей в голосе сказал Домовой.

– Твоя книга, это твои знания и умения, там появляется все, чему ты научился в своем ремесле, все твои поверженные противники, рецепты и волшба. Ентими знаниями можно делиться с другими ведьмаками, но захочет ли кто делиться ими, а если и захочет, то далеко не за так. А пуста она от того, что ты ничего сейчас не знаешь, ее невозможно оставить или потерять, а знания можно передавать только добровольно.

– Коля, помнишь парк, в котором мы гуляем по выходным? Там я познакомилась с вороном, ворон этот был хранителем одного ведьмака…

– Был? То есть сейчас его нет?

– Да, его убил другой ведьмак, но прежде серьезно ранил ворона, а после пытал самого напарника по ремеслу, пока тот не передал ему все свои знания. Пока ты пустой, то тебе бояться нечего, но так как ты целованный смертью, а таких не было со времен, когда круг процветал, то любые знания, что приобретешь ты касаемо твоей покровительницы, будут иметь бесценный характер, и каждый не добрый на дух будет готов на все, чтоб заполучить их.

– Фрол сказал, что ты была хранителем моей Бабки Пелагеи, но она умерла. Ты сможешь стать моим хранителем?

– Нет, не получится. Пелагея была домоседом по духу и сердцу. Тихая, спокойная, но в случае чего и приголубить могла, а ты авантюрист, любитель риска, хоть и сейчас тщательно скрываешь это все в себе. Так что, тебе своего хранителя предстоит найти, а пока я в неполной мере и как бы выразился наш Домовитый друг «Не по Ведам, твой хранитель». – Спародировала белка домового.

– Из-за этого я не могу произвести трансформацию… Не смотри на меня такими глазами, пенек старый! Я имею в виду обращение.

– Вот и выражайся по-человечески. – Буркнул в ответ Домовой.

– Обращение?

– У хранителя есть три разных физических формы, истинная, скрытая и защитная. Та, в которой ты меня всегда видел, и в которой я сейчас истинная, в скрытой форме мы обращаемся в оберег в виде самих себя, или своего знака, а защитная – это обращение в человека, с особенностями своего истинного тела.

– То есть, оборотень наоборот. И какие твои особенности? У каждого хранителя свой или свои?

– Большой пушистый хвост, а способность – сонный морок.

– Ладно, обсудите енто потом, Николай. В доме шаром покати, снеди никакой, да и готовить как? Печи нет, колодцем и не пахнет, хотя воду чую. А на голодный желудок не гоже учебу вести, мысли будут не о том.

–Белка, введи Фрола в курс дела, объясни, покажи, расскажи, а я в магазин схожу.

– Хорошо, и раз уж я могу говорить, то Николай, ради всего сущего, не бери ты этот корм для хомяков! Тошнит уже, я и нормальной едой с радостью питаться буду.

– Хорошо.

Схватив куртку и взяв бумажник, я отправился в ближайший продуктовый магазин.

– Вов, спасибо за поздравления, но я так понимаю, что ты приехал не только для того, чтоб поздравить меня, особенно после того, как отошел от дел, бросив управление нашим кланом на меня.

Глава 5

Размеренно и не торопясь, я направлялся в местный супермаркет, обдумывая все то, что услышал и увидел. Но сумбуру в моей голове было не суждено случиться, так как я чуть было не столкнулся со своим новым недавним знакомым.
– О! Какие люди и в такую рань на улице. Здорова! Куда спешишь, коль не секрет? – Протянул руку Владимир.
– Здорова, честно признаться, так же не рассчитывал тебя встретить. Да какой там. Проснулся, а в холодильнике шаром покати. Кстати как день рождения справили?
– Да что там справили, так посидели за рюмкой чая. Сейчас вот решил за мясом на местный базар сходить. Да только где его помнил, там его не нашёл.
– Так еще бы, его как два года уже с землей сравняли, сейчас все в одном новом супермаркете.
– Мда... Оказия, однако. Тогда не будешь против, коль с тобой прогуляюсь?
– Не вижу причины отказывать.
За незамысловатой беседой мы добрались до магазина, зайдя в который разминулись, обменявшись контактами.
– Хороший все-таки этот мужик, Владимир, таких сейчас только в глубинках и можно заприметить.

Набрав продуктов, словно на месяц вперёд, я, груженный как тягловое животное, поплелся домой.

Подходя к своей двери, я почувствовал едва уловимый запах гари. Зайдя в квартиру, я словно попал в зону боевых действий. Белка прыгала с места на место, то и дело уворачиваясь от взмаха шваброй, которой Фрол орудовал, как заправский копейшик.
– Архаичный пень!
– Рыжая язва!

Но после моего хлопка дверью оба повернулись, уставившись на меня.
– Хозяин Николай, эта рыжая Бестия меня в могилу сведет!
– Что у вас опять случилось? И вообще, почему вы вечно ссоритесь? Какая кошка между вами пробежала, и как давно? Но скажу одно, эта квартира моя и я не собираюсь терпеть вашу вражду.
– Прости, Коля, об этом мы тебе как-нибудь позже расскажем, но прошу, объясни ты ему, что завешивать телевизор тюлем это перебор.
– Скудоумная ты стала, совсем все позабыла после кончины Пелагеи, она сама волшбу наводила на этот платок, от Перуновых чар первое дело, аль как ты то называешь, эклектричевства... Тьфу, шиш выговоришь. Но это все позже, ты, Хозяин, разувайси, а я покамест поклажу со снедью разберу. – Сказал Домовой и с деловитым выражением лица потащил пакеты на кухню.
– А тебе особое предложение нужно, Рыжая?
– Вот же пень трухлявый. – Проворчала белка.
– Я все слышу!
Пройдя в комнату я заметил, что на моем столе пучками разложены разные травы, стоят старые весы с гирьками, ступка с пестиком, и небольшой чугунный котелок. А на краю лежит книга.
– Прямо таки уроки зельеварения. – Ухмыльнулся я сам себе.
Вспомнив, что уже как двое суток мой телефон сел, поставил его на зарядку. Когда телефон включился, на меня ворохом начали сыпаться сообщения о пропущенных звонках.
– Работа, работа, работа, Ден, и надо же, Лера – бывшая.

Пока решал, кому первому звонить, телефон гадко захихикал голосом ведьмы, а на экране высветился контакт Леры. Спустя секунду в комнату влетел Фрол, размаживая ножом.
– Уууу, лихо поганое!

Пытаясь понять, откуда идет звук, пока не увидел меня с телефоном. И вновь бурча себе под нос о временах и нравах скрылся в дверном проёме. 

Со второго звонка я все же взял трубку.
– Алло. Ник! Ты где пропадал, до тебя не дозвониться, дома тебя нет, на работе тебя не видели. Я... Мы волновались.
– В деревню ездил, вам то какое дело? – Буркнул я, так как все еще подсознательно был зол и обижен на них, что бросили меня, когда я чуть было не отправился в дурку.
– Коль, не дуйся, не против если я заеду?
– Прости, но я сегодня занят, а завтра мне на работу. Как-нибудь в другой раз.
– Да? Ну хорошо, пока. – Послышались разочарованные нотки в голосе и вызов закончился.
– Хозяин, странной еды ты на базаре набрал, но что смогли, то сготовили, садись, откушай. – Поклонившись, Фрол снова исчез, словно его тут и не было.

Пройдя на кухню, я заметил на столе тарелку с супом, белку, что выуживала из банки горошек, а так же бурчащего Домового, что оттирал плиту.
– Коля, как ты заметил, мы с Фролом разложили на столе все, что вы прихватили из деревни, как закончишь обедать, то я поучу тебя травам и что они делают, все же годы катания на плече у Пелагеи дали свои плоды. А как подучишь азы, то Фрол научит тебя как готовить пару отваров, да легкую волшбу, ну и мне есть чем поделиться.
– Да, хозяин, Рыжая дело глаголит.
Не спеша ев суп, весьма недурной на вкус, я слушал их наставления и, несмотря на то, что никогда не любил, когда меня поучают, но слушая все то, что мне сейчас объясняют эти два, не до конца понятных существа, мне становится легче на душе, от того, что хоть кому–то я действительно нужен и обо мне беспокоятся.
– Спасибо, суп очень вкусный.
Встав из–за стола я направился в комнату, Белка отправилась со мной на плече.
– Смотри, думаю три эти травы ты видел и даже пил отвары из них. Мята, Зверобой, Душица. Из всех этих трёх трав готовятся стандартные лечебные и успокаивающие отвары...
– Прости, что переживаю, но я ведь не раз сам заваривал их, да и много других людей ежедневно пьют травяные чаи, но моментального действия или весьма ощутимого никто не видит.
– Хорошо, а теперь вспомни. Сколько раз такой чай заваривала тебе Пелагея, и сколько раз просила тебя это сделать самому. Задумался? То-то, в руках простых людей это обычная трава с приятным вкусом и ароматом. Никто не соблюдает нужных условий, никто не соблюдает необходимое количество, но что самое главное, никто из них не обладает силой.

Даже тебе для того, чтоб начать приготовление необходимо почувствовать в себе силу, а после напитывать ею ингредиенты, соблюдая пропорции, иначе вместо лечебного отвара можно получить невесть что, простого человека убьет, а вашего брата надолго выведет из строя. Так же, к базовым травам можно отнести сон-траву. Растёт лишь там, где солнце касается ее не более одного часа в сутки, имеет тонкий плоский стебель, и белоснежный маленький цветок. Собирается исключительно в полную Луну перед Ильиным днем. Используется для усиления лечебных отваров, так же для сонных микстур, пренебрежение этой травой хорошо описано на предмете одной небезызвестной сказки.

Глава 6

– Николай Алексеевич, Николай Алексеевич!

– Здравствуй, Лида, что-то хотела?

– Да нет…  То есть да. Сегодня было последнее занятие и я всей группе предложила встретиться вечером в кафе неподалёку, но у кого семья, дела… В итоге никто не пойдет, вот я и хотела вам предложить. Вы не подумайте, просто вы хороший человек, и инструктор, и возможно мы больше не увидимся, хоть попрощаемся хорошими знакомыми.

– А почему бы и нет? Раз нас будет только двое, то не вижу особого смысла в официозе, поехали прямо так.

– Да, конечно, в таком случае кто последний, тот жженая покрышка. – С детским смехом девушка понеслась к своему байку.

Хорошая она девушка, правда детство в жопе до сих пор играет. Да и на занятиях неплохо себя показывала.

С диким рычанием байк Лиды сорвался с места. Дав девушке небольшую фору, я постепенно начал нагонять её, решив срезать через небольшую лесополосу, мы свернули с главной дороги. Когда дорога резко пошла в гору, кулон белки резко стал горячим, а через пару секунд я слетел с байка врезавшись грудью во что-то невидимое. Со всей силы приложился спиной о землю и прокатившись по инерции ещё пару метров, я словно услышал хруст своих ребер, а воздух, что покинул мои легкие, так и не собирался возвращаться. Они словно наполнились напалмом, а изо рта выходил лишь хрип.

– Коля! Коля держись! По мне прыгала белка, а её маленькие лапки шарили по моей груди.

В легкие вернулся воздух, с дикой болью сломанные ребра вставали на место.

С трудом отполз ближе к дереву, постарался встать, но ноги не слушались, и я заметил, что правая нога от колена неестественно повёрнута в левую сторону. Перед глазами все плыло кругами. Белка скакала вокруг меня, прикладываясь лапами то в одном, то в другом месте. Когда зрение более-менее начало приходить в норму я заметил, как из–за дерева на другой стороне дороги выходит человек в темном плаще, держа в одной руке пистолет, а в другой кинжал. Белка уже как с пару минут вновь обернулась кулоном.

Опираясь на здоровую ногу и ствол сосны, я начал подниматься, в голове появилось осознание того, что так просто умирать я не хочу, появилось чувство ненависти к существу, что безмолвно направлял на меня оружие. В следующую секунду я почувствовал в правой руке тяжесть и легкий холодок.

Я держал тот самый меч, что подобрал в своём сне, или же похожий на него.

Человек наклонил голову в лево, словно заинтересовался, но тут же вскинул руку и выстрелил. Машинально зажмурившись я ждал боли. Но открыв глаза понял, что стрелок исчез, а в дереве позади него бликовали два ножа.

Оглянувшись за дерево, я заметил, как ко мне приближаются три человеческие фигуры. Сжав рукоять меча, даже особо не понимая, как его использовать, я почувствовал, что тело начинают покидать силы, а сознание померкло.

– Ольга, что с ним?

– Судя по первым признакам, истощение на почве восстановления травм за счёт носителя, неестественно лежащая правая нога, вывих. Дам ему вытяжку из сон-травы и плакуньи. Пока доберемся до конторы будет спать как убитый. Грузите, м-да, совсем слаб нынче молодняк.

– Да ладно тебе, Оль, на него не простой упырь вылез, а темный, а эти могут напасть даже на нас, будь мы по одиночке.

– Так-то оно так, Кречет, только паренька явно заказали, и к заказу подошли с умом. Сначала его приложило веткой, следы чар до сих пор не развеялись до конца, что на скорости для него должно было стать, если не фатально, то как минимум серьезными травмами, а после, убедившись в отсутствии подмоги и недееспособности, шли добивать. Почерк Кощеев. А берут они немало.

– А где он?

– Кто?

– Ну меч его, что он в руке держал, руку на отсечение даю, я видел.

– Помолчал бы, после того как ты как ты три отвара баюна выпил, тебе тоже много что виделось.  Но соглашусь, хотя может морок и умеет напускать.

– Оль, ну что там?

– Можем ехать, опер группу я вызвала.

Открыв глаза, я увидел ночное звездное небо и ярко светящийся месяц. Оперевшись на локтях, я понял, что лежу в траве покрытой инеем, а изо рта выходит пар. А рядом со спокойной, но холодной улыбкой лежала девушка, та самая девушка, что во сне была прикована к дубу.

Не зная, что сказать, мы с минуту смотрели друг другу в глаза, пока я дрожащим голосом и заметной хрипотцой не протянул.

– Привееет.

Холодно–равнодушный взгляд сменился на удивленный, и спустя десять секунд она заливисто засмеялась. Несмотря на её внешний вид, что источал спокойствие, и отрешенность одновременно, смех был самый что ни наесть искренний.

– Надо же, за столько тысяч лет, каких я только приветствий и обращений не наслушалась, но такое слышу впервые, хоть ты слаб, и я не чувствую в тебе веры, но все же что-то в тебе есть, раз моя сила откликнулась на тебя. Я прощаю тебя за проявленную дерзость и невежество, и благодарю, что нашел силы посмотреть мне в глаза, иначе бы мы с тобой не разговаривали.

– Прости, но кто ты? И почему те жуткие существа приковали тебя к тому дубу? И почему я вновь вижу тебя в своём сне?

– Отец, из всех возможных последователей мне достался самый несмышленый, но может оно и к лучшему.

Я Морена, правительница Навьего царства, Богиня Луны и ночи, Судья и Страж душ всех существ. Но все это в прошлом, ибо сейчас я мертва.

– Но как тогда мы сейчас общаемся?

Протянув свою руку и не до конца понимая, что делаю, я коснулся её руки.

На лице богини поступило удивление вперемешку с непониманием и раздражением. Отдернув свою руку, она поднялась и с явной обидой в глазах залепила мне пощечину. Но если, получая пощечину от обычных девушек, я чувствовал жжение, то здесь словно мне на левую щеку плеснули ледяной воды.

– Ты что позволяешь себе, смертный?! Я тебе не какая-нибудь девка!

 Опешив от такой реакции, я поклонился.

– Прошу прощения, с богинями никогда не общался, от того и проявляю невежество.