Победить меня... можешь только ты: Реванш

Сон или реальность?

Неизвестно откуда взявшийся сквозняк сорвал с моих приоткрывшихся губ поцелуй. А чуть позже этот поцелуй стал настолько реальным, что я не на шутку испугалась за свое, как я думала, разыгравшееся больное воображение. Я не могла это остановить и в то же время боялась открыть глаза. Я боялась увидеть пустоту и понять, что я медленно схожу с ума. Я ведь прекрасно знала эту форму губ, эту манеру целоваться, покусывая мою нижнюю губу, я все отчетливее чувствовала до боли знакомый запах мужского шампуня, который так любила…

Я резко отпрянула, вжавшись головой в подушку и распахнув глаза.

- Дайки… Как ты?.. – я не могла до конца поверить в то, что действительно видела его перед собой, и разобраться в собственных эмоциях, накрывших меня, будто цунами. Однако, все же, превалирующим чувством среди всех все отчетливее стала проявляться паника. И, кажется, это не укрылось от моего нежданного ночного гостя.

- Тише, тише, не бойся, я ничего тебе не сделаю, - Аомине мигом отстранился и сел на кровати в некотором отдалении от меня, изучая выражение моего лица.

Когда я смогла выдохнуть и вспомнить, как правильно дышать, первое, что я смогла для себя отметить, это его невыносимый взгляд. Трудно передать словами, что было в его темно-синих глазах, - это и боль, и тоска, и… раскаяние? И еще труднее было мне в них смотреть, а посему я села, поджав колени и уставившись на них, чувствуя, как меня неслабо потряхивает.

Тягостная тишина, нарушаемая лишь нашим тяжелым дыханием. «Итак, он здесь, но… что я чувствую по этому поводу?» Услышав шорох, я перевела взгляд на Дайки, упершегося локтями в колени и скрестившего пальцы на мускулистой шее. Кажется, ему так же нелегко, как и мне, находиться здесь и сейчас. «Что, если он поддался внезапному порыву, а теперь жалеет и… Что вообще между нами осталось?» Я прислушалась к своему безумно скачущему в груди сердцу, то бившего набатом так, что в ушах отдавалось, то будто смолкавшему, пропуская несколько ударов. «Глупо отрицать, что мне все еще страшно после того, что он сделал со мной… Однако… Также глупо отрицать и то, что я хотела снова увидеть его, даже несмотря на это. Сотни и тысячу раз я проматывала в голове события нашей последней с ним встречи, размышляя, кто и что сделал неправильно, и задаваясь вопросом, а не была ли я сама в чем-то неправа? Конечно же, Аомине повел себя непростительно, однако я проговорилась в довольно интимной подробности, которую не имела права выносить из нашего с ним личного пространства. Возможно, именно это подорвало его хрупкое доверие, и нетрудно представить, что он себе нафантазировал, услышав, что «победить его могу только я» от Кисё». Я смотрела на Аомине Дайки, сидевшего на моей кровати в темно-синем джемпере, который когда-то подарила ему я, на его позу, выражавшую отчаяние, и в моей памяти стали невольно возникать картинки из нашей с ним жизни. В конце концов, он был со мной и нежен, и ласков и у нас хватало счастливых моментов. «Выходит, где-то в глубине души я рада, что он нашел меня… Стоп, кстати об этом»:

- Как… - я прочистила охрипший голос, - как ты нашел меня?

- Сацуки помогла, - не меняя позы, ответил Аомине, глядя в пол.

«Точно, Момои же ас в сборе информации, могла бы и догадаться».

- И… как же именно? – я все еще не знала, о чем нам говорить, а каждое слово давалось с таким трудом, будто мне приходилось заново находить язык с незнакомым мне человеком.

- Через твою сестру. Недавно ты с ней по телефону разговаривала, по номеру и вычислила, где ты живешь, ей такое под силу, ты же… знаешь.

- Понятно. – И снова эта невыносимая тишина. – И… зачем? – не выдержала я. Я бы никогда не подумала, что он станет искать меня, еще и через сестру и прибегнув к помощи Момои. «Но для чего все эти жертвы, если теперь он просто сидит и смотрит на носки собственных ботинок? Понял, что больше ничего ко мне не чувствует? Жалеет о принятом решении?»

- Айка, я… я жалею о том, что сделал. Это было отвратительно, я… должен был выслушать тебя. Твое лицо тогда… оно все время стоит у меня перед глазами.

«Ах, вот оно что. Пришел искупить чувство вины. Какая я наивная…»

- Твоя сестра пришла ко мне и все объяснила. А потом этот придурок… Хотел меня разозлить, видите ли, вот что он сказал. Но даже после их слов я думал, что справлюсь. Думал, что проживу без тебя, но я… В моей жизни ничего не осталось, Айка.

- Как же баскетбол?

- Баскетбол? – Ни разу не слышала столько горечи в одном слове. – Видимо, телевизор ты не смотришь, да? – Дайки распрямился и, наконец, посмотрел мне в глаза. – Иначе бы знала, что я ушел из баскетбола.

«ЧТО?!» - сердце упало в пятки, а по коже прошелся мороз от его слов и того, каким голосом он их произнес.

- Кх… что значит – ушел? – я все еще не могла поверить, что ас «Поколения Чудес» отказался от призвания всей своей жизни.

- Если бы не Сацуки, я бы и школу бросил, - он снова отвернулся, будто мое лицо было ему неприятно. – Последнее время я не то, чтобы вел очень правильный образ жизни…

В груди вдруг кольнуло, и я поймала себя на мысли, что мне… жаль его? Жаль себя? Или, может быть, правильнее было бы сказать – нас? Нас как единое целое – в прошлом, и нас как две отдельные единицы – в настоящем.

- Я знаю, что ты не простишь меня, но все же, - Дайки вдруг поднялся, а затем сел совсем рядом со мной, - я пришел попросить прощения.

Мой разум еще только начал колебаться, а тело уже было полностью под его влиянием. Я не могла оторвать взгляд от его темных глаз, казалось, что все мое существо тянется ему навстречу, будто я кожей чувствую электрические импульсы, исходящие от его тела, и мне пришлось сжать ладонь в кулак, чтобы не потянуться к нему рукой.

Аомине, однако, истрактовал мой жест по-другому:

- Я понимаю, что ты испытываешь ко мне отвращение. – «А?» - И я не надеюсь, что когда-нибудь ты снова сможешь полюбить меня. Но я не могу жить, зная, что ты меня ненавидишь.

«Ненавижу? Да, кажется, именно это я прокричала ему, когда убегала, однако… Я никогда не испытывала настоящей ненависти по отношению к нему. Мне было больно, обидно, я была раздавлена, но… я бы никогда не смогла возненавидеть того, кого так сильно любила. И, возможно, до сих пор…»

- Дурак, - поникнув головой, я продолжала сжимать кулак все сильнее и не заметила даже, когда слезы заструились по моим щекам. – Какой же ты идиот! Почему… почему ты не пришел тогда? Я ведь ждала тебя, я!.. Я верила, что ты придешь и… а потом я поняла, что этого не случится, и уехала, чтобы таким образом отмазать тебя перед самой собой.

Аомине ошарашенно промолчал на мою захлебывающуюся тираду.

- Ты сказала, что не хочешь меня видеть никогда, а я был слишком раздавлен осознанием того, что натворил.

- Какая разница, что я сказала?! – сорвалась я на крик. – Ты ведь всегда все делал по-своему, а теперь… теперь слишком поздно. Зачем ты теперь пришел?.. зачем… - против воли я уткнулась мокрым лицом в его плечо. Сколько раз я плакала навзрыд бессонными ночами, совсем одна в этой полупустой квартире? И вот я почувствовала то, чего так долго ждала, - сильная мужская рука прижала меня за затылок к себе, - и я как-то мгновенно обмякла, лишенная сил и воли, убаюканная этим жестом. Все мысли выветрились из моей головы, все эмоции покинули меня. Осталось лишь это давно позабытое, но такое приятное чувство защищенности и слабости перед ним, будто мне больше не надо ничего решать, мне просто нужно довериться ему. И я хотела было воспротивиться этому, но тогда он ответил на мой вопрос:

- Потому что я все еще люблю тебя. Айка, девочка моя, - он зарылся лицом мне в волосы, и чувство реальности покинуло меня. «Нет, я точно сплю, вот сейчас я открою глаза, и…»

И чтобы убедиться в том, что это не сон, я вцепилась руками в его джемпер, выдохнув лишь:

- Дайки.

- Прости меня. Я, наверное, правда, идиот.

Возвращение.

- Дай мне второй шанс, и я обещаю, что больше никогда не причиню тебе такой боли.

Я отстранилась и некоторое время разглядывала выражение его лица. Несмотря на всю решимость, с которой он это произнес, я заметила, что где-то в глубине души он опасается, что я откажусь. Он протянул руку и большим пальцем принялся стирать соленые дорожки на моих щеках.

- Хорошо, - выдохнула я, все так же глядя ему в глаза – я просто не могла бороться с чувствами, которые возникали при его прикосновениях.

Дайки снова притянул меня к себе, и некоторое время мы так и просидели – молча и в обнимку.

- Ты вернешься домой? – спросил Аомине, не отпуская меня.

- Я не могу.

- Почему?

- У меня здесь работа, - ответила я первое, что пришло на ум, стараясь не сознаваться даже самой себе, что не хочу возвращаться вовсе не из-за этого.

- Уверен, ты и там легко устроишься. Тебя наверняка все заждались на старой работе, сможешь вернуться туда.

Я знала, что он прав, но что-то внутри меня настойчиво сопротивлялось подобным мыслям.

- Если не хочешь… тогда я останусь тут, с тобой, - заявил Дайки, и я отстранилась от него, нахмурив брови.

- А как же школа?

- Невелика потеря, - хмыкнул парень, глядя куда-то в сторону.

- Ты должен закончить школу! – возмутилась я. – Я не позволю тебе пожертвовать своим будущим ради меня!

- Будущим? – усмехнулся Аомине. – Каким будущим? Я уже отказался от него, когда бросил баскетбол.

- Раз ты это понимаешь, не пора ли вернуться?

- Из-за баскетбола я так… поступил с тобой. Думаешь, я смогу спокойно вернуться и сделать вид, что ничего не было?

- Если я сумела тебя простить, не пора ли простить себя самому? – я обхватила его лицо ладонями, разворачивая к себе. И снова этот мученический взгляд, вынудивший меня сдаться. – Если я вернусь, ты закончишь школу?

- Я подумаю, - Дайки криво улыбнулся, за что получил звонкую оплеуху.

Я просто лежала на его широкой груди, а он гладил меня по плечу. Спокойствие медленно распространялось по всему телу приятной тягучей нугой, отгоняя беспокойные мысли и погружая меня в сон. Утром меня ждала целая куча дел, связанных с переездом, а точнее – с возвращением домой: нужно было позвонить риэлтору и сообщить о том, что я съезжаю, написать заявление об увольнении, найти покупателей для моей небогатой мебели и начинать собирать все свои вещи. Аомине старался помогать мне по мере сил, а я старалась снова привыкнуть к его обществу – тайком наблюдала за тем, как он ходит по моей небольшой квартире с вальяжностью и грацией сытого хищника. Особое веселье у него вызвало запаковывание моего нижнего белья в чемодан:

- Что, до сих пор носишь лифчик с двойным пушапом? – по-мальчишески улыбаясь, спросил Дайки, раскачивая фиолетовым бюстгалтером, на лямке болтающимся на указательном пальце.

- Привычка! – вспыхнула я, пытаясь отобрать его у парня, поднимавшего злополучный лиф все выше и выше. – Отдай!

По истечении четвертого дня все было готово – я в последний раз прошлась по квартире, проверяя, не забыла ли чего. Мы погрузили чемоданы в такси, а дальше – пригородный поезд и несколько часов пути. Я держала Аомине за руку, все больше свыкаясь с мыслью, что, кажется, скоро все станет как раньше. Однако тогда я еще не знала, как сильно заблуждалась на этот счет, - ведь прошлое на то и прошлое, что его невозможно вернуть. Невозможно пройти через болезненный разрыв, не изменившись. Кажется, нам обоим предстояло убедиться в этом воочию.


***


«Вот я и дома», - с какой-то обреченностью подумала я, стоя на пороге и все еще не решаясь зайти. Я стояла под козырьком, а Дайки поочередно выгружал мои чемоданы, уже почти полностью вымокнув под непрекращающимся дождем. По дороге сюда он предложил снова переехать к нему, но я сказала, что мне лучше пока пожить у себя. Он молча кивнул, и я видела, что ему тяжело знать, почему я не хочу жить у него. Сказал, что понимает, а я поняла, что этот груз все сильнее давит на нас обоих – груз прошлого, который, если ничего с ним не сделать, грозил погрести под собой наши едва вновь начавшиеся отношения.

- Ну, я пойду, - неловко поцеловав меня в щеку, Аомине развернулся и хотел уже снова оказаться под стеной ливня. Я потянула его за рукав, и он остановился.

- Ты… Может, ты зайдешь? Я… с мамой тебя познакомлю, - на самом деле, я не хотела признаваться, что не горю остаться в одиночестве в компании своей семьи без какой бы то ни было поддержки и причины вернуться сюда.

- Не лучшая идея, - усмехнулся Дайки, с едва сквозившей в голосе горечью.

- Они… не знают. Я ничего им не сказала, - тихо произнесла я, с головой окунаясь в события двухмесячной давности – когда я плакала навзрыд днями напролет, а мама обнимала меня и успокаивала. Однако я так и не рассказала ей, что конкретно произошло, впрочем, как и сестре. Естественно, они обе знали, что это связано с Аомине, а Макото знала наверняка, из-за чего конкретно все так обернулось. Но я так и не призналась им, что он меня изнасиловал.

Я подняла голову и увидела, как Дайки смотрит на меня широко раскрытыми от неимоверного удивления глазами. Аккуратно притянув меня к себе, он поцеловал меня в лоб.

- Поверь, мне будет так же тяжело видеть свою сестру, как и тебе, - сказала я, с упоением вдыхая его запах. – И если тебя не будет рядом…

- Ты винишь свою сестру в том, что произошло? – еще сильнее удивившись, спросил парень, держа меня за плечи и заглядывая в мое лицо. – Айка, в том, что я не умею держать себя в руках, виноват только я. Как бы ты меня не выгораживала, это глупо.

- В том, что случилось, виноват не только ты. Несколько факторов сыграли свою роль… И Макото с Рётой в этом не последнюю роль сыграли, - вздохнула я, отводя взгляд. – Да и я… до сих пор не понимаю, зачем сказала эту фра…

- Айка, прекрати! – Аомине сильнее сжал мои плечи. – Перестань перекладывать мою вину на всех, да еще и себя, черт подери, в этом винить! Думаешь, мне от этого легче?

- Нет, от этого легче мне, - спокойно ответила я, кажется, выбив парня из колеи. – Пойдем в дом, ты весь промок до нитки. В таком виде я тебя никуда не отпущу, - флегматично заявила я, потянув его за руку к двери.

Глубоко вздохнув, я громко постучалась и повернула ручку. Веселые голоса и смех, доносящиеся с кухни, замолкли.

- Я посмотрю, кто там, - послышался звонкий голос Мако, и она выбежала в прихожую.

Я лишь успела перевести взгляд с широкой клетчатой юбки на ее коротко остриженные волосы, как сестра, радостно взвизгнув, подскочила ко мне и сжала в крепких объятиях.

- Айка-чан, ты вернулась! – затараторила Макото, пока я пыталась понять, что чувствую на этот счет. – О, и, как я вижу, не одна, - заметила она стоявшего позади меня Аомине, на что я закатила глаза. «Что-то в этом мире совершенно не меняется…»

Но вот что заставило меня удивиться, так это появление в поле моего зрения Кисё Рёты. Я стояла, заключенная в удушающие объятия сестры, широко раскрыв глаза и из последних сил пытаясь отогнать панические импульсы, возникающие в моем сознании. Парень смущенно отвел взгляд, переступая с ноги на ногу, а потом вдруг решительно подошел ко мне и склонился в низком поклоне.

- Хаякава-сан, искренне прошу меня простить за мой низкий поступок! Я… - он замялся, явно не продумав свою речь дальше этих слов. – Я и подумать не мог, что все так обернется. – Он поднял голову и посмотрел на меня с искренним сожалением. Потом перевел взгляд мне за спину. – Я очень рад, что у вас двоих все наладилось. Еще раз простите меня, пожалуйста. – Он снова склонил голову и так и стоял, явно ожидая от меня каких-то слов.

На выручку своему парню пришла Макото:

- Сестричка, ну прости его, он ведь не нарочно! Если хочешь, вини во всем меня, только не злись на Рёту-куна!

- Что ж, - я прочистила горло, натянуто улыбнувшись. – Кто старое помянет…

Мне было некомфортно. Я привыкла жить в своем тихом мирке, в котором день сменялся днем, без всяких событий, чувств, терзающих душу. Сейчас же из-за того, что меня будто резко встряхнули, я чувствовала себя донельзя усталой – будто все силы и эмоции вмиг высосали из меня, оставив лишь бесцветную оболочку. Все это наигранное спокойствие – как следствие привычки ничего не чувствовать, выработанной за два месяца беспросветной тоски и одиночества. Кажется, мне предстояло заново научиться испытывать эмоции. И кому, как не Дайки предстояло мне в этом помочь – ведь только тому, кто выключил мои чувства, было под силу вновь их включить.

Аомине взял меня за руку, будто понял, что я нуждаюсь в его помощи, и я посмотрела на него с благодарной улыбкой. На кухне меня ждали не менее удивленные и радостные по поводу моего неожиданного возвращения родители.

- Доченька, - обняла меня мама со слезами на глазах, - я так скучала.

- Я тоже соскучилась, мама, - тихо произнесла я, и сердце мое наконец-то дало о себе знать, болезненно сжавшись.

- А ты, значит, тот разбойник, что разбил ей сердце? – Мама оценивающе оглядела Дайки с ног до головы.

- Ма~м, - запротестовала я, однако я прекрасно знала свою мать – она не из тех, кто станет кого-то осуждать за неправильные поступки.

- Что ж, теперь-то вы, двое, все уладили? – И, не дав мне ответить даже, обратилась к Аомине: - Пойдем, сынок, я дам тебе сменную одежду и полотенце.

Я невольно заулыбалась, увидев ошарашенное таким проявлением фамильярности лицо Дайки, обреченно следующего за моей мамой.

А потом был типичный семейный ужин, когда в меня пытались впихнуть такое количество еды, что я и за неделю обычно не съедала, Аомине перекидывался с Кисё язвительными пререканиями, сидя за столом с полотенцем на плечах и в явно узкой для него одежде, Макото смотрела на Рёту влюбленными глазами, а мой отец из простой вежливости спрашивал про баскетбол, в котором, я знала, точно не был заинтересован. После трапезы Дайки переоделся, и я вышла на крыльцо его провожать. Странно, но когда мы снова остались вдвоем, то опять почувствовали на себе этот незримый груз, который почти исчез в окружении людей, которые ничего не знали о том, что между нами произошло.

- Ладно, я пойду, - неуверенно произнес парень, впечатав свои губы в мои в коротком поцелуе.

- Я тебе позвоню, - глядя себе под ноги, пообещала я. И вдруг поняла, что у меня нет его номера. Однако что-то совершенно необъяснимое не дало мне этого обнаружить.

Аомине смотрел на меня, будто поняв, о чем я думаю, и мне стало стыдно за себя.

- Лучше я сам тебе позвоню.

- Хорошо, - кивнула я.

- Завтра вечером, идет?

- Да. Да, вечером, хорошо, - я все еще не смотрела ему в глаза.

«Что же происходит-то? Я ведь так хотела, чтобы он меня нашел, вернул, а теперь…» Я в смятении подняла голову. И вдруг вспомнила, как он вот так же стоял на пороге моего дома, и мы целовались, прощались и снова целовались, не в силах покинуть друг друга. Он не хотел идти домой, а я не хотела его отпускать. «А теперь такое ощущение, что нам неловко рядом друг с другом, и мы хотим поскорее проститься. Или… это только я?..»

- Дайки, - всхлипнула я, притянув его к себе за шею и припав к его теплым губам. Я пыталась выразить в своем поцелуе все чувства, что разрывают меня на части изнутри, все, что меня беспокоит, как я боюсь его на самом деле потерять из-за той пропасти, что возникла между нами. – Позвони мне завтра, - улыбнувшись уголками губ, попросила я, все еще держа его за шею.

- Обязательно, - его губы тоже тронула улыбка.

Он пошел домой, оборачиваясь через каждые несколько метров и шагая задом наперед, а я все смотрела ему вслед, пока его высокая фигура не скрылась из виду.