Поцелуй на поражение, или Как вылететь из турнира

Глава 1

Я ненавидела опаздывать. Особенно когда на кону стояла стипендия. А сейчас была именно такая ситуация: если не появиться вовремя у профессора Савелла и не сказать что-то более или менее внятное на древнеларинтийском, то прощай беззаботная жизнь, привет, подработка.

– Ладдер! – раздался сзади крик, который я проигнорировала.

Время явки стремительно приближалось, а толпа на входе в академию не собиралась рассасываться – приходилось работать локтями. Прислушиваться к ругани попавших под раздачу было некогда.

– Ладдер, стой! – проорал кто-то ещё.

«Да иди ты!» – про себя отправила подальше настойчивого студента, которому, видимо, досталось больше остальных.

– Соня Ладдер! – Это был уже третий голос. Не видят они, что ли, что я спешу?

За плечо схватили, когда, наконец, удалось протиснуться в дверь. Очень непредусмотрительно. Со стороны преследователя, конечно. Я, не оборачиваясь, пнула настойчивого студента в голень. Захват исчез, сзади сдавленно охнули. Надеюсь, тот, кто хватал, а не случайная жертва моей спешки.

Холл, лестница, поворот, лестница, коридор, поворот, ступеньки вниз, направо. Дверь нужного кабинета. Наконец!

Я затормозила, опёрлась ладонями о колени, стараясь выровнять дыхание. Дыши, Соня. Есть ещё две минуты, чтобы успокоиться, а то опять ничего не вспомнишь. Вдох – выдох. Вдох – выдох. Вдо-ох – вы-ыдох. Вдо-о-ох – вы-ы-ыдох. Вдо-о…

– Ладдер. – Этот голос меня сегодня ещё не звал. Какие все нежные: не толкни, не тронь.

…о-ох – вы-ы-ыдох. Мысленно послала надоедливого и чрезмерно щепетильного парня. Вдо-о-ох – вы-ы-ыдох.

Сердце, наконец, перестало колотиться, как сумасшедшее. Я выпрямилась и развернулась, чтобы посмотреть на того смельчака, который решил помешать мне попасть на пересдачу. Одна минута, Соня! Длинные светлые пряди из развалившегося при беге хвоста лезли в глаза и мешали разглядеть, кто же там такой настойчивый. Наконец, удалось справиться с волосами, кое-как зацепив их непослушной заколкой-шпилькой.

Плавной походкой хищника ко мне приближался самый мрачный тип академии – капитан команды боевиков, спортсмен, аристократ и просто красавчик.

– Арден Греймонт? – Мои брови взлетели вверх. Уж вряд ли лучший боец выпуска этого года не смог увернуться от пары моих пинков, а значит, он тут не предъявлять мне претензии по поводу отдавленных ног. Тогда для чего?

Сзади Ардена, кто прихрамывая, кто потирая плечо, как раз тащились жертвы моего упорного сопротивления опозданию – Лойн Лисен, Диккон Рошинер и Мариус Мивелар. Близко они не подходили – так и остались в тени рядом с поворотом на главную лестницу. Видимо, считали, что их главарь, в смысле капитан команды, конечно же, быстро со мной справится.

Греймонт подошёл вплотную, посмотрел прямо в глаза, отчего сердце забилось где-то в горле, хотя не так-то просто было меня напугать, и заявил:

– Ты едешь с нами на турнир.

С этими словами он протянул плотную карточку, которую я бездумно взяла. Повертела в руках. Вчиталась.

«Соня Ладдер – участник команды Эренвейской академии на Международном магическом турнире в Варласе, столице королевства Фейвол».

Шутка такая? Или издевательство? Какой турнир? Какой Фейвол? Да это просто смешно!

– В шесть на тренировку, – опровергая мои предположения, сказал Арден.

Выглядел при этом капитан нашей команды боевиков предельно мрачно и серьёзно. Хотя, когда он так не выглядел? Может, он и шутит с таким же лицом?

Греймонт развернулся и пошёл прочь, оставив меня в полном смятении и с одними непечатными словами на языке, которые я от души и высказала ему вслед. На древнеларинтийском.

– Надо же, какая сложная конструкция, – раздался сзади голос профессора Савелла.

С круглыми от ужаса глазами я повернулась к преподавателю. Лындец тебе, Соня! Сейчас ещё и штраф за ругань выпишут. И прикопают за осквернение великого и могучего…

– Даже спряжения без ошибок. На тройку вы уже наработали, хотя я думал, вы совсем безнадёжны, Ладдер. Идёмте-ка в кабинет. Что ещё знаете из основ нецензурной лексики нашего языка?

– Лындец, на гируй, в буздру, – пробормотал я, густо краснея.

– Как интересно. А сможете составить предложения из этих слов с разными смысловыми нюансами?

Через полчаса я вышла из кабинета пунцовая от стыда, но с зачётом по самому проблемному из предметов. Никогда! Никогда ещё умение материться на разных языках мира не приносило мне такой пользы. Но чтобы я ещё раз! Помилуй, Кхельме! Я материла своего преподавателя в лицо. Как ему теперь в глаза-то смотреть на занятиях?

– Ладно, Соня, оно того стоило. Ты не умрёшь от голода ближайшие полгода, закончишь академию, уедешь в другую страну и найдёшь приличную работу, – по старой привычке похвалила я сама себя.

Одна проблема разрешилась, а значит, пришло время разобраться с дурной шуткой за авторством Греймонта. И с чего ему пришло в голову, что звать меня на турнир – это весело?

В животе заурчало, и вопрос поиска юмориста сразу же отошёл на второй план. Когда я нервничаю, я хочу есть, когда я хочу есть и не ем, я только сильнее нервничаю. А нервная Соня Ладдер – ещё хуже, чем спокойная. Хотя я в любом состоянии тот ещё подарочек.

Глава 2

Прозвенел звонок, и коридор быстро наполнился народом. Забиться в угол стало нереально. Впрочем… А зачем мне в угол? Ну, потанцевала с парнем. Так это не в первый раз случилось. Чем, собственно, этот танец так отличается от остальных?

Сердце начало быстрее стучать, стоило вспомнить урок музыки, намекая, что я пытаюсь сама себя обмануть. Ладно, надо признать, что Арден хорош. Очень хорош. Он отличный боец, а к ним у меня слабость ещё с тех времён, когда я училась в королевской академии Варласа. Да, в самой крутой академии Фейвола среди мажоров или талантов, за которых платило государство. Я относилась ко вторым. Эрлин тоже.

Мысли о друге и всколыхнувшиеся чувства я снова затолкала подальше, чтобы вспомнить поведение надменных аристократов, воротящих нос от тех, кто, по их мнению, не заслуживал топтать ковры лучшего учебного заведения королевства. Мне было отлично известно, что эти снобы думали и говорили о нас. Всё высказывалось в лицо.

Арден Греймонт точно такой же, с той лишь разницей, что оказался ещё и не лишён способностей, а, значит, его высокомерие и заносчивость наверняка помножились на десять. Надо просто признать, что меня впечатлил талантливый красавчик. Победитель академии в моём виде спорта.

В бывшем виде спорта, Соня!

К тому же я наблюдала за боевиками все два года, что училась здесь. И отдавала должное их успехам. Потому что в Ларинтии лучшими оказались действительно лучшие, а не те, кто заплатил нужную сумму. С другой стороны, у аристократов тут изначально было больше шансов проявиться – в этой стране государство не платило за обучение детей-сирот и не поддерживало бедные классы населения. Так что моё восхищение успехами Греймонта было вполне искренним. А ещё – что скрывать – я все годы завидовала, потому что он (и не только он) мог заниматься тем, от чего я отказалась. Но это не повод вести себя так, будто я вхожу кружок его поклонниц!

Мне просто захотелось вернуться к прежней жизни, а тут как раз Арден и включение в команду. Поездка на турнир в качестве участника. Выступление, которого я всегда хотела. Так что все эмоции относятся к моему прошлому, а не к настоящему. К надежде и похороненным мечтам, которые Греймонт разбудил. А вовсе не к нему самому! Да и, в конце концов, мы всего два раза разговаривали!

А я уже опозорилась...

Предложение поехать в Фейвол просто пробило брешь в моей обороне, сделало беззащитной и чувствительной. И в эту брешь тут же влез Арден Греймонт. Ну и кардалак с ним! Как понравился, так и разонравится. Главное, дать ему проявить аристократическую гнильцу, и меня тут же отвернёт.

Успокоив себя этими мыслями, я пошла на занятия, но вместо привычного порядка класс встретил оживлённым обсуждением не чего-нибудь, а турнира.

– Соня! – закричала староста Люсинь Марер. – Ты едешь в Фейвол! Как тебе удалось?

– С Греймонтом, Лисеном, Рошинером и Мивеларом, – с придыханием перечислила наших лучших студентов Килли Сидз.

Остальные девчонки тут же согласно заохали.

Ну да, не только мне нравились красавчики-боевики. У них даже был кружок поклонниц, в который входили и Килли, и Люсинь, и ещё пара девчонок с моей группы.

– Так чем ты заслужила? – снова спросила староста, и меня царапнула зависть, проскользнувшая в этом вопросе.

– Не знаю. Мне пока не сказали.

– Она же наполовину фейволка и жила там много лет. Нет ничего удивительного, что взяли именно Соню, – вступилась за меня Килли, но искать ни у кого защиты мне не хотелось.

– Вообще, не понимаю, почему они решили взять девчонку, вместо того, чтобы усилить команду кем-нибудь из выпускников боевого…

– Как это почему? – перебила Люсинь. – Ларинтия пытается показать, что идёт в ногу с другими странами и даёт женщинам шанс проявить себя. Во все команды включают по одной девушке. А ещё я слышала, что тебя выбрали на игре в такав, но это уж вряд ли.

Такав? Я сразу поняла, про какое занятие речь, но не могла вспомнить, чем успела там выделиться. В правилах и особенностях местных игр я разбиралась очень посредственно, поэтому часто ошибалась, пропускала удары и регулярно подметала собой пол большого зала для спортивных игр.

Зато теперь стало понятно, почему нас вдруг поставили против пятого курса боевиков, которые обыграли нашу девичью команду в три счёта. Ну, ещё бы! К тому же четверть одногруппниц во главе с Люсинь быстро «получили травмы» и сели любоваться на парней. Которых, конечно, гораздо лучше было видно со скамеек, а не позорно валяясь у них под ногами.

Сейчас же в глазах обступивших меня девиц мелькала неприкрытая зависть. Ну, конечно, поездка в Фейвол в компании четвёрки горячих красавчиков и не менее горячего тренера досталась какой-то угрюмой троечнице, а не блестящим, утончённым дочкам богатых семейств. И ведь никто из них не поверит, что мне и даром не сдалась ни эта поездка, ни эти мужики.

Но и убеждать их ни в чём я не собиралась. Потом порадуются побольше, когда узнают про мой отказ.

В общем, день прошёл в весьма напряжённой обстановке. Девицы решили, что мне «повезло» исключительно из-за фейвольской крови, и все уроки меня прожигали обиженными и завистливыми взглядами, так что к концу дня хотелось проверить, а не появилось ли лишних дыр на одежде. А ещё очень хотелось вернуть привычный мир, где на меня всем было глубоко наплевать, а мне наплевать на них.

Глава 3

Стоило оцепенению уйти, и я рванула в сторону, где скрылся Арден. Найду и убью! Заставить он меня решил!

На этаже его не было. К счастью, нашлась Килли, которая что-то изучала на доске с расписанием, хотя должна была там уже наизусть всё знать: и наш распорядок, и все лекции боевиков пятого курса, на котором училась звёздная четвёрка.

– Греймонта не видела? – резко затормозив, спросила я.

– На третий этаж пошёл. В ректорат, наверное, – махнула рукой одногруппница и с любопытством уставилась на меня. Ну да, не каждый день я за парнями бегаю. Ни разу такого не было. И вот, пожалуйста. А потом дошло, что она сказала.

– В ректорат? – Я в ужасе округлила глаза.

Нет-нет-нет. Только не ректорат! Ведь ректор действительно, может, заставить меня поехать на турнир. Как же я забыла, что в Ларинтии совершеннолетие для женщины ничего не меняет.

– Греймонт, стой!

Я рванула вверх по лестнице, надеясь, что парень услышит мои вопли и притормозит. Но взбежав на нужный этаж, только и увидела, как захлопнулась дверь в приёмную. Это был лындец. Полный.

Особенностью ларинтийского отношения к женщинам было то, что несчастные дамы каждую секунду должны были находиться под покровительством кого-то из мужчин. И все девушки (и я!) на срок пребывания в академии были под прямой опекой ректора. Не то чтобы это раньше доставляло мне неудобства, но теперь… Теперь я поняла замысел Греймонта: он мог уговорить опекуна отправить меня на турнир! Даже против воли! Тем более родители точно не станут возражать, ввиду их отсутствия в этом мире.

Но я не собиралась пускать ситуацию на самотёк. В конце концов, речь шла о моём участии в турнире!

Дверь открылась на удивление легко, и я влетела в приёмную, думая, что предстоит воевать с секретарём, но никого, кроме Ардена, в помещении не было.

– Ты быстро. Я рассчитывал, что у меня будет больше времени. – Греймонт в лице не изменился, но в глазах мелькнуло удивление.

– Хватит уже. Пойдём отсюда, – прошипела я, не желая привлекать внимание людей, находящихся в закрытом (пока!) кабинете ректора.

– Иди, Ладдер. – Арден сложил руки на груди и всем своим видом показал, что с места не сдвинется.

– Сам иди! – Может, он этого и не имел в виду, но злость на то, что меня послали, вскипела внутри так резко, что я выпалила, забыв, где вообще нахожусь. – А знаешь куда? На ги…

Дверная ручка повернулась. Греймонт метнулся ко мне, прижал спиной к груди и зажал рукой рот.

– …иу-у-у… – промычала я и вцепилась пальцами в его ладонь, но отодрать её не получалось. Слишком крепко держали.

– Что вы сказали, студентка Ладдер? Зачем вы её держите, студент Греймонт? Это неприлично.

– Наглец. Она сказала наглец, – ответил Арден, и я даже передумала кусать его за пальцы. – Позволил себе грубость в отношении девушки. За что прошу прощения. Ты же простишь меня, Соня?

Только после того, как я кивнула, захват ослаб, и Греймонт отошёл.

– Ай-ай-ай, – покачал головой ректор. – Очень плохо. Вы же аристократ, цвет общества, на вас все равняются. Вы должны проявлять уважение к девушкам. К этим хрупким, нежным созданиям. Выговор вам. В следующий раз будет штраф, а потом... ну, сами знаете…

Судя по кашлю, который вдруг начался у Ардена, он сомневался в моей нежности и хрупкости. Даже как-то обидно стало. Я, между прочим, его ни разу не приложила. Только его друзей. Да и было это в утренней спешке. Мало ли сколько тычков можно получить в толпе.

Ладно, признаю, я вела себя глупо, а Греймонт меня сейчас спас. Ректор за сквернословие мог и исключить – я помнила два таких случая за последний год. Конечно, он отчислял парней, и там были систематические нарушения, но попадать под пристальное внимание и рисковать своим положением в академии, не хотелось. Так что Ардена можно было простить за смех и даже поблагодарить за помощь. Но попозже. Когда избавлюсь от поездки на турнир.

– И что вас сюда привело?

– Турнир! – хором сказали мы и переглянулись.

– А что с ним?

– Понимаете, я не хо… ой! – Греймонт наступил мне на ногу так, что я ойкнула от неожиданности и боли. Но ректор, к счастью, догадался, что я собиралась сказать.

– Не хотите? А что так? Кто-то разбирающийся в культуре Фейвола нам бы пригодился. Раз уж приходится включать в команду девушку, то пусть она будет небесполезна.

– Но в академии полно студенток, которые действительно хотят поехать!

– Только они ни в Фейволе не жили, ни в сражении на призванных мечах не преуспели. А это именно тот вид магического спорта, который мы будем представлять.

Я хотела возразить, но когда услышала про бои на мечах, прикусила язык. Ужас скрутил внутренности, а руки затряслись. Ректор знает, кто я? Откуда? В голове загудело, так что я не сразу услышала продолжение.

– Вы хотя бы расскажете нам об особенностях восприятия и культурных тонкостях, которые мы можем не понимать.

От облегчения я не смогла сразу собраться. Потёрла лоб, на котором успел выступить холодный пот, и попыталась отдышаться. Казалось, будто хорошенько приложилась всем телом об пол при неудачном падении – дезориентация и головокружение.

Глава 4

Вот почему мы два года не пересекались нигде, кроме соревнований, на которые я приходила поболеть за их, между прочим, команду, а сегодня никак не можем разойтись в такой огромной академии?!

Как раз когда я подходила к дверям, они открылись, выпустив двоих из звёздной четвёрки. Пришлось метнуться в густые кусты, растущие по периметру здания, и затаиться там.

Лындец! Соня Ладдер прячется в кустах от мажоров! Хоть бы они ушли побыстрее.

Но кардалак там был!

Мивелар и Рошинер встали прямо перед входом в учебный корпус и расположились так, будто собирались пробыть там до самого закрытия. А может, и ещё дольше! Шли бы уже по своим богатым домам, что они тут забыли? Хотя причина их присутствия недолго оставалась для меня секретом.

– А нам точно надо обсудить это именно вместе и именно сегодня? – спросил Мивелар и раздражённо цокнул языком.

– Арден настаивает, – пожал плечами Рошинер и привалился к стене с другой стороны от двери.

– Тогда мог бы отложить свою тренировку. В конце концов, у нас есть и другие дела, кроме как бесконечно махать мечами, а потом бесконечно об этом разговаривать.

– К невесте опаздываешь? – хмыкнул Рошинер, но никакого сочувствия в голосе не слышалось. Скорее подколка.

– Угу, – сам Мивелар сильно расстроенным тоже не выглядел. – Потом извиняться придётся и прочие сложности. Хорошо, что Малисса – девочка с понятием. Ладно, отправлю вестник, что задержался по просьбе ректора.

Он выставил вперёд ладонь, и над ней сформировалась голубая птичка, которой парень что-то нашептал, и та вспорхнула и улетела за пределы академии.

– Вот нет у некоторых личной жизни, и другим её устроить не дают.

Дверь открылась, и из учебного корпуса вышел Лисен, поправляющий галстук. Пуговицы на его рубашке были застёгнуты как попало, а обычно идеальный хвост был растрёпан. И насколько было видно из кустов, на щеке красавчика темнел след от помады.

– Вот у кого нет проблем с личной жизнью… – подколол Рошинер. – Не боишься, что кто-то из подружек пожалуется ректору, и тебя отчислят?

– Они сами хотят, я просто не сопротивляюсь. А потом… Какие у них доказательства? Их слово против моего.

Во мне моментально вспыхнула такая злость, что удивительно, как кусты не загорелись от праведного гнева. Конечно, что слово какой-то девчонки, против аристократа?! Ничто! Тем более, когда дело касалось соблазнения!

На меня в Варласе и спорили, и напрямую предлагали греть постель в обмен на покровительство, и имитировали влюблённость, и не гнушались подстав, намекая, что безродной сироте не поверят. Ничего из перечисленного на мне не сработало. Все «ухажёры» оставались ни с чем. Хотя вру! Никто не ушёл без фингала, сломанного носа, вывихнутого запястья, а у одного от переполнивших чувств даже два ребра треснуло.

А я что? Я ничего. Они сами падали на мой кулак, а потом к ногам. Жаловаться, кстати, ни один не пошёл – оказаться побитым девчонкой было позорнее, чем молча пережить унижение. К концу второго курса желающие зажать чокнутую Соню Лирлис в углу закончились. Почти.

– Доиграешься, – поддержал Мивелар.

– Да ладно, ничего не будет. Родители не дадут ректору подвинуть меня перед самым дипломом. Максимум выпишут штраф, заплатить который вообще не проблема.

Лисен, наконец, справился с галстуком и принялся приводить в порядок рубашку.

– А жаль, что злючка-блондиночка так не хочет на турнир. Я бы её там… Горячая штучка. Явно в Фейволе всякому научилась, не только материться. Там нравы гораздо свободнее, чем у нас.

«Злючка-блондиночка?!» – Захотелось сломать красавчику руку. А потом подпалить шевелюру. Уверена, лысина ему пойдёт гораздо больше хвоста!

– Куда она денется? Греймонт вцепился в неё, как клещ, и теперь не отпустит. Что бы там с отбором ни придумали, а выберут, сами знаете кого. – Мивелар снова досадливо цокнул языком. Наверняка вспомнил о несостоявшемся свидании.

– С чего бы? Девка как девка. Симпатичная, но не более того. Из талантов только умение материться, большие глаза и волнистые волосы. Но уложить такую…

– Скорее Арден тебя уложит, если помешаешь его планам. Так что лучше сразу забудь, – посоветовал Рошинер, а у меня чуть пар из ушей пошёл. Они меня что, уже поделили?!

Сидеть в кустах и слушать этот разговор было выше моих сил. Кончики пальцев закололо от желания призвать магию, придать ей форму меча и наказать этих придурков, победив там, где они чувствовали себя лучшими. Унизить. Растоптать.

А сдержанность никогда не была моей сильной стороной. В отличие от драк. Магия закипела в крови, на ладони начала сплетаться рукоять меча.

– Да ты прикалываешься? – вытаращился на друга Лисен, чем спас себе и остальным жизнь. – Если б Греймонт на неё запал, он бы точно не потащил её в команду. Нельзя смешивать работу и личную жизнь. – Назидательно закончил он и даже пальцем вверх потыкал. – К тому же за ним и так половина дебютанток и их мамаш бегает, чтобы окольцевать – их даже ссора Ардена с отцом не смущает. Бери – не хочу. Так что отсутствием выбора он не страдает, так же как и любопытством, иначе давно составил бы мне компанию. И та старая история…

Глава 5

Солнечный свет лился через высокие окна аудитории, отражаясь в позолоте рамок с портретами основателей академии, укоризненно смотрящих на столпившихся у доски информации девчонок, где наша староста Люсинь Марер с театральным вздохом прикрепляла объявление о предстоящем отборе в команду для турнира. Шёпот перерос в гул.

– Теперь у всех есть шанс, – громко заявила Люсинь, поправляя идеально уложенные тёмные локоны. – Что случилось, Соня? Почему тебя отстранили? Хотя, думаю, это к лучшему. Ты и так достаточно... устала от внимания.

Если староста хотела задеть, то у неё ничего не получилось. До девиц из королевской академии Варласа ей было очень и очень далеко. А после того, как я там парочку особенно наглых оттаскала за волосы, отстали и все остальные. Портить причёску Люсинь пока было не за что. Да и вообще ларинтийки, даже аристократки, не так сильно задирали носы, как фейволки. Хотя, может, всё дело в моей вымышленной биографии – тут я не считалась сиротой, а была дочкой торговцев, заключивших выгодное соглашение с Фейволом и временно живущих там.

Тяжело вздохнув, я подняла голову от тетрадки, прекратив делать вид, что учу домашку по истории. Да, сегодня я планировала получить по этому предмету двойку – надо было слегка подпортить успеваемость.

– Почему же? Ректор лично просил меня принять участие и показать всем, как надо, ведь для вас это впервые, а я привыкла к честной конкуренции. В Фейволе, знаете ли, постоянно проводят отборы среди девушек как в спортивные команды, так и для участия в других мероприятиях.

Мои губы растянулись в улыбке, а Люсинь скисла. То ли ей не понравились слова про честную конкуренцию, то ли чувствовать себя в отстающих.

– Честная! Да, ладно, – тряхнула головой рыжая Тэра. – Папа договорится, и меня возьмут в команду, даже если я буду тыкать мечом как метлой.

Она сделала выпад невидимым оружием. О равновесии, балансе и чёткости движений там приходилось только мечтать. Да и сама Тэра была та ещё фантазёрка, потому что её родители были богаты, влиятельны, а помимо прочего, очень строгих нравов. Так что ни отбор, ни тем более турнир рыжей не светил – попросту не позволят.

– Думаю, что происхождение, связи и умение держать себя тоже повлияют на результат, – продолжила Люсинь. То ли затем, чтобы задеть меня, то ли уговаривая себя. – А ты, Соня, не расстраивайся. Раз от тебя уже отказались, то вряд ли снова возьмут. Но можно надеяться…

Я зевнула, прикрывая ладошкой рот – полночи не спала, придумывала, как вылететь из отбора. Ах, если бы староста была права, и от меня бы отказались. Но кардалак там был.

В разговоре наступила пауза, а я вдруг подумала, что это очень, очень удобный момент, чтобы начать воплощать свой план в жизнь.

– Спасибо за заботу, Люсинь, – сказала я, а староста вытаращилась так, что впору было беспокоиться о её глазах. – Хотите, я вам расскажу о Фейволе и Варласе? Всё-таки вы должны знать, куда собираетесь. Ну, и это будет честнее. Вдруг на заданиях нас будут спрашивать об этом.

Девчонки дружно закивали, и никто (я про Люстинь) даже не фыркнул. Спустя несколько секунд они окружили мою парту и чуть ли не начали заглядывать в рот.

Так и захотелось рассказать им какую-нибудь чушь, но я быстро подавила это желание. Такие шуточки сыграли бы против меня.

– Если коротко, – начала я, – то королевство Фейвол небольшое, но влиятельное. Влияние это связано с тем, что страна расположена в самом сердце магической аномалии. Фейвол никогда не знал войн, потому что никто не рискует развязывать войну с государством, где магия течёт в воздухе.

– Прямо-таки в воздухе? – воскликнула Тэра, а я вспомнила, как в детстве гонялась за вихрями цветных искр, как котёнок за собственным хвостом. Не все это видели, но все ощущали присутствие разлитой силы.

– Да, прямо в воздухе, – кивнула я.

А ещё все жители Фейвола дышали магией, напитываясь ей с самого рождения, и магия текла в нашей крови. Но в этом были и минусы: стоило оказаться за пределами страны, как привычное с детства могущество пропадало. Не мигом, но постепенно выветривалось, заставляя чувствовать себя ущербным, словно лишившимся конечности.

Мгновенно накатила тоска по потерянному. Всего на секундочку. Вот бы вернуться, и снова вдохнуть родной воздух. Хватит, Соня!

– Фейвол не имеет ни армии, ни большой территории, но его магические ресурсы бесценны, – продолжила рассказ я. – Поэтому Международный магический турнир проходит именно там: все заклинания даются легче, а выступления становятся зрелищнее. К тому же там гораздо проще предотвратить трагедии и убрать излишек силы.

– То есть там вместо пяти огненных шаров можно делать десять? – спросила Килли и нахмурилась, видимо, считая свой резерв.

– Всё зависит от изначального уровня и имеющегося навыка. Кто-то лучше усваивает разлитую в Варласе магию, кто-то хуже, но на привычное заклинание у большинства людей сил точно уйдёт меньше.

Я создала на ладони птичку-вестник, но никакого сообщения вкладывать не стала, так что она просто закружилась под потолком, записывая разговор и рассыпая по всему помещению искры. Потом можно дать девочкам переслушать, если что-то забудут. Заодно замерила расход магии: столько в Фейволе я тратила на семь похожих заклинаний.

Всему своя цена, Соня.

Глава 6

– Мивелар? – Я так резко обернулась, что чуть не снесла со стола чашку, но вовремя её придержала. – О чём нам с тобой разговаривать?

На секунду закралась мысль, что Греймонт отдал вестник другу, чтобы не шантажировать меня лично. Хотя Арден, судя по всему, больше остальных был заинтересован, чтобы я попала в команду, так что это вряд ли. Скорее всего, придёт «убеждать» меня попозже.

– Пойдём, пойдём, это чисто деловой разговор. Будем мериться мозгами, раз ты уверена в своём превосходстве.

Вообще-то, в этом я уверена не была, но отказывать Мивелару не стала. Понимание, что это не ректор и не Греймонт, а просто мажор, который услышал, что он дурак, и, вероятно, хочет мне за это высказать, принесло ни с чем не сравнимое облегчение. А я это и ему в лицо повторить могу. Соня Ладдер всегда отвечает за свои слова!

Я встала. Тут же воцарилась всеобщая тишина, в которой мы с Мивеларом и пошли к выходу. Кто-то провожал любопытными взглядами, а кто-то прожигал завистливыми. Несмотря на наличие невесты, у Мариуса был свой кружок поклонниц, готовых с радостью занять чужое место.

Шли мы недолго и остановились возле ближайшего окна.

– Назови цену, – без всяких предисловий сказал Мивелар, а я даже растерялась. Купить у меня было нечего.

– Какую цену?

– Твою цену! – рыкнул парень, то ли поражаясь моей глупости и недогадливости, то ли просто находясь в плохом настроении.

Орать на меня не стоило. Тут же захотелось ударить его головой об откос, но я сдержалась, хотя случай был крайне удобный.

– Цену, за которую ты готова выступать на турнире.

– Я же вчера сказала, куда вам засунуть деньги.

Соня, ты молодец! Ты не назвала это место вслух!

Я скрестила руки на груди и вскинула голову, радуясь одержанной над самой собой победе.

– У всего есть своя цена. Ты просто пытаешься её набить. Так за сколько ты готова поехать в Фейвол и прекратить этот фарс? А заодно доказать нам, дуракам, насколько ты хороша?

– Я не поеду.

– Пятьсот ларентов.

У меня даже рот приоткрылся. Когда-то мне предлагали сотню, чтобы переспать, и двести пятьдесят (в фейвольской валюте, естественно), чтобы продуть одному из мажоров. А тут, чтобы поучаствовала… Впрочем, ответ мой ни тогда, ни сейчас не изменился.

– Семьсот? – предложил Мивелар ещё до моего ответа. – Тысяча?

От того, какими суммами швыряется этот богатей, даже не задумываясь, меня начало трясти.

– А твоя цена какая? – со злостью рыкнула я. – А твоей невесты? У вас она тоже есть?

– Естественно, – спокойно ответил Мивелар, как будто подобные измерения были в порядке вещей. – По сути, наша с ней свадьба – это сделка. И цена тут измеряется не только деньгами, но и положением, связями, открывающимися возможностями. Ты так возмущаешь, как будто это что-то плохое.

– Это… – Я даже опешила от такого ответа. С цинизмом подобного рода прежде сталкиваться не приходилось. В королевской академии мажоры были свято уверены, что они-то не продаются, а вот выскочки из низов – очень даже. Мивелар же признавал, что тоже имеет цену, просто более высокую. Мерзко-то как. На это даже злиться не получалось.

– Что? Я не предлагаю тебе ничего незаконного или непристойного. Считай это работой с очень высокой оплатой. И хватит уже ломаться. Я знаю, что тебе нужны деньги, а нам нужно поменьше проблем. Греймонт прав, ты, очевидно, раньше занималась каким-то видом спорта, а, значит, тебя проще будет переучить.

Да что б их! Кардалаковы богачи, которым что пятьсот ларентов, что тысяча! Человек сюда, человек туда. Лишняя сотня монет, и никаких проблем! Переучить они меня решили! Да пошли они… лесом.

– Деньги-то мне, может, и нужны, но брать их у тебя не буду. Не хочу быть одной из тех, кого вы купили.

– Серьёзно думаешь, что вот эта твоя поза ничего не стоит? Ха! Да ты просто набиваешь себе цену. И что ты там за глупости в столовой несла про мозги? Включи их уже, Ладдер, и бери деньги. Гордость стоит меньше чем полторы тысячи ларентов. Это последнее предложение.

На секунду я захотела взять деньги. Нет, не так. Я представила, что у меня есть эти деньги. Моя месячная стипендия равнялась пяти ларентам, а тут полторы тысячи! Что бы я могла с ними сделать, сколько всего купить, куда уехать. Сердце забилось быстро-быстро, а кровь ударила в голову. Насколько легче стала бы моя жизнь.

«Бери деньги, Соня. В другой раз выиграешь». – Слова Эрлина огнём вспыхнули в памяти, заставляя снова пережить миг предательства друга.

Сердце сжалось, будто кто-то резко дёрнул невидимую нить в груди, возвращая в тот день. Я вспомнила его с противоестественной ясностью: запах дождя, пузыри на лужах, шум ветра и скрип открытой покосившейся двери дома, где мы прятались от непогоды. Где Эрлин смотрел на меня с непонятным огорчением. Его голос был таким же, как обычно, но слова… Слова резали не хуже меча, с которым он так мастерски обращался.

«Просто пропусти удар. Ты-то знаешь, что лучшая. Мы все это знаем».

– Нет! Засунь их себе в буздру! – Не знаю, на кого именно я кричала. Может, на Эрлина в прошлом, а, может, на стоящего передо мной сыночка богатеньких родителей. Они словно слились для меня в один образ.

Глава 7

До вечера я ждала появления Рошинера. После предложений Мивелара и Лисена он точно должен был прийти и сказать что-нибудь интересное. Я пыталась придумать, какой заход может быть с его стороны, но идей не было. Денег мне уже предложили, решить проблемы отношений – назовём это так – тоже. Но никто так и не пришёл. То ли мажор разумно решил не нарываться на скандал в девичьем общежитии, то ли не хотел рисковать носом.

В любом случае это было гадством с его стороны. Пришлось лечь, так и не удовлетворив любопытства, и полночи ворочаться, перебирая в голове разные варианты. Оставшиеся полночи меня преследовали кошмары, в которых ректор отчислял за сквернословие. Спасал меня от этого ужаса Греймонт, невозмутимой уверенностью заявляя, что ругался он. Его спокойный и твёрдый, словно скалы Фейвола, голос отгонял тревоги.

Проснулась я, чувствуя себя просто кошмарно. Стать беззащитной и зависеть от чужого решения оказалось настоящей пыткой, но внутри всё равно жила странная благодарность, которую не получалось игнорировать. Пришлось напомнить себе, что защищали меня только во сне и побыстрее сбежать на уроки.

Улица встретила хмурым небом и звонкими голосами идущих на занятие студентов. Сегодня ни на какой зачёт я не опаздывала, но всё равно ожидала оклика, которого всё не было и не было. Так и дошла до класса, прислушиваясь к тому, что происходит сзади, и не обращая внимания на то, что впереди.

До появления профессора Изма, преподающего политологию и государственное устройство, Люсинь успела всем сказать, что первый тур будет посвящён культуре Фейвола и покосилась с немым вопросом, мол, откуда я узнала. Пришлось сделать вид, что намёка не поняла, и отвести глаза.

Тестирование назначили на вечер, после занятий, и всех тут же объяло нервное возбуждение. Кроме Тэры, которой родители запретили участвовать, и она жаловалась на несправедливость во всех перерывах и громогласно утверждала, что обязательно прошла бы дальше, если бы только ей дали такую возможность.

Я готова была поменяться с ней хоть сейчас, но, увы-увы, нас обеих не устраивало положение дел, но ничего изменить мы не могли.

Когда до тестирования оставался час, я поймала себя на том, что вместе с девчонками лихорадочно пролистываю тетрадь, почему-то по рунам, и что-то бормочу себе под нос, словно боюсь провалиться. Да какого кардалака?! Правильно говорят, что сумасшествие заразно.

Я отбросила конспект и решила выйти из класса, чтобы прогуляться и проветрить голову, но стоило только оказаться в коридоре, как на плечо легла чужая рука, а над ухом раздалось.

– Нам надо поговорить.

– Диккон Рошинер! – Я резко обернулась и так радостно воскликнула, что поставила мажора в тупик. Во всяком случае, он вытаращился на меня в немом удивлении, видимо, пытался подобрать слова.

Пришлось сбросить его ладонь с плеча, чтобы привести в себя. Ну и в целом, чтобы не трогал.

– Ладдер, – начал он, чуть запинаясь, и это было крайне необычно. Стало так интересно, что скажут, что я даже наклонилась вперёд, словно это могло помочь услышать слова раньше, чем если бы я стояла на прежнем месте. – По поводу твоего участия в турнире. Я тут подумал... может, тебе помочь?

– Помочь мне? Ты?

Было бы лучше, если бы кто-нибудь захотел помешать, но все упорно игнорировали мои надежды. Соперницы по отбору не пытались пробиться за счёт связей и денег, парни не хотели отстать, как бы ужасно я себе ни вела, а ректор, у которого должны были найтись дела поважнее, упорно занимался какой-то девчонкой и командой на турнир.

– Я тут подумал… – продолжал мямлить Рошинер, заставляя буквально смотреть себе в рот. Его серьёзность была почти пугающей. Да говори уже! – Ты, наверное, боишься, что мы будем над тобой смеяться, потому что ты ничего не умеешь. И что опозоришься, если плохо выступишь. В общем, мы с ребятами можем подтянуть тебя. Обещаю – никаких насмешек.

От подобного предположения, у меня рот сам собой открылся. Я? Боюсь, что надо мной будут смеяться, потому что ничего не умею? Да как они это придумывают вообще?

Я держалась как могла. Честно. Стискивала зубы, зажимала себе ладонью рот, прикусывала щёку, но всё было зря. Смех рвался изнутри с такой силой, что сдержаться было невозможно. Плюнув на всё, я захохотала.

Не помню, когда я так смеялась в последний раз. Слёзы текли из глаз, а дыхания не хватало. Пришлось даже опереться на колени, чтобы устоять. Иногда удавалось прекратить, сделать пару вздохов и попытаться что-то сказать обиженному подобной реакцией Рошинеру, но тут меня накрывало по новой.

– Соня? – высунулась из класса Килли, видимо, привлечённая шумом в коридоре, увидела Диккона, ойкнула и спряталась обратно, громко хлопнув дверью. А меня, наконец, отпустило.

– Я сказал что-то настолько смешное? – процедил Рошинер. Сжатые зубы, сложенные на груди руки и обиженный взгляд ясно говорили, что мой смех задел его до крайности. Кажется, это мне надо было обещать не насмехаться над ним, а не наоборот. Чужие язвительные замечания никогда не останавливали меня, скорее, злили и заставляли идти вперёд. Да и навыки были далеки от тех, которые могли позабавить.

– Не-не-не, – замахала я руками, опять начав фыркать. – Спаси-ха-ха-бо… Ой, не могу, – новый приступ смеха почти удалось сдержать. Почти. – Не надо мне помогать, Рошинер. А то я умру, честное слово.