Поцелуй на спор

Глава 1

"Чёрт, чёрт, чёрт! - ядовито шипела я про себя. - Какого лешего меня дернуло пить на спор? И как, скажите на милость, я, как последняя идиотка, позволила себя развести? Да еще и кому? Язвительным подружкам. Подругам ли? Гадюшник. И вообще, какого черта я притащилась на этот чертов курорт? За глотком свободы, как же. А позвали-то как сладко: "Карибы, солнце, море, отпуск мечты!" Почему я, черт возьми, не умею говорить "нет"?"

Мысли, словно вагоны бешеного экспресса, грохотали в голове, пока дрожащие ноги несли меня к цели – спортивному блондину, чья спина обещала одни приятности. Интересно, что там, впереди? Бросив взгляд на подруг, я увидела, как по их лицам разливается хищное предвкушение. Люська что-то шептала Дашке, явно не веря в мою решимость. Я почти слышала ее ехидное: "Да ладно, наша серая мышка? Да ни за что не решится!"

"А вот и решусь!" - выпалила я про себя. Набрав в грудь воздуха, словно перед прыжком в ледяную воду, я сделала последний, решительный шаг. Оказавшись вплотную за спиной незнакомца, я легонько коснулась его плеча.

– Что? – он обернулся и окинул меня взглядом свысока.

Ох, лучше бы он этого не делал! Я мгновенно утонула в бездонных аквамариновых омутах его глаз. Хотя, возможно, это коварное вино плело свои причудливые узоры в моем сознании.

– П-простите, – мой голос предательски дрожал, запинаясь на каждом слове. – Мы тут с д-девочками… Я, понимаете… Мы поспорили… И я… проиграла.

– Что? Не понял, – парень нахмурил безупречные брови, оглядывая меня с недоумением.

Мамочки! Хотелось сквозь землю провалиться. За что мне все это?!

Еще один глубокий вдох, и…

– Нагнитесь, пожалуйста! – выпалила я, словно пуля из обоймы.

Он опешил, уставился на меня, как на умалишенную, но все же послушно нагнулся. В то же мгновение я обхватила его шею и, забыв обо всем на свете, прильнула к его губам. Матерь Божья, что я творю! Его небесно-голубые глаза распахнулись от неожиданности, он явно не ожидал такой дерзости. Но парень оказался не робкого десятка. Молниеносно сориентировавшись, он ответил на поцелуй. Боже, как он целуется! Но всему есть предел, надо же и совесть иметь. Отпустив его шею, я отпрянула назад.

– Извините, – пролепетала я, чувствуя, как щеки пылают огнем, развернулась на каблуках и бросилась прочь, к своему столику. Подруги сидели, словно громом пораженные, с отвисшими челюстями.

"Не верили, что я смогу? А вот вам! Смогла!" - ликовала внутри меня маленькая, бунтующая Соня. Вечно они надо мной подтрунивают! Да, я не такая яркая и уверенная, как они. И что с того? Гордо вскинув подбородок, я сделала еще шаг к столику.

Вдруг, словно удар молнии, чьи-то сильные руки сомкнулись на моей талии. Черт! Кажется, кому-то моя выходка пришлась не по вкусу, и я влипла по самые уши!

Белокурый красавец развернул меня к себе лицом, окинул оценивающим взглядом, и… прильнул к моим губам. Целовал жадно, властно, требовательно. Такого поворота событий я точно не ожидала. Мои глаза распахнулись от изумления, щеки залились багрянцем, и, к своему стыду, я ответила на поцелуй. Его язык хозяйничал во рту, сплетаясь с моим. Голова пошла кругом.

– Никита, – произнес молодой человек, оторвавшись от моих губ, но не выпуская из объятий.

– Что? – растерянно переспросила я.

– Меня зовут Никита, – он ослепительно улыбнулся. – А тебя? Надеюсь, после случившегося мы можем перейти на "ты"?

– Соня, – прошептала я, потупив взгляд. Да уж, начудила.

– Прекрасное имя, тебе очень идет, – Никита казался совершенно искренним.

– Спасибо, – тихо ответила я, гадая, что же теперь делать.

– Я так понимаю, это твои подруги? – он кивнул в сторону столика, где девочки все еще сидели с отвисшими челюстями. – Получается, я обязан им столь экстравагантному знакомству?

Знакомство и правда вышло незабываемым.

– Да, это… – едва слышно прошептала я. – И я их убью.

– Зачем брать грех на душу? – рассмеялся Никита. – Может, лучше погуляем?

Погуляем? Он предлагает мне погулять? Ни ругается, ни кричит из-за моей идиотской выходки, а просто приглашает на прогулку?

Заметив замешательство на моем лице, Никита решил действовать. Не дожидаясь ответа, он подхватил меня под руку и повел к выходу из бара. Я даже не успела ничего сообразить. От растерянности я не подумала сопротивляться.

"Куда мы? Зачем? Девчонок точно убью!" - вихрем проносились мысли в голове.

Вытащив меня на улицу, Никита отпустил мою руку. Ослепительно улыбнувшись, он спокойно произнес:

– Не бойся, я тебя не съем. Просто мне показалось, что ты не очень горишь желанием возвращаться к подругам. Давай немного погуляем, подышим свежим воздухом. Но если хочешь, можешь уйти прямо сейчас.

Я смотрела на него и понимала, что совершенно не хочу возвращаться, не хочу выслушивать нравоучения подруг, не хочу оправдываться. Просто не хочу, и все.

– Давай, – решилась я. – Почему бы и нет?!

Я окинула его взглядом. Чуть старше меня, высокий, стройный, под футболкой угадываются рельефные мышцы. Видно, что парень не чужд спортзалу, но без фанатизма, все в меру. Не люблю качков. Красивые, даже миловидные черты лица, прямой нос, тонкие брови, слегка выступающие скулы и яркие, пронзительно-голубые глаза, в которых можно утонуть. Открытая, располагающая улыбка, озорной огонек в глубине глаз.

Погулять?

А что я теряю? Вроде бы приличный парень, вокруг полно народу, ничего плохого не случится. К тому же, отказывать как-то неприлично, ведь это я его поцеловала. Просто прогуляемся по набережной, и все. Полчасика, и я вернусь к девочкам. Ничего страшного в этом нет.

1.1

Глава 2

– Только недолго, – согласилась я, уже предвкушая легкую прогулку. – Куда пойдем?

– Может, к морю? – предложил Никита, и в голосе его звучала неприкрытая жажда свободы. – Здесь море – сама жизнь, ее неукротимое дыхание.

– Пошли, – рассмеялась я, чувствуя себя немного беззаботной. – Море – наша колыбель, мы же на острове, в конце концов.

Никита одарил меня обворожительной, обезоруживающей улыбкой и, подхватив под локоть, повел в сторону набережной. Она, словно сошедшая с рекламного проспекта, утопала в роскоши: плавные изгибы мрамора, причудливые светильники, будто светлячки, рассыпающие мягкий свет, удобные лавочки, утопающие в каскадах экзотических цветов, и спасительная тень раскидистых тропических деревьев, укрывающая от палящего солнца.

– Соня, раз уж сама судьба нас свела… Надеюсь, после этого спонтанного поцелуя, мы можем перейти на "ты"? – спросил Никита, и в глубине его глаз плясали искорки затаенного любопытства.

– Можно, – прошептала я, чувствуя, как предательский румянец заливает щеки.

– Итак, Сонечка, поведай же мне, как ты осчастливила поцелуем совершенно незнакомого парня в баре? Что это за загадочное пари? – Никита смотрел на меня с неподдельным интересом, словно я была самой интересной книгой на свете.

Как же я докатилась до поцелуя с незнакомцем?!

Немногим ранее

Я – Соня, самая обыкновенная девушка из провинциального Белореченска. Родилась здесь, училась, работаю и живу. Серая мышка, невзрачная блондинка с тихим голосом и неприметной, до боли предсказуемой жизнью.

Полная противоположность моим подругам: стильной, роковой брюнетке Даше, вокруг которой всегда вились толпы поклонников, и яркой, взрывной рыжеволосой Люсе. Всегда блистательные, общительные, они купались во всеобщем внимании, а я довольствовалась ролью их тени, незаметной и тихой. С Дашкой мы неразлучны с самого детства, сидели за одной партой, делили радости и горести. С Люсей судьба свела в институте, и с тех пор мы стали неразлучной троицей.

Так и дружили долгие годы, встречаясь по выходным. Девочки щедро делились историями о своей насыщенной, полной приключений жизни, а я слушала, затаив дыхание, и тихо завидовала их смелости и уверенности.

Однажды Люська ворвалась, словно вихрь, с ошеломляющей новостью: какая-то международная компания проводит конкурс проектов с невероятным, баснословным денежным призом.

– Девчонки, представляете, как мы сможем развернуться на эти деньги?! – мечтала Люся, и глаза ее горели неистовым азартом. – Давайте участвовать!

– Люсь, ты серьезно? Мы же не потянем, там будут участвовать крупные, серьезные компании, а мы – три провинциальные барышни, – попыталась я отговорить подругу от этой затеи.

– Девочки, – Люся смотрела на нас с умоляющей надеждой, – ну пожалуйста! Это наш шанс!

– Ладно, – сдалась Даша, не выдержав ее напора.

Что оставалось делать мне? Я, конечно же, тоже капитулировала и согласилась. Первое место нам, конечно, не досталось, но наш проект настолько впечатлил одну из крупнейших международных фирм, что они решили вручить нам поощрительный приз – путевки на самый роскошный курорт, на море!

– Какое море? – упиралась я, не желая верить в свалившееся на нас счастье. – Летите без меня, я дома останусь. У меня работа, маме на даче надо помочь, да и надеть мне совершенно нечего.

– Соня, – отрезала Даша своим фирменным ледяным тоном, не терпящим возражений. – Прекращай. Отпуск тебе дадут, никуда они не денутся, ты уже второй год не отдыхаешь. Мама без тебя прекрасно справится. Там жара и море, нужен только купальник.

– Сонечка, – вторила ей Люська своим медовым голоском, – поехали. Куда мы без тебя? Ты наша муза!

И мы поехали. Сначала тряслись до Омска на стареньком автобусе, а оттуда – долгий, изматывающий трансатлантический перелет до южных берегов. Последним этапом стал трансфер до отеля. Дорога вымотала нас до предела, но предвкушение райского отдыха придавало сил.

Но это того стоило! Лазурное море поражало своей кристальной чистотой, словно огромный сапфир, искрящийся под лучами солнца. Еще с самолета мы увидели, что все внизу утопает в изумрудной зелени, словно драгоценный камень в бархатной оправе. Наш отель "Эдем" оказался настоящим воплощением роскоши: пять звезд, "все включено". На его территории было все, что только можно пожелать: СПА-салон, аквапарк, бутики известных брендов, поле для гольфа, прокат яхт, несколько изысканных ресторанов, круглосуточные бары, ночной клуб, дайвинг, снорклинг и многое, многое другое – все для самых взыскательных отдыхающих.

Отпуск начался феерично: море, солнце, пляж и мы – счастливые и беззаботные. Как же хорошо, что девочки меня уговорили!

Так я думала до того момента, пока на третий день их не занесло в бар, а меня – вместе с ними, словно прицепной вагончик.

– По коктейльчику, – заявила Люська, лукаво блеснув своими зелеными глазами.

– Только по одному, – постановила я, пытаясь сохранить остатки здравомыслия.

Ага, по одному… После третьего коктейля девочки перешли к обсуждению симпатичных парней и стали поддевать меня, утверждая, что я не смогу не то что познакомиться, а даже заговорить ни с одним из них, что мне вообще ничего не под силу, даже выдержать чей-то взгляд. В итоге мы начали играть в глупую игру в гляделки, как в далеком детстве. Как я только позволила втянуть себя в этот идиотский спор? Черт, но ведь позволила же. Еще и на продолжение согласилась, поддавшись на их провокации. Вот же змеи, поддевали, подзадоривали: "Покажи, какая ты смелая, возьми и поцелуй вон того парня!" "Вот и поцелую. Я все равно его больше никогда не увижу, а в баре полно народу, ничего страшного не случится", – решила я и, набравшись храбрости, направилась к парню, на которого указала Дашка.

Глава 3

Никита

Отель, как всегда, ослепляли роскошью. Лазурь моря, опаляющее солнце, шелковый песок пляжей, манящие глубины дайвинга. Отель – верх совершенства, любое желание исполнялось по щелчку пальцев. И компания подобралась под стать: пара свободных волков, молодая супружеская пара (с мужем раньше пересекались по бизнесу) и еще несколько приятелей, периодически зависающих в баре. Но все равно тоска грызла изнутри, не хватало искры, новизны. Местные "принцессы", сверкая бриллиантами, пытались пленить взглядом, но эти охотницы за кошельками приелись еще в Москве. Словом, скука смертная.

Сижу я в баре с парнями, травим байки, и вдруг кто-то легонько касается моего плеча. Оборачиваюсь. Незнакомка. Что ей нужно? Лицо девушки пылает, словно закатное солнце, и она сбивчиво бормочет:

– Простите… Мы тут с девочками… Поспорили… Я проиграла…

Что? Спор? Подруги? Какой-то сюрреализм.

И тут это белокурое создание произносит:

– Нагнитесь, пожалуйста.

Просит же "пожалуйста", ну как отказать? Наклоняюсь.

В то же мгновение она обхватывает мою шею и целует. Неожиданно. Но губы у нее – мед и нежность. Целуемся? Отлично, я не против. Мгновенно перехватываю инициативу. Малышка явно не ожидала такого напора, но держится достойно.

Поцелуй окончен, и девушка замирает, словно испуганная птичка. В ее глазах – чистая небесная синева, в них нет и намека на фальшь или надменность. Сама она – хрупкая, нежная, совсем не похожа на тех вычурных кукол, что вешаются на шею в Москве. Что она там говорила про спор? Едва успеваю открыть рот, чтобы спросить, как девушка резко разворачивается и уходит.

Куда?

Я так не договаривался.

В несколько стремительных шагов настигаю ее, разворачиваю лицом к себе и целую. Теперь моя очередь шокировать.

Слышу, как парни одобрительно гудят за спиной, как бешено колотится девичье сердце, готовое вырваться из груди, как ее дыхание становится прерывистым и томным.

А девочка-то – чудо: длинные, как спелая пшеница, волосы, васильковые глаза, чуть припухлые, манящие губы. Она мне определенно нравится.

– Никита, – произношу я, крепко обнимая ее, чтобы не сбежала. С нее станется.

– Соня, – тихо отвечает девушка.

Красивое имя, ей идет. Так что там насчет спора?

– Я так понимаю, это твои подруги? – киваю в сторону девиц, которые застыли с отвисшими челюстями. – И им я обязан столь экстравагантному знакомству.

– Да, это… – чуть слышно шепчет Соня. – И я их убью.

Этого допустить нельзя. Нужно срочно спасать Соню от неминуемого убийства, а себя – от унылого отдыха.

– Может, погуляем? – предлагаю я девушке.

На ее лице – целое море сомнений и замешательства.

– Не бойся, я тебя не съем. Просто мне показалось, что ты не горишь желанием возвращаться к подругам. Давай прогуляемся, подышим воздухом.

– Давай, – соглашается Соня, к моей нескрываемой радости.

Пока она не передумала, подхватываю ее под руку и веду в сторону моря, попутно вытягивая из нее подробности злосчастного спора. Соня так искренне улыбается и так мило смущается! Она нравится мне все больше и больше.

*****

Соня.

Даже не глядя на него, я чувствовала, как Никита улыбается.

– Соня, – он нежно обвил мою талию руками. – Ты намного лучше своих подруг, Соня. И красивее. Тебе просто нужно немного больше уверенности в себе.

– Ну что ты, – щеки предательски вспыхнули багрянцем.

Мы неспешно шли по набережной, свернув в тихую боковую аллею, где тени от деревьев играли на мостовой.

– Ты когда-нибудь плавала с аквалангом? – неожиданно спросил Никита.

– Нет, мне кажется, это жутко страшно, – я поежилась, представляя давящую толщу воды над головой.

– Это невероятно красиво, и совсем не страшно, – заверил он. – Там есть потрясающий коралловый риф, а рыбки… Просто сказочные! Ты должна это увидеть.

– Спасибо, – прошептала я, слегка смущенная его напором.

– Поверь, Соня, это абсолютно безопасно, – убеждал Никита. – Я занимаюсь дайвингом уже много лет.

Он увлеченно рассказывал о диковинных рыбках, о своем первом погружении в десять лет, о причудливых формах морского дна.

– Присядем? – Никита указал на скамейку в тени раскидистого дерева.

– Да, – кивнула я.

Я уже давно мечтала присесть. Зачем только надела эти новые туфли? Ноги нещадно гудели. Едва коснувшись лавочки, я поспешила освободить ноги от пытки.

– Натерла? – участливо спросил Никита, заметив мой облегченный вздох.

– Не то чтобы натерла, но ноги устали. Я обычно ношу что-то более удобное, – призналась я, не желая лгать. – Никита, а ты часто бываешь на море?

– Я много работаю, иногда по двадцать часов в сутки, поэтому хороший отдых для меня – необходимость, – откровенно ответил он. – Стараюсь выбираться два раза в год. Море и горы. Летом – погреться на солнышке, зимой – покататься на лыжах.

Никита мне нравился. Он оказался общительным, веселым и остроумным. Он шутил, рассказывал забавные истории и искренне старался поднять мне настроение. Вскоре я уже не злилась на девочек, а наоборот, с ужасом думала о том, что спора могло и не быть, что мне не пришлось бы целовать парня, и мы бы с Никитой никогда не познакомились.

– Соня, – тихо произнес он, смотря мне прямо в глаза.

– Что? – мой вопрос утонул в его поцелуе.

И снова этот головокружительный поцелуй. Никита целовался восхитительно.

Время пролетело незаметно. На востоке алело небо, предвещая рассвет. Если вы никогда не встречали рассвет на берегу моря, вам не понять, какое это волшебное зрелище. А когда в этот момент тебя обнимает такой потрясающий парень, это вдвойне прекрасно.

Глава 4

Внезапный укол паники пронзил меня: сумочка! Забытая на барной стойке, она хранила в себе не только деньги, но и связь с миром – мой телефон. Сердце бешено заколотилось, отчего я невольно отшатнулась от Никиты, словно от обжигающего прикосновения.

– Ой, – выдохнула я, судорожно сжимая ладони. – Я… кажется, оставила сумочку в баре. Там все…

Никита улыбнулся, словно прочитал мои мысли.

– Не волнуйся, – уверенно произнёс он, легонько коснувшись моей руки. – Подруги наверняка уже спохватились. Не бросят же тебя без связи и средств.

Его слова немного успокоили, но тревога, словно тень, продолжала скользить по сердцу. «А вдруг что-то пропало? А если…» – мысли вихрем носились в голове.

– Мне пора, – тихо произнесла я, чувствуя, как усталость и нарастающее волнение сковывают грудь. – Подруги ждут.

Никита кивнул, не отпуская моей руки.

– Тогда я провожу тебя, – предложил он с мягкой улыбкой. – Не хочу, чтобы ты одна бродила по ночным улицам.

Мы медленно шли по тёмным, сонным улочкам курорта, освещённым лишь редкими фонарями. Тёплый, влажный воздух ласкал кожу, а в голове роились мысли о том, как причудливо и непредсказуемо разворачивается эта ночь.

У дома, где я жила с подругами, Никита остановился и посмотрел на меня с едва уловимой тревогой.

– Вот и всё, – проговорил он, слегка наклонив голову. – Ты точно хочешь уйти?

– Да, – улыбнулась я, хотя внутри бушевал настоящий шторм. – Спасибо, что проводил.

Он сделал шаг навстречу, и я ощутила исходящее от него тепло.

– Соня, – прошептал он, и от его голоса по коже пробежали мурашки. – Давай завтра пообедаем вместе? Хочу еще немного побыть с тобой.

Я замерла, не веря своим ушам.

– Давай, – ответила я, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Никита расцвёл в улыбке и нежно коснулся губами моей щеки.

– Тогда жду тебя в час у подъезда, – сказал он, и в его глазах я увидела отблеск надежды и нежности.

Я кивнула, чувствуя, как сердце, словно птица, рвётся ввысь.

– Хорошо, – прошептала я, и он развернулся, исчезая в ночной темноте.

Стоя на пороге, я глубоко вдохнула, пытаясь унять лихорадку в крови. Эта ночь, казалось, открывала дверь в совершенно новый, удивительный мир.

Застыв на пороге своей квартиры, я не могла оторвать взгляда от той точки, где только что растаял Никита. Сердце бешено билось в груди, словно плененная птица, отчаянно рвущаяся на свободу, а мысли метались в голове, словно осенние листья, подхваченные вихрем. Как же так вышло, что я, тихая и незаметная Соня, оказалась в эпицентре столь внезапного и будоражащего водоворота событий? Поцелуй, ночная прогулка, его трепетная забота – всё это казалось одновременно нереальным сном и восхитительной явью.

«А что, если это всего лишь искусная игра?» – прокралась в сознание ледяная змея сомнения. Но я тут же отбросила эту мысль, словно назойливую муху. Никита был неподдельным, его глаза – зеркало чистой души. Он не принадлежал к породе тех, кто играет чувствами, как дешевыми картами. И все же тонкая игла страха кольнула сердце: «А вдруг я открылась слишком рано? Вдруг он увидит мою истинную сущность и разочаруется?»

Я робко прижала ладони к груди, пытаясь унять бушующий внутри шторм. В голове эхом отдавались слова Никиты, его мягкий, обволакивающий голос, излучающий уверенность и тепло. Мне отчаянно хотелось верить, что это – робкий рассвет чего-то настоящего, чего-то, способного раскрасить мою монотонную жизнь яркими красками.

Но вместе с надеждой пришло и острое чувство уязвимости. Я не привыкла купаться в лучах внимания, не знала правил этой новой игры, когда рядом такой человек, как Никита. Воспоминания о легкомысленных подругах и глупом споре, затянувшем меня в эту авантюру, вдруг поблекли, утратили свою значимость. Сейчас существовало лишь одно – этот трепетный момент, эта волшебная ночь и он – Никита.

«Я готова рискнуть», – прошептала я в пустоту, закрывая дверь и чувствуя, как внутри робко пробивается первый росток надежды. Ведь иногда, чтобы найти свое истинное «я», нужно просто отважиться сделать шаг в неизведанное.

Никита

От подъезда Сони я отошёл, будто во сне, а сердце колотилось, словно пойманная птица, наполняя кровь диковинной, щемящей радостью. Перед глазами всё ещё стоял её образ: трепетная улыбка, робкий взгляд и тот поцелуй, внезапный, как зарница, который теперь навсегда запечатлелся в моей памяти.

«Кто же она на самом деле?» – этот вопрос терзал меня, пока я брёл по укрытым ночной тенью улицам. Соня казалась соткана из противоречий – такая простая и в то же время непостижимо глубокая. Её скромность, словно тихий свет маяка, притягивала меня с непреодолимой силой. Я жаждал узнать её, как путник, измученный жаждой, ищет источник в пустыне, понять, что таится за этой кроткой улыбкой, какие сокровища скрыты в её душе.

Во мне клубился вихрь чувств: восторг от нашей встречи и робкая тревога, словно хрупкий цветок, пробивающийся сквозь асфальт сомнений – не спугну ли я её? Не передумает ли она? Но страх, как туман перед рассветом, рассеивался под напором надежды. Я мечтал быть рядом, стать её опорой, согревать её теплом своей души.

«Завтра я непременно увижу её», – дал я себе обещание, чувствуя, как в груди разгорается пламя, не опаляющее, но согревающее изнутри. Это было начало чего-то нового, неизведанного – возможно, самого прекрасного и значительного в моей жизни. И я был готов смело шагнуть навстречу этому будущему, не страшась ни терний сомнений, ни бурь трудностей.

Глава 5

Соня

Я кралась в квартиру, словно вор, осторожно поворачивая ключ в замке. Каждый щелчок отдавался гулким эхом в звенящей тишине. Казалось, воздух наполнился ожиданием, будто подруги давно уснули, и я, словно мышь, могу проскользнуть в свою комнату незамеченной. Увы, тихой сапой пробраться не удалось.

Едва я переступила порог, из полумрака, точно три совы, вынырнули шесть глаз – блестящие, настороженные, не выдающие и тени сна. Люська, Дашка и Ольга восседали на диване, их взгляды пригвоздили меня к месту.

— Ну, ты даешь, подруга! – возмущенно протянула Люська, картинно вздернув бровь. – Целуешь первого встречного и тут же исчезаешь с ним в закат! Ты где таких сценариев набралась?

— Да ладно тебе, – хихикнула Дашка, подмигивая. – Может, Соня проверяла его на профпригодность? Вдруг он супергерой в отставке или тайный наследник империи!

Я залилась краской, пытаясь изобразить невинность.

— Девочки, все же обошлось, – примирительно вмешалась Ольга, подмигивая мне и слегка толкая в бок. – Не будем устраивать ей допрос с пристрастием.

— Выкладывай, – потребовала Люська, вскакивая с дивана и надвигаясь на меня, словно акула, учуявшая кровь. – Что там у вас было? Только не говори, что просто гуляли под луной!

— Гуляли, – пролепетала я, стараясь сохранить невозмутимый вид, хотя внутри бушевал ураган.

— И все? – не унималась Люська, нависая надо мной, словно следователь над подследственным.

— А он ничего такой, симпатичный, – мечтательно протянула Дашка, закатывая глаза и, кажется, уже мысленно примеряя на него смокинг.

— Ну, и дальше? – заговорщицки спросила Ольга, подталкивая меня к откровениям.

— Он пригласил меня на обед. Завтра, в час, – призналась я, чувствуя, как улыбка расцветает на лице, а сердце начинает выбивать чечетку.

— Ого! – воскликнула Люська. – Вот это поворот! Только не забудь, что это не сказка, и нужно не только строить глазки, но и блистать интеллектом!

— Да ладно тебе, – отмахнулась Дашка, заливаясь смехом. – Главное, чтобы он был не только Аполлон, но и балагур. А то ведь знаешь, как бывает – вид спереди – отпад, а поговорить не о чем.

Мы расхохотались, и напряжение рассеялось, словно дым. Но вскоре меня накрыла волна усталости, веки стали предательски слипаться.

— Ладно, Соня, – мягко сказала Ольга, – ты, кажется, уже видишь десятый сон. Отдыхай, завтра у тебя судьбоносный день.

Подруги согласно закивали, и я, улыбаясь, побрела в свою комнату, чувствуя, как внутри разгорается тихий огонек надежды. Кто знает, что принесет завтра? Но сейчас – время погрузиться в объятия Морфея и мечтать о грядущих приключениях.

Дверь за мной тихонько прикрылась, и я, словно лепесток, опустилась на кровать. Усталость мягкой волной окатила тело, как парное молоко в зимний вечер. Комната утонула в неге безмолвия, лишь изредка прорезаемой сонными вздохами ночного города: приглушенный рокот автомобиля вдалеке, запоздалый лай собаки, и шепот ветра, играющего с кисеей занавесок.

Я сомкнула веки, позволяя мыслям свободно парить, уносясь туда, где Никита озарен карибским солнцем, и улыбка его светла и безмятежна. В зыбком мареве грёз мы бродим по белоснежному пляжу, где песок ласково касается ступней, а лазурное море нашептывает древние легенды. Он берет мою ладонь в свою, и тепло его прикосновения растекается по венам, согревая сильнее всякого пледа.

Внезапно калейдоскоп сновидений поворачивается, и вот мы уже в маленьком, уютном кафе, за столиком, уставленным дымящимся кофе и хрустящими круассанами. Никита рассказывает забавные небылицы, и в его глазах пляшут озорные искорки. Мой смех легок и трепетен – ведь всё это кажется таким хрупким, неземным чудом.

Но сон преподносит новый подарок: мы стоим на вершине горы, и внизу расстилается бархатное полотно звездного неба. Никита прижимает меня к себе, и мы, затаив дыхание, наблюдаем за огненным дождем метеоров, загадывая сокровенные желания. Мое желание – чтобы эта ночь длилась вечно – срывается с губ беззвучным шепотом.

Постепенно видения меркнут, растворяясь в объятиях глубокого, безмятежного сна, где нет места ни тревогам, ни сомнениям. Ночь окутывает меня своим мягким, успокаивающим покровом, обещая с первыми лучами рассвета новые надежды и захватывающие приключения.

Меня словно пружиной выбросило из постели, будто кто-то плеснул кипятком прямо в душу. "Боже, я проспала! Опять этот кошмар!" - эта мысль молнией пронзила сознание. Сердце колотилось, как пойманная птица в клетке, а в глаза безжалостно бил рассвет, нагло врываясь сквозь неплотно задернутые шторы.

Ощупав взглядом комнату, я не нашла ни единого признака подруг. Кухня молчала, гостиная дышала пустотой, даже в ванной не плескалась привычная суета. "Неужели это заговор?" – промелькнуло в голове. "Они нарочно сбежали, чтобы я наконец-то почувствовала вкус взрослой жизни!" Тут же представилась картина: они, спрятавшись за дверью, давятся от смеха, наблюдая, как я барахтаюсь в одиночестве, лишенная их ежеминутной поддержки.

Подойдя к зеркалу, я увидела растрепанную незнакомку с широко распахнутыми, испуганными глазами – лицо человека, внезапно столкнувшегося с призраком личной ответственности. "Ну всё, приплыли, – обреченно подумала я. – Сегодня придется самой готовить завтрак. Главное, не только кофе сварить, но и тосты не превратить в угольки".

Вдруг из кухни донесся грохот – что-то рухнуло, и дверь с силой захлопнулась. "Они вернулись!" – сердце подпрыгнуло от радости, и я ринулась на звук, готовая ворваться в их «секретную операцию» по спасению меня от голодной смерти.

Но на кухне по-прежнему никого не было, лишь перевернутый пакет с мукой и предательские следы, тянущиеся к балкону. "Ага! – осенило меня. – Шпионская вылазка на свежем воздухе, а меня оставили здесь, чтобы я вкусила настоящую свободу".

Глава 6

Вооружившись ложкой как мечом и облачившись в доспехи решимости, я отправилась на кухню, где меня ждал не просто завтрак, а настоящий кулинарный лабиринт. Первым чудовищем, охранявшим сокровища утра, оказалась коварная банка с сахаром, замаскированная под кофе. Едва не совершив роковую ошибку, я вовремя отступила, избежав участи утопить чайник в сладкой пучине.

Пока сонно булькал чайник, я отправилась на разведку в ледяное царство холодильника. Там, среди заснеженных гор сыра и колбас, притаился древний йогурт с подозрительным прошлым. Благоразумно решив не испытывать судьбу, я провозгласила тосты и яйца спасителями моего желудка. Но стоило мне приблизиться к плите, как та взбунтовалась, отказавшись подчиняться. «Не иначе, как проделки кухонного домового!» – подумала я, яростно атакуя кнопки, словно капитан звездолета, пытающийся спастись от гравитационного поля.

Именно в этот драматический момент дверь распахнулась, и в кухню ворвалась Катя, озаряя все вокруг своей лучезарной улыбкой. «Что здесь происходит? – спросила она, глядя на меня, потерпевшую крушение посреди кухонного хаоса, и на тонкую струйку дыма, поднимающуюся от сковороды.

– Пытаюсь сотворить завтрак, – призналась я, – но, похоже, плита объявила забастовку».

Катя, заливаясь смехом, взяла бразды правления в свои руки. С ловкостью фокусника она усмирила непокорную плиту и спасла мой завтрак от неминуемой гибели. Вдвоем мы сотворили пышный омлет и ароматный кофе. И я поняла, что даже самое обыденное утро может превратиться в захватывающее приключение, если приправить его щепоткой юмора.

Так начался наш день – с искреннего смеха, теплоты дружбы и предвкушения новых, еще более головокружительных историй.

После завтрака с Катей я ощутила, как неумолимо подступает час «Х» — время готовиться к свиданию, сотканному из грёз последних дней. Волнение кружилось в танце с радостью, а сердце барабанило так оглушительно, словно собиралось созвать на перекличку всю округу. Поднявшись в свою комнату и прикрыв за собой дверь, я замерла перед зеркалом, пытаясь разглядеть в отражении ту, что сегодня выйдет навстречу своей судьбе.

Шкаф распахнулся, явив калейдоскоп нарядов. Каждое платье шептало свою историю. Платье в россыпь нежных цветочков манило воспоминаниями о солнечных днях в парке, но казалось чересчур наивным для этого особенного вечера. Черное, словно крыло ворона, платье — элегантное и строгое — навевало мысли о деловых переговорах, никак не о романтической встрече. С тихим вздохом я остановила свой выбор на легком голубом сарафане, который ласково обнимал загорелую кожу и дарил ощущение невесомости. Надев его, я почувствовала, как внутри распускается бутон уверенности.

В этот миг из гостиной донесся приглушенный голос Дашки. Она сидела, обхватив ладонями чашку с чаем, и в ее глазах плескалась тревога.

—Ты уверена, что он придет? — спросила она, глядя на меня с тенью сомнения. – Парни… знаешь, они ведь умеют разочаровывать. Может, не стоит ждать слишком многого?

В груди кольнула острая иголочка сомнения, но тут в разговор ворвалась Катя, с озорным блеском в глазах:

— Дашка, ну брось ты! Соню невозможно не дождаться. А если он вдруг осмелится – мы всегда рядом, чтобы поддержать ее и превратить этот вечер в феерию!

Дашка вздохнула, и взгляд ее смягчился.

— Я просто хочу, чтобы все было идеально. Ненавижу, когда мои подруги грустят. Ты же знаешь, я все близко к сердцу принимаю.

Мы втроем устроились на диване, и фантазия понеслась вскачь, рисуя картины предстоящей встречи. Как он появится с букетом ослепительных цветов, как мы будем гулять по набережной, смеясь и обмениваясь тайнами, или как вдруг окажемся в укромном кафе, где за чашкой ароматного кофе откроем друг другу самые сокровенные уголки души. В каждой грезе звучала робкая надежда и волнующее предчувствие, будто мы готовились к главному спектаклю нашей жизни.

– В любом случае, — сказала я, глядя в глаза своим подругам, — я просто хочу насладиться этим моментом и остаться собой. Пусть все идет своим чередом, а там – будь что будет.

Девочки улыбнулись, и комнату окутала теплая атмосфера поддержки и нерушимой дружбы. С каждым их словом уверенность во мне крепла, а страхи отступали в тень. Впереди был вечер, полный предвкушений и, возможно, новых открытий – и я была готова встретить его с распахнутым сердцем.

Ровно в час, облачённая в свой лучший наряд — лазурный сарафан, льнущий к фигуре, словно летнее небо к земле, — я ступила за порог дома. Прохлада воздуха бодрила, но в душе уже бушевало солнце. Сердце трепетало в предвкушении, каждый удар отдавался робким эхом в сонной тишине улицы.

"Неужели придёт?" – навязчивый вопрос сверлил сознание, заставляя ладони покрыться испариной, а дыхание – участиться. Я жадно вглядывалась в лица прохожих, пытаясь выхватить из толпы знакомый силуэт.

И вот, словно сотканный из утреннего тумана, из-за поворота возник он – Никита. Смущенная улыбка тронула его губы, а в глазах плескалась искренняя радость. В руках он бережно держал букет – скромные белые ромашки, хрупкие и чистые, словно мои девичьи мечты.

Наши взгляды встретились, и время замерло, рассыпавшись на мириады сияющих осколков. Волнение улеглось, сменившись ликующим восторгом, и мир вокруг вспыхнул палитрой ярких, сочных красок. Я сделала несмелый шаг навстречу, чувствуя, как сердце переполняется робкой надеждой и теплом.

— Привет, Соня, – прозвучал его тихий голос, словно нежное прикосновение ветерка, и букет ромашек протянулся ко мне. В глазах – океан искренности, в голосе – мягкая мелодия.

Глава 7

Я осторожно приняла букет, и шелковистая прохлада лепестков, нежный аромат полевых цветов коснулись моих ладоней. Улыбка Никиты расцвела еще ярче, и в глубине его глаз я увидела искренность, обжигающую теплее солнечного света.

— Ты сегодня просто ослепительна, — прошептал он, слегка наклонив голову, будто опасаясь разрушить хрупкую, почти нереальную красоту момента.

— Спасибо, — прозвучал мой тихий ответ, и щеки вспыхнули робким румянцем. — Я так волновалась, но сейчас все кажется… таким правильным.

И мы зашагали рядом, неспешно, в унисон, словно наши шаги с самого начала были предназначены для этого танца. Мир вокруг затих, внимая лишь шепоту листвы и приглушенному дыханию далекого города. В этот миг Вселенная сжалась до размеров одного-единственного мгновения — нашего первого свидания.

— Я так счастлив, что мы встретились, — произнес Никита, и его взгляд, казалось, проник в самую душу. — Ты чудесная девушка.

Я улыбнулась, чувствуя, как робкое тепло распускается внутри, подобно бутону. Впереди нас ждала прогулка, сотканная из слов, смеха и, возможно, первых, едва уловимых откровений. И пусть будущее оставалось туманным и неизведанным, в этот вечер оно манило светом и надеждой, словно звездный путь, ждущий своих путников.

Мы нашли укромное кафе с окнами, распахнутыми навстречу дневному свету. Золотистые лучи ласково касались каждого столика, творя атмосферу неги и безмятежности. Никита галантно провел меня к столику у окна, и мы опустились друг напротив друга, наши взгляды – еще робкие, но уже тянущиеся друг к другу, как первые цветы к солнцу.

Меню манило калейдоскопом соблазнительных блюд, но мы не спешили с выбором, желая продлить это зыбкое мгновение, раствориться в магии нашей беседы. Никита остановился на легком салате с авокадо и креветками, а я заказала крем-суп из тыквы, его бархатистая текстура и пряный аромат обещали тепло и нежность.

В ожидании заказа мы непринужденно беседовали о любимых книгах, музыке, о заветных мечтах, живущих глубоко в сердце. Его голос, с нотками спокойной уверенности, обволакивал меня, а в глазах плескалась искренность, подкупающая своей неподдельностью. Я делилась своими увлечениями – любовью к тихим прогулкам по паркам, к созерцанию звездного неба, и Никита слушал с неподдельным вниманием, задавая вопросы, выдающие его искреннюю заинтересованность.

Когда официант принес наши блюда, мы сделали первые глотки и укусы, смакуя не только вкус, но и пленительное общество друг друга. Суп обволакивал теплом и нежностью, а салат искрился свежестью и легкостью, словно вторя нашему настроению.

– Мне так хорошо с тобой, – тихо признался Никита, – кажется, мы можем говорить обо всем и ни о чем одновременно.

Я улыбнулась в ответ, ощущая, как между нами исподволь прорастает незримая связь. Этот обед был для нас не просто трапезой, а предвестием новой главы, сотканной из взаимного уважения, душевного тепла и неподдельного интереса друг к другу.

Послеобеденная нега мягко окутывала нас, когда мы вышли из кафе, ощущая сытость не только в желудке, но и где-то глубоко внутри, в самой душе. "Прогуляемся?" – предложил Никита, кивнув в сторону парка, и я без колебаний согласилась. Теплый ветер ласково трепал мои волосы, а под ногами тихо шептали опавшие листья, словно подбадривая нашу беседу.

Мы плели кружева из планов на будущее, делились сокровенными мечтами и заразительно смеялись, вспоминая забавные истории из детства. В каждом его слове звучала неподдельная искренность и желание быть рядом, а я, прислушиваясь к себе, понимала, что этот вечер уже успел стать для меня чем-то особенным, драгоценным.

Когда солнце, устав от дневных забот, начало медленно клониться к горизонту, окрашивая небо в пастельные тона, Никита нежно взял меня за руку. В этот миг мир вокруг словно замер, оставив нас наедине – только мы двое, и между нами хрупкой, но крепкой нитью завязалась невидимая связь.

– Соня, – прошептал он, и в голосе его звучала какая-то особенная теплота, – я рад, что встретил тебя. Надеюсь, это только начало нашей истории.

Я посмотрела в его глаза, в глубине которых отражался закат, и улыбнулась в ответ, чувствуя, как сердце наполняется теплом и робкой надеждой.

– Я тоже, Никита. Мне очень хочется узнать тебя лучше.

Так завершился наш первый вечер вместе – сотканный из света, тепла и многообещающих предчувствий.

Когда вечернее небо окрасилось в нежные оттенки розового и сиреневого, Никита и я медленно направились к выходу из парка. Тёплый воздух наполнял лёгкие свежестью, а вокруг царила умиротворённая тишина, словно весь мир замер, чтобы не нарушить этот момент.

Никита осторожно взял меня за руку, его пальцы нежно переплелись с моими, вызывая в сердце трепет и лёгкое волнение. Мы шагали рядом, погружённые в молчание, которое говорило больше любых слов.

Когда мы подошли к моему дому, он остановился, взглянул мне в глаза с глубокой искренностью и нежностью. Сердце билось учащённо, словно предчувствуя что-то важное.

— Соня, — прошептал он, — этот вечер стал для меня особенным. Спасибо, что была рядом.

Не дожидаясь ответа, Никита наклонился и страстно поцеловал меня. Его губы были теплыми и уверенными, а прикосновение — наполненным желанием и нежностью одновременно. В этот поцелуй вплетались все чувства, которые мы так осторожно раскрывали друг перед другом.

Отступив на мгновение, он улыбнулся и прошептал:

— До скорой встречи, Соня.

Я стояла, ощущая тепло его рук и пульсирующее в груди волнение, зная, что это начало чего-то по-настоящему прекрасного.

Глава 8

Следующее утро распахнулось мягким золотом солнца и ласковым дыханием морского бриза, словно напоминая о вчерашнем, словно сотканном из волшебства вечере. Договорились встретиться в том самом уютном кафе, где впервые наши взгляды встретились за общим обедом. Я пришла чуть раньше назначенного часа, сердце трепетало, словно пойманная в сети бабочка, предчувствуя новую встречу.

Никита возник, словно из ниоткуда, пунктуальный, как и обещал, и его улыбка согревала так же искренне, как лучи солнца. Мы выбрали столик у окна, и он начал свой рассказ о Москве – огромном, бурлящем жизнью городе, в который он возвращается после каждого отпуска, черпая новые силы и вдохновение. Сейчас он приехал сюда с другом, чтобы вырваться из объятий суеты, вдохнуть полной грудью морской воздух и насладиться покоем.

Его слова рисовали яркие картины московских улиц, его любимых уголков, его планов, полных надежд. Я слушала, завороженно глядя в его глаза, чувствуя, как между нами прорастает хрупкий росток доверия и взаимного интереса.

Постепенно и я начала делиться своими историями. Рассказала о том, что приехала с подругами из сибирского городка – города, где зимы долгие и суровые, а море кажется далекой, почти нереальной сказкой. Это был мой первый визит к морю, и каждый день открывался для меня, словно новая страница захватывающей книги. Говорила о том, как замирало сердце, когда я впервые увидела бескрайний простор волн и вдохнула пьянящий, соленый аромат воздуха.

После легкого и восхитительного обеда мы решили прогуляться по городу. Улицы звенели жизнью: дети плескались в фонтанах, уличные музыканты дарили прохожим свои мелодии, а на лицах людей сияли улыбки. Никита рассказывал забавные истории из своих путешествий, а я делилась впечатлениями о наших с подругами приключениях на пляже и в уютных кафе.

Мы шли рядом, погруженные в этот момент, словно забыв обо всем остальном мире. Время ускользало, словно песок сквозь пальцы, и вот уже вечерние огни вспыхнули в окнах домов, окрашивая улицы в теплые, золотистые оттенки.

Когда пришло время прощаться, Никита посмотрел на меня с теплой улыбкой и сказал, что с нетерпением ждет нашей следующей встречи. Мы договорились встретиться завтра, чтобы снова разделить вместе красоту этого отпуска.

Внутри меня порхали бабочки, и даже колкое замечание Люськи, моей подруги, о том, что для Никиты я всего лишь мимолетный курортный роман, не смогло омрачить мое настроение.

«Ну и пусть», – подумала я, улыбаясь своему отражению в витрине. – «Пусть этот миг будет моим, настоящим и прекрасным, каким бы ни был его финал.»

И в этот вечер я уснула с легкой улыбкой на губах, предвкушая новые встречи и открытия, которые ждут нас впереди.

Следующий день распахнул свои объятия мягким рассветом и ласковым дыханием морского бриза, словно напоминая о вчерашнем, едва уловимом волшебстве. Встреча была назначена в том самом уютном кафе, где впервые наши взгляды переплелись за неспешным обедом. Я пришла чуть раньше, сердце трепетно замирало в предвкушении, словно птица, готовая сорваться в небо.

Никита появился пунктуально, озаряя пространство своей теплой, искренней улыбкой.

После легкого обеда, оставившего приятное послевкусие, мы решили прогуляться по городу. Улицы пульсировали жизнью: дети с визгом играли в прохладе фонтанов, уличные музыканты разливали мелодии, а прохожие одаривали друг друга улыбками. Никита рассказывал забавные истории из своих путешествий, а я делилась впечатлениями о наших с подругами приключениях на пляже и в маленьких прибрежных кафе.

Мы шли рядом, наслаждаясь каждым мгновением, словно растворяясь в настоящем, забыв обо всем остальном. Время текло неспешно, и вот уже вечерние огни рассыпались в окнах домов, окрашивая улицы в теплые, медовые оттенки.

Пришло время прощаться. Никита посмотрел на меня с мягкой улыбкой и сказал, что с нетерпением ждет завтрашней встречи, чтобы вновь разделить с ней этот прекрасный отпуск.

Настроение парило высоко в небесах, словно воздушный шарик, наполненный радостью. Я шла по набережной, наслаждаясь теплым летним вечером, когда рядом появилась Люська — моя давняя подруга, всегда готовая сказать то, что другие боятся произнести вслух. Ее глаза блестели от привычной иронии, а голос был наполнен едкой ноткой скептицизма.

— Ты правда веришь, что Никита — это что-то серьезное? — спросила она, чуть наклонив голову и улыбнувшись с легкой насмешкой. — Для него ты всего лишь курортный роман, мимолетное увлечение, которое быстро забудется, как песок на пляже.

Глава 9

Я остановилась, почувствовав, как в груди разгорается смешанное чувство — от легкого раздражения до желания защитить то, что казалось мне таким хрупким и прекрасным.

— Люсь, — начала я тихо, стараясь сохранить спокойствие, — может, ты и права. Но сейчас я хочу просто наслаждаться каждым моментом. Разве это плохо — позволить себе немного счастья, даже если оно временное? Никто не обещал, что всё будет навсегда.

Она посмотрела на меня серьезно, и в ее глазах мелькнула забота, которую я редко замечала за ее резкими словами.

— Я понимаю, — ответила она мягче, — просто не хочу, чтобы ты потом страдала. Ты слишком добрая, и иногда люди этим пользуются. Не дай себе разбиться, когда этот шарик радости лопнет.

Я улыбнулась в ответ, ощущая, как ее слова проникают глубже, чем просто предупреждение.

— Спасибо, Люсь, — сказала я, — мне действительно важно знать, что ты рядом. Но сейчас я хочу верить в чудо и в то, что иногда счастье приходит именно тогда, когда его меньше всего ждешь.

Мы продолжили прогулку, и несмотря на все сомнения, мое сердце по-прежнему парило высоко в небесах, наполненное светлой эйфорией и надеждой.

«Ну и пусть», — подумала я, улыбаясь своему отражению в витрине. — «Пусть этот момент будет моим, настоящим и прекрасным, каким бы ни был его финал.»

На следующий день солнце сияло так ярко, будто само небо приветствовало нашу встречу. Я слегка нервничала, собираясь, но предвкушение встречи с Никитой согревало сердце. Мы договорились встретиться у входа в городской парк, где цветущие аллеи обещали уединение и покой.

— Привет, Соня! — улыбнулся он, когда я подошла.

— Привет, Никита! — ответила я, чувствуя, как улыбка расплывается по лицу.

Мы вместе направились к поляне, усыпанной ромашками и колокольчиками. Никита достал из рюкзака плед и корзину с фруктами.

— Знаешь, я живу в Москве, — начал он, раскладывая угощения. — Приехал сюда с другом отдохнуть, сменить обстановку. А ты откуда?

Я немного робко улыбнулась и ответила:

— Мы с подругами из Новосибирска. И, честно говоря, я впервые вижу море. Это так волнительно и красиво!

Никита посмотрел на меня с интересом.

— Впервые? Значит, этот отпуск для тебя особенный.

— Очень, — кивнула я. — Раньше казалось, что море — это что-то из фильмов или книг, а теперь я здесь, и оно такое настоящее.

Мы сели на плед, наслаждаясь тёплым ветерком и ароматом цветов. Разговор за разговором раскрывал наши мечты и увлечения.

— Я люблю фотографировать, — рассказал Никита. — Особенно городские пейзажи Москвы. А ещё музыка — она вдохновляет меня.

— Здорово! — восхитилась я. — Я обожаю читать и мечтаю побывать в разных уголках мира. Есть столько мест, которые хочется увидеть.

После пикника Никита предложил:

— Хочешь прокатиться на велосипеде? Здесь рядом есть отличные дорожки.

— С удовольствием! — ответила я, и мы весело помчались по парку, смеясь и соревнуясь.

Ветер играл с моими волосами, а сердце билось в такт с радостным смехом.

Когда солнце стало клониться к закату, мы остановились у пруда, где отражались последние лучи.

Никита тихо взял меня за руку и сказал:

— Соня, я рад, что встретил тебя. Этот отпуск стал для меня особенным именно из-за тебя.

Я посмотрела в его глаза и улыбнулась:

— Я тоже рада, что мы познакомились.

Солнце, почти утонув за горизонтом, разлило по небу густые краски заката – румяные, персиковые, алые. Воздух пронизала первая вечерняя прохлада, и мир вокруг затих в благоговейном ожидании, словно прислушиваясь к тихой песне уходящего дня.

Никита нежно сжал мою ладонь, и во взгляде его плеснулась глубина и мягкость, каких я прежде не видела.

– Соня, – прошептал он, и голос его звучал, как тихая мелодия, – я хочу, чтобы ты знала… эти дни с тобой – самое чистое счастье, что случалось со мной.

Сердце встрепенулось в груди, заполошно забилось. Он, словно боясь спугнуть момент, осторожно приблизился, и его руки сомкнулись на моих плечах, притягивая ближе. Тепло его объятия окутало меня нежной защитой, словно укрыло от всех невзгод мира.

Я закрыла глаза, чувствуя его дыхание на щеке – легкое, теплое, волнующее. Никита наклонился, и его губы коснулись моих в первом, трепетном поцелуе. Это было невинное прикосновение, наполненное искренностью и робким обещанием.

Мы стояли так, двое, потерянные в тихой гавани своих чувств, и я знала, чувствовала каждой клеточкой – этот парень любит меня!

Вечер постепенно растворялся в ночи, и парк окутывался мягкой тьмой, усыпанной мерцанием редких фонарей и звезд. Мы всё ещё стояли у пруда, не спеша отпускать друг друга. Никита держал мою руку, словно боясь, что если отпустит — этот момент исчезнет навсегда.

— Соня, — тихо сказал он, — мне кажется, я никогда не встречал кого-то, с кем было бы так легко и так сложно одновременно. Ты словно открываешь во мне новые стороны, о которых я даже не подозревал.

Я улыбнулась, чувствуя, как сердце наполняется теплом и уверенностью.

— Мне тоже так кажется, — ответила я. — Ты стал для меня чем-то особенным за эти несколько дней. И я хочу узнать тебя ещё глубже.

Никита посмотрел на меня с нежностью и лёгкой грустью.

— Завтра последний день моего отпуска, — признался он. — И я не знаю, что будет потом. Но я хочу, чтобы мы попытались сохранить то, что между нами есть.

Я кивнула, ощущая, как внутри поднимается волна решимости.

— Давай не будем думать о завтра сейчас. Сейчас у нас есть этот момент, и я хочу, чтобы он длился как можно дольше.

Глава 10

— Это для тебя, — сказал он, протягивая мне подарок.

Я осторожно развязала ленту и раскрыла коробочку — внутри лежал маленький кулон в форме морской раковины.

— Он напоминает мне о море и о тебе, — объяснил он. — Пусть он будет знаком того, что между нами есть что-то настоящее.

Я прижала кулон к груди, чувствуя, как слёзы радости выступают на глаза.

— Спасибо, Никита. Это самый красивый подарок.

Мы обнялись, и в этот момент казалось, что весь мир замер, чтобы дать нам возможность сохранить это чувство — хрупкое, но настоящее, как первый луч рассвета.

Темнота уже полностью окутала парк, и только редкие фонари бросали мягкие блики на дорожки. Никита не отпускал мою руку, его пальцы переплетались с моими, горячие и чуть дрожащие.

— Здесь рядом есть бунгало, — тихо сказал он, и в его голосе слышалось что-то новое — низкое, тёплое, отчего по спине пробежали мурашки. — Там никого нет.

Я не ответила, но шагнула ближе, и этого было достаточно.

Мы шли быстро, почти бежали, смеясь от нетерпения и волнения. Воздух между нами наэлектризовался, каждый взгляд, каждое прикосновение заставляло сердце биться чаще.

Бунгало оказалось небольшим, уютным, с широкой кроватью и открытыми окнами, в которые врывался ночной ветерок. Дверь едва успела закрыться, как Никита прижал меня к ней, его руки скользнули по бёдрам, подхватили меня, и я ощутила, как отрываюсь от земли.

— Соня... — он прошептал моё имя, и губы его коснулись шеи, горячие, влажные, оставляя за собой след из мурашек.

Я вскрикнула от неожиданности, но тут же закусила губу, чувствуя, как его ладони скользят под моей футболкой. Его пальцы обожгли кожу, медленно, намеренно исследуя каждый изгиб, каждую дрожь.

— Ты такая красивая... — его дыхание смешалось с моим, а тело прижалось так плотно, что я чувствовала каждый его мускул, каждое движение.

Он не спешил, словно хотел запомнить каждый мой вздох, каждый стон. Его губы спустились к ключице, лаская её кончиком языка, а руки тем временем расстёгивали мой топ, освобождая кожу для новых прикосновений.

Я запрокинула голову, когда его рот накрыл мою грудь, и пальцы впились в его волосы, не в силах сдержать дрожь.

— Никита... — прошептала я, и он поднял на меня глаза — тёмные, полные желания.

В следующее мгновение он подхватил меня на руки и перенёс на кровать, мягко уложив среди простыней. Его тело накрыло моё, тяжёлое, тёплое, и я обвила его ногами, притягивая ближе.

— Я так долго хотел этого, — он прижал мои запястья к матрасу, целуя шею, плечи, грудь, — так долго мечтал почувствовать тебя...

Его голос дрожал, и я понимала — он тоже теряет контроль.

Одежда медленно падала на пол, и вот уже его ладони скользят по моим бёдрам, раздвигая их, а губы находят самые чувствительные места, заставляя меня стонать и выгибаться.

— Ты вся дрожишь, — он усмехнулся, и его пальцы вошли в меня, медленно, давая привыкнуть.

Я вскрикнула, впиваясь ногтями в его плечи, но он не останавливался, добавляя ещё один палец, растягивая, готовя.

— Никита, пожалуйста... — я задыхалась, чувствуя, как внутри всё сжимается от желания.

Он наклонился, поймал мои губы в поцелуе и, не отрываясь, вошёл в меня — медленно, нежно, давая время на адаптацию.

— Боже... Соня... — его голос сорвался, когда он погрузился до конца.

Я зажмурилась, чувствуя, как он заполняет меня полностью, как его тело сливается с моим в едином ритме.

Он начал двигаться — сначала осторожно, потом всё быстрее, глубже, и я встретила его толчки, обвивая ногами его талию.

Наши стоны смешивались, дыхание сбивалось, а мир вокруг перестал существовать. Остались только мы — два тела, два сердца, бьющихся в унисон.

— Я не могу... — он застонал, и его движения стали резче, отчаяннее.

Я чувствовала, как внутри нарастает волна, готовая вот-вот разбиться, и в тот момент, когда она накрыла меня, Никита тоже сорвался, прижав меня к себе так сильно, будто боялся, что я исчезну.

Мы лежали, обнявшись, ещё долго, не в силах пошевелиться. Его пальцы нежно перебирали мои волосы, а губы время от времени касались лба.

— Это было... — он не нашёл слов, и я улыбнулась, прижимаясь к его груди.

— Да, — просто ответила я.

И этого было достаточно.

За окном звёзды мерцали в ночи, а мы засыпали в объятиях друг друга, зная — завтра будет новый день. И что бы он ни принёс, у нас есть этот момент.

Навсегда.

Последний день отпуска начался с нежного пробуждения под шелест волн и первых лучей солнца, пробивавшихся сквозь легкие занавески окна. Соня открыла глаза и сразу вспомнила — сегодня их последний день вместе. Сердце сжалось от лёгкой грусти, но рядом тихо дышал Никита, и это давало силы.

— Доброе утро, — улыбнулся он, потягиваясь и протягивая руку.

— Доброе, — ответила она, сжимая его ладонь. — Сегодня хочу провести с тобой каждый миг.

Мы быстро собрались и вышли на пляж, где море играло всеми оттенками синего и бирюзы. Воздух был свеж и напоён солёной прохладой, а песок под ногами — тёплый и мягкий.

Никита предложил:

— Давай устроим небольшой пикник у воды и потом просто гулять, слушать море.

Мы нашли уютное место у кромки прибоя, расстелили плед и наслаждались свежими фруктами и лёгкими закусками. Соня смотрела на Никиту, и каждый его жест казался ей особенно дорогим.

После еды мы пошли вдоль берега, босиком чувствуя прохладу воды, которая нежно омывала наши ступни. Волны тихо шептали свои вечные истории, а мы шли, не спеша, наслаждаясь тишиной и присутствием друг друга.

Когда солнце начало медленно опускаться к горизонту, небо окрасилось в нежные розовые и золотистые тона. Никита остановился, взял Соне лицо в ладони и сказал:

— Я хочу запомнить этот момент навсегда.

Он поцеловал её, и в этот поцелуй вложилась вся нежность и глубина чувств, которые накопились за эти дни.

Глава 11

Ночь опустилась мягко, и мы вернулись в домик у моря. Окна были распахнуты, впуская прохладный морской бриз и звуки прибоя. Мы сидели рядом на веранде, укутанные пледом, и говорили о будущем, о мечтах и надеждах.

— Неважно, что завтра будет сложно, — прошептала Соня. — Главное — то, что мы нашли друг друга.

Никита кивнул и тихо добавил:

— Да, и я верю, что это только начало.

Под звёздным небом, под музыку моря, они чувствовали, что этот последний вечер — не прощание, а обещание новой главы, полной любви и открытий.

Вечерняя дымка медленно окутывала побережье, раскрашивая небесный холст в багровые и лазурные тона. Никита и Соня неспешно брели по набережной, стремясь задержать ускользающие мгновения их совместного вечера.

— Я тебя провожу, — произнес Никита с непоколебимой уверенностью, крепче сжимая ее ладонь.

— Во сколько у тебя самолет? — спросил он, утопая взглядом в глубине ее глаз.

— Ой, право, не знаю, — Соня лукаво улыбнулась, — билеты Дашка покупала. Помню лишь, что прилетаем в восемь вечера.

— Сколько лететь? — уточнил Никита.

— Три с половиной часа, — Соня нахмурила лоб, пытаясь вспомнить, — как и сюда.

— Значит, вылет около четырех, плюс регистрация, — рассудительно заключил Никита, — буду, как всегда, ждать. Если это твой прощальный день у моря, предлагаю не торопиться расставаться с ним.

Они молча согласились и продолжили свой путь, вдыхая солоноватый морской бриз, обмениваясь словами и храня молчание, которое было наполнено пониманием и трепетной нежностью. Время словно замерло, превращая каждый миг в бесценный дар.

Когда первые робкие лучи рассвета коснулись кромки горизонта, Соня вернулась домой, утомленная, но счастливая. Она тут же провалилась в объятия Морфея, погружаясь в глубокий и безмятежный сон, сотканный из сладких воспоминаний и светлых надежд на грядущее.

Утро обрушилось в комнату оглушительным шквалом, вырвав Соню из объятий сладких сновидений. Резкий гомон голосов и топот ног больно ударили по сонному сознанию. Веки медленно распахнулись, но взгляд тонул в пелене растерянности.

— Соня, подъем! Иначе самолет улетит без тебя! — прозвучал над ухом настойчивый, почти панический голос.

Соня рывком села в кровати. Сердце, словно испуганная птица, забилось в груди, пытаясь вырваться на свободу.

— Улетит? Куда улетит? — прошептала она дрожащим голосом, чувствуя, как сонное оцепенение медленно отступает.

— Домой, в Омск, — ответили ей, словно вынося смертный приговор.

Соня нахмурилась, отчаянно пытаясь собрать разбегающиеся мысли в кучу.

— Но ты же говорила, что мы вечером вылетаем, — пробормотала она, опуская ноги на прохладный пол.

— Точно, приедем вечером, а улетаем утром, — голос Даши прозвучал словно ледяной душ, окатив Соню с головы до ног.

— Но ведь лететь всего два часа, — Соня отчаянно цеплялась за ускользающую нить логики.

— А ты про разницу во времени забыла? — Никита возник в дверном проеме, и тревога в его глазах отразилась в душе Сони.

— Какую разницу? — удивленно переспросила она.

— Четыре часа, — мягко проговорил он, — между временными поясами.

И тут до Сони дошло. Сердце болезненно сжалось, дыхание перехватило. Ледяная волна паники окатила с головы до ног.

— Никита хотел меня проводить, он придет в час, — прошептала она едва слышно, чувствуя, как голос дрожит от отчаяния.

— В час мы уже будем в воздухе, — спокойно, но твердо отрезала Даша. — Чего расселась? Собирай вещи!

— Что же делать? — слезы предательски навернулись на глаза, грозясь вырваться наружу.

— Позвони ему, — равнодушно предложила Даша.

— У меня нет его номера, — прошептала Соня, чувствуя, как последние искры надежды гаснут в темноте.

— Хм, — раздался ехидный голос Люськи, — а он хоть твой номер взял? Нет? Ну, я же говорила – курортный роман, не более.

Соня почувствовала, как горячие слезы хлынули из глаз, обжигая щеки. В груди разрасталась тупая боль разочарования и бессилия. Она закрыла лицо руками, пытаясь унять рыдания, но сердце, словно непокорный зверь, билось в бешеном ритме.

Но сквозь пелену слез и отчаяния вдруг пробился луч надежды. Глубокий вдох помог ей взять себя в руки. Она вытерла слезы, взглянула в зеркало и увидела там не растерянную девочку, а молодую женщину, готовую бороться.

Собирая вещи дрожащими руками, Соня думала о Никите, о том, что их встреча была мимолетной, словно яркая вспышка, но оставила неизгладимый след в ее душе. Она не знала, что ждет ее впереди, но понимала одно – этот курортный роман навсегда останется в ее памяти, как воспоминание о солнечном дне, проведенном на берегу моря.

Собравшись, Соня вышла из комнаты, готовая встретить новый день и принять все, что он ей принесет.

Никита.

Никита несся по лабиринтам гостиничных коридоров, сердце колотилось набатом, грозя разорвать грудную клетку. Он врывался в комнаты, словно безумный, номер за номером, отчаянно набирал ее номер, но Соня словно растворилась в воздухе. Паника ледяной хваткой сковала его горло, когда он подбежал к стойке регистрации.

— Вы… вы не видели Соню? — прохрипел он, тщетно пытаясь унять предательскую дрожь в голосе.

Равнодушный взгляд дежурной скользнул по нему, затем она устало взглянула на часы.

— Девочки? Они уже часа два как уехали в аэропорт, — отрезала она, словно рубя топором надежду.

Мир вокруг Никиты сжался до размеров булавочной головки. Соня улетела. Не попрощалась, не поговорили. Бросила его на произвол судьбы в этой пустой, гулкой гостинице. Он застыл, словно громом пораженный, не зная, куда идти, что делать. Но в самой глубине души уже прорастало горькое осознание: все кончено. Теперь все будет иначе. Навсегда. Или…

Глава 12

Самолёт, словно серебристая стрела, пронзил небесную лазурь, оставляя позади полосу турбулентности. Соня, прильнув к ледяному стеклу иллюминатора, смотрела вниз. Море, искрящееся под лучами ускользающего солнца, казалось хрупкой мозаикой, осколками рая, который она безвозвратно теряла. Камень тоски тяжелым грузом давил на грудь. Отпуск, как мимолетный сон, закончился, унося с собой легкость и беззаботность, казавшиеся такими естественными всего несколько дней назад.

В салоне царила приглушенная симфония: монотонный гул двигателей переплетался с обрывками чужих разговоров. Соня тщетно пыталась укрыться от нахлынувших воспоминаний. Тёплые вечера у моря, звонкий смех подруг, пьянящее чувство свободы – все это теперь казалось лишь призрачным миражом, тающим с каждым километром, приближающим ее к дому.

Когда шасси коснулись земли, за окном уже клубилась серая осенняя мгла. Ветер, пронизанный ледяными иглами дождя, хлестал по стеклам, словно настойчиво напоминая: отпуск – всего лишь короткая передышка в бесконечном марафоне будней.

На следующий день, переступив порог офиса, Соня почувствовала, как привычная серая рутина, словно зыбучие пески, неумолимо затягивает ее в свою безликую пучину. Коллеги, казавшиеся вчера далекими тенями, сегодня казались еще более отчужденными. Она словно растворялась в этой однородной массе, теряя очертания, теряя себя.

В обеденный перерыв, заметив ее подавленное настроение, подруги окружили ее теплом своей заботы. Марина, нежно сжав ее руку в своей, промолвила с искренним участием:

– Я понимаю, как тяжело возвращаться, особенно когда за окном такая тоскливая погода. Но ты гораздо сильнее, чем думаешь. Мы всегда рядом.

Аня, одарив ее лучезарной улыбкой, добавила:

– Может, в пятницу устроим небольшой вечер с фильмами и вином? Чтобы хоть немного развеяться.

Сквозь пелену грусти пробилась робкая улыбка. Соня почувствовала, как тепло дружбы, словно луч солнца, медленно рассеивает сгустившиеся тучи в ее душе.

Дни текли, и осень властно вступала в свои права, окутывая город сумрачными серо-коричневыми оттенками, заставляя прохожих торопливо прятаться под зонтами. Сердце Сони по-прежнему ныло, но тепло дружеской поддержки давало силы идти дальше. Вечер пятницы, словно маяк в тумане, сиял впереди, обещая избавление от серых будней.

В уютной квартире Марины, где плясали тени от свечей, наполняя воздух ароматом свежесваренного кофе, подруги собрались вместе. Смех и непринужденные беседы медленно рассеивали печаль, а любимые фильмы и мерцание вина в бокалах создавали атмосферу домашнего тепла и уюта. Соня чувствовала, как сковывающее напряжение отступает, уступая место ощущению легкости и робкой надежде.

На следующий день она отправилась на прогулку в парк, где еще трепетали последние золотые листья, словно искры уходящего лета. Свежий осенний воздух и тихий шепот листвы помогли ей собраться с мыслями, упорядочить чувства. Соня понимала, что отпуск – это не просто время для отдыха, но и возможность заглянуть внутрь себя, переосмыслить свои желания и цели, найти новые ориентиры.

Вскоре на работе ее захватил вихрь новых задач и проектов, требующих внимания и сосредоточенности. Несмотря на усталость, Соня старалась включиться в работу с обновленным настроем. Подруги продолжали окутывать ее заботой, напоминая, что даже в самые темные времена рядом есть те, кто готов протянуть руку помощи и разделить боль.

Так, шаг за шагом, осень перестала казаться лишь порой потерь и разочарований. Она превратилась для Сони в период внутренних перемен и духовного роста, когда сквозь мрак пробивался свет, а на смену грусти приходила долгожданная надежда.

Несколько томительных недель утекло с тех пор, как Соня начала осторожно возвращаться к привычному ритму жизни. Поддержка подруг – словно теплый плед в промозглый осенний день – и новые рабочие задачи немного отвлекали от подступающей хандры, но внутри нее зрело необъяснимое чувство тревоги, как предчувствие надвигающейся грозы. Усталость, не отступавшая даже после долгого сна, словно тяжелый камень, давила на плечи, а настроение менялось капризно, без видимых причин, как осенний ветер.

Однажды утром, пробудившись, Соня ощутила предательство собственного тела: тошнота подкатывала к горлу, запахи стали невыносимо резкими, а неутолимое желание отдыхать сковывало движением. Сначала она пыталась списать все на стресс и сезонную апатию, но настойчивый внутренний голос шептал о другой, более весомой причине.

После работы, ведомая этим шепотом, она зашла в аптеку и приобрела маленький, но многообещающий тест на беременность.

В ванной, с замиранием сердца, Соня сжимала в руке коробочку с тестом. Кровь гулко стучала в висках, ладони слегка дрожали. Глубокий вдох, попытка унять волнение, и вот, упаковка осторожно вскрыта. Взгляд упал на две полоски – пока еще девственно чистые, но уже пропитанные ожиданием.

Собравшись с духом, Соня, стараясь ни о чем не думать, кроме происходящего момента, аккуратно поднесла тест под струю воды. Минуты тянулись в мучительном ожидании, словно время замедлило свой бег, и в тишине ванной комнаты слышалось лишь ее собственное, сбившееся дыхание.