Поцелуй под дождем

Глава 1

 - Это мальчик! – восторженный вопль акушерки раздался под сводами дворца, разносясь далеко за его пределы.

Мальчика ждали все: и королевская чета, у которой до этого счастливого момента рождались только девочки, и народ, который жаждал наблюдать, как растет их будущий правитель.

Подчиняться женщине, даже если она и королева, гордый народ не желал! Поэтому с облегчением вздохнули все, даже те, кому было все равно, кто родится у далекого короля Терры. Политика дело такое, рождение Наследника меняло все планы, и дальновидные правители уже сейчас пытались просчитывать ходы наперед, предлагая своих новорожденных дочерей и внучек в нареченные.

Королева была счастлива! Всю беременность она проходила под страхом того, что у нее очередная дочка, поэтому запретила  лекарям,  ведьмам, магам и колдунам даже думать про пол ребенка, тайно надеясь, что хоть сейчас ей повезет.

Мальчишка родился каким-то тощеньким, синеньким и слабеньким. Красный ротик открывался только для того, чтобы поесть, и малыш тут же засыпал. Зеленые глаза смотрели на мир серьезно и внимательно, маленькие черные бровки хмурились недовольно, стоило кому-то потревожить его мир. Казалось, ребенок уже родился взрослым, таким осмысленным был его взгляд, разглядывающий окружающих. Многие потом говорили, что неуютно себя чувствовали под взглядом новорожденного, стремясь скорее отдать почести королеве и откланяться.

А королева была счастлива! Этот ребенок, этот малыш стал ее надеждой на дальнейшее счастливое будущее. Муж снова воспылал к ней любовью, больше не обвиняя  в рождении дочерей. Слуги стали почтительнее склоняться, опуская глаза, вспоминая свои грехи и наглые взгляды в сторону королевы и размышляя, что же теперь с ними будет.

Но королева была счастлива! Она обожала этого мальчишку, она помешалась на любви к нему, восхваляя его как бога, восхищаясь его «неземной» красотой, мечтая о силе сына, дарованной высшими силами.

Правда сила пока не стремилась проявляться в этом дохлом тельце: тощенькие ручки, длинная шейка, худое лицо с кажущимися огромными светлым глазами, обрамленными черными пушистыми ресницами, длинные младенческие черные волосы – внешностью малыш пошел в отца, вот только выражение глаз….странное…..страшное…жуткое выражение, отпугивающее всех, кроме матери, которая, казалось, ничего не замечала, любуясь красотой сына, необычным, почти прозрачным цветом зеленых глаз на смуглом лице, и сын отвечал ей тем же, смягчая свой взгляд для нее, улыбаясь ей, протягивая требовательные ручки.

С тех пор так и повелось, мальчишке не отказывали ни в чем! Никогда наследник не был виноват, никогда не был наказан за проступок, виноваты были все, но не он.

Первое слово малыша тоже было характерно, и звенело тревожным звоночком, но не для матери, которая стояла на стороне своего любимца всегда, даже тогда, когда знала, что он – виноват! Да, да первое слово ребенка было требовательным и властным: «Хочу!» - заявил годовалый малыш, указывая на ножны с кинжалом, висевшие в кабинете короля.

 - Дорогая, этот кинжал является артефактом, он может быть опасен, - проговорил король, наблюдая, как супруга тянется за ножнами.

 - Но, Люк хочет, он первый раз хоть что-то сказал, дай ему эту штуку сам, к артефакту ведь можно прикасаться членам королевской семьи.

 - Хочу! – снова требовательно, хриплым голосом.

Оба: и король, и королева вздрогнули.

 - Вот откуда в маленьком ребенке такой голос? – не в первый раз удивился король, - Может быть мы его все время простужаем, и он хрипнет? Ты показывала его лекарям?

Отец снял кинжал со стены, подхватывая малыша на руки и усаживая на колени.

 - Самая лучшая в мире сталь! Самый опасный нож! – убирая тянущие ручки ребенка, проговорил отец.

 - Хочу! – снова требовательный голос, и король рассмеялся.

 – Достойное желание для будущего короля! – похвалил он сына, но нож не дал, задумчиво рассматривая инкрустированные ножны. – Кинжал – это не просто оружие, это символ статуса и могущества своего владельца! Этот кинжал имеет имя и славу, которая не померкла до сих пор. Как ты думаешь, я вправе отдать его тебе? – обратил свой величественный взор на сына.

А ребенок молчал, то ли проникаясь интонацией короля, то ли действительно понимая смысл произнесенного.

Король поднялся, вернул на место кинжал и ласково посмотрел на сына:

 - Будешь достоин, подарю!

**

В четыре года отец посадил маленького принца на лошадь, заметив, как тот часам просиживает в конюшне, мысленно разговаривая с животными.

 - Люк, какого хочешь коня, выбирай!

 - Здесь нет моего, - серьезно ответил ребёнок, даже не посмотрев в сторону стойла, где красовались кони один лучше другого, перебирая тонкими изящными ногами.

 - Ну тогда, вот этот, - и король вывел из стойла красивое животное, которое тут же радостно заржало и преклонила колени перед малышом.

 - Ты должен подчинить себе животное. Только тот всадник, кто действует спокойно, уверенно и последовательно будет восприниматься конем как старший в иерархии. Каждая лошадь имеет свой характер, свои антипатии и симпатии, - продолжил отец, глядя в серьезные глаза сына, - со временем ты научишься понимать ее.

Глава 2

 - Убери от меня это вечно орущее чудовище, - недовольный женский голос заставил очнуться Лекса, который тут же подхватил ребенка, относя подальше от недовольной матери.

Девочке было неделю от роду, но Аглая заботилась о своей красоте, даже и не думая кормить малышку грудью. Лексу казалось, что Стефани всегда был голодна, а кормилица приходила только два раза в день, сцеживаясь и оставляя бутылочки в прохладном месте.

 - Это же твоя дочь, - не выдержал он, - неужели не жалко?

 - Ей меня не было жалко, когда рождалась, - фыркнула красивая женщина, любуясь собой в большое зеркало. – Потом, Лекс, подумай сам, разве можно по мне сказать, что я мать? – она натянула платье, демонстрируя точеную талию.  - На какие только жертвы не пойдешь, чтобы похудеть после родов.-  задумчиво протянула она, уже забыв о ребенке.

Аглая пила одну воду вот уже неделю, постоянно напоминая себе, что жирных и старых здесь не любят, а ей еще нужна была красота, для быстрых достижений целей. Перетянутая грудь уже болеть перестала, молоко перегорело, материнских чувств как не было, так и нет, зато есть вечно орущее, что-то требующее маленькое чудовище. И зачем она совершила такую ошибку, родив ребенка? Куда его теперь? Что с ним делать?

 - Лекс, может подкинем кому девчонку, все ей лучше будет?

Лекс прижал малышку к себе. Он уже любил ее, как свою дочь и не был готов с ней расстаться. Когда-то Аглая любила его, когда-то… Но не сейчас, а он все так же был без ума от этой яркой женщины, с бирюзовыми глазами и волосами цвета серебра.

Аглая…Мать всех воров, но не своей родной дочери. Хитрая и жесткая предводительница, любящая красивых мужчин с фантастическими способностями. У Аглаи на таких парней был особый нюх, поэтому и команда у нее собралась сильная, смелая, преданная, несмотря на то, что любовь предводительницы была бурной, но короткой. Правда, от кого Аглая родила дочь было неизвестно Многие мужчины гадали, прикидывали, многие готовы были признать девочку своей, но Аглае было все равно: есть у девочки отец или нет, голодная она или накормленная, спит или плачет! Она даже имя не соизволила придумать, не желая привязываться к раздражающему ее созданию. Поэтому на всеобщем мужском собрании, собранном в тиши раннего утра, подальше от ушей любимой командирши, было принято решение, сделать девочку дочерью банды воспитывая, как своего ребенка.

 - Давайте назовем малышку Заей, посмотрите какая она вся беленькая, пушистенькая, - грубым голосом, пытаясь говорить тихо, предложил огромный страшный мужчина с перекошенным лицом, проваленным носом, и оттопыренными ушами.

 - Какая она тебе Зая, Лопоух. Посмотри, какая королева! Назовем ее Каролиной! Воспитаем достойнее, чем вся высшая знать вместе взятая, обучим наукам, танцам, этикету, - и желтые глаза мечтательно уставились на девочку.

  - Только глупый оборотень может так обозвать девчонку, в борделе все Каролины, видимо других имен не знаешь, - вышел вперед темный эльф, - назовем ее Лориэлей. Будет и Лори, и Эля.

 - Ее будут звать Стефания, в день, когда она родилась, я украл диадему из королевской сокровищницы, чтобы подарить моей девочке на ее рождение. Назовем девочку в честь диадемы, а диадему в честь ее имени. На день ее венчания, малышка наденет корону и будет самой счастливой девочкой на свете. – вышел вперед Лекс, вытягивая руки с малышкой навстречу солнцу, первые лучи запутались в светлых волосах, окрашивая серебро в золото. Диадема из черного золота сверкала на голове ребенка, тонкая, изящная, не толще мизинчика ребенка, покрытая древней гравировкой с черным камнем посередине.

А еще Стефани была вылитая мать, ни единой черточки от отца. И здесь Аглая всем утерла нос, не желая, чтобы дочь ассоциировали с каким-либо из мужчин.

  - Лекс, ты  - ненормальный мужик, если тебя найдут, тебе отрежут вначале все твои красивые пальцы, потом руки, и может быть потом убьют. Как можно было выкрасть свадебный артефакт из сокровищницы? Почему не камни? Почему не зачарованное оружие? Почему диадема? – перехватывая малышку себе, и подкидывая ее высоко в воздух, спросил метаморф, желающий назвать малышку Заей.

 - Как был тупым, так и помрешь, -- с беспокойством взирая на летящую вверх дочку и готовясь ее подхватить, ответил Лекс, - диадема закрывает нашу малышку от любого вида магического сканирования и усиливает ее ментальный дар, а еще ходят слухи, что эта диадема приносит счастье в любви. Стефани обязательно полюбит Принц и женится на ней, вот увидишь, - убежденно сказал вор.

 -Ага! Только Принц наш еще не родился, - расхохотался оборотень по имени Дэн, - у повелители  одни дочки, старшей что-то твоя диадема не помогла, живет в монастыре и счастлива.

 - Подумаешь, - фыркнул эльф, вставая на защиту Лекса, - как будто принцев мало на нашей планете, а если все и вымерли здесь, то мы этого принца ей с другой планеты притащим, в подарок на совершеннолетие, - и все дружно захохотали, представляя ошарашенное лицо своей малышки и лицо принца, с перевязанным подарочным бантиком на макушке.

Так Стефани росла в мужском окружении до трех лет, пока мать не обратила внимание на красоту дочери, напоминающую ей ее же собственную, только нежнее, мягче, невиннее. Фиалковые глаза широко смотрели на мир, радуясь новому дню. Длинные серебряные волосы были аккуратно заплетены в две толстые косы, черная диадема так и сверкала в волосах.

 - Красавица моя, - позвала девочку мать, Стефани вскинула голову, разглядывая красивую женщину, потом обернулась к Лексу, словно ища поддержки, Лекс, слегка улыбнувшись одобрительно кивнул малышке. Но Стефани первый шаг делать не спешила, анализируя, сопоставляя, что-то решая в своей детской светлой головенке.

Глава 3

ЛЮК

Люк с детства не знал ни в чем отказов, как не принимал поражений, а если таковые все-таки случались, делал все, чтоб еще и еще раз доказать себе и окружающим, что он лучший. Мальчишка был из породы «гордых и любопытных», из тех, у кого шило в одном месте и сидеть дома, тихо играя в машинки или увлеченно строя города, он просто не умел. Машинки его интересовали, ох, как интересовали, вся родня не рада была его интересу к машинкам. Ведь не маленькие модельные машинки привлекали его, красиво пылясь на полке, а настоящие, гоночные, быстрые, мощные. Один раз увидел и заболел. И зачем отец его тогда потащил на гонки? Ведь, казалось бы, шестилетнему ребенку не интересно смотреть, как по треку со скоростью света носятся яркие спорткары, соревнуясь в умении, ловкости, авантюризме. Привел один раз и не смог увести! Такие глаза у Люка были только тогда, когда он носился на Кьяре, а тут оказывается можно еще и на машинах.

 - Отец, - мальчишка вцепился в большую ладонь,  - хочу уметь так же!

 - Раз хочешь, значит будешь, - улыбнулся отец, и подарил своему ребенку еще одно опасное увлечение.

Тренер долго разглядывал ребенка, лицо которого все больше и больше хмурилось, но Люк еще пока старался сдерживать нетерпение, не отводя злой взгляд от ухмыляющегося дядьки в красном комбинезоне.

 - Больно мал для своего возраста, - вынес тот вердикт, обращаясь к королю, - тощ и нетерпелив, - поставил в своем заключении точку.

Мальчишка взвился, если бы не отец, который положил тяжелую руку на плечо сына, заставив стоять на месте, то Люк уже уничтожил бы это ухмыляющееся лицо.

 - Подбери ему подходящую машину, - тихо, с нажимом сказал отец, -  а то, что мал, так подрастет, спорт обучит терпению, ты для этого  здесь и поставлен.

 - Мой король, - тренеру не нравился мальчишка, перевидал он таких избалованных, капризных неженок на своем роду много раз, мог отличить с первого раза бойца, чемпиона и сейчас твердо знал, что это просто потеря времени, не сможет пацан заниматься спортом, не его это, не потянет. – Любые тренировки – это работа. Причем тяжелая работа и физически, и морально. Это не так весело, бодро и круто как кажется со стороны. Это опасно! – решил дожать он отца.

 - Сын? – отец всегда разговаривал с Люком  так, как будто он уже был взрослым, постепенно приучая принимать решения самостоятельно.

Люк исподлобья, зло взглянул на тренера, тот ему не нравился, да и весь вид тренера кричал сейчас: «Остановись, пацан! Не хочу марать об тебя руки»

 - Хочу заниматься здесь, - хрипло сказал Люк и сделал шаг вперед, отрезая пути возврата.

 - Ну что ж, не жалуйся тогда. Я предупредил. Иди, тебе выдадут комбинезон, шлем, перчатки посмотрим на что ты способен.

Картодром был расположен на открытом воздухе, Люк присмотрелся к трассе, которая отдыхала после заездов. Мальчишке даже показалось, что дорога дышит, и он присел, чтобы проверить рукой черное покрытие, которое и впрямь было по-человечески теплым и приятным на ощупь. Он посмотрел вперед, разглядывая широкую и длинную трассу, с перепадами высот, и сердце забилось в бешеном ритме, как только представил себя победителем.

 - Чем занимаешься, Люк, - услышал насмешливый голос тренера и тут же подскочил, краснея, стесняясь, что его застали за мысленным разговором с трассой.

Тренер снова усмехнулся, встретившись со злыми глазами.

***

 - Итак, вначале карт,  - начал тренер, - ни одна машина не даст тебе такого чувство вовлеченности. А знаешь почему? Потому что ты практически задницей едешь по асфальту. Как тебе этот? – и тренер показал мне небольшую, какую-то миниатюрную машинку, которая совсем не напоминала те, что гоняли здесь с полчаса назад.

 - Она отличается, - сказал я, обходя по кругу тележки на четырех колесах.

 - Да, это пока не спортивный кар, прокатный, - согласился тренер, - научишься на этой – пересядешь.

Я еле сдержал рвущееся навстречу разочарование, чтобы не порадовать уже торжествующего свою победу тренера.

 - Хорошо, -  уселся в это недоразумение, предварительно натянув шлем и перчатки.

 - Руки ближе к нижней части руля, - стал давать указания тренер, - упрись основанием пальцев, на повороте руль толкать. Максимально отклонись назад, так ты увеличишь сцепление, - тренер говорил быстро, и я очень старался все запомнить, чтобы не просить его повторять дважды. – Ну все, поехал!

Нажал на газ. Незнакомая трасса, незнакомый карт. «Отклонись назад! Держи посадку! Не гони!» Я чуть не выскочи из карта, говорящий шлем – это слишком, да и голос тренера не успокаивал, а только адреналина добавлял. Тренер гонял до вечера, до кровавых мозолей, до ломоты в теле. Я думал – это красиво и круто, оказалось тяжело и больно. После тренировок с боевиками так тело не болело как сейчас. Но вылез, не поморщился, не хотел доставлять этому садисту удовольствие.

 - До завтра, - протянул первый руку тренеру, а тот пожал мою детскую ладошку. Взрослые так любят строить из себя умных и все знающих. Смешно!

Началась моя жизнь на картинге, я так увлекся, что даже Кьяр затосковал по нашим прогулкам. А я отслеживал, как грубые, резкие движения, дестабилизирующие машину, сменяются на плавные, точные, и однажды тренер перестал комментировать мое каждое движение, только и сказав: «У тебя есть голова Люк и развитая интуиция, думай» И оказалось, что одному гораздо тяжелее, я уже привык к этому насмешливому голосу, проживающему гонку вместе со мной на трассе.

Глава 4

СТЕФАНИ

Так началось наше знакомство с Грегом. Грег был беден и горд до безумия. Мне кажется, что если бы он мог ходить голым передо мной, то никогда бы не принял одежду, что ему купили. Первый день он ничего не ел, хотя глаза сверкали голодным блеском.

 - Сколько тебе лет? – усевшись как на трон на барный стул и с аппетитом уплетая только что испеченную булочку, поинтересовалась я.

Грег сглотнул, но к еде не притронулся.

 - Десять, - нехотя ответил он, стараясь не глазеть на меня уж очень откровенно.

Я громко отхлебнула молока, вот нравилось мне его доводить, нравилось и все.

 - И давно воруешь? – равнодушно так спросила и тут же услышала возмущенное.

 - Я не вор! Это….. это была жизненная необходимость.

 - И что это за жизненная необходимость? – ненароком поинтересовалась, вытаскивая из его тарелки кусочек мяса. Грег проследил глазами за уплывающим от него кусочком. – Кстати, ты есть будешь?

Он кинул на меня недовольный взгляд и сглотнул. Потом медленно, словно сомневаясь, взял вилку. Приборами пользоваться умеет, значит не все так плохо.

 - Так что произошло? – снова с любопытством подтолкнула его я.

 - Мои родители погибли, - выдавил он,- я вынужден сам зарабатывать себе на жизнь, работы не нашел, на вокзале часто помогаю разгружать вагоны, а в этот раз, не получилось. Пришел, а смена набрана уже. Вот и пришлось через себя переступать.

 - Так зачем переступать, - рассмеялась я, не понимая его, - попросил бы. Попрошайничество еще никто не отменял.

 - Я не попрошайка, - оскорбился пацан, сверкнув глазами. – Я могу заработать денег сам!

Развернула конфетку, разглядывая ее со всех сторон.

 - Будешь? – предложила мальчишке.

 - Сладкое – детям, - презрительно ответил он.

 Это я–то ребенок? Рассмеялась, веселясь. Мальчишка мне нравился, очень нравился. Его отмыли и соломенный чуб падал на синие возмущенные глаза, широкие плечи, мускулистые руки, видно ни один вагон перетаскал, зарабатывая свои копейки.

 - Останешься с нами или дальше вагоны разгружать пойдешь? – равнодушно так поинтересовалась, а у самой сердце ходуном где-то в горле стучит. Уж очень мне хотелось своего личного друга иметь, сверстника.

 - Чем заниматься? – Грег ел не торопясь, смакуя, хотя глаза еще блестели голодным блеском.

 - Нуууууу, - протянула я, - а какой магией ты обладаешь?

 - Я – демон-полукровка, мать моя человеческая женщина, отец – боевой демон. Был.

 - Уау! – обрадовалась я, демона у меня еще не было, - а крылья есть, а ты перевоплощаться умеешь, а зачем ты вагоны тогда разгружал, почему к своим не пошел? – закидала  его вопросами.

 - Много будешь знать, скоро состаришься, - философски ответил он, оглядываясь по сторонам. – Поживу пока у вас, осмотрюсь, может и останусь, - принял решение паренек, а я обрадовалась, наконец-то, наконец у меня будет самый настоящий живой друг.

ЛЮК

Принц был избалован: отцом, мамой, старшими сестрами, слугами. Ему всегда доставалось все самое лучшее, любое желание выполнялось в один миг, он не знал отказа ни в чем и никогда.

А все почему? А потому, что мальчишка был единственным в семье Правителя! Первыми детьми царствующей пары были семеро дочерей, и они уже отчаялись завести Наследника! Наследник! Да еще какой! Хоть мальчишка и родился синеньким и тощим, но сила в нем была заложена огромная. Воля слепой фортуны сделала так, что слабое тело обладало могучей магической энергией. На интуитивном уровне ребенок умел практически все, чему учатся долгое время, века: летать, становиться невидимым, мгновенное перемещаться, изменять свою внешность по желанию, быстро регенерировать – эти возможности были в малыше с рождения, к трем годам стал проявляться истинно мужской характер и атакующие способности раскрылись во всей силе: энергетические атаки, воздействие на разум другого существа, воздействия на эмоции других, манипуляции и многое другое раскрывалось в мальчишке день за днем, раз за разом удивляя и радуя родителей.

А еще к десяти годам Принц умел отлично ездить верхом на самом бешенном скакуне во Вселенной, выигрывая все скачки юниоров, подогревая тем самым любовь населения к собственной персоне, впрочем, и с техникой дружба удалась тоже.

Профессиональные гонки – вторая страсть юного принца, тоже были гордостью всей страны. Уже во второй раз принц выигрывал межвселенские гонки в той же категории юниоров, оставляя далеко позади королевских отпрысков других стран, планет, галактик. О «маленьком» принце говорили везде, слава его росла в геометрической прогрессии, чего нельзя было сказать про рост и вес.

На лицо принц уродился для кого-то просто симпатичным, для некоторых рас уродом, а для кого-то красавцем. Смуглый, гибкий, подвижный с черными глазами, взгляд которых не выдерживали многие, опуская глаза, стесняясь своей слабости и ненавидя принца за это.Принц был не то чтобы красив, многие, познакомившись с мальчишкой через несколько минут забывали о его внешности, росте, вслушиваясь в подчиняющий хриплый голос, обнаруживая в мелком парне подавляющую силу, могучую энергию, которую он не умел или не хотел скрывать от собеседника. За две минуты разговора как-то забывалось, что перед тобой ребенок, а не взрослый человек, удивляясь умению принца говорить, использовать свои магический навыки под ситуацию, умению манипулировать любым, будь то маг, демон, оборотень или инопланетянин с другой галактики. Со временем у принца появилось как много друзей, приверженцев, поклонников, так и много недругов, презирающих принца за силу, боящихся его, мечтающих уничтожить. Они –то и дали Люку смешное прозвище - маленький принц, которое прилипло к мальчишке и очень шло ему.

Глава 5

ЛЮК

Я вернулся домой предварительно обсохнув на пустынном закрытом пляже. Со сверстниками оказалось играть интересно, и я до сих пор находился под впечатлением. Вот бы мне таких друзей во дворец! Была бы моя команда! Я знал столько игр, в которые можно играть всем вместе! Знал…и вместе с тем, понимал, что отец никогда не разрешит поселить тех мальчишек во дворце. С полчаса сидел и придумывал план, как тайно уходить со дворца, чтобы не переполошить всю охрану. Придумал, поняв, что использовать свои магические способности в пределах дворца больше не получится, надо включать смекалку и уходить по-тихому, не привлекая к себе внимание. Так и решил поступить в следующий раз, заодно и проверю, действительно ли они отcлеживают меня по магическим колебаниям.

Зашел во дворец и сразу же был вызван под грозные очи короля:

 - Люк, -   начал отец, сверкая глазами, - в который раз ты сбежал из дома. Больше этого продолжаться не может. Ты – принц! Наследник! Единственный! Ты обязан беречь себя и наши нервы! Это раз! Два! Пора тебе становиться ответственным! В твой десятый день рождения Высший демон привезет свою дочь, твою нареченную невесту! Вот и прояви себя здесь, подружись с девочкой, присмотрись. Вам жить вместе века!

«Девчонка! – мысленно застонал я. – В подружки? Вместо мечты о настоящих друзьях, команде! Не такого я просил, не такого», но отцу перечить не посмел, только опустил горящий возмущением взгляд в пол.

 - Хорошо, отец, я постараюсь подружиться.

 Отец явно обрадовался, и голос его смягчился.

 - Девочку зовут Эшли! Она даже внешне чем-то похожа на тебя, такая же смуглая, черноволосая. Вы будете отличной парой, сынок!

Я вышел из кабинета с убитым видом. Девчонки мне для полного счастья не хватало, сестер что ли мало. Сестер? Точно, сестер! Я рванул в покои своих любимых сестренок.

 - Кошмар! – ввалился я в гостиную и с отчаянием упал на множество подушек, раскинутых по полу.

Сестры всполошились, окружая меня, гомоня во все семь своих прекрасных голосов.

 - Сестренки, спасайте! – и закрыл лицо руками, чтобы не выдать себя, уж очень смешно они запереживали, готовясь вступить за меня в бой с неизвестными чудовищами.

 - Люк, маленький, говори кого убить? Мы сейчас покажем ….мы всем сейчас покажем! Кто тебя обидел? Кто посмел?

 - Роза, - я вздохнул и опустил глаза в пол, - не будет у меня настоящего дня рождения, прямо такого, о каком я мечтал всю жизнь! Всю жизнь.. – на этой трагической ноте взял паузу, выдерживая ее на пике отчаяния.

 - Почему не будет? – внезапно севшим голосом поинтересовалась сестра, остальные тоже замолчали, перебирая в своих глупых головках самые страшные варианты.

Ох, женщины, женщины, натуры вы ранимые, готовые встать на защиту  по первому зову своего птенчика. Это я еще маму не привлек…

 - Отец пригласил Высшего демона с дочерью, - выплюнул я, – а мне приказал ее развлекать, и это в мой день рожденья. МОЙ день рожденья, - я чуть добавил эмоций в голос, следя за мимикой сестер. – Ну сами подумайте, мы с вами все продумали. Я хотел заниматься тем, о чем мечтал! Вы обещали подарить мне лайнер! А вместо полетов в небе, я буду развлекать девочку! В свой день рожденья! Это ведь не ее день рожденье, это мой день рожденье! Это нечестно!

Сестры засуетились, защебетали на своем, на девичьем, придумывая план.

 - Люк, ну давай так, тебя с ней познакомят, отсидишь торжественную часть, потанцуешь пару танцев, а потом мы заберем ее к себе, ей с нами будет не скучно.

Воооот! Люблю такие моменты! Готов был упасть к их ногам, самое то, что надо: и отцу угожу, и от девчонки избавлюсь. Но сдаваться еще рано. Сделал свое самое несчастное лицо, вздохнул.

 - Ну ладно, раз уж больше ничем помочь не можете, хоть так… - снова вздохнул, заставил сестер почувствовать себя виноватыми.

Ничего, лучше невесту мою развлекать будут, пусть прикатывает, найдем чем ей заняться. Настроение поднялось и я, насвистывая веселую мелодию, направился к себе.

**

День рождение началось весело, потому что я наконец-то проверил свою теорию и свалил рано утром посмотреть на океан. Как свалил? Да очень просто! Перекинул ноги через окно, спрыгнул и,  прогуливающейся походкой, вышел из калитки к длинной лестнице, уходящей прямо в воду. Все утро просидел у океана, слушая тревожные крики во дворце. Вообще-то день рожденье у меня! Что хочу, то и делаю! Магию в себе заблокировал и сидел, упиваясь теплом и ощущением, что стал старше ровно на год! К десяти часам вернулся, жалко маму, которая убивалась в голос, стеная по любимому сыночку. Во дворце стоял такой переполох, будто метеорит на нас упал.

 - Ма, ты что? – окликнул маму, которая металась из комнаты в комнату, еле догнал, между прочим.

 - Люк, - закричала она так, что уши заложило, - где ты был, Люк? – и я был притиснут к королевскому телу.

 - Ма, задушись, - просипел, еле выворачиваясь из сильных объятий. Вот почему женщины всегда прикидываются слабыми, а у самих силищи столько, что медведя могут задушить. – Я купался, в океане плавал, стресс снимал. Все-таки невеста приедет, переживаю, - надавил на больное. Маму тоже надо взять в союзники, мало ли что.

Глава 6

СТЕФАНИ

Сколько себя помню всегда мне приходилось сражаться за свою жизнь, свободу, достоинство. Мать моя была известна в воровском мире как «Белая вдова». «Белая» потому что каскад светлых, струящихся волос поражал воображение даже самого захудалого мужичонки. Называть себя она велела только Аглая, не мама, не тетя, не сестра, просто Аглая, и сколько себя помню, я мать так и звала! Да и правда, какая она мать! С виду молодая, подтянутая, всегда на кураже, всегда веселая, но стоило ей остаться наедине со своими мыслями, я не в счет, как усталостью покрывалось вечно молодое лицо. Аглая следила за собой как никто другой: частые тренировки дарили ей молодое подтянутое тело, частые косметические процедуры – молодое лицо и только иногда глаза выдавали ее возраст.

Матерью она была мне физически, то есть однажды родила меня и что-то не давало ей забыть этот процесс. В детстве Аглая брезговала трогать меня, поэтому и воспитывал один из ее поклонников, лучший вор-домушник на Терре, Лекс, который был когда-то любовником матушки. Но Аглая не отличалась преданностью. Мужчины ей надоедали с периодичностью две-три недели, вот так и Лекс, однажды коснувшись звезды, не смог ее покинуть, спутником вращаясь вокруг недостижимой и прекрасной. Поэтому всю свою нерастраченную любовь перенес на меня, наверное, еще и потому, что я была вылитая Аглая.

Кто бы ни был моим отцом, Аглая и тут ухитрилась провести мужчину, нарочно, сделав все так, чтобы ничего не напоминало о проведенной когда-то ночи, когда был зачата я. Мне даже казалось, что мать сама не помнит, кто был моим отцом, в череде лиц, забыв его имя.

Так вот Лекс. Вор  был длинным и гибким как шнур, а какие у него были руки?! Чуткие длинные пальцы, тонкая нежная кисть. Лекс очень берег эти руки, закутывая в самые дорогие перчатки, балуя их нежнейшим кремом, раз в день посещая массажиста.

«Это мой самый главный инструмент!» - рассказывал он мне, втирая вкусно-пахнущий крем.

«Ты же маг воздуха! – отвечала я ему. – Зачем тебе руки? Берешь струйку воздуха, пропускаешь сквозь замок и все, никакие отмычки не нужны!» 

С рождения я знала все воровские профессии и мне они казались чем-то понятным и естественным, другой жизни я не знала.

«Дурочка, - смеясь и втирая остатки крема в мои руки, отвечал Лекс, - магия – это важно, но руки.. – и он шевелил передо мной длинными пальцами, - руки – это все!»

Этому же Лекс теперь учил и Грега. Полукровка оказался способным, хотя дело не приносило ему радости, каждый раз словно переступал через себя. Я-то родилась в этом мире, все мне было до боли знакомым и понятным, а Грег…Грег раньше жил в другом мире, не знакомом мне, не желающим меня принять, отвергнувший Грега.

 - Что же с тобой, парень, делать, - в который раз отпаивая теплым чаем Грега, пришедшего с хорошим уловом, но с плохим настроением, спрашивал сам себя Лекс. – А давай, мы тебя сделаем телохранителем Стефани, будешь ее охранять, мы тебе платить станем, но вначале нужно научиться. Пойдешь в школу телохранителей?

Глаза Грега зажглись огнем надеждой.

 - Пойду, Лекс, я быстро научусь, я – способный!

 - Куда это? – ревниво спросила я, друга по своим играм не хотелось никуда отпускать.

 - Он ненадолго, маленькая. – успокоил меня Лекс, - будет учиться первую половину дня, все остальное время в полном твоем распоряжении.

Теперь Грег приходил счастливым, уходил, когда солнце еще только вставало, а я спала беспробудным сном и приходил к обеду, показывая мне тот или иной прием, который они изучали сегодня. Я тоже училась вместе с ним приемам самообороны, иногда умоляя своего эльфа показать мне тайные приемчики, чтобы удивить друга, а если и получится, то победить. Ух, как он злился тогда, вы бы видели! Смешной такой, пыхтит, старается, а я раз и в дамки!

Раз и в дамки – это мое все, и самое страшное для меня – это скука. Скучно мне было в тот день, в день моего рождения. Грег был на занятиях, Лекс с остальными на работе, мать обещалась прибыть к вечеру. Да и все торжества планировались, когда стемнеет. Лениво качалась на качелях, разглядывая черную диадему, вспоминая ее историю и вдруг пришло мне на ум повторить подвиг Лекса, удивить всю свою братию, поразить их своим умением.

Я спрыгнула с качелей и направилась прямиком ко дворцу, находящему от нашего дома всего-то в паре кварталов. Было десять утра, вовсю светило солнце, пели птицы и настроение у меня было отличное! Подошла к хранилищу через внутренний, неохраняемый двор. Да и чего там охранять, какой ненормальный полезет в хранилище среди белого дня. Мило улыбнулась охране, которые от скуки глазели на меня, так же мило залезла им в мозг, внушая, что я не опасная белая мышка, которую просто необходимо впустить погреться в хранилище, это летом-то при плюс тридцати, когда охрана потом обливается. Один оказался настолько сентиментальным, что даже слезу пустил, открывая массивные двери и снимая магическую защиту.

Я вначале просто хотела побродить по хранилищу, как по музею, взять что-нибудь самое маленькое и незаметное, просто как доказательство, что я здесь была, но руки сами потянулись к двум спутанным, переплётным между собой цепочкам, на одной из которой висела подвеска в виде меча, на другой в виде сердца. Вот эти подвески настолько сильно запутались друг в друге, что складывалось впечатление, будто меч пронзил сердце, заржавев и приклеившись к его контуру. Дрогнула моя детская душонка, когда увидела эти вроде бы и невзрачные тусклые украшения. Взяла в руки, и сердце загорелось огнем, принимая меня, узнавая во мне хозяйку, соскучившись по человеческому теплу, а меч так и остался безжизненным, тусклым, ржавым, некрасивым. Решила заняться им дома, освободив из тисков сердца любыми путями. Меч мне был не нужен, а вот сердце понравилось, очень. Если бы я знала тогда на какие жертвы придется пойти ради этих, тогда казавшихся мне, пустяковых украшений. Если бы я знала…