Поцелуй тьмы

Плейлист

1. Lana Del Rey – "Young and Beautiful"

2. Halsey – "Without Me"

3. Lorde – "Team"

4. The Weeknd – "Blinding Lights"

5. Florence + The Machine – "Shake It Out"

6. AURORA – "Runaway"

7. Kaleo – "Way Down We Go"

8. Birdy – "Skinny Love"

9. Lorde – "Liability"

10. Ed Sheeran – "Perfect"

11. Sia – "Chandelier"

12. Imagine Dragons – "Demons"

13. Bastille – "Pompeii"

14. Daughter – "Youth"

15. The Civil Wars – "Barton Hollow"

16. Lana Del Rey – "Summertime Sadness"

17. James Bay – "Let It Go"

Пролог

Тьма всегда была с ними. Она начиналась в их глазах и вытекала наружу, проникая в каждый уголок их существования. Не яркая, не беспокойная, а тихая, как шёпот ветра в ночи. Тьма, которую нельзя было увидеть, но которую можно было почувствовать, будто она изнутри разъедала душу, вытягивая из неё свет. И когда Лана встретила его, всё изменилось.
Каждый их взгляд, каждое прикосновение приносило с собой что-то новое, неведомое и пугающее. Все, что было до этого, растворялось, словно память о забытых звёздах. Лана не понимала, что происходит, почему её мир начал рушиться, когда она оказалась рядом с ним. Всё, что она чувствовала, было похоже на бесконечную ловушку, в которой с каждым новым шагом сужались стены, а впереди не было ничего, кроме неизвестности.
Когда она впервые увидела Ростислава Брагина, его глаза не были такими, как у других. Они были тёмными, как сама бездна, и в них таился ответ на все её вопросы, но этот ответ был таким же смертельным, как и любовь, что они должны были разделить.
Ростислав был загадкой. Он не говорил многого, но в его молчании скрывалась целая вселенная, полная боли, страха и… любви. Любви, которая могла привести их к гибели. Он не хотел этого, но он не мог остановить то, что было предначертано. Он знал, что каждый их шаг — это шаг в пропасть. Он знал, что их притяжение не случайно, что оно проклято. Но он не мог остановиться. И Лана не могла. Ведь они были связаны, как два полюса, которые не могли существовать друг без друга, даже если это значило смерть.
Она помнила, как всё началось — с одного взгляда, с одного прикосновения, с одного слова. И вот, теперь, каждый момент с ним становился опасным. В тот момент, когда они были вместе, время будто меняло свою форму. В их присутствии останавливались часы, и мир вокруг становился нереальным. Он был не таким, как прежде. Всё менялось, и это было неизбежно.
Но было ещё что-то. Каждый раз, когда она была с ним, в её мире происходили странные вещи. То предметы исчезали, то слышались незнакомые шаги, то зеркала начинали двигаться сами по себе. Всё вокруг них становилось искажённым, как отражение в воде, нарушенное бурей.
Лана чувствовала, что это не просто совпадения. Что их любовь — это не случайность, а нечто большее. И когда она обнаружила письмо своего деда, оставленное на чердаке, она поняла, что её жизнь уже никогда не будет прежней.
"Не открывай сердце, если хочешь остаться живой," — говорило письмо.
Эти слова эхом звучали в её голове, но она не могла их забыть. В её крови был этот страх, и чем больше она пыталась его игнорировать, тем глубже он проникал в её душу. Странные видения, предчувствия, которые она не могла объяснить… Всё это было как предупреждение. И не важно, что ей казалось — она уже была в ловушке. Она не могла выбраться.
И вот, когда между ними возникло это первое сближение, когда их губы почти коснулись, произошла первая трагедия — зеркало в доме разбилось, и с его осколков как бы выходила какая-то тень. Лана не могла понять, что это было, но её сердце билось быстрее. И с каждым днём она чувствовала, как близится что-то страшное.
Когда смерть учителя пришла так неожиданно, Лана поняла, что эти тёмные знамения стали не просто частью её жизни — они стали её судьбой. Уроки, которые она учила до этого, теперь казались пустыми и ненастоящими. Весь её мир переворачивался, и она уже не могла его контролировать. Всё что оставалось — это ждать, что будет дальше. И эта неизбежность становилась страшной.
А потом он появился снова, как призрак, как тень из её ночных кошмаров. И когда они были рядом, часы в доме останавливались, а вокруг начинали мерцать странные огоньки, словно сама тьма жила здесь и ждала, когда она поглотит всё. Тьма, которая жила в них и вокруг них.
Но Лана не могла остановиться. И он тоже не мог.

С каждым днём они приближались к неизбежному концу. И, как бы они ни пытались избежать этого, их судьба была уже написана. Их любовь была не просто проклятием, она была оружием, которым они сами не могли управлять. Они были связаны, и этот поцелуй, о котором они мечтали, стал не просто актом любви, а моментом, который разорвал бы их мир на части.
И в тот момент, когда их губы всё-таки встретились, тьма забрала своё. С каждым поцелуем, с каждым шагом они приближались к моменту, когда одна из душ должна была быть поглощена. И эта тень, эта тьма, они пришли, чтобы забрать свою жертву.
И всё, что оставалось, — это ждать.

Глава 1. С тенью за спиной

Лана стояла перед зеркалом в своей комнате, наблюдая, как её отражение исчезает, чтобы уступить место невидимой тени. Каждый день она ощущала, как этот странный взгляд преследует её. То ли это были глаза, что заглядывали в её душу, то ли что-то другое. Но она знала одно: она не могла избавиться от этого чувства. Оно преследовало её уже несколько месяцев, после того как она впервые встретила его.

Ростислав Брагин. Его имя было как удар грома. Кажется, ничто не могло бы подготовить её к тому, что он стал бы частью её жизни. И вот, снова, она оказалась перед тем самым зеркалом, в котором впервые увидела его образ.

На улице был серый день. Туман затопил город, словно его поглощала тьма. Лана взглянула в окно, но видела лишь пустое пространство. Сложно было поверить, что такие обычные моменты могут скрывать в себе что-то ненормальное. А всё же они скрывали. Все эти туманы, вечные сумерки и холод, который заполнил её сердце, становились лишь частью того мира, который был предназначен для неё и Ростислава.

Она не могла объяснить, почему он вошёл в её жизнь. Он был словно из другого мира, из другого времени. Его взгляд был таким, что невозможно было отвести глаз. Он видел в ней что-то, что другие не замечали, что даже она сама не могла понять.

В тот день, когда их пути пересеклись в первый раз, Лана почувствовала, как что-то внутри неё изменилось. Это было как удар молнии, который прошёл через её тело и сознание. Его присутствие наполняло воздух напряжением, которое не отпускало, как ни старалась она.

В тот день он был молчалив, но его глаза говорили больше, чем слова. Он подошёл к ней тихо, как кошка, которая ступает по мокрому асфальту. Она почувствовала его присутствие ещё до того, как он заговорил. И когда он наконец нарушил тишину, его голос прозвучал как лёгкое шептание ветра.

— Ты… Лана Верис? — спросил он, как будто был уверен в её ответе.

Она кивнула, чувствуя, как её сердце ускоряет ритм. В его глазах горел огонь, но этот огонь был таинственным и пугающим. Лана не могла понять, почему он вызывает в ней такую смесь страха и влечения. Это было как шаг в пустоту, но не от страха, а от необъяснимого желания узнать, что будет дальше.

— Я Ростислав, — сказал он, и в его голосе была нотка неведомой власти, как если бы он знал о её жизни больше, чем она сама.

Лана не успела ответить. Он уже ушёл, оставив её в состоянии полного замешательства. Но его след в её жизни был настолько сильным, что она не могла избавиться от него.

В следующие несколько дней её жизнь превратилась в цепь случайных встреч. Он появлялся в самых неожиданных местах. На улице, в магазине, даже в парке, где она гуляла с подругой. В его глазах не было ни одного намёка на обычность. Он был слишком другим. И Лана знала, что она не могла уйти от него, сколько бы она не пыталась.

С каждым разом его присутствие становилось всё более ощутимым. Она не могла избавиться от этого ощущения, что он знает о её жизни гораздо больше, чем она сама. Когда она с ним, время как будто замедляется. Его дыхание в её близости становится тяжёлым, как туман, а её собственное сердце наполняется тревогой и чем-то ещё — чем-то, что она не могла объяснить.

Лана возвращалась домой поздно, в тот самый момент, когда на небе загорались звезды, а мир вокруг неё погружался в ночь. Она ощущала на себе этот странный взгляд, этот тёмный след, который оставлял Ростислав. И она знала, что её мир никогда не будет прежним.

Как только она переступила порог своего дома, тень на стене не исчезла. Тот же мрак, тот же взгляд, тот же холод.

На следующий день Лана решила не выходить. Она закрыла окна, чтобы не видеть тумана, который заполнил улицы города. Её мысли заполонили сомнения. Почему её жизнь стала такой? Почему всё, что с ней происходило, казалось частью какого-то зловещего плана?

Вечером она не смогла избавиться от чувства, что её снова кто-то наблюдает. Она повёрнула голову и посмотрела в окно. И вот тогда она его увидела.

Ростислав стоял у её дома, словно ждал чего-то. Он не двигался, не издавал звуков. Лана почувствовала, как её кровь замерзла. Почему он был там? Почему её следовал каждый раз? Это было больше, чем просто случайность. И она знала, что это не просто знакомство.

Она подошла к окну и сжала его раму. В этот момент он поднял взгляд и встретился с её глазами. Она почувствовала, как тень снова поглотила её, как если бы она стала частью его мира. И в этот момент ей стало ясно, что он был не просто человеком.

Он был частью чего-то большего. Что-то тёмное и древнее. И она была связана с ним.

Она знала, что её жизнь теперь была предсказана. Всё, что происходило, и будет происходить, ведёт её в один единственный момент — момент, когда она не сможет вернуться назад. Момент, когда она либо уйдёт в его мир, либо погибнет, пытаясь вырваться.

Лана чувствовала, что с каждым днём её мир превращается в кошмар, и что страх был лишь частью того, что ей предстоит пережить.

Глава 2. Зов тьмы

Лана не спала всю ночь. Холод стекал по спине, словно сама темнота касалась её пальцами. Её сон был лишь зыбкой иллюзией покоя — короткие провалы сознания прерывались резкими пробуждениями от собственного крика.

Её звали. Где-то в темноте, между звуками дождя и ветра, звучал голос — мужской, хриплый, отчаянный. И каждая ночь он становился ближе.

— Лана… — шептал он. — Слышишь меня?

В этот раз она проснулась в холодном поту. Комната казалась незнакомой — всё было смещено, будто её жизнь сдвинули на градус в сторону безумия. Лана села на кровати, обхватила колени и замерла, прислушиваясь. Тишина. Только сердце стучало, будто умоляло её не вставать.

Но Лана встала. Подошла к окну. За стеклом — только ночь, окутанная густым туманом. Он словно дышал.

Она вздрогнула.

— Не сходи с ума, — прошептала себе. — Это просто сон.

Но в глубине души она знала — нет, не просто. Что-то менялось. Что-то надвигалось. И ей это нравилось.

В университете всё выглядело обычно. Люди смеялись, спешили на пары, пили кофе в коридорах. Никто не замечал, как темные круги под глазами Ланы становились всё глубже. Никто, кроме одного человека.

— Ты выглядишь так, будто не спала лет десять, — голос был знаком, обволакивающий, с легкой насмешкой.

Она обернулась. Ростислав. Опять он. В этот раз ближе, чем обычно. Черная водолазка подчеркивала его фигуру, а взгляд был слишком проницательным.

— Может, ты следишь за мной? — спросила она с приподнятой бровью.

— Возможно. А может, просто тоже не сплю по ночам.

Он подался вперед, и в этот момент Лана уловила что-то странное — запах дождя и… чего-то горького. Его глаза блестели в полумраке коридора, и в них было слишком много тьмы.

— Ты когда-нибудь чувствовала… будто тебя кто-то зовёт? — спросил он вдруг.

У неё перехватило дыхание.

— Почему ты это спросил?

— Потому что я слышал твое имя. Ночью. Во сне.

Она отшатнулась.

— Ложь.

— Правда. Ты шептала. А потом кричала.

Она больше не могла это выносить. Побежала прочь, в пустую аудиторию, в которой часто пряталась. Но дверь уже была приоткрыта. И на доске, жирным чёрным маркером, было написано: «НЕ ПРИКАСАЙСЯ К НЕМУ».

Сердце встало. Лана медленно шагнула назад, выронила книгу. Маркер начал капать, как кровь.

И тогда она услышала шаги за спиной.

— Кто здесь? — её голос дрожал.

— Только я, — ответил Ростислав. — Ты должна понять. Мы связаны.

— Кто ты такой?

Он подошёл ближе, почти вплотную.

— Кто-то, кто, возможно, должен был умереть. Или уже умер. Но ты… Ты вернула меня.

Она отпрянула, как от удара.

— Что ты несёшь?!

— У тебя метка, — сказал он. — И ты не просто её носишь. Ты — носительница. Та, кто пробуждает старое зло.

— Я не верю тебе.

— Тогда объясни, почему ты помнишь меня до встречи. Почему во снах ты видишь мою смерть? Почему после нашего поцелуя погибла птица, врезавшись в твоё окно?

Она молчала.

— Их поцелуи зовут смерть, Лана. Помнишь? — он наклонился ближе, до шепота. — Это про нас.

Она чувствовала: что-то древнее просыпается. И это уже не остановить.

Вечером Лана нашла старый дневник. Его страницы были исписаны чужим почерком, и на них — её имя. Снова и снова.

«Она — ключ».

«Они не должны быть вместе».

«Любовь откроет двери в преисподнюю».

Последняя запись дрожала, словно написана в спешке:

«Он вернётся. И тогда она умрёт».

Она резко закрыла дневник. Рядом на подоконнике — мёртвая бабочка. Лана подняла её дрожащими пальцами. Внутри крыльев была вырезана буква «Р».

Ростислав.

Она больше не чувствовала страха. Только предчувствие. Что всё начинается. И конца может не быть.

Глава 3. Следы на пепле

Тишина была плотной, как вата, будто само пространство боялось выдать своё дыхание. Лана стояла среди угольных остатков, вдыхая в себя запах гари, сгоревших книг, расплавленного стекла и — как ей почудилось — чего-то живого. Будто вместе с домом погибла душа. Или душа осталась, застряла где-то между этими почерневшими стенами, между временем и пеплом.

Ростислав шагнул вперёд, а Лана не сразу поняла, как оказалась так близко к нему, чтобы слышать, как напряжённо он дышит. Его рука была рядом — не касалась, но чувствовалась. Почти как в детстве, когда мама говорила, что тепло можно ощутить и без прикосновений. Особенно если человек рядом — не просто человек.

— Здесь было больше, чем просто огонь, — сказал он тихо, осматривая обгорелую стену с чёткими следами закопчённой вязи. Лана знала этот узор. Она видела его… когда-то. Не во сне, не наяву — между.

— Ты знаешь, что это? — прошептала она. Голос дрогнул. Он звучал слишком неуверенно для неё, но в этом месте не оставалось места твёрдости. Дом мёртв, а вместе с ним — часть её прошлого.

Ростислав наклонился, провёл пальцами по стене, словно пытаясь считать символы на ощупь. Он не ответил сразу. И в этой паузе Лана уловила нечто важное: он знал. И молчал.

— Это метка, — наконец произнёс он. — Старше, чем думаешь. Таких уже не делают.

— Метка чего?

Он посмотрел на неё, и его тёмные глаза вспыхнули на мгновение. Как отблеск молнии, как чья-то память.

— Метка проклятия.

Её сердце ёкнуло. Не от страха — от узнавания. Эхо этой фразы разнеслось по всем её воспоминаниям, будто она уже слышала это. Может, в детстве. Может, во сне. Или в момент первого поцелуя с ним, когда откуда-то из глубины хлынуло то самое знание — их любовь не может быть простой.

— Я здесь жила, — сказала она, почти забывшись. — Когда мне было семь, а потом десять… Я всё время убегала в эту часть города, пряталась. Иногда мне снились кошмары, и я просыпалась уже здесь. Мама думала, я хожу во сне. Но однажды я нашла в подвале шкатулку. С письмами. И одна из записок…

Она замолчала. Что-то стянуло горло, и в груди стало тесно.

— Там было моё имя, — договорила она. — Написанное… кровью.

Ростислав не выглядел удивлённым. Он стоял спокойно, слишком спокойно. Будто знал это с самого начала.

— Что ты хочешь мне сказать? — её голос стал чуть громче. — Что это всё связано? Что я… не просто так?

Он шагнул ближе, и теперь между ними не осталось воздуха.

— Лана, ты помнишь, что случилось в семнадцать?

— Я… — она отступила. — Я упала с моста. Мне сказали, это был несчастный случай.

— Но ты же знаешь — ты не падала. Ты прыгнула.

Она похолодела.

Всё внутри неё протестовало. Сердце грохотало в ушах, мир закружился. Но образы вернулись. Мост. Сильный ветер. Его голос, кричащий ей остановиться. Её собственное тело, не способное удержаться…

— Почему? — прошептала она.

— Потому что ты уже тогда чувствовала, что тьма проснулась. Проклятие начало пробуждаться. И тебя оно тянуло — к себе. Потому что ты… часть этого.

Слова разлетались, как пепел. Но не рассыпались. Они проникали в кожу, в суть, в воспоминания. В воспоминания, которые она всегда считала ложными.

Она отвернулась, но он поймал её за руку. Его прикосновение было обжигающим, как пламя. Он не отпускал.

— Мы не просто так встретились, Лана. Это всё — давно начатая история. Она начинается задолго до нас. Но закончить её можем только мы. Вместе.

— Или погибнуть, — договорила она.

Он кивнул.

Их пальцы сплелись. Не для романтики. Для выживания. Потому что тьма уже следила. Она была близко. В каждом шорохе, в каждой тени, в каждом напоминании из прошлого.

— Нам нужно найти источник, — сказал он. — Тот, кто начал это. Пока не поздно.

Лана сжала его ладонь.

— Тогда пошли.

За их спинами дом содрогнулся. Последний камень упал в пепел. Как занавес, скрывший всё, что было.И впереди — только путь. Опасный. Бессонный. Неизбежный.

Глава 4. Поцелуй, от которого дрожит тьма. 

Туман, опустившийся на город под утро, не спешил рассеиваться. Он застилал улицы, словно невидимая паутина, приглушая звуки и превращая каждый шаг в гулкий, чужой. Старые фонари, будто уставшие от вечной работы, тускло мерцали сквозь пелену, а воздух был тяжел, как перед грозой.

Лана стояла у окна, укутавшись в шерстяной плед, и молча наблюдала за этим молчаливым спектаклем. В её пальцах медленно остывала чашка с кофе — чёрным, крепким, как её мысли. После вчерашней встречи с Ростиславом что-то в ней треснуло, будто слишком туго натянутый канат. Он не прикасался к ней. Он просто смотрел. Но этот взгляд… он проникал под кожу, заполнял каждую пустоту, вытесняя боль, сомнения, страх.

Но и его присутствие приносило с собой что-то иное. Холод. Внутренний. Леденящий. Как будто за его спиной шло что-то большее. Что-то древнее. Лана это чувствовала всей своей кожей. Когда он взял её за руку, на секунду всё исчезло — и мир, и шум, и даже собственное имя. Остался только он. И… шёпот. Словно голос, доносящийся из подземелий снов.

«Твои губы зовут смерть».

Лана вздрогнула и машинально прижала чашку к груди, будто в попытке согреться изнутри. Она не рассказывала Ростиславу о том, что произошло с её подругой. О том, как Ольга после их спонтанной встречи у кафе, куда Лана зашла на десять минут, пропала. Навсегда. Камеры ничего не зафиксировали. Свидетелей не было. Только темнота и холодный след на асфальте.

— Это не совпадение, — прошептала Лана, и её отражение в окне ответило тем же.

Но ведь тогда… как объяснить, почему её тянет к нему всё сильнее? Почему, даже зная о возможной гибели, она ловит себя на мысли, что хочет его поцеловать?

На её телефоне загорелся экран. Сообщение. Без имени отправителя.

«Ты разбудила то, что спало столетиями. Теперь ни ты, ни он — не одни».

Лана вжалась в кресло, сердце забилось чаще. Что это было? Шутка? Предупреждение? Угроза?

Она встала, отложив чашку на подоконник, и направилась к выходу. Был только один человек, который мог хотя бы частично пролить свет на то, что с ней происходило. Тётя Агата.

***

Дом Агаты Верис находился на окраине — старинное здание с высокими окнами и красной черепичной крышей. Её тётя была странной. Всегда носила тёмную одежду, знала многое о травах, тенях, шорохах прошлого. В детстве Лана боялась её, а позже — начала искать в ней ответы.

— Я знала, что ты придёшь, — сказала Агата, открывая дверь. — У тебя потемнели зрачки. Это началось.

— Что началось?

— История. Старая, как сама смерть. Заходи.

Лана прошла внутрь, сразу ощутив запах полыни и старых книг. Комната была освещена свечами, и их пламя будто вздрагивало при каждом её шаге.

— Ты встретила его, — тихо сказала тётя, подавая чашку с каким-то тёмным настоем. — Ты не должна была. Они всегда находят друг друга, но каждый раз — это проклятие.

— Кто они?

— Вы. Ты и Ростислав. Ты носишь в себе душу той, кто когда-то уже целовала его — у врат смерти.

Лана затаила дыхание.

— Что ты имеешь в виду? Реинкарнация?

— Не совсем. Что-то глубже. Вы — не просто влюблённые. Вы — узел. Смычка между мирами. Ваша страсть может разорвать ткань реальности. Каждый раз, когда вы вместе — мир отзывается. И не всегда добром.

— Но это глупо… Я обычный человек! Я…

— Нет, Лана, — голос Агаты стал твёрже. — Ты — Верис. В твоей крови ключ. Но есть и защита. Любовь… настоящая… может изменить исход. Но лишь если ты решишь — бороться или сдаться.

Лана поднялась. Глаза её блестели.

— Я не сдамся. Я узнаю правду.

Старуха кивнула.

— Тогда начни с зеркал. Они покажут больше, чем ты готова увидеть.

***

Поздно вечером, уже дома, Лана вглядывалась в старинное зеркало в своей спальне. Оно досталось ей от бабушки — с потёртой рамой и лёгким налётом времени. Но в этот раз оно отразило… не её.

В отражении стояла девушка в тёмном платье, с распущенными волосами и глазами, полными боли. За её спиной — Ростислав. Он шептал ей на ухо слова любви, а она плакала. Потом… их губы соединились.

И тогда зеркало треснуло.

Лана вскрикнула и отшатнулась. Но даже разбитое стекло отражало один и тот же образ: она — в чёрном платье, у гроба. А рядом — он.

И на ленте венка было написано

«Их поцелуи зовут смерть».

Глава 5. Тени из прошлого

Ночь в доме Верисов была как всегда тёмной и тяжёлой. Тёмные окна глухо отражали лишь силуэты мебели, а в воздухе висел запах старого дерева, смешанный с чем-то влажным и застойным. Лана не могла понять, почему она чувствует такое странное беспокойство. Хотя в последнее время это было уже привычным.

Она стояла у окна, смотря в пустую улицу. Туман, как всегда, обвивал дома, словно живое существо, но в этот раз он был гуще, и даже луна едва могла пробиться сквозь его плотную пелену. Лана почувствовала, как холод проникает в её тело, заставляя поежиться, и вдруг ей показалось, что она не одна. Внутри неё что-то снова задрожало, как раньше, когда она впервые почувствовала взгляд — взгляд Ростислава.

Она повернулась и сразу заметила, что в комнате стало темнее. Обычная тень в углу, но теперь она казалась живой. Лана на мгновение замерла, всматриваясь в неё. Тень не двигалась, не шевелилась, но ей почему-то казалось, что она наблюдает за ней.

«Постоянно за мной кто-то следит...» — её мысли сбились, но она быстро отогнала их. Всё в её жизни стало таким странным с того самого момента, как она встретила Ростислава. И хотя она не могла объяснить это, ощущения, что что-то нечистое рядом, не покидали её. И эта тень... что-то в ней было не так.

Внезапно за спиной Ланы послышался шорох — скрип двери. Она резко обернулась и увидела свою мать, Ирину, стоящую в дверях.

— Ты опять у окна, — сказала Ирина, подходя и осторожно закрывая дверь. — Почему ты не спишь?

Лана не знала, что ответить. Мать всегда знала, когда с ней что-то не так, но Лана не могла рассказать ей о том, что творилось в её голове. О том, как она чувствует, что всё, что её окружает, становится всё более чуждым. О том, что ей кажется, что её судьба уже была предначертана, и что она не может изменить ни одного события.

— Не могу заснуть, — ответила Лана, опуская глаза. — Просто... думаю.

Ирина молча подошла к ней и положила руку на её плечо. Лана почувствовала её тепло, но это тепло, как и её мать, казались такими далекими, такими неполными.

— Ты и так думаешь слишком много, — Ирина мягко вздохнула. — Ты — моя сила, Лана. Но ты должна быть осторожна. Мир, который ты знаешь, уже меняется. И ты тоже.

Лана посмотрела на неё, и на её лице снова отразился тот беспокойный взгляд, который она так часто замечала, когда мать думала о чём-то важном, но предпочитала молчать.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Лана, хотя и не ожидала ответа.

— Ты должна понять, что те вещи, о которых я тебе никогда не говорила, могут изменить всё. Ты не можешь просто так следовать за своими желаниями, — Ирина сказала это тихо, но её слова эхом отдались в душе Ланы. — Помни, Лана, ты не такая, как все.

Эти слова снова повисли в воздухе, как тяжёлое бремя. Лана не знала, что именно имела в виду мать, но какое-то предчувствие заполнило её сердце. Она вдруг поняла, что тайна, скрытая в её семье, была не просто историей, а самой настоящей тенью, готовой поглотить её.

— Я всё понимаю, — сказала Лана, хотя сама не могла сказать, что именно она поняла.

Ирина ещё немного постояла молча, глядя на свою дочь, а потом вышла из комнаты, оставив Лану наедине с её мыслями.

Лана снова подошла к окну, но теперь туман выглядел иначе. Как будто в его глубинах прятались фигуры. Она могла почувствовать их присутствие, хотя и не могла рассмотреть детали. Что-то темное, что-то древнее скрывалось там. И это было настолько близко, что Лана почувствовала, как её собственная жизнь стала частью этого зловещего мира.

Она закрыла глаза, но увидела его — Ростислава. Его глаза были полны боли, и она ощутила его тревогу. Он был здесь, в этой комнате, или где-то рядом. Его холодный взгляд был направлен на неё, и вдруг перед её глазами возникло изображение, как призрак: он тянется к ней, чтобы поцеловать. Это был не просто поцелуй. Это был поцелуй, от которого всё вокруг рушилось.

— Лана... — прошептал его голос, как будто из темных глубин ночи.

Она инстинктивно сделала шаг назад, едва не столкнувшись с тенью, которая вновь оказалась рядом с ней. Но теперь она не была просто тенью — она двигалась, как живое существо. Лана замерла, не в силах пошевелиться.

И тогда, из темного угла, как вырвавшееся из мракa, раздался знакомый голос.

— Лана, ты всё больше начинаешь чувствовать их. Я знал, что это случится.

Это был Ростислав.

Но его слова были наполнены не только тревогой. Они несли в себе что-то другое — что-то древнее, что-то неизбежное.

Лана повернулась, и его фигура появилась перед ней, как будто она вынырнула из тумана, который окружал её. Его глаза были наполнены отчаянием и решимостью, и в его взгляде было нечто такое, что заставило Лану почувствовать холодный страх.

— Мы не можем быть вместе, — сказал Ростислав, и его голос прозвучал, как приговор. — Ты знаешь, что ты привлекаешь в свою жизнь смерть. Но я не могу уйти. Мы не можем быть разлучены.

Лана ощутила, как её сердце сжалось, а холод пробежал по её спине. Она знала, что его слова были правдой, но в тот момент ей не хотелось их понимать. Всё, что ей хотелось, это быть рядом с ним, несмотря на страх и боль. И, возможно, она была готова рискнуть всем ради этого.

Глава 6. Искажённые отражения

Всё началось с зеркала.

Оно висело в заброшенном доме на краю города, где стены покрыты плесенью, окна запотевшие от сырости, а пол скрипит от малейшего движения. Лана не собиралась туда идти, но что-то звало её — как будто шёпот сквозь плотную пелену реальности. Она шла туда одна, хотя голос в голове умолял повернуть назад.

Ростислав узнал о её исчезновении только спустя пару часов. Телефон Ланы не отвечал, в мессенджерах пусто, в любимой кофейне — след простыл. Он чувствовал, как что-то внутри него рвётся, будто незримая нить между ними с каждой секундой натягивается сильнее и сильнее. Слишком поздно он понял, что её привело туда не просто любопытство.

Дом стоял среди зарослей, словно забытый кусок прошлого, покрытый мхом и тенями. Он нашёл её туфлю на пороге, испачканную грязью и чем-то тёмным, будто каплей запекшейся крови. Дверь была приоткрыта, и внутри царила тишина, какая бывает только перед бурей.

— Лана?! — позвал он, голос эхом разлетелся по пустым коридорам.

Ответа не было.

Зеркало висело в дальней комнате, покрытое паутиной и пылью, но стекло странно сияло. В отражении он увидел её. Стоящую прямо за ним. Только когда обернулся — никого. Лишь пустота и ледяной сквозняк, пробежавший по позвоночнику.

— Я здесь, — прошептала она. Но не из комнаты. Из зеркала.

Он подошёл ближе, и Лана в отражении двинулась. Но не так, как должна — будто её движения задерживались на долю секунды, искажались, как на старой плёнке. В глазах Ланы было что-то… чужое. Не её свет, не её душа. Что-то смотрело изнутри.

— Лана… — шепнул он, протягивая руку к стеклу.

— Не трогай его! — голос рванулся из-за спины, и он резко обернулся. Там стояла девушка — та самая, которую он видел в снах. Серая кожа, пустые глаза, губы, расцарапанные до крови.

— Ты не спасёшь её, если последуешь за ней. Оно заберёт и тебя, — проговорила она, исчезая в клубах тумана.

Он вцепился в край зеркала. Сердце стучало, как барабан войны. Он видел Лану — живую, напуганную, такую родную — и не мог отпустить её. Но каждое его приближение к стеклу делало отражение темнее. Лана исчезала, а на её месте оставалась только тень с её лицом.

…Она стояла в той же комнате. Только в мире зеркала. В ловушке.

Она слышала голос Ростислава, звала его, но звук её слов разбивался о стеклянную грань. Она плакала, стучала кулаками в отражение, но зеркало лишь отражало её ужас. И отражение… оно начало жить своей жизнью. Улыбаться, когда она рыдала. Шептать, когда она молчала.

— Ты думала, любовь спасёт тебя? — спросило оно, её голосом. — Напротив. Она открыла двери.

За спиной Ланы оживали тени. Старые зеркала, покрытые трещинами, начинали светиться. Из каждого на неё смотрела она сама — в разных версиях. С мёртвыми глазами, с чёрной кожей, с криком застывшим на губах. Одна из них заговорила:

— Сколько раз ты должна умереть, чтобы он понял, что вы вместе — проклятие?

Тем временем Ростислав бил кулаками в стекло. Его голос сорвался на крик. Он не мог видеть, что за каждой гранью — бесконечное количество миров, где они оба уже умирали.

Но на этот раз он не отступит.

Он разбил зеркало. Вспышка ослепила его. А потом — тьма.

…Когда он пришёл в себя, Лана лежала рядом. Без сознания, но живая. Дом исчез, словно растворился во сне. Но на её запястье осталась тонкая кровавая линия — отпечаток зеркальной рамы.

И когда он попытался коснуться её, она резко открыла глаза.

Но в них… отражалась не она.

— Привет, любимый, — прошептало нечто, глядя сквозь её глаза. — Давай попробуем ещё раз…

Глава 7. Поцелуй, что зовёт смерть

От воды пахло тиной и чем-то давним — мёртвым временем, запертым между корней и ветвей. Лана стояла на краю старого причала, поджав руки в рукава серого свитера, и смотрела, как солнце тонет в болоте, окрашивая чёрную гладь в багрово-кровавый цвет. Лёгкий ветер шевелил её волосы, будто кто-то невидимый водил пальцами по затылку.

— Почему ты всегда приходишь сюда одна? — голос Ростислава прозвучал тихо, но властно.

Она вздрогнула. Он стоял в тени деревьев — тёмный, как сама ночь, с руками в карманах и всё тем же хищным выражением глаз. Лана не знала, как он узнал, что она будет здесь. Может, чувствовал. Он всегда чувствовал.

— Потому что здесь тишина, — сказала она, не поворачиваясь. — И потому что никто не слышит, как я разговариваю с тенью.

Он подошёл ближе, мягко, почти неслышно. Тень от его фигуры накрыла её, и Лана вдруг ощутила, как внутри всё напряглось — словно сама кровь предчувствовала, что приближается.

— А со мной ты говоришь по-настоящему? — прошептал он ей в ухо. Его дыхание было тёплым, живым.

— Я не знаю, кто ты, Ростик, — тихо выдохнула она. — Иногда ты будто реальный. А иногда я думаю, что тебя придумала. Чтобы не сойти с ума.

Он обошёл её, встал перед ней. Его рука коснулась её щеки, осторожно, будто он боялся, что она исчезнет. И вдруг Лана поняла: он боится. Не за себя. За неё.

— Лана, — его голос дрогнул, — если ты знала бы, что наш поцелуй может убить... ты бы всё равно поцеловала меня?

Мгновение. Только их дыхание, вода и багровый закат.

— Да, — ответила она. — Я бы выбрала смерть. Если в ней есть ты.

Он не колебался. Его губы коснулись её, и весь мир рухнул. Не образно — физически. Под ногами затрещали доски причала, треск дерева был оглушительным. Где-то в лесу завыл ветер, закричала птица, и внезапно небо потемнело, будто закат проклял землю.

Лана задыхалась — не от поцелуя, от боли. Из воды поднималась чёрная фигура — высокая, искривлённая, с глазами, как у мертвеца. Что-то древнее. Голодное.

Ростислав оторвался от её губ, резко повернулся и заслонил её собой.

— Не смотри! — крикнул он. — Не дай ему забрать тебя!

— Кто это?! — Лана кричала, но голос тонул в ревущем ветре.

— Это то, что приходит за нами каждый раз. Каждый раз, когда мы выбираем любовь.

Фигура двинулась вперёд. Из её груди капала вода. Руки — обугленные, как после пожара.

И в этот момент причал треснул окончательно.

Лана упала. В чью-то руку. Тёплую, крепкую.

Ростислав.

Он держал её на весу, над тьмой. Но лицо его было мертвенно-бледным.

— Прости... — прошептал он. — Я не смогу спасти нас обоих...

И отпустил.

Тьма поглотила её.

Глава 8. Призраки прошлого

Тьма. Безмолвие. Всё исчезло, как в кошмаре, но Лана не могла проснуться. Боль не была ощутимой, но присутствовала — она ощущала её в самом центре души. Чувствовала, как её рвёт на части, как её тело борется с невыносимым холодом, а внутри что-то сгнивает.

Небо, что она видела перед тем, как её вырвали из реальности, было чёрным. Почти без звёзд. И вдруг тёмный силуэт, тянущийся к ней с горизонта. Лана не могла понять, что это. Фигура, стоящая, застывшая, но в её глазах... что-то странное, невыразимое, что заставляло её сердце сжаться.

— Лана, — сказал голос. Голос, который она не могла забыть.

Она почувствовала тепло. Это было как спасение, как прикосновение, которое позволяло ей ещё держаться. И вдруг всё вновь сменилось — теперь её руки лежали на чьей-то груди, на знакомой ткани, на дыхании, которое рвалось в панике.

— Ростик, — выдохнула она, но её собственный голос был странным, глухим.

— Ты не можешь уйти, — его слова пришли сквозь туман, как обрывки реальности. — Не теперь. Мы связаны. Ты и я. Ты не можешь уйти от меня.

Она приоткрыла глаза, но картинка перед ней была размыта. Печальный, полумрак. Блики от огня, чуть мерцающие, осветили лица.

— Что произошло? — Лана хотела спросить, но не могла. От её слов не было звука.

Ростислав взял её лицо в ладони. Его пальцы скользнули по её щеке, тёплые, но искажённые той странной тягучей силой, которая удерживала их.

— Ты пережила это, Лана. Ты была там. Но теперь ты здесь, и я не могу тебе объяснить, как это всё работает. — Он замолчал, заглядывая ей в глаза, пытаясь найти ответы в их глубине.

— Ты не сможешь меня защитить, Ростик. — Лана пыталась взять себя в руки, но не могла. Вся её суть была обманута, изувечена этим моментом. Ничего не имело значения, когда проклятие было так близко.

Ростислав наклонился, его губы мягко коснулись её лба.

— Я был проклят с самого начала, Лана. Мы оба были. Но я тебе не говорил, что на самом деле это проклятие. Оно не то, что ты думаешь. Оно не просто смерть. Это... боль. Страдание, которое мы будем носить, пока не поймём, как из этого выбраться.

Вдруг воздух стал плотным, как загустевшая смола. Лана ощутила тяжесть. Вся её голова закружилась, и снова тьма накрыла её.

Когда она снова пришла в сознание, Ростислав был рядом, но лицо его было тёмным, как ночь, и всё его тело дрожало. Он сжимал её руку, но руки его были ледяными.

— Он был здесь, — проговорил он тихо, с болью. — Тот, кто пришёл за нами. И он не уйдёт, пока не заберёт одного из нас. Мы связаны, Лана, но не ты и я. Это проклятие... оно соединяет нас с тем, что должно забрать нас обоих.

Лана посмотрела на него, её сердце колотилось. Она не могла понять. Как быть? Что делать?

— Я буду рядом, — сказал он, но в его глазах не было той уверенности, которая была раньше. — Ты не одна. Но ты должна понять одно: если ты не убьёшь меня, я могу убить тебя.

Внезапно перед ними в комнате что-то двинулась тень. Скользнула, как ночная птица, мимо. Лана почувствовала, как за её спиной что-то холодное прошлось. Она повернулась, и его глаза встретились с её — безжалостные, жгучие.

— Уходи, — произнес Ростислав. Но он не сказал «пожалуйста». Он сказал «уходи», как приговор.

Тень расползлась, как дым, и исчезла.

Глава 9. Сквозь тьму

Глава 9
Сквозь тьму

Лана проснулась, чувствуя тяжесть в голове, как если бы её мозг был забит куском свинца. Тьма окутывала её со всех сторон, и казалось, что воздух стал вдвое гуще, чем раньше. В комнате не было ни звука, только тихий, почти неуловимый скрип старых деревянных полов, которые резонировали в этой тишине, как живые. Она сидела на кровати, её тело словно было окутано невидимой паутиной, и, несмотря на это, она чувствовала странное облегчение. По крайней мере, она была в безопасности. Здесь, в этом доме.

Но страх не покидал её. Он был скрыт где-то внутри, глубоко под кожей. Она знала, что на самом деле они не были в безопасности, и что их связь с этим проклятием — нечто большее, чем просто стечение обстоятельств. Каждый шаг, каждый взгляд Ростислава тянул её в ещё более глубокую пропасть, где не было ни света, ни пути обратно.

Лана поднялась с кровати и подошла к окну. Снаружи ночь была особенно тёмной. Лишь единственный свет — тусклый, холодный лунный свет — пробивался сквозь ветви деревьев. Он казался чуждым, как будто сам мир отвернулся от неё. Вся эта картина была неестественной, словно отголоски того, что было до того, как они встретились с Ростиславом. Но при этом Лана ощущала, что её жизнь стала неотделимой от этих теней.

Она обернулась. Ростислав стоял в дверях, его силуэт был мракоконтурным, почти нечеловечным. Его тёмные глаза, казалось, поглощали свет, а выражение лица не оставляло места для сомнений — его внутренний мир был полностью разрушен. Он знал. Знал, что они связаны не просто любовью. Это было что-то гораздо большее, гораздо более разрушительное, чем любая страсть или привязанность. Это было проклятие, которое медленно поглощало их обоих.

— Ты не можешь убежать от этого, Лана, — его голос был холодным, почти безэмоциональным, но в его глазах читалась боль. — Мы оба понимаем это. Ты не можешь уйти, как бы ты этого ни хотела. И я тоже. Ты и я… мы связаны. Это не только проклятие, это наша судьба.

Лана не могла ответить. Каждое слово, которое он произносил, было как удар. Она чувствовала, как её собственное тело реагирует на его присутствие — напряжение в животе, тяжесть в груди. Вся её суть сопротивлялась, кричала, но она понимала, что в глубине души она не могла бы сбежать. Она не могла бы отказаться от него, даже если бы это означало свою гибель.

— Ты говоришь, что это наша судьба, но я не могу поверить в это, Ростик. Я не могу поверить, что мне суждено жить в тени, в страхе… — её голос дрожал, она сама не понимала, почему так сильно переживает.

Он приблизился к ней, и Лана почувствовала, как его дыхание обжигает её кожу. Он был так близко, что она могла почувствовать каждый его вздох. Это было мучительно, и одновременно она ощущала странное притяжение. Она хотела, чтобы он был с ней, чтобы он не оставлял её одну, но вместе с этим она чувствовала, как тьма тянет её всё глубже в бездну.

— Ты не можешь изменить этого, Лана, — он сказал, наклоняясь и касаясь её губ. Это был не поцелуй, а обещание — обещание того, что она не уйдёт, обещание того, что она будет с ним, пока смерть не заберёт их обоих. — Мы уже начали этот путь. И теперь мы не можем вернуться. Это не просто любовь. Это больше.

Его слова были как яд, проникающий в её кровь. Лана чувствовала, как её тело слабеет, а сердце бьётся всё быстрее. Она пыталась сопротивляться, но её губы сами начали искать его, тянулись к его поцелую, который обещал смерть, но и спасение. Это был поцелуй, который мог бы забрать её душу.

В этот момент, когда его губы коснулись её, в комнате что-то изменилось. Ветер вырвался из-за окна, сильным порывом вырвал шторы и заполнил комнату тяжёлым запахом тлена. Лана почувствовала, как холод обвивает её тело. Он был в их доме. Тот, кто приходит, когда любовь пересекает черту.

— Он здесь, — прошептал Ростислав. Он отстранил её, но его глаза не могли оторваться от неё. Он чувствовал его приближение так же, как и она. Этот холод, этот зловещий момент, когда они оба знали, что не смогут избежать того, что неизбежно. — Он уже следит за нами.

Лана огляделась, и её сердце замерло. Из темного угла комнаты, где свет не мог пробиться, вылезла фигура. Она была неясной, как дым, и в её движениях было что-то жуткое, что-то неестественное. Она не была человеком, и Лана знала, что она не могла от неё убежать.

— Это он, — сказала Лана, дрожа. — Это тот, кто пришёл за нами.

Ростислав кивнул, его глаза наполнились ужасом. Он знал, что этот момент настал. Он знал, что их связь не просто проклята, а стала чем-то гораздо более зловещим, чем любой кошмар.

— Уходи, Лана, — сказал он. — Беги. Но я не смогу спасти тебя. Ты должна выбрать: остаться со мной и умереть, или уйти и быть в безопасности. Но если ты останешься, ты станешь частью этого.

Но Лана не могла уйти. Она не могла оставить его. Даже если это означало их гибель.

Тень сделала шаг вперёд.