Под ложным светом

Глава 1. Начало.

*Герои в книге совершеннолетние

Меня зовут Кларисса, я хотела бы поделиться своим тяжело проделанным путем, из пучины грязи в счастливую жизнь. Возможно для кого то это будет советом или уроком.

Что может вырасти из недолюбленого, запуганного «близкими» людьми ребенка? Ответ достаточно ожидаемый. Это ребенок, который боится высказать свое мнение, постоять за себя, выражать себя, или даже… жить?

Как сейчас модно говорить, «детские травмы»? Многие не воспринимают это всерьез, даже не подозревая что у большинства, это «модное» на вид слово является частью их однотонной жизни.

Читая бесконечное количество статей психологов, можно понять, как сильно на человека влияет это травма. Например: характер, модель поведения, выбор партнера, и многое другое.

Знала бы я что столкнусь с этим, предпочла бы не рождаться. Хотя, не пройдя это, я бы не жила так, как живу сейчас. Могу сказать, это того стоило, но цена… уж слишком велика.

Началось все конечно же с детства… Слышала я как то фразу: «Нет отца - проблема. Есть отец - проблема». В моем случае, проблема, что он был.

Моя мать познакомилась с моим отцом когда ей было 22, и не по своему желанию. Её мама, соответственно моя бабушка, познакомила их. Бабушка знала мать моего отца, и обговорив «идеальный» для них сценарий, не спросив мнения моей матери, настояли на их знакомстве, и дальнейшей совместной жизни. Отец сразу влюбился в мою мать, что нельзя сказать о ней. В ее глазах он всегда был неприятным, невежественным человеком. Спустя год их «отношений», состоялась свадьба. Моя мать давно смирилась с тем, что подготовила для нее судьба, ведь сказать что-то против своей матери, она не может, никогда.

Со стороны выглядело так, будто её выдали за него замуж как служанку, «принеси, постирай, убери, приготовь», хотя, зачем врать? Так и было.

Моя бабушка не понимала, что не нравится её дочери; Большой дом, статный муж с хорошей работой, деньги, еда, одежда. Что еще нужно для хорошей жизни? Может быть она просто не знала что происходит внутри этого «богатого» дома? А может и да?

Репутация у моего отца, хоть отнимай. Шеф полиции, признание, слава. Одним словом, мечта. Его «лучшие» качества можно перечислять до вечера, но почему люди привыкли молчать о «минусах»? Пристрастие к алкоголю, азартным играм за которые тебе ничего не будет, Шеф полиции как-никак: «Мое слово - закон!». Интересно, хоть у кого то проскакивала мысль о том что он не такой «идеальный муж»? Как он может здорово играть, как актер без Оскара. На вопросы к моей матери, «откуда у тебя этот синяк?», получая ответ «упала», все впитывают как губка. Хоть у кого то появлялась мысль, «а может это её муж?», хоть кто-то мог догадаться что такой уважаемый во всем городе человек, может быть не тем, кем кажется? Может кто-то и догадывался, но, как говорят, принято «не выносить ссор из избы».

Возможно такое отношение появилась из-за обиды на мою мать потому что она не любила его, возможно дело в его голове. Возможные причины можно перечислить много, но никто точно не знает, за что.

Я родилась спустя 2 года после их свадьбы. Все радовались, будто это было единственное событие в их жизни которого они так ждали. Вне дома, мой отец относился ко мне как «сокровищу», будто меня могут украсть. Любил, заботился, покупал все на что укажет детский пальчик. Дома? Дома все менялось. Я часто задавалась вопросом, как человек может меняться настолько, только переступая порог дома, разве что актеры которые учатся этому много лет, или психически нездоровые люди.

Как только его нога переступала порог дома, он отпускал маленькую ручку ребенка, который отчаянно жаждал получить отцовскую любовь. Снималась маска «добродушного» человека, показывалось настоящее лицо, которое он не смел показывать никому. Холод, злость, раздражение, этот «букет» эмоций читался в его взгляде, который следил за каждым нашим движением. Может за счет моего, на тот момент возраста, он относился ко мне чуть мягче, но вот мать не жалел. Не приготовила во время ужин? Неправильно вытерла пол? Огрызнулась в ответ? Посмела поднять взгляд? За это ждет очень жестокое наказание, которое оставляло на хрупком, беззащитном теле моей матери, алые, свежие от ударов следы. Естественно, будучи ребенком, я мало что понимала, но стоило мне расти, смотря на другие семьи, до мне доходила истина. Для меня было удивлением, что чужие родители не бьют своего ребенка за любую мелкую оплошность.

Я видела многое, и чувствовала на себе. Невозможно даже вздохнуть без страха и мыслью: «а не накажут ли меня за это?». Иногда кажется что он просто ищет любой повод для того что оставить очередной синяк на хрупком детском теле.

Многие дети боятся темноты, но для меня, темнота давно стало своеобразным «домом». Отец часто запирал меня в кладовке, подвале, благодаря чему я знала каждый сантиметр того или иного помещения, и могла отлично ориентироваться в темноте. Часто он специально не приносил мне еды, но, я выросла «вынуждено» умным не по годам ребенком. Я знала каждую лазейку, и знала когда меня снова запрут, поэтому заранее оставляла себе еду в разных «тайниках». Были конечно случаи когда он ловил меня с едой в руках, от чего мне доставалось еще сильнее, больнее.

В выборе так сказать «орудия», как мы с мамой назвали «пыток», он был довольно разборчив. Скакалка, провод, ремень с железной пряжкой, палка, руки, ноги, хлыст, его любимая полицейская дубинка, и к моему ужасу, острые предметы. Чаще всего он использовал что-то вроде хлыста для лошадей. Его любимым наказанием было привязать меня к бетонному столбу в подвале, оголить спину и руки, и хлыстать меня до потери сознания, оставляя на худощавом тельце броские шрамы, которые по его мнению будут «напоминать» о моем плохом поведение, и то какая я «ужасная и неблагодарная».

Мне казалось что хлыст это самое худшее наказание из всех его придуманных, но боже, как же я ошибалась.

Глава 2.

Чем старше я становилась, тем хуже становились "наказания". Случилось это первый раз когда мне было почти пятнадцать лет, в том же, всеми знакомом подвале.

Настоящее время.

Он привязал меня к бетонной колонне на цепь, как дворовую собаку. Но я заметила кое-что странное, он.. сомневался? Это был первый раз, когда я видела что-то подобное именно дома, потому что, как вы уже знаете, дома он ведет себя совершенно по другому, чем на улице.
Выражения сомнения на его лице давало мне какую то надежду, что он не станет ничего делать. Моя надежда быстро исчезла, когда он взял охотничий нож, сделанный под заказ, который подарил ему, сам мэр города, за хорошую и преданную службу.
Я отчаянно кричала и молила его, вся в слезах, чтобы он не делал то, что задумал. В этом было мало смысла, ведь, просить пощады у человека, не постигшего милосердия, все равно что ткнуть пальцем в небо.
Он подходил ко мне все ближе и ближе, смотря на меня с хищным взглядом, будто я мышка которая попала в мышеловку, а он кошка готовая разорвать меня, и оставить ни косточки.

Первый удар. Я зажмурилась, в надежде того, что он промахнётся, но нет, этого не случится, ведь он натренированный боец. Кровь медленно стекла по моей руке, порез глубокий, дошел аж до дермы. Я открыла глаза, и посмотрела на него глазами полные слез, ужаса и страха. Он улыбался. Куда делось его сомнение, знаешь лишь сам Бог.
Эта зловещая улыбка останется отпечатком в моей памяти, надолго. Она снится мне каждый день, добирается до меня, без возможности сбежать от нее.
Боль не сразу дошла до меня, а лишь через секунд десять, только когда поняла что произошло. Я смотрела на свой порез на руке, с широко раскрытыми глазами, тяжело дыша. Мой взгляд метался от пореза до него, моего мучителя.

Второй, третий, четвертый удар, раз за разом. Кровь стекала по руке к локтю, и наконец, на пол, оставляя капельки бордовой, в тени жидкости.
Вскоре, ему надоело слушать мой бесконечный плач, и просьб остановиться. Он аккуратно вытер лезвие своего любимого ножа, с высеченной гравировкой его инициалов, носовым платком, который он всегда носил с собой. Вставив нож в чехол, он положил его на старый столик в метре от меня. Он смотрел на меня с отвращением. - Ты, позорище нашей семьи, еще и пол испачкала. Потом сама это убирать будешь.
В подвале была перекись, которую он сам же сюда принес, видимо готовился. Открыв крышку баночки с перекисью, он, не жалея полил мою руку бесцветной жидкостью, со словами "Ты мне еще живая нужна, не хватало мне еще чтобы ты тут сдохла, проблемы мне ни к чему."
Я невольно закричала от полученной боли, перекись до ужаса прожигала мои глубокие порезы, слезы стекали по бледным щекам. Прежде чем выйти, он пнул меня, будто я была бездомной шавкой.
Из-за голода и потерянной крови, в глаза темнело, тело обмякло. Я лежала на бетонном полу, в полусознательном состоянии. Я смотрела на его охотничий нож, лежащий на столике в метре от меня. У меня возникла идея, но сил, чтобы ее осуществить, не хватало. Глаза сами закрылись, погружая меня в глубокий сон.
Очнулась я только через пару часов. Голова гудела, рука болела, жгла. Я медленно открыла глаза, хлопая ресницами, пытаясь понять где я нахожусь. Глаза полностью открылись, я узнаю "родной" подвал, холодный бетонный пол, тусклая лампочка на потолке, и... события ночи. Картинки сами проносились у меня в голове как вспышки. Слезы, он замахивается, чувство стекающей крови по руке, боль и страх. Я приподнялась, опираясь на локти, и мотнула головой, в надежде забыть произошедшее. Оглядевшись вокруг, мой взгляд упал на охотничий нож моего отца, лежащий на столе, в метре от меня. Я вспомнила идею, которая пришла мне в голову, прежде чем потерять сознание.
Я попыталась дотянуться рукой, но никак не выходило, длины цепи не хватало, чтобы достать до стола. Я легла спину, и растянулась, пытаясь в слепую дотянуться ногой до ножки стола. Получилось. Я вытащила из качественного, кожаного чехла, белое лезвие, в котором я могла увидеть собственное отражение.
Цепь старая и хиленькая, а лезвие острое, способное распилить или сломать ржавую, почти стертую цепь. У меня ушло на это около часа.
Встать получилось только с третьего раза, держась бетонную колонну. Я аккуратно положила нож на место где он и лежал, и поставила его в то же положение, в какое положил отец. Научилась я этому еще давно, незаметно возвращать места в исходное положение, чтобы избежать наказания.
Я медленно, и тихо поднялась вверх по лестнице к двери, выходящую из подвала в сам дом. Я приставила ухо к двери, проверяя, не ли дома отца, ведь я не знаю даже сколько сейчас времени.
Убедившись что его нет дома, я медленно открыть дверь, и прошла внутрь. Машинально, я направилась в комнату родителей, где с вероятностью ста процентов, будет моя мать.
Я тихо зашла в комнату, и к моему облегчению, там была мама, сидящая на кровати. Как только увидев ее, я быстро подошла к ней, опустившись перед ней на колени, я обняла ее, зарыдав. Мама всегда утешала меня, зная сколько всего приходится терпеть нам обеим.
Она обработала мои раны, наложила бинты, и уложила спать. Я заснула, как только моя голова коснулась подушки.

Прозвенел будильник, я проспала целые сутки...

Я спустилась на кухню, где меня ждал сытный завтрак и мама, с большим синяком на руке.. Оказывается, она защитила меня от отца, сказав что она сломала цепь и вытащила меня из подвала. Я крепко обняла ее, со слезами на глазах просила прощения, на что она сказала. - Дурочка ты моя, не извиняйся, какая из меня мать, если не могу защитить собственную дочь.
Это не все проблемы... Надо идти в академию, где меня ждет еще один мой "мучитель", мой одноклассник который вечно издевается надо мной.
У нас в академии свободная форма, что играет мне на руку, я могу умело скрывать синяки и порезы сделанные моим отцом.
Я надела черную юбку чуть выше колена, плотные колготки, водолазку и сверху зип-худи черного цвета. На ногах красовались дорогие черные лоферы, купленные отцом, чтобы "загладить" вину передо мной.
Выходя из дома, меня встретил личный водить на дорогой иномарке. Дорога до школы занимает около получаса. Выйдя из машины, я направилась к главному входу школы, где меня встретил мой школьный задира, Алек Лайтвуд.
Он загородил мне вход, выставив руку передо мной. - Ох, Клэри, я так по тебе скучал, где же ты была эти два дня? Небось папочка свозил на курорт, или в Париж.. - его саркастичный тон, звонкий смех, с этой, ненавистной мне ухмылкой, раздражали, но я не могу ничего сделать, или сказать в ответ, зная, что слабее его в много раз.
Я раздраженно выдохнула и пролезла снизу под его рукой и быстро пошла класс. Я заняла свое любимое место у окна, где я часто засматриваюсь на вид из него, мечтая о своем. Наверно, о хорошей жизни...
Начался урок, я не трудилась слушать учителя, лишь смотрела в окно и думала, как было бы хорошо, не будь у меня такого отца, "Интересно, какая бы у меня была жизнь, без него..."
Из моих раздумий, меня вытянул Алек, кинувший в меня записку, в которой было написано, "Напиши за меня контрольную, если откажешься, жди проблем."
Я тяжело вздохнула и выкинула записку в урну, где по моему мнению, она и должна быть. Я была уверена что Алек не станет делать ничего такого, но моя уверенность немного спадала с каждым его взглядом, от этого парня жди что угодно.
После уроков, я, как ни в чем ни бывало вышла из кабинета и направилась на выход по коридору, пока на встречу мне не вышел Алек...
Его прожигающий взгляд, будто залезающий тебе в душу, холодный как лед.
Он шел прямо на меня... Мои ноги машинально начали идти назад, а когда он начал идти быстрее, я побежала, побежала так быстро, как только могла. Стоило мне добежать до конца коридора, как он догнал меня за считанные секунды, все таки он спортсмен. Когда он догнал меня, он схватил меня за руку, где были свежие, забинтованные порезы... Я невольно вскрикнула от боли, и выдернула руку из его хватки. Я тяжело дышала от бега, и смотрела на него широко раскрытыми глазами.

- Придурок! Ты что творишь вообще?! - сказала я возмущенно, неодобрительно смотря на него.

- Я сказал тебе, реши за меня контрольную. Я предупреждал тебя. - сказал Алек злобно, сжимая кулак так, что костяшки побелели.

Он начал идти на меня... "Мне конец." - подумала я про себя. Ноги машинально передвигают меня назад. Алек одним рывком схватил меня за запястье, чтобы я не сбежала, и прижал к стене. Его голос холоден как лед, а взгляд острее лезвия.

- Еще раз, ты не сделаешь то, что я сказал, будем говорить по другому. - тут мне стало реально страшно, этот парень опасен, к тому же он ненавидит меня, правда я не знаю за что. Он отпустил меня и быстро зашагал к выходу. Я осталась стоять на месте, переваривая сея действие, произошедшее полминуты назад. Поправив рукав свой зипки, я направилась на выход.

Мне так не хочется ехать домой.. но увы, надо. Как говорится, "Нравится не нравится, терпи моя красавица." Я зашла домой, быстро поднявшись к себе в комнату. Через десять минут я уже была на кухне, где был отец... Я уже вижу этот взгляд... взгляд полный ненависти и отвращения.

- Я знаю что у тебя сегодня контрольная была, рассказывай что получила, быстро.- этот тон голоса пугал меня больше всего на свете. Я не перед кем так не дрожала как перед ним, меня трясло как осиновый лист на ветру. Я сглотнула и заговорила дрожащим голосом.

- Прости пап, я просто не учила эту тему потому что меня не было два дня. - это правда, ведь пропустила эти два дня именно из-за него. Не успела я продолжить как мне прилетела звонкая пощечина. Я застыла на месте, с повернутой от удара головой.
Он схватил меня за руку, и кинул в подвал, как мешок с картошкой. Я скатилась по лестнице и ударилась головой об стенку, потеряв сознание. Я не знаю когда очнулась, но вижу уже знакомые мне вещи. Холодный пол, тусклая лампочка, старенький столик, и бетонная колонна к которой я привязана.

Я с трудом открыла глаза, голова гудела, я почувствовала влажность в волосах, кровь еще не успела высохнуть, значит я была в отключке не долго, это уже радует. Я слышу тяжелые шаги сверху. Щелчок и скрип двери, тяжелые ноги спускающиеся вниз по лестницы, темный в тусклом свете силуэт моего отца. В его руке кожаная плетка. Взгляд полон необоснованной ненавистью и злобы. Может, сегодня мой последний день... думала я, пока не услышала звонок входной двери.