Под покровом астры

Глава 1

Сейди

Ветер задувал в комнату порывы чистого, наполненного озоном воздуха. Под ним прогибались деревья, слетали с крыш металлические листы. По стеклу стекали дождевые капли. Стоял шум шквального ветра, и окно периодически глухо гремело, словно воздух снаружи норовил вытолкнуть его в комнату.

Я стояла у окна своей просторной и светлой комнаты, отведенной мне родителями в принадлежащей нам по праву крепости, к которой я уже успела привыкнуть. Теперь она считала тем местом, куда я буду всегда возвращаться и возможно хотеть вернуться. Крепость стала для меня своеобразной конечной точкой, существующей вне зависимости от того откуда я пришла и куда направляюсь теперь.

Я долго простояла так, глядя на извитые улочки и обвитые вьюном колоннады родного города Астры, на шедевры местных художников, рисовавших свои картины в Народном парке имени Дартвудов, гадая, как долго еще простоит стена после очередного нападения врагов. Упадет ли она на сам город, или нам повезет, и стена сначала раздавит в лепешку приближающиеся к нам отряды? Везение могло сыграть немалую роль в этом нешуточном вопросе. Однако я не привыкла надеяться на везение, как и в целом, надеяться на кого-либо кроме себя.

Разглядывая вагончики с едой в том же самом парке, временно закрытом на ремонт вместе с ними, я ощутила укор вины. Жаренные на огне трубочки из теста со сладкой начинкой, были главным достоянием астрийской кухни, но я ни разу в жизни к ним не притронулась. Я знала их запах, видела в живую, но никогда не пробовала ни кусочка. Почему так?

Сложно сказать. Времени между постоянными битвами, тренировками и встречами с руководителями разных аспектов государственности Астры у меня не находилось. Да и не могла я просто подойти и купить их. За мной обязательно увязался бы шлейф поданных, хвост в виде охранников и повстанческие партизаны. Однако, несмотря даже на это, я была готова рискнуть. Не делала я этого по другой причине: я нарушила бы спокойствие этого места.

Не для того я была рождена, чтобы рушить спокойствие своего государства.

Небо медленно покрывалось темными и клубящимися наслоениями туч, пресекающих любую попытку солнечных лучей пробиться к людям. Астра стала мрачнее и жестче. Каменные колоннады и боевые оснащения теперь особенно выделялись. Из слегка небезопасной картина превращалась в боевик. Не хватало только солдат и звуков стрельбы.

Я дотронулась до стекла. Гладкая поверхность обожгла пальцы холодом. Стекло было таким чистым, что казалось, будто я смотрит через специально намоченную линзу фотоаппарата. Должно быть, любой уважающий себя фотограф, отдал бы свои последние сбережения, чтобы запечатлеть этот пейзаж из окна королевского дворца.

Несмотря на раннюю весну, по всему городу расцветали красновато-розовые цветы. Астры. Уже много веков эти цветы связывают с городом и искренне считают их его символом. Опершись на подоконник, я прислонилась к оконной раме животом и проигнорировала возникшую под ребром боль.

Сейчас я должна была тренироваться на арене, возможно, это был бы мой последний шанс увидеть город в более или менее целом состоянии, однако в процессе последней битвы, я была ранена. Если это вообще можно назвать битвой.

Несколько дней назад, во время очередного нападения и захвата грузоперевозок с провизией, я одна оказалась незамеченной и смогла проникнуть в тыл врага. Меня погрузили в одну машину с пленными и только там я, наконец, вступила в бой, выбрав самое благоприятное для этого время. Однако был один момент: я одна, а их дюжина.

Но это неважно. Для меня число врагов никогда не считалось чем-то важным. Это всего лишь критерий оценки схватки – не более. Меня растили как правителя. Растили как воина астрийских кровей. Растили наследником. Иными словами, я должна была уметь убивать. Должна была уметь мыслить и не боятся.

Так я всегда и поступала. Мыслила и не боялась. Моя судьба была предрешена задолго до моего рождения. В том бою меня ранили всего лишь раз. И этого раза Стефану, единственному человеку, которого я к себе подпускала, было достаточно, чтобы наказать мне сидеть в крепости до тех пор, пока не вылечусь. А сам он, должно быть, отправился в лазарет, лечить пострадавших в недавней битве людей.

Вот и отлично. Чем он дальше, тем лучше. Я оторвалась от окна и открыла шкаф. Из верхней одежды я чаще носила темный плащ с капюшоном и обтягивающие голень полуботинки. При переодевании живот все еще ныл и пульсировал, но я не обращала на это ни малейшего внимания. Настолько пасмурный день не так часто встретишь. Для меня это идеальная возможность.

Подходя к зеркалу, я зарылась руками в густые светлые волосы и собрала их в пучок. По-хорошему, мне давно надо было их отрезать: в битве они ужасно мешали. Но густые и крепкие волосы в нашей династии считались счастливым знаком. Обрезав их, я стала бы слабее в глазах других. Такой роскоши я себе позволить не могу.

Людей на улице сейчас немного, однако риск в мои планы не входит. Нет никаких гарантий того, что вражеские шпионы не остаются в точках наблюдения даже в такой сильный шторм.

Я последний раз окинула взглядом свои владения за окном, которые простирались до самой реки Джексон и близлежащего там поселения, и твердой походкой двинулась к выходу. К слову, о поселении я так ничего и не знала, потому что перейти реку в те времена, когда оно еще существовало, почти не предоставлялось возможным.

Я вышла за дверь и миновала коридор. Переход в другое крыло загораживала массивная дверь. Откинув капюшон, я дала стражникам хорошо известный им знак, который все негласно воспринимали как приказ сейчас же пропустить меня. Так я миновала еще пару каменных, блестящих чистотой коридоров, заставленных техникой и военным оборудованием. Оборудование причем, являлось скорее обманкой, чем действенным инструментом. Настоящее оружие было спрятано в настенных бра: если особым образом потянуть за ручку светильника, оттуда вытянется искривленный, остро заточенный хопеш.

Глава 2

Сейди

Звуки перемешались у меня в голове. Среди них, я отчетливо различала ржание лошади, в панике пытавшейся заторм озить падение, рев осыпающихся следом за нами комьев земли и приглушенный хруст каждый раз как мне на пути попадались камни. Я искренне надеялась, что это не ломаются мои кости.

Пару раз меня перекинуло через голову, и я могла замедлить падение лишь короткими перекатами и кувырками, но в такой ситуации лучше было придерживаться нейтральной скорости. Буду катиться медленно, и меня прибьет валуном, а буду быстро, разобьюсь о камни внизу.

Взять падение под свой контроль я не могла, но пыталась хотя бы увернуться от камней, летящих на меня со всех сторон. Один раз на меня чуть не обрушился валун, со всей силой мчащийся с горы. Чтобы увернуться от него, я перекатилась на другой бок и нарвалась животом на камень. Место ранения ту же взорвалось ужасно болью, будто меня снова пронзают кинжалом.

Я застонала, но не вскрикнула. Падение прекратилось и меня по инерции еще несколько раз перевернуло на ровной земле. Однако этим все не кончилось. Кругом поднялись тучи пыли. Смешиваясь с влажным от озона и дождя воздухом, они давали приторный запах грязи. Дышать из-за этого было почти невозможно. Прикрывшись рукавом плаща, я отползла подальше от хлопьев пыли, в ожидании катящихся со склона валунов.

Ночь приземлилась мягче меня. По счастливому стечению обстоятельств, ее отбросило в кусты. Теперь же, когда лошадь поднялась и прогарцевала к деревьям, я заметила кровь на ее левом копыте. Я подозвала ее, но Ночь так и не решилась ко мне подойти, оставшись в тени раскидистого дуба. Сейчас она казалась куда менее испуганной.

Я поднялась на локтях и откашлялась, размахивая руками, в попытках отогнать оставшуюся пыль. Это не слишком помогало дышать, зато становилось гораздо лучше видно. Полный обзор почти открылся. Впрочем, это не сильно мне помогало: я никогда раньше здесь не бывала.

Поднявшись, я привалилась к камню, оказавшемуся рядом. Его шероховатая поверхность была покрыта мшистым слоем засохших водорослей. Теперь, когда шум обвала значительно стих, стало ясно, что где-то рядом шумит небольшая речка, скорее всего родник. Попытавшись сделать пару шагов, я поморщилась от боли в боку, но продолжила двигаться к Ночи, которая стояла все там же. Ее хвост махал из стороны в сторону как маятник, на коже теперь виднелись небольшие порезы.

– Успокойся, – сказала я, приблизившись к лошади. Не желая подходить, та боднула головой, но все же позволила мне положить руку ей на нос, – Давай выбираться отсюда.

На самом деле, выбраться оказалось не так просто, как я предполагала. Мы находились в котловине таких же обрывов, как тот, с которого мы свалились. Я поддерживала Ночь за шнурки упряжки и медленно выводила ее по тропинке в гору, которая была менее крута, чем все остальные. Должно быть, мы свалились в воронку очередного кратера, оставшегося после взрыва, но она оказалась слишком большой. Как странно, что раньше я ничего подобного здесь не замечала.

Речка, как я и предполагала, оказалась родниковой и стекала по одному их отвесных утесов, подобно маленькому водопаду. В ней я попила воды и смыла кровь с многочисленных царапин на руках. Оторвав часть ткани от плаща, что и так превратился в тряпку, я смастерила что-то наподобие бинта и перевязала открывшуюся рану на животе. Крови немного, но туда все же могла попасть грязь, поэтому я промыла края раны водой. Ночь же не смогла удовлетвориться таким маленьким источником, поэтому мы пошли дальше.

Мы шли вдоль родника полчаса, показавшегося мне миллионом лет, и вышли к заводи пресной воды, окруженной зарослями диких трав и кустарников. По ту сторону водоема, располагалось хорошо знакомое мне место. Старая, облезлая беседка с многочисленными трещинами и едва державшимся соломенным навершием. Прежде чем идти туда, я подумывала осмотреть кратер, оставшийся внизу.

Однако Ночь не стала меня ждать и принялась переходить озеро напрямик, поднимая тучи брызг и мокрого песка. С открывшейся на животе раной я не смогла бы проплыть и пары метров, поэтому устало поплелась в обход по каменистому озерному берегу.

Заросли растений так и тянулись к воде с кромки леса, где росли уже несколько лет. Когда я дошла до беседки, стало не на шутку темно. Сумерки сгущались, а вышедшее из пелены туч, солнце заходило за горизонт, нагоняя темноту. В кромешном мраке было тяжело различить даже Ночь, маячившую где-то на середине озера.

Когда я дошла до противоположного берега, пара ребят, забрали Ночь и, успокаивая, пытались помочь ей, чем могли. Кобыла настолько устала, что даже не стала сопротивляться и позволила вывести себя из воды за грудки ремней.

Я доплелась до большого камня у самого берега и свалилась на него, едва не соскользнув в воду. Мне нужно было передохнуть. Я вслушивалась в редкое звучание волн, которые образовывались при сильных порывах ветра и нарушали ровную овальную форму водоема. Волосы развевались за моей спиной, но я была уверена, что исцарапанная и покалеченная, я выгляжу как бездомная.

Сама не знаю зачем, но я взяла в руки подарок из одного моего путешествия: давнее магическое оружие, которое можно было маскировать в закрепки для ремня. Эти позолоченные закрепки всегда были прикреплены у меня на поясе, а когда я брала их в руки, они разворачивались и превращались в парные клинки.

Скимитары. Так их назвали старые купцы, которые подарили мне их в давно забытом и разрушенном магическом королевстве. Оно было единственным магическим местом на нашем континенте. Всякий раз, как я брала в руки клинки, я невольно думала о том, что держу единственный оставшийся в мире элемент магии. Вот и сейчас, когда я проводила по ним большим пальцем, мне казалось, что в моих руках остатки бывшей когда-то успешной цивилизации. Лезвия поблескивали в сумерках серебристым свечением, и выбитый на них черный знак как никогда казался мне очень знакомым.

Я снова провела пальцем по холодящему металлу. Странная воронка, в которую мы свалились, не давала мне покоя. Я была уверена на все двести процентов, что раньше не было и ее следа. Да и небольшая речка тогда текла по равнинной дороге на этой поляне. А теперь, она стекает по испещренным взрывами холмам, после обстрела, которого там никогда не было…