Под поверхностью реальности

Бастет. Начало

Неожиданно даже для самого Ничто, в нём искрой мелькнуло сознание. Просто сознание. Вокруг него волчком завертелся Свет, потом к нему примешалась Тьма, потом и много-много чего другого.

И вдруг всё исчезло. Осталось лишь сознание. Одинокое сознание. А ещё появилось тело. И оно болело: от кончиков пальцев до кончиков волос и от костей до поверхности кожи. Сознание понимало, что тело лежит на чём-то сравнительно твёрдом.

Приподнялись веки. Что это? Вокруг всё такое странное... Превозмогая боль, сознание заставило тело осмотреться. Двигаться не хотелось вообще, только спокойно лежать, даже не дышать.

Внезапно, как-то сразу со всех сторон, тело обступили какие-то фигуры. Их было много. Они просто стояли. Неподвижно. И тут в сознание пробился чей-то приятный, обволакивающий голос:

— Здравствуй, только родившаяся. Мы рады твоему появлению. Мы ждали тебя. Теперь ты вступишь в наши ряды. Ты последняя из Нас.

Отчего-то сознание ясно поняло каждое слово. И ему стало спокойно. Тело закрыло глаза и отдало себя во власть таинственных, непостижимых пока фигур, которые с радостью приняли его и уняли его боль.

Так я родилась.

Меня воспитывали так называемые родители, которые оказались ни кем иным, как ворами, случайно подобравшими меня в межмирье, когда я, будучи ещё совсем крохой, решила погулять. Меня искали, но не смогли найти даже Полубоги! Я нашлась сама. Но сначала узнала правду о том, что я не просто человек…

Разрывая плоть, она бежала.
И сердце из её груди рвалось.
Душа в её глазах дрожала.
Её сознанье вдаль неслось.
Она бежала и стонала.
Ей слишком это тяжело далось.

Все связи разорвав, разбив оковы
Давно ей ненавистной веры,
Она ушла в закат лиловый.
И там могучий дух Всемирной сферы
Ей подарил в страданьи облик новый
Свободной девушки-пантеры.

Теперь я была собой, Владычицей Межмирья, каковой и родилась, хотя пока об этом не знала даже я, не говоря уже об остальных полубогах, они-то считали меня своей… Но…

Моя сущность иная…

Женщина с душой пантеры. Одна из тех, кто способен оборачиваться лунными ночами в дикого зверя.

Внешность моя обманчива, лишь странно светлые глаза выдают нечеловеческую боль, тоску и ярость, что рвётся наружу во время боя.

Моя жизнь похожа на увлекательную игру со смертью, которая щекочет нервы и заставляет забыть о прошлом.

Прошлое...это страшное проклятие долгоживущих, разрушило мою жизнь, оставив руины, над которыми плачет холодный ветер с гор.. Будущее же сожжено в губительном огне минувшего, в одной из ард, где нет магии.

Там, лишённая всех своих возможностей, я полюбила, и Небеса даровали мне и моему спутнику полвека счастья, пока мы искали Путь оттуда...

Не может смешаться лесной пожар и ледник с гор, масло и вода, свет и Тьма...

Тёмной нельзя полюбить Светлого, а Светлому просто невозможно вручить своё сердце Тёмной. Такая любовь — катастрофа, самое убийственное явление в Великой Сфере Миров.., и она коснулась меня.

Я не знаю, где он и что с ним. Нам никогда не быть вместе, и я его уже почти забыла, но никогда не забуду боль...

Куда бы я не уходила, мой обратный путь лежит вглубь гор Межмирья, где в непроходимых лесах, под сводчатой аркой разрушенной крепости сгинувшего, не успев родиться, народа стоит мой дом. Убежище, которое я тщательно оберегаю от посторонних глаз и незваных гостей. Впрочем, последние долго не живут...

Моя боль всегда со мной, чтобы я не делала: охотилась, спала, странствовала, придавалась физической любви или насмерть сражалась...

Боль придаёт мне силы жить дальше, идти вперёд, не оглядываясь.

Люди Земли увидели эту силу и испугались. Они стали мне поклоняться, причислили к богам. Ввели в их общество.

На Земле я была не совсем собой, хотя, это с какой стороны посмотреть. Выходя к людям, собиравшимся у подножья пирамиды, я видела себя богиней, членом семьи… Внутренний голос повторял про себя как заклинание слова из этого мира…

Имя мне Око Ра,
Дочь Луны.
Под покровом ночи
Я вечно Одна.
Жизнь — ничто.
Верность — пустой звук.
Только Одиночество
Может быть
До конца верным.
Только оно
Всегда ждёт
С распростёртыми объятиями.
Только ему
Можно доверить
Любую тайну.
Жизнь — ничто...
Свобода — всё!

Но всё равно там я чужая. Среди сонма богов в блистающих эмпиреях я чувствую себя лишней и ещё более одинокой, чем обычно... Никто из них меня не понимает.

Только Одиночество способно разделить мой жребий...

Наверное, только Одиночество… под руку с болью...

Однако века шли. Я искала приключения на свою голову. И находила. С ними находились друзья и, обязательно, враги. Как и новые открытия, связанные с моим происхождением… Кое-что мне помог разузнать один знакомый маг… Помню, помню…

Проникнув сквозь раздвинутые шторы, свет отразился от зеркал и упал на постель из красно-бордового шёлка. Солнечный лучик пробежал по стройной женской ноге, по спине, подбираясь всё ближе к лицу. Девушка дёрнула плечом и натянула на себя одеяло.

Стоявший у окна высокий мужчина хмыкнул. Его чёрные волосы пребывали в полном беспорядке, но вид он имел весьма довольный.

— Утро уже наступило,— сказал он.— Вставай, Бастет, а то к завтраку опоздаешь.

Девушка высунула голову из-под одеяла и недовольно на него посмотрела. Мужчина весело засмеялся, скрестив руки на груди. В ответ на что Бастет громко фыркнула и упала лицом в подушку.

— Отстань от меня, Ардалион,— невнятно пробурчала она.

Лень

Джоуи покатился дальше по склону. По счастью, почти сразу за кустами, идущими вдоль песчаной дороги, росло молодое, но крепкое деревце, за которое он и ухватился. Но рюкзак полетел вниз и спустя пару секунд упал с обрыва в море, занятое шумными попытками разбить прибрежные камни своими вспененными волнами. Подтянувшись, Джоуи пополз вверх, обратно к дороге. Он уже поднял руку, чтобы схватиться за кусты, но неприятное чувство тревоги остановило его. И тут Джоуи услышал голос Стрелка:

— И что в этом хорошего? Он же может убиться!

— Ничего с ним не произойдёт, внизу вода, — ответил Крэг.

— Может, сначала достанем его?

— Нет, я хотел о его роли во всей этой истории поговорить, и лучше, чтобы он этого не слышал.

Джоуи опустил руку и замер.

— Он такой же свидетель, как мы все, — уверенно сказал Стрелок.

— И это тоже, только он кроме того ещё попал под воздействие газа, — возразил Крэг.

— Что в этом такого?

— Это… — Крэг замялся, — это был не просто взрыв на большом заводе, из-за которого погибло несколько десятков человек. Вырвавшийся на свободу газ – мутаген. И все, кто его коснулся, уже погибли. Только наш спутник остался жив. Каждый из нас знает свою часть истории, повлекшей за собой взрыв, а этот паренёк – удачный результат случайного эксперимента. Надо быть с ним осторожней. Кто знает, что может произойти.

— Выходит, что Большой Шеф не заинтересован в его уничтожении…

— А может как раз наоборот. Заинтересован больше, чем в нашем.

Повисло молчание, нарушаемое только ударами волн о берег. Джоуи даже дыхание задержал. «Значит, со мной что-то не так…» — подумал он.

Первым молчание нарушил Стрелок.

— Надо глянуть, где там это неуклюжее создание, — сказал он и пошёл к кустам.

Джоуи среагировал мгновенно: быстро съехав по склону к обрыву, он ухватился за его край, будто старался взобраться на него и выбился из сил. Ему оставалось надеяться, что этого маневра никто не услышал за шумом моря. Взглянув вниз, Стрелок вздохнул и крикнул:

— Ну, где ты пропал?

— А вы, я гляжу, не торопитесь меня спасать! Может, бросите, наконец, верёвку? А то я, как и мой рюкзак, вот-вот искупаюсь в холодной воде!

— Крэг, сними канат у меня с рюкзака, — сказал Стрелок, — сам он ни за что не вскарабкается обратно.

Оказавшись на дороге, Джоуи, отряхиваясь, принялся возмущаться:

— Какие же вы всё-таки заботливые. Один за всех и всем плевать на одного. А что, если бы я там шею свернул? Или ноги сломал?

— Не сумел остановиться на дороге только ты. Так и полетел дальше. Тебя даже кусты не задержали, — хмыкнул Крэг.

— И зачем было так экстримальничать? – поинтересовался Джоуи, подняв взгляд, чтобы осмотреть гору, с которой они скатились, пытаясь срезать путь.

— У нас на хвосте погоня, ты не забыл? – Стрелок приподнял бровь.

— Ну… Помню…

— Большой шеф послал за нами гидроболоидов, — пояснил Крэг, зашагав по дороге. – Это водные твари, значит нам необходимо идти по сухому и держаться подальше от воды. Поэтому мы и направляемся к Равнине.

— М, но мы же вроде бы как раз подошли к самому морю…

— Потому что основные дороги охраняет патруль Большого Шефа. И раз мы не можем идти по сухому, то мы пойдём быстро, срезая и не задерживаясь на одном месте больше, чем необходимо.

— Я слышал, что гидроболоиды каким-то жутким способом убивают… А ещё насмехаются над своими жертвами.

— И ты испытаешь всё это на себе, если не поторопишься. Твой брат был сообразительней. Но ты определённо сделал его в неуклюжести. Черепаха и та проворней.

— А вы уверены, — запротестовал Джоуи, — что черепаха, падая, сможет ухватиться за край склона?

— А ты уверен в обратном?

Джоуи нахмурился, задумавшись о том, серьёзно ли Крэг или пошутил, и на его слова не стоит обращать внимания. Он попытался представить себе, каким местом черепаха стала бы останавливать падение, но воображение, как обычно, его подвело и не выдало ничего. Вообще ничего. Джоуи посмотрел на альбиноса. Тот шёл рядом с Крэгом, устало понурив свою белую голову и глядя беспигментными глазами прямо себе под ноги. Он был всегда таким странно молчаливым… Только два раза Джоуи довелось услышать его голос: когда он спрашивал имя Джоуи при знакомстве, хотя своего не назвал, и когда вызвался готовить еду в ходе путешествия. Сомнительно, что он раскроет рот ради такой мелочи, как какая-то черепаха. «Спрошу потом у самого Крэга, если застану его в хорошем настроении», — подумал Джоуи.

К полудню шум волн стал стихать, по мере отдаления путников от залива. Впереди их ожидал недолгий переход через лес, с другой стороны которого начиналась Равнина – пустынная степь, усеянная сухой травой и хиленькими кустарниками. После окончания ледникового периода там никто не жил. Люди предпочли переселиться ближе к морю. Хоть в нём и жили всякие опасные твари, на них всё же можно найти управу, а вот как добыть достаточно воды в сухой степи, не прикладывая много усилий? Там даже морской воды нет, чтобы очистить её от соли, а пресной тем более. Наука продвинулась далеко, но так и не нашла способа справиться с ленью.

Когда стало темнеть, небо заволокли тяжёлые облака. Начинался дождь. К счастью, на опушке леса нашлась дряхлая, но ещё довольно прочная избушка, на время приютившая четверых скитальцев. Скорее всего, она стояла тут ещё со времён пятой мировой войны, когда особо принципиальные жители городов предпочли переехать в безлюдные леса и вести отшельническую жизнь на лоне природы, тем самым якобы уменьшая выбросы вредных веществ в окружающую среду. После того, как половину таких экофилов съели лесные хищники, остальные побросали свои дома и вернулись к цивилизации.

— Мы не должны надолго останавливаться, — сказал Стрелок, скидывая с плеч рюкзак и усаживаясь в скрипучее кресло.

Глубокое проникновение

— Прошу тебя, хватит, — устало сказал Рин, положив руки мне на плечи и надавливая, чтобы отстранить. 

Признаюсь, я уже и сама устала. Челюсть ныла, коленки болели, поясница напоминала о себе… С причмокиванием достала его член изо рта и протёрла губы тыльной стороной ладони. Надо придумать более удобную позу для следующего марафона. Нет, лучше радикально решить проблему, да и всё! 

Подпёрла рукой подбородок, поставив локоть на бедро сидящего в кресле Рина, и принялась лениво играться пальцами с его членом. Вот вроде бы возбуждён, в полной готовности, а выглядит каким-то… неестественным. Словно просто выпил что-то для повышения потенции. Где весь тонус?  

Я вздохнула и подняла глаза на любимого. Словила его бездонный синий взгляд и невольно улыбнулась. 

— Может перестанешь напрягаться из-за этого? — проговорил Рин мягко. А я сразу взгрустнула.

— Не понимаю, как ты можешь так спокойно относиться…

— Я не спокоен, Софи, но мои потуги ничего не изменять. Мы разве не перепробовали всё? 

Он наклонился и чмокнул меня в макушку. 

— И ничего не помогло, — продолжил Рин. — Остаётся только смириться. Удовольствие ведь я получаю. 

Фыркнула и резко встала. Я не намерена мириться! 

— Мне больно за тебя! — буркнула с надрывом. Любимый отреагировал мгновенно: подскочил и крепко меня обнял. Возбуждение его как-то резко поубавилось сразу. — Если б я не могла кончать, то рехнулась! 

Уткнувшись в тёплое мужское плечо, снова раздумывала. В минете я смею считать себя весьма продвинутой. Бывшие парни умирали от оргазмов благодаря моему юркому язычку, проворным пальчикам да нежным ладошкам. Как и Рин, раньше. Он и сейчас кайфует, млеет и всё такое, но не кончает! 

Скосила глаза на телефон на столе — полтора часа прошло. Бедняга, выдохся, вон дышит как натужно. Ещё бы, столько удовольствия. Но мне этого мало. Я жду его разрядку. И знаю, что она нужна. И я готова напрячься ради этого ещё не раз. 

Как-то, после особенно тяжёлого расставания за две недели до свадьбы, у меня был период, когда мужчин вообще не хотелось. А секса — наоборот, очень даже. Я пробовала дрочить, но часовые сеансы с вибратором, которые кончались лишь моркрыми от поты скомканными простынями, не приносили оргазма. Это очень бесило. 

От безысходности я сначала начала курить траву (друзья говорили, повышает чувствительность, что оказалось правдой), а потом подалась к лесби-клуб. И знаете что? Ничего из этого не помогло. Девушки, даже самые орально искусные и вызывающие у меня ответное желание, не справились. А трава, как я потом узнала, только хуже делала. Под ней и без того сложно кончить. 

Вытащил меня из этого ада ни кто иной, как Рин. Хоть сам об этом и не знает. А у меня постоянно ощущение, что я передала ему своё проклятие. С задержкой в активации, ведь по началу проблем с его оргазмом не было. И вообще из-за меня он вынужден тут находиться, не может вернуться домой. Я обязана доставить ему пиковое удовольствие!

— Может ещё раз в попку? — предложила, подняв на любимого глаза. — Тебе ведь очень понравилось, вроде бы.

— Да, давление во всех сторон… доставляет по особенному ярко. Но это тоже не поможет, милая. 

Нахмурилась. Вздохнула. И, понурившись, пошла в ванную. Если Рин думает, что я сдамся так же легко, как он, то ошибается! Я не просто люблю его. Люблю настолько, что хочу от него детей. А без спермы здесь никуда. 

Ох, как попсово и банально прозвучало! Почувствуй себя обычной девушкой, называется… Ну, и ладно. Надо принимать себя такой, какая есть. И я не считаю постыдным хотеть детей от Рина. Одна внешность чего стоит! Высокий, косая сажень в плечах, мощнейшие ноги и бедра. А эта аристократическая мордашка? Наследный принц, не меньше! 

И ничего, что трон получит старший брат, так даже лучше. Иначе Рина ко мне бы точно не отпустили, достали бы даже на суше. Да и мне всё равно, какой у него титул в своём государстве, здесь со мной его титул — любимый. И я не теряю надежду кончить вместе. Хотя бы раз. 

— Так, Софи, никаких компромиссов! — приструнила сама себя громким шёпотом. Посмотрела на отражение в зеркале, включила воду в умывальнике и взялась за зубоочистительные принадлежности. — Торговаться за оргазм любимого нельзя. Надо его вернуть в полной мере, — и решительно сунула щётку в рот. 

— Милая, опять сама с собой говоришь? — услышала снаружи.

— Ну, а ш кем ишо? — фыркнула в ответ и распахнула дверь. 

Рин окинул моё голое тело взглядом своих бездонных омутов вместо глаз. А смотреть у меня есть на что. Второй размер плотной, подтянутой груди, тонкая талия, и сочные бёдра, слегка более мясистые, чем мне бы хотелось, но Рину нравится сжимать их своими большими сильными ладонями. И припадать к ним щекой. И спать на них иногда… 

Так что, не смотря на невозможность кончить, я его очень привлекаю. И прямо сейчас это явственно стало видно пониже его пояса. Рин тоже не успел одеться, мне предстал во всей красе. 

— Идёшь в душ? — мурлыкнул он, прожигая меня голодным взглядом. Словно и не просил недавно перестать ублажать его. Хотя, мне приятно. Кивнула в ответ на его вопрос. — Я с тобой… — Наклонился и лизнул мой сосок. 

Ойкнула, отскочила, поспешно сплёвывая пасту. Быстренько прополоскала рот, краем глаза наблюдая, как любимый подкрадывается ко мне и протягивает руки, дабы схватить за попку. Но я ускользаю в душевую кабинку и поворачиваюсь спиной, призывно вильнув бедром. И вдруг в голову приходит идея. Как раньше не догадалась?

— А давай поставим старомодный водяной душ? — предложила я, оказавшись пойманной в объятия любимого. Он включил распыление. 

— Водяной? Это как? Вода тоже бьёт со всех сторон?

— Нет, сверху льётся. Типа водопада. 

— Это слишком много, — вздохнул Рин.