Под своим именем. Глава 3. Оставь его, дядя Коля!

Часть 2. Под своим именем. Глава 3. Оставь его, дядя Коля!

Сева сделал все в срок и как нельзя лучше. Он сходил к своему дому и переговорил с сидевшими на лавочке перед подъездом бабушками. Тех даже война не отучила от дворовых сплетен. Увидев Севу живым и невредимым, они принялись наперебой охать и ахать, расспрашивая куда он пропал. По моему напутствию, мальчик сослался на знакомого одноклассника и в свою очередь поинтересовался что происходит в их квартире. Старушек словно прорвало, поскольку новостей на эту тему у них накопилось много.
- Что ты, милок! Там уж вторую неделю мужик какой-то живет. Черный такой, с бородой. Здоровенный, страх один. Мимо пройдет, аж холодом от него веет. И профурсетки к нему кажду нощь бегают. Ты, конечно, еще мал слушать такое, но коли по правде сказать…

Через десять минут Сева знал о бородатом незнакомце больше участкового. По словам пенсионерок, тот нигде не работал, так как всегда выходил из дома ближе к обеду. Да и то маршрут его был постоянно однообразным: близлежащий продовольственный магазин, где он набирал увесистую сумку с продуктами и бутылками. Иногда к нему приходили размалеванные девицы. По словам бдительных бабушек, ужасно невоспитанные, поскольку курили и ругались матерными словами как одесские биндюжники.

- Скорее уж биндюжницы, - усмехнулся я вслух.
- А что бывают такие? – удивился Сева, никогда не бывавший в городе уголовной славы.

Интересным мне показалось другое. Бородач появился в доме в компании двух полицейских. Один из них, что постарше, приходил потом еще раз и выходя из подъезда весело насвистывал. Вслед за ним на свежий воздух выбрался и новый квартирант, обозвал разглядывавших его бабулек «мумиями» и, поймав такси, уехал. Вернулся он вечером с какими-то приятелями. Домой своих друзей бородач не позвал, а попрощался с ними на улице. При этом в их разговоре несколько раз прозвучало слово «мокруха». Старушки телевизор смотрели регулярно, не пропуская ни одного детектива, поэтому значение этого слова понимали. Они даже сначала подумывали сообщить о подозрительном разговоре участковому. Но вспомнив приведших страшного бородача полицейских, благоразумно воздержались тревожить власть.
- Похоже этот тип устроил в нашей квартире притон, - закончил свой рассказ Сева.
Что же, мальчик прав. Пора навестить незваных гостей, а может статься, что и их высоких покровителей в погонах. Повторюсь, что я не супергерой и не собираюсь перестраивать нынешнюю историю. Я всего лишь стремлюсь помочь конкретному человеку. Маленькому и беззащитному перед той собачьей жизнью, что устроили для него и миллионов таких подростков взрослые.
- Собирайся, Сева, - сказал я пареньку. Глядишь там и перекусим. Родные стены, говорят, помогают.

По пути мы завернули на «блошиный» рынок. Нужно же, в самом деле, парня покормить. Да и наличность какая-никакая не помешает. Севиных «капиталов» хватило как раз на «перекус» в заведении с громким названием «Паб «Волшебная пристань». Вот клоуны! Мало того, что заурядную пивнушку обозвали на англицкий манер, так еще и пристань им подавай в городе, расположенном в тысяче верст от моря. Съели по рыбному салату, в котором от рыбы было лишь название, запив его мутноватой жидкостью, по недомыслию названной хозяевами этого «шалмана» «чаем». Услышав, что пива посетители не закажут, официант посмотрел на нас как на инопланетян. Пришлось повторить заказ, сделав вид, что мы готовы немедленно покинуть пивную «пристань». Кое-как «заморили червячка», хотя самым вкусным блюдом на столе оказался черный хлеб.

- Дядя Коля, а чего мы сюда пришли? – спросил Сева, вдыхая отнюдь не морские «ароматы» питейной. Могли бы в ломбард сходить или в «Антикварный».
Ну да, могли бы. Если бы у дяди Коли в кармане был бы российский паспорт, а не измятый немецкий «аусвайс». Вот бы подивились на него оценщики в ломбарде!
- У меня нет паспорта, Сева. Да и возвращать часы я не собираюсь. Так что, сговоримся на рынке.
Легко сказать: «сговоримся». Старикана, торговавшего старинной рухлядью, я отыскал быстро. Таких оказался целый ряд, но этот мне приглянулся более опрятным видом. Он с десяток минут разглядывал часы, хотя я сразу заметил алчный огонек, мелькнувший под седыми бровями. Однако дедок вознамерился сбить цену.

- На «новодел» похоже – проговорил он, не отдавая, однако, мой товар. В земле так не сохранятся.
- А они там и не были – усмехнулся я. В наследство достались. А что до подлинности, то посмотрите на крышку на тыльной стороне.
Старьевщик внимательно рассмотрел надпись: «HELMA DH».
- И что это значит?
Эх, дядя, не надо было прогуливать в детстве уроки немецкого. Впрочем, может быть, он учил французский, и я зря на сержусь на немолодого любопытного человека?
— DH значит «германская армия», - послушно поясняю я потенциальному покупателю. Часы изготовлены фирмой «Хелма» по заказу германских вооруженных сил.
Дядька, впрочем, уже потерял интерес к надписи, зато обратил внимание на циферблат часов.
- А стрелки с люминофором, в темноте светятся?
- Ага, и кукушка каждые полчаса вылетает. Ты, дядя, решай скорей. А не то – вертай товар взад.
Но оборотистый дядька затеял торг.
- Три тысячи, пожалуй, дам. И не спорь со мной, а то вон «охрану» позову – легкий кивок в сторону, где находился воображаемый страж рыночного закона. Часики-то твои похоже того, краденые.

Я без церемоний ухватил его за руку, в которой он держал мои часы. Легкий нагиб кистевого сгиба и часы снова у меня, а сам дядька злобно завизжал:
- Ах, ты так! Се-е-е-ма!
Спустя секунду на мое плечо легла тяжелая рука. Точнее огромная волосатая лапа, пахнущая колбасой и чесноком. Громила по имени Сема видно наслаждался трапезой, когда его призвали на помощь.
- Ты че, падла, людей обижаешь?! – голос у громилы оказался под стать конечности: громкий и грубый. Поворачиваюсь на зов и вижу перед собой двухметровую «оглоблю» в черной ЧОПовской униформе. Нашитая над левым нагрудным карманом желтая пластиковая полоска утверждала, что передо мной представитель доблестной охраны рынка. Ого, уже и «самопальный» «блошиный» рынок уже обзавелся своими стражами. Верзила был еще молод, лет так под тридцать. Шел бы ты, детинушка, в солдаты. В окопы, за Родину кровь проливать. Но нет – такие люди в тылу нужны: людей обижать. Ну тогда и сам не обижайся.