Подари мне жизнь

Глава 1

Моя жизнь распланирована по минутам: встала в пять тридцать утра, душ, плотный завтрак, высушить волосы, одеться, неброский макияж, в семь вышла из дома, села в машину, дорога час, и, здравствуй, любимый офис.

Мне тридцать. В таком графике я почти с двадцати лет, как робот — встала — помылась — поела — оделась — поехала. И меня все устраивает. Меня очень даже устраивает моя распланированная жизнь.

К своим годам я добилась очень многого. А учитывая, что я девушка, и пробираться по карьерной лестнице очень тяжело, горжусь собой неимоверно. Двушка в элитке с полностью погашенной за три года ипотекой, кроссовер известной немецкой марки, одежда от модных дизайнеров, походы в салоны красоты и возможность отдыхать на почти любых курортах мира… Вот только последним я редко пользуюсь. Отдыхать мне некогда. Два года в режиме нон-стоп. Я с родными вижусь раз в полгода, хотя их очень люблю и скучаю, и живем мы почти на соседних станциях метро. Но мне некогда.

И меня это устраивает, мне это нравится. Вернее, нравилось до недавнего времени.

Усталость накатилась так внезапно. Вчера ты бегала кузнечиком в обычном распорядке своего дня, а сегодня головы не можешь оторвать от подушки. Настолько резко накрыло, что я даже не верила в это, пытаясь скрести свое тело с кровати и пустить его по отработанному кругу.

И первый раз мне это удалось. Но с каждым днем становилось все труднее и труднее вставать по утрам, мчаться в своем обычном темпе. Я осунулась, побледнела, и уже когда отражение в зеркале мне выдало нечто непонятное с четкими синяками под глазами, впалыми щеками и почему-то слегка посиневшими губами, поняла — надо мчать в больницу.

Мой босс Игорь Дмитриевич, дал контакт доктора Полевского Виктора Константиновича. Он онколог, врач от Бога. Но зачем мне онколог?

Всё же записалась на прием. От общения остался неприятный осадок тревоги. Врач, слушая меня, был предельно серьёзен и постоянно хмурился. И это не могло не напугать. А то с какой натянутой жизнерадостностью назначал анализы и обследование, насторожило ещё сильнее.

Спустя три недели, получив все результаты, из которых и мне стало понятно, судя по выделенным циферкам в полученном анализе моей крови, что лечение мне все же требуется.

— Милана Валентиновна, — немолодой врач, снял очки, устало потер переносицу, опустил глаза и взял в руки листок, в который раз пристально всмотрелся в него, бегая взглядом по строчкам. Нацепил очки, нахмурился и опять принялся вчитываться в результаты.

Я уже поняла, по нервному напряжению своего лечащего врача, по тому, как он избегал смотреть мне в глаза — диагноз мало приятен. Но, чтобы настолько...

Наконец, собрав волю в кулак, Виктор Константинович посмотрел мне в глаза, стараясь подобрать более подходящую подбадривающую интонацию в своем голосе, вынес приговор:

— У вас лейкемия, агрессивная форма, быстро распространяющаяся. Лечение — поддерживающая терапия и “химия”.

К такому диагнозу я была не готова. Мне тридцать лет. Всего тридцать! Многого не успела в своей жизни! У меня нет любящего мужа, детей! У меня даже так вожделенного лабрадора нет, лишь в следующем году планировала. В этом ипотеку закрыла на свою двушку. Да, много работала, строила карьеру, к своим годам достигла многого: топ-менеджер с отличным окладом, с еще большими перспективами дальнейшего роста… И к чему сейчас теперь это все? К чему бессонные ночи за отчетами, схемами, презентациями? К чему жертва в угоду карьеры личной жизнью, друзьями?

— Сроки? — кое-как выдавила из себя.

— Год-полтора, — тихий, виноватый голос Виктора Константиновича ворвался в моё сознание оглушительным ревом.

— А причина? — спокойно поинтересовалась я.

— Множество, — вздохнул врач. — В основном наследственная предрасположенность, некачественный воздух, экология, нервы... Сейчас главное, найти правильное лечение, чтобы облегчить вам...

— А смысл? — грустно усмехнувшись, перебила я его. — Если мне осталось год-полтора, не лучше ли сделать то, что я так давно хотела, но из-за своей занятости не успевала? Я не хочу облучаться и травиться химией.

— Вы поймите, это может продлить вашу жизнь, — возмутился Виктор Константинович.

— На сколько? Год-два? — невесело хмыкнула доктору. — Я оставшееся время лучше проведу с родными, а не на больничной койке, — и посмотрев в окно, горько улыбнувшись, зачем-то добавила. — Собаку только не заведу.

— Милая, не опускайте руки, — врач взял мои ладошки в свои и сочувственно посмотрел в глаза.

Сколько таких пациентов проходят через него, пусть не каждый день, но достаточно часто. Видно было, что ему тяжело говорить о смертельном диагнозе, тем более молодой красивой девушке. Он дал мне максимум полтора, но на самом деле? Никакое лечение уже не поможет. Слишком сильно болезнь въелась в кровь. Обратилась бы раньше, можно было бы спасти, но этот коварный недуг притих, маскируясь под обычную усталость и утомляемость, легкое недомогание, которое списывалось на бешеный ритм жизни. Да и как можно спокойно сказать человеку, что его все планы и мечты рушатся здесь и сейчас, вот в этом кабинете? Тем более, когда жизнь только-только заиграла.

Врач еще пытался говорить о терапии, но я его уже не особо слушала. В голове стучало одно: через год меня просто не будет. Мой жизненный путь закончен, мой путь вообще закончен. Я не верю в другую, загробную жизнь. Дальше нет ничего — только темнота и полное забвение. А так этого не хотелось. Жуткий страх сковал сердце, обдавая холодом каждый уголок моей души...

Глава 2

Я все ещё сидела на парковке, уронив голову на руль, но слез уже не было. Жидкость закончилась в организме, и теперь дико хотелось пить. Покрутив головой, заметила небольшой магазинчик. Бросила взгляд в зеркало и испугалась сама себя. Глаза — две щелочки, синяки под ними стали похожи на подбитые фингалы, нос красный и распух, губы опухшие, но хотя бы красные, а не синюшные. Несмотря на серость весеннего дня и моросящий дождь, нацепила солнечные очки, вышла из машины и двинулась к магазину.

Войдя внутрь, огляделась в поисках стеллажа с напитками. В беспорядке наваленных товаров, продуктов и ещё невесть чего, найти нужное без помощи было практически невозможно. Маленькое помещение, из которого владелец торговой точки пытался выжать прибыль по максимуму. Продукты питания соседствовали с гигиеническими средствами, бытовая химия со спиртными напитками разной крепости, фрукты и овощи были просто накиданы на прилавок возле кассы, а поверх них возлежал хлеб. Товарная вакханалия.

— Где у вас обычная, негазированная вода? — тихо поинтересовалась я у молодой девушки-продавца, лениво листающей свой новый айфон.

Продавец медленно подняла на меня глаза, поправила свою рыжую сальную чёлку, упавшую ей на лицо, недовольно поморщила маленький приплюснутый нос и кивком указала на заваленный какими-то коробками стеллаж с валяющимися на нем бутылками с напитками.

Покопавшись в этом бардаке, я выудила оттуда мало-мальски приличную тару с негазированной водой и прошла на кассу.

Состроив гримасу пренебрежения, продавец постучал пальцами по кассе.

— Картой? — сипло поинтересовалась девушка. Я кивнула, и она протянула терминал.

Выйдя на улицу, я с жадностью втянула воздух. В том маленьком помещении его просто не было. Только затхлый удушающий запах непонятно чего.

Открыв бутылку с водой и поднеся её ко рту, я замерла. На тротуаре, метров в десяти от меня стоял молодой человек и пристально смотрел в мою сторону. Он стоял не шелохнувшись, и, казалось, даже не дышал. Многочисленные прохожие, спешащие по своим делам, казалось, совсем не замечали его, ловко обходя красивую, высокую неподвижную статую.

Я стояла как завороженная, глядя в голубые глаза, и тонула в них, погружалась с головой, практически захлебываясь. Готова поклясться на чем угодно, ощущала приятное, ласковое прикосновение к своему телу волн. Наваждение прошло так же, как и наступило — раз, и ничего нет. И молодого красавца тоже. Привиделось? Не рано для галлюцинаций?

И вот в чем странность — я его не помню: какие у него волосы, какого цвета, губы, нос, во что одет. Только голубые бездонные глаза. И куда он так быстро делся?

Попроси меня кто-то его описать, все, что могла сказать только то, что он безумно красивый и также безумно устрашающий. Действительно, устрашающий. От него веяло опасностью. Но мне-то чего сейчас бояться? Маньяк? Да и фиг с ним, быстрей отмучаюсь.

Глотнув воды, потрясла головой, убирая остатки "глюка" и пошла к машине. Немного успокоилась, когда села за руль, нажала кнопку “старт-стоп”, подняла глаза вверх и вскрикнула… Мой "глюк" стоял рядом с капотом авто и пристально разглядывал меня, слегка улыбаясь уголками своего красивого, сексуального рта.

Мужчина молча кивнул в сторону пассажирской двери, также молча подошёл и сел на сидение рядом со мной. А я была под гипнозом. Иначе как объяснить моё безвольное наблюдение за всем происходящим?

Незнакомец потянулся ко мне руками и снял очки. Нахмурившись, разглядывал меня своим ледяным, колючим взглядом. Он изучал меня пристально, сканируя, словно рентген, и ещё больше хмурился.

— Я могу помочь, — его голос звучал не только в моих ушах, он проникал в самое сердце, с каждым ударом разнося властные стальные нотки мужского баритона в каждую клеточку моего сознания.

— Как? — с трудом прошептала я. Казалось, что я разучилась говорить, и каждая буковка давалась мне, как сто килограммовая гиря для Дюймовочки.

— Молча, — немного надменно усмехнулся мужчина.

— Что взамен? — Я не понимала, почему задала этот вопрос. Почему меня не интересует, кто он?

— Ты, — равнодушно отчеканил он.

— Вы дьявол? — насмешливо поинтересовалась я. Похоже сознание стало ко мне возвращаться.

— Похож? — улыбнулся он. Это была просто улыбка, приклеенная к красивому аристократическому лицу.

Я наконец-то смогла его рассмотреть. Светлые, казалось, практически белые волосы зачесаны на левый бок, сверху длиннее, чем по бокам, аккуратно выбритый пробор ближе к правому виску, лежали аккуратно, послушно, высокий лоб, густые дугообразные светлые брови, под ними выразительные большие голубые глазищи, сейчас не кажущиеся такими бездонными, прямой точеный нос, большой рот с ярко выделенным манящими губами, чёткие скулы и слегка заостренный волевой подбородок. Одет не по погоде — светло-голубой, ближе к васильковому, деловой костюм и белая рубашка. Мужчина высок, не сильно накачан, но судя по всему следящий за своим телом и регулярно посещающий спортзал. Напоминал аристократа голубых кровей из средневековых романов. Этакий рыцарь круглого стола короля Артура, или же мушкетер Арамис, но с голубыми глазами и менее слащав.

Пристально рассматривая его, у меня сложилось стойкое ощущение, что мне позволили сейчас это сделать. Да кто он такой в конце-то концов?!

Глава 3

До дома я добралась быстро. Поднявшись в свою новенькую квартиру в элитном городском комплексе, не разуваясь прошла на кухню. Включила кофе-машину, за которую отвалила цену равную зарплате моей сестры, работающей заместителем главного бухгалтера в небольшой торговой фирме, и уставилась в большие панорамные окна, открывающие вид на красивый ночной мегаполис.

— Для чего мне все это? — обессиленно шептала я. — Для кого? Я ведь и не жила совсем. Все тужилась и пыжилась, двигалась вверх по карьерной лестнице, зарабатывая и зарабатывая. Да, помогала маме с отцом, сестре, особенно после ее развода, когда она с малышом на руках осталась одна. — Чуть помолчав, невесело заметила: — Надо завещание на сестру написать, пусть все ей достанется.

Так и не попив свежеприготовленный кофе, прошла в комнату, легла на диван и уставилась в потолок, размышляя как прожить остаток своих никчемных дней. Самое лучшее — уволиться и немного проехаться по миру. Благо сбережения есть, на год должно хватить. А дальше — будь что будет. Устала думать о том, что будет дальше. Ничего дальше! Не будет НИЧЕГО! Пустота!

Неожиданный звонок в дверь напугал меня. Вздрогнув, вскочила с дивана и нехотя пошла открывать.

— Игорь Дмитриевич? — Генеральный директор собственной персоной пожаловал в гости.

— Самохина? — начал он грозно, но увидев состояние своей подчиненной, обеспокоенно спросил: — Мил, что с тобой?

Я молча кивнула, приглашая пройти в квартиру, вытащила листок с диагнозом из сумки и протянула своему боссу.

— Мила, но ведь можно же лечиться!!! Обратиться в лучшие клиники, найти хороших спецов. — Я отрицательно покачала головой. — Нельзя руки опускать! Ты молодая же, Мил!

— Я у хорошего врача была, вы мне его и посоветовали. У Полевского. Лучше его нет! — невесело ответила я. — Он мне максимум полтора года дал, Игорь Дмитриевич. Я смысла не вижу убить последние месяцы на лежание в больнице.

— Но надежда же… — попытался возразить босс.

— Умирает последней, — печально усмехнулась я. — Вот и умрет вместе со мной.

— Мил, ну нельзя же так! Давай к немцам съездим. У меня есть там выход. Я отправлю им твои результаты. Можно? — он указал на листок с анализами, я утвердительно кивнула. — Сегодня же отправлю Гансу, пусть посмотрит.

— Хорошо, — я грустно улыбнулась. Было приятно, что Давыдов беспокоиться обо мне.

— Ты пока отдыхай, на работу не ходи, — сочувственно тихо произнес генеральный.

— Я тут волком взвою, в офисе проще, — устало улыбнулась ему.

Он еще просидел около часа, пытаясь бодрить и успокаивать своего лучшего сотрудника. Как только за боссом закрылась дверь, я опять разревелась.

Вернулась на диван и включила телевизор. Что там показывали, было все равно. Мне просто нужен был отвлекающий шум. Прикрыла глаза и попыталась собрать свои мысли и обдумать планы. Но пока получалось только жалеть себя и злиться на несправедливую долю.

На дворе ранняя весна, неспешный дождь за окном стирал с улиц остатки зимы, разнося приятный весенний запах свежести и новой жизни. Еще чуть-чуть и природа проснется окончательно от зимней спячки, зазеленеет, разольется разноголосьем птичей трели. Люди скинут с себя надоевшую за зиму теплую одежду, облачаясь в легкие наряды. Девушки нацепят короткие шорты или юбки, парни облегающие светло-васильковые костюмы. Только мне уже будет все равно! Доживу ли я до зимы? Нового года? Любимый семейный праздник — Новый год. Всегда собирались у родителей за большим столом. А в этом году получится ли?

— Светло-васильковые костюмы, — произнесла я вслух и распахнула от удивления глаза.

Какие костюмы? Почему именно такие? Откуда у меня в голове образ какого-то мужика в этом самом костюме? Я напряглась, пытаясь вспомнить хоть одного знакомого в такой одежде… Внезапно вспыхнул голубоглазый, пленяющий взгляд. Я вскочила с дивана.

— Господи! — воскликнула я. — Да кто это?

Нечеткий образ голубоглазого блондина, сидящего в моей машине всплыл в памяти и попытался тут же угаснуть, осыпаясь словно искры фейерверка. Я цеплялась за вспыхивающие картинки в мозгу, пытаясь сложить их как пазл воедино. Вспышка — я выхожу из магазина и вижу высокого блондина, смотрящего на меня. Опять вспышка — он уже сидит с гордо выпрямленной спиной в моем автомобиле и что-то говорит. Я не могу разобрать, что именно. Последняя вспышка — властный стальной баритон говорит мне, что навестит меня.

Страх сковал мое сердце. У меня начались галлюцинации? Наверное, рано еще. Мне только через год на тот свет. Я пыталась вспомнить еще хоть что-то из разговора, но все тщетно. Неужели и правда привиделось? А может это был просто сон?

Я обратно легла на диван и прикрыла глаза, собираясь поразмыслить над этим… Голубое зарево накрыло внезапно, разносясь тихим гулом в голове, проникая в каждую клеточку мозга. И я провалилась в темноту…

— Почему ты помнишь? — легкое дыхание касается моей шеи.

— Наверное, потому, что ты мне понравился, — с блаженной улыбкой на губах отвечаю я.

— Это ничего не значит, — его обжигающее дыхание скользит по шее, приятно щекоча чувствительную кожу.

— Это значит для меня, — с легким стоном откидываю голову назад.

Глава 4

Проснулась утром с непонятным ощущением в груди. Был какой-то дивный, сказочный сон. Но я не могу его вспомнить... Интуитивно прикоснулась к спокойно пульсирующей вене на шее. Я почему-то четко ощущаю дыхание около нее, волнующее и сонное.

Ух ты ж! Я вспомнила… Ночью во сне, он приходил ко мне, пытался целовать мою шею, кусать. Задавал какие-то вопросы… Почему я его помню? А почему я должна его забыть? И вообще кого его???

Посмотрела на часы — мое время — пять тридцать утра. Пора вставать и совершать привычный моцион. Достаточно бодро пошла в душ, затем сварила себе кашу, кофе. Проделав привычные движения, села за стол и поставила зеркало, намереваясь нанести макияж, и замерла. В отражении смотрела прежняя я: нет синяков под глазами, впалых щек, здоровый блеск глаз.

Неужели мне приснилось все, что было со мной вчера? Это все сон? Страшный, но сон? И нет никакой болезни?

Вскочив из-за стола, я заметалась по кухне, успокоившись села обратно. Взяла сумочку и, порывшись в ней, нашла квитанцию об оплате, рецепт на лекарства… Ничего уже не понимала. Значит не сон. Но как же я?.. Блондин… Он был реален? Он был не во сне? На самом деле приходил ночью? Да ну, бред!

Схватила в руки телефон и в поисковике забила “Симптомы лейкемии”. Скорей всего в этом объяснение. Но кроме как общее недомогание, слабость, снижение аппетита и похудание, бледность кожи, ниоткуда берущиеся синяки — ничего похожего на галлюцинации не было описано.

— Да кто же ты такой, черт тебя подери? — вскрикнула я вслух.

Ответа конечно же не было. И слава Богу, иначе к моей болячке присоединился бы и инфаркт. Я махнула рукой на попытки что-либо понять, стала собираться дальше на работу.

Дальнейшее течение времени ничем не отличалось от моего обычного режима. На работе, как обычно, тихий аврал, генеральный где-то ездит и с кем-то переговаривается, а я с рвением выполняю свои трудовые обязанности. До конца недели мы с Игорем Дмитриевичем не пересекались. Лишь в пятницу, когда я выключив свой компьютер, собиралась поехать к родителям, так как дома одной не хотелось провести выходные, оставаясь со своими хмурыми мыслями, Давыдов вызвал меня к себе.

— Здравствуй, Мил, — устало поздоровался со мной босс, когда я вошла к нему в кабинет.

Я молча кивнула и присела в кресло напротив него.

— Пришел ответ от немцев, — он старался не смотреть мне в глаза. Стало понятно — надежды нет.

— Я же вам говорила, надежды нет, — горько улыбнулась я. — Все в порядке, Игорь Дмитриевич. Постараюсь свыкнуться с этим.

— Мил, есть еще Израиль, Америка. Там тоже хорошие специалисты. Без твоего разрешения сделал запросы, ответов пока нет, — затараторил он.

— Спасибо вам, Игорь Дмитриевич. Мне очень приятно, что вы так беспокоитесь обо мне. Но я больше чем уверена, что все тщетно, — с благодарностью попыталась остановить своего шефа.

— Мил, это несправедливо, что ты такая молодая… — Давыдов встал с кресла и подошел к окну, разглядывая снующие туда-сюда яркие огоньки проезжающих автомобилей. — Ладно я, мне лет уже, я многое повидал, пожил в конце концов. У меня внук скоро женится. Милана, но ты… Это не справедливо! Так не должно быть.

— Справедливость вообще так себе понятие. У каждого она своя. Я тоже считаю, что это несправедливо. Но кому от этого легче? — невесело отозвалась я.

Игорь Дмитриевич подошел ко мне и по-отечески приобнял за плечи.

— Милана, что ты будешь делать ...оставшееся время? — каждое слово давалась ему с трудом.

— Я хочу уволиться и поехать отдохнуть, посмотреть мир, сколько успею, пообщаться с родными, друзьями. Просто пожить, — тихо прошептала я. — Просто пожить … оставшееся время.

И разревелась. Игорь Дмитриевич обнял меня крепче и прижал к себе. А я выла в голос, не стыдясь, что слезами порчу его рубашку.

Я не поехала к родителям. Позвонила, соврала, что задерживаюсь на работе и приеду завтра днем. В зареванном виде представать перед папой и мамой, волновать их и рассказывать о своем недуге я не готова. Чуть позже, потом расскажу. Сейчас нет. Мне надо самой это принять, если получится. Или хотя бы научиться жить с этим.

Давыдов предложил не увольняться, а уйти во фриланс, подобрав замену из отдела. Он посоветовал начать с Крыма, первым делом поехать в Евпаторию, предлагая для жилья его квартиру. Как оказалось, они с женой год назад приобрели там жилье недалеко от набережной, намереваясь пожить там на пенсии. Я согласилась. Но сначала заеду в свою любимую Барсу, потом может Германия, а дальше по самочувствию.

Глава 5

К концу апреля я уладила все дела на работе, и Давыдов отпустил меня в “свободное плаванье”. После майских праздников, которые я провела с родителями и сестрой на даче, так и не сказав им о своем недуге, соврав, что отправляюсь надолго в командировку сначала в Испанию, затем в Германию, улетела в Барселону.

Город встретил меня уже практически летней солнечной погодой. Было еще не так жарко, как в самый разгар сезона.

Виктор Константинович, к которому я все же решила заявиться перед отлетом, очень не рекомендовал мне “жариться” на солнце, так как для меня это сейчас очень вредно. Попытался еще раз уговорить меня на лечение, получил категоричное “нет”, устало покачал головой и пожелал мне просто удачи и чуда.

Чуда и мне хотелось. Но надежду о нем я похоронила, как только забрала все свои вещи из офиса. Хотя мое самочувствие было вполне неплохое, и я выглядела как нормальный здоровый человек, но что-то мне подсказывало, что это ненадолго.

Но оказавшись в Испании, в городе-сказке, надежда на чудо возродилась вновь. Я гуляла по узким улочкам, любуясь местным колоритом, мандаринами и попугаями. Первый раз, когда оказалась в Барсе, меня больше всего поразили именно попугаи, летающие и галдящие, словно обычные воробьи в Москве. На них никто не обращал внимания, кроме меня. Я же, как ребенок, ходила с открытым ртом от восторга, пытаясь запечатлеть на свой слабенький телефон каждую увиденную мной птичку.

В этот раз старательно избегала туристических улиц и достопримечательностей, выбирая кафе для завтрака, обеда или ужина, в которых предпочитали трапезничать местные жители. Иногда уезжала на электричке в пригород и, сидя на пляже в одиночестве, любовалась закатом. Я сторонилась любых знакомств. Меньше всего мне сейчас хотелось какой-то интрижки или легкого флирта. Я впитывала воздух и запахи вокруг, пытаясь как можно больше увезти с собой обратно, и вспоминать о них до самого конца.

Единственная достопримечательность, которую мне захотелось посетить — Саграда Фамилия — искупительный храм Святого семейства. Величественный, в готическом стиле, он навевал на меня какой-то странный, непередаваемый трепет. Одна из фишек храма в том, что он строится уже более ста лет, и будет строиться еще, скорее всего, столько же. Мне так хотелось еще раз окунуться в его атмосферу таинственности и сказочности, что даже километровая очередь на вход не пугала.

Нагулявшись по храму, ближе к вечеру, спустилась к набережной к небольшому итальянскому ресторанчику. Присев за полюбившийся столик в углу, с которого можно было любоваться закатом, заказала понравившийся салат с морепродуктами и кальцоне с брынзой и погрузилась в свои мысли.

После объявления диагноза, я перестала мечтать. Все больше погружалась в прошлое, доставая радостные моменты детства, юношества, студенческие годы. Вспоминала первую любовь и то, как на первый взгляд, мы глупо расстались из-за моей одержимости учебой. Я с первого курса вгрызлась в обучение, впитывала знания, не пропуская ни одной лекции. Лев, так звали молодого человека, не мог этого принять и понять. Надо отдать ему должное, он продержался дольше всех — два года, но потом махнул на “заучку” рукой и ушел к более веселой однокурснице. Меня это расстроило, конечно, но немного и ненадолго. На третьем курсе уже появилась первая работа, и времени на личную жизнь не оставалось совсем. Те, кто по своей глупости оказывался со мной рядом, пытаясь строить со мной отношения, вывести меня из бесконечной гонки за знаниями и карьерой, сдавались быстро. Максимум год, и убегали сломя голову. Как-то не задумывалась до недавних событий о моей личной жизни — не до нее мне было.

Ледяной взгляд, холодящий мою кровь я почувствовала сразу. Только принесли мой заказ и, выйдя из своих воспоминаний, запихнула первую порцию салата в рот и подавилась. Так резко меня накрыл холод, причем не снаружи, а изнутри. Я замерла, боясь посмотреть по сторонам, так как вместе с холодом меня сковал жуткий, почти животный страх. Сердце забилось в дикой панике и я была готова упасть в обморок, так и не прожевав свой несчастный салатик. Я крепко-крепко зажмурила глаза, посчитала мысленно до десяти, но не помогло. Увеличила счет еще на десять, тщетно. Открыла глаза и вздрогнула…

Он сидел за моим столиком. Высокий блондин с глазами цвета яркого летнего неба, не улыбаясь, неотрывно, и, кажется, даже не моргая, смотрел на меня. Я как завороженная не могла оторвать взгляда, тонула в глубокой синеве ледяного моря, не пытаясь даже выбраться из него.

— Ты готова? — тихо спросил он, проникая в каждую клеточку моего мозга своим холодным, колючим, но в то же время таким пленяющим и дурманящим баритоном.

— К чему? — мой голос звучал как-то чуждо и отстраненно. Как будто это не я говорю, а кто-то, кого очень хорошо знаю.

Блондин ничего не ответил, лишь в удивление изогнул бровь и сильнее полыхнул своими льдинам, утягивая меня почти на дно моего сознания.

— Ты готова? — вопрос прозвучал уже более властно и надменно.

— К чему? — мой голос стал еще дальше от меня.

Незнакомец справился с удивлением, молча встал и протянул мне руку. Я, словно марионетка, повторила его движения и опустила свою ладонь на его. И медленно стала погружаться в темноту. Последняя мысль, посетившая меня перед тем как отключиться — я не съела свой любимый кальцоне…

Глава 6

Я очнулась в своем номере, когда солнце уже поднялось над морем, заходя в зенит. Не понимая, что происходит, как оказалась тут, не помня вообще вчерашний вечер, только как делала заказ в ресторанчике на набережной, попыталась встать с кровати. Но непонятная боль пронзила все тело. Ощущение такое, что вчера бежала марафон по меньшей мере на дистанцию километров сто, затем плавала в бассейне кругов пятьдесят и завершила все это десятичасовой тренировкой в тренажерном зале. А еще странное ощущение в промежности, будто я занималась сексом. И если мое тело болит именно от этого, то ужасно обидно, что я не помню с кем у меня вчера был марафон и сколько раз, и на сколько хорошо было.

Совладав с собой, я оторвалась от кровати и подошла к зеркалу. Вид у меня был мягко говоря потасканный: припухшие явно от поцелуев губы, а может и не только от них, всклокоченные волосы и удивительно сверкающие глаза. Судя по блеску глаз, мне вчера было очень хорошо, а по гнезду на голове - и не единожды.

— Почему я не помню ничего? — спросила у своего отражения в зеркале. — Я ж не пила вчера.

Опустившись на свою кровать, попыталась вслух выстроить картину вечера:

— Значит так… Я вышла из храма около шести вечера, пошла на набережную, села на излюбленном месте в ресторанчике, сделала заказ, — закрыла глаза, пытаясь вспомнить дальнейшие события. — Погрузилась в воспоминания… А дальше провал… Ничего не помню…

От досады я расплакалась. Со злости ударила кулачками о мягкую постель и завыла в голос. Обидно, какой-то придурок, обладающий гипнозом, воспользовался мной, а я даже не помню этого.

— Стоп, — остановила я поток слез. — А все ли на месте? Может, упер еще что-то?

В панике принялась носиться по своему небольшому номеру, осматривая все свои ценные вещи и документы. Но все было на своих местах и не тронутым.

— Наваждение какое-то! Как тогда, в Москве, с блондином… — я аж подпрыгнула. — Блондин. Он тогда сказал, что меня найдет или придет… Сколько он мне давал подумать? Месяц? А прошло сколько? Два вроде или чуть больше… А о чем подумать? — я рылась в памяти, но ничего путного откопать не могла. — Вот ведь, гипнотизер хренов! Голубоглазый черт!

Голубоглазый!!!! Вчера я тонула в синеве взгляда, мужского пленительного взгляда…

— Это был он. Опять! Что он спрашивал? — я напрягла память, погружаясь в себя, закатила глаза, как будто это могло помочь считать из мозга мои воспоминания….И ведь помогло! — “Ты готова?” — прошептала я.

Ошеломленно открыв глаза и уставившись на стену перед собой, я вспомнила весь наш разговор в Москве. Он может мне помочь, а взамен ему нужна я. И вчерашний вопрос. И самое странное мой ответ, вернее вопрос в ответ, привел блондина в замешательство. Он явно не то хотел услышать.

— Охренеть! — выдохнула я. — Да кто это, черт бы его побрал, такой?

Мне по-настоящему стало страшно. Если он может меня заставить пойти с ним беспрекословно, заниматься сексом судя по всему полночи, если не всю, и потом напрочь стереть память обо всем.

— Мамочки! — прошептала я. — То к чему он может принудить меня тогда еще???

От этой мысли стало уже панически страшно. Я стала чьей-то марионеткой?!

Полчаса сидела на кровати и пялилась в пустую бежевую стену своего номера. Мысли путались, спотыкались друг об друга, бежали наперегонки, обгоняя одна другую, но ни одной путной не было. Приходили на ум демоны, маги, ведьмы, оборотни, вампиры даже всплыли. Но последних отмела. Я все ещё жива и не хочу пить чью-либо кровь.

Хотела влезть во всемирную паутину и поискать там, но интернет в Испании не дешёвое удовольствие. Вай-фай в отеле стоил то ли десять, то ли пятнадцать евро, и я просто их зажала, решив, что он мне не понадобиться. Сейчас ругала себя за свою жадность по чем зря.

— Хватит ругаться, — сказала я вслух, — принимать душ, поесть и на ресепшен, узнать про интернет. Может на один день можно подключить?

Я, как ребёнок, обрадовалась первой нужной мысли, вовремя финишировавшей у меня в голове, и побрела в ванную.

Примерно через час, стояла у ресепшен и мило по-английски беседовала с хостес на предмет интернета. Симпатичная девушка объявила цену в ПЯТЬ евро за сутки вай-фай, с дежурной улыбкой на лице выдала мне пароль на листочке, после оплаты вожделенной возможности выйти в сеть, заверила меня, что все будет работать и у бассейна.

Решив не париться в номере, я вышла к бассейну, разложилась в шезлонге и начала свои поиски. Первым, что вбила в поисковике, это свидетельства существования всякой нежити. Полазив по сайтам и форумам, поняла что в них общаются в основном потенциальные пациенты психбольниц, закрыла все это мракобесие и стала думать дальше, что искать.

Как оказалось, в моей голове соревновались не только бредовые мысли, но и вполне себе разумные, подсказавшие попробовать описать свои симптомы болезни, а не выискать общеизвестные. И нашла, но не особо им обрадовалась: сильная ломота в теле, похожая на мою утреннюю, редко, но иногда подключались галлюцинации.

Тяжело вздохнув, поднялась с шезлонга и удрученно побрела в номер. Я только что окончательно похоронила свою надежду на хэппи энд. Завтра меня ждала недельная поездка по Германии, но она совсем уже не радовала. Хотелось зарыться вместе с только что почившей верой в чудо.

Глава 7

После недельной поездки по Германии, от которой, как бы я ни старалась, не испытала восторга, вернулась домой.

Моё открытие у бассейна в Барселоне выбило всю радость из души. Я поняла одно, что голубоглазый блондин, гипнотизирующий меня, словно удав кролика, и затем занимающийся со мной сексом до ломоты в костях — всего лишь плод моего больного воображения. А та самая пресловутая ломота — один из редких симптомов моей гнусной болячки.

Середина июня в Москве выдалась в этом году достаточно прохладной и дождливой. Выйдя из самолёта в аэропорту, поежилась от моросящей прохлады. Взглянув на серое небо, без единого намёка хотя бы на блеклый лучик солнца, захотелось вернуться в самолёт и рвануть обратно в Барселону. Но у мамы День Рождения, и я не имею права его пропустить. Ни в этот раз! Последний!

Я ехала в такси и строила планы на ближайшие две недели: завтра наведаюсь к Полевскому, сдам очередные анализы, дождусь результаты и поеду на дачу к родителям. Там пробуду неделю, может две и полечу в Евпаторию — в квартиру Давыдова и его жены. Лето точно проведу в Крыму, а дальше…. "А дальше уже по самочувствию", — горько усмехнулась сама себе.

Квартира встретила меня оглушающей пустотой и холодностью. Казалось, что и из неё медленно вытекает жизнь. Но это все моё уже больное воображение.

Заказав себе ужин, в ожидании набрала сестре. Как же я её люблю! Мы с ней двойняшки, я старше на две минуты. Мы не похожи внешне вообще. Моя сестра Вика — высокая стройная, светло-русая красотка, с огромными карими выразительными глазами, я же среднего роста, тоже стройная, но брюнетка с каре-зелёными большими глазами. Мы как день и ночь, хотя характерами очень похожи. Если бы сестрёнка не встретила обормота Дмитрия, навешавшему ей лапши на уши, не вышла бы за этого урода замуж, она бы сделала карьеру похлеще моей. Но тогда не было бы Егорки.

С Викой мы проговорили чуть больше часа. Для нас это практически пять минут. Обычно разговор длиться часа по три. Но мы увидимся с ней завтра, поедем покупать подарок маме.

На следующей день, перед встречей с сестрой, я заскочила к своему врачу. Виктор Константинович был приятно удивлен моим внешним видом.

— Милана Валентиновна! — радостно воскликнул врач, когда я вошла в его кабинет. — Вы отлично выглядите!

— Вас это удивляет, Виктор Константинович? — я искренне удивилась его радостному возгласу.

— Очень, — он привстал с кресла и подошел ко мне, взял меня за плечи и аккуратно покрутил из стороны в сторону. — Причем весьма приятно удивляет. Вы нашли какое-то чудо-лекарство?

— Нет, — улыбнулась я. — Просто побывала в своем городе мечты. Он похоже и вдохнул в меня немного жизни.

— Знаете, что я вам скажу, милая. Психика человека мало изучена на самом деле, так что вполне возможно, что положительные эмоции пошли вам на пользу, — он улыбнулся и сел обратно в кресло. — В моей практике такого еще не было, но у других коллег читал. Некоторые их, казалось бы безнадежные пациенты продлевали себе годы, радуясь жизни. Жаль, что вылечить до конца положительными эмоциями нельзя.

— Вот я тоже решила радоваться жизни и мне пока все нравиться, — ответила я.

Виктор Константинович еще какое-то время повосхищался моим самочувствием, затем выписал направление на исследования, и мы распрощались с ним на неделю.

Я поехала на встречу к сестре, с которой договорились встретиться в магазине бытовой техники. Мама давно мечтает о посудомоечной машине. Решили, что именно это и будет нашим подарком.

— Привет, — кинулась мне на шею Вика, как только я вошла в торговый центр.

— Привет, — ответила я на её объятия.

— Ты изменилась, — сестра немного отстранилась от меня, разглядывая. — Похорошела прям.

— Скажешь тоже, — отмахнулась я. О своей болезни решила никому из близких не говорить до последнего, ни к чему сочувственные взгляды.

— Да, правда! — попыталась заверить меня Вика. — Ты светишься вся. Влюбилась?

— Я же была в Барселоне, — рассмеялась в ответ. — Сама знаешь, как этот город на меня действует.

— Точно! — улыбнулась она. — А я уж подумала, что ты наконец-то нашла ЕГО.

— Голубоглазого высокого блондина в васильковом деловом костюме? — И сдался мне этот костюм?!

— Да хотя бы в обычном спортивном, — рассмеялась сестра.

— Нет, Викусь. Только в моем воображении, — я постаралась изобразить шутливую улыбку, очень надеюсь, получилось.

— Значит, будем искать. А пока пошли выбирать подарок. Папа мне расписал, что именно надо. — Она взяла меня под руку и повела в сторону нужного магазина.

День Рождения мамы планировалось отметить на даче в небольшом кругу друзей и нас с сестрой. Но погода внесла свои коррективы: с вечера четверга пошёл противный, моросящий дождь и похолодало. На даче мы точно замерзнем. Было принято единогласное решение — отмечать в небольшом кафе рядом с домом родителей в субботу в шесть вечера.

Сам День Рождения был в пятницу, мы с сестрой приехали к родителям и торжественно вручили свой подарок, вернее документы на купленную посудомойку, которую привезли и установили только днем в субботу. Мама была так рада подарку, что вечером в кафе, пока гости рассаживались за столом, только и говорила о нем.

Глава 8

Наш праздник закончился, и мы возвращались к родителям домой. Мама несла букеты цветов, папа подарки. Егорка крутился рядом с ними, о чем-то весело рассказывая бабушке и дедушке. Мы с сестрой тихо брели рядом, также с многочисленными пакетами в руках.

— Мил, у меня этот мужик из головы не выходит, — задумчиво произнесла Вика.

— Какой мужик? — не поняла я.

— Ну тот, за соседним столиком, с ледяным взглядом, который нас с тобой рассматривал, — пояснила она.

А я вздрогнула. Совсем забыла про того странного мужчину. Да и на кой мне еще один, мне бы со своими галлюцинациями разобраться. Конечно, сестре я не сказала про своего странного незнакомца.

— И что ты о нем думаешь? — осторожно поинтересовалась я.

— Не знаю. У меня в голове туманный взгляд его изумрудных глаз, — слишком мечтательно произнесла Вика.

— Ты втюрилась? — изумленно пошутила я.

— Не знаю, — задумчиво произнесла она. — Может и правда любовь с первого взгляда.

— Вик, ты только в этот раз в омут с головой не бухайся, — попыталась я предостеречь сестру.

— Это другое, — она остановилась и серьезно посмотрела на меня. — Я не помню, как он выглядит. Совсем не помню. Даже цвет волос. Зато глаза его зеленые, залезшие в душу, так и стоят в памяти. Понимаешь?

Еще бы я не понимала, у меня в памяти тоже глаза стоят, леденящие душу, только голубые.

— Не совсем, — соврала я. — Это как?

— Если бы я понимала, — вздохнула сестра. — Но что-то мне подсказывает, мы не последний раз с ним видимся.

Я внимательно посмотрела на сестру. Вика витала в облаках, думая о своем незнакомце, и чем-то напоминала меня, когда я также вспоминала своего блондина… Значит, мой “глюк” и не “глюк” вовсе? Ну не может же нас с ней “крыть” одинаково?

— Может нам с тобой это привиделось? — осторожно произнесла я.

— Двоим сразу? — отрицательно покачала головой Вика. — Да и Егорка его тоже видел.

— Но все же, — не отставала я.

— Мил, мы с тобой двойняшки, а не близнецы. Это они чувствуют друг друга, а мы вроде как и нет, — отмахнулась сестра.

— Просто… — я собралась уже поведать ей про своего блондина, но вовремя передумала. Что-то останавливало меня от подобного шага. — Странно это как-то, — пожала я плечами и вздохнула. — Особенно, как он исчез. Испарился прям, — пробубнила я.

— Егорка вообще сказал, что он взорвался, — хихикнула Вика.

А меня обдало холодом. Мне племяшка сказал то же самое. И почему-то я уверена, что это не совсем детская фантазия.

— Ты чего? — вывела меня из ступора сестра. — Это ж детская выдумка.

— Конечно, — натянуто улыбнулась я. — Как человек может взорваться?

И мы с Викой громко прыснули от смеха.

— Девочки, — повернувшись к нам, строго проговорила мама. — Давайте чуть ускоримся, устали жутко, прилечь хочется.

— Хорошо, мамуль, — ответили мы хором с Викой и снова прыснули от смеха.

Когда мы вошли в квартиру родителей, мама расставила цветы в вазы, плюхнулась на диван в комнате и, блаженно вытянув ноги, закрыла глаза. Папа, оставив пакеты, сел рядом с ней и обнял за плечи, положив ее голову себе на плечо.

Забрав Егорку, чтобы он не мешал родителям отдыхать, сестра повела его в ванну. Я прошла на кухню, поставила чайник, достала чашки, только нам с Викой. Мама с папой так поздно уже не пьют чай. Налила заварки и села за стол, в ожидании когда закипит вода.

— Ты останешься сегодня у нас? — поинтересовалась мама, заглянув на кухню.

— Нет, мамуль, — устало покрутила я головой. — Поеду к себе.

— Осталась бы, поздно уже, — вторил ей папа.

— У меня завтра дела есть с утра, надо заехать к человеку. — уклончиво пояснила я. На самом деле, завтра мне в клинику, сдавать анализы. Но родителям незачем знать об этом.

— Вечно в делах, — с упреком вздохнула мама. — Нельзя так себя загонять, дочка.

— Я не загоняю, мамуль. Скоро в отпуск, — улыбнулась я.

— Ну слава Богу, — всплеснула она руками. — Куда поедешь?

— В Евпаторию. Хочу побывать и у нас, — улыбнувшись, ответила ей.

— Замечательно, — мама подошла и поцеловала меня в щеку. — Мы с папой пошли спать. Может, все же останешься? — с надеждой повторила она.

Мама всегда переживала, когда я поздно уезжала от них на такси. Насмотрелась и наслушалась страшных историй про неадекватных водителей, теперь боялась лишний раз, когда кто-то из нас пользовался подобными услугами.

— Мамуль, все будет хорошо, — я обняла ее в ответ. — Не переживай. Как приеду, сообщу Вике. Идите спать, мы с сестрой еще чаю попьем и я поеду.

— Спокойной ночи, — улыбнувшись, кивнула мама.

Родители ушли в свою комнату, а я осталась ждать на кухне, пока Вика уложит сына и присоединиться ко мне. Егор, разгулявшись сегодня в кафе, нахватавшись новых впечатлений, никак не хотел засыпать. Сестра укладывала его около часа, что для него было не привычно. Наконец, усыпив малыша, она присоединилась ко мне за столом.

Глава 9

— Просыпайся, — откуда-то издалека донесся красивый мужской баритон.

Я распахнула глаза и осмотрелась. У себя дома, на своей кровати, полностью переодетая в свою пижаму. Опять провал в памяти? Да черта с два! Я помню как садилась в такси, за рулем которой сидел ОН! Мой “глюк” - голубоглазый блондин.

И вот опять он! И опять непонятная отключка. Надоел до чертиков уже!

— Может, хватит уже? — зашипела я в пустоту. — Говори, что тебе нужно. Хватит играть в кошки-мышки.

— Уверена? — раздался шутливый хмык над ухом.

Я взвизгнула от неожиданности. Он появился почти из ниоткуда, возвышался сейчас надо мной, стоя около моей кровати, на которой я сидела.

— Да сколько можно же уже! — разозлилась я. — Кто ты, черт возьми, такой?

— Тебе рано еще об этом знать, — уклончиво прошептал он.

— Ах рано знать? — я уже не злилась. Я была в ярости.

Вскочив с кровати, вплотную приблизилась к нему, вцепилась в его гладко выглаженную шелковую на ощупь рубашку и зашипела:

— Значит трахать меня в бессознательном состоянии не рано, а хотя бы имя свое сказать рано.

— Я тебя не трахал, — хмыкнул он. Эта ситуация его явно забавляла.

— Да неужели? — с издевкой протянула я. — Интересно, а почему я с кровати не могла встать, ноги согнуть и …

— Я не трахал тебя, — все так же спокойно прервал он мой гневный поток. — Мы занимались сексом.

— Зачем? — я готова была сорваться на рыдания. — Почему ты так со мной?

— Как? — спокойно поинтересовался он.

— Вот так, как с куклой, — я начала всхлипывать.

— Все хорошо. — Его белоснежная улыбка начала подрагивать, а в мозгах разливаться синее море.

Я зажмурила глаза и затрясла головой.

— Хватит, — прошептала я. — Я тебе не кролик. Не надо гипноза. Иначе..

— Что ты мне можешь сделать? — с усмешкой спросил он. Его холодный надменный тон начал выводить из себя.

— Кол всажу, — это первое, что пришло на ум.

Блондин улыбнулся, в этот раз вполне искренне, и немного отстранился от меня.

— Кто ты? — задал он странный вопрос.

— Я первая об этом спросила, — раздраженно буркнула я.

Мы хотя бы начали нормально разговаривать. Это уже прогресс!

— Меня зовут Александр, — спокойно ответил ночной гость.

— Милана, — зачем-то представилась я, хотя больше чем уверена, что мое имя ему известно.

— А на самом деле? — промурлыкал он мне на ухо.

— Так и есть на самом деле, — недоуменно протянула я.

— А если поточнее, — продолжал гнуть он.

Я уставилась на него. Ну не такое уж у меня необычное имя. Миланья...Ох, тыж…

— Миланья, — настороженно поправила я. — Но откуда?...

— Не важно, — уклонился он от ответа.

— Почему у тебя все не важно? Я признаюсь тебе, что ты мне понравился, ты говоришь, не важно….Что важно? — опять вспыхнула я.

— То, что ты почти все помнишь, — с интересом смотря на меня, прошептал он.

— Не все, — раздраженно ответила я. — Барселону я не помню.

— Хочешь напомню? — игриво подмигнул он.

— Не уверена, — честно призналась я.

Блондин хмыкнул и, протянув руку, провел по шее. Я закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновением.

— Опять твой гипноз? — выдохнула я.

В ответ тишина. Открыла глаза, а его нет. Вот как он?..

— Козел, — показала средний палец в потолок, решив, что он ушел именно туда.

— Спи, — услышала в ответ где-то в голове и легкий гортанный смешок.

— Не хочу, — как маленький ребенок, раскапризничалась я. — У меня куча вопросов к тебе.

— Задавай, — голос опять был только в голове.

— Покажись, а, — заныла я. — Я так с тобой в дурку попаду, раньше хосписа.

— Ни то, ни другое тебе не грозит, — он опять появился из ниоткуда.

— Не надо меня обнадеживать, — зло выдохнула я.

— Я не обнадеживаю, — равнодушно хмыкнул Александр. — Даю свое слово, что я об этом позабочусь. Но мне от тебя нужно кое-что.

— Что? — вздохнула я.

— Ты, — его глаза тут вспыхнули голубым огнем.

— Зачем? Ты же уже получил меня, хоть я и не помню, — мое удивление было вполне искренним.

— Секс с тобой меня не особо интересует. А вот то, что ты мне можешь дать, очень, — уклончиво ответил он.

— Да говори ты уже как есть! Хватит ходить вокруг да около, — не выдержала я.

— Ты родишь мне ребенка, — спокойно ответил он.

Глава 10

Утром проснулась с полным осознанием того, что все, что было вчера не было сном. Голубоглазый блондин действительно находился у меня в спальне. Мы мило с ним беседовали и почти заключили сделку — он мне жизнь, я ему ребенка.

Странно это как-то. С одной стороны во мне опять проснулась надежда на чудо, но с другой… Я должна буду выносить и родить этому мужчине ребенка. А кто он на самом деле? Кроме своего имени ничего так и не сказал.

— Александр, — слишком уж мечтательно вздохнула я. Имя мне не просто нравилось, оно наводило какой-то благоговейный трепет. — Саша? Нет, лучше Шурик, — я рассмеялась сама себе. — Александр слишком уж трепетно для меня. А вот Шурик — самое то.

Когда-то в детстве у нас с сестрой был волнистый попугай. Мы, не сговариваясь, дали ему кличку Шурик. Как потом оказалось очень болтливая и веселая птица, копирующая все звуки буквально слету. Жаль мало у нас побыл, заболел чем-то и быстро зачах. Но мы с сестрой периодически вспоминаем его болтовню с любимым зеркалом, хотя прошло уже лет пятнадцать.

Поэтому я и выбрала для своего нового знакомого имя Шурик, чтобы не увлечься им по самые уши.

И все же. Он обещал вылечить сначала, а потом… Блин, мне было как-то странно думать о рождении ребенка, как об оплате. За возможность жить дальше, я готова почти на все. Но родить?

Меня страшили не сама беременность и роды, а что потом будет с малышом. Ведь это и мой ребенок тоже. Я не готова от него отказываться. Да я уже его люблю!

Но еще больше страшил ответ на вопрос — кто такой Александр? Ответ я уже знала, но не верила до конца, отказывалась верить.

Отогнав от себя безумную мысль, назойливо всплывающую в моем мозгу, пошла в ванну. Надо собираться в клинику, сдавать анализы, потом поеду к родным.

— Блин, — хлопнула себя по лбу, — я вчера из-за этого Шурика недоделанного не отправила сообщение Вике.

Быстро схватила телефон, открыла мессенджер и… Вот не удивилась даже ни разу! Оказывается, сообщение было отправлено, что я дома, и даже получен и прочитан ответ “Ок”.

— Ну вот невежливо читать чужие смс, — сказала я в потолок.

Ответа, естественно, не было.

Быстро собравшись, я выпорхнула из подъезда и поехала в клинику. Лето наконец-то решило вспомнить, что иногда надо радовать и столицу теплом и солнцем. Погода была под стать моему настроению — радостное, светлое, мечтательное.

Я подпевала радио, ловко лавируя в жидком потоке машин, радуясь, что первый раз за последние несколько месяцев проснулась в таком приподнятом расположении духа. Все же Шурику удалось подарить мне веру в чудеса. Прикольный он, хоть и странный. Иногда даже таинственно пугающий.

В клинике пробыла чуть больше часа, сдала кровь, потом меня посмотрели на каком-то аппарате. Не очень дружелюбная тетка-врач долго хмурилась, вглядываясь в монитор, хмыкнула как-то недовольно, поджала губы и буркнула, что ответ будет у врача во вторник утром.

На прием к Виктору Константиновичу мне только в пятницу, когда придут все мои результаты. Я уже не боялась встречи с ним. Была на девяносто процентов уверена, что результаты и его, и меня приятно удивят.

В квартиру к родителям приехала практически танцуя, держа в руках любимые мамины пирожные “Картошка”.

— Дочка, ты такая веселая сегодня, — подставляя мне щеку, вместо приветствия, довольно сказала мама.

— С той ноги наконец-то встала, мамуль, — пошутила я и протянула ей сладости.

— Завтракать будешь? Правда мы уже все поели, сейчас Вика с Егором собираются гулять. А мы с папой на дачу хотим съездить, отметить мой День Рождения с Валентиной.

Я фыркнула. Терпеть не могу эту бабу Валю. Мы с сестрой принципиально не называли ее тетей — она была противной и наглой соседкой родителей по даче. Не старая еще женщина, ровесница мамы, но выглядела как сморщенное яблоко с огромным крючковатым носом и блеклыми серыми завистливыми глазками. Она собирала все сплетни по дачному поселку, переиначивала их на свой лад и разносила дальше.

Я тоже попала под ее козни. Сын бабы Вали, этакий переросток “Митрофанушка”, воспылал ко мне симпатией и пытался ухаживать за мной. Но я отвергала все знаки внимания, которые заключались в основном в зазывании в гости на чай “со стаком”. Да и положа руку на сердце, внешность его оставляла желать лучшего — невысокого росточка, толстенький, обрюзгший мужчинка, неопределенного возраста, с проплешинами на макушке, вечно выпяченной недовольной нижней губой.

Помню, как мы с сестрой офигели, узнав, что он старше нас всего на год. Чем он занимался и где работал, толком никто не знал. Показания его матери на этот счет всегда разнились: то он был преподавателем в институте, то заведовал каким-то крупным отделом в крутой фирме, то был директором госкорпорации. По мне, обычный тунеядец, сидящий на шее у своей родительницы.

Лет пять назад этот “Митрофанушка” стал действовать в сторону моего завоевания достаточно решительно и дерзко. В один из не совсем прекрасных дней, он просто схватил меня в охапку и потащил к себе на участок. Я начала вырываться и вопить, что есть мочи. Колошматила его со всей дури по рукам и ногам. В итоге бедный “сыначка” был весь в синяках, но мне было глубоко на это плевать. Главное отбилась от этого умалишенного.

Глава 11

Симферополь встречал лютой жарой. Едва спустившись с трапа самолета в аэропорту, как я практически задохнулась от горячего знойного воздуха. Кислорода легким не хватало катастрофически, струйки пота тут же побежали по спине. И кто меня надоумил надеть темную футболку и джинсы? Хотелось прям тут же все это сорвать с себя и остаться в одном нижнем белье.

Срочно надо добраться до забронированной машины, включить кондиционер и чуть остыть, иначе я расплавлюсь. Но как назло наш багаж долго не хотели выдавать. Объявили по громкой связи “по техническим причинам”. Наконец, ленточный транспортер заработал и показались первые сумки и чемоданы пассажиров с моего рейса.

Вещи крутились по кругу, появляясь и исчезая вновь в недрах багажного отделения, но моего чемодана не было. Мало-помалу багажный ряд редел, но своего я так и не увидела. И когда на летне осталась всего одна чья-то поклажа, я увидела свой любимый, такой дорогой сердцу чемодан.

Странно, но вся эта ситуация меня вовсе не выбила из колеи, не заставила злиться и нервничать. Каких-либо ценностей, сданных в багаж, не было, а вещи мои, думаю, никому не сдались. Просто обычная заминка. Бывает.

Мое приподнятое настроение было обусловлено несколькими факторами. Во-первых, я побывала у Полевского, который радостно метался по своему кабинету, приговаривая “это чудо какое-то”. Моя быстро прогрессирующая болезнь не просто замедлилась, она откатилась немного назад. Этим он и объяснил мой цветущий вид. Но причину всего этого он не знал. Во-вторых, я так давно столько времени не проводила с родными, что последние две недели, что я пробыла с ними, оставили в душе море позитива. В-третьих, я за последние два года просто отдыхала — без постоянных рабочих звонков, сообщений, авралов. Нет, меня трогали, конечно, но не дергали, как раньше по любому пустяку. И это, наверное, радовало больше всего.

Погрузив свои вещи в багажник арендованного авто, выехала с парковки и поехала к пункту своего назначения — Евпаторию — курорт моего детства. Эйфорию от встречи с любимым городом не испортили даже километровые пробки, вызванные дорожными ремонтами, а вот сам город немного поверг в шок. За столько лет, что я тут не была, он практически не изменился. И это было далеко не плюсом. Много заброшенных красивых, величественных зданий — бывших советских санаториев и здравниц — вызывали у меня грусть. Медленно двигаясь по красивому старому городу, я с тоской подмечала заброшки, которые когда-то были полны отдыхающих. Проехала мимо санатория, в котором мы с родителями любили отдыхать, когда я была еще ребенком, и в котором никогда не было свободных мест. Чтобы попасть туда в сезон, надо было иметь хороший “блат”. У родителей он был, но чего им стоил, не знаю. И вот сейчас это величественное здание с огромной неухоженной территорией смотрело на меня разбитыми окнами, полуразрушенными колоннами, заросшими травой ступенями. Я отчетливо слышала стоны его боли. М-да, печально…

Но моя грусть быстро прошла, когда я доехала до своего временного места жительства. Быстро порывшись в сумке, выудила купальник, переоделась, сменила джинсы и футболку на легкие коротенькие бежевые шортики и белую маечку. Схватила пляжное полотенце, запихнула его в большую холщовую сумку с рисунком пальм и солнца, и почти вприпрыжку побежала на пляж.

Быстро расстелив полотенце и скинув вещи, ринулась в ласковое тёплое море. Сегодня не стала заморачиваться с пляжем, выбрав ближайший к дому, на котором было куча народу. Солнце потихоньку клонилось к закату, но ещё достаточно сильно припекало, поэтому никто из отдыхающих не торопился уходить.

Вдоволь наплескавшись, вылезла на берег и подошла к своему месту. Рядом расположилось достаточно шумное семейство с двумя детьми примерно пяти и семи лет. Дети галдели без умолку, дразнили друг друга, родители о чем-то шумно беседовали. Интересно, как соседям с ними живётся?

— Почему такая девочка и одна? — пьяный наглый голос вывел меня из неги.

— Я не одна, — спокойно ответила я, стараясь не особо смотреть на полноватого мужчину, загораживающего мне солнце.

— Что-то я кавалера рядом не вижу, — хмыкнул он.

– Дома, — старалась говорить как можно более спокойно, чтобы не спровоцировать случайного поклонника, с трудом стоящего на ногах.

— Тогда составлю тебе компанию, — он присел рядом прямо на песок и попытался схватить меня за руку.

Я дернулась, вскочила и стала собираться домой. Вот ведь козёл, пьянь гидролизная, все настроение испортил. Терпеть не могу таких. Аж противно.

— Куда спешишь? — попытался встать мужик, но получилось не сразу. — Ты сегодня со мной.

Я не ответила, развернулась и быстро засеменила к выходу. Нахал орал мне что-то в спину, почти догнал и попытался схватить за руку, но я успела её отдернуть и ускорила шаг. Этот гад не отставал, матерился в след. Внезапно он замолчал, и я поняла, что меня больше не преследуют. Остановилась и повернулась: мужчина, отдыхающий вместе со своим шумным семейством около меня утихомирил моего преследователя одним ударом.

Тут же налетели друзья хама, но, слава Богу, кто-то успел вызвать полицию. Потасовка не задалась, но прибывшие полицейские разбираться на месте не стали и препроводили всех участников несостоявшейся драки в отделение. Я не могла бросить своего спасителя одного и пошла в отдел в качестве главного свидетеля.

Нормально у меня отдых начался!

Глава 12

В отделении я провела часов пять: сначала пришлось ехать в сопровождении сотрудника на служебной машине на квартиру за паспортом, потом опрос. Затем зачем-то полицейским захотелось поговорить с Давыдовым или его супругой, которые не брали трубки, пришлось ждать его звонка.

Игорь Дмитриевич перезвонил только спустя час. Сотрудники полиции проговорили с ним минут тридцать, попросили скинуть документы на квартиру и заявление, что я с его разрешения живу у Давыдова дома.

К тому моменту, когда нас с моим защитником отпустили, я была выжата, как лимон. Мужчина вызвался проводить меня до дома, но отказавшись, вызвала такси и уехала одна, не забыв поблагодарить его за вмешательство, оставив на всякий пожарный свой номер телефона.

Оказавшись в квартире, быстро сняв с себя одежду, встала под душ, пытаясь смыть не только морскую соль, но и хоть капельку неприятной усталости. Соль смылась, усталость только усилилась. А ещё ужасно хотелось есть.

Взяв свой телефон в руки обнаружила три пропущенных от босса. "Беспокоится" , — улыбнувшись, подумала я. Но прежде, чем перезвонить, решила сначала попробовать заказать хотя бы пиццу.

Заказ был сделан, должен прибыть через тридцать — сорок минут. Надеюсь, дождусь и не умру с голода.

Набрала Игорю Дмитриевичу.

— Милана, — воскликнул босс, отвечая на мой звонок, — что ты там натворить успела?

— Я? — удивилась в ответ.

— Ну а кто ещё? — рассмеялся он. — Не успела прилететь, а из-за тебя уже мужики дерутся.

— Они не дрались, — насупилась я, — один приставал, а второй встал на защиту. — Я вкратце поведала о случившемся.

— Ты чего на городской пляж поперлась? — недоумевал Давыдова.

— До частного идти надо, а мне лень было. Хотелось быстрее к морю, — сконфуженно пояснила я.

— Сходила быстрее? — веселился босс. — Ты сама как? Как самочувствие? — уже серьёзно поинтересовался он.

— На удивление отлично! — Я рассказала про поход к доктору.

— Чудо говоришь, — как-то задумчиво протянул Давыдова. — Дай Бог, Мил, дай Бог.

— Что-то не так? — насторожилась я.

— Нет, что ты! — уже веселее ответил босс. — Хочется надеяться на лучшее.

— Как мне хочется! — грустно хмыкнула я.

— Самохина, у тебя же сестра-близнец? — ввёл меня в замешательство неожиданным вопросом Игорь Дмитриевич.

— Мы двойняшки, — осторожно ответила я.

— Ну да, — как-то отстраненно согласился он.

— А вы это к чему? — подозрительно поинтересовалась я.

— Чтобы тему сменить, — хохотнул Давыдов, но мне показалось, что он уклонился от ответа.

Игорь Дмитриевич сменил тему окончательно, переключился на рабочие вопросы, затем немного поведал о жизни офиса, моих подчинённых, о свадьбе своего внука, не забыв посетовать, что восемнадцать слишком рано для серьёзного шага, затем переключился на своего младшего "непутевого" сына, вся непутевость которого в том, что никак не женится в свои тридцать пять лет. За разговорами не заметила, что мой ужин так и не прибыл, а прошел уже почти час. И словно читая мои мысли, поступил второй вызов. Быстро распрощавшись с директором, ответила на звонок. Это была моя пицца, вернее курьер ее доставивший.

Уже расположившись на кухне за столом, открыла коробку и, пытаясь не захлебнуться слюной от вкуснейшего вида и запаха, вдруг вспомнила испанскую кальцоне.

— Шурик мне задолжал, кстати, пиццу с брынзой. Как объявится, надо напомнить ему об этом, — откусывая вкуснючий кусочек, напомнила сама себе.

О своём "глюке" периодически вспоминала, стараясь особо не заостряться на проведённой ночи в Барселоне. После того как Александр волшебным методом напомнил о ней, память о наших встречах вернулась вся. На самом ли деле он этого хотел или просто так получилось, мне было все равно. Больше беспокоило, что с того раза в моем мозгу не вспыхивало голубое пламя. Сестра уверяла, что и её незнакомец так же пока не появлялся, и ей от этого было немного грустно.

Зато у меня было время подумать над предложением Шурика о ребенке. Я чётко понимала, что если откажусь, болезнь накроет опять. Он её как-то купировал на время. Но я так же понимала, что родив ему малыша, не смогу отказаться от него совсем или лишь изредка участвовать в его жизни. Мне хотелось быть ему настоящей, полноценной мамой, быть рядом и видеть, как растёт мой ребёнок. Только так я готова дать согласие!

А еще до безумия хотелось, чтобы мой “глюк" был ко мне неравнодушен, причем достаточно сильно. Но это уже просто розовые сопли...

Глава 13

Мои две недели блаженства и неги на море в Крыму были разбавлены еще и чудесным знакомством с семьей моего спасителя. Как оказалось, несмотря на свою шумность, семья была крепкой, дружной и любящей. Иван, так звали моего защитника, и его жена Алла так любили другу друга, что я начинала им завидовать и искренне верить в это сильное чувство. Они не были идеальны ни внешне, ни внутренне, но это и была их изюминка. Ни муж, ни жена не замечали недостатков другу друга, принимали и любили своего партнера таким, как он есть.

Их два сына: старший Давид и младший Илья — были хорошо воспитанны и очень вежливы. В них не было этакой детской навязчивости и беспечности. Мне иногда казалось, что они говорили только то, что изначально очень долго обдумывали.

Правда, общалось семейство достаточно шумно, но это почему-то не раздражало, скорее забавляло. И со временем я поняла, что также стала чуть громче обычного разговаривать.

Но сегодня был их последний день на отдыхе, и завтра семейство ждал самолет в далекую Пермь. Мне грустно было с ними расставаться. Привыкла к ним, к нашим поездкам по экскурсиям, походам на пляж и вечерние посиделки. Буду скучать.

Алла пригласила вечером к ним во двор на шашлык, пообещав вкуснейшего домашнего вина, которое делала хозяйка их крымского домика. Я с радостью согласилась, пообещав захватить шашлык у местного торговца. Дядя Верик, как его на самом деле зовут не знаю, но мне он так представился, торговал на местном рынке мясом. Торговец клялся, что это его личные барашки, коровки и свинки. Забрела случайно на рынок за фруктами и наткнулась на него. Дядя Верик заболтал меня так, что я даже не поняла, как купила у него обалденный кусок баранины, которую терпеть не могу из-за жирности и запаха. Этот милый, вроде грузинский, дедушка поделился еще и рецептом приготовления баранины, чтобы “она была вах какая”.

Попробовав приготовить по его рецепту купленную баранину, действительно ощутила этот самый “вах”, сметя всю тарелку мяса. Теперь, когда мы собирались на шашлыки с моими новыми друзьями, мясо покупалось только у этого дедушки. Сегодня, забежав с утра на рынок, попросила еще и замариновать мясо самому. Кто как не грузин сделает шашлык “пальчики оближешь”?

Вечером, собравшись во дворе гостевого дома, где жили мои новые друзья, пока Иван с пацанами жарил шашлык, мы с Аллой дегустировали домашнее виноградное вино. Разговаривали о жизни, о любви. Она поведала мне историю своего знакомства с мужем. Ничего необычного, но из ее уст это звучало весело. Ну или вино делало свое дело, потому что хохотали мы над каждой шуткой.

Когда шашлык был готов, я и Алла были тоже почти “готовы”: веселые, хмельные, язык заплетается — ну чудесно же!

— Ох, девчонки! — посмеялся над нами Иван. — Посмотрю на вас завтра, как вам весело будет. Особенно, Аллочка, на тебя, как ты лететь будешь в самолете почти шесть часов.

— Нормально, — заплетающимся языком ответила она, и мы прыснули от смеха. — С минералкой в руках посапывая у тебя на плече.

В этот вечер еще раз убедилась, что молодое домашнее вино коварная вещь: пьется как компот, и не замечаешь, как в голове туман, и земля начинает крутиться быстрее под ногами.

Как нам не хотелось с Аллой расставаться, но Иван был очень настойчив, заставляя идти спать. Им рано вставать завтра, рейс в двенадцать дня. Его жене хорошо бы отоспаться. Поэтому в десять вечера, мужчина вызвал мне такси, предварительно уложив своих сыновей спать и уговорив жену последовать их примеру, проводил меня до дома.

Пошатываясь, я вошла в квартиру, добрела до кровати, разделась, разбросав свою одежду по полу, рухнула на постель. Глаза слипались, но мне взгрустнулось. Так захотелось набрать номер одного красивого голубоглазого “глюка”, но, к сожалению, или к счастью, его телефона у меня не было.

— Я соскучилась, — слезливо прошептала в воздух и отрубилась.

Утро встречало меня тяжелым похмельем: голова была чугунной и гудела нещадно, во рту пустыня, глаза еле открываются. М-да, давно я так не напивалась!

Кое-как отодрав себя от кровати, поплелась в ванну приводить себя в чувства, стоя под прохладным душем. Помогло, но не сильно — голова все еще противно гудела. Пришлось искать таблетку. Терпеть ни сил, ни желания не было.

Взглянув в окно, я даже обрадовалось серому хмурому дню и моросящему дождику. У меня есть законное основание валяться сегодня дома, так как идти никуда не хотелось, а лежать и смотреть на яркое солнце совесть не позволяла. А тут погода решила меня пожалеть.

К вечеру похмелье прошло, я сходила в магазин. Дождик закончился, начало более-менее распогоживаться. Сегодня еще “потюленю”, а завтра пойду все же схожу на частный пляж. Пока общалась с Иваном и Аллой, вместе ходили на городской. Сейчас мне одной туда страшно идти.

Взяв в охапку ведерко с ванильным мороженым, купленное в магазине, взгромоздилась с ногами на диван и включила телевизор, намереваясь посмотреть какой-нибудь интересный фильм. И сегодня удача была на моей стороне! По одному из телеканалов шел мой любимый “Гарри Поттер”, причем две серии подряд. Ура, будет не скучно провести вечер в одиночестве.

Я с упоением уплетала свой пломбир, в сотый раз переживая за Гарри и его друзей, когда услышала непонятный звук с кухни. Пошла посмотрела, ничего необычного. Глянула на ведерко мороженого и обомлела — я слопала больше половины! Надо убирать его, иначе или лопну или слягу с ангиной. Положила его в морозилку, повернулась от холодильника к двери из кухни и замерла…

Глава 14

Мы очутились в лесу. Вокруг было темно и практически ничего не видно. Я так и стояла прижавшись всем телом к своему вампиру. Он хмыкнул и отпустил меня. Слегка пошатнувшись, все же смогла устоять на ногах.

Привыкая к темноте, крутила головой пытаясь понять, где нахожусь, но все тщетно. Вокруг только сосны, под ногами влажная хвоя. Я поежилась от прохлады. Ну, во-первых, как была босиком, так меня и перенесли сюда, не удосужившись подождать, когда я хоть шлепанцы натяну. А во-вторых, между просмотрами фильма о Гарри успела принять душ и переодеться в легкую шелковую пижаму, состоящую из коротких шортиков и маечки на тоненьких бретельках.

— Вы зачем меня сюда притащили? — меня начала охватывать паника.

Ночь, лес и два вампира не сулили приятное времяпрепровождения.

— Лечить, — спокойно ответил Александр.

Его не волновало ни то, что я замерзла, ни то, что мне банально страшно. Он молча развернулся и пошел, следом за ним последовал брюнет. Мне ничего не оставалось делать, как плестись за ними.

Ноги замерзли так, что я практически не чувствовала пальцев, да и меня уже начало потряхивать от холода. Зуб на зуб не попадал. А эти двое шли впереди меня, не слыша стука моих зубов. Хотя он, как мне казалось, эхом разносился по лесу.

Брюнет покачал головой, остановился и подхватил меня на руки словно пушинку.

— Спасибо, — обледеневшим губами пролепетала я. — Твой братец всегда такой бука?

— Нет, — улыбнулся брюнет. — Это он никак не может принять то, что должен.

— А что он должен принять? — пригревшись, разморено произнесла я.

— Тебя, — хмыкнул он.

— Странный он какой-то? Я ж не кусаюсь, в отличие от вас, — я попыталась пошутить.

— Мы тоже не кусаемся, если нас не попросят, — иронично ответил брюнет.

Шурик все это время шел молча, не ускоряясь и не замедляя шаг, держа спину ровно, словно царь на прогулке. Вот ведь говнюк! Это он должен был нести меня на руках, а не его брат. И чем я ему не угодила? Что во мне не так? Ну не совсем здорова, но это, как оказалось, поправимо. Что не так-то?

— Почему я не нравлюсь твоему брату? — спросила я у брюнета.

— Нравишься. И очень нравишься, и его это бесит, — он рассмеялся.

— Почему? - искренне удивилась я. Вот что в этом такого? Взрослые люди же.

— Это долго объяснять. Пусть сам тебе все поведает, — уклонился брюнет от ответа.

— Пришли, — наконец-то Шурик подал голос.

Его брат поставил меня на землю, и я тут же стала мерзнуть. Он снял свою олимпийку и накинул мне на плечи. В отличие от своего блондинистого брата, разодетого в деловой темно-синий костюм, нашел в чем гулять по лесу, брюнет был одет в спортивку: брюки, олимпийка, а под ней белая обтягивающая футболка. Мне все больше и больше начинал импонировать более доброжелательный из братьев. А вот голубоглазый бука начинал раздражать своей напыщенностью, угрюмостью и пофигизмом по отношению ко мне.

Вместо того чтобы рассмотреть место, куда мы пришли, я гневно сверлила взглядом аристократическую спину блондина. Ноль эмоций! Плюнув на это гиблое дело, решила все же напрячь зрение, и что-то разглядеть в кромешной тьме.

— Избушка, избушка, повернись ко мне передом, а к лесу задом, — изумленно прошептала я, увидев настоящую деревянный домишко, словно вышедший из русских народных сказок, правда без курьих ножек.

Домик стоял в тени вековых сосен и был еле заметен для моих глаз. Рассмотреть как следует это сказочное строение не получалось, было слишком темно.

— Ну и чего застыли? — проскрипел чей-то старческий голос. — Девку совсем заморозить хотите?

— Ты чего защит понаставила? — грубо подал голос Александр.

— Так от вас упырей и понаставила! Чтобы было время подготовиться к встрече, — хмыкнул голос.

Шурик нагло двинулся к нему, явно намереваясь войти в дом.

— Слушай, милок, — проскрипело опять. - Ты за века мозги, я смотрю, растерял совсем? Где твои манеры? Дама вперед.

Блондин повернулся ко мне и молча кивнул в сторону дома. Я закачала головой и попятилась назад. Он что серьезно? Я сама должна пойти к бабе Яге, и на лопату сама сесть, и в печь залезть?

— Да иди ты сюда, горемычная, — ласково пропел голос. — Не обижу. Смотрю твой упырь тебя совсем запугал.

Плюнув на все, я пошла. Ноги опять окоченели, лучше уж в печь, там теплее.

Войдя в дом, я присвистнула. Со стороны это казалась маленькая деревянная сторожка, почти без окон, или я их не рассмотрела в темноте, но внутри было светло, тепло и по-домашнему уютно. Я очутилась в небольшой прихожей, а меня встречала улыбчивая женщина лет шестидесяти, больше похожая на деревенскую добродушную бабушку, летом встречающую своих любимых внуков пирожками из печки.

— Проходи, милая, — она провела меня в комнату.

Огляделась вокруг: большая комната, залитая светом от пятиламповой красивой современной люстры, в центре у стены растопленный камин, в противоположной стороне от него диван и два кресла, на полу полукруглый пушистый коврик. Я завороженно уставилась на бабушку.

Глава 15

— Ну повеселились и хватит, — вздохнула Фазиля, поднимаясь с кресла. — Пойду упырей позову. Будем договор подписывать

Она вышла из комнаты. Я пыталась еще обдумать услышанное и происходящее, но в комнату уже вошел Шурик. Хмуро окинул меня взглядом и сел рядом на диван. Ни Фазиля, ни Константин не торопились за ним следом.

— Ты можешь еще отказаться? — произнес он.

— И ты вечно будешь жить и наслаждаться своей свободой? — хмыкнула я. Вампир удивленно уставился на меня. — Нет уж, дудки! Я готова скрасить тебе вечность своим присутствием, — показала ему язык.

Мне хотелось хохмить и балагурить скорее всего из-за нервозности внутри. Было страшно и непонятно на что иду, и до конца не верилось в реальность происходящего.

Александр не разделял моей веселости. Он вообще, по-моему, ничего не разделял. Да он даже не смотрел на меня! Сидел, облокотившись о спинку дивана на “пионерском” расстоянии от меня, погрузившись в свои думы.

— Александр, — решила я поговорить посерьезнее. — Я очень хочу жить, и если этот договор мне поможет в этом, я с радостью его подпишу. Я готова родить тебе ребенка, но не готова от него отказаться. И в этом вопросе мы вроде пришли к согласию. — Наконец-то меня удостоили заинтересованного взгляда. — И я ни в коем разе не претендую на твою свободу, не хочу быть вампиром и тем более собачкой на поводке.

Неожиданно блондин разразился смехом, напугав меня до чертиков. Нет, смех был нормальным, даже заразительным, но он настолько был неожидан для меня, что я аж вздрогнула.

— Как ты сказала, собачкой на поводке? — хохотал он. — Хорошо, не будет собачки и вампира.

Я смотрела пристально на него. Я знаю про третий вариант, и он знает, что я знаю, но сознательно молчит. Ну и я помолчу. В конце концов, предложение руки и сердца должен мужик делать. Я за каноны в этом вопросе.

Шурик молчал, сидел и молчал. Я начала ерзать по дивану. Напряжение достигало своего апогея.

— Саш! — вспылила я, он удивленно уставился на меня. — Мы вообще будем что-то подписывать сегодня или нет? Я спать хочу. Я есть хочу. Да я в туалет уже хочу!!!

Вампир хмыкнул и только кивнул головой. Все! Я хотела уже вскочить с дивана и ринуться на поиски Кости или Фазили, но они оба появились в дверях.

— Я смотрю вы прям наговорились, — хмыкнула женщина и покачала головой. Она протянула мне странный лист бумаги, слишком жесткий на ощупь, странного желтоватого цвета. — Подписывайте.

— Это что? — уставилась я на этот клочок какого-то папируса.

— Береста, — хмыкнула она. — Читай и подписывай. — И протянула мне иголку.

Я впала в ступор. Переводила взгляд с одного на второго, потом и на третью. Но они как воды в рот набрали.

— Иголка мне зачем? — не дождавшись объяснений, поинтересовалась у них.

— Договор кровью подписывается, — меня удостоил ответом сам Александр. — И прекращай ерничать. Читай, подписывай, и я отнесу тебя назад.

Я приступила к чтению договора, написанного на бересте. Хорошо хоть не на старославянском. Итак, первый пункт — моё исцеление, второй — беременность. И вот тут куча подпунктов. Один из них развеселил меня: встречи для зачатия ребёнка… Интересно как это будет выглядеть? "Здравствуй, раздевайся, тык-тык, одевайся." Мне вампир-романтик попался. Но даже не это смешно, смешно дни встречи — дни овуляции.

— Слушай, а если сбой в цикле? — не глядя на Шурика, поинтересовалась я.

— Перенесём, — спокойно произнёс он.

— А как понять: есть овуляции или нет? — мне хотелось поиздеваться.

— Я чувствую тебя. — Никак не получается вывести его из себя.

— Саш, вот скажи мне, ты серьёзно считаешь, что надо подписать договор? Тебе не кажется, что это смешно? — ответом меня не удостоили, сидел и смотрел на меня. — Ну это смешно… — я вскочила с дивана и стала ходить туда-сюда, противно шаркая тапочками по полу. — Мы можем просто договориться, ударить по рукам и приступить к выполнению договоренностей. Это же бред какой-то… Как ты себе представляешь "встречи для зачатия ребёнка"?

— Что именно тебя смущает? — спокойным ровным голосом поинтересовался Шурик.

— Блядь! — не удержалась я. — да хотя бы желание должно быть для начала! Вдруг не то настроение, устали… да много факторов.

— Желание будет, — хмыкнул он.

— Саш… я не хочу быть твоим кроликом, — прошептала я.

— Хорошо, — согласно кивнул он.

— Что будет, если не получится? — я остановилась напротив него и, опустив голову вниз, пыталась поймать его взгляд.

— Ты освобождаешься от своих обязанностей, — ответил он. А мне хотелось его треснуть. Ну нельзя быть таким спокойным! Такое ощущение, что мы обсуждаем какой пирог нам испечь.

— Я не хочу это подписывать, — тихо произнесла я, присаживаясь на диван.

— Мил, — подала голос Фазиля, — подумай хорошо.

— Фазиля, этот договор издевательство! Как можно зачать ребёнка в таких условиях? Хрен с этой любовью, — махнула рукой. — Ну хотя бы страсть должна же быть. Не могу я так… Мерзость какая-то.

Глава 16

Очутившись на своей кухне, я было подумала, что у меня опять галлюцинации. Но нет, вот он, стоит рядом, сверлит меня своим ледянющим взглядом. А я его своими каре-зелеными пытаюсь прожечь. У нас похоже игра в гляделки — кто кого переглядит. Ну что ж, поиграем. Я такого унижения никогда не испытывала, как при подписании этого договора.

Это ж надо было такое удумать!!! Встречи для зачатия ребенка! Меня начинала накрывать ярость с головой. Как это вообще? Как кукла, бездушная резиновая кукла! Способная только выносить и родить! Противно и мерзко до одури. Аж плакать хочется.

— Хватит злиться, — наконец-то Александр прервал молчание. — Я должен был все предусмотреть.

— Я все больше и больше сожалею о подписании этого чертового договора. — И разревелась. Сама не знаю почему, начала рыдать, вот прям в голос, навзрыд.

Меня никто не пытался успокоить. Этот голубоглазый упырь стоял и смотрел на мой водопад с миной абсолютного спокойствия и дзена. От этого становился еще обиднее, и я с новой силой принялась выть. А потом сделала то, чего никак не ожидала от себя — схватила чашку со стола и запустила в него.

Он увернулся и в мгновении ока оказался около меня, схватил за горло и поднял мою не такую уж маленькую тушку вверх. Его глаза горели злобой, одной рукой держал меня в воздухе, с силой сжимая мое горло. Еще чуть-чуть и мне каюк, я задохнусь.

Внезапно давление на шею ослабло, и я рухнула на колени на пол, сильно ударив обе чашечки о кафельный пол кухни. Теперь я уже взвыла от боли. Кое-как поднявшись на ноги, бросив равнодушный взгляд на этого упыря, молча вышла из кухни. Добрела до спальни, скинула тапочки, свистнутые нечаянно у Фазили, и рухнула на кровать. Завернувшись в одеяло, так как меня бил озноб, уткнулась в подушку и беззвучно заплакала.

Меня душила обида. Сначала болезнь, которая накрыла внезапно, намереваясь сожрать меня в считанные месяцы, которую вроде как “вылечили” сегодня. Потом этот голубоглазый, ворвавшийся наглым образом в мой мозг, хозяйничающий в нем как у себя в склепе, секс с ним, выветрившийся из памяти и возникший вновь под действием чар… Сколько же всего навалилось сразу! И добили меня договор нелепый и полное равнодушие отца моего будущего ребенка…

Вот последнее меня вывело больше всего. Мне хотелось от него ответных чувств. Хотя бы симпатии какой-то, а не леденящую кровь холодность. И теперь с ним всю жизнь! Если я откажусь, заставит, только ребенка мне уже никто не отдаст.

Я успокоилась и лежала, глядя в потолок. Идти на кухню смысла не было. Наверняка Шурик исчез уже. Шея болела, особенно горло, которое сжимали длинные красивые пальцы. Он держал меня одной рукой, за горло, приподнимая над полом. Сколько же в нем силы? Переломить меня пополам ничего не стоит. Мне с ним не тягаться. Избавиться от меня может в любое время. Ничто не помешает ему меня придушить после рождения малыша. Зачем я ему нужна буду? “Мавр сделал свое дело, мавр может уходить”...

Встала с кровати, все равно не спалось, побрела в ванну. Хотелось смыть с себя весь этот нелепый день. Проходя мимо кухни я удивленно притормозила. Александр сидел за столом, пил чай и смотрел на меня, застывшую около входа. Он кивком пригласил присоединиться к нему.

— Извини, — тихо произнес он, глядя в кружку.

Батюшки, да ему стыдно что ль? Ну неужели?!

— За то, что чуть не придушил? — с легкой злостью поинтересовалась я.

— Да, — посмотрев мне в глаза, ответил он.

— Извиняю, — равнодушно пожала плечами.

— Я слышу все, что ты думаешь, — спокойно произнес Александр. — И никогда не сделаю того, что ты себе надумала уже. Все будет как договаривались. — Он поднялся с места и подошел к окну. — Наверное я действительно не прав по отношению к тебе… Мне надо свыкнуться с этой мыслью, что ты мой сосуд. — От этого слова меня слегка покорежило. — И мне с тобой всю жизнь…

— Зачем вам дети? — тихо спросила я.

— Для продолжения рода, — вампир так и стоял повернувшись ко мне спиной, разглядывая что-то в окне. — Мы не бессмертные, живем долго, но не вечно. Мы с братом, скажем так, находимся еще в среднем возрасте. По мне, нам рано еще заводить семью и детей.

— Сколько вам лет? — глядя на его красивую широкую спину поинтересовалась я.

— Четыреста восемьдесят семь.

— Ну да, рановато еще заводить семью, детей. Молод еще, не нагулялся, — не смогла сдержать свой сарказм.

Александр хмыкнул и повернулся ко мне лицом, пристально посмотрел в глаза:

— Да, не нагулялся. Я планировал поискать свой сосуд лет эдак через сто, — улыбаясь, съязвил он.

— О, я так многое планировала в своей жизни. На следующий год вот хотела собаку себе завести. Но оно видишь как все оказалось. У меня следующего года может не быть, — я язвила дальше.

— Будет. Теперь будет следующий год, — заверил меня Шурик. — И перестань звать меня Шуриком даже в уме. Я не твой попугайчик.

Это прозвучало так обиженно, по-детски, что я не удержалась и прыснула от смеха.

— Алексом можно? — он кивнул. — Александром язык заплетается — слишком долго и пафосно.

Он хмыкнул в ответ и присел обратно на свое место, взял кружку и отхлебнул из нее остывший чай.

Глава 17

В Москву я вернулась спустя три недели, после моего посещения таинственной избушки в лесу. Александр все это время наведывался ко мне: внезапно появляясь и также внезапно исчезая после страстного и бурного секса, говорил какую-нибудь гадость, типа случайно, и испарялся.

И это бесило! До помутнения рассудка. Каждый раз после его исчезновения, давала себе слово, что больше не подпущу его к себе, что лучше перебью всю посуду об его голову, но он меня больше пальцем не тронет. Но как только этот гад возникал в поле моего зрения, все мои обещания шли псу под хвост. Я чуть ли не сама набрасывалась на него. И сдается мне, что без его манипуляций тут не обошлось. Ну не могла я в здравом уме себя вести, как изголодавшаяся самка потасканной собаки!

Все две недели, почти каждый день! До момента, когда пришли женские дни. После он не объявлялся. Ну да “дни зачатия” равны днем овуляции. А это он закреплял в течении двух недель, чтобы наверняка. Гад!

Оказавшись дома, первым делом набрала сестре. Но она сказала, перезвонит, занята на работе. Позвонила в клинику и записалась к Полевскому аж через два дня, это прям удача. Значит, в пятницу иду на прием к онкологу. Посмотрим, подействовал ли отвар.

Время было уже девять вечера, когда Вика мне перезвонила.

— Привет, — устало поприветствовала меня сестра. — На работе завал, вот только освободилась.

— Что у вас там опять? — усмехнулась я. — Отчетность еще не скоро.

— Как всегда: берем кредит, лизинги, открываем счет, покупаем машину, квартиру и хрен знает еще чего и все это вчера, — Вика всхлипнула, явно была уже на пределе.

— Вик, увольняйся ты на фиг оттуда, — в который раз сказала сестре.

Ее маленькая, но очень гордая фирма, вернее ее владелец, пытается объять не объятое. Пришли деньги — он их вбухал куда-то, не разбирая, не просчитав окупаемость вообще, и дальше сидим, кукуем без средств к существованию, хватаясь за голову и обвиняя своих нерасторопных бухгалтеров, что не дали ему по рукам.

Такие моменты возникали раз в три месяца. Причина такой цикличности никто объяснить не мог, даже сам владелец. Вика в это время возвращалась домой за полночь без сил вообще.

— Мил, куда я пойду? Кто меня с маленьким ребенком возьмет? — запела свою любимую песню сестра.

— Хватит ныть! — скомандовала я. — Егорка с родителями?

— Да, на даче, — уныло ответила Вика.

— Дуй ко мне, я тебе расскажу кто и куда возьмет. — Пора ее растормошить уже.

Сестра пыталась протестовать, говорила о том, что устала и завтра рано вставать. Завтра она ни на какую работу не пойдет! Заболела! Хватит на ней ездить!

В ожидании сестры заказала ужин из любимого ресторана, достала бутылочку вина, и откопала свои документы с диагнозом. Разговор предстоял серьезный! Иначе она так и не решиться бросить свою “контору Никанора” и будет прозябать там, терпя самодурство владельца.

Через час Вика была уже у меня, устало скинув туфли, прошла в ванну, помыла руки и ввалилась на кухню.

- Мил, я знаю, что ты мне сейчас опять начнешь говорить. Что у меня диплом финансиста, что я знаю кучу иностранных языков, при чем профессиональный сленг. Ну ты вспомни, сколько я пыталась устроиться на работу полтора года назад. Меня никто не хотел брать, когда слышал про малыша.

— Вик, помолчи, — грубо перебила я. — Давай лучше тяпнем, и ты меня послушаешь.

Сестра махнула рукой. Я разлила вино по бокалам и пустилась в недолгий, но нудный рассказ о своей болячке. Выложив все, я протянула ей распечатанный и заверенный подписью врача диагноз.

— А теперь, подумай, Вик. Надо оно тебе такое или нет? — смотря в ошалевшие глаза сестры, строго спросила я. — Я хотя бы за это бабки нормальные получала. А ты? — Она перевела растерянный взгляд на меня. — Вот — копейки, Вик. Ты не то что по меркам Москвы копейки получаешь, ты даже по меркам регионов “пшик” для зама главбуха. Ты за эту ведьму всю работу делаешь, пока она виснет на форумах и всякой херней занимается.

— Мил, это как? — глаза сестры наполнились слезами. — Миланья, за что с тобой такое? — она заплакала.

— Вик, не плачь. Со мной вроде как все хорошо сейчас. В пятницу к врачу пойду, он сразу конечно не скажет, анализы назначит опять. Но ты меня не видела буквально полгода назад. Сейчас я выгляжу, как райский цветок. — Я не знала говорить ли всю правду об Александре и его брате.

— Мил, ну ты и правда сейчас выглядишь отлично. Может ошибка? — с надеждой спросила сестра.

— Нет, — улыбнувшись, я покачала головой. — Скажи, ты с брюнетом виделась еще?

— Его Костя зовут, — Вика влюбленно улыбнулась. — Да, мы с ним часто видимся, в кино ходим, гуляем вечерами, иногда ночью. Я похоже влюбилась.

— Он тебе ничего не рассказывал? — осторожно поинтересовалась я.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Вика.

— Понимаешь, наверное, я не имею права тебе все говорить? Пусть он сам тебе расскажет, когда посчитает нужным. Я пока о себе расскажу, но тоже не все. Я вроде как встречаюсь с его братом, — сестра вытаращила глаза, удивленно воскликнув. — Да, у него есть брат. Так вот, этот брат пообещал меня вылечить, и у него это получилось. Но окончательно узнаю после похода к врачу.

Глава 18

Как и следовало ожидать, следующим утром нас ждало ужасное пробуждение. Голова жутко болела, во рту Сахара, тело не слушается — маленький апокалипсис отдельно взятого человеческого организма. Скептически посмотрев на меня, как только я вышла из комнаты и вошла в зал, где ночевала сестра, Вика выдохнула:

— Интересно, я также плохо выгляжу?

— Мы с тобой, как оказалось, близнецы. Так что и не надейся выглядеть лучше, — хмыкнула я, разглядывая помятое лицо сестры, сидящей на диване с гнездом из спутанных волос на голове, потирающую виски пальчиками. — Ты на работу звонила? — опомнилась я.

— Вроде да, — весело хмыкнула она. — Будильник помню, помню как думала набрать начальнице. Сейчас гляну в телефоне.

Встав с дивана, сестра поморщилась, слегла постояла и подошла к столу за телефоном.

— О, — разблокировав аппарат, хмыкнула Вика, — я в мессенджер написала. — Она нахмурилась, бросила телефон на диван и зло посмотрела на меня. — Овца, вот какая овца! У нее сегодня вечером мероприятие, на котором она должна быть, поэтому явиться на работу я просто должна. Помирай, но выходи. А вот хрен тебе, грымза!

Трель, кинутого аппарата, больно ударила нам обеим по мозгам. Вику домогалась только что упомянутая грымза.

— Алло! — хрипло выдала в трубку сестра.

— Виктория! — даже я слышала вопль ее начальницы. — Я вам не разрешала не приходить сегодня! Так и знайте, уволю за прогулы!

— А вот фигу, Нина Митрофановна! У меня больничный! Валяйте, увольняйте! — даже для меня было неожиданностью такой всплеск уверенности и пофигизма в голосе Вики.

— Что??? — завопила начальница. — А вот и посмотрим… Чтоб через час была на работе! — продолжала визжать она.

— Вы меня плохо слышите? — тихо и спокойно, с легкой ухмылкой, произнесла сестра. — Я вам скажу по слогам — Я НА БОЛЬНИЧНОМ!!! После выхожу и беру отпуск с последующим увольнением. Ищите новую дуру, а я умирать на работе в угоду вам, не собираюсь. Всего хорошо, Нина Митрофановна! — Вика положила трубку, не дождавшись ответа.

— Вот стерва! — не удержалась я.

— Согласен! — Мы обе вскрикнули.

Довольный Константин стоял в дверях комнаты и хитро улыбался.

— Ой, девочки! — прижал руки к груди, испуганно вытаращил глаза неожиданно появившийся вампир… Позер, блин. — Я вас напугал?

— “Ой, девочки”, — передразнила я его. — Да нет, мы так орем просто. Захотелось нам поорать с утра пораньше, чтобы голова болела сильнее.

— Ну на счет с утра пораньше — это ты загнула. На дворе двенадцать дня уже, — хмыкнул Костя. — Головы я вам подлечить могу. Можете орать дальше, не думая о головной боли.

Виктория молчала, она смотрела на вампира, еще не веря в то, что это реальность, и он действительно здесь.

— Мил, ты дверь забыла закрыть? — почему-то прошептала она, не отрывая взгляда от мужчины.

— Нет, — уверенно ответила я. — Да ему закрытая дверь не помеха. Ты один или братец уже на кухне хозяйничает? — решила зайти издалека.

Константин хмыкнул и с сожалением посмотрел на меня:

— Миланья, Алекс занят немного сейчас. Дела у него. Но он, как и обещал, пойдет с тобой к врачу.

— А смысл ему сейчас со мной идти? Анализы надо сдать для начала, — равнодушно пожала плечами.

Мое равнодушие было напускное. Внутри все рокотало от гнева… Вот ведь, гад! “Давай по-человечески”, — мысленно передразнила я его. Хотя чему удивляться, откуда ему знать, как это по-человечески??? Упырь!

— Мил, я слышу о чем ты думаешь, — тихо произнес вампир.

— И что? — мой гнев почти вырвался наружу. Да и плевать, пусть братец послушает, а потом блондину передаст. — Расскажешь ему все, что я о нем думаю.

Слезы сами покатились из глаз. Я плюхнулась на диван и прижала пальцы к вискам, пытаясь их помассировать, чтобы унять разрывающую головную боль. Мне стало так жалко себя, что неожиданно я разрыдалась, прям с подвыванием. Даже не почувствовала руки сестры, которая подсела ко мне поближе и попыталась успокоить. Только когда она притянула меня к себе, я сильнее прижалась к ней, продолжая выть.

— Виктория, давай я ей помогу, — тихо произнес Константин.

— Подожди, — остановила его сестра. — Пусть выплачется, а потом головную боль снимешь нам уже обеим.

Она продолжала прижимать меня к себе и гладить по голове, пытаясь успокоить. Я все же взяла себя в руки, перестав хотя бы выть.

— Почему он так? — все еще всхлипывая, спросила у Константина.

— Мил, я не знаю, что тебе ответить — почему он так, — спокойно ответил вампир. Да, похоже чувства у него только к моей сестре, до меня ему и дела нет. — Ошибаешься, есть, — улыбнулся он, явно прочитав мои мысли. — Слушай, я разговаривал с ним на эту тему, но внятного ответа так и не получил.

— Придурок, — зло выдохнула я, вставая с дивана, намереваясь пойти в ванну умыться.

— Кто? — недоуменно спросила Вика.

— Алекс! Козел! — выпалила я и вышла из комнаты.

Глава 19

Я почти была готова к поездке к врачу. Крутилась перед зеркалом, поправляя футболку, когда раздался звонок в дверь. Недоуменно посмотрев на свое отражение, пытаясь узнать у него, кто там, и, естественно не получив ответа, пошла открывать.

Дар речи пропал напрочь, когда я увидела своего посетителя. Дерек! В прошлый раз я его немного не рассмотрела от шока, теперь пялилась во все глаза.

Он был в джинсах и светло-бежевой футболке с длинным рукавом с какой-то непонятной надписью на могучей груди. Глаза в этот раз были вполне человеческими, темно-карими, практически черными и не такими большими, как показались при первой встрече. Губы он скривил в игривой ухмылке. Не дождавшись от меня приглашения, молча вошел в квартиру и пристально уставился на меня.

Я тоже молчала, удивленно таращась на него. Он же не издавал ни звука, по-видимому, чтобы просто поиздеваться надо мной.

— Почему через дверь? — наконец, я обрела дар речи.

— Более того, — в тон ответил он. — Я еще и на машине.

— Так у меня своя есть, — зачем-то пояснила ему.

— Моя симпатичнее, — равнодушно ответил он, но в его взгляде заметила смешливые огоньки. Шутник!!!

— Ну раз симпатичнее, тогда на вашей поедем. Пять минут и я готова. — Выпалив, я бесцеремонно прошла в комнату, дабы окончательно собраться, оставив своего неожиданного спутника торчать в гостиной.

Естественно пяти минут мне не хватило на сборы, крутилась перед зеркалом, то и дело поправляя то джинсы, то футболку, то джинсовую куртку. Взяла расческу, пробежала по распущенным волосам, потом еще раз. Да, я делала это больше из вредности. Только вот для чего?

Надо отдать должное новому вампиру — он держался молодцом, не пытаясь шептать мне в голове, что я одурела и охамела, терпеливо ждал. И когда я, наконец-то, соизволила выйти к нему, молча обулась. Мы также молча вышли из квартиры, он подождал, когда я закрою дверь, спустились вниз и сели в его огромный темно-синий внедорожник, так и не проронив ни слова. Вот это выдержка! Не зря владыка!

Дерек в полной тишине завел машину, и мы выехали со двора. Только на полпути в клинику меня осенило — я не сказала адрес!

— Не беспокойся, я знаю куда ехать, — хмыкнул он, нарушив нашу “молчанку”.

— А я сижу и гадаю: чего ты молчишь — мысли мои слушаешь! — хитро улыбнулась я.

— Ну о чем ты действительно гадаешь, я слышу, — спокойно ответил он. — И уж никак не о том, почему я молчу. Кстати, даже странно, почему ты не думаешь об Александре? — неожиданно повернувшись ко мне, поинтересовался вампир.

— Не хочу, — хмуро буркнула я.

— Ты ни разу не подумала о том, почему я с тобой еду, а не он, — Дерек по-прежнему смотрел на меня не отрываясь, не обращая внимания на дорогу.

— Ты на дорогу смотри лучше, — напомнила ему, что он за рулем.

Вместо того, чтобы послушаться, вампир рассмеялся. Меня поразил его смех: задорный, заливистый и очень заразительный — от чего и я невольно начала посмеиваться.

— Ну вас, упырей, — шутливо махнула рукой. — Все понимаю, что ты видишь под углом триста шестьдесят градусов. Но я пока не привыкла к этому. Мне комфортнее, когда водитель на дорогу смотрит.

— Как скажешь, — спокойно ответил Дерек и вернул свое внимание на дорогу. — Прав Константин, ты и правда забавная. И Фазиля права, что вас правильно с сестрой распределили.

— Кто распределил? — удивленно воскликнула я.

— Судьба. Кто ж еще? — как само собой разумеющееся ответил вампир.

— Мне б вашу уверенность, — недовольно буркнула я.

— Что тебя не устраивает в Александре? — смотря на дорогу, шутливо поинтересовался он.

— Все! — слишком импульсивный получился ответ. — Что в нем может устраивать? Он — айсберг! Глыба гребанного холодного льда! Не хочет он ни семьи, ни детей, ну не будет у него ребенка, не будет, как там...блин, забыла...судьбы что ли...будет счастливее. Зачем же себя и меня мучить. Родится ребенок и что?

— И что? — возмущенно переспросил Дерек. Только глаза говорили, что упырь шутит со мной.

— Да ничего хорошего, — еще сильнее злилась я. — Ребенок, выросший без любви и бед натворить может!

— Может! — кивнул вампир. — Так вы растите его в любви, — дал совет он спокойным голосом.

— А если ее нет этой любви? — я сердито свела брови и посмотрела на собеседника.

— А ее действительно нет? — хитро улыбаясь, но по-прежнему глядя на дорогу, спросил Дерек.

— Нет! — слишком быстро выпалила я.

— Ну нет, так нет, — непринужденно пожал плечами упырь. — Вам двоим виднее.

— Двоим? — удивилась я.

— Да, двоим. Вам бы обоим для начала определиться, что вы хотите. Ты же тоже не особо горишь желанием детей заводить пока. Да и замуж, насколько я знаю, не особо стремишься. Так что твои желания с его совпадают. Поэтому вы и пара!

— Так противоположности должны вроде притягиваться? — недоуменно уточнила я.

— Да вы и так, как небо и земля — разные, — рассмеялся Дерек. — Притягиваются родственные души, а не противоположности! А у вас одна фобия — боитесь семейного очага.

Глава 20

— Не советую топтать газон. Садовник очень злится из-за этого, — прозвучал над ухом довольно знакомый и такой долгожданный голос, отвлекший и немного напугавший меня.

Я повернулась лицом к Алексу и нахмурившись, с издевкой поинтересовалась:

— Ты меня вылечил для того, чтобы добить инфарктом?

— А кто сказал, что я тебя вылечил? — улыбаясь глазами, спросил он.

Вот это номер! Я даже не знала, что ему ответить. Молча хлопала глазами, соображая, что бы это значило.

— Ты же не доверяешь нам, — улыбаясь, пояснил он.

— Нам — это кому? Или ты себя на “вы” именуешь? — Вот почему я не могу с ним нормально разговаривать без раздражения? “Нам”, “мы” — аристократ фигов.

— Нам — вампирам, — уж слишком угрожающе прошипел он. — Может ты уже прекратишь раздражаться на каждое мое слово?

— Не могу, — зло выдохнула я. — Устала от того, что с моим мнением не считаются вообще. Что хотите, то и творите… Я тебе не кукла! Может хватит?! — я распалялась все сильнее и сильнее, стоя на лужайке возле крыльца великолепного особняка, топая ногой.

— Пошли в дом, — схватив меня за локоть, Александр грубо потянул меня внутрь дома.

Конечно я пыталась сопротивляться, вырывая локоть из его хватки. Ну куда там! Мертво ухватил, не выдернуть.

Вампир втащил меня внутрь, отчего я немного ослепла, окунувшись в полумрак загадочного особняка.

— Почему тут так темно? — удивленно прошептала я.

— Вампиры не терпят солнечного света, — высокомерно ответил Алекс.

— А ты почему? — уставилась я на него.

Ответом меня не удостоили. Да что же это такое!

— Алекс, — почти закричала я. — Может ты уже ответишь мне хоть на один вопрос?

— Пошли, — скомандовал он, и показал на витиеватую лестницу, ведущую на второй этаж.

Глаза привыкли к полумраку, и я смогла разглядеть, что все окна в огромном холле первого этажа занавешены плотными портьерами, не пропускающими свет. Поднимаясь молча по ступенькам, вслед за своим гадом, пыталась разглядеть хоть что-то еще из интерьера, но мой спутник явно был нетерпелив, схватив меня за руку потянул за собой.

— Ты мне руку оторвешь, — шикнула на Алекса, когда тот больно дернул.

Мужчина не ослабил своей хватки, но дергать перестал, менее рьяно потащил вверх по лестнице и далее по сумрачному коридору, почти в самый его конец, открыл тяжелую дверь и буквально впихнул меня в комнату.

— Я отвечу на все твои вопросы, на которые смогу, — отчеканил он.

Мы так бежали по этой чертовой лестнице, и дальше до кабинета, а он даже не запыхался, тогда как я отдышаться никак не могу. И вместо того, чтобы дать мне передохнуть, этот упырь начинает сразу же шипеть.

— Почему же не на все? — выдохнула я.

— Давай успокоимся оба, — как-то уж слишком примирительно проговорил он. — Попьем кофе, присядем и поговорим. Ты задашь интересующие тебя вопросы, я постараюсь дать исчерпывающий ответ. Если смогу…

Я только было открыла рот, чтобы возразить на его “если”, Алекс властно поднял руку, призывая меня помолчать. Поэтому ничего не оставалось делать, как присесть в кресло и впиться в него взглядом. И только теперь до меня дошло, что вампир не в деловом строгом костюме, а в спортивном… Темно-серый спортивный костюм с длинным рукавом. Он замерз что ли? Но так он мне даже больше нравится, что-то в нем такое стало теплое, домашнее.

— Миланья, помни, что я слышу твои мысли, — довольно ухмыльнувшись, произнес Алекс.

— Да мне не жалко, — шутливо отмахнулась рукой, стараясь изо всех сил не покраснеть.

Вот что за ненужная стыдливость?! Уже столько всего было, а я как школьница, пытаюсь зардеться. Тьфу, ты! По тому, как хмыкнул вампир, стало понятно, что эти мысли он тоже прочитал. А мне понравилось. Пообщаемся так, без слов. А то словами только ругаемся. И где мой кофе? С молоком, сливки очень жирные, мне фигуру блюсти надо.

— Сейчас принесут, — вскинув одну бровь, улыбаясь, ответил на мой мысленный вопрос Алекс.

Отлично! Только как скоро? Да я и есть хочу. Поела бы чего, чес слово.

И тут случилось то, чего я никак не ожидала — Александр рассмеялся! Он умеет не просто смеяться, он умеет хохотать. Я во все глаза таращилась на развеселившегося вампира, не веря в происходящее. Это что же получается, если он так искренне и заразительно умеет смеяться, может он также искренне умеет любить?

То ли он не прочитал мое последнее умозаключение, то ли проигнорировал, но улыбаться не перестал. Конечно же это была провокация с моей стороны. Да, мне хотелось прощупать почву, насколько чувственный мой вампиреныш.

Пока я размышляла, в дверь постучали и в комнату вошла невысокая шатенка, с длинными шикарными локонами, невероятно белым лицом и грустным взглядом.

— Спасибо, Сюзанна, — искренне поблагодарил девушку Алекс, и мне показалась, некое подобие сочувствия в его голосе.

Сюзанна ничего не ответила, лишь кивнула в ответ, мельком скользнула взглядом по мне и вышла.

Глава 21

Сидя в кресле, закрыв лицо ладонями, ревела в голос. Даже не почувствовала, как в комнату кто-то вошел. Только когда чья-то холодная, можно сказать, ледяная рука дотронулась до моей головы, ласково поглаживая всклокоченные волосы, я вздрогнув, подняла голову. Это была Сюзанна, девушка, которая принесла нам кофе.

Как только подняла на нее свой взгляд, она отстранилась, отошла на относительно большое расстояние.

— Я не буду призывать тебя к терпению, — слишком невесело хмыкнула она. — Это терпеть невозможно. Александр знает, как его присутствие влияет на тебя, но все равно ведет себя, как последний идиот.

— Это из-за него я так истерю? — удивленно уставилась я на девушку.

— Да, — Сюзанна прикрыла глаза, и я видела как у нее сжались кулаки. — Прости, я не могу долго около тебя находится.

— Ты вампир? — тихо поинтересовалась я.

— Да, обращенный, — грустно усмехнулась девушка. — Я пойду, мне тяжело себя сдерживать.

— Я хочу поговорить с тобой, — попросила ее.

— Хорошо, — Сюзанна кивнула. — В час ночи, у Фазили, — и быстро вышла из комнаты.

Как только за девушкой закрылась дверь, я, окончательно успокоившись, решила собрать свои мысли в кучу и обдумать, как быть дальше. Разрывать договор мне очень не хотелось, но и оставлять все как есть, тоже… В принципе, Алекс не сказал что-то такого уж настолько обидного, чтобы швыряться в него посудой. Значит, Сюзанна права, и этот упырь так на меня действует. Обычно я более сдержанная, не устраиваю сцен и скандалов. Вычеркиваю человека из своей жизни насовсем, обрывая любые контакты. А тут прям мексиканские страсти…

Неужели он не знает, как ухаживать за девушкой? Брат знает, а он нет… За четыреста с лишним прожитых лет так и не научился? Ни в жизни не поверю! Не хочет он. Как тогда сказал: “Вас заводят мои клыки”... Зачем ему напрягаться, изображая галантного кавалера, если “мы” сами на него набрасываемся.

Мне нужна пауза от него, от нас. Не думать о вампире, о нашем будущем, о ребенке. Помочь в этом может только работа… Значит, решено! Выхожу на работу на постоянной основе. Только сначала сдам анализы в другой клинике, к Полевскому не пойду. Не доверяю я этим упырям. Чтобы этот кровопийца мне не говорил про “здоровую особь”, пока сама лично не удостоверюсь, не поверю.

А сегодня надо дождаться ночи и отправиться к Фазиле. Только как это сделать? Про кулон помню. Но как им воспользоваться? Будем разбираться.

Собрав мысли воедино и разработав кое-какой план дальнейших действий, я собралась было выйти из комнаты, чтобы поискать кого-то, кто способен доставить меня домой, как дверь открылась и вошел Костя.

— Давай, доставлю до дома, — виновато произнес он.

— Я хочу поговорить с Алексом, — остановила его.

— Хорошо, тогда мы с Викторией подождем вас, — довольно улыбнулся в ответ Константин.

— Меня, Кость. Я одна уйду, — слабо улыбнулась я.

Вампир, вздохнув, кивнул и вышел.

Александр не заставил себя долго ждать, появившись в комнате почти сразу же после ухода брата. Он молча встал у стены и посмотрел на меня. Его взгляд не выражал ничего: ни хоть какого-то раскаяния, ни гнева — полное равнодушие.

— Ты хотела поговорить, — начал он.

— Неужели ты не читал мои мысли? — удивленно поинтересовалась у него.

— Я был занят немного другим, — хмыкнул он.

Почему мы не можем разговаривать с ним нормально?! Как взрослые цивилизованные люди! Сразу начинается какой-то издевательский тон, глупые злые шутки…

— Наверное потому что мы одинаковые, — улыбнулся он.

— Или наоборот слишком разные, — грустно отметила я. — Алекс, мне нужно остыть и разобраться в себе какое-то время. Для меня столько эмоций разом в новинку, раньше не помню себя в ярости, сейчас вспыхиваю, как спичка, от любого неосторожно сказанного тобой слова. У меня просьба, дай слово, что выполнишь его.

Вместо ответа, он сверлил меня взглядом, явно сомневаясь, давать мне это слово или не давать, так как сейчас я контролировала свои мысли, стараясь ни о чем не думать. Я ждала его ответа, пытаясь успокоить внезапно нарастающую ярость во мне.

— Хорошо, — наконец он кивнул. — Даю тебе слово.

— Ты не будешь копаться у меня в голове, — Алекс удовлетворенно кивнул. — Это касается каждого из вас троих, ни ты, ни Константин, ни Дерек — никто из вас.

— Хорошо, — кивнул. — Три месяца тебе хватит разобраться?

— Думаю да. — Я рассчитывала, что он мне выделит максимум месяц, а тут целых три. Надо будет самой держаться…

— Если понадоблюсь, просто позови, — Алекс не подал виду, что прочел мои мысли. Его слова были сказаны, как банальное беспокойство обо мне. — Нам действительно надо обоим принять друг друга… — не дав мне ввернуть хоть слово в сказанное, быстро добавил: — Костя отнесет тебя домой. — И вышел.

Все же можем мы разговаривать спокойно, но для этого необходимо соблюдать деловой тон. Только так почему-то у меня сохраняется холодная голова и здравый рассудок. Я не жду от него каких-то высокопарных слов и любезности. Наверное, стоит относиться ко всему, как к обычной деловой сделке, если мы оба так заточены? Получается прав Дерек — мы с Александром действительно очень похожи.

Глава 22

Сюзанна родилась недалеко от Лондона, в одна тысяча восемьсот девяносто шестом году в боро Ричмонд, в семье достаточно зажиточных торговцев. Детство девушки прошло относительно спокойно. В начале двадцатого века семья перебралась в Саутгемптон, город-порт, некогда пребывающий в упадке, в это время испытывающий небывалый подъем. Именно отсюда в свое время отправился в роковое путешествие “Титаник”. Сью с сожалением говорила о том, что не смогла присутствовать из-за небольшой простуды на отплытии этого величественного судна, и так и не увидела его красоту и величие.

Там жизнь была более разнообразна, там же она и познакомилась с обаятельным красавцем по имени Дерек. Его ухаживания были настойчивы, но границ дозволенного он не переходил. Когда Сюзанна сдалась своим чувствам и пала в объятия Дерека, тот изменил свое отношение к ней: стал отстраненным и дерзким. Он не отталкивал девушку совсем, но и старался держать ее на расстоянии.

— М-да, — вклинилась я в рассказ Сюзанны. — Кого-то мне это напоминает.

— Да, — улыбнувшись, кивнула она. — Очень похоже на ваши отношения. Но тогда время было другое. Я сдалась ему, как тогда говорили, греховно пала. Когда я призналась во всем Флоранс, своей сестре, она открыла мне правду о нем.

— Подожди, — непонимающе уставилась на нее. — Как это Флоранс? — Перевела взгляд на Фазилю

— Да, — кивнула хозяйка дома. — Мое настоящее имя Флоранс. Но ввиду некоторых обстоятельств пришлось сменить. Оставила себе только первую букву.

— Охренеть! — выдохнула я. — Извините, что перебила.

— Ничего, — дружелюбно ответила Сюзанна и продолжила. — Сестра рассказала мне, что он вампир, что я для него его судьба. Почему он так противился нашему соединению?

Если бы мы соединились, тогда не случилось бы того, что случилось… А потом пришел июль одна тысяча девятьсот четырнадцатого — началась война. Дерек исчез, не появляясь в моей жизни вовсе, и я смирилась с тем, что он просто меня не принял. Пошла в госпиталь медсестрой, работала с тяжелоранеными. Жгучего красавца не получалось выкинуть из головы, все время думала о нем. Да и как только кто-то начинал проявлять знаки внимания по отношению ко мне, в голове сразу вспыхивал его образ: четкий и яркий — как будто наяву. Это лишь спустя время узнала, что Дерек влиял на меня так, не отпуская из виду ни на минуту. Но один момент он все же упустил. Я заболела, тяжелый недуг внезапно свалил меня с ног. Тогда свирепствовала “испанка”, не обошедшая стороной и меня. Она уносила жизни молодых и крепких людей, а я не могла похвастаться сильным здоровьем.

Болезнь съедала быстро, я чахла буквально в считанные часы. Флоранс куда-то исчезла, я не могла дозваться ее. То, что моя сестра ве...колдунья, знала с детства. Она вечно что-то колдовала, шептала, собирала какие-то травки, лечила людей, что-то заговаривала, с кем-то общалась. Ее считали сумасшедшей, поэтому она предпочла уйти из дома, и куда — никому не сказала.

Я чувствовала свою смерть, ощущала ее дыхание у себя за спиной. Но было ощущение, что она не цепляется за меня, не хочет увести за собой в могильный холод, она ждет… кого-то ждет. Как я поняла кого именно, уже и не вспомню. В полубреду позвала Дерека. Это уже было как отчаяние, и он пришел, но было уже слишком поздно, чтобы искать сестру и с ее помощью вытащить меня. Дерек принял единственное на тот момент верное решение — обратить меня.

Если бы я знала, что это значит, поменяла бы своего решения? Скорее всего нет! Мне очень хотелось жить! Я дала свое согласие на укус. Через сутки проснулась уже такой… Я боюсь дневного света, пью человеческую кровь, могу свернуть шею любому атлету. Если бы Дерек связал наши судьбы тогда, все было бы иначе. Но он этого не сделал….

— Почему? — тихо спросила я.

Сюзанна с укоризной посмотрела на свою сестру, та отвернулась, опустив глаза.

— Я так понимаю дело тут не в том, что он привык за сотни лет быть один и боится потерять свободу, не хочет вешать себе хомут на шею??? — догадалась я о том, что в прошлый раз эта колдунья навешала лапши мне на уши… Да и не только она.

— Я же должна как-то жить, — фыркнула Фазиля на мою догадку.

— И какова цена моего излечения? — сквозь зубы процедила я.

Колдунья молчала, раздувая свои ноздри.

— Я так понимаю, твоя сестра своим состоянием и тебе обязана, не только Дереку? — зло процедила я. — Тебя совесть не гложет? Твоя сестра мучается уже сто лет из-за тебя!!! Говори уже, что ты от них требуешь, и почему они себя так ведут с нами!!! — мои кулаки сжались сами с собой.

— Не кричи, — поморщилась она. — Молодость. Ты видишь, как я выгляжу? А я хочу быть молодой! И с Дерека, и с твоего я взяла обещание — не проводить ритуал, пока не выполнят мое условие.

По тому как на Фазилю уставилась Сюзанна, я поняла, что девушка об этом не знала.

— Это правда? — прошипела она, глядя на сестру. Та кивнула. — Я тебя убью! — Она вскочила с дивана и угрожающе надвигалась на хозяйку дома, а я понимала, что остановить вампира не смогу. — Ты знаешь, через что мне пришлось пройти? Ты знаешь, сколько я проревела, когда ты исчезла? Ты знаешь, что я тебя искала? А ты меня использовала в своих целях!!! Чтобы вернуть себе молодость!!! Так я тебе сейчас ее верну, — она обнажила клыки и кинулась на женщину.

— Сюзанна, подожди, стой! — завопила я. — Не делай того, о чем потом пожалеешь.

Глава 23

Пять тридцать утра. Как я давно не вставала в такую рань! Сладко потянувшись в постельке, позволила себе еще понежиться до следующего звонка будильника. Наконец, нехотя поднявшись, поплелась в ванну, потом кофе, и собираться в офис.

Домой от Фазили вернулась только далеко за полночь — в три ночи! Выспалась ли я? На удивление, да! Либо это мой затянувшийся отпуск, либо это опять происки этой ведьмы. Ой, колдуньи… Ну не могла я отоспаться за два с половиной часа, а если учесть, что и уснула не сразу, то и того меньше.

Сколько ворочалась, пытаясь заснуть, даже не знаю. Но я все время возвращалась к рассказу Сюзанны. Как родная сестра могла ее так подставить? Пусть даже она не могла предвидеть дальнейшего развития событий, но исключать опасность для жизни в то время, тем более, зная, что у нее невылеченная чахотка…

Чем-то мы похожи с Сюзанной — и у нее, и у меня неизлечимые болезни. Чахотка не лечится, даже сейчас в наш прогрессивный век. Лейкемию вроде как можно вылечить, но никто не дает гарантии, что все не вернется. А моя так вообще агрессивная… была.

Вот кстати об этом! Надо найти клинику и пройти обследование. Да, я упертая! Пока сама не увижу результаты и не услышу от врача, что со мной все хорошо, не успокоюсь.

Весело попивая свой кофе, сидя за кухонным столом, листала интернет в телефоне в поисках подходящей клиники: меня интересовала, в первую очередь, репутация оной, потом уже цены. Вот эти двое, я имела в виду вампиров, задали мне задачку на пустом месте… ”Возникнут ненужные вопросы”, — мысленно передразнила я Алекса. А так у меня возникли ненужные подозрения, даже несмотря на то, что ему для зачатия “потомства” нужна “здоровая особь”.

Я не злилась на своего вампирчика, скучала по нему, не сильно пока, но скучала. Как бы я жила со своей болезнью, если бы не он? Никак! До своей любимой Барселоны точно не добралась бы — сил не хватило. Я вспомнила себя буквально полгода назад: уставшая, с синяками под глазами, еле двигалась. А теперь! Да я ему спасибо должна сказать! Но бесит же!!! Его холодность, отстраненность, величественность — прям Александр Первый, не иначе. Победитель!

— Блин, это я Наполеон получается? — хмыкнула я своим мыслям. — А как же Москву тогда спалить, перед тем как пасть к его ногам?

Немного развеселив себя, посмотрела на часы. Опаздываю! Время половина восьмого, вот я размечталась-то тут! Наполеон недоделанный. Сейчас же встану в пробках! Я начала суетиться, собираясь, а мне еще голову сушить и краситься!

В офис я, конечно же, опоздала. Но как говорится, начальство не опаздывает, начальство задерживается, тем более у меня пока свободный график. Поприветствовав своих коллег, прошла к своему рабочему месту и с каким-то благоговением включила компьютер. Я жутко соскучилась по своей работе. По всему, что с ней связано: авралам, задержкам допоздна, людям, общению с клиентами, поставщиками — мне этого катастрофически не хватало.

И я погрузилась с головой в рабочую атмосферу, затянувшую меня сразу, увлекая своими проблемами. Я порхала как бабочка, с легкостью отвечая на вопросы своих подчиненных, решая очередную плевую проблему с поставкой, возникшую внезапно при моем появлении.

— Самохина! — радостный голос Давыдова заставил вздрогнуть от неожиданности. — Мне сказали, что ты тут, и словно бульдозер прешь по-прежнему, я не поверил, клянусь. А тут погляди-ка!

— Игорь Дмитриевич, — улыбнулась я, вставая. — Вот, устала отдыхать, работать хочу!

— Пошли ко мне, пообщаемся, — уже более серьезней добавил генеральный.

Я послушно встала и пошла вслед за ним. Мы вошли в кабинет, он попросил секретаря сделать нам кофе, мне со сливками, ему — любимый черный с сахаром.

— Цветущий вид, Миланья, — неожиданно серьезно произнес шеф, присаживаясь в свое кресло.

— Не совсем понимаю, Игорь Дмитриевич, чем вы не довольны? — подозрительно протянула я, усаживаясь в кресло посетителя рядом с ним.

— Я не недоволен, Мил, — уже более дружелюбно сказал Давыдов. — Мне не очень нравится причина этого.

Он замолчал, пристально смотря на меня. Явно обдумывал, что именно сказать мне дальше. А я уже была уверена, что шеф знает эту самую причину. А в данный момент сомневается говорить мне об этом или нет.

— Вы знакомы с Александром? — напрямую спросила у него.

То, что ни один мускул не дрогнул у него на лице, говорило о том, что моего вампира он знает, и более того, знает кто он.

— Расскажите? — попросила я.

— Не здесь, — тихо произнес Давыдов. — Давай обсудим для начала то, что ты хочешь вернуться полноценной к работе.

— Даже не буду спрашивать откуда вы это знает, — сквозь зубы процедила в ответ.

Вот ведь Алекс, гад. Обещал же не копаться у меня в голове. А сам… И на что я надеялась???

— Это не он мне рассказал, — улыбнулся Игорь Дмитриевич, — это Сюзанна.

— Да, про нее я как-то забыла, — протянула довольно я.

Меня радовало то, что Алекс сдержал обещание, а вот то, что я забыла про вампиршу… Но я же не знала, что она будет меня читать. У нее и своих проблем хватает с головой. Прислушавшись к себе, поняла, что мне даже нравится, что Сью следит за мной. Значит, беспокоится, надеюсь не она одна.

Глава 24

После ужина с генеральным директором приехала домой с досадным чувством разочарования: основные вопросы терзающие меня так и остались без ответа. Но хотя бы знаю, кто “сдал” меня вампиру. Интересно как он там? Но я буду сильной, продержусь эти три месяца. Они мне нужны, чтобы привести свои мысли в порядок.

Моя жизнь потекла в некогда привычном русле. Только я немного поменяла бешеный режим на умеренный. Стала больше времени общаться с родными, даже возобновила некоторые связи с приятельницами. От Виктории узнавала, как дела у моего вампирчика. Скучала по нему, но держалась. Еще не до конца принимала, что у меня будет такая необычная семья. Будем ли мы вместе или нет — не понятно. Алекс почему-то противится доставать этот цветок Фазиле. Не уверена, что он скажет мне причину, если спрошу напрямую.

У сестры с ее вампиром все было прекрасно. Конфетно-букетная стадия наконец-то переросла в более серьезную и страстную. И Вика теперь порхала как бабочка. Константин рассказал ей о ритуале, что он проводится только при полной луне и заключается в том, что им вдвоем надо взявшись за руки пройти через пламя. Вот жуть!!! Почему именно так? Так можно ж спалить себе все, потому что пройти придется в чем мать родила.

Но Костя заверил, что это не обычный огонь. Это священный огонь, который не обжигает. Он на мгновение забирает души вошедших в него и соединяет их воедино, переплетая между собой, возвращает назад. Я как-то особо не верю во все это, зато сестра горит от нетерпения.

Ритуал хотят провести приблизительно через месяц, а потом будет самая настоящая свадьба. Куда-то торопится парочка влюбленных. Я думала, что Вика беременная и спросила ее об этом, но она ответила отрицательно. На мой вопрос к чему такая спешка, просто пожала плечами. Либо ей не сказали, либо просили скрывать от меня.

Какое-то время, обдумывала еще предстоящий ритуал сестры с ее вампиром, потом просто махнула рукой — большая уже, разберется сама. Мне надо собрать свои мысли и чувства воедино, не для того, чтобы решиться на беременность или нет. Тут все определено договором. Нужно принять это все. Особенно сущность отца моего будущего ребенка. А вот будем ли мы вместе? Я почему-то уверена, что да. Но какой-то малюсенький червячок грызет меня изнутри. И что это за гаденыш такой, никак не могу понять: то ли сомнение, то ли тревога — вот поди, разбери.

Я месяц наслаждалась рабочими буднями, откладывая обдумывание на потом. Но когда сестра объявила, что они проведут ритуал, поняла, что пора заняться уже своими мыслями по этому поводу. Я твердо была уверена, что нам надо обсудить все с Шуриком. Вот сесть за стол переговоров, разложить все по полочкам и вдвоем решить как быть дальше. С этого понедельника начала настраивать себя на долгую и счастливую жизнь с вампирчиком. Даже блокнот приобрела специально, чтобы записывать все плюсики такой жизни. Одним из главных плюсов — это долголетие. Но подумав, отнесла его и в разряд минусов, сделав пометку, расспросить об этом Алекса насколько здорово так долго жить.

К пятнице блокнот был исписан уже наполовину, и я с радостью отметила, что плюсов все же больше. О чувствах пока не писала, этот пункт был у меня в голове, и я сознательно откладывала его на потом. Хотя уже призналась сама себе, что влюбилась в клыкастика, но вслух еще не произносила.

В выходные устроила себе отдых и от работы и от мыслей, закинув блокнот подальше, позвонила сестре и предложила поехать на дачу. Несмотря на середину октября, погода радовала теплом и солнцем. Захотелось на природу, пожарить шашлыки, поболтать, сидя в креслах на дачном участке.

Вика согласилась. И мы, взяв с собой Егорку, отправились на дачу к родителям, которые еще не до конца закрыли сезон и находились там все выходные. По дороге прихватили мяса для жарки, овощей и легкого спиртного.

Въехав в поселок, я с досадой отметила, что так нелюбимая нами с сестрой соседка бабка Валя, была там. Да не одна, а со своим сыначкой. Интересно, невестка тоже тут? И, конечно же, как только мы развернули бурную деятельность по жарке мяса, она вместе с Андрюшенькой пришла к нам.

— Ой, Ир, я смотрю девочки ваши приехали, — слишком уж радостно воскликнула она. — Давно не показывались.

— Ну ты же знаешь эту молодежь, — в тон ответила мама. — Им все некогда: дела, заботы. Присоединяйтесь к нам, шашлык поедим, поболтаем. Я смотрю твой один приехал?

— Разошелся мой со своей, — траурно ответила бабка Валя. — Мало того, она его из квартиры вышвырнула.

— Ой, да ты что! — ужаснулась мама. — Прям вышвырнула.

— Да, говорит, это моя квартира, иди на все четыре стороны, — раздув раздраженно ноздри, ответила соседка.

Мы с Викой слушали этот треп, еле сдерживались от смеха. Папа, занимавшийся мясом на мангале, просто отвернулся, едва подрагивая плечами, беззвучно смеясь. Когда сын соседки подошел к отцу и с грустной миной протянул руку для пожатия, папа не выдержал, прыснул от смеха, извинившись перед парнем, объяснив, что только что Егорка отчудил, пожал ему руку.

Андрей же стоял возле мангала, грустно вздыхал и исподлобья посматривал в мою сторону, вызывая тем самым беспокойство у меня. Сразу всплыли в памяти события, когда он, словно неандерталец, пытался утащить меня к себе в дом. Хоть потом его мать и говорила, что ничего плохого он не намеревался сделать, но в ее словам верилось с трудом. Ну не в мячик поиграть же он хотел!

Когда мы уселись за столом на веранде, началась непринужденная беседа. Бабка Валя очень интересовалась как у нас с Викой дела, не собираемся ли мы замуж. Мама рассказала ей, что у Виктории появился мужчина, очень вполне себе положительный. Мы с сестрой, пряча свои хитрые ухмылки, переглянулись. Знала бы она, на сколько положительный мужчина!