Подари мне меня

Глава 1. Мира

Я трясущимися руками распаковывала конверт с результатами последних исследований. Предательски дрожащие пальцы отказывались ровно распечатать его по намеченной линии. В нервном напряжении я слишком сильно дернула за конец надорванной полосы и повредила часть самих результатов. Несколько листов вывалились под ноги, и два из них застряли между сиденьем автомобиля и коробкой передач. Мысленно я выругалась – совершенно нетипичное для представителя моей профессии поведение: юристам не положено нервничать и показывать эмоции, как и портить официальные документы.

Надо было собраться, поэтому я закрыла глаза и мысленно сосчитала до десяти, растирая на правой руке выемку между большим и указательным пальцами. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять… Ну сколько можно! Я даже в зале суда так не переживала.

Взгляд снова уперся в белый конверт с эмблемой одной из столичных репродуктивных клиник. На меня словно с издевкой смотрело изображение счастливого малыша на руках у матери. Ухмыльнувшись, я представила на месте женщины себя. Как по мановению волшебной палочки, перед глазами возникло видение розовощекого карапуза с рыжими кудряшками и голубыми глазами. Возникло и снова померкло. Я сжала кулаки, повторяя про себя: «Я обязательно стану мамой самого здорового и счастливого на свете ребенка».

Итак, вернемся к бумагам. Я не понимала причину своего беспокойства. За эти два года я получала десятки таких конвертов, сотни анализов и исследований. АМГ, ФСГ, ЛГ, прогестероны и эстрадиолы, маточные трубы и бесконечные УЗИ. И везде один диагноз: полностью здорова, хоть в космос. Но мне не нужно было в космос, я просто хотела стать мамой.

Это желание возникло внезапно и даже не у меня.

Я была замужем уже три года. Три года абсолютно ровных отношений. С Витей меня свел отец, спланировав замужество так же, как и все в моей жизни – практически идеально. Идеальный муж для идеальной дочери. Преуспевающий бизнесмен с успешным ресторанным бизнесом. Умен, хитер, хорош собой и – самое главное – нравится папе.

Мне было как-то все равно. Я давно привыкла, что моя жизнь распланирована посекундно на десятки лет вперед. Мамы не стало, когда мне было десять, и я обещала на ее могиле, что буду самой послушной дочерью на свете. Никогда ее не подведу. И так оно и было. До этого конверта.

Я знала, что в этот раз они нашли причину, нашли ее именно во мне. До последнего теплилась надежда, что это Витя, что он виноват в том, что в нашей огромной пятикомнатной квартире в центре Москвы до сих пор не слышно детского смеха. Я была в двух лучших клиниках столицы и одной немецкой. Отец долго не принимал тот факт, что репродуктивная сфера в России – одна из самых лучших и зарубежные специалисты не могут дать больше нашего.

Но в этот раз отличился Витюша, снова. За три года совместной жизни меня порядком достал этот напыщенный индюк. Он лип к отцу и его деньгам как клещ, вытаскивая для своего бизнеса лучшие условия и утирая нос конкурентам. Мне было все равно, я даже пыталась в первый год порвать эти отношения, пока моего муженька не озарило: нам нужно завести ребенка.

При мысли о ком-то, кто будет любить меня без папиных денег и связей, просто за то, что я есть, душа обретала необходимую ей гармонию. Я уже готова была сделать этого ребенка самым счастливым, даже несмотря на то, что изначально отнеслась к идее негативно. Но папа, как всегда, решил все за меня, а позже и я, к своему удивлению, осознала, что хочу этого, хочу до скрежета зубовного.

И вот Витюша нашел новую клинику, с его слов, самую лучшую, с самыми квалифицированными специалистами, ведь только здесь он соглашался сдавать свою вонючую сперму на анализ. Тоже мне, бык-осеменитель.

Я зло выдернула бумаги из конверта и начала читать. Вознесенская Мирослава Илларионовна, двадцать восемь лет. Диагноз: бесплодие, трубный фактор.

Моргнув пару раз, я вновь прочитала верхнюю строчку. За ней шли результаты всех возможных и невозможных анализов, исследований. Я стала перебирать их, подыскивая нужное. Так… Это гормональный фон, это исследование крови на свертываемость, это генетика, это биопсия эндометрия, экспертное УЗИ… Где же ты? Я перебирала чертовы бумажки уже десятый раз, когда догадалась залезть под сиденье своего «мерседеса». Наощупь я шарила по бархатистой поверхности, не находя ничегошеньки. И вот, когда я уже думала вылезти из салона, пальцы сомкнулись на клочке бумаги. Как назло, самом маленьком из всех в конверте.

Я жадно перебирала строчки в поисках знакомых терминов и не находила их. Дойдя до диагноза, я полезла за телефоном и голосовой командой озвучила его поисковику. Перед глазами замелькали сотни сайтов. Я открыла первый и замерла.

Через 20 минут я откинулась на сиденье и устало потерла глаза. Три года, три долбаных года я искала причину моего бесплодия, скидывая все на Витю, нелюбовь к нему и еще сотню причин. И вот теперь оказалось, что дело в каких-то там ресничках, сделавших мои трубы непроходимыми. Вот черт, черт, черт, черт!

Комплекс отличницы дал о себе знать, а внутри все съежилось. Теперь только ЭКО. Но я не сдамся! У меня будет ребенок, и точка!

Я завела машину и направилась к дому. Сегодня меня ждал непростой разговор с мужем.

Москва, как назло, встретила меня отсутствием пробок и хмурой погоды. А я бы не отказалась от отсрочки. Но не в этот раз.

Погода была чудесная, солнечная. Последствия недавнего ливня и урагана уже были устранены. Столица везде убиралась исключительно хорошо, не говоря уже о центре. Мой дом находился возле Киевского вокзала. Все как любит отец: дорого, богато и рядом с работой в Сити. Я медленно заехала на подземную парковку нового дома бизнес-класса. Припарковавшись, закрыла дверь с оглушительным хлопком и вышла к лифтам. Взгляд скользнул по огромному «роллс-ройсу» слева на местах для гостей. Водитель отца дядя Сережа вежливо помахал мне рукой в знак приветствия. Я застонала. Как же все не вовремя!

Глава 2. Мира

Наша квартира подверглась дизайнерскому ремонту в стиле минимализм. Мрамор и дерево прекрасно сочетались и создавали впечатление единения с природой. К сожалению, кроме красивой картинки, не было ничего больше, ни капли уюта. Я давно привыкла ко всему этому и старалась бывать дома только ночью. Но даже тогда, ложась на огромную кровать на самом краю – подальше от мужа, – не могла представить себе, что это не очередной гостиничный номер.

Причудливый рисунок на мраморном полу привел меня в огромную комнату с окнами в пол. За столом на двенадцать персон сидели лишь двое. Оба высокие и подтянутые, они будто сошли со снимка из журнала «Форбс». Мой отец в свои пятьдесят девять был более чем хорош собой: иссиня-черные волосы лишь слегка оттенялись сединой на висках. Его рост был немногим менее метра девяносто, а фигура – поджарой и внушительной. Казалось, он еще в молодости проглотил титановый стержень, ставший опорой и его осанки, и характера. Я унаследовала те самые стальные глаза и, как многие говорили, особую «породу».

Второй скорее подходил для рекламы брендового белья для подростков. Ростом он немного уступал отцу, а фигура была менее крупной. Зато благодаря возрасту и трем часам в спортзале практически ежедневно Витюша обладал телом Аполлона. К телу прилагались золотистые волосы, холеная бородка и огромные светло-голубые глаза. Знаю, что он в юности действительно подрабатывал моделью… трусов.

Каждый раз при воспоминаниях о тех фото настроение повышалось, вот и теперь улыбка сама появилась на моем лице. Мужчины заметили меня и прекратили разговор. Из кухни выглянула наша экономка Ирена, пышногрудая дама из ближнего зарубежья, по паспорту Айгуль Бироменджабова. Она холодно мне улыбнулась:

– Мирослава Илларионовна, чай? Или подать ланч?

Бросив взгляд на мужчин, я так же холодно ответила:

– Чай, как обычно, пожалуйста.

Отец, как всегда сидевший во главе стола, поднялся и раскрыл объятия. Я уже была достаточно взрослой, чтобы не обманываться этим жестом. Но взрослая, не взрослая, а сердце екает всегда.

Подойдя к нему вплотную, я подставила лоб для поцелуя – годами отработанное движение. Только когда теплые губы коснулись моей кожи, прозвучало приветствие:

– Здравствуй, дочь.

Я вздернула подбородок и с удивлением уставилась в стальные радужки. Он очевидно был зол. Даже не так: отец был в бешенстве. Это застало меня врасплох, и лишь неимоверным усилием воли я заставила собственные эмоции подчиниться.

– Добрый день, отец. Что заставило тебя отложить свои дела среди недели и навестить нас?

Я постаралась вложить в свой голос всю язвительность, что копилась во мне в последнее время. В голове лишь прокручивались мысли и события последнего месяца. Но никак не удавалось понять, что же стало причиной столь неприятного визита.

Вот уже много лет мы виделись с отцом по трем причинам: обязательные семейные выходы в свет, озвучивание им решений относительно моей жизни и – самое интересное – порицание моих промахов. Очевидно, что на этот раз на повестке дня третье. Но не мог же он так быстро узнать… Или мог?

Отстранившись, я бросила взгляд на муженька, и все сразу встало на свои места. Вот сволочь!

На его лице играла такая знакомая ехидная усмешка. Все-таки подловил меня. Я еще выскажу ему все, что о нем думаю, но не сейчас, не при отце.

Отвлекло меня покашливание. Мой родитель стоял в шаге и с вопросительно вздернутой бровью протягивал ко мне руку. Значит, точно знает. А я-то, наивная, думала, что мой визит в клинику останется без внимания. Дура. Внутри закипало неведомое раньше раздражение.

Спорить бесполезно, конверт с результатами анализов оказался в огромной руке. Отточенным до автоматизма движением содержимое было извлечено, и серые глаза впились в диагноз.

Я не тешила себя иллюзиями. Поддержки я бы не получила в любом случае. Но почему-то все равно было обидно. Его глаза лишь на секунду сузились, а потом гневно метнулись ко мне. Ну конечно, поддержка, как же.

– Ты слишком неаккуратно вскрыла конверт, Мирослава. Для юриста твоего уровня это непозволительно.

Я двадцать восемь лет вместе с этим человеком, и он все равно способен меня удивлять. Его дочь только что узнала, что она бесплодна, а он переживает за неопрятность, допущенную в отношении документов! Уголки рта помимо воли сложились в горькую усмешку.

– Может, по существу? Как видишь, новости не самые приятные для меня. Правда, с учетом развития современных вспомогательных репродуктивных технологий это не проблема.

Я расправила плечи и вонзилась в отца взглядом, полным решимости. Пусть только попробует снова лезть в это. Сзади послышалось довольное сопение моего мужа:

– Так это дело в тебе? Я же говорил! Ты просто не умеешь выбирать клинику. Надо было сразу обратиться по моей рекомендации к Араратову. Я же говорил, что они лучшие. Столько денег и времени потеряли.

Я вышла из тени отца и кинула пренебрежительный взгляд на этого идиота. Он ожидаемо вначале скуксился, но довольно быстро взял под контроль свои эмоции. Учится.

Теперь, глядя прямо на мужа, я не без удовольствия продолжила:

– Отец, я рассчитываю на полгода взять паузу. Мне надоели все эти исследования и анализы. Плюс сейчас я веду крупное дело «Стройтеха». Самое время отдохнуть от клиник. Заодно подготовлюсь к процедуре ЭКО более обстоятельно.

Глава 3. Макс (спустя две недели)

– Макс, я все узнал! Он уболтал женушку на ЭКО, стимуляция идет полным ходом, и через недельку у них там эта процедура, ну, которая почти крайняя мера, все время забываю...

Олег вошел в кабинет без стука. Только моему другу это и позволялось. Пожалуй, он был единственным, кому я доверял как самому себе, как брату. Хотя в моем случае сравнение неудачное.

Вот уже почти десять лет я гонялся за этим ублюдком, чтобы придушить его. Придушить его финансово, морально и физически. Четыре года назад почти получилось, но гаденыш выкрутился. Тогда я просто рвал и метал, когда ему удалось заручиться поддержкой Вознесенского. Он продал последнее, свою честь, ублажив дочку этой ледяной глыбы. Конечно же, очередная дура позарилась на ангельскую внешность.

Вот теперь укрепляет позиции, так сказать. Заделает ей ребенка и навсегда пропишется в семействе сильных мира сего. Вознесенский его тогда точно не бросит. Я видел его несколько раз. Старой закалки и бизнес ведет так же – аккуратно, подбирая под себя кусочек финансового рынка. Он банкир, беспринципный и жесткий, идет напролом, но в политику не лезет и на госзаказы не претендует. Всего лишь методично стравливает игроков этого опасного рынка. У него определенно есть чему поучиться. Дочка только вот подкачала...

Олег молча ждал, пока я покончу с размышлениями. Он давно привык к моей привычке уходить в себя, просчитывая ходы полученной информации. Сам был веселым и импульсивным, душой компании. Противоположности притянулись. Я ухмыльнулся и откинулся на кожаное кресло.

Он продолжил наш разговор:

– Сразу вижу, думал обо мне. Надеюсь, ты не собираешься заделать мне ребенка через ЭКО?

Друг с улыбкой опустился в шикарное черное офисное кресло. Его слова на секунду врезались мне в мозг. А это идея!

Видно, мое лицо стало настолько довольным, что Олег поперхнулся своим кофе, который незаметно принесла ему Эльвира, моя секретарша.

– Если что, то я пошутил! А то ты смотришь на меня, словно собираешься откачать пару литров спермы. – Чашка оказалась на столе. – Боже, я скоро стану реально отличать овуляцию от эякуляции, если еще раз окунусь в эту тему! Макс, может, хватит копать в этом направлении? Пусть себе делают недодеток.

Я ухмыльнулся.

– Олег, дети, зачатые путем ЭКО, ничем не отличаются от остальных. Ты явно перечитал форумом «яжематерей». – Направившись к бару, стал искать свой счастливый коньяк. – Кстати, друг мой, давай-ка отметим.

Он с выражением униженной и оскорбленной девицы знатного происхождения уставился на меня. Без смеха смотреть на это было невозможно. Я улыбнулся и протянул ему стакан с напитком прекрасного зрелого возраста. Янтарная жидкость ласково плескалась в краях бокала.

– Друг мой, – он, смакуя, оценил мой многолетний подарок, – а ты случаем не перепутал повод? Я тебе рассказал о том, что твой драгоценный сводный братец собирается стать папашей внука Вознесенского, а не то, что он переписал на тебя «Вдохновение».

При упоминании маминого ресторана мои зубы скрипнули. Я его отберу, чего бы мне это ни стоило, а этого урода уничтожу и поставлю на биржу труда!

– Нет, Олег, я просто решил, что пора сделать Вознесенским одолжение. Избавить их от дурной наследственности.

Друг нахмурился и взял из моих рук бокал.

– Только не говори мне, что все же настроился на киллера. Я думал, это не твои методы.

– Нет, до киллера я вряд ли дойду. Просто пора бы и мне задуматься о будущем, а то уже тридцать шесть лет стукнуло, а я все еще не озаботился проблемами наследования своей империи.

Олег ошалело уставился на меня. Потом посмотрел на папку на моем столе с результатами слежки за Витюшей и его женушкой. Потом опять на меня. Затем его взгляд неприлично уставился между ног, словно из моих штанов сейчас выпрыгнут эти самые наследники.

– Дырку прожжешь. А мне еще этим местом биоматериал для мадам Вознесенской добывать. Так что, – я вытянул вперед руку для тоста, – давай-ка выпьем за мое скорое отцовство!

Олег застыл с протянутой рукой, и я сам чокнулся о его бокал. Пока друг вспоминал самые эпичные нецензурные слова, по его мнению подходящие к моему поступку, я еще раз оценил свою идею.

В принципе, мысль прекрасная. Витюша хочет внука Вознесенского? Ну что ж, придется потерпеть, а там уже и бизнес его дожму. Десять лет, как этот упырь забрал то, что принадлежит мне. И десять лет, как я пытаюсь это вернуть. Все это слишком затянулось.

Я окинул тяжелым взглядом молчаливого друга: у того до сих пор не было комментариев относительно моей идеи. В моей руке плескался многолетний коньяк известной марки. Я отпил, и алкоголь привычно обжег горло, оставляя яркое послевкусие. Отличный все же напиток.

Откинувшись в кресле, я живо представил себе картину из прошлого. Мне двадцать пять, и я иду в мамин ресторан отмечать юбилей. Это была чудесная традиция, которой мама следовала из года в год: каждое 1 июня ресторан закрывался, и мы праздновали. Мама владела одним из лучших заведений страны уже около десяти лет. Его она открыла после развода с отцом. В качестве компенсации за пятнадцать лет беспросветной жизни в унижении и боли. Всего лишь маленький уютный ресторанчик без названия и истории.

Глава 4.

Армен Араратов уже пятнадцать лет был главврачом собственной клиники. Пять лет назад благодаря исключительному чутью он сменил профиль на помощь бесплодным парам. Репродуктивное направление оказалось не просто выгодным, а сверхвыгодным. Огромные вложения и кредиты с лихвой окупились в первые три года работы. Кто бы мог подумать, что все эти люди готовы платить сотни тысяч за детей в пробирках. Как отцу троих оболтусов такой способ зачатия был ему совершенно непонятен. Слабаки. Самое смешное, что чаще всего проблемы находили у мужчин.

Но тем не менее он каждый раз нацеплял на себя сочувствующую улыбку и шел грести свои денежки. Денег много не бывает, особенно когда мимо кассы, особенно когда жена ноет про отдых на Мальдивах. Поэтому он искал дополнительные варианты. И нашел, точнее, варианты нашли его сами. Пару лет назад к нему обратился мужчина, который был стерилен: свинка в детстве и все такое.

Так вот. Жена вскрыла ему мозг ложкой со своим желанием иметь ребенка. Три года они пытались – и ничего. А у него бизнес, а у него репутация. И пустые яйца в эту репутацию не вписывались. Поэтому он быстренько привел супругу в его клинику, где ей нарисовали «причину» бесплодия, а ему – анализы в стиле «бык-осеменитель». Втихаря был подобран донор, и с третьей попытки пара стала счастливыми родителями.

С тех пор банковский счет Араратова стал регулярно – пару раз в год – пополняться приятными бонусами. Да и статистику это не сильно портило. Все были довольны. Ну, кроме его правой руки, которая, собственно, и проводила все эти немного незаконные манипуляции.

Иванова Мария Сергеевна. Исключительно талантливая барышня. Он делал ей одолжение – платил деньги (ей там они были нужны для семьи, Армен в подробности не вдавался), а она выполняла всю грязную работу.

Правда, сейчас он оказался между двух огней. Ситуация была патовая. Сначала этот Виктор. Там все стандартно, ничего нового. Но вот его супруга, Вознесенская... Такой уровень он еще не брал. Но и деньги там совсем другие – в три раза больше тарифа.

С самого согласия Араратов убедил себя, что застрахован со всех сторон. А когда она получила на руки результаты обследования и вступила в протокол ЭКО, успокоился окончательно. Послезавтра у нее пункция, и, если все пройдет удачно – перенос через неделю. Он вел ее лично, с Машей, конечно же.

Все изменилось вчера, когда вечером его затолкнули в черный внедорожник во дворе собственного дома. Сзади с ним сидел лысый амбал, застрявший в девяностых, спереди на водительском – его брат-близнец. Адекватным выглядел только молодой мужчина. Развалившись на пассажирском кресле, он медленно попивал ароматный кофе. Выдержав устрашающую паузу, он начал:

– Добрый день, Армен Арсенович. Очень рад вас видеть. Не буду тратить ни свое, ни ваше время. На этой неделе у вас будет пункция у Вознесенской. Так вот. Мы нашли ей прекрасного донора, завтра вы сообщите, когда ему подойти сдать материал.

Его взгляд прошил Араратова насквозь через зеркало заднего вида.

– Безусловно, мы с вами понимаем, что это останется между нами. Спасибо мы вам тоже скажем, более чем приятное.

Головастик слева ткнул в гостя визиткой. Черной такой. С номером телефона и без опознавательных знаков.

– Вы берите визитку, завтра с утра скинете, что там необходимо для сдачи материала.

Араратов предательски трясущимися руками взял черный пластик.

– Вот и договорились! – мужчина был явно рад – Теперь прошу меня извинить. И кстати, – на этот раз он обернулся и впился в Араратова говорящим взглядом: – вы же понимаете, что о вашей маленькой незаконной деятельности может стать известно с оглашением всех данных в сети?

Ответа не последовало, а трясущаяся тушка Армена Арсеновича буквально вывалилась из джипа.

В этот вечер даже привычное брюзжание супруги не отвлекало его от тяжелых мыслей. Дети после первого же рыка попрятались по спальням. Эх, квартиру бы поменять на побольше...

Эта мысль и стала решающей. К тому же ему все равно нужен был донор для Вознесенской. Вот и будет. Тем более не факт, что этот донор будет совершенно не похож на Виктора. Ну, бывает такое, в конце концов, он не обещал ничего конкретного.

Правда, было одно но, такое маленькое и вредное. Араратову стало не по себе. Ибо подбирала донора всегда Маша, исходя из огромного количества маркеров. Там целая система, генетические анализы. А тут дядя с улицы. Хоть бы без проблем был, и на том спасибо. Какие уж тут маркеры и прочие прелести подборки...

Тут все-таки профессиональная совесть, или что там у Араратова осталось, напомнила о подготовке. По данным последнего УЗИ, пункция у Вознесенской должна быть послезавтра. А это значит, что времени на подготовку у потенциального донора почти нет. Ну что поделать. Поэтому главврач быстро набрал сообщение с кучей пунктов и отправил по номеру, указанному на черной пластиковой карте. Мысленно помолился. Потом все проверил и помолился еще. Завтра надо успеть проверить этого самца. Вот пусть и заскочит в клинику, а то потом сделают бедного главврача виноватым.

Подумав, он назначил встречу на девять утра, предупредив о цели визита. Фух. Можно расслабиться.

На следующий день Араратов понял, что расслабиться не получилось. С утра все было не так. Пробки, дети, жена. Даже кофе его секретарша принесла несладкий. Время близилось к девяти, когда главврач все-таки решился вызвать свою правую руку.

Глава 5. Макс

Олег перекинул мне список необходимого для донорства. С веселой пометкой «надеюсь, твои головастики будут живучее моих». Я в этот момент был занят очередным проектом следующего отеля. С архитектором встреча была назначена назавтра на одиннадцать. Потом нужно было заехать в центр для разговора с управляющим. Еще в банк и к главбуху. И самое главное – проверить почти завершенный проект рядом с набережной в самом центре Москвы. И все это успеть до обеда. Голова забита планами, и времени думать об отцовстве совершенно нет. Несмотря на это, я потер переносицу и на секунду заглянул в рекомендации и пожелания врача. Секунда затянулась, а я натурально завис. Тут же вдогонку пришло еще смс: «Ты там не кисни, уверен, ты не такой разнузданный парень, как я, девок у меня было больше». И самодовольный смайлик в придачу.

Прочитав перечень, я осознал, что вот ни разу не факт. Скорее всего, донор из меня – как из Виктора владелец ресторана: очень хочется соответствовать, но никак.

Список впечатлял. Мне тридцать шесть лет, я никогда не жаловался на здоровье. Но вот прочитай ограничения и почувствуй себя немного не в своей тарелке.

Никаких стрессов? Никакого алкоголя? Витамины? Отдых? На сколько?! На месяц! Может, ему еще выходные устраивать в спа?

В общем, теперь я не удивлен результатами друга и всерьез озабочен своими. С такими требованиями надеюсь, что в моей сперме найдут хоть десяток головастиков.

Неужели люди так живут? В качестве компромисса я убрал початую бутылку с коньяком в бар. И решил освободиться пораньше. Часов в девять.

В двенадцать ночи я ввалился в личный номер одного из отелей. Когда ты владеешь сетью, то всегда держишь под рукой запасную кровать и шкаф, набитый отпаренными костюмами и рубашками. В каждом моем заведении был такой – очень удобно.

Как всегда, сил на полноценный ужин не было, и я перекусил сэндвичами, заботливо оставленными администраторами. У них есть на это особое указание. Утром в тренажерный зал на часок – и встречи, встречи, встречи. Хотя стоп.

Я выудил нужное сообщение из десятка последних от Олега и прочитал вновь. Удивляться сил не было. Зал завтра отменяется, а значит, часок можно доспать. Ну, я же хотел отдохнуть...

Мысли крутились вокруг завтрашнего непотребства. Иногда мне казалось, что я одержим. Эта тяга к возвращению маминого ресторана была ненормальной. 

Я посмотрел на все со стороны. Завтра я собираюсь сдать сперму для незнакомой девицы. Наши клетки соединят, а через недельку подсадят ей уже готовых детей. Наших с ней. Общих. Стоило все-таки захватить ту бутылку коньяка.

Странно, что братец согласился на это. С его-то самомнением. Дрочить в стаканчик не царское дело. Что-то тут не так, но копаться в этом сейчас времени нет. Либо я закидываю свой биоматериал ей, либо он. Терпеть не могу, когда план не просчитан до мелочей. Даже не помню, когда в последний раз действовал так импульсивно. Олег уже весь мозг вынес своей паникой и шуточками. Дело в том, что мы оба понимаем риски: связываться с Вознесенскими может быть себе дороже. На этой «позитивной» ноте я все же решил закончить.

Как и практически каждую ночь, мое тело отключилось, едва голова коснулась белоснежной подушки.

Без пяти девять я уже стоял возле кабинета с надписью «Главный врач клиники Араратов Армен Арсенович». Стучать я не собирался, но тут из-за двери послышались вопли, очевидно самого Араратова. Громкие. Мне стало любопытно, когда послышались конкретные суммы. И брань. Главврач явно не спешил поддаваться шантажу. А это уже интересно.

Я постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.

Моему взору предстала странная картина. Главврач, такой себе мужчина в летах, с брюшком и пьяными глазками. И напротив него мелкая девочка-подросток.

При виде меня Араратов дернул заявление на себя и размашисто подписал, царапая лист. Девочка проворно схватила бумагу и повернулась ко мне. При более детальном обзоре выяснилось, что это скорее молодая девушка. Причем врач. В халате же. Розовом.

Я хмыкнул и вопросительно посмотрел на мужчину. Но не успел ничего спросить, как розовая доктор меня опередила:

– Донор Вознесенской? Чудненько. Надеюсь, болезнями, передающимися половым путем, хоть не болеете? Мне букетов на День медика хватает. Пойдемте за мной, глянем, с чем там работать предстоит.

Резко обойдя меня, девчонка стремглав вылетела из кабинета. Я лишь проводил нахалку взглядом. Со стороны главврача донесся нервный лепет:

– Прошу меня извинить, Мария Сергеевна наш самый квалифицированный специалист. Поверьте мне, сделает все в лучшем виде и совершенно конфиденциально. Сегодня у вас возьмут все необходимые анализы, а завтра подходите для сдачи материала. Утром у пациентки пункция, и все будет готово. Мы оплодотворим вашим материалом ее клетки и будем растить эмбрионы, чтобы перенести их через неделю. О результате переноса вам дополнительно сообщат. А теперь прошу...

Под конец он едва ли не шептал. Было ощущение, что Араратов слился со стеной. Знатно его Олежек припугнул.

Под невнятное бормотание про номер кабинета я молча вышел в коридор, оставив главврача наедине с тем, что окрасило его глаза в красный. Очевидно, мужику принятой дозы будет на этой неделе маловато.

Глава 6. Мира

Последние две недели были для меня адом. В то время, пока мой муж развлекался в зале и своих ресторанах, меня накачивали гормонами. Раньше я никогда не замечала за собой излишней эмоциональности. А тут как прорвало.

Я носилась по офису как ужаленная, наезжала на подчиненных, сорвалась на судебном заседании! Никогда еще я так не нервничала.

Как назло, дело «Стройтеха» оказалось сложнее, чем я думала. Мы трое суток с ребятами просидели над документами для суда. Я устала так, что не было сил добираться до дома. Я даже ночевала в офисе. Выдергивали меня из этого состояния только визиты в клинику.

Как жаль, что уколы нельзя делать удаленно. Вот и нашел же муженек клинику у черта на куличках. Туда без пробок час добираться! Но «без пробок» это не про столичные будни.

В третий визит я чуть не вынесла врачу дверь и потребовала за те деньги, что я (именно я) плачу, отправить мне медсестру на работу. Он робко пытался настоять на своем, говорил что-то там про контроль УЗИ, но я была непреклонна.

Клиника мирового уровня? Прекрасно! Раз такие цены (с какого-то перепуга в три раза выше средних), пусть приезжают с УЗИ в Сити! 

Следующую неделю ко мне постоянно приезжала молодая девушка Мария Сергеевна. В отличие от предыдущего врача (даром, что главврач), она явно была со мной на одной волне. Делала все быстро и четко, не тратя ни минуты лишнего времени.

Брала анализы, колола препараты и делала УЗИ, а я разрывалась между тремя телефонами. Если б еще убрать с ее симпатичного лица сочувствующую улыбку, цены б ей не было.

Хотя ее понять можно – она же все понимала. Именно она поставила мне тот самый диагноз. Молодая, а уже специалист. Уважаю таких женщин.

Времени общаться с ней у меня не было. Но вопросов я задавала немерено, пытаясь хоть немного разобраться в процессе ЭКО.

Мария отвечала четко и быстро, раскладывая мои побочные эффекты по полочкам. По ее рекомендации я все-таки решилась отдохнуть и сходила на массаж в спа. Помогло. Даже в бассейне поплавала. Впервые за лет пять.

В итоге накануне пункции на меня из зеркала лифта смотрела вполне симпатичная рыжеволосая девушка в узком офисном платье-карандаше на огромных шпильках. Оставалось лишь быстренько забрать дома документы, и можно мчать в клинику. Я уже рисковала опоздать.

Наверху, в квартире меня ждал неприятный сюрприз. За документами заехала не я одна. А я и забыла, что ему тоже сегодня сдавать биоматериал. Почему-то я не воспринимала его как отца своего будущего ребенка.

Витюша бегло натягивал футболку на влажное тело. Не зная его сути, можно было счесть его богом сексуальности. Но нет.

Он разговаривал по телефону, явно не замечая меня:

– Все готово? Отлично. Помните, что я просил? Да, ждите, – его взгляд наткнулся на меня в коридоре. – Через час-полтора. Да, обеспечу. Все, жду отчета.

Витя смотрел на меня оценивающе, как на породистую кобылу, что пора выставлять на скачки. Но мне было все равно, я спешила, поэтому молча продефилировала в свой кабинет. В спину раздалось ехидное:

– Не передумала?

Раньше я бы никак не отреагировала на эту фразу. Но сейчас мой организм был полон гормонов, диктующих мне, как себя вести. И именно в этот момент нужно было поругаться. Я резко развернулась:

– В отличие от тебя я всегда довожу задуманное до конца. Это ты у нас нытик недоделанный, только и можешь, что жаловаться моему папочке. Я искренне надеюсь, что после ЭКО буду видеться с тобой только на дне рождения сына!

Не привыкший к моим эмоциям, муж не успел увернуться, и ему прилетело ложкой для обуви точно в нос. Все же не зря я дротики кидать училась.

Ошалевший Витюша немного обалдел от такого выпада. Я не стала слушать его. Схватив нужную папку со стола, я вылетела в коридор.

Мой мерзкий муженек наткнулся на меня аккурат возле двери и якобы случайно двинул плечом с криком: «Истеричка!». Из-за этого маневра я выронила документы, и они красивым веером разлетелись по коридору. Мое негодующее «козлина!» уперлось в закрытую дверь. Я теперь точно опоздаю.

Через пятнадцать минут я вылетела на парковку и резко дала по газам, созывая все кары небесные на этого уродца.

До клиники я ехала непозволительно долго. Еще и в самый последний момент дорогу перегородила фура, и мне пришлось нырнуть в какой-то темный двор. Вылезая из «мерседеса», я схватила документы. Почитаю, как только отойду от наркоза.

Я уже безбожно опаздывала, поэтому совершенно не обратила внимания, что за мной из старого подъезда вышли трое мужчин. Не обратила внимания я и на то, что они направились ко мне, натягивая на лица маски.

Быстрым шагом я практически бежала к выходу из двора. Терпеть не могу опаздывать. Мимо меня проскользнул черный внедорожник, очевидно также ставший заложником ситуации.

Я уже почти выскочила в арку, когда меня сзади дернули за волосы и локоть обожгло резкой болью. На автомате, наработанным ударом я резко опустила шпильку на ногу захватившему меня и замахнулась локтем в район туловища. Сзади послышалось сдавленное рычание. Сделать что-то еще я просто не успела. Затылок обожгло острой болью. Мир вокруг меня покрылся чернотой.