Подари мне счастье. Часть 2

Глава 1

/Кирилл Воронцов/

– Кирилл Александрович, где вы находились вчера между двенадцатью и девятнадцатью часами?

Я знал, что сидя в комнате для допросов, лучше молчать в тряпочку. Говорить что-либо и тем более оправдываться здесь не было смысла. Именно поэтому за несколько часов я не произнес практически ничего, что их могло бы заинтересовать.

– Я требую своего адвоката, – произнес я еще раз, положа руки на стол. – Я не буду ничего говорить без него.

 Они уже в который раз отказывали в моем требовании, не имея на это никакого права. Но я решил идти до конца.

Сейчас меня угнетало то, что я находился здесь, а не рядом со своей любимой женщиной. Как же я сильно из-за этого нервничал, черт бы их побрал!

– Воронцов, вы не сможете долго молчать, – с иронией сказал один из следователей.

Сказать им, что я тут ни при чем? Да они исказят все мои слова. Верит в то, что они удостоят меня хоть одним понимающим взглядом? Да никогда в жизни. Раздраженный моим молчанием, другой следовать, седовласый мужчина постарше другого, ударяет кулаком по столу между мной и своим напарником.

– Ты будешь сидеть здесь до тех пор, пока не расскажешь нам все!

Мои ладони начинают сжиматься в кулаки. Под столом их не видно, но я все же заставляю пальцы расслабиться, размышляя над тем, что они просто-навсего меня провоцируют. Я не должен поддаваться на их словечки.

Его напарник бросает предостерегающий взгляд. Они что, играют со мной в какую-то игру?

– Кирилл Александрович, – начинает он говорить мягко, будто желает загипнотизировать меня. – Мы хотим лишь понять, что случилось вчерашним вечером в доме Волковой Эрики. Если вы не пойдете нам навстречу, вряд ли мы сможем за короткий срок найти того, кто хотел убить вашу девушку и ее мать.

Выгибаю бровь. Они подозревают меня и еще у них хватает смелости давить на совесть? Нет уж, ребята, вы меня не расколите.

– Вы заставляете меня повторять, господа. Или же вы не выспались сегодняшней ночью? – безразлично отвечаю я. Следователь тут же краснеет как помидор от злости и от его уравновешенного состояния не остается ничего.

– Мой адвокат в пути. Так что вам придется подождать, – скрещиваю я руки на груди, довольный своим холодным ответом.

– Законом не запрещено задавать вам вопросы, – начинает очередную попытку седовласый следователь. – В этом нет ничего противозаконного. Вы можете поделиться с нами, как оказались в квартире Волковой. Как вы смогли зайти в помещение, если входная дверь была заперта на ключ.

В комнате для допросов повисает гнетущая тишина. По лицу старшего следователя заходили желваки. Напарники переглянулись и встав со своих мест покинули помещение. Мне стало куда спокойнее, ведь их присутствие нагнетало на меня обстановку, в которой я нервничал. Вздохнул и откинул голову назад.

На протяжении еще часа сижу в одиночестве, ни на минут не забывая об Эрике. Размышляю над тем, как она себя чувствует, все ли с ней в порядке. В какую больницу их увезли. Мне срочно нужно это узнать. Ведь когда меня отсюда освободит адвокат, я моментально направлюсь к ней.

Когда входная дверь открывается и передо мной предстает адвокат, облегченно вздыхаю Но в следующую секунду на меня обрушивается чувство злости и нетерпения. И хотя я мог бы повести себя не так грубо, но из уст моих вырываются слова:

– Сергей, а ты я вижу не торопился приехать сюда.

– Кирилл, я прошу у тебя прощения. У меня возникла не отложенная ситуация, в которой я был просто бессилен.

Мы с Сергеем дружим со школьной скамьи. Вместе ходили в одну школу, поступили в один и тот же университет, только вот на разные специальности: я захотел учиться на рекламное дело, а мой лучший друг поступил на юриспруденцию. Но это не помешало нам оставаться друзьями и даже после стольких лет, все еще поддерживаем связь как дружескую, так и профессиональную.

– Не хочешь поделиться? – немного сбавляю я свой напор, прекрасно зная, что Сергей не будет меня обманывать и идти на какие-то хитрости для оправданий.

Мой друг закрывает за собой дверь от чужих глаз. Он подходит к противоположному краю стола, за которым я сижу, ставит на него свой дипломат и открывает его.

У Бернадского растрепаны волосы, круги под глазами, но все же одет с иголочки – в своем любимом черном костюме. Он жизнерадостно улыбается мне.

– Маша сегодня родила мне дочку, – признается мне друг.

На миг теряю дар речи. Но в следующую секунду встаю и пытаюсь обнять Сергея, но наручники мешают всем моим планам. Когда ничего не получается, Сергей сам обнимает меня, ни на что не обращая внимания.

Впервые за время моего ареста, я по-настоящему счастлив. Хоть какое-то радостное события могло произойти за столько короткое, но в то же время длинное время. Радуюсь так, будто у меня самого появилась малышка. Хотя, и до этого не так далеко...

– Я поздравляю тебя, Сереж! Как же я за тебя рад! Как Мария себя чувствует? С малышкой все хорошо? – начинаю я задавать тонну вопросов.

– Все хорошо, спасибо, – он стучит по моему плечу ладонью. – Но сейчас мы с тобой должны собраться и довести начатое дело до конца.

Глава 2

/Эрика Волкова/

После разговора с Лерой, мне стало намного легче. Хотела же со всем поделиться с мамой, но делать было нечего. С начала надо было подобрать слова, поговорить с Кириллом об этом и как-то самой решиться на этот шаг.

Прийдя из университета, зашла в квартиру. Быстро оглядываю комнаты в поисках мамы. Ее нет дома. По крайней мере, я не слышу ее.

Медленно выдыхаю от облегчения.

– Эрика, это ты пришла? – доносится мамин голос из ее спальной комнаты.

А туда я не заглядывала.

– Да, мама, это я, –  отвечаю я, идя к ней. –У тебя что-то болит? – спрашиваю я, видя, что мама лежит на кровати, ухватившись за голову.

– Да что-то голова болит, – приоткрыв один глаз, бурчит она. – Ой, Эрика, что-то плохое я предчувствую, –  произносит мама, будто чувствуя мое настроение и вообще происходящее вокруг.

Я сажусь на край кровати, перекинув ногу на ногу. Не знаю, что ответить.

Меня переполняют самые разнообразные эмоции, от которых сейчас коленки трясутся. Вот-вот истерика поди начнется. Мне ужасно неловко, что я обманываю собственную маму. Я даже и представить не могу, что вообще смогу когда-либо рассказать об изменах отца. Несмотря на чувство вины, я откидываюсь на кровать и закрыв глаза, начинаю рассказывать о сегодняшнем дне.

– Ты правильно сделала, Эрика. Твоей подруге нужны были эти деньги больше, нежели тебе. Ты молодец, доченька, – отвечает мне мама, вставая с кровати.

– Мам, полежи еще немного, зачем ты вскочила на ноги?

Мама садиться на кровать и потирает уставшие глаза.

Следующий час мы с мамой готовим праздничный ужин. Не знаю, к чему все это, но мама говорит, что у нас будут важные гости. А перечить ей я просто не осмеливаюсь.

– Как прошла твоя встреча с поверенным твоего отца? Надеюсь, никаких проблем не возникло.

Ее слова причиняют мне острую боль. Я разочаровываю ее, а мама об этом еще даже не знает. Сделав шаг ей навстречу, я внимательно смотрю в ее глаза и собираюсь признаться в том, что у отца есть внебрачный сын. Господи, даруй моей матери терпения и здоровье вынести это!

– Мама...

И вдруг зазвонил мой мобильный телефон. Вздрогнула от неожиданности. Закрываю глаза и пытаюсь усмирить свое быстро стучащее сердце.

– Эрика, ты не возьмешь? – указывает мама на мой карман, где лежит мой мобильный.

Быстро киваю и направляюсь в свою комнату. Я только-только настроилась, а кто-то решил разрушить все мои планы к чертям? Это Кирилл.

– Привет, Эрика. Я заеду?

Несколько секунд потопталась на месте, в неловком молчании.

– Кирилл, у нас сегодня какие-то важные гости наметились, – еле слышно пробормотала я. – Честно сказать, я совсем недавно узнала об этом.

– Значит нет? – по моему тону Кирилл понял, что сегодня он не может рассчитывать на встречу, но как всегда, он будет добиваться своего до последнего.

– Ты, конечно, можешь приехать, но смотря кто приедет к нам..., – попыталась я вежливо отказать своему возлюбленному, но его было не остановить. Если он что-то задумал, то все.

Провела ладонью по лбу, мысленно молясь всем богам.

– Я приеду, – было мне ответом. – Скоро встретимся, – он чмокнул меня через трубку и отключился.

Ну Кирилл, ты даже не знаешь, на что ты подписался. Да я и сама не знала.

Выхожу из своей комнаты и плотно прикрываю за собой дверь. Что-то мне не спокойно на душе. Ощущение, будто что-то нелицеприятное произойдет в самое ближайшее время.

– Чем тебе еще помочь? – задаю я маме вопрос, стоящий спиной ко мне и моющей овощи в раковине.

– Передай мне вон тот ножик, – указывает она глазами на предмет, лежащий на соседнем столике.

– Тушеные овощи? – задала я свой очередной вопрос, протирая столешницу от крошек. Всегда люблю готовить и параллельно прибирать за собой. Легче потом убираться.

– Да, кажется, наш гость любит их, – мама рукавом вытерла пот со лба. Она лукаво посмотрела в мою сторону, будто нарочно, заставляя меня нервничать.

– Мам, может, ты уже скажешь, кто придет к нам на ужин?

Вот чего она ждала? Пока я не лопну от любопытства?

– Твой брат.

Внезапно мои ноги подкосились, а перед глазами пробежали искорки.

– Брат? – пискнула я, не веря в только что произнесенные слова матери. – Эдик?

– Да, Эдуард. Твой брат,– уточнила мама.

Попыталась сглотнуть нервный комок в горле, но ничего не получилось.

– Ты знала об Эдике? Насколько давно? – глядя на нее, я почувствовала, как по спине у меня забегали мурашки. Я испытала такое облегчение, что мне захотелось кричать. Но в следующую секунду я поняла, что все это время я нервничала не из-за чего!

– Я знала о нем с его рождения, Эрика. Мы с твоим папой были в родильном доме, пока Алина отходила от наркоза.

Глава 3

/Кирилл Воронцов/

Знал, что в этом помещении не ведется видеосъемка. Им нельзя было записывать нас. И потому я говорил все на чистоту, заранее зная, что все это останется между нами.

– Я поехал к Эрике, но прежде я этого я ей позвонил, –  начал я уже выдыхаться от своего быстрого рассказа. С Сергеем мы уже около часа разговаривали насчет произошедшего и того, кто бы мог желать смерти Эрике и тете Вере.

Сергей кивает и записывает что-то в свой блокнот.

– Давай вернемся к вашему с Эрикой звонку. Я хочу, чтобы ты начал с того момента, когда ты набирал ее номер. Каждая деталь важна. Я должен знать все.

Сдерживаю порыв встать и начать ходить в помещении для допросов. Прекрасно, это будет весело.

– То есть, по твоим словам, Эрика не сказала ничего необычного? – вновь спрашивает Сережа.

Да, я понимаю, что он должен знать все детали, но я все уже рассказал. В тысячный раз отвечать на один и тот же вопрос, просто нет сил. Я стучу пальцами по столу, не намериваясь что-либо отвечать. Но в моменте, голова светлеет и я вспоминаю слова Эрики.

– Слушай, она сказала, что у них будут какие-то гости. Она не знала, кто к ним придет, – уточнил я, выгибаясь вперед.

– Как она не знала, если к ним должны были прийти? – искренне удивился мой друг.

– С Эрикой сейчас живет ее мама. Она-то и пригласила этих гостей, –  я снова бросил быстрый взгляд на входную дверь. Нам еще нужно немного времени. Мы почти у цели.

– Значит, мама Эрики пригласила гостей..., – почесал он свой подбородок. – Теперь, самое главное, необходимо узнать, кого она пригласила.

– В том-то и дело, тетя Вера, сейчас, наверное, плохо себя чувствует. Она была очень слаба, – вспомнил практически не дышащее тело тети Веры. Она была очень бледна... – Ты сможешь навестить их в больнице?

Наверное, Сергей услышал неконтролируемую панику в моем голосе, потому что сразу уверил в том, что после нашей с ним встречи, он поедет в больницу.

– Знаешь, я очень боялся ее потерять, – признался я другу, вспоминая хрупкое тело Эрики. Как бы я смог жить без нее? Не могу даже представить этого ужаса.

Сергей начал собирать все бумажки со стола.

– Кирилл, первый раз вижу тебя в таком состоянии. Даже когда тебя хотели посадить пару лет назад, ты был более спокоен, нежели сейчас. Знаешь, Эрика смогла тебе изменить и в хорошую сторону. Хочу теперь с ней познакомиться, – мой страх сменился счастьем.

Могу представить наш ужин вчетвером. Забыл про малышку... Теперь мой лучший друг стал отцом. Я был так рад за него, будто у самого родилась дочка.

– Вы обязательно познакомитесь, – вновь обретенные силы разливались у меня внутри. Я почувствовал прилив энергии.

Около десяти минут слушаю, как Сергей безостановочно рассказывает мне о своих дальнейших действиях. Я перебиваю его:

– Сереж, я верю тебе. Буду ждать столько, сколько понадобиться, но не затягивай с этим, – улыбнулся я, и провел кое-как рукой по лицу.

– Кирилл, я сделаю все, что возможно. Дай мне от силы пару дней и ты выйдешь из этого обезьянника, обещаю тебе.

– Из-за чего ты здесь очутился? – спросил меня потрепанный жизнью мужчина, сидящий на скамейке.

Я сидел за решеткой и ждал хоть какого-то намека на освобождение от Сергея. Здесь жутко пахло, и казалось, что я сам провонял этим запахом. Черт!

– Меня скоро отпустят, – бросил я, стоя спиной к мужчине средних лет. Мы всего-то знакомы с ним пару минут, а ему уже интересно обо мне хоть что-нибудь узнать.

– Все так говорят, – хрипло ответил он и лег на скамейку. – Посидишь если что на полу, уже двое суток не сомкнул глаз.

Вспомнил похожую ситуацию, случившуюся пять, а то и семь лет назад. Я тогда напился в местном баре и познакомившись с девчонкой, начали намекать друг другу на более близкое знакомство. Все было так банально: девушка оказалась обрученной и она просто сбежала от жениха, дабы отомстить ему, переспав со мной. Я же тогда не расслышал, кто такой этот громила, переступивший мне дорогу. Я помнил только его огромный кулак, врезавшийся в мою челюсть, а потом в нос. Я дал ему сдачи, но наши силы были крайне неровны. Я, мужчина высокий, но громила был на голову выше меня. Странно было все это вспоминать, но оказавшись в обезьяннике, мы обговорили с ним все. Мы протрезвели и разошлись друзьями.

Тогда же за мной пришел Сережа и освободил меня, а оставлять нового новообретенного друга не хотелось. Пару словечек Сережи также помогли ему выйти на свободу. После этого случая я его не видел, но появившись здесь в очередной раз, перед глазами промелькнула именно эта история.

Сполз по грязной стенке и сел на пол, облокотившись на руки. Как же было невыносимо ждать и не иметь возможности что-то сделать! Это просто убивает!

Главное, чтобы Сережа узнал, кто мог совершить такую чудовищную ошибку. Чудовищную, потому что я до этого человека доберусь и собственноручно закину его в этот же обезьянник, в котором нахожусь сейчас я.

Глава 4

/Эрика Волкова/

Быстро оглядываю комнату в поисках хоть чего-нибудь знакомого. Перед глазами белый незнакомый потолок, простая люстра и пеликанье какого-то прибора у меня над головой.

Вспоминаю, как Кирилл начал меня трясти за плечо. Я застонала, но ничего не смогла ответить. Легкие заволокло газом.

– Эрика, Эрика! – кричал он мне. – Черт! Черт! – кричал он в тот миг, но потом заставил себя глубоко вдохнуть, чтобы хоть немного успокоиться. Ему это не помогло.

Воздух в квартире становился все свежее и свежее, но глаза я так и не смогла разомкнуть.

– Волкова, вы уже проснулись от наркоза? – передо мной бесшумно предстал врач. Молодой такой, в очках и слишком симпатичный для такой профессии. Я всегда представляла докторов постарше, по опытнее что ли. О чем я вообще думаю?

– Что происходит? – спрашиваю я, пытаясь привстать, но все тело начинает ныть.

– Нет, нет. Лежите, пока вам нельзя вставать, – врач кладет руку на мое плечо, легонько откидывая меня обратно на подушку. Его светло-карие глаза пронзительно меня разглядывают.

Он с хмурым видом рассматривает мои показатели на аппарате, стоящем у изножья моей больничней кровати. Что-то с умным видом записывает в свой блокнот. А потом обращается ко мне:

– Вас что-то беспокоит? Головокружение, боли в теле?

– Трудно дышать, – отвечаю я.

Его хмурый вид сменяется удивлением, и он с выпученными глазами смотрит, как я начинаю вставать с кровати и надеваю тапочки.

– Эрика, вам нельзя еще вставать, – пытается вразумить меня мой лечащий врач, но у меня в голове совсем другой план. И он или поможет мне, или пусть не стоит на моем пути. – Вы должны лечь, сейчас же!

Сейчас врач чуть ли не кричит на меня, и этот суровый тон заставляет меня обратить на него внимание. Браслет с моей руки падает на пол. Сердцебиение учащается, я начинаю вспоминать из-за чего попала сюда. Мы попали в больницу. Мы с мамой.

– Моя мама здесь? Она в этой больнице? – быстро начинаю спрашивать я, встав вплотную к врачу. – Она в порядке?

Он в недоумении.

– Пожалуйста, успокойтесь.

– Вы должны мне сказать, что с моей мамой! Она в порядке?

Кажется, я сейчас похожа на сумасшедшую, сбежавшую из психбольницы. Волосы, очевидно, растрепаны, глаза опухли после наркоза, а моя поза, оставляет желать лучшего. До мне было на все это наплевать. Мне нужно было услышать всего лишь слово «да».

Сжимаю пальцы в кулак. Если я смогла хоть как-то выпустить свой пар. Например, ваза или же листочки, разбив или же разорвав которые, мне стало бы куда легче. Но и одного, и другого у меня не было под рукой. Я никогда не была в таком злобном состоянии. И скорее всего, это было связано с лекарствами, которые беспощадно влили в меня.

– Вера Николаевна сейчас в реанимации, – мое сердце упало. – У нее среднее состояние. Около семидесяти процентов, что она выздоровеет.

Следующие слова врача я уже не слышала. Сползла по холодной кафельной стене, села на плитку и уткнувшись в ноги, начала громко плакать. Чем я могла помочь слезами? Я всегда удивлялась людям, которые плакали из-за какой-то практически безысходной ситуации и считала, что ничем это не поможет. Но как же я ошибалась. Они плакали не потому, что могли чем-то помочь своим близким или же себе, а просто, потому что жалели о том, что это вообще с ними произошло.

– Эрика, вставайте, вам нельзя находится в таком положении, – доктор помог встать и мягко усадил меня на кровать. – Ничего еще не потеряно. У вашей мамы было двухстороннее воспаление легких и оттого и вызваны все эти осложнения. Но мы сделали все, что могли. Дальше жизнь вашей матери в ее руках.

– Она сильная. Очень сильная, – как бы хотела я до него донести. – Она справится.

– Конечно справится. Все будет хорошо, – успокаивал меня лечащий врач, вводя в меня шприц.

– А я могу ее увидеть? Хоть одним глазком? –  через минуту у меня просто-напросто заплетался язык.

– В реанимацию вас не пустят. Терпения, – монотонно ответил он.

Проглотила ком в горле, фокусируясь на том, что все будет хорошо. Успокоительное быстро на меня подействовало. Теперь я видела мир только в розовом цвете. Можно ли было их колоть каждый день? Нет, пожалуй. Это сродни наркотической зависимости.

Думая об этом, мои веки медленно закрылись и я ушла в небытие.

Глава 5

/Эрика Волкова/

В дверь постучали, отвлекая меня от дремы. Открыла глаза и медленно посмотрела то направо, то налево. Вспомнила и то, почему я оказалась в этом месте.

– Тук-тук, можно? – заглянул мужчина с растрепанными волосами.

– Извините, а вы кто? – выдыхаю я, все еще чувствуя слабость в теле.

– Так, можно зайти? – улыбается он мне, делая еще один шаг вперед. Мужчина с юмором. Больше заигрывает, нежели спрашивает у меня разрешение. 

Киваю.

Оказавшись в моей одноместной палате, незнакомец кладет свою сумку на тумбочку, ставит стул напротив меня и кинув ногу на ногу, внимательно разглядывает меня. Так, стоп. Я что, экспонат какой-то?

– Вы доктор? – спрашиваю я, но он просто в идеально выглаженном черном костюме и поверх него накрыт халат. На доктора он не похож, но спросила, чтобы убедиться в этом.

Его веселый вид сменяется хмурым удивлением, и он с выпученными глазами смотрит на меня, будто впервые видит лежащего на больничной койке человека.

– Никогда бы не подумал, что я больше похож на доктора, нежели на адвоката.

Адвокат? Что делает в моей палате адвокат? Да еще и незнакомый мне человек.

– У вас есть чувство юмора. Теперь я понял, чем вы зацепили Воронцова.

– Кирилла? Кирилла Воронцова? Вы его знаете? – спрашиваю я, садясь на кровати и подтягивая одеяло на себя. Коленки у меня стали как ватные. Так, если он знает Кирилла, то зачем адвокат пришел ко мне? Немного воодушевилась, стало менее одиноко в этой бесцветной палате.

Наконец адвокат нарушает оглушительную тишину.

– Кирилл рассказывал вам о неком Сергее Бернадском?

– Не помню, – как бы сейчас уверенно ни звучал мой голос, внутри у меня все сжалось. –Я не помню, может и упоминал, – скороговоркой бормочу я себе под нос. – А зачем вы пришли сюда?

В голову лезут только самые бесшабашные и трагичные мысли. Я не хочу его торопить, вдруг с Кириллом что-то случилось? Мне просто нужно время. Время на подготовку...

Сжимаю пальцы в кулак. Проглотив комок в горле жду, что же мне скажет Сергей.

– Эрика, все с ним хорошо. Бодрее обычного, я вам скажу.

У меня защипало в глазах. Какое облегчение.

– Но...

Это «но» меня сбило с толку. Но, что? Он в беде? Он тоже в больнице? Случилось что-то непредвиденное?

– Он сейчас под арестом. Его обвиняют в том, что он желал вам с матерью смерти, – он нахмурился.

– Но это невозможно, – отвечаю я, крайне удивленная этому. – У них же нет никаких улик на него?

Сергей кивает.

– Тогда какого черта его держать под стражей? Я точно знаю, что Кирилл не делал этого. Он спас нас с мамой, – я в бешенстве. – Всегда так. Невиновные сидят до того момента, пока не разберутся со всем, а те, кто совершил преступление гуляют на свободе. К черту, это правосудие!

Адвокат кивает мне, явно поддерживая мои слова.

На мгновение я испугалась. Может, его хотят подставить? Но зачем? Кому это нужно?

– Им нужны мои показания? Я их дам! – начала я вставать на ноги, но Сергей взял меня за локоть, предлагая сесть обратно.

– Для начала, вам нужно набраться сил. В любом случае Кириллу я помогу освободиться, ведь против него, как вы сказали, нет доказательств. В крайнем случае, он будет под арестом трое суток, из которых он отсидел двое. Выйдя, его все равно не оставят в покое. Нам нужно найти того, кто желал вам смерти. И вы должны мне помочь, – закончил свой монолог Сергей, откинувшись на спинку сиденья.

Противное чувство в теле вновь усиливается. Все то, что сейчас описал Бернадский, вдруг начинает приобретать краски. Обеими руками тру глаза, будто желаю стереть с них все то плохое, что происходит с нами в данный момент.

– Что я могу сделать? – решительно спрашиваю я, видя его энтузиазма. – Чем я реально могу помочь в данный момент?

Закусываю губу, в надежде услышать что-то реально выполнимое.

– Вы ведь не знаете, кого пригласила ваша мама на ужин?

Мне снова трудно говорить. Неужели Алина могла бы с нами так поступить? Газ? А разве нет, Эрика? Как давно ты ее знаешь, чтобы судить о ней плохо или хорошо?

– Эрика, все версии должны быть отработаны. Надеюсь, вы это понимаете, – нажимает он на последнее предложение, очевидно, видя мою нерешительность в этом вопросе.

– К нам должен был прийти мой сводный брат с матерью, – выдаю я, откидываясь на подушке. – Во всяком случае, так мне сказала мама.

– Как это? – в недоумении адвокат. – Ваша мама пригласила любовницу вашего отца?

Сергей произносит это мягко, участливо, и его слова немного встревожили меня.

– Странно, правда? Я тоже была удивлена. Но да, мама именно так и сказала мне. Она толком ничего и не объяснила мне. После ее слов, я ушла в свою комнату, а пару мгновений спустя, она почувствовала себя плохо. Мама позвала меня на кухню. А остальное как в тумане. Мне тоже стало не хорошо и если бы не Кирилл, – запнулась я. – Мы бы, скорее всего, не выжили.

Глава 6

/Кирилл Воронцов/

– Вы свободны, – хрипло произнес один из полицейских. – Вы можете чуть быстрее?

Неуверенно встал на ноги и пошел навстречу свободе. Было такое чувство, будто бы я находился тут целую вечность. В мозгах так и не хватало свежего воздуха.

– А мои вещи? Когда я смогу их забрать? – время для меня замедлилось. И вообще, все эти три дня прошли словно в тумане. Если бы не решетка, если я был на свободе, смог бы хоть поддержать Эрику в такой трудной жизненной ситуации. А что я сделал? Да ничего, черт его бери!

– Идите за мной, – он с улыбкой посмотрел на меня. – Ваш адвокат сегодня утром так и наровился вытащить вас с рассвета, но ему этого сделать не дали. Хороший он у вас, опытный очень. Такие доводы выдвигал нам, сон как рукой сняло.

Я шел за мужчиной на пол головы ниже меня, но он был накачанным и с первого раза, казалось, он был очень смурным. На деле же, когда на лице его появлялась улыбка, он становился похож на положительного героя из какой-то доброй для детей сказки.

– Он не только лучший в своем деле, а и еще и самый преданный друг на свете, – ответил я полицейскому и вздохнул от облегчения. Скоро я буду на свободе.

– Вот как, – удивился моим словам он, повернув голову в мою сторону. – Вам повезло.

Далее я прошел все необходимые процедуры, связанные с моим освобождением. Казалось, что я только что отсидел срок. Было настолько много бумаг, которые необходимо подписать. Черт знает что!

Расписавшись в последнем документе, забрал свои личные вещи и вышел из помещения, который явно чем-то пропах. Сидящие там люди разве не замечают этого?

– Кирилл, поздравляю тебя с освобождением, – радостно подошел ко мне Сергей, обнимая. – Оф, как же ты плохо пахнешь, – он зажал свой нос одной рукой, а другой отдал мне ключи от машины.

– Посмотрел бы я на тебя, – отшутился я, взяв пакет с вещами.

Попросил друга завести их в участок, чтобы сразу же поехать в больницу. Времени ехать домой, принимать душ и переодеваться не было. Точнее было, но я как можно скорее хотел поехать к Эрике.

– Ты ведь даже не ел последние сутки. Мне донесли на тебя, – не останавливался Сережа.

– Я что ребенок? Или же полицейским больше делать нечего, кроме того, что за мной следить? – бурчал я, пока открывал капот машины.

– Маша передала тебе котлетки с овощами и киселем. Она сказала, что ты точно соскучился по домашней еде, – Бернадский обеспокоенно посмотрел на меня.

– Спасибо Маше, я ее больше начинаю любить, нежели тебя. Она ведь не морозит столько глупостей, – подколол я его, игриво задевая плечом, проходя мимо него.

– Да если бы не мои словечки, ты давно бы помер от скуки, Воронцов. И ты знаешь об этом! – крикнул он мне вслед.

– Так, ты со мной или на своей? – попытался я заставить замолчать своего друга. Надеялся на прямо противоположный ответ, но нет. Он в своем репертуаре.

– Ты думаешь, я удвоился, чтобы пригнать твою машину и свою заодно? Конечно я с тобой!

– Тише, тише, Кирилл. Разобьемся еще, – попытался успокоить меня Сергей.

– Ты ведь папе ничего не рассказал, в каком я положении оказался?

– Пока нет, как ты и просил, – добавил он. – Но Эрике мне пришлось сказать.

Посмотрел на него злыми глазами. Не хватало только этого. Она и так пережила многое, а теперь и за меня ей волноваться пришлось.

– Мне ведь надо было как-то разузнать о тех, кто должен был прийти в гости к Волковым? Вот мне и пришлось раскрыть нашу с тобой маленькую тайну, – как ни в чем ни бывало, ответил Сережа. – Но все хорошо. Да, сперва она испугалась, но потом после всех многочисленных объяснений и уверений в том, что с тобой все будет хорошо, она успокоилась, – это были единственные слова, которые имели сейчас хоть какой-то смысл.

Мышцы мои немного расслабились и я сбавил скорость.

– Она у тебя красавица, – не унимался мой друг. – Почему же ты раньше нас не познакомил, Кирилл?

– Может, потому что вы жили за границей? – попытался съязвить я, но вспомнил, что мой друг с супругой были за границей полгода, а с Эрикой я познакомился куда раньше.

– Не смеши меня, Кирилл. Сейчас век технологий. Хотел бы, вышел бы с нами на связь с такой чудесной девушкой.

– Сереж, может, хватит сыпать комплименты моей девушке? Я ведь могу все Маше рассказать – игриво произнес я, делая особый акцент на последнем предложении.

Сергей на миг сжался. Видимо, испугался реакции Машеньки.

– Не дури, Кира, ты чего? Я ведь не такой, –  он улыбнулся мне и мы оба начали смеяться.

Все же лучший друг – лекарство от любых болячек. И даже после отсидки продолжительностью в три дня, связь между нами делает свое дело. Он вытащил меня из тюрьмы и я был безмерно благодарен уме за его поддержку и преданность. Таких друзей не легко найти в этой жизни. Мне повезло.

***

Мои дорогие читатели! Подписывайтесь на меня, оставляйте комментарии и лайки. Мне будет очень приятно))) Доброго Вам дня))) 

Глава 7

/Кирилл Воронцов/

Мы с Сергеем въезжаем на стоянку больницы, в которой лежат Эрика с матерью. Обычная больница, как и все. Громкий звук неизвестно откуда заставляет меня нервничать. Нет, сам шум мне не мешает, я просто не хотел бы слышать громкие звуки, когда мое сердце и душа бушуют внутри грудной клетки.

– Позвонишь мне, когда узнаешь об их состоянии? – спрашивает меня Сергей.

Искоса смотрю на входную дверь больницы. Так хотел подъехать к ним за последние три дня, что теперь, увидев их, весь мой энтузиазм испарился. А может, я просто боялся увидеть разочарование в глазах Эрики? Я бы не смог этого вынести.

Сергей самодовольно улыбается. Знает, что я сейчас борюсь с желанием уехать отсюда к чертовой матери, хотя пару минут назад чувствовал совсем иначе.

– Она ждет тебя, иди уже, – говорит он мне решительно. – Или мне все же придется вытолкнуть тебя из собственной машины? Меня это перспектива больше устраивает, – выпрямляясь и смеясь, произносит Сережа.

– Не доставлю тебе такого удовольствия, друг мой.

Поправил рубашку и, собравшись с духом, открыл дверцу машины. Сейчас для меня будет самое сложное: найти палату Эрики и посмотреть в ее глаза. Может, я увижу в них осуждение или же обвинение в свою сторону? Возможно ли такое, что она допускала мысли о том, что я мог с ней такое сотворить?

Думая обо всем этом, я чуть не сошел с ума. Сидя за решеткой, все же соображения на этот счет кардинально исказили мое сознание. Пора избавляться от всей этой дряни!

– Не подскажите, в какой палате лежит Эрика Волкова? – подошел я на ресепшен к миловидной девушке, печатающей что-то у себя на компьютере.

– Минуточку, – даже не посмотрев в мою сторону, ответила она. – В триста... А вы кем ей приходитесь? В графе родственники, записана ее мама, но она тоже лежит в этой больнице, – обронила она, внимательно разглядывая меня.

– Я ее жених, – четко произнес я.

Девушка кивнула и попросила подождать пару минут. Для меня же пару минут показались вечностью. Оглядываю себя. Одет я вполне прилично, но неприятный запах все же чувствуется. Несколько раз пожалел о том, что не поехал домой, чтобы элементарно принять душ.

На стене висят часы. Смотрю на них и слежу как проходит первая минута, потом вторая, третья. В голове отдается тиканье секундой стрелки, хотя я и не слышу ее, а просто вижу глазами. Жаль, что здесь так шумно.

Спустя еще пару минут, я слышу голоса позади себя.

– Вон тот мужчина, – слышу я знакомый голосок девушки, с которой совсем недавно разговаривал. Поворачиваюсь к ней лицом и вижу еще одну, но уже в медицинском одеянии.

– Вы Кирилл Воронцов? – не дожидаясь никаких любезностей, подходит ко мне девушка.

Киваю.

– Лечащий врач Волковых ждет вас, – информирует она меня и просит пройти за ней.

Движемся в сторону лестницы, поднимаемся на третий этаж и дойдя до нужного помещения, девушка отворяет массивную дверь. За ней, за письменным столом сидит мужчина, примерно моего возраста, в галстуке с гармонирующей рубашкой. Он разговаривает по телефону, но все же приглашает нас войти, взмахом руки.

Перед его столом стоят два одинаковых кожаных кресла. Опускаюсь в одно из них и жду окончание его разговора.

– Да, я вас понимаю, но у нас все забито. Могу вам предложить лечь в больницу имени Дайменского, там ничем не хуже делают операции и как раз в вашем случае, стоимость ниже, нежели у нас.

Врач встал и подошел к окну, перед этим показав указательный палец, означающий: «подождите, минутку, пожалуйста».

– Я могу дать вам направление. Только вам необходимо зайти сегодня до восьми вечера или же завтра до двух часов дня. Хорошо, тогда договорились. Хорошего вам дня.

Тепло улыбаясь, врач снова опускается на свое кресло за письменным столом.

– Григорий Федорович, Кирилл Воронцов пришел к Эрике Волковой, – проинформировала девушка, стоя за моей спиной.

Мы обменялись любезностями, я спросил про состояние Эрики и тети Веры.

Григорий Федорович начинает объяснять в каком состоянии прибыли в больницу пострадавшие. Слушаю очень внимательно, прислушиваясь к отдельным факторам. Лечащий врач продолжает сыпать подробностями, девушка - медсестра внимательно поглядывает на меня, следя за моей реакцией.

Григорий Федорович достает из своей полки в письменном столе записи. Просто кипа медицинских документов.

– Вы понимаете, о чем я говорю? – вывел меня из оцепеневшего состояния врач.

– Серьезные последствия, – повторил я слова, которые смог услышать после «обе пациентки достаточно долгое время находились в квартире. Не знаю, что могло бы произойти дальше, но они отделались легким испугом. Но у обеих могут возникнуть серьезные последствия, выражающиеся в нарушении зрения, проблемой с сердечной деятельностью, нервные заболевания, онкологические заболевания, проблемы с памятью и т.д.»

– Что вы предлагаете? – наконец спросил я, перебирая в голове различные варианты действий.

– Необходимы постоянные медицинские обследования, – подтверждает врач со всей возможной серьезностью.

Глава 8

/Эрика Волкова/

Совершенно отключилась от всего мира, сижу, разглядываю маму, лежащую на кровати. К ней подключены многочисленные приборы, измеряющие буквально все, что возможно и невозможно. Мне не разрешили зайти к ней, но за стеклянным окном я могу наблюдать за ней хоть несколько часов. Но какой в этом прок, если я не могу почувствовать ее запах, биение сердца?

– Эрика, – услышала я до боли знакомый голос.

Повернула голову в ту сторону, откуда донесся звук.

– Кирилл, – не поверила я своим глазам. – Это правда ты? – он подошел ко мне и взял за руку, я же неверяще начала щупать его. Совсем свихнулась за последние дни. – Тебя отпустили?

Он словно словил пощечину от моих слов. Дернулся в сторону и посмотрел на маму за стеклянным окном.

– Как она? – спросил он участливо.

– Стабильно. Но просыпаться пока не желает, – пробормотала я, пытаясь понять его поступок. – Пойдем в мою палату?

Когда добираемся до моей палаты, Кирилл испускает протяжный вдох облегчения, и его поведение немного меняется. Он становится тем, кого я знала.

– Что ж, я поговорил с вашим лечащим врачом и все пока нормально, – произносит он, немного отстранившись от меня. Он даже не смотрит в мою сторону!

Хватаю из шкафа кружку и наливаю себе кофе из кофемашины. Больница, конечно, на высшем уровне. Стараюсь не расплескать его по руке и не обжечься. Ставлю ее на стол рядом с Кириллом, наливаю себе то же самое и становлюсь рядом с ним. Смотрю в окно, как и он. Молчим несколько мгновений.

Его темные волосы всклокочены: сразу напомнил себя после нашего первого раза, ух, были денечки. Но не об этом сейчас идет речь.

Передвигаюсь по палате медленно, не мешая ему думать, хотя чего тут думать? Мог бы хотя бы обнять меня, поцеловать! Я же чуть не умерла на его руках, черт возьми!

Сейчас я смотрю на него и думаю: наверное, никто не был ему рад за последнее время. Я закатила бы глаза, но это будет слишком по-детски, потому я подхожу к нему и начинаю гладить по волосам.

– Кирилл, что с тобой? Не хочешь поделиться своими переживаниями? – тихо и проникновенно, произношу я. – Тебя что-то гложет и я это вижу, не пытайся это скрыть, пожалуйста.

Он откидывает голову назад, смотря в мои глаза.

– Все то ты замечаешь, – вижу на его лице, появившуюся секундную улыбку. Но он вновь прячет ее за стальным выражением лица.

Это абсолютно неконтролируемое адское пламя. Я просто не могу ею управлять. Внешне он спокоен, но тот, кто знает Кирилла давно, понимает, когда он как бы спокоен, но на самом деле, в душе у него пылает огнедышащий дракон, которого он не желает выпускать.

Он смотрит на меня еще раз и я знаю, что мне все равно придется выдержать этот взгляд, иначе я ничего от него добиться не смогу.

Украдкой пытаюсь оценить свой внешний вид. Не торчат ли волосы в неположенном месте, не слишком ли откровенный топик и прочие глупости. Не знала уже на что сослаться.

– Какой же я дурак, – выдавил из себя Воронцов. – Нет бы тебя поддержать... А все наоборот. – Одним словом дебил, что сказать. За что ты вообще меня смогла полюбить?

Инстинктивно поворачиваюсь и моментально понимаю, что совершила правильный поступок.

– Кирилл, что ты хочешь этим сказать? – в его глазах читается мольба о помощи в столь сложном для него деле.

Он раздвигает ноги и сажает меня на одну ногу, притянув рукой за талию.

– Я считал, что ты будешь винить меня в произошедшем. Теперь же вижу, что я зря себя накручивал, – пробормотал он себе под нос, но я все четко услышала. Он уткнулся мне в плечо и начал громко дышать.

– Ты что, дурак что ли? – попыталась я подскочить на месте, но мне не дали этого сделать.

– Я же говорю, глупые мысли лезли ко мне в голову. Прости меня, прости, пожалуйста! – начал он просить, притягивая к себе еще ближе.

Поцеловала его в макушку и обняла в ответ. Ему было сложно так же как и мне и потому, просто необходимо войти в его положение. Даже представить себе не могу, чтобы меня обвинили в том, что я хотела  убить своего любимого человека. Такого каждого может сбить с толку, в том числе и самого Кирилла Воронцова.

– Ничего страшного. Я сама не знаю, чтобы я думала на твоем месте. Все хорошо, – вновь я поцеловала его в волосы, стирая слезы с щек.

– Ты плачешь? – он заставил посмотреть на себя, взяв за подбородок. – Не смей плакать из-за меня! Я не достоин ни одной твоей слезинки, – он начал целовать мои щеки, тем самым забирая всю боль, которую я чувствовала на протяжении нескольких дней.

– Я просто боялась, что мы не сможем увидеться, – ответила я на его ласки, целуя в ответ. – Я так боялась, – нашла его губы и жадно впилась в них, вновь исследуя его рот.

– Мне было так страшно, – он с силой вжал меня в себя, дальше уже некуда было. – Я увидел ваши тела и мне стало так страшно и одиноко, – между нашими поцелуями, произносил он, отрываясь от меня, чтобы набрать в легкие больше воздуха.

– Все теперь будет хорошо. Мама поправиться и мы выйдем из больницы, – ответила я, прижавшись к нему лбом. – Все будет хорошо, – повторила я, почувствовав небольшое напряжение в его теле. Сейчас я не обратила на это внимание, но могло ли это привести к чему-то большему?

Глава 9

/Кирилл Воронцов/

Сегодня Эрику выписывали из больницы. Заехал за ней, чтобы забрать ее к себе, пока тетя Вера до конца не поправиться и не сможет вернуться домой.

– Доброе утро, Эрика, – поздоровался Григорий Федорович, слишком нежно произнеся имя моей девушки. Он с рассеянным видом уставился на меня и кивнул, поняв, что отвертеться не получиться.

Эрика жестом предложила сесть своему лечащему врачу.

– Григорий Федорович, нет же никаких проблем со здоровьем мамы и моим? – задала откровенный вопрос Эрика. – Я могу с чистой душой выписываться?

Я остался стоять на месте позади Эрики, жестом показывая врачу, что разговор на счет продолжения наблюдения не состоялся.

– Вам необходимо будет, конечно же, посетить больницу пару раз, – сделал он акцент на последних словах. – Но в целом, ваше состояние превосходное. Учитывая, в каком виде вы к нам поступили и как вы быстро выздоровели. Это какое-то чудо.

– Только вот маме не так хорошо, как мне, – закрыв глаза, пробормотала она себе под нос. Мы с врачом ее слова услышали.

– Вашей маме уже значительно лучше, – он как будто нас уговаривал. – Можете навещать вашу маму хоть каждый день, она идет на поправку.

Григорий Федорович пустился в подробные разъяснения относительно требований к дальнейшему восстановлению как Эрики, так и тети Веры. Голос у него был такой, будто он извинялся перед нами, но Эрика, похоже, не заметила этого.

Он смотрит на нее так, как будто заставляет поверить в то, что относится к Эрике по-особенному. Я кладу руки на плечи Эрики, в знак поддержки и заодно показать доктаришке его место. Да, он поставил Эрику на ноги, но он не должен забывать о том, что это был его долг перед медициной. Он не должен пересекать грань дозволенного.

Нам необходимо еще пройти тропу взлетов и падений, потому-то нужно быть сильными как никогда прежде. Я сосредоточено слушаю его наставления и рекомендации, а то, что необходимо будет прийти и когда это нужно сделать, мы с ним обсудили еще вчера. После нашего с ним разговора, я получил он него несколько листов со списком анализов, которые важно сдать в короткие сроки. Это нужно сделать для того, чтобы исключить все последствия после отравления угарным газом.

Как объяснил Григорий Федорович, пациентки будут сейчас отказываться от дальнейшего обследования в силу того, что будут думать, что с ними все в порядке. У них будет хорошее самочувствие, но убедить их нужно быстро и не медля пройти все, что посоветовал лечащий врач.

Сегодня дам Эрике немного отдохнуть от больницы, а завтра заведу этот разговор и сделаю все, чтобы убедить ее в этом.

– Спасибо вам, – тихо произнесла Эрика, беря бумаги из рук врача.

– Обращайтесь, – отозвался он, но затем добавил. – Нет, обращайтесь ко мне по любому вопросу, но не болейте, – улыбнулся он.

Мы попрощались и собрав вещи в чемоданчик, привезенный мною сегодня утром, вышли в коридор.

– Я посмотрю еще раз на маму?

– Иди, милая. Буду ждать тебя в машине, – поцеловал ее в макушку и пошел на выход.

– Она лежит так, словно не жива совсем, – произнесла Эрика, ставя на стол тарелку с салатом, приготовленным мною вчера вечером. Да, не свежее, но это все, что у нас было на данный момент.

Мы сварили макароны и заправили его сыром. Вот и весь наш ужин.

Я сам до сих пор в странном состоянии. Все делаю на автомате, ставлю чашки и завариваю зеленый чай. То, что доктор прописал.

– Ты ведь слышала, что все будет хорошо? – казалось, я стал похож на врача. Убеждаю больше себя, нежели Эрику. Она в неестественном состоянии. Мне так ее жалко, но помочь сейчас ничем не могу. Кроме поддержки я не могу ничего больше ей дать.

– Да, я знаю, но пока это произойдет, я свихнусь. Мама, ты и это полный список родных людей, которые у меня остались. Понимаешь? Сперва папа, а теперь очередь...

Я встал из-за стола и подошел к ней.

– Не смей договаривать, – оборвал я ее на полуслове. – Я понимаю, ты сейчас вся на нервах, но ты отдохнешь, пойдешь к маме и она почувствует твою веру, веру в то, что все будет хорошо.

Она обернулась ко мне и уткнулась мне в живот.

– Как хорошо, что ты у меня есть. Я так тебя люблю, – прошептала она и встав на цыпочки, потянулась за поцелуем.

Я ответил на него со всем неистовым желанием. Так давно не обладал ею, что мое хозяйство тут же встало на дыбы. Так не могло дальше продолжаться и я остановил наш поцелуй.

– Эрика, ты еще не восстановилась, – оторвавшись от нее, прошептал я. – Ты должна покушать.

– Мне плевать. Я хочу тебя, хочу тебя сейчас, – выдохнула она и все мое тело ответило ей.

Взял ее за пятую точку и подтянув к себе медленно пошел в сторону своей спальни. Целовал ее жадно, то нижнюю, то верхнюю губу, шею, которая выгибалась каждый раз, когда я водил пальцами по ее спине. Она притягивала меня за волосы и уже было невозможно ждать какой-либо развязки.

Уложил ее на кровать и посмотрев на красивый вид внизу, опустился вниз и зажегся в экстазе любви и блаженства.

Глава 10

/Эрика Волкова/

После бессонной ночи захожу в гостиную, окна которой выходят на небольшой парк. На подоконнике втиснут небольшой диванчик, на который я сажусь и начинаю смотреть в окно. Телефон лежит на коленях, но он молчит уже третьи сутки. Ни единого звонка от лечащего врача. Пыталась сама дозвониться, но все мои попытки оказались тщетными.

Поехала в больницу вместе с Кириллом, но и там меня ждал провал. Маме стало лучше, но к ней теперь не пускают. Бояться того, что увидев меня мама начнет пытаться поговорить со мной и ей может стать хуже. Теперь остается только ждать. В лучшем случае недельку. А я не могу так легко отпустить мысли о ней. О том, как ей там тяжело….

– Эрика, – нерешительно произнес зашедший в гостиную Кирилл. Он встал рядом с диванчиком и то же начал наблюдать за прохожими в окно. – Что-то не так?

Тяжело вздохнула. Ничего не ответила, лишь посмотрела на него грустными глазами. Не стоило говорить какие-то банальности. Кирилл меня понимает с полу слова.

– Все те же мысли, – на моем лице проступает неуверенная улыбка. – Поможешь мне хоть немного отвлечься, так сказать скоротать время…

– Да, конечно. Что будем делать? – он садится рядом и берет руку в свою теплую ладонь.

Пожимаю печами и, положив телефон ближе стеклу, обратно отворачиваюсь к окну. Совершенно не представляю как проведу эти семь долгих дней. Но мне действительно необходимо отвлечься. А то так и с ума сойти недолго.

– Предлагаю съездить кое-куда.

Инстинктивно поворачиваюсь в его сторону и тотчас вижу, что на его лице проступила обворожительная улыбка. Он знает, что чертовски притягателен, когда так откровенно улыбается своей голливудской улыбкой. Вдыхаю запах его одеколона, становится немного легче.

– Куда же ты предлагаешь нам съездить? – хлопаю ресницами, подыгрывая ему. – Надеюсь, не в клуб?

Меня разбирает любопытство. Давненько я никуда не ходила. Буду рада любой вылазке из дома, главное отвлечься и не впускать в свою голову плохие мысли.

– Нас звали к себе Бернадские. Не хочешь поехать к ним? –  он сдерживает улыбку, так как не понимает, какой реакции он меня ждать.

А что я? Я не против. Много раз слышала о его лучшем друге, но пора бы уже и познакомиться. Хотя знакомство в больнице уже произошло, но узнать поближе хотелось. Все же, порой мне кажется, что мужская дружба куда крепче, нежели женская. В ней нет злости, зависти, отчаянной попытки жить лучше лучшей подруги.

– Буду только рада увидеться с Сергеем и познакомиться Марией, – ответила я, вставая. – Тогда я готовиться?

Кирилл подозрительно наблюдает за всеми моими движениями. Я что-то не так сделала? Подхожу к нему и начинаю медленно гладить его волосы, пропуская их между пальцев. Он начинает мурчать словно довольный кот, обнимая меня за талию и уткнувшись головой в мой живот.

– Ты на меня так смотришь..., – начала я, пытаясь понять, отчего он так внимательно наблюдал за мной.

– Просто не ожидал, что ты так быстро согласишься, – было мне ответом.

Не успела я понять, что происходит, Кирилл усадил меня на колени и начал неистово целовать меня в шею. Я извивалась по его теплыми поцелуями, терлась об его разгоряченное тело, пытаясь унять дрожь во всем теле.

Его руки начали гладить мое бедра, приподнимая домашние шортики. Остановила его, пытаясь не попасть в плен его опытных рук.

– Кирилл, мне приготовиться нужно, – выдохнула я между поцелуями.

– Я, по-моему, уже передумал. Давай поедем завтра, – рвано сказал он, хватая меня за волосы. – Давай останемся дома.

Я выкарабкалась из его объятий, встав прямо перед ним. Он немного удивился моим ловким движениям, лишь через пару секунд открыв глаза и поняв, что же произошло в этот момент.

– Ты обещал мне помочь провести время продуктивно. Это самый оптимальный вариант. Поедем к Бернадским.

– Ты думаешь заняться любовью не продуктивно? – он все еще был в возбужденном состоянии. Попытался схватить меня за руку, но я вовремя увернулась. В этот раз мне бы просто не хватило силы воли остановить все прелюдия.

– Не звони Сергею. Поедем к ним сюрпризом. Купим чего-нибудь по дороге, окей? – смеясь спросила я, видя как Кириллу уже не хочется никуда ехать.

– Ты невыносима, Эрика. Знаешь об этом?  

– Ты же сам предложим поехать к ним, разве не так? – подлила я масла в огонь. Кирилл заревел, словно тигр и, встав, поцеловал меня в лоб.

– Одевайся. Выезжаем через час.

Я улыбаюсь и подмигиваю ему.

– Ни стыда, ни совести, Эрика. Когда-нибудь я накажу тебя за это, – показывает он злое лицо, но улыбку я почти вижу. Хитрюга.

– Буду с нетерпением ждать этого, –  посылаю ему воздушный поцелуй и иду в спальню.

Вещей у меня мало, Кирилл перевез все самое необходимое. Но среди них я нахожу желтое платье с узким ремнем синего цвета. К нему лодочки кремового цвета и солнцезащитные очки. Нанесла на лицо легкий макияж, подвела глаза, накрасила губы и вроде бы все. На лицо никогда не наносила пудру или же тональный крем. Просто незачем было это делать.

Глава 11

/Эрика Волкова/

Стоящий на входе мужчина, совершенно не был похож на мертвеца.

– Эрика, ты чего? Родному папке не рада? – возмущенным и одновременно игривым тоном, задает он вопрос, заходя в квартиру.

Перевела взгляд на Кирилла. Он сузив глаза, разглядывал незнакомца. Да, он именно таким и был. Меня переполняли самые разные эмоции, от которых внутри начало все сжиматься, коленки подкашиваются и вот-вот я могла истерически засмеяться.

Я не отвечаю ему. Он с хмурым видом наблюдает, как Кирилл подходит ко мне и кладет свою ладонь на мое плечо. Мы пересекаемся взглядами, он будто убеждает меня сказать хоть что-нибудь, но я не могу. Не могу произнести ни единого слова.

– Олег Викторович, Эрика немного в шоке. Собственно, как и я, – теперь мой возлюбленный направляется к отцу, пожимает ему руку. Он ведет себя очень странно, как будто вспоминает, кто только что к нему подошел.

Хмурый вид отца сменяется рассеянностью, и он округлив глаза смотрит на него, как на незнакомца.

– Молодой человек, после аварии я долго не мог прийти в себя и забыл очень многих людей, – начал он. – Представляете, пока я поднимался сюда, ко мне обратилась одна из жительниц дома, начала кричать на меня из-за того, что я ее не узнал. Ну я и объяснил ей всю ситуацию, – взяв за руку Кирилла, он крепко ее сжал. – Раз моя дочь находиться у тебя в квартире, – он перевел взгляд на меня. – Ты очень близкий нам человек.

– Я сын вашего лучшего друга, Олег Викторович. И еще я молодой человек вашей дочери, – быстро добавил Кирилл, поворачиваясь в мою сторону.

Все это время, я стояла как истукан, следя за их диалогом. Я была здесь, возле них, но душевно я летала где-то очень далеко.

– Ну же, Эрика, ты не поприветствуешь отца? – подтолкнул меня к нему Кирилл.

Отец обнял меня, вроде бы тепло, но в то же время, от его объятий стало немного не по себе. Я не почувствовала ничего. Мне стало больно и обидно. Я не могла понять одного. Разве такое сильное чувство, как любовь ребенка к отцу может быстро испариться? Это ведь ненормально!

– Так-то уже лучше, – отец легонько постучал по моей спине. – Дорогая моя девочка, – он погладил меня по волосам. – Я так скучал по твоему запаху.

– Я тоже скучала, папа, – слабым голосом сказала я, отвечая на его объятья.

Стыдливо отвела взгляд от Кирилла, который наблюдал за нами. Сжимаю пальцы в кулак и еле сдерживаюсь, чтобы не застонать от недовольства. Наконец, отец отпускает меня и нарушат оглушающую тишину:

– Вы куда-то собирались, да?

– Да, но это уже не важно, – ответила Кирилл. – Мы остаемся, не правда ли, Эрика?

– Да, мы остаемся, – как бы я не постаралась ответить уверенно, все внутри меня дрожало.

Приготовила скромный ужин. Проглотила комок в горле и сфокусировалась на одной точке. Отец начал жадно уплетать разогретую индейку с пюре, а мне кусок в горло не лезло.

– Так, у вас провалы в памяти, Олег Викторович? Поэтому вы не смогли сразу вернуться?

– Все это время я лежал в больнице. Ничего не помнил, – недовольно ответил он, разжевывая пищу. – Если бы все помнил, разве бы не вернулся к дочери и жене?

А к сыну и любовнице тебе вернуться не хотелось? –  промелькнуло у меня в голове, но вслух я ничего не произнесла. Я отгоняю от себя эту дикую мысль. Время на объяснения еще найдутся.

– И как ты смог вспомнить нас? Как нашел? – твердым голос произношу я. Впервые я почувствовала прилив энергии и силы на то, чтобы начать с ним разговор.

Да, многие бы подумали, что я за стервозная тварь, которая не рада чудесному оживлению своего отца. Но только это не мой отец. Точнее он, но и не он. Это очень трудно объяснить.

– Мне помогли добрые люди, – пожал он плечами и глотнул красную жидкость в своем бокале.

– Это очень хорошо, что на свете все еще есть добрые люли, – медленно проговариваю я, пристально следя за каждым его движением. – Мама в больнице, нас пытались убить, – нерешительно помолчав, говорю я.

– Кто посмел так поступить? – прищуривается отец, явно ожидая моего ответа.

Я, наконец, решаюсь произнести эти слова.

– Мы подозреваем, что это твоя любовница.

Отец потирает подбородок, но не такой реакции я от него ожидала.

– Я не думаю, что Алина могла бы решиться на такое.

Мы с Кириллом переглядываемся, ведя молчаливый разговор.

–  Тебя больше ничего не смущает? – не замечая, я начинаю повышать голос. – Ты изменял маме! И я теперь знаю об этом! Ты не думаешь, что это очень низко с твоей стороны? – я привстала над столом, не имея возможности более быть спокойной.

От раздражения и его сдержанного поведения, у меня ком поступает к горлу. Отец зло стреляет в меня своими темными глазами и резко стучит кулаком по столу.

– Сядь! Быстро! И не смей повышать на меня голос! –  его голос эхом разливается по всей квартире. – Не доросла еще до того возраста, чтобы читать мне нотации.

Кирилл берет меня за руку и начинает успокаивать меня.

Глава 12

/Эрика Волкова/

У меня нет сил ни на что. Закрываю глаза и представляю приход отца, но уже со своей мечтательностью. Снова и снова делаю это, видя его прежнего.

Вскочив на ноги, бросаюсь к комоду и начинаю рыться в ящике с моей мелочовкой. Нахожу фотографию пятилетней давности. На ней изображены родители и я, будущая студентка престижного университета. Тогда я именно так себя и представляла. Папочка, ты был совсем не таким, каким сейчас пытаешься казаться. От прежнего тебя практически ничего не осталось. Лишь оболочка.

– Эрика, что с тобой? – в комнату заходит Кирилл.

– Как он нашел твою квартиру? Он ведь говорит, что ничего не помнит, – первым моим вопросом был именно этот. Кирилл прикрыл дверь и крепко прижал меня к себе.

– Тебе нужно успокоиться. Я знаю, ты до сих пор в шоке от произошедшего, но ты не рада?

Ерзаю в его объятиях, злясь еще больше.

– Кирилл, как он узнал о том, где мы находимся? – с возмущением вскрикиваю я. И мне плевать. Слышит он нас или нет. Это более чем странно для человека, который недавно потерял память.

– Эрика, он поговорил с Артемом Владимировичем, своим адвокатом. От него узнал, что ты пока не проживаешься в квартире, которую он оставил тебе по завещанию. Это все, что я успел узнать от Олега Викторовича.

Ошарашенно моргаю, но ничего не отвечаю. Немного прихожу в себя под успокаивающими поглаживаниями Кирилла. Противное чувство в животе отходит на второй план.

– Ты думаешь, я повела себя как эгоистичная тварь?

Картина, которую мне только что обрисовал Кирилл начинает казаться реальной. А почему я собственно себя так повела? Разве не могла просто обнять отца и порадоваться за него и за нас тоже? Мой вопрос повисает в воздухе. Я проглатываю страдальческий комок в горле и, отстранившись от него, протирая влажные глаза ладонями.

Молчание немного затягивается и я слышу легкие шаги в гостиной. Закусываю губу.

– Я считаю, что ты поступила опрометчиво. Но не могу обвинять тебя в этом. Ты была шокирована.

Мне снова трудно что-либо ответить. Боже, мне так стыдно. Волна негодования разливается по всему телу. Как же я ненавижу себя в этот момент.

– Но ты можешь исправить свою ошибку. И прямо сейчас, –  он буквально подталкивает меня к двери, вынуждая выйти наружу. Как кроту, не видевшему свет много дней. Но я не могу. Не могу так быстро прийти в себя.

– Дай мне пару минут, хорошо?

Кирилл кивает и усаживает меня на кровать. Мы сидим вместе, обнимая друг друга. Его ровное дыхание немного успокаивает меня. С каждой пройденной минутой, мои нервные клетки натягиваются как струнки, ожидая своего выхода.

– Идешь? – недоверчиво спрашивает меня Кирилл, беря за руку и ведя за собой. Я была похоже больше на нашкодившего ребенка, нежели на двадцатичетырехлетнюю девушку.

Отец издает хрипловатый звук, сидя на диване и читая газету.

– Папа, – начинаю я и стискиваю зубы.

Его взор обращается ко мне. Он откладывает газету на кофейный столик и хлопает на место возле себя.

– Садись, родная. Я тебя слушаю, – мягко произносит он, словно недавно он и вовсе не кричал на меня. Хотя я тоже повысила тон и теперь пришла извиняться за свои слова.

Когда Кирилл поворачивается к двери, я беру его за запястье, пытаясь потянуть на себя. Сил на то, чтобы его остановить не осталось, но я не хочу оставаться с отцом наедине. Как бы это глупо не звучало.

Он наклонят голову и секунду смотрит на меня.

– Эрика, поговори с отцом один на один. Я пока прогуляюсь. Обещаю, далеко уходить не буду.

Одним быстрым движением он переплетает наши пальцы, я смотрю на них и мне становится спокойнее.

– Но Кирилл, – начинаю я капризничать, тяну его на себя, но он не умолим.

Он ловко освобождается от моей цепкой руки и выходит из гостиной. Далее слышу щелчок входной двери, и паника обрушивается на меня новой волной.

– Сядешь наконец? – слышу я голос позади себя. – Или ты боишься меня?

Повернувшись, я медленно качаю головой. Закусываю нижнюю губу и сажусь рядом с отцом.

– Просто понимаешь, – он не дает мне договорить.

– Просто тебе сложно находиться с мертвецом. Точнее с тем, кого считала погибшим?

Цепляюсь за соломинку, словно за спасательный круг. У меня не было иного выбора. Резкий прилив паники сжимает все тело мне становится труднее дышать.

– Я бы не сказала так грубо, но да. Это очень странное чувство. Я только-только начала приходить в себя, понимаешь? Мы с мамой... нам было очень сложно после того, как мы узнали..., – из глаз потекли слезы.

– Шшш, я здесь. Теперь я никуда не уйду, обещаю тебе, – на его лице проступает неуверенная улыбка. Он тянется ко мне, чтобы обнять, успокоить, но, словно боится отпугнуть меня. Я и сама не знаю, что делать в данной ситуации. Я нормализую дыхание и начинаю глубоко дышать.

– Ох, папа, – я тянусь к нему и обнимаю со всей остаточной любовью. От мучительного чувства беспокойства просто хочется сбежать, спрятаться под одеяло и не вылезать хотя бы пару дней.

Глава 13

/Кирилл Воронцов/

После нескольких часов работы в офисе, я потянулся и собрав все бумажки в кучу, начал собираться ехать домой. Всего лишь неделю отсутствовал в компании, а работники натворили черти что. Пришлось разобраться с поставками рекламных щитов, краской и прочей ерундой. Будто сегодня мне нечем было заняться.

Хотя, меня эта суматоха хорошо отвлекла от мыслей об Олеге Викторовиче и Эрике.

– Нина, с бумагами разобрался, подписи поставил. Если что, звони сразу же, но не по пустякам. Ясно все?

Женщина средних лет подскочила на месте и кивнула. В приемной было чисто и видимый порядок. Хоть что-то без моих наставлений могли сделать.

– И чтобы больше не было никаких непредвиденных ситуаций. Доброго вечера, – попрощался я с секретаршей и накинув на себя куртку, вышел из офиса.

– Доброго вечера, Кирилл Александрович, – крикнула мне Нина.

Никогда не любил суматоху. Как по мне, все должно следовать четкому плану, а в непредвиденной ситуации, просто импровизировать. Работая в университете я это прекрасно осознал. Когда не знаешь, какой студент может устроить тебе подлянку, пожелает обмануть, приходиться фантазировать, чтобы не попасть впросак.

Быстро добрался до дома. В квартире было тихо и спокойно, никаких разговоров. Хотя время было не позднее. Зашел в нашу с Эрикой комнату и увидел ее лежащую на кровати.

– Спишь? – тихо спросил я, так, на всякий случай.

Тело ее шелохнулось и она повернувшись ко мне, прикрыла лицо ладонью от света.

– Я тебя ждала, но как видишь, не дождалась, – улыбнулась она, потирая глаза. – Идешь спать?

– Что-то не хочется, – начал я переодеваться, оставив маленькую щелочку в дверном проеме. – Немного еще посижу.

– Тогда я с тобой, – вскочила она с кровати и, надев на себя кружевной халатик, помогла мне освободиться от галстука.

– Как прошел разговор с отцом?

Эрика сейчас выглядит еще более растерянной, как будто до сих пор не верит в то, что ее отец жив. Она бросает отчаянный взгляд в мою сторону и медленно начинает расстегивать пуговицы на моей рубашке.

– Все хорошо, – наконец выдает она. – Спасибо, что оставил нас одних. Так разговор прошел куда продуктивнее.

– Рад, что смог хоть чем-то тебе помочь, – поцеловал я ее в лоб и приобнял за талию. – Знаешь, у меня такое чувство внутри.

– И какое же? – ее тон становился насмешливым.

– Не знаю даже как это объяснить, – я надел футболку и спортивные брюки.

Эрика, взяв меня за руку, повела в гостиную.

– Хочешь чего-нибудь?

– Если только горячий шоколад.

Сейчас я должен буду поговорить с Эрикой на счет обследований. Но как бы это проще преподнести? По спине пробегает холодок. Я не хочу говорить об этом сейчас, но когда? Сколько я еще буду откладывать этот, итак, сложный разговор?

– О чем думаешь, дорогой?

Эрика принесла две чашки горячего шоколада и вся гостиная тут же пропиталась этим замечательным ароматом. Это запах сразу же переносил меня в детство. Мама мне всегда его готовила, когда у меня не было настроения. А теперь ее нет рядом со мной. Она покинула эту страну и теперь живет счастливо со своим молодым супругом.

– А где Олег Викторович? – спросил я, переключаясь на более или менее хорошую тему.

– Эрика усмехнулась.

– Он поехал на нашу квартиру. Сказал, что не хочет мешать молодым.

Мне стало смешно и немного стыдно. Разве такое может быть?

Эрика поворачивается, поднимая на меня свои глаза, смотрит в лицо и наши взгляды встречаются. Она передает мне чашку с горячим шоколадом и отводит глаза.

– Разве он знает о том, что у нас серьезные отношения?

– Пожалуй, что знает. Когда он увидел в комоде презервативы, наверное, он все же догадался об этом, – проговаривает она и мои глаза лезут на лоб. – О них то ты и забыл.

– В смысле, они лежали там?

Эрика ерзает на диване, а я сажусь прямо и ставлю чашку на кофейный столик.

– Не прямо на комоде, но в первом ящичке. Ты тоже нашел где их хранить, Кирилл, – начинает возмущаться Эрика.

Я ловлю ее, одна рука запутывается в ее волосах, другой я обнимаю Эрику за талию. Я кладу ее на себя и прижимаюсь своей грудью к ее. Она нависла надо мной и пытается выглядеть серьезной, но смех все же проступает у нее на лице.

– Ну ты же знаешь, я иногда просто не могу сдержать себя. Хочу быть готовым ко всему, – отзываюсь я, легонько целуя ее в нижнюю губу.

– Прямо как сейчас? – шепчет она мне между поцелуем. Ее голос звучит низко, хрипло.

Я выдыхаю, вспоминая о том, что если не скажу об этом сейчас, то больше не смогу решиться на это.

– Тебе нужно восстановиться, Эрика, – мой голос осекся.

Она ерзает на мне, возбуждая еще сильнее. Я буквально горю изнутри, но вынуждаю подождать хотя бы до тех пор, пока не выскажу все, что хотел сказать.

Глава 14

/Эрика Волкова/

– Нет, конечно, – его голос звучит слишком громко, как будто он нервничает. Рукой он продолжает медленно гладить мою правую ногу, зная, что я начинаю психовать.

Переместившись на кухню для более серьезного разговора, откидываюсь на спинку стула и принимаюсь более чем внимательно слушать Кирилла.

– Эрика, ты просто должна проходить обследование. Всего два раза в неделю, – подходя к столу, отвечает он. Ставит свою чашку перед собой, а потом садиться и непринужденно отпивает из нее. Я следую его действиям.

На моем лице появляется кривая усмешка.

– Раз все не так серьезно, то зачем вообще проходить его? Я тебя не понимаю, Кирилл, – начинаю смеяться я, но это не кажется Кириллу смешным. Я лишь хотела немного разрядить обстановку, но лицо его каменеет и он серьезно отвечает:

– Если ты не будешь проходить обследование вовремя, то врачи не смогут отследить серьезные последствия, выражающиеся в нарушении зрения, проблемой с сердечной деятельностью, нервные заболевания, онкологические заболевания, проблемы с памятью и т.д., – он словно зачитал мне смертный приговор.

Я дрожащей рукой провожу по лицу, пытаясь хоть немного переварить услышанное.

– Сколько мне осталось?

– Что? – Кирилл выглядит обескураженным. – Черт побери, Эрика, ты умирать собралась? – он в гневе.

– А у меня остается хоть какой-то шанс? – сузила я глаза, но внутри ничего не почувствовала. Я все равно ничего не сумею сделать, так зачем нервничать, бить посуду и кричать?

– Это всего лишь может быть последствиями, а не то, что у тебя стопроцентно будет, Эрика. Глупышка моя, – он садится рядом со мной и целует в щеку.

– Так, я не умираю? – спрашиваю я.

– Нет, конечно!

Я задумчиво надуваю губы и вновь перевариваю слова Кирилла. После того как я надышалась угарным газом, мозги мои начали очень медленно работать. Иногда я словно нахожусь в какой-то прострации.

Кирилл раздраженно спрашивает:

– Эрика, ты осознала, что я только что тебе хотел донести?

– Сначала мне немного нужно подумать. Идти в больницу или же нет, – кидаю я удочку в пруд.

– Эрика? – еще более резким, чем прежде голосом, переспрашивает меня Кирилл.

Я фыркаю.

– Конечно я поняла, Кирилл. Я же не глупая, какой могла тебе показаться за последние минуты нашего разговора, – поднимаю подбородок в знак этого.

Он резко поворачивается ко мне, и взгляд его светлых глаз впиваются в меня.

– Я сам буду тебя возить на обследование, – не отрывая от меня взгляда, четко произносит он. – Теперь ты обо всем знаешь и мне стало легче, – он приобнимает меня за талию, плавно пересаживая к себе на колени. – Знаешь, мне было нелегко это так долго держать в себе, – он кладет голову на мою ключицу.

– Не могу даже представить, как было тяжело, – иронично отвечаю я.

– Ты не веришь мне? – рука Кирилла сжимает мое голое бедро.

– Слабо вериться, – со слабой улыбкой отвечаю я и ловлю нежный поцелуй Кирилла.

– Я тебе покажу, маленькая стервочка!

– Я слушаю вас, – слышу я голос Кирилл. Оборачиваюсь к нему и вижу, что он разговаривает с кем-то по телефону.

Его волосы после сна торчат во все стороны и на нем лишь боксеры. Тихонько прислушиваюсь, вдруг что-то важное.

– Она очнулась? – с удивлением повторяет он. – А можно к ней зайти? Хоть на пару минут.

Подхожу к нему сзади и встав на цыпочки, слушаю невнятное бормотание на другом конце трубки. Кирилл поворачивается ко мне и подносит указательный палец к губам.

– Значит, она идет на поправку? – интересуется он, но как будто спрашивает сам себя, а не собеседника.

Громко вздыхаю от нетерпения. Это точно связано с моей матерью, но почему позвонили Кириллу, а не мне? Пока начала гадать и размышлять об этом, Кирилл заканчивает разговор сухим тоном.

От желания узнать все, вскидываю голову. Его пальцы стискивают мои.

– Тетя Вера пришла в себя. К ней еще подключен аппарат искусственной вентиляции легких, но ей куда легче по словам лечащего врача. – До тебя не смогли дозвониться, – поясняет он, будто услышал немой вопрос.

«Значит, все будет хорошо, ведь так?» – очень хочется закричать мне. Но слова застревают, словно ком в горле. Кирилл подозрительно щуриться, но тоже ничего не говорит.

Вместо этого я спрашиваю:

– К маме можно будет зайти?

Лицо Кирилла мрачнеет, когда он смотрит на экран телефона.

– Нас вызывают к следователю. И да, к тете Вере можно будет зайти, но всего на пару минут, хорошо?

Быстро киваю и, оставив легкий поцелуй на его щеке, начинаю собираться. Хочу увидеть маму как можно скорее. Это что-то невероятное. Произошедшее никак не укладывается у меня в голове. Узнав хорошую новость, я будто окрыленная перемещаюсь по квартире, попутно делая неотложенные дела: жарю оладьи и собираюсь в дорогу.

Сажусь на кухонный стол и быстро накладываю завтра. Кирилл садится рядом со мной и кладет руку на мою ключицу, чтобы усмирить мое быстро бьющееся сердце. Но он больше успокаивает меня или себя?

Я слабо улыбаюсь, вспоминая, что кроме того, что можно будет посетить маму, необходимо пойти на своего рода допрос. Это у меня из головы быстро же вылетело.

– Я очень рад, что с тетей Верой все хорошо, – его голос звучит мягко, а рукой он все еще продолжает ласково гладить мою ключицу, плавно перемещаясь к шее. Он знает, еще чуть-чуть и я буду на грани. Потому он поворачивается к столу и начинает уплетать оладьи.

– А я как рада, – не скрываю я своего возбуждения.

– Ты как раз пройдешь обследование, – некстати напоминает об этом Кирилл и я взрываюсь волной негодования. Прежде чем я начинаю возмущаться вслух, Кирилл перебивает меня: – И никаких отговорок, Эрика. Со здоровьем шутить нельзя.

Глава 15

/Эрика Волкова/

– Не скажешь отцу, что твоя мама очнулась? – задает Кирилл вопрос, попутно ведя машину по оживленной улице.

Секунду думаю. Папа. Точно. Ему нужно сообщить, но как?

– У меня нет его мобильного телефона. Он его не оставил, – выпрямляюсь на сиденье и начинаю смотреть в окно. До сих пор такое чувство, что отец вернулся каким-то чужим. Нет прежнего доверия что ли. – Я пойду одна, хорошо?

Кирилл пожимает плечами и кивает.

– Напишешь, когда забрать тебя?

В ответ киваю и выхожу из машины. Нужно срочно переговорить с лечащим врачом мамы и насчет своего обследования узнать больше информации.

– Эрика, к вам можно обращаться так? – киваю и начинаю слушать заключение лечащего врача.

Если я не знала его лично, сказала бы, что Григорий Федорович слишком молод, чтобы быть квалифицированным врачом, но нет. Его правильно поставленные предложения, спокойная интонация успокаивающе действуют на пациентов. В том числе и на меня.

– Кирилл Александрович обещал вам все рассказать. Потому я рекомендую пройти обследование, оно займет буквально две недели. Два раза в неделю вам придется посетить нашу больницу и тогда мы точно будет уверены, что с вами все хорошо. А видя ваше состояние, я практически убежден, что вы полностью здоровы.

Когда он упомянул Кирилла, его глаза подозрительно сощурились. Он что, проверял правдивость его слов? По-прежнему смотрю ему в глаза, слушая его дальнейшие рекомендации. Это выбивает его из колеи, но он старается этого не показывать, но я то увидела. Всегда, когда разговариваю с людьми, смотрю в глаза. В них все читается. Без всяких замудренных слов.

– Эрика, о вашей маме мы тоже поговорили, вы можете ее посетить через пару минут, – тянет он и его тон меняется. Сосредотачиваюсь на рамах, висящих на стене позади Григория. Надо же хоть немного перевести мысли в нужное русло, пока он, опустив голову, просматривает бумаги. – Вы должно быть очень рады тому, что мама очнулась, – он умолкает, на его лице появляется таинственная улыбка. – Думаю, вы очень умная и сильная девушка. Я это еще понял, когда впервые пришел к вам в палату.

Он что, заигрывает со мной?

– Спасибо, Григорий Федорович, – постаралась как можно быстрее перевести тему. – Посещение уже открыто для меня? Пару минут уже прошли...

– Да, да, конечно, Эрика, – на моем имени он делает особый упор. – Пошлите за мной, – он помогает мне встать, хотя в этом не было особой необходимости. Но чтобы не быть не вежливой, я промолчала и подала правую руку.

Медленно села напротив мамы. Она была бледной, словно неживая. На миг посмотрела на Григория Федоровича, стоявшего за стеклом палаты. Он показал рукой, что все хорошо и я немного расслабилась.

Я была рада тому, что он находился рядом со мной. Пусть лучше отвлекает мое внимание от ненужных мыслей, которые посещали мою голову. Прочая ерунда должна была покинуть мою, итак, думающую голову.

– Мамочка, ты поправляйся, – начала я, гладя ее по волосам. – За меня не беспокойся. Сейчас самое главное, это чтобы ты поправилась.

«Тик-тик-тик» – пищал аппарат.

– Мне сказали, что ты идешь на поправку и нет никакой необходимости лежать тебе в реанимации, – продолжала я все тем же оптимистичным тоном, изредка глядя в сторону лечащего врача.

Он показал на наручные часы, времени не оставалось. Так не хотелось покидать маму, но другого выхода не было. Я поцеловала ее в лоб и вдохнув запах, медленно вышла из палаты. Скинула с себя халат и выдохнула всем телом. Стало намного легче, несомненно.

Когда мне сказали, что она пришла в себе, посчитала, что и в самом деле она проснулась. А оказалось, что действия лекарств делали свое дело. Через пару минут она снова провалилась в сон и мне даже не удалось перекинуться с ней парой слов. Но дело приняло новый оборот, мама хотя бы теперь открывала глаза и реагировала на внешние факторы.

– Спасибо, – тихо поблагодарила я врача, молясь о том, чтобы все было хорошо. – Когда я смогу вновь посетить маму?

– Уже очень скоро она придет в себя, Эрика. Вы скоро сможете с ней даже поговорить, – на моем лице проступила улыбка. Скорее бы это произошло.

– Буду ждать с нетерпением, – пробормотала я, смотря на маму через стекло.

– Добрый день, Эрика Олеговна, – приветствует меня следователь, заходя в кабинет. Я уже сижу на стуле возле его письменного стола. Вообще его кабинет очень мрачный, жалюзи практически закрыты наглухо, а воздух в помещении очень тяжелый. Буквально нечем дышать.

Киваю в ответ. Он кладет на стол папку, доставая из нее многочисленные бумаги. Его мобильник вибрирует в кармане, но он одним движением отключает звук и садиться напротив меня.

– Итак, Эрика Олеговна, мне от вас нужно кое-что узнать. Точнее уточнить некоторые детали, – он берет блокнот с ручкой и глядя на меня, прямо спрашивает:

– Вы в порядке? Ваша мама идет на поправку?

– А вы это будете заносить в протокол? – не могла удержаться.

Следователь насмешливо посмотрел на меня, но все же ответил:

– Просто спросил.

Далее разговор прошел очень продуктивно. Рассказала все в мельчайших подробностях, о гостях, которые должны были прийти к нам, в лице Алины и моего сводного брата, о Кирилле, который также должен был приехать в то же время, а когда дело дошло до воскресшего отца, мужчина потер свой двойной подбородок и проведя рукой по седеющим волосам, поинтересовался:

– Так, значит, ваш отец ожил. То есть, вы считали его погибшим в автокатастрофе, а буквально пару дней назад, он пришел к вам домой?

– К Воронцову домой, – уточнила я. – И да, он говорит, что долгое время провел в больнице, так как потерял память.

Следователь записал несколько предложений в блокнот и задумчиво на меня посмотрел.

– Вы знаете, я пришел к выводу, что тот, кто желал вам смерти, как бы это сказать, – подозрительно покосился на дверь, будто думал, что нас могут подслушать. – Это сделал человек, очень близкий вам. Но у Алины Омаровны и ее сына есть алиби. У Кирилла Александровича тоже, вот и остаются некоторые детали, которые не дают мне покоя.

Глава 16

/Кирилл Воронцов/

Захожу домой и бросаю на комод ключи от квартиры с машиной. Папка падает на пол и из нее вываливаются бумаги, которые я срочным образом должен рассмотреть и подписать. Еще и этот геморрой с работой...

Отвлекаюсь на вибрирующий у меня в кармане мобильник. Эсэмэска от Эрики. Скоро буду дома. Целую. Челюсть сжалась сама собой. Сказал же ей, что к следователю поедем вместе, а она сделала все так, как ей было выгодно.

Скидываю с себя одежду и принимаю холодный душ. Хоть немного нужно успокоиться перед приходом Эрики. Иначе могу сорваться и сказать лишнее. Снова вибрирует телефон, но смотрю на экран только после того, как накидываю на себя халат. Надеюсь, ты не злишься на меня? Я купила нам пиццу и колу. Кладу мобильник на кофейный столик и ложусь на диван, жду свою неугомонную девочку.

Спустя минут тридцать, Эрика вернулась с плоским пакетом пиццы и колой. Она прекрасно знала, чем меня можно задобрить. Пицца с грибами и сыром, то, что нужно. Тотчас помыла руки и быстро накрыла на стол.

– Наш скромный ужин готов, любимый, – крикнула она и я в одном халате поплелся на кухню. Хотел показать, что злюсь и так быстро не сдамся ей. Ее план удался, Эрика меня задобрила, но немного еще постараться не помешает, ведь так?

Она искоса посмотрела на меня, ожидая чего угодно, но не такой без эмоциональности. Готов был сейчас залиться смехом, но нет, Кирилл, нужно продержаться еще немного.

– Почему ты никогда меня не слушаешь? – крутя в руке пиццу, спросил я, не глядя на Эрику.

Она присела напротив меня и взяла за руку. Я не торопился ее одернуть, ведь это было бы уже слишком. Слишком грубо с моей стороны.

– Любимый, я просто не хотела впутывать тебя, – ровным голосом ответила она.

Тяжело вздохнул.

– Эрика, я, итак, вмешался в это дело по колено. Помнишь. Я даже был трое суток под арестом, – напомнил я ей, хотя и не специально. Но я не желал ей ничего плохого. Просто хотел, чтобы с ней было все хорошо. Чтобы никто на нее не давил. В первую очередь следователь.

Она крепко сжала мою руку в знак того, что была солидарна со мной.

– Ты прав. Прости.

Мы немного еще поговорили о том, чтобы к следователю она не ходила одна. Рассказал ей о давлении, которое могут применить к ней. Послушав меня, согласно кивнула и поцеловав ее руку, мы поужинали в спокойной обстановке. Никаких обид. Просто всегда необходимо выяснять то, что не нравится партнеру, чтобы не было в дальнейшем никаких претензий.

После ужина Эрика поспешила в душ, чтобы смыть с себя сегодняшний день. Она была у матери, на обследовании и у следователя. Вода всегда помогает расслабиться и забыть все невзгоды дня. Я всегда пользуюсь этой привилегией.

Я же расправляюсь с остатками еды и загружаю грязную посуду в посудомоечную машину. Солнце скрылось за горизонтом, слежу за тем, как день сменяется ночью. Это зрелище завораживает. Никогда люди не могут остановиться и насладиться простыми вещами, происходящими вокруг них. И я в их числе.

Из дома я выйти не смог. Хотел немного побегать, развеять мысли, но после захода солнце небо мгновенно почернело и начал капать мелкий дождик, разрушивший все мои планы. Раз уж так получилось, решил понапрасну не тратить время впустую и настроив любимый романтический фильм Эрики, сел на диван, дожидаясь свою красавицу.

– Ты поставил то, что я думаю? – в изумлении ко мне походит Эрика и садиться на диван между моих ног.

Я смеюсь, удивляясь ее реакции.

– Все для тебя, – шепчу я ей в ухо, а она откидывает голову и нежно целует меня в губы.

– Ты лучший, – отвечает она, беря меня за голову, еще больше впиваясь поцелуем в мой рот.

Мы несколько минут целуемся, извиваясь словно змеи. Я подтягиваю ее под себя, ложась сверху и поднимаю ее футболку, начиная гладить ее грудь. Она стонет подо мной, ожидая большего, но не сегодня, милая. Слишком много всего произошло и сил практически нет. Останавливаюсь и смотрю на ее слегла опухшие губы, возбуждаюсь еще больше, но сажусь на диван и обнимаю со спины Эрику.

– Что-то не так? – вновь этот изумленный взгляд.

Качаю головой.

– Давай смотреть фильм, – предлагаю я, хотя изначально именно это мы должны были и делать. Моя реакция вызывает недоуменный взгляд со стороны девушки.

– С каких пор ты предпочитаешь смотреть фильм, да еще и романтический, вместо занятия любовью? – проворчала Эрика, вновь целуя меня.

Если бы не моя решительность в этом вопросе, моя выдержка. О боже... ее прикосновения просто сводят меня с ума...

– Эрика, прошу, прекрати, – стону я, под натиском ее нежных рук у меня на паху.

– Кирилл, ты же этого хочешь, – мягко проговаривает она. – Я же это чувствую, – в подтверждение, Эрика вновь трогает мое хозяйство. Все мое естество желает ее, но не сейчас.

– Эрика, мой телефон, – произношу я, пытаясь достать его из кармана.

Смотрю на экран и благодарю отца за звонок. Он настолько вовремя позвонил. Такое впервые происходит.

– Слушаю, отец, – говорю я в трубку.

Эрика отстраняется от меня и подложив голову под руку, внимательно на меня смотрит. Она точно знает, что сейчас выражают мои глаза.

« – Сынок. Ты что-то совсем пропал, – доносится до меня голос отца.»

– Знаешь, я как раз на днях хотел к тебе заскочить. Ты завтра свободен? – я бросаю быстрый взгляд на Эрику, когда слышу ответ от отца:

« – Я ничего не знаю, но завтра я приглашаю тебя и Эрику на семейный ужин. Как раз и расскажите, что там у вас произошло. Опечален тем, что ты мне ничего не рассказал, Кирилл. Я ведь мог хотя бы помочь, – огорченно произносит отец и мне становиться стыдно.»

– Отец, прости, все так навалилось. Хорошо, мы будем у тебя завтра, – обещаю я, потому что другого выбора у меня нет. Мне не стоит его еще больше печалить.

Мы прощаемся и я смотрю на Эрику, сидящую рядом со мной. Она подобрала ноги под себя и очень внимательно смотря на меня, интересуется:

Глава 17

/Эрика Волкова/

– У тебя правда все хорошо на работе? – шепчу я, когда Кирилл опускается на диван рядом со мной.

Мы уже минут пятнадцать сидим в особняке у дяди Саши и дожидаемся, пока он закончит какую-то очень важную деловую встречу по видео связи. Мы сами виноваты, приехали немного раньше.

Кирилл качает головой.

– Мы точно огорчили дядю Сашу, – делаю вывод я. На его лице появляется вымученное выражение. – Почему ты не рассказал обо всем?

– Потому что не хотел обременять его. Потому что сам хотел разобраться со всем этим, – быстро отвечает он и отводит свой взгляд.

Мне это не нравится, но я растягиваю губы в ободряющей улыбке, беру его за руку и мягко проговариваю:

– Ты мой герой, знаешь об этом?

Я прекрасно знаю, в каком мы находимся стрессе и лишний раз нагнетать обстановку я тоже не хочу. Потому каждый раз пытаюсь урегулировать небольшие стычки. Я люблю Кирилла, но иногда, его вспыльчивый характер может испортить все. Если он вовремя не сможет остановить свой пыл, ситуация может только ухудшиться.

– Стараюсь не терять этого статуса, – шепчет он, видя меня насквозь. Кирилл наклоняется ко мне, чтобы поцеловать, а я позволяю ему это сделать несмотря ни на что. В глубине души чувствую, что за нами наблюдают, но у меня нет сил оторваться от своего любимого мужчины.

– Ребята, я, конечно понимаю, вы молоды и все такое, но пожалейте старика, – печально произносит дядя Саша, стоя на пороге гостиной.

Быстро отстраняюсь от Кирилла, словно ошпаренная. Но он тянет меня за талию и целует в висок, тем самым еще больше вгоняя меня в краску. Я то думала, что это помощница дома, заскочившая в помещение, а никак не дядя Саша...

– Папа, ты немного смутил Эрику, видишь? – он с улыбкой посмотрел на меня, а я локтем толкнула его в бок, да так, что он подскочил на месте.

– Правильно, Эрика. Не давай ему спуску, – чуть ли не благословил меня Воронцов старший.

Как только мы немного смеемся над ситуацией, дядя Саша грозно смотрит на нас и указывая поочередно то на сына, то на меня, говорит:

– В столовую. Сейчас же.

Мы с Кириллом обмениваемся суетливыми взглядами. Не нужно быть гением, чтобы понять, Александр Александрович все еще злиться на нас. Мы надеялись на обратный исход, но произошло то, что происходит.

– Идем что ли, – печально произношу я, борясь с желанием тотчас же сбежать. Немного медлю, и Кирилл легонько подталкивает меня.

– Давай же, моя строптивица, – сопровождает он свои действия словами, которые мне очень нравятся. – Я скоро приду.

Дождавшись, когда он исчезает на втором этаже, тяжело вздыхаю. Это вздох рвется у меня неумолимо громко. А с другой стороны, я будто на казнь иду, честное слово! Тяжелые деньги выдались у нас в последнее время. Паршивые недели. Меня уже так достала эта нестабильность.

– Александр Александрович, – виновато произнесла я, будучи за столом. – Мы просим у вас прощение. Мы никак не хотели обидеть вас своей недосказанностью, просто все так быстро навалилось.

После моей реплики, Кирилл заходит и мы все вместе садимся ужинать.

Кирилл сидит напротив меня и возится вилкой по салату. Он то и дело бросает взгляд на отца, но на его лице не единой эмоции. Они оба изо всех сил стараются не смотреть друг на друга, и почему-то этим поднимают мое настроение. Как дети малые.

Просидели несколько минут в неловком молчании. Когда уже стало невыносимо терпеть этот бред, я проговорила:

– Вы знаете, Александр Александрович, Кирилл был весь в делах. Мы с мамой в такой неприятной ситуации оказались, его еще подозревали в покушении на наши жизни, работа, которую он не хотя забросил... Все это так быстро навалилось на него...

Дядя Саша хмыкнул.

– Ты пытаешься оправдать его? – обращается он ко мне.

Смотрю на Воронцова старшего с непроницаемым выражением лица.

За столом опять становиться слишком тихо. Вяло ковыряюсь в тарелке, ничего не отвечаю.

– Вот именно за это я и люблю тебя, моя девочка, – громко проговаривает дядя Саша. – Ты не боишься ничего и никого. Это меня знаешь ли, иногда вдохновляет. Я рад, что именно ты станешь моей невесткой.

Начинаю кашлять, подавившись куском сыра. Кирилл помогает мне, но мне не становиться легче. А точнее сыр я глотаю, но вот слова Воронцова старшего вводят меня в ступор. Не то, чтобы я не думала об этом. Но как-то слишком быстро все озвучили.

– Отец, перестань уже говорить загадками, – хрипло отвечает Кирилл, слишком громко кладя вилку с ножом на край стола. – Да, я тебе не рассказал о неприятной ситуации, которая преследует нас до сегодняшнего времени. Но теперь ты все знаешь и я догадываюсь от кого. Можешь начать помогать тете Вере и нам заодно. Ты ведь этого так хочешь.

– Кирилл, прошу тебя, – кладу свою ладонь на его руку, чтобы хоть немного успокоить. Почему он так завелся?

– Ты в последнее время такой нервный, сынок. Не пора ли вам с Эрикой отдохнуть? Может, полетите в небольшое путешествие?

– Нет. Спасибо за заботу. Мама Эрики еще не пришла в себя, – чеканит Кирилл. – Ты же знаешь об Олеге Викторовиче? Не так ли? Поэтому задаешь столь двусмысленные вопросы.

Вопросительно смотрю на отца Кирилла и по его выражению лица все становиться ясно. Он знает. Но откуда?

– Кирилл, успокойся немного, что на тебя нашло? – я хочу его хоть немного успокоить и потому цепляю на лицо улыбку. В душе же я очень обеспокоена. Не хочу, чтобы из-за меня или моей семьи устраивали скандал.

– Ты понимаешь, что он нанял сыщиков, чтобы разнюхать все про нас? Эрика, ты не думай, что отец белый и пушистый. Он бывает иногда...

Александр Александрович не дал ему договорить, громко хлопнув по столу кулаком.

– Не смей кричать при девушке. Да, я нанял частного детектива, считая, что у тебя какие-то проблемы на работы. Разве это преступление, хотеть знать, что с твоим ребенком все в порядке? О том, что Эрика и Вера отравились, я узнал позже. А Олег сам приходил ко мне вчера вечером, – не сбавляя тон, произнес дядя Саша, немного запыхавшись.

Глава 18

/Эрика Волкова/

– Простите, – шепчу я извиняясь. Мне стыдно.

– Тебе не за что извиняться, Эрика. Это наши с Кириллом проблемы. Мне жаль, что тебе пришлось лицезреть столь неприятную сцену, – он устало потерь виски. – Думаю, на этом семейный ужин закончен, – объявил хозяин особняка, отодвигая стул. – Доброй ночи, дорогая.

Я пыталась успокоиться и не пугаться понапрасну, но часть меня была в раздумьях: не я ли была причиной раздора между отцом и сыном?

– Эрика Олеговна.

Резкий голос помощницы заставляет сдвинуться меня с места. Она начинает прибираться, а я иду по коридору на втором этаже. Прямо в спальню Кирилла. Он в ней жил до двадцати одного года и все еще была закреплена за ним. Когда он навещал отца, оставался в ней, да и я пару раз здесь ночевку устраивала.

Тихо отворяю дверь в спальню и, когда вижу за небольшим стеклянным столом Кирилла, совсем падаю духом. Он сидит в кресле и что-то печатает на своем ноутбуке. Весь в работе. Никакого отдыха за последние дни.

– Что-то на работе произошло? – тут же интересуюсь я, смотря на его уставшие и красные глаза. Он много времени проводит за ноутбуком, добром это не кончиться.

– И не спрашивай, – его лицо мрачнеет и выглядит как выжатый лимон. – Прости, что оставил тебя одну с отцом. Не выдержал его давления и не думая ни о чем, вышел из-за стола.

Я возражаю.

– Ничего страшного. Я на тебя не обижена.

Но на самом деле во мне борются сейчас два чувства: стыд и злость. Я сжимаю кулаки, но не показываю этого Кириллу. Он не должен видеть этого. Сквозь его раздражение всей этой ситуацией в его глазах я вижу разочарование.

– Что между вами произошло, Кирилл? Надеюсь, не из-за меня или же...

Он не дает мне договорить.

– Эрика, присядь, пожалуйста, – приказным тоном произносит Кирилл, удерживая маску безразличия. Но я то вижу, как ему сейчас плохо.

Трудно вспомнить, когда люди, смотря на меня испытывали разочарование. Мне неприятно это осознавать, но Кирилл сейчас именно это испытывает по отношению ко мне. Мне очень неприятно.

Я неохотно сажусь на кончик кровати. Он опускается на стул, поставленный им же напротив меня.

– Ты ни в чем не виновата, – говорит он. – А пока ты должна понять, это стычка никак не связана с тобой или же тетей Верой. Это наша давняя проблема, которую мы до сих пор не смогли решить. Просто выяснения отношений мы завуалированы под вашу ситуацию, – он виновато смотрит на меня. – Прости, что ты приняла это на свой счет. Мы не должны были так поступать, прости меня.

Я чуть не подпрыгиваю от возмущения.

– Серьезно, Кирилл?

– Это наши с отцом проблемы. Не хочу тебя впутывать в них, но просто знай, что ты не причем.

Мое лицо мрачнеет, и я морщусь под его пристальным взглядом.

– Поехали домой? – предлагает он, но я напрочь отказываюсь от его идеи.

Куда ехать на ночь глядя?

– Переночуем здесь и утром поедем, – предлагаю я. Кириллу трудно спорить.

Мы еще немного говорим о ситуации с отцом, но все его слова имеют двойной смысл и я даже уже не стараюсь понять причины их недомолвок. Раз не хочет рассказывать, так тому и быть. Не маленькие, разберутся.

– Мне нужно встретиться с Алиной. Поговорить об отце. Вдруг она еще не знает? – я облокотилась на руку Кирилла, а он лежит на подушке. Кирилл поднимает голову, чтобы увидеть мое лицо.

– Ты серьезно?

– Да. Я же сейчас не похожа на шутницу.

Смотрю на Кирилла, который с мрачным видом кивает.

– Просто если он даже уже моему отцу успел рассказать о своем чудо спасении, то какая вероятность того, что уже не виделся с Алиной и твоим братом?

И то правда. Но я должна их увидеть. Не только для этого. Кое-что мне просто нужно выяснить: почему они скрывали от меня брата и почему Алина не рассказала о том, что мама обо всем знает? Ведь промолчала же, когда я начала угрожать ничего ей не рассказывать. Включила дурочку и стояла, смеялась надо мной.

– Ты прав. Но встречу я все же устрою. Нужно как-то налаживать отношения с Эдиком. Он как-никак мой брат, – медленно выговариваю слова.

От ощущения безысходности мой живот словно скручивает тугой спазм. Я ведь не смогу наладить отношения с братом, пока не подружусь с его матерью. Они взаимосвязаны.

– Подумаем об этом завтра, ладно? – он поцеловал меня в макушку и, устроившись поудобнее начал готовиться ко сну.

А мне все никак не удавалось не думать об учебе: прогулы. И просто жизненно необходимо разрулить ситуацию с ними. Хоть и прогуливала я по серьезной причине, но доучиваться все же надо. Анжелике тоже обещала устроить на работу к себе на фирму. Как-то выполнить свое обещание нужно. Думы о матери, которую просто хочу увидеть без всех медицинских приборов. Я буду самой счастливой девушкой на свете, когда смогу обнять маму, поцеловать ее, вдохнуть ее запах. Жду не дождусь этого момента.