Подари мне сначала жизнь, а затем и любовь

Пролог.

Солнце заливало комнату ярким светом и отражалось от удивительно белых мраморных стен и мебели из белого дерева. Единственным разноцветным пятном в этом белом царстве были шторы, свисающие по обоим сторонам от окна. Они были цвета молодой зелёной травы. В открытое окно влетал птичий гомон и свежий летний воздух. Всё здесь говорило об идиллии и блаженстве, но картину портила златокудрая молодая женщина. Она лежала на кровати и корчилась от боли. С её уст слетали едва слышимые слова, но временами она комкала в руках простынь и кричала. Рядом суетились две пожилые женщины, они ничем не могли помочь несчастной и сами не понимали почему.

— Если со Жданой и ребенком что-то случится, нам не выйти отсюда живыми, — обеспокоенно проговорила одна.

— Ждана, милая, помоги нам, скажи, что ты с собой сделала? — умоляюще спросила вторая.

Женщина на кровати открыла глаза и неожиданно засмеялась так, что обе женщины буквально похолодели.

— А ещё Лучезарные называются, грош вам цена! Передайте Здебору, что я ушла к Лану!

Женщина закрыла красивые бирюзовые глаза, и на её лбу стал проявляется черный круг, внутри которого показались белые письмена.

— Печать смерти! — заорала та из женщин, что была помладше.

— Видимо, она нанесла её ещё вчера, именно поэтому мы не можем её спасти. Печать успела сильно въесться в кровь, — старшая из повитух подошла к роженице и взяла её за плечи:— Отдай ребенка, Ждана. Прошу тебя, отдай его, твой сын ни в чем не виноват. Ты можешь проклинать Здебора, но пожалей сына, — умоляюще произнесла женщина.

— Забирайте, — сказала Ждана в предсмертной агонии и закричала с нечеловеческой силой.

Ребенок тут же скользнул на руки повитухи и закричал.

Внизу, в большом зале, бесновался коренастый мужчина. Он ходил по залу взад и вперёд, и его черные глаза метали молнии. 

— Почему она до сих пор не родила?! Уже несколько часов прошло. Что эти две костлявые бабы там делают?! Мормагон, сходи и разберись. Если они не так компетентны, как говорят… — заорал мужчина. Он с силой взмахнул рукой, и со стола слетел кубок из голубого хрусталя, пролетев через всю залу, он ударился об стену и рассыпался на тысячу мелких брызг. 

В залу вошла статная женщина. Она выглядела ещё очень привлекательно, хотя в темно—коричневые волосы уже закралась седина. Её кремового цвета и строгого покроя платье едва не касалось пола. Мормагон склонил голову в почтении, а женщина строго глянула на мужчин и жёстко произнесла, чеканя каждое слово.

— Остынь, Здебор! Всё должно быть хорошо.

— Ты это знаешь, или тебе так только кажется, мама?! — рявкнул мужчина.

Женщина высокомерно подняла голову.

— Ты можешь кричать на своих слуг, но не стоит повышать голос на мать! — в её контральто звенела сталь.

— Прошу прощения, мама, — с мнимым раскаянием поклонился Здебор.

Вдруг сверху донёсся душераздирающий вопль.

— Стойте здесь, я сама узнаю, что там происходит, — подхватив подол платья, женщина стала подниматься по лестнице.

Повитухи уже окунали младенца в купель, читая над ним заговоры, когда в комнату ворвалась грозная женщина.
— Что происходит?! — властным голосом спросила она.

— Миледи, — обе женщины поклонились.

— Госпожа Ждана умерла, но у вас родился здоровый внук, — губы одной из повитух задрожали в страхе.

— Что?! Как такое может быть?! Вы должны были спасти и её тоже! — взревела Милава.

— Печать смерти, миледи. Ждана нанесла её на себя ещё вчера, кровь была сильно отравлена, простите. Она передала перед смертью послание вашему сыну. Не губите, миледи, мы не виноваты, — повитуха опустилась на колени.

— Заканчивайте обряды, с ребенком ничего не должно случиться, — скомандовала женщина.

Милава спустилась в зал и грустно вздохнула, понимая, что её неуравновешенный и жестокий сын теперь и вовсе сойдёт сума. 

— Что там, мама? — Здебор посмотрел на неё черными зрачками, которые от гнева стали ещё больше, и это не предвещало ничего хорошего.

— Ждана умерла, но твой сын жив и здоров, — грустно сказала мать.

— И эти две клуши не смогли её спасти?! Мормагон, притащить этих баб сюда, я хочу чтобы они поведали мне, как такое могло произойти!

Через пару минут повитухи сошли вниз и упали к ногам Здебора.
— Повелитель, мы не виноваты, — запричитали они наперебой, — госпожа Ждана сама нанесла себе печать смерти.

— Неужели? — мужчина подошёл к одной из повитух и поднял её голову, поддев её подбородок носком своей туфли. Затем он посмотрел ей прямо в глаза и заорал: — А куда смотрели вы?! Почему печать смерти не распознали ещё утром?! — заорал он.

— Я не знаю, но Ждана просила передать, что уходит к Лану. Мы с трудом её уговорили отдать вашего сына, она хотела умереть вместе с ним, — от страха женщина еле выговаривала слова.

— Лучезарная тварь! Я дал ей всё! Чего ей не хватало?! — рявкнул Здебор, отходя к окну.

— Что делать с повитухами, господин. Отпустить? — осведомился начальник стражи, отдавая ребенка его бабушке.

— Убей обоих, — процедил сквозь зубы мужчина, как будто успокаиваясь, но в следующую секунду он обернулся и рявкнул таким голосом, что со стены упал висевший там серебряный меч: — Убей всех!

Мормагон по очереди взмахнул над головами женщин руками, и шеи несчастных переломились, как прутик.

— Стой, Здебор! Ты не можешь убить всех лучезарных, они не виноваты, что год назад ты взял Ждану силой, убив её возлюбленного, — женщина подбежала и смело встала напротив сына, держа младенца на руках.

— А почему нет, почему не могу, мама? — мужчина сузил глаза.

— Ты хочешь, чтобы умер целый род целителей? Ты сошёл сума от горя и гнева, сын. Твой покойный отец этого бы не одобрил! — женщина старалась не кричать, чтобы не напугать ребенка.
— Мой покойный отец был слабаком. Если бы он не пожалел своего младшего брата, который позарился на корону, то был бы жив, — отчеканил мужчина.

Мормагон стоял, не шевелясь и внимая каждому слову, он ещё надеялся, что правитель одумается. Но Здебор поднял одну бровь и ухмыльнулся.

— У меня есть один целитель, мой сын Радомир, он же наполовину лучезарный. Остальные мне не нужны. Убейте всех, Мормагон, включая стариков и детей. 

Небольшой дом из белого дерева освещался только одним лунным камнем. Пожилая седовласая женщина стояла посреди комнаты, заламывая руки. В неё впивались множество светящихся жёлтых лучей. Каждый удар луча печатью горя оставался на лице старейшины рода целителей. Её внук, двадцатилетний Ратко, с ужасом взирал на это действо.

— Тебе нужно бежать, Ратко, скоро придут и за нами, — прохрипела старушка.

— Куда, бабушка? До границы с Туралами далеко, меня поймают, — обреченно сказал Ратко, сидя на стуле у стола со снадобьями.

— Перейдешь в мир людей, — бабушка дернулась всем телом, получая ещё один удар луча.

— Но ты же знаешь, мы не можем быть в мире людей больше десяти часов, иначе тоже смерть.

— Слушай внимательно Ратко и не перебивай. Я передам тебе всю силу нашего рода, с ней сможешь жить до самой старости. Я вчера вечером заглянула к людям и в одном городе увидела очень богатого человека. У него родился больной сын. Ребенок умирает и врачи не дают ему больше недели жизни. Мне стало жалко младенчика и я решила помочь, но события сего дня не дали этого сделать. Пойдешь к отцу ребенка и попросишь документы, жилье и кузницу в обмен на здоровье малыша. Ему терять нечего и он должен согласиться на лечение. Будешь жить среди людей и заниматься любимым делом. И ещё, открою тебе секрет, если ты решишь взять в жены человека, то у тебя будут прекрасные дети. А теперь поспеши, я переправляю тебя на другую сторону. Но сначала я должна передать тебе силу и сведения об этом убитом горем отце. Будь готов к непереносимой боли, внук. 

Через полчаса старейшину Лучезарных уже выволакивали за волосы из дома. Но она успела переправить Ратко на другую сторону вместе с флаконом лекарства для больного.

Бериславу выволокли на площадку перед домом и кинули в пыль к ногам Мормагона. 

— В доме пусто, — сообщил один из стражей.

— С ней живёт внук Ратко, — раздалось сбоку.

Старушка повернула голову и увидела Вячко, молодого сородича.

— Предатель, — выплюнула старейшина.

Парень ничего не ответил, а начальник стражи гневно произнес.

— Скажи, где Ратко, Берислава!

— Думаешь, я скажу? Даже если ты будешь убивать меня долго и мучительно, я лучше откушу себе язык.

— Что ж, вокруг тебя нет больше сородичей и тебе никто не поможет. Мы отправим тебя к Здебору и посмотрим, как ты откусишь себе язык, — засмеялся Мормагон.

Берислава с отрешённым видом наблюдала, как Мормагон подходит к ней. Этот мужчина был из рода Маргов. Он обладал силой и мощью, присущей всем Маргам, а также обладал магией, недоступной Лучезарным. Мужчине было сорок лет и он служил ещё при добром правителе Станимере, отце Здебора. Темно-карие глаза Мормагона блеснули сталью, а руки прикоснулись к запястьям женщины. Тут же на руках появились светящиеся полосы, стягивающие их. Бериславу посадили в повозку, груженную всяким добром, и процессия тронулась в замок. Когда всё отвлеклись и перестали обращать внимание на женщину, так как она была крепко привязана ещё и к повозке, к ней подъехал молодой Вячко. 

— Послушай Берислава, мне трудно держать свои мысли от Маргов, но я постараюсь. И ты попытайся, придумай, как отомстить. Когда будем в тронном зале, забери мою силу и отомсти, насколько её хватит, я же вижу, ты отдала всю силу Ратко, — прошептал парень.

— Если узнают, ты умрёшь в муках, — сказала старейшина.

— Не волнуйся, я готов, — уверенно заявил Вячко.

— Спасибо, и прости за подозрения, — старушка тяжело вздохнула.

Пожилая женщина поняла, что хитрый парень специально притворился предателем, чтобы отомстить.

Вдали показалось поле синь–травы. Её синие, тонкие листочки размеренно качались на ветру. Посреди поля стояло огромное дерево с кроваво–красной корой и яркими зелеными листьями, это был красный дубрав. Женщина посмотрела на дерево и зашептала, шевеля одними губами.

— Призываю кровь родной земли, впитываю силу красного дубравушки. Помогите сотворить заклинание сильное и нерушимое, проклятие злющее и неминучее.


Здебор сидел в зале, на своём троне, и сверлил глазами строптивую старуху, которую заставили встать перед ним на колени. 

— Ну хорошо, я подарю тебе жизнь старуха, если скажешь, где прячется Ратко, — улыбнулся мужчина.

— Мне осталось жить две зимы, Здебор. Думаешь, я променяю свои две зимы на долгую жизнь своего внука? — засмеялась женщина.

— И как это я забыл, что все Лучезарные знают о своей смерти за два года до её появления. Что же вы тогда сегодняшние смерти не предвидели, смогли бы сбежать ещё два года назад, — зловеще засмеялся Здебор.

— Не понимаю, как у такого красивого мужчины может быть столько злобы, — покачала головой Берислава: — Не иначе твой настоящий отец брат Станимера Арбуй. 

— Как ты смеешь! — крикнул мужчина.

Этой секунды, когда правитель отвлекся на гнев, хватило Бериславе, чтобы забрать силу у Вячко.
— Призываю кровь земли и красного дубравушки. Заклинаю, проклинаю Здебора из рода Маргов и сыновей его. Пусть не прорастёт семя сыновей твоих, Здебор, и угаснет кровь твоя навсегда и во веки веков. Да будет так! — быстро проговорила женщина. 
Последнее предложение криком вырвалось из горла вместе с жёлтым лучом. Луч ударил в большое зеркало напротив трона, и мелкие осколки вихрем закружились над головами присутствующих, осыпаясь на пол серебристым ковром.

— Ты не посмеешь! Отмени проклятие, старуха! Ты не можешь, Радомир ведь наполовину Лучезарный! — Орал Здебор так, что его подданные закрыли уши, спасаясь от боли.

В зале присутствовали пять стражей, включая их начальника, они испуганно переглядывались между собой.

— Когда я найду твоего Ратко, ведьма, он будет умирать не один месяц, клянусь, — прошипел Здебор.

— Не нужно клятв, проклятый, ибо ни один волос не упадет с головы моего внука, — женщина смело встала в полный рост рядом с Вячко.

— Ты так думаешь? — поднял в удивлении бровь повелитель.

— Дело в том, что ты молод и ещё женишься. У тебя будут ещё двое сыновей, но ни один из них не прорастит своё семя. И только старший Радомир сможет снять проклятие, если женится на Лучезарной и проронит семя в неё. Ты перебил всех целителей, Здебор. Остался только мой внук. Если мой Ратко и захочет продолжить свою кровь, то ещё не известно, родит ли ему жена девочку.

— Нет, ведьма, ведь есть ещё Вячко. Мы оставим его жить при дворце и женим, — Здебору показалось, что он нашел выход.

— Кода я забрала силу Вячко, он перестал быть Лучезарным целителем. А силу назад не вернуть, она ушла в зазеркалье, — старейшина гордо подняла голову и смело улыбнулась.

Здебор молча поднял вверх руки и два кинжала, висевших над троном, скользнули ему в руки. Не раздумывая, он метнул их и они одновременно попали прямо в сердце Бериславы и Вячко.

Перед переходом Ратко надел белую льняную рубаху и такие же брюки, на ногах были простые кожаные сандалии. Эта одежда больше всего подходила на человеческую. Сейчас парень стоял рядом с кроваткой, на которой лежал трёхмесячный мальчик, весь опутанный системами и проводами. Мать мальчика в это время крепко спала на кровати, стоявшей тут же. По всему было видно, что женщина сильно измождена горем. И настолько похудела, что скулы резко выделились на лице.

Ребенок проснулся и заплакал.

— Ш-ш-ш, не нужно, не буди маму, пусть поспит целительным сном, — ласково прошептал Ратко и тихонько запел мелодичным и звонким, как колокольчик, голосом: — Рано солнышко из-за гор встаёт да малюточке спать не даёт. Ты мой маленький, глазки закрой и поспи, я рядом с тобой.

Олег Минаев шел по больничному коридору и в который раз молил бога о помощи. У него умирал сын. Умирал долго, уже три месяца, а врачи разводили руками и говорили, что это и так чудо, что он не умер сразу после родов. Было вдвойне больнее от того, что вслед за сыном медленно уходила его жена, не желая жить. Она десять лет лечилась и ждала, когда забеременеет, а тут такое. Сейчас Олег отдал бы всё на свете только бы спасти их обоих. Когда он зашел в палату, то увидел мужчину всего в белом, поющим у кроватки маленького Мишеньки. 

Олег подумал , что это очередной врач, но, приглядевшись, увидел на нём не одежду медика. Мужчина обернулся на звук, и Минаев разглядел очень молодого, красивого парня с волнистыми золотистыми волосами, свисающими до плеч. А ещё на него смотрели совершенно необычные бирюзовые глаза.

— Кто вы, что вам тут нужно? — ощетинился Олег, подходя ближе.

— Мне нужно многое, а вам ещё больше, Олег Витальевич. Ваш сын умрет через пять дней, а ваша жена следом за ним, через месяц, — спокойно проговорил Ратко.

— Поиздеваться пришёл?! Да я сейчас охрану позову! — грозно предупредил Минаев.

— Лучше спросите свою охрану, как я сюда вошёл, на мне даже медицинского халата нет. Хотя у них не было выбора, в любом случае я бы сюда попал.

— Тогда говори, что тебе нужно и убирайся, — процедил Олег.

— Я уже говорил, в первую очередь вам нужно. Я могу их спасти, и столь горячо любимые вами люди проживут ещё долго и счастливо, — Ратко подошёл к столу и сел на стул. 

— И за это я должен продать душу дьяволу? — нервно засмеялся мужчина.

— Я похож на дьявола? — усмехнулся парень.

— Я не верю в такие злые шутки, потому что даже врачи умыли руки. 

— Я не врач. Но помочь действительно могу. Вам же все равно терять нечего, почему бы не рискнуть? — Ратко сделал приглашающий жест, присесть на соседний стул.

— Что я должен буду сделать? — тяжело опустился на стул Миронов.

— Подписать этот договор, — Ратко подтолкнул к нему лист бумаги, — Читайте.

— Я Миронов Олег Витальевич и Ратко, сын Далибора из рода Лучезарных целителей, заключили настоящий договор. В случае если Ратко полностью исцеляет моего сына и жену, я обязуюсь оказать ему помощь. А именно: сделать легальные документы на имя, которое укажет последний; купить на его имя квартиру и построить либо купить небольшую кузницу. В случае невыполнения Ратко своих обязательств, договор расторгается полностью и не обязывает меня ни к каким выплатам и компенсациям, — прочитал Олег.

— Все предельно ясно, не так ли?

— Да, но если я обману и не захочу потом платить, об этом ничего не написано, — мужчина всё ещё не верил в происходящее.

— А зачем? Просто знайте, что договор вернется на круги своя, а значит, и болезни ваших родных.

— И все же я не верю, это какая-то издевка. Бред полный, и эти имена странные. Вы что, из какой-то секты? Всё, я устал слушать этот бред, вызываю охрану, — сказал Олег, но тут проснулась его жена.

— Олег, ты здесь? Позови врача, у меня сильно болит грудь, и я вся мокрая, — тихим голосом сказала женщина.

— Не волнуйтесь, у вас просто молоко потекло. Нужно сцедить, тогда будет легче, — улыбнулся Ратко. 

— Но как, оно у меня пропало на третий день после родов, — удивилась женщина и заглянув за ворот платья, воскликнула, — не может быть, Олег, молоко!

— Ещё как может, вам нужно много кормить сейчас сына. Молоко матери это — сила её рода. Ну что, мне уйти или подпишете договор? — Ратко медленно поднялся.

— Нет, стой, я подпишу.
— Хорошо, тогда сразу же после, заберёте их под свою ответственность и отвезете к себе в коттедж. И ещё важно, чтобы документы о любом упоминании Мишенькиной болезни были уничтожены. 

— Я понял, — Олег взял со стола ручку. 

— Нет, не так, кровью, — Ратко достал из холщовой сумки, лежащей на столе маленький серебряный кинжал, — Кстати, чтобы никого не смущать, зовите меня просто - Роман. А моё настоящее имя забудьте. Договор сгорит сам собой, когда будет выполнен, и моё настоящее имя уйдет вместе с ним.

Глава 1

Прошло 26 лет.

У ворот дома остановилась бежевая иномарка, следом за ней притормозил чёрный джип, из которого выскочила охрана. Седовласый мужчина вышел из автомобиля и, не спеша пройдя за калитку, он увидел молодую белокурую девушку, спешащую к выходу.

— Дядя Олег, здравствуйте! — воскликнула девушка.

— Здравствуй, Ангелия. Отец дома? — осведомился мужчина.

— Где ж ему быть-то, слышите, в кузне работает. Побегу я, дядя, Олег, меня подруга ждёт, — девушка выпорхнула веселой птичкой за калитку.

Олег Минаев в который раз подивился на её красу, но относился он к девчушке, исключительно как отец. А вот его сын Миша, похоже, был в неё по уши влюблен.

Минаев зашёл в кузню, и его друг, несмотря на то, что сосредоточенно работал, тут-же обернулся.

— Привет, Олег, — кузнец вытер руки висевшим на верёвке полотенцем и поздоровался.

Минаев с удовольствием пожал протянутую руку.
— Здравствуй, Рома.

— Ты по делу или как? — улыбнулся Роман.

— И так и эдак, — ухмыльнулся гость.

Минаев оглядел кузню. Из двух окон, расположенных напротив друг друга, лился свет. У дальней стены стоял кузнечный горн, а перед ним наковальня. На большом длинном столе лежал различный инструмент. Олег подошёл к столу и взял в руки небольшой, но довольно увесистый молоточек.

— Готовишься к очередной выставке? 

— Да, дел перед выставкой полно, но я надеюсь на её успех, — улыбнулся Роман, видя как друг морщится, взмахнув молотком.

— Эх, сколько же это силушки надо, чтобы такие шедевры создавать? — удивился мужчина.

— Много, Олежек. Пойдем на воздух, посидим, кваску попьем.

Через несколько минут они уже сидели на веранде дома Лучинского, того дома, который Минаев построил ему 26 лет назад. Олег исполнил свой договор, и построил целителю целый дом с кузней, на окраине города. Более того он не перестал ему помогать и устроил первую персональную выставку, с которой и началась известность мастера по металлу Лучинского Романа Дмитриевича. Со временем Роман женился, и они стали дружить уже семьями.

— Что за дурной тон, Ромка, вечно подавать к столу квас? Нет бы выпить чего покрепче предложил, — посетовал Олег.

— Я не настолько жестокий человек, чтобы травить собственного друга ядом. И потом, даже если мне дарят коньяк, я его выбрасываю, но после, чтобы не обидеть человека.

— Никогда не переставал тебе удивляться. Ну да ладно, я приехал не о тебе говорить, а о твоей дочери, — Минаев с удовольствием отпил кваса из кружки, такого он не пробовал нигде.

— А что, моя дочь? — Роман нахмурился.

— Ну, чего ты надулся сразу? Я просто хочу породниться с тобой и поженить наших детей. Мой Миша весь извелся по твоей девчонке, — серьезно заявил Минаев.

— Ну, во–первых, рано ей ещё замуж - Ангелия только школу закончила. А во-вторых, не нам с тобой это решать друг мой, пусть сами разбираются, — махнул рукой хозяин дома.

— Согласен, ты прав. Но я все-же надеюсь, что Миша её уговорит. Ведь быть замужней не означает сразу детей рожать, путь учиться пока. Кстати, куда она учиться пойдет?

— Как ни банально, но в медицинский. Тянет её туда со страшной силой. 

— Правильно, она же такая, как ты. Ей передался твой дар?

— Да, но она о нем не знает, я постарался сделать так, что она его просто не чувствует. Не нужно ей это, поверь мне. 

Минаев утвердительно кивнул головой, он ничего не понимал, но с некоторых пор предпочитал не спрашивать. Они с Романом дружили не один десяток лет, а Олег так ничего о нём и не узнал. Много раз он порывался, спросить из любопытства, кто такой его друг и откуда, но в решающий момент как будто становился немым. Минаев не сомневался, что это проделки его загадочного друга, но со временем смирился, что так и не узнает о нём ничего. 

Две молодые девушки гуляли по набережной, которая появилась в этом городе ещё в девятнадцатом веке. Красиво оформленная кованая ограда, причудливые фонари, мощёная мостовая. Здесь иногда забывалось, что на дворе двадцать первый век с его высокими технологиями и мобильной сотовой связью. Казалось, из старинного дома напротив вот-вот выйдет импозантный мужчина, во фраке и с тростью в руках, а с ним под руку женщина в локонах и длинном кружевном платье. Но как только раздавалась мелодия мобильного устройства, иллюзия тут же рассеивалась. Вот и сейчас, глубоко вздохнув, блондинка вынула из сумочки телефон.

— Привет, Миша… Встретиться завтра? Можно… Хорошо, я туда подъеду. До завтра.

— Опять Мишка? — спросила подруга.

— Да, надоел уже, опять будет замуж звать, — проронила Ангелия. 

— И чего ты говняешься, не пойму? Такой парень, симпатичный, богатый. Я бы… эх, — вздохнула девушка.

— Так и забирай. Он для меня как старший брат. Ну не воспринимаю я его как мужика. Ну… понимаешь о чем я, — блондинка неожиданно покраснела.

— А ты вообще кого воспринимаешь как мужика, святоша ты наша? Ты даже не целовалась ни с кем. Скучная у тебя жизнь, Гелька. 

Звонкий смех колокольчиком разнёсся по улице и девушка всплеснула руками.

— Ну о чем ты говоришь? У меня вовсе не скучная жизнь. 

— Отец тебе многое запрещает, а ты его слушаешь. Тебе уже восемнадцать, пора становится взрослой, — возразила подруга.

— Взрослая жизнь, это не значит, что я должна придаваться радостям поцелуев, а тем более секса. Уж до свадьбы я как-нибудь потерплю, — Ангелия улыбнулась и подбежала к ограде, — Знаешь, Ирчик, мне иногда кажется, что я как эта река плыву и сама не знаю, что там впереди.

Ирина встала рядом с подругой.

— Ты не чувствуешь, как от тебя, словно от этой набережной девятнадцатым веком попахивает? Там тоже строгие правила, замуж девственницей. Нет, я бы не смогла как ты. Во мне клокочут гормоны, только Миша на меня как на тебя не смотрит. Когда ты рядом, меня вообще перестают замечать, — насупилась Ирина.

— Ну говорят же «не родись красивой, а родись счастливой». У тебя вон парень есть. А у меня пока нет, — девушка обняла подругу.

— Ну да, только Валерка не Миша, так встречаюсь, потому что больше не с кем. А тебе мы найдем парня. Помнишь, моя бабушка рассказывала…

— Даже не начинай, отец говорит, что с этим шутки плохи, — перебила подругу Ангелия строгом тоном.

— Много он понимает, твой отец, — буркнула в ответ подруга.

Глава 2

Большой черный конь несся по тропе к лесу и вдруг встал на дыбы. Наездник не только усидел в седле, но и успел за считанные секунды усмирить животное. Перед самой мордой коня стоял долговязый рыжий парень с сиреневыми глазами. Он был коротко подстрижен и, если бы не цвет глаз, вполне сошёл бы за человека.

— Какого ляда ты появляешься прямо перед носом, Младан?! — рявкнул наездник.

— Хотел пошутить, — хихикнул брат, — Тебя отец зовёт, Радомир.

— А ты не можешь сказать, что не нашёл меня? — буркнул Радомир.

— Даже не начинай. В прошлый раз он так бесился и орал, что я подумал - стекла в замке вылетят.

— Ладно, садись, подвезу, — вздохнул мужчина.

— Ну уж нет, вернусь тем же путем - твоя зверюга мне скорее голову откусит, чем позволит на себя сесть, — Младан крутанулся вокруг себя и тут же исчез. 

Радомир развернул Дара и поехал к замку. Он подумал о младшем брате, беспечном, юном создании, которому было всего девятнадцать лет. Был ещё средний Пересвет, ему на днях исполнилось двадцать три. Среди них троих, младший больше походил на шутника и балагура. Радомир не раз удивлялся, как у такого сурового человека как Здебор, мог появиться такой ребенок. Иногда в гневе отец обзывал Младана шутом, но тому, казалось, всё равно, что о нём думают. Пересвет был более степенный и рассудительный, и хоть не такой грозный как отец, но всё же с железным характером. Радомир подумал, что больше всего схож с отцом он, даже внешне. Именно поэтому, они не могли ужиться друг с другом, как два медведя в одной берлоге. 

Молодой мужчина проскакал мимо поля синь-травы и посмотрел на красный дубрав. Именно здесь когда-то старейшина Лучезарных целителей попросила помощи для заклинания. Радомир знал об этой истории всё, и с одной стороны жалел свою мать, а с другой ему было обидно, что она оставила его в этом мире одного, а сама предпочла умереть. В чем мужчина никогда не сомневался, это в гнусном поступке своего отца. Он и сам был сделан не из сладкой патоки, но такая жестокость была выше его понимания. Отец мог бы ограничиться смертями двух повитух, но не убивать же всех.

Спешившись у конюшни, Радомир передал коня слуге и, чеканя шаг, пошёл к замку.

— Смотри, идёт-вышагивает. Отец заждался тебя, — крикнула мачеха.

Радомир поднял голову, на балконе стояла рыжая бестия Велена. У них с мачехой всегда были непростые отношения, а с некоторых пор и подавно. Велена считала, что именно её сын Пересвет должен быть наследником престола. Ведь Велена тоже из Маргов как и Здебор, а значит её сыновья чистокровные, в отличие от Радомира. 

Мужчина не ответил на злобную реплику женщины, он молча зашел в замок и встретился со взглядом отца, сидевшим в зале за столом.

— Ты всё сложа руки сидишь?! Когда ты наконец поймёшь, наш род умрет, если ты не найдешь Ратко! Пересвет два года как женат, а его Лагода так и не зачала. Проклятье действует, и мы ничего не можем сделать, только отыскать Ратко! — выкрикнул отец.

— Твои ищейки побывали везде, даже к варварам заглянули. Что предлагаешь мне, по второму кругу пройтись?! — взъярился Радомир.

— Мои ищейки побывали и в мире людей. Мир людей большой, и они сообщили сегодня, что не могут найти Ратко, — нахмурился Здебор.

Радомир сел за стол и налил морса в один из кубков. 

— Что, так трудно найти его без моей помощи? — ехидно улыбнулся мужчина.

— Да, трудно. Видимо, Ратко сделал так, чтобы его имя сгорело, а своим даром он не пользуется. Мы проверили не одну тысячу их целителей, по-человечески экстрасенсов, но всё не то. Это по большей части шарлатаны, а об уникальном целителе никто не слышал.

— И что ты хочешь от меня? — Радомир не спеша отпил из кубка.

— Используй свой дар целителя, только ты можешь видеть ауру, — Здебор стукнул кулаком по столу.

— Думаешь, я не пробовал? Это всё равно, что искать иголку в стоге сена. Так, кажется, говорится у людей? Так что перестань зря сверлить меня своим злобным взглядом, папа! — последнее предложение Радомир сказал, грозно повысив голос.

В зал спустилась Велена. Казалось, она не шла, а плыла по ступенькам. Её рыжие локоны были собраны в идеальную прическу - волосок к волоску; а ярко красное платье резало глаз.

— Как ты смеешь разговаривать с отцом в таком тоне, мальчишка! — отчеканила она.

Радомир поднялся и пошёл ей на встречу.

— Ах, и как это я забыл спросить у тебя?! Удел женщины - сидеть в углу и заниматься своими делами! Не смей лезть в мужской разговор, Велена! И прекрати наконец так вычурно одеваться! — рявкнул Радомир, затем он с издевкой поклонился и елейным голосом произнес, проходя мимо неё, — Матушка…

— Твой сын, Здебор, совсем не почитает старших, — надула губки Велена.

— Весь в меня, — довольно улыбнулся мужчина.

Радомир зашёл в свою комнату. Здесь царил полумрак. Голубые шторы были наполовину задёрнуты. Он подошел к окну и увидел на подоконнике Брока, это был его любимец. Небольшой самец летучей мыши-болотницы. Он имел темно зелёный окрас и длинный хвост, на конце которого красовался белый треугольник, словно наконечник стрелы. 

— Прилетел, негодник. Где ты пропадал два дня? — мужчина погладил питомца по голове.

Брок довольно заурчал.

— Что ты говоришь, на свидании был? Согласен, дело нужное. Ну, залетай тогда.

Брок залетел в комнату и приземлился на резной кровати из Чевора. Это дерево имело свойство чернеть изнутри когда его срубали. Вся мебель в комнате Радомира была сделана из этого дерева, он обожал черный цвет. Скинув с себя одежду, Радомир тоже лег на кровать и посмотрел в ту сторону, где висело большое зеркало в красивой кованой оправе.

— Где же мне найти тебя, Ратко, или хотя бы твоих детей, если они есть? — спросил мужчина вслух, но ответом ему была тишина.

Глава 3

Небольшое уютное кафе в центре города приглянулось Мише уже давно. Он довольно часто захаживал сюда один или с друзьями. Сегодня он ждал Ангелию. Эта девушка с не совсем обычным именем полюбилась ему давно, тогда Геле было ещё шестнадцать лет. Миша предложил ей встречаться, но девушка отказалась, несмотря на заверения парня, что секса не будет, пока она сама не захочет. Два года парень уговаривал её, а с недавних пор стал даже замуж звать. Ангелия с завидным упорством отказывала Михаилу, но так, что он вовсе не обижался на неё. Кроме того Минаев видел, что не он один пытается добиться расположения юной особы, но девушка не подпускала к себе никого ближе отметки «друг». В отличие от девушки, Миша имел любовниц, всё-таки он молодой мужчина и ему уже двадцать шесть лет. С его вполне симпатичной внешностью, у него не было проблем с женщинами, но любил он только эту неприступную девушку.

В проходе между столиками появилась златокудрая девушка. Её волосы рассыпались по спине волной, а красивое голубое платье облегало стройную фигурку. Миша поднялся ей на встречу и коротко чмокнул в щеку, когда она подошла. 

— Привет, красавица!
— Привет, — Ангелия привстала на цыпочки и к удивлению мужчины, тоже его поцеловала.

Миша был невысокий - всего метр шестьдесят пять, а девушка примерно сантиметров на пять ниже. Они очень гармонично смотрелись вместе и сейчас казались настоящей парой больше, чем когда-либо.

— Закажешь что-нибудь? — Миша усадил девушку за стол.

— Жарко на улице, закажи мне мороженое.

— С одним условием, ты сходишь со мной в кино, — глаза мужчины весело блеснули.

— Кино так кино, — улыбнулась Ангелия.

Заказав официантке две порции пломбира, Миша слегка нахмурился, вмиг становясь серьёзным.

— Я не могу понять, Геля, ты ни с кем не встречаешься, но и меня упорно футболишь. Вот скажи мне, пожалуйста, чем я тебе не угодил. Я выучился в престижном институте, работаю, а не прожигаю жизнь. Скажи, что тебя во мне не устраивает, и я постараюсь исправиться, — Миша положил свою руку поверх её, лежащей на столе.

Лучинская погладила его руку и с сочувствием произнесла.

— Миш, меня всё в тебе устраивает, но только как в брате. Понимаешь, я ничего не могу с собой поделать? Давай будем дружить и не станем поднимать больше эту тему, — девушка смущенно опустила глаза.

— Как брат говоришь? Такое я от тебя слышу впервые. Хорошо, я больше не буду тебя огорчать и навязываться. Будем просто друзьями, но знай, что я не перестану надеяться.

— Спасибо, Миша, ты мне действительно очень дорог и я не хочу с тобой ссориться, — девушка посмотрела на брюнета и улыбнулась.

Глубоко вздохнув, Миша тоже улыбнулся, но ничего не ответил. Ему будет тяжело смотреть на Ангелию, как на сестру, но ради того, чтобы просто быть с ней рядом, пусть даже и в качестве друга, Миша сделает всё.

★★★

Вернувшись домой вечером, девушка застала отца, сидевшим на веранде дома.

— Папка, а ты чего тут сидишь один, где мама? — Ангелия обняла отца.

— Сказала, что задерживается на работе, — отец посадил дочь на колени и та положила голову ему на плечо.

— Папка, ты знаешь как я тебя люблю, ты самый лучший, — проворковала дочь.

— Я тоже тебя люблю, — Роман поцеловал дочь в макушку.

Лучинский тихо вздохнул, он подумал о жене, которая задержалась вовсе не на работе. Собственно, он бы мог развестись, но не хотел, потому что в первую очередь думал о дочери, а потом о себе.

— Пойдем в дом, выпьем чаю с душицей, — мужчина постарался придать голосу весёлый тон.

— Знаю, душица помогает хорошо уснуть, — Ангелия подскочила и побежала в дом, — Только чай завариваешь ты, у тебя это лучше получается, — крикнула она уже из прихожей. 

Дом Лучинских представлял собой уютный особнячок на четыре комнаты. Вся отделка и мебель была нежных пастельных тонов. В гостиной висели картины современных художников, красивые пейзажи написанные маслом. Роман любил природу и был очень мягким и уживчивым человеком. Никто никогда не видел, чтобы он ругался или скандалил. Даже его единственный друг Минаев удивлялся, как Лучинскому удаётся избегать конфликтов.

Роман прошёл на кухню и заварил ароматного чая, пока его дочь смотрела телевизор. 

— Пап, тут про твою выставку говорят! — Крикнула она.

Роман появился на пороге гостиной и встал, привалившись спиной к дверному косяку.

— Итак, выставка знаменитого мастера по металлу, Романа Лучинского, откроется в субботу двадцатого числа. Любой желающий сможет приобрести работы мастера, но до конца выставки они будут стоять в галерее. Роман Лучинский… — далее мужчина не стал слушать, он развернулся и вышел.

Когда он снова появился в гостиной с небольшим подносом, на экране телевизора уже шёл другой сюжет. 

— Когда ты улетаешь в Москву? — спросила дочь, забирая чашку.

— В среду, мне нужно будет сначала всё подготовить к открытию. Свои работы я сегодня отправил поездом, — отец сел во второе кресло и довольно улыбаясь отпил из чашки ароматного чая.

— Мама как всегда едет с тобой? — поинтересовалась девушка.

— На этот раз нет. Она, конечно, закатила истерику, не так часто мои выставки проходят в Москве, но на этот раз я был непреклонен.

— Тогда возьми меня с собой? Я хочу прикоснуться к кусочку твоей славы, — Ангелия с надеждой посмотрела на отца.

— Нет, — резко сказал он, а затем уже мягче добавил: — Прости, но сейчас действительно нет. Сам не знаю почему. Я тебя брал на многие свои выставки, если они проходили летом, но не в этот раз, — отец виновато глянул на дочь.

— Не переживай, мы и без него обойдёмся, — заявила входящая в комнату женщина.

Она была одета в юбку намного выше колена и полупрозрачную белую блузку, ее короткая стильная прическа придавала лицу слегка задорный вид. В свои тридцать восемь, Ольга Лучинская выглядела на тридцать, благодаря косметологам и СПА-салонам.

— Мам, ну зачем ты так? — возмутилась девушка.

— Девочки, не стоит из-за меня ссориться. Ангелочек, ты уберешься здесь, я устал и хочу прилечь, — отец тяжело поднялся с кресла.

Роман прошёл мимо жены даже не глянув в её сторону.

— Ну, хоть бы наорал на меня что-ли, святоша хренов, — крикнула ему в след Ольга, — Надоело, не жизнь, а сплошное затишье, как в болоте!

— Вот только не нужно кричать об этом всему свету. Ты прекрасно знаешь, что я не умею злиться, — спокойно сказал мужчина уже подходя к дверям спальни, и услышал как жена разбивает чашки об пол.

— Посуда тут причем? — буркнул Роман себе под нос и устало вздохнул, он не умел проявлять сильные эмоции как другие, и если ему нужно было «спустить пар» отыгрывался на металле.

★★★

Утром Лучинский позвонил другу и договорился о встрече. Он и сам не мог осмыслить тревожное состояние, которое посетило его внезапно. Завтра вылетать в Москву, а он волнуется больше, чем нужно. Жена ушла на работу и обещала быть вовремя. Роман даже улыбнулся насмешливо на это.

— Что, отчёты закончились? — спокойно спросил он.

— Да, вчера доделали, — ничего не подозревая, ответила женщина.

Роман хмыкнул и решив не развивать тему, ушел в кузню. Он всегда чувствовал как от жены пахнет другим мужчиной, этот тяжёлый аромат не совсем порядочного человека отчетливо отделялся от её собственного. В первый раз Роман заметил как изменилась аура жены ещё три года назад, когда к ней примешался ярко алый цвет в районе бедер. Он понял, что женщина изменяет ему, но стерпел и не стал спрашивать. Прекрасно понимая, что в большинстве случаев ребенка при разводе оставляют с матерью, Роман не хотел расставаться с дочерью. Ангелия была для него всем, его вселенной, ради которой мужчина был готов на многое. 

Разведя огонь в горне, мужчина принялся за работу. Для подарка который он хотел подарить другу, нужно было сделать пару завершающих штрихов. Работа была завершена, когда в кузню заглянула дочь.

— Пап, ты даже не позавтракал, — посетовала она, — Ну, что ты ещё не доделал?

— Доделал, — Роман протянул дочери клинок в красивых ножнах.

— Ух, такая красота, — восхитились она.

— У Олега через месяц юбилей, я хочу подарить ему этот клинок. Только ты не выдай секрет раньше времени, — Роман завернул подарок с промасленную тряпицу и сунул в тайник под полом, — Пусть полежит пока здесь. 

— Я никому не скажу, даже маме обещаю. 

★★★

Минаев расположился в кожаном кресле с бокалом вина. Напротив в таком же кресле сидел Лучинский. Окна двухэтажного особняка были распахнуты настежь, впуская в дом вечернюю прохладу. Роман недовольно посмотрел на друга и поднял с журнального столика такой же бокал с вишнёвым соком.

— Ну, не хмурься, Ромка, знаю что яд, но ничего не могу с собой поделать. Кстати, это хороший яд, дорогой, — Минаев посмотрел на рубиновое вино и отпил глоток.

— Безупречная логика, — улыбнулся мужчина.

— Вот видишь, мне удалось тебя рассмешить. Кстати, ты, кажется, завтра улетаешь?

— Да, не знаю почему, но волнуюсь больше чем обычно. Пойдем прогуляемся по саду? 

— Хм, идём, я покажу тебе новый сорт роз, которые только расцвели, — Минаев поднялся и открыл стеклянные двери на улицу.

Мужчины пошли вдоль красивых цветников, которые были посажены заботливыми руками жены Олега. Роман тронул руками крупные светло-сиреневые соцветия Гортензии.

— Красиво тут у тебя, — мужчина вдохнул полной грудью приятный аромат цветов, — Моя жена не любит сажать цветы. Дочь посадила небольшую клумбочку, а поливаю ее я.

— Твоя жена вообще отдельная тема для разговора, — Минаев подхватил с небольшого столика секатор.

— Согласен, думаю если со мной что-то случится, не пройдет и сорока дней, как она своего любовника в наш дом приведет, — Роман наклонился и вдохнул аромат белой розы.

— Она тебе изменяет, а ты вот так спокойно об этом говоришь? — удивился друг.

— А что, мне волосы на себе рвать? Я живу с Ольгой, потому что мне дочь жалко. Что будет с ней, если мы разведемся? Конечно, если бы Ольга сама на развод подала, я бы слова не сказал, пусть уходит. 

Когда они дошли до альпийской горки, Роман увидел в руках друга небольшой букет роз.
«И когда он успел их срезать? Да, что-то явно не так, раз я элементарных вещей не заметил.»

— Не перестаю тебе удивляться, ты как будто не от мира сего, — провозгласил Минаев.

— Ты попал в точку, друг. И знаешь, моё волнение по поводу предстоящей выставки мне не нравится, — Роман развернулся и пошёл назад к дому.

— Так может быть не полетишь? Хотя, что я говорю, ты должен там быть. А вообще, может у тебя тревога по поводу полета, так можно поменять билеты на другой рейс.

Роман снова оглядел красивый сад друга, как будто запечатлевая его в своей памяти.

— Я не знаю почему. Просто вдруг захотелось появиться на этой выставке одному. Я отказался брать с собой и жену и дочь. Знаешь, как будто заболел звёздной болезнью и сказал себе: «Это — моя слава, не стану её не с кем делить.» Глупо правда? — Лучинский посмотрел на друга грустными глазами.

— Почему, вовсе нет. Просто не похоже на тебя, — Олег похлопал друга по спине.

— Открою тебе секрет. Когда смерть призывает нас к себе, то даёт два года завершить все дела. Таким образом мы знаем о дате нашей смерти за два года вперёд. Но это только в том случае, когда умираешь от старости. Но ведь бывают ещё убийства, кто-то полчаса назад решил тебя убить, вот этого даже я предсказать не могу, — Роман вздохнул, вспоминая весь свой народ, который убили в один день практически ни за что.

— Не нравится мне, что ты о смерти заговорил, — нахмурился Олег.

— Не бери в голову, Олежка, я ведь ещё обещал твои шестьдесят отпраздновать. Мы не справляем дни рождения, но за двадцать шесть лет, я научился жить по вашим обычаям и законам. Поеду, мне ещё вещи собрать нужно.

— Возьми букет для дочери и передай ей привет. Кстати, как ты узнал, что жена тебе изменяет? Может быть и я своей изменяю или она мне? — полюбопытствовал Олег. 

— У вас с женой аура чистая. Вы до сих пор любите друг друга, — Мужчины обнялись на прощание.

— Хорошо долететь, — напутствовал хозяин дома, открывая калитку.

— Спасибо, и за цветы тоже. Ангелочек будет рада.

Минаев увидел, как попрощаться с другом вышла его жена. Она пожелала ему хорошего полёта и удачного приземления. Через несколько минут Минаевы остались одни, если не считать охраны сидевшей в сторожке у ворот.

— Не нравится мне его настроение, ох не нравиться, — мужчина нахмурился, и на лбу проступила широкая складка. 

Запустив руку в гриву седых волос мужа, женщина прикоснулась к его губам в лёгком поцелуе.

— Не переживай, родной, тебе вредно. Хотя у меня тоже что-то сердечко ёкнуло. Будем уповать на господа и верить в лучшее, — произнесла Марина.

Глава 4

Дар углубился в лес, и его копыта окрасились в салатовый цвет соком зеленого-млечника, который он мял под ногами. Наконец он вышел к небольшой поляне. Посередине, среди невысокой травы, было два маленьких озерца буквально метра три в диаметре, и прямо между этих водоемов стоял высокий древний чевор.

Радомир спешился и, отпустив дара пастись, подошёл к дереву. Темно-зелёные листья с черными прожилками зашелестели у него над головой. Обняв могучий ствол руками, мужчина прикоснулся к нему всем телом, как будто бы стараясь слиться с корой дерева в единую плоть. Губы медленно зашептали заклинание, и по телу побежала приятная волна, затапливая каждую клеточку. Подняв голову, Радомир посмотрел на густую крону чевора над головой, слова заклинания стали громче и отчётливее. Глаза стало затапливать черным. Постепенно бирюзовая радужка окрасилась в черный и слилась со зрачком в единый темный круг. Через минуту даже белок вокруг зрачка стал черным. Из горла вырвался утробный стон, и Радомир поблагодарив чевор за подаренную ему силу, отстранился.

Молодая крестьянская девушка по имени Плеяна собирала в этом месте ягоды и, услышав посторонние звуки, спряталась за кустом живника. Она с ужасом наблюдала за мужчиной, стоящим у древнего дерева. Неожиданно над головой пролетела летучая мышь, и Плеяна вскрикнула. 

Радомир поспешил туда, откуда донёсся крик, и вытащил из-за кустов симпатичную девушку. Её светло-коричневые волосы были заплетены в косу, а темно-голубые глаза испуганно смотрели на него.

Плеяна поняла по одежде, что перед ней не обычный мужчина. Скорее всего это один из милордов, предположила она, хотя ни разу их не видела. Мужчина держал ее за плечи и, наклонившись, посмотрел прямо в глаза. Девушка с ужасом глядела в его очи, абсолютно черные, без единого белого пятнышка. Такого она никогда не видела, и её всю затрясло от страха.

— Ты разве не знаешь, что заходить так далеко в лес запрещено?! — голос мужчины был странный и не менее пугающий.

— Простите, милорд, я собирала ягоды живника, и не заметила, как зашла в эту часть леса, — пролепетала она.

Радомир посмотрел на валявшуюся у ног корзину. Часть ягод просыпалось и лежала на земле ярко-желтыми бусинами. Ему вдруг захотелось испачкать её розовое платье в этом живнике, повалив на землю и взяв её здесь и сейчас. Девчонка была из самых простых крестьянок, в ней не было видно ни одной крупинки магии. Но что-то его остановило; запах, именно он. Она пахла собой, луговыми травами и ягодами, которые собирала. Он втянул в себя ещё раз её аромат. «Так и есть, на ней нет мужских запахов и аура чистая, как утренний рассвет. Девственница.»

— Ещё раз здесь появишься, и я не буду таким добрым! — рявкнул мужчина, отпуская её.

— Спасибо, милорд, — девушка подхватила корзину и помчалась прочь, как будто за ней гналась дюжина насильников.

На плечо приземлился Брок и шикнул вослед убегающей.

— Не стоит, Брок, она и так перепугалась. Поедем к Яре, в моих чреслах загорелся огонь желания, если бы эта девчонка не была девственница, то уже валялась бы на траве подо мной. 

Радомир подошёл к Дару, пившему воду у одного из озер, и, вскочив в седло, помчался в сторону деревни.

Яра была любовницей Радомира и жила на окраине деревни. Она была из простых крестьянок и знала, что Радомир Марг, причем не простой, а высокородный. Единственное, чего женщина не ведала, это о,его второй половине, даре Лучезарных целителей. Яра знала, что ни один из Маргов не мог видеть ауру и читать по ней как по книге жизни, и поэтому недавно повела себя неосмотрительно.

Красивая высокая женщина с волосами багряного цвета, большой грудью и пухлыми губками, она завораживала мужчин своими желто-зелеными глазами. Многие мечтали побывать в постели красивой тридцатилетней вдовушки, но боялись. Весть о том, что к Яре ходит кто-то из милордов, быстро распространилась по селению. Женщине льстило, что Радомир время от времени одаривает её подарками и звонкой монетой. Но в тоже время она была огорчена, ведь раньше она позволяла себе изменять направо и налево своему пожилому супругу, за которого её выдали из-за денег. Больше всего Яра любила мужчин в своей постели и была готова ради плотских утех на всё. Не далее как вчера, она переспала с заезжим торговцем который попросился ночью на постой. Взяв с бедолаги клятву молчания, она выпроводила его на рассвете, чтобы не заметили соседи.

Увидев в окно мчавшегося во весь опор черного всадника, Яра быстро выбежала на порог.

— Доброго времени, милорд, — радостно улыбнулась она, а затем крикнула своему одиннадцатилетнему сыну заглянув в дом: — Стоян, займись огородом, у матери гости!

— Доброго времени, милорд, — малец с опаской прошмыгнул, мимо спрыгнувшего с могучего коня мужчины.

— Стоян, у меня для тебя подарок, подойди возьми, — ласково сказал Радомир, он знал, что не напугает мальца больше, чем есть, ибо его глаза снова приобрели свой обычный цвет.

Когда Стоян приблизился, мужчина насыпал ему на ладонь горсть конфет, которые иногда прихватывал в мире людей. Только обладающие магией могли появляться в мире людей не более чем на десять часов в сутки, простые крестьяне таким даром не обладали. Но сладкое любили всё дети, вот Радомир и таскал эти конфеты, чтобы задобрить мальчишку, вечно глядевшим на него диким волчонком. 

— Зачем приносишь ему конфеты? Ты его избалуешь, — посетовала женщина, пропуская любовника в дом.

— Не тебе судить о моих поступках, — нахмурился мужчина, чуя неладное. 

Радомир оглядел маленькое жилище из двух комнат, деревянная мебель не из самого дешёвого материала, на стене гобелен с птицами парящими в небе. Нет, то что он почувствовал, было не связано с домом. Радомир посмотрел на любовницу и принюхался к аромату её тела. 

На женщине явно остался аромат чужого мужчины. Зрачки вмиг стали больше, и взгляд сфокусировался на любовнице считывая ауру. Ярко-алый цвет вокруг бедер сказал о многом, причем цвет был настолько ярким, что не было сомнений, Яра изменила ему не более двух суток назад.

Ничего не подозревая, женщина подошла и обвила тонкими красивыми руками шею мужчины.

— Я так рада, что ты пришёл, Радомир, — проворковала она.

— Тогда скажи мне, Яра, кому еще ты была рада не далее вчерашней ночи?! Кто у тебя был?! — повысил голос Радомир.

— С чего ты взял, любимый, у меня никого нет кроме тебя, — Яра попыталась вложить в речь всю свою смелость, но острый запах страха достиг ноздрей мужчины.

— Я предупреждал, что пока я хожу к тебе, то не потерплю измен, — процедил сквозь зубы Радомир, затем отстранил от себя Яру и, подняв руку, ударил наотмашь, — Распутная тварь! — голос разнёсся по дому гулким раскатом и глаза почернели как грозовое небо.

Женщина вскрикнула, когда упала на пол, хватаясь за щеку, и на её крик прибежал с улицы сын.

— Не трогай маму! — заорал мальчишка, выставляя как оружие впереди себя мотыгу, — Я убью тебя, если ты её тронешь! — прошипел он, как дикий зверёныш.

Радомир посмотрел на мальчишку, посмевшего угрожать ему, и в его груди заклокотала ярость. Глаза снова стали страшные и абсолютно черные.

Мужчина согнул ладонь правой руки, как будто собрался кого-то душить, и сказал ледяным голосом: — Суфокас.

Мотыга выпала из рук мальчика и он схватился за горло как будто бы его душили. Глаза расширились от ужаса, а рот открылся хватая воздух.

— Ханг, — крикнул мужчина и стал медленно поднимать руку вверх

Стоян оторвался от пола и повис в воздухе, беспомощно болтая ногами и хрипя. Яра подползла к ногам любовника и прокричала:

— Прошу тебя не губи сына! Это я перед тобой виновата, не он! Умоляю: помилуй! 

Радомир резко распрямил ладонь, и мальчик упал на пол.

— Этот щенок посмел мне угрожать, а значит виноват! — рявкнул мужчина, — Хотя могу допустить, что на то были причины. Он же не только тебя защищать кинулся. Так, Стоян? Скажи мне правду! — Радомир подошёл и склонился над ним присев на корточки.

Мальчик кивнул головой и показал рукой на горло, давая понять, что не может говорить. 

Радомир прикоснулся рукой к его горлу и подержал ладонь пару секунд, затем мягко произнес: — Говори.

— Я хочу, чтобы мама снова вышла замуж. Нам нужен мужчина в доме, я не могу выполнять многие работы, это тяжело. Но к ней не смеет никто посвататься, все бояться вас. Пока вы сюда ходите, мы будем жить одни, — пролепетал Стоян, удивляясь, что горло уже совсем не болит.

— Ха-ха-ха. У твоего сына больше ума, чем у тебя, Яра. Только не думаю, Стоян, что если я исчезну, она согласиться выйти замуж. Здесь будет каждый день новый мужик. Поднимайся, юный защитник, — Радомир подал юнцу руку.

Не принять предложенную руку помощи было оскорблением, поэтому Стояну ничего не оставалось, как схватиться за неё. Когда они поднялись, глаза Радомира весело блеснули, он придумал как наказать Яру.

— Ты храбрый молодой юноша, Стоян, и я готов помочь тебе. Если ты присягнешь мне на верность, я выдам замуж твою мать, — улыбнулся Радомир. 

— Нет, сынок, ты не можешь пойти с ним на сделку, — в голосе матери была мольба.

Стоян строгим взглядом посмотрел на мать, из-за чего стал выглядеть не по годам взрослым. Он опустился на одно колено и прижал руки к сердцу.

— Клянусь, милорд Радомир, что буду верен вам до конца своих дней, — торжественно вымолвил он.

— Поднимись, я принимаю твою клятву. В тебе проявился дух воителя, Стоян, когда тебе будет пятнадцать зим приходи в замок. Из тебя выйдет прекрасный воин. Это— не приказ, Стоян, это — совет. А насчёт твоей матери, я уже решил, — Радомир обернулся и посмотрел на женщину, которая опустив голову, стояла посреди комнаты.
Мужчина подошёл к ней поближе и насмешливо улыбнулся.

— В соседней деревне живёт тридцатипятилетний вдовец Горяй. Его жена родила ему здорового сына месяц назад, но умерла. Малышу нужна мать. Кстати, у Горяя ещё четверо маленьких детей, так что у тебя не будет времени бегать по мужикам, Яра. Я пошлю к нему гонца с приказом жениться на тебе. Ваша свадьба состоится через три дня, и ты уедешь в дом к мужу.

— Нет, не делай этого, — Яра попыталась обнять Радомира, — Нам же было так хорошо вместе. Клянусь, больше не оступлюсь.

— Поздно, Яра, — Радомир отстранился и пошёл к выходу, на пороге он обернулся и строго сказал: — Готовься к свадьбе, Яра, если не хочешь чтобы тебя обвинили в неповиновении милорду. И не вини сына, в отличие от тебя, он знает, что делает.

Радомир поскакал в замок, только на этот раз он не поехал через лес, а решил дать волю своему коню. Рядом летел Брок, разделяя решение хозяина поехать именно этим путем. На душе у мужчины остался неприятный осадок, после встречи с теперь уже бывшей любовницей. Ему не стоило ехать к ней, после того как он побывал у чевора, всё-таки чёрное дерево оно и есть чёрное. Оно с детства питало Радомира силой, но сила не всегда бывает светлой. Силу этого дерева нужно было сначала подчинить разуму, а иначе она выливается в чистую ярость, что собственно и случилось. Пообещав себе, что больше не будет появляться перед подданными сразу после притока силы, Радомир наконец успокоился. 

Когда Радомир уже подъезжал к замку, на его шее засветился медальон принадлежавший матери. Это был маленький золотой круг, в середине которого был синий азурит. Мужчина взял медальон в руку и посмотрел повнимательнее. Это было странно, но синий камень издавал вокруг себя жёлтое свечение. «Странно, никогда такого эффекта не было. Что же происходит?». Радомир пришпорил коня.

Брата мужчина нашел в его лаборатории. Пересвет проводил опыты над драгоценными камнями и знал о них всё.

— Пересвет, подойти сюда, мне нужно знать, что ты об этом думаешь, — мужчина буквально ворвался на личную территорию брата.

Пересвет положил кусок берилла на стол, и его брови сошлись в единую линию.

— У тебя удивительная способность, Радомир, дергать меня тогда, когда я очень занят. Подойди сам, если я тебе так нужен.

Радомир невольно скривился, но подошёл. Он протянул Пересвету медальон на тонкой золотой цепочке.

— Я никогда не видел такого. Что ты можешь об этом поведать? — испытующе посмотрел на брата мужчина.

— Я тоже никогда не видел, — мельком взглянув Пересвет, отвернулся.

— Это не ответ, — возмутился Радомир, усаживаясь напротив брата.

— А что ты от меня хочешь? — брат поднял голову и посмотрев Радомиру в глаза, строгим голосом добавил, — Так, положи чароит на место, ты его пачкаешь.

Радомир разжал пальцы, и сиреневый камень с глухим стуком упал на стол.

— Я хочу знать, что это, ты же у нас великий мастер ювелир, — мужчина тепло улыбнулся.

— О да, когда тебе выгодно, ты даже можешь улыбнуться. Не знаю я, понял? То, что это не свойства камня, точно. Это что-то связанное с магией, а что - мне не ведомо. В нашем доме только ты обладаешь темной и светлой магией. Если не знаешь сам, чего пришёл ко мне? Иди, братец, и не мешай мне глупостями, — разозлился Пересвет.

Радомир поднялся и, не говоря больше не слово, вышел из комнаты. 

«Глупости, как бы не так. Но что это?» Радомир ещё раз посмотрел на камень, свечение прекратилось. Он надел медальон на шею и подумал, что завтра нужно будет съездить в заброшенную деревню, туда, где родилась его мать. Радомир надеялся там отыскать ответ на свой вопрос. 

Глава 5

Отец позволил поехать с ним в аэропорт, и Ангелия с удовольствием забралась на заднее сиденье такси. Она удивилась, что мама, сославшись на срочные дела на работе, не поехала с ними. В последнее время родители вели себя как-то странно, спали в разных комнатах и постоянно ругались. Девушка молила только о том, чтобы не дошло до развода и ей не пришлось выбирать с кем жить. Хотя в её восемнадцать лет можно было начинать самостоятельную жизнь, Ангелия пока не могла себя представить отдельно от родителей.

— Пап, ты позвонишь вечером? — спросила девушка, беря отца за руку.

— Обязательно, Ангелочек, как управлюсь с формальностями, сразу позвоню. Не волнуйся, меня будут встречать в аэропорту, и мы сразу поедем забирать контейнер с моими работами, — отец погладил руку дочери.

Всю оставшуюся до аэропорта дорогу Роман вспоминал детские шалости своего Ангелочка, и они вместе смеялись. Когда мужчина улыбался, на его лице появлялись морщинки, которые его совсем не портили. Виски едва заметно посеребрила седина, а Роман почему-то почувствовал себя древним стариком. Он вздохнул и, посмотрев на дочь, сказал:

— Приеду в Москву и, как выпадет свободное время, пойду искать для тебя подарок. Что ты хочешь получить? Может, как в сказке - аленький цветочек? 

— Нет, тогда уж лучше сразу прекрасного принца. А то полюби сначала уродца, а потом он принцем станет, — улыбнулась девушка, — А вообще, привези мне мягкую игрушку.

— Ты же уже большая, я давно перестал тебе игрушки дарить, — удивился отец.

— Ну и что, а мне захотелось. Знаешь, сейчас модно такие маленькие игрушки на сумочки вешать.

— Такого добра и здесь полно в любом магазине, но я постараюсь найти что-то необычное, — Роман посмотрел на дочь, и в этом взгляде было столько любви, что, казалось, не почувствовать это было невозможно.

— Я тоже люблю тебя, папка, — произнесла девушка.

Роман никогда не удивлялся, что Ангелия была с ним как будто на одной волне. Они, бывало, понимали друг друга с полуслова, что, как видел мужчина, почему-то раздражало Ольгу. Некстати вспомнив о жене, Роман слегка нахмурился, сейчас он удивлялся, как смог прожить с ней столько лет. Любовь; это состояние не выбирает между людьми, целителями или кем-то еще. Она настигает внезапно или подкрадывается постепенно, но от неё никуда не денешься. В иных случаях любовь затмевает разум. Может, так же случилось и с ним.

★★★

После того как проводила отца, Ангелия вернулась на такси в город. Домой идти не хотелось и встречаться с друзьями тоже. Она расплатилась с водителем и пошла бесцельно бродить по центру города, заглядывая в витрины бутиков и магазинчиков. 

«Красиво тут, старинные дома с колоннами и лепниной на стенах. Но почему-то именно здесь я бы жить не хотела», — подумала девушка. Настроение упало практически до нуля и вдруг захотелось зайти в небольшую церквушку, в которую она время от времени ходила. Ангелия, перекрестившись, прошла в резные металлические двери и надела один из платков, висевших у входа. Служба давно закончилась, но пожилая женщина за прилавком охотно продала две свечки. По обычаю девушка поставила одну за упокой о бабушке Вере, именно она научила внучку молиться. Затем, поставив свечу Богородице, Ангелия присела рядом на лавочку. Уходить сразу почему-то не хотелось, и она незаметно для себя стала шептать слова молитвы, которую помнила с детства. Слезы сами собой потекли из глаз, оставляя солёные дорожки на щеках.

— Здравствуйте, у вас никак горе какое? — поинтересовался подошедший пожилой священник.

— Здравствуйте, батюшка. Вроде бы нет, но в груди прямо так защемило, как будто и вправду горе.

Священник присел рядом и ласково сказал:

— Я тебя видел здесь и не раз. Ты молодец, что приходишь к нам. 

— Бабушка меня всегда с собой в деревенскую церковь на службу брала, — Ангелия вытерла слезы ладошкой и поднялась, — Пойду я, батюшка.

— Ну, ступай с богом и помни: господь милосерден и добр, даже если в тяжёлые дни нам кажется, что это вовсе не так, — святой отец перекрестил уходящую девушку. 

★★★

Посмотрев на часы, Лучинская поняла, что гуляет уже довольно давно. Стоило вернуться домой: скоро с работы вернется мать, да и есть захотелось. Поймав свою маршрутку, девушка уже через полчаса выходила на своей остановке. 

Окна в доме не горели и казались какими-то черными квадратными глазами монстра. Ангелия даже вздрогнула, удивившись такому сравнению. Её милый родной дом никогда ей таким не казался. Дверь жалобно скрипнула, впуская внутрь. И первое дело, что предприняла девушка войдя в помещение, это прошла в гостиную и включила телевизор. Ей не понравилась тишина этого дома: без отца здесь было пусто, да и мама похоже не спешила вернуться. Девушка тяжело вздохнула и поплелась на кухню за едой. Вернулась она уже с тарелкой овощного салата, намереваясь по привычке поесть у телевизора. Показывали какой-то сериал, но сейчас почему-то было всё равно, что смотреть, только бы создать иллюзию, что ты не один. 

Ангелия едва переступила порог гостиной, как кино прервалось, и на экране появилась девушка в строгом костюме.

— Мы прерываем вещание телеканала срочным выпуском новостей. Как нам стало известно, полчаса назад на подлете к аэропорту… разбился пассажирский самолёт, выполнявший рейс… Москва. По предварительным данным на борту находилось сто пятьдесят три человека, включая членов экипажа. Уточнить списки пассажиров вы можете по горячей бесплатной линии, номер которой видно внизу экрана.

Ангелия застыла, ничего не понимая. Речь диктора доходила какими-то урывками и, казалось, комната погружается в тяжелую непроглядную тьму. Именно этим рейсом улетел отец. 

— Нет, нет, — зашептала она.

— Как нам только что сообщили, на борту именно этого самолёта находился мастер по металлу Лучинский Роман Дмитриевич, который летел, чтобы подготовить свою персональную выставку в одной из галерей Москвы.

— Не-ет, папа! — закричала Ангелия; чашка выпала из рук, а в глазах померк свет.
Она упала на пол и очнулась, когда за окном уже было темно. Телевизор продолжал работать, но девушка ничего не видела. Перед глазами стоял образ отца, вот он сидит в машине и шутит, а потом смотрит с такой любовью. Ангелия обхватила себя руками, чувствуя, что замёрзла несмотря на летнюю жару, и стала раскачиваться из стороны в сторону. Из горла вырывались хриплые завывания, а глаза покраснели от слёз. В таком виде её и застала мать.

— Ангелия, что с тобой? — подбежала она к ней.

— Самолёт разбился… его больше нет, — сквозь рыдания проговорила дочь.

— Кого нет? — не поняла Ольга.

— Ты что, не понимаешь?! Отец погиб! Его больше нет! — заорала девушка.

Как назло снова включились новости, которые, конечно же, начались с репортажа о катастрофе. Потом показали фотографию отца, и у Ангелии началась истерика.

— Почему он не взял меня с собой?! Я не хочу без него здесь!

— Тихо, тихо, мы справимся, слышишь? Просто нужно жить дальше, — Ольга тоже села на пол и обняла дочь, как бы она не относилась к мужу, но дочь она любила.

★★★

Радомир вышел на крыльцо, и ему под ноги бросился черный кот, за ним следом из-за угла выскочил Младан.

— Я из-за твоих выходок чуть не упал, — недовольно буркнул мужчина.

— Ты? — не поверил брат.

— Ты что же думаешь, такая особа как я не может споткнуться об кота? Это ты виноват, что он бегает, как ошалелый, под ногами!

— Да ладно тебе, чего ты всё время сердишься? Возьми меня лучше с собой, слышал, ты в брошенную деревню едешь, — Младан, наклонив голову в сторону, насмешливо улыбнулся.

— На Даре поедешь, умник? — ухмыльнулся мужчина.

— И дался тебе этот противный, злой коняка? — поинтересовался парень, не особо надеясь на ответ. Затем он увидел неподалеку все того же кота и заорал: — Стой, Руфус, я тебя все равно поймаю.

Радомир посмотрел вослед убегающему брату и неодобрительно покачал головой.

— Действительно, шут.

★★★

Радомир въезжал в деревню, в которой не был довольно давно. Он увидел, что дома покосились ещё больше, а в огородах стеной стояла высокая трава. Этого и следовало ожидать. После массового убийства целителей здесь боялись селиться. Еще бы, эта земля обагрена кровью непростого народа. В этом мире издревле существовали две высшие расы: Марги и Лучезарные. И если Марги при всей их темной сущности могли быть добрыми, то Лучезарные по природе не могли быть злыми. Да, они тоже не были идеальны. Среди них встречались и те, кто обладал даром привораживать, наводить заклинания, проклятия или наносить печать смерти, но это было запрещено законом. Когда-то запрещено. Ждана нарушила этот закон, из-за чего пострадали невинные. Чем дальше Радомир продвигался по тропе, которая давно заросла, тем сильнее задыхался. Сегодня как будто сама деревня не пускала его в свои чертоги. Пустые окна домов смотрели на него с укоризной, где-то скрипнула от ветра калитка и заухала жалобно птица горюн. 

Мужчина с трудом удержал рвущегося назад коня.

— Ты тоже это чувствуешь, Дар, — Радомир ободряюще похлопал коня по холке, — Духи вышли встречать вновь прибывшего, чтобы провести по незримому мосту в обитель смерти. Но почему здесь?

Выехав на середину деревни мужчина посмотрел на огромный лунный камень - символ всех целителей. Глаза расширились от удивления: камень светился так, что слепило глаза, как от солнца. Затем от камня отделились лучи, и всё тело пронзила адская боль. Едва коснулись его и тут же вернулись назад. Радомир развернул коня и, не разбирая дороги, помчался в замок. Отца он застал сидящим в саду за чтением книги. 

— Это срочно? — недовольно посмотрел Здебор на старшего сына, посмевшего заехать прямо в цветник на своём коне. 

— Да, срочно. Можешь не искать Ратко, я его нашёл.

— Неужели? — довольно улыбнулся отец.

— Я был в деревне целителей. Сила рода Лучезарных вернулась. Она в лунном камне, а вокруг тьма призраков. Где бы не находился Ратко, он умер, — Радомир спешился и передал повод прибежавшему слуге.

— Что?! Это точно?! — прокричал Здебор, не веря словам сына.

— Как то, что я стою перед тобой, отец, — заверил его сын.

— Это может означать только одно: Ратке некому было передавать свой дар и он вернулся сюда, к тебе. Получается, ты - последний живой целитель хоть и полукровка, – помрачнел Здебор, — Старуха была права. Ратко не захотел продолжить свою кровь.

— Да, но я не могу взять силу - её отторгает от меня как от прокаженного. Думаю, сами духи не позволяют. И потом, ты не думал, что Ратко мог просто не успеть передать силу?

— И что?! Как ты собираешься искать место, где он жил, если мы его при жизни Ратко не нашли! — рявкнул Здебор, — Уйди с глас моих!

— Эко тебя перекосило, папа. Можешь теперь не орать - не поможет, — зло засмеялся Радомир и пошёл прочь.

Глава 6

Было так тяжело просыпаться не только от того, что веки будто налились свинцом после вчерашнего успокоительного, которое вколола соседка медсестра. Просто хотелось остаться в том видении, которое снится, и жить в нем. 

Ангелии снилось, как отец играет с ней в небольшой кучке песка, которую он привез во двор двумя большими тачками специально для неё.

— Мама, смотри, какой замок построил для меня папа, — кричала малышка.

Мама мило улыбалась и молчала, а затем улыбка растаяла, и губы сложились в единую линию. 

Ангелия почувствовала, как кто-то трясет её за плечо и неохотно разлепила веки, Ирка.

— Гелечка, я так тебе сочувствую, — шмыгнула носом подруга и полезла обниматься.

— Сколько времени, — еле вымолвила девушка, во рту казалось пролегла пустыня «сахара», так хотелось пить.

— Одиннадцать часов утра. 

— Пить охота, и голова болит. Слушай, Ирка, а в дом то тебя кто пустил? — Ангелия медленно поднялась и стала искать одежду.

Цветной симпатичный халатик нашелся почему-то под стулом, а не на нем. Девушка отряхнула его, подняв с пола, и просунула непослушные руки в рукава. «Какой дрянью меня вчера накачали?»

— Так мать твоя двери открыла. Она на кухне с каким-то мужиком сидит. Я вчера как новости глянула, так и начала звонить тебе, но у тебя телефон вырублен. Вот я и прибежала с утра, — затараторила подруга.

— Какой ещё мужик, ты что, дядю Олега Минаева не помнишь? — изумилась златовласка.

— Если бы это был он, я бы так и сказала. Сходи, сама убедишься, — надула губки Ирина.

Ангелия быстро провела расчёской по волосам и, попросив подругу остаться в комнате, вышла.

— Может, мы повысим цену на его работы, Оленька. Представляешь, сколько можно будет заработать на смерти твоего муженька, — послышался из кухни незнакомый голос.

— Хорошая мысль, Жорик, сегодня же позвоню хозяину галереи. В конце концов они с этого свой процентик имеют, — ответила Ольга.
«Как они могут, отца ещё не похоронили, а уже денежки подсчитывают», — в гневе подумала Ангелия, решительным шагом заходя на кухню.

— Ой, доча. Проснулась? Познакомься, это — Георгий Иванович, мы обсуждали похороны твоего отца. Одной так тяжело всё организовать, — грустно произнесла мать.

Ангелия выпила стакан воды и злобно посмотрела на незнакомого мужчину, сидящего за столом.

— Знаю, что вы обсуждали! Дядю Олега слабо попросить помочь! Отец не успел остыть, а ты в дом какого-то придурка тащишь! — заорала девушка.

— Что это за выходки! Или у тебя снова истерика?! — строго сказала Ольга.

Ангелия недовольно посмотрела на мать, затем перевела взгляд на Жорика. Он в расслабленной позе сидел за столом и пожирал её глазами. Высокий рыжий детина, с заметным явно пивным брюшком. Ему было не больше тридцати пяти, но на носу и щеках было полно веснушек, которые обычно бывают у детей. 

— Не стоит ссориться, сейчас у нас у всех одно горе. Правда, Оленька? И кстати, можно называть меня просто Жора, деточка.

Голос мужчины был скрипучим как ржавые, давно не смазанные дверные петли. Ангелия невольно поморщилась и строго сказала:

— Никакая я вам не деточка!

Может быть они продолжали ругаться, если бы не звук клаксона автомобиля. Девушка подорвалась как ужаленная и побежала открывать калитку.

— Дядя Олег, здравствуйте, — Ангелия кинулась к мужчине на плечи.

— Привет, Ангелочек, — тихо произнес мужчина.

Из глаз Ангелии крупными каплями покатились слезы, так её любил называть отец. 

Олег погладил её по голове и взволнованно произнес:

— Со временем станет легче, по себе знаю. Я ведь тоже когда-то хоронил родителей. Как мама?

— Привела в дом какого-то придурка, обсуждают как побольше на папиной смерти заработать. Типа цены заломить и всё такое. Не знала, что она так… — буркнула недовольно Геля.

— Я всё решу, идём в дом, — ласково сказал мужчина и кивнул головой, давая понять охране, что нужно следовать за ним.

Хотя кухня и была достаточно просторной, но когда в нее вошли сразу пятеро человек, стало тесно. Ангелия заметила, как рыжий сразу же нервно заёрзал на стуле.

— А, господин Затеваев, не ожидал. Собственно, Рома меня предупреждал, что как только с ним что-то случится, здесь тут же будет твой любовник, Ольга, — совершенно спокойно проговорил Олег.

— Ну зачем ты вот так, при дочери. И потом, я думала Рома не знает.

— А вот это я обсуждать не хочу, — отчеканил мужчина, — Читай, это — копия завещания Романа, — Минаев кинул на стол лист бумаги.

— Не может быть? Он завещал заниматься делами выставки тебе? Но я его законная жена! — возмутилась Ольга.

— Да, и поэтому получишь в наследство половину этого дома. Деньги от продажи его работ получит Ангелия, чтобы она могла спокойно учиться. Похороны, как ты успела заметить, тоже организую я. Пойдем, дочка, у нас много дел.

Минаев вывел девушку в прихожую. Ольга и Жорик смотрели вслед злобным взглядом.

★★★
Геля не помнила, чтобы когда-то видела мать такой. А может быть дети видят в родителях только хорошее и в этом причина. В любом случае, то что произошло утром, стало для неё дополнительным ударом. «Как она могла изменять отцу с этим? Папа был такой добрый светлый человек, как с ним можно было так поступить? А ещё привела его в наш дом, едва за отцом захлопнулась дверь.» Сердце щемило от боли за себя, за отца, и даже то, что Миша ласково держал её руку в своей, не помогало. Сейчас они летели в Москву, двое Минаевых: старший, младший и она. Дядя Олег попросил взять себя в руки ради памяти отца, и Ангелия как могла постаралась. Нужно было уладить формальности: опознание, переправка тела домой, для этого требовался близкий родственник. Так как она была совершеннолетней, проблем не должно быть, заверил Олег. А ещё он не хотел лететь с Ольгой. Выставкой уже занимался его личный помощник. Цены оставили прежними: Олег знал, что его покойный друг не одобрил бы никакой спекуляции на своём имени.