Подарок для бывшего

Глава 1.

Вера.

– Вера, осторожнее! – несмело кричит мне худенький однокурсник, хватая за руку, и резко тянет на себя.

Перед глазами, как в ускоренной съёмке, мелькает силуэт огромного внедорожника, который проносится именно там, где две секунды назад стояла моя правая нога.

Скромных габаритов парня, к сожалению, не хватает, для того чтобы удержать нас двоих в вертикальном положении. Из-за банальной неожиданности, я не успеваю правильно переставить ноги и, теряя равновесие, лечу задом на тротуар. Не забываю при этом утащить вместе с собой к земле и несчастного однокурсника.

И сдался мне тот дурацкий проездной, который затерялся где-то в недрах сумки. Я могла его найти и сидя в автобусе. Из-за своей невнимательности я чуть было не лишилась ноги, потому что какой-то лихач не тормозит на светофорах.

– Эй! – все что я успеваю выкрикнуть, прежде чем моя задница соприкоснется с разгоряченной тротуарной плиткой.

Ой, как больно. Надеюсь, хруст, который я услышала при падении, – это всего делишься пачка печенья из сумки, а не мой многострадальный копчик.

– Ты зачем это сделал…, – оглядываюсь на такого же пострадавшего, как и я, и прищуриваюсь. Кажется, парня зовут Миша... – Миш? У меня теперь во-о-о-т такой синяк будет сзади, – расставляю ладошки как можно шире, показывая размер трагедии.

– Вообще-то я тебе жизнь сейчас спас. – Миша, несмотря на свое щупленькое телосложение, достаточно быстро поднимается с земли и даже подаёт мне руку помощи. – И, кстати, меня Саша зовут.

Черт, точно! Мысленно хлопаю рукой себя по лбу. Это ж Саша, а Миша – это рыженький такой парнишка. Он еще очки носит в толстой оправе.

– Спасибо, Ми... – хватаюсь за протянутую ладонь и отлепляю свою пятую точку от тротуара, – то есть Саша. Спасибо тебе огромное.

Прежде чем встать прямо, приходится немного поползать на коленках по серой плитке. От падения все содержимое сумки стало достоянием общественности. Теперь надо собрать все пожитки обратно.

Быстро закидываю обратно все что, попадается под руку в свой «баул». «Баулом» папа ласково называет мою сумку для учебы. В неё спокойно помещаются все тетради с лекциями, зачётная книжка, блеск для губ, наушники, пилочка, тампоны, ручки, карандаши, старый чехол от мобильного телефона, та самая шуршащая пачка печенья, леденцы от горла и антисептик.

Солнцезащитные очки сразу отправляются на покой в ближайшую урну. У них треснула оправа. Жаль, конечно. Да, они были достаточно дешевыми, но их форма мне очень нравилась. Надевая их себе на нос, я всегда ощущала себя крутым рейнджером или пилотом какого-то большого самолета.

Хорошо, хоть мобильный телефон был во внутреннем кармане и поэтому не пострадал.

Жму разблокировку и смотрю на время. Тринадцать пятьдесят семь. Вот-вот подъедет автобус. Пропустить нельзя, потому что следующий аж через час. А мне ещё Артёма надо успеть забрать из детского сада.

Стряхиваю ладошками пыль с колен и выпрямляю наконец свою спину. Упираюсь кулаками в поясницу и делаю небольшие наклоны вправо, влево. В районе копчика немного ноет, но я надеюсь, что к вечеру это пройдёт.

Черт, вон мой автобус подошел. Вижу, как лучшая подруга без меня заходит внутрь и садится у открытого окна.

– Катька, – кричу что есть мочи, в надежде, что подруга меня услышит, – задержи автобус.

На светофоре для пешеходов до сих пор горит «красный». Нужно подождать ещё пятнадцать долгих секунд, чтобы можно было перейти на ту сторону дороги.

Водитель автобуса трогается с места, а я вместе с ним. Не смотрю по сторонам, несусь на всех парах через пешеходный переход по автомобильной дороге.

Резкий визг тормозов. Громкие крики студентов.

Моя жизнь проносится перед глазами. Она такая короткая. Там только мама, папа, младший брат, детский сад, школа и первый курс университета.

Бам.

И я уже лежу на капоте какой-то машины. Здесь тепло. Я смотрю на небо. Оно такое голубое. Солнышко ярко светит. Но вместо птиц почему-то, по небу летят мои тетрадки.

Затем передо мной появляется ангел. Он снимает солнцезащитные очки и беззвучно шевелит своими пухлыми губами.

В ушах стоит такой писк, будто рядом стоит пульсиметр и на его мониторе горит прямая красная линия.

Пульса нет.

– Я ничего не слышу, – мой голос в ушах звучит как из детского мультика, такой же писклявый.

У моего ангела карие, практически чёрные глаза, смешная причёска, широкие плечи и светящийся круглый нимб над головой.

– Ангел, я умерла? – последний вопрос задаю я и закрываю глаза

– Не в этот раз, милая, не в этот раз, – едва слышно говорит низкий мужской голос.

Ну, точно Ангел.

Я успеваю улыбнуться прежде, чем провалиться в кромешную темноту.

***

Из кромешной тьмы я выныриваю буквально через мгновение. По крайней мере, мне так кажется.

Глава 2.

Вера.

– Мам, напоминаю, что сегодня я Тему забрать из садика не могу. У меня пересдача зачета по бухучету.

– Но я ведь работаю, Вер, и не могу уйти с работы пораньше.

– А я не могу бросить учёбу, мам. Тем более, это вторая пересдача. Мне сессию не закроют без оценки по бухгалтерскому учету. Не закроют сессию – лишат стипендии и не переведут на следующий курс.

Я знаю, что немного переигрываю. Из-за одного зачета меня, конечно же, одну из лучших студенток потока, вряд ли отчислят, но вот потерять стипендию совсем не хочется. Деньги никогда лишними не бывают.

Вижу как меняется лицо мамы от испуга за моё будущее. Для неё моё поступление в университет на бюджет было похоже на получения главого приза в национальной лотерее. Конкурс был огромный, пятнадцать человек на место. Возможности оплатить контактную форму обучения, в случае не прохождения на бесплатное место, у нас не было. Пришлось бы идти или на заочное отделение, или выбрать другую, менее престижную специализацию.

– Ладно, я попрошу воспитательницу Светлану Николаевну подвести Артёма к работе. Встречу их на пороге.

– Все, мам. Я побежала. – Целую родительницу в щеку и тянусь взять мусорный пакет. От резкого наклона в районе копчика простреливает адская боль.

– Черт! – вырывается из моего рта.

– Вера, что случилось? Тебе плохо?

– Нет, мам, все хорошо. – Медленно возвращаюсь в вертикальное положение. Сквозь боль растягиваю милую улыбку на лице. – Ударилась больно пальцем об косяк.

Из последних сил сдерживаюсь и неспешно покидаю родительскую квартиру. Хвала жилищному сервису, что лифт работает. Не представляю как бы я сейчас спускалась по ступенькам в таком состоянии с восьмого этажа на первый.

Придерживаясь за поясницу шагаю из подъезда во двор.

Ух, первый этап пройден. Осталось доковылять до остановки. А ещё по пути надо сделать крюк к мусорным бакам. Не буду же я до самой остановки с мусорным пакетом хромать.

Все же авария не прошла бесследно для моей спины.

Делаю два несмелых шага вперед и замечаю как знакомая иномарка приближается к моему подъезду.

Почему я уверенна, что это ко мне?

Во-первых, потому что это машина того самого красавчика и она имеет достаточно запоминающийся и сложный окрас. В зависимости от преломления лучей света кузов машины переливается от темно-фиолетового цвета, постепенно уходящего в синий, до золотого, переходящего в темно-зеленый. Эдакий железный хамелеон.

Во-вторых, только под пристальным взглядом этого мужчины по моему телу бежит огромное стадо мурашек по коже и скручивает узлом низ живота.

Водительское окно медленно опускается вниз и передо мной действительно оказывается лицо Кости. Он все так же хорош собой: высокий лоб, большие карие глаза, прямой нос и белоснежная улыбка.

Я сглатываю собравшуюся во рту слюну и борюсь с зудящим желанием пригладить руками свои волосы. Не справляюсь с самоконтролем и рука предательски тянется вверх. Тут же вспоминаю, что так и стою посреди улицы с огромным пакетом мусора.

Черт. Черт. Черт. Почему именно сегодня я не оставила его дома?

– Привет! Тебя подвезти? – якобы между прочим, интересуется Костя.

– Привет! Эм... – Ну и черт с ним, с тем пакетом. Я готова хоть каждый день выносить мусор, если вместо душного автобуса мне будут предлагать проехаться на комфортабельном автомобиле. – Эм, было бы неплохо. Мне в университет надо. Только дай одну минуту, я сейчас. Я быстро.

Со скоростью раненой улитки, я хромаю до мусорных баков, чтобы избавиться от ненужной ноши.

Быстро осматриваю себя с ног до головы и ставлю своему внешнему виду твёрдую четвёрку: джинсы с хорошей посадкой, подчёркивающие мои бедра, белая футболка и любимые кеды. Нормально. Иной раз может быть намного хуже.

Возвращаюсь к хамелеону и открываю пассажирскую дверь.

– А тебе точно надо в мою сторону? – все же переспрашиваю я.

Мало ли что у этих богатых на уме бывает. Захочет, увезет меня в другую сторону города и все: прощай, моя стипендия.

– Садись, Вера. Не время строить из себя скромнягу.

– Хм. – Я ныряю в салон шикарного авто и по-хозяйски хлопаю дверью. – Упс. – Вышло достаточно громко. – Адрес, я надеюсь, говорить не надо?

– Нет. Я помню, где ты перебежала мне дорогу. Как чёрная кошка.

Костя улыбается одним уголком рта, а мне хочется огреть его чем-то. Это намек на то, что я несчастья приношу? Сам не тормозит на дороге, а я в итоге виновата. Просто прелестно!

– Пристегнись! – Костя переключает передачу и трогается с места.

Ох, какой же это кайф ездить на таком авто. Мотор урчит, кондиционер дует прохладным воздухом, из динамиков негромко льётся расслабляющая музыка. Сидение огибает меня со всех сторон так, будто делалось именно по моим меркам. Надо постараться не уснуть в нем сейчас.

– Эй, а как ты меня нашёл?

Вдруг в сознании всплывает тот факт, что адрес своего проживания я Косте никогда не называла. Мы разошлись с ним у детского сада. А от него до моего дома ещё пройти три улицы надо.

Глава 3.

Константин.

– Константин Александрович, ты меня извини, но я на такие условия не буду соглашаться. Максимум пять процентов скину. – Старый боров Самойлов продолжает хитро улыбаться, глядя своими маленькими глазами-пуговками прямо на меня.

Лишь спустя пол минуты этого немого диалога он отправляет к себе в рот очередной кусок жирной свинины. Я выдерживаю его насмешливый взгляд и только когда он первым моргает, подношу стакан с минералкой ко рту. Очередной глоток прохладной жидкости приводит в чувство.

– Десять, – непреклонно повторяю я.

Я – владелец крупной транспортно–логистической компании. Грузовики – это наша опорная сила, которая постоянно в движении и под большой нагрузкой. Поэтому их комплектация должна быть соответствующей. Усиленного внимания требуют и покрышки.

Если бы прошлый поставщик не начал подсовывать нам паль вместо нормальной резины, то я бы и не пришёл на эти сомнительные переговоры. Зачем только Артём уговорил меня на это?

Из-за некомпетентности и идиотизма некоторых людей, я вынужден второй час сидеть с этим нелицеприятным для меня человеком за одним столом и терпеть его отвратительное чавканье. А все потому что Самойлов – один крупнейших и, что немало важно, официальных поставщиков лучшей резины для грузовиков в стране.

Я прекрасно осведомлён какими объёмами у нас происходит закупка покрышек и как на этом заработает дорогой господин Самойлов. Поэтому намерен добиться максимально низкой закупочной цены для компании, на эксклюзивных условиях.

– Ишь какой ты упертый. Битый час с тобой одно и тоже обсуждаем, а ты все ни в какую. – Наконец собеседник отправляет в рот последний кусок мяса и запивает все это янтарным напитком.

– Андрей Анатольевич. Ничего личного. Всего лишь бизнес, – я развожу руками в стороны и делаю вид, что не заметил его презрения.

– И что же с тобой делать, Константин…?

– Александрович.

– Точно Саныч. – От этой фамильярности хочется закатить глаза. – Константин Саныч, я ещё раз обмозгую твоё предложение и к понедельнику дам точный ответ. А сейчас, извини, дел по горло. Некогда с тобой тут штаны просиживать.

Да, конечно, именно поэтому ты, Андрей Анатольевич, полтора часа жевал тарелку картошки с мясом и морочил мне голову. Потому что времени в обрез.

– Тогда созвонимся. До встречи.

Пожимаем друг другу руки, и Самойлов покидает пределы ресторана. Я остаюсь сидеть на месте, так как с минуту на минуту должен подъехать Артем. Мой лучший друг и, по стечению обстоятельств, мой недавний партнёр по бизнесу.

– Ещё кофе, пожалуйста, – прошу я у мимо проходящей официантки.

– Да, конечно, – отвечает та и уносится прочь.

Смотрю на часы и начинаю злиться. Полтора часа ушли в трубу. Теперь еще и друг опаздывает на семь минут. Знает, что я выступаю против не пунктуальности, и все равно постоянно опаздывает.

– Здорова! Ну что можно праздновать? – явившийся Артём падает на стул, жадно потирая руки. – Контракт наш, да?

– Ага. И поэтому случаю я готов тебе прямо сейчас выстрелить крышкой от минералки прямо в лоб. Ты к кому меня отправил, Артём?

Официантка ставит на стол кофе и интересуется нужно ли нам что ещё. Получив отрицательный ответ, девушка мгновенно исчезает из нашего с другом поля зрения.

– А что случилось? Мне Анатольевича советовали как толкового и очень сговорчивого бизнесмена.

– Только вот со мной он не хотел разговаривать ни о сделке, ни об условиях. Наверное, проще договориться с куском мяса, чем с этим боровом по фамилии Самойлов.

– Ну тебе не угодишь. Ты и прошлому поставщику не слишком-то и симпатизировал.

– И оказался прав, – выпиваю в один глоток кофе и собираюсь на выход. Прячу в карман пиджака солнцезащитные очки. – Он нас подставил. За такие деньги сунуть паленую резину нормальным оптовым клиентам – это похоже на самоубийство. От их репутации не останется и следа. Я уж постараюсь.

– У-у-у! Да ты я посмотрю злой с самого утра. Может, пошлём все к черту, Кость? Поехали в стриптиз-клуб, а? Шест, девочки, оголенные тела? И сразу забудем и про Самойлова, и про все проблемы.

Я отрицательно машу головой.

– В другой раз, Артём.

– Да что тебя дома держит? Кристины-то нет в городе. А я тебя не сдам ей, ты же знаешь. Я – могила. Костян, соглашайся и поехали.

Трель мобильного, лежащего на столе, заставляет замолчать моего друга.

Мы вдвоём тянемся взглядом к экрану. Номер для меня незнакомый.

– – Может Самойлов передумал? – спрашивает Артем.

Я жму неопределенно плечами и принимаю звонок.

– Я слушаю.

– Алло, Костя? Это Вера… Ну та, которая перебегала дорогу на красный. Помоги мне, пожалуйста.

Я помню эту мартышку. Она выбежала на проезжую часть как умалишенная. По сторонам вообще не смотрела. Ее взгляд был четко направлен в одну точку перед собой, где находилась забитая студентами автобусная остановка. Девчонка бежала, попутно закидывая на плечо большую сумку, и рукою махала, голосив на всю улицу.

Глава 4.

Константин.

Мы сидим на веранде какого-то кафе, неподалеку от того места, где я нашёл Веру. Другого заведения общепита в радиусе пятисот метров не оказалось. Блюда из здешнего меню не особо внушают доверия, поэтому мне действительно приходится заказать нам два кофе и булку с вишнями. Правда, в последний момент Вера попросила уходящего официанта заменить один кофе на горячий шоколад.

– Кофе ещё больше разгонит моё колотящееся сердце, – зачем-то объяснила мне свой выбор Вера.

Я просто кивнул в знак согласия.

Мы сидим какое-то время молча. Вере сейчас не нужны слова утешения или поддержки. Все равно не помогут. Ей просто необходимо успокоить, прежде всего, мысли в голове, переключить фокус внимания с произошедшего на что-то другое, дабы прекратить так сильно трястись.

Ее волосы до сих пор немного спутаны, на белой майке виднеется след от чьей-то руки, но Веру свой внешний вид абсолютно не волнует. Она неспешно попивает заказанный шоколад и наблюдает за проходящими мимо нашего столика людьми.

Иногда из её глаз прорывается одинокая слеза, но девушка поспешно стирает её тыльной стороной ладони.

Странная девчонка эта Вера, но отчего-то мне нравится за ней наблюдать.

Ещё только недавно она с абсолютно равнодушным лицом угрожала, что напишет заявление в полицию, если я не соглашусь на её условия. А сейчас в метре от меня сидит совершенно другая девушка – ранимая, беззащитная и напуганная.

Ее тело все еще потряхивает. Даже чашку девушке приходится брать затаив дыхание. В противном случае есть риск не удержать её и опрокинуть на себя горячий напиток.

Несмотря на произошедшее, в её глазах остается отблеск того внутреннего, волевого стержня, который я увидел в ней еще в нашу первую встречу.

– Знаешь, так нелепо вышло. Я сегодня не должна была быть тут, – произносит Вера, не поворачивая головы.

– Это как понимать?

Я делаю глоток американо и морщусь. Зачем в него добавили столько сахара?

– Мы с подругой захотели походить на танцы. Решили, что это должно быть интересно, весело. Ну и убьём сразу двух зайцев: научимся красиво двигаться и подтянем тело. Сегодня состоялся первый танцевальный урок.

– И где подружка?

Ловлю себя на мысли, что мне хочется задавать вопросы Вере. Хочется узнать о ней побольше. Немыслимо это и необъяснимо. Зачем мне нужны подробности жизни этой юной особы? Мне ведь тридцать четыре. Зачем мне двадцатилетка? Четкого ответа у меня нет. Просто надо, просто хочу.

– Не пришла.

Вера дергает плечами вверх и делает очередной глоток горячего шоколада, наблюдая за движением улицы. Её губы растягиваются в тонкую, грустную улыбку.

– И как оказалось, танцы – это действительно очень энерго затратное и веселое времяпровождение. За час занятия милая преподавательница согнала со всех присутствующих семь потов. При этом как-то умудрилась расположить к себе всех участвующих, даже таких, как я: стеснительных, зажатых и неповоротливых новичков.

– А ты разве стеснительная?

Перед моими глазами мелькает секундное воспоминание, о том как Вера, сидя в моей машине, громко подпевает играющей из колонок известной песне, не стесняясь того, что абсолютно не попадает в ноты.

Девчонка явно прочитала мои мысли, стыдливо опустив глаза в пол. Её выдает, появившийся на лице, хороший такой румянец.

– Часто бываю скромной. Особенно, когда приходится целый час делать движения бедрами. В бачате без них и шагу ступить нельзя.

– Бачата? – с удивлением переспрашиваю я.

Нет, что такое бачата, конечно же, я знаю. Более того, я также знаю, откуда эти танцы родом. А еще умею их танцевать. Меня удивляет именно выбор направления. Выбор Веры отчего-то пал ни на бальные танцы, не на народные, ни на хип-хоп, и даже не на новомодный тверк, а именно бачата.

Но девчонка мою реакцию расценивает по-своему и с огнём в глазах начинает пересказывать все то, что успела узнать и запомнить на первом занятии.

– Бачата – это такой вид латинского танца, в котором основной уклон делается на языке тела, импровизации и, как я уже говорила, движениях бедрами. Так как не в каждой школе есть уроки бачаты, то мне пришлось ехать в новый для себя микрорайон города. И тут такое со мной приключилось. – Выражение лица Веры мгновенно меняется. Вместо горящих страстью глаз, появляется злость и обида. – Кажется, я рано обрадовалась занятиям. Это мне знак свыше, что не стоит больше делать этого. Вот ты бы, Костя, как на моем месте поступил? Приехал бы ещё раз танцевать или забыл бы обо всем, после ограбления? – с пытливым взором спрашивает Вера у меня.

Она немного прищуривает левый глаз и на пару градусов склоняет голову влево. Не первый раз замечаю, что она так делает. Но, кажется, это у неё происходит бессознательно.

– Будь я на твоём месте? Я бы вообще не согласился идти на танцы. Танцы – это то, чем меня терроризировала мать лет пять, начиная с первого класса. В её представлении настоящий мужчина обязан уметь красиво и профессионально двигаться.

Глоток паршивого местного кофе заставляет слегка скривиться.

Глава 5.

Вера.

– Ты... Его... Поцеловала? – с вытаращенными глазами Катя устраивает мне допрос с пристрастием.

Вот же ж дёрнул меня черт за язык.

– Не совсем так.

Мне впервые неловко обсуждать произошедшее в собственной жизни. Обычно мы с Катей делимся всем на свете и перетираем это на мелкой терке. Но сегодня меня рвет на части: язык зудит поболтать, а мозг этому отчаянно сопротивляется.

Я беру в руку простой карандаш и начинаю выводить бессмысленные завитки на белом, тетрадном листке.

– А как тогда? – подруга не унимается и толкает меня локтем в бок, мол, вернись в разговор.

– Это вышло случайно, – пожимаю неопределенно плечами. – Я потянулась поцеловать Костю в щеку в благодарность за его помощь.

– В щеку? Точно? – Подруга прищуривает один глаз, подвигается поближе и заглядывает ко мне в лицо.

И смех, и грех. Я же знаю, какая Катька на самом деле любопытная, особенно когда дело касается чьей-то личной жизни. Да, что греха таить, я сама такая же. Как тут промолчать и не обсудить с подругой все, что волнует и бурлит в голове.

Я на самом деле планировала поцеловать Костю только в щеку. Но он так резко повернулся в мою сторону, что вместо колючей щеки я ощутила мягкость его губ. А ещё вдохнула терпкий запах его парфюма. И теперь мне кажется, что я его чувствую везде. Мерещится вокруг этот запах. Паранойя какая-то.

Закрываю глаза и вновь окунаюсь в воспоминания.

Эх.

Визитка Кости так и лежит в моем кармане. Может позвонить ему еще раз? А что сказать?

– Вер? Вера?

Я открываю глаза и бессмысленно смотрю на стол преподавателя. Надо заканчивать этот разговор. Подруга с меня «не слезет», пока не услышит все, все, все.

– Все, я сдаюсь, Кать. Говорю как есть. Да, я хотела поцеловать Костю в губы и я это сделала. Довольна?

– Я всегда знала, что ты с придурью, Верка. Сумасшедшая. Вот так просто взять и полезть целоваться к взрослому мужику. Нет, я, конечно, понимаю, что он выглядит как греческий бог. Но, Вера, вдруг у него жена есть или подруга?

– Не знаю Катя. Я о нем ничего не знаю.

– А что он ответил тебе?

– Милые дамы, мы вам не мешаем?

Громкий голос Степана Антоновича, нашего преподавателя по макроэкономике, раздавшийся на всю лекционную аудиторию, заставляет нас с Катей встрепенуться.

Даже однокурсник, мирно спавший на соседней парте, дернулся от неожиданности.

– Быть может вы готовы прямо сейчас сдать мне устный экзамен по макроэкономике?

– Нет, нет. Спасибо. Можете продол... – рука подруги быстро закрывает мне рот. Вместо оставшейся части предложения я просто мычу в ее горячую ладонь.

– Вера, что ты делаешь? – шипит злобно Катька в мою сторону и тут же с милой улыбкой поворачивается лицом к строгому преподавателю. – Извините, Степан Антонович. Мы вас внимательно слушаем.

У подруги лицо в этот момент такое раскаивающееся, как будто у самого страшного раскаивающегося грешника. Не могу удержаться и прыскаю от смеха.

Катя смотрит на меня так, будто готова расчленить голыми руками. Тихо зарычав, шепчет в мою сторону:

– Верка, не дури. Нам Степка ещё автомат не выставил в ведомость. Не дай бог, передумает. Я за один день к экзамену не подготовлюсь. Так что не зли его, я тебя прошу.

Видимо ответ Кати преподавателя удовлетворяет полностью, так как он тут же продолжает рассказывать нам о предстоящем экзамене, времени его проведения и озвучивает список экзаменационных тем. Слушаю все это, быть может, в пол уха, а то и меньше. Мысленно все время возвращаюсь в тот день, когда позвонила Косте вся в слезах.

Я набрала его номер от безысходности и от нервов. Не особо верила в его помощь, и точно не рассчитывала на то, что он лично приедет за мной.

Но когда он появился передо мной весь такой уверенный, красивый и сильный, я растаяла как льдинка. Бросилась к нему на шею и начала рыдать, как маленькая, на его белоснежную, идеально выглаженную рубашку. Но ощутив носом его запах, стало вдруг так спокойно и тихо в голове. С ним, казалось, ничего не будет страшно. И только когда Костя разомкнул наши объятия, я поняла насколько вновь стало зябко и одиноко мне.

Странные ощущения.

Я знаю мужчину всего ничего. Уверенность и сила Кости передаётся в каждом его жесте или слове. Он ничего не делает просто так. Любое движение или взгляд Кости сделан с какой-то определенной целью.

– А ты номер ему свой оставила? – вдруг спрашивает заскучавшая Катька.

Какая там консультация по макроэкономике, когда тут есть тема поинтереснее – взрослый красавчик в жизни подруги.

От нечего делать, решаю немножко поиздеваться над любопытной Катей:

– Кому? Степке что ли? Зачем ему мой номер? Думаешь я ему нравлюсь? – делаю изумленный вид и смотрю на замешкавшуюся подругу.

– Да при чем тут Степка? – её вопрос звучит немного громче, чем надо, поэтому наша парта снова привлекает внимание преподавателя.

Глава 6.

Вера.

– Ангел? Серьёзно? – переспрашивает Костя, садясь в машину.

– Да, а что? Ты второй раз появляешься в самый подходящий момент и спасаешь мою задницу. Чем не ангел-хранитель? – едва слышно добавляю: – Мой персональный Ангел. Ещё и красивый.

Костя естественно расслышал мою реплику, но не стал никак её комментировать. Просто усмехнулся. Повернул ключ зажигания и завел машину. Внимательно посмотрев по зеркалам и резко выкрутив руль, он объехал чёрный внедорожник мажора. Остановился рядом с джипом на светофоре.

– Пристегнись! – не поворачивая головы командует Костя.

Очередной приказ Ангела исполняю уже без возражений. Прежде всего, это забота о моей безопасности, так что нет смысла сопротивляться.

Нарастающий рык мотора заставляет с опаской посмотреть на Костю. Он с расслабленным видом поворачивается ко мне и подмигивает. Затем я оглядываюсь на рядом газующую и дергающуюся машину мажора.

Они что гонки решили устроить? Прямо на проезжей части? Тут же люди ходят. Это же нарушение закона.

Цепляюсь мёртвой хваткой в ремень безопасности и с ужасом слежу глазами за обратным счетом дорожного светофора.

Пусть мои догадки окажутся неверным.

Три.

Два.

Один.

Автомобиль Кости резко срывается с места. Моё тело по инерции вдавливает назад в сидение. Я жадно хватаюсь руками в подлокотник, в ручку пассажирской двери. Ступнями ног сильнее упираюсь в пол. Будто это спасёт меня от гибели, если мы с кем-то, не дай бог, столкнёмся.

В районе солнечного сплетения начинает нарастать неприятный спазм.

– Если меня вывернет в твоей машине, платить за химчистку салона я не буду, – на эмоциях громко выкрикиваю я.

Костя только сильнее улыбается от моего писклявого визга. Кажется, ему совсем не страшно, даже наоборот – его вся эта ситуация порядком забавляет. Но все же после моего крика, Ангел немного сбрасывает скорость и плавно сворачивает с оживленного проспекта на объездную дорогу.

Я не успеваю нарадоваться исчезнувшему приступу тошноты и тому, что это скоростное сумасшествие позади. Рядом с нами опять ровняется чёрный внедорожник мажора.

– Что этому недоразвитому от нас надо? – спрашиваю я у Кости.

Парень что-то активно машет нам через открытое окно.

– Полагаю, он хочет реванша, – между прочим, просвещает меня Костя.

– Какого реванша? - До меня не сразу доходит смысл сказанных Ангелом слов.

Рык мотора хамелеона Кости становится громче, хватка пальцев на руле усиливается. Улыбка Ангела становится шире и опаснее.

Инстинкт самосохранения шепчет, что пора прощаться с миром. Хоть я и не верующая, но сейчас готова начать креститься. В панике начинаю прокручивать в голове первые строки известной молитвы.

От страха закрываю глаза.

– Я такая молодая. У меня столько нереализованных планов. Я даже за границей ни разу не была. Я не готова проститься с жизнью. Не сейчас. Не хочу. Я хочу жить. – Не замечаю, что причитаю все это вслух.

– Не умрёшь, Вера. Не со мной так точно. – Голос Кости, звучащий уверенно и спокойно, ненадолго прерывает мою панику и заставляет помолчать.

Прислушиваюсь к окружающим звукам. Мотор урчит на одной частоте, никаких резких поворотов или свистящего торможения больше не происходит. Я даже, кажется, слышу ровное дыхание Ангела. А ещё слышу, что только мое сердце колотится, как зверь в загнанной клетке.

Осторожно открываю левый глаз и вижу впереди пустую дорогу, по которой мы быстро катимся. Открываю второй глаз и поворачиваю голову немного влево. Взгляд тут же цепляется за стрелку спидометра.

Двести сорок километров в час!

Это много, очень много, чрезмерно много.

Ошарашенно смотрю вокруг. Ни людей, ни машин. Только одинокие тополя вдоль асфальта. Вдалеке виднеются жилые высотки и пустая железная дорога параллельно объездной. Мы уже достаточно далеко отъехали от города.

– А где папик? – вдруг вспоминаю я причину, по которой мы оказались тут.

– Кто? – Костя хмурится.

– Ну, тот мажор на внедорожнике. Где он? – я оглядываюсь назад и там тоже никого не вижу.

– Он отстал еще на первых ста метрах пути, – морщинки заметно распределяется, когда Костя понимает что ком я спросила.

– То есть?

– Перенервничал мальчик, спалил сцепление. Пришлось ему сделать вынужденную остановку. Наглости много, а ездить толком еще не научился.

– Тогда почему твоя машина и дальше несется как угорелая?

На спидометре я вижу все те же двести сорок километров в час. Ни делением меньше.

– Потому что ты такая забавная, когда боишься, Вера.

Забавная? Я ему что обезьянка в зоопарке? Весело ему значит.

– Останови машину! Немедленно! – без истерики, но с криком приказываю я.

Глава 7.

Константин.

– Любимый, я дома!

Звонкий голос Кристины раздаётся на весь кабинет. Она влетает в комнату будто торнадо, таща в руках ворох бумажных пакетов и огромный дорожный чемодан. Бросает весь багаж куда придётся: что-то падает на пол, а что-то успевает приземлиться на большой кожаный диван.

Звонко стуча тонкими каблуками по мраморному полу жена идёт в направлении моего стола.

– Привет, Кристина! – не отрывая головы от нового контракта, сухо приветствую я супругу. – Я просил тебя так меня не называть.

Жена подходит вплотную, кладет руки мне на плечи и целует в щеку, оставляя на моей коже липкий след от красной помады. Терпеть этого не могу!

– Ой, прости, прости! Забыла.

Молодая супруга мигом спохватывается, увидев моё недовольное выражение лица. Ладонью старается стереть алую метку с моей щеки.

– Кость, ты что не рад меня видеть? А я, между прочим, вернулась на два дня раньше, чем должна была. – Цветущая женушка присаживается бедром на край дубовой столешницы и забирает из-под моего носа важные документы. – Мог бы и улыбнуться ради приличия. Меня дома не было восемь дней.

Поднимаю взгляд на жену. Она сегодня в достаточно скромном наряде: белые льняные брюки и того же цвета укороченный топ с широкими бретелями. Копна тёмных волос толи успела немного выгореть от солнца, толи Крис вновь сделала модную покраску. На шее сверкает, подаренный мною на последнюю годовщину золотой кулон с её инициалами, а на пальце все так же сверкает обручальное кольцо с бриллиантом.

В отличие от меня, супруга кольцо не снимает никогда. Я же надел его один единственный раз в ЗАГСе и через час снял. Я не признаю никаких украшений на мужских руках, кроме дорогих часов. И чтобы обязательно они были именно механические, никакой электроники.

– Какая радость. Я так счастлив, не передать словами как, – мой рот растягивается в кривой улыбке. – А если серьёзно, то чем обязан столь раннему твоему возвращению? Миланская неделя моды не оправдала ожиданий? Роберто Кавалли не изготовил дизайнерскую сумку в твою честь? Или понравившиеся платье, которое конечно же было изготовлено в единственном экземпляре, купила стерва-подруга?

– Издевайся, издевайся, муженек. Я бы на тебя посмотрела, если бы твоих клиентов раз за разом перехватывали конкуренты.

Все-таки дело опять в дорогих тряпках. Ничего не меняется.

Я закатываю глаза и произношу мысленно пару ласковых выражений. Из-за такой ерунды Кристина отвлекает меня от важных документов. Её причитания на тему шмотья в этот раз, я слушаю в пол уха. Сосредотачиваю все внимание в изучении предложенных Самойловым условий поставок необходимых мне покрышек.

– Костя! – возмущённо кричит на весь кабинет Крис. Она уже успела переместить свое тело на кожаный диван, поближе к привезенным обновкам.

– Что?

«Процент допустимого заводского брака не превышает при этом...» перечитываю в третий раз один и тот же абзац. Шуршание пакетов и присутствие Кристины в кабинете меня дико раздражает. Не люблю, когда отвлекают от важной работы.

– Ты меня не слушаешь, Кость! – в голосе Крис сквозят недовольные нотки. – А я тебе между прочим рубашку привезла. Практически с подиума стащила.

– Какого-то сладкого мальчика–модель раздела до гола прямо перед толпой зрителей? Как тебе не стыдно, Кристина? Где твои манеры, супруга?

– Да, ну тебя, – отмахивается от шутки жена и протягивает мне коробку с рубашкой.

Киваю ей, чтобы оставила свой презент на журнальном столике. Не время подарки рассматривать.

– Кость? – опять зовет меня моя ненаглядная жена.

– Да, что такое, Кристина? Что за проблемы у тебя опять случились? Все из-за дурацкого платья? Ну так позвони этой подружке и выкупи платье, в чем проблема? Или ты опять опустошила свой счёт до нуля?

– Да нет же. Я не об этом хотела поговорить.

– А о чем? – смотрю прямо в глаза жены.

Она отчего-то медлит с рассказом. Устало тру пальцами переносицу.

– Крис, у меня важный контракт горит. Говори чего тебе надо и беги на встречу с подружками. Расскажи им о том как ужасно прошёл миланский показ, как там было скучно и тому подобное. Я занят. Очень.

– Костя! Ты что меня прогоняешь?

Вижу как у Кристины начинает трястись нижняя губа. Я в который раз закатываю глаза. Только женской истерики мне сейчас не хватало для полного счастья. Если не уделить жене тут же чуточку внимания, то через час мне в обязательном порядке начнёт наяривать тесть с претензиями. Почему его дочь звонит в слезах, что я опять натворил и как он ошибся, разрешив Кристине выйти за меня замуж.

Знает длинноногая стерва на какие кнопки надо давить. Знает, как я не люблю лишний раз пересекаться с её отцом, даже по телефону.

– Ладно. – Откладываю бумаги в сторону и тянусь к чашке остывшего кофе. Принимаю расслабленную позу в кресле и проявляю максимально возможную заинтересованность в беседе. – У тебя есть пол часа, рассказывай, что хотела. Я внимательно тебя слушаю.

Глава 8.

Константин.

– Каких ещё кобылок, Артём? Ты опять моего мужа тащишь по бабам? Совсем стыд потерял?

Как по взмаху волшебной палочки в дверях кабинета появляется Кристина. Она успела переодеться в лёгкое летнее платье, поправила идеальный макияж. Не осталось и следа от недавних слез и истерики.

Надо было видеть лицо Артёма, в тот момент, когда он услышал голос моей жены за своей спиной. Глаза его стали как два огромных блюда из бабушкиного сервиза. Взглядом друг спрашивает, мол, ты чего не предупреждаешь про засаду? Я лишь немного ухмыляюсь его проколу.

Но надо отдать должное Тёме, он всегда быстро ориентируется в пространстве и молниеносно подстраивается под сложившиеся обстоятельства.

– Кристина, дорогая! Ты уже вернулась? – друг мгновенно вскакивает с дивана, застегивает пиджак и с распростертыми объятиями важно направляется к моей супруге поздороваться. – Как отдохнула? Рубашку Костику привезла? А я тут заскочил к вам в гости на минуту. Думаю Костя дома один сидит, скучает. Дай думаю его спасу и на ипподром вытащу. Лошадок там разных посмотрим, сделаем пару ставок на самую резвую кобылку.

– Очень смешно, Артём. Я что, по-твоему, на дуру похожа? Ты б ещё сказал, что в библиотеку его зовёшь, почитать классическую литературу. – Крис отмахивается от объятий друга, и со строгим выражением лица обращает свое внимание на меня. – Я поехала на встречу с девочками.

– Вечером вернёшься?

– Не знаю.

– Я ужин заказал из твоего любимого ресторана.

Глаза Крис заиграли знакомым блеском, но как истинная и обиженная женщина, она тут же подавила в себе этот радостный порыв. Неопределенно пожала плечами.

– Не знаю. Я посмотрю по обстановке. Может и получится вырваться пораньше. – Уходит, счастливо потирая ладоши. – Чао, мальчики! – кричит напоследок повеселевшая супруга.

Ужин и драгоценный подарок – беспроигрышный вариант вот уже пятый год подряд.

– Ужин? Что ты уже успел натворить, Костя? Она же только вернулась из поездки. – понизив голос до шепота и оглянувшись, друг продолжает с любопытством совать свой нос не в свое дело: – Или она поймала тебя с одной из...? – Артём изображает руками пышную грудь, намекая на одну из моих давних знакомых.

– Идиот, – единственное, что слышит друг от меня в ответ.

Как только Артём напомнил об особах женского пола, в голове тут же всплывает одна юная, дерзкая барышня. Пусть у нее и не выдающаяся грудь, но возбуждать воображение она все равно знатно.

Что-то давненько мы с ней не сталкивались после той скоростной поездки. Фортуна решила, что хватит с меня приключений? Или… Надеюсь, с Верой все в порядке и она не пострадала от очередных неприятностей, которые липнут к ней, как мухи на мед.

Беру телефон в руки и пишу сумасшедшей сообщение. Без приветствия. Сразу по делу. Без лишних соплёй.

«Какие планы на вечер, Вера? Увидимся?».

Ответ приходит мгновенно. Можно даже сказать молниеносно. Будто бы Вера ждала моей весточки и поэтому не расставалась со своим мобильным динозавром ни на секунду. Черт. Что за бред сивой кобылы в моей голове? Простое совпадение и не более того.

«И тебе привет, Ангел. Вечером я занята». И следом прилетает второе смс: «Извини».

Вот тебе и ждала весточки. Сам ухмыляюсь своим же мыслям. Ей-богу как мальчишка.

Прячу документы в папку и встаю из-за стола.

– Ладно, Темыч, твоя взяла. Поехали к Самойлову, подпишем уже этот контракт. Потом посидим где-то в одном из заведений, по-мужски отпразднуем сделку.

***

– Надеюсь, Артём, мы не пожалеем, что таки подписали контракт, – говорю я другу, выходя из офиса Самойлова.

– Да, ну что ты вечно со своей шарманкой начинаешь? – Компаньон виснет у меня на плече и хлопает ладонью по грудной клетке. – Все уже. Расслабься, умник. Хотя бы на сегодня. Мы все подписали. Процесс пошел. Все остальное завтра. – Одновременно садимся ко мне в автомобиль. – На сегодня у нас план такой: бильярд и девочки. Я, кстати, уже им позвонил. Они подъедут в «Румио» через пол часа.

– И когда ты только все успеваешь? – завожу машину и выезжаю в сторону центра.

– А это долго что ли? Бабам только намекни, что не прочь с ними увидеться. Они тут же начинают бегать, надевать парадные трусы, и вызывать такси к месту встречи.

Ничего не отвечаю на реплику друга. Ещё неделю назад я бы обязательно согласился с этим утверждением, но не сегодня. Сегодня одна мелкая заноза с карими глазами разбила в пух и прах эту теорию, ответив отказом на моё предложение увидеться.

Даже странно как-то. Не припомню, когда такое случалось ранее, до появления Веры. И было ли вообще? Скорее всегда наоборот, я выбирал и продолжаю выбирать женщин с которыми хочу провести свой досуг.

По пути в бильярдный клуб к нам присоединяется Серёга и Миша, наши давние друзья. Все мы примерно одного возраста, у каждого имеется прибыльный бизнес и постоянная подруга либо жена. Но наличие верной спутницы не отменяет того факта, что мы все ходит периодически налево. Ради чего? А пёс его знает. Просто так получается.

Глава 9.

Вера.

– Есть разговор. Жди меня у входа.

Приказной тон Воронцова меня просто выводит из себя. Ничего ему не отвечая, разворачиваюсь спиной ко всей этой компании и ухожу в сторону помещений для персонала.

– Послал же Бог работенку. Как знала, что не стоило сюда приходить, – бормочу сама себе еле слышно.

Не собираюсь я ждать, пока Константин разберётся со своими друзьями. В том, что они друзья сомневаться не приходится. То как Костя утихомирил крикливую девицу одним предложением, а мужчина понял его с полуслова. С незнакомцами так себя не ведут.

Как там было в Дон Кихоте? Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты. Любопытно даже, а Костя такой же как и его компания? Хамит, подкатывает, считает всех, то работает в сфере обслуживания, низшей расой? Я ошиблась приняв Костю за Ангела?

Ой, все! Даже думать о нем не хочу. Пусть идёт к черту.

– Вера, а ты куда? – за мной следом выбегает в подсобку знакомая девчонка. Она, собственно, сюда меня и пригласила на подработку.

– Домой, Рина. Эта работа - не мое. Ну не умею я перед всякими хамами лебезить.

– Если ты уйдёшь, не доработав до конца смены, то Антонина ничего не заплатит.

– Ну и пусть. Не велика потеря. Ты извини, что пришлось за меня поручиться. Не ожидала я, что так все получится.

– Что уж там. Проехали. Всякое бывает. Ладно, удачи тебе, я побежала обратно в зал.

Помахав рукой, девчонка посеменила ногами обратно к посетителям.

– Ага, давай, – кричу ей в спину напутствие. Рина ведь не виновата, что работа не подошла лично мне. – Побольше чаевых собери там.

Стягиваю с себя ненавистную форму и переодеваюсь в длинный сарафан. Ух, в своей одежде однозначно комфортнее. И пятой точкой светить не приходится. Завязываю потуже бретели и поправляю лиф сарафана. Перекидываю сумку через плечо и с облегчением покидаю это место.

Выхожу на улицу и прикидываю в какую сторону лучше пойти. Хочу побыстрее сесть на автобус и поехать прямо к дому.

Сворачиваю за угол здания, в котором находилась бильярдный.

– Вера! – окликает сзади меня громкий голос Кости.

От неожиданности немного дергаюсь на месте. Уже я успела забыть, что он просил подождать.

– Чего тебе? – останавливаюсь и разворачиваюсь лицом к мужчине.

Костя шагает неспешным, но размашистым шагом. Весь такой важный и деловой в своих тёмных брюках и белой рубашке. Рукава закатаны по локоть. Одна рука спрятана в кармане брюк, во второй мужчина держит телефон.

– Поговорить хотел, – поравнявшись со мной, говорит Воронцов.

– Не о чем нам говорить, Кость. Спасибо, что не дал пожаловаться на меня администратору. На этом все. Мозолить вам глаза я не буду, отдыхайте себе спокойно с девушками.

Мои слова вызывают у Кости лишь лёгкую усмешку.

– У тебя всегда язык без костей или это просто отсутствие нормального воспитания?

– Ох боже ты мой! – взмахиваю руками перед собой, от вспыхнувших эмоций.

Тоже мне образец воспитания. Да, я не из дворянской семьи и быть может мой словарный запас слишком уж простецкий, но оскорблять себя никому не позволяю.

Тем более, страха перед Воронцовым я не испытываю вообще.

– Ишь как ты теперь заговорил, Константин Александрович. А еще совсем недавно тебя абсолютно не волновали проблемы моего воспитания. Особенно, когда свой язык настырно пихал мне в рот. А сегодня что? На людях стыдно стоять рядом с простой официанткой? Так ты не приближайся больше ко мне, Константин, а то, не дай боже, обляпаешь свои наглаженные брюки.

– Все сказала? Или ещё осталось? – Костя делает шаг ко мне и вторгается в личное пространство.

Моментально перехватывает дыхание. Опять этот чертов запах Воронцовского толи парфюма, толи тела. Или он афродизиаками любит обливаться?

Просто уму непостижимо, как можно так реагировать на мужчину. Мой низ живота вновь стягивает нахлынувшим возбуждением.

Смотрю прямо в глаза Косте. Его зрачки сейчас практически полностью чёрные. Может это потому что мы стоим в мало освещённом переулке, или от того что я вызываю у Кости ответные эмоции. Не знаю. Голосовые связки тут же садятся перед хищным красавцем. Недавняя дерзость близится к нулю. Весь словарный запас куда-то исчезает. Я, как рыбка, стою и беззвучно открываю рот.

Закрываю глаза, чтобы хоть как-то выдавить из себя тихие два слова:

– Ещё есть.

– Так ты не стесняйся, Вер, – Костя прижимается ко мне вплотную. Я делаю опасную ошибку, отвожу правую ногу на шаг назад. Тут же рука Кости обвивает, будто тропическая лиана, мою талию и прижимает обратно к себе. Вторая охватывает затылок. Деваться мне больше некуда.

В переулке ни души. Тело начинает дрожать, опасная пауза и искрящееся напряжение между нами остаётся.

– Говори! – командует Костя. – Ну же, Вера, давай. – он наклоняется ближе и выдыхает следующие слова мне прямо в лицо: – Выплесни наружу то, что хочешь. Или тебе слабо?