Подарок для генерала Тьмы

Пролог

Поцелуй начинается с уголка ее губ.

Мягко, почти невесомо ведет в сторону, поглаживая пылающую кожу, прежде чем коснуться плотнее. Целомудренно, не открывая рта, словно затребуй он большее — она убежит.

Амелия вздрагивает, чувствуя спиной холодную твердость шершавой стены и медленно плавится изнутри. По венам бежит огонь, хотя соприкасаются лишь их губы.

Он стоит напротив, совсем рядом, но между ними есть пространство. Воздух практически трещит от напряжения, притягивая их друг к другу.

Ликдар отстраняется, она открывает глаза. И тонет в потемневшем серебре, как в штормовом море.

Амелия резко села, сжав пылающее лицо в ладонях. Надавила пальцами на веки, растерла щеки и запустила пальцы обеих рук в волосы. Прохлада из открытого окна лизнула кожу, остужая. Она поняла, что снова плакала во сне.

Два года! Два чертовых года этот мальчик из прошлого преследует ее. Напоминает о другой реальности, где нет войны, и они не враги друг другу.

Какова ирония! Она так радовалась, когда до нее наконец дошло, что случилось. Когда после затяжного падения и ожидаемой резкой боли от удара, она распахнула глаза лёжа в мягкой постели. В тот миг ей казалось, что все произошедшее — дурной сон. Стоит встать, подойти к окну, увидеть зеркальную гладь озера и ленивых цапель, неторопливо перебирающих длинными клювами в зарослях камыша. Посмотреть вдаль, отмечая, как солнечный свет красиво отражается от снежных шапок скалистых гор. Осмотреться и убедиться, что она все еще в своей личной комнате, в Его родовом поместье, а завтра у них свадьба.

И не было грубого толчка в спину.

Не было полета из окна собственной спальни.

Не было предательства человека, которого она так и не смогла рассмотреть.

Но все, что она увидела в разы отличалось от ожидаемого. Комнатка гораздо меньше, а на соседней кровати сопела какая-то девушка. Зарывшись лицом в подушку, незнакомка мешала себя разглядеть.

Вместо двух широких окон, обнаружилось лишь одно совсем маленькое. Из такого уж точно не получится случайно выпасть. Эта мысль принесла непривычное злорадное удовлетворение, и она словно издалека услышала собственный ироничный смешок.

Пейзаж так же не мог похвастаться знакомыми ей местами. Голая степь, заваленная снежным ухабами. Это выбило из равновесия больше всего. Ведь на дворе должна стоять весна.

Еще раз оглядев полутемное помещение, Амелия на негнущихся ногах подошла к зеркалу. Медленно подняла руки, осторожно касаясь лица кончиками пальцев. Это она, определенно. Только кожа бледнее, глаза, в которых всегда искрились озорные огоньки, превращая их в жидкое золото, сейчас казались тусклыми и смотрели с тоской и обреченностью. Некогда длинные волосы теперь обрезаны до плеч. Зимнее утреннее солнце пряталось за серостью туч и без его яркого света всегда отливающие темной рыжиной локоны висели темными безжизненными космами.

В отражении Амелия увидела себя и не себя одновременно.

А следом яркими образами ворвались события последних дней, обрывая калейдоскоп картинок внезапным падением с высоты.

Она все же умерла.

Некто вытолкнул ее из окна, спокойно проследив, как расслабленное после сна тело распласталось на острых камнях.

И сегодня не будет ее свадьбы. Человек, которого она любит, вместо клятвы верности у алтаря скорбно простоит всю церемонию у гроба.

Эмоции ударили наотмашь, выбивая воздух из легких. Амелия отшатнулась от зеркала, попятилась, пока не ткнулась спиной в шероховатую стенку едва тлеющего камина, и спустилась на пол. Она по инерции взмахнула рукой, накладывая звуконепроницаемые чары на спящую девушку. А затем долго рыдала, хороня лицо в прижатых к груди коленях и чувствуя нестерпимый холод внутри.

Когда истерика сошла на нет, снизошло понимание.

Ей дали второй шанс.

Амелия не узнавала комнату и пейзаж за окном, даже собственное отражение в зеркале. Но это все еще была она. Живая. И она во всем разберется, отыщет всех, кого знала в своем мире, вернет, что потеряла, отомстит своему убийце. Полностью отработает данную ей свыше возможность.

С того утра прошло два года и четыре месяца.

Уже другая комната, другой пейзаж за окном и апрель вместо зимней стужи. Только прежнего желания вернуть себе прошлую жизнь уже нет.

Ведь в этой вселенной история пошла по другому сценарию.

Здесь отгремела жуткая война. Только счастливого финала, как в сказках, не оказалось. Победу одержала Тьма, и она же диктовала новые порядки. Несмотря на поражение, силы сопротивления не опускали рук, и поэтому худой мир никак не наступал.

Амелия нашла себе роль и с отчаяньем бросилась в эту пучину. Она делала то, что умела лучше всего — исцеляла, лечила, выцарапывала из лап смерти тех, кому посчастливилось вернуться живым.

А по ночам, свернувшись в клубочек, тихо умирала от двух столкнувшихся в ее памяти реальностей. Ведь тот, кого всем сердцем когда-то любила, теперь играл на темной стороне.

Молодой мужчина с холодными серыми глазами, лицо которого часто печатали в газетах. Сильный колдун, верхом на покоренном им драконе.

Один из генералов армии Тёмного Властелина.

Тот, с кем она отчаянно боролась за каждую раненую им на поле боя душу.

Глава 1

Сегодня на базе шумно.

В четыре часа утра нагрянуло два отряда, бывших на задании больше недели. Несмотря на то, что уснуть удалось лишь за полночь, Амелия распахнула глаза с первыми, донесшимися снаружи криками. Подскочила с постели буквально за пару минут до того, как к ним в палатку ворвался мрачный командир с воплем:

— Подъем, девочки, вы нужны!

Она как раз натягивала растянутую кофту, стоя в одних пижамных шортах, но Герберт даже не взглянул на нее, исчезая за ширмой «двери» так же стремительно, как появился. Весь в крови и грязи, жутко злой и раздраженный, этот человек вообще редко пребывал в хорошем расположении духа. И очень сложно было определить исход их миссии. Победа или поражение? Скольких ей нужно вытащить с того света на этот раз?

В первые месяцы после пробуждения в новом мире ей казалось, что она не справится. Сломается от напора страдальческих стонов, открытых ран, переломов, исковерканных темными проклятиями тел. Кроваво-черный водоворот затянул ее в будни военного целителя с первого дня, не давая возможности прийти в себя от пережитых личных потрясений. Если бы не Лиз и Катрина, вряд ли ей удалось бы продержаться так долго.

Белокурая шевелюра растрепанных волос оторвалась от подушки, хмуро сощурившись на яркий свет заколдованных светильников.

— Вернулись? — хрипло прошептала девушка, справляясь с остатками сна, — Какой из них?

— Отряд Герберта и еще один, не знаю чей. Торопись, Лиз. И буди Катри.

На ходу скручивая густые кудри в высокий пучок, Амелия выбежала на улицу. Их с девочками жилье, заколдованное чарами расширения, изнутри выглядело как обычная однокомнатная квартира. Но стоило выйти за пределы, тут же превращалось в компактную походную палатку. Очень удобно, учитывая расположение лагеря. С приходом весны они поменяли дислокацию, укрывшись в горах, буквально под носом одной из основных вражеских баз.

Предрассветные сумерки еще не наступили, но длинные ряды палаток хорошо освещены парящими в воздухе круглыми светильниками. Стоял шум, повсюду сновали люди, но общего настроения ей так и не удалось определить. В очередной раз поблагодарив Магию за чары сокрытия и заглушки, которыми щедро увесили периметр, Амелия помчалась к самому большому шатру.

Госпиталь представлял собой длинный коридор с чередой комнат по обе стороны. Стены с дверными проемами отсутствовали, позволяя быстро ориентироваться и видеть всех пациентов. Так же, для целителя и смежные стены являлись прозрачными, с возможностью изменить их плотность на момент операции или выписки.

Их было четверо. Главный лекарь — мастер Стрендор, в основном занимался зельями и мазями. Забивал всем необходимым полки в каждой палате и следил, чтобы у них всегда все было в наличии. Так же, он брался за сложные случаи или помогал во время аврала. В силу возраста, бегать между палатами в стрессовом режиме ему было сложно. Основная нагрузка ложилась на их с девочками плечи. Катрине тридцать семь, у нее больше опыта и Амелия старалась научиться у нее всему, чего сама по какой-то причине не знала. Лиз всего на три года старше, ей двадцать пять. Но ощущалась она в их маленькой команде больше помощницей, чем полноценным целителем.

— Мелька! Седьмая палата! — рыкнул Герберт, едва она появилась в помещении.

Он как раз вырулил из той самой палаты. Сжимая в окровавленных пальцах два пустых флакона из-под зелий.

— Сколько раненных? — она закатала рукава, чтобы точно ничего не мешало.

— Бывало и больше, с ними разберутся без тебя. А ты марш в седьмую! Живо! Он нужен мне живым, слышишь?

Кто, почему и зачем — лишние вопросы. Раз командиру он нужен, значит, она выцарапает для него этого несчастного, даже если придется вырвать его из лап смерти зубами. Она молча кивнула, торопясь по направлению. Плотно сжала губы, мысленно готовясь к самому страшному. Впереди мелькнула лоснящаяся лысина и серая мантия мастера Стрендора, значит, запасы лекарств он уже проверил.

Август Герберт был не просто начальником лагеря, а одним из основных генералов сопротивления. И по какой-то причине доверял ее мастерству больше, чем чьему-либо. А она меньше всего на свете хотела разочаровать его. Седеющий боевой маг с кучей шрамов на некогда красивом лице и отсутствующим ухом, в каком-то смысле заменил ей отца. Ведь в этом мире родителей Амелия так и не нашла. Хотя точно знала, что они должны быть живы.

Ворвавшись в нужную комнату, по инерции наколдовала ширму, дабы никто из снующих по коридору не отвлекал, а затем обернулась к койке. Сердце мучительно сжалось от вида окровавленного неподвижного тела, но она отбросила прочь эмоции, уверенным движением поворачивая кольцо на указательном пальце. Широкий платиновый ободок тут же блеснул витиеватыми узорами, прозрачный сердцевидный камень засиял холодным голубоватым светом.

Кольцо целителя заключало в себя большую часть силы волшебницы, не позволяя растрачивать энергию на сторонние чары. Благодаря этому артефакту, Амелия являлась сильным лекарем, но весьма посредственной колдуньей.

В военное время важно правильно расставлять приоритеты, каждому приходится чем-то жертвовать и делать сложный выбор. Ее успокаивало то, что однажды, когда все закончится, она сможет разрушить артефакт, вернув себе всю магию до капли. Сейчас же, важны лишь жизни, которые она могла спасти.

Коснувшись солнечного сплетения пострадавшего, Амелия запустила диагностические чары. Над тяжело вздымающейся мужской грудью поднялся белый мерцающий шар. Он медленно вращался, пульсируя и меняя свой цвет, а она напряженно следила за этим.

Серый, темно-синий, бордовый.

С каждым новым показателем, целительница все больше мрачнела.

Черный.

Шар замер, будто схлопотал смертельное проклятье, и больше не менялся.

Резким движением убрав его с глаз долой, избавилась от крови и грязи на теле. Разорванная в лохмотья рубашка быстро оказалась на полу, открывая глубокие порезы от ключиц до пупка. Шесть. Ровно шесть длинных полос, в беспорядке рассекших кожу, из которых не переставая сочилась кровь. Мужчина и так ее уже много потерял. Бордовый цвет сигналил об этом, а черный, предупреждал о заклятье, которым были нанесены раны. Просто так их не затянуть, сила темной магии вытягивала кровь вместе с жизненной силой.

Глава 2

Она приходила в себя несколько раз, но так и не смогла подняться на ноги. В голове стоял страшный шум, конечности были ватными, а у сердечных сокращений — неестественно замедленный ритм.

Для сотрясения мозга нетипичные симптомы. Значит, влияло заклинание, которым воспользовался Ликдар.

Очнувшись впервые, Амелия смогла на четвереньках подползти к полкам с зельями. Но глаза будто засыпало песком, они жутко слезились и болели, не позволяя разглядеть спасительные склянки.

Громкий взрыв и пронзительное «пи-и-и-и» в ушах. Пол задрожал, целительницу мотнуло в сторону. Она болезненно вскрикнула и привалилась к полке с лекарствами. Сверху посыпались флаконы, кожу плеч и груди что-то обожгло. Больше девушка ничего не слышала, не видела, не чувствовала.

В следующий раз ее выдернул из тягучей пустоты протяжный рев раненого зверя. Распахнув глаза, она по-прежнему ничего толком не увидела. Магические светильники больше не горели, одна из стен — та самая, у которой Амелия проснулась в прошлый раз, — оказалась разрушена. Снаружи лил тусклый свет. Дневной, но неспособный пробиться сквозь густую дымную пелену.

Запах гари, жженой плоти, запекшейся крови.

Крики, свист рассекающих воздух проклятий, топот ног.

Она старалась не думать, что там творится, хоть и знала ответ на этот вопрос.

Звук, вернувший ее в сознание, вновь повторился. Надрывный, полный ярости и боли. Воздух загустел, по телу прошлась волна дрожи.

— Дракон… — прохрипела Амелия, с трудом узнавая свой голос.

Еще один из генералов Тьмы здесь. Ликдар Доэйр прибыл в лагерь в бессознательном состоянии и провести за собой крылатую тварь не мог. Если только та не явилась на зов хозяина уже после. В любом случае, судя по воплям, ящера все же удалось ранить. Это воодушевляло.

Нужно выбираться, пока ее не погребло в развалинах. Тело продолжало не слушаться, но она упрямо уперлась саднящими ладонями в пол и поползла к выходу. Ширма все еще висела на месте. Вцепившись в нее, Амелия рванула грязную ткань вниз.

В коридоре сразу же наткнулась на что-то большое и мягкое. Щурясь и заливаясь слезами из-за рези под веками, пыталась обогнуть препятствие. Руки скользнули по холодной липкой субстанции. Растерев тыльной стороной глаза, Амелия сфокусировала зрение.

Багровая лужа, присыпанная пеплом. А рядом — изрезанное колотыми ранами тело в раскуроченных черных доспехах. Не нужна была диагностика, чтобы определить его состояние. Посмотрев чуть вперед, Амелия увидела еще один труп. А дальше — еще. И еще. Коридор стал братской могилой.

Амелия судорожно выдохнула, не сдержав вскрика. Отшатнулась, заваливаясь на спину, и расплакалась от бессилия. В нос лез запах крови, к горлу подступала тошнота, а она захлебывалась рыданиями, неспособная четко сформулировать хоть одну мысль.

Снаружи все еще шло сражение, но в разрушенном шатре госпиталя было на удивление пустынно.

Стены задрожали от очередной мощной волны магии. Воздух наэлектризовался и слегка потрескивал. Перед воспаленными глазами Амелии плясали короткие всполохи, кружились оранжевые искры. Прямо над ней зависло облачко пульсирующих белых точек. Она мгновенно успокоилась, прилепив к ним взгляд. Завороженно подняла тяжелую руку и вытянула указательный палец, чтоб прикоснуться. Замерла на мгновение. И все же дотронулась.

Сознание залил яркий свет, тело содрогнулось от сотен жалящих игл, вонзившихся в кожу. И целительница в очередной раз потеряла связь с действительностью.

Ее трясли, до синяков впиваясь пальцами в плечи.

От этой боли она, наверное, и проснулась. Сначала появилась картинка — ослепительно белый потолок с одинокой магической лампой по центру. Затем ворвались звуки.

— Ами! Ну же, проснись!

Ее вновь тряхнули, отчего голова приподнялась и с глухим стуком ударилась о твердую поверхность.

Амелия застонала, пытаясь сфокусировать взгляд на размытом темном пятне, застывшем рядом.

— Наконец-то, Мелька… — Женский голос показался знакомым. Он дрожал, в нем слышались истеричные нотки.

Теплые объятия окончательно выловили из полудремы. Амелия распахнула глаза, чувствуя теплую волну облегчения — она видит! Никакой рези, никакого тумана из слез. Пошевелив руками, с радостью поняла, что может обнять в ответ и даже принять сидячее положение — тело вновь слушается.

Блондинистая шевелюра отстранилась. Красное от рыданий лицо стало третьей причиной для радости.

— Лиз! Ты жива! — Амелия еще раз порывисто обняла девушку и осмотрелась. — Где мы?

Это не палата их госпиталя. Да и разве возможно это? Шатер разрушен.

Память услужливо подкинула картинки израненных безжизненных тел, летающего в воздухе пепла, лужи крови, в которой она поскользнулась. Горло сдавило. Страдальческое выражение лица Лиз подтвердило опасения.

Они ни разу не в безопасности.

— Где мы, Лиз? — повторила Амелия дрогнувшим голосом.

Голубые глаза помощницы наполнились слезами, но Амелия лишь выпрямила спину, сжав кулаки. Опустила взгляд на свою одежду и место, на котором сидела.

Это больничная койка, точно такая же, на которой она сама не раз спасала чужие жизни. И голубая бесформенная рубаха длиной до колен. На Лиз такая же.

— Я еще никого не встречала, — она наконец справилась с рыданиями, — двери заперты, а снаружи охрана. Я применила чары распознавания, но никого не узнала. В радиусе ста метров одни незнакомцы.

Ее вновь затрясло, она всхлипнула, обхватив себя за плечи.

— А я ведь побывала еще на двух наших базах и многих знаю.

Сглотнув горький ком, Амелия еще раз осмотрела комнату. Белые стены, белый пол, белая мебель. Глаза слепило от этой искусственности. Даже желтоватое свечение единственной лампы не рассеивало давящую атмосферу стерильности. Помимо ее койки, были еще три. Одна пустовала, на двух неподвижно лежали незнакомые девушки. Часть помещения скрывалась за ширмой. Белой.

— На камеру темницы не похоже… Но уверена: свободно выйти отсюда у нас не получится.

Глава 3

Когда ее место за ширмой заняла Лиз, Амелию вывели из палаты. Ожидающие снаружи солдаты тут же подхватили ее под руки и повели извилистым коридором с частыми поворотами. Она не сопротивлялась, но маги все равно до боли впивались цепкими ручищами в предплечья, оставляя красные следы на коже. Будто хрупкая девушка могла справиться с двумя рослыми мужчинами. До горечи смешно! Они намеренно ускоряли шаг, волоча ее за собой, как зверушку на поводке.

У проявившейся на пустой стене железной двери лысый бесцеремонно смял пленницу за талию и крепко прижал к себе, пока его напарник возился с замком. Холодный нос прошелся по шее, шумно втягивая запах и шевеля дыханием волосы.

— Эх, жаль, на сегодняшнюю раздачу сувениров у повелителя особые планы, — хрипло шепнул он ей в ухо. — Но кто знает, может, еще встретимся, малышка.

Амелию передернуло от мерзкого ощущения собственной беспомощности.

Втолкнув ее в открывшийся дверной проем, охранники со скрежетом повернули ключ в замочной скважине и удалились под громкие обсуждения, что бы они с ней сделали, будь у них «добро» от их дражайшего Властелина. Гореть ему и всем его прихвостням в вечном пламени ада!

— А тебя как поймали? — совершенно неожиданно заговорила темнота меланхоличным голосом.

Крутанувшись на звук, Амелия прищурилась. Здесь не было ни единого источника света, его непременно захотелось создать. Привычным жестом шевельнув пальцами, она наколдовала небольшой огонек. Подбросила его, отпуская к потолку.

У стены, вытянув длинные босые ноги и откинув голову назад, сидела девушка в такой же больничной рубахе. Копна темных волос казалась вороньим гнездом с дико торчащими во все стороны патлами. Еще одна молоденькая пленница с уготованной ей горькой долей. И сколько таких сегодня втолкнут в эту комнату?

— Лучше убери, — поморщилась незнакомка, прикрывая глаза ладонью. — Они вернутся, приведут других девок. Не стоит дразнить псов.

— Как услышим шаги, погашу.

Амелия приблизилась, опускаясь рядом. Обняла колени, ткнувшись в них лбом, и глубоко вздохнула. Грудь давило тугим обручем, но целительница не подавала признаков слабости. Не плакала, не забивалась в угол. Вопила бесшумно, исключительно у себя в голове, попутно пытаясь успокоиться и поверить, что еще не все потеряно. Рьяной оптимисткой она никогда не была, стоило ли начинать сейчас? Наверное, стоило. А иначе изведет себя раньше, чем попытается сломить ее кто-нибудь другой.

— Ты без ошейника. Относительно для них безопасная… Из целителей, значит? — вновь заговорила соседка по камере.

— Да, — нахмурилась Амелия, прикрывая глаза.

Ошейники! Какое отвратительное слово. Мерзкие сволочи не знали, как еще унизить. Понятное дело, что нужно было решить проблему магии у пленниц, но ведь есть множество альтернативных вариантов. Браслет или руна сдерживания, на худой конец. Нет же, его проклятому величеству дай только повод лишний раз указать участникам сопротивления на их место.

— Все равно хозяин поводок накинет.

Амелия повернула голову, одарив собеседницу мрачным взглядом. На тонкой шее девушки поблескивала серебряная полоска металла. В мыслях мелькнули слова старого целителя о важной последовательности процедур.

— А тебе уже… — Голос резко сел, прозвучав глухо.

— Им пришлось, — она хмыкнула. — Меня нелегко было поймать. В процессе заварушки даже понадобилось отскрести парочку своих шакалов от стен моего убежища.

— Они нашли тебя дома? В мирном поселении?

— Это противостояние затянулось. Их гнилой повелитель начинает терять терпение, ища способы давления на наших предводителей. Вся моя семья в сопротивлении, и появление здесь меня было лишь делом времени.

— Почему ты так спокойно об этом говоришь?

Она встретилась с Амелией взглядом, горько усмехнувшись.

— Я наконец-то могу внести значимый вклад в общее дело.

— В каком смысле?

— Прикончив одного из их генералов, конечно же. Темный Властелин радуется какой-то серьезной победе и готов одарить сегодня свой ближний круг.

Девчонка растянулась в хищной улыбке, от которой Амелия зябко поежилась.

За последующий час привели еще шесть девушек.

С каким-то первобытным страхом Амелия осознала — Лиз среди них не было. Что они сделали с ней? Со слишком нежной, ранимой, беззащитной девочкой, какой она воспринималась, несмотря на более старший возраст. Все эти ужасы, связанные с войной, пленом — не для нее. Казалось, нет никаких шансов, что эта волшебница справится с предстоящим кошмаром. Ее легко было представить в роли помощницы целителя, доброй мамочки и ласковой жены какого-нибудь сурового мага. Он бы оберегал ее, укрывая от всех возможных бед.

Увы, у судьбы на каждую из них свои планы. И если Амелия знала, что справится с чем угодно, то Лиз вряд ли могла похвастать такой стойкостью. И вот, именно ее увели куда-то в другое место. А может, она вновь закатила истерику, и целитель принял решение придержать ее в палате вместе с теми спящими незнакомками? Хотелось верить, что страданий на ее долю выпадет чуть меньше, чем уготовано им всем.

Когда стало понятно, что пополнения в рядах не будет, дверь вновь щелкнула замком. Их перевели в смежное помещение, где совершенно по-варварски пропустили через холодный душ. Затем появилась уже знакомая худышка Лу, принявшая в этот раз роль костюмера. Каждую из девушек нарядили в платье. Амелии досталось темно-синее, слегка приталенное, но все равно слишком мешковатое. Оно едва доходило до колен, откровенный вырез лишь слегка скрывал грудь, а широкие длинные рукава то и дело норовили соскользнуть с плеч. Белья им ожидаемо не выдали.

Амелия чувствовала себя голой. Кусок синего шелка больше показывал, нежели скрывал. Спасибо, волосы не стали подбирать наверх, оставив распущенными. Как только Лу с ней закончила, принимаясь за следующую пленницу, Амелия торопливо распределила густые пряди по груди. За два года, прошедшие с ее появления в этом мире, они здорово отросли, спускаясь до самой талии.

Глава 4

Проснувшись, Амелия какое-то время лежала с закрытыми глазами. Прислушивалась к себе и окружающим звукам, боясь, что вот-вот произойдет нечто страшное. Но минута, другая, третья — и ничего. Лишь тишина, едва нарушаемая завыванием ветра. Должно быть, за то время, что она пробыла без сознания, на улице разразилась гроза. Только подумав об этом, девушка почувствовала ни с чем не сравнимый запах весеннего дождя.

А может, все это — лишь дурной сон? И ничего не было. Ни падения, ни другого мира, ни войны. И ее не подарили Ликдару Доэйру, как какую-то вещь. Эта мысль заставила сердце болезненно сжаться. Совсем не похоже на отголосок ночного кошмара.

Следом появилось ощущение чьего-то присутствия, тяжелого взгляда в спину. Мигом похолодев, Амелия распахнула глаза и резко села. Обернулась. В проеме открытых настежь дверей застыла сгорбленная фигура костлявого существа, пялившегося на нее большими водянисто-голубыми глазами. Грязно-серые лохмотья, бывшие когда-то платьем, ниспадали до самого пола, скрюченные пальцы подрагивали в предвкушении сомкнуться на чьей-нибудь шее. Лицо практически полностью скрывали длинные пряди черных волос. Значительно выдающийся вперед нос заметно шевелился принюхиваясь.

Амелия медленно сползла с кровати и попятилась, пока не ткнулась спиной в выступ подоконника. Она едва дышала.

Существо склонило голову набок и чуть качнулось вперед. Протянуло в ее сторону руку, делая шаг через порог. В комнате резко похолодало, лившийся из окна дневной свет обратился в сумерки, воздух сгустился. Амелия задыхалась, пытаясь издать хоть какой-то звук: закричать, позвать на помощь — но не могла. Будто онемела.

Какова ирония!

Снова особняк Доэйров, и снова окно. Неужели история повторится? Это было бы слишком жестоко.

Но помощь пришла неожиданно. Тихий женский голос со стороны коридора и два коротких слова:

— Пошел прочь.

Это вывело Амелию из оцепенения.

За спиной существа проявилась низкая тень. А следом комнату залила яркая вспышка неизвестного Амелии заклинания. Оно рассеяло полумрак и холод, обращая жуткую тварь в рассыпавшиеся по полу клочки черного дыма. Проследив, как они медленно исчезают, Амелия посмотрела на свою спасительницу.

Девушку в инвалидном кресле.

Оно парило в паре сантиметров над полом, и, судя по легкому золотистому свечению, исходящему от рук незнакомки, магия питалась именно ее силой. Это показалось странным, ведь подобные вещи наделялись собственной аурой. Резерв волшебников не безграничный, дабы растрачивать его на столь мощные бытовые чары.

Едва заметное шевеление тонких пальчиков — и кресло вплыло внутрь.

— Спасибо! — спохватилась Амелия, делая шаг навстречу. — Не знаю, что это было, но я жуть как испугалась.

— Это ригс. Таких здесь много водится.

— Духи-падальщики? — По спине пробежал холодок. — Но… Разве поблизости есть кладбище?

Сталкиваться лицом к лицу с этой разновидностью порождений тьмы Амелии, к счастью, не приходилось. Она лишь знала, что ригс — отголосок чьей-то мучительной смерти. Не призрак и не дух, лишь след, оставшийся после темного проклятья. Ригсы цепляются за место или человека, питаются энергией любого магического источника, какой найдут поблизости. Избавиться от них практически невозможно.

— Когда привыкаешь, они не могут причинить ощутимый вред. И злятся. А тут вдруг свеженькое привалило. Готовься на первых порах побывать в роли ужина.

Девчонка усмехнулась. Совершенно не зло и как-то до боли знакомо. Амелия бесцеремонно разглядывала ее, пытаясь понять, встречались они раньше или нет. Совсем юная, лет пятнадцати, может, чуть больше. Миндалевидный разрез серых глаз, собранные в тугую косу светло-русые волосы, кривая улыбка на губах. Они красивой формы, верхняя чуть пухлее нижней.

— Пытаешься меня вспомнить?

— Прости… — Амелия отвела глаза, поняв, как грубо выглядело это наглое разглядывание.

— Ликдар говорил, что ты изменилась. Я не верила. Думала: увижу тебя, и возненавижу еще сильнее. Но нет. Мой брат оказался прав.

— Брат?.. — шепнула Амелия, качнувшись назад. Поясницу вновь обжег острый угол подоконника.

У Ликдара есть сестра?!

Но этого не может быть. Он единственный наследник Доэйров.

Был. В ее мире.

Наверное, пора перестать искать точки соприкосновения двух разных реальностей. Иначе недолго сойти с ума.

— Почему ты меня ненавидишь?

Секундная заминка, и нервный смешок следом.

— Смеешься?

— Нет, правда, я не помню. В любом случае прости, что бы я тебе ни сделала…

— Заткнись! Замолчи, поняла? — Все это время сдержанно-спокойную девушку вдруг прорвало на эмоции. — Не нужно мне это фальшивое раскаяние! Исправь, что натворил твой отец, и выметайся из нашего дома как можно скорее! Поняла?

Амелия ошарашенно наблюдала за холодной вспышкой ненависти на бледном лице, в потемневших глазах, во всей хрупкой фигурке этой незнакомой ей девочки, которую умудрилась так сильно обидеть.

— Что же я сделала?..

Та уже открыла рот, дабы разразиться очередной тирадой, как в комнату ворвался высокий худой мужчина. Затянутый во все черное, в застегнутой до самых крайних пуговиц одежде, он показался очередной тенью этого отравленного проклятьями места. Едва завидев его, Амелия проглотила вертевшиеся на языке слова и низко опустила голову.

— Отправляйся к себе, Линара, — резко сказал он. — Я просил не появляться в этой части дома.

— Прости, отец.

Она направила кресло к выходу, безропотно подчиняясь приказу, и быстро исчезла из вида.

Оставшись наедине с Рикардом Доэйром, Амелия напряглась. В прошлой жизни этот человек был веселым и отзывчивым, часто улыбался, рассказывал истории о своих многочисленных поездках, обожал путешествовать по миру. Она редко его видела, но каждая их встреча оставляла только приятные воспоминания. А теперь предстояло познакомиться с его новой версией. И судя по неприязненному холоду голубых глаз, совершенно не расположенной к общению.