Подарок для герцога. Вернуть отправителю!

Глава 1

Лизавета

Одна личность на двоих. Это много или мало?

В свете вероятной расправы в случае обнаружения – в самый раз. Мы с Галлеей не в том положении, чтобы носами вертеть.

Палаты принцессы были довольно просторными. Стража, наученная давними капризами венценосной, в это крыло дворца не ступала. Не топала грубыми сапогами под дверью с драконом, не пугала грохотом голосов…

Если запереться накрепко и забыть, что в супружеских покоях ночует Габриэл, можно дотянуть до утра. А потом до следующего. И опять.

Вчера Галлея вернулась за полночь – довольная, с горящими глазами и красными щеками. Она была рада проскакать по знакомым просторам на обожаемой Звездочке. Умаявшись с дороги, соседка упала в кровать и отключилась. А я еще долго вертелась на диванчике, задаваясь идиотскими вопросами.

Эвакуируя Двор из столицы, Габ случайно не захватил Сиеллу? Не столкнусь ли я с рыжей герцогской пассией, если решусь прогуляться мимо гостевых спален? Ее безопасность для него – не пустой звук. А значит…

– Спи, Ализ! Сколько можно пыхтеть да ворочаться? – сонно проворчала Галлея, утрамбовывая щекой подушку. – Завтра будет завтра.

И завтра пришло. Ослепляющим блеском белых сугробов. Переливами длинных сосулек, налипших на карнизы. Шуршанием уборочных чар под окнами.

Перевозбужденная и разгоряченная идеями, Гала подскочила ни свет ни заря. Пока я дремала, она сходила на завтрак с кворгом поменьше и кворгом побольше. А когда вернулась с тарелкой сдобных булок и графином взвара, принялась прихорашиваться у зеркала.

Целую вечность она выбирала между синим и зеленым шейным платком. Затем мазала щеки отбеливающим кремом, наносила на серединки губ малиновые пятна жидкой помады… В финале косметических танцев Галлея замотала смоляные косы над ушами и нарядилась в походную одежду: кожаные ездовые брючки, высокие сапоги, корсаж на шнуровке и короткий полушубок.

– Ты куда собралась? – протянула я недоверчиво.

Мы тут на волоске от разоблачения, удушения и овдовения, а принцесса… будто на свидание намылилась!

– Я вчера не встретила в деревне того, кого хотела. Из-за новых распоряжений Габа весь личный состав ночует в казармах при Грейнхолле. Неудобно… но прорвемся, – подмигнула Галлея и кинула на подушку медальон с зеленым дракончиком. – Пока ты пускала слюни в подушку, я навела чары зеркальной копии. Свой снимать не буду. А ты надевай только по необходимости: Грю выглядит истощенным, я не уверена, что он за ночь качественно напитал кулоны.

Мы обе воззрились на сопящего грумля. Тот старательно изображал из себя жертву бытового насилия. А мы, выходит, были теми садистками, что заставили бедного толстозадого грумленьку работать сверхурочно.

Вздохнув, я прилипла к окну. Священная гора сверкала сахарным леденцом – прозрачно-голубым, с золотой бусиной на макушке. Перед Утесом неспешно прохаживалась стража, возводя магические щиты по периметру Грейнхолла. Какой-то парень в меховой шапке счищал сосульки с кристалла на самом высоком столбе. Вдалеке бродил старый вояка, что сопровождал нас вчера.

– Надень то же, что на мне, – велела принцесса и, порывшись в бездонном монаршем гардеробе, выудила похожий жилет-корсет, укороченное пальтишко и сапоги без каблуков. – Вдруг кто-то увидит, в чем я уходила… а потом встретит меня же в ночнушке…

– Я из комнаты не выйду, Гала. Никто меня не увидит, – пробубнила я, но все же покорно всунула ноги в утепленные кожаные штаны.

Ворчала я зря. Ездовая одежда была куда привычнее пышных платьев, да и мягкие сапожки оказались чудо как хороши.

– Свихнешься, если хоть на часок не покинешь покои, – с важным видом заверила соседка. – Но: одновременно по Грейнхоллу может ходить только одна принцесса.

***

План Галлеи был прост, как лужа, покрытая ледяной коркой. Дождавшись, когда оба величества покинут трапезную залу и разбредутся по окрестностям, она возьмет отдохнувшую харпию и вновь умчится лесной тропой.

Она с кем-то договорилась о встрече в деревне и подпрыгивала на кровати от нетерпения. Явно была довольна затеей: никто из старших кворгов не заподозрит принцессу в тайных свиданиях. Ведь «Галлея Грейнская» останется тут, взаперти, на виду у слуг и бытовых магов.

Дорожку, огибающую местные подобия каменных конюшен, было хорошо видно из окна. Гала указала пальцем на средний загончик: там нетерпеливо фыркала ездовая тварюшка.

А потом зеленый взор переместился к обледенелому столбу с приставной лесенкой. Затуманился и приобрел до чертиков влюбленный вид.

– Это тот замначальника, который провожал тебя-меня до экипажа, или я обозналась? – я подпихнула в бок юную принцессу.

– Не спрашивай, – она мигом встряхнулась и вздернула носик. – Пока у меня нет свободного статуса, это не имеет никакого значения.

– Раин, да?

– Молчи, – нахохлилась Гала и нахмурила брови. – Ну что Габ от него хочет? Как не вовремя!

Фигура герцога нарисовалась между сугробов. Строгий разворот широких плеч, прямая линия спины, подчеркнутая приталенным пальто. Шаг выверенный, четкий, истинно генеральский.

Мой чертов муж.

– Я поехала, Ализ. Умоляю, будь осторожна, – Галлея сверкнула зелеными глазами, затянула поясок на полушубке и выскочила за дверь.

Она не пробежала по ступеням, а пронеслась над ними бешеным торнадо. Или вовсе телепортировалась. Каких-то десять секунд – и я заметила подтянутую фигурку уже снаружи. Окольной расчищенной тропкой, спрятанной от свидетелей пышными стенами-сугробами, она пробиралась к загонам.

Три минуты – и вот уже Гала верхом на поджарой, лоснящейся на свету харпии огибает каменные конюшни. Медленно вышагивает по задней стеночке, стараясь ни с кем не столкнуться. И, почуяв свободу, рысью устремляется в перелесок.

Совсем скоро черно-зеленое пятнышко стерлось из пейзажа. И мое внимание заняла другая картина: Габриэл обходил с пожилым воякой посты и что-то вдохновенно обсуждал…

Глава 2

Три сотни вечностей минуло, пока мы с драконицей опустились на снег. Меня трясло, от кожи несло потом и страхом, ноги не сходились в коленях. Я готова была упасть в сугроб и целовать замерзшую лужу – так радовалась приземлению.

– Тебе надо искупаться, сестренка, – насмешливо выдал герцог, с любопытством взирая на мои попытки встать ровно.

Оно не вставалось! Ноги изгибались колесом, колени не сводились. Похоже, эта неуклюжая поза со мной навечно. Спасала мысль, что под платьем будет не так заметно.

На пятой точке горели свежие синяки: драконице понравилось подбрасывать нас всякий раз, когда Габ заставлял ее выписывать виражи над Грейнским храмом.

Как только Галлея вернется, я расскажу ей про тварь чешуйчатую. А потом лично усажу принцессу в седло и погляжу, как она прыгает вверх-вниз и штопором взмывает к облакам. Наездница летучая!

– Прямо с-сейчас… и пойду в к-купальню… – покивала извергу и колесом поковыляла к замку.

Повстречав в коридоре первого этажа рыженькую Эльяну, я упросила девушку раздобыть купальные камешки и сделать мне (то есть принцессе) горячую душистую ванну.

Через полчаса я с блаженным стоном забиралась в бурлящий чан. До вечера отсюда не вылезу! И еду попрошу принести в покои…

Галлея, верно, шутила, когда сказала, что я свихнусь, если не выйду из спальни. Нет-нет, я разок вышла. И чуть не свихнулась. Хватит.

Услышав мои стоны, Грю притопал из смежной комнаты и водрузил складчатое тело на коврик для ног. Ему нравилось наблюдать за пузырями, подлетающими к потолку. Я скинула вниз большой ком пены, чтобы грумль мог тыкаться в нее носом, сколько пожелает. А следом бросила на подстилку грайнитовый кулон.

Пенные волны ходили от стенки до стенки, закручивая меня в бурлящий водоворот. Обволакивали измученные части тела шипящими пузырьками.

Богини, ну почему у меня от свиданий с Габриэлом все болит? То коленки израненные, то ладошка измятая, то рука покусанная? А теперь вот… зад отбитый и дрожащие ноги, изогнутые неприличным колесом.

Я выбралась из чана, только когда вода совсем остыла и почернела. И купальные камешки, растратив заряд, опустились на дно.

Замоталась в халат с пышной юбкой и оглядела в зеркале раскрасневшуюся физиономию. Слипшиеся светлые волосы, глаза-льдинки, обкусанные губы. Приятно хоть иногда побыть собой, Лизаветой с Утеса.

На прикроватном столике остывал ужин, за окнами начинало смеркаться. Единственный звук, что разрушал тишину, – басистое похрапывание грумля в смежной купальной комнатке.

Жадно выпив остывший бульон, я намазала ломоть хлеба местным паштетом и с аппетитом умяла. Пожевала запеченное мясо на косточке, поковырялась вилкой в миске с салатом…

Где же Гала?

Снаружи постепенно темнело, свидание затянулось. Мне, право слово, становилось неловко от мыслей, чем в этот час занята венценосная. Однако обещание она исполняла: грайнитовый кулон до сих пор висел на шее принцессы. Возможно, он был единственной ее «одеждой».

Кто-то просительно поскребся в дверь. Стукнули раз, два, три… Я поначалу решила, что вернулась Галлея, но четвертый стук не последовал. И я осторожно спросила:

– Кто?

– Моя принцесса… – виновато прошептали за дверью. – Прошу прощения, что нарушаю ваш покой, но тэр герцог уже отужинал и требует вас в свой кабинет. Срочно. Поторопитесь, молю.

А где у герцога кабинет?

– Постой! – велела я незнакомке за дверью и, растормошив грумля, вытащила из-под сонных складочек кулон. – Проводишь! Я сейчас оденусь.

Отказываться нельзя. Срочным могло оказаться все – вторжение в Пьянь, отъезд Габа, вопросы о пропавшей из конюшни Эстерелье и сбежавшем с поста страже… Я мысленно приготовилась отбиваться за Галлею. С той же воинственностью, с какой герцог защищает Сатар.

Затянув поясок на домашнем платье, я вышла в коридор. Правда, Галу я в халате с юбкой ни разу не видела, но вещь точно из ее гардероба. И расшита в любимых оттенках принцессы – темно-зеленом и серебряном. Будет странно, если Галлея Грейнская вдруг начнет ходить по замку в форменном платье или ездовых брючках.

У темной стены мялась незнакомая прислужница в широком белом чепце, скрывающем цвет волос.

– И что за спешка? Мой брат не объяснил? – по пути уточнила я.

– Какие-то срочные бумаги из Академии, тэйра Галлея, – тихо выдохнула девушка и побежала вперед, по пути открывая двери.

Бумаги из академии – это нестрашно. Об учебе Галлеи я знала все и даже больше.

Несмотря на то, что в замке за ночь разместили половину Двора, в семейной резиденции Грейнов нашлось место и для кабинета главнокомандующего. Он был прямо за серой статуей, за которую я истерично хваталась в нашу памятную брачную ночь…

Интересно, сохранились ли неловкие воспоминания в герцогской голове? Или столкновение с урной для праха обратило их в пепел?

– Мой брат, ты меня искал? – гордо задрав подбородок на манер Танисы, я вплыла в просторное помещение.

Полумрак, порожденный сумерками и плотными алыми шторами, разбивали оранжевые световые кристаллы. Отчего комната визуально пылала огнем.

– Побудь немного тут, сестра, я скоро закончу, – пробубнил герцог, не отрывая взгляда от документов. В напряженной позе он нависал над широким столом, мучил зубами кончик пера и стучал ногтем по печати.

Я послушно присела в кресло для собеседников. Поерзала на прилипчивом, колючем бархате обивки. Нервно ухватила со стола какую-то папочку, чтобы хоть чем-то занять трясущиеся руки.

– Положи на место. Это секретные данные маг-разведки, – строго велел Габ, и я испуганно отбросила папку на стол. Точно она загорелась в моих руках.

– Прости… я машинально схватила… – объяснила виновато и уставилась на камин.

Поленья трещали, нашептывая какие-то тайны. Но я не могла разобрать причудливый говор.

– Машинально… – повторил Габ и изучающе оглядел меня. Задумчиво погрыз недоеденное перо и ухмыльнулся.

Глава 3

Под укоряющим взглядом грумля я натянула на чужое тело чужую одежду и навесила на чужое лицо чужую улыбку. С ямочками.

Что там пробубнил Габ себе под нос? Что актеры должны отыгрывать роль до конца, даже если их личный «Титаник» идет ко дну?

Я справлюсь, справлюсь… Ради принцессы, что защитила меня в страшный час ценой свободного статуса. Ценой права на истинную любовь.

– Пффхрю-юмм… – выдал Грю, оценив мои старания у зеркала.

– Отвернись. Без тебя знаю, что все плохо!

Одеваться пришлось самой, без Эльяны. Я взволнованно крутилась перед туалетным столиком, понимая, что должна соответствовать. Во-первых, Габриэлу, герцогу Грейнскому, что выводит в свет младшую сестру. Во-вторых, самой принцессе, озорной упертой красавице.

Белые шелковые перчатки облепляли пальцы второй кожей. Из изумрудного выреза робко показывалась стиснутая корсетом грудь. Под верхней пышной юбкой путались три другие, делая из меня многослойный тортик.

Распущенные волосы, подколотые у висков двумя грайнитовыми зажимами, угольно-черными волнами растекались по плечам. Финальным росчерком в самое декольте опускался медальон с дракошкой.

Надела бы Галлея такое? Или выбросила бы в урну, упрекнув величеств, что те пытаются сделать из летучей наездницы красивую куклу?

Накинув на плечи новую мантию принцессы, я вышла из Грейнхолла и с помощью кучера влезла в распахнутый экипаж. Габриэл уже ждал внутри. При виде меня его глаза довольно сверкнули, а поджатая челюсть чуть расслабилась.

Харпии огласили сумерки нетерпеливым ржанием, и экипаж дернулся с места. При первом же прыжке я завалилась на герцога и помяла о его твердое плечо все Галлеины кудряшки.

– Не понимаю, Габ, как ты можешь думать о театре, когда жуткий туман с рубежей ползает по столице… – недоуменно пробухтела я.

Сколько продлится спектакль? Успел ли Грю зарядить кулон? Выдержат ли четыре юбки напор кворга, если я сброшу маску в неудачный момент?

– Иногда время, проведенное с сестрой… благотворно сказывается… на делах военных… Думаю, очень скоро удача вернется к нам. И мы отбросим демонов в их миры на много сезонов вперед, – пробормотал Габриэл, не отводя взгляда от окна. – Почти приехали.

Древний храм с разрушенными внешними стенами и впрямь оказался сразу за деревней. Внутри горел свет, у ворот толпились брошенные экипажи. Чужие харпии жевали снег, кучеры дымили, собравшись в кучку у огненной чаши.

Давно ли я была в театре?

В прошлой жизни. В прошлом мире. Буквально.

Пару раз я затаскивала Ворошилова на постановки областного, в которых играла Регинка. Артемий скучал, постоянно отлучался в буфет, похрапывал в ложе… Я же глаз не могла отвести от захватывающего зрелища. Даже не замечала, что, возвращаясь из буфета, Тема пахнет чужими духами.

Храм выглядел заброшенным только снаружи. Внутри его славно отреставрировали, возвели новые стены, расставили обогревающие экраны и огненные чаши.

Внешнее кольцо служило театральным фойе. Тут сновали с подносами шустрые слуги, предлагая напитки и закуски. Разодетые гости бродили от одной шумной кучки к другой, приветствуя знакомых и обсуждая ужас поспешной эвакуации.

Отовсюду звучало «ох, я так перепугалась», «я так спешила, что позабыла…», «только сегодня мне доставили мою малышку…», «а мои платья… все платья… представляете, мне пришлось прийти в этом кошмаре».

Я скривилась. Чертова ярмарка тщеславия. Все ненатуральное, показное… Будто каждый сатарец сам пришел сюда в маске и старательно отыгрывал роль.

Впрочем, я была ничуть не лучше их.

– Иди в зал, Гала. Вот наши места, – прошептал Габриэл на ухо, сунул в руку приглашение и забрал мою мантию.

Заботливый жест оказался лишь поводом. Отправив сестру в герцогскую ложу, сам тэр Кворг поскакал уделять внимание прочим козочкам. Винторогим, принаряженным и обмазанным косметическими чарами.

С идиотским возгласом возмущения я узнала Сиеллу Ротглиф. Рыжая хэсса манила Габа откровенной улыбкой, и он плыл, плыл в ее цепкие лапки послушной «крупной рыбой».

Судак отмороженный!

Рядом с Сиеллой стояла незнакомая блондинка. Увидев герцога, она искристо рассмеялась и поставила штампик-поцелуй на покрытой щетиной щеке. То ли Катрисса, то ли Мирана, то ли еще какая соблазнительная нечисть.

Какая фамильярность… При живой-то мне.

Шмыгнув Галлеиным носом, вздернутым совершенно по делу, я тряхнула плечами и вошла в центральную залу.

На месте алтаря располагалась небольшая круглая сцена. Декорации изображали заснеженный лес: хрустальные сосульки, блестящий тюль на «сугробах», черные палки стволов…

Прислужник в белой ливрее взял у меня приглашение и молча проводил в ложу справа от сцены. Помимо моего тут имелись еще три свободных стула, выходит, у нас с Габом будут соседи.

Глупая, глупая Лиза… Не соседи – соседки.

Едва под храмовым сводом разлетелся мелодичный звон, из-за шторок вынырнул мой благоверный. С двумя хэссами под ручку. Габ уселся справа от меня, Мирано-Катрисса – слева. А Сиелла устроилась рядом с герцогом у самого края.

И как он так лихо подгадал? Чтобы и сестру в свет вывести, и свои естественные потребности утолить?

Свет погас, погрузив зрителей в томный полумрак сценического действа. На алтарный помост вышли артисты: старик в длинном балахоне, девушка в золотом платье, человек в костюме желтой птицы...

Но я с первой секунды потеряла интерес к постановке. Потому как в нашей ложе с наступлением темноты тоже развернулось «действо»! На правом герцогском колене появилась белая дамская ручка. Она страстно сжала ткань брюк и бесстыдно поползла выше.

– Отпусти меня, злодей! – громко закричала «птица», и я перевела взгляд на сцену. Путаясь в иллюзорных сетях, актриса пыталась расправить крылья, но старик крепко держал веревки. – Я должна принести людям любовь, они ждут моего правления…

– Спи! – густо велел темный маг, и птица успокоилась.