Подарок для Императора. Меж двух огней

1

Обледенелая трава жалобно похрустывала от каждого удара сапога о землю. Голые деревья Меранского леса мерно покачивались и скрипели. Из-за горизонта показались первые лучи солнца. Зима вот-вот наступит — уже чувствуется её дыхание. Я не чувствовала ни ног, ни рук, ни биения своего сердца. Только промёрзшие от сбитого жадного дыхания лёгкие и резкую боль в правом ребре. Сколько я так бежала: Час? Два? Десять? Едва ли минут двадцать. Но по ощущениям — целую, мать её, вечность. Нужно было скрыться как можно дальше от этих проклятых беорхийцев: бандитов, грабителей, работорговцев, контрабандистов и прочего сброда, который безнаказанно разгуливал по территории провинции Эллесан за внушительную плату в казну нашей дорогой империи. И надо же было на них нарваться прямо у города! Да ещё и такого маленького, у самой границы с Мераном. Ещё пару часов и я была бы в безопасности, далеко от этих мерзопакостных тварей! Видите ли, у них договор с Императором: Эллесан — свободная территория для них и их чёрных дел, процент — в карман империи (судя по всему они и держали путь в столицу, чтобы этот процент сдать), но только сунутся в другие провинции — будет война. И для разбойников мирно «следить» за Эллесаном выгоднее, нежели воевать. Но завела же меня нелёгкая в лапы этих… Агхр-р!

В голове мелькали воспоминания побега, придающие сил, мотивации и азарта, чтобы бежать дальше, не останавливаться. Ведь не могу же я сдаться после того, как искусно вырвалась из захвата!

| Пришла глубокая ночь, последние костры в лагере погасли, шелест листьев тихой колыбельной убаюкивал моих надзирателей. Я очень надеялась, что этого шелеста хватит, чтобы заглушить мои коварные делишки. Пора было выбираться из повозки, в которую меня любезно затолкали утром. А толкали знатно, кажется, сломали ребро. Не похоже на простой ушиб. Мне ещё повезло, что моими сокамерниками оказались мешки золота и прочий хлам. Остальные клетки с людьми были плотно забиты, да и я предназначалась как «личный дар Императору от Ки-Рана — вождя дикого народа острова Беорхия» и «негоже ей сидеть как холопке с простолюдом, вон какая красивая, будет Калантиэлю очередная смазливая подстилка». И эта перспектива мне не нравилась, поэтому пришлось решительно действовать. Достала из ботинка тонкую шпильку, загнула и вставила в замок. Поворот, ещё поворот, ещё немного прокрутить...*щелчок* замок открылся. Эти недоумки думают, что им всегда будут попадаться беспомощные напуганные пленники и пленницы. Ха! Не на ту нарвались! Я тихо выскочила, сложила свой плащ на мешки так, чтобы это выглядело как спящий человек, закрыла замок и скользнула во тьму, пока никто не проснулся и не спохватился. Чем позже обнаружат мою пропажу, тем лучше! |

Судя по тому, как далеко мне удалось убежать, не слыша за собой шум погони, смена охраны ещё долго храпела. Хохотнула про себя. Какие же идиоты! Но нельзя было останавливаться. Часть Меранского леса была ещё в зоне Эллесана, и я не знала пересекла ли уже границу. Ноги несли меня, но из последних сил. Совсем последних. Иногда предательские корни оказывались под ногами совсем некстати, и я падала на холодную землю. По всей классике жанра, масл… лицом вниз. Лес начал идти холмами, а лиственные деревья стали сменяться хвойными — значит рядом гора Интесара. Значит, я совсем близко. За очередным холмом я разглядела пещерку. Сладкое чувство надежды растеклось от горла до ступней, согревая бедные промороженные лёгкие. Осторожно подойдя к ней, вслушалась. Тишина. Опасного зверья внутри нет. Меранская местность всегда отличалась обилием дичи и малым количеством хищников. И в данной ситуации это радовало ещё больше. Шанс встретить опасное животное стремился к нулю, к тому же можно было и поохотиться. Но сначала отдых! И тут очень кстати пришлась эта пещера в низине, в окружении густых елей, спрятанная в глуши и такая невзрачная — отличное укрытие. Я зашла в своё долгожданное пристанище. Внутри оказалось довольно просторно, хоть и очень темно, был укромный угол за валуном, куда сами боги велели спрятаться. Что я и сделала. Стоило опуститься на землю, как в голову полезли мысли о том, что делать дальше.

Мой путь лежал через Кархейм. Но теперь соваться туда — глупее мысли не придумаешь. Разбойники тоже идут через Кархейм, в частности столицу Кандевуд, и уж если они меня увидят — второй раз вряд ли удастся так легко улизнуть. Наверное, стоило бы идти сразу в Меран, но потом придётся лишний раз ездить туда-сюда, а заказчики очень ждут весточку от дочери. А с другой стороны, без лошади и припасов далеко не уедешь. Рисковать или не рисковать?..

Сознание начало рисовать картины того, что будет, когда я встречу беорхийских псов в Кандевуде: сколько ещё рёбер мне сломают, избивая за побег, в каких условиях будут транспортировать, каким отменным дерьмом будут кормить, если вообще будут. И вот меня заламывают, ведут через табор, вслед летят сальные фразочки, кто-то смеётся, пытаюсь вырваться, удар по голове, вспышка света…

Я вскочила на месте и попыталась понять, что происходит. Ох, я в пещере. Хвала богам! Это был сон. Я просто уснула от переутомления.

— Интересно, сколько я проспала… — буркнула себе под нос, шевеля затёкшими ногами.

— Не меньше десяти часов, я полагаю.

Подскочила на месте от внезапного мужского голоса из темноты.

Неужели нашли!? Как? Чёрт!..
______________________________________________________________________________________________________________
Приветствую, дорогие читатели!

Эта история долго отлёживалась у меня в столе. Самое время сдуть пыль со страниц :)
Буду рада вашим сердечкам и комментариям 💚
Не забудьте подписаться на автора и заглянуть в телеграм-канал или группу вк (ссылки есть на странице автора). Там вы найдёте визуал героев, анонсы, новости и много чего другого интересного и полезного!

2

Я судорожно вжалась в камень, у которого лежала. Внутри похолодело, когда тёмный силуэт начал приближаться.

«Ну, всё, конец мне!» — пронеслась последняя мысль.

Выследили, пока я тут путешествовала по сонному царству. Взвыла про себя. Путей отступления не было, со всех сторон окружили стены, а единственный выход загородил незнакомец, оружие конфисковали разбойники, и защищаться было совсем нечем. Громко сглотнула.

— От белок прячешься или от кроликов? — насмешливо спросил силуэт. Лица было не разглядеть, но дикий народ в такой броне не ходил и так прилично обычно не разговаривал.

Да я и сама сейчас сидела и тряслась, как белка загнанная!

— От шайки бандитов беорхийских, — рискнула признаться.

Заслуживал ли он доверия, не знаю, но скрывать от кого сбежала смысла не было.

— И что шайка бандитов могла делать в Меране? Неужели ты — столь ценная пленница, что они решили нарушить условия мирного соглашения двух государств, рискуя снова развязать войну? — снова насмешка.

Да он издевается надо мной!

— Так значит я уже в Меране, — с облегчением вздохнула, подавив желание высказать ответную колкость. — Они схватили меня ещё в Эллесане, почти на границе. Не повезло оказаться не в то время не в том месте.

Силуэт сделал ещё пару шагов в мою сторону, пока не оказался совсем близко, и протянул руку. Большую руку. Я снова засомневалась, не дикарь ли он из той банды. Но куда уж деваться теперь. Протянула руку в ответ, и меня мягко выдернули наверх. Ребро пронзила боль, и я едва выдержала, чтобы не застонать и не схватиться за бок. Нельзя показывать слабые места! Затёкшие ноги подогнулись, но я устояла. На пол упало что-то мягкое. Только теперь я заметила, что всё это время была укрыта тёплой накидкой с меховым воротником. Мужчина поднял её, отряхнул, накинул на свои плечи и молча направился к выходу из пещеры.

Кто он такой, чёрт возьми? И почему сидел здесь столько времени? Ждал, пока я проснусь? Что ему надо от меня?

На минуту замешкалась, но взяла себя в руки и неуверенно скользнула в узкий выход из укрытия вслед за странным незнакомцем. В глаза ударил неяркий, но такой ослепляющий после кромешной тьмы, свет уходящего солнца. Закат. Я действительно проспала весь день. Осмотрелась. Полянка, скрытая за небольшими холмами, поросшими густыми уже голыми зарослями кустов и деревьев, выглядела весьма уютно в тёплом освещении последних солнечных лучей и костра. Взгляд остановился на незнакомом мужчине. Он стоял, наклонившись к огню, что резво развевался чуть левее от входа, и что-то помешивал в котелке. На нём красовалась броня империи. Так значит он солдат армии Иллеманы? А почему тогда один? Да ещё и здесь. Хотя странно смотрелись тёмные, почти чёрные кожаные нагрудник, наручи и поножи. Похожая форма встречалась только у элитных войск. Или, может, он вообще помогает дурацкому Ки-Рану и его псам, а броню украл у убитого солдата или добыл при грабеже. Сомнения усилились. Хотя, с другой стороны, если бы он был из шайки, зачем сторожить меня целый день? Он мог просто схватить меня и утащить. Что ему мешало? Ох уж эта моя излишняя подозрительность.

— Как твоё имя, беглая ты наша? — вопрос с налётом издёвки вытянул из раздумий.

Можно подумать, я тут действительно от белок пряталась, а не от толпы вооружённых дикарей.

— А сами Вы представиться не хотите, прежде чем у дамы имя расспрашивать? Негоже солдату императорской армии этикет не знать! — хмыкнула.

Решил, что ситуация позволяет пренебрегать этикетом или правда не знает правил?

— Солдату? А-ха-ха! — басовитый низкий смех вырвался из его груди.

Ну, всё, точно пёс Ки-Рановский. Пропала!

— Прошу прощения за это досадное упущение. Позвольте представиться: Хельвдан де-Мирт, главнокомандующий армией империи Иллеманы, — мужчина склонился в почтительном жесте и чёрные длинные волосы, убранные назад, водопадом стекли по плечам на грудь.

Что? Главнокомандующий? Тот самый Хельвдан де-Мирт?! Быть этого не может! Если это так, то он должен послушно сидеть у ног своего хозяина Калантиэля, вылизывать его сапожки и туфельки его любовниц, а не шляться по лесам и пещерам так далеко не то, чтобы от Винтарры (столицы главной провинции — Валлона), а и от самого Валлона. Аж на другом конце материка!

Представляю, какое красноречивое выражение лица у меня сейчас было, ведь солдат смотрел на меня со снисходительной улыбкой. Наверняка привык, что женщины едва ли не обморок ловят при упоминании его имени и звания. И моя реакция для него не в новинку. Пфф. Подумаешь, генералишка какой-то! Я тут же стёрла изумление со своего лица и приняла невозмутимый вид.

— Я представился. Жду ответ.

— Мирана. Просто Мирана, без именитой фамилии, титулов и привилегий, — брезгливо бросила, показывая своё презрение к высшим чинам, внимательно наблюдая за реакцией.

Конечно же, фамилия у меня есть, но мало ли, вдруг он и не де-Мирт вовсе. Лучше не рисковать. Всё-таки родители не последние люди были в родной провинции, и он мог слышать нашу фамилию раньше.

— Что ж, приятно познакомиться, просто Мирана без именитой фамилии, — сказал он без какой-либо негативной реакции на мой выпад. — Нужно поесть и выдвигаться. Если ты и впрямь от беорхийцев бежишь, то они скоро будут здесь. Кстати, ты куда путь держишь? — спросил и приглашающим жестом указал в сторону костра.

— Мне в Кархейм, пару городов там объехать надо, но для начала лошадь бы раздобыть в ближайшем поселении, — пояснила и шагнула к огню.

Вечерело, стало зябко, поэтому отказываться было бы глупо.

В котелке варилось что-то очень вкусное и мясное. От изумительного аромата закружилась голова, и болезненно сжался желудок. Только сейчас осознала, что не ела два дня. Мы сели на ствол поваленного дерева в метре от очага. Мужчина откуда-то выудил серебряную ложку и протянул мне, снял котелок с огня и поставил на ствол рядом со мной, а сам сел с другой стороны. Непонятно откуда появилась еще одна такая же ложка. Красивый узорчатый прибор блеснул в ловких изящных руках. На холоде еда остывала быстро, поэтому ждать он не стал — сразу же зачерпнул немного ароматного варева и отправил в рот. Значит ничего не было подмешано. Я осторожно сделала то же самое. На вкус еда оказалась ещё лучше, чем на запах, и я набросилась на пищу, наплевав на все приличия. Хельвдан, если это действительно он, с явным весельем наблюдал за этим зрелищем и иногда даже умудрялся сам «своровать» из своего котелка немного еды, пока я всё не уничтожила единолично.

— Как ты попала в плен? — мужчина нахмурился, пристально глядя на меня.

— Я же сказала, оказалась не в то время не в том месте, — равнодушно пробубнила, дожёвывая очередную порцию.

Я не видела, но почувствовала шестым чувством, как собеседник закатил глаза.

— Что ты делала в Эллесане и почему одна, без сопровождения, в таком опасном месте оказалась? — голос выдавал лёгкое раздражение.

— Это допрос? — я, наконец, смогла оторваться от процесса поедания и подняла взгляд на де-Мирта.

Тёплый свет от костра мягко подсвечивал лицо, языки пламени плясали в глазах, пристально наблюдающих за мной. Почти чёрные и слегка волнистые волосы приобрели тёплый оттенок и красиво спадали за спину. На секунду залюбовалась. Если бы не ехидные фразочки, насмешки и надменность, мог бы сойти за вполне приличного мужчину, даже очень красивого. Действительно, не просто так вся женская половина империи по нему сохла. Жаль, что только обёртка красивая.

— Нет. Но ты должна понимать, что я отвечаю за порядок в Иллемане. Поэтому сведения о нарушениях закона со стороны жителей Беорхии на наших землях для меня весьма интересны, — скулы на мужественном лице сжались.

Кажется, я его раздраконила. И почему-то от этой мысли вдруг стало очень весело. Попала в лапы опасных разбойников, сбежала из их лагеря, встретила в глуши в пещере и разбесила главнокомандующего императорской армией и друга самого Императора, осталась без лошади, тёплой одежды и оружия, и всё это за двое суток. А ещё меня ожидал очень долгий путь домой. Приключений на задницу мне всегда хватает. Ха-ха!

— Плохо, значит, отвечаете за порядок, раз такой беспредел происходит, — не скрывая презрения ответила. — Я езжу между городами и провинциями по небольшим поручениям. Посылки, письма, передачки, весточки, поиск потерявшихся и пропавших. Да, трудно. Да, опасно. Но это моя работа. Не все могут натирать Императору сапожки до блеска и получать за это горы золота, — я скривилась, и вслед прозвучал самый громкий скрежет зубов, какой я только слышала когда-либо.

Больше он ничего не сказал и даже не смотрел в мою сторону, сосредоточившись на содержимом котелка, которого, после моего набега, стало удручающе мало.

Когда мы закончили ужин, было уже довольно темно, огонь пришлось потушить, чтобы не привлекать лишнее внимание возможных гостей леса и врагов. Я поспешно поблагодарила де-Мирта за еду и быстро направилась к тропе, идущей к горе. Стало гораздо холоднее, поёжилась.

Всё же нужно было поскорее добраться домой. А именно в небольшую деревушку, где живёт Сальвия — моя подруга и сводная сестра в одном лице. Иначе я просто замёрзну. До Кархейма дорога гораздо дальше. Интесару хорошо видно, значит шанс добраться есть. Жаль, что лошадь отобрали, пешком идти очень долго по времени.

— Мы едем в Валлон через Кандевуд! И это в другой стороне! По этой тропе придется крюк делать, а погода сейчас не для прогулок. Могу предложить продолжить путь до Кархейма вместе! — крикнул мужчина, выбив меня из размышлений.

Я опешила. Могла ли я ему доверять или нет? Он не давал мне повода для дурных мыслей, но… Ай, всё равно нам в разные стороны. Обернулась и как можно более вежливо ответила:

— Мой путь в Кархейм лежит через другую местность. Прямая дорога мне не подходит. Так что нам в любом случае не по пу... — не успела договорить.

Одновременно с началом моей реплики Хельвдан с напряжённым лицом стремительно направился в мою сторону и резко остановился в пятнадцати сантиметрах. Фразу я не договорила: воздух из лёгких вышибло, тело парализовало, и всё, что я могла сделать — это ошарашено смотреть и судорожно хватать ртом воздух, пока он раздражённо смотрел в мои глаза. Да, я испугалась. Уж больно выражение злое у него стало после моего пренебрежительного отношения. Он, видимо, ожидал более тёплой отдачи и более искренней благодарности. Спустя минуту, его лицо смягчилось, он выдохнул и, сорвав плащ с себя, закутал меня в него как в кокон. На секунду я почувствовала горячее дыхание на своей шее, когда он наклонился застегнуть фибулу. Мурашки пробежали по всему телу. Мужчина выпрямился, несколько секунд изучающе вглядывался, а затем так же резко развернулся и удалился к лысым зарослям какого-то кустарника. Оттуда он вывел вороную лошадь (и как я её раньше не заметила), ловко запрыгнул на неё и свистнул. Вмиг между деревьев на холмах стали появляться всадники в форме императорской армии. Я ошалело обвела взглядом это зрелище и в конце снова посмотрела на Хельвдана. Теперь я была уверена, что это тот самый де-Мирт. Сидя на лошади, он статно возвышался надо мной, и чувствовалась та самая «порода», о которой мечтали все молоденькие девушки. Только не я. Мой вид из ошалевшего сменился угрюмым. Тот самый главнокомандующий императорской армией и друг Императора Калантиэля де-Сурта, Хельвдан де-Мирт собственной персоной, наконец, отвёл свой взгляд, пришпорил лошадь и скрылся. Его отряд сорвался за ним. А я осталась стоять в смятении. Я ведь должна быть благодарна за помощь. Так почему тогда мне так тошно? Потому что я ненавижу власть и презираю порядки империи? Потому что считаю людей, приближённых к Калантиэлю, его лицемерными шавками? Потому что обидно за Эллесан, родных и друзей, что погибли там от рук беорхийцев? Или потому, что невозможно испытать благодарность ко всем, кто причастен к соглашению, в котором Эллесан — мою дорогую и любимую родину — отдали на растерзание грязным выродкам с острова дикарей?

Вдали послышался еле различимый шум, который постепенно нарастал. Нужно было убираться отсюда поскорее! Я тяжело вздохнула, развернулась и убежала прочь.

3

Чем ближе была гора Интесара, тем холоднее становилось. Даже тёплый плащ де-Мирта не очень-то и спасал от пронизывающего ветра. Хотя без него я бы, наверное, уже давно превратилась в ходячую сосульку.

Устало шаркала ногами по земле, припорошенной снегом, кутаясь в меховой воротник накидки по самый нос. Аромат от него исходил волшебный: хвойный лес после дождя и сладкий сандал, смешанные воедино, с лёгкими терпкими нотками. Вдыхаешь — и на мгновение становится уютнее. Но противный мороз всё равно пробирался под одежду, заставляя дрожать и стучать зубами. Если у Эллесана ещё была осень, пусть и поздняя, то в этой части Мерана уже вовсю царила зима. Снег, хоть и неглубокий, но уже лежал. Огонь разводить стало сложнее. Отсыревшие дрова разгораться упорно не желали, хоть танцы с бубном вокруг пляши, само пламя получалось небольшим и быстро гасло. Так что на поддержание костра уходило сил не меньше, чем на целый день монотонного шагания по холмистому лесу. Каждый ночлег превратился в настоящее испытание. Полноценный приём пищи без возможности охотиться — в мечту. Лук бы мне сейчас очень помог, но гады же отобрали. А ставить ловушки и ждать времени не было. Заметать следы костра и лежанок из хвойных ветвей на белоснежной земле стало практически невозможно. Но я делала всё возможное, чтобы меня не выследили. И, вроде как, успешно. Но с каждым днём я чувствовала себя всё слабее. Неужели я погибну вот так глупо? Смогла сбежать из плена от банды преступников, столько раз лицом к лицу встречала опасность в виде зверей, дралась с невоспитанными пьяными мужланами во всех провинциях Иллеманы, спасалась от разбойников на дорогах, столько путешествовала в разных условиях, а просто дойти до дома не смогу? Не-е-ет! Нельзя сдаваться!

На лошади я бы добралась за несколько дней, а так прошло уже около недели. Тело изрядно истощилось, сломанное ребро беспрерывно ныло и не давало достаточно отдохнуть. И, кажется, я заболела. Кроме холода, стала улавливать озноб, горло запершило, и навалилась дикая усталость с ломотой в костях. Согревали лишь плащ и мысли, что я совсем близко и вот-вот выйду к долгожданным деревянным заборам и домикам. Скорее бы... Скорее...

Мысли заполнили воспоминания:

| Солнечный мягкий свет пробивался сквозь зелёную шторку окна в моей комнате на чердаке. Я открыла глаза и сладко зевнула. В воздухе витал приятный аромат свежих булочек с корицей. Тётя Анна знала, как сделать утро очень даже добрым.

— Мира, золотце! — приятный мелодичный женский голос позвал меня снизу. — Пора завтракать!

— Уже встаю! — крикнула в ответ и плавно сползла с кровати.

Деревянный пол жалобно скрипнул под тяжестью моего подрастающего организма. Быстренько встала и босыми ногами пошлёпала по узкой лесенке вниз на первый этаж. За столом уже все собрались. Тётя Анна спешно накладывала в глиняные тарелки яркую кашу (м-м-м, сегодня тыквенная, обожаю!), сдувая с лица светлый локон, выбившийся из-под платка. Дядя Хатвор задумчиво смотрел в какие-то бумаги, почёсывал вьющиеся каштановые волосы на затылке и забавно шевелил усами, сидя в своём любимом бордовом кресле. Оно единственное никогда не вписывалось в светлый интерьер объединённых гостинной и кухни, которые были оформлены в нежных жёлтых тонах. Как по мне, то газеты, усы и это кресло дядю Хатвора знатно старили, и он больше был похож на старшего брата тёти, чем на её мужа. За столом уже сидела Сальвия. Она перебирала пальчиками свежие голубые, прямо как её глаза, цветы в вазочке и мечтательно напевала нежную мелодию себе под нос.

— Доброе утро, — счастливо пролепетала я и через секунду оказалась в объятиях любимой сводной сестры — родной дочери тёти и дяди.

— И тебе доброе утро, дорогая, — тётя Анна ярко улыбнулась из кухни и стала разливать травяной чай.

Мужчина же только на секунду оторвался от бумаг, приветливо кивнул, улыбнулся и снова погрузился в чтение. После разговора о родителях, когда я случайно узнала, что с ними произошло, он стал более замкнут, хотя по-прежнему относится ко мне с теплом.

— Мира! Мира! Пойдём сегодня после завтрака к реке? — ведя меня за руку к столу, запищала восторженная подруга. — Я тебе тако-о-е покажу! — и заговорщически подмигнула.

— Пойдём, конечно, — согласилась я.

Отказывать Сальвии было чревато серьёзной обидой. Хотя нам уже и было по 15 лет, но она была совсем как ребёнок. Такая же наивная и ветреная, лёгкая, как и несколько лет назад. Мне и нравилось в ней это чувство непринуждённости и беззаботности. С ней я могла отвлечься от всего, что навалилось за последнее время, почувствовать себя снова ребёнком, а не слишком рано повзрослевшим подростком. Её лучезарная улыбка и вечное стремление проказничать не оставляли шанса серьёзности и угрюмости.

Тем временем стол был накрыт, и мы приступили к завтраку. Тётя Анна хоть и была довольно молодой женщиной, но хозяйкой была изумительной. То, что она готовила, всегда вызывало восторг — настоящие шедевры. Казалось бы, простая каша, а таяла во рту и играла на языке целую симфонию вкусов, а её фирменные булочки идеально дополняли любой завтрак. Даже травяной чай у неё был особенный, слегка сладковатый, немного пряный, и пах летним лугом.

Я улыбалась. Как же хорошо!.. Родной дом, близкие люди. Пусть и не родители, пусть я теперь маму и папу больше никогда не увижу. Но я смотрела на дядю, тётю, сводную сестру и мне ставало тепло на душе, и я знала, что здесь мой дом, и мне всегда есть с кем поговорить. Я выросла с ними, они приняли меня как родную, поэтому я никогда не буду одна. Они сидели рядом и улыбались мне в ответ. |

Ароматы и вкусы стали куда-то исчезать, картинка счастливой семьи за столом смазалась и потемнела. Тепло и уют сменились пронизывающим холодом и болью.

Я что, лежу? Нет! Нет! Только не это! Вставай! Надо дойти! Сознание отчаянно забилось в панике. Попыталась привстать на руках, локти подогнулись, и я завалилась на землю. В голове помутилось. Проклятье!

— Эй, кто это там? Смотри! — донёсся приглушённый тонкий девичий голос из темноты.

— Где? — грубый мужской.

— Там, смотри! В снегу кто-то шевелится! — Хруст снега под сапогами становился всё ближе.

— Это же накидка с гербом нашей империи! — прозвучало немного ближе.

Я попробовала открыть глаза, но увидела лишь невнятные смазанные силуэты.

— Она ещё жива. Бери её быстрее! Отнесём в дом, — приказал обеспокоенный женский голос.

Большой силуэт склонился надо мной, поднял на руки, и мир погрузился в темноту окончательно.

4

Дверь еле слышно скрипнула. Тихие шаги приблизились. Лба коснулась прохладная рука. По телу прошла дрожь, и выступили мурашки. Шаги постепенно удалились. Снова раздался скрип. Глаза разлепились с трудом, а картинка оказалась размытой. Проморгалась. Увы, но это не особо помогло — картинка стала чётче совсем незначительно. Попыталась оглядеться и понять, где я нахожусь: комната маленькая и почти пустая, пол и стены сплошь из потемневшего дерева безо всякого покрытия. Смогла разобрать очертания шкафа в левом дальнем углу, дверь посередине стены напротив кровати, на которой лежала, и прикроватную тумбочки с одиноким подсвечником и стаканом воды у изголовья.

Ужасно хотелось пить. Горло першило, было больно сглатывать густую слюну. Прислушалась к телу: прохладно, хотя укутана я была очень хорошо, ребро побаливало, кажется, стянули тугой повязкой. Достала руку из-под одеяла и прикоснулась к лицу. Влажное. Скривилась от неприятного ощущения.

Где же я? Дошла или заблудилась... Так, ладно. Раз уж меня спасли, то вряд ли до меня добрались недруги. Значит можно будет всё разузнать. А пока надо дотянуться до воды. Во рту будто пустыня застыла.

Попробовала осторожно опереться на руку и приподняться. Бок заныл сильнее. Будьте прокляты беорхийцы! Поморщилась, но боль пришлось пересилить. Жажда душила куда сильнее. Можно было и потерпеть, не принцесска. Подтянулась всем телом ближе к тумбочке, превозмогая новый приступ боли в сломанном ребре. Рука потянулась к стакану...

— Эй, что это Вы делаете! Вам нельзя напрягаться!

Дверь распахнулась, и в проходе застыла черноволосая молодая девушка с большой глубокой миской в руках.

Зрение потихоньку приходило в норму, и я увидела, как её яркие голубые глаза расширились от удивления, а лицо приняло крайне обеспокоенный вид. Эту девушку я раньше не видела. Значит, едва ли я в своей деревне. И куда же меня занесло... Неужели всё-таки заблудилась?

Я тут же поникла, одёрнула руку и спряталась в одеяло по самые глаза, как шкодливый ребёнок. Да чёртово ребро! Скривилась от резкой боли. Девушка этого не заметила, по всей видимости: её лицо смягчилось, а губы тронула мягкая улыбка.

— Я Вам сейчас подам, — она спешно, но изящным лёгким шагом, подошла к тумбе и поставила миску на табурет около кровати.

Грации этой девушки могла позавидовать любая аристократка. Не была она похожа на простую деревенскую девку, пусть даже облачена в простое рабочее платье и фартук.

Её нежные руки стянули моё укрытие, легли мне на плечи и помогли приподняться и сесть. Она протянула мне стакан с водой и мило улыбнулась. Однако на лице девушки читалось явное беспокойство.

Под пристальным взором я начала пить. О да! Свежая, чистая, вкусная вода! Залпом пить было очень больно, но я не могла остановиться. Капли проливались и текли по шее, обжигая прохладой разгорячённую жаром кожу. Я, наконец, оторвала стакан ото рта и, пока отдышалась, не заметила, как ловко у меня из рук этот стакан выудили.

— Я принесла воды, чтобы умыть Вас, госпожа. Но Вы пришли в себя. Я оставлю её здесь, чтобы Вы смогли сами, если Вам стало полегче... — она неловко опустила взгляд, подвинула миску ближе к кровати. — Я пока принесу ужин, — и шустро скрылась за дверью.

И как только она так быстро и тихо передвигалась? И что ещё за госпожа? Мы ведь походили на ровесниц, и я уж точно не была похожа на даму высокого происхождения. Скорее это мне её стоило называть госпожой.

Пока мысли о нынешнем положении дел роились в голове, решила, что действительно стоит освежиться и привести себя в порядок. Наверняка выглядела как кошка облезлая. Откинув одеяло, обнаружила, что одета в длинную ночную сорочку из тонкого льна. Приятная на ощупь, почти белая, не из дешёвой ткани. Надеюсь, мою одежду не выбросили, сочтя её лохмотьями.

Вода оказалась слегка прохладная. Я умылась, помыла руки и причесала пальцами свои спутавшиеся длинные волосы, на большее сил не хватило. Стала ждать возвращения… Служанки? Хозяйки? Дочери хозяев? Нужно было её расспросить, что да как. А ведь и правда, я даже не знала кто меня спас. На мгновение вспомнились последние моменты перед отключкой. По телу пробежала толпа мурашек, разнося жуткое чувство тревоги по всему телу. Не окажись рядом этих людей, я бы могла запросто погибнуть. Сразу вспомнилось предложение де-Мирта. Пошла бы с его отрядом, уж точно такого бы не случилось, но тогда пришлось бы добираться из Кархейма в Меран пешком, а потом снова возвращаться в Кархейм, что гораздо дольше и сложнее. И я могла легко встретить тех уродов, от которых сбежала, тогда бы мне уже не помог никто. Они бы дождались, пока мы разъедемся в разные стороны, и выследили бы меня. Знаю я этих принципиальных. Интуиция подсказывала идти с ним, неведомая сила прямо таки тянула ехать с чёртовым де-Миртом. Но в то же время странное ощущение и отталкивало. Ай! Мысленно махнула рукой. Я всё равно свой внутренний голос никогда не слушала и вечно оказывалась в какой-то заднице. Выжила и ладно. Спасибо добрым людям.

Размышления прервала всё та же девушка. Она внесла на подносе ароматный суп. Желудок скрутило, едва запах еды донёсся до носа. Мда. Опять та же ситуация. Я чёрт знает сколько не ела, и тут появляется фея с волшебной едой. Не смогла сдержать улыбку, представляя главнокомандующего армией всея империи с розовыми крылышками и волшебной палочкой с блестящей звездой на конце. И лицо такое серьёзное-серьёзное. Ух!

Моя нынешняя фея с вполне себе дружелюбным выражением бережно поставила поднос мне на колени и села рядом на табурет, отставив миску на пол. А я принялась жадно поглощать пищу. Заодно решила расспросить черноволосую спасительницу. А то мало ли, вдруг больше не подвернётся такой возможности. Вон как быстро из комнаты убегала, будто боялась меня. Так что, раз она решила составить компанию пока я трапезничаю, то грех не воспользоваться такой возможностью.

— Как тебя зовут? Ты здесь хозяйка? — поинтересовалась я между тем.

— Альвана Гордин, госпожа. Дочь Манса Гордина — хозяина этого дома, — смущённая улыбка Альваны выдавала высокий статус её отца. Видно, что гордилась им, но не зазнавалась.

— А я Мирана, можно просто Мира, — осторожно протянула руку для рукопожатия, но, увидев ошарашенный взгляд девушка, убрала обратно. — Расскажи мне, пожалуйста, где мы? И кто твой отец? И, пожалуйста, не называй меня «госпожа». Я же не высокородная дама, и не особо старше тебя, если вообще старше, — сделала как можно более дружелюбное выражение лица.

— Но как же?! На Вас была накидка высших чинов империи! Такую только они и их жёны могут носить, а это короткий перечень из высокородных мужчин и женщин! Вы что, её украли? — удивительные глаза девушки расширились до невозможных, как мне раньше казалось, размеров. От испуга она отшатнулась, прижимая руку к груди, и продолжила строить догадки одну другой страшнее. — Украли? Сняли с мёртвого? Убили и забрали как трофей? — на последнем она приложила руку ко рту, ахнула и чуть не свалилась со стула.

— Нет-нет, что ты! Мне её дал солдат. Я сбежала из лагеря беорхийцев в Эллесане. Без оружия и одежды. И он помог мне, чтобы я насмерть не замёрзла. И я намерена вернуть плащ при первой возможности! А шла я, кстати, в Мангор — деревушка такая у подножья Интесары.

Девушка ответила, мягко сжав мои пальцы:

— От самого Эллесана шли? — она была в полном шоке. — Вы... Вы дошли сюда, — она хлопала густыми ресницами. — Неудивительно, что Вы заболели и ослабли, и вообще, я поражена, что Вы не свалились ещё на полпути, это же такое расстояние!

— Так мы в Мангоре!? Ты или кто-то из твоей семьи знает Сальвию, Анну или Хатвора Вьерра? — я так разволновалась, что подскочила с кровати бежать их искать. Но Альвана мягко меня отправила обратно.

— Прошу, успокойтесь. Да, Сальвию мы знаем, она работает у нас. Мы приезжие, год как здесь. Сбежали из Кархейма во время войны, ездили по городам, нигде не могли осесть. А здесь отец выкупил таверну, восстановил и нанял несколько человек. В том числе и Сальвию. Такая милая девушка. Вы спрашивали — мой отец был главой в Карстеде. А война всю нашу жизнь порушила, — девушка сокрушённо помотала головой, отчего чёрные кудри упали на лицо. — Я позову Сальвию! Она будет очень рада! Она так много о Вас рассказывала, — Альвана спохватилась и быстро ретировалась за дверь, а я и сказать ничего не успела, только сидела и переваривала информацию.

Как всё менялось... Война всё перевернула с ног на голову. Меня два года не было дома, а появились новые люди в деревне. Глава города уехал с семьёй в глушь. Как тут верить новой власти, когда такое творится с людьми. Даже богачи теряют всё, что уж о бедняках говорить. И всё же я дошла. И скоро увижу Сальви. Мою родную Сальви. Так давно не виделись. Накрыло чувство облегчения, а за ним жуткая усталость. Веки сомкнулись сами собой.

5

Проснулась от того, что в дверь тихонько постучали, затем она отворилась, жалобно скрипнув. В комнату вошла невысокая блондинка с не менее жалобным выражением лица. В руках она сжимала подол светло-синего платья с белым фартуком. По её щеке скатилась слеза. Девушка резко кинулась к кровати, упала на колени перед ней и бережно взяла мою ладонь трясущимися руками.

— Мира! Где ты была? Что с тобой, дорогая?! — она обвела меня взглядом, полным беспокойства, а по щекам скатывались крупные солёные капли.

Я перехватила её руки и вяло улыбнулась:

— Сальви. Я так по тебе скучала!

— А я по тебе, малышка! Что с тобой случилось? — Сальвия не унималась, вглядываясь своими светлыми глазами в моё осунувшееся лицо.

— Да ничего особого. Всего лишь попала в плен к банде беорхийских тварей, встретила и разбесила — тебе понравится — Хельвдана де-Мирта, примерно неделю выживала в зимнем Меранском лесу. Сущие пустяки, — махнула рукой и широко улыбнулась, чтобы подбодрить подругу.

— Господина Хельвдана де-Мирта? Того самого? — ахнула девушка и прикрыла рот рукой от изумления.

Слезы с её красивого лица вмиг исчезли.

— Боги, Сальвия. Я еле выжила, а тебя интересует только какой-то мужик? — Я расхохоталась и тут же осеклась, схватившись за занывший бок, но улыбаться не перестала. — Ты в своём репертуаре!

— Вообще-то я за тебя очень даже переживаю! Это, во-первых. А во-вторых, он не какой-то там. — И тут же её осенила догадка: — Так вот в чьём плаще ты была!

— Да сдался вам всем этот плащ. Обычная накидка, — фыркнула я.

— Об этой «обычной» накидке вся деревня гудит. Генеральский плащ, Мира! Ты что, отметелила де-Мирта и отобрала его? Или по-тихому умыкнула и скрылась во тьме ночной? Или за два года путешествий ты изменила взгляды, соблазнила нашего главнокомандующего и теперь расхаживаешь в его одежде?

Я снова засмеялась, но в этот раз тише, предвосхищая новую боль от ребра.

— И ты туда же! — перевела наигранно осуждающий взгляд на Альвану, всё ещё стоявшую у двери. — Он мне сам его отдал, — честно сказала я, но, кажется, мне не поверили.

— Под ментальным влиянием? Или ты его морально задавила? Или пытала? Или соблазнила всё-таки... — строила догадки моя подруга.

— Сальви, — перебила её. — Я никого не пытала и не давила. И тем более не соблазняла! Мы встретились случайно в лесу, он накормил меня ужином и дал плащ, когда мы уже выдвигались каждый в свою сторону. Потому что у меня не было тёплой одежды. Отобрали псы мерзкие, когда в клетку пихали. Видимо, ему стало жалко меня. Жалко меня мужику, понимаешь? И всего-то, — скривилась.

— Угостил ужином?! — подруга мечтательно прикрыла глаза, а я свои закатила. — А какой он? Очень красивый, да?

Она ни капли не изменилась, осталась всё той же девочкой-подростком, вечно мечтающей о мальчиках и романтике.

— Ну да, признаю, симпатичный. Волосы длинные чёрные, глаза янтарно-зелёные, прямо в душу смотрят, мужественное лицо, волевой подбородок и милые ямочки на щеках, когда улыбается, — невольно замечталась, но быстренько взяла себя в руки и стёрла довольное выражение с лица. — Всё по стандарту, в общем, как любят девочки. А ещё... А ещё надменный вид и недовольство без особой причины, высокомерие — типичный сноб в красивой обёртке, — поспешила спустить Сальвию, да и себя, с небес на землю.

— Надо же? А говорят, что самый галантный мужчина во всей Иллемане. Абсолютно каждая мечтает оказаться его избранницей. Даже Император уступает ему в популярности, хотя тоже очень хорош собой и харизматичен. И забота де-Мирта о тебе означает, что не такой уж он и сноб. И плащ вот тебе свой отдал, и ужином накормил, — девушка хмыкнула. — Ну, и ладно! Мы тебе и получше найдём жениха, раз де-Мирт не угодил. А почему бы и не сам Император Калантиэль? — что-то не понравилась мне эта хитринка в её взгляде.

Не то, чтобы я была против отношений, но о себе в этом ключе я никогда особо и не думала. Тем более с кем-то из правительства. Сумасшествие! А Сальвия с детства бегала за мальчишками, дружила с ними, интересовалась, мечтала о красивой свадьбе и прекрасном принце. Я этого всего не понимала. И о замужестве не мечтала. Тем более с Императором. Тьфу!

— Сальвия, — рыкнула я. — Даже не думай! Ты знаешь моё отношение к нынешней власти и всем приближённым к ней. Да и какие мне женихи? Посмотри на меня. Вечно где-то шляюсь, постоянно в ссадинах и царапинах, подолгу пропадаю, абсолютно не женственная, да ещё и детей не хочу заводить, вредная и своевольная. Кому нужна такая жена?

— Богатому и красивому, малышка. Других возле тебя и не вижу. Мне кажется, ты слишком к себе критична. И лицо гармоничное, и глаза зелёно-голубые — такая редкость в наших краях, а волосы, волосы чего стоят! Как распустишь, так истинно женственная и роскошная дама. Хоть и обычные русые, но на солнце так красиво переливаются золотом. Не понимаю, зачем ты их всё время в косу прячешь. А фигура? Ты себя видела вообще? Идеальная осанка, подтянутая, стройная! Да я бы и сама на тебя запала, если бы ты не была мне сестрой! — она бойко улыбнулась, а я скептически покосилась на неё. — А характер… Ну, у всех свои заскоки. Покорные и тихие могут быстро наскучить, а с тобой всегда будет весело и интересно.

— Ага, уворачиваться от летящих в голову предметов интерьера при каждой ссоре, коих будет много, очень весело, точно не заскучаешь.

В дверь постучали. В комнату вошла Альвана. И когда она только успела уйти?! Точно кошка.

— Прошу прощения, что потревожила вас. Но Сальвии пора идти работать. А Вам, Мирана, стоит отдохнуть, — она подошла и приложила прохладную ладонь к моему лицу. — У Вас всё ещё жар.

Сальви ушла работать, напоследок обняв меня со всей силы, но пообещала заглянуть после смены. Альвана принесла травяной чай и тоже оставила меня в покое. Я же выпила ароматный напиток и снова уснула.

Следующие несколько дней прошли одинаково. Подруга приходила каждый день. Они с Альви заботились обо мне. С ней мы, кстати, подружились тоже. Она, наконец, расслабилась и перестала обращаться ко мне на «Вы». Оказалась скромной, милой и очень интересной девушкой. Жизнь в семье высокого положения сделала её начитанной и образованной. Мы смогли найти общий язык в темах о путешествиях и различных культурах провинций нашей дорогой империи. И теперь каждый вечер у нас были девичьи посиделки.

Спустя неделю я уже почти выздоровела и переехала домой. Болело только ребро, но и с ним дела уже обстояли получше. Одежду мою мне вернули, но пришлось её ремонтировать. Сапоги, на удивление, остались целы, но штаны и шерстяная туника были ободраны.

Тётя Анна встретила меня с теплом и очень радостно. В этом доме по-прежнему пахло теми самыми её фирменными булочками. Дядя Хатвор, как оказалось, уехал работать в соседний город. Приезжал домой он довольно редко, особо не разговаривал, оставлял немного денег и скорее уезжал обратно. Тётя об этом говорить не хотела, но мы подозревали, что он там не только ради более высокооплачиваемой работы.

Здесь всё очень изменилось за последние два года, пока я скиталась по миру. Тётя Анна и Сальвия как раз рассказывали мне о новых семьях, переехавших в нашу деревню, когда из приоткрытого окна донеслись истошные женские крики. Мы выбежали из дома, и пред нами предстала картина бегущей из леса женщины и голосящей во всё горло:

— Помогите! Люди добрые! Украли! Забрали! Мальчика моего загребли ироды эти! Помогите!

А дальше её охватила истерика, она упала на землю и разрыдалась.

6

Кроме нас, повыходили люди и из соседних домов. На их лицах читался испуг. Никто не понимал, что происходит. Мы же побежали к несчастной, я и тётя принялись её поднимать.

— Прошу, успокойтесь! Мы сейчас зайдём в дом, и Вы всё расскажете! Вставайте, — я старалась сделать как можно более заботливый тон, но говорила с нажимом, чтобы меня услышали сквозь истерику.

Мы взяли женщину под руки и повели к нашему дому. Она, к счастью, сопротивляться не стала. Сальвия побежала впереди нас, чтобы открыть дверь и подготовить стул. Дойдя с нашей помощью до кухни, женщина обессиленно плюхнулась на стул и ухватилась руками за голову. Я кивнула тёте Анне в сторону чашек, чтобы она помогла своей дочери сделать успокаивающий отвар, а сама села сбоку и положила ладонь на плечо женщины.

— Расскажите, что произошло? — спросила как можно ласковее.

Она покачала головой, сильнее вжимая пальцы в волосы, и на глаза нахлынула новая волна слёз. Чуть сжала её плечо и серьёзно проговорила:

— Если Вы не возьмёте себя в руки и не объясните, что случилось, мы не сможем Вам помочь. Возможно, на счету каждая секунда. Так что...

Женщина наконец-то подняла на меня взгляд. Испуганный, взволнованный. Карие глаза сделались совсем тёмными, из-за чего русые с густой проседью волосы казались совсем светлыми на их фоне. Бедная женщина! Сколько она пережила, что в таком возрасте, а уже с сединой. И сколько ещё предстоит пережить.

Сальвия и тётя Анна закончили с отваром, на столе появились четыре чашки. Я взяла одну из них и всунула в руки потерпевшей. Она сделала судорожный глоток, едва не подавившись и начала, наконец, говорить:

— Мы гуляли, там, в лесу, — указала пальцем в сторону Меранского леса, примерно там же, где нашли меня Манс и Альвана Гордин. — Я и мой мальчик, сын, совсем маленький. Восемь лет ему всего. Он отбежал к можжевеловым зарослям, а я... а я немного отстала, отвлеклась. Всего на минуту, — её пальцы впились в чашку. — А потом крик. Я побежала и увидела лишь спины. Мужчины, очень большие, одетые в грязный мех, волосы растрёпаны. Я сразу поняла, что они из Беорхии родом. Дикари. Они закинули моего мальчика на лошадь, вскочили верхом и ускакали прочь. Я... — голос женщины сорвался. — Я не смогла... ничего не смогла сделать, — последние слова утонули во всхлипах.

— Маиса... — тётя Анна сжала её руку, и у неё самой навернулись слёзы.

Маиса опустила голову и снова тихонько зарыдала.

Я решительно встала, и стул подо мной чуть не опрокинулся.

— Сальви. У тебя ведь ещё есть лошадь?

Она неуверенно закивала.

— Идём, — отрезала я, и мы пошли к выходу под изумлёнными взглядами тёти Анны и Маисы.

Сальвия повела меня к конюшням. Мы не шли — бежали. Ребро отдавало тупой болью на каждый шаг, но я, сжав зубы, игнорировала. Не до этого сейчас. Нужно было спасать мальчишку.

Как только мы вбежали в помещение, подруга ткнула тонким девичьим пальчиком в светло-серого жеребчика и сказала:

— Помнишь Самайна? Снаряжение висит на деннике. Я сейчас, я быстро, — и куда-то испарилась.

Я же бросилась седлать коня. Моё нервное состояние передалось и ему, и он всё никак не хотел стоять смирно: перебирал ногами по деревянному полу, мотал головой и вертелся на месте.

— Потерпи мальчик, нам просто нужно сделать кое-что важное, — пыталась его успокоить, спешно оглаживая светлую шею между делом.

Я закончила минут за пятнадцать, а на выходе из конюшни нас встретила Сальвия. Она держала в руках набитую чем-то сумку и лук со стрелами в колчане. На мой изумлённый взгляд она ответила:

— Я сбегала в лавку кузнеца, объяснила ситуацию, попросила одолжить оружие. И представляешь? Он дал бесплатно! Сказал ничего не нужно. А потом забежала к миссис Понти, она провизией поделилась. Ну, и Альви плащ притащила. Без него опять замёрзнешь, а ты только выздоровела, — она сунула мне всё это добро в руки.

Я лишь кивнула, быстро всё водрузила на себя и взобралась на лошадь. Вмиг ранее чужой мужской запах от плаща показался чем-то неотъемлемым, родным. В груди заныли чувство сожаления и тоска. Очень странные ощущения. Но я быстро от них отмахнулась и посмотрела внимательно в глаза Сальви:

— Я не прощаюсь, но и не гарантирую, что вернусь вместе с ребёнком. Его верну, а сама… Как получится. Я не знаю, что там будет. Будьте рядом с Маисой, поддерживайте друг друга, — и, не дождавшись ответа, выслала коня.

Не хочу делать ей больно. Эти прощания всю душу выедают. Она и так знает, что это опасно, и второй раз я от разбойников могу не спастись. Она и так знает, что я их с тётей Анной люблю. Не хочу давать надежды. Не хочу, чтобы они ждали меня и потом разочаровались. Лучше уехать молча и не поднимать эмоции. Так проще. Для всех нас.

Деревня осталась позади. Стук копыт размеренно отбивал ритм, кажется, где-то внутри меня. Весь мир звучал глухо, сквозь пелену. Я была жутко зла. На нашу власть, на этих проклятых беорхийцев, на себя, что привела их к деревне. Они ведь за мной ехали, меня выслеживали, и мальчика ради принципа ухватили, лишь бы не с пустыми руками возвращаться. Внутри всё клокотало. Сейчас они направятся в Кархейм и будут догонять основной табор. Хорошо, что прошло мало времени — был шанс нагнать. Но плана у меня не было. Придётся разбираться по ситуации.

Я выехала на возвышенность и остановилась. Обзор оказался хорошим, получилось осмотреться, но беорхийцев не увидела. Прислушалась. Шум послышался очень далеко и невнятно. Откуда — распознать не удалось. Чёрт! Спустилась с холма в гущу кустов и заметила пару обломанных веток. Пришлось слезть с лошади, чтобы рассмотреть получше. И не зря! Между веток едва проглядывались следы от копыт на земле! Значит, они проезжали здесь. Стало примерно понятно, в каком направлении стоило двигаться дальше.

Первое время нужно было вглядываться в следы на тропе, но, когда мы с Самайном выбрались на более открытое пространство, уже стало хорошо видно и отпечатки копыт на снегу, и широкую дорогу. Я снова выслала лошадь и помчалась вперёд.

Потихоньку вечерело. Сэм вымотался, да и я тоже. Усталость вынудила остановиться на ночлег. Не думаю, что у моих противников были какие-то особенные лошади, способные сутками без отдыха находиться в пути. Так что, ничего страшного не случится, если мы немного отдохнём и поедим. Они тоже на ночь где-то станут. Самайна я расседлала и привязала там, где из-под снега выглядывало много травы. А амуницию сложила так, чтобы быстро потом собраться. Костёр удалось разжечь, но маленький. Конечно, можно было бы его побольше организовать, но опасно. Могут увидеть, и тогда мне крышка. Да и сложно, много сил уйдёт. Они ещё пригодятся.

Вечер прошёл спокойно, но ужин был скудный. Я решила не тратить много припасов сразу. Легла спать, укутавшись в плащ де-Мирта. Интересно, увижу ли я его ещё когда-нибудь? Было бы неплохо вернуть эту вещь. Всё же атрибут его статуса. Ненавязчивый мужской аромат от меха окутал меня, и стало гораздо уютнее и спокойнее. И я провалилась в сон.

Встала очень рано, только светало. Быстро перекусила, стала собирать вещи, накинула лук и стрелы за спину и пошла отвязывать коня.

— Минутку. А где Самайн? — в недоумении проговорила вслух.

Огляделась, но его нигде не было. Уздечка, на которую конь был привязан, тоже пропала. И остальная амуниция. Сам бы он точно не мог её утащить.

Сзади послышался шорох. Я резко обернулась, хватая лук и выставляя стрелу на тетиву. Сердце бешено забилось, ноги предательски задрожали.

Беорхийцы!

7

Беорхийцы!

Зарычала про себя. Двое здоровых смуглых мужчин стояли прямо на дороге и самодовольно усмехались. Растрёпанные волосы паклями свисали до плеч, одежды были измазаны засохшей грязью, на лицах белыми полосами застыли глубокие шрамы, переплетённые грубой вязью татуировок на южный манер, в ушах висело по несколько серёжек, на головах были повязаны чёрные банданы. У одного красовался шикарный фингал на половину лица — наверняка, получил из-за моего побега. Второй держал под уздцы жеребца Сальвии. Они смотрели на меня своими тёмными глазами, в которых плескалась сама тьма. Переглянулись, прокручивая изогнутые мечи в руках.

— Не эту ли лошадку ищешь, а? — противно прохрипел тот, что с фингалом.

Оба ехидненько так премерзко заулыбались, вкушая сладкое чувство превосходства и наслаждения от своего идеального плана поимки меня. Могли просто схватить, пока спала, но решили поиграть в великих стратегов. Что ж.

Я натянула тетиву и прошипела:

— Ещё шаг в мою сторону... — ухватила лук чуть крепче и удобнее. — Сами понимаете, у меня преимущество. Могу застрелить на расстоянии.

Один из мужчин хмыкнул. Но идти в мою сторону никто не стал.

— Успеешь только одного, — уверенно и кровожадно захрипел побитый.

Прав чёрт, однозначно прав. После первого же выстрела рискую получить незамедлительный ответ от второго разбойника.

— Вас ведь меня искать отправили? — скорее констатировала факт, чем спросила.

— Ну и? — рявкнул всё то же.

— Тогда у меня к вам предложение. Я знаю, что вы увели мальчика из моей деревни, но вам он ни к чему. Он мелкий совсем, работать ещё не может, ценности большой не несёт. А вот я вам ой как нужна. Вам же приятнее будет, если снова по головушке не получите за то, что упустили меня.

Разбойник с фингалом скрипнул зубами, морща лицо. А второй заинтересованно посмотрел, склонив голову набок, и сложил меч, давая понять, что готов слушать дальше.

— Так вот. Я добровольно сдам вам оружие, себя, не буду сбегать и сопротивляться. А вы всего лишь посадите ребёнка на мою лошадь и отправите домой, — я постаралась сделать спокойно-деловой и максимально уверенный тон, хотя сердце в груди колотилось о рёбра.

Тишина повисла над головами, даже ветер перестал колыхать голые кроны. Два внимательных взгляда противно облизывали с ног до головы в поисках подвоха. Но его не было. Я не могла рисковать чужой жизнью, только своей.

Менее разумный из беорхйцев вдруг зарычал и бросился в мою сторону. Стрела точным звонким попаданием по мечу в сантиметре от рукояти выбила его из руки подонка. Мгновенно вложила новую стрелу на тетиву, и наконечник резво нацелился уже в голову, а разбойник осёкся и остановился. Тело колотило, то ли от испуга, то ли от холода, то ли от досады, что я всё-таки успела бы завалить двоих, но упустила шанс. Другой беорхиец, более рассудительный, дёрнул товарища назад и пнул в бок.

— Мы согласны, — произнёс он предельно серьёзно.

— Тогда я попрошу ещё одно. Не забирайте плащ и припасы. И без грубой силы, пожалуйста. Вы же не хотите ценный подарок Императору привезти в помятом, полуживом или вообще мёртвом виде? — старалась подчеркнуть свою ценность и важность.

— А это уже не нам решать. До основного каравана, так и быть, заберём только оружие, но там уже будут решать Ки-Ран и Анаих-Риз.

Тот, что поумнее передал поводья выскочке и невнятно на своём языке пробормотал указания ему на ухо. А сам остался стоять здесь, подобрав меч товарища с земли.

— Чтобы всё было честно, Майран приведёт парня на лошади и сам тоже будет верхом. Мы отпускаем его, а ты бросаешь лук в сторону, да подальше. Обманешь — Майран догонит и убьёт мальчишку на месте.

— А что мешает вам всё равно его потом догнать и убить? — недоверчиво покосилась.

— Я даю своё слово, — всё тем же деловым тоном ответил разбойник.

— Не хочу никого обидеть, но я словам беорхийцев не могу доверять, особенно не доверяю твоему вспыльчивому другу.

Ну не верю я в их честность!

— Понимаю, но что остаётся? Мы ж тоже не можем быть уверены, что ты опять не дашь дёру через пару километров.

И ведь он прав. Ничего не поделаешь. Остаётся полагаться на то, что не обманут. Ну... Главное, чтобы не убили парнишку, а даже если заберут вместе со мной, я найду способ его освободить.

Тем временем на поляну вышли две лошади. Испуганный заплаканный мальчик сидел на Самайне, на гнедой лошади горделиво возвышался Майран.

— Ничего не бойся, мой хороший, — обратилась к бедному запуганному ребёнку. — Ты поедешь домой. Конь знает, где дом, он довезёт. Мама ждёт тебя. Передай Сальвии и тёте Анне, чтобы не ждали меня. И что со мной всё хорошо, — только проговорила, как мужчина на лошади отпустил поводья Сэма и шлёпнул серого по крупу. Тот весь поджался и рванул галопом прочь.

Я тут же отбросила лук в сторону в кусты. Ну вот, снова осталась безоружна. Страх подкатил комом к горлу. Но утешало хотя бы то, что погоня за ребёнком не состоялась. Надеюсь, он благополучно доберётся.

Пришлось сдаваться. Беорхиец спрятал мечи за пояс, медленно подошёл ко мне и протянул руку. Явно не для дружеского приветствия. Отдала сумку, неохотно сняла плащ и подняла руки. Стало зябко. Но Саган — так звали этого мужчину — быстро меня осмотрел и отдал вещи обратно, так что долго мёрзнуть не пришлось. Руки, конечно же, стянули длинной верёвкой и, как собаку за поводок, повели к лагерю.

Интересно, я всю дорогу буду так идти? Тогда мы и за месяц не догоним караван.

— Поедешь на лошади со мной, — пояснил разбойник, будто прочитав мысли. — Потом пересядешь к Майрану, когда мой конь устанет. За несколько дней догоним остальных, там уже тебя определят в одну из клеток. И не надейся, второй раз не сбежишь.

Мда. С Саганом ещё куда ни шло ехать, но вот второй меня до жути напрягал. Простонала про себя и обвела их ненавидящим взглядом. За что мне это?! За то, что с де-Миртом не пошла? Видимо, надо было соглашаться. Его компания была бы всё же поприятнее.

А вот из-за кустов показался угольно-чёрный круп. Высоченный вороной конь, крепкий и очень сильный стоял и мирно копал снег носом, выискивая пропитание. Чем-то он был похож на коня де-Мирта. Даже дышать стало легче. Такой не скоро вымотается, а значит и к Майрану не скоро придётся перебираться. Хоть что-то позитивное, если это вообще можно считать таковым.

Взобраться на лошадь с завязанными руками, конечно, стало той ещё задачей. Первая попытка успехом не увенчалась: конь шагнул в сторону, а я завалилась на больной бок и едва не отдала душу богам от боли, что копьём пронзила ребро. Мерзкий хохот заполнил всё пространство поляны. Смешно им, придуркам. Ну, ничего, вам это ещё вернётся бумерангом, псы проклятые! Со второй попытки забралась. Следом сел и Саган, привязал меня покрепче к седлу, и понеслась.

Держаться без рук и стремян было тяжело. Особенно на такой скорости. Дважды чуть не сползла, поэтому меня стали придерживать одной рукой. Так неприятно быть прижатой к отвратительному существу. Человеком даже язык не поворачивался его называть. Стоило ли говорить, что воняли эти мужланы прескверно? Наверное, не знали, что существуют столь прекрасные занятия как мытьё и стирка. Фу!

Первый день пути прошёл довольно быстро, мы почти не останавливались, не разговаривали, лишь местами сбавляли темп и давали лошадям попить и поесть, немного перевести дыхание.

На ночлег стали в укромном месте. Пока они там забавлялись охотой с моим луком, я сидела привязанная к дереву и жевала свои припасы. Мысли то и дело возвращались к Сальвии, Анне и мальчику. Я знала — они очень сильно переживали. Но надеялась, что им хватило ума не отправлять никого за мной.

Яркий лунный свет залил лес, превращая поляну в сверкающее озеро. Зима набирала обороты, и становилось всё холоднее. Единственным спасением от колкого мороза стали близость костра и мех, подстеленный на хвойные лапы для сна.

Интересная всё-таки жизнь. Столько опасностей вокруг. И только мы выбираем — проблема это или очередное приключение. Что было бы с другими на моём месте? Что делала бы Сальвия? Или даже Альвана? Или дядя Хатвор? А что бы делал де-Мирт? Забавно было представить такого грозного мужчину в столь сложном положении. Ему бы хватило силы и отбиться, и вызволить пленника, и, наверное, даже повязать их и отправить в казематы Солнечного дворца. А что я могла сделать? Я же одна. В конце концов, убивать меня вряд ли станут. Отвезут во дворец, а там видно будет. Оттуда тоже сбежать можно на крайний случай. Безвыходных положений не бывает!

Глаза сомкнулись. Мысли постепенно ушли. Вид ночного неба сменился темнотой. Уснула.

8

Второй день пути ничем не отличался от предыдущего. А вот на третий день я ехала половину пути на вороном коне, а ещё половину — на гнедом вместе с этим противным с фингалом. Казалось, что он нарочно прижимался теснее. Буэ!

К вечеру мы нагнали основной караван. Они уже вовсю разбивали лагерь и готовились к ночлегу. Везде стояли большие шатры и маленькие шалаши — все из тёмной плотной ткани. Между ними горели костры, на которых жарилось мясо, а вокруг сидели разношёрстные разбойники, навеселе, естественно. Везде ходили местные стражники в кожаной броне с открытыми плечами и с такими же изогнутыми мечами, какие были у сладкой парочки, забравшей меня. И не холодно же им...

Встретили меня, конечно, о-о-очень «радушно». Освистывали, смеялись, вслед летели оскорбления и крепкие словечки, сальные взгляды. Зато псам за меня кинули косточку.

— Саган, можешь взять себе на ночь одну из рабынь. Заслужил. Майран, запри эту вертихвостку, приставь побольше толковой охраны и тоже иди отдыхать! — тяжёлый бас Анаих-Риза гремел, как гром, без усилий перекрикивая весь шум лагеря.

Мужчины переглянулись и хищно обвели взглядом клетки с людьми. Бедные девушки. Что им придётся пережить за эту ночь... Как жаль, что я им ничем не могла помочь. Да я даже себе уже помочь не могла... Пока не могла. Но сдаваться так легко — не в моих правилах.

Ненавистный надзиратель пнул меня в спину.

— Шевелись, дрянь! Не отнимай моё время!

Я лишь рыкнула себе под нос и пошла. Пришлось. На этот раз мне подготовили абсолютно пустую клетку. Металлическую. И замок повесили повнушительнее — такой уже шпилькой не открыть. Майран отворил дверку, а я уже шагнула к месту заточения, как вдруг мужчина резко одёрнул меня за руку.

— Снимай сумку и плащ. Не положено! — зыркнул и ехидненько оскалился.

— Ваш высокоуважаемый соплеменник ни слова об этом не сказал. Вы же обыскали меня, никакой запрещёнки нет, — попыталась отстоять себя.

— Ничего не сказал — значит мне решать! А ну снимай!

Майран бесцеремонно стал стягивать с меня вещи, не обращая внимания на протесты и попытки отбиться. И у него бы получилось, если бы не...

— Хватит! Пусть сидит в своём плаще.

Я аж вздрогнула от неожиданности. Майран вмиг отскочил на полтора метра от меня. Не думала, что у кого-то может быть голос ещё жёстче, чем у Анаих-Риза. И здесь можно было не гадать. Ки-Ран. Только у вождя дикарей могло быть такое нечеловеческое рычание.

Взгляд мучителя потемнел, но он таки кинул мне сумку обратно в руки, и я шустренько засунула себя за решётку, и даже дверцу прикрыла сама.

— Иди, вайелар*. Дальше сам разберусь, — пробасил вождь.

— Как прикажешь, гулар**, — пробубнил Майран и моментально скрылся из виду.

А я лишь сильнее вжалась в угол и вцепилась в прутья. А вдруг он передумал меня во дворец везти и решил оставить в своё личное, так сказать, пользование?

— Я вот не пойму, — начал Ки-Ран, сложа руки на груди, — что тебе не нравится? Я даровал тебе возможность стать фавориткой Императора, а может и больше, если ума хватит, разбогатеть, дорваться до высокого положения, иметь всё, что захочешь. На твоём месте мечтают оказаться почти все, если не все. А ты сбегаешь, противишься. Чем плоха для тебя такая участь? Не лучше ли лечь под смазливого правителя, чем под кого-нибудь из нас, а?

Густая чёрная бровь скептически приподнялась, а лицо в шрамах скривилось в непонятной гримасе.

— Мне не по душе быть чьей-то, цитирую, «подстилкой». Пусть даже самого Императора, — гневно фыркнула я.

Кто бы сомневался — Ки-Ран закатил глаза.

— Ла-а-адно, дело твоё, гордая девка, — протянул Ки-Ран. — Мне не понять. Но тебе всё равно деваться некуда — как миленькая перед де-Суртом ножки раздвинешь. Хотя выбор у тебя всё-таки есть. Попробуешь снова сбежать — себе заберу. Люблю укрощать строптивых кобылок.

Он расхохотался, небрежно махнул на меня рукой и горделиво удалился. А спустя минуту к повозке с моей клеткой вышли пятеро беорхийцев и расселись по разным сторонам.

Ну вот. Так у меня точно не было шанса сбежать, даже при очень сильном желании. Но его и не было. И даже не так меня страшили угрозы Ки-Рана, как то, что они знали теперь откуда я. Что им помешает убить моих близких или вообще сжечь к чертям всю деревню? Запрет на разбой далеко не везде соблюдался. А уж в такой глуши, если исчезнет крохотная деревушка, кому до этого есть дело? Никто не заметит. Ребёнка же выкрали. И что их остановило? Ничего! Лучше уж перетерпеть путь с ними до дворца, а там уже буду придумывать выход и действовать по обстоятельствам.

Ужин мне не перепал — пришлось тратить свои запасы. Настала пора укладываться спать. Нужно было беречь себя и хорошо отдыхать. Тем более этот день жутко вымотал. Тело ныло, будто по мне стадо пробежало, да и ребро ещё не восстановилось. Я поплотнее укуталась в свой, вернее де-Миртовский, плащ, вытянула ноги, насколько позволяли размеры клетки, и провалилась в сон.

Дни в пути до Кандевуда тянулись, не было никакого разнообразия. Утром подъём, скудный завтрак из абсолютно отвратительной безвкусной каши, складывание шалашей и провизии, монотонная мучительно медленная дорога, и всё время пристальные взгляды моих «верных» конвоиров. Менялся только пейзаж: хвойных деревьев ставало всё меньше, а лиственных — всё больше, местность постепенно менялась на степную, даже мороз стал немного меньше по ощущениям. Из этого я поняла, что мы подъезжали к границе Кархейма с южной стороны. Днём был небольшой привал, кормили и поили лошадей, беорхийцы устраивали себе перекус, а вечером снова разбивали лагерь, ужинали и укладывались спать.

В селения мы не заезжали, держась всегда южнее. Не любят холод, гады. Может поэтому Калантиэль назначал встречи с ними всегда зимой или поздней осенью? Зато к столице подъехали впритык и устроили ночлег прямо у стен города. Часть отряда отделилась и с половиной поклажи заехала в Кандевуд. Наверное, продавать награбленное добро. Утром в город собрался ещё один отряд. В этот раз готовили повозки с пленными.

К моей охране подошёл невзрачный пожилой мужчина с белой лошадью и что-то сказал одному из них. Они ушли. Мужчина стал запрягать лошадь в мою повозку. Меня что, тоже повезут?! Вот это поворот! Сердце бешено забилось в груди от внезапно нахлынувшего волнения, разум забился в панике. Я не могла ни понять, ни определиться: радоваться мне или огорчаться?

Когда последние ремни были застёгнуты, а вожжи небрежно бряцнули о клетку, подошёл Анаих-Риз, взял коня под уздцы, и мы двинулись вслед за ещё двумя повозками. И что же это будет, раз товарищ-правая-рука-вождя самолично везёт меня в город?

За городскими воротами сразу стало шумно. Люди сновали туда-сюда, торопились по своим несомненно важным делам, по улочкам бегали дети и бродячие собаки. Коты же, возвышаясь над смертными, сидели, где повыше, изображая властителей мира. Будто каждый из них император. А ведь похожи на Калантиэля. Такие же самолюбивые, хитрые и высокомерные. Но заметив нежданных гостей и коты, и собаки, и люди старались поскорее убраться в дом или неприметный закоулок, спешно закрывались ставни, запирались на замки хлипкие двери. На что беорхийцы лишь ухмылялись, купаясь в чувстве собственного превосходства. Тьфу! Псы горбатые!

Копыта мерно цокали по брусчатке узких улочек, поворот за поворотом мы двигались к центру. Старые побитые жизнью деревянные домики сменялись более дорогими и новыми. Очередной поворот — мы оказались на главной торговой площади.

Вокруг располагались десятки палаток с различным добром: продукты, ткани, одежда, специи, всяческое рукоделие, украшения, бытовая утварь, отдельно даже палатка с целебными травами и снадобьями стояла. Глаза разбегались! А вон там дальше, за большим фонтаном по центру площади расположился вчерашний отряд. Молодцы, переоделись, только вот лица мерзкие бандитские стереть не вышло, чтобы вас перестали бояться. Народу на площади было очень много, но всё равно было прекрасно видно, как они старательно обходили стороной эту точку.

Внезапно по коже пробежал холодок. Спина покрылась мурашками. Будто кто-то пристально наблюдал за мной в упор. Я резко обернулась, стараясь найти причину внезапного необъяснимого беспокойства.

— Что, никогда такой роскоши не видела? — ухмыльнулся Анаих-Риз, демонстрируя свой нелицеприятный оскал.

Я лишь фыркнула в ответ на колкость и продолжила вглядываться в толпу в поисках источника тревоги. И между прочим, эта тревога стремительно росла. Будто чей-то сосредоточенный взгляд впился острым шипом между лопаток и прожигал насквозь. Столько народа — попробуй, пойми ещё, где искать.

Я обернулась в очередной раз, и, наконец, увидела. Сердце пропустило удар...
______________________________________________________________________________________________________________
*вайелар — обращение к низшему чину воинов Беорхии
**гулар — обращение к правителю Беорхии