Подарок для Медведевых

Глава 1

– Вот это подгон. Сразу девку в кровать. Знают здесь толк в развлечениях.

Я просыпаюсь от хриплого шёпота. Сжимаюсь под одеялом. Кто-то пробрался в мою спальню!

Что-то грохочет в коридоре. Тяжёлые шаги приближаются. Тревога заполняет каждую клеточку моего тела.

Кто-то здесь! О божечки. В моём доме. В моей спальне!

Паника сдавливает грудь так сильно, что рёбра сейчас треснут. Пронзят сердечко, которое на пределе работает.

Говорила мне мама не ехать одной. А я хотела приключений.

Вот, пожалуйста.

Дед Мороз, я не такое загадывала!

Мне страшно шевельнуться. Нервы напряжены до предела. Кажется, если я не покажу, что проснулась, то смогу сбежать.

Вдруг они пойдут другие комнаты проверять?

А я в окошко. А что? Ёлка растёт близко к дому. И сугробы большие. А я всегда мечтала в сугроб занырнуть.

Не так, конечно, но…

– Задница зачётная. Эй, Тимур, зацени.

Ещё и не один. Они вдвоём. Двое незнакомцев в доме. Которые ворвались и могут сделать…

Низкий хриплый голос разносится по комнате, царапая оставшиеся нервные клетки. Не смотреть, не смотреть!

И запомнить: никогда больше не спать в трусиках.

Я не выдерживаю, когда шаги исчезают. Может, он ушёл? Я приоткрываю один глаз. Стараюсь не кричать от страха.

Он огромный! Вот прям… Огромный-огромный. Как гора с человеческими очертаниями.

Из-за темноты я могу рассмотреть лишь его фигуру. Но этого достаточно, чтобы задрожать ещё сильнее.

Его ладони, да они же… Такие меня поломают в два счёта. А их владелец вряд ли вообще усилия приложит.

Незнакомец двигается плавно. С грацией хищника подходит к выключателю. Щёлкает. За секунду свет заливает комнату.

Я жмурюсь, но уже поздно.

Меня заметили.

– Так-так, а кто-то не спит.

Хриплый смешок разрезает тишину. Мужчина быстро оказывается рядом. Я даже среагировать не успеваю.

Я хлопаю ресницами, свет режет глаза. И мужчина… Мужчина теперь выглядит ещё более пугающим.

Мощные плечи. Канаты мускул бугрятся под оливковой кожей при любом движении.

Даже короткая кожаная куртка не скрывает его мощи. Футболка обтягивает грудную клетку, не оставляя ни капли для фантазии.

Сплошная гора из мышц.

Господи, кровавый дровосек из детских страшилок выглядел добрее!

– Нас ждала, лапуль?

Я ни слова выдавить не могу, пока он наклоняется надо мной. Резко дёргает одеяло, обнажая.

На мне только тоненькая маечка и трусики. Я не ожидала гостей! Нечем прикрыться.

А этот бугай – жадно меня изучает. Усмехается криво, заставляя мурашками покрыться.

Он смотрит так, будто сожрать готов.

Его медные глаза огнём вспыхивают, задерживаясь на моей груди. Мужчина проводит по своим тёмным волосам, не сводя с меня взгляда.

Он весь такой… Небрежный. Пугающий. Ожившая угроза, от которой поджилки трясутся.

– Не трогайте меня.

Я пищу, отползая к краю кровати. Смотрю на его суровое лицо в надежде, что он хоть чуточку сжалится.

– Берите, что вам нужно, – я нервно сглатываю. – И уходите. Я…

– А если я за тобой пришёл?

– Я… Зачем я вам? У меня денег немного. И я ничего не знаю. Нигде не была. Я просто студентка.

– Трахаю я и без академической степени.

Я вздрагиваю от этой фразы. Как он может говорить подобное? Такую пошлость…

Божечки.

Это насильник, да? Какой-то сексуальный маньяк. Горец, который женщин не видел.

А теперь добрался до моего домика, стоящего на отшибе. И хочет…

– Эм… Я… Ну…

Вот что говорить? У меня все слова узелками завязываются на голосовых связках.

– Не бойся, лапуль, мы просто поиграем. Сильно не обидим.

А не сильно? И кто это мы? Он собрался… Божечки.

Мне стоило замуж выйти, точно. Сейчас бы сидела где-то на съёмной квартире, как хотела моя мама. С тремя детьми.

И не оказалась бы в такой ситуации.

Я прикусываю губу, стараюсь незаметно глянуть в сторону двери. Если я успею выскочить…

Тут два выхода! Я просто услышу, откуда надвигается второй. Понесусь в другую сторону. И тогда…

Всё будет хорошо!

Домик удалённый, но я смогу добраться до машины. Или до соседнего посёлка. Кричу я так, что вся округа услышит. Мне помогут.

– Я… – дыхание задерживаю. – Вам раздеться для начала нужно. Да?

Глава 2

Я трепыхаюсь, но это не помогает. Мужчина легко заносит меня в дом. Словно я не тяжелее ёлочной игрушки.

Едва оказавшись на диване, я забиваюсь в уголок. На талии остаётся фантомное ощущение горячих оков.

На секунду меня ослепляет включившийся свет. Я прижимаю к себе колени. Стараясь то ли согреться, то ли защититься.

Испуганно смотрю на трёх грозных мужчин. Не понимаю, чего от них ждать. Как можно выпутаться из этой ситуации.

Но мне конец. Точно конец.

Они – как воплощение угрозы. Ожившие титаны из мифов, которые решили взять в жертву меня.

Я нервно сглатываю, когда мужчины приближаются. Обступают диван. Плотной стеной становятся.

Мне разве что через спинку перепрыгивать, но я никогда не была сильна в акробатике.

Да и толку? Вблизи всё равно нет никаких домов, до которых я смогла бы добраться быстро.

– И что нам с тобой делать, лапуля?

Уточняет Рустам. Мужчина, который первым попал в мою спальню.

В его глазах огонь вспыхивает, когда мужчина делает шаг ко мне. Его улыбка насмешливая, вызывающая. Он играет со мной.

– Отпустить? – жалобно предлагаю я, вызывая веселье у мужчин.

Ну, попробовать стоило? А чего они ожидали?!

Класс, ребята, всегда мечтала так Новый год встретить. В плену у трёх огромных мужчин.

Божечки, да встреть они в лесу мишку – тот бы в страхе сбежал подальше.

Мужчины же пугающие до дрожи. Крупные. Не-а, крупный – мой одногруппник, не вылезающий из качалки. Но он…

Он бы выглядел букашкой на их фоне. Потому что незнакомцы – громадные просто. Каждый из них – махина из точёных мышц.

Не тех, которые на тренажёрах качаются. А как викинги в средневековье – борьбой на холоде оттачивали своё тело.

Внутри всё сжимается. Мужчины источают такую первобытную, животную энергию, что у меня кончики пальцев немеют.

– Я говорю правду, – шепчу нервно, одёргивая майку пониже. – Я просто… Я на праздники тут остановилась. У меня не хватило денег на горы, и я… Я просто…

– Умолкни.

Грубо отрезает самый старший из мужчин. Арман. Словивший меня на улице.

– Давай по делу, – требует. Будто привык, чтобы ему постоянно подчинялись. – Труханула? Наценка какая будет?

– Никакой! То есть… Я не продаюсь. Понимаете?

– Не, нихера не шарим.

Рустам заваливается на диван рядом со мной. Он закидывает руку на спинку так, чтобы касаться меня. Намеренно.

Я в одно мгновение на подлокотник пересаживаюсь, едва не заваливаясь назад.

Шея пылает в месте, по которому пальцы мужчины пробежались. Он усмехается только сильнее.

– Я оставлю вам этот домик.

Обещаю я. Да простит меня подруга, но жизнь дороже.

– Никому не расскажу. Честно!

Тут же позвоню в полицию и подруге. Пусть её мужчины разбираются с этими амбалами.

Да-да, мужчины. Эля себе сразу троих мужчин отхватила. Но они приличные и добрые. Очень воспитанные.

А эти – словно из глубокой Тайги выбрались. Дикие. Необузданные. И взгляды их – голодные.

Они словно уже выбрали меня в качестве добычи. И отпускать не намерены.

– Расклад хороший, – кивает мужчина, выглядящий самым младшим из них. Тимур, вроде. – Но есть нюанс.

– Какой?

– Ты какого-то черта оказалась в нашем доме. И если тебя не Давид прислал в качестве подарка, тогда больше вопросов. Кто тебя прислал?

– Никто! Тут мои друзья живут. Они…

– Видишь ли, в чём дело, птичка. Здесь никто не живёт. А ты либо приехала по указке Давида. Либо пробралась сюда тайно, утащить что-то захотела.

– Либо, – добавляет Арман. – Решила нас кому-то сдать. Но провтыкалась.

Уголки рта у него чуть дёргаются. Словно он вот-вот усмехнётся. Но в глазах холодный расчёт.

– Я ставлю на Давида, – Рустам двигается ко мне. – Здесь цифровой замок на двери, хер взломаешь легко. Я-то на опыте.

Я сглатываю. Вот! Они пробрались в дом, взломали замок. И при этом виноватой выставляют меня.

Ничего не понимаю.

Я внимательно слежу за движениями мужчины. Каждый их жест отзывается волной напряжения в моём теле.

От шеи до кончиков пальцев проходят электрические разряды от каждого их взгляда. И меня просто сжигает.

Когда Рустам укладывает ладонь на мою обнажённую коленку. Сдавливает, вызывая спазмы где-то внутри.

– Я…

Язык прилипает к нёбу. Моё сердце стучит так отчаянно, что вот-вот остановится от ужаса.

– Я не знаю Давида, – повторяю в тысячный раз. – Клянусь!

Глава 3

– Не надо меня убеждать!

– Быстро согласилась…

Я даже не понимаю, от кого именно прилетает ответ. Слишком громко стучит моё сердце в груди.

Выкручиваюсь из рук Армана. Кажется, даже случайно попадаю куда-то коленкой. Наверное.

Слишком уж искажается лицо мужчины. И хриплый мат вылетает. А ещё хватка чуть слабеет.

Это мне и нужно.

– Хватит! Это уже не смешно! Прекратите!

Отскакиваю подальше. Понимаю, что мои слова для них пустой звук. Не выглядят эти мужчины как те, кто пошутить любят. Те ещё юмористы с внешностью головорезов.

Но паника такая зараза… Дёргает за нервы, управляя мной. На себя контроль перетягивает.

– Вы ведёте себя как дикари, – голосом училки их отчитываю. – Это неприемлемо. Вы сами упомянули отсидку.

– И чё? – Тимур скалится, пугая.

– А то, что новые неприятности вам не нужны. Вы же не мальчишки, чтобы дёргать понравившуюся девочку за косички.

– Правильно. Пусть лучше эта девочка нам что-то подёргает.

Рустам разваливается на диване, шире расставляя ноги. Ладонь лежит на его бедре, сильно намекая, что именно подёргать надо.

Интересно, а пройдёт намёк, что я дёргать не умею? А то оп, и сломала случайно. Случайно!

Я действительно бываю неуклюжей. И в сексе опыта у меня не так много. Всего один парень, который оказался мудаком.

Этим амбалом боятся меня надо, а не в постель тащить.

– В любом случае, – продолжаю я, игнорируя пошлость. – Вы ведёте себя неподобающе. Если у вас денег не хватает на других девушек древней профессии, то я оплачу. Сделаю вам новогодний подарок!

– Сделай подарок, – низким баритом произносит Арман. Теряет терпение. – И прекрати комедию ломать.

– Я ничего не ломаю. А знаете что?! Вот у вас есть номер этого… Давида, да? Вот позвоните ему и всё уточните. Или я могу подруге позвонить. Это её домик. Точнее… Её мужчины.

Решаю не рассказывать этим амбалам про то, что подруга с несколькими живёт. Они ведь опошлят всё! Ещё за знак примут.

Я медленно пячусь назад. Не свожу взгляда с мужчин, в любую секунду нападения ожидаю.

Они ведь действительно как хищники. Громадные звери, заточенные в человеческую форму. И взгляды у них такие же…

Дикие. Голодные.

У меня всё тело – от пяток до макушки – покрывается мурашками. Чувствую себя добычей.

Это ощущение свербит под рёбрами, подталкивает к побегу. Аж пяточки вибрируют от желания убраться подальше.

– Ночь, кому мы звонить будем? – прищуривается Рустам. – Не гони, лапуль. И реально завязывай. Раззадорила, окей. Аппетит нагнала. Передавишь, и самой же хуже будет. Когда дорвёмся.

– Утро уже! Можно позвонить! – настаиваю, упираясь лопатками в дверной косяк. – А у меня… У меня график вообще, да. Завтрак, йога… Всё по расписанию, не могу пропустить. Я пойду, а вы тут… Чувствуйте себя как дома.

Выпаливаю всё скороговоркой. Не уверена даже, что мужчины меня до конца понимают. Но…

У меня ощущение, что они и не слушают никогда. Всё мимо ушей пропускают, всё в свою пользу выкручивают.

Вот как с ними общаться можно?!

Но я и не планирую. Я с места срываюсь, отправляясь подальше. Не рискую снова на улицу. Уверена, что там они поймают. Только этого и ждут.

Нет, я по-другому поступлю.

Я лестницу – «творение пьяного дизайнера» – за секунду пролетаю. А раньше шаг боялась сделать.

Никаких перилл же. Только ступеньки, будто в воздухе зависшие. Но это даже хорошо.

Может, они этих громил не выдержат? И я окажусь отрезанной от них. А там спасатели, полиция, знакомые…

В общем, что-то придумаю.

Я слышу тяжёлые шаги за спиной. И ни одного хруста. Вот когда не надо – так на совесть строят, да?

У меня всего минута преимущества. И я ею пользуюсь на полную. Направляюсь к дальней комнате, едва не запрыгиваю на тумбочку.

А дерево подо мной трещит от веса. Эй! Я не так сильно поправилась в преддверии праздников.

Но сокрушаться о лишней булочке на завтрак нет времени. Я тянусь к потолку, цепляясь за небольшую выемку. Тяну.

Люк открывается с лёгким скрипом, выкручивая мою панику до максимума.

О небольшом чердаке мне рассказала Эля. Сказала, что он так хорошо спрятан, что не все даже знают о нём. И это лучшее место для того, чтобы спрятаться.

Только чёртова лестница не поддаётся. Механизм застрял. Я едва не висну, стараясь спустить вторую часть вниз.

– ААА!

Визжу, когда лестница внезапно выдвигается вниз. Лечу вместе с ней. Сердце в горле пульсирует, вся жизнь перед глазами проносится.

Школа. Универ. Пары. Подработка. Вкусненький мамин салат. И мандарины на кухне, которые я ещё не успела попробовать.

Глава 4

Лыжные штаны сползают с меня, хотя я затягиваю пояс настолько сильно, что он в кожу впивается. Больно немного.

А от свитера пахнет средством от моли. И он колется, будто колючей проволокой стягивает горло.

А вы когда-то пробовали одеваться на чердаке? Скрючившись, постоянно ударяясь затылком о низкий потолок.

И…

Да, я жалуюсь. Потому что лезть в окно страшно. И оставаться страшно. А телефон всё так же не ловит сеть.

Я надеюсь, что когда окажусь на улице – будет лучше. И я смогу связаться с подругой.

Шансов мало. Но я должна действовать. Не могу остаться в доме, где трое преступников бродят.

Да-да, я верю в исправление. Бывший заключённый – не приговор. И люди могут исправиться.

Но явно не за час передумали насиловать меня.

Подобравшись к небольшому окошку, я приоткрываю его. В лицо бьёт ветер, царапая кожу снежинками.

Морщусь, выглядывая. Ну… Не высоко. Не очень. Я справлюсь. И сугробы снега большие, падать будет не больно.

Но чем дольше я смотрю, тем сильнее гудит в ушах. Земля словно отдаляется, меня окутывает паникой.

Я отшатываюсь, зажмуриваюсь. Мотаю головой, прогоняя страхи подальше. Главное не смотреть вниз.

Привязываю гирлянду к какому-то огромному сундуку, который не сдвинуть. Отлично.

Выбрасываю свободный край в окно, протискиваюсь. Оконная рама зажимает, курточка цепляется за что-то. Раздаётся треск.

Черт. Надеюсь, это не какая-то дорогая брендовая штука. Видела я Элиных мужчин… Дешёвого у них ничего нет.

Меня убить могут, а я о деньгах переживаю.

А всё почему?

Потому что намёк от Вселенной! Не нужно было жадничать на поездке в горы.

Пила бы себе глинтвейн и на лыжников смотрела. А сейчас что?

Болтаюсь за окном на тонкой гирлянде.

Чем не праздник?

Я крепче цепляюсь за провода, ногами отталкиваюсь от стены. Ниже. Ещё немного ниже. Ещё.

Каждое движение – как новая битва. Отдельное сражение за свободу. Каждая мышца напряжена в теле, отдаёт эхом боли.

Одна из лампочек лопается, осколки царапает и один впивается в кожу. Тихонько хнычу от неприятных ощущений.

От ветра меня покачивает, а пальцы совсем онемели. Каждый раз переставлять их ниже всё сложнее.

Ногой я опираюсь на подоконник. Осталась половина где-то. Сейчас на втором этаже. А меня уже ломает от усталости.

Уперевшись лбом в стену, я часто дышу. Разминаю пальцы, которые почти уже не сгибаются.

Убеждаю себя, что это не страшно. Всё будет хорошо. Вон, земля уже близко…

Мамочки, как высоко!

Я вздрагиваю, голова кружится. Нога соскальзывает с подоконника. Я начинаю свой полёт вниз.

Мёртвой хваткой цепляюсь в гирлянду, повиснув напротив окна. Ногами обхватываю провод, как канат, но это не даёт результата.

Меня ещё и раскачивает из стороны в сторону. По инерции. Ком поднимается до горла, от страха тошнить начинает.

– Какого хуя?!

Окно распахивается, передо мной появляется Тимур. Его суровое лицо искажено удивлением. В серых глазах мелькает что-то похожее на шок.

– Блядь, птичка, – он высовывается в окно. – Ты реально полетать решила?

– Я забыла! – визжу, цепляясь за провод сильнее. Раскачиваюсь перед мужчиной. – Помоги мне!

– Мозги забыла?

– Что я боюсь высоты!

– Пиздец.

Кажется, мужчина говорит ещё что-то. У него довольно обильный словарный запас, состоящий из мата.

Но расслышать не получается, потому что сердце набатом выстукивает в ушах. С ума сходит.

Ладонь обжигает прикосновением мужчины. Тимур касается меня, останавливая гирлянду. Подтягивая, обнимая за талию.

– Хватайся давай.

Я мотаю головой. Потому что отпустить провод страшно. Кажется, что тогда я точно улечу вниз.

И крепкая хватка Тимура совсем не успокаивает. А вдруг у него мышцы дутые? И на самом деле он не сильный?

Мужчина тут же доказывает, что я ошибаюсь.

Он затягивает меня в дом, продолжает удерживать на весу. И по его лицу не скажешь, что ему сложно.

Краем глаза я замечаю, как гирлянда падает, исчезает. Мамочки, отвязалась? И я могла…

– Ты ебанутая?! – рявкает Тимур, опуская меня на пол.

– Ага.

Смотрю с надеждой. А вдруг у них правило? Не трахать ебанутых.

Я не против. Вот ни капельки не обижусь.

Я подрагиваю от всплеска страха и адреналина. И близость мужчины легче не делает. Его жар словно прожигает до самых костей, заставляя моё сердце пропустить удар.

Глава 5

Я тяжело вздыхаю. Сдуваюсь, болтаю ногами. Так меньше шансов, что Тимур сможет ближе подобраться.

Пытаюсь новый вариант побега придумать. Может, припадок разыграть?

Только ощущение такое, что эти мужчины скорее в сугробе прикопают, чем в больничку отвезут.

Или решат сами делать искусственное дыхание. По очереди.

От этой мысли мне жарко становится.

Прижимаю ладони к пылающим щекам. Заодно пальчики согреть пытаюсь, обмороженные во время побега.

– Сюда давай.

Тимур раздражённо бросает аптечку на стол рядом, грубо ловит мои руки за запястья.

У них какая-то фиксация, да? Кинки разные бывают. Вот эта троица – они явно любят меня за руки держать. Так, чтобы не вырывалась.

– Идиотка.

Накрывает мои ладони своими. Кожа у него горячая. Будто он над огнём подержал, а теперь меня согревает.

Смотрит мне в глаза. Кажется, что в его взгляде снежинки танцуют от недовольства.

Царапает грубоватой кожей мою нежную. Надавливая, переворачивая ладони тыльной стороной вниз.

– Не идиотка, – выдыхаю я. – Ебанутая. Сам же сказал.

– Лучше бы в другом такой согласной была.

Тимур посылает мне предупреждающий взгляд. Замолкаю, пока он колдует над моей ранкой.

Щедро выплёскивает на неё перекись, заставляя меня зашипеть синхронно с жидкостью.

Не больно, но всегда не любила это средство. Неприятные ощущения. И когда белая пена появляется…

Сразу мысль, что там миллион бактерий резвятся. И я успела инфекцию подхватить.

Я бываю очень брезгливой. В самых неожиданных моментах. Например, могу разделить с кем-то бутылку воды.

Но из своей кружки пить не дам.

– Не дёргайся.

Тимур рычит, крепче обхватывая моё запястье. Скользит пальцами. И мне кажется, что не только для лечения.

Подносит ладонь ближе к лицу, высматривая осколки стекла. Надавливает пальцами на кожу.

– Ай. Ой. Ауч!

Хнычу, когда он достаёт стеклянную крошку. Снова наливает перекись, сверху пластырем припечатывает.

– Лечение окончено, – захлопывает крышку. – Оплата отсосами принимается.

– Тебе, наверное, сложно было за решёткой…

Тяну неуверенно, обнимаю себя за плечи. Тимур смотрит так, что внутри всё стягивает от волнения.

Я не то чтобы успела мужчин изучить, но… Они внешне очень похожие. Крупные, опасные. Заматерелые, уверенные.

А при этом ведут себя по-разному.

Взгляд Тимура, к примеру, не такой угнетающий, как у Армана. Но в нём нет лёгкости Рустама.

Я будто чувствую, что дёргаться не стоит. Но при этом нет удушливого ощущения, что меня прихлопнут прям.

– Кто-то сказал, что после отсидки… – я опускаю взгляд, словно так спасусь. – В тюрьме были?

– Вроде того, – Тимур упирается ладонями возле моих бёдер. Наклоняется. – Не советую в этом копаться.

– Нет, я просто пытаюсь вас понять. Вы так активно пытаетесь уложить меня в постель. И плевать, что даже делить придётся. Значит, совсем уж плохо всё было… Наверное, вам…

– Анализ мозгоправа выруби. Всё равно не угадаешь.

– Я не психолог. Я переводчиком буду, – добавляю зачем-то.

– Вот и не лезь. Не в отсидке дело. Мы с братьями и без неё радо бы тебя натянули. На несколько стволов одновременно.

Моё лицо покрывается пылающими пятнами. Он ведь сейчас не про оружие говорит, да?

Хотя…

Так ещё хуже!

Мысленно стону, стараясь отогнать красочные картинки подальше. Ужас какой-то!

– Ох. Получается…

Я отчаянно ищу ещё какую-то тему для разговоров. Ничего! Вон у меня дядя тоже неразговорчивый. Но я всегда из него всё вытягиваю.

Плевать мне, что Тимур только в кровати болтать хочет. Сейчас я его чем-то увлеку. И полчаса пройдёт.

А потом…

Потом снова прятаться начну.

– Получается, вы братья? – я наклоняю голову набок. – Мне казалось, что вы похожи, но не была уверена.

– Братья, – усмехается.

– Родные, да?

– Сводные.

– Все трое сводные? Ну, то есть…

– Все трое.

Я тяжело вздыхаю. Тимур отвечает коротко и по делу. Вот как с ним сплетничать?

При этом раньше он говорил нормально. Когда все трое меня зажимали в гостиной.

Что-то случилось?

Или у него уже терпение лопается от ожидания? И не только терпение! Нужно что-то срочно делать, пока он окончательно не сорвался.

Глава 6

Его губы оказываются мягкими и горячими. А щетина не такая жёсткая, как на вид. Не дерёт кожу, а лишь будоражит.

Я охаю и дёргаюсь, но Тимур держит крепко. Не пускает меня, а напирает всё сильнее.

Его язык надавливает на мои сжатые губы, пытаясь пробиться дальше. Не пускаю из последних сил.

Хотя лицо обжигает жаром. Он пощипывает щёки, извиваясь, спускаясь до груди. Туда, где испаряются последние запасы кислорода.

Запах мужчины становится сильнее. Древесина и хвоя заполняют всё пространство вокруг.

Тимур ни на секунду не тормозит. Не даёт шанса выбраться из его хватки.

Его поцелуй – наглый захват. Мужчина диктует свои правила, жёстко сминая мои губы.

Длинные пальцы впиваются в мою талию сквозь ткань одежды. От этого властного прикосновения по телу пробегает дрожь, и я застываю, не зная, как реагировать.

Тимур везде. Его руки, губы. Дыхание на щеке, запах вокруг. Он каждую клеточку пространства собой заполняет.

Меня начинает покачивать от этого напора. Паника бьёт набатом в голове. Пытаюсь собрать остатки разума, чтобы оттолкнуть мужчину.

Пальцы Тимура тут же оказываются на моей шее. Он чуть сжимает, будто пытаясь подчинить меня своей воле.

Я охаю от непривычных ощущений. Сердце громко колотится, пока по телу пробегает дрожь. Собирается трепетом внизу живота.

Ладонь Тимура ползёт выше. Ведёт по линии челюсти, накрывает щеку. Но в этом движении ни капли нежности. Сплошная демонстрация силы.

Ток пробегает по коже от каждого его прикосновения. Я чувствую, как мужчина легко кусает мою нижнюю губу, а затем сильнее углубляет поцелуй.

Его язык пробивается внутрь, а я… Черт, я задыхаюсь. Кажется, что всё вокруг растворяется, остаётся только его напор и моя растерянность.

Я судорожно хватаю воздух, пытаясь что-то придумать. Ну уж нет! Я не буду это терпеть.

Особенно когда ладонь Тимура нагло опускается на мои ягодицы. Сминает, заставляя меня сжиматься от простреливающего тепла.

Собравшись с силами, я резко хватаю мужчину за плечи. Нахожу опору, а после… Внезапно даже для самой себя, я кусаю его за губу. Сильно.

Он вздрагивает, отстраняется на миллиметр, и в его глазах мелькает удивление, а потом – интерес.

– Что за херня, птичка? – хрипло спрашивает он, слегка усмехаясь.

– А птички кусаются, когда сделки закрепляют, – фыркаю, отлетая на шаг. – Нужно это уточнять. Я и сильнее могу. Так что советую учесть. У меня, этот… Спазм челюсти.

Демонстративно клацаю зубами, пытаясь отбить у мужчины желание что-то совать в мой рот.

Тимур на мгновение замирает, обдумывая мои слова, а затем смеётся. Низко, с хрипотцой. Этот смех пробирается под кожу, вызывает лёгкую дрожь.

Мужчина явно наслаждается моей выходкой.

– Ты реально крейзи, – усмехается, проводя кончиком языка по своей губе. – Но знаешь, птичка… Это начинает мне нравиться.

– И кто из нас двинутый тогда? Но свой поцелуй ты получил. Мы договорились.

Я делаю ещё однин шаг назад, но мужчина тут же хватает меня за запястье. Его пальцы уверенно поглаживают кожу, будто показывая, что просто так меня не отпустят.

Его взгляд прожигает меня насквозь, а на губах играет хищная усмешка.

– Не спеши, птичка, – тянет он, подаваясь ко мне. – Мы договорились, но…

– Какое ещё но?! – вспыхиваю я. – У нас сделка! Ты обещал.

– Да. Я обещал. У нас сделка. Но ты исключила из уравнения моих братьев. Они-то не обещали тебя оставить в покое.

Моё сердце замирает. Я сглатываю, чувствуя, как в животе всё сжимается от страха. Я пытаюсь что-то сказать, но слова застревают в горле.

А вдруг они не согласятся на такие же условия? А если даже слушать не захотят, а сразу возьмут своё?

В какое окно мне теперь выпрыгивать?

– Но… Мы же сможем договориться? – с надеждой смотрю на Тимура, будто он здесь всё решает. – Да?

– Не факт. Нам разные варики нравятся. Может, им больше зайдёт идея тебя вдвоём натянуть.

– Это ненормально! Дикость какая-то!

– Да ты сама не совсем нормальная, – стреляет взглядом, продолжая поглаживать моё запястье. – Идеально подходишь. А с твоими чумными выходками…

– Знаешь… А вдруг я действительно чумная? Заразная!

Его брови взлетают вверх, пока внутри меня закипает злость. Если мои попытки выжить считают отклонением – я доведу это до конца.

А что?

Если я придумаю две тысячи способов спастись, один сработать должен.

– Вдруг у меня какая-нибудь редкая болезнь? – продолжаю я, взмахивая рукой. – Например, бешенство. Вот кусаю и заражаю всех вокруг! Или корь. Я ведь не прививалась. Со мной опасно находиться рядом.

Тимур смотрит на меня с таким выражением, будто пытается решить: смеяться или скрутить мне шею.

Глава 7

Мне позволяют переодеться. Видимо, даже у бывших зэков есть чувство стиля.

И мои огромные, сползающие штаны, их не особо впечатляют. Или просто я в этом наряде привлеку слишком много внимания.

– Куда? – тормозит меня Рустам, когда я подхватываю одежду, одобренную ими. – При нас давай, лапуля.

– А это… Это за дополнительную плату!

Фыркаю, сбегая в ванную. Быстро натягиваю на себя молочный свитер и тёмно-серую шерстяную юбку.

Спасибочки гениальным людям, которые придумали тёплые колготки. Внутри они с подкладкой, а снаружи как капронки.

Наверное, благодаря этому мне их одобрили.

А не заставили себе всё морозить ради того, чтобы поглазеть.

Я себя успокаиваю, что в городе будет больше шансов на побег. Там люди, полиция! Работники магазина…

Да я могу что-то неуместное прокричать, и меня уже заберут в участок. А там разберусь.

Со страхом направляюсь к машине. Сапожки тонут в сугробах снега. Порывы ветра хлещут по лицу.

Я сильнее кутаюсь в свою белую шубку, добираясь до машины. Падаю в уже прогретый салон, растираю окоченевшие пальчики.

И как я собиралась бежать по лесу?

Снеговичком катиться? Или стать подснежником, который весной найдут?

Я, конечно, цветочки люблю. Но становиться им не планирую.

Арман сидит за рулём. Конечно, никто не позволит мне просто так вести машину. Но от этого обидно!

Это моя машина. Я… Да, в неё я тоже плюнула!

Я её берегу, ухаживаю, а теперь… Теперь в ней этот мужчина.

Но возразить Арману не получается. От его присутствия хочется стать меньше, сжаться, испариться.

Этот мужчина будто сам воздух пропитывает угрозой. Я напряжённо вжимаюсь в сидение, будто меня к нему приклеили.

Чёткая линия мужской челюсти напряжена, взгляд пронзает дорогу, а руки сжимают руль так, что я только сейчас замечаю, насколько сильные у него пальцы.

– Даже не думай, – его грозный голос вызывает дрожь.

– О чём? – я вздрагиваю, сжимаюсь сильнее.

– Сбежать, малышка. Попробуешь – найду. Где угодно. И знаешь, что будет, если я тебя поймаю?

Арман бросает на меня быстрый взгляд. В его глазах вспыхивает огонь. У меня внутри всё сжимается.

Не надо мне знать! Вот обойдусь без спойлеров. Но тревога нарастает, а инстинкт самосохранения истерит, что надо уточнить.

– Что? – шепчу, почти теряя голос.

– Уверяю, тебе не понравится, – криво усмехается. – Я заставлю тебя пожалеть, малышка. Поставлю тебя на место. И ты будешь это чувствовать каждой клеточкой своего тела.

– Я… Я не планировала сбегать.

Я нервно сглатываю, вцепляясь в сиденье. Его голос проникает под кожу, обжигая изнутри.

Арман усмехается. Возвращает взгляд к дороге. А я пытаюсь унять дрожь. Меня колотит внутри, каждая клеточка уже пылает, будто Арман уже отомстил.

Его слова впиваются в мою голову, словно колючая проволока. Каждое слово хлещет, оставляя след.

Я тянусь к магнитоле. Тишина меня убивает. Слишком много дурных мыслей лезет в голову. Я включаю музыку, пытаясь отвлечься.

Попсовые мелодии разливаются по салону, и напряжение слегка отступает. Я даже мысленно подпевать начинаю.

– Выключи, – голос Армана холодный как лёд.

Я делаю вид, что не слышу, но он тут же выключает музыку сам. Я бросаю на него недовольный взгляд.

Разве мужчина сам не чувствует этого напряжения? От волнения, витающего в воздухе, можно сойти с ума.

Мысленно перекрестившись, я снова включаю. Мне страшно, но я делаю это как вызов.

Он снова выключает.

Я невзначай кручу кнопочки на панели, добавляя тёплого воздуха. А после, якобы случайно, снова прокручиваю колёсико звука.

Приятные басы заполняют салон.

Арман резко бьёт по тормозу. Машину заносит на секунду, и я хватаюсь за панель, чтобы не впечатываться в стекло.

– Ты меня не слышала, да? – рявкает он, оборачиваясь ко мне.

Я открываю рот, но слова застревают в горле. Арман наклоняется ближе, его взгляд прожигает меня насквозь.

– Я сказал: выключи музыку. Если я говорю что-то, ты делаешь это сразу. Без вопросов. Мне похер на твои хотелки. Ты подчиняешь мне. Ты поняла?

– Да, – горло сжимается от страха.

– Громче.

– Да!

Я вскрикиваю. Меня колотит от всплеска страха. Арман это не Тимур. Он не назовёт со смешком «ебанутая» и не умилится очередной выходке.

Это тот, кто сразу агрессивное лечение проведёт, чтобы мозги на месте встали.

Я сжимаю пальцами краю юбки, стараясь успокоиться. В салоне становится ещё тише. Даже воздух будто стоит на месте, не осмеливаясь двигаться.

Глава 8

Точнее, я пытаюсь закричать. Хриплое «по» от истеричного «помогите» срывается с губ.

А в следующую секунду Арман обхватывает моё лицо, пальцы плотно фиксируют подбородок.

Он наваливается на меня с требовательным поцелуем. Жёстко сминает мои губы, заглушая крик. Пищу в поцелуе, но мужчину это не волнует.

Я задыхаюсь. Он не спрашивает разрешения, просто берёт. Я чувствую его пальцы на своей талии.

Арман сжимает сильно, ещё немного и сломаете меня. Чтобы я точно не смогла убежать.

Поцелуй настолько напористый, что меня буквально прижимает к полке, вдавливает в неё. Я хватаюсь за куртку мужчины, пытаясь хоть как-то сохранить равновесие.

Он с силой кусает мою нижнюю губу, оставляя вибрирующую боль, от которой всё внутри переворачивается.

Это не заигрывающие поцелуи Тимура. Это нападение хищника, который собирается растерзать меня.

Его язык пробивается внутрь, не оставляя мне выбора. Я задыхаюсь, сердце бьётся как сумасшедшее.

Как удар, как демонстрация силы.

От давления по всему телу прокатываются горячие волны, вызывая смесь страха и странного жара.

Запах табака и хвои с его кожи заполняет мои лёгкие, кружит голову. Вжимаюсь в полку бёдрами, стараясь спастись.

Но Арман лишь двигается за мной. Вжимает ещё сильнее. Заставляя чувствовать каждую линию его тела.

Его ладонь скользит вниз по моей талии, обхватывает бедро, сжимает сильно. Оставляет на коже ощущения, от которых всё внутри трепещет.

Мужчина показывает, что я никуда не денусь.

Пальцы отпускают мои скулы, оставляя после себя фантомное жжение. Кровь пульсирует, сердце с ума сходит.

Мужчина скользит ладонью по моей шее. Прихватывает, чтобы я совсем не могла дёргаться.

Я мычу в протесте. Ненавижу его! Но не могу игнорировать, как его прикосновения отзываются в теле вспышками огня.

Тимур тоже целовал жёстко, но в этом была какая-то дразнящая игра. Он хотел поймать мою реакцию, вытащить что-то из меня.

С Амраном всё иначе. Его поцелуй – это вызов, утверждение. Ему плевать, что я чувствую. Мужчине важно только одно – показать, кто здесь главный.

Сравнение с поцелуем Тимура вспыхивает внезапно, заставляя меня ещё сильнее раскраснеться.

У меня был парень, а за одно утро я уже с двумя целовалось!

Осознание этого бьёт жаром по щекам. Трепет внизу живота усиливается, заставляя меня подрагивать в руках Армана.

Он сжимает мои бёдра, сдавливает. Заставляет меня охнуть и впустить горячий язык глубже.

Мужчина чуть приподнимает меня, сильнее вдавливает в своё мощное тело.

Он даже не пытается быть осторожным – его движения грубые, порывистые, но от этого почему-то только сильнее бьётся сердце.

Я лихорадочно ловлю воздух, когда Арман отстраняется. Его взгляд прожигает меня насквозь, а на губах довольная усмешка.

Внутри меня всё разрывается на части от его напора, от ощущения его власти. Губы до сих пор жжёт от этого напора.

– Я предупреждал, – его голос звучит низко, как рычание. – Ещё хочешь сбежать? В следующий раз поцелуями я не ограничусь.

Его слова – словно раскалённые гвозди, пробивающие мою голову.

Я дрожу. От его слов, от его прикосновений, от самой ситуации.

Полицейские уходят, а Амран всё ещё стоит слишком близко. Он улыбается уголками губ, глядя на моё покрасневшее лицо.

– Я… Я не пыталась убежать! – вскрикиваю. – Я хотела взять… Это!

Вскрикиваю, хватая первый попавшийся товар с полки. Трясу перед носом Армана, пока не понимаю, ЧТО я держу.

Презервативы!

Убейте меня, пожалуйста!

Арман усмехается ещё сильнее, хмыкает одобрительно. Тянется к полке.

– Желание отработать гонорар, малышка, похвально. Но промахнулась.

Мужчина берёт другие упаковки. С самым большим размером.

Вот! Вот теперь точно убивайте.

Это же какой у него… Ох.

Дедушка Мороз, ты плохой подарок мне выбрал!

Арман не разрывает зрительного контакта, пока закидывает упаковки презервативов в тележку. Ещё и ещё.

У меня сердце капитулирует. Отказывается работать в таких условиях.

А сердце кровь не качает, вот воздух и не поступает мозг. Потому что я творю нечто ужасное.

Хватаю с полки смазку, бросаю с вызовом в тележку. Заставляю себя произнести:

– Для вас. Чтобы руки не стёрли.

А после, заметив угрозу в оливковых глазах мужчины, я спешу убраться подальше.

Хватаю упаковки круп, прижимая к себе, как главное оружие. Начну в него гречкой кидаться.

Но мужчина выглядит спокойным. До безобразия уверенным в себе. Будто не сомневается, что его рукам ничего не грозит.

Глава 9

Мы только переступаем порог дома, из гостиной доносится мужской ржач. И уже через секунду в дверном проёме появляются они.

Рустам и Тимур. Широкоплечие, с наглыми ухмылками и сверкающими азартом глазами.

– По поводу чего веселье? – хмыкает Арман. – Вопросы решили?

– Решили, – усмехается Рустам. – Или скорее поделили.

От его заигрывающего взгляда мне становится не по себе. Что они там решили? Тимур обещал подождать!

А вот его братья – нет.

И с Арманом я не успела ничего обсудить. Черт!

Дед Мороз, подари мне больше времени. А то с этими головорезами я ничего не успеваю!

Вот! Я только рот открываю, но сказать ничего не получается. Потому что Рустам оказывается рядом.

Одной рукой мужчина забирает у меня пакеты, а другой – ловко цепляет меня за запястье. Тянет за собой.

– Эй! – дёргаюсь, пытаясь вырваться.

– Неа, лапуль. Моя очередь с тобой поиграть.

В животе неприятно покалывает от волнения. Не столько от страха, сколько от осознания, что от этого мужчины так просто не сбежать.

Он чертовски уверенный в себе, доминирующий, напористый. И самое худшее…

Ему нравится меня дразнить. Выводить. Ставить в неудобное положение.

– Дай-ка угадаю, ты ведь соскучилась по нашему общению, да?

– Ни капли!

Меня жаром обдаёт, когда вспоминаю наше «общение». Как он ворвался в спальню, лапал, рассматривал…

Я беспомощно оборачиваюсь назад. Но Арман уже о чём-то беседует с Тимуром, и никто не спешит меня спасать.

Ага. Эти спасатели – сами и погубят.

– Рус, – вслед летит смешок Тимура. – Только не поломай девочку!

– Ну, так я нежно, – ухмыляется Рустам, скользя ладонью по моему запястью, прежде чем крепче перехватить. – С чувством, с толком, с расстановкой.

Явно не на приличное намекает!

Радует лишь то, что Рустам не спешит меня зажимать. Словно действительно привёл лишь для того, чтобы разобрать пакеты.

Я расставляю крупы на верхние полки. Несколько упаковок. Кажется, я немного переборщила.

А Арман меня не остановил.

Поднимаюсь на носочки, пытаясь достать до самой верхней полки. Покачиваюсь, а после – замираю.

Рустам прижимается ко мне. Нагло сдавливает мою талию, помогая удержать равновесие.

Хотя от его близости хочется только падать.

Особенно когда мужчина прижимается губами к моей шее. Прихватывает, заставляя керосин в крови вспыхнуть.

– Что ты делаешь?! – вскрикиваю я, отпрянув. Щёки пылают, сердце бешено стучит.

– Просто проверяю, насколько ты чувствительная, – довольно ухмыляется Рустам. – Ответ: очень.

Я чувствую, что если он продолжит, то моя голова просто задымится от стыда. Я быстро хватаю пачку муки и кидаю её ему в грудь.

– Работай руками, а не языком! – бросаю, делая вид, что не замечаю его усмешки.

– Не переживай, лапуль, – его карие глаза вспыхивают от желания. – Сегодня языком работать будешь только ты.

Дед Мороз, ну за что?!

Я была хорошей девочкой! А ты мне послал очень плохих мальчиков.

Я закрываю лицо руками, пытаясь собраться, пока Рустам всё так же нагло стоит рядом, наблюдая за моей реакцией.

Это будет долгая ночь.

– Ты звонил Давиду? – уточняю я нервно. – Он бы сказал…

– Он вне зоны, – хмыкает мужчина. – Он со своей куколкой отдыхает, видимо. Не стоит мешать семье развлекаться. Так что придётся потерпеть.

У меня всё внутри сжимается. Рустам ухмыляется, и в этой улыбке слишком много чего-то нехорошего.

– Потерпеть? – повторяю, пытаясь не показать волну паники.

– Ага.

Он обходит меня, проводя ладонью по моему бедру.

– Не переживай, лапуль. Я к тебе аккуратно. Хотя…

Его пальцы обхватывают мою талию, он наклоняется к самому уху, шепчет с хрипотцой:

– Если ты хочешь, чтобы я был грубым, только скажи. Я не против.

– Извращенец! – вскрикиваю я.

– Неа, лапуль. Я честный. Хочу тебя выебать и говорю об этом прямо. Встать может только от одного воспоминания. Как ты в постели крутилась.

Я резко отстраняюсь, чувствуя, как кожа вспыхивает от его слов. Он говорит эти непотребства так спокойно, словно всё нормально!

А я прикидываю, можно ли эту плитку сломать и подкоп устроить.

Резко разворачиваюсь, прячу покрасневшие щёки за волосами. С двойным усилием начинаю разбирать пакеты.

А после замедляюсь. Специально! Каждую мандаринку выкладываю так, будто от этого зависит моя жизнь.

Глава 10

Я делаю глубокий вдох. В груди всё дрожит от напряжения, но я заставляю себя говорить ровно и быстро.

Предлагаю Рустаму такой же вариант, как и его брату. Правда, не уточняю, что три дня в моём графике заняты.

Предположительно!

Рустам лениво облокачивается на стол, не скрывая ухмылки. Тёмные глаза вспыхивают интересом, карие, почти янтарные переливы поблёскивают под светом ламп.

Мужчина не сразу реагирует. Просто смотрит. А потом…

Хохочет.

Не просто смеётся, а запрокидывает голову, оголяет шею и выдаёт такой низкий, раскатистый смех, что у меня дрожь пробегает по позвоночнику.

Рустам смакует это, дразнит меня своим весельем. Уголки его глаз морщатся, белозубая улыбка вспыхивает во всей красе.

– Ты, конечно, хороша! Сделка, блядь! – качает головой. – Нет, лапуль. Сегодня ты побудешь подо мной. А потом сама выползать не захочешь. Распробуешь.

Я вспыхиваю. Щёки пылают, сердце срывается с ритма. Господи, этот мужчина просто невыносим!

Я судорожно глотаю, лихорадочно пытаясь придумать выход. Альтернатива! Нужно что-то, чтобы потянуть время!

– А если… – я зажмуриваюсь, собираясь с духом. – А если твои условия? Ну, сколько ты хочешь? Потом, если Давид вдруг подтвердит, что я девочка по вызову.

– А хочу тебя сейчас. А когда я хочу чего-то в моменте, лапуль, на будущее мне пох. Потом разбираться буду. На такое моих братьев разводи.

Я фыркаю, сдувая волосы с лица. Одного же развела! Осталось с Арманом договориться. И придумать…

Придумать, как удержать Рустама подальше.

Лёгкий план, правда?

– Ну, как хочешь, – с напускным безразличием пожимаю плечами. – Мне же меньше работы.

Хмыкаю, возвращаясь к салату. Стараюсь нарезать огурцы, но пальцы подрагивают. И присутствие мужчины делает всё в сто раз хуже.

Потому что он прикасается. Постоянно! Словно невзначай.

Он тянется за тарелкой на верхней полке, и его грудь прижимается к моей спине.

Я замираю, чувствуя жар, исходящий от его тела, и этот жар будто пропитывает меня.

Губы сжимаются в тонкую линию, но сердце предательски ускоряется.

Рустам задерживается в этом положении, словно смакуя момент. Наваливается на меня, заставляя прочувствовать мощь его тела.

А потом наклоняется к моему уху. Горячий выдох касается кожи, и меня прошибает дрожь.

– Хороший рост, лапуль, удобный, – ухмыляется. – Прямо идеально под меня.

Удобный для чего?!

Я кроха на фоне этого крепкого мужчины. Высокий, плечистый, с идеально подогнанной под его фигуру чёрной футболкой, обрисовывающей мощную грудь.

Он ходячая реклама тестостерона, протеина и тренажёрного зала. Мог бы на этом карьеру сделать!

Я тянусь к специям, стараясь выдохнуть. Переключиться. Но Рустам не отпускает.

Он «случайно» перехватывает мою руку, накладывая свою сверху. Его ладонь большая, тёплая, сильная.

– Перчика побольше добавь, – произносит он низко, поднося свою руку ближе к моей талии. – Остренькое люблю.

Я резко подаюсь вперёд, убирая его руку с себя. Но он только усмехается. В глазах блеск – ему нравится эта игра.

Когда я нарезаю зелень, он наклоняется через моё плечо, проверяя мою работу.

Пальцы без предупреждения ложатся на мою талию, а потом медленно скользят вниз по бокам.

Я судорожно сглатываю, заставляя себя сосредоточиться на нарезке. Нож дрожит в руках, но я стараюсь сохранять невозмутимость.

Но как мне это сделать, когда каждый его шаг – это новый способ испытать мои нервы?

– Что, лапуль, опять покраснела? – он ухмыляется, обхватывая меня за плечи. – Такая чувствительная… Мне по кайфу.

Я делаю глубокий вдох, но это только хуже. Он пахнет чем-то терпким, мужским, и этот запах словно врезается в память.

Я подхватываю тарелки, бросаясь к барной стойке. Вдогонку мне звучит хриплый смех.

Меня никогда не соблазняли так настойчиво! Нагло!

Это не Арман, который просто зажмёт и возьмёт. И не Тимур, который делает всё легко и без лишнего напора.

Нет, Рустам… Самый пошлый из них. Самый развратный. У него нет стопов. И нет срывов.

Он просто методично продолжает ко мне прикасаться. Без повода. Идёт на поводу собственного желания.

Я чувствую каждый его взгляд, каждое прикосновение, и это сводит с ума. Он играет, наслаждается тем, как легко заставляет меня смущаться.

На кухню вваливаются Тимур и Арман. Мне от их присутствия становится немного легче.

Хотя…

Эти одичалые горцы – им свидетели не помеха. И втроём приставать будут.

Вдвоём!

С Тимуром сделка ведь!

Глава 11

Я пытаюсь пошевелиться, но без шансов. Всё тело зажато между стенками камина, плечи упёрлись в холодный камень, а ноги не могут ни дёрнуться, ни зацепиться.

Каждое движение вызывает скрежет сажи и пыли, оседающей на лицо, в нос, в рот. Я задыхаюсь от этого удушливого запаха старой гари.

В груди растёт паника. Я застряла. По-настоящему. Не просто в неудобной позе, не просто чуть-чуть зацепилась. Я, блин, в ловушке.

Сквозь бешеный ритм сердца начинаю слышать разговоры в гостиной. Мужчины обсуждают что-то своим низким, ленивым тоном.

Кажется, Арман звонит кому-то, голос его резкий, отрывистый. Рустам ржёт над чем-то, а Тимур…

Тимур что-то хмыкает, но я не разбираю слов. Потом всё обрывается.

– Чё за херня? – раздаётся голос Рустама. – Где девка?

Я застываю. Сглатываю комок паники. Подсказывать я не собираюсь.

Всё тело протестует против неподвижности. Но чем больше я двигаюсь, тем сильнее зажимаюсь в этом чёртовом дымоходе.

– Блядь, я её только что видел! – рычит Арман. – Тимур, где она?

– Ты на меня так не смотри, – лениво откликается Тимур.

– На улице не было?

– Не-а.

– А в прошлый раз, где ты её откопал? Когда упетляла и пряталась.

– Хер его знает. Она за окном болталась, когда я её нашёл.

– ЧЕГО? – Арман звучит так, будто его вот-вот порвёт на части.

– Реально. На гирлянде за окном болталась. Походу, на крыше тусила. Но вряд ли опять туда попёрлась.

Ага. Вряд ли.

Я девочка уникальная, я повторяться не люблю.

Шаги начинают раздаваться ближе. Мужчины осматривают гостиную, слышу, как отодвигаются стулья, слышу, как Тимур открывает дверь в кладовку.

– Пиздец, – Арман рычит. – Найти её. Быстро.

Стук ботинок по полу. Я перестаю дышать. Они уходят.

Может, если они начнут искать по периметру дома, у меня будет шанс выбраться самой?

Я сжимаю зубы, напрягаю руки, пытаюсь оттолкнуться от стенок камина.

Меня бросает в жар. Пальцы немеют, воздух в лёгких заканчивается быстрее, чем мне бы хотелось.

Мне кажется, я вся пропитана сажей. Она забивает горло, медленно спускается в лёгкие.

Паника поднимается со дна желудка, пронзает всё тело. Если я позову мужчин – это конец.

Я могу только представить выражение лиц этих троих, когда они увидят меня. Торчащую в дымоходе.

Я открываю рот, чтобы позвать их, но язык будто прилипает к нёбу. Сказать что-то? Или попытаться ещё раз выкарабкаться?

А если я попробую выбраться, но только усугублю ситуацию?

Я зажмуриваюсь, судорожно выдыхаю.

Тело покрывается липким потом. Влажные ладони предательски скользят по сажной кладке.

А потом… Потом обо мне напишут в газетах.

Девушка угодила в камин и свернула себе шею.

И мама будет причитать над моей могилкой, что если бы я вышла замуж, то ничего бы не случилось.

Я зажмуриваюсь, сжимаюсь, пытаясь поджать ноги выше. Ещё чуть-чуть. Надо просто удержаться…

В носу щекочет ещё сильнее.

– Апчхи! Ой…

В комнате наступает мёртвая тишина. Никаких разговоров, никакого шума. Просто… Гробовая тишина, от которой у меня внутри всё переворачивается.

– Пиздец, – ошарашенно выдыхает Арман. – Она в камине?

– Серьёзно? – Тимур фыркает со смешком. – Птичка всё летать пытается. Птичка, ты ебанутая.

Я не выдерживаю. Из груди вырывается хриплый вздох, когда последнее усилие удержаться терпит крах. Я чувствую, как начинаю скользить вниз.

– Помогите мне!

Пищу, потому что уже не время для геройства. Я сейчас шмякнусь вниз, и уже ничего не поможет.

Я слышу, как Тимур хмыкает, а потом его силуэт появляется подо мной. Он заглядывает в камин и…

Наши взгляды встречаются.

Серые глаза мужчины вспыхивают от нахлынувшего веселья, и уголки его губ тут же поднимаются.

– Помоги, – прошу хрипло. – Я… Я застряла.

– Ебать. Ты… Ты нечто. И что же с тобой делать? – насмешливо вздыхает Тимур.

– Вытащи меня! Пожалуйста.

– Не могу. Мне же нельзя к тебе приставать. Трогать нельзя. Рустама позвать? Он с радостью тебе поможет. Хотя, если ты застряла… Может, по-другому ситуацией воспользуется.

Я краснею. Понимаю, на что именно намекает мужчина. Резко мотаю головой, чуть не врезаясь виском в кирпич.

Никакого Рустама.

– Армана? – предлагает Тимур с хитрой усмешкой. Поворачивается в сторону братьев, а после ко мне. – Брат уже прикидывает, как тебя наказывать. Сразу начнёт. Готова выхватить?

Глава 12

Я стою в центре гостиной, сжав кулаки и глотая воздух, словно рыба, выброшенная на берег.

Кожа горит под пристальными взглядами, жар разливается по телу липкой волной, и даже воздух кажется густым, пропитанным напряжением.

Они трое стоят передо мной, как судьи, готовые вынести приговор.

Тимур с его ленивой усмешкой, в серых глазах пляшет веселье.

Арман – мрачный, его челюсть сжата, взгляд острый как нож. И Рустам…

Рустам смотрит так, что у меня мурашки бегут по спине. Карие глаза мерцают голодом, губы кривятся в плотоядной ухмылке.

Можно мне назад в камин?

Там хорошо было. Спокойно.

А за окном болтаться – так сплошной релакс. Клянусь!

– Я не буду раздеваться! – вспыхиваю, инстинктивно отступая на шаг. – И не пыталась сбежать! Я просто…

– Просто решила повесить гирлянду в камине, – перебивает Арман с саркастической ухмылкой. – Охуенная идея.

Рустам смеётся, низко и раскатисто, проводит рукой по подбородку, как будто что-то обдумывая.

– У тебя с логикой вообще всё в порядке, лапуль? — с любопытством уточняет он. – Вот объясни мне, какого хрена ты вообще туда полезла?

– Да мне просто… Мне было любопытно. Вот вы знаете, как выглядит камин внутри? Ха! Вот и я не знала. Захотела посмотреть. А там паук внизу! И я… Испугалась. Подпрыгнула. И застряла.

По охереванию на лицах мужчин я понимаю, что не очень они верят в мою версию.

Подумаешь, немного приукрасила историю. Это ещё они не видели, как я пауков боюсь! Я и на люстру запрыгну, если понадобиться, лишь бы спастись от насекомых.

– Давай, птичка, – подначивает Тимур. – Шмотки скидывай. Всё равно придётся.

– Я не хочу, – вздрагиваю, чувствуя, как сердце ударяется о рёбра. – Мне и так удобно. И вообще, в доме холодно…

– В камине грелась? – со смехом уточняет Рустам. – Ты грязная, лапуль. Вся в саже. Так что придётся раздеться. Тут без вариков.

Жар накрывает голову, кровь стучит в ушах. Я судорожно сглатываю, пятясь, пока запинаюсь, врезавшись в диван. Падаю на мягкие подушки.

– А в чём затыка? – Рустам делает шаг вперёд, ухмыляясь. – На пляже же ты спокойно в купальнике тусуешься. А бельё – почти то же самое.

– Это другое! – срываюсь на возмущённый шёпот.

– Правда? Или тебя вдохновить надо? Мы тоже раздеться можем.

Мои глаза расширяются, сердце срывается с ритма.

– Н-нет! – выпаливаю, мотая головой так резко, что волосы растрёпываются.

– Ну давай уже, – лениво тянет Тимур, потирая шею. – Долго ждать мы не будем. Либо так…

– Либо я помогу, – предлагает Арман с угрозой в голосе.

Я сглатываю, чувствуя, как пальцы дрожат. Холодный пот стекает по спине, кожа покрывается мурашками. Все мышцы тела напряжены, как перед прыжком в пропасть.

Медленно, сжав губы в тонкую линию, хватаюсь за край свитера. Сердце колотится так, будто пытается вырваться наружу.

Я чувствую, как трое мужчин наблюдают за каждым моим движением, их взгляды проникают под кожу, опаляя изнутри.

Поднимаю свитер выше, оголяя живот. Горячий воздух комнаты касается кожи, заставляя меня содрогнуться.

Оттягиваю ткань дальше, перехватывая её дрожащими пальцами. Мгновение – и свитер падает на пол.

Рустам довольно выдыхает.

Тимур криво ухмыляется, наблюдая за мной с прищуром.

Арман… Он просто смотрит. Так, что у меня подкатывает ком к горлу.

Я не могу понять, что именно меня смущает. Не только то, что я перед опасными мужчинами в майке.

А их внимание. Немая похвала, восторг. То, как в их глазах вспыхивает пламя одинаковой эмоции.

Жажды.

Я не привыкла, чтобы меня хотели настолько сильно. Никто и никогда не смотрел на меня с подобным вожделением.

Я симпатичная, но не настолько, чтобы за мной толпы бегали. Одни неудачные отношения – весь опыт.

Но мужчины смотрят так, будто я самая прекрасная женщина в мире. И это не только смущает. Но и вызывает странные спазмы в груди.

Я судорожно втягиваю воздух, руки сжимаются в кулаки. А жар только усиливается.

Хватаюсь за край юбки, тяну вниз молнию. Ткань сползает по ногам, и я вырываю себя из неё, оставшись в одном белье. Белые трусики. Красная майка.

И три пары глаз, пожирающих меня взглядом.

Напряжение в воздухе такое, что можно резать ножом. Я чувствую, как каждый мускул на теле мужчин напрягается, как они впиваются глазами в мои открытые участки кожи.

– Охуенная, лапуль, – голос Рустама опускается на тон ниже, обволакивая меня липким жаром. – Ты пиздец какая красивая.

Комплимент бьёт по щекам, заставляя их пульсировать от жара.

Мужчина оказывается рядом со мной быстрее, чем я успею среагировать. Сжимает мои предплечья, легко на себя дёргает.