Подарок к Новогодью для Повелителя Тьмы

Пролог

– Все боги Подземья, что это?! – наконец смог выдохнуть мужчина, утирая ладонью скупую мужскую слезу, выступившую у края глаза. И совсем не от радости или с горя, а… – что за чудовищная вонь?

Послышалось, или в голове раздался тихий хмык брата и журчащий смех некровной сестры и невестки? Как наяву он увидел довольную ухмылку Хранителей, как бы говорящую – «Каких богов ты поминаешь, братец? Не ты ли один из них?..»

Конечно, он! Бог Подземья, Повелитель Нижнего Мира, гроза диапсидов и прочей нежити и темной жити…живности. Кстати, становиться Повелителем Тьмы он отказался сам, но это было в прошлом, а теперь бы точно не отказался.

Рэйналт невольно сделал глубокий вдох, о чем тут же пожалел, так как затхлый воздух, обильно «сдобренный» застоявшимся смрадом человеческих и животных испражнений, готовящейся еды и еще чего-то нереально дурно пахнущего, моментально наполнило легкие, заставляя закашляться.

– Да, что ж такое?! – прорычал Темный, моментально создавая вокруг лица воздушный заслон. Дышать стало определенно легче, но хватит такого «фильтра» ненадолго. К сожалению, даже такой вид магии, практически не расходующий резерв в его мире, тут мог стоить множества сил. Брат, конечно, упоминал, что в мире, где раньше жила его «половинка» и супруга, было катастрофически мало магии. Практически она там отсутствовала, и для обычного мага – назвать брата обычным с его-то полубожественной сущностью было жестоко! – могло стать приговором.

Когда-то брат, попав в этот мир, да еще и находясь под проклятием, выжил только благодаря помощи земной девушки по имени Ирина. Позже выяснилось, что Ирина – родилась в его мире, Телласе, а затем была похищена у родителей. Но с помощью богини Рианнон, хранительницы семейного очага и любви, они встретились и вернулись на Телласу. Но второй принц всегда говорил, что, если бы не встреча темной зимней ночью в огромном городе с его любимой женщиной, он мог навсегда остаться тут. К тому же, именно Ирина, а теперь ее звали Эйриана, спасла его брата от нападения отступников из рода Соланио, прибывших убить второго наследника империи Солос.

Рэйналт вздохнул, выныривая из воспоминаний. Он сам рвался в этот мир, желая немного прийти в себя после битвы на границах Верхнего и Нижнего Миров, устроенной Хаосом и его приспешниками. Тогда они всеми силами сдерживали Тьму, которая хлынула в их мир, но была запечатана силами новых Хранителей Телласы, а ему, стражу Подземья – именно так предпочитал именовать себя первый принц Соланио – досталось в «наследство» то самое Подземье. Рэйналту требовалось время, чтобы осознать все изменения в собственной жизни и понять, что теперь делать дальше. Правда, здесь он находился не один, но…

Принц прошел первые несколько ступеней, стараясь дышать через раз, чтобы не расходовать лишнюю энергию на заслон. Ему, конечно, не требовался резерв, как остальным магам его мира, ведь Рэй черпал энергию не из собственного резерва и не из источника силы. Как и в любом месте, где хоть кто-то умирал или пользовался темными ритуалами, первый принц Солоса мог использовать остаточные эманации магии либо смерти. А они для него всегда в свободном «доступе». Даже в таких местах, где нет источников магии, как и самой магии. Впрочем, Рэйналт спокойно черпал бы силы даже в абсолютно «светлых» местах, где никогда не было темной энергии, потому что смерть – его постоянная спутница. Он – некромант.

Впрочем, это же и было минусом его «природы». Постоянно подпитываться энергией смерти он не мог. Это могло отразиться на его душевном состоянии, ведь Повелитель чувствует не только как умирает живое существо, но и должен проводить душу за Грань. Выслушать его чаяния, несбывшиеся надежды и желания. В его мире этим всегда занимались именно некроманты, а не только поднятием нежити или управлением Тьмой. И лишь с приходом, вернее, возвращением в их мир сестер Эйрианы все изменилось.

Известно всем, что, девы-мотыльки, или мейниры, всегда уводили умершие души за Грань Миров. Они же выслушивали души, могли наказать виновного в смерти, если таковой существовал. Мейниры не жестоки, они – сама Справедливость и Закон. В этом он убедился сам, да и «убеждается» до сих пор. Ведь они вернулись на Телласу, став благословением для нее.

Эйри, его некровная сестра и супруга его брата, так и вообще, все воспринимает близко к сердцу. Особенно сейчас, когда ждет своих первенцев. Только пока ни она, ни его брат об этом не догадываются. Рэйналт скупо улыбнулся, почувствовав приятное тепло в груди. Словно яркое солнышко вышло из-за тучи и осветило Тьму внутри него, которая бережет эту частичку Света. Эйриана сделала для него очень много, поэтому за нее Рэйналт готов сделать, что угодно.

Эйриана оказалась воплощением древней богини, некогда покинувшей свой родной мир и скитавшейся по галактикам в поисках нового дома. Рианнон сбежала из своего погибающего мира, который уничтожила тьма Хаоса. Она обрела его на Телласе, Хранителями которой были два брата, два сильнейших колдуна, практически равных богам. Оба без памяти влюбились в девушку и начали сражаться за ее внимание. Мир снова стоял на грани уничтожения, когда Рианнон решила принести себя в жертву, только бы спасти любимого. Мир Телласы оказался поделен на две части – Верхний и Нижний миры.

Один брат, бог огня и Солано, Ллиуллиэнн стал супругом Рианнон и они вместе правили Верхним миром. Диспантер – бог смерти и загробной жизни – Нижним миром, или Подземьем. Много тысяч лет они сохраняли холодный нейтралитет, пока Телласа снова не оказалась под угрозой уничтожения. Теперь уже угроза исходила от Хаоса, заточенного в теле Диспантера. Но именно Эйриана и ее любовь к его брату смогли заточить Хаос в его темнице и спасти мир, став его новыми Хранителями. А сейчас они ждут пополнение, а он… здесь.

Глава 1

Восемнадцать лет спустя.

– Э-элька-а!!! – раздался в трубке душераздирающий рев матери, и я невольно отнесла трубку подальше от уха, опасаясь оглохнуть. – Ты, поганка такая, что наговорила про отца?! Ты хоть понимаешь, что ему после «условного» теперь реальный срок светит?

Конечно, как не понять?! – мысленно скривилась я, стараясь не особо прислушиваться к гневным речам маман, что лились сейчас из трубки. Жаль, отключить его не могу, иначе дома будет ждать наказание похуже… хотя, куда еще хуже? Так что пусть лучше выльет всю брань сейчас, а пока я доберусь до дома, она уже остынет?

Это, конечно, вряд ли, но…. Я ощутила сильный толчок в спину, и бросила затравленный взгляд на незнакомого мне мужчину, который с явным неодобрением косился на меня. Сделала шаг в сторону, продолжая держать трубку на расстоянии от уха, и поняла, что окружающие прекрасно слышат, как поносит меня по телефону родная мать. Нет, они не знали, кем мне она приходится,да и по их осуждающим взглядам я поняла, как выгляжу со стороны. Старая линялая, а местами и заштопанная одежда, тонкая ветровка, одетая явно не по погоде, отсутствие шапки и тусклые светлые волосы, чуть припорошенные снегом. Следы усталости на лице добавляли мне возраста, и вместо своих неполных восемнадцати выглядела я в лучшем случае на двадцать восемь. Кожа тоже не радовала здоровым цветом, а под глазами залегли тени от постоянного недосыпа и плохого питания. В общем, крайне тоскливое зрелище.

Вздохнула и поморщилась, снова прислушиваясь к монологу матери. Она явно вошла в раж и теперь не отстанет, пока не выговорится.

– Ты, хотя бы, подумала, что ждет нас в будущем, если Коленьку посадят? Дрянь ты, неблагодарная! Кто нас спас от голода, когда ты, сопля, даже не могла милостинку попросить?! И кто нас теперь содержать станет?

Упоминание самого постыдного, что я когда-либо делала, привело меня сначала в ступор, а затем вызвало приступ сильнейшей злости. Мать никогда не утруждала себя постоянным местом работы, говоря, что она творческая личность, и создание целебных настоев – да-да, и это в двадцать первом веке! – ее стезя. А то, что у нее не только не было необходимого образования, но и все эти отвары никому не требовались, ее не волновало. И да, она права, ее встреча с Коленькой помогла нам в свое время не загнуться от голода, ну, а потом, когда подросла я, заставила меня работать.

Вот только… «Коленька» начал как-то недобро посматривать на меня, а вчера…

– Мам, но это правда, – попыталась снова достучаться до матери. – Он…

– Цыц! Дуреха! – рявкнула она так, что я едва не поскочила на месте, а затем нервно заозиралась по сторонам. Слава богу, никого на улице не оказалось, да и я забрела в какой-то переулок, где было мало прохожих. – Тебе уже пора соображать, что с твоими запросами без Колиной помощи нам не выжить. Неизвестно, что с нами будет, если его посадят, а у тебя то за ЕГЭ заплати, то обувь купи. Куртку, вон, просишь новую, зимнюю, а ты задумывалась, где мы деньги станем брать?!

«Ну, уж точно не у Коли, – невольно скривилась я, вспомнив, как он мне жирно намекал на то, как я могу получить ту или иную вещь:

– Нужно просто хорошо попросить, киса, – прохрипел он мне на ухо, доводя до нервной икоты, зажав в углу между ванной и унитазом, когда я пыталась отмыть грязную обувь. Пришлось приложить его грязным ботинком между глаз, а затем едва ли не в тапках и тонком халате бежать к соседям в поисках временного убежища. Пока укрывали, но…

Я прислонилась к холодному камню стены дома и прикрыла глаза. Как же я устала! И нет у меня никаких запросов, кроме того, чтобы меня оставили в покое, а не попрекали каждый раз куском хлеба. Ведь это все, что мне перепадало со стола Коленьки, который, в отличие от меня, лопал разносолы три раза на день, а зарплату между прочим приносил едва ли больше моей. Мы с ним, смешно сказать, были в равных условиях. Я – несовершеннолетняя, что мне могут предложить, кроме работы технички или посудомойки? Но у меня была надежда, что через два месяца, когда мне, наконец, исполнится восемнадцать, я смогу найти что-то лучше и желательно подальше от матери. А вот ему после отсидки кроме места кочегара в котельной на окраине города или сторожа там же более ничего не «светило». А туда еще добраться надо, но «Коленька» же не поедет на общественном транспорте – только на такси. А ему еще и «тормозок» с собой покушать собрать необходимо – это слова моей матери.

– Вот что… доченька, – тон голоса мамы сменился, заставив меня невольно содрогнуться. Кажется, зря я надеялась на то, что к моему приходу она успокоится. – Ты немедленно пойдешь к своей училке и скажешь, что выдумала всю эту историю с приставаниями. Поняла? А завтра повторишь все это участковому и перед Колей извинишься! Иначе…

– Нет! – я остановилась, прижав руку к груди, чтобы унять бешеный стук собственного сердца. Сама себе удивилась, ведь раньше я никогда не смогла бы не то, что ответить так матери, но даже посмотреть в ее сторону взглядом.

– Что ты сказала? – обманчиво тихим голосом проговорила она в трубку, но мне показалось, что то было шипение змеи. Когда того хотела, Агата умело управляла собственным голосом. Ей даже не нужно было его повышать, чтобы заставить меня дрожать от страха.

– Я. Никуда. Не пойду! Слышишь?! – хриплым, но достаточно твердым голосом произнесла я. Поглубже вздохнула, загоняя слезы, готовые пролиться из глаз. – Я не собираюсь… не хочу однажды оказаться с… ним. Мам, услышь меня, пожалуйста?!

Глава 2

– Таким образом, мы охватим практически все слои общества, уменьшив социальные различия между аристократами и…

– Матушка, стесняюсь спросить, – подал голос старший принц, чем тут же заслужил гневный взор императрицы. И еще один – смеющийся – от невестки. Причем последняя, как могла, сохраняла на лице невозмутимость, хотя уголки ее губ подрагивали, но спорить или гневить императрицу оба опасались. – Вы, случаем, не бунт затеваете? Нет, я, конечно, только «за» – у меня в последнее время дефицит притока свежих душ. Да и на свеженькие умертвия очередь на пару десятков солнов[1] вперед расписана. Это Ри хорошо, – мужчина кивнул на Эйриану, которая уже силилась не хохотать открыто, глядя на кислые лица советников императора при упоминании о трупах. – У нее сейчас свадебный бум, Эсмия едва поспевает завозить в храмы свечи и курительные палочки. А мне-то, что делать? У меня итак в последнее время м-м… отток «населения» из Подземья, – развел он руками.

Императрица несколько долгих секунд смотрела на старшего сына, а затем ее брови сошлись на переносице. Воздух неожиданно погустел, отчего все присутствующие замерли, ожидая, когда грянет гром. Даже сам Повелитель Нижнего Мира прикусил губу, понимая, что попал впросак.

– И что же вы предлагаете, Повелитель? – по губам предсказательницы расползалась ехидная улыбка.

Конечно, в душе она была согласна с сыном, ведь готовя его к правлению, всегда учила сначала думать, а затем делать. И гордилась сейчас им. Впрочем, то, что Род Соланио выбрал на эту «роль» второго принца – Ренгваальда – обладающего не только силой Рода, но и второй боевой ипостасью, нисколько не огорчало императрицу Карменту. Рен стал бы отличным императором, если бы… не стал Хранителем их мира вместе со своей супругой. Они полностью «сменили» правящий пантеон богов, после того, как Телласа едва не была уничтожена Хаосом, а прежние боги-хранители ушли в другой мир. После этого Рэйналт не только получил в дар от прежнего бога Подземье, но и стал равен по силе богам.

– Ну-у, – протянул принц, уже сожалея, что влез.

– Я вас внимательно слушаю, ваше высочество. Ваши предложения, – непререкаемым тоном осведомилась императрица, присаживаясь опять на трон. Сегодня она единолично проводила совет глав всех Родов без присутствия императора Амираудура, который вместе с Ренгваальдом отправились на север, где участились нападения на поселения людей. – И поторопитесь внести их, мне еще младшего наследника необходимо покормить.

– К-хм, – растерянно кашлянул Рэй, пристыженный упоминанием младшего брата, который пока не мог долго обходиться без присутствия матери. После того, как пало проклятие с их рода, у Карменты родилось еще двое сыновей-погодок, но родители мечтали еще и о дочери, с легкой завистью смотря на дочерей Рена и Флориэль. – Думаю, ваше величество, идея неплоха, но вы немного торопите события, – быстро проговорил он, заметив победный взгляд императрицы. – Аристократы пока не готовы быть на равных с… чернью, как бы вы не добивались обратного, – он кивнул на хмурые лица советников и глав Родов, присутствующих в тронном зале. – Даже с небольшим потенциалом их дети будут чувствовать себя выше тех, кто обладает огромной силой, но не имеет силы Рода за спиной. Для всех них они так и остануться детьми прислуги или... мелких дворянских фамилий.

Императрица задумчиво кивнула и уже собиралась спросить сына, что он предлагает, когда по залу пронесся рокочущий звук, полный недовольства. Действительно, она слишком поторопилась уравнять всех не по силе рода, а по магическому потенциалу.

– Нам сейчас необходимо воспитывать новое поколение магов, которые не станут делать различия между богатыми и бедными. Они должны стать единым организмом, который будет не только «работать» на свой род, но и на благо империи, – произнес принц.

– И ты… знаешь, как это сделать, Рэйналт? – тихо поинтересовалась Эйриана, мельком бросая взгляд на плотно сомкнутые губы своей подруги и жрицы Эсмии. Много лет назад той пришлось даже носить специальный амулет, подавляющий магию, чтобы девушку не выгнали из Небесного Замка, где она трудилась служанкой. Как дочь казненных мятежников, она не имела права пользоваться даром, иначе ей грозили выкачка силы и казнь. Как и ее сестрам.

– Могу лишь внести предложение, – как можно равнодушнее пожал плечами старший принц. Взгляды всех присутствующих обратились к нему, не обещая ничего хорошего. – Сейчас дети слуг, простых горожан, получившие Искру богов обучаются при храмах своих покровителей. Но, что это им дает? – принц медленно прошелся вдоль ряда советников, окидывая их насмешливым темным взором. Кто-то от его слов привычно скривился – разве НЕ аристократы стоят чего-то? Кто-то смотрел скучающе или равнодушно – какая разница, если для его рода ничего не поменяется и останется как прежде? Но были и те, кто был заинтересован в притоке новых магически одаренных детей и будущих магов в их земли и семьи. В основном, это были северные Рода и Кланы, где очень давно жили довольно замкнуто и магия практически иссякла. По губам принца привычно скользнула усмешка – странно, он еще не привык, что может видеть их души, особенно самые темные их уголки.

– Сейчас их, конечно, обучают грамоте, счету. Ведению хозяйства, но никто не обучает их магии. Да, Искрой наделяют боги, но обучают их наставники, порой такие же самоучки в прошлом. – Стоящая в паре шагов от принцессы Эсмия согласно кивнула. Ей, Защитнице, пришлось самой осваивать дар, да еще и на передовой, так сказать. Девушка в одиночку держала оборону Небесного во время нападения Хаоса в той давней битве. Остальные оставались при храмах своих Покровителей, богов, коих в пантеоне Телласы было не так уж много. Например, у покровительницы маги-ар, или целителей, богини Эпионы при храме была Академия, где обучались достойные дара богини. Остальные же…

Но были среди одаренных и те, кто никогда не пожелал себе магического дара. Как сам принц Рэйналт, получивший «искру» бога смерти Диспантера и много лет служивший тому «сосудом», чтобы темный бог мог посещать Верхний Мир. После их с Ллиуллиэнном битвы за сердце богини Рианнон, богу смерти было запрещено покидать Подземье, потому он и выбрал первого наследника рода Соланио и сына императора, лишив огненного дара и заменив его своей тьмой.

Глава 3

– Все боги Подземья, за что мне это?! – горестно вопрошал Темный, снова и снова перелистывая письменные работы своих учеников. – Вот скажи мне, за что они так со мной?! Чем я провинился перед Высшими?! – потрясая очередным «шедевром» по «Теории Темного Искусства», спросил он. И тут же наткнулся на не менее раздраженный взгляд брата.

– Ты лучше спроси, кто тебя тянул за язык, братишка, когда ты выдвигал такую «светлую» мысль, – пробурчал Ренгваальд, тоже перелистывая работы своих студентов. Он до сих пор недоумевал, как мог добровольно согласиться на эту каторгу, именуемую преподаванием? – И как тебе, вообще, в голову пришла идея с Академией, да еще и в стенах Небесного, под неусыпным оком матушки? Это ж... раздолье для ее тотального контроля!

– А не надо было раздавать налево и направо свои... искры, братишка, – пробурчал недовольно темный принц, – у меня, вон, всего с десяток одаренных наберется. Это вы с Эйри стараетесь неустанно, вот и... обучай теперь! И это еще те, кто прошел по возрасту, остальные пока будут обучаться при школах в храмах стихий. Хвала Хранителям Телласы! – возвел очи к небесам Темный, за что получил еще один недовольный взгляд Хранителя. И как только портьеры не задымились от этого взора, учитывая огненный дар второго наследника?

– Посмотрю я на тебя, когда твоя избранная появится, – буркнул в ответ Рен, вчитываясь в очередной «опус» своего студента. – Нет! Ты видел?! – горестно схватился бог за голову и потряс магической тетрадью перед носом Повелителя. Перед ним тут же вспыхнули призрачным светом строки, выведенные корявым почерком, да еще и с восьмью ошибками в трех словах. – Будто даже не вчера я читал им лекцию о применении «связывающих» заклинаний в быту и бою?! И смотри, что он пишет!? – Ренгваальд возмущенно посмотрел на брата, который только в удивлении приподнял бровь. – «Связывающие чары применяются для доставки любимой девушки до Храма Сияющей в Инсалансе. После свершения обряда, связывающие пару заклинания превращаются в брачные браслеты» – нет, ты слышишь?! «Для доставки до Храма»?! Да, если девушка влюблена, ему только следовало ее позвать в храм, а заклинание неплохо помогает справиться с диапсидом, например...

– Это вряд ли, последние вылупились с устойчивостью к этим чарам, – меланхолично ответил темный принц, беря в руки очередную работу своей студентки. И тут же скрипнул зубами, как ранее его брат в ответ на его заявление, и на колени некроманта упало письмо в невинно-розовом конверте и сердечком во весь лист. – Демоны Подземья, да когда же это прекратится?!

– Что, братец, очередное послание от поклонницы? – хохотнул Рен, глядя, как Рэй брезгливо окутывает тьмой письмо, превращая его в пепел. – И это еще при том, что ты тут инкогнито, но даже мрачный «магистр Нокс» не смог отвратить их.

– Эйриана может ставить ей «отлично» по своему предмету, – зло прошипел Темный, стряхивая пепел с дорогой ткани брюк. – Никогда бы не подумал, что некромантки настолько... м-м романтичные натуры.

– О-о, что будет, когда настанет время практики, – мечтательно протянул второй принц. – М-м, зелья, амулеты, привороты, – перечислял он, а Рэйналт мрачнел с каждым его словом.

– Спасите мою душу, – взмолился принц, закатывая глаза. – Вы что, с Эйри решили всю Телласу переженить?! Еще и сына «наградили» таким же даром! – пробурчал темный, но при этом он был рад за брата и его Избранную, ведь на всей Телласе нет более любящей пары.

– Ничего, настанет и твой черед, братишка, – хлопнул брата по плечу Хранитель, а затем углубился в чтение очередной работы своего студента. Рэйналт помрачнел и ничего не ответил. Повисла неловкая пауза, и Рен поднял недоуменный взгляд на брата. – Ты, будто, не рад? Что-то произошло?

– Не знаю, но я практически не ощущаю связи с... ней, – Рэй демонстративно задрал рукав, обнажая предплечье, на котором едва заметно светился рисунок парности. – Я знаю, что у нас, темных, нет истинных как таковых, и этот дар богини я воспринял..., – принц вздохнул, опуская голову. – Будь я обычным огненным, отмеченным благословением Солано, – принц отвернулся, заметив во взгляде младшего не то сочувствие, не то... – нет, не нужна ему чья-то жалость! За эти десятки сотен лет он привык к одиночеству, и даже признание Рода не изменило для него ничего, и Подземье по-прежнему проклятое место, разве решится какая-то незнакомая девушка разделить с ним вечность в мрачном замке, в месте, где никогда не настанет день? – Тьма не позволит метке иной богини проявиться, и ждать, когда она придет... Нет, я не готов обречь еще кого-то на проклятое существование во тьме. Да и Диспантер оставил мне... «наследство», – с горечью усмехнулся старший принц, отворачиваясь от брата. – Только ты знаешь, что я существую лишь потому, что во мне есть его суть. Мне не подойдет...

– Прекрати нести чушь! – прошипел Ренгваальд, – несмотря на твою, как ты говоришь, измененную суть, Эйриана никогда не ошибается. Если она... выбрана тебе, то и ты, и твоя Тьма примете ее. Ты имеешь право быть...

– Скажешь «счастливым»? – как-то совсем уж невесело рассмеялся принц, а затем уже серьезно добавил. – Она простая ведьмочка, Рен. В ней очень мало тьмы. Да вот даже для этой девочки-некромантки, – он потряс перед лицом брата тетрадью студентки, – во мне ее слишком много. Она просто убьет ее, никто не способен выдержать давление моей тьмы на собственную ауру. Да все темные дистанцируются от меня, даже когда я в образе магистра. А ей, – принц снова тоскливо вздохнул, – нужно будет не только пройти обряд и принять меня таким, какой я есть, но и мою тьму в себя. И не сойти с ума. А я... не хочу ее терять, потому что... У нас нет понятия избранности именно поэтому – мы ищем свою «половинку» души.

– Рэй!..

– Я не знаю, брат! – как-то совсем зло выдохнул принц, полыхнув тьмой в глазах. – Связь наших душ постепенно тает, и я не знаю, почему. Но уверен точно, что ей вряд ли хватит сил войти в Источник и пройти обряд, если только для этого ей придется умереть...

Глава 4

Я открыла глаза, всматриваясь в темноту комнаты. В голове было до странного пусто и гулко, но где-то на задворках сознания шевельнулась вялая мысль, которая не давала покоя. Что со мной было? Почему я здесь? И... где мама?

Мама!

В памяти тут же одно за другим замелькали воспоминания прошедшего дня. Взгляд метнулся к окну, за которым медленно поднималась кроваво-алая луна – сегодня по всем новостям трубили о лунном затмении и параде планет. Какое-то редкое астрономическое явление. Но внутри словно зазвенела натянутая струна, которая вот-вот грозила порваться. Словно, что-то должно измениться в моей жизни, а еще...

Волнами накатывали то слабость, то злость. Я не понимала, что происходит со мной, но будто кто-то невидимый мне с наслаждением копался в моей памяти, вытаскивая на свет все то, что я старательно прятала в глубинах памяти.

Вот, мама отчитывает меня за лень и нежелание работать, ведь Коленька «нуждается» в хорошем питании, а ей некогда работать, у нее в планах новый рецепт «божественного эликсира». И не беда, что это никому не нужно — она творческая натура, ей необходимо эксперементировать.

Вот, я бреду по улице в тонком свитере и стоптанных ботинках на босую ногу. Соседские кумушки только печально качают головами мне вслед, что-то тихо обсуждая за моей спиной. Раньше меня жалели, но теперь...

Вот, меня прижимает спиной к холодной стене отчим, намекая на новые вещи, которые он готов мне прикупить за... его толстые пальцы пытаются пробраться под тонкую резинку моих домашних брюк, а я отчаянно сопротивляюсь, пытаясь оттолкнуть его огромную тушу от себя. Практически задыхаюсь от страха и отвращения, когда внутри вспыхивает нечто, и мои руки... или не мои? отталкивают его, размазывая по стене. Чей-то тихий голос шепчет, что я смогу справиться с ним, отомстить, стоит только...

В груди глухо ворочается нечто странное, до жути холодное, оплетая меня сетями, из которых мне не вырваться, вспыхивает злорадством мой взор, который я вижу в отражении зеркала, и губы, кривящиеся в оскале. «Оно» рвется наружу, но та я, которая бьется в приступе отчаяния, задыхается от боли, разрывающей все внутри, каким-то образом еще сдерживает это нечто, не позволяя ему окончательно захватить мой разум. Я с отвращением смотрю на свои черты лица в зеркале, видя, как серую радужку постепенно заполняет пурпуром. По волосам пробегают пламенные всполохи, и я в ужасе отталкиваюсь от стены, закусывая до боли губу, чтобы прийти в себя. Это не я! Не я!

– Это... не я, не я, – безумно шепчу в пустоту, а затем в отчаянии хватаюсь за голову, стараясь медленно дышать. – Нужно просто отрешиться от всего, что заставляет меня нервничать. Просто не думать... а-а-а...

Я едва не взвыла, когда голову снова начало раскалывать от боли. Воспоминания волнами накатывали на меня, заставляя то корчиться от боли, то с силой рвать на себе одежду, царапая кожу. В какой-то момент мне показалось, что я горю в пламени ада, и тогда...

Тогда пришли слова. Они, словно под тихую музыку, проникали в мою голову, заставляя то темное, страшное, что сейчас было во мне, постепенно успокаиваться, как кобра под звук дудочки заклинателя:

В темноте кружаться тени,

Свет померк, Луна ушла.

В тьму продолжила паденье

Одинокая душа...

Голос внутри обиженно забурчал, и я закрыла глаза, потянувшись к этому... нечто. Сначала ничего не происходило, но я продолжила петь:

«Что грызет тебя Созданье,

Почему болишь, Душа?

Неужели за страданья

Не отплатишь ни гроша?»

Я с интересом рассматривала свое темное «Я», которое смотрело на меня почему-то огненными глазами. Стройное гибкое тело, покрытое темной чешуей, узкая хищная мордочка, напоминающая мордочку то ли ласки, то ли хорька, и длинный, длинный, о-очень длинный хвост. Я потянулась к нему рукой, но трогать не спешила, ибо мне продемонстировали внушительный, ряда в три, набор зубов, острых как иглы.

«Боиш-ш-шся, – прошипели мне, но не обиженно, а как-то понимающе, что ли? – не бойс-ся, не обиш-шу», – в его глазах застыла грусть, а у меня внутри все защемило от... нежности? Вот уж точно, никогда бы не подумала, что столь... страшно-очаровательное «нечто» вызовет такие эмоции. И кто оно? Мое одиночество? Мое второе я? Кто?

«Ус-с-наеш-шь, – тихононько прошипели мне, – с-скоро, душ-ша. Спой ещ-щ-ще...», – и улеглось, свернувшись кольцами возле моих ног, а я тихонько продолжила напевать балладу:

Свет померк, застыли тени.

Спит во Тьме, устав Душа.

Горе, боль и все сомненья

Не пугают, не страшат.

Для Души свершив отмщенье,

Жертву с радостью приняв,

Тьма довольно улыбнулась,

Жизнь любимого отняв...[1]

Я открыла глаза, заметив едва видимое сияние, кутавшее меня, будто в кокон. Протянула руку, дотрагиваясь до радужной пленки, которая тут же лопнула, как мыльный пузырь, обрушиваясь какофонией звуков, доносящихся из другой комнаты. Я испуганно замерла на секунду, раздумывая, что там происходит, но в следующий момент буквально подорвалась с кровати, застыв на пороге комнаты.

– Где девчонка?! Агата! Говори, дрянь!.. – звук пощечины, прозвучавший в повисшей тишине, заставил меня не только вздрогнуть, но и почувствовать, как волна ненависти снова поднимается из глубины души. Я рванула ручку двери, чтобы...

«Стой! Не ходи!» – снова раздался в голове чужой голос, заставивший меня замереть на месте в нерешительности.