Подарок судьбы 2

Глава 1

Летти

Наконец-то мне повезло устроиться в хорошее место. Огромный старинный европейский отель, для меня, с моим образованием - идеальное место. Ну и пусть взяли только на стажировку и не администратором, а всего-навсего помощником. Должность чуть выше, чем у горничной. Зато есть перспектива карьерного роста, если не будет никаких нареканий. А я постараюсь работать идеально, надо сейчас постараться, чтобы потом жить так, как захочу. Вот, горничная уже ушла домой, а я не уследила за тем, как она прибралась в номере клиентов. Придется все доделывать за нее, ничего, не барыня, справлюсь. Зато завтра я все ей выскажу. Администратору жаловаться не стану, но отругаю ее, наверное, хотя, сложно это представить. Мне всего двадцать три, только месяц назад закончила институт , а Августа - дородная фрау, у которой внучке почти столько же, сколько мне. Вот как я буду ее отчитывать? Может, вообще не стоит ничего говорить? А просто в следующий раз отследить ее работу чуть внимательней?

Еще нужно проверить номера на третьем этаже. Там сейчас мало заселилось гостей - слишком дорого. Люксы для самых богатых и привередливых клиентов. Чуть что не так, мигом устроят скандал. Вчера вечером, вообще, заселилась какая-то ненормальная пара, точнее трио. Одна девушка и двое красавцев - мужчин. Как она так живет сразу с двумя? И ведь кровать в том номере только одна, я точно знаю. Любопытно. Наверняка от них стоит ждать кучу проблем, хотя, местные говорят, что это ещё не самые странные из наших клиентов.

Уф! Вроде бы теперь тут все убрано, как полагается. Потуже свернула грязное белье и уложила в бумажный пакет, чудо, что в кладовой была чистая смена постельного, обычно его хранят в отдельной комнате, со специальной температурой и вытяжкой. Все же здание эпохи Средневековья, тут плесень так и лезет на свет из каждой щелки.

Все успела ко времени, скандалы мне сейчас ни к чему, всего лишь первая неделя стажировки. Еще цветочек в вазе чуть развернула. Отлично, теперь он смотрит на входную дверь, все, как учили. Вечно напридумывают лишней работы со своими четырехсотлетними традициями гостиничного дела.

Выскользнула за дверь и прибавила шагу, еще много что нужно успеть, а я и так задержалась. Может, рискнуть и воспользоваться центральной лестницей, будет быстрее, чем пробираться по черным лазам-ходам для персонала. Ну и что, что у меня в руках пакет? Никто же не знает, что в нем. И уж, точно, не станет проверять. Шмыгнула в дверь и начала спускаться на первый этаж. Идут, та самая девушка в сопровождении своих ухажёров. Красавица, каких мало, локоны ниспадают золотыми чудесными кольцами по покатым плечам. Блондин волочет охапку пакетов из местных магазинов, брюнет держит девушку под локоток и что-то нежно говорит ей практически в ухо. Везет некоторым жить, как левая пятка захочет. Деньги есть, стыда нет. Я бы, наверное, не смогла так наслаждаться жизнью без оглядки, когда все на тебя смотрят. А может, и смогла бы, все равно лет десять я об этом не узнаю. А там, как повезет. Выбьюсь, сделаю карьеру, может, тоже чего-то добьюсь.

Поравнялись, и все трое на меня посмотрели. Какие у нее невероятные глаза, синие-синие как два огромных сапфира, и чудится в них немного продолговатый зрачок. С таких девушек только картины писать, все равно никто не поверит, что такие бывают в природе.

- Хочешь, как я? - спросила меня постоялица на чистом русском.

- Хочу.

- Сможешь одолеть своего зверя? Остаться собой?

- Смогу, - согласилась я, сама не понимая с чем.

- Ну, тогда пойдем вместе с нами.

- Мне нельзя отлучаться, я на работе, простите, фрау.

- Никто не заметит, мы на минутку тебя украдем, если что, сошлись на меня - улыбнулся брюнет.

- Не кокетничай, Виктор. Пойдем, как тебя зовут?

- Летти.

- Красивое имя для серебряного дракона. У меня для тебя есть волшебный подарок.

Вечно я во что-нибудь влезу. Вот какой мне сейчас ВИП-номер, когда у меня охапка чужого белья в бумажном пакете? А если он порвется? Да и, вообще, непонятно, чего ожидать от этих ненормальных. Может, они что-то задумали этакое и со мной в главной роли.

В номере блондин небрежно опустил горку пакетов на кресло. Брюнет достал из бара шампанское и четыре бокала.

- Выпьешь с нами, Летти?

- Я на работе не пью! Простите, нам не разрешено.

- Оставь ее в покое. Не видишь, девушке и так страшно в нашей дурной компании. Летти, поставь свой пакет у входа и подойди ко мне, пожалуйста, - какой же у этой девушки глубокий и странный голос. Вроде бы красивый, а в то же время в нем чудится хрипотца, чем-то смутно напоминающая звериное рычание.

- Я постараюсь никого не смущать, - брюнет неспешно принялся откупоривать бутылку стоимостью в моих две зарплаты, - точно, не хочешь попробовать?

- Благодарю, но нет, - я слегка улыбнулась.

- Летти, скажи, только искренне, ты бы хотела жить так же, как я? Ты же откуда-то с Урала?

- Да, а как вы догадались?

- По твоим серым глазам. Так что, хотела бы?

- Да, безусловно.

- Условия, как раз, будут, но сейчас не время. Держи подарок, - девушка протянула мне небольшое зеркало в деревянной раме и с длинной извитой ручкой. Я обомлела - переплетение змей красивых и странных. Тонкие и массивные, каждая чешуйка видна, будто живая. И глаза сверкают драгоценными камнями.

- Я не могу это принять, слишком дорого.

- Но и отказаться тоже не можешь, верно? Эти змеи, они как будто живые, как будто уже твои.

- Да.

- Боишься, что обвиним в краже?

- Нет, - я покраснела. Именно этого-то я и боюсь на самом деле.

- Я напишу расписку, не бойся, никто на тебя не заявит. Это просто подарок, ничего больше.

А зеркало манит, в чужой руке оно кажется будто украденным у меня. Той самой заветной вещью, которую неизвестный мастер сотворил исключительно по моей просьбе.

- Бери! - скомандовала девица, и я покорно приняла вещь, от которой не в силах была отказаться.

Глава 2

Милена

Тихое блаженство позднего вечера. За спиной сидит любимый мужчина, нежно прижимая к себе мое разгоряченное ласками тело. Пальцы ног нежно гладит второй, ласково баюкая на своем бедре.

- Ну и зачем ты это затеяла? - хитро улыбается Виктор и проводит кончиком пальца по своду стопы, вызывая щекотку.

- Не делай так больше, она чуть не въехала мне в подбородок своей головой.

- Так усади ее на колени боком. Мне нравится ее щекотать, иначе она нам ничего не расскажет, да, Милена? А так я буду ее пытать. За искренние ответы целовать, а за молчание щекотать.

Грубый мужской поцелуй, кольнул в лодыжку острой щетиной, я снова чуть подлетела. За что Тревор легонько шлепнул меня и тут же усадил к себе на колени боком, подставив руку под спину и прижав к лишённой волос груди. Виктор раскинулся на подушках, подтянув мои ноги ближе. Распоряжаются мной оба как куклой и, ведь, я не могу возразить. Слишком сладко и нежно у них сегодня все происходит со мной.

- Ну, так что, будем колоться? - огромные руки принялись ласкать сразу обе ступни, тихонечко перебирая пальцы.

- Подожди, дай я. Если сейчас чуть опустить руку ей на ребро и вот так пошевелить пальцами ...

- То я получу фингал под глазом. Спасибо, друг.

- До утра пройдёт, мы оба теперь сравнимы с нашей ящеркой по тому, как все заживает.

- Мне стало ее жаль, слишком скучно жить без своей второй сути. А еще ее очень ждет тот источник, он захлебнулся от творимого кругом горя.

- Так это не наш мир? И не мир Тревора?

- Нет. Другой. И перед тем, как туда попадет Летти, надо все успеть подготовить для нее.

- А если она откажется?

- Все равно, мы втроем там очень нужны. Людям надо помочь и нелюдям тоже. Я так хочу. Там война, страх, глупость людская и сила, плещущаяся из самых глубин земли. А еще синее-синее море и песок, как в сказке про джиннов. И пальмы. Настоящие, на них висят финики размером с мою ладонь.

- Так зачем же они воюют?

- Потому что не умеют думать. Ну так что, вы согласны отправиться туда со мной?

- Желание двуликой - закон для жертв,- Тревор легко как пушинку развернул меня на коленях, усадив лицом к Виктору. Власть, полная безбрежняя власть этих двоих надо мной, и нет у меня силы сопротивляться и желания противиться им двоим тоже нет. Нежные ласки становятся все грубее, руки мужчин пробуют, будто смакуя каждое мое движение, каждый мой вдох на вкус. Сегодня они заранее распределили роли. Один держит меня на коленях и жадно берет свою часть удовольствия с каждым толчком, раскрывая навстречу второму, что дарит ни с чем несравнимую ласку каждым движением своих изобретательных рук, каждым касанием изощренного языка. Золотые искры кружат меня в своем вихре, руки, положение тел - все меняется. Слишком сладко и слишком остро наслаждаться такой любовью, и дарить в ответ всю себя, растворяясь в них все сильнее с каждой секундой. Чередуя ответные ласки, разрешая творить с собой все на свете, доверяя саму свою суть поровну им обоим, всецело и без остатка.

Глава 3

Бай

Серые в предрассветной мгле горы обещают скорую изумрудную зелень ранней весны. Настоящее сокровище, мечта, сказка - сочное разнотравье и тугие бока скота, пасущегося на нем. Чтобы перегнать стадо на водопой, пастуху и то не надо тратить силы. Ярко-синие, прозрачные озерца вдоволь напоят насытившуюся скотину. Еще каких-то несколько лет назад все так и было. Ранней весной крестьяне всех окрестных поселений перегоняли сюда стада и зорко следили, чтобы ни одно копыто, даже крошечное копытце новорожденного теленка, не ступило за границу, выложенную белыми валунами. По ту сторону нам хода нет.

Великий эмир трепетно следит глазами своих воинов за целостностью своих угодий. Их стада пасутся по другую сторону от незримой для копытных границы.

Никто толком не знает, что стало первым толчком к войне. То ли год был засушлив, и чья-то коза, отбившись от своего стада, сбежала к соседям, то ли жадность людская не знает границ. Но вот уже пятый год идет молчаливое противостояние. Наши пастухи стали гибнуть в горах. Обычно где-то в низине, где не видно чужаку и следа, на самой границе тени, укрывающей днем низину, находили жестоко убитого человека. Всем становилось ясно, кто это сделал и по чьему приказу, но не пойман - не вор. Стада теперь держат все дальше от границы, но и это помогает довольно слабо. Смерть приходит средь бела дня и наносит сокрушительный удар по задумавшемуся мирному человеку. Все чаще в озерах стали мелькать неясные черные тени, словно обретшие плоть чудовища детских сказок мелькают в глубине.

Я бы тоже поверил в жадность эмира, да только их стада все так и держаться по ту сторону от границы, не пробуя ни стебелька нашей высокой сочной травы.

Рискнуть? Посидеть в засаде? В конечном итоге для этого я сюда и прибыл от нашего Властелина. Да вот только хотел дождаться расцвета весны, выйти в горы под видом обычного пастуха вместе со стадом. Но ждать, терять время, рисковать жизнями простых крестьян? Нет уж, схожу на разведку сегодня, пока меня, точно, никто там не ждет, притаюсь в засаде.

На плечи привычно легла накидка из тонкого шелка. При сильном ветре она начнёт трепетать, и ни одна стрела не сможет меня ранить, запутавшись в складках ткани. Голову кутает платок, он же спускается на шею и горло, плотно закрывая собою лицо. Пыль все равно найдет щель и осядет, но все же меньше. Ноги перематываю полосками хлопкового полотна, следом надеваю удобные мягкие ботинки из шкуры некрупной лани. Перевязь, нож, несколько амулетов. Жаль, конечно, что я не маг. Но магов рождается не так много, приходится идти на уловки и использовать уже готовые артефакты. Но сегодня я поднимусь налегке, незачем показывать себя врагу заранее, каким бы он ни был. Мой нож со мной, а остальное - пыль на пути. Все равно меня никто не заметит.

Мягко хрустит песок под тонкой подошвой. Продолжить путь по дороге, струящейся по самому дну расщелины между высоких холмов вдоль берега неглубокой хрустальной речки, где уже начала пробиваться трава после зимнего суховея, заманчиво и невозможно. Мой путь лежит по козьей тропке, вьющейся по краю горы. Там, в мрачной холодной тени, я, точно, буду невидим. Руки уверенно цепляются за темные камни, вдалеке забрезжил яркий рассвет, околдовывая низину волшебством розоватой дымки. Вот уже близятся валуны, разграничившие наши страны, наши миры. Народ эмира жесток, страшна участь попавшего в плен загрубевших от соли рук его воинов. Где-то там вдалеке, отсюда не видно, омывает его землю фиолетовое глубокое море, прорезают синь облаков белые, как чистая соль, паруса. Ни проникнуть туда, ни добраться, да оно и не нужно. А вот шагнуть за границу сегодня я, пожалуй, готов. Надо узнать, насколько далеко от нее держат стада эмира его пастухи. И зачем они так жестоко вырезают наших людей. Шаг, другой, прислушался к чужому движению. Нет, то всего лишь одичалая серна ухватила клочок прошлогодней травы. Двигаюсь дальше, пристально глядя по сторонам и замечая малейшие странности. Траву тут, точно, давно никто не пытался скосить или отдать под выпас. Хорошо бы мне захватить в плен кого-то из пастухов этой страны, выведать у них тайны, узнать, что происходит на самом деле по эту сторону границы.

Неслышно ступают подошвы из мягкой кожи, ни один камень не скатится в дол, нетронутыми останутся хрусткие ветки редких пожухлых кустов. Впереди стоит он, моя вероятная добыча, сильный воин эмира. Нет здесь сейчас пастухов, придется довольствоваться тем, кого принесло по воле богов на мой путь.

Высокий, крепкий, светлокожий. Русые волосы собраны в недлинный хвост. Как все же эти люди походят на нас. Только если мы смуглые, ловкие, жилистые, черные глазами и цветом волос, то эти - как черный кофе, в который по незнанию плеснули козьего молока. Объем напитка увеличился, но вкус растерялся. Народ эмира шире и выше, белее кожей, но нет в них той остроты чувств, что так свойственна моему народу, нет ловкости, нет горделивой стати.

Как снежный барс я подкрался со спины и совершил молниеносный прыжок ему на загривок, успел приложить острие ножа к жилке, что так близко бьется под кожей и был сброшен на землю. Хороший воин, ловкий и все равно мой. Уволоку, выспрошу все ответы. Под натиском моего клинка никто не сможет молчать, даже если захочет. Я должен узнать правду, в этом году скот будут пасти на всех наших законных землях, и ни один крестьянин не будет более голодать. Воин выхватил нож, наподобие моего собственного, только короче.

Его неловкий выпад, мой бросок в сторону, мах ноги, рука противника дрогнула, чуть разжались крупные пальцы на рукояти ножа. Он заревел гортанно, как тур, зовущий противника в бой, и бросился прямиком на меня. Я увернулся, чуть скользнув ногой вниз, припал на колено. "Тур" развернулся и с силой попытался въехать ногой мне в плечо. Все завертелось, ноги, руки, ножи, мы покатились, сминая траву к краю каменистой площадки. Мой нож чертит кровавую полосу у него на спине, не в силах пробить с размаху кожаное полотно доспеха, разрезая тонкие завязки. Его рука с силой надавила мне на горло, из-под спины вниз улетел крупный камень. Лбом саданул ему в щеку, жаль, до виска чуть не смог дотянуться.

Глава 4

Виктор

Сладостен совместный отдых на Земле, вот только все больше меня тянет в наш уютный средневековый мир, наполненный магией, рыцарями. Воплощение в реальную жизнь с понятиями о доблести и рыцарской чести. Странная вышла у нас семья. Тревор увлечен тактикой боя и применяет, как может, скупые навыки магии, что ему поддаются. Милена блаженствуют ночью, а днем патрулирует небо, дает разгуляться телу дракона, пробует всласть силу и мощь своих крыльев, лишь иногда всматриваясь то ли во тьму прошлых веков, то ли в неясную дымку грядущего. Я же упиваюсь до невозможного исступления новыми знаниями, новыми возможностями, что стали подвластны мне благодаря связи с драконом, с моей прелестной двуипостасной супругой. Иначе даже в собственных мыслях я просто не в силах ее называть. Жена, супруга, та, во имя которой я существую. И пусть на словах я ей этого никогда не скажу, она все равно все знает, а мне стыдно казаться и быть влюбленным в дракона мальчишкой. Тревору проще, он искренен абсолютно во всем. И в доблести боя, и в чести быть проигравшим на наших учебных магических поединках, и в любви. Носит своей или, точнее, нашей супруге цветы в тон ее глаз, искренне радуется ее мимолетным улыбкам. Я же... Молчу. Будто что-то скрываю, даром, что мои чувства известны Милене доподлинно. В мысли наши с Тревором она, вроде бы, не лезет, но чувства… Их от нее не скроешь. В особенности, когда мы остаемся втроем, и с меня подло слетает маска ехидства. Весь мир для меня сосредоточился в нашей семье. Казалось бы, кто мне Тревор? Соперник, любовник жены, подлец, посягнувший на сокровенное под пологом ночи чудо? А выходит иначе. Друг, компаньон, брат, тот, подле которого я порой просыпаюсь утомленный ночною страстью нашей жены. Единственный во всех мирах, кто меня понимает. Для прочих я лишь монах, погрязший в учениях, лишенный возможности брака, отшельник, что день за днем полирует свой боевой навык и разум. Смешно, знали бы они мою суть. Дангеш, и тот меня сторонится, полагая, что я излишне умен. Если бы так.

- Ребята, а не наведаться ли нам втроем в новый мир, который так трепетно ждет нашу Летти?

- Как пожелаешь, - чуть кивнул друг.

- Думаешь, стоит? – насторожился я сам.

- Не думаю, знаю. Нужно выбрать для нее двух безликих.

- И как мы это осуществим? Допустим, тебе с нами повезло. А как выбрать ей мужчин без ее собственного участия?

- Источник, не наш, а ее источник, он поможет. Да и моя магия тоже. Я стащила у нее заколку, думаю, этого хватит.

- Заколку? - Милена сунула под нос Тревору банальную невидимку с крошечной змейкой на самом конце.

- Допустим. А дальше? Ну, явимся мы туда втроем, и что будет? Тем более, если там ведется война.

- Война начнется только завтра, мы все успеваем. Я спущусь туда в облике дракона, изничтожу несколько тварей, которые повинны в начале войны, а вы...

- Чур, я буду держать тебя на цепи. Всегда мечтал побывать в роли укротителя страшного зверя, - как бы избавиться от сарказма?

- Сам ты страшный. Хорошо.

- На двух цепях, я тоже об этом грезил.

- По рукам, Тревор. И, чур, цепи снимем не сразу.

- Ну вас! Вам еще объяснятся с эмиром или кто там возглавил войско? Мне отсюда не видно.

- Хорошо, когда отправляемся? И ты уверенна в Летти? И в том, что мы изыщем безликих для нее? Вдруг они не смогут удержать ее зверя так же надежно, как это делаем мы?

- Выбора все равно у нас нет. Либо так, либо земля там напитается кровью досыта. И твари захватят надземный мир.

- Почему? - задал я единственный и глупый вопрос.

- Потому, что дракон исчез из их мира несколько сотен лет тому назад. Это как у нас на земле с барсуками и лисами. Сначала плодятся в огромных количествах барсуки, потом, от сытых времен плодятся точно так же и лисы. Барсуков становится мало, их истребляют, лисы дохнут от голода. И снова торжествует популяция барсуков, хищников-то почти не осталось. Точно так же и в том мире. Дракона нет, а тварей расплодилось немерено, столько, что они, вместо того, чтобы сидеть под водой, начали вылезать на землю.

- Что ж, значит надо встать у них на пути. Тревор, ты как, готов стать главным героем сказаний?

- Я готов помочь людям. И тому миру.

- Тогда, надевайте свои балахоны, цепи я сейчас откуда-нибудь извлеку, - супруга задумчиво протянула руку сквозь облачко голубоватого дыма и извлекла две длинные тонкие цепи, мокрые от воды и с налипшим на них серым илом.

- Отмывайте, это с какого-то затонувшего корабля. Надевать на меня будете сами, - нам обоим поочередно показали язык, - все, я оборачиваюсь, надо поторопиться.

Должно быть, впервые в этом номере средневековой баварской гостиницы появился дракон. Хотя, кто знает. На старом барельефе изображен именно змей с огромными перепончатыми крыльями. Да и нос, почти как у нашей, разве что шипов вокруг него нет.

Глава 5

Тревор

Мы вышли в поистине странном месте, еле успев перебросить концы цепей через шею нашего золотого дракона. Розоватые пыльные горы раскинулись позади нас. А перед нами стоит, громыхая доспехами и бряцая оружием по щитам, целое войско во главе с командиром. К нам обращены потрясенные лица сотен воинов. Представляю, как мы выглядим со стороны. Черные балахоны до пят, скрывающие фигуры, надвинутые низко до глаз капюшоны, в руках тяжелые цепи, и дракон между нами ярится, наигранно копая песок огромной смертельно опасной лапой. Здорово придумал Виктор, как я его теперь понимаю. Быть укротителем такого зверя в глазах целого войска - это мечта. Тем временем друг зажег на ладони голубоватую сферу.

- Это Эмир, обращайтесь к нему, - разлился бархатом голос Милены у меня в голове.

- И что говорить? Мы - пацифисты? Бросайте мечи, или натравим тебя? - занервничал Виктор.

- Скажи, что вы два величайших мага, и вам обоим подвластен дракон. Что причин для войны нет и быть не может. А в горах изо всех щелей прут в небывалых количествах озерные бесы, людей изводят они, вырывая сердца.

- Тревор, давай ты, я не умею командовать эмирами.

Я вскинул ладонью вперед раскрытую руку. Эмир встретил мой приветственный жест попыткой наскоро сплести какое-то заклинание.

- Мы пришли с миром! В этих землях завелось великое множество бесов!

- Водяных бесов, ты забыл уточнить, - Милена плюхнулась на зад и зевнула во всю ширину необъятной пасти, выпустив наружу облачко черного дыма. Виктор закашлялся, вдохнув эту гадость.

- Кхм. Водяных бесов. Людей убивают они. Мы - два величайших мага.

- Сколько пафоса.

- Не перебивай его, он сейчас потеряет мысль.

- Брось уже свою сферу, надоела, мигает, я сейчас чихну.

- Мы - два величайших мага, и нам подвластен дракон.

- Вы оказали нам честь, явившись сюда, но водные бесы никогда не выходили на сушу и не водились в горах.

- Ну-ну. Скажи ему, что сейчас же докажешь мою правоту. Пусть смотрят.

- Смотрите.

Секунда, и цепи слетели с шеи дракона сами собой. Воины ахнули. Наша ящерка потянулась как сытая кошка и громогласно чихнула в низовье ближайшей скалы. Из небольшого отверстия вылетел булыжник, напомнив мне винную пробку. Следом ливанул фонтанчик кипящей воды, наверху барахтался монстр, отдалённо напоминающий черную рыбу. Весь в шипах и с огромными лапами. Гадость какая! Виктор ширанул по нему своей сферой, сбил и взорвал над скалой.

- Хоть бы предупреждала! - зло рявкнул Виктор.

- Дурак, я хотела его сожрать, а ты все испортил! Они же вкуснее лосося!

- А если б ты отравилась?

- Я читала, я знаю!

Эмир нахмурился, но не отступил. Смотрит внимательно, переводя взгляд с одного на другого, а то и на угасающий фонтанчик воды.

- Поторопи его. Время утекает, я чую ее безликого, ему плохо и больно. А еще он призывает смерть. И второй ее безликий тоже зовет смерть! Мне страшно.

- Ну? Убедились?- рявкнул мой друг.

- Что вы хотите в обмен на свою помощь? Я готов заплатить, нам нужны эти горы, стада надо пасти, скоро их укроет ковер разнотравья. Без этого к нам спустится голод.

- Повторяйте за мной, оба, ну!

- Что повторять?

- Вам нужен дракон, мы готовы его вам доставить. Сильный, прекрасный морской дракон. Только морской дракон уничтожит опасность для людей. Таких нор, наполненных водой в горах слишком много. Наш дракон крылат и не сможет спасти ваши земли, долго быть под водой нашему дракону слишком сложно, эта стихия не его.

- Сколько вы просите за морского дракона?

- Без оплаты. Но вы должны дать дракону все, что ему причитается. В хранилище книг есть список, вы должны помнить. Каждый эмир получает его вместе с приходом власти в его руки.

- Я думал, это - красивая сказка или что-то иносказательное.

- Дракон существует и готов прийти в этот мир. Вы помните то, что должны ему обеспечить?

- Две добровольные выборные жертвы. Двоих молодых мужчин чистых сердцем, прекрасных собою, сильных и добрых. Старый дворец у моря вместе со всем содержимым, которое в нем найдут мои люди. Дворец закрыт на большую печать уже тысячу лет...

- А также?

- А также обеспечить дракона всем тем, что он пожелает.

- Ваша страна успела разделиться на две за эту тысячу лет. Вы поделили даже горы.

- Это плохо?

Милена чихнула облаком огня. Хорошо, хоть вверх, а не в нас. А то балахоны опять бы прогорели. Кожа перестала отзываться на ее огонь даже краснотой после того, как мы стали едины, а вот одежда… Лучше не вспоминать.

- Это данность. Расходы и усилия поделите поровну с властелином страны за горой и заключите вечный мир. Дракон крови не любит изначально, но если учует пыл ваших битв, может одуреть от горя.

- Мы исполним начертанное. С дворца снимут печать и все подготовят. Когда дракон снизойдет до выбора своих жертв? Какое число воинов нужно предоставить?

- Выбор сделаем мы. Из всех ваших людей и людей из страны за горой, включая членов обеих династий. Любой из них должен быть готов принять выбор.

- Я согласен. Во имя мира и сытых времен для моего народа и народа той страны. Дайте два дня.

- Двух дней у вас нет. Выбор будет осуществлен здесь и сейчас.

- Но, Властелин страны...

- Час времени - это много.

Милена скосилась на гору.

- Любимцы, помашите ладонями в сторону вон того холма.

Реальность будто начала стираться, прямо под моей рукой и под рукой Виктора тоже. Своего дара не чувствую, так ворожить может только наша двуликая. Стираем вид на гору, образуя широкое окно к чьему-то дворцу. Были горы, а вместо них теперь широченная арка и видно, как снуют люди, как замирают, увидев нас и войско Эмира. Громко закричала какая-то женщина, ей вторит другая.

- Ровно час времени. Дворец Властелина перед вами, успеете договориться, он тоже помнит легенду и вынужден чтить данную перед обретением власти над своею страной клятву. Напомните ему самую суть.

Глава 6

Бэй

Я, пусть и невольно, но стал тем самым «казусом белли», поводом для начала войны. Долго ж они пытались выудить из меня хоть слово признания вины моего народа в убийствах, омрачивших кровью сытные выпасы для скота. Маги трудились особо, но ни слова им у меня выведать не удалось, решили, что на мне стоит сеть особых заклятий, мешающих говорить правду. Проще поверить в то, что я не могу или не хочу ничего сказать из того, что им нужно услышать, чем в то, что такой правды, какую они бы хотели услышать, просто не существует в природе. Дважды меня якобы хотели повесить, в надежде, что хоть перед смертью, но я скажу правду.

От удушения горло до сих пор сильно саднит изнутри. Жарко, пить хочется невыносимо. Воду приносит, если приносит, только мой несостоявшийся осведомитель. Жаль, что он тогда меня не убил, это был бы щедрый подарок. Казалось бы, за жизнь цепляться больше не стоит, она только причиняет мне новые и новые муки, а уйти безвозвратно за грань просто так, не выполнив великой возложенной на меня миссии, я не хочу.

Властелин обязан узнать, что крестьян убивает кто-то другой, не люди Эмира. Иначе новых смертей будет не избежать. Впрочем, война уже дышит обеим нашим странам в лицо. Если бы люди умели не только говорить между собой, но и понимать друг друга. Говорить может даже малый ребенок, а вот понять, осознать, поверить в то, что тебе сообщит столь похожий на тебя человек, брат твой по крови, выходец с другой стороны высоких холмов, никто не может. Сколько раз за эти часы я говорил своим палачам об угрозе, сколько раз просил обо всем рассказать Эмиру... Глухи люди и слепы. Не хотят видеть правду, если ее привел за руку чужой человек, и она выглядит совсем не так, как ты представлял. Страшно лежать на земле позади чужого мне войска в час, когда оно собирается на войну против моей родины. Страшно, когда ты ничего не можешь сделать. И причиной этой войне, последней крупинкой песка в часах, отсчитывающих время до начала кровавой бойни, стало мое пленение. И даже молчание, мое сопротивление желанию людей эмира переодеть угодную им ложь в строгое платье правды, ничто не сможет остановить грядущей войны.

Человек в балахоне, скрывающий лицо, возник, будто бы из ниоткуда и задал всего один абсурдный вопрос: "Хочу ли я жить?" Хочу, но только, что это теперь изменит? Своим появлением здесь, вместо того, чтобы спасти наших крестьян, я вверг свою родину в бездну кровопролития, остановить которое я сам не в силах. Быть может, мое согласие послужит лишь толчком к новым мучениям моего тела и духа? Они надеются, что цепляясь за жизнь, я все-таки сознаюсь, что горе в семьи их пастухов принесли наши люди? А с другой стороны, был ли он, тот мужчина, вообще? Может, это всего лишь видение, возникшее в угасающем сознании?

Ко мне торопится бегом кто-то из магов. Воин, еще недавно пинавший меня сапогом, спешит усадить, обнимая, как добрая мамка, за плечи. Бред. Всего-навсего бред. Слишком яркое солнце, слишком много хрустящей на зубах пыли и слишком мало воды. В такт моим мыслям к губам поднесли полный стакан холодной воды. Горьковатая, чуть соленая, она течет в рот, льется на грудь. Никто этого будто не замечает, хотя вода сейчас здесь студеная, почти ледяная, чистая - это же настоящая роскошь. Кто только мог привезти такую в это пыльное пекло? И для кого?

Руки врагов стаскивают с меня сапоги, спешат разрезать лохмотья еще так недавно удобной одежды. Я прикрыл глаза, не хочу видеть творимый моим подсознанием бред. Кто-то будто бы промывает свежие раны. Бред, полный горячечный бред. Хотя, для лихорадки еще вроде бы рано, не так давно я попал в их цепкие руки, чтоб пошло воспаление. Значит, злую шутку со мной играет жаркое южное солнце этой стороны гор. Ненадолго, но мне удалось провалиться в негу небытия, за грань подсознания.

Очнулся от почти ласкового прикосновения к плечу и даже не сразу понял, где я. Над головой мятая ткань парусины, я лежу на чем-то довольно мягком, магический артефакт мерно шумит в углу, охлаждая воздух. Неужели, наши пришли и вытащили меня из плена? Я спасен? На лицо сама собой наползла улыбка, отчего ссадины на губах незамедлительно треснули и отозвались легкой болью. Человек, стоящий у изголовья, чуть сместился и начал приподнимать мое тело, подкладывая валик под спину. Острой боли практически нет, только ноет все тело, да и сил практически нет. Должно быть, лечили маги, значит, я, точно, дома.

Перед лицом возникла пиала с бульоном, и тут я рассмотрел рукав рубашки одного из моих палачей. Радость освобождения схлынула, уступив место отчаянию в смеси со страхом. Я лежу недвижимый, и сейчас со мной можно сделать все что угодно, все, что заблагорассудится этому зверю. Губ коснулся шероховатый керамический край посуды. Зачем они так? Зачем дают отлежаться, кормят? И почему этот воин отводит в сторону взгляд, боясь посмотреть мне в глаза? Первый глоток дался с трудом, губы никак не могут захватывать воду в таком положении. Мягкой тканью воин тут же промокнул мне уголок рта, осторожно, словно боясь растревожить нанесенные мне его же руками раны.

Полог откинулся, внутрь вошли уже двое, закутанных в балахоны. Чуть постояли в изножье, словно наслаждаясь моим беззащитным положением, должно быть, именно так смотрят пастухи на пойманного ими в капкан волка.

- Поправляйся.

- Выздоравливай.

Я не смог ничего ответить, горло ужасно саднило. Мужчины в балахонах вышли, уступив место новому посетителю. Неужели у меня снова бред? Кормивший меня до этого воин тенью выскользнул из палатки.

- Властелин? Мы победили? – спросил я с надеждой. Как еще объяснить это чудо? Я мечтал встретиться с ним, но только не так, а получая из его рук заветную боевую награду.

- Войны нет, и не будет. Тебя тоже больше никто не тронет. Пастухов вырезали морские бесы. Их развелась великая тьма, все горы прорезаны узкими лазами, идущими от озер. Этого оказалось достаточно, чтобы погубить столько людей, поднявшихся на выпасы по обе стороны холмов. Этих бесов так просто не уничтожить, а если все оставить как есть, то наш скот не сможет подняться в горы, настанет великий голод, погибнут люди. Ты один можешь спасти всех. Ты или мой единственный сын, наследник династии.