Подарок судьбы или кофе с хомяком

Пролог

Бывают такие дни, когда за окном отвратительно прекрасная погода, вот просто до неприличия. А ты не вписываешься в этот, с позволения сказать, экстерьер мира ни кончиком носа, ни даже уха. Потому, что всё бесит. И болит голова. Вот с самого утра. Проснулась – а она болит. И то, что поздно спать легла, совсем не причина.

Вот так чувствовала себя богиня Судьбы, или, как её ещё уважительно величали – Леди Судьба, хмуро глядя на голубое небо и резвящихся в нём молодых драконов. Разлетались, блин. Весело им. А тут, хоть на стенку лезь. И всё сестрица младшая, Любка, – Леди Любовь, – поднеслась с «креативным коньячком» с утра пораньше. А какие планы ведь у Леди Судьбы были на это утро! Так нет же.

– Софочка! Сегодня выходной! – радостно вещала сестрица, виртуозна сервируя столик на веранде летней резиденции. Леди Судьба с лёгким неодобрением следила за тем, как та уверенно хозяйничает на её вотчине. – Мне вчера та-а-акой чаёк презентовали! М-м-м-м-м! Язык проглотишь! Вот я и подумала: негоже мне одной наслаждаться, – щебетала Любовь, – и вот я тут! Ну, чего стоишь? Садись и вкушай райское наслаждение!

Угу. А потом было: «Ой! А тут ещё бутылочка коллекционного коньячка! Где твои рюмочки?». Короче – просидели до вечера. Хорошо посидели, душевно. А теперь пришла расплата. Периферическим зрением Леди судьба заметила, как мимо окна пролетело что-то увесистое и шлёпнулось оземь. Страдальчески морщась, она нашла глазами это «что-то» и поморщилась с ещё большим энтузиазмом: внизу на клумбе красовался будущий комок удобрений, произведённый резвящимся драконом.

– Нет, ну это уже ни в какие рамки! – тихо возмутилась богиня и отшатнулась: за стеклом, туповато лябысь, застыл производитель. Вот он отдал честь – хвостом к рогатой башке, – и взмыл вверх. – Справился, и счастливый, – буркнула страдалица.

Небесное светило радостно подмигнуло, вперив свой яркий лучик прямо в глаз Леди.

– Да ёшки-крошки! – психанула она. – Никакого покоя!

И тут в измученную барабанным постукиванием голову пришла великолепная идея: а не попить ли кофейку? Надумано – сделано. И уже через несколько минут в одно из кафе, расположенных в тихом безмагическом мире, входила роскошная дама в лёгком летнем костюме и с печатью головной боли на красивом холёном лице. Она выбрала самый дальний столик в затемнённом росшей в кадке пальмой уголке, величественно опустилась в мягкое кресло и стала ждать официанта.

Леди Судьба любила это кафе и частенько сбегала туда отдохнуть от трудов праведных и просьб настойчивых. Чашечка кофе, креманка мороженого с шоколадной крошкой – красота! Главное, – никто её здесь не ищет, никто не узнаёт в шикарной даме могущественную богиню. Можно спокойно созерцать протекавшую мимо жизнь людей и не думать о куче накопившихся дел. И ведь, сколько бы она не разгребала эту кучу, а та всё равно умудрялась образовываться с настойчивой регулярностью.

Леди Судьба с наслаждением ощутила, как трудолюбивая птичка дятел, что просыпалась в голове по утрам после «чаепития» с сестричкой, всё больше утомляется. Вот уже её перестук значительно замедлился, а вот уже и почти стих. Так, остались отголоски совести. Да и те уже вытеснялись звуками, наполнявшими кафе в этот утренний час. Например, за соседним столиком кипели страсти. Богиня изволила прислушаться.

– Нет, ты только посмотри! – возмущалась красивая блондинка, тряся перед носом другой девушки небольшой мягкой игрушкой. – Нет, Ким, ты только представь! Это он мне? Представляешь? Мне!

– Что ты буянишь? – спокойно спросила та, которую назвали Ким. – Милая зверюшка, – пожала она плечами.

– Милая?!

От возмущения блондинка поперхнулась собственным вздохом.

– Ты только сюда посмотри! – взвизгнула девица и ткнула в лицо картонную этикетку, прицепленную на тонкий ошейник зверька.

– «Хомяк Люся», – прочитала Ким и нахмурилась. – Н-ну-у, согласна, здесь ошибка. Если «Люся», то это точно не хомяк, а хомячиха, – добавила она, пытаясь сдержать улыбку.

Богиня судьбы расслаблено наблюдала за парочкой. Сейчас её уже ничего не беспокоило. Головная боль утихла, великолепный кофе послужил бальзамом на вечную душу, а холодное лакомство немного охладило разгорячённое воплощённое тело. Красота! Блаженство! Она с наслаждением оперлась о спинку кресла и в который раз порадовалась, что это кафе не в каком-нибудь снобском мире, где приходилось соблюдать этикет и «держать спину».

Однако блаженствовала она недолго: в левом ухе завибрировала серьга-переговорник. И завибрировала она тем неповторимым тембром, который возвещал конец безделью. Братец. Создатель ожерелья миров. Только он мог звонить по такому каналу, и только его вызов богиня не могла проигнорировать. С тяжким вздохом она подозвала официанта, расплатилась местной монетой и, сожалея, что не удастся узнать, чем же закончиться разговор за соседним столиком, покинула кафе и мир.

Глава 1.

Высокий светловолосый мужчина брёл по девственному лесу, не разбирая дороги. Его душа догорала в болезненном пламени, которое медленно пожирало остатки внутреннего света. Он больше не хотел жить. Зачем? Любимая женщина давно счастлива с другим, в их семье уже выросли дети и внуки, в её сердце он всегда был только другом. Сил на то, чтобы ждать перерождения её души, уже не осталось. Мужчина шёл, спотыкаясь, упрямо преследуя только ему известную цель. Он хотел жить и умереть вместе с любимой. Но он был бессмертен. Он – полубог.

В то же время в резиденции основателя ожерелья миров.

На светлой террасе две неопределённого возраста, – хотя всё же ближе к юному, – дамы наслаждались крепким ароматным напитком в маленьких пузатеньких чашечках. На небольшом столике исходили умопомрачительным запахом свежеиспечённые булочки с клубничным вареньем.

– Вот скажи мне, Люся, – откусывая большой кусок выпечки, вопросила та, что была одета в лёгкое кремовое платье, – как ты умудряешься столько жрать без вреда для фигуры?

Вторая дама в алом шёлковом одеянии обиженно поджала губы:

– У меня работа нервная. Пахала бы ты, как я, то о фигуре не задумывалась бы.

– Ну, у меня тоже нагрузка большая. Ты же только сводишь, а я сопровождаю души, все их жизни во всех воплощениях, – с этими словами она умыкнула последнюю булочку и вонзила острые зубки в румяный бочок.

– Ой, Софа, много ты с ними возишься. Пусть сами живут, как хотят.

– Ну да, – хмыкнула Леди Судьба, – а это была именно она, – им дай волю. Всё погрузится в хаос. Везде должен быть порядок! – она подняла вверх изящный указательный пальчик с длинным ноготком.

– Как это скучно! – вздохнула Леди Любовь. – То ли дело у меня: всегда драйв! Это так темпераментно и интересно!

– Угу, – мрачно взглянула на сестру богиня Судьбы. – Мне в принципе, фиолетово, как ты развлекаешься, но то, что ты в свои игры втянула брата, – это перебор.

– Он такой зануда, – протянула девушка, с сожалением бросая взгляд на пустое блюдо. – Вот я его и расшевелила маненько.

– Да уж! – возмутилась другая. – Так «маненько», что девица родила пацана!

– И что? Ведь племяшка славный получился!

– А в кого он влюбился? – не унималась Судьба.

Леди Любовь на секунду сникла, затем воинственно наставила на сестру маленькую кофейную ложечку:

– А это ты проглядела! Зачем в закрытый мир шастала?

– Сама знаешь, – буркнула Судьба, – магия плеяды нуждалась в возрождении. Маша как нельзя лучше подходила.

– А с демоном зачем свела? – вскипела Любовь. – Я же Вишне хотела пару подобрать!

– Ну так получилось! – развела руками девушка в кремовом.

– Жаль племяша, мучается, страдает.

– Ничего. Немного осталось. Душа Маши скоро покинет физическое тело и уйдёт на перерождение. А там уж я сведу её с Вишной.

– Жаль мужика. Ведь исстрадался весь. А кстати, – оживилась Леди Любовь, – ты обратила внимание, какой он мир отстроил? Я бы сама там жила!

– Да-а-а, – горделиво повела плечами Леди Судьба, – мальчик рукастый.

– А давай навестим его? – предложила алая. – Заодно и кутнём! У меня вино обалденное есть!

– А давай! – согласилась кремовая.

Девицы подскочили к зеркалу миров и принялись определять местоположение племянника. Их взору и предстала безрадостная картина отчаявшегося мужчины.

– И что будем делать? – растерянно пролепетала Любовь.

– Пока подождём, – сурово сдвинула брови Судьба. – Пусть немного остынет.

Мир Мариа.

Вишна всё шёл и шёл. Можно было подумать, глядя на его отрешённое выражение лица, что он не знает и не понимает куда идёт. Но он знал. В глубине густого непроходимого леса он выстроил маленькую избушку. Туда теперь Вишна и направлялся. Он тяжело поднялся по ступеням. Внутри деревянного домика было сухо и тепло. Сквозь узкие окна пробивался тусклый свет. Мужчина лёг на лавку, вытянулся и приказал своему сердцу остановиться. Конечно, тётка Смерть никогда не примет его в свою обитель, но в его силах сковать себя вечным сном. Так будет лучше. Для всех.

Через несколько минут большое сердце полубога последний раз трепыхнулось и застыло. Избушку накрыло покрывало невидимости. Теперь никто не сможет зайти и потревожить сон хозяина мира. Он выполнил обещание, данное отцу – Создателю ожерелья миров. Дарованный ему мир стал одним из прекраснейших, населённый только животными и птицами. Здесь боги устроили себе что-то вроде зоны отдыха. Сейчас и ему, Вишне, можно отдохнуть.

***

– Ну? – нетерпеливо теребила рукав сестры Леди Любовь. – Он что, так и будет бревном лежать? Надо же что-то делать!

Леди Судьба задумалась. История с девушкой Машей, в которую угораздило влюбиться племяннику, камнем висела над душой. Маша-то выбрала другого, и прожила с ним долгую счастливую жизнь. Она уже перешла в «мир иной», душа терпеливо ждала перерождения, да только всем известно, что истинные пары притягиваются, но… Вот это самое главное: истинных могло быть несколько. В каждом мире мог отыскаться «тот самый». И Леди Судьба методично искала ту, кто поможет любимому племяннику. Для Машиной души она приготовила уже сосуд, осталось найти только подходящее тело. И где же его искать?

– Пошли, – нахмурилась она. – Будем искать невесту для нашего племяшки.

– Э не-е-ет, – тут же замахала руками сестра. – Сама выпутывайся. А я только в конце подключусь. Так будет надёжнее.

Леди Судьба скептически покосилась на младшенькую и согласилась:

– И то верно. А то опять куда-нибудь ты нас вляпаешь.

– Это я вляпаю? – взвизгнула богиня. – Да я …

– Да ты такая правильная и тэ дэ и тэ пэ, – куртуазно продолжила её пламенную речь кремовая. – Пойдём. Работы по горло, некогда вино лакать.

Богини прикрыли зеркало мира призрачным покровом и покинули зал наблюдения.

Несколько веков спустя.

Глава 2.

– Так, – с мрачной решимостью в голосе молвила Леди Судьба, – как говаривала матушка: если в твоей жизни наступила полная или тощая задница, в просторечии именуемая жопой, – да, так душевнее звучит, – надо надеть на неё кружевные трусики и продолжать радоваться. А без кофе радость не ощущается, ощущается голая задница, – она улыбнулась, добавив: – так что, пойду-ка я выпью кофейку! Заодно узнаю, чем же дело с хомяком закончилось.

И перенеслась в тот самый мир и в тот самый миг, из которого её вырвал звонок божественного брата.

***

Ким.

У меня с сегодняшнего дня первый отпуск за два года! В мае месяце. Пока открыли это кафе… Дядя Коля, то есть Николай Петрович, хозяин заведения, вероятно, окончил курсы по верховой езде. Он гонял весь персонал, словно беговых коняшек. Выли все. Но держались. Зарплату хозяин платил вовремя и не жлобился. Поэтому мы старались, из кожи вон лезли. Как результат, наше кафе стало одним из лучших в городе. А так как расположено оно в торговом центре, то и начальство этого самого центра носили Петровича чуть ли не на руках. Ведь, хочешь не хочешь, а в какой-нибудь бутичок после чашки кофейка заглянешь. А я в этом кафе – главная по кофе. То есть, это я решаю: у кого закупить зёрна и какого сорта. Поэтому и пахала без выходных и проходных. Всё изучала, сравнивала, экспериментировала. Но вот, вроде бы всё наладилось, и парнишка-сменщик смышлёный, и девочка-напарница шустрая. Причин дневать и ночевать на работе поубавилось. Зато прибавилось количество постоянных клиентов. Мне особенно импонирует одна дама. Она всегда одета как истинная леди, всегда при шляпке и перчатках, всегда аристократично молчалива и божественно прекрасна. Глядя на неё, я мечтала, что вот встану на ноги и обязательно буду такой, как она. Ну, мечты мечтами, а финансы в кошельке сами не образовываются, их надо туда класть самой, до этого заработав. Но с сегодня у меня отпуск!!! Имею полное право пойти в кафе как простой посетитель. Я и пошла. Тем более подруга Люська уже с утра звонила и истерила. Что-то там у неё случилось и это «что-то» требовало похода для «отвлечься».

Вот теперь сижу и работаю (в свой отпуск!) жилеткой.

– Нет, ты только посмотри! – возмущалась красивая блондинка, тряся перед моим носом небольшой мягкой игрушкой. – Нет, Ким, ты только представь! Это он мне! Представляешь? Мне!

– Что ты буянишь? – Спокойно, так как никак не могла понять, что же так возмущает Люську, спросила я. Да, кстати, Ким – это я. – Милая зверюшка, – я пожала плечами. Нет, ну, правда, очень няшный зверёк.

– Милая?!

От возмущения подруга поперхнулась собственным вздохом.

– Ты только сюда посмотри! – взвизгнула Люська и ткнула в лицо картонную этикетку, прицепленную на тонкий ошейник зверька.

– «Хомяк Люся», – прочитала я и нахмурилась. – Н-ну-у, согласна, здесь ошибка. Если «Люся», то это точно не хомяк, а хомячиха, – добавила, пытаясь сдержать улыбку.

Наблюдать, как пыхтит подруга, всегда забавно. Люся отличалась взрывным характером. Но, как часто она взрывалась, так же быстро и остывала. И, вообще, девушка обладала весёлым нравом, что делало её душой любой компании. Она легко находила общий язык с незнакомыми людьми, несмотря на взбалмошность. Хотя, может быть, именно эта черта характера и позволяла ей быть такой лёгкой в общении. Что нельзя было сказать обо мне. Серьёзная и немногословная, я рано лишилась родителей. Те погибли, когда мне едва исполнилось 6 лет. Вертолёт, на котором родители летели к месту очередных изысканий, – они оба были геологами, – в тумане зацепился за кроны деревьев и врезался в скалу. Погибли все, кто находился на борту. От родителей мне осталась двухкомнатная квартира, в которой я сейчас жила, и непривычное уху русского человека имя.

В первый класс меня отвела бабушка, вернее, прабабушка, но я всегда называла её бабушкой. Так и прожили мы вместе с ней в маленьком городке до самого окончания школы. Денег, которые поступали от сдачи в наём квартиры в областном центре, хватало, плюс пенсия, короче, – жить можно. Кстати, бабушку тоже звали Люся, то есть Люда, и в молодости она была та ещё оторва, да и сейчас шебутная старушка частенько наводила шороху во дворе, гоняя проказничающую ребятню. Я закончила швейный колледж, но маленькую городскую фабрику закрыли, и мечты о достойно профинансированном будущем лопнули. На помощь пришёл сосед дядя Коля. Он как-то сразу влился в изменяющуюся экономику, так сказать, чутко отреагировал на изменения окружающей среды. А именно, открыл небольшую забегаловку на рынке. Дела пошли хорошо, и вот он уже важно, колыхая мужским богатством, – имеется в виду животом, а не чем другим, – вышагивал по шикарному керамограниту торгового центра, где арендовал помещение для кофейни, и покрикивал на рабочих, что на скорую руку и скромный бюджет, делали ремонт в будущем кофейном оазисе. Зная мою любовь к этим коричневым зёрнышкам, он предложил мне место бариста, даже оплатил курсы в соседнем городке. Когда раскрутился, продал бизнес в нашем маленьком городке и перебрался в областной центр, что стало очень кстати и для меня. Бабушка к этому времени уже перебралась на постоянное место жительства в мир иной, я осталась одна. Тогда я тоже продала квартирку бабули, затем переехала в родительскую. Первое кафе дяди Коли мы открывали вместе с ним. А потом было второе, и сейчас я работала уже в третьем. Хозяин уже несколько раз предлагал перейти на должность администратора, но я отнекивалась. Не по душе были эти администраторские обязанности, возлагающиеся на плечи. Я гораздо увереннее чувствовала себя за стойкой, творя волшебство с кофейными зёрнами. Появились постоянные клиенты, как та дама, и частенько оставляли щедрые чаевые. Короче, на жизнь хватало. Но деньги я не тратила куда попало, а любовно складывала в кучечку, чтобы потом отнести в банк и положить на счёт. Мечта у меня была – выучиться на ресторатора и открыть свою сеть. Даже во сне частенько видела, как мерцают огни на здании, где находится мой ресторан, и как в газетах и по телевидению мелькают новости о знаменитостях, что являлись моими постоянными клиентами. Ну, это мечты. А пока… Пока я сижу, пью кофе и не могу понять свою подругу. Чего ей не хватает? Парень – просто золото, а она выпендривается. К слову сказать, мне он тоже нравился, но вставать между ними желания не было. Подло это, нехорошо.

Глава 3.

Любите ли вы бегать по утрам? Я – да. Бегаю часто и с чувством. И с криком – проспала!!! Сегодня я тоже проспала. Хитрая будильничья морда соизволила вяньгнуть только в половине седьмого. Так же, как и вчера. И, хоть я и была уверена, что леди не приедет, но тараканы, что квартировались в голове, были уверены в обратном. Они громко и воодушевлённо орали в предвкушении обещанных приключений. Только задница хмуро отмалчивалась. Она-то всегда оказывалась крайней и получала по полной.

– Подъём! – вопили тараканы.

– В путь! – поддерживал мозг.

– А может не надо? – слабо вякнула попа. Только один раз.

– Оно нам надо? – вторил ей червячок сомнений.

– Молчать! – рявкнула надежда. – Пока я жива, нам надо всё!

Быстренько закрутив волосы в пучок, прополоскав рот, я натянула джинсы с белой блузкой, и уселась кофейничать. Звонок мобильника чуть не стал причиной невротического заикания. Это кого там приспичило в такую рань? Экран сообщал, что номер скрыт. Чувство самосохранения что-то тревожно икнуло. Да, я знаю, что отвечать на такие звонки опасно. Я не хотела! Не хотела, говорю! Но ответила.

– Алё…

– Кимми, – прожурчал в ухо искажённый динамиком знакомый голос, – я жду около подъезда. Спускайся.

И отключилась. А мне понравилось, как она произнесла моё имя. Кимми. Так меня называла мама. Я блаженно зажмурилась и улыбнулась. А в следующую секунду понеслась в прихожую. Сумка стояла там с вечера, оставалось обуть лоферы и я готова. В коридоре чуть не растянулась, споткнувшись обо что-то мягкое. Этим «что-то» оказалась Люськина игрушка. Я повертела её в руках и, сама не знаю почему, сунула в недра сумки. Затем проверила – всё ли я опасное выключила: холодильник, утюг телевизор и прочую технику. Мало ли, вдруг будет крупный скачок электроэнергии, тогда погорит всё нафиг, а у меня включён режим жёсткой экономии. Захлопнув дверь, понеслась вниз. Живу на втором этаже, так что лифтом не пользуюсь.

Скатившись по ступенькам, около выхода остановилась, пару раз глубоко вздохнула, успокаивая дыхание, и степенно вышла из подъезда. Вышла и услышала какой-то странный стук. И только через несколько мгновений поняла, что стучала моя челюсть о крыльцо. Такой машины я ещё не видела! Даже на картинках. Даже по телевизору в передачах, где показывают жизнь верхушки общества. Перламутровый изящный мастодонт поражал размерами и ярким блеском. Цвет этой громадины напоминал античную бронзу, – я знаю, у нас в кафе все блестящие металлические штучки таким покрыты, – добавьте ещё перламутровую крошку и тонировку стёкол в цвет кузова, и всё, – автошопоголики слюной поперхнутся. За рулём восседала будущая работодательница. Она опустила боковое стекло и царственно кивнула:

– Сумку поставь на заднее сидение, а сама садись вперёд.

Внутри это произведение автопрома неизвестной марки выглядело ещё роскошнее. Светлая бархатистая кожа сидений прямо обволакивала, панель приборов подмигивала небольшими лампочками, а ремень, к которому я потянулась, чтобы пристегнуться, был похож на самую настоящую змею, только тёплую и плоскую. Живут же люди!

Дама тронула пальчиком изящный рычаг и машина мягко тронулась с места. По городу ехали молча, и только выехав за его границу, леди соизволила начать разговор. А до этих пор я сидела молча, как мышь под веником.

– Ко мне можно обращаться леди София, – сказала она. – Где ты научилась так готовить?

Готовить? Да я кроме кофе мало чего умею. Яичницу могу приготовить со всякими изощрениями, омлет, пиццу на сковородке, супчик простенький с вермишелькой, на десерт – блинчики и, если проворонила и молоко скисло, то оладушки. А! Ну и конечно картошку. Пюре, там, или отварить с лучком, а лучше поджарить. С зарплаты покупала кусочек бекона, резала тонкими пластинками, вытапливала и на жиру жарила картошечку, а потом добавляла кусочки выжарок и сливочное масло. И сверху посыпала мелконащипанным укропчиком. Именно, нащипанным, а не нарезанным. Сам процесс, когда от стебля отделяешь зелёное кружево, уже один запах аппетит так нагоняет! А больше ничего не умею. Вот это всё и озвучила.

– М-м-м-м, – подняла уголок губ леди, – картошка с беконом? Интересно! Надо попробовать!

– Только это, – я немного покраснела, – она калорийная.

– Ах, милая, – леди София махнула ладошкой, затянутой в тонкую перчатку, – при моём темпе работы, лишний вес мне не грозит.

Ну, и ладно. Я предупредила. Потом мы болтали о всякой чепухе, я даже не заметила, как пейзаж за окном изменился. Вместо редкой лесополосы дорога пролегала теперь среди густого леса с буйной зеленью листвы. И само полотно вдруг как-то сузилось, и покрытие совсем не асфальтовое. Ну, надо же, у нас в стране и такое бывает! Наверное, едем в какой-нибудь закрытый посёлок, куда въезд только по пропускам, по периметру высокий забор, а на входе суровая неразговорчивая охрана в виде амбалов тестостеронистых.

Однако я ошиблась. Авто подкатило к большому деревянному двухэтажному дому, стоящему в лесу. Вот прямо стоял среди деревьев и надменно сверкал окнами.

– Приехали, – возвестила леди София. – Это моя м-м-м, скажем так, резиденция на ближайший месяц.

Отворив дверь, она выпорхнула из машины и поцокала каблучками по деревянным кругляшам на земле, которыми была выложена широкая тропинка. Я тоже вылезла и офонарела: дороги не было!!! Машина стояла на небольшой площадке, под ней травка немного примята и всё! Я зажмурилась, помотала головой и вновь распахнула глаза. Ничего не поменялось. Кроме входной двери. Та была сейчас гостеприимно раскрыта, а хозяйка в нетерпении постукивала каблучком по деревянному крыльцу.

– Кимми, поторопись! Мне уже пора, а я хочу познакомить тебя с домом.

Чего? Это она про «показать дом»? Ну, ладно. Я подхватила сумку и бегом припустила к крылечку. Внутри дома тоже было красиво: деревянные стены, покрытые каким-то бесцветным лаком, светлые ковровые дорожки, гобелены, под потолком ряд небольших светильников.

Глава 4

– Ну, чаво ты тама встряла? – подгоняла меня баба Люда. Она уже допрыгала до кухни и теперь стояла, нетерпеливо дёргая усиками и прядая ушами.

– Ой, ба, у меня от всего туман в голове, – я скорчила жалобную моську, но припустила быстрее.

В кухню мы ввалились вдвоём. Наткнулись на удивлённый взгляд Малуши, который плавно перетёк в ошарашенный. Особенно после слов хомячихи:

– Дай этой припадочной чаво-нить поесть, а то еённый туман в голове скоро конденсируется у словесную воду.

– Чего это «припадочная»? Я с головой пока что дружу, и даже у нас с ней договор о сотрудничестве, ага, прям с самого рождения, – возразила я, и тут же рот наполнился слюной: так вкусно пахло что-то, что готовилось на плите!

– Эй-я, милая, да у тебе энтот договор похерился уже давно. И с головой ты не дружишь, прям с того самогу дня. Так, осталось на стадии знакомства и то, по знакомству.

–Ой, – всполошилась домовушка, – и правда, чего это я? Ты ж с дороги, устала, проголодалась, а я со своей готовкой. На вот, чайку или молочка попей, с булочкой. Булочки свежие, утречком пекла.

На небольшом столике, что скромно притулился около стеночки, по мановению маленькой ручки глюка номер один появились большое блюдо с румяной выпечкой, стеклянные стаканы в резных подстаканниках, кувшин с молоком и две кружки.

– Давай вже свои булочки, – ворчливо заявила баба Люда, сунула розовый блестящий нос в кувшин и скривилась: – Да-а-а, молочко у вас знатное, конечно, но не мартини, отнюдь.

– Ой! – вновь подпрыгнула домовушка. Она смотрела на пушистого зверька и обалдело показывала на него маленьким пальчиком. – Это что такое? Что за зверь невиданный? Тварь неведанная?

Опа! Не одной мне впадать в зоологический шок от вида новоявленных глюков. То-то же. А глюк номер два опасливо отодвинулся к стеночке и рыкнул:

– Вот не надо тыкать в мене пальцем, лучше себе в глаз, ежели не хошь мене бачить.

Вид ошарашенной домовушки впечатлял. Но нужно было возвращать Малуше способность ясно мыслить, и как можно скорее, так как на плите «что-то» очень уж сердито забулькало.

– Это, как бы сказать, моя бабушка, но в несколько изменённом виде, – я попыталась сгладить. – Эту игрушку мне подарили, и дух бабулин в неё вселился, когда мы сюда приехали.

Малуша прыснула в кулачок и посмотрела на меня сочувственно.

– Да уж, вы, леди, совсем не подарок.

– Ну-у, дорогуша, ты тоже не именинница, – огрызнулась баба Люда.

Они застыли, сверля друг друга глазами, затем баба Люда вздохнула, поняв, что питаться придётся из рук домовушки, и пошла на мировую.

– Як говорила моя подружака соседка Нюрка – в любой непонятной ситуации ставь самовар.

– А у нас нет самовара, – Малуша прижала ручки к груди и смотрела виноватыми глазами. – Как мы из этой непонятной ситуации будем выбираться?

До чего ж она наивная! Или просто отвыкла от общения? Одна ведь тут? Поневоле одичаешь. Я молча прошла вглубь и с восторгом обнаружила подобие электрического чайника, только платформы видимой у него не было, но рычажок ярко светил прямо в глаз. А по нему и клацнула. По рычажку, разумеется.

– Понятненько, – кивнула Малуша.

Я с удовлетворением заметила – первый шок у домовушки прошёл. Она подскочила к сердитому вареву, поводила пальчиком по крышке кастрюльки, там, в кастрюльке, всё успокоилось.

– А то! – баба Люда горделиво выпятила грудь. – Унуча у мене шустра, да смекалиста.

– Ты ж говорила, что она с головой не дружит? Договора у них нет? – с прищуром поймала её на не соответствии домовушка.

Но бабуля – это бабуля. Ей и при жизни в человеческом виде опасно было палец в рот совать, тяпнет так, что и голову откусит. А тут вообще – поле не паханное! Сколько новых знакомцев можно найти, в новом мире-то! Поэтому она также прищурилась и доверительно прошептала на ухо Милуше:

– Так, але сплять-то вони вместе! – и пока маленькая хозяюшка соображала, что к чему, баба Люда прошмыгнула к столу, взобралась на стул и деловито осведомилась:

– Ну, кормить нас будут? Або предложат ждать милостей вид природы? Так у нас тильки долги! И вообще, мы не гордыя, сами можемо взяти!

Я молча налила молока в широкую чашку, придвинула хомячку, предварительно оценив глазом окружность самой чашки и её соответствие хомячьей морде, а себе заварила чаю. Малуша подсунула мне мешочек с душистыми листьями, их и заварила. На некоторое время в кухне повисла тишина. Все были заняты делом. Мы с хомяком чревоугодничали, а домовушка хлопотала около плиты.

– Ох, – охнула хомячиха, отвалясь от стола, – Правильное питание – залог долгой, обеспеченной и плодотворной жизни. А самае правильная питания – в гостях, – резюмировала она. – Так шо бери, Кимка, у зубы две булочки, и у руки по одной, и пишлы наверх результат замацувать. И вообще, я б от чего-нибудь сладенького не видмолвилась бы.

Баба Люда со значением покосилась на Малушу.

– Так вот, мармеладик есть! – молвила та, и на столе появилась коробочка с мармеладом. – Яблочный! – с гордостью добавила она, уточнив: – Сама делала!

– Яблошный? – разочаровано протянула хомячиха. – Я б вид мясногу не отказалась.

– Это от какого мясного? – сразу встала в стойку домовушка. И её можно было понять. Как это она не знает такое блюдо?

Баба Люда преисполнилась своей значимости и важно кивнула:

– Ну, добре, покуль вы тут неприятно дивуете организм чаем, я поделюсь своим фирмовым рецептом!

Малуша застыла с поварёшкой в руках.

– Ох, как странно говорите, уважаемая! Такой речи слыхом не слыхивала за всё время, что здесь живу!

Я подёргала хомячка за хвостик и прошипела:

– Ба, вспоминай, что ты всю жизнь в русском городе прожила! Малуша не хохлушка!

– А жаль! – зыркнула она на меня. – Соскучилась я по родному говору.

Бабуля ушла в мир иной уж года три как. Наверное, ТАМ, в небытие, вообще не разговаривала. А при жизни она могла трещать без умолку о-о-очень долго. Например, когда я училась на курсах бариста и снимала маленькую комнатку у одной старушки, она звонила мне на городской телефон. Так вот, эта самая старушка, бывало, раз пять за час подходила к застывшей около телефона мне и осведомлялась, чего это я так долго молчу в трубку. А я не молчала, я просто разговаривала с бабулей, только не могла вставить и слово в её болтовню, поэтому приходилось лишь красноречиво слушать. Упаси боги, пропустить хоть что-нибудь! Баба Люда тогда принималась рассказывать это по второму, третьему и так далее разу. Лучше уж с первого всё услышать. Вот я сейчас тоже только промолчала на сколько могла красноречивее.

Глава 5.

По дому пробежала легкая звуковая волна.

– Леди прибыли, – пояснила нам непонятливым Малуша. – Сейчас кофию потребуют, а потом уж ужинать будут.

Я приготовилась и с туркой наперевес застыла около своей плиты. Да, кстати, для приготовления кофе тут тоже своя плита была, и на ней отделение, где можно было подогревать песок. Неожиданно ухо, где была прилеплена серьга-переговорник, кольнуло, и в голове прозвучал голос хозяйки дома:

«Кимми, я с сестрой. Удиви нас!»

– А Вы дома останетесь до утра? – вслух спросила я. Фиг его знает, куда нужно говорить, микрофона нигде не наблюдалось. А может, это односторонняя связь?

Оказалось – нет.

«Не нужно произносить слова вслух. Просто подумай, и я услышу. И, да, мы останемся до утра», – я даже представила, как леди поморщилась от моего вопроса.

Ну и что? Я же не из любопытства спрашиваю, а из профессионального интереса.

– Вино есть? – обратилась я к Малуше.

Домовушка укоризненно посмотрела, вздохнула и буркнула:

– Есть, а как жа без вина.

– Ты, чай, напоить хозяйку задумала? – хихикнула баба Люда.

– Да ну вас! – отмахнулась я. – Просто хочу приготовить кофе по-турецки на вине! Смотри, какая жаровня классная!

Да, жаровня помещалась в специальное отделение в плите, а сама она была с толстыми стенками, украшенными кованным кружевом. Такое впечатление, что прямо из кухни какого-нибудь султана или шейха.

– Лохань, как лохань, – фыркнула хомячиха, – не отвлекай нас от процесса! У нас туточки ноги вже зварылися, расчиняти трэба. Малушка, выдай этой ненормальной бутылку, нехай наслаждается!

Домовушка с недоверчиво поджатыми губами поставила передо мной стеклянную ёмкость с янтарной жидкостью. Я открыла пробку, понюхала, лизнула. То, что надо! Вино сухое, как раз какое нужно. А дальше произошло погружение меня в таинство кофеприготовления.

Первым делом надо хорошенько разогреть песок. Песок тут тоже, надо сказать, отличного качества, дома у меня была самодельная жаровня, и песок обыкновенный, строительный, – его пришлось долго промывать с кислотой лимонной, а тут песочек чистенький, меленький, беленький, вероятно и прогреваться будет быстро, и запахов посторонних не имеет. Периодически помешивая лопаткой содержимое жаровни, я достала две небольших турочки и погрузила их в песок, – пусть греются. Мне нужно, чтобы турки разогрелись до очень горяча. Приготовила небольшую подогревательную панельку – про неё я в процессе выяснила, когда знакомилась с содержимым шкафа, – и водрузила две толстостенных чашечки с подходящим объёмом, чтоб тоже грелись. Сахар не понадобится для этого напитка, а вот зёрна надо смолоть в пыль. Благо кофемолка тутошняя зверь-машина. Я переключила рычажок на самое большое число и нажала кнопочку. Как и от чего она питается, если нигде не видела электрического шнура, – понятия не имела. Вот просто на кнопочку нажала, и она зажужжала. А через прозрачную крышечку очень удобно наблюдать за процессом. Когда вся крышка «запотела» от мелкой пыли, выключила кофемолку. Помешала песок, подвигала турки. Они по самое горлышко сидели в песке и уже ощутимо нагрелись, судя по жару, исходящему от жаровни. Самое время добавлять вино. По пропорциям не стала ничего выдумывать, так и оставила – 30 процентов вина, остальное вода. Придвинула чайник с тёплой водой и налила вино в турки. Теперь меня ничто не должно отвлекать, так как обе руки были заняты. Я вращала турки по жаровне, пока вино в них не закипело. Кухню тут же наполнил приятный фруктовый запах, даже перебил чесночный, что шёл от холодца. Вино немного покипело, та-а-ак, можно добавлять тёплую воду. Добавила, теперь по три ложечки кофейной «пыли». Ложка для кофе тут тоже классная, пользоваться ею одно удовольствие. Ручка длинная, тонкая, с причудливым вензелем на конце. Теперь опять надо вращать турки и внимательно следить за их содержимым. На поверхности должна образоваться пенка, но ни в коем случае напиток нельзя доводить до кипения. Вот уже по краям турок появились пузырьки, стала подниматься кофейная шапочка. Я приподняла их, чтобы в песке оставалось только дно, – шапочка опала. И так три раза. На последнем – подождала, пока пенка соберётся в кучку, оставляя в середине маленький пятачок кофейной пыли, и вынула турки из песка. Теперь осталось только перелить в подогретые чашки и… А, кстати, с чем же мне подать кофе? Как-то не подумала. Ну не с булочкой же!

– Малуш, – пошла на поклон к домовушке, – а есть у нас такие небольшие сладости? Или воздушная халва?

– Пушмание, что ль? – равнодушно выдала та.

Я чуть не запищала от восторга. Да-да! И даже не стала исправлять её «пушмание». Лучше, конечно, какие-нибудь сладости вроде пахлавы, но и пишмание тоже очень ничего.

– А есть?

– Есть, – уже более добродушно ответила повелительница кастрюль и поварешек, когда увидела, что я вина немного только использовала, да и то весь алкоголь выпарился, пока оно кипело в турках.

Домовушка нырнула в другой хладник, а когда вынырнула, то в ручках держала небольшую коробочку с витиеватой надписью, похожей на арабскую вязь. Ну, надо же! И тут такие лакомства есть! И даже упаковка похожа на нашу.

– Вот, – она торжественно вручила мне сласть, – давно лежит. Я как-то попробовала: что-то непонятное, как сладкая вата на зубах.

– Самое то! – искренне обрадовалась я, выбрала из шкафа с посудой маленькую тарелочку с похожей золочёной вязью, переложила зеленоватые квадратики с кусочками фисташек и выдохнула: – Ну, пожелайте мне удачи!

– Иди вже отсель, – замахала лапками баба Люда, – навоняла своим кофием, тилько запах нам весь перебила.

А сама водит носом около кастрюли с холодцом, и глазки закатывает. Видимо, ей запах отварных свиных голяшек с чесноком нравится больше. Баба Люда и в человеческом виде не любила этот напиток, и всё время долбила, что «для здоровья краще компот, вид кофия колер лиця портится».

В гостиную я вошла с видом победителя в битве шеф-поваров ресторанов турецкой кухни. Стараясь не таращиться на гостью, хотя очень хотелось, сервировала небольшой столик у камина, пожелала «Приятного кофепития!» и выскользнула за дверь. Самолюбие не позволило закрыть плотно дверь, оставила ма-а-аленькую щёлочку, чтобы можно было слышать, о чём там говорят. У меня же сейчас сердце выскочит из груди от волнения. Интересна же реакция леди на мой кофе! И вот совсем не стыдно подслушивать. Не стыдно, я сказала!

Глава 6.

Хомячиха ещё долго припоминала мне наш демарш из кухни, бурчала, устраиваясь в своём логовище из тёплого одеяла на кресле, и воспитывала такую непутёвую меня.

– Кимка! До 25 лет дожила, а розуму не нажила! – вещала она, высунув розовый нос из своего кубла. – Я в твои годы вже вдруге раз замижня була и бабке твоей сопли вытирала, а ты усё бережёшься непонятно для чого. Золота вона у тебя, шо ль? Досидишься в дивках, мохом усё позарастэ так, ще и не пробитися никому.

Я молча натянула пижаму и нырнула под одеяло. Какой толк спорить с бабой Людой? Её и наши бабки-спорщицы во дворе не могли переговорить, как в той поговорке: от семерых еле отбрехалась. Моя бабуля от всего двадцатичетырёхквартирного дома могла отговориться, куда уж мне, после вдолбленного дядей Колей «Клиент всегда прав!». Да и с утра леди, с вероятностью 100 процентов, потребует кофе.

Сварю ей американо. Зёрна обжарила ещё утром. Я каждое утро готовлю зёрна на четыре чашки. Обжарила, остудила и перекладываю в ёмкость с герметичной крышкой и клапаном для «отдыха» на пару дней. Сразу после охлаждения готовить пробовала, но не понравилось – теряются некоторые нотки вкуса. Так что лучше дать зёрнышкам отдохнуть и раскрыть все свои вкусовые качества. Каюсь, тоже участвую в кофепитии, хотя бы пару чашек выпиваю. Дома пила больше, а тут страшно, ведь мы не обговаривали эту деталь нашего договора, а без разрешения неудобно. На две чашки мне Малуша даёт добро, так что здесь без зазрения совести. А вот больше… До дома потерплю. А обжаривать кофейные зёрна тут просто в удовольствие! Только я никак не могла допытать у домовушки: откуда хозяйка приволокла такой ростер? У нас, в нашем мире, барабан, куда помещают зёрна, делают из металла, и для того, чтобы посмотреть на какой стадии обжарка, приходится пользоваться ложечкой – доставать небольшую порцию из барабана. А тут – он полностью прозрачный! Всё можно контролировать, не прерывая процесс. И горелка под барабаном на весь его бочок, а не просто круглая, как у нас, то есть прогрев идёт по всей площади. Здорово! Это сокращает время до крэка – времени, когда из зерна начинают выходить газы. Жаль только, что такой ростер я не смогу увезти в свой мир – он тоже работал не пойми на какой энергии, так как никакого шнура за ним не наблюдалось.

Всё. Спать.

Я открыла глаза. По комнате начинали робко шагать сиреневые лучи рассвета. Значит, самое время вставать. Леди предупредила, что уедет рано утром. Быстро проделав утренний туалет, тихонько спустилась на кухню. Дом ещё спал. Мне нравилось такое время: можно побыть наедине с собой, выпить чашечку кофе с кусочком горького шоколада, не спеша подкорректировать планы на день и вообще подумать о житие своем. Чем я сейчас и занималась. Благо кофемолка мало того, что зверь-машина, но и бесшумная. Тоже на неё облизывалась, но понимала, что и тут без вариантов – не будет она работать в моём мире. А жаль.

– Чего полуночничаешь? – спросила появившаяся домовушка.

– Скорее уж полуутриннячаешь, – улыбнулась я маленькой женщине. – Что у нас сегодня на завтрак?

– Блинчики сейчас спроворю. Хотела с малиновым вареньем, да оно закончилось. Леди Любовь уж очень уважает его, а вчерась всё, видимо, подъела, – она огорчённо шныряла по полкам кладовки, из-за этого голос слышался глухим и мало разборчивым.

– А если купить малинки? Рынок у вас есть?

– Есть, а как жа! – высунулась она из-за двери. – Да только зачем покупать-то? Она растёт тут недалече. Вот Сильван как придёт, так я его пошлю.

Сильван – это наш лесовой. Небольшой мужичок с окладистой светло-русой бородой и такими же русыми густыми кудрями. Я его пару раз видела здесь, на кухне, когда он приносил что-то из заказанного Малушей. Между двумя этими маленькими нелюдями ощутимо искрило симпатией, однако, они смешно пытались скрыть это от нас с бабой Людой. Да только мою бабулю не проведёшь.

– Ты бы бачила, як Малушка заманливо холодец навиртала! – делилась она своими впечатлениями. – Трескати банан и дура може, а ось холодцем мужика запалити – это, я тоби кажу, умети надо! А хто научив? Баба Люда научила. И тебя научу, горе моё бесхозяйное, – добавляла бабуля, каждый раз сетуя, что так рано пришлось уйти в мир иной, не успев пристроить меня, неприкаянную, под крылышко какого-нибудь «стоящого мужичка».

Да-а-а, «мясной мармелад», как окрестила холодец Малуша, пришёлся лесовому по вкусу. Он наяривал его за обе щёки, а уж после того, как баба Люда ещё и горчицу ядрёную научила домовушку делать, так и за ушами трещало. Ага, даже я слышала. А Малуша только подкладывала, да вздыхала. Своими вздохами она вводила бабулю в замешательство.

– Ну як можна бути такою дурою? – возмущалась она. – Мужика трэба брати, пока вин тёпленький! И не дивысь на мене так. Баба Люда знае, шо говорить! У бабы Люды опыт! На чотырьёх мужах випробованний!

Короче, бабуля была полна решимости устроить нашу с домовушкой личную жизнь. Хорошо ещё, что на леди не покушалась. Наверное, лапки не дошли, ведь первоочередными задачами были мы с Малушей. И она постоянно твердила, что не даст нам умереть, пока не пристроит к какому-нибудь «стоящему мужику». А мужик просто обязан быть стоящим, поскольку она своё дело знает и воспитанницы её, – то бишь мы, бесхозные, – «дивки правильни и серьёзни».

Вот сейчас эти «дивки» наслаждались утренней тишиной и отсутствием тотального бабыЛюдыного контроля. Я уже нагрела воду для кофе, – был тут чайничек со встроенным термометром, мечта! – и ждала, пока придёт на переговорник сигнал от леди. А заодно и планировала предстоящий день. Так как леди покидала дом на пару суток, то у меня выпало свободное время, и я решила провести его с пользой, а именно – сходить по ягоду-малину.

– Малуш, а где эта малина растёт?

– Да ты, никак в лес собралась? – всплеснула ручками домовушка. – Погодь, покуда солнышко встанет, да росу утренню приберёт, а то все ноги промочишь и юбки выпачкаешь.

Вот уж в чём в лес я не ходила, так это в юбках. На этот случай у меня есть джинсы, – не убиваемый вариант! Но об этом промолчу. Не хочется портить такое спокойное и тихое утро.

Глава 7.

Под неодобрительным взглядом Малуши – я всё же надела джинсы! – и под довольное бабыЛюдыно: «Пущай подывяться, яки у моей унучи ножки!», я собиралась в первую вылазку за стены этого гостеприимного и щедрого, в плане размера будущей зарплаты, дома. Домовушка всучила мне корзинку для ягод и сумку с едой, сопроводив наставлениями:

– На свежем воздухе аппетит играет! И не тяни в рот всё, что нравится, можешь отравиться. До смерти не отравишься, конечно, а вот все кустики по пути будешь удобрять до самого утра.

– А неча всяку пакость в рот тягнути! – согласно кивала баба Люда. – Нас и тут добре кормят!

И мы пошли. Солнце как раз поднялось, приветливо ласкало своими лучами мою бледную, не избалованную городским солнцем и солярием, кожу. Правой рукой я держала корзинку для малины, на левом плече висела сумка с провиантом и хомяком. Баба Люда высунула мордочку, пошевелила усами, втягивая утренний свежий воздух и постановила:

– Сгодится. Почапали!

Малуша очень подробно рассказала, куда идти, даже ориентиры описала, но… Пресловутое «но»! Я же предупреждала леди, что страдаю географическим, вернее, топографическим кретинизмом, как говорила подруга Люська! Результат – мы заблудились. Поначалу баба Люда подхихикивала, но к вечеру ехидства значительно поубавилось.

– Ось шо ты за детина такэ? – философствовала бабуля, сидя в полупустой сумке. – Тобе ж пояснили, розжували, куды и як идтить, а ты?

Я благоразумно помалкивала, ибо знала: стоит только открыть рот и что-то вякнуть, баба Люда не заткнётся до самого дома. А так у неё нет повода для столь длительных нравоучений. Я же внемлю! Внезапно она затихла и принялась копаться в сумке. Моя интуиция заворочалась в предчуствие «чтотонетака».

– Яка ты всё ж дурёха! – радостно воскликнула баба Люда из сумки. – Про шарики, шо хозяйка подарувала, забула! Ось! – и высунулась, держа в вытянутых лапах красный портал. – Це як у сказки: кинь клубочек, вин тебя до суженого и приведе!

Кому что, а бабе Люде меня б замуж выпихнуть! Я разозлилась не на шутку. Тут ноги уже не ходят, устала так, что хочу сдохнуть и спать! А бабуля… И тут ОНО и произошло. ПЕРЕХОД. Чёрт бы побрал эти корни! Какой-то из них неожиданно выставил свою корявую подлючью сущность прямо мне под ноги. Выставив руки перед собой, я изящной коровушкой полетела на земельку сырую, а баба Люда с испугу выронила портал. Он и активировался. Мда. Надо было брать «розовы». Вот и провели внеплановый ликбез по порталам с ментальной привязкой.

Падала я долго. Несколько раз переворачивалась и летела совсем в другом направлении. Баба Люда сначала вопила, потом заткнулась, только тихо взвизгивала, когда мы меняли курс. Слава богу, что я как-то умудрилась вдохнуть перед тем, как провалиться в этот чёртов портал, и воздуха до сих пор хватало. В голове каруселью крутились две мысли: 1 – Чтоб я ещё раз!.. 2 – Да ни в жизнь!!!

Хрясь! Это я рухнула на что-то. Это «что-то» оказалось «кем-то». Вернее, мужчиной. Очень симпатичным мужчиной, который, судя по тому, что возлежал на широченном ложе со шкурами, мирно спал. Угу. До того момента, пока я не вывалилась прямиком на него из воронки портала. А сейчас хозяин ложа мрачно взирал на мои растрепавшиеся кудри и сопел. Яростно так сопел, смачно, раздувая крылья породистого носа.

– Ой, – только и смогла пискнуть я, аккуратно, чтоб не потревожить ещё больше, пытаясь сползти на пол.

Должен же быть пол под кроватью! Она же на чём-то стоит! Пока я шарила ногой по низу, баба Люда решила взять управление нашим спонтанным знакомством в свои руки, то есть лапы.

– Итить твою! – крякнула она из сумки. – Кимка! Хватай мужика, поки вин не расчухал шо до чого! Ты поглянь, який екземпляр! И, главное, ничийный! Кольца-то нетути!

Как она смогла рассмотреть руки мужчины со своего ракурса, понятия не имею. Наверное, тут сыграл четырёхмужний опыт.

До пола я так и не дотянулась. Решила, пока «вин не расчухал» сползти куда упаду. Что-то у меня мурашки на спине всполошились от страха. А у мужика глаза стали наливаться бешенством. Мамочки…Они у него синие-синие, как умытое тёплым дождём весеннее небо… И волосы…Золотые кудри рассыпались по плоской подушке спелой пшеницей. Господи, не дай мне потерять себя полностью, так как голову я, похоже, уже потеряла. Перекинув вторую ногу, попыталась скатиться вниз. Не тут-то было. Мужик облапил мои нижние полушария мозга своими лапищами и водрузил на прежнее место. А руки-то у него горячие-горячие!

– Кимка, ты думаешь, шо вин молодий або тильки прикидается? – не унималась баба Люда. – А то я знаю цих магив. Наколдують собе внешность бога Любови, а у самих аппарат миж ногами вже давно пидлягае утилизации за вислугою лет.

Ну, что молодой, я это чувствую очень даже явственно. Аппарат в рабочем состоянии. Даже больше скажу – уже готов к работе. А вот насчёт «мага», – тут не знаю. У меня у самой способностей никаких, ауры не вижу, магических потоков не ловлю, эманаций не ощущаю.

А тем временем горячие лапищи взбешённого мужчины настойчиво стали прокладывать путь к моей девичьей чести, то есть полезли под ремень брюк. Чтобы там баба Люда ни говорила, но расстаться с ней – честью – вот так вот, неизвестно с кем и неизвестно где, – это никак не соответствовало моим мечтам. И вообще, что этот хам синеглазый себе позволяет? Нет, я, конечно, согласна компенсировать столь неординарную побудку, но не своим же телом! У меня, между прочим, в сумке что-то из съедобного осталось, и судя по жалобному поскуливанию мужского проснувшегося желудка, – это вполне себе достойная замена. Короче, я заорала так, что у самой уши заложило, не то, что у объекта напротив, вернее, подо мной. У него от неожиданности ослабла хватка и я мигом воспользовалась этим и кубарем скатилась с кровати.

Мужик, морщась, прочистил ухо и скорбно вопросил:

– Что ж ты так орёшь?

– Ось и я хочу зпросить про тож, – прокряхтела баба Люда, выбираясь из сумки. – Глотка луджённа, а розум дивочий. Профукала мужика, дуринда! Такий момент був! Ех! – Она никак не могла выбраться и бурчала себе под нос: – Соромишься, чи шо? Так я не дывлюся, а хоч би и подывилась, шо я там нового побачила бы? А ничого. Тильки душею отдохнула бы и про молодисть свою зпомнила. Эх, Кимка, дура дивка, ей богу, дура!

Глава 8.

– Ну вот, – отряхиваясь, сообщила пыльная я, – теперь надо добраться до ближайшего селения.

– Я тебя огорчу: тут нет никаких селений. Этот мир необитаем, – усмехнулся Вишна.

– Да нет, – ехидно оскалилась я, – это я тебя огорчу: очень даже обитаем. Только я не знаю – кем. Но Малуша заказывает еду в кафе. Значит, кто-то тут живёт, и довольно неплохо, раз может себе позволить питаться в кафе.

– Подожди, – Вишна ошарашенно замер. – Ты хочешь сказать, что тут ЖИВУТ мыслящие существа?

– Ага, – я подхватила лежащую на траве хворостинку и помахала ею в воздухе. Ничего так, сойдёт на всякий случай.

– А какой сейчас год? – его голос звучал глухо и надломлено.

– Я не знаю, – пожала плечами и пояснила на хмурый взгляд синеглазого: – Я ж с другого мира. Не знаю тут ничего. Жила у леди Софии, никуда не выходила, только со слов домовушки представление имею.

Мы всё ещё продолжали топтаться около полуразрушенной избушки. Вишна на некоторое время ушёл в себя, а я его не торопила. Пусть немного пообвыкнет. Наверное, долго спал.

– Домовушка, – повторил он за мной пару минут спустя, – значит, тут есть магия.

– Конечно есть! – поддержала я его с горячностью. – Ты бы видел кухню у леди Софии! Там чего только нет! И работает всё без электричества!

– Электричество? – опять эхом повторил он. – А как твой мир называется?

– Земля.

– Земля… Не может быть.

– Чаго його зайило? – осведомилась хомячиха. Она уже перестала беспокоится за целостность своего игрушечного тела и теперь беспечно прыгала по траве. – Як пластинку стару на патифони шо у сарайке на даче захован.

А Вишна стоял, закрыв глаза, и на лице его породистом отражались непонятные чувства. Но то, что мужика проняло, было видно и невооружённым глазом.

– Не может быть, это просто совпадение, – очнулся он и пытливо воззрился на меня.

Под таким взглядом любой почувствовал бы себя неудобно, что уж говорить про одну маленькую бедненькую испуганную меня? Вот, чего он так вылупился? Что во мне не так? Джинсы на месте, блузка не порвалась, коса растрепалась немного, но это же не повод так таращиться!

– Послушайте, господин хороший, – выставив руки перед собой в защитном жесте, я аккуратно пятилась подальше от нехорошего взгляда Вишны. – Я тут вообще ни при чём. Мы с бабой Людой за малиной ходили.

– Да ты что? – как-то странно вопросил мужчина и сделал шаг вперёд в мою сторону.

– Честное слово! – я сделала шаг назад.

– Что-то малины тут не наблюдается. Ни одного кустика! – шаг вперёд.

– Ну, так мы заблудились! – шаг назад.

– И поэтому полог невидимости на избушке разрушили! – шаг вперёд.

– Не было никакого полога! Она сама подставилась! – шаг назад.

– Стесняюся спросити, – внезапно прозвучало откуда-то сверху. – А шо це за танец?

Мы с Вишной одновременно задрали головы в сторону говорившего и узрели радужную хомячиху, восседавшую на коньке крыши. Баба Люда что-то увлечённо жевала и косилась на нас любопытными чёрными глазками.

– Ты зачем туда залезла?

– А шо? – она перестала жевать, плюнула вниз и скривилась: – гадость яка, це ваша трава. Мъясо определённо лучшее. Таки шо? Можа перестанете топтати травичку в ритуальних танцях? Хочется скорийше добратися до людей або хто тут проживае, и поисты нормально!

Мы с синеглазым переглянулись, и он обречённо вздохнул:

– Наверное, я слишком долго спал, раз мир успели населить люди или кто там ещё. Придётся приспосабливаться. Эй! Мешок с опилками! – позвал он бабу Люду. – Слезай! Пойдём, поищем. Есть и правда хочется.

– У мене не опилки! – оскорбилась хомячиха. – У мене холофайбер!

– Да без разницы, – начал раздражаться мужчина.

Ну да. Он же голодный. А голодный мужчина – злой мужчина. Это всем известно. И даже того запаса еды, что оставалось в сумке, точно не хватит, чтоб накормить его, такого здоровенного. Я переминалась с ноги на ногу в ожидании, что бабуля спрыгнет, но она медлила.

– Я висоты боюся, – выдала она.

Не, как прыгать – она высоты боится, а как карабкаться наверх, – так и страх потерялся. И, кстати, как она туда вообще забралась и, главное, – зачем?

– И что ты предлагаешь? Мне за тобой лезть? – прорычал голосом голодного медведя Вишна.

– Ну зачем жа тебе? – баба Люда уселась на краешек конька и невозмутимо озвучила свою версию дальнейших событий: – А ты Кимку пидсади, вона меня и зниме.

Златокудрый гад стал с интересом примериваться на мою попу. Ну, бабуля… Это она так решила «познакомить нас поближе», а ещё пару минут назад шипела в ухо с предложением «тикать отседава». А шиш ей! У нас демократия в стране! Сама буду выбирать себе парня! И в тот момент, когда Вишна протянул ко мне свои лапы, – хотя, справедливости ради, вынуждена признаться: руки у него очень красивые – сильные, с длинными пальцами и горячие, это я помню, – я завизжала и отскочила назад. И врезалась в бревенчатую стену. Строеньице, и так полуразрушенное хозяином, почему-то решило разрушиться окончательно и начало это дело с крыши. Баба Люда, вереща, как голодная злобная белка, цеплялась за сползавшие брёвна, голосила на всю округу:

– Ой-ёй! Люди добри! Не дайте померти голодний! Покормите перед смертушкой мъяском с самогоночкой!

– Да сигай уже! – рявкнул Вишна. Он с выражением боли от бабулиного визга, стоял и протягивал руки уже к хомячихе.

Но надо знать вредный характер бабы Люды. Она до последнего цеплялась за «соломинку» сантиметров 20 в диаметре, а потом плюхнулась на землю, пролетев совсем в другом направлении.

– Я хОчу мъяса и зрелищ!

После жёсткого приземления, она вдруг выпучила глаза, открыла рот и выпустила из себя розовый пузырь, который, подобно мыльному, раздулся до огромного шара и лопнул с оглушительным треском. На мгновение всё заволокло розовым поросячьим туманом, а когда он развеялся, то мы все оказались в каком-то зале, судя по виду, обеденном. И находился он, по-видимому в местном кафе или как тут такие места называются. По ходу, сработал второй портал, что был помещён в «надёжное место» у хомяка. Мяса и зрелищ заказывали? Да пжалста!