Подпол. Переломный ноябрь

Пролог

Сознание возвращалось медленно, как сквозь туман. Я очнулась в замкнутом, душном пространстве — будто оказалась внутри гроба из металла. Пальцы нащупали холодные, гладкие стены — багажник. Меня бросило в дрожь. Снаружи — ноябрьская зима, пронизывающий холод вгрызался в кожу. Я пыталась укрыться каким-то жалким лоскутом ткани, валявшимся рядом, но он не спасал. Повсюду — резкий, удушающий запах бензина, а где-то снаружи, за металлической перегородкой, слышались глухие, неразборчивые голоса.

Горло сжало. Ком подступил, поднимаясь всё выше. Я не смогла удержаться — слёзы заструились по щекам, смешались с тьмой, прячущей всё вокруг. Мне казалось, я ослепла. Гул мотора заполнял пространство, вибрация пронизывала тело, которое дрожало то ли от холода, то ли от страха — граница между ними стерлась.

Каждая клеточка болела. Удары, бессонная ночь — всё это впиталось в кожу, в кости. Их было трое, я помню. По голосам.

Игорь… Если ты меня слышишь, если хоть как-то чувствуешь — найди меня. Прошу… Я верю, ты уже рядом. Ты не оставишь меня. Не сейчас.

И вдруг — скрип тормозов, резкий толчок. Машина замерла. Тишина. И в следующее мгновение — вспышка света: багажник с грохотом распахивается…

Глава 1

[От лица Карпова]

Утро. Голова раскалывается от похмелья, во рту пересохло, как в пустыне. Вдруг накрывает осознание — понедельник. А значит, пора вставать и тащиться на работу. На работу, которую я ненавижу всей душой. Всё как по шаблону — в семь утра подъём, к девяти обязательно врывается Зимина и заваливает меня очередной кипой проблем: налёты, конфликты, бесконечная круговерть. А вечером — обязательные звонки от несчастных терпил, которых «прижали». Еду разруливать, и если повезёт — обойдётся без стрельбы.

Поворачиваюсь, чтобы отключить будильник, и тут замечаю... Женщину. Обнажённая, молодая, явно из тех, кого снимают в клубе под утро. Она улыбается, как будто между нами что-то большее, чем бутылка виски и случайная ночь.

— Собралась и ушла, — сказал я жёстко, без тени сожаления. — Забыла эту квартиру и всё, что было.

Она испуганно вскакивает, судорожно собирает свои вещи и через пару мгновений хлопает дверью. Остался один.

«Стас, тебе тридцать пять. Ни семьи, ни детей. Как ты до этого докатился?» — мысль кольнула в висок, пока я на автомате одевался. Заводить отношения — значит подставляться. В моём положении это роскошь. Полгорода мечтают воткнуть мне нож в спину. А потому — случайные связи, дешёвые шлюхи, малолетки, сбившиеся с пути. Ни к чему серьёзному. Я ведь не Глухарёв, чтобы крутить роман со своей начальницей. Да и стара она. Хотя, что забавно, оба продолжают притворяться, будто их отношения — великая тайна.

Я вышел из подъезда. Осень. Серый ветер гоняет мокрые листья по асфальту. Люди спешат по своим делам, спешат туда, куда идти не хотят. Я один из них. Только моя работа — грязнее и опаснее.

[От лица Ольги]

Восемь утра. Будильник визжит, как сирена, и я машинально тянусь, чтобы его выключить. Понедельник — начало очередной изматывающей недели. Но сегодня особенный день — первая практика. Я студентка юрфака МосГУ, учусь хорошо, и вот теперь нас распределили по учреждениям: кто в МЛС, кто в суд, кто в отдел полиции. Мне достался ОВД.

Я медленно встаю, плетусь в ванную. В зеркале — уставшая, потухшая девушка. Двадцать три, а в глазах будто тридцать лет жизни. Привожу себя в порядок, собираюсь… и вдруг понимаю — я не помню, куда ехать! Судорожно роюсь в сумке, нахожу блокнот: "Пятницкий, ул. Мельникова 25. Зимина Ирина Сергеевна". Слава Богу.

Одеваюсь, хватаю ключи от машины. Осень встречает серым небом и ледяным ветром. Несколько лет назад родители подарили мне эту квартиру — с надеждой, что я обоснуюсь в Москве. Сами они живут в Питере, приезжают редко. Первое время было тяжело: в столице каждый норовит обмануть, особенно в метро. Машина стала моим спасением. Пусть и не БМВ, а Форд Фокус — но зато мой.

Еду по Мельникова, сердце бьётся чуть быстрее — волнуюсь. Всё-таки первое впечатление — важно. Передо мной серое, неприметное здание, у входа толкутся ППСники, улыбаются во все тридцать два. Привыкла уже. Улыбнулась себе в зеркало заднего вида.

— Ну что, Ольга... Удачи тебе.

Прошла мимо, уловила в спину привычный комплимент. Внутри — те же оттенки серого, запах сигарет и старых бумаг, как в библиотеке, только вместо книг — висяки. Справа — пустой обезьянник. Слева — дежурная часть. Подошла к дежурному:

— Здравствуйте. Я по направлению, мне бы к начальнику...

И вдруг — из кабинета вылетает мужчина. Весь на нервах, орёт в трубку:

— Да мне плевать, что у тебя там не сходится!

Прошёл мимо, оставив за собой аромат сандалового дерева. Высокий, хромает немного. Светлый пиджак, чёрная рубашка — стильный, но суровый.

— Вы практикантка? — спросил дежурный.

— Да. Я Ольга, из МосГУ.

— Вам к полковнику Зиминой. Кабинет 10, налево.

Дошла, поправила платье, постучала.

— Входите.

Кабинет наполнил резкий парфюм, смешанный с табачным дымом. За столом — рыжеволосая женщина, Ирина Сергеевна, рядом — лысый майор с нахальным взглядом.

— Здрааассти, — протянул он, скаля зубы.

— Сергей Викторович, идите работать, — отрезала она. — Дела не ждут.

Он ушёл, оставив в воздухе остатки ухмылки.

— Присаживайтесь...

— Ольга. Меня зовут Ольга, — сказала я, садясь.

Полковница выглядела уставшей. Мешки под глазами, сухая кожа. Должность её явно не щадила.

— Уже посмотрели отдел?

— Да, думаю, увидела всё, что нужно, — попыталась я улыбнуться.

Она открыла жёлтую папку.

— Так... куда бы вас определить… Черенков — нет, Глухарёв — занят… Ольга, давайте так: пока побудете помощницей у Карпова, он начальник СКМ. На выезды не пущу — это опасно. А дальше посмотрим.

— Хорошо. Где его кабинет?

— По соседству. Пойдём, провожу.

Мы подошли к двери, она постучала, и открыла, оставив меня за порогом.

[От лица Карпова]

— Войдите! — отозвался я.

Зимина появилась на пороге.

— Ну надо же, не с утра, а почти в полдень. Обычно ты тут как штык — со списком срочных дел, — фыркнул я. — Привет, Зимина.

— Привет, Стас, — устало вздохнула она. — Нам студентку прислали, практику. Молодая совсем. Я не знаю, к кому её...

— И ты решила скинуть её на меня?

— Именно. Целый месяц она будет сидеть у тебя в кабинете. Это приказ, — усмехнулась, но взглядом дала понять: спорить бесполезно.

— Есть, товарищ полковник, — отозвался я сквозь зубы.

— Она здесь. Заходи! — крикнула она.

Дверь медленно открылась, и в кабинет вошла девушка. Высокая, темноволосая, сдержанно улыбается. Тёмно-синее платье подчёркивает фигуру, чёрные туфли на каблуках, волосы аккуратно уложены. Красота юности и свежести.

Я, наверное, в тот момент выглядел как полный идиот. Просто смотрел на неё и молчал.

— Меня ждут дела, — бросила Зимина и вышла.

— Здравствуйте, Станислав Михайлович, — робко произнесла она. — Меня зовут Ольга Белоцерковская, я...

— Фамилия не важна. Найди себе место и садись. Сейчас я найду тебе пару дел — для разминки, — отрезал я, не скрывая надменности.

Глава 2

[От лица Ольги]

Прохладные осенние вечера словно созданы для того, чтобы завернуться в тёплый плед, взять чашку горячего кофе и погрузиться в просмотр телевизора. На экране в очередной раз шла комедийная серия с назойливым закадровым смехом. Он вдруг начал раздражать, и я, не колеблясь, выключила звук. Квартира наполнилась тишиной, которую лишь изредка нарушал гул далёкого проспекта за окном.

Я полностью ушла в свои мысли. День выдался тяжёлым — начальник СКМ за каких-то четыре часа дважды вывел меня из себя и, не сдержавшись, накричал. Всё из-за того, что я, по его мнению, неверно определила подозреваемого в одном из дел. Лёгкая ирония: у самих-то висяков хоть отбавляй. К счастью, если верить Ирине Сергеевне, завтра последний день моей практики под его началом. Больше с ним не увижусь.

И всё же... Что-то в нём притягивало. Несмотря на резкость, стоило ему увидеть мой испуганный взгляд — и он сразу обретал спокойствие. Он производил впечатление человека, которого стоит опасаться. Особенно этот пристальный, почти хищный взгляд зелёных глаз...

Меня оторвал от размышлений телефонный звонок. Это была моя подруга и однокурсница.

— Привет, дорогая, — с улыбкой в голосе ответила я.

— Ольчик, привет! Ты дома? — весело спросила она. — Я загляну. Мне скучно одной, да и... я не одна — со мной бутылочка вина!

Не дождавшись моего согласия, она повесила трубку.

— Даже не спросила, одна ли я! — усмехнулась я, отправляясь на кухню готовить закуску.

Впрочем, кого я обманываю — я всегда одна. Последние отношения остались в Питере. Хотя «отношения» — громко сказано. Мы гуляли, держались за руки, целовались... Мне было восемнадцать, ему — двадцать. Он стал намекать на более серьёзный формат, а я... я просто ушла. Не была готова.

В Москве я познакомилась с парнем со старшего курса. Встречались около месяца, но его родители переехали в Германию, и он уехал с ними. С тех пор прошло два года, а новых отношений так и не появилось. Да я и не искала. «Два года!» — пронеслось в голове, пока я нарезала сыр. — «У других в моём возрасте уже второй ребёнок, а у меня и мужчины-то толком не было!»

В дверь позвонили.

— Быстро, однако, — пробормотала я, направляясь открывать.

— Принимай гостей! — весело крикнула Кристинка, влетая в прихожую. — Вот я, а вот второй гость — бутылка!

Кристинка — рыжеволосая озорница, ростом на голову ниже меня, с мягкими формами и заразительным смехом. Приехала из Воронежа, поступила и осталась. Мы познакомились в первый день учёбы, но по-настоящему сблизились ко второму курсу. Она — человек без обид, весёлая, искренняя, готовая выслушать и прийти на помощь. А главное — умеет хранить секреты. До встречи с ней я не верила в женскую дружбу.

Кристинка, напевая что-то себе под нос, ловко разложила сыр на тарелке, достала бокалы и начала поиски штопора.

— Оль, где штопор?

— Там же, где и все столовые приборы. Посмотри внимательней, — ответила я, уходя в спальню переодеться во что-то домашнее.

[От лица Карпова]

Я сидел в кабинете, обдумывая события дня. При задержании один ублюдок всадил нож в живот моему оперативнику. Тот сейчас в больнице. Зачем он это сделал? Попытался сбежать — и почти получилось, не поймай он пулю в ногу.

На часах было девять вечера. Пора домой — душ, постель, тишина. Голова болела с утра — последствия вчерашнего. Из-за этого чуть не довёл до слёз молоденькую стажёрку. Чёрт, а ведь и завтра она снова будет со мной.

Я закрыл сейф с бумагами, проверил замки и вышел из кабинета. Навстречу шла Зимина.

— Ирка, а чего не дома ещё? — усмехнулся я.

Она лишь тяжело вздохнула и прошла мимо.

— До завтра, — бросил я ей вслед.

Фамильярность у нас в отделе — обычное дело. Взять ту же Зимину — её никто и не боится. У нас тут вообще бардак: два лейтенанта, имена которых я вечно забываю, толком ни работать не хотят, ни умеют. Глухарёв ходит, как пуп земли, потому что спит с Зиминой. Коля — другой случай. Сын богатого адвоката. Отец предлагал бизнес, но парень упрямый — теперь горбатится в отделе за гроши.

Дома я молча разделся и пошёл в душ.

[От лица Ольги]

— Да ладно? Сильно кричал? — округлила глаза Кристинка, отпивая из бокала.

— Не то чтобы сильно… Но неприятно, — пожала я плечами. — Завтра мой последний день у него. Меня к нему приставили временно, пока не освободится кто-то другой.

— А если никто не освободится? — сочувственно заметила подруга. — Придётся тебе три недели с этим тираном сидеть.

Я с тоской осушила бокал. Всё плыло перед глазами.

— Не выдержу. Первая серьёзная практика — и сразу такое.

— Наливай ещё, — протянула Кристинка.

Утро встретило меня головной болью и тяжестью в теле. Из ванной доносился шум воды — Кристинка принимала душ. Мы проговорили почти до полуночи: вспоминали бывших, смеялись над историями из учебной жизни, делились мечтами. Кристинка собиралась вернуться в Воронеж после выпуска — родители болеют, не хочет оставлять их одних.

Я своих родителей навещала месяц назад: бодрые, активные. Отец открыл ещё один цветочный магазин, мама всерьёз задумывается о свадебном салоне. А я? Я не люблю строить долгосрочные планы. Всё всегда идёт не так. Лучше жить по обстоятельствам.

— Проснулась, подруга? — весело позвала Кристинка, выходя из ванной.

— Крис… Сколько времени?

— Уже девять, наверно.

— Девять?! Мне через час быть на месте! — вскрикнула я, вскочив с постели.

Быстро направилась в ванную, но... снова лужа на полу.

— Крис! Опять ты воду разлила! Я же просила закрывать шторку!

— Прости, досушу волосы — уберу, — буднично отозвалась она.

Каждый раз — одно и то же. Хотя... она же подруга. Не специально ведь.

Вытерев пол, я поспешно собралась.

— На метро поедем? — спросила подруга.

— А куда деваться? Не хочу прав лишиться.

На улице мы разошлись в разные стороны.

Глава 3

[От лица Ольги]

История дошла до Зиминой, и Агапов влетел — получил выговор. Рука, которую так грубо сжали и тянули, ныла еще несколько часов. Удивительно, но синяк не появился.

Карпов в тот день был на редкость спокойным — даже рассмешил меня пару раз историями с задержаний. Видя, что я до сих пор не могу прийти в себя, он сварил мне чашку кофе. Я действительно дрожала — не в переносном, а в самом прямом смысле.

— Представляешь, — начал он, когда мы выехали, — мои опера врываются в хату, а там — масло по полу разлито. Специально. Чтобы хоть как-то задержать. Но не учли, что дом-то оцеплен. В окно полезли — там их и взяли.
Я не удержалась от смеха.
— Ну и фантазия… Удивительная смекалка у наших граждан.
— А у вас, в универе, наверное, таких приколов не бывало?
— У нас — нет. Но старшекурсники любили байки травить… Правда, я половину уже позабыла.

Когда пришло время уходить, он неожиданно предложил:
— Подвезти тебя?
Я кивнула. Почему бы и нет?

Он посмотрел на меня почти серьёзно:
— Оль, а давай в ресторан заедем? Угощаю.
Я на секунду замялась — предложение было внезапным. В салоне повисла тишина. А потом я просто ответила:
— Поехали.

Ресторан “Аляска” находился совсем рядом с моим домом. Итальянская кухня, хорошие вина — заведение с претензией. Я была здесь только один раз, когда мы с родителями отмечали покупку моей квартиры. С тех пор прошли годы, но внутри мало что изменилось. Разве что цены в меню стали кусаться сильнее.

На входе Стас тепло поздоровался с администратором. По их непринуждённому общению я поняла — он здесь гость не редкий. Подтверждение пришло быстро: нас проводили в отдельный зал.

— Выбирай, где присядем, — предложил он. Голос у него стал мягким, почти бархатным.

Мы устроились в уютном углу — подальше от суеты. Полумрак, негромкая музыка и аромат специй сделали своё дело — я наконец-то расслабилась.

Официант принес меню.
— Лазанью с грибами, — уверенно сказал Стас. — Два тирамису. И выберите для нас хорошее вино. На ваш вкус.
Он обернулся ко мне:
— А ты что будешь?

— Пасту с ветчиной в сливочном соусе, — ответила я, пролистав пару страниц меню.

Официант кивнул и ушёл.

— Ты, я смотрю, не слишком заморачиваешься по поводу фигуры? — заметил он с улыбкой. — Паста да ещё и вечером?
— Следить — не значит голодать, — усмехнулась я. — Завтра по расписанию тренажёрка. Всё, что съем сегодня — сожгу.
— Ну, раз у тебя всё так продумано… — он прищурился. — А тренируешься часто?
— Два раза в неделю, если есть свободное время, – вздохнув, ответила я.

К нашему столику подошёл официант с бутылкой вина и двумя бокалами. Разлил, пожелал приятного вечера и сообщил, что еда будет готова минут через пятнадцать.

— Попробуй, — кивнул Стас на мой бокал.
Он сам залпом осушил свой.

Вино оказалось мягким, сладковатым, с насыщенным ароматом. Именно то, что нужно после вчерашних посиделок с Кристиной.

Вдруг зазвонил телефон. Стас взглянул на экран, помрачнел и сбросил звонок.
— Что-то серьёзное? — спросила я, заметив, как он сразу посуровел.

— Да, — вздохнул он. — Срочное дело. Прости. Поехали, я довезу тебя и вернусь.
— Ничего страшного, — ответила я с улыбкой. — Если спешишь, я могу дойти и сама. Здесь ведь совсем рядом.
— Нет, — отрезал он, уже вставая.

Я тоже поднялась. Проходя мимо стойки, он бросил администратору:
— Запишешь на мой счёт.

На улице уже сгустилась темнота, когда мы свернули во двор моего дома. Стас заглушил мотор, и на пару секунд в салоне воцарилась полная тишина. Свет от ближайшего фонаря мягко ложился на его лицо, придавая чертам спокойствие и какую-то задумчивость. В его взгляде отражался свет — и что-то ещё, неуловимое, тёплое.

Молчание не тяготило, наоборот — в нём было удивительное чувство близости. Мы просто смотрели друг на друга, будто в этом взгляде было сказано больше, чем любыми словами.

— До завтра, — тихо, почти бархатно произнёс он.
— До завтра… Спокойной ночи, — ответила я, потянувшись к дверце. Но в тот же момент он мягко взял меня за руку, остановив.

— Подожди… — голос его стал почти шёпотом. Он достал визитку и вложил мне в ладонь. — Звони в любое время.

А затем... осторожно, сдержанно, но искренне — коснулся губами моей руки. Этот жест был таким неожиданным и трепетным, что у меня перехватило дыхание. Где-то внутри, под сердцем, вспорхнули те самые бабочки, о которых пишут в книгах.

Я на секунду замерла. А потом, отважившись, склонилась к нему — и наши губы встретились.

Глава 4

[От лица Карпова]

Она уже тянулась к дверце, готовясь выйти, но мне не хотелось отпускать её так быстро. Хоть ещё на секунду — задержать. Кто бы знал, что это закончится поцелуем. Лёгким, почти невинным — наши губы едва коснулись друг друга, и она, смутившись, тут же выскочила из машины. Я видел — глаза её светились. Это пугало.

Неужели она придумала себе сказку, где я — её возлюбленный, может, даже муж? Она красива, молода, желанна. Я бы, не раздумывая, провёл с ней ночь, если бы не срочный вызов. Но жить со мной, рядом, в той реальности, где каждый день — это хаос, грязь, кровь и боль? Нет. Она не из таких. Таких почти не бывает.

Я вспомнил, что ближайшие три недели мы будем работать бок о бок — в одном кабинете. Перспектива, мягко говоря, не радовала. Завёл мотор и поехал в отделение. Антошин — один из моих оперов — позвонил, голос был напряжённый, просил приехать срочно.

Когда я прибыл, он был избит.
— Кто? — спросил я, осматривая его лицо. Ссадины, разбитая губа, кровь.
— На Настю напали, — выдохнул он. — Здесь, в районе. ППСники. Двое. Знали её раньше…
— А тебя за что? — спросил я, натягивая свитер.
— Заступился.
— Поехали. Покажешь.

Через полчаса мы уже стояли во дворе. Антошин набрал 02, сообщил о драке — подстава. Через несколько минут подъехала серебристая «десятка».
— Эти? — спросил я.
— Они, — кивнул он. — За рулём — главный отморозок.

— Сиди в машине, чтобы не засветиться. Как начнётся — выходи, — сказал я и передал ему ствол.

Я вышел навстречу ППСникам.
— На сигнал приехали, — начал один.
— Подполковник Карпов, начальник СКМ. — Я сунул ему удостоверение под нос и двинулся к водителю. Не говоря ни слова, ударил в челюсть, потом — ногой в пах. Он упал. Пара пинков — и кровь полилась на асфальт. Я бил его с таким яростным удовольствием, будто изгонял всё дерьмо, накопившееся за годы.

Один из ППСников полез за оружием.
— Стоять, — спокойно сказал Антошин, выйдя из машины. Я не останавливался — прижал голову отморозка дверцей и несколько раз с силой хлопнул ею.

— Остановите его! — закричал один из них.
— А ты где был, когда твой друг Настю избивал? — бросил Дэн.

Я взял себя в руки, поднял ППСника, вытащил его удостоверение.
— Миронов, старший лейтенант… Завтра же рапорт по собственному. В глаза смотри, тварь! Что, думал — безнаказанно можно бить девчонок?

— А вы тоже... — пробормотал он.
— Что тоже? Я себя не на помойке нашёл, и дерусь я только с мужиками, — ответил я холодно. — Через неделю проверю. Уволишься — хорошо. Останешься — убью.

Я повернулся к остальным:
— Расскажете кому — убью. С ней что-то случится — даже не важно что — убью.

Сел в машину. Антошин вернул мне оружие.
— Выпить хочешь?
— Давай, — кивнул я, вставляя ствол в кобуру. Мы поехали в «Аляску» — туда, откуда меня буквально час назад выдернул Дэн.

Мы заказали пива, закуски. Я смотрел, как играют в бильярд, пока у Антошина не зазвонил телефон.
— Да, Настя… Всё хорошо. Больше никто не тронет, — уверенно сказал он.

Я отпил пива, взял кусочек салями.
— Мы просто в баре, — продолжил он. — Ну, ты же знаешь — помощь, значит простава.
— Спасибо, — сказал он мне после звонка.
— Не за что, — буркнул я, жуя сухарик. — Ненавижу таких уродов.

— Но ты ведь серьёзно хотел официально решать? Писать? — спросил я.
— А что? А ты свой документ ему прямо в лицо сунул.
— Это — трюк. Психологическое давление. Он видит — подполковник, удостоверение в руках… Уже не дерётся. Пока он замирает, я работаю с другим.

— А если бы он оказался таким же, как ты?
— Таких, как я, мало, — хмыкнул я. — И, к счастью.

Мы заказали бутылку водки. Налили.
— За жесть, — сказал я, поднимая рюмку.
— За жесть, — кивнул он.

Мы выпили. Я ел салат — есть хотелось адски. С Ольгой так и не удалось поужинать.

— Стас, — вдруг спросил он, — у тебя девушка есть?

Я удивлённо посмотрел на него. Чего он добивается? Видел что-то? Знает?
— Ну, допустим, есть. А что?
— Имя скажешь?
Я напрягся, глаза в салат.
— Понял, молчу. А живёте вместе?
«Вот пристал…»

— Послушай, Дэн, — я посмотрел на него серьёзно. — Я не хочу об этом говорить. Это не потому, что я какой-то скрытный урод. Просто… есть Карпов, который живёт, навещает мать, встречается с кем-то. И есть подполковник Карпов. Они — разные люди. На работе не должно быть друзей. И тем более — отношений.

Он посмотрел на меня непонимающе.
— То есть?..
— То есть — один о другом даже не говорит.

Он откинулся, уже с трудом формулируя.
— Да брось, Стас… Всякое бывает…
Я его уже почти не слушал.

Конечно, я соврал. Потому что если бы не Ольга Белоцерковская, случайно появившаяся в коридорах нашего ОВД… кто знает, сколько лет я бы её ещё искал.

Глава 5

[От лица Ольги]

Я иду по тёмному тоннелю, вокруг тишина. Слышно даже моё сердцебиение. Страх отдаётся ударами в висках, я пытаюсь найти хоть какой-то источник света, но всё бесполезно. Пахнет сыростью, кажется, что вот-вот крыса попадётся под ноги.
— Оля! — вдруг слышу я. До боли знакомый голос. Я начинаю идти на него.
— Оля! — снова слышу я. Мне знаком этот голос, но я не могу вспомнить, чей он.
— Оля, ты здесь? Ответь! — крикнул он в темноте.
— Я здесь! — кричу я в ответ, и буквально через пару минут меня хватают за руку, я вскрикиваю от неожиданности и пытаюсь вырваться, но рука крепко держит меня.
— Оль, это я, Стас, — произносит он почти шёпотом, и я вздыхаю с облегчением.
— Ты меня напугал, — отвечаю я. — Где мы? — спрашиваю, вцепившись ему в предплечье.
— Не знаю, здесь воняет так, — произносит он, направляясь вдоль стены к выходу. Я иду за ним, ни на секунду не отпуская его руки.
— Если идти вдоль стены, то обязательно найдётся выход, — словно успокаивает он нас.

И тут я просыпаюсь от звона будильника. Девять утра, пятница, а это значит, что меня ждут два выходных впереди. Вторую ночь подряд мне снится Карпов в одном и том же сне. Я иду в темноте, приходит он и спасает меня. Странно это. Наверно, я просто много о нём думаю в последнее время, вот и снится.

Быстренько одеваюсь, пью кофе, хватаю ключи от авто и выхожу на улицу. Погода с каждым днём портится — дожди и грязь вперемешку с листьями, не утихающие ветра, пробирающие до костей — одним словом, московская осень.

Направившись к своей машине, краем глаза замечаю чёрную "Инфинити" с тонированными стёклами. Точно такую же, как у... Не успела я додумать мысль, как водительское окно открывается, и высовывается голова Карпова.
— Привет, — улыбаясь, говорит он.
— Ну привет.
— Садись, всё равно нам в одно и то же место нужно, — непринуждённо произносит он и закрывает окно.

Я молча обвожу машину, сажусь назад и хлопаю дверью.
— Ты сегодня чем-то недовольна, не выспалась? — спрашивает Карпов, смотря на меня в зеркало заднего вида.
— Холодно, — солгала я. На самом деле я не знала, как себя вести с ним после того поцелуя.
— Слушай, Оль, — начал он, внимательно смотря на дорогу, — я могу тебе помочь с твоей этой практикой, никому не нужной, честное слово. Вы же там все сидите, ничего не делаете, бумажки перебираете... Зачем тебе ходить к нам в отдел ещё две недели, когда я могу заранее поставить тебе оценку, с Ириной Сергеевной договорюсь, — произнёс он и посмотрел на меня в зеркало. Я задумалась.
— Эти две недели отдохнёшь дома, — продолжил он. — Как тебе идея?
— Считай это жестом благородности от подполковника Карпова, — добавил он и усмехнулся.
— Вы серьёзно, товарищ подполковник? — шутя спросила я. В голове мелькали мысли о том, что он решил поскорее избавиться от меня, ему не понравился поцелуй, или я перешла грани дозволенного. От этих мыслей я ещё больше засмущалась.

— Стас Карпов никогда не бывает несерьёзным, Оленька, — ответил он, заворачивая на парковку Пятницкого. Мы припарковались и вышли из машины. Сотрудники ОВД смотрели на нас с интересом, перешёптывались, улыбались.
— Вы чего тут прохлаждаетесь? Все быстро за работу! — крикнул Карпов, и все в один миг разбежались.
— Стоят, шепчутся, как бабки на лавках, — уже мне сказал он.

Уже вечером, сидя в комнате, я перебирала документы. Дневники по практике, пропуска и прочие бумаги. Впереди меня ждали две недели отдыха — спасибо Карпову. Нужно было только в самый последний день практики приехать в отдел и забрать подтверждение от Зиминой, что всё прошло успешно, пропусков нет и т.д. и т.п. За это время я планировала съездить в гости к родителям, прогуляться по родному Питеру, наконец-то выспаться.

Неожиданно зазвонил телефон. Беру его и вижу незнакомый номер.
— Алло, — осторожно отвечаю я.
— Оль, это я, Стас, — точно так же, как в моём сне, произносит он. В трубке его голос звучит немного по-другому, не такой низкий и бархатный.
— Стас? Откуда ты узнал мой номер? — искренне недоумеваю я. Ведь это он давал мне визитку, а не я ему.
— Не удивляйся, будешь работать так же, как я, узнаешь, откуда можно найти всё о любом человеке, — отвечает он, и я напрягаюсь. Что ещё он мог узнать обо мне?
— Ты свободна сейчас? — спрашивает и замолкает в ожидании ответа.
— Да, — немного подумав, отвечаю я.
— Хорошо. Не против, если я приеду в гости на часок? Скучно мне, — напрашивается он, и я соглашаюсь.
— Я буду через 20 минут, позвоню в домофон, — отвечает и отключается.

Меня начинает трясти, я очень волнуюсь. С одной стороны, я не против видеть его у себя в гостях, а с другой — эта встреча будет непредсказуемой. Зачем он приедет? Что ему нужно? Отказывать было бы невежливо после того, как он мне помог, поэтому пришлось согласиться. Убегаю в ванную, чтобы привести себя в порядок: прическа, макияж, парфюм.

Звонок в домофон. Не спрашивая, кто там, я нажимаю "открыть" и слышу, как по лестнице поднимается он. Сердце начинает бешено колотиться, я пытаюсь успокоить себя. Звонок в дверь. Открываю — и встречаюсь с ним глазами.

[От лица Карпова]
Зачем я пришёл к ней, спросите вы? Наверно, затем, зачем мужчины приходят в дом к красивым девушкам. Только я такой подонок, что имею наглость планировать задержаться у неё до утра. Пока что всё идёт по моему плану — она согласилась меня принять, также приняла от меня букет роз.
— Спасибо, Стас, — смущаясь, поблагодарила она меня. — Мне давно не дарили цветов, что я уже забыла, как это — получать их в подарок. Ты раздевайся, проходи, я пойду в вазу поставлю, — добавив, ушла на кухню.

Я прошёл в гостиную: жёлтые обои на стенах, такого же цвета угловой диван, чуть по-темнее ламинат и белый глянцевый потолок давили на мозг. Слишком много жёлтого. Как она здесь живёт? Жёлтый — это ведь цвет-раздражитель. Зелёным пятном выделялась пальма в углу, в жёлтом горшке... Неужели, это её любимый цвет?
— Стас, тебе чай или кофе? — донеслось из кухни.
— Чай, — незамедлительно ответил я. — На ночь кофе вредно.