Подруга

ДЕНЬ 1

В выбеленной и совершенно неуютной палате, рассчитанной на четырёх пациентов, пустовало две койки. Девочка лет шестнадцати бесшумно прохаживалась по палате, пока её соседка спала. Вот она улыбнулась и закружилась, вместе с ней взметнулся бальным платьем халат. Её волосы переливались золотом в лучах утреннего солнца. Она словно слышала ведомую только ей одной прекраснейшую музыку. На мгновение ей удалось стряхнуть с себя всю бренность жизни и, освобождённой, ясно видеть мир, и от этого ей стало легко, весело и спокойно. Утомившись, она легла и сразу уснула.

В палату вошла медсестра и подошла к пустой койке.

— Палата обречёнок… Эту «выписали» на прошлой неделе, — медсестра, пройдя мимо девочки, которая только уснула, подошла к другой и положила лекарства на тумбочку. — А этой Ксюше то ли помирать, то ли жить, а она веселится! Ну ничего, новенькую поселят — тут и радости конец. Все к этому рано или поздно приходим, — медсестра направилась к выходу. — Наконец-то эта дурная смена закончилась — домой. Пусть теперь Зинаида с ними нянчится, она это любит. А эти… как та муха на окне, всё трепыхаются, надеются на чудо — вылететь в форточку и летать под ясным небом. Ещё никто не уходил отсюда назад ногами. Никто…

Едва ворчунья вышла из палаты, как девушка, что ещё недавно спала, проснулась от хлопка двери. В палате появилась новая пациентка. Молодая девушка, которой едва исполнился двадцать один год, выглядела очень болезненно. Старенькая медсестра помогла ей занести вещи.

— Вот твоя постель — устраивайся. Позже зайду.

Теперь в палате осталась пустовать лишь одна койка. Проснувшаяся девушка уже раскрыла рот, но не успела ничего сказать. Новенькая, садясь на кровать, начала первая:

— Отстань! Не хочу я ни с кем знакомиться, как и знать твоего имени, — новенькая надела наушники и уткнулась в телефон.

— Почему же? Я вроде бы ничего плохого ещё не успела сделать.

— Ну, так сделаешь ещё. Все начинают нудить.

— Ты меня с другими не сравнивай! Если тебе кто-то плохое наговорил или сделал, это не значит, что и я так же поступлю! — от возмущения девушка даже вскочила с кровати.

— Ну вот я об этом и говорила. Сейчас и начнётся: вот же ты бедненькая, как жизнь с тобой несправедливо поступила, ты порадуйся, улыбнись, и всё как рукой снимет. Много раз проходила, так что не старайся. Успокойся! Прижмись к своей кровати и не скачи, — новенькая наконец-то повернулась и посмотрела на соседку. — Что смотришь? Да знаю я, о чём сейчас думаешь: «Подселили ко мне это унылое го… в чёрном».

— Я только имя спросить хотела, я — Ксюша.

— Ксюша она, — новенькая состроила гримасу. — Тут единственное, для чего надо кому-то знать твоё имя — это чтобы записать, кого и когда вынесли.

— А вот и неправда! Я хочу знать, с кем мне жить в одной палате.

— А я нет, — после этих слов новенькая легла и отвернулась к стене, показывая всем видом, что говорить не о чем.

Тишину прервала старенькая медсестра. Она вошла в палату и обратилась к новенькой:

— Устроилась уже? Идём на осмотр и процедуры, — потом посмотрела на грустную мину Ксюши и посочувствовала ей: — Не поладили, что ли?

Ксюша кивнула.

— Поначалу все такие. Хотя некоторые со временем совсем сдаются, так что она ещё держится.

— Пошли, — скомандовала вставшая новенькая. Ей не понравилось, что о ней говорят за её спиной в её же присутствии.

— А ты чего расселась? Шуруй к врачу, — махнула рукой медсестра Ксюше.

— А я зачем?

— А мне не докладывают.

От всего это шума проснулась девочка, всё время спавшая в постели и оставшаяся всеми незамеченной. Она неспешно поднялась, выпила оставленные ей таблетки и замерла, вглядываясь в окно. Её печальный взгляд не видел палаты, больницы, а видел лишь то, что её радовало: яркое солнце, легкий ветерок, шелестевший листвой и доносивший запах пряных трав. Она вдохнула полной грудью и улыбнулась. В этой улыбке отразились вся радость и благодарность за ещё один прожитый день.

Тишина стояла недолго. Вскоре она увидела, как Ксюша и новенькая вернулись. Посмотрела и даже сделала шаг в их сторону, но, поняв, что случилось что-то грустное, заробела, тихонько села на свою постель и с тревогой стала слушать.

Ксюша села на кровать в смятении и растерянности. К ней подсела новая соседка и наконец заговорила.

— Вот и тебе срок поставили. Такое состояние пустоты ни с чем не перепутать.

— Решила посмеяться надо мной, позлорадствовать? — у Ксюши на глаза начали наворачиваться слёзы. — Жить буду, а вот… Никогда мне не иметь своего ребёнка! — после этих слов девушка зарыдала.

— Ха! Расстроила! Завидую тебе! — вскочила новенькая, выговаривая накопившееся на душе. — Главное, что жить будешь, а остальное — ерунда. В отличие от меня. Пожизненно приговорённой к пыткам лечением без надежды на выздоровление или улучшение. Завидую тебе, нашли на ранней стадии, убрали - и живи себе, — расстроенная соседка легла на свою койку, отвернувшись к стене.

Воцарилась минута давящей тишины. Неловко стало обеим. Ксюша только вобрала в себя воздух, чтобы что-то сказать, как её соседка вскочила с кровати.