Подснежница

Пролог

— Вась, останови у нашего овражка, — попросила Леся.

— Дался тебе этот овражек, — проворчал Василий. — Каждый год одно и то же.

— Не зуди. Вон как распогодилось. Там наверняка подснежников полно. Соберем букетик.

Уже много лет они ездили этой дорогой на дачу, и каждый раз, когда начинал сходить снег, в излюбленном овражке было видимо-невидимо первых весенних цветов — подснежников. Это местечко Леся заприметила давно, когда они с Васей только-только купили дачу. В тот первый раз, когда они отправились на дачу, Лесе приспичило по малой нужде. Вася проворчал, мол, до садового товарищества недалеко, скоро приедем, но машину остановил. Леся была беременная и в туалет бегала часто. Вот и тогда притормозили у небольшой рощицы. Леся хотела зайти за кусты, но оказалось, что за ними спрятался небольшой, но довольно глубокий овражек, по его пологим стенкам, там, где снег уже сошел, гнездились охапки подснежников. Василий вместе с Лесей собирал цветы и подсмеивался над молодой женой.

Годы шли, традиция укоренялась. Василий, правда, все чаще и больше ворчал, но Леся его не слушала, знай себе, собирала подснежники и везла их на дачу.

И на этот раз мимо овражка не проскочили. Василий, почувствовав руку жены на своем локте, притормозил рядышком с кустами, густо росшими по самому краю дороги. Леся выбралась из машины и радостно втянула пахнущий весной звонкий воздух.

— Красота-то какая, Вась, — певуче сказала она.

— Седая уже вся, а все ей красоту подавай, — забрюзжал Василий, но вслед за женой вышел из автомобиля.

— Пойдешь со мной? — спросила Леся.

— Нет, тут покараулю. Не хватало мне еще по оврагам сигать.

Леся только покачала головой и сказала:

— Жаль, Лешка со Светой не поехали с нами. Свете бы понравилось.

— Иди уже, — махнул на нее рукой Василий. — Побыстрее давай. Дел еще сегодня невпроворот.

Леся протиснулась сквозь цепкие ветви кустарника и сразу же за ним заприметила головки выглядывающих подснежников. Было их немного, но на букетик уж точно хватит да еще останется. На спусках в овраг снега почти не было, а вот в самом низу он еще только-только начинал подтаивать и пока лежал грязновато-белым сугробом. Леся напевала себе под нос песенку про ландыши и сама над собой посмеивалась: «Собираю подснежники, а пою про ландыши».

Склоны оврага спускались покато, а потому собирать здесь цветы было несложно. Поверху вокруг овражка тянулись кусты. Росли они плотной массой, будто кто-то специально их густо насадил. Только с противоположной стороны, у поля, кусты были реденькие, да со стороны трассы в одном месте ветки изрядно поломали. В прошлом году летом какая-то пьяная компания перевернулась здесь на машине. Транспорт из овражка вытащили, а кусты так и остались покореженными.

— Лесь, долго ты там? — крикнул с дороги Василий.

— Уже почти все, Вась, — отозвалась Леся.

Она встала, оправила юбку и уже собралась было по краю дойти до того места, где кустарник был поломан — оттуда легче выскочить на трассу, — как в кармане зазвонил мобильник. Леся взглянула на экран — Лешка, сын, наверное, хочет узнать, как добрались до дачи. Леся перехватила собранный букетик подснежников, сунув его подмышку, и ткнула пальцем на кнопку приема. Нога ее вдруг соскользнула на ненадежном подтаявшем сугробе, и Леся чуть не скатилась. Она взмахнула рукой и схватилась за голые ветки кустарника. Подснежники выскочили и рассыпались. Мобильник выпорхнул из ладони Леси и полетел на дно оврага.

— Ой! — вскрикнула Леся.

Сотовый так и продолжал звонить, воткнувшись в снег.

— Чего у тебя там? — пробурчал Василий.

— Вась, иди скорее сюда! — позвала Леся. — У меня телефон упал.

— Сама, что ли, поднять не можешь? — огрызнулся Василий, но тут же мотор заглох, хлопнула дверь и пиликнула сигнализация.

Из-за кустов показался Василий. Телефон, пропищав последним звонким стоном, замолчал. Василий посмотрел на жену, перевел взгляд на рассыпавшиеся цветы, а затем на мобильник.

— И как ты так умудрилась, — покачал он головой.

— Нога соскользнула, чуть сама вниз не уехала, — виновато отозвалась Леся.

— Говорил тебе, стара ты уже по овражкам шарить.

Василию пришлось спуститься за мобильником. На дне оврага хоть и лежал снег, но он уже изрядно подтаял. Верхняя корка, пригретая весенним солнцем, стала пористой и скрипуче проваливалась под тяжестью мужчины. Было не так чтобы и глубоко, но Василий почувствовал, как снег засыпался внутрь ботинок.

— Ох, Леська, все ноги измочил из-за твоих подснежников.

— Ничего, Вась, сейчас из багажника носки тебе сухие достанем и кроссовки.

Василий добрался наконец до телефона и потянулся за ним. Мужчина вытащил мобильник. Слой снега сполз ниже и обнажил трухлявую корягу синюшно-черного цвета с маленькими похожими на червяков веточками.

— Фу ты, — выругался Василий.

— Чего там, Вась? — крикнула Леся, которая уже выбралась к поломанным кустам.

— Да дерево трухлявое из-под снега выглянуло, будто рука, я аж испугался, — ответил Василий.

Глава 1

Промозглое весеннее утро вгоняло в безрадостное расположение духа. Из-за резкого похолодания уже изрядно подтаявший снег превратился в искореженную ледяную корку неприглядного бурого цвета. Быстро докурив сигарету у входа в управление, Тамерлан поспешил к себе в кабинет. Из соседнего помещения доносился звонкий голос Ани, молоденького следователя, которая работала в его группе. За неразборчивыми словами девушки послышался взрыв смеха. Кажется, все сотрудники были на месте. Зайдя к себе, Тамерлан сбросил куртку и, надев форменный пиджак, отправился прямиком к начальнику управления Андронову Владимиру Петровичу. Утром в понедельник всегда была летучка.

Через полчаса, когда Андронов выслушал все отчеты и подчиненные начали расходиться, он окликнул Тамерлана.

— Тамерлан Ниязович, задержитесь на минуту. Разговор есть.

Тамерлан снова уселся на стул, с которого едва успел подняться, и вопросительно посмотрел на Андронова. Тот не стал ходить вокруг да около и сразу перешел к делу:

— Через два месяца у меня юбилей, сам знаешь.

Тамерлан кивнул, а Андронов продолжил:

— Ухожу на пенсию.

— Ой ли? — с сомнением приподнял бровь Тамерлан.

— А то! Хватит. То маньяки, то насильники, то еще какие черти. Надоело, — заложив руки за голову сказа Андронов.

— Петрович, я сколько себя помню, ты все грозишься, — усмехнулся Тамерлан.

— А теперь не грожусь — ухожу, — он подался вперед, опершись локтями о стол, и пристально посмотрел на Тамерлана. — Пойдешь на мое место?

— Ах вон ты к чему, — протянул Тамерлан. — А я-то думаю, зачем ты затеял этот разговор.

— Сколько тебе можно на земле работать? Пора и в кабинетике штаны попротирать, а? — продолжал гнуть свое Андронов.

— Ты же знаешь, — поморщился Тамерлан. — Не люблю я бумажную работу.

— Любишь не любишь, а подумать стоит, Тамерлан, — побарабанил Андронов пальцами по папке, лежащей перед ним. — Подумаешь?

Тамерлан, переплетя пальцы в замок, уставился на старого сослуживца и друга.

— Настаиваешь?

— Настаиваю, Тамерлан, настаиваю. Да и жене твоей молодой спокойнее будет. И мне тоже.

— А тебе-то чего? — хмыкнул Тамерлан.

— Чего-чего? А то ты не знаешь, кто метит на мое место. Если ты откажешься, то ведь точно Киселева назначат. Сам знаешь, кто за ним стоит, — нахмурился Андронов, пристально глядя на Тамерлана.

Андронов, конечно, прав, пора бы Тамерлану при всех его регалиях и заслугах занять руководящую должность, но перспектива не самому вести расследования, а лишь направлять да собирать отчеты или, в свою очередь, идти на ковер к вышестоящему начальству, для Тамерлана была хуже пареной репы. С другой стороны, Женька, жена его, явно обрадуется. Если Тамерлан станет начальником управления, то не придется ей дожидаться его долгими вечерами, а то и ночами, да и бояться, что попадет под шальную пулю, тоже не придется.

— Давай поговорим об этом через два месяца, а еще лучше — когда ты окончательно выйдешь на пенсию, Петрович, — сдался Тамерлан.

— Ну-ну, — хмыкнул Андронов. — Поговорим. Все говорим да говорим.

— Могу идти? — спросил Тамерлан.

— Погоди, — Андронов потянулся за папкой, лежавшей на краю стола, и передал ее Тамерлану. — Раз ты пока по-прежнему возглавляешь следственную группу, то вот — новое дельце вам.

— Что за дельце? — Тамерлан раскрыл папку и стал вчитываться в исписанные убористым почерком строчки.

— Помнишь, на днях подснежник нашли? — спросил Андронов.

Тамерлан кивнул.

— Так вот. Подснежником нашим оказалась не кто иная, как Валерия Павлюк.

Андронов выжидательно уставился на Тамерлана, и тот его не разочаровал.

— Это та девочка, что в декабре без вести пропала?

— Она самая, дочка предпринимателя Сергея Павлюка, пропавшая в конце прошлого года.

— И что же получается? — листал заключение судмедэксперта Тамерлан, хмуря густые брови.

— А получается, Тамерлан Ниязович, что у нас убийство. Там в документиках все подробно расписано, почитаешь.

— Нет, — возразил Тамерлан, листая материалы дела. — Получается, ты, Владимир Петрович, мне подсовываешь висяк четырехмесячной давности.

— Ну, ты же не хочешь в начальниках штаны протирать, вот и побегай, — усмехнулся Андронов. — Подними дело об исчезновении Павлюк, посмотри, что там нарасследовали коллеги из соседнего отдела. Не мне тебя учить — сам все знаешь.

— А кто вел дело об исчезновении?

— Кто-кто, Киселев, — развел руками Андронов.

— Ну, услужил, Петрович, — проворчал Тамерлан, поднимаясь. — Пусть бы Киселев и расследовал.

— На его отделе дел висит больше, чем на твоих ребятах, — возразил Андронов.

— Знаем мы его дела, — саркастично заметил Тамерлан. — И Киселева знаем.

— А раз знаете, — развел руками Андронов, — то ты понимаешь, почему это дело я передаю тебе.

Глава 2

Еле разлепив веки по звонку будильника, Тамерлан пошарил рукой по кровати рядом — там было пусто. Зато с кухни доносились ароматы свежесваренного кофе и яичницы. Женя, как обычно, встала раньше него и уже готовила завтрак. Быстренько освежившись под прохладным душем, Тамерлан переоделся в темно-синие джинсы и черный свитер из тонкой шерсти и вошел в кухню. Женя как раз разливала кофе по чашкам. Обхватив жену за талию, он уткнулся носом ей в шею, вдыхая такой родной запах ее кожи с еле уловимой ноткой духов.

— Снова вчера поздно вернулся, — сказала Женя. В ее тоне не было недовольства — просто констатация факта.

— Это ты рано легла, — улыбнулся Тамерлан.

— Ляжешь тут раньше, — проворчала Женя. — У меня конференция на носу, вчера до двенадцати проверяла доклады своих студентов. Такой ерунды некоторые понаписали, что пришлось полночи писать замечания. А на свою статью сил уже не хватило, — пожаловалась она.

— Профессор ты мой, — ласково потрепал Женю по лохматым кудряшкам Тамерлан.

Он помог жене переставить тарелки и кофе на обеденный стол, и сел напротив Жени.

— О чем конференция? Небось опять о своем любимом Хромом Тимуре будешь вещать, — подколол он Женю, и она состроила Тамерлану смешную рожицу.

— Не угадал, на этот раз моя тема посвящена последним годам правления Ивана III.

— Изменяешь себе, Евгения Георгиевна, — пожурил Тамерлан Женю.

— Ничуть. Живу с Тамерланом, пишу о Тамерлане. Сколько можно? Пора и отдохнуть, — не осталась в долгу Женя, и Тамерлан рассмеялся.

— Да ты от меня и не успеваешь уставать, меня и дома почти не бывает.

— Тут не поспоришь, Тамерлан Ниязович.

Оба взгрустнули, молча принявшись за завтрак. Работа старшим следователем оставляла мало времени для личной жизни. Женя, к счастью, тоже вернулась в университет, читала лекции по истории, вела дипломников. Вроде и некогда было скучать, но Женя последнее время чувствовала, что она будто перегорела к своей профессии, и ей чего-то не хватало. Тамерлан утверждал, что это в ней проснулся сыщик. После дела о маньяке, убивавшем студенток университета[1], где работала Женя, и после убийства, произошедшего в отеле в Вишневых горах[2], где Тамерлан с Женей провели отпуск, ей и правда казалось, что в ее работе преподавателя не хватало перчинки. Нет, историю она по-прежнему любила, часами могла перебирать старые документы, вдохновенно рассказывала студентам о монголо-татарском нашествии, Чингисхане да Батые, но нет-нет да глаза ее останавливались на какой-нибудь заметке в интернете о таинственном происшествии или нераскрытом убийстве. Женю тянуло к тому миру, от которого сам Тамерлан порядком устал, но из которого сбежать было не так просто.

— Ты уже вторые сутки приходишь за полночь, — нарушила повисшую тишину Женя. — Сложное дело?

— Не то слово, Женя. Повесил на мою команду Петрович глухаря столетней давности. С какого боку ни подойди — везде тупик.

Тамерлану нравилось, что Женя интересовалась его работой, задавала вопросы и могла часами выслушивать его жалобы на нехватку помощников, недостаток улик да медленное судопроизводство. В такие моменты он не мог не вспоминать свой первый неудачный брак, когда бывшая жена Ирина постоянно была недовольна его вечными отлучками, отсутствием выходных и праздничных дней, бесконечными дежурствами. Она упрекала его чуть ли не с первых же дней их совместной жизни, а Женя вот не упрекает, ворчит иногда, но работу бросить не уговаривает, скандалы из-за постоянных задержек в управлении допоздна не устраивает. Опять же, интересуется.

— А зачем поднимать старое дело, если не появились новые улики? — удивилась Женя.

— Улики как раз и появились. А точнее, подснежницу нашли.

— Подснежницу? — не поняла Женя.

О «подснежниках» она уже имела представление, но про «подснежницу» слышала впервые.

— Это Павел так труп девушки прозвал, что вытаял на днях из-под снега.

— Опознали? — с интересом спросила Женя.

— Опознали. Валерию Павлюк нашли. Помнишь, в декабре про это дело много говорили?

— Помню, конечно. Я же училась с ее старшей сестрой, Ксюшей.

— Правда? — удивленно уставился на жену Тамерлан.

— Ну да. Ксюша отучилась только два курса, а потом забеременела, ушла в академ и так и не закончила учебу. Мы с ней даже дружили. Ну или почти дружили.

Тамерлан хмыкнул. Знал он, что Женя не очень легко сходилась с людьми, подруг у нее было мало. Сейчас, считай, вон одна Наталья и осталась.

— Значит, знаешь сестру убитой... — задумчиво протянул Тамерлан и отхлебнул кофе. А ведь это могло им помочь. Женю ему не хотелось втягивать, но, с другой стороны, ее помощь придется как нельзя кстати. Одно дело, когда люди разговаривают с представителями власти, а другое — с друзьями и знакомыми. Наверняка эта Ксюша не постесняется рассказать Жене о погибшей сестре, да и вообще об отношениях внутри семьи, все-таки они дружили, хоть и давно. А если Тамерлан сам начнет вести расспросы или отправит хоть Аню, хоть Пашу, не факт, что сестра пойдет на контакт. Вчерашняя встреча с отцом Валерии Павлюк, приехавшего на опознание, была тому подтверждением.

После процедуры опознания Тамерлан попросил Сергея и Светлану Павлюк проехать с ним в управление и ответить на несколько вопросов. Те согласились, но разговора как такового не получилось. Отец погибшей девочки постоянно утирал носовым платком глаза, а его супруга то и дело причитала, что у Павлюка плохо с сердцем. А ведь Тамерлан прекрасно видел, что глаза Павлюка были сухи, а стоны его жены ненатуральны. Они оба переигрывали и делали это так явно, что Тамерлану хотелось хорошенько треснуть кулаком по столу и попросить прекратить ломать комедию. Он себя сдержал, но понял, что ничего от них не добьется. По словам Сергея Павлюка, с младшей дочерью отношения у них были прекрасными. В дочке он души не чаял. Из-за бизнеса ему с женой приходилось большую часть года жить в Турции, а Валерию решили оставить в России, с бабушкой, чтобы девочка спокойно окончила школу. Павлюк объяснял это желанием самой Валерии. Мол, здесь у нее много друзей, все учителя уже как родные, а в Турции пришлось бы оканчивать школу удаленно либо ходить в посольскую. Ни то, ни другое Валерию не устраивало, и на семейном совете было принято решение оставить девочку на попечение бабушки.

Глава 3

С Клавдией Матвеевной, бабушкой погибшей Валерии Павлюк, Тамерлан договорился о встрече в пятницу. Вызывать в управление женщину он не стал, так как хотел посмотреть, где жила девочка, заодно и ее комнату осмотреть. Конечно, после исчезновения Валерии коллеги Тамерлана там все обыскали на предмет чего-нибудь, что могло бы помочь следствию в поисках, но мало ли, вдруг глаз Тамерлана упадет на что-то, что пропустили другие. Старший следователь Киселев, который в декабре вел дело Павлюк, нехотя поделился с Тамерланом деталями расследования, но сверх того, что было запротоколировано, ничего сказать не мог. С Киселевым Тамерлан был не в самых дружеских отношениях. Тот всегда пытался поскорее спихнуть сложные дела и обычно слишком формально подходил к расследованию.

В дачный поселок «Грибово» Тамерлан отправился вместе с Аней. Они въехали на территорию СНТ, с трудом пробираясь по весенней грязи: асфальта здесь как такового не было, а подтаявший снег смешался с песком и щебнем, превратившись в тягучее месиво. Чертыхаясь, Тамерлан кое-как въехал в расхлябанные ворота и с трудом отыскал кирпичный дом с зеленой крышей — именно такой ориентир дала ему Клавдия Матвеевна, когда они договаривались о встрече по телефону. Дом был огорожен невысоким заборчиком в три четверти человеческого роста. Доски в нем были облезлыми, кое-где прогнившими. Видно, что хозяйством тут никто не занимался. Да и само здание выглядело обветшалым. Старый кирпич с одной стороны потемнел от влаги. Видимо, там с крыши за зиму нападало много снега — изрядно подтаявший сугроб до сих пор виднелся под окном. По фасаду, от самого фундамента, шла ветвистая трещина. Ее кое-как заделали цементом, но, видимо, давно, потому что цемент раскрошился и снова треснул. В противовес этому крыша горела на солнце ослепительной зеленью — новая черепица так и блестела.

— Ну, пойдем, Анюта, — Тамерлан отпер щеколду на двери забора, просунув руку в щель между досками.

Аня прошла вперед, поднялась по бетонным ступенькам на небольшое крыльцо и позвонила, но на ее зов никто не поспешил. Она нажала кнопку звонка еще раз.

— Может, звонок не работает, — предположила девушка, приложившись ухом к двери.

Тамерлан несколько раз ударил кулачищем в дверь. К удивлению, она тут же распахнулась, и старший следователь догадался, что открывшая им женщина наверняка долго рассматривала их в глазок, решая, кто это к ней пожаловал и стоит ли их пускать.

— Здравствуйте, вы Клавдия Матвеевна Сорокина? — спросила Аня.

— Я-то — я, а вот вы кто такие? — спросила женщина прищурившись, от чего вокруг ее глаз разбежалась в стороны россыпь тоненьких морщинок.

— Мы следователи из комитета. Я вам звонил во вторник, — и чтобы избежать дальнейших вопросов, Тамерлан достал удостоверение и показал женщине.

— Нургалиев Тамерлан Ниязович, — медленно прочитала Клавдия Матвеевна. — Помню-помню, — хмыкнула она, — был у меня по молодости один ясноокий Тамерлан. Горячий был мужчина, — она подмигнула опешившей Ане и рассмеялась. — Проходите в дом, холодно на пороге стоять.

Как бы в подтверждение своих слов Клавдия Матвеевна поплотнее затянула полы цветастого халата и, обняв себя тощими руками, повела следователей на кухню. Тощими были не только руки, но и вся Клавдия Матвеевна походила на высохшую былинку. Ей было уже за семьдесят, но женщина явно молодилась. Тонкие волосы, напоминавшие, лебяжий пух — так они были воздушны, — она выкрасила в ярко-рыжий цвет и взбила в высокую прическу, собрав в нетугой узел на затылке. Шея, выглядывавшая из ворота халата, была длинной, как у балерин, привыкших гордо задирать подбородок. Морщинистые щеки Клавдия Матвеевна сдобрила густым слоем пудры, глаза подвела черным карандашом, а губы накрасила темно-малиновой помадой, в тон аляпистым цветам на халате.

Пройдя небольшим коридорчиком, все трое оказались в довольно просторной кухне. Внутри дом оказался чистеньким с недавно сделанным косметическим ремонтом.

Клавдия Матвеевна поставила на газовую плиту чайник.

— Садитесь за стол, — кивнула она Тамерлану и Ани.

Старший следователь решил не тянуть и тут же спросил:

— Клавдия Матвеевна, расскажите нам про Валерию, пожалуйста.

Она открыла ящик стола, вытащила оттуда пачку сигарет и зажигалку, развернулась к Тамерлану и, сжав сигарету сухими пальцами, спросила:

— А что вы, собственно, хотите знать? Я уже все, что могла, рассказала этому вашему, — она взмахнула сигаретой и прочертила в воздухе витиеватую фигуру, будто то была и не сигарета вовсе, а дирижерская палочка, — Киселеву.

— Ну, Киселеву, допустим, вы ничего толком и не рассказали, — сказал Тамерлан, — а даже если бы рассказали, то я бы хотел услышать от вас ответы на мои собственные вопросы. Все-таки мы теперь убийство расследуем, и любая деталь, даже самая незначительная, могла бы нам помочь.

Клавдия Матвеевна все еще вертела сигарету в руках и смотрела на следователя изучающе. Он догадался, чего женщина ждет от него. Тамерлан поднялся, вытащил из кармана зажигалку и помог Клавдии Матвеевне прикурить.

— Мерси, — улыбнулась она и посмотрела на следователя сквозь облако выпущенного сигаретного дыма.

Тамерлан мог поклясться, что пожилая дама с ним заигрывала.

— Так что вы хотели узнать, Тамерлан Ниязович? Ваш этот Киселев, — с насмешкой сказала Клавдия Матвеевна, — ни о чем меня толком и не расспрашивал. Так... Когда ушла, куда пошла... Плохой следователь.

Глава 4

Женя, быстренько скинув новенькое белое пальто из тончайшей шерсти и стянув сапоги, прошла к кухне и остановилась в дверях.

— Товарищ старший следователь, — протянула она, вздернув бровь, — вы ли это? В переднике да у плиты, да с поварешкой!

Тамерлан повернулся к жене и довольно хмыкнул.

— Вот, Евгения Георгиевна, решил тебе сделать сюрприз — ужин собственного приготовления.

— Пахнет вкусно, — Женя сунула нос в кастрюльку, в которой тушились овощи.

— А то, — засмеялся Тамерлан. — Я еще и не такое умею. Беги мой руки, у меня уже почти все готово.

Женя переоделась в мягкий плюшевый костюм изумрудного цвета, в котором она ходила дома и который чрезвычайно шел к ее медным все еще коротким кудряшкам, и помогла Тамерлану накрыть на стол: расставила тарелки, достала красивые салфетки, открыла банку маринованных огурчиков, которыми ее баловала Наталья — подруга каждое лето занималась консервированием овощей, — поставила две небольших коньячных рюмки. Тамерлан тем временем выложил на тарелки стейки и тушеные овощи. Когда оба они наконец сели за ужин и пригубили по глотку коньяка, Женя настороженно спросила:

— Ну, чего это ты так рано дома, да еще и готовишь?

— Сбежал пораньше из управления, — улыбнулся Тамерлан. — Не все же допоздна засиживаться. Решил тебе приятное сделать.

— И все? — с подозрением посмотрела на мужа Женя.

— И все.

— Ох, — Женя прижала руку к сердцу, облегченно вздохнув.

— А ты что подумала?

— Не знаю, — растерянно пожала Женя плечами. — Подумала, что-то плохое стряслось.

— Да что могло стрястись? — удивленно уставился на нее Тамерлан.

— Подумала, что уволили тебя... или что ты меня бросить решил.

Тамерлан, не донеся до рта кусочек мяса, так и замер.

— Жень, ну что за дурь у тебя в голове, а?

— Время еще шести нет, а у тебя уже и ужин готов, и вообще... Вот и подумала.

— Ох, профессорша ты моя, фантазия у тебя не в то русло течет, — засмеялся Тамерлан. — Не течет, а прямо-таки бьет фонтаном. Кто бы меня уволил, а? Если еще в понедельник Петрович меня уговаривал его место занять.

— Я об этом как-то не подумала, — растерянно пробормотала Женя.

— А по поводу второго я даже комментировать не хочу, — возмутился Тамерлан. — Кто ж, бросая жену, ей ужин готовит?

— И правда... — Женя покраснела. — Вот я дурында, — спрятал она лицо в ладонях.

— Дурында — не то слово, — покачал головой Тамерлан. — Хотя, знаешь, Женька, — хитро посмотрел он на нее, — ведь на мою честь сегодня действительно покушались.

— Кто это? — встрепенулась Женя, тут же прищурившись и по-бойцовски вскидывая голову.

— Не поверишь, — засмеялся Тамерлан. — Бабушка нашей подснежницы.

— Да ты что? — прыснула Женя.

— Огонь — женщина. Я думал — не вырвусь.

— Ну-ка, ну-ка, расскажи, — заинтересовалась Женя, уже окончательно забыв про глупые мысли, которые пять минут назад озвучила мужу.

За ужином Тамерлан поделился с женой подробностями разговора с Клавдией Матвеевной, а Женя, в свою очередь, рассказала ему о встрече с Ксенией, сестрой Валерии Павлюк. Из всего узнанного от обеих женщин выходило, что Валерия была подростком неуправляемым, вела не по возрасту взрослый образ жизни, тусовалась в дурных компаниях, с отцом, его женой, сестрой и бабушкой была в конфликтных отношениях.

— И что нам это дает? — спросила Женя.

— А ничего, — развел руками Тамерлан. — Мы так и не знаем никого из близкого окружения убитой. Никто из ее родственников не назвал ни одного имени подруги или друга. Черт-те что, а не семейка.

— И не говори, — согласилась с мужем Женя. — Что же ты теперь будешь делать?

— В понедельник мы с Павлом съездим в школу, поговорим с одноклассниками Павлюк. Может, кто-то с ней все-таки дружил или знает того, с кем девочка тесно общалась.

— Я попросила Ксюшу позвонить, если она вспомнит кого-нибудь из подруг сестры, — ответила Женя. — Но Ксюша с Лерой были сводными сестрами, разница в возрасте огромная, так что та особо ничего и не знает о Лере.

— Да уж, задачка, — протянул Тамерлан, задумавшись. — Это, конечно, все нужно было по горячим следам расследовать. Сейчас, даже если кто-то что-то видел или слышал, сложно будет найти концы.

— А что другой следователь, который это дело вел? — поинтересовалась Женя. — Он же наверняка со всеми этими людьми разговаривал.

— Разговаривал да не разговаривал, Женя, — нахмурился Тамерлан.

— Как это?

— А вот так. Родственников расспросил, свидетелей, которые видели девочку на остановке, допросил. Вот и все. Дальше не копал.

— Почему?

— Некуда, мол, было копать.

Женя задумалась, молча доедая ужин.

— И все-таки, — ободряюще улыбнулась Женя, — я в тебе уверена, Тамерлан Ниязович. Ты это дело раскрутишь. Павел говорит, у тебя самая лучшая раскрываемость по району, а то и по всей Москве и области.

Глава 5

В понедельник, приехав в управление, Тамерлан первым делом наведался к Киселеву. Он застал того лениво раскладывающим пасьянс на компьютере. При появлении Тамерлана Киселев даже не сделал вид, что был занят чем-то важным.

— Петр Андреевич, я к тебе вот по какому делу, — с порога начал Тамерлан и, не мешкая, перешел к сути. — Андронов говорит, что по делу исчезновения Павлюк был звонок от какого-то человека, который утверждал, что знал, где находится пропавшая.

Киселев заметно поморщился и сказал:

— Что-то я не припомню никаких звонков.

— Вот и я в деле не нашел, — уселся напротив Киселева Тамерлан, так и не дождавшись приглашения. — Но ведь Андронов не выдумал это? Или выдумал?

Киселев наконец-то свернул компьютерный пасьянс и, схватив ручку, начал вертеть ее в мясистых пальцах, нижние фаланги которых были покрыты густой порослью рыжих волосков. Он был на пару лет младше Тамерлана и пришел в следственный комитет сразу после окончания института, миновав работу в обычном отделении полиции. Опыта не имел, да и в управлении получал не особо сложные дела, зато показывал отличную раскрываемость. А как тут не показать? Ранил один собутыльник в пьяной драке другого, и тот скончался. И дело это сразу попадает под юрисдикцию СК. Расследовать нечего — убийца известен изначально, но раскрытие у Киселева имеется. И таких случаев в практике следователя было много. Непосредственное начальство Киселева хоть и было не совсем удовлетворено его работой, но поделать ничего не могло. Папочка-генерал держал карьеру сына под зорким глазом. Тамерлан, да и все в управлении знали, что еще пару лет и Киселеву дадут руководящий пост, если не в родных стенах, то в чьих-нибудь других. На должности старшего следователя он долго не задержится, и так уже засиделся.

— Так что, Петр Андреевич, — снова спросил Тамерлан. — Был звонок?

— Да был, — махнул тот рукой.

— А почему в деле ничего об этом нет?

— А что толку в дело его вносить? Ну позвонил какой-то, сказал, что готов поделиться информацией за вознаграждение. Мы согласились, а он трубку повесил и больше не объявлялся. Узнать, кто и откуда звонил, не удалось. Со стационарного на стационарный звонили, не на сотовый, — Киселев скрестил руки на груди, вперившись водянистым взглядом в Тамерлана.

Нелюбовь у них была взаимная. Для Киселева Тамерлан был чудиком, который имел все шансы взлететь на самый верх с его званием и послужным списком, но который от всего отказывался. Получи Киселев полковника в сорок лет, он бы уж точно не стал продолжать бегать по всей Москве за маньяками или доставать из архивов подснежниц. Толку от стараний Тамерлана будет ноль, а время и нервы потратит.

— Ты лично разговаривал со звонившим? — продолжил вопросы Тамерлан.

— Ну да, а что?

— Что за человек звонил?

— Откуда мне знать? — раздраженно дернулся в кресле Киселев. — Говорят же — он не представился.

— Но что именно он говорил, как говорил, ты же мог запомнить? —Тамерлан старался вести себя сдержанно, но чувствовал закипавшую в нем злость.

Киселев посмотрел на Тамерлана, как на надоедливого ребенка, который пристает к родителям с вопросом: «Во что поиграть?» Но что бы те ни предлагали, все ему не нравится.

— Тамерлан Ниязович, дело это давнее, звонок тот в поисках пропавшей девушки никакой роли не сыграл, поэтому извини уж, — Киселев развел руками, — но я мало помню подробности.

— Мужчина звонил? Это ты хотя бы помнишь? — тоже раздраженно спросил Тамерлан.

— Мужчина. Разговаривал нервно, но ничего особенного.

— Нервно, но ничего особенного, — задумчиво повторил Тамерлан. — Но тем не менее ты решил, что звонившим может быть сам похититель?

— Ну была такая мысль, только ни к чему она не привела. Как я уже сказал, никакой информации от звонившего мы не получили, больше он не перезванивал.

— Спасибо, Петр Андреевич, — сказал Тамерлан, вставая.

— Рад помочь, — с издевкой ответил тот.

Тамерлан усмехнулся и, кивнув двум другим следователям, которые сидели в одном кабинете с Киселевым, вышел за дверь. Чертыхнувшись, он пошел к себе. За долгие годы сначала в оперативном отделе, потом в следственном комитете Тамерлану приходилось работать с разными людьми. С кем-то, как с Авериным или Андроновым, он сдружился. Кого-то просто уважал как коллегу и хорошего специалиста. Взять вон хоть Васю Громыкина, за которого их Анюта замуж собралась. С кем-то оставался в нейтральных отношениях. Однако ни один из сослуживцев не раздражал его так, как Киселев. Работать толком не умеет, подгребает под себя самые легкие дела, а гонору столько, будто он, ни много ни мало, Чикатило ловил собственными руками.

Уже на подступах к лестнице Тамерлана догнал Толя, молодой парнишка, работавший в команде Киселева последние пару лет.

— Тамерлан Ниязович, — позвал он.

— Что, Толя? — обернулся Тамерлан.

— Я слышал ваш разговор с Киселевым, — сбивчиво произнес парень, откидывая со лба непослушные вьющиеся волосы. — Петр Андреевич, может, забыл, а может, не захотел вспоминать, но там кое-что было, в этом звонке.

Тамерлан теперь уже с большим интересом посмотрел на молоденького следователя.

Глава 6

Занятия сегодня у Жени закончились рано, и заскочив на кафедру, она поспешила домой. Ударившие неделю назад морозы снова уступили место весеннему теплу. Остатки апрельского снега почти растаяли. Только кое-где меж деревьями Отрадненского парка виднелись серо-бурые сугробики. Преодолев дрожь, которая нет-нет да и охватывала ее при входе в парк, Женя тряхнула кудряшками, решительно отгоняя страшные воспоминания, и пошла петляющей дорожкой к автобусной остановке. Навстречу ей попадались знакомые и не очень студенты. Все вежливо здоровались и бежали дальше по своим делам.

Женя почувствовала, что у нее в сумке завибрировал телефон. Она порылась в ее глубинах и выудила мобильник.

— Ксюша, — поздоровалась она с подругой.

— Жень, ты просила позвонить, если я вспомню кого-то из друзей Леры, — без предисловий начала Ксюша.

— Да-да, — сердце у Жени радостно застучало в ожидании информации.

— Так вот, — продолжила Ксюша. — Я вспомнила, что последнее время, ну, до исчезновения, Лера часто упоминала какую-то Олю. Как ни приходила ко мне, все время о ней трещала: Оля то, Оля се. Не знаю, правда, что это за Оля и откуда Лера ее знала.

— Не из школы?

— Нет, как я поняла из слов Леры, Оля эта школу давно окончила. Правда, ничего больше о девушке я не знаю, — вздохнула Ксюша. — Сама понимаешь, что мы с Лерой не были близки, да и приезжала она ко мне в последнее время очень редко.

— Понятно, — разочарованно протянула Женя. Никакой дельной информации Ксюша ей не предоставила. Хотя чего она ожидала? Убийцу собственной персоной на блюдечке с голубой каемочкой?

Женя уже собиралась распрощаться с подругой, но подумала, что в таком деле, где любой поворот ведет в тупик, любая зацепка может оказаться той самой путеводной нитью. Тамерлан наверняка бы проверил неизвестную подругу Олю, даже если бы никакой информацией она не владела.

— Ксюш, а адрес этой Оли у тебя есть?

— Нет, адреса нет, но я залезла в список Лериных друзей в соцсети и нашла ее. Сестра мне как-то показывала фотографию с дня рождения, который она праздновала в боулинге, и там была Оля.

— Скинешь мне ссылку на ее профиль? — попросила Женя.

— Да, конечно.

— Спасибо, Ксюш.

— Пожалуйста... Надеюсь, твой следователь найдет убийцу Леры.

Жене тоже очень хотелось в это верить. Тамерлан говорил, что Андрей, следователь из его команды, соцсети Валерии проверил, но у девушки в друзьях оказалось больше полутора тысяч человек — попробуй проверь их всех. На странице же самой Леры ничего примечательного не было — никаких фотографий в обществе каких-либо парней или даже девчонок. В основном, одни селфи, несколько фотографий с Сергеем Павлюком из Турции и дорогих ресторанов, куда водил ее отец да сотни мемов или репостов со страниц различных групп.

В ожидании оповещения в соцсети Женя двинулась дальше вдоль парковой дорожки. Ксюша прислала ей ссылку через несколько минут. Сев в маршрутку, Женя, решив не тратить время впустую, тут же добавила некую Олю Якушину в друзья. Не прошло и трех минут, как Женя увидела, что ее заявка принята — девушка была онлайн.

«Оля, здравствуйте, — написала Женя. — Вы меня не знаете, но я бы очень хотела поговорить с вами о Валерии Павлюк».

Женя всматривалась в экран мобильника. Вскоре ее сообщение было отмечено как прочитанное.

«О чем именно вы хотели поговорить?» — получила Женя ответ.

«Вы подруга Леры?»

«Была. Вы разве не знаете о том, что Лера исчезла?»

Женя тут же спросила: «Вы не видели в новостях, что Леру... нашли?»

Ответ пришел сразу же: «Правда? Я не знала. Где она была? Что с ней случилось?» — десяток знаков вопросов и удивленных смайликов.

«Леру нашли мертвой... Ее убили».

«Господи!»

Как перейти к просьбе встретиться и поговорить о Валерии Павлюк, Женя не знала.

«Кто ее убил?» — спросила Оля.

«Не знаю, ведется расследование».

«Вы из полиции?»

«Нет, я подруга Ксении, сестры Леры», — Женя решила умолчать о том, что она замужем за следователем, который ведет дело об убийстве Павлюк. Какое-то шестое чувство подсказало ей, что Оля не горит желанием общаться с представителями власти.

«Понятно», — последовал односложный ответ.

Решив не упускать момент — кто знает, может, второго шанса разговорить Олю у нее не будет, — Женя написала: «Оль, я хотела бы встретиться и поговорить с вами о Лере. Вы, похоже, были ее единственной подругой». Женя била почти наугад, ведь ни следствию, ни сестре убитой ничего о близких друзьях Валерии известно не было.

«Да уж. Лера плохо сходилась с людьми», — смайлик с глазами, поднятыми к небу. И сразу же следующее сообщение: «А что вы хотите от меня узнать? Кто убил Леру? Я не в курсе».

«Давайте я приеду, куда и когда вам будет удобнее, и мы поговорим», — еще раз настойчиво повторила просьбу Женя.

Ответа не было долгих минут пять, но потом Женя увидела новое сообщение от Оли: «Приезжайте в Медведково. Я здесь живу. Если вам не сложно, захватите батон хлеба в булочной у метро».