Подснежник для сурового апреля

Пролог

Пролог

Каэрллион. Большая Арена. Церемония встречи невест.

Усиленный в десятки раз голос церемониймейстера разнёсся над ареной.

— Благородная дангра Элиан из Дома Цветущей Вишни! – торжественно провозгласил он и закончил с придыханием. — Одиннадцатая претендентка на отбор, выбранная ярким пламенем священного круга жизни!

Небо над ареной взорвалось нежными лепестками цветов вишни. Сквозь раскрывшееся око небес вылетели четыре белоснежных ритуальных лебедя , держа в клювах широкие атласные ленты, свободные концы которых были обвязаны вокруг гигантского золотого яйца – символа новой жизни.

— Благородная дангра славиться своей красотой, умом, тонким чувством прекрасного, — на всю арену расхваливал прибывшую невесту старый придворный, — она способна стать превосходной супругой хрейдмару Этвеллу. Вознесём же молитву небесам, чтобы они даровали победу дангре из благородного Дома Цветущей Вишни.

Зрители приняли слова придворного, зашлись в овациях и восторженных криках, наблюдая, как лебеди плавно опустили яйцо на сияющую границу круга жизни. Церемониймейстер закончил стандартную приветственную речь и скосил взгляд на меня. Скоро ритуал подойдёт к концу, все одиннадцать невест прибыли. Осталась совсем немного – я должен произнести заключительные слова, которые отомкнут золотые яйца и выпустят на свободу претенденток.

Вишнёвые лепестки засыпают арену, беснующуюся от восторга толпу, нас, стоящих в ложе правящего клана. Душный аромат вишни проникающий повсюду, вытесняет морозный воздух и раздражает не меньше настойчивого взгляда старого церемониймейстера. Ритуальные доспехи давят на плечи, как и тот долг, что мне предстоит выполнить.

Весь сегодняшний день это душное наваждение, залитое вишнёвой кровью и покрытое плесенью старых ритуалов.

— Я всё ещё жду твою неопределённость, — развязный голос Эдварда Денжиди, урга Каэрллиона, разрушил наваждение, — или твоя неопределённость сводится к одному – буравить ненавидящим взглядом ни в чём неповинных девиц, запиханных в яйца блажью ритуала и благородных Домов?

— Неповинных? Эти девицы душа и суть своих Домов, – я рассмеялся, но не отвёл взгляда от арены, — родственный мне Дом Вишни три дня назад совсем недвусмысленно намекнул, что я просто обязан выбрать их дочь, наполненную магией цветения и гниения. Превосходное сочетание, не находишь? Дом Камня – прислал старинный меч и изображение дочери, как только прознал, что готовится ритуал выбора невест. Показывают, что у них есть сила. Куда она повернётся решать только мне. Дом Воды тоже отличился. Они высушили три родника с питьевой водой на своих границах, а потом снова наполнили их, сделав более полноводными, чем те были. Как ты думаешь, кто сейчас владеет магией воды такой силы?

— Гвин из Дома Чистой Воды?

— Она самая. Неповинная дева могла легко обездолить несколько десятков домов в самой жаркой части Каэрллиона, а после спокойно затопить высохшие посевы вместе с деревнями. Нас спасло только то, что сейчас зима и Гвин не планировала катастрофы. Это была простая демонстрация её силы.

— Шантаж! Никогда такого не было и вот опять!– деланно изумился Эдвард, — как они могли?! Шантажировать хрейдмара! Ах, негодники! Я думал, тут всё по любви, а они растоптали все мои чувства! Мстить будем, о великий хрейдмар? Я готов. Могу взять на себя пару девиц из любых Домов на твой выбор. Ты знаешь – я тёмненьких люблю. Остальных Мерлу подарим. Пусть порадуется на старости лет.

Наш негромкий смех разнёсся в ложе, разрушая церемонность ритуала. Церемониймейстер тут же среагировал. Грузно семеня маленькими ножками и гремя ритуальным облачением, он приблизился и остановился на почтительном расстоянии. Неодобрительно посмотрел на урга, заискивающе на меня.

— Хрейдмар Этвелл, — проскрипел церемониймейстер, склоняясь в неглубоком поклоне, — время пришло.

— Я сам решу, когда придёт время, — отрезал я.

— Но…

— Иди на место, Мерл из Дома Цветущей Вишни. Я знаю, когда открыть скорлупу. Мне не нужен командир.

— Как хрейдмар решит, — церемониймейстер склонился в повторном поклоне, — только не тяните, умоляю…

— Иди.

Мерл попятился назад, встал на место.

— Он тебя сейчас готов скинуть прямо вниз и плюнуть сверху на поверженные останки своего хрейдмара, — прошептал Эдвард, — от него такая волна ненависти идёт! С ног сшибает.

— Потерплю. Не все такие эмпаты как ты. Мне его ненависть безразлична, до тех пор, пока он выполняет свои обязанности.

— Тебя ничем не прошибёшь, — ухмыльнулся ург, — как заледеневший, зараза!

— Просто я себя прекрасно контролирую, это не…

Я замолчал, не закончив фразы. Магия всколыхнулась. По венам пробежал короткий импульс энергии.

— Оооо, — простонал Эдвард, — твоя неопределённость проявляется. Тарховы штаны! Ты откуда её призвал?

Волна чужого воздуха влилась в вишнёвую духоту, принося за собой странные запахи: смолы, газа, разрухи.

— Понятия не имею. Это же неопределённость.

— Эрик, а если из Внешнего Мира?

— Манескер? Не должно, слишком далеко, — сквозь зубы ответил я, а сам напряжённо замер, ожидая.

Вмешательство в ритуал дорого мне обошлось. Двенадцать лучей яркого пламени священного круга жизни, вместо положенных одиннадцати, выпили из меня много сил. Если бы в тот момент я был в привычном облике, то мог и не выжить. Только тёмное пламя демонического сердца позволило вмешаться в ритуал призыва невест и изменить его, внеся сущую малость – элемент неопределённости. Но, что принесёт неопределённость не знал даже я. Учитывая потраченную силу, которая до сих пор не восстановилась, не исключено, что теперь ритуал мог зацепить и Манескер – чуждый нам мир людей, лишённых магии. Почему-то раньше мне это на ум не приходило. Слишком отличен Манескер от нашего мира. Слишком далёк.

Глава 1

Глава 1

Где-то на окраинах развалившейся советской империи, 1996 год

Тряпка шлёпнулась в ведро, разбрызгивая грязную воду.

— Блин, — я сжала заледеневшие пальцы, поднесла их ко рту и попыталась согреть дыханием, — холодно-то как!

— Ритка, ты чего там? Заканчивай, да беги уже, пока уркаганы не повылазили на улицу. Я тут сам закончу.

Ночной сторож, дядь Ваня, поправил ушастую облезлую шапку и шмыгнул красным носом. Тоже замёрз.

— Я скоро, дядь Вань, — к пальцам вернулась возможность двигаться, — немного осталось. Вот тут домою и пойду.

— Ну, домывай скорей, а я позапираю всё.

— Ага, спасибо, дядь Вань.

Запирать все двери и окна в кафе на три столика с гордым названием «Под яблоней», моя прямая обязанность, как и уборка помещения после рабочего дня, и продажа жидкого чая и кофе, и торговля чебуреками из мяса сомнительного качества. Только кто сейчас смотрит на качество подобной пищи? Дальнобойщики ласково именуют нашу кафешку – тошниловкой, но постоянно останавливаются и снова приходят за тёмной жижей в стаканчиках и парочкой чебуреков, философски замечая, что коли не сбегает с тарелки, значит годно и вообще – горячее сырым не бывает.

Кафешка очень удобно расположена – на окраине городка, рядом с заправкой и точно на пути большегрузных машин. Мимо не пройти-не проехать, тем более когда ничего более приличного рядом нет. У дальнобойщиков выбора нет, кроме как перекусить у нас.

У меня тоже нет выбора. С работой в городишке трудно, если не сказать грубее. Предприятия все позакрывали, зато, как грибы под дождём, повырастали увеселительные заведения и сотни магазинчиков с цветными шоколадками на витринах. Туда берут по знакомству, что мне в принципе не светит. Булата, хозяина кафешки, устраивает мой график работы: с четырёх дня и до одиннадцати вечера. Он единственный, кто взглянул на меня серьёзно и дал работу, поэтому я держусь за своё место зубами, ногами и даже ушами.

Пока учусь надеяться мне не на кого. Сирота и есть сирота. Хорошо, хоть при выпуске из детдома мне выделили комнату в коммуналке. Малюсенькая комнатушка в двенадцать квадратов и без ремонта, зато моя собственная. И соседи там ничего. Добрые. Пьют только много, но не буянят особо.

Вот выучусь и жизнь наладится. С первой зарплаты куплю себе сапоги. Лаковые, на каблуках, как у Катьки с параллельного потока. Сапоги и пальто тёплое. И бананов два килограмма. Или три!

Размазывая мокрой тряпкой грязь по полу, я мечтала, как принесу в свою комнату связку жёлтых ароматных бананов, а потом целую неделю буду их есть. На завтрак и ужин. Рот моментально наполнился слюной, а в носу защекотало от вполне реального аромата тропических фруктов.

— Мечты сбываются, если не отступать от цели, — приободрила я себя, выжимая тряпку, — сбываются. Непременно!

Выплеснула грязную воду в канаву, занесла инвентарь в каморку, вымыла руки и натянула куртку.

— Дядь Вань! Дядь Ва-аня! – прокричала я в ночную темень.

Вскоре послышались грузные шаги сторожа, захрустел снег и сторож вышел на слабоосвещённый пятачок перед задней дверью кафешки.

— Собралась, егоза?

— Ага, я там вам чай горячий оставила. Чайник в подсобке. Закутала полотенцем, чтобы не остыл.

— Спасибо, — по доброму прищурился дядь Ваня, — ты это, обожди немного. Гостинец небольшой тебе собрали с моей. Сейчас принесу.

Я выскочила на пятачок, натянула шапку, и заплясала на месте. Ноги замёрзли моментально. Ещё бы им не мёрзнуть, если сапоги осенние на рыбьем меху, да ещё и подмётка отваливается. И на ремонт денег нет, не то, что на покупку новых. Эх! Ну, ничего, справлюсь.

— Держи егоза, — сторож протянул пакет, в котором оранжевым солнцем сиял апельсин, румянились два больших яблока и…улыбались месяцеподобные бананы! Целых две штуки! – Витамины, а то прозрачная совсем. Вот.

Я глазам своим не поверила.

— Бери, бери, — сторож насильно впихнул мне пакет с фруктами.

— Дядь Вань, откуда?

— Сын передал, а мы с тобой решили поделиться, — дядь Ваня шагнул ко входу, — прячь, дома поешь.

— Спасибо! – я запихнула подарок в рюкзак, — только что про бананы думала.

— Вот! Мысли материальны! – глубокомысленно заключил сторож, — Доброй ночи!

— Доброй ночи, дядь Ваня.

Но не успела я и шагу ступить, как была остановлена окриком сторожа.

— Ритка, чего с сапогом?

— Подошва опять отваливаться начала.

— Эть, гадость какая. Обожди, изоленту дам и клей. Китайский какой-то, но крепко, зараза, держит. Сейчас обмотай ногу, чтобы подошву не потерять, а дома проклей. И груз сверху поставь, чтобы шибче взялось.

— Ага, спасибо, дядь Вань.

Через пять минут я пробиралась между грязными сугробами, вооружённая клеем и изолентой. До дома было совсем недалеко – двадцать минут ходьбы, поэтому решила дойти, а там уже и заклеить сапог основательно. Ну, не отвалиться же подошва совсем?! Хоть сапог давно каши просил, но пока держится, значит, точно без изоленты обойдусь. Не хочется потом клейкие следы оттирать.

Осталось перепрыгнуть яму, обогнуть теплотрассу и выйти к освещённой дороге, а там и до дома рукой подать. Но, именно в тот момент, когда я шагнула к теплотрассе, подошва вероломно хрустнула и покинула меня, а я наступила в подтаявший снег. Носок тут же намок, потому что вместо стельки в сапоге лежала плотная картонка. Стелька, данная обуви при рождении, прохудилась ещё сто лет назад.

Глава 2

Глава 2

Каэрллион, Большая Арена

Внезапно земля под ногами дрогнула, загудела и начала опускаться вниз, постепенно ускоряясь. Вокруг выросли тёмные стены, что-то заскрипело над головой, скрывая нас от света дня. Платформа под ногами зажглась сотнями маленьких огоньков, спасая от тьмы. Я испуганно взглянула на красавиц, но они были спокойны, только продолжали одаривать меня неприязненными взглядами.

Пора было налаживать контакт. Девицы явно в курсе того, что происходит, иначе не стояли бы так расслабленно.

— Эм, привет! – помахала я подошвой, — я Маргарита. Рада познакомиться!

Ответом мне было гробовое молчание. Ну, конечно, они же не понимают мой язык! Инопланетяне, что с них взять!

— Я, — я приложила подошву к груди, а потом раздельно и очень медленно начала говорить, — прибыла с миром. С Земли! Хао, девы с другой планеты!

— Не утруждайся, — голосом полным презрения, ответила одна из дев и посмотрела на меня тяжёлым взглядом, — нам безразлично, откуда ты и с чем прибыла.

Это было обидно. Так обидно, что в глазах защипало. Всё они сразу поняли, только продолжали издевательски наблюдать, как я тут корчусь в потугах дружелюбия.

— Гвин, не надо так, — зазвенел мелодичный голосок высокой золотоволосой девушки, — дева не виновата, что ритуал перенёс её сюда. Круг жизни сам выбирает претенденток на отбор, — девушка повернулась ко мне и мягко улыбнулась,— я дангра Элиан из благородного Дома Цветущей Вишни. Приятно познакомится, Маргарита с Земли.

Гвин презрительно фыркнула что-то о черни из Манескера и отвернулась. Остальные девушки тоже не проявили особого дружелюбия, оставшись безмолвными наблюдателями. Правда презрения в их взглядах поубавилось. Я решила воспользоваться новым знакомством, чтобы хоть немного прояснить ситуацию.

— Мне тоже приятно познакомиться, Элиан, — вежливо сказала я, улыбаясь, — а что за отбор? Инопланетяне его проводят? А зачем?

Голубые глаза Элиан удивлённо округлились.

— Оу! Кто, прости?

— Ино-пла-не-тяне, — по слогам произнесла я, — ну, пришельцы на летающих тарелках. Людей похищают, коров ещё. Исследования проводят, эксперименты ставят, зондирование там всякое и разные вещи неприятные…

И, кажется, я ляпнула что-то не то. Девушки дружно рассмеялись. Они смотрели на меня, как на глупую зверюшку, сбежавшую из цирка. Все, даже дружелюбная Элиан.

— Боги, какой бред, — взмахнув копной густых смоляных волос, пропела одна, — эксперименты! Ты нормальная вообще?!

Ответить я ничего не успела. Платформа снова дрогнула и остановилась. Со всех сторон вспыхнули огни, зашелестели шаги. Пространство заполнилось молчаливыми женщинами в тёмных однотипных одеждах. Девушки, не переставая издевательски смеяться, одновременно сошли с платформы. Женщины разделились на группы, окружили девушек и увели в открывшиеся в стенах арки.

Я осталась одна.

Но моё одиночество продолжалось недолго. Из арки, которая раскрылась точно напротив меня, твёрдо чеканя шаг вышли трое. Один высокий, широкоплечий брюнет, затянутый в строгий пиджак-камзол военного образца, а за ним два серых человека в длинных плащах с капюшонами, которые скрывали их лица. Серые замерли чуть поодаль, а брюнет подошёл ко мне практически вплотную.

— Хм, — он окинул меня оценивающим взглядом, — хреновая неопределённость, тарховы штаны! Точно Манескер.

Брюнет был очень красив. Чёткие, словно вырезанные скульптором, черты благородного лица, карие, цвета горького шоколада, глаза с хитринкой, сильные руки и невероятно приятный голос. Бархатистый, с лёгкой ленцой, плавно перетекающей в надменность. Блин, никогда не думала, что инопланетяне могут быть такими чертовски привлекательными!

В газетах их показывали иначе: нелепые зелёные человечки с огромными зеркальными глазами и трёхпалыми руками, жадно тащили красавиц в свои летающие тарелки.

— А? Вы о чём?— сообразила подать голос, чтобы инопланетянин понял, что я его понимаю.

— Говорящая неопределённость, — усмехнулся брюнет, но тут же величественно поклонился, — Эдвард Денжиди, ург Каэрллиона.

— О, — я попыталась исполнить реверанс, так, как видела в «Гардемаринах», присела, неловко завалившись на бок, и выпрямилась, — Маргарита Иванова, студентка. А что такое Каэрллион? И кто такой ург?

Мои вопросы вызвали вспышку смеха у брюнета.

— Вы прелестны в своём незнании, Маргарита, — сквозь смех проговорил Эдвард, — обещаю, вы получите ответы на все вопросы, но позже. Не соблаговолите ли вы, юная эйна, пройти со мной?

Ого! «Не соблаговолите»!!! Так ко мне ещё никто не обращался. Только Ритка то, Ритка сё!

— Соблаговолю, ой! То есть, конечно, да. Пойду. А вы инопланетянин?

— В какой-то степени мы все инопланетяне, — философски заметил Эдвард, — прошу.

Он протянул руку, а я замялась, не зная, куда девать мою разодранную обувь. Брюнет мгновенно сообразил, в чём причина заминки.

— Вы дорожите этим погибшим от времени сапогом?

— Мм, да, — прошептала я, потупив взгляд, — у меня нет другой обуви.

— Это не проблема. Через некоторое время у вас не будет недостатка в новой одежде и обуви. Разрешите? – он протянул руку.

Я просто кивнула и отдала сапог вместе с подмёткой.

— Второй тоже, — приказал Эдвард.

— А как я пойду?

— Вы уже наполовину без обуви. Разве есть теперь разница?

— Нет, наверное, — нерешительно согласилась я.

Глава 3

Глава 3

Коридор вывел нас к двери. Серые, бесшумно скользившие позади Эдварда, вдруг вышли вперёд, встали по обе стороны двери и застыли неподвижными изваяниями.

— Прибыли,— тепло улыбнулся ург, — это ваши временные покои.

— Временные? — переспросила я, наблюдая, как дверь уползает в стену.

— Всё верно. Может на пару часов, может на пару дней, — ответил он, опуская меня на пушистый ковёр, — это скромное жилище послужит вам пристанищем, пока мы не решим, что с вами делать дальше.

— Ничего себе «скромные», — протянула я, — как тогда выглядят «не скромные покои» по вашему мнению?

Эдвард приветливо улыбнулся и указал рукой, мол, располагайтесь! А меня и приглашать не надо было. Роскошнее комнаты я не видела в жизни. Даже в кино всё было гораздо проще.

Огромный, просто гигантский ковёр с толстым ворсом устилал пол от стены до стены. Небольшие диванчики в восточном стиле полукругом загибались вокруг небольшого стеклянного стола. Стол, явно письменный, с набором каких-то плоских коробочек и рядом кресло с высокой спинкой, изгибающейся под форму спины сидящего. Два высоких шкафа, за дверцами которых пряталась одежда. Много одежды.

Но больше всего мне понравилась кровать.

Двуспальная, мягкая, с толстым мягким матрасом и десятком подушек разного размера. И всё это великолепие накрывалось толстым, но лёгким одеялом.

— Вы, верно, голодны? – вежливо поинтересовался Эдвард.

— А? Да нет, всё в порядке.

— Не спорьте. Долг хозяина повелевает накормить гостя.

Эдвард, не переставая доброжелательно улыбаться, хлопнул в ладоши. Дверь снова уползла в стену, впуская вереницу молчаливых женщин, похожих на тех, которые увели девушек с платформы. В руках они несли подносы, которые ловко расставили на стеклянном столике, а потом молча, даже не взглянув на меня, покинули комнату. Дверь снова закрылась.

— Если вы хотите принять ванну, достаточно нажать на эту кнопку, — Эдвард подошёл к письменному столу и нажал на одну из коробочек.

Одна из стен дрогнула и уползла в сторону, открывая проход в здоровенную ванную комнату, центром которой был внушительных размеров бассейн. Оттуда несло ароматной влажностью, теплом.

— Очуметь! Как в сауне! – и эти слова вернули меня в реальность, я помрачнела, — точно, как в сауне. Вы меня к разврату принуждать будете? Или эксперименты проводить?

Эдвард недоумённо смотрел на меня, а я вспомнила вторую часть ответа урга: «пока мы не решим, что с вами делать». Мороз продрал от этих слов. Я моментально подобралась, мягко отошла от двери в ванную, и приготовилась защищаться. Драться я умею, в детдоме научилась.

— Эдвард, объясните мне, что происходит? Зачем вы похитили меня? Кто вы и что вам от меня нужно? Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Всё это, — я обвела рукой комнату,— явно не от доброй души. Это плата. За что?

От урга повеяло холодом и опасностью. Или с самого начала так было, только я внимания не обращала?

Эдвард Денжиди, ург Каэрллиона. Комната Маргариты

Девчонка, которая только что хлопала глазами и радовалась как ребёнок, внезапно преобразилась. На смену удивлению и восторгу, пришли страх, решимость и желание нападать. Смена эмоций жёсткой волной прошлась по чувствительности Эдварда.

— Маргарита, — он сделал шаг к девчонке, но она дёрнулась и как кошка зашипела, отпрыгивая в сторону.

— Стойте, где стоите, ург Каэрллиона, — её напряжённый взгляд блеснул из-под упавшей на глаза чёлки,— иначе я за себя не отвечаю!

Эти слова, насыщенные решимостью, развеселили Эдварда. Едва сдерживая улыбку, он отошёл к письменному столу, облокотился на него и уже оттуда спросил:

— Угрожаете, Маргарита? – ург скрестил руки на груди.

— Предупреждаю! - дерзко выкрикнула она.

В словах девчонки прозвучала явная угроза. Как будто эта серая мышь без капли магии, могла нанести урон боевому магу. Как? Заразит своей серостью и беспомощностью?

— Юная эйна, запомните, — ург откровенно наслаждался испугом девчонки, — если вы решили кому-то угрожать, то выбирайте партнёра себе по силам и доводите угрозу до конца. Блеф не всегда спасает.

— Я предупреждаю, а не угрожаю, — девчонка решительно тряхнула головой, блеснули серые глаза, край верхней губы приподнялся, обнажая зубы, — стойте, где стоите, Эдвард, и отвечайте на вопросы.

Мышка играет с кошкой, добыча с охотником. Слабый провоцирует сильного. Долг сильного учить слабого. В крови азартного урга вскипел адреналин. Он мягко потянулся, разглядывая нахохлившуюся девчонку, губы дрогнули в хищной улыбке. Эрик просил обойтись с девчонкой по доброму, аккуратно проверить её скрытые способности. Просканировать душу, насколько это возможно, и понять, что она за создание – эта неопределённость.

Эдвард так и собирался сделать, но сейчас от строптивой девчонки волнами шёл страх, смешанный с решимостью, и это возбуждало не меньше хорошей бойни. Ург не сумел устоять. Или не захотел. Создания из Манескера очень редко попадают в Каэрллион. Внезапно захотелось понять, чем они отличаются. Какие они наощупь…

Одно движение и ург замер за спиной девчонки.

— Раз…— насмешливо шепнул он на ухо остолбеневшей Маргарите, которая открыв рот пялилась на пустое место, где только что стоял Эдвард.

— Два… — ург, играя с добычей, перехватил запястья девчонки и завёл её руки за спину, — три…

Маргарита оказалась на полу, утопая в мягком ворсе ковра, а сверху нависал Эдвард, прижимая её запястья к полу одной рукой. Вторую он положил на шею девушки. Маргарита забилась, пытаясь освободиться. Но ург, рассмеялся и погасил эти слабые трепыхания, сжав её бёдра своими ногами.

Глава 4

Глава 4

Эдвард Денжиди, ург Каэрллиона. Комната Маргариты

На тонкой коже проявился след. Он набух, налился розовым. По краям следа выступили крохотные капли крови. Капли загорелись рубиновыми гроздьями на бледной, как каэрллионский мрамор, коже.

— Ммм, — коготь урга остановился возле растянутого воротника свитера, — даже цвет крови похож. Осталось сравнить её вкус…

Взгляд урга скользил по лицу Маргариты, отмечая малейшие изменения в мимике, в дыхании. Девчонка тяжело дышала, стиснув зубы, и буравила свирепым взглядом своего мучителя. Ни один стон, ни один звук не сорвался с её плотно сжатых губ.

— Терпеливая, — протянул ург,— или глупая? Зови на помощь, эйна, кричи, бейся в судорогах.

— Не дождёшься! – злобно выплюнула Маргарита, — скотина!

Волна злой ненависти захлестнула урга. Он с удовольствием впитал в себя уловленную эмоцию, разложил по составным и с удивлением понял, что страх – возбуждающий и такой желанный – исчез. Девчонка больше не боялась. Совсем.

— Маленькая эйна решила, что может победить большого медведя? – усмехнулся ург.

Коготь снова заскользил по коже девчонки, поднялся к лицу и замер на щеке, прямо под глазом. Дыхание Маргариты сбилось, сердце учащённо застучало, а ург с наслаждением почуял страх. Тёмная кровь демона откликнулась очередной порцией адреналина.

— Так-то лучше, эйна, — кровожадно улыбнулся ург, — усилим эффект…

Неуловимым движением ург склонился над распростёртой на полу девушкой и впился губами в багровую царапину на шее. Кровь существа из другого мира обожгла губы теплом. Язык урга скользнул по царапине собирая красную солоноватую влагу.

— И на вкус похожи, — прошептал ург, прикасаясь губами к розоватому ушку Маргариты, — дальше будем узнавать, насколько мы похожи или различны?

И эта фраза, сказанная нарочито развратным голосом, полным желания, дополненная лёгким прикосновением к пухлым губам и недвусмысленным движением бёдер, таки пробила броню девчонки.

— Агр! – она зарычала, выплёскивая страх и ненависть, — только попробуй, я тебе все причиндалы отгрызу! Сволочь!

Тонкое, такое хрупкое и беспомощное тело забилось с невиданной силой, в тщетной попытке стряхнуть тяжёлого урга. С губ срывались грязные ругательства, угрозы. Но Эдвард Денжиди удерживал извивающуюся девчонку и хохотал ей в лицо, провоцируя на новые вспышки гнева.

Он с наслаждением впитывал все волны, исходящие от Маргариты. Мгновенно разбирал на молекулы, изучал ментальное тело, сканировал душу, раскрывшуюся сейчас полностью. Все полученные данные он тщательно запоминал, чтобы потом проанализировать.

Голодная пустота, прячущаяся в глазах урга, жадно питалась чужими эмоциями. Она постепенно ослабевала, уползала вглубь зрачков Эдварда, освобождая место привычному цвету глаз. Горький шоколад неумолимо захватывал своё место.

К Эдварду начали возвращаться его собственные чувства. И первой пришла жалость. Она погасила демонический смех, а после сжала сердце когтистой рукой раскаяния. Ург ослабил хватку.

— Прости, эйна, что напугал тебя.

— Прости?! Серьёзно?! Ты кусок дерьма! – прокричала Маргарита, — чтобы у тебя…

— Забудь! – скомандовал Эдвард, выпрямляясь.

Заклинание мгновенно отключило сознание девушки. Погас взгляд серых глаз, девушка обмякла под ургом. Осторожно, стараясь не навредить девушке, Эдвард поднялся, оправил одежду, подхватил бесчувственное тело и перенёс на кровать. Хилерским шепотком залечил царапину и только потом присел на кровать возле девушки, которая оставалась в беспамятстве.

— Маргарита, — осторожно позвал он, похлопывая по бледным щекам девушки, — Маргарита…

Сдавленный стон сорвался с пухлых губ. Девушка с трудом открыла глаза, перевела мутный взгляд на урга.

— Что…что случилось?

— Вы потеряли сознание, юная эйна, — спокойно ответил Эдвард, проверяя состояние памяти девушки.

— Да? – она несмело огляделась, приподнялась на локтях и зашипела, бессильно падая на подушку, — голова раскалывается. Кажется, акклиматизация началась. Блин, есть аспирин?

Голова? Эдвард протянул руку и прикоснулся ко лбу Маргариты.

— Позвольте мне. Я владею некоторыми знаниями в лечении частых болезней, — он дружелюбно улыбнулся, — сами понимаете, юная эйна, в бою без минимальных умений хилера можно и не выжить.

— Хилера? – девчонка терпеливо сносила прикосновения урга, — вы, что, кишки больных в тазике моете?

— Где? – удивился ург, — почему кишки?

— Я в телеке видела. Хилера показывали.

— Готово, — Эдвард отнял пальцы от лица Маргариты и стряхнул руки, — легче?

— Гораздо, — девушка присела, облокотившись на подушку, — в телеке хилер принимал больных. Кажется, на Филиппинах живёт. Это местность такая, там, на Земле. Вот. Он вот так руки делает, — Маргарита выпрямила пальцы и направила их к животу урга, — и в живот засовывает. Представляете, Эдвард? А, потом, вообще без разрезов, начинает из пуза всякие гадости доставать. Обрывки полиэтилена, болячки всякие и прочий мусор. А человек потом здоровый идёт! Чудо же!

Она восторженно смотрела на скептично ухмыляющегося Эдварда.

— Не верите? – обиженно протянула Маргарита.

— Отчего же, верю, — ург поднялся с кровати, — в мире каких только чудес не бывает. А сейчас, прошу прощения, эйна. Я вынужден откланяться. Дела ждут. Вы располагайтесь, отдыхайте и, обязательно, ешьте. Не годиться падать в обморок от истощения. Всего хорошего, Маргарита. Увидимся.

Глава 5

Глава 5

Каэрллион, Динллуд, резиденция Эрика Этвелла.Зал заседаний

— Кто мог? Ты ещё спрашиваешь? Мерл, старый засранец! Кто ещё? — негодовал Аран, глава Дома Камня, — это ваших рук дело! Вы вмешались в ритуал и призвали это… это недоразумение, чтобы обойти всех остальных претенденток. Никто больше не мог этого совершить! Это значит…

Черноглазый Аран сжал пудовые кулаки и грохнул по столу. Жалобно задребезжали хрустальные бокалы с вином. Тонкая ваза с единственным цветком, стоящая рядом с главой Дома Вишни, покачнулась и опрокинулась. Вода растеклась по гладкому мрамору, но внезапно просто испарилась под действием магии Дагондара, главы Дома Воды. Канаку вежливым кивком поблагодарил соседа, протянул руку и вытащил из упавшей вазы цветок.

— Договаривай, Аран, — ледяной голос Канаку, возглавляющего Дом Цветущей Вишни, лениво растёкся по залу собраний, — не стесняйся.

Канаку крутил между пальцами тонкий стебелёк с крупным нераскрывшимся бутоном. Под действием его магии бутон налился силой и начал медленно раскрываться.

— А что договаривать? — снова завёлся Аран, кивая на пустующее место хрейдмара, — правитель твой дальний родич. Дом Вишни, а значит и ты, Канаку, можешь влиять на правителя. Мерл, старый засранец, намудрил с ритуалом, чтобы ты, Канаку…

— Что я? – рассмеялся глава Дома Вишни, переводя на Арана взгляд голубых, как морозные льдинки, глаз, — уж не подозреваешь ли ты меня в чём? Может, это я помог Мерлу нарушить ритуальное действо? И каким образом, не желаешь мне поведать?

— Я, что, гниль лесная, чтобы разбираться в хитросплетении ваших с засранцем Мерлом колдовских действах? Кто кому лизнул и как подобрался к хрейдмару? Ты, Канаку, лучше знаешь! Но, видит Старый Кмень, тебе на руку изменения в ритуале, — взорвался прямолинейный Аран длинной тирадой.

— Ты, — ледяные глаза Канаку опасно сверкнули, — трижды оскорбил великий и древний Дом Цветущей Вишни.

Стебель в руках Канаку стремительно почернел, покрылся пятнами гниения, которые тут же перекинулись на полураскрывшийся бутон. На стол опали поблёкшие лепестки цветка. Через секунду полумёртвые лепестки истлели, оставив после себя лёгкий запах гниения.

— Ты, считаешь, что можешь делать это безнаказанно? – прошипел Канаку пристально глядя на здоровяка Арана.

— Угрожаешь? Хочешь померяться силой, гниль садовая? – оскалился глава Дома Камня.

— Остыньте, — Дагондар положил ладонь на плечо Канаку и слегка нажал, — не место и не время. У стен есть уши, а у некоторых даже глаза. На твоём месте, Аран, я бы принёс извинения Дому Вишни. Я всегда симпатизировал Дому Камня, ценил вашу прямолинейность и силу, но сейчас я тебе говорю, Аран, ты глава Дома и должен думать над словами, прежде чем их произносить.

— Дагондар, текучий, как струя племенного быка, ты всегда думаешь над словами? – набычился Аран, — или сейчас просто ляпнул, чтобы ляпнуть?

Дагондар, гибкий, как речной тростник, откинулся на спинку стула и одарил Арана безмятежным взглядом.

— Если ты возьмёшь в привычку думать и размышлять, Аран, то можешь постичь новую для себя форму магии. Мысль. Мысль, что способна горы свернуть.

— Не пошёл бы ты…— заревел Аран, — намекаешь, что я тупой?

— Намекает? – Канаку бросил остатки стебля на стол и брезгливо вытер пальцы о тонкий батистовый платок, на ткани расползлись грязные влажные пятна, — намекают не так, о мудрый глава Дома Камня.

Лёгкий бриз прошёлся между главами Домов, остужая их горячие головы. Он принёс запах соли, аромат цветения и прохладу каменных гротов. В спор вмешалась Айлита, глава Дома Воздуха – единственная женщина, стоящая во главе рода. Её мелодичный голос зазвучал звоном колокольчиков.

— Мужчины, — фыркнула она и поправила вьющуюся смоляную прядь, — всё бы вам решать силой. Остыньте. Не время вступать в распри. Никто из нас, глав Домов, не мог повлиять на изменения ритуала. И хрейдмар не мог.

Её слова, негромкие, мелодичные, но разумные привлекли общее внимание. Взгляды всех глав Домов тут же устремились к Айлите. Красавица блеснула зелёными глазами, кокетливо накрутила локон на тонкий пальчик, украшенный длинным ногтём. Пухлые губы раздвинулись в улыбке.

— Вы сильные, мощные, — она переводила взгляд с мужчины на мужчину, — но такие торопливые. Неужели и на ложе любви вы так же спешите? Что вы знаете о ритуале? Только то, что он выбирает невест, которых упаковывает в золотые яйца и приносит к отбору, как главное блюдо?

— А на кой хрен этот ритуал ещё нужен? – не удержался Аран.

— Оу! – рассмеялась Айлита, — ритуал этим не ограничивается, дорогой Аран. Кстати, глаза у меня чуть выше.

— Да? – масляно мерцающий взгляд Арана медленно поднялся вверх и встретился с зелёными глазами Айлиты.

— Так гораздо легче вести диалог, Аран, — мягко улыбнулась она, но во взгляде мелькнул ледяной холод. Мелькнул и тут же погас, сменившись распутной теплотой, — ритуал идёт от древней магии. Настолько древней, что в то время стихии ещё были одним целым, а сами рода не разделились на отдельные Дома. Тогда в нас было больше от демонов, нежели от людей. Мы были гораздо сильней, мощней и безудержней. И совершенно не умели любить. Ритуал это не про любовь. Ритуал про выбор лучшей пары для главы правящего дома.

— Селекция? – задумчиво спросил Канаку.

— Да, ты верно понял. Ритуал сам выбирает претенденток, сам приносит на круг жизни. И сам заключает с ними контракт. Магический контракт на крови. Разорвать его можно только в одном случае – если претендентка не пройдёт одно из испытаний.

Глава 6

Глава 6

Маргарита, временные покои

Горячей воды было с избытком. Она хлестала потоками из двух изогнутых кранов, но как включить или выключить этот поток я не имела понятия. Просто в тот момент, когда я с наслаждением окунулась в парящий бассейн, вода хлынула сама собой. Чудеса, да и только.

Рядом с бассейном красовалась очаровательная полочка, сплошь уставленная не менее очаровательными баночками. Стеклянные, разных форм, наполненные чем-то разноцветным и ароматным. Я долго не решалась прикоснуться к ним, а когда всё же открыла, то обнаружила великолепнейший розовый шампунь. Или мыло, только жидкое. Не знаю точно, но пенилось оно замечательно, пахло ещё лучше, поэтому без раздумий его применила.

— Красота, — откинулась я на бортик бассейна и мечтательно прикрыла глаза, — надо будет постараться здесь закрепиться. Работу найти, прописку сделать. Документы ещё. Не хочу возвращаться в свой серый городишко, где нет ни работы, ни покоя, ни перспектив. А инопланетяне, что ж на людей похожи и ладно. Мирные вроде.

— Юная эйна нуждается в помощи?—раздался бесцветный женский голос.

От неожиданности я нырнула под воду, захлебнулась и вылезла обратно, но уже почти на середине бассейна. Отплёвываясь, поискала взглядом того, кто мне тут помощь предложил. И нашла.

Совершенно бесцветная женщина, под стать голосу. Ни возраста, ни настроения женщины угадать было невозможно. Серые, блёклые одежды – бесформенные как мешок. Серые выцветшие глаза, тонкие поджатые губы, волосы пепельного оттенка, стянутые в тугой пучок на затылке. Женщина смотрела на меня, а во взгляде не выражалась ни одна мысль. Как робот, в самом деле! Жутковатый к тому же.

— Мм, гражданочка? — несмело протянула я, прощупывая почву.

Женщина, даже не моргая, повторила вопрос.

— Юная эйна нуждается в помощи?

Ну, точно, робот, как пить дать! Андроид на ножках, репликант для грязной работы.

— В помощи? Да вроде справляюсь, — я бросила быстрый взгляд на полку, где лежало пушистое полотенце.

Вылезать на сушу и светить пятой точкой перед этой странной гражданкой не хотелось, но и к полке просто так не подберёшься. Я медленно, стараясь не отводить взгляда от женщины, попятилась назад. Но мой репликант внезапно сдвинулся с места и в мгновение ока оказался возле полки. И как это произошло, я не поняла. Просто вжух! И женщина молча расправляет полотенце и готова встречать меня из воды.

— Гражданочка, — я несмело вытянула руку из воды, — можно мне полотенце?

— Юной эйне незачем утруждаться. Повелением урга Денжиди я приставлена к вам в услужение. Можете располагать мной по вашему желанию, — и она легонько тряхнула полотенцем, приглашая меня на сушу.

Мол или так, или сиди, юная эйна, покуда ласты не отрастут.

Полезла, а что делать? Отмылась я до скрипа и делать в бассейне мне больше нечего. Вон, даже кончики пальцев уже сморщились от воды.

Чувствуя, как наливаются жаром щёки, поднялась по маленькой лесенке, и быстро нырнула в объятия пушистого полотенца. Женщина мгновенно обернула меня им, превратив в подобие окуклившейся гусеницы бабочки.

— Прошу, — она легонько подтолкнула меня к стене, возле которой стояла небольшая кушетка.

— Зачем? – воспротивилась я.

— Ург приказал подготовить вас к проверке серых.

— Каких серых?

— Ложитесь, — приказала женщина и сдёрнула с меня полотенце.

— Эй! Это произвол! Я буду жаловаться в исполком…кто тут у вас главный? – взвизгнула я, прикрываясь руками.

— Хрейдмар Этвелл, — ответила женщина и подтолкнула меня под голую попу к кушетке, — ложитесь. У нас мало времени.

— Вот ему и буду жаловаться, — проворчала я и легла, но руки от груди и того, что ниже пупка не убрала.

— На живот, — скомандовала женщина.

— Да, пожалуйста! – буркнула я переворачиваясь.

На спину потекло что-то холодное, но дурманяще ароматное. Сильные руки легли чуть ниже лопаток и начали втирать в кожу это самое ароматное. По телу побежала волна расслабления.

— А вы чего делаете? – промурлыкала я, наслаждаясь.

— Стандартные процедуры для участницы отбора. Претендентка должна быть великолепной, а не выглядеть так, словно только вчера вышла из коровника.

На секунду стало обидно, потом мелькнула мысль об отборе, а потом всё стало безразлично. Я просто наслаждалась моментом. Когда ещё выпадет шанс попасть на такой массаж да ещё и бесплатно?

Но массажем дело не ограничилось.

Размяв и растерев каждую клеточку моего тела, женщина взялась наводить красоту. Заставила лечь на спину, спасибо хоть простынкой прикрыла весь срам, шлёпнула на лицо ароматную тряпку с прорезами для глаз и рта, а после заставила поднять руки за голову. Я уже смирилась и просто выполняла приказания. Что-то зажужжало, под мышками резко укололо.

— Ай! – вскинулась я, но тут же была прижата сильной рукой.

— Лежите, эйна, и терпите. Тело должно быть гладким.

— Ну и зачем? Я же не на показ невест прибыла, — недовольно пробурчала я, укладываясь на место.

Женщина ничего не ответила, а через секунду укололо чуть ниже живота. Тут я и не выдержала.

— Вы чего творите! – взвыла я в полный голос, — что за садизм на ровном месте?!

— Уже всё, — ткань с лица исчезла, женщина похлопала по моим щекам, провела кончиком пальца по линии бровей, — вставайте, займёмся вашей одеждой и причёской.

— А можно мне хотя бы бельё выдать? – неловко заворачиваясь в простыню, спросила я.

Глава 7

Глава 7

Маргарита. Динллуд, путь к крипте серых

Эдвард протянул руку, помогая мне выйти за порог комнаты.

— Волнуетесь? – мягко поинтересовался он.

— Волнуюсь, — призналась я, — куда мы идём, Эдвард?

— К серым. В Гробницу Желаний.

— О!

Только это и смогла выдохнуть я, шагая по пружинистой поверхности, которая покрывала пол в коридоре. Поверхность съедала звуки шагов, отчего казалось, что мы плывём, а не идём под светом настенных фонарей. Ург немного опережал меня, шагая чётким военным шагом. Чтобы не отстать и не заплутать в новом мире, я прибавила скорости, а вскоре уже шла нога в ногу с ургом, приноровившись к его манере ходьбы.

— Эдвард, может, вы уже потрудитесь объяснить…

— Не сейчас. Имейте терпение, юная эйна, — довольно резко ответил ург, но мгновенно исправился, — разговор будет долгий, поэтому обсудим всё в пути. Кроме того, — тут он хитро прищурился, — у стен есть уши. Не будем щекотать эти «уши» долгими беседами.

— Ага, — кивнула я, не совсем понимая, как связаны «беседы в пути» и молчание урга сейчас, когда мы в этом самом пути и находимся.

Но вскоре всё прояснилось. Коридор вывел нас в просторную залу, залитую уютным жёлтым светом. Повсюду сновали красивые люди в изящных нарядах, между ними мелькали неприметные женщины, похожие на мою данэй, и, изредка, серые фигуры в капюшонах. С прозрачных стен струились звонкие водопады, роняющие искрящиеся струи в голубой канал, тянущийся по периметру залы. Колосились яркие цветы в вазонах, под тяжестью плодов гнулись стройные деревья в кадушках. Где-то под сводом залы чирикали птицы. Мимо пролетела большая красная бабочка, неспешно помахивая крыльями.

— А мы не к платформе разве идём? – я вцепилась в рукав урга, — мне казалось, что коридор тот же.

— Только казалось, эйна. Коридор другой, — произнёс ург, как всегда ответив, но не дав ответа.

Он свернул в небольшую нишу, остановился перед сплошной стеной. Странной стеной. Она слегка колебалась, как живая, светилась собственным светом, но не тёплым и жёлтым, а мертвенно-голубым.

— Эдвард Денжиди с претенденткой. Гробница Желаний, — произнёс ург в стену.

Стена всколыхнулась, залила нас холодным светом. По ней поползли трещины. Они расширялись, издавая шипение, пока не открылся проход в небольшую комнатку.

— Прошу, — посторонился Эдвард, пропуская меня вперёд, но увидев мою заминку, улыбнулся, — безопасно. Это всего лишь волатура, средство передвижения.

— Не Гробница?

— Ещё нет. Прошу, — повторил он приглашающий жест рукой.

Внутри волатуры было тепло. Я опустилась на одно из мягких сидений, ург, по-хозяйски, на второе. Больше внутри ничего не было. Только сплошные стены, светящиеся мертвенно-голубым светом, плавно переходящие в мягкий пол и округлый потолок.

— И что дальше? – робко поинтересовалась я.

— Ничего. Мы уже в пути. Хотите взглянуть на окрестности?

— Эм, было бы не плохо, но это подождёт. Я жду обещанной беседы, — жёстко ответила я, глядя в глаза Эдварда.

Взгляд урга блеснул интересом.

— Тарховы штаны, — негромко рассмеялся он, — ваша твёрдость радует. Подождите ещё секунду. Надо принять небольшие меры безопасности.

Ург опустил на пол пирамидку, размером в пару сантиметров. Пирамидка сверкнула сиреневым всполохом, пол пошёл рябью, которая передалась и стенам. Дважды мигнул бледный свет и стены внезапно исчезли.

Под ногами разверзлась пропасть.

— Ай! – я резко поджала ноги, вцепилась в сиденье так, что пальцы на руках свело от боли.

— Нет повода для страха, Маргарита, — спокойно произнёс ург, поднимаясь на ноги, — теперь вы можете вдоволь полюбоваться Каэрллионом. Это Динллуд. Столица.

Он крепко стоял, опираясь на воздух. Или нет? Осторожно опустила ногу, носком сапога прощупывая пустоту под ногами, и упёрлась в препятствие. Более решительно ткнула вниз…блин, зря испугалась. Крепкие стены никуда не делись, как и пол с потолком. Просто, видимо под воздействием пирамидки, обрели полную и безупречную прозрачность.

— Мы летим? – удивлённо спросила я, глядя на заснеженные верхушки шпилей под ногами.

— Скорее сюда подойдёт слово – парим, но с точки зрения перемещения мы летим. Как птицы, — снова путанное объяснение и ург уселся на место, — что вы хотите знать, Маргарита?

— Всё, — не отрывая взгляда от города, проплывающего под ногами, ответила я, — вообще всё. Зачем я тут, как сюда попала, кто вы такой, что от меня нужно, как устроиться тут на работу и какие права у меня будут. В общем, всё хочу узнать.

— Вам здесь нравится?

— Пока да. Во всяком случае, тут лучше, чем у меня дома.

Воцарилось молчание. Я подняла голову и наткнулась на тяжёлый, изучающий взгляд урга.

— Вас выбрал ритуал отбора претенденток. Именно он перенёс вас на Большую Арену.

— Претенденток на что? На заклание?

Ург рассмеялся.

— Нет, хотя если взглянуть с другой стороны…но мы с вами, Маргарита, этого делать не будем. Вы будете участвовать в отборе невест для великого хрейдмара всея Каэрллиона, Эрика Этвелла.

— Хм, что? – я поперхнулась, — невест?

Одно слово и меня обдало холодом. Каких, в баню, невест? Это что за ересь в чистом поле? Местным так не хватает собственных девиц, что они хватают, кого ни попадя из других миров, и тащат к себе?! С моей точки зрения это произвол и насилие над свободной личностью.

Внушительная фигура урга шевельнулась. Он слегка подался вперёд и вкрадчиво произнёс:

Глава 8

Глава 8

Эрик Этвелл, подножье горы Суммишимы, окрестности столицы

След был в два раза больше руки матёрого воина.

— Видишь, какая зверюга, хрейдмар? – сотник для надёжности потыкал крючковатым мозолистым пальцем, — не похож он на обычного волка. Вот никак не похож.

Я и сам видел, что не похож. Снег продавлен глубоко, оплавлен по краям.

— Ты меня убеждаешь или себя пытаешься уговорить? – я опустился рядом с сотником, прикоснулся пальцем к следу. Жарко обдало чужой магией, — сноварг это.

— Сноварг, — эхом повторил Хан, старый сотник, — и чего мне не померещилось, а, хрейдмар?

— Ты не мог ошибиться, а от видений надёжно защищён ставом Тарха Могучего. Меня больше интересует откуда он тут взялся и куда ушёл? Сноваргов в окрестностях Динллуда никогда не было, — я поднялся на ноги, задумчиво проследил цепочку следов.

Тварь словно вывалилась из воздуха, приземлившись на свежий снег. Следы брали начало из ниоткуда, просто появившись на девственной заснеженной поляне, вились вдоль подножия Суммишими и исчезали за поворотом, поросшим дикими зарослями шиповника, чёрного от зимней стужи. Хан проверил, после зарослей следов шестиглазого волка не было. Исчезали они там. Пришёл и ушёл. Как?

— С запада он сюда прибрести не мог. Там кордон, – задумчиво проговорил Хан, поглядывая на первый след, — да и следы…ну, не на крыльях же он примчал? Как думаешь, хрейдмар?

— Не на крыльях. Надеюсь. Хватает того, что сноварг огнём плюётся, — я натянул перчатку, — если эта тварь мутировала и научилась летать…

— Сохрани нас Тарх! – суеверно сплюнул через плечо Хан и обвёл сердце священным кругом защиты.

Сноварги, злобные твари, похожие на волков, если бы не шесть глаз, чёрная как смоль шкура, полыхающая синим огнём, да умение извергать неукротимое пламя из пасти. Размерами сноварги тоже отличаются – они в два раза больше взрослого самца обыкновенного волка.

Я огляделся. Вдалеке суетились люди Хана. Искали следы. Не шестиглазого волка, совсем нет. А тех, кто мог прибрести за ним. Или вместе с ним.

Сноварги никогда не приходят одни. Это правило, которое нерушимо.

— Хан, — позвал я сотника, — выбери двоих. С нами пойдут. Остальным искать внизу. Наверх не подниматься. Никого не пропускать.

— Слушаюсь, хрейдмар! – вытянулся по стойке смирно сотник и тут же принялся отчаянно жестикулировать.

Вымуштрованные воины среагировали мгновенно. Ближайший к нам солдат вытянулся и подхватил жестикуляцию Хана, передавая приказ дальше по цепочке. Из-за кустов шиповника выскочили двое. Лёгкой привычной рысью, сберегая дыхание, они направились к нам.

— Лучших выбрал. Ты их знаешь, хрейдмар, — поправил пояс Хан, — Рыжий и Косой.

Лучники и скороходы. Быстрые, разумные, исполнительные и бесшумные. В разведке только такие и нужны. С тварями мы справимся вдвоём с Ханом.

— Одобряю. Пошли. Надо успеть выйти к гостям раньше, чем они в Динллуд спустятся.

Я пошёл впереди. При встрече с «гостями» у меня больше шансов выжить, чем у воинов, пусть и закалённых в боях. Трольды и мадуры враги иного порядка. Иногда верного меча или лука может быть недостаточно. Особенно если сноварг рядом.

Мёрзлый снег хрустко продавливался под ногами. Мороз трещал в замёрзших дочерна деревьях, обломках камней. Поднимался ветер, пока ещё слабый, обещающий принести если не вьюгу, то метель.

Первый резкий порыв стихии хлестнул, когда мы уже были на середине Суммишимы. Ветер бросил в лицо колючие обломки снежинок, взвыл угрожающе, закручиваясь вокруг ног.

Трольды. Вот кого привёл шестиглазый волк.

— Хан! Внимательно! Трольды здесь, – отдал я приказ, принимая боевую стойку.

Заговорённая сталь меча пропела песню, покидая ножны.

— Вот же паскуда, — выругался сотник,— Рыжий назад! Не лезь на рожон, тут трольды…

Слова сотника прозвучали сигналом. Практически под ногами Рыжего вспух сугроб. В стороны полетели комья снега. Рыжий отпрыгнул под громоподобный рёв вылезающего из схрона трольда.

— Назад! – орал Хан, — уходи!

Ком мёрзлого снега угодил лучнику в живот. Рыжий согнулся, не удержался на ногах и упал на спину. Но привычно собрался, перекатился, успевая выпустить в ледяного гиганта две стрелы. Они попали в обросшую сосульками голову твари, высекая рой снежинок. Трольд взвыл и занёс кулак над лучником.

Сбоку в трольда полетел целый поток стрел. Косой отвлекал внимание твари, надеясь спасти товарища. Манёвр удался. Трольд, рыча, перенёс всё внимание на Косого, который мгновенно принял решение ретироваться. Рыжий тоже времени зря не терял. Он откатился от трольда, вскочил на ноги и метнулся в сторону, держа натянутый лук наготове. Трольд мог быть не одинок.

Мы с Ханом выступили одновременно. Слаженным боевым тандемом.

Быстрый выпад, скользящее движение мечом по толстой ноге твари. Рассечение – в воздух взмыл рой снежинок, а трольд лишился одной руки, сразу утратив часть силы.

Перекат, взмах рукой – нога трольда осыпалась снежной пылью. Последний выпад, резкий толчок – лезвие меча застревает в промежности трольда. Поворот кисти, прыжок вверх на чистой магической энергии, часть которой ушла к мечу – трольд распался на две равные половинки, которые мгновенно превратились в снегопад.

Выброс магической энергии закончился внезапно. Из меня словно выпили всю кровь. Я приземлился на снег, выпрямился и наклонил голову, чтобы вернуть меч в ножны, но на самом деле прикрыл испарину, которая выступила на лбу. Хрейдмару не положено показывать слабость перед подчинёнными.

Глава 9

Глава 9

Маргарита, Гробница Желаний

Из тёплой волатуры мы вышли в прохладный полумрак серого каменного коридора. Звуки наших шагов гулко разносились, отражаясь от стен. Под сводами метался зыбкий, колеблющийся свет. Он то вспыхивал прямо над нами, отчего тени начинали выплясывать странный танец, то исчезал, оставляя в полной темноте, чтобы вспыхнуть где-то впереди. В возникающей тьме рождалось присутствие шепчущего ужаса, который морозом проходил по коже, осторожно запускал пальцы под череп, затхлым сквозняком сквозил по мыслям. Он исчезал моментально, стоило только вернуться огням, но я слышала его жадный шёпот в тенях, танцующих по стенам.

От накатывающей жути спрятаться не получалось. Я обхватила себя руками, стараясь унять дрожь.

— Что это? – голос предательски срывался, выдавая моё напряжение, — кто это шепчет?

Ург недоумённо обернулся.

— Шепчет? – в его голосе сквозило неподдельное удивление, — юная эйна, здесь тихо. Всегда тихо.

— Нет, — продолжала настаивать я, — шепчет. Шелестит в тенях.

— Это нервное, — невозмутимо ответил ург и прибавил шагу, — нам надо поторопиться.

Я только кивнула в спину упрямому ургу. Наверное, голоса в пустоте и в этом мире признак нездорового сознания и разума. Стоит молчать и терпеть этот холодный шёпот, который невнятно шелестит, как осенний парк вечером. Не хватало ещё прослыть сумасшедшей. Проблем и без того хватает.

Коридор упёрся в запертую деревянную дверь. Совершенно обычную, выполненную из морёного дуба. Ни украшений, ни резьбы, ничего такого, что хоть как-то бы украсило дерево. Единственное, что выбивалось из общего стиля это затейливая ручка на двери. Выполнена она была в виде птицы с длинным хвостом, изящно изогнувшей шею. Под пляской вернувшегося света я поняла, что это стилизованный павлин, одновременно похожий и не похожий на земной аналог. Голова птицы украшена крючковатым клювом, хвост покрыт чешуйками золота, крыльев целых две пары. Я разглядывала ручку и не понимала, это стилизация такая или тут все птички имеют вид странный и непривычный?

— Готовы? – голос урга вернул меня к действительности, в тенях снова зашелестели шепотки, которые утихли было, стоило нам остановиться у двери.

— Нет, — вздохнула я, — но клич пионеров – всегда будь готов!

— Замечательно, — Эдвард послал мне странный взгляд, — тогда входите.

«Ничего-то ты не понял, инопрешеленец неземной» подумала я, но вслух сказала другое.

— И что дальше?

— Не знаю. Каждый, кто входит в обитель серых, проходит свой собственный путь.

— Намекаете, что дальше я одна? – перспектива совсем не обрадовала, — а там что вообще?

— Дверь вы должны открыть сами. Пройти путь в одиночестве, — Эдвард неожиданно мягко улыбнулся, но свет внезапно снова уплясал по своим делам, жуткие тени легли на лицо урга, — я буду ждать здесь.

Господин увиливатель! Отвратительная привычка отвечать совершенно не давая ответа. Я фыркнула, глубоко вздохнула, собирая крохи отваги.

— Не поминайте лихом, если что, — попытка пошутить сделала только хуже, — я пошла.

Ручка кольнула холодом. Птица под ладонью шевельнулась, приноравливаясь к очертаниям руки, изогнулась. Раздался громкий щелчок. Я оглянулась напоследок и увидела напряжённого Эдварда, с жадным вниманием следившего за мной.

Дверь со скрипом отворилась. Пахнуло морским бризом, который вдруг превратился в ветер. Он закружился вокруг меня, заиграл недавно уложенными волосами и грубо подтолкнул в спину. Сама не понимая как, я оказалась внутри. Щёлкнула дверь, закрываясь и отрезая меня от шелеста теней.

Я осталась в молчащей темноте.

— Эй! – голос прозвучал безжизненно, словно бумажный, — есть тут кто? Ау!

— Ау…ау... ау, — насмехаясь, подхватила темнота и мёртвым эхом разнесла по сторонам.

В трёх метрах от меня замерцал свет. Тёплый, золотистый, радостный, как солнечный зайчик на летней поляне. Он мигнул, исчез и снова замерцал, набирая силу, зовя меня к себе. Сделала шаг – свет вспыхнул ярче, разгоняя темноту. Плюнув на всё, побежала, но свет только отдалялся, оставаясь зыбким маяком, ориентиром в этом царстве насмешливой тьмы.

— Стой! – я протянула на бегу руку к тёплому золотистому свету, — остановись!

— Стой, — захохотала тьма вокруг, — остановись!

Я запнулась, чувствуя, как жуть из коридора снова запускает свои ледяные пальцы в мои мысли. Тьма зашлась хохотом. Тёплый маяк впереди стал гаснуть, словно кто-то прикрывал его ладонями.

— Стой…оста…новись, — издевалась тьма.

— Не дождёшься, — внезапно разозлилась я и закричала в темноту, — не дождёшься!

Злость отрезвила меня. Я замерла на месте, с ненавистью поглядывая на гаснущий источник света. Достало всё! Ритуалы, неразговорчивая данэй и высокомерный ург. Хрейдмар со своей сделкой! Проверка эта никчёмная! Всё достало! Почему я следую всему, что от меня тут требуют? Даже этот свет насмехается, убегая от меня и даря призрачный шанс на…на что? Зачем я бегу к нему? Что мне это даст?

Повинуясь внезапному озарению, я развернулась на месте и помчалась прочь от света. Во тьму. Хохочущую от удовольствия тьму.

Сначала не происходило ничего. Свет робко мерцал за спиной, разгорался ярче, намекая мне, что я выбрала неверный путь. Тьма замолчала, но я чувствовала её любопытство, её интерес. А потом свет исчез совсем, оставив меня в страхе, что я совершила ошибку. Я продолжала бежать, крепко зажмурив глаза, не слыша своих шагов, не чувствуя ориентиров, только сердце, безумно колотящееся в груди, напоминало мне, что я всё ещё тут – в космической пустоте, а не во сне.

Глава 10

Глава 10

Маргарита, Динллуд

Сначала не было ничего. Даже боль отпустила, превратившись в тягучий стон мыслей. Потом зашелестел ветер, который принёс слова.

— Жизни нет дела до добра и зла…

— Софисты немытые, — мелькнула мысль и пустота исчезла.

— Жизни нет дела до добра и зла, — повторил серый, глядя на меня из-под капюшона, — жизнь должна продолжаться. Добро и зло это две крайности одной идеи.

Я так и стояла прикованная к золотому яйцу. Всё там же, в странной комнате, наполненной тенями.

— Серая мораль у вас, гражданин, — просипела я, откашливаясь, — и добро есть и зло. А мы между ними. Всё время выбор делаем, балансируем, но добро всё равно сильнее зла, потому что добрых людей гораздо больше чем злых.

— Хе-хе, — прошелестел серый, взмахивая рукавами.

Мои руки вдруг обрели свободу. Я несколько раз сжала и разжала онемевшие пальцы, а потом резко завела их за спину. От греха подальше.

— Иди, неопределённость, — серый погасил блеск глаз, — ты прошла проверку.

— И всё?

— Мы ещё увидимся, неопределённость. Учись летать, — раздался из-под капюшона бесцветный голос серого, — тебе понравится. Хе-хе…

Яйцо мигнуло, теряя яркость. Серый вдруг утратил плотность, опал, как озимый и растворился в нахлынувших тенях.

— Эй! – я растерянно огляделась, — куда идти? Да что вы все тут такие странные? Ни одного нормального ответа!

Света катастрофически не хватало. Яйцо светило уже едва-едва, как луна, которую закутывают грозовые тучи.

— Да что делать-то? Думай, Ритка, думай, — я озадаченно крутила головой, отыскивая дурацкую дверь, — ориентиры…какие были ориентиры?

Да никаких! Это же не поход, где по мху на деревьях и муравейнику можно определить север-юг. Даже направление ветра не поможет…хотя…А это вариант!

Сунула в рот большой палец, тщательно облизала и подняла его над головой. Некоторое время ничего не происходило, а потом откуда-то потянуло слабым сквозняком!

— И тот, кто с песней по жизни шагает, — слабо затянула я, идя на сквозняк, — тот никогда и нигде не пропадёт!*

Вскоре сквозняк стал сильнее, ощутимее. Не переставая напевать, я рванула вперёд, а через несколько шагов упёрлась в тупик. Свет яйца к этому времени угас окончательно, но руки говорили мне, что это тёплое дерево, а не мёртвая каменная кладка.

— Ага, — обрадовалась я, — нашла! Осталось только выйти.

Я примерно помнила, на каком уровне была ручка с той стороны. Ург говорил, что серые не опасны, значит выйти я отсюда смогу, иначе меня бы так просто не отпустили. Ладони скользнули в стороны и чуть вниз. Да! Левая рука упёрлась в металлическую ручку.

— Уфф, — выдохнула я, наощупь определяя изогнутую птичью спину.

Ручка шевельнулась под ладонью и дверь медленно поползла на меня, открывая светлую щель. Победоносно вопя, я вывалилась в коридор прямиком в объятья Эдврада. Вцепилась в него, как в родного, и облегчённо вдохнула запах живого человека. Очень приятный запах, надо признаться. Вдруг кольнуло в сердце. Я отпустила урга и приложила ладонь к груди.

— Всё в порядке, Маргарита? – заволновался ург.

— Вроде, — ответила я, прислушиваясь к сердцу, — аритмия, что ли?

— Вы больны?

— Здорова всегда была. Но от ваших этих серых, любой аритмию словит! – возмутилась я и уставилась на Эдварда, — шелестят, ерунду какую-то городят. Софисты!

— Ерунду? – удивился ург, — сомневаюсь, что серые на это способны.

— Да?

— Да. Они всегда говорят истину.

— Учись летать, неопределённость! Вот, что они мне заявили! Какая я им неопределённость? Куда летать? Что за манера так общаться?

— Хм, да, — ург странно на меня посмотрел, — видимо, так произошло из-за того, что вы не совсем плоть и кровь от этого места.

— Видимо, — пробурчала я, — с проверками покончено?

— Да. Вы подумали над моим предложением? – деловито поинтересовался Эдвард.

Подумала, хм! Как будто у меня выбор есть.

— Ваши условия мне подходят, но нужно какое-то документальное подтверждение ваших слов. Без бумажки, — я развела руками, —вы же можете потом сказать, что ничего не было и выпните меня на мороз.

Эдвард рассмеялся. Его смех разнёсся по коридору, отражаясь от каменной кладки. Моментально примчались огни, словно заинтересовавшись тем, что тут происходит.

— Мы скрепим всё магическим рукопожатием, юная эйна. Поверьте, любой договор на бумаге можно разорвать, а магический нет.

— Как тут у вас всё сложно, — вздохнула я, — ну, давайте скрепим. Что делать надо?

— Руку протяните.

Я подчинилась. Ург подхватил мою ладонь, крепко сжал пальцами.

— Я, ург Каэрллиона Эдвард Денжиди, от имени хрейдмара Этвелла заключаю договор с иномирянкой Маргаритой Ивановой. Теперь вы, юная эйна.

— Я, Маргарита Иванова, заключаю договор с ургом Каэрллиона, Эдвардом Денжиди, говорящим от имени хрейдмара Этвелла.

Вокруг нас раздалось гудение. Ург внимательно смотрел на меня.

— Я перечислю условия, а вы повторяете за мной.

— Сразу?

— Да, — Эдвард занёс свободную руку над нашими крепко сцепленными ладонями, — продержаться пять испытаний…

— Продержаться пять испытаний…

С каждой фразой гудение усиливалось. Заметались искорки вокруг наших сплетённых рук, сплелись в тонкую вязь серебристых ниточек, а потом обвили ладони. Как только отзвучали последние звуки договора, плетение вспыхнуло и исчезло. Эдвард разжал пальцы.

Глава 11

Глава 11

Маргарита, Динллуд, дворец Подснежника

— Странные тут понятия о размерах, — произнесла я, ошеломлённая величием своего нового жилища.

Эхо мгновенно подхватило мои слова и разнесло по светлому залу, украшенному нежной росписью, лепниной, зеркалами, хрусталём…Словно в ответ на мои слова раскрылись неприметные двери, впуская вереницу молодых девушек, возглавляемых моей данэй.

— Эйна Маргарита, — склонились они передо мной.

— Э-э, можно вот без этого, — возмутилась я, — без этих ваших буржуйских замашек, гражданочки.

Девушки никак не среагировали, оставшись в полусогнутом почтении к моей персоне, зато выпрямилась данэй.

— Мы счастливы приветствовать прекраснейшую участницу отбора. Готовы вам служить, — равнодушно прошелестела она приветственную речь, полностью игнорируя моё возмущение, — по любым вопросам обращайтесь ко мне. Я с радостью исполню любое ваше приказание.

По её лицу было непонятно, счастлива ли она или нет. Совершенно бесцветное, лишённое эмоций существо. Интересно, не относится ли она к серым? Может так происходит, когда люди соглашаются оставить все свои желания в Гробнице?

— Данэй, — улыбнулась я, — можете не гнуть спины передо мной? Мне это не нравится. Совершенно.

И тут я окончательно поняла, что мои желания идут лесом, перепрыгивая ямки. Данэй в очередной раз проигнорировала мою пламенную речь. Лёгким поворотом головы она отдала какой-то непонятный приказ девушкам и те мгновенно оказались на ногах. Окружили меня, подхватили под руки и безмолвными тенями поволокли по разукрашенным комнатам. Я даже ахнуть не успела, не то что воспротивиться. Только и оставалось, что крутить на ходу головой, разглядывая убранство комнат.

Наш путь окончился в гигантской спальне, размерами с актовый зал в универе. Девы, всё так же сохраняя молчание и не поднимая глаз, бесцеремонно содрали с меня одежду, а потом увлекли в ванную комнату. Кажется, тут явно использовалась какая-то магия, потому что я молчала, вместо того, чтобы громко вопить о произволе и сопротивляться.

Меня погрузили в ароматную воду горячего бассейна. Обливали чем-то маслянисто-ароматным, мяли, жамкали, поливали водой, снова мяли и жамкали…я только успевала вдохнуть глоток живительного воздуха в промежутках между экзекуциями. Всё, что мне оставалось, это бросать злобные взгляды на распоряжающуюся издевательским купанием данэй. Но той мои взгляды были до фонаря. Она отдавала резкие команды, а девы ей послушно подчинялись.

Наконец, купание закончилось.

Девы выволокли меня на сушу, бросили на кушетку, а за дело взялась данэй. Снова в ход пошли массажные техники, только теперь они были не в пример грубее, того, что я испытала при первой нашей встречей с серой дамой. Данэй проводила пальцем по мышцам, а следом следовал лёгкий электрический разряд, от которого мышца сокращалась, вызывая резкуую боль.

— Эй! – я брыкнула ногой, пытаясь отогнать садистку, но тут же распласталась на кушетке.

— Терпите, эйна, терпите, — скомандовала данэй, в очередной раз тыкая в мышцу, — у вас страшные зажимы. С такой мышечной структурой вы провалитесь на первом же этапе.

— Ну и провалюсь, — завопила я, — вам-то какое дело?

— Я буду наказана.

— За что?

— За неисполнение своих прямых обязанностей, — равнодушно ответила данэй, словно страх наказания её совершенно не беспокоил.

А я заткнулась, потому что вспомнила, что и я буду наказана. Выпнут меня на мороз, а там главы благородных Домов уже ждут с распростёртыми объятиями. Ещё и данэй за собой утащу из-за своей ошибки. Поэтому стиснула зубы и продолжила терпеть, издавая слабые стоны, когда боль становилась особенно сильной.

И как не странно, вскоре боль ушла, сменившись лёгкостью во всём теле. Данэй тщательно разминала мышцы, а я поняла, что вечно ноющий затылок и скованность в спине, ощущения, которые я привыкла не замечать, исчезли без следа.

— В спальню, — скомандовала данэй.

Я ощутила, как руки подхватили меня, поднимая и заматывая в простынь.

— Я сама дойду, — смело заявила я, вырываясь, — сама…

Но тело отказалось меня слушаться. Все мышцы внезапно стали мягкими, как вата.

— Что со мной? – промямлила я.

— Релаксация, — ответила данэй, — полное расслабление мышечного корсета. Так нужно, чтобы за время ночного сна, тело впитало в себя благотворные энергии. Утром вы будете сильны и проворны, эйна.

Девы вынесли меня из ванны, уложили на кровать, надели на меня маечку и короткие шортики, расчесали спутанные волосы, заплели их в косу. На лицо снова шлёпнули ароматную тряпку с прорезями для глаз и рта, но, видя, что я всё время зеваю, вскоре убрали её. Яркий свет, который заливал спальню, стал угасать. Девы накрыли меня тёплым одеялом и, выстроившись в идеальную шеренгу, покинули комнату. Осталась только данэй.

Она бесшумно передвигалась по комнате, опускала тяжёлые занавеси на тёмных окнах, поправляла подушки на низеньких диванах, которые и так стояли совершенно безупречно. Меня одолевал сон. Я несколько раз моргнула, пытаясь сформулировать вопрос, вертящийся на языке. Зевнула…

— Данэй… а какое оно… — прошептала я и провалилась в сладкий сон.

Испытание…какое оно…первое испытание…бормотала я во сне, но вместо ответа ко мне пришли скачущие единороги. Розовые, как сахарная вата.

Глава 12

Глава 12

Динллуд, столичная резиденция Дома Цветущей Вишни

В тот момент, когда Маргарита страдала под жёсткими руками умелой данэй, в Динллуде страдал ещё один человек. Глава Дома Крепкого Камня, грубый Аран.

Ему не нравилось абсолютно всё в гостеприимном доме Канаку. Бесили тонкие, изящно сплетённые тростниковые циновки на полу. Смешили гладкие, как озёрная гладь, окна в комнате и бесшумные раздвижные двери. Раздражала шёлковая отделка стен, покрытая вязью рисунков. Искусный художник чёткими мазками изобразил на них вечно цветущие вишни. От каждого движения гостей, от слова или лёгкого дыхания шёлк на стенах приходил в движение, и тогда казалось, что лепестки на рисунках оживают, шевелятся, опадают бесконечным дождём.

Но больше всего Арана злили маленькие столики и мягкие пузатые подушки, брошенные на пол, на которых здоровяку сидеть было просто неудобно. Всё это девчачье роскошество мешало Арану прислушиваться к речи черноволосой Айлиты.

— Канаку! – страдальчески закатывая глаза, взревел черноглазый здоровяк, перебивая тихий голос Айлиты, — кто так принимает гостей?

От неловкого движения Арана маленький столик перевернулся. На пол из розового кварца полетели тонкие чаши, звонко рассыпаясь на мелкие кусочки. Осколки изящного фарфора залило красным соком.

— Игрушечные столики и тонкие чаши! – страдал Аран, — мы, что, девы? Кто так пирует? Где большой стол? Где чаши из рога гардана?

Канаку, недовольно поморщившись, щёлкнул пальцами. Тотчас налетели ловкие девушки. Они вытерли пятна, собрали осколки и унесли хрупкий столик из драгоценного белого ясгера. Следом вошли два крепких прислужника с грубым столиком большего размера из морённого дуба в руках. Вернувшиеся девы внесли грубовато выполненные чаши из серебра, такие же тарелки.

— Надеюсь, это тебя удовлетворит? – раздражённо спросил Канаку, дождавшись, пока всё внесённое расставят перед Араном.

— Это?! Вы, Дом Вишни, совершенно не знаете, что такое нормальный пир! – окинув горящим взглядом залу и глав Домов, сидящих на подушках перед аккуратными столиками, Аран хищно оскалился, — надо сесть за большой стол, на крепкие скамьи. Громко пить и сладко есть, кости кидать собакам, крутящимся под столом. Слушать бардов, а после, когда вино взбодрит кровь, наслаждаться танцем красавиц…

Жадный взгляд грубого Арана остановился на изящной фигуре сидящей Айлиты, скользнул к глубокому вырезу на её платье.

— Айлита, станцуешь для нас? – похабно улыбнулся Аран.

— Если только на твоих костях, дорогой Аран, — улыбнулась Айлита, пригубив из тонкой чаши, — и если ты не изменишь своего поведения, то это случиться очень скоро.

Довольный смех главы Дома Камня разнёсся по зале.

— Я же пошутил, — Аран приподнял бокал, к нему подскочила прислужница с кувшином, — ты же не мужик, такие шутки оценить не в состоянии.

— Я, выражаясь твоими словами, мужик, — Дагондар бросил неприязненный взгляд на веселящегося Арана, — но и я не в состоянии оценить грубость в адрес главы Дома Воздуха. Такие шутки позволительны портовым грузчикам, Аран, а не главе благородного Дома.

— Какие вы все нежные, — буркнул Аран, — если бы не эта проблема с девчонкой, то хрен бы я с вами тут реверансы разводил. Скучные вы, как послепраздничные дни. Тоскливые, как последний месяц осени. Давайте, трындите дальше, чего вы там задумали?

Приглашение отведать рагу из набара приняли главы шести Домов из одиннадцати. Малые Дома решили не вмешиваться. Их влияние всегда было невелико, в отборе шансы дочерей этих домов практически равнялись нулю, а заговор, если таковой случится, расшатает и без того слабые позиции Малых Домов при дворе. Оттого они искусно отклонили приглашение и покинули резиденцию хрейдмара. Зато сильнейшие Дома с радостью отправились в столичную резиденцию благородного Дома Вишни.

Вечно соперничающие, находящиеся на грани открытого противостояния, благородные Дома заключили временный пакт о сотрудничестве, скрепив его договором, похожим на тот, что связал Маргариту и урга Каэрллиона. Так можно было не опасаться предательства.

У каждого Дома был свой интерес.

— Благодарю за разрешение, — скривилась в ехидной улыбке Айлита, — Что бы я без него делала, дорогой Аран.

— Да не за что, — поднял бокал глава Дома Камня, не почуявший издёвки в голосе красавицы.

Айлита ответила очередной улыбкой, в которой пряталась большая порция яда, а после перевела взгляд на главу Дома Теней.

— Как я уже говорила, нам не следует вмешиваться в первое же испытание. Выждем некоторое время. Пусть все считают, что мы смирились. Но действовать мы начнём уже сейчас. На будущее. Для начала нужно связаться с дочерями Домов. Напрямую этого сделать нельзя. Любое общение с родичами запрещено до окончания испытаний. В этом нам поможешь ты, Магритт. Твои тени смогут обойти защиту дворцов?

Безучастно наблюдающий за склоками и не притронувшийся к питью, глава Дома Шепчущих Теней, златоокий Магритт шевельнулся.

— Могут.

— Отлично, — Айлита вознаградила его сияющим взглядом, полным обещаний, который Магритт проигнорировал. Айлита недовольно поджала губы, но снова расплылась в манящей улыбке, — первое испытание выбьет самую слабую деву, а может сразу двух. Но не это главное. Конец пути в первом испытании это начало последнего.

— Это как? – грубый Аран громко рыгнул, его взгляд помутнел от выпитого, — оттуда сразу в спальню к хрейдмару? На пробу?

Глава 13

Глава 13

Динллуд, Большая Арена, нижняя платформа, Маргарита

Ранним утром меня почтил своим вниманием Эдвард Денжиди. К тому времени я уже сидела за столом, одетая в удобный комбинезон с поясом, и пыталась съесть завтрак. Если до этого еда еле-еле влезала в меня, то после появления урга кусок просто в горле начал застревать.

Эдвард, вольготно расположившийся напротив меня, подробно рассказывал об этапах отбора, попутно выдавая информацию о благородных Домах Каэрллиона, включая внешность и отличительные черты, позволяющие опознать каждого, принадлежащего к определённому роду. И вот дал бы поесть спокойно, а потом бы уже расписывал силу и хватку дев, с которыми мне предстояло соревноваться. Так нет же, ург, с настойчивостью политработника, вещающего о врагах, расписывал умения каждого Дома, утверждая, что противника надо знать в лицо.

Хорошо, что вскоре время вышло. Прозвучал громкий сигнал, остановивший речи Эдварда, и возле стола с почти нетронутым завтраком возникла данэй. Ург мгновенно поднялся с места, пожелал удачи и ушёл, оставив меня в полнейшей растерянности.

Вот что я – простая студентка экономического факультета – могу противопоставить магии благородных Домов?! Цифрами их закидать или напугать квартальным отчётом?! Точно, натравлю на них налоговую. Идеальный выход из положения. А ещё лучше, лягу я на диван, спрятавшись в подушках, и притворюсь котиком. Ну, а что? Котикам всё прощают, у них лапки!

Но сделать этого не позволила упрямая данэй. Она равнодушно согнала меня с дивана, проверила мой внешний вид, поправила косу, а после сопроводила к месту испытаний. Данэй оставила меня перед аркой и исчезла, пообещав вернуться после окончания первого этапа отбора.

— Не дрейфь, Ритка, — шёпотом подбодрила я сама себя, прислушиваясь к шуму за аркой.

Выдохнула, гордо вздёрнула подбородок и шагнула в арку.

Разговоры моментально остановились. В гнетущей тишине, не оглядываясь по сторонам, я твёрдо прошла к своему месту на платформе под внимательными взглядами дев – представительниц благородных Домов. Поднялась по ступеням, заняла единственное свободное место, отмеченное чёрным кругом, развернулась лицом к центру платформы и вытянула из-за пояса тонкие перчатки из кожи неизвестного мне животного.

В теле царила необычайная сила и лёгкость, а в душе липкая тревога.

— Светлого дня, Маргарита из Манескера, — раздалось мелодичное приветствие.

Я узнала голос, наполненный капризными нотками и звучащий, как журчание освежающего родника посреди лесной поляны. Гвин, беловолосая и бирюзовоглазая, дочь благородного Дома Чистой Воды. Та самая, что при первом знакомстве очень нелестно обозвала меня чернью из Манескера.

Что такое Манескер я уже знала благодаря словоохотливому ургу. Мир без магии, пустой, как разбитая скорлупа от яйца. Мой дом, Земля. Удивило не обращение, а то, что оно было адресовано мне. С чего это такая неожиданная вежливость?

— И тебе не хворать, Гвин, — не глядя на деву, ответила я, натягивая перчатки.

— Я хотела извиниться за своё вчерашнее поведение. Благородной дангре не позволительно так себя вести, — в голосе Гвин звучало искреннее раскаяние, — прошу принять мои извинения.

А вот это уже было поразительно. Я прищурилась разглядывая тонкую и гибкую, как тростник, Гвин, затянутую в чёрный комбинезон, копию моего. Но дальше произошло то, что я вообще не могла предвидеть. Дочь благородного Дома Вишни поддержала свою соперницу-товарку.

— Гвин права, — я перевела взгляд на Элиан, которая буквально сочилась благожелательностью и радушием, — мы все должны извиниться перед Маргаритой. За свой надменный смех и издевательское превосходство. Прими наши извинения, дева из Манескера. Мы были не правы.

Послышались неуверенные возгласы, несущиеся со всех сторон.

— Да…

— Элиан права…

— Прошу прощения…

— Недостойное поведение…

— И мои прими…

— Мы рады встретиться с тобой на отборе, Маргарита, — закрепила коллективный успех Элиан.

Я смотрела на улыбающихся девушек, выглядевших очень дружелюбно, слушала извинения и тонула в сомнениях. Ну не могла одна единственная ночь изменить их отношение ко мне. Что-то явно произошло. Что-то, неизвестное мне. Сговорились? Решили мне тёмную устроить прямо на арене? Что ж, буду держаться начеку.

— Я принимаю ваши извинения, — оглядывая стройные фигуры в комбинезонах, ответила я, — и приношу ответные, если вдруг оскорбила вас собственным появлением.

— Ох, ты так благородна! – воскликнула Элиан, поправляя тяжёлую золотую косу, — честно говоря, я просто всю ночь не могла заснуть, так меня беспокоило наше хамство по отношению к тебе! Ты, такая слабая, лишённая магии, неопытная, одинокая… мы, как гостеприимные хозяева, должны были поддержать тебя. Но грядущий отбор затуманил наши мысли и чувства, лишив человеколюбия! Мы исправимся, Маргарита, обращайся к любой из нас! Мы с радостью поможем!

И глаза так искренне блестят! Я улыбнулась, склоняя голову в благодарном поклоне. Колкую шпильку, которую Элиан тщательно прикрыла сладостью речи, я заметила, но виду не подала.

— Конечно, Элиан, — подражая слащавому тону девы Дома Вишни, ответила я, — непременно!

Все лыбились друг другу, изображая дружелюбие, но я нутром чуяла, что всё это фальшь. Игра, ещё не очень искусная, но вполне действенная. Я может и выгляжу наивной, но детский дом научил меня не доверять внезапному дружелюбию.

Глава 14

Глава 14

Большая Арена, Маргарита

Платформа резко выстрелила вверх, вынося нас на арену. Загрохотала музыка, бумажными слезами взорвались хлопушки, к куполу взвились яркие фонарики с огоньками внутри. Толпа зашлась криками радости и приветствий.

— Да! – все звуки перекрыл знакомый голос с визгливыми нотками холодной надменности, — это свершилось!!! То, что мы ждали так долго! Даны и данэй! Приветствую вас на о-отборе невест!

Всё происходило настолько стремительно, что я не успевала крутить головой. Выхватила взглядом трибуны, битком набитые беснующимся народом; высоко расположенные над трибунами ложи, в которых сидели важные господа с надменными лицами людей, страдающих от несварения желудка; яркую парящую платформу с единственным пассажиром, в котором легко угадывался наш распорядитель.

Над головами полыхнула яркая вспышка, ещё одна, а потом вспышки слились в бесконечное мелькание цветомузыки на дискотеке. В стороны посыпались цветные искры фейерверков, которые внезапно превратились в белоснежные цветы вишни. Свежий воздух наполнился ароматом красной ягоды и я громко чихнула. За моей спиной презрительно фыркнула одна из дев. А что я могу сделать? Всегда чихаю во время весеннего цветения.

— Наши прекраснейшие претендентки, — снова завыл эрл Колин Филитиарн Сил, — дангра Гвин из благородного Дома Чистой Воды!

Дангру Гвин явно любили. Люди на трибунах зааплодировали, подняли вверх руки и по рядам побежала самая настоящая волна! На секунду показалось, что это реальная вода и она вот-вот хлынет вниз и затопит всю округу, но волна добежала до стены, взвилась светящейся струёй, а потом разбилась о бортик ложи. Над ложей всколыхнулся светло-голубой флаг.

— Иииии, — затянул распорядитель, — первая стрекоза! Готовы?

Толпа стройным хором подтвердила готовность.

— Включение! – прогрохотал эрл Колин Филитиарн Сил.

Под куполом арены вспух пузырь. По нему побежали искры, сменились рябью и пузырь превратился в вогнутый экран. Через секунду на нём появилось изображение. Гвин – гордая, величественная, — смотрела на арену. Она улыбнулась и послал воздушный поцелуй. Толпа зашлась в экстазе.

— Как прекрасна и свежа дочь благородного Дома Воды! – под одобрительные вопли зрителей, расхваливал распорядитель Гвин, — но не только красотой сильна дангра Гвин! Нет лучше неё девы, что так виртуозно играет на домбаре, что плетёт такие искусные кружева, что так филигранно складывает слова в строки…

Восхваление Гвин продолжалось ещё минуты три, но эрл Колин Филитиарн Сил ни разу не повторился. Гвин отвечала воздушными поцелуями, улыбками, благосклонными поворотами головы, а толпа зрителей благодарно принимала эти знаки внимания. Наконец, распорядитель оставил её в покое и перешёл к Элиан. Снова яркое приветствие, пузырь, на котором возникло улыбающееся лицо дочери благородного Дома Вишни и россыпь восхваляющих эпитетов.

Единственным отличием было то, что белоснежный флаг с цветущим деревом взвился не только над ложей Дома, но и на другой ложе, расположенной выше всех. Там было всего три человека. Одного я опознала по тёмным волосам и специфической одежде – это был Эдвард Денжиди. Оставшиеся были мне неизвестны. Присмотревшись, я поняла, что один из них это тот самый хрейдмар, с которым я заключила сделку. Как поняла? По сверкающим доспехам, от которых слепило в глазах, по величественной позе. Жаль, лица рассмотреть не удалось. Хрейдмар буквально притягивал внимание. Я смотрела на мощную фигуру и никак не могла отвести взгляда. Даже вопли распорядителя и восторги толпы ушли на задний план, оставшись на границе восприятия. Веяло от человека в доспехах какой-то тайной, силой и мужеством. Но ещё сильнее от него тянуло холодом – ледяным спокойствием снежных пустошей.

Хрейдмар, словно почуяв мой интерес, шевельнулся. От доспехов отразился луч света, подаривший мне солнечный блик прямо в глаз.

— Блин, — прищурилась я, отворачиваясь, но успела заметить, как ург отвесил лёгкий поклон, явно адресованный мне.

Ответить я не успела. Раздался очередной визгливый возглас распорядителя и стрекоза повисла перед моим лицом. Я махнула ладонью, отгоняя её. Стрекоза сердито зажужжала, отлетела сантиметров на двадцать и снова зависла, повернувшись ко мне глазками-бусинками.

— И последняя участница, — эрл Колин Филитиарн Сил вплёл в голос таинственность фокусника, — неожиданная, нежданная… юная эйна из Манескера, Маргарита!

— Что? – недоумённо прошептала я, — когда всех объявить успели?

Под куполом появилось моё удивлённое лицо, которое трибуны встретили презрительным молчанием.

— Свежая, как майская роза, эйна Маргарита великолепно справляется с физическими нагрузками, печёт великолепные хлеба, вяжет пушистые платки…

Чего? Откуда он это знает? И про ГТО, который я успела сдать до того, как его упразднили, и про работу в пекарне, и про платки?

Моя растерянность тут же отразилась на экране. От зрителей понеслись лёгкие смешки, неприятные выкрики, оскорбляющие меня и мои умения. Видимо, они были слишком обычные, чтобы кого-то впечатлить. Я вздёрнула подбородок, и гордо уставилась на чёрные бусинки глаз стрекозы. Пусть смеются, мне плевать с высокой колокольни.

— Ииитак! – снова заголосил распорядитель, игнорируя равнодушное издевательство зрителей, — пеервое испытание! Благородные девы и юная эйна сегодня покажут, как они могут справляться с трудностями грядущего замужества! По традиции, у шести старших Домов есть преимущество. Они вступают в борьбу первыми. Дальше пойдут девы младших домов и, — в голосе эрла Колина Филитиарна Сила обнаружилась лёгкая наигранная грустинка, — последней на путь испытания вступит Маргарита из Манескера!

Глава 15

Глава 15

Маргарита, первое испытание

Звуки арены исчезли, как только я сделал первые шаги по проходу. Только я, стены и стрекоза.

Я медленно брела по светлому проходу. По бокам шелестели густые зелёные кусты, сливаясь над головой в непроницаемую арку. Назойливо стрекотала стрекоза, бессмысленно тыкаясь в лицо или путаясь под ногами. Я тщательно проверяла ногами каждый сантиметр земляного пола прежде чем делала очередной шаг, подозревая скрытые ловушки. Не доверяла я местным затейникам – организаторам. Мало ли что могли придумать их светлые мозги.

Но путь был на удивление чист. Ни тебе вращающихся плит пола, ни внезапно разверзающихся под ногами ям с острыми пиками на дне. Так в чём заключалась шутка юмора и первое испытание?

Осмелев, я зашагала быстрее, подозревая, что все девы уже справились с испытанием, а я вот-вот продую. Проигрывать отчаянно не хотелось. И дело даже не в нарушении договора с хрейдмаром и последующем выкидывании на мороз, а в гордости. Очень уж меня задело поведение зрителей на трибунах. Пренебрежительное, брезгливое. Меня даже в расчёт не брали на этом никчёмном отборе. Так, пылинка на ботинках, нечаянная помеха, которая сама себя устранит, ибо слаба и никчёмна. А вот фиг им всем! Я покажу, что земные девушки сильны, пусть и без магии совсем. Докажу заносчивым снобам, что мы добры, сообразительны, умеем любить и вообще – ничем не уступаем этим инопланетянам.

Ускорилась я, назойливее застрекотала стрекоза-шпион. Она в очередной раз ткнулась в лицо, окончательно разозлив меня.

— Уйди, гадость стеклянная, — отмахнулась я и побежала, чтобы отвязаться от назойливого наблюдателя.

Сильный шум раздался за спиной. Не останавливая бег, я оглянулась. Кусты шли тревожными волнами. Трепыхались, как живые, шевелили густыми ветвями. По земле поползла пыльная позёмка.

А назойливая стрекоза спокойна летала надо мной!

— Ёлки зелёные, — я припустила со всех ног.

Шум за спиной только усиливался. Снова оглянулась. Кусты зловеще смыкались, отрезая меня от обратного пути.

— Чё делается?! – взвизгнула я на бегу.

Теперь и впереди меня проход становился уже. Странные зелёные насаждения, словно в ответ на мой испуг, издевательски неспешно наступали на дорогу, оставляя мучительно мало места для прохода. В спину подталкивал невесть откуда взявшийся ветер. Я бежала, не чуя ног. Так быстро, как только могла. Кусты наступали. Они касались меня своими жёсткими листочками, цеплялись за косу костлявыми сучками. Пытались остановить. Казалось, ещё пару секунд и меня поглотит этот зелёный шум, кровожадно раздирающий щёку в кровь.

Впереди мелькнул просвет. Неимоверными усилиями, оставляя в жадных ветках кусок ткани от комбинезона и прядь волос, я прыгнула в просвет и свалилась, не удержавшись на ногах. Позади, с грохотом камнепада, замкнулись кусты.

— Вот так вам! – тяжело дыша и унимая рвущееся из груди сердце, я поднялась на трясущиеся от усталости ноги.

Кусты мирно стояли, как и положено приличным растениям. Только вот пути назад не было. Огляделась по сторонам. Комната. Обычная комната с серыми стенами и рисунками на одной из них. Ни тебе прохода, ни тебе лаза.

— И что дальше? – дыхание постепенно выравнивалось, успокаивалось и сердце.

Походила по периметру, тщательно считая шаги. Десять шагов в длину, десять в ширину. Пол выложен цветными квадратами. Стены твёрдые, шершавые. Обычные такие, отштукатуренные. Тёплые.

Остановилась в центре комнаты. Вытерла ладонью кровь с щеки. Зловредные кусты хорошо меня зацепили. Буду теперь красавица писаная – лохматая, взмокшая и с глубокой царапиной на лице. Может ещё и шрам на память останется. Дурацкий отбор! Ещё и непонятно, что дальше делать? Ждать пока пол и потолок сойдутся? А может это испытание без магии не пройти? Нет, тогда хрейдмар не стал бы настаивать, чтобы я продержалась пять испытаний. Он же понимал, что без магии я, а значит все первые испытания надо пройти собственным умом или силой. В комнате явно загадка на логику или какое-то умение. Искать надо и думать.

Снова осмотрела комнату, не сходя с места. Стены, стены, стены, пол, потолок. Всё обычное. Серо-одинаковое, только плитки пола цветные и на одной из стен рисунки.

Точно! Рисунки!

Подошла ближе. Кот, лошадь, пёс, рыбки. И нарисованы так тщательно. Кажется, моргнёшь и кот начнёт умываться, золотые рыбки взмахнут роскошными хвостами и поплывут. Плитки на полу под стеной тоже отличались. Десять плиток, все разных цветов и оттенков, но четыре, под самыми рисунками, одного цвета – непроницаемого чёрного. Несильно надавила носком ботинка на ближайший чёрный квадрат и резко отскочила назад, приготовившись отбиваться или бежать. В общем, действовать по ситуации.

Но ничего не происходило. Секунда, две, три…я уж расслабилась, но в тишине вдруг радостно застрекотала стрекоза, а потом раздался жуткий скрежет.

Чёрные квадраты поворачивались обратной стороной. Одна за другой. Щёлк, щёлк, щёлк, щёлк! Плитки затихли, чётко вставая в пазы. Я выждала несколько мгновений, подозревая очередную ловушку, и только потом подошла.

Теперь квадраты стали белыми. В центре каждого появились рисунки: трава, чаша с молоком, кусок мяса, червячки. Бросив взгляд на рисунки, я мгновенно поняла, что надо делать, только вот сомнения не оставляли. Это же простая загадка, которые малыши в детских садах решают, когда знакомятся с окружающим миром! Ну, не может быть всё так просто! Или может?

Глава 16

Глава16

Маргарита, первое испытание

Лохматый комок зашевелился, издал протяжный стон и выругался мелодичным женским голосом.

— Тарховы штаны! Чтоб их всех разорвало и подбросило, — я с удивлением узнала голос благородной дангры Элиан, — кретины безмозглые! Тощие задницы мадуров! Дети старой медузы! Бурю им в кишку! Чуть до смерти не заморили, сколопендры ползучие! Едва выбралась…

Не ожидала я услышать таких слов от высокородной девицы. Изящная, утончённая девушка производила впечатление, что в принципе таких слов никогда не слышала. Мне показалось, что росла она в неге и уюте, в красивом доме, пахнущем цветами и свежими бисквитами, окружённая заботливыми няньками и учителями.

— Элиан? – подала я голос, не вполне доверяя собственным ушам.

— Кто здесь? – испуганно подняла голову дева. Увидела меня и скривилась, как от зубной боли, — ты?! Как? Как такое возможно?

— Я, — покаялась я и подбежала к Элиан.

Выглядела она не очень. Волосы выбились из косы, лицо в царапинах и потёках крови, комбинезон изорван в клочья. И не узнать ту грациозную лань, которая легко сбежала по ступеням вниз.

— Ты уже здесь?! Как? – повторила Элиан, перевернулась на спину, а потом села, отмахнувшись от моей помощи, — Первая?!

— Видимо, — растеряно протянула я.

— Невероятно, — дочь Дома Вишни поднялась на ноги, выпрямилась, возвращая себе царственный вид, несмотря на раны и общую потрёпанность, — поздравляю тебя, Маргарита. С первой победой.

— Спасибо, — ответила я, — ты в порядке?

— Да. Кусты потрепали. Я пыталась остановить их магией, но чем сильнее била, тем хуже становилось. Ведь знала, что нельзя было, но удержаться не могла. Кусты нападали, как живые! – её голос дрогнул, — я растерялась.

— А я просто бежала. Мне нечего было им противопоставить, кроме скорости, — я пожала плечами.

— Правильная тактика, — хмыкнула Элиан, — не сопротивляться. Я не сразу сообразила. А как ты справилась с рисунками на стене? Долго думала?

— Совсем нет. Это же загадка для младшего дошкольного возраста.

— Не поняла, для кого?

— Для маленьких детей на простейшую логику. Там и думать-то нечего. Что ест одно животное, что другое. Подставь нужное.

— Ну да, ну да, — задумалась Элиан, поглядывая на меня внимательным взглядом, — Маргарита...

— Можно просто – Рита.

— Рита, — Элиан попробовала на вкус моё имя, — Рита, у меня к тебе просьба. Пообещай её выполнить.

— Я не могу ничего обещать, пока не услышу, чего ты от меня хочешь, — я напряглась.

Терпеть не могу, когда люди так делают: пообещай исполнить! Обычно, такие просьбы ничем хорошим не заканчиваются. Что именно я должна сделать? Может с горы спрыгнуть, может ножичком кого-то порезать или ограбить кого. Неет! Я на такую дурость не куплюсь.

— Не напрягайся, — Элиан, угадав мои мысли, склонила голову к плечу, прикрыла глаза ладонью, — нет повода. Я хочу попросить тебя…не рассказывать то, что ты видела и слышала.

— Где? – я удивлённо смотрела на измученную деву, — Элиан, может тебе помощь нужна?

— Здесь. Я прошу тебя держать втайне моё недостойное благородной дангры поведение.

До меня наконец дошло. Я хихикнула и указала пальцем за спину.

— А, это то, как ты ругалась, когда из стены выпала? У тебя талант, должна я признать. Никогда не слышала такой отборной ругани.

— Да что ты понимаешь? Что ты обо мне знаешь? – внезапно разъярилась Элиан. Она сделал шаг вперёд, — ты понятия не имеешь через что я прошла, чтобы сюда попасть…

— Элиан… — отшатнулась я.

Дева тяжело дышала и смотрела на меня пылающим взглядом. Злым таким, отчаянным. Как загнанное в угол животное. Я поняла, что не было у Элиан никакой сахарно-сиропной жизни. Даже близко. Дрессировка была, наказания, муштра…всё, что угодно, кроме нормальной жизни. И тщательно созданный образ был. Личина, которая мешала ей жить.

Мне стало жаль девушку.

— Я тебе обещаю, что никто ничего не узнает, — торжественно пообещала я, — это была минута слабости, как у любого уставшего человека. Тебе не в чем себя винить, Элиан.

— У благородной девы из Дома Цветущей Вишни не может быть слабостей, — глухо откликнулась Элиан.

Разговор сам собой увял. Мы разошлись в разные стороны и попытались привести себя в порядок. Мало, что вышло, но хоть палочки из волос повытаскивали.

Вскоре одна за другой стали появляться остальные участницы. Вываливались через раскрывающиеся стены, тяжело дышали, испуганно оглядывались, а когда натыкались взглядом на меня моментально мрачнели. Все девы были в состоянии разной степени потрёпанности, но в целом сейчас между нами не было разницы. С первого взгляда и не поймёшь, кто тут благородная дева, а кто – я.

Через пять минут нас уже было десять. Двое оставшихся так и не пришли.

В очередной раз открылись стены, впуская вереницу серых людей в капюшонах. Одни в руках несли маленькие коробочки, другие – кувшины.

Следом за серыми чинно вошли данэй и остановились возле нас. Серые безмолвно вручили девам коробочки, женщинам отдали кувшины, а потом так же молча покинули комнату. Когда наше недоумение стало ощутимым, в комнату буйным ветром влетел радостный эрл Колин Филитиарн Сил.

Он всплеснул руками, протанцевал в центр комнаты, огляделся, поцокал языком и разразился речью.

— Девы, примите мои поздравления! Вы прошлии первое иииспытание! Браво-браво! Молодчинки! Потрепало вас, конечно, но ничего – до свадьбы заживёт! – он посмеялся над собственной остротой, а отсмеявшись – продолжил, — посмотрите на коробочки! Да! На эти самые, в ваших руках. Там скрыты семена ценного растения. Вы должны сразу же, как вернётесь во дворцы, высадить их в два разных горшка, в синий и белый. Ваши данэй уже всё для этого приготовили. Помните, что сажать вы должны сами, без помощи слуг или прислужниц. Это важный этап, за нарушение которого будут начислены штрафные баллы. Так вот, в двух кувшинах вода из разных мест. В голубом – с правого склона Суммишимы. В белом – обычная вода из источников Динллуда. Поливать каждый горшок вы станете водой из одного кувшина. Синий горшок из синего кувшина, белый из белого, — распорядитель закатил глаза, — запомните, девы, это условие.

Глава 17

Глава 17

Маргарита, дворец Подснежника

Приглашение от Элиан пришло через час после моего возвращения во дворец. Я как раз откисала от зверских ухаживающих процедур данэй, когда девушка-прислужница внесла нарядный конверт на подносе. Поклонилась, поставила на прикроватный столик свою ношу и исчезла. Бесшумно, как призрак. Вышколенные они тут до безумия.

Я, кряхтя, потянулась к конверту, но меня опередила неведомо откуда взявшаяся данэй. Она перехватила мою руку, нежно, но твёрдо отвела от подноса. На мой недоумённый взгляд коротко ответила:

— Необходима проверка.

И я послушалась. Забыла, где нахожусь. Ург предупреждал, что внезапные дары и послания не стоит хватать без проверки. Можно сильно пострадать. Случались прецеденты, когда на послания накладывали мощные заклятия, которые выводили соперников из гонки отбора. Причём делалось это так, что источник и происхождение заклятия определить не удавалось.

Данэй растопырила пальцы над безобидным на первый взгляд конвертом, закатила глаза и что-то зашептала беззвучно. Шевелились только её губы, но мне стало жутковато. Воздух в комнате внезапно захолодел, свет стал тусклее, в углах заметались робкие тени. На секунду мне почудилось, что я вернулась в Гробницу Желаний, к серым. Я даже кровать пощупала на всякий случай. Мало ли, может я так и застряла там, в серой неуютности и всё происходящее мне только кажется.

— Можете спокойно открывать, — вынесла свой вердикт данэй, — безопасно.

— Спасибо, — робко ответила я, озираясь.

Всё опять стало как прежде. Яркий свет, тёплый воздух, весёлые занавеси и суровая данэй без налёта мистики. И конверт, как конверт, только из очень дорогой бумаги, скреплённой изящной печатью с изображением дерева.

Я сломала печать, намереваясь открыть послание и до меня дошло. А как я его прочитаю? Местной письменности-то я не знаю!

— Данэй, — я протянула ей конверт, — я же не владею местной письменностью. Прочтите, пожалуйста.

— Владеете. Вы ведь понимаете, что вам говорят? Как думаете, откуда? – данэй поклонилась и удалилась по своим делам, оставив меня в растерянности.

Действительно, откуда?

Я развернула конверт. Внутри пряталось изящное послание, выполненное в виде цветка вишнёвого дерева. Нежный, полупрозрачный лист бумаги и несколько строчек, написанных красивым девичьим подчерком.

«Маргарита! Приглашаю тебя на ужин в честь первой победы! Помни, ты обещала быть! Элиан»

— Блин, точно всё понимаю, — я удивлённо всматривалась в слова и никак не могла определить на каком языке это написано, — вот зачем я обещала прийти? Дурацкая вежливость. Данэй! Меня в гости приглашают! Что делать?

Данэй моментально явилась на зов, держа в руках стопку одежды.

— Это обязательный акт. Вам тоже следует запланировать подобный ужин. Когда бы вы хотели устроить встречу с соперницами?

Обязательный? Блин, нам что ещё и общаться надо друг с другом? Вот подстава. Ург ничего такого не говорил. Забыл, наверное, предупредить о такой неважной детали.

— Никогда, — протянула я, спуская ноги с кровати, — зачем всё это?

— Положение обязывает. Вам, как возможной будущей жене хрейдмара, необходимо налаживать связи с представителями всех Домов Каэрллиона, чтобы в дальнейшем помогать супругу править.

Данэй положила на столик стопку и замерла передо мной, сложив руки на животе. Я рассмеялась. Какие связи, какая помощь супругу? Ритка станет королевой! Ха, глупость какая!

— Отчего вы смеётесь, эйна Маргарита?

— Да так, не обращайте внимания, данэй, — я вздохнула, — как всё-таки я понимаю речь и письменность? Ритуал, да?

— Совершенно верно, — я впервые увидела улыбку на лице данэй. Она мигнула, как солнечный зайчик и исчезла, — ритуал помогает чужеземным девам. Хроники гласят, что раньше ритуал приводил дев разных рас, но потом что-то изменилось. В отбор стали попадать только представители двенадцати Домов Каэрллиона.

— Двенадцати?

— Да, раньше было двенадцать, — данэй, поняв, что сболтнула лишнее, поджала губы, посуровела, — пора одеваться, эйна Маргарита. Мало времени. Вы можете опоздать, а это невежливо.

И как я не пытала данэй, не смогла больше вытянуть ни слова о двенадцатом Доме, сгинувшем непонятно куда. Пришлось сделать вид, что мне стало неинтересно и замолчать. На время, потому что я твёрдо решила узнать судьбу исчезнувшего рода. Ну, не может же быть так, что столько людей разом исчезло без причины. Если бы данэй просто объяснила, что интриги или мор или чёрт знает что ещё стали причиной этого, то я бы приняла ответ и думать забыла про них, но теперь жгучий интерес только пробудился. Что ж, не скажет данэ й, расскажет кто-нибудь ещё. Например, Эдвард.

Через час я стояла наряженная в неимоверно красивый и невозможно откровенный наряд. Платье, струящееся, как горный водопад, ниспадало ажурными волнами и волочилось следом. Снизу ткани было прямо очень много, зато сверху! Мамочка родная! Сверху явно сэкономили. Открытая спина почти до самой пятой точки и глубокое декольте. Ни тебе лямок, ни тебе рукавов, да даже шарфика не выдали! Так иди, полуголая.

— Мне не комфортно, — разглядывая себя в зеркале, возмущалась я, — есть другое платье?

— Нет, — данэй невозмутимо поправляла завитые пряди моей причёски, — это протокольный наряд.

— Уф, — выдохнула я, — нет, так-то красиво, но не комфортно.

— Привыкните.

Глава 18

Глава 18

Маргарита, дворец Подснежника

Возвратившись в огромную гостиную, я с удивлением, и какой-то радостью, увидела урга, стоящего возле окна. Как-то незаметно я привязалась к нему. Наверное, сработал инстинкт утёнка – первый, кто отнёсся ко мне с теплотой, стал родным.

— Эдвард!

Ург обернулся на зов.

— Маргарита! – он галантно поклонился, — поздравляю вас с безоговорочной победой. Вы сумели удивить всех, включая самого хрейдмара.

— Старалась, — улыбнулась я, останавливаясь напротив урга, — а когда я смогу сама увидеть вашего хрейдмара? Личная встреча предполагается?

Ург удивлённо приподнял брови.

— Не терпится познакомиться?

— Нет, просто желаю сказать ему пару ласковых слов. Лично.

— О, ласку наш хрейдмар любит, но вряд ли оценит, — неверно истолковал мои слова ург, в очередной раз уходя от прямого ответа, а я прыснула, — он прислал вам подарок в честь первой победы. Позволите вашу руку?

— Пожалуйста.

Эдвард очаровательно улыбнулся, скользнул по моему откровенному платью довольным взглядом и легко перехватил запястье. Горячие пальцы слегка задержались на руке, а когда исчезли, я обнаружила миленькую вещицу – сияющий нежным светом тонкий браслет.

— О, дорогой подарок, — я поднесла запястье к глазам, чтобы лучше рассмотреть замысловатое плетение и мелкие розоватые камни, которые каплями росы усеяли ажурные листики.

— Вы очень красивы сегодня, Маргарита. И этот браслет вам к лицу.

Неожиданный комплимент выбил меня из колеи. Никогда в жизни я не слышала таких слов по отношению к себе. Так всегда получалось, что все девчонки вокруг меня были красивее, задорнее, покладистее. Вокруг них вились парни, сыпались комплименты, воздух сотрясался воплями восхищения. Это они, а не я получали обломанные со дворов и парков веники сирени, шоколадные батончики в ярких упаковках и свидания. Я же всегда была другом для парней, корешем, умеющим подсказать, как поступить в сложной ситуации. Скорой помощью на подхвате, чтобы обработать очередную рану, полученную в обыденной драке за гаражами.

Ощущение было настолько неожиданным, что захотелось удрать и забиться куда-нибудь в уголок, чтобы там вволю настрадаться. Ну, не может же быть, что такой мужчина вдруг решил, что я красивая! И не важно, что несколько минут назад так думала я сама, разглядывая себя в зеркале. То я, а тут – мужчина. Издевается, не иначе.

— Я что-то не то сказал? — заволновался ург, — вы побледнели.

— Нет, нет, — выдавила я с трудом, — просто …

— Вы не привыкли к комплиментам?

— Не то чтобы не привыкла, — я натужно улыбнулась, опуская руку, — я их совсем никогда не получала.

— Жаль, что некоторые не видят красоты. Они ценят только кричащую роскошь колючих роз, но игнорируют нежную прелесть полевых цветов, — Эдвард не отрывал от меня своего взгляда, внезапно ставшего гипнотическим, — в кажущейся хрупкости и незаметности этих цветов прячется сила, подчас недоступная никому. Сила и смелость, прикрытая тонкими лепестками, неяркими и недолговечными, как и всё прекрасное в этом жестоком мире.

Это было бы совершенно прекрасно, если бы не окончание, намекающее мне на возможную гибель. Но сердце всё равно сладко застонало, кровь бросилась к щекам, а я растерянно опустила голову, прячась от странного взгляда урга. Пусть угроза и смазала впечатление, но сейчас я просто таяла от неведомого чувства. Как будто я принцесса, которой прекрасный принц дарил комплемент за комплиментом.

— Я…— едва слышно пробормотала я, подбирая слова, — я не знаю, что сказать…

Твёрдые пальцы подхватили мою безвольную ладонь. Я испуганно вскинула взгляд. Ург улыбнулся и очень аккуратно прикоснулся губами к кончикам пальцев. Этот невинный поцелуй всколыхнул во мне целый ураган чувств: щёки обожгло огнём, сердце отчаянно забилось, норовя вырваться из груди, в горле пересохло.

— Ничего не надо говорить, — голос урга бархатистой пеленой окутывал меня, заставляя трепетать, как пойманную бабочку.

Признаться, я растерялась от всего этого. От внезапных комплиментов, от близости красивого мужчины, который обратил на меня внимание. Стояла и хлопала глазами, как кукла на полке. Вот что положено делать в таких случаях? Если бы ург действовал как парни из моей прошлой жизни – прижал к стене и зашептал пошлости, норовя залезть под юбку – то я бы не раздумывая обложила его отборной руганью, закрепив свои слова мощным ударом колена. Но тут?! Просто вежливые комплименты, просто внимательный взгляд, просто целомудренное прикосновение к пальцам. Всё невинно, но выбивает из колеи. Ещё и эти намёки на мою гибель добавляют ощущений.

— Экипаж подан, эйна Маргарита!

Я отпрянула, выдёргивая руку из пальцев урга, потёрла щёки и обернулась. Позади стояла бесстрастная данэй, держа в руках мягкую меховую накидку из серебристо-серого меха.

— Да… я готова ехать, — тяжело дыша, ответила я данэй.

— Позвольте, — ург перехватил мех из рук данэй и расправил, приглашая меня.

— Конечно.

Пытаясь сохранять спокойствие, я повернулась спиной, а ург накинул палантин мне на плечи.

— Я провожу вас, — вежливо улыбнулся ург, предлагая свою руку.

— Спасибо, — я робко положила пальцы на его локоть.

Мы молча вышли из гостиной, прошли сквозь анфиладу комнат и вышли на высокое крыльцо. На мощённой площадке перед крыльцом стоял изящный экипаж с запряжённой в него парой белоснежных лошадей – золочённый, хрупкий, как карета Золушки. Я шагнула вперёд, но ург решительно остановился, обернулся ко мне, якобы поправить сбившуюся накидку. Едва утихшие чувства снова загуляли в душе. На мгновение мне почудилось, что ургу нравиться играть со мной, провоцировать на вспышки смущения, впитывать мои эмоции.

Глава 19

Глава 19

Эдвард Денжиди, ург Каэрллиона

Ург проводил карету напряжённым взглядом. Над экипажем маячила едва заметная обережная дымка, защищающая от магических и оружейных атак. Такая же маревая дымка, установленная лично ургом, колыхалась над всем дворцовым комплексом. Простая формальность, традиция, если хотите, оставшаяся с тех давних времён, когда Дома Стихий ещё имели наглость вмешиваться в отбор напрямую. Теперь же эта формальность вновь стала необходимой из-за одной единственной девчонки с туманной перспективой выживания.

Дома уже начали дружить против неё, против неопределённости, смешавшей все планы. Расчёт Эрика оказался верен – противник, пришедший со стороны, заставит глав Домов начать активные действия. Их не остановило даже то, что девчонка слаба, как зимнее солнце.

Сейчас Маргарита увозила на себе не просто браслет, это был мощный защитный артефакт, завязанный на урга и, частично, Эрика. Всё сделано для того, чтобы не дать неопределённости выбыть из игры раньше времени. Магия, вложенная в артефакт, изменена так, чтобы ни один магик не определил источник. Пусть лучше думают, что девчонка не так проста, как казалась на первый взгляд. Это заставит их быть осторожнее, аккуратнее в выборе действий, и даст время Эрику, чтобы разобраться, кто стоит за появлением ледяных тварей в границах государства. Любой может быть. Любой из алчущих власти Домов. Даже младшие рода, обречённые вечно жить под тенью Старших.

— Развороши это осиное гнездо, неопределённость, — прошептал Эдвард в темноту дворцовых дорог, когда утих стук копыт.

Рядом с девчонкой из Манескера прирождённая чувствительность урга – редкая эмпатическая магия – находилась в постоянном напряжении. От Маргариты всё время шли потоки эмоций. То яркий всполох радости, который обжигал восприимчивость Эдварда воспоминаниями о безмятежном детстве самого урга, тогда ещё сына опального советника старого хрейдмара – отца Эрика. То резкий холод равнодушия к собственной жизни, отправляющий урга к мыслям о пережитых битвах. То, особенно вкусные эмоции, мягкая растерянность и смущение, которые гладили эмпатию урга мягкими пальцами. В такие минуты вечно голодная пустота, придавленная волей Эдварда, взрыкивала, как зверь и жадно насыщалась, а после успокаивалась на несколько часов, давая ургу передышку. Можно было ослабить контроль над собственным даром, больше похожим на проклятие, и почувствовать себя обычным человеком. Хотя бы на время.

Вот и сейчас дар, упившийся щедрым потоком эмоций Маргариты, притих, подарив ургу несколько часов расслабления.

Ург осмотрел дворцовые просторы, цепким взглядом отмечая курсирующие по территории вечерние караулы. Присвистнул, напустил на себя беспечный вид и нарочито неспешно, вразвалочку спустился со ступеней. Постоял, наслаждаясь душевной лёгкостью и невесомыми снежинками, сыплющимися из тёмного неба, вдохнул морозный воздух. Хотелось, как в детстве схватить пригоршню снега, смять до ледяного кома, а потом запустить в ближайшего караульного, вызывая его на шуточный бой. Ург рассмеялся в голос, представив выражение лица несчастного солдата, в которого летит снежок от боевого мага. Но смех вскоре утих. Эдвард размашисто шёл к выходу из дворцового комплекса. Снег, внезапно поваливший со всей силы стихии, заметал его следы.

***

Эрик Этвелл, личный кабинет, Динллуд

Бумаги, бумаги, бумаги…донесения с дальних границ, отчёты по надоям и приплоду, торговые договоры, ноты протеста, верительные грамоты, наградные документы… прочесть, поставить подпись, закрепить тяжёлой печатью.

В такие минуты мой разум разделяется надвое. Руки автоматически действуют, одна часть меня анализирует прочитанное и делает выводы, а вторая – может спокойно размышлять о делах, не связанных с текущим потоком входящих бумаг. Обычно. Сейчас в мысли вмешивалась раздражительность, а виновник этого чинно сидел на стуле у двери.

Мерл, старый чиновник моего отца. Церемониймейстер всея Каэрллиона. Бывший первый советник. Мой троюродный дядя, когда-то мечтавший править страной через меня и всё ещё не оставивший этих надежд.

Я громко шлёпнул печать на последний документ, выпрямил спину, разминая затёкшие мышцы. И перевёл взгляд на Мерла. От вида его постной физиономии раздражение стало запредельным.

— Говори, Мерл.

Старик испуганно вздрогнул. Но я видел, что это наигранно. Цепкий, холодный взгляд под кустистыми бровями не изменился ни на грамм. Законы церемониймейстер знал на зубок. Он медленно поднялся со стула, согнулся в поклоне и засеменил к столу шаркающей старческой походкой. И я бы поверил в его немощь, если бы не видел как этот «старик» легко кидает пудовые гири в спортивном комплексе. На что только надеется, изображая слабость?

— Хрейдмар, — заскрипел голос Мерла в тишине кабинета, — пора определиться, когда будет совместный ужин с претендентками.

Идеальный предлог для того, чтобы нервировать меня целый вечер. Ужин знакомства и поощрения, обязательная традиция отбора. В горле сидят эти замшелые традиции, которыми прикрывается Мерл.

— Ты только ради этого просидел неподвижно три часа?

— Великий хрейдмар должен дать своё согласие…— виновато склонил голову старик.

— Согласие? Мерл, не смеши, моё согласие тебе даром не далось. Традиции отбора велят проводить ужин после третьего испытания. Или ты решил пойти против лелеемых тобой же ритуалов? – я не смог сдержать напряжение, копившееся весь вечер.

Мерл ссутулился, закряхтел, кинул взгляд на удобное кресло. Я только усмехнулся. Три часа сидел как истукан, теперь пусть постоит. Реже будет являться без приглашения.

— По традиции хрейдмар должен дать своё величайшее позволение, — не дождавшись разрешения садиться, Мерл продолжил говорить тусклым голосом, — определиться с выбором блюд, распределить подарки, рассадить невест по степени личного интереса.

Глава 20

Глава 20

Маргарита, дворец Цветущей Вишни

— Надеюсь, я не опоздала?

Дева Дома Вишни была ослепительно прекрасна в платье поразительно похожем на моё. И правда – протокольный наряд.

— Что ты! – Элиан доброжелательно улыбнулась, протянула руки в приветственном жесте, — ты вовремя! Прекрасное платье! Ты в нём великолепна!

— Спасибо! – я смущённо улыбнулась, — твоё тоже замечательное!

— Ах, стандартный наряд, — рассмеялась Элиан и шутливо дополнила, — у тебя почти такой же. Да и у всех. Наверное, это делается для того, чтобы мы не сильно друг на друга злились.

— Похоже на то! – поддержала я деву.

— Пойдём, все в сборе.

Элиан, как гостеприимная хозяйка, повела меня в столовую через бесконечную анфиладу комнат. Я старалась не слишком откровенно пялиться по сторонам. Меня поражало тут всё: и шёлковые гобелены с изображением цветущих вишен, и картины птиц и зверей на тонкой бумаге, и нарочитая сдержанность в подборе мебели и украшений. Удивлял выбор цветов: белое, красное, чёрное. Белые стены, чёрные полы, мазки чёрного и красного на картинах, белые диваны, красные подушки, чёрный кант на белых коврах. Строгость, сдержанность во всём.

— Элиан, — не удержалась я от вопроса, — почему только три цвета?

— Ты о чём? – Элиан проследила за моим взглядом, — о, ты про цвета моего Дома?

Я кивнула и постаралась дополнить вопрос во избежание неловкостей. Откуда я знаю, что нарушаю собственным любопытством?

— Прости, если своим вопросом нарушаю ваши законы или как-то оскорбляю тебя.

— Нет, что ты, оскорбления тут нет. Тебе, как деве пришедшей издалека, простительны и незнание, и даже случайная грубость. Ты не знакома с нашими порядками. Три цвета это часть этикета, дань традициям и отражение нашего мироощущения, — нараспев заговорила Элиан, — красный, чёрный и белый природные цвета, чистые. Изначальные, как и род Дома Вишни.

— Вы первый Дом в Каэрллионе?

— Да, когда-то правящий и не утративший надежд, вернуть своё место, — с мягкой улыбкой ответила Элиан, останавливаясь у одной из картин, — смотри. Солнце только восходит, окрашивая небо красным. Этот цвет двояк. Одежда красного цвета защищает от духов, горестей, болезней. Он цвет самой жизни и любви, силы и мужества. Это только одна сторона, а вторая…

— Кровь.

— Верно, — мягкой улыбкой ответила Элиан, — вторая сторона красного цвета это гнев, война, огонь и жертва. Кровь. Красный цвет двуедин, как сама жизнь, невозможная без смерти.

— А белый?

— Белый, — тонкий пальчик девы прикоснулся к тонкому листку бумаги, на котором была написана картина, — основа всего, священный цвет богов. Чистый лист бытия, что напишешь на нём, то и будет. К нему в противовес идёт чёрный цвет – цвет пустоты, которую мы наполняем своими душами, это цвет тайны, скрытности и темноты. Цвет наших поступков и решений. Чёрный это мир духов, мир таинственности. Все три цвета суть нашего мира: под красным восходящим солнцем свершается таинство рождения и чёрный ствол дерева взмывает вверх, чтобы наполнить бытие ароматом своих цветов.

— Как красиво и сложно, — восхитилась я.

— Перестаёшь замечать красоту, когда с четырёх лет зубришь значение цветов вместо завтрака, — сквозь зубы процедила Элиан сверля картину злым взглядом, но тут же опомнилась, взяла себя в руки и улыбнулась, — пойдём, все уже заждались, а мы тут символизм цвета обсуждаем!

— Мне было интересно, спасибо, — поблагодарила я её на ходу.

— Было приятно поделиться знаниями!

Знания это хорошо, это то, что мне сейчас нужно. Любопытство, раззадоренное молчанием данэй, вмиг натолкнуло меня на идею. Надо просто расспросить Элиан. На ходу я прикидывала, как бы подвести разговор к теме пропавшего двенадцатого Дома. Кажется, Элиан даст больше ответов, чем вечно увиливающий ург. Занятая мыслями, я и не заметила, как мы вошли в пиршественную залу.

— Вот и мы! – радостный возглас Элиан вырвал меня из размышлений, — поприветствуйте Маргариту, деву из Манескера! Маргарита, твоё место справа от меня. Прошу, присаживайся.

Под хор доброжелательных приветствий, расточая медовые улыбки и слегка краснея, я прошла к столу и заняла выделенное место. Виду я не показывала, но от страха и нервов сводило живот. Я и сама не верила в дружелюбие дев, так ещё и ург добавил напряжения своими предупреждениями. Вот и придётся теперь следить за всеми в оба глаза, чтобы не встрять в очередные проблемы.

Вопреки всем моим опасениям, приём проходил очень неплохо. Надменных выпадов и взглядов в мою сторону не было, так что вскоре я расслабилась и просто наслаждалась ужином. Девы неспешно ели, весело щебетали на простые, понятные даже мне темы. В основном все разговоры крутились вокруг парней. Обсуждались крепкие мускулы, белозубые улыбки, лёгкость движений в танце. Имена назывались разные, даже ург не остался без внимания. Но ни разу в разговорах не мелькнуло имя хрейдмара. Как будто на само его имя был наложен строгий запрет. Табу.

Я думала, что рано или поздно, разговор станет злободневным, сведётся к отбору и испытаниям, но опять ошиблась. Наболтавшись о парнях, девы принялись обсуждать затянувшуюся зиму, невиданные ранее снегопады, нашествие монстров. Я внимательно слушала, впитывая новую информацию, но принесли десерт и разговор снова сменил русло. Под тающий во рту трёхслойный торт с нежнейшим кремом, девы заговорили о новых веяниях моды. Тут я вскоре потеряла нить обсуждения, запуталась в фасонах и оттенках, плюнула на всё и просто попивала странный янтарный напиток, бодрящий, но не пьянящий.