Поэма жизни и любви

Задумался на миг о жизни тихой
Я зимним утром, сидя за столом;
Сменился грустью сумасшедший вихрь;
Печаль подкралась, - рвется напролом.

Ну что ж мне делать? чем заняться дальше?
Каких вершин достигнуть и как жить?
Кто даст ответ, и без малейшей фальши
Укажет путь, где смысла вьется нить?

О жизнь... Была отрадной и манящей...
Но в миг сменилась горечи тоской;
Как женщина с улыбкой полуспящей,
Что манит за собою в мир иной,

Где - лишь Она, - сияет в небосклоне,
А все иное - меркнет и молчит;
О да, я слаб, наивен, глуп, и склонен
Открыть тому кто нежно так стучит...

О первая любовь... Тебя я помню...
Ты чистотою отозвалась вновь
В моей душе; воспоминаньем томным
Брожу по улицам твоим, Любовь...

И снова утро; день прошел вчерашний.
Семья в постели, я один в тиши.
Кружится снег, и к охладевшим пашням
Ложится одеялом он в глуши.

Я у окна, а за окном все в белом...
На чем остановился я? Ах да!
Любовь! О пьяная Любовь, что в прелом
И грустном мире - красит нам года...

Но не одной красой лишь отдается
Она в душе тоскующей, пустой;
А также - болью; и судьба смеется
Над нашей жалкой участью такой...

Долой любовь! Есть в жизни и другое:
Дела, свершенья, цели и мечты.
Навстречу к ним! Вперед, забыв былое!
К иным мирам, - сжигая все мосты.

О славный путь! Казалось, вот ведь счастье:
Гранит науки грызть - и стать таким:
Подняться над собой, порвав на части
Тот жалкий мир болезни и тоски.

Ведь это ж лучше, чем бродить влюбленным
Барашком, в ночь, и по следам твоим -
Собачкой жалкой и немного сонной -
Выть и скулить и ныть, что нелюбим.

Я обонял, признаюсь, ту одежду,
В которой ты была и будешь вновь.
Питал, лелеял грустную надежду,
Что постучится и к тебе любовь...

Но жизнь была сурова и коварна,
И сам я догадался уж давно,
Что болен был; как зелием отварным
Заворожен, но сбыться не дано.

И новый мир открылся мне роскошно, -
Трудов и дел, свершений и мечты.
Забыл старье; и вспоминать уж тошно -
То сколько лет моих убила ты.

А время - как река, и в этом прелесть;
Коль мудростью прозрев ты пожалел, -
Годов утраченных осенний шелест -
В багряном парке жизни грустно пел...

Вот Новый год! Поздравь меня, Читатель,
Услышав все напутствия мои:
Тебе добра желаю я, и, кстати, -
Хороших снов, взаимности, любви.

Поменьше одиночества и грусти,
Напрасных чувств в огонии души, -
Вдруг сердце схватит больно и отпустит, -
А чтоб больнее не было, - пиши.

Твори, коль есть желанье и чернила.
Да, и достань бумагу, и перо;
Пускай страданий жаркое горнило -
Рождает красоту, судьбе назло.

Иль нет любви твоей с словесном деле?
Ну так возьмись за карандаш простой.
Ты уж собрался? я забыл, постой:
Оденься потеплей: нас ждут метели.

Нет-нет, солгал я: весело сегодня:
Мороз и солнце, - Пушкина строка.
Ты на природе, - бодр дух и поднят:
Ну так броди, чтоб одолеть врага.

Весь день ты дома? Это угнетает.
Безделие в придачу - убивает.
Найди ж занятье: полон мир делов;
Он соткан из любви и нежных слов.

Но вот твой взгляд скользнул по полке книжной
И стал искать, - а ищущий найдет;
Оставь рисунок, сядь же неподвижно,
И окунись в иной водоворот.

Любовью дышит всякая страница,
Влечет все дальше каждая строка;
Ты увлечен, и уж совсем не спится,
И боль души как будто далека.

Устал читать? Рисунок ждет, скорее!
Вот губы сочные рождает карандаш;
Коснуться их - желание согреет
Взгрустнувший дух... Но то лишь был мираж...

Тогда вперед! На улицу, где всюду -
Признания друг другу говорят.
Строкою Пушкина уж баловать не буду:
"Ведь полночь на дворе" - часы твердят.

Ты одинок, и в необъятном мире -
Средь миллионов ищущих сердец -
Нет ни одной Твоей... Тоска все шире;
Казалось, не наступит ей конец...

И вот, Она, прошла при лунном свете.
Улыбки луч с лица ее скользнул, -
Заметен еле, нежен так и светел, -
В окошко сердца, внутрь заглянул...

О мой Читатель, сжалься надо мною:
Историю сию я доскажу,
Но не сейчас; под нежною луною
Пройтись и размечтаться ухожу.

Судьба жестока - в некотором смысле:
Согнет же нас она в бараний рог;
И кто успел, схитрил, тот и причислен
К сильнейших армии - на долгий срок.

А Честность - госпожа, что любит только,
Чтоб поклонялись ей без лишних фраз;
Взамен же дарит нам пилюлей горьких
И - дальше быть правдивым - свой наказ.

Но ведь солгали ж бабки Фараону, -
В Священной Библии. За эту ложь
Благословил Создатель их короной
Достатка, процветания. Ну что ж,

Так значит, все не так уж просто в мире:
Во многом ведь - иная глубина;
И есть в моей парадоксальной лире
Не только грусти, но - любви струна.

О да, Любовь... Вдруг вспомнил эти очи,
Что видел в ночь под полною Луной...
Зачем я вышел... Ведь опасны ночи:
Любви нахлынут бурною волной.

И вот вновь утопаю в этой сласти,
А губы, нарисованные мной, -
Точь в точь как те, что в мимолетной страсти -
Я повстречал в тот зимний миг ночной.

Они мне улыбнулись, я - в ответ им;
Но не хватило храбрости мне вновь -
Остановить судьбу... Я к мыслям этим
Пришел в сей час, что - пройдена Любовь...

Ведь это ж справедливо: лавры - смелым!
Они сорвут цветок, что на пути.
А нам, мечтателям и неумелым, -
С поникшей дальше головой идти.

Но госпожа Взаимность тут сыграет
Свою прелестную - как Небо - роль:
Быть может, в Ней, и в Ней пылает
Любви частица, сладостная боль...