Поезд: Две полоски

1

Марина

Проводница украдкой спрятала деньги в карман и пригласила следовать за ней. Я перехватила ручку чемодана поудобней и поднялась в вагон поезда. Мы прошли по коридору буквально пару закрытых купе, когда женщина остановилась. Постучала в дверь, открыла и обратилась к человеку, которого мне пока не было видно.

– Тут у нас еще один пассажир. Если что будет нужно, знаете, где меня найти.

Ей ничего не ответили, но женщина улыбнулась и, развернувшись, ушла в другой конец вагона. Я проводила ее взглядом, все еще не веря, что так быстро все разрешилось, и зашла в купе. Это оказалось СВ, две нижних полки, стандартный столик у окна. В купе царил полумрак, лишь свет фонарей на перроне проникал в окно.

Мужчина сидел на правой полке, привалившись к стене и прикрыв глаза. Я пробурчала вежливое приветствие и стала затаскивать чемодан внутрь. Черт, темно-то так, еще этот дремлющий сосед сзади. По спине пробежала дрожь, а кожа покрылась мурашками.

Оставила чемодан и включила свет. Плевать, если он помешает моему попутчику. В конце концов, я тоже заплатила за эту поездку. Осторожно повернулась в сторону мужчины, надеясь незаметно его рассмотреть. И тут же вздрогнула от пронзительного взгляда карих глаз.

На вид ему было лет сорок. Темные волосы, короткая щетина на острых скулах. Его лоб прорезало несколько морщин, будто он постоянно хмурится. Волевой подбородок, нижняя губа полнее верхней. А может так казалось из-за аккуратных усов над нею. Никогда не нравились мужики с растительностью на лице, но этому она шла.

Уголки его губ едва заметно изогнулись, и только тогда я сообразила, что все это время стояла посреди купе и пялилась на него, как идиотка. Я встрепенулась, чувствуя, как к щекам приливает кровь.

– Вы же не против?

Обвела руками вокруг, намекая на включенный свет. А мужчина продолжал все так же пристально смотреть на меня. От его взгляда становилось неуютно.

– Твоего общества? Нет, конечно.

У него был глубокий, чуть хрипловатый голос.

– Я про свет.

Мужчина ухмыльнулся, покачал головой и отвернулся к окну, а я открыла полку, чтобы засунуть туда свой чемодан. Руки дрожали. Наклонилась, но в этот момент ощутила присутствие незнакомца рядом с собой. Он протянул руку к чемодану, легко поднял его и выпрямился. Мужчина был высоким, я едва доставала ему до плеча.

– Спасибо, – сказала ему, когда он уложил чемодан в открывшуюся нишу.

Мужчина молча кивнул и сел обратно на свое место. Он снял пиджак, оставшись в брюках и белоснежной рубашке. Я опустила голову, надеясь, что распущенные волосы скроют алевшие щеки. Украдкой подглядывала, как незнакомец закатывает рукава рубашки, открывая взгляду крепкие руки, испещренные венами. Я не понимала, какого черта так реагирую на него.

Поезд медленно тронулся. Я достала мобильник и открыла чат сообщений дрожащей рукой.

«Зай, нам надо поговорить! Вернись, мы все еще можем исправить! Не поступай так с нами!»

Какой же скотина! Я закусила губу, чтобы не разреветься от обиды и боли. Не стала ничего отвечать, просто отправила Тима в черный список. Так же, как он перечеркнул наши отношения.

А потом я увидела сообщение от Карины…

«Ты реально верила, что Тим будет с тобой? Возвращайся в свой Мухосранск! Он как был моим, так им и остался. Цем-цем, крошка!»

Горло сдавило спазмом, я зажмурилась, смаргивая слезы злости и обиды. Не могу поверить, что была такой дурой и верила этой стерве.

Я встала, решив купить у проводницы что-нибудь попить. Бросила короткий взгляд в сторону соседа, но он на меня не смотрел, копался в своем мобильнике.

Через пять минут вернулась со стаканом кофе. Мужчина сидел за столом, на котором стояла полная бутылка коньяка. В руках он держал бокал с янтарной жидкостью и задумчиво смотрел в окно на проносящиеся редкие дома.

Я закрыла за собой дверь, заметив, что свет в купе он выключил, лишь небольшая лампа над моей койкой освещала тесное пространство. Меня все еще потряхивало от эмоций. Я села напротив мужчины, поставила стакан на стол. Он поднял голову и посмотрел на меня, и в этот момент будто что-то щелкнуло во мне. Кивком указала на бутылку. Знаю, что потом буду жалеть…

– Угостишь?

Он молча продвинул коньяк ко мне. Взяла бутылку и добавила алкоголь к кофе. Мужчина не сводил с меня взгляда, держа свой бокал около губ. А мне уже было плевать, что он обо мне подумает. Мне вообще на все было плевать…

Когда кофе закончился, плеснула горячительный напиток в пустой стакан. Пару глотков, и я ощутила долгожданную легкость в теле. Откинула голову назад, прислонившись к стене, и прикрыла глаза.

– Хреновый день?

Его бархатный голос завораживал. Хотелось слушать его вечно и даже чуточку больше. Я снова стала разглядывать мужчину. Уже без стеснения. Красивый мужик. Красив не той слащавой красотой, которую мы часто видим с таблоидов. Весь его облик был пропитан жесткостью и мужественностью. Он производил впечатление человека, которому готовы подчиняться. Безоговорочно. Он будоражил, но в то же самое время пугал меня, заставлял кровь бежать по венам быстрее.

– Бывало и получше, – хмуро улыбнулась ему.

Неосознанно я вызвала в памяти образ Тима и стала сравнивать с незнакомцем. Тим явно проигрывал. А затем перед глазами снова возникла та сцена… их голые, влажные тела… моя рука, выливающая на них воду из стакана… визг… крики… вина в глазах Тима… торжество в ее…

Я помотала головой, встала, намереваясь выйти из купе. Но в этот момент поезд дернулся, я не удержалась и упала на мужчину. Его руки стальным жгутом обвились вокруг талии, благо хоть бокал поставил на столик как раз перед этим. Я должна была вскочить, отодвинуться от него. Но когда встретилась с его горящим взглядом, дыхание перехватило.

Я замерла, почувствовав, как он одной рукой медленно провел по моей спине, вдоль позвоночника. В месте, где касались его пальцы, все горело огнем. Закусила губу, смотря на него заворожено.

2

Глеб

Я ненавижу летать. Не то чтобы боюсь, мужчины ничего не боятся, просто не люблю. Поэтому я частый гость в поездах. В этот раз я мчусь далеко от столицы. Не могу поверить, что мне придется провести здесь почти двое суток! И как только мама уговорила меня приехать к ней в гости?

Но, если честно, мне нужна была смена обстановки. Опостылело приходить в пустую квартиру, где все напоминает о бывшей жене. Расставание со Светланой далось мне намного труднее, чем я ожидал. Чай не пацан сопливый уже, а все равно нутро скребет когтями грусти.

А ведь мне казалось нормально все у нас. Именно нормально, стабильно. Что еще надо, когда обоим под сорок? Как оказалось – стабильность не нужна. Я сильно ошибался.

Застал Свету, когда та собирала вещи и запихивала в чемодан. Я сначала подумал, что она опять к родителям едет. Лучше бы и не приходил домой.

– Я ухожу от тебя, – заявила законная жена, засовывая нижнее белье в чемодан.

– Хорошо, когда вернешься?

– Я не вернусь, Глеб, – останавливается и смотрит мне в глаза своими голубыми. Такими знакомыми за семь лет брака.

– Не понял.

– Что тут непонятного, Авилов? Ухожу, подаю на развод!

– Какой развод, Света, что ты мелешь? Опять сериалов своих пересмотрела? – как только эти слова срываются с моего языка, лицо супруги меняется.

– Вот! В этом весь ты, Глеб, ты ничего не слышишь, только себя! Надоело, все надоело. Ты надоел.

– Я надоел? – начал заводиться. – И чем же? Тем, что пашу как проклятый, зарабатывая деньги на твои брендовые шмотки и лучшие курорты? Ты устала, бедняжка, сидеть в новой квартире за пятнадцать миллионов, кто бы пожалел.

– Ты все сводишь к деньгам. А мне хочется чувствовать себя женщиной, которую любят душой, а не деньгами. Понимаешь? Да что ты понимаешь, сухарь! – махнула на меня рукой Светлана.

– То есть вот это вот все тебе не надо? – процедил сквозь зубы, доставая вещи из ее чемодана и кидая на пол.

– Перестань! – закричала Света и попыталась отобрать шмотье обратно.

– Перестать? Почему? Я же с душой! – разорвал ее кофту и жена, взвизгнув, ударила меня по лицу.

– Ты тупой идиот! Как я могла угробить на тебя столько лет? А ведь мне говорили, все говорили, что ты убогий придурок. Я думала – любовь. Тебя, эмоционального кастрата, никто не сможет полюбить. Никто!

Каждое ее слово, словно удар тупым ножом в самое сердце. Я всегда знал, что Светка стерва, но сейчас она превзошла саму себя.

– А ты у нас, значит, вся такая идеальная? Все тебя любят и обожают…

– Ну, может и не все, – легко пожала плечами. – Но определенный мужчина любит, еще и как.

Улыбается нагло мне в лицо. А меня чернотой накрывает от осознания, что эта сука мне изменяет! Сжимаю руки в кулаки, перед глазами все плывет, внутри такой огонь полыхает – ничем не потушить.

– Вон отсюда, – холодно говорю, а Света не двигается, продолжает вещи собирать.

Я не выдерживаю и срываюсь на крик.

– Пошла вон отсюда! – хватаю за запястье и волочу прочь из комнаты, не обращая внимания на ее слова и то, как царапает кожу.

– Я видеть тебя не могу, ты мне противна, – выталкиваю в чем есть из квартиры и закрываю перед ее носом дверь.

– Придурок! Там мои вещи остались! Открой!

– Вещи? – с хищной улыбкой переспрашиваю. – Иди их в палисаднике собирай!

– Ты не посмеешь… – слышу за дверью.

Возвращаюсь в спальню, открываю настежь окно, хватаю незакрытый чемодан и выкидываю с пятнадцатого этажа вниз...

Это все случилось пять месяцев назад. С тех пор начался тяжелый бракоразводный процесс. Я ничего не оставлю стерве бывшей без боя.

Сегодня было особо скверное заседание суда, о котором и вспоминать не хочется. Наверное, поэтому я и еду к маме. Надо передохнуть, морально успокоиться.

Просматриваю документы по работе, когда на одной из остановок ко мне подсаживают молоденькую девушку. Она напоминает мне Фею. Фею Динь-Динь. Сколько раз в детстве дочка заставляла с ней смотреть этот мультик.

А девушка красивая. Это я сразу замечаю, беззастенчиво рассматривая. Миниатюрная такая, наверное, мне по грудь. С красивым лицом, сочной фигурой и отличным вкусом в выборе парфюма. Пахнет от нее божественно. Мечется по купе, что-то говорит, слушаю в пол уха. Смотрит на меня, глазюки огромные, зеленые. Бездонные. Робеет и тут же взгляд отводит. Ухмыляюсь.

Когда девушка просит поделиться коньяком, я лишь выгибаю бровь. Мне интересно, что будет дальше. Я вижу, ощущаю каждой порой, как она нервничает. Ведет какой-то диалог сама с собой. К чему же это приведет?

Поезд укачивает стуком колес, расслабляет… А между нами что-то нарастает, в воздухе сгущается напряжение, искры начинают лететь в разные стороны. Я не делаю первый шаг, вижу, что это нужно Фее, это должно быть ее решение. Не знаю, что с ней случилось, просто знаю, что ей это нужно.

И когда я уже думаю, что все выдумал, внезапно девушка поцеловала меня. Робко, осторожно, с прерывистым дыханием… Именно это и сорвало к черту все стоп-краны. Не знаю, что между нами произошло, как так получилось.

Я хотел ее до безумия, до ломоты в ладонях хотел прикоснуться. Это было похоже на самое настоящее сумасшествие. Эта девчонка задела что-то глубоко во мне, поймала на крючок. А может напряжение всех этих месяцев стресса сказалось. Я взрослый мужчина и могу контролировать свои желания, но рядом с этой Феей все так остро, так по-настоящему.

И нам обоим это нужно, это чувствуется в каждом прикосновении, в каждой ласке. У девушки тоже были причины забыться. Между нами не было стыдливости или робости. Мы стали двумя людьми, которые точно знают, чего хотят – друг друга.

Стал покрывать поцелуями лицо девушки, пробовать на вкус. Мне хотелось большего.

- Ты уверена? – оторвался от ее сладких губ.

Фея посмотрела на меня, ее взгляд был затуманен страстью.

- Абсолютно. Не останавливайся, пожалуйста…

3

Марина

Эта ночь – настоящее безумие. Перед внутренним взором мучительной вспышкой проносились недавние сцены, и у меня на мгновение возникло предательское желание наплевать на все, вернуться в салон поезда. К нему. И будь что будет...

Но проводница уже закрывает двери в вагон, и поезд начинает трогаться. Я провожаю взглядом окно в купе, в котором спит мужчина, и чувствую, как вместе с ним внутри меня что-то обрывается. Иллюзия последних часов рассыпается на мелкие кусочки, и я возвращаюсь в реальность.

Стою на пустынном перроне, смотря вслед уходящему поезду, и понимаю, что сошла с ума, раз позволила этому случиться. Никогда не считала себя недотрогой, но безудержный секс с незнакомцем ночь напролет… даже для меня это было за гранью. Я простонала про себя, поблагодарив судьбу, что у него хотя бы нашлась защита.

Хотя надо признать, это было крышесносно. Мы не могли оторваться друг от друга. Этот мужчина разбудил во мне те чувства и эмоции, о которых я даже не подозревала. Память до сих пор хранила воспоминания о его прикосновениях. Везде. Так ярко и так жарко...

Его губы и руки оставили свои следы на всем теле, я до сих пор чувствовала их клеймо на своей разгоряченной коже. И если сначала мой отчаянный порыв быть с ним был продиктован жалким желанием забыться, то потом... стоило ему коснуться меня, как я пропала и растворилась в новых ощущениях.

До Тима у меня были отношения. Но именно с ним я поняла, что такое настоящие чувства и привязанность. В груди привычно кольнуло болью от его предательства. Но, черт возьми, этой ночью я вообще не вспоминала о бывшем парне. Незнакомец с глазами цвета шоколада заполонил все мысли и чувства.

Я и не знала, что секс может быть таким. Когда ты горишь лишь от взгляда карих глаз, двигаясь навстречу ему. Растворяешься в мужчине без остатка, улетая к небесам, чтобы рухнуть вниз и плавиться снова и снова. Когда голос разума, нашептывающий о том, что это неправильно, замолкает под натиском вашего общего желания…

Но на утро я пришла в ужас от мысли, что придется смотреть в глаза этому мужчине. Даже имени его не знаю… Боялась увидеть в его взгляде те же мысли, что навалились на меня удушающей волной. Я же вела себя, как последняя шлюха... Потому и порадовалась, когда поняла, что приближается остановка на моей станции и мне не придется испытать это неловкое чувство.

Перехватив ручку чемодана, встряхнула головой, прогоняя мысли о самобичевании, и направилась к выходу из вокзала. На стоянке было несколько машин со скучающими таксистами. Я направилась в их сторону, как в этот момент услышала.

– Маринка? Ушакова!

Резко развернулась на мужской голос. Рядом с ларьком с гениальным названием «Чебураш» стоял парень и махал мне рукой. Прищурилась, не сразу сообразив, кто передо мной. А потом он улыбнулся и двинулся в мою сторону, и я узнала Генку Овчанкина, своего бывшего одноклассника.

– Привет!

Подошла к нему, отмечая изменения, которые произошли с ним за эти годы. Генка всегда был неказистым ботаником, немного не от мира сего. Высокий, через чур худой, он всегда носил круглые очки в роговой оправе, за что получил прозвище – прожектор. Он постоянно тусил с такими же мальчишками, для которых общение с компом было привычней, чем с людьми.

Но теперь он выглядел иначе. Вроде бы, тот же Генка, но думаю, мало у кого повернется язык назвать его тем обидным прозвищем. Темно-синие брюки-карго, толстовка с капюшоном, под которой, надо же, далеко не тот тщедушный мальчишка. Очки исчезли. Лицо повзрослевшее, светлая щетина и удивленный взгляд серых глаз.

– А я смотрю, ты или нет. В гости? – красноречиво кивнул в сторону моего чемодана.

– Посмотрим, – туманно ответила ему, не желая вдаваться в подробности своего возвращения, – ты сам-то как?

Парень улыбнулся и махнул рукой.

– Потихоньку. Тебе куда, в город? Могу подвезти.

Он кивнул в сторону старенькой иномарки.

– Вообще-то я в Смирновку собиралась.

Овчанкин кивнул и забрал из моих рук чемодан. Пошел в сторону машины, и я поспешила за ним.

– Так ты к тете Маше? – спросил он, устраивая мои пожитки в багажник.

– Ага, – ответила, встав перед пассажирской дверцей, – адрес помнишь?

Парень с шумом захлопнул багажник, как еще машина не развалилась. Я попыталась открыть дверь, но она не поддавалась.

– Блин, погоди, ее клинит порой. Изнутри открою.

Он уселся на водительское место, наклонился и открыл мне дверь. Я села, отмечая, что хоть снаружи машина выглядит старенькой, внутри все чисто и даже уютно.

– Я твою тетку по выходным на рынок с молоком отвожу. Она не говорила, что ты приезжаешь.

Со второй попытки он завел двигатель, автомобиль резко дернулся, но потом плавно поехал на выезд со стоянки.

– Она и не знает, сюрприз будет.

Да уж, теть Маня точно порадуется, что «блудная деточка» вернулась...

Смотрела на знакомые с детства места за окном, слушая беззаботную болтовню Овчанкина. От него узнала, что многие из нашего класса разъехались. Кто на учебу, кто просто лишь бы переехать из нашей глухомани. А Генка остался, работает сисадмином на местном заводе.

– Ну, и как оно там, в Москве твоей? – ухмыльнулся парень.

– Шумно, Ген, – ответила ему, – народу полно.

– Вот потому и не хочу переезжать, – покачал головой парень, – не для меня вся эта шелуха. Ну а что, замуж не вышла?

Я помрачнела, сразу же вспомнив свои глупые мечты. Я была уверена, что именно свадьбой и закончатся наши отношения с Тимом. Ведь даже обсуждали это когда-то, решив, что надо сначала встать на ноги, а потом уже… К черту, нужно прекратить вспоминать этого козла и радоваться, что все закончилось именно сейчас. Ну а разбитое сердце станет такой вот хреновой платой.

– Не вышла, – ответила Генке и решила отплатить ему тем же, – а ты? Не женился?

Он посмотрел в мою сторону, округлив глаза, в которых появились смешинки.

4

Глеб

– Мама, зачем тебе этот горшок для цветов? – с раздражением спросил я.

– Как зачем? Мне надо фикус пересадить, – важно ответила та.

– Его надо не пересадить, а выкинуть, – фыркнул я, припоминая ее засохшее растение.

– Он просто в спячке! На вот, лучше понеси Чуню, у него лапки устали.

Мать всучила мне в руки своего чихуахуа. Я скривился и взял пса одной рукой. Не собака, а крыса какая-то. Чуня начал гавкать, этот альфа-самец метил территорию, показывая, кто тут главный. Зачем его вообще надо брать с собой?

Мама битый час таскала меня по рынку, останавливаясь у каждого лотка. Это просто невыносимо! Ей, видите ли, супермаркеты не внушают доверия. Ну да, ну да.

Мы еще несколько часов бродили по базару, купили все, что было необходимо, поймали такси и приехали домой. Мама жила в пятиэтажке, в двухкомнатной квартире на третьем этаже. Сколько раз я предлагал ей купить дом или более комфортабельную квартиру, но каждый раз она резко отказывалась.

Эта квартира досталась отцу от работы. Я здесь провел все детство, и они прожили тридцать четыре года совместной жизни. Пока он не умер шесть лет назад. Меня постоянно тяготила мысль о том, что мама здесь одна, но переезжать она ни в какую не хотела. Говорила, что здесь ей хорошо и спокойно, а мы с Ариной всегда можем к ней переехать…

Я поставил пакеты с покупками на стол, и мама тут же начала их разбирать. Чуня стал крутиться у ее ног, выпрашивая еду. Я пошел в комнату переодеться. Стянул с себя рубашку, оставшись в брюках, как зазвонил мой сотовый. Посмотрел на экран и замер на месте. Звонила Светлана. Какого дьявола ей надо?

– Да, – отвечаю на вызов.

– Глеб, привет, – слышу голос почти бывшей супруги.

– Что тебе надо, Света? Если хочешь поговорить, то только через адвокатов, – цежу сквозь зубы.

– Ой, да брось, Авилов. Мы же не чужие, неужели сами все решить не можем… Как взрослые. Мирно.

Голос ее сделался приторно сладким, от чего у меня челюсть свело. Вот так бывает, живешь с человеком, думаешь, любовь, потом раз и обрубает, словно и не были никогда вместе.

– А чего это ты мира захотела? Помнится, недавно в здании суда ты кричала совершенно другие вещи.

– То были эмоции, Глеб. Я перенервничала, ты… – я не дал ей договорить.

– Я не нервничал, абсолютно. Мне незачем. Меня вполне устраивает, как все решается. В мою пользу.

– Вот именно, Авилов, в твою, – сахар из голоса Светки пропал.

– Так это логично, ты так не считаешь?

– Нет! Я прожила с тобой семь лет в браке не для того, чтобы остаться с голой задницей в конце концов.

– Почему же с голой? Ты осталась с любовником, ради которого все бросила.

– А было бы лучше, если бы я осталась? Для чего? Тебя никогда не было дома, а украшать квартиру вместо интерьера мне надоело. Я жить хочу.

Ее слова цепляли меня очень сильно. Мне казалось, что мы живем, как все. А оказывается, все было плохо.

– Так если так все было хреново, чего звонишь?

– Звоню, потому что считаю, что заслужила больше, чем сейчас предлагает суд.

– Серьезно? – сарказм так и сочился из моего голоса. – И что же ты заслужила?

Женщина озвучила сумму, которую хочет получить от меня, и я рассмеялся.

– Ты последние крупицы мозга растеряла, Светлана? Ты никогда не получишь от меня эти деньги. Максимум, который я могу тебе предложить – двести тысяч, но ты отказалась, и сумма автоматически снизилась на сто пятьдесят. Или бери, или трать последние деньги на адвоката. Нет, ты, конечно, можешь побороться, продать все свои шмотки, украшения, машину, оплачивая его услуги, но, а смысл? Я буду таскать тебя по адвокатам, пока ты и правда, как ты выразилась, не останешься с голой задницей.

– Какой же ты урод! Ненавижу тебя!

– Я бизнесмен. А если бы ты не сидела дома, а работала, то знала бы, каким трудом добываются деньги. Не звони мне больше, – я отключил телефон.

Так и остался стоять посреди комнаты в одних брюках. Понимал, что в словах Светы есть доля правды, она заслужила часть денег, ведь была со мной в трудные времена, когда я все терял, но я не мог простить ей измены. Конечно, я не пущу ее на произвол судьбы, все, что она заслужила – получит, а пока пусть мучается.

Достал из старенького платяного шкафа футболку, мельком глянул на себя в зеркало, а потом резко вскинул голову и уставился на отметины на своем теле. Отметины, оставленные моей маленькой ночной феей.

Я уже несколько дней подряд вспоминаю нашу совместную ночь. Никогда не вел себя так, как в тот день, не в моем характере. Но почему-то рядом с этой миниатюрной брюнеткой в меня вселилась такая страсть, которую раньше не испытывал. Мы оба пылали. Вели себя дико, оставляли друг на друге отметины, словно боялись, что эта ночь сотрется из памяти. Да разве возможно забыть такое сумасшествие? Когда все чувства на пределе, и понимаешь, что еще никогда не был так счастлив.

Как же мне было жаль, что она сбежала и даже ничего не оставила на память. Я выпытывал у проводницы кто она, но женщина не знала. Фея оказалась безбилетницей. Мне кажется, от мыслей об этой девушке я избавлюсь еще не скоро… А возможно, никогда не избавлюсь.

5

Глеб

Я вышел на кухню, чтобы помочь маме с ужином. Она сидела на стуле и руководила мной, словно мальчишкой. Помой овощи, нарежь, не так, вот так. Я тихо сатанел, но исполнял каждый ее приказ.

Как раз закидывал спагетти в кастрюлю с соусом, когда телефон снова зазвонил. Посмотрел на экран и губы сами с собой расплылись в улыбке.

– Привет, лемур, – ответил на звонок.

– Глеб, я просила меня так не называть! – послышался голос дочери из динамика.

Я едва глаза не закатил. Глеб, не папочка. Арина живет с матерью заграницей. Мы развелись, когда дочке было два года. С бывшей женой у нас на удивление теплые отношения. Мы оба были так молоды, когда родилась Ариша, я только-только закончил университет, а Рита училась на третьем курсе. Было тяжело, не скрою.

Я тогда из кожи вон лез, чтобы дать достойную жизнь жене и дочке. Мы поженились, но скоро поняли, что разные люди. Разошлись мирно, без скандалов. А вскоре Рите предложили работу в Норвегии, и естественно, ребенок поехал с матерью. Но я принимаю активное участие в ее жизни. Мы постоянно созваниваемся и летаем друг к другу в гости.

И вот теперь мы гордые родители пятнадцатилетней девочки. Арина – наше лучшее решение в жизни.

– Ты – лемур, потому что, когда родилась, так же смешно таращила глаза, – со смехом ответил.

– Очень смешно давать прозвище беззащитному младенцу, – пробормотала дочь.

– Над тобой поиздеваешься, как же.

– Это Ариша? По интернетам звонит? – в разговор вклинилась мама.

– Глеб, сделай мне, чтобы картинка была, я покажу новый домик для Чуни и мои петунии…

Вскоре телефон наглым образом у меня был отобран. Мама с Ариной говорили больше часа, поэтому я сел ужинать в одиночестве.

Наболтавшись вдоволь, мама вернула мне телефон, взяла свою тарелку и пошла смотреть сериал.

– Ну, как у тебя дела, малышка?

– Нормально все. А у тебя? Как развод?

– Нормально все, – повторил за дочкой.

Арина улыбнулась. Улыбка ей досталась от меня.

– Мама говорит, что Светлана вернется к тебе, потому что она зависима и ее тип женщина-содержанка. Она не молода и не найдет другого. А ты… Ты ее примешь, потому что твой тип…

– Ариш, я не хочу слушать психоанализ твоей мамы, мне и так достаточно. Не приму я ее обратно.

– Ну… Надеюсь. Я тебе сразу сказала, что она мне не нравится.

Пришла моя очередь улыбаться.

– Зря я тебя не послушал.

– Зря, – утвердительно кивнула дочь. – Умных людей нужно слушать.

– И в кого же ты такая умная?

– Семьдесят процентов от мамы, а остальное от тебя.

Я не сдержался и засмеялся в голос. Мы еще немного поговорили, Арина рассказала про новые занятия в лицее и пообещала прилететь на зимних каникулах.

Я отключил вызов. И тяжело вздохнул. Как же я скучаю по дочке...

***

После ужина я решил не сидеть дома, а пойти развеяться. Встретился со своим другом и одногруппником Стасом Дружининым. Раньше мы были не разлей вода. А потом я уехал покорять Москву, а Стас остался здесь. Мне всегда было мало того, что могут предложить родные края…

С Дружининым мы договорились встретиться в одном из местных баров. Довольно приличное место, что удивительно. Когда зашел внутрь, Стас уже ждал меня.

– Глеб, дружище, – сказал тот и встал ко мне навстречу.

– Привет, рад видеть, – похлопал его по спине.

– Ну, как ты? Рассказывай! Сто лет тебя не видел.

– Да так, нормально, как все.

– Как все, брось, не скромничай. Я слышал, что в столице ты один из лучших дельцов. Это же так круто.

– Круто…

К нам подошла симпатичная юная официантка и приняла заказ. Я заказал пиво и снеки, а Стас водку и нарезку.

– А ты как?

– Помнишь Жанку из параллельной группы? – просиял друг, и я нахмурился, стал перебирать в памяти девушек из универа.

– А, это та с третьим размером? Помню, как мы у Коли Даниленко на даче с ней…

Стас меня грубо прервал.

– Она моя жена! – сказал Дружинин, а я едва язык не проглотил.

Накладочка вышла. Между нами повисло молчание, но потом Стас улыбнулся и махнул рукой.

– Да ладно, что было, то было. А у самого что? Жена? Еще дети?

– Я в процессе развода, – сухо ответил.

– У-уу, сочувствую.

Дальше мы стали вспоминать университетскую жизнь, как весело нам было, что творили. Дурковали мы знатно. Бедные наши преподаватели. Я и не заметил, как за дружеской беседой мы изрядно напились.

– Слушай, – заплетающимся языком сказал Стас. – Помнишь Васильева?

– Помню.

– Я тут слышал, что завод в соседнем городе ему кучу бабок должен. Да и не только ему, – ухмыльнулся Стас. – Так вот, он их обанкротить хочет. И ему там свой человек нужен, конкурсный управляющий. Сам понимаешь, эти кредиторы как вцепятся, каждый будет глотку рвать, чтоб первым свое бабло получить.

– А я-то тут причем?

– Ну, так стань этим управляющим, Глеб! Я подсоблю.

– Я? – искренне удивился я. – Не-е-ет, моя жизнь в Москве.

– Какая жизнь, Авилов? У тебя развод, тебе нужна передышка от всего этого. Езжай обратно, уладишь дела и приезжай сюда. Займешься делом Васильева. Расслабься и соберись с мыслями. Тебе это нужно, друг.

Я хотел уже отказать. Моя жизнь меня больше чем устраивает… Но почему-то не отказался. Может и правда стоит что-то поменять? Хоть на пару месяцев сменить обстановку.

Над этим стоит поразмыслить.

6

Марина

Садиться на шею к тетушке я не собиралась, так что надо было искать работу. Но как раз с этим в нашей глуши проблемы.

После того, как закончила журфак в одном из универов, я проработала полгода в небольшом издательстве в соседнем городке. А потом встретила Тима и переехала в столицу. Зря я надеялась, что смогу найти работу мечты. Никому на фиг не нужен твой диплом и желание проявить себя.

Тогда я стала подрабатывать фрилансом, писала статьи на заказ в интернете, редактировала книги. Даже за всякие фанфики бралась, узнав, что для многих Гарри Поттер тот ещё извращенец, а Дарт Вейдер – новый секс-символ. Но мысли о работе по специальности не покидали, я мечтала стать настоящим журналистом.

Бегала по собеседованиям, получая отказы, пока не попала в одно издательство, которое оказалось той ещё шарашкиной конторой, а по сути – обычной жёлтой прессой. Но меня приняли, и я поняла, что как раз такие темы завоёвывают интерес публики.

Грязное белье звёзд, всякий хайп, от которого становилось тошно. Я даже была рада, что меня не допускали до первых полос. Каждый раз давала себе обещание, что пошлю все это куда подальше, но платили хорошо. Да и Тимур уговаривал остаться.

До тех пор пока мой начальник, такой же жалкий слизняк, как и вся его газетёнка, не распустил свои мерзкие лапы. Меня уволили, но вид его красной морды, когда заехала коленкой ему между ног, стал приятным бонусом...

Конечно, на работу журналиста сейчас можно было не рассчитывать. А заказов в интернете становилось все меньше. И я уже была готова идти работать дояркой, лишь бы не просиживать все дни дома в четырех стенах.

На днях Овчанкин отвозил тётю Маню на рынок, а когда вернулся, остался у нас на ужин. Тетушка быстро слиняла, оставив нас одних. Я начала подозревать, что она превращается в сваху. Не зря так фанатично смотрела передачу с Гузеевой. Уж больно красноречивы были ее взгляды в сторону парня.

Тогда-то я и пожаловалась Генке на отсутствие работы. Бывший одноклассник почесал репу и выдал решение. На местном заводе нужен секретарь. Зарплата, конечно, не ахти. Да и завод потихоньку загнивает, но он может поговорить с кем надо и замолвить за меня словечко.

Я готова была расцеловать парня и на радостях даже пообещала сходить с ним на футбол. Наш местный "Энергетик" принимал команду из соседней области. Довольный Овчанкин ушел, пообещав позвонить. И следом на кухню вплыла тетушка, уперла руки в бока.

– Вот Гена, не чета твоему Тимуру! – покачала головой. – Рукастый, головастый. А главное – добрый какой! Ты б присмотрелась к нему, Маришка.

Я закатила глаза, для нее любой парень был лучше Тима.

– Не начинай, тёть Мань, – я встала из-за стола. – Я вообще не хочу никаких отношений сейчас. А Генка – хороший. Но просто друг.

– Ну-ну, – прищурилась тетушка. – Клин клином вышибают. А ты тут хандришь, ходишь, как не родная. Что я, не вижу что ли? По ночам не спишь, ворочаешься все.

Я почувствовала, как к щекам приливает румянец. Боль от предательства Тима еще свежа. Как бы я хотела выжечь из памяти все воспоминания о нем… но не от того просыпаюсь по ночам.

Незнакомец из поезда заполонил мои мысли, завладел моим телом. Он приходит ко мне во снах. Творит все те вещи, от которых каждый раз просыпаюсь и изнываю от желания. Желания увидеть снова. Еще раз коснуться. Почувствовать его в себе. Ощутить метки его губ и рук на своем теле. Услышать хриплый шепот, от которого мурашки и заряд тока по венам.

Да уж, хоть в одном тетушка права, клин клином…
***

Вот уже месяц, как я устроилась на работу. Овчанкин сдержал обещание, и уже через пару дней меня позвали на собеседование. Дородная тетка из отдела кадров сразу предупредила, что работа муторная. Но других желающих на это место не было, так что мне повезло. В основном приходилось отвечать на звонки разъяренных кредиторов, которым фирма должна была денег. А их оказалось не мало.

Но сегодня выходной, и мы вместе с Геной и еще парочкой коллег отправились на футбол. «Энергетик» матч проиграл с позорным счетом 7-1. Овчанкин убивался так, будто поставил на них свою любимую иномарку.

– Наши хромоножки никогда не выйдут даже в четвертый дивизион, – подвел итог Генка, на что остальные из нашей компании хмуро закивали.

– А мне их форма понравилась, – подала голос Любочка из бухгалтерии.

Девушка была младше меня на год, дочка нашей кадровички. И я была почти уверена – влюблена в Овчанкина. Но он этого будто и не замечал, за что мне хотелось хорошенько его треснуть. Ведь сам жаловался, что невест у них тут нет.

И теперь мы сидели в кафе, которое сегодня было забито битком. Такое чувство, что все село телепортировалось сюда прямо после матча. Крики, музыка в стиле ретро, тошнотворные запахи… все было похоже на какой-то сюр. От громкого завывания Киркорова в колонках кружилась голова.

Не дожидаясь, когда нам принесут заказ, я резко вскочила со своего места, чтобы уйти. Но внезапно все стало размытым, в глазах потемнело, в ушах нарастал шум. Меня зашатало, я схватилась за стул железной хваткой, боясь грохнуться прямо здесь, на глазах у всех. Как сквозь вату услышала, что ко мне спешит Генка. Заметила его обеспокоенное лицо, а затем мир погрузился во тьму…

Очнулась я на каком-то диванчике в окружении Овчанкина, Любочки и буфетчицы. В теле слабость, мир все еще казался размытым и нечетким.

– Ну, ты и напугала нас, Ушакова, – запричитал Генка. – Как себя чувствуешь?

Я осторожно села, чувствуя, как в голове начинает проясняться. Приложила дрожащие руки к вискам, закрыв глаза.

– Нормально… я пойду, наверное…

Попыталась встать, Овчанкин тут же кинулся помогать. Я посмотрела на Любочку. Стоит бледная, будто это не я отрубилась и ей самой нужна помощь. И только буфетчица прищурила глаза, наклонила голову вбок, сканируя своим зорким взглядом мой живот. А потом взглянула мне в глаза, изогнув бровь. И меня словно молнией прошибло. Я начала считать дни. В голове сумбур… нет… не может быть…

7

Глеб

Таксист высадил меня за несколько остановок от дома, сказал, что дальше проезда нет. Я пытался спорить и ругаться, но дедок был непреклонен.

Ругаясь сквозь стиснутые зубы, взял чемодан и потащил его в сторону многоэтажек, стараясь не убиться на выбоинах. Как только Стасу удалось уговорить меня? Ума не приложу. Ради чего я променял уютный офис в центре Москвы? Огляделся вокруг и едва не закатил глаза. Это село не может называться городом. Здесь коровы пасутся прямо перед жилыми домами!

Наконец-то я добрался до нужного дома. Дед не шутил, когда сказал, что здесь нет дороги. Представил свой новенький кроссовер в этой глуши и едва не застонал. А ведь машину скоро переправят сюда. Поднялся на пятый этаж и позвонил в звонок. Дверь открыла симпатичная молодая женщина.

– Добрый день, Глеб Сергеевич! Надеюсь, вы хорошо добрались, – бодро ответила она, пропуская меня в квартиру.

Стас сказал, что эта женщина знает обо всех делах завода и будет во всем мне помогать.

– Хорошо, спасибо, Лада.

– Я вот здесь все подготовила, пройдемте, – женщина пошла вглубь квартиры, а я за ней.

Мельком огляделся вокруг. Квартира была обставлена в совдеповском стиле. Мебель уже сама умоляла выбросить ее на свалку. Хорошо, что мама живет в двух часах езды отсюда, если что, можно ездить к ней ночевать.

– Вот, я подготовила все документы, что вы просили, Глеб Сергеевич, – женщина указала на стол заваленный папками. – В понедельник утром исполняющий обязанности генерального директора будет вас ждать.

– Будем чистить кадры.

– Да, я уже предупредила Минаева.

– И он так просто отреагировал? – я криво улыбнулся.

Никто не любит, когда врываются на их территорию. Но я был к этому готов. В конце концов, это моя работа и я в ней хорош.

– Бурно, – сдержанно улыбнулась женщина, и я автоматически отметил, что у нее красивая улыбка.

Да и сама она очень даже хороша собой. Высокая, фигуристая, с длинными каштановыми волосами и эти очки на носу… Так и наводят на всякие мысли.

– … ведь прежний сбежал, – продолжала говорить женщина.

Пока я открыто рассматривал ее, пропустил все ее слова. Лада заметила мой интерес, это я понял по тому, как запылали ее щеки и шея ярким румянцем. Кожа у нее молочная, на такой все видно, каждое прикосновение.

– Ну, в понедельник разберемся со всем. Вы пойдете со мной?

– Да, я могу заехать за вами с утра.

– Было бы отлично, Лада. Спасибо.

– Я тогда пойду. Ключи от квартиры на кухонном столе, в холодильнике кое-какая еда. До встречи, Глеб Сергеевич, – сказала женщина и стала собираться на выход.

Закрыл двери за ней и устало прислонился к дверному косяку. Дел – непочатый край, а сил нет совершенно. Решил первым делом разобрать чемодан, а то костюмы помнутся, химчисток в этом захолустье явно нет.

Квартира оказалась двухкомнатной, стандартная хрущевка. Пошел на кухню, посмотреть, что есть из продуктов. В холодильнике меня ждал набор холостяка: колбаса, яйца, хлеб. Выбор невелик. Наверное, надо в магазин сходить, посмотреть, что там есть.

Взял с кухни ключи, закрыл квартиру и спустился вниз. С одной стороны я увидел лес, с другой – стадион, на котором резвились дети. Недолго думая, решил подойти к ребятам и спросить где ближайший супермаркет.

– Эй, молодежь, – окликнул юнцов. – Где здесь магазин?

Ребятки объяснили, куда мне нужно идти. Магазин нашел без труда. Он являл собой обычное одноэтажное строение с полуразвалившейся крышей.

Зашел внутрь и улыбнулся. Это место родом из детства. Раньше все магазины такими были. Но выбор продуктов, к моему удивлению, здесь был приличный.

– Слушаю, – сказала молоденькая брюнетка и игриво улыбнулась.

Я начал делать заказ, надо запастись продуктами минимум на неделю.

– Это все? – пробив последний товар, уточнила девушка.

– Нет. Будьте добры вон тот коньяк, – указал на бутылку с напитком рукой. – И блок Мальборо голд.

– У вас что, намечается вечеринка? – все с той же улыбкой спросила девушка.

– Вечеринка на одного, – протянул ей карту и через пару секунд ввел пароль.

– Вдвоем веселее, говорят…

Какой тонкий намек.

– Может, в другой раз, – вежливо ответил, взял покупки и вышел из магазина.

Вернувшись в квартиру, быстро приготовил ужин, налил в кружку коньяк и принялся просматривать документы. По мере того, как я переворачивал листы, мои брови ползли все выше и выше. Неудивительно, что завод находится в такой заднице.

***

Утром в понедельник Лада заехала за мной, как и договаривались. По дороге мы обсудили некоторые вопросы по заводу. Гендиректор встретил нас у самого входа в здание. Им оказался небольшого роста коренастый мужик в помятом костюме.

– Здравствуйте! Минаев Павел Борисович, очень приятно. Прошу, проходите. Я выделил для вас кабинет.

Мы прошли внутрь, мужчина быстро подвел нас к нужной двери, практически ничего не удалось рассмотреть. Я сел за стол, Лада устроилась на диване, а Минаев передо мной в кресло.

– Я чем могу, тем и помогу, Глеб Сергеевич. Думаю, все можно решить, – бодро сказал мужчина, и я хмыкнул.

– Завод признан банкротом, сюда прислали меня, конечно же, мы все решим. В первую очередь сократим персонал.

– Но как же? Все эти люди отдали столько лет своей жизни заводу. Здесь семьи поколениями работают… – начал петь соловьем директор.

– Поэтому начнем с тех, кто присоединился к вам совсем недавно.

– Я не буду никого увольнять!

– Значит, это сделаю я.

Посмотрел в документы и быстро глазами нашел нужное имя и фамилию.

– Пригласите в кабинет Марину Ушакову.

– Да что вы! Она такая хорошая девушка, трудяжка…

– Хватит! Вы, верно, не понимаете в каком положении завод? Генеральный сбежал заграницу, деньги госфинансирования разбазарены. У вас огромная туча долгов. И я так понимаю, главбух была в одной связке с руководством. С ней мы еще пообщаемся.

8

Марина

– Поздравляю, вы беременны. Срок девять недель.

Я смотрела на врача и не могла поверить в то, что она говорит. Сидела и улыбалась как идиотка, чувствуя, что скулы начинает сводить от этой неестественной улыбки.

Как такое возможно?! Почему именно со мной? Мне хотелось смеяться и реветь одновременно. Переспать с незнакомцем в поезде и забеременеть... В том, что ребенок не от Тима, я даже не сомневалась. Последний раз секс у нас был за месяц до разрыва. А я-то думала, что хуже уже не может быть. Это похоже на дешёвую мелодраму с бездарными героями, которые так любит смотреть тетушка.

– Но как же... У меня же были месячные, – замялась я, не понимая. – После... были же...

Врач поправила очки, окинула меня скептичным взглядом и стала заполнять бумаги.

– Такое случается на ранних сроках. Как мы увидели по УЗИ, беременность протекает нормально, – продолжила она. – Поставим вас на учёт, сдавайте анализы, скоро у вас первый скрининг.

Я молчала, смотря безучастно в окно и чувствуя, как меня накрывает паника. Осторожно положила руку на пока что плоский живот, пытаясь осознать и понять, что делать дальше.

– Вы же сохраните беременность? – неожиданно спросила доктор, и я вскинула резко голову.

Женщина смотрела на меня в ожидании, и я почувствовала, как кровь отлила с лица. Я не знала, что ответить ей.

– На скрининге может присутствовать отец ребенка, если вы хотите.

С моих губ сорвался смешок, женщина изогнула бровь, и тут меня накрыло. Я начала смеяться, по щекам потекли слезы. Понимала, что у меня начинается истерика. Но только сейчас я осознала, что стану матерью-одиночкой, которая даже не знает имя мужчины, от которого залетела.

В издательстве, в котором я работала, моя история имела бы бешеный успех. Чем не статья для жёлтых таблоидов? Застала парня с подругой, переспала с незнакомым мужиком в поезде, а когда жизнь, казалось, начала налаживаться – ребенок...

– Простите, – я постаралась успокоиться, доктор молча протянула стакан воды.

Сделала глоток, стуча зубами по стеклу, и встретилась с понимающим взглядом женщины.

– Незапланированная, да? – я кивнула. – А вот нервничать тебе ни к чему. Побольше гуляй на свежем воздухе, можешь принимать витамины, что я назначила.

Врач протянула мне бумажку и ещё несколько минут давала указания.

Позже я вышла из кабинета, прислонилась к стене и закрыла глаза. Я не готова к такой ответственности. Не готова к этой новой жизни. Пеленки-распашенки... я же совсем не знаю, что нужно делать с младенцами. А тетя... Как я взгляну в ее глаза и расскажу эту новость?

Оторвавшись от стены, медленно двинулась в сторону выхода. По пути мне попалась парочка, девушка с внушительным животом и мужчина, держащий ее за руку. Я украдкой наблюдала за ними, с горечью осознавая, что у меня не будет всего этого. Мужчина смотрел на свою спутницу с такой любовью и каким-то благоговением, что мне хотелось убежать отсюда, настолько лишней я казалась рядом с этими двумя.

Отвернувшись и сморгнув непрошеные слезы, быстрым шагом направилась к выходу.

***

После визита в клинику прошел месяц. Сейчас я стараюсь не вспоминать, но были дни, когда я думала об аборте. Гордиться нечем, но просто в какой-то момент наступала такая депрессия, что становилось физически больно.

От того, что не с кем поделиться. Не с кем разделить свои сомнения. В один из дней я почти решилась рассказать все тете, но проклятый стыд не дал вымолвить и слово. Я заперлась в своей комнате, открыла ноут и стала читать статьи про прерывание беременности. Уже через несколько абзацев, прижав руку ко рту, вбежала в туалет. Я не смогу, просто не смогу...

Приходила на работу и мне казалось, что каждый догадывается о моем положении, хотя это просто невозможно. Вздрагивала от каждого вопроса, обращённого ко мне. Но все было как обычно.

Если не считать того, что последнюю неделю все говорили лишь об одном. Завод на стадии банкротства, к нам едет управляющий. Прям как в известной книге. Какими переменами нам это грозит, я даже не задумывалась. Мне хватало и своих проблем. Тошнота по утрам, сонливость, перепады настроения...

Сегодня в офисе было необычайно тихо. Все попрятались по своим местам, со страхом ожидая указов управляющего. До меня долетали обрывки тихих разговоров, люди шептались, что к нам приехал столичный тиран, и он уже начал отдавать распоряжения. Любочка из бухгалтерии забежала ко мне, ее глаза были распахнуты от удивления.

– Маринка, – трагичным голосом обратилась ко мне. – Он тебя вызывает! Беги.

Я оторвалась от чтения очередной статьи на Babyblog, внутри все похолодело.

– Меня? Зачем?

Голос дрожал, я старалась не впадать в панику, но неизвестность пугала.

– Не знаю, – понизив голос до шепота, выдала Любочка. – Говорят, он злой как черт. Светка его видела, мне кажется, она уже мысленно отправилась с ним в постель.

Девушка засмеялась, но потом посмотрела на меня сочувственно. Как во сне я двинулась в сторону лестницы, спустилась на первый этаж. Коридор до кабинета директора преодолевала словно вечность. Подошла к двери, сделала глубокий вдох и осторожно постучала.

– Войдите, – раздался глухой мужской голос из кабинета.

Глаза опустила к полу, буркнула что-то, сделав шаг вперёд. В ответ не раздалось и звука. Я вскинула голову, устремив взгляд в сторону управляющего. И в этот момент мне показалось, что земля сейчас уйдет из-под ног...

Удивленный взгляд карих глаз, казалось, прожигает меня насквозь. Тех самых глаз, которые одновременно страшилась и жаждала увидеть хотя бы раз. Мужчина из поезда... он сидит за столом и смотрит на меня. Неосознанным жестом прижимаю ладонь к животу, заставляя себя сделать вдох.

9

Марина

Первым желанием было сбежать из кабинета, как можно дальше от его пронизывающего взгляда. Но я продолжала стоять, смотря на мужчину. Он пролистал бумаги, а затем снова поднял свой взгляд на меня, от чего кожа покрылась мурашками.

– Марина, значит, – поднялся с кресла и начал обходить стол, а я неосознанно сделала шаг назад, боясь, что сейчас он подойдёт ко мне и...

Но мужчина засунул руки в карманы и прислонился к столу, продолжая меня разглядывать. Уголок его губ приподнялся, будто он догадывался о моих мыслях.

– В прошлую нашу встречу ты была более... отзывчивой.

Окидывает меня цепким взглядом с головы до ног, и я чувствую себя беззащитной, щеки начинают гореть. В голове яркой вспышкой проносятся воспоминания той ночи. Меня начало лихорадить, пульс участился…

А потом я посмотрела прямо в его потемневшие глаза и буквально задохнулась от силы желания в них. Попыталась что-то сказать, но губы не слушались.

– Так и будешь молчать?

Мужчина изогнул бровь, и я зажмурилась на секунду, сделала глубокий вдох.

– Зачем вы вызвали меня?

Смотрю в пол, лишь бы не встречаться с ним глазами. Слышу его глубокий смех, а затем он говорит.

– Вроде бы в прошлый раз мы с тобой выпили на брудершафт. Ты так не считаешь?

Я резко вскинула голову, смотря на него. Чувствовала, что все больше краснею от его наглой ухмылки.

– Просто скажи, что ты хочешь.

Сказала это, а он резко оттолкнулся от стола. Секунда и вот уже стоит рядом со мной. Так близко. Так опасно. Усилием воли заставляю себя стоять на месте, а мужчина протягивает руку, касается моих волос. Отводит прядь назад, смотря на меня так пристально. Проводит пальцем по щеке, спускаясь ниже и очерчивает линию губ. Я же стою заворожено, не веря, что все это не сон. Отчаянно желаю большего и в то же время молюсь, чтобы все это закончилось.

Он наклоняется к моему уху, я чувствую его дыхание на виске. В нос ударяет терпкий запах его парфюма, который, оказывается, не забыла. На мгновение я подаюсь слабости и прикрываю глаза.

– Меня зовут Глеб, – шепчет тихо, почти касаясь губами кожи. Каждое его слово вызывает табун мурашек на моей коже. – Хочу знать, почему ты сбежала, Марина...

И тут словно ушат холодной воды. Вижу нас со стороны и не понимаю, как снова подпала под его чары. Какого черта?! Я резко делаю шаг назад, увеличивая расстояние между нами. А он не пытается остановить, даже не шевелится. Губы крепко стиснуты, взгляд карих глаз прожигает насквозь. Но именно в этот момент я чётко понимаю, что позвал он меня не для этого.

Вскидываю подбородок, надеясь, что мужчина не замечает мою дрожь и не слышит, как оглушительно колотится сердце в груди.

– Я не сбегала, – он прищурился, буравя меня взглядом, собирался что-то сказать, но я тут же выпалила. – Зачем вы вызвали меня?

Глеб смотрит на меня с нечитаемым выражением на лице, а затем моргает, встряхивает головой и возвращается к столу. Усаживается в кресло и снова начинает перебирать какие-то бумажки.

– Хочешь знать, зачем позвал? – он поднял голову и посмотрел на меня.

А я хочу, чтобы не продолжал, чтобы молчал, так как боюсь услышать то, о чем начинаю догадываться. Он так быстро преобразился! На лице холодная маска, передо мной тот самый тиран, которого страшится весь завод.

– Вы все тут в курсе, что ваш завод на грани краха, – он тихо вздыхает, а затем прикрывает глаза и потирает переносицу, поморщившись. – Придется начать с сокращения персонала. И ты первая в списке, Марина.

Внутри меня все холодеет. Мне хочется схватить что-нибудь и запульнуть прямо в его физиономию, на которой он пытается изобразить сожаление. Но я не верю. Ему просто плевать. Он только приехал, а уже начинает устанавливать свои правила. Даже не задумываясь, что может сломать судьбы людей. И моя стала первой в его списке...

– Мне правда жаль, Марина, – говорит ничего не выражающим, официальным тоном. – Но так надо. Я должен сократить количество сотрудников на треть и потом...

Мысли в голове путаются, словно снежный ком. Я думаю о том, что совсем скоро мое положение будет заметно, и вряд ли кто-то захочет взять меня на работу. Слезы подступают к глазам, я опускаю голову, не хочу, чтобы он видел мою слабость.

– Марина...

Слышу тихое и даже в такой момент думаю о том, как красиво звучит мое имя, произнесённое его низким голосом...

А потом меня накрывает злость. Она проходит разрядом по венам, дает мне сил выстоять и не сломаться у него на глазах.

Да как он смеет говорить о том, что ему жаль? Я улыбаюсь, смотрю на него, пытаясь всей глубиной взгляда показать ему, как он мне противен со своей ложью.

– Я тебя услышала, Глеб, – говорю, уже не думая соблюдать субординацию, и он вскинул бровь, явно не понимая, как реагировать на мои слова. – Но не выйдет. Ты не уволишь меня.

Не собираясь слушать, что он ответит, я развернулась и на дрожащих ногах направилась к двери. Меня трясло от желания прокричать ему в лицо, что я беременна. Но в то же время разрывало от ужаса, если он узнает правду. На мгновение появилась мысль, а вдруг он успеет уехать к тому моменту, когда будет поздно? Может, ещё есть шанс?

Положила руку на ручку двери, замешкалась на секунду. И в этот момент в спину мне раздался его голос.

– Это мы ещё посмотрим, Ушакова.

Не оборачиваясь и не отвечая, я дернула дверь на себя и выскочила из кабинета, боясь, что он кинется вслед. Ноги были ватными, я прислонилась к стене, не замечая ошарашенные взгляды любопытных коллег, которые будто только и ждали моего появления. Я стиснула зубы и никому ничего не говоря, направилась к лестнице.

10

Глеб

Жизнь все же иногда чудит по полной…

Когда уже ничего не ожидаешь, она тебе подсовывает «сюрприз» в виде зеленоглазой Феи.

Как, как такое могло случиться? Я думал, что больше никогда не увижу девушку из поезда. И имя у нее какое красивое. Марина. Сначала я обрадовался нашей встрече, ведь зацепила она меня чем-то. Глубоко так. А потом пришлось напомнить себе, что я на работе и мне нужно ее уволить. Ничего личного, только бизнес. Я хорош в том, что делаю.

Но ее нахальное заявление о том, что я ее не уволю. Мне хотелось рассмеяться. Забавная. Неужели она думает, что ночь, которую мы провели в поезде, повлияет на мое решение? Вынужден буду ее разочаровать.

– Лада, подготовь заявление об увольнении Ушаковой, – попросил помощницу.

– Конечно, Глеб Сергеевич.

Интересно, если я приглашу Марину на ужин, она согласится? Вот только сделать это до или после увольнения? Дилемма.

Я снова погрузился в работу. На сегодня столько дел запланировано. Для начала надо разобраться, откуда у фирмы такой огромный убыток…

Оторвался от бумаг и понял, что проторчал на работе десять часов к ряду. Провел руками по лицу, размял шею, прогоняя усталость. Дел еще много, но думаю, можно заняться ими и завтра. Встал с кресла. Надел пальто и поморщился, вспомнив квартиру и машину, которую мне выдали. Но выбирать не приходится.

Вышел из офиса, здесь уже почти никого не было. Кроме редких рабочих, но и они остались лишь потому, что я здесь был. Вытянули короткий жребий.

– Доброго вечера, – процедил сквозь зубы, какой-то мужчина.

Я прищурился, стараясь рассмотреть его. Но так и не смог вспомнить его имя. Да и плевать, если честно. Просто кивнул и направился к выходу.

На улице шел снег. Поправил воротник пальто и быстрым шагом пошел к машине. Залез внутрь и подождал, пока печка начнет работать. Околеть можно. Интересно, здесь есть круглосуточные кафе? Есть хочется невероятно.

Машина немного прогрелась, и я осторожно вырулил со стоянки. Рядом с проходной была остановка для автобусов. Я уже хотел подбавить газа, как увидел одиноко стоящую фигуру на остановке. Мне сперва показалось, что это кто-то слепил снеговика, но, присмотревшись, я опознал Марину. Девушка куталась в пуховик.

Затормозил около Ушаковой и опустил окно.

– Фея, садись, – окрикнул девушку.

Она окинула меня и машину таким презрительным взглядом, что он ощущался на физическом уровне.

– Давай, садись, а то замерзнешь, – дура, мысленно добавил.

– Я к незнакомцам в машину не сажусь, – гордо сказала, но я даже отсюда слышал, как стучат ее зубы.

– У меня есть шоколадка, – ухмыльнулся и добавил. – Давай знакомиться.

– Шоколадка? – поддержала игру девушку. – Тогда я обязана сесть в твою машину.

И она действительно села. Видел, что боролась с собой. Но мороз на улице был очень убедителен.

– Где моя шоколадка? – тут же потребовала Марина, и поднесла руки к обогревателю.

Я отъехал от остановки и улыбнулся.

– А нет у меня шоколадки.

– И как после этого верить мужчинам? – фыркнула Ушакова.

В машине повисла тишина. Но она не напрягала, была такая удобная, что ли. Есть люди, с которыми хорошо помолчать.

– Показывай дорогу, куда ехать.

Марина принялась объяснять, как доехать до ее дома.

– А здесь есть, где купить еду на вынос?

– Да. Как раз скоро будем проезжать «У Михалыча».

Марина расстегнула пуховик, и я покосился на нее. Красивая такая. Молоденькая, ладненькая. А глазюки эти зеленые, в самую душу смотрят, как рентгеном. Сидит, отвернулась к окну. Всем видом показывает, что не хочет со мной разговаривать. А я не настаиваю. Пока.

– Вот, здесь направо, – сказала Ушакова.

Я подъехал к какому-то строению, где было написано «У Михалыча». Сомнительное местечко, но выбора особо нет. Роллтон жрать я больше не хочу.

– Пойдешь со мной? – поинтересовался у девушки.

– Нет.

– Тебе что-то взять?

– Нет, – ответила Ушакова.

Я пожал плечами и вышел из машины.

«У Михалыча» оказалась местной наливайкой. Но здесь действительно можно было взять еду на вынос. Сервис, черт побери.

Я заказал шаурму, несколько слоек и огромную молочную шоколадку с орехами. Продавщица всячески подмигивала и призывала остаться здесь. Но я отказался. Она расстроилась, упаковала еду с собой и шмякнула пакет о стойку. Интересно, здесь есть книга жалоб?

Достал из пакета шоколадку и пошел к машине. Открыл заднюю дверь, положил туда пакет с едой. Сел на водительское место и бросил на колени Марине шоколадку.

– Спасибо, – улыбнулась девушка.

– На здоровье.

Отъехал от «ресторана» и выехал на трассу.

– Марина, я хотел с тобой поговорить. Ты же понимаешь, что наша совместная ночь не изменит моего решения. Мы оба взрослые люди, у нас был секс по обоюдному согласию и…

– Останови машину, – воскликнула Ушакова.

Ее ладони взметнулись ко рту.

– Я понимаю, что ты не хочешь говорить об этом…

– Глеб, останови машину, меня тошнит.

Я остановил машину, врубил аварийку, а Марина выбежала из машины. Она отбежала в ближайшие кусты и… Ну, она не шутила, когда говорила, что ее тошнит.

Поискал в салоне бутылку с водой и отнес Ушаковой.

– Боже, не подходи ко мне.

– Все нормально, – сказал, как можно спокойней. – Держи.

– Спасибо, – девушка взяла воду и стала полоскать рот.

– Известие об увольнении на каждого по-своему влияет, – сказал, как бы между прочим.

Девушка разозлилась. Зашвырнула пустую бутылку в ближайшие кусты. И посмотрела на меня таким взглядом, что меня аж проняло.

– А я тебе сказала, что ты меня не уволишь!

– Марина, – улыбнулся, но она меня перебила.

– И знаешь почему?

– Почему? – спросил ради интереса.

О, сколько раз я слышал эти мольбы и просьбы не увольнять от сотрудников.

– Потому что я беременна, – злорадно улыбнулась Фея.

11

Марина

Ошарашенное лицо Авилова надо было видеть. Не будь мне так плохо, взяла бы телефон и сфоткала его физиономию для потомков.

Пока мужчина переваривал новость, я прополоскала рот, выпрямилась, к горлу снова подкатила тошнота. Проклятая шаурма! Запрокинула лицо вверх и сделала глубокий вдох.

– Повтори, что ты сказала, – раздался глухой голос Глеба.

Я посмотрела на него, мужчина был бледен, губы плотно сжаты.

– У нашей ночи были последствия, – с горечью ухмыльнулась. – Так что забудь про увольнение.

Я резко развернулась, намереваясь продолжить путь пешком, но внезапно пошатнулась от слабости. Глеб тут же схватил меня за плечи, не давая упасть.

– Садись в машину. Надо поговорить.

Процедил сквозь зубы, смотря куда-то в сторону. Я освободилась от его захвата, даже сквозь ткань куртки чувствуя обжигающие прикосновения мужчины. Откинула волосы с лица и вернулась к машине. Только усевшись на пассажирское сиденье, поняла, что меня колотит. То ли от холода, то ли от эмоций, что разрывали нутро.

Глеб некоторое время постоял на улице, смотря вдаль, но потом резким шагом направился к машине. А я в тот же миг начала жалеть, что завела этот разговор.

Уселся в машину, его рука потянулась к пачке сигарет. Но потом он резко остановился.

– Черт!

Швырнул пачку обратно и повернулся ко мне.

– Ты уверена, что это мой ребенок?

Хоть я и ожидала такой реакции, его слова полоснули внутри болью и обидой.

– Уверена, – ответила тихо и, прикрыв глаза, откинулась на сиденье.

– Как такое могло случиться? Мы же предохранялись.

Я медленно повернулась в его сторону, приоткрыла один глаз и хмыкнула.

– Ты же взрослый мальчик, – видела, как мужчина поморщился. – Видимо, что-то пошло не так. Такое бывает.

– И что ты собираешься делать?

Глеб смотрел на меня тяжелым взглядом, его аура подавляла и заставляла глупое сердце биться чаще.

– Я собираюсь домой, принять ванную и лечь спать. На работе был тяжелый день, знаешь ли.

Видела, как от моих слов Авилов мрачнеет еще больше. Да плевать. Это он ворвался в мою жизнь и перевернул ее с ног на голову.

– Что ты думаешь делать с ребенком? – спросил мужчина и замер в ожидании моего ответа.

Мне бы оскорбиться, неужели он мог подумать, что я решу избавиться от малыша. Но тут же я вспоминаю свое отчаяние в первые дни, как узнала, и внутри все холодеет. Кладу ладонь на живот и мысленно в миллионный раз прошу у своего ребенка прощения.

Вижу, как мужчина опускает взгляд на мою ладонь, лежащую на животе. В его карих глазах столько эмоций, которые невозможно распознать. Чувствую, как от этого кожа покрывается мурашками, и я отворачиваюсь к окну, скрывая свои чувства. А их внутри меня настоящий ураган. Мне хочется показать мужчине, как мне было страшно и одиноко. Как не хватало мужского плеча рядом и уверения в том, что все будет хорошо. Как хочется довериться и расслабиться хоть на мгновение.

Но я просто не могу себе этого позволить. Ведь по сути я совсем не знаю Глеба... А вдруг он вообще женат? Мысль об этом вызывает холодок в животе и неприятное чувство ревности. Я хмурюсь и твердо говорю.

– Я буду рожать, Глеб.

– Хорошо. Это хорошо.

Произносит он задумчиво и плавно трогается с места. Всю дорогу до моего дома мы едем молча, лишь пару раз я подсказывала ему, где свернуть. Остановились около дома тетушки, благо она уехала в город к подруге на несколько дней. Еще объяснений с ней мне не хватало.

– Ладно, я пойду, – не смотря в сторону Авилова, сказала. – Спасибо, что подвез.

– Что, даже в дом не пригласишь? – было мне ответом.

– Да как-то не горю желанием.

Повернулась в сторону Глеба и замерла от его пронизывающего взгляда.

– Постой, Марина.

Сказал тихо и коснулся моей руки, останавливая. А меня словно молнией прошибло от его прикосновения. Сразу вспомнилось все, что между нами было, к щекам прилила кровь. Надеюсь, он не заметит этого в полумраке салона.

Его палец медленно огладил кожу, и я не выдержав, резко выдернула руку из его хватки. Обняла себя в глупой попытке отгородиться от его присутствия. И заметила, как на губах мужчины появилась ухмылка. Он все понимал, чтоб его!

– Ты же понимаешь, что все теперь поменяется? – спросил Авилов, заглядывая мне в глаза.

– Ну, как минимум, теперь-то уж точно ты меня не уволишь, – попыталась пошутить я, а он в ответ тихо выругался.

– Я хочу быть в жизни своего ребенка. Ты понимаешь это?

Я понимала. И глупое сердце пропустило удар после этих слов, а затем забилось быстро-быстро. Сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться.

– И как ты себе это представляешь? Я не собираюсь возвращаться в Москву. Мне и здесь хорошо.

Вздернула подбородок, а Авилов покачал головой и нахмурился.

– Я хочу отвезти тебя в хорошую клинику.

У меня даже дар речи пропал от этого заявления.

– Зачем?

– Чтобы тебя осмотрели врачи, убедиться, что все нормально.

Почувствовала, как на меня накатывает злость. Да что он себе позволяет? Я сказала ему о ребенке, потому что он имел право знать. Но я не хочу, чтобы Авилов диктовал мне свои условия и руководил моей жизнью.

– Ну конечно, у нас же тут колхоз. Рожать придется в коровнике в лучшем случае, ты так, что ли, считаешь?

Глеб поморщился и стиснул руки на руле. Процедил сквозь зубы.

– Я хочу, чтобы с тобой и с ребенком все было хорошо. Хочу помочь тебе, Марина. Для начала.

– Меня устраивает мой врач. И я не хочу, чтобы ты лез в мою жизнь.

Глеб тихо засмеялся, но это был смех с привкусом горечи.

– Слишком поздно идти на попятную, не находишь?

Не стала ничего отвечать на это, мне просто нечего было сказать. Он прав, конечно, но признавать это вслух не хотелось. Я тихо хмыкнула, отвернувшись к окну и не спеша покидать машину.

– Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше?

11

Глеб

Я скоро стану отцом.

Повторял про себя эту фразу снова и снова.

Разве такое бывает? Столько лет жил в браке с супругой, а у нас так и не появились дети. Провел ночь с незнакомкой и получите, распишитесь.

Уже битый час сидел в машине, курил одну за одной. Наверное, придется бросить. Я нужен здоровый ребенку.

У меня будет ребенок!

По губам сама собой расплылась улыбка.

Черт возьми, судьба не перестает удивлять. Жизнь, действительно, удивительная штука. За каждой черной полосой следует белая. У меня в голове уже столько планов крутилось. О многом нужно позаботиться. Пусть Марина и отрицает, что ей что-то надо… Я бизнесмен и знаю, как нужно склонять в свою сторону.

Приехал на съемную квартиру и снова поморщился от обстановки. Надо сказать Ладе, чтобы подыскала мне другое жилье, более подходящее. Внутри было столько энергии. Я ходил из стороны в сторону и не знал куда себя деть. В голове смешались все мысли.

Залез в интернет на смартфоне и начал читать пособия вроде: «Ты скоро станешь папой» и «Ребенок от а до я». Я уже и не помню, что делать с маленькими детьми. Арина давно выросла. Всему придется учиться заново.

Прошел на кухню, чтобы заварить кофе. Меня распирало, хотелось с кем-то поделиться своей радостью. Но тут одна мысль поубавила мой пыл.

А с чего я решил, что именно я отец ребенка? И что Марина вообще беременна?

Я поморщился от этих мыслей, но они имеют место быть. Я на своем примере знаю, что многие годами пытаются завести ребенка и ничего не выходит.

Настроение было испорчено окончательно. Теперь же я искал в интернете не книги по уходу за ребенком, а где в этом захолустье провести ДНК-экспертизу.

***

С самого утра, как приехал на завод, зашел в кабинет и не поднимал голову от бумаг вплоть до самого обеда. Встал с кресла, чтобы размять шею, когда в дверь кабинета постучали и внутрь вошла Ушакова.

Я тут же взглядом впился в хрупкую фигурку девушки. На ней было надето вязаное платье и на ногах высокие сапоги. Пока что ее положение не было заметно.

– Добрый день, Глеб Сергеевич, – нервно сказала девушка, а я поморщился от такого официоза.

– Добрый, Марина.

– Ну, я пришла, что вы хотели мне сказать? – спросила и сложила руки на груди в защитном жесте.

– Ты обедала? – неожиданно спросил я.

– Что? Нет еще… Ты для этого меня позвал?

Я тихо хмыкаю, замечая, как с ее лица слетает маска безразличия, сменяясь удивлением. Даже снова на ты перешла, ты гляди…

– Я собираюсь на обед, а ты составишь мне компанию.

– Спасибо, но я поем на кухне.

– Это было не предложение, Марина.

Видел, что девушка хотела возмутиться, сжала свои маленькие кулачки, но промолчала, только глазами сверкнула.

– Хорошо, – процедила сквозь зубы.

– Иди, одевайся, я жду тебя на парковке.

Спустя десять минут мы уже выехали на трассу.

– Где здесь можно нормально пообедать? И говоря нормально, я имею в виду не пирожки.

– В центре есть ресторан «Версаль», я там не была, но слышала много положительных отзывов.

– Тогда едем туда.

В машине мы практически не разговаривали. И тишина не давила, наоборот, была расслабляющей. В уме я перебирал варианты того, как начать разговор об отцовстве. Потом плюнул на это дело. Мне сорок лет, а я не могу прямо спросить, я ли отец ребенка? Что за детский сад.

Мы подъехали на стоянку ресторана, я помог Марине выйти из машины, и мы направились внутрь. Здесь действительно было неплохо. Со столичными ресторанами не сравнить, но уже не забегаловка. Нас подвели к просторному столику около окна с видом на реку. Мы сделали заказ, и официант вежливо удалился.

Я только открыл рот, чтобы начать разговор, но первой заговорила Марина.

– Прости, мне нужно в дамскую комнату, – виновато улыбнулась девушка и встала со стула.

Марины не было довольно долго, я уже было решил, что она сбежала, но тут увидел, как она идет к столику.

– Все нормально? – обеспокоенно спросил я, вглядываясь в ее бледное лицо.

– Да, все хорошо, спасибо, – ответила Ушакова.

В этот момент нам принесли обед. Я заказал огромный бифштекс с запеченной картошкой и овощным салатом, а Марина суп-пюре с гренками.

Я решил завести разговор об отцовстве после обеда. Так будет правильней.

– Приятного аппетита, – произнесла девушка и аккуратно попробовала суп, замерла, словно прислушиваясь к своим ощущениям.

Видимо, суп ей и малышу пришелся по вкусу, потому как она быстренько расправилась с первой порцией и заказала вторую. Я не удержался от улыбки. Так непривычно видеть девушку со здоровым аппетитом, которая не считает калории.

С обедом было покончено. Я пил кофе, а девушка какао с зефирками, тогда я и решил завести разговор.

– Марина…

– Да.

– Я хочу, чтобы ты сделала ДНК-тест. Это абсолютно безопасная процедура, твоему здоровью и здоровью ребенка ничего не угрожает. Мне нужна гарантия, что это мой ребенок. Поверить на слово, как ты понимаешь, я не могу.

Девушка долго молчала, сидела с идеально выпрямленной спиной и продолжала пить свой напиток. Я думал, что она пошлет меня куда подальше, но Марина вновь удивила меня.

– Хорошо, – пожала плечами и устремила свой взгляд на меня. – Я уверена в том, что это твой ребенок. Я не гулящая женщина, знаешь ли, Авилов. А то, что произошло между нами в поезде… Скажем так: это была одноразовая акция.

– Я совершенно не это имел в виду.

– Я поняла, что ты имел в виду, – усмехнулась девушка. – И согласна пройти ДНК-тест.

– Тогда завтра с утра заберу тебя из дома и поедем в лабораторию. А когда придут результаты, поговорим еще раз, – уверенно сказал я.

– Звучит, как план.