Погибаю от любви, задыхаясь в ненависти

Часть 1. Задыхаться в ненависти. Глава 1. Не уверен, что смогу так просто отказаться от возможности быть с тобой

Мерный стук колес Хогвартс-экспресса о рельсы служил метрономом для мыслей, которые безумным вихрем кружили в голове Гермионы.

Что ждало ее впереди?

Казалось, победа над армией Волдеморта и свержение его жестокого режима должны были принести мир на земли Магической Британии. Но дело Темного Лорда продолжало жить, и даже смерть главного звена не сломила веру его последователей в безжалостные идеалы.

Оставшиеся в живых приспешники Тома Марволо Реддла скрылись по углам, как крысы, сбежавшие с тонущего корабля, и временами выходили из укрытий, чтобы вступить в незначительные схватки с аврорами Министерства Магии.

И сейчас экспресс спешил довезти Гермиону и ее двух самых близких друзей – Гарри и Рона к стенам родного Хогвартса, который выстоял в финальной битве, чтобы те, кто был так резко выброшен на поле сражений и не успел закончить последний курс школы чародейства и волшебства, могли завершить обучение.

Гермиона, услышав о возможности вернуться в школу, впервые с той страшной битвы почувствовала искреннюю радость. Несмотря на то, что в Хогвартсе случилось много ужасного, в сердце еще оставались воспоминания о том, как, будучи обычной девочкой, магглорожденной – не знаюшей ничего о магии, она получила письмо, которое изменило всё.

Именно Хогвартс отчасти стал ее судьбой. Открыл путь в мир магии, познакомил с Гарри и Роном. Из года в год они шли рука об руку, палочка к палочке, преодолевая все трудности, возникающие на пути. Они делили на троих все: радость от побед, боль от утраты друзей, разочарование и счастье. Поэтому два этих человека были для неё дороже всего.

Гермиона задумчиво смотрела на Гарри, который сидел напротив, читая Ежедневный Пророк. Она знала, что он с жадностью искал информацию о Пожирателях Смерти – непойманных предателях. Но газеты в последнее время стали еще более вылизанными, потому что Министерство вновь выбрало политику замалчивания, внушая всем картинку радужной жизни.

Гарри нервно поправлял свои съехавшие на нос очки и сжимал бумагу до побелевших костяшек. Гермиона радовалась, что смогла уговорить друга вернуться в Хогвартс. Теперь у него была возможность прийти в себя и постараться забыть жуткое прошлое.

Потом она перевела взгляд на тихо сопящего Рона. При виде его стянутых к переносице бровей и беспокойно двигающихся под веками глаз сердце Гермионы сжалось. Рону снова снился кошмар. Она протянула свою ладонь к его руке и аккуратно прикоснулась, боясь напугать еще сильнее.

Рон открыл глаза и потеряно осмотрелся, не избавившись от морока сна. Но когда взгляд прояснился, юноша с благодарностью кивнул Гермионе, сжимая её руку.

Гермиона постаралась ласково улыбнуться, но невольно вернулась мыслями в тот день, когда они решили расстаться друзьями.

Было удивительно тепло. Закатное солнце окрасило небо вокруг Норы багряно-красным цветом. Хотелось замереть в моменте, насладиться открывшейся красотой. Рон и Гермиона сидели в поле, окруженные высокой травой, словно спрятавшись ото всех, в тишине, и долго молчали, чтобы не нарушить гармонию.

– Миона.

– Рон. – Они начали разговор одновременно, но Рон приглашающе поднял руку, чтобы Гермиона могла продолжить, и она воспользовалась возможностью.

– Я очень долго думала о том, что мы слишком сильно изменились после войны. И… Я… Пожалуйста, пойми меня правильно. – Она перевела дыхание и торопливо заговорила. – Я хочу, чтобы мы остались друзьями. Чтобы снова были ты, я и Гарри. У меня нет сил для любви и отношений. Я слишком разбита, так же, как и ты.

Гермиона напряженно посмотрела на Рона, боясь увидеть разочарование на его лице, но встретив спокойную улыбку, почувствовала легкость.

Он её понимал. Наверное.

– Я рад, что ты первая заговорила об этом. – Рон потянулся к её руке и переплел их пальцы. – Я сейчас крайне сломлен сам, чтобы помочь тебе залечить раны. Я словно еще не верю, что Фреда больше нет. Смотрю на часы, которые мама вернула на стену над камином, вижу его серую стрелку и не могу осознать... Не понимаю, зачем это все... Зачем нам ехать в Хогвартс? Зачем пытаться делать вид, будто все хорошо? У тебя получается лучше, чем у меня, ты можешь двигаться дальше. Будешь учиться на отлично, пойдёшь в Министерство, чтобы и дальше спасать всех на этой планете. – Он тихо засмеялся. – Ну а я понимаю, что пока буду только тянуть тебя на дно. Перерыв – это лучшее, что можно сделать для наших отношений. Ты права. Как всегда.

Гермиона хотела возразить, но Рон не позволил:

– Мы ведь по-прежнему останемся самыми близкими людьми, и в моем сердце ты будешь всегда на особенном месте. Независимо от обстоятельств.

Гермиона всхлипнула, притянула Рона к себе и крепко обняла. Но он быстро отстранился, заботливо вытер с ее щек слезы и с теплотой произнес:

– Но, возможно, позже мы сможем попытаться вновь. Я все еще люблю тебя. Не уверен, что смогу так просто отказаться от возможности быть с тобой. Не как друг.

Услышав эти слова, Гермиона едва заметно вздрогнула. Это не совсем то, что хотелось услышать. Последние месяцы она жила лишь одним желанием поставить окончательную точку и просто замереть, чтобы подумать, как жить дальше. Потому что от прежней Гермионы остались только осколки разбитой вдребезги души. Все идеалы, что были “до”, разлетелись в прах. Она сломалась.

Рон ошибался, решив, что она справляется.

Вот только ту отчаянную надежду, что горела в его глазах, она не нашла в себе силы затушить. Не желая причинять ему дополнительную боль, лишь кивнула головой.

Она знала: впереди их ждет тяжелая борьба со своими болью, страхами, потерями, оставшимися после войны. Но учитывая их совместную историю, Золотое Трио просто обязано справиться. На пепелище обязательно появятся ростки новой жизни.

***

Глава 2. Он хотел сберечь ее сердце, просто пока не знал как

– Сбегаешь, Малфой?

Услышав голос, Малфой резко остановился, а Гермиона, стремясь его догнать, не успела сбавить скорость шагов и впечаталась в спину слизеринца. И сразу отскочила назад, словно прикоснулась к чему-то ядовитому. Малфой обернулся, и удивление на его лице быстро сменилось гримасой брезгливости. Гермиона напряглась, приготовившись к колкости. Но он лишь тихо выдохнул:

– Ты.

Поборов секундное замешательство, Гермиона расправила плечи и приподняла подбородок. Она без смущения ответила на холодный взгляд слизеринца таким же открытым, с вызовом.

– У нас совместное задание, – напомнила она скорее себе, потому что на мгновение забыла о том, почему вообще стоит в этом коридоре напротив Малфоя.

– И ты бежала, чтобы сказать мне это? – его губы скривились в подобии усмешки. – У нас нет никакого совместного задания и не будет.

Конечно, Гермиона вовсе не хотела говорить ни про какое задание, она даже не понимала, что заставило ее выбежать из кабинета – это было какое-то помешательство. И теперь она чувствовала себя глупо.

Малфой, не дожидаясь ответа, развернулся и пошел дальше. Но теперь уже принцип не позволил Гермионе его просто так отпустить.

– В этом случае ты должен предупредить профессора об отказе. Я не собираюсь делать это за тебя и тратить свое время.

Он лишь неопределенно махнул рукой. Несносный засранец. Гермиона пару раз глубоко вздохнула, успокаиваясь. Надменность, с которой Малфой говорил с ней, будто делал одолжение, напрочь выбило из нее желание сплотиться, как любят говорить нынче все профессора Хогвартса.

Гарри и Рон вышли из кабинета ЗОТИ одни из последних и, заметив Гермиону, направились к ней.

– Куда ты так бежала? – спросил Рон.

Гермиона даже обрадовалась, что друзья не видели ее позорного разговора с Малфоем.

– Это уже неважно, – вымученно улыбнулась она, – пойдем, перекусим?

Рон радостно закивал, а вот Гарри посмотрел на нее внимательно и с долей тревоги. Она часто ловила подобный его взгляд на себе: одновременно жалостливый и понимающий.

Гермиона знала, что не заслуживала этой молчаливой поддержки. Тем, кто сильнее всех пострадал, был Гарри, а не она, и все же друг пытался забрать у нее часть боли, а она в ответ этого сделать не могла. Поэтому Гермиона спрятала свой надрыв где-то очень глубоко, чтобы друзья его не заметили, ведь это сделало бы только хуже.

Так же она сейчас спрятала и мысли о Драко: собрала их и положила в ящик вместе с другим хламом.

Ничего, связанное с ним, не должно ее волновать, тем более какое-то задание.

***

– Откажись от меня, – заявил Малфой, садясь за стол напротив нее.

Гермиона подняла взгляд от книги, отвлекаясь от поиска тем для работы по ЗОТИ. Она совершенно не ожидала увидеть слизеринца снова.

Гарри с Роном были на тренировке по квиддичу, а она тем временем устроилась в читальном зале, выбрав отдаленный стол у окна. Лучи вечернего солнце падали сквозь большие мутные окна, и в них блестели серые пылинки. Гермиона погрузилась в книгу, тишину и покой, пока его не нарушил непонятно откуда взявшийся Малфой.

– Ну это я всегда с радостью, – ответила она, – а по какому поводу?

Драко был раздражен. Он хмурился, и даже его волосы, всегда непогрешимо уложенные, растрепались. Гермиона невольно заметила, что на солнце они казались серебряными.

– Мы с профессором Бриндлмор разошлись во мнениях, поэтому теперь я не могу поменять партнера для проекта, а вот ты можешь, я не сомневаюсь. Сделай это.

– То есть ты сам не смог отказаться, поэтому предлагаешь это сделать мне? – Гермиона сложила руки на груди и усмехнулась. – И не подумаю.

Ее даже позабавила эта ситуация. Они с Драко разговаривали о школьном задании, делая вид, будто это действительно что-то значило, а не было лишь ширмой, чтобы спрятать руины.

Малфой злобно прищурился, но явно пытался сдерживаться. А Гермиона наслаждалась тем, что каждая секунда, проведенная рядом с ней, доставляла ему дискомфорт.

– Лучше тебе подсуетиться и начать выполнять проект с кем-то другим, иначе можешь очень горько пожалеть.

Гермиона не сдержала едкой улыбки:

– Малфой, повзрослей наконец, эти угрозы выглядят нелепо. И прошу заметить, это ты прискакал что-то у меня просить, так что не наглей. – Она вздохнула. – Тебе что, так невыносима мысль о нашем партнерстве?

Он замолчал, словно действительно размышлял над ответом.

– Поверь, одна эта мысль уже оскорбляет мое достоинство.

Гермиона пристально на него взглянула и почти искренне спросила:

– Неужели оно у тебя еще осталось?

Если где-то существовал спусковой механизм, то Гермиона на него успешно нажала. Малфой медленно откинулся на спинку стула, не сводя с нее оценивающего взгляда. Его поза была обманчиво расслабленной, потому что на лице застыло хищное, жестокое выражение.

– А ты ведь встречаешься с этим рыжим Уизли, да? – уточнил он, приподняв бровь.

– А это уже не твое дело, – парировала Гермиона.

– Просто странно, что не с Поттером, все-таки у него интеллекта побольше будет. Хотя, может, в этом и причина, он понимает, что со своей популярностью может выбрать не такое... – он оскалился, посмотрел на Гермиону насмешливо и произнес, смакуя, – убожество. А Уизли никогда не был разборчивым, ему и объедки подойдут.

Гермиона даже удивилась тому, как ровно и спокойно прозвучал ее голос.

– Я хотя бы могу быть уверенной в том, что меня искренне полюбят, а не будут терпеть из-за наследства и фамилии, при этом каждую ночь в ужасе засыпать с отвратительным пожирателем смерти и знать, чьим приспешником он когда-то был.

Драко Малфой указал на книгу.

– Хорошо, что ты об этом заговорила. Предлагаю взять в качестве темы пожирателей смерти. У нас ведь столько наглядного материала, – он взглянул на ее руку, лежащую на столе, – шрам же еще остался, я надеюсь?

Глава 3. Мне нравится флиртовать с несвободными мужчинами

Когда Джинни заснула, Гермиона бесшумно выбралась из-под одеяла и покинула комнату. На Хогвартс опустился купол ночи: все ученики спали. Тишина замка казалась проклятием, а мысли в голове – такими громкими. Хотелось очистить разум и не думать ни о чем.

Но как только Гермиона вышла в коридор, то нос к носу столкнулась с Гарри, который испуганно отшатнулся от портрета Полной Дамы. Он только собирался войти в гостинную Гриффиндора.

– Гарри, что ты здесь делаешь?

– Жду, пока Джинни уснет, – он виновато опустил голову, избегая смотреть в глаза.

– Она спит. – Гермиона потянула друга за предплечье. – Пойдем пройдемся.

Они пошли по темному замку, освещая палочками дорогу. По всем правилам они тоже должны были давно спать в своих постелях.

Разговор никак не завязывался. Неторопливые шаги привели их на Астрономическую Башню. Гарри вздрогнул: Гермиона поняла, что его захлестывают воспоминания о смерти профессора Дамблдора.

– Я не был здесь с той самой ночи.

– Если хочешь, мы можем уйти в другое место, нам необязательно здесь быть.

Гарри покачал головой, облокотился локтями на перила и посмотрел на ночное небо. Оно было усыпано яркими холодными звездами. Гермиона встала рядом с Гарри, тоже любуясь. Долгое время они молчали, не нарушая тишину. Этот момент был хрупким и потому особенным, даже волшебным.

– Я не знаю, как мне расстаться с ней, – начал Гарри, по-прежнему глядя в ночную даль. – Во мне будто нет никаких чувств. В битве за Хогвартс… Я словно умер там, понимаешь, Гермиона?

Она понимала. И испытывала то же самое.

– Я смотрю, как Джинни улыбается, веселится, старается жить дальше. Огонь, горящий в ее сердце, должен согреть и меня, но все, что я чувствую – тишина и холод. Мне кажется, я не имею права веселиться, смеяться, жить, когда погибло столько людей из-за меня.

– Они погибли не из-за тебя. Они погибли за мир. Ты стал его символом. – Гермионе было больно слышать слова лучшего друга – первого человека во всей Магической Британии, кто протянул руку маглорожденной ведьме. – Ты внес не меньший вклад в победу, и благодаря тебе я могу жить.

Шрам, оставленный Беллатрисой, фантомно прожигал предплечье. Гермиона догадывалась, что уродливая надпись “грязнокровка” навсегда останется с ней. Клеймо, чтобы она не забывала – лишь благодаря жертвам, такие, как она, могли быть частью Магической Британии.

Гарри достал из кармана копию принадлежащего Салазару Слизерину медальона. Эту подделку он когда-то нашел вместе с Дамблдором в пещере.

– Кикимер отдал тебе?..

– Да. Я попросил его об этом, чтобы никогда не забывать и о тех, кто... был на другой стороне. Регулус Блэк, Северус Снейп, Нарцисса Малфой – приспешники Волдеморта, но без их помощи мы бы не добились того, к чему пришли.

– Гарри, не пытайся справиться со всем в одиночку, я рядом. Рон. Джинни… Мы все будем с тобой до конца.

– Как тебе удалось расстаться с Роном друзьями?

– Я поговорила с ним... И он меня понял по-своему.

– Он все еще любит тебя. Он яростно рассматривает каждого парня, который подходит к тебе, и не сомневается, что вы снова сойдетесь. Но ты не хочешь?

– Не хочу. Я струсила сказать ему, что этого, скорее всего, никогда не произойдёт. Во мне тоже что-то сломалось на полу Малфой Мэнора. Когда я закрываю глаза – вижу ту огромную люстру, которая вот-вот упадет. Вижу Добби. Слышу, как кричит Рон, ты… Вижу неподвижно стоящего Малфоя.

– А теперь тебя заставляют с ним работать.

– Это прихоть министерства.

Глаза Гарри широко распахнулись, и он развернулся к Гермионе.

– Да, министерства. У нас же новая цель – сплотиться. Бывшие неприятели работают вместе. – Гермиона усмехнулась. – Мы все еще остаемся разменной монетой, которой расплачиваются за чужие ошибки. Чистокровный и грязнокровка. Чем не идеальный пример нового мира?! Какая ирония. Знаешь, Гарри, я так ненавижу Малфоя. Ненавижу его трусость, надменность, слабость. Смотрю на него, и мне противно.

– Не думал, что когда-то скажу это, но Малфой был таким же заложником обстоятельств, как и мы. Тем не менее, это не отменяет того, что он по-прежнему надменный хорек.

– Я знаю. Но забыть не могу. Представляешь, он пришел ко мне и начал требовать отказаться от совместной работы. Этот ублюдок ни капельки не изменился. “Чистота всегда одержит победу” – так и написано на его самодовольной роже.

– Гермиона, хочешь я ему врежу? – Гарри толкнул Гермиону локтем и злорадно улыбнулся. Она негромко засмеялась в ответ.

– С Малфоем я разберусь сама. А ты реши все с Джинни. Она не заслуживает этих игр в молчанку. Поговори с ней откровенно. Мне кажется, что из всех нас Джинни – самая сильная и стойкая. Они с Роном отдали войне слишком много, но все же пытаются нас отогреть.

– Я обещаю, что не буду больше бегать от нее. Ты права.

Гермиона ободряюще улыбнулась другу, подошла ближе и крепко обняла. Гарри прижал ее к себе, погладил непослушный волосы, тихо произнося:

– Меня беспокоит, что министерство снова молчит. Пожиратели смерти остаются на свободе. Сейчас их возглавляет отец Теодора Нотта. Он в открытую заявил о своем намерении продолжать дело Темного Лорда перед тем, как сбежать.

Гермиона отстранилась и села на пол.

– Многие пожиратели смерти в прошлом были последователями Грин-Де-Вальда. Потому им так нравятся идеи Волдеморта. Это то, чем они живут – мир без грязнокровок…

Гермиона понимала, что, хоть сейчас идеи Темного Лорда запрещены и недопустимы, избавиться от предрассудков, которые взращивались в человеке с самого рождения, непросто. Семья Малфоев сегодня – воплощение истинной аристократии: они жертвуют несметное количество галеонов на помощь пострадавшим в войне маглорожденным. Отмывают свое имя от гнили сотрудничества с Волдемортом. Но когда Гермиона увидела прежнее презрение в глазах Драко – осознала, насколько все это лицемерно.