Погоня за тенью лисы

Важно!

Читать "Староград" для понимания этой книги необязательно (но прочитав, вы поймёте мир многим больше).
Самый точный жанр этой книги на данный момент звучит так: альтернативно-исторический роуд-муви с элементами любовного романа, хоррора и научной фантастики.
В некоторых моментах эта книга находится на полных отлётах ( серьёзно, я не для красоты возрастной рейтинг установил). Так что будьте готовы к тому, что некоторые герои будут крайне аморальны, события частично примут крайне отвратительные формы, а некоторые детали мира могут показаться неудобоваримыми. Нежных попрошу не читать, а всех прочих не ассоциировать происходящее в сюжете с личностью автора.

Проект - Vulpes corsac

Цель проекта: Проверить совместимость человека с более совершенными видами. Определить границы возможных модификаций.

Метод: Проведение операции по сшиванию частей тела совершенного вида с человеком.

Материалы эксперимента: Милая девушка, европеоид, имеет богатый боевой опыт, изувечена и лишена трёх конечностей; Труп существа внеземного (или всё же земного?) происхождения, гуманоидного строения (возможно получеловеческий облик лишь предмет маскировки); Сыворотка адаптации генной структуры; Дополнительные человеческие части; Личное мастерство работы с подобными биологическими материалами.

Результат: Wunderbar! Части двух совершенно чужих видов идеально срослись друг с другом! Подопытная снова способна ходить и даже сражаться сразу после завершения операции! Первый, тестовый прогон показал превосходную боевую эффективность.

Последствия: Мощные разрушения по всему городу. Сотни, если не тысячи убитых. Крайне удовлетворительный исход. Правда, теперь всё же придётся поделиться получившимся существом с Министерством. Ничего, пусть попробуют разгадать мой секрет. У них всё равно ничего не выйдет и она вернётся ко мне.

Вердикт: Образец идеально подойдёт для исполнения моего плана.

Э.Г.

Походная Армия снова в пути

Сколько лет моя нога не ступала на родную землю? Даже и вспомнить сложно, когда я в последний раз был на Родине. Вероятно это было во времена Атлантической Бойни, лет двадцать назад. Интересно, сколько всего успело измениться за это время?

Наверное, выросло уже целое поколение, которое даже и не застало те события. Юнцы вряд ли знают, почему старый генерал был вынужден отправиться со своей армией воевать за чужие интересы на другой континент. Не знают они и того, почему во время войны, у коммунистов получилось сменить руководство в Богемии и присоединить её к Арбер Цвейту. Да, память об этом ещё свежа, и многие старики, вроде меня, могут рассказать о происходившем.

Но какой в этом смысл, если мои соотечественники теперь живут в совсем другом мире? Моё решение кажется им скорее предательством, нежели борьбой за интересы родной страны. А я, в их глазах, всего лишь генерал-изгой, который, из-за своих амбиций, оказался во главе армии таких же изгоев. И я то ладно, всё что мне было дорого осталось далеко в прошлом, а вот мои ребята, из-за меня остались без родного дома, молодости и жизненных альтернатив.

Как же странно повернулась судьба... Двадцать лет мы скитались по просторам Империи в качестве незваных гостей, которые доставляют сплошные неудобства. И вот теперь, нас вдруг решили вернуть обратно на родную землю, на откуп новому, коммунистическому правительству.

Человек, сообщивший мне об этом, был капитаном имперской гвардии, элитных частей вооружённых сил Босгора, которые, судя по всему и будут сопровождать нас до самой границы с Арбер Цвейтом.

Его зовут, кажется, Андрей Карпов и у него тот ещё видок для героя Империи. Изуродованное лицо, половина которого оказалась практически полностью лишена кожи, местами даже оголился череп. Чудом было то, как спокойно он относился к столь серьёзным повреждениям. Капитан как ни в чём не бывало, ходил по светским приёмам, пугая нежных аристократов. И даже ездил делегациями, шокируя почтенных представителей иных государств.

Не беспокоило его и то, что глаз на изуродованной стороне лица, оказался невидящим. Он, разумеется, не стремился выйти на пенсию или держаться подальше от боя. Андрей всегда соглашался на любую имперскую военную авантюру, одним только видом ужасая врагов Босгора. За это я его неимоверно уважал, хоть и до сего момента, нам сотрудничать не доводилось.

В целом, он создавал впечатление простого и прямолинейного вояки, который, тем не менее, вполне мог взять себя в руки, если то было нужно. Вот и сейчас, сообщая мне о столь серьёзном решении императора, он старался сохранить определённый официоз:

- Генерал Халлер, нашим императором, Анжеем II Спокойным, было принято решение отправить вас обратно на Родину. Завтра вы должны будете собрать всех расквартированных в Закатске солдат своей походной армии на городском вокзале. Мы предоставим вам подходящий состав.

- Вы что же, нас выгоняете? Или быть может продаёте? Я могу только предполагать, что с нами будет, если мы вернёмся домой, в Богемию. Нас точно разоружат. Некоторых наверняка осудят, как военных преступников и рассадят по тюрьмам. Меня скорее всего казнят без суда и следствия. Но я то уже стар, шестьдесят лет всё-таки. Мне всё равно скоро умирать. Так, может хоть на родной земле погибну. Да и солдаты вернуться к обычной жизни и наконец завершат свои скитания по миру. По крайней мере, большинство из них.

- Вовсе нет! Вас возвращают домой, потому что правительство Рабочего Района Богемии, убедило Императора, что вы должны служить своему государству, а не чужому. Да и вообще... - он замолчал на несколько мгновений, словно не знал, стоит ли ему говорить следующие слова или нет, - Ладно, скажу, как есть. Вас отправляют в Арбер Цвейт, потому что куча граждан чужой страны с оружием в руках, пугают руководство Империи и могут доставить множество проблем, если ситуация в стране станет нестабильной.

- Но мы двадцать лет воевали на стороне Босгора! А теперь вдруг стали доставлять вам проблемы?

- Не «нам». Мне, лично, никакого резона выгонять вас нет. Я всего лишь передаю мнение верховного командования. И оно решило, что вами должно заниматься правительство Богемии. Император же согласился, потому что хочет потепления в отношениях с арберами. А то мы сейчас в шаге от того, чтобы засыпать друг друга ракетами.

- Да уж, интересное решение... Ну да ладно, я, в целом, готов к тому, чтобы вернуться домой. Будет ли готов дом, к моему возвращению, я не знаю. Я сообщу своим ребятам, и завтра мы будем готовы отъезжать. Но скажи, почему поезд?

- Обсуждался вариант с самолётом, но это оказалось слишком дорого. Нам понадобиться далеко не один лайнер, чтобы переправить вас всех. К тому же, вас придётся разоружить. Вы же вряд ли согласитесь сложить оружие?

- Разумеется. Без оружия, у походной армии больше ничего своего не останется. Из триумфаторов и победителей, мы превратимся в заключённых. Так что да, отъём оружия будет воспринят как оскорбление. И мной, и моими людьми.

- Вот поэтому вы поедете на поезде, под охраной гвардии. И ещё, будьте готовы, что вместе с вами поедут ещё три... человека.

- Как-то вы неуверенно сказали последнее слово. Мне стоит беспокоиться за этих «людей»?

- Поймёте, когда их увидите. Я постараюсь, чтобы с ними не было никаких проблем. Однако, эти барышни аккумулируют их вокруг себя, сколько их не контролируй.

- Барышни? В поезде полном вооружённых мужчин? Почему они едут именно с нами?

Поезд отправляется

Место: Закатск, центральный вокзал (ДРР)

Дата:6.30 22.06.1985

До Крайовы: 10600 км

Закатск, милый город на берегу Тихого Океана, был погружен в утренний туман. Было довольно прохладно, так что мне хотелось как можно быстрее закончить с формальностями и побыстрее сесть в своё тёплое купе.

На платформе, как и обговаривалось с Карповым, уже выстроилась моя Походная Армия, в своих старых, потёртых мундирах. Сколько же лет, мы сражались бок о бок! И вот, теперь, наступает начало конца наших долгих скитаний.

Эти, уже не молодые, мужчины шли со мной на самый край света, по первому же приказу. Я уважал их храбрость, они уважали мой авторитет. И только благодаря этому взаимному уважению, мы до сих пор не разбежались и не превратились в банду разбойников.

Но я так, до сих пор, и не силился им сказать, куда именно мы отправляемся в такой спешке. Я просто не знал, как они отреагируют на такую новость. Посчитают меня предателем, позволившим отдать своих людей на откуп коммунистам? Или всё-таки будут рады наконец ступить на родную землю? Если честно, я и сам пока не знаю, как реагировать на происходящее. Мысли путаются в голове и я впервые перестал понимать за что сражаюсь.

Более же тянуть нельзя, да и обстановка сейчас самая подходящая, чтобы наконец сообщить им о том, что скоро мы все будем на родной земле:

- Товарищи! Мне сложно вам это говорить, но нашим странствиям пришёл конец. Двадцать долгих лет, мы воевали на стороне Босгорской Империи, надеясь однажды вернуться на родную землю. Как вы прекрасно знаете, революция перечеркнула эти планы. Мы стали нежеланны на Родине. Нежеланны, мы стали и здесь. Нас кидали в горячие точки, где мы могли бы осесть, уже на новой земле. Но мы так и не смогли найти иного пристанища. Ибо нет у нас Отечества, кроме Богемии! В которую мы наконец-то возвращаемся...

Я сделал паузу, чтобы посмотреть за реакцией солдат. Все они были в смятении. Кто-то нервно переглядывался с товарищами, кто-то плакал, кто-то заворожено смотрел на меня, а кто-то еле сдерживался, чтобы не начать танцевать. Никто конечно, не знал, что будет дальше и общее смятение повисло в воздухе.

- Я понимаю, что вы шокированы. Однако, старайтесь не терять самообладания! До тех пор, пока мы не перешли под юрисдикцию Рабочего Района Богемии, Походная Армия не считается распущенной. А значит, вы все должны вести себя подобающе и быть готовы к вполне боевой переброске через всю Империю. Оружие не опускать, часовых выставлять, всё как обычно. А теперь давайте, грузитесь в состав, у вас ещё будет время всё обсудить.

Я хотел было уже закончить на этом, но внезапно вспомнил про Карпова, стоявшего вместе со своими гвардейцами неподалёку. Я кивнул ему и вновь окликнул погружавшихся в поезд солдат:

- И да, чуть не забыл. Нас будет сопровождать капитан гвардии Карпов, слушайте его приказов как моих и не вступайте в конфликты с гвардией. Всё, вольно.

Наконец закончив с погрузкой и проследив, чтобы все разместились, я присоединился к капитану. Тот также скомандовал своим бойцам грузиться в вагон и мы остались одни на перроне.

- А где те дамочки, что будут нас сопровождать?

- Должны приехать с минуты на минуту, - Карпов взглянул на свои наручные часы, видимо, чтобы убедиться в своих словах, - Как только они погрузятся, я скомандую об отправлении поезда.

- Что-то мне не нравится вся эта затея.

- Мне она не нравится ещё больше, Ян.

- Переходим на ты?

- А чего тянуть? Нам, с тобой в одном купе ещё неделю ехать, если не больше. Так что довольно официоза. Ты военный, я военный, всяко уж найдём общий язык.

- И то верно. К слову, можешь всё-таки рассказать о попутчицах?

- А там нечего рассказывать. Они монстры. Чудовища с милыми лицами. И у каждой, лицо - всего лишь маска. Ты, главное, не позволь им себя обмануть. А ни то...

- Что?

- Ничего хорошего из этого не выйдет. Честно? Будь моя воля, я бы их устранил. И это не из мести за давнее поражение. Скорее потому, что живыми, все трое могут привести весь мир на грань гибели.

- Мне кажется ты преувеличиваешь. Наш мир и так в шаге от апокалипсиса, и даже целая армия не сможет ускорить его смерть, не то что спасти.

- Поймёшь, когда получше их узнаешь. Поверь, ты изменишь своё мнение.

Вскоре, к платформе подъехал дорогой чёрный лимузин с тонированными окнами. Его дверь открылась и наружу вылезла девушка в белом, лабораторном халате. Она изучающим взглядом осмотрела окрестности и встала слегка поодаль от машины, ожидая выхода других пассажиров.

Следующей из автомобиля вышла высокая светло-русая девушка с голубыми глазами. Она была облачена в длинную кожанку, с символом молота на плече, отличительную форму интербригады. Неужели с нами поедет агент Арбер Цвейта? Они настолько беспокоятся за успех операции, что решили отправить вместе с нами боевика из этих революционных формирований? Странно, даже слишком.

Ещё страннее было то, что она была не совсем человеком или совсем не человеком. Правая рука её была скрыта под перчаткой, хотя даже так проглядывалась некая неестественность её строения. На голове революционерки красовалась пара лисьих ушей.Я даже было подумал, что это какой-то бутафорский, дурацкий костюм. Однако, вскоре, она пошевелила этими странными ушками так, словно те были её неотъемлемой частью. Ноги же полностью подтвердили моё мнение о том, что все особенности девушки были вовсе не маскарадным костюмом. Ибо вместо обычных, человеческих конечностей, у неё были две длинных и достаточно крупных для человека лапы, не обременённых обувью. А прямо над ними — большой и пушистый хвост с белым кончиком, свободно извивавшийся в воздухе.

Из глубин дневника

Место: На подъезде к Чернотопску (ДРР)

Дата:11.00 23.06.1985

До Крайовы: ~9800 км

Странно вновь оказаться на территории страны из которой, ты самолично, ещё совсем недавно, уехала, громко хлопнув дверью на прощание. Да ещё и по приглашению тех, из-за кого мне и пришлось спешно собирать вещи.

Но, иногда, всё же стоит поступиться своей гордостью ради великой цели. Сугубо личной цели. В конце концов, смогли бы животные эволюционировать в нечто разумное, руководствуясь стыдом? Пожалуй, нет. Вот и для Новой Эволюции, которая уже ждёт человечество в обозримом будущем (не без моей помощи, само собой), можно немного потерпеть.

Хотя, одним терпением тут не обойдёшься, ибо путь, который нам предстоит преодолеть велик, а риск нарваться на неприятности ещё больше. Главное, что я запомнила о Босгорской Империи, так это то, что эта страна знаменита широтой своей души и неуёмным количеством безумцев.

Впрочем, без душевнобольных, существовал бы тот прогресс, плодами которого наслаждаются «нормальные люди»? Каждый учёный, художник и мыслитель из всех живущих и живших ранее, никогда не был психически здоров, и именно поэтому, своими сумасшедшими идеями двигал науку вперёд, выводя пещерных дикарей в бесконечный космос.

Да и каждый безумец, по мере распространения своих идей, рано или поздно, становиться вполне нормальным. Его сумасшествие не просто принимается обществом, оно им перенимается, становиться нормой. Вот что может быть бессмысленнее и ненормальнее, в понимании неандертальца, чем загонять молнии в стальные трубки? Или ставить дом на четыре каменных круга? Или заворачивать мясо в кишки животных?

Вот и мою идею, слишком сложную для понимания потомков обезьян, все считают безумной. И, может быть, только в этом краю психопатов, можно найти себе сподвижников, которые по достоинству оценят все возможности, что может дать нам полный симбиоз с животным миром.

Может быть кто-то даже будет готов пойти на процедуру переработки добровольно и принять мой дар этому миру с распростёртыми объятиями. Но чокнутыми бывают не только гении. В этой стране много и тех, кто в своём помешательстве превратился в живое ископаемое, став подобием тех троглодитов, которые сжигали светил науки на кострах. И этих ортодоксов, живущий глубокой древностью пугающе много.

Вот, Карпов например, типичный пример узколобого солдафона, прямолинейного и бестактного. И это вовсе не от смертельной обиды, что он затаил на меня и Ратенпешт. Мне кажется, он просто такой с рождения. И без хирургического вмешательства, исправить его вряд ли представляется возможным. Впрочем, его в любом случае ждёт перерождение, как и всех остальных. Если, конечно, он не будет излишне конфликтовать с Софи, в чём я сильно сомневаюсь.

Как ни крути, а солдат не сможет тягаться с организмом, пусть и неидеальным, но созданным специально для того, чтобы убивать. Хотя, стоит отдать ему должное, одну встречу с Kriegsfuchs, капитану всё же удалось пережить. И это в тот момент, когда Ратенпешт была в не себя от ярости. Впрочем, поможет ли ярость в битве опытному бойцу или застелит его взгляд красной пеленой, мешая мыслить тактически? Чёрт его знает, я не боец.

Если что, за меня всё сделают мои творения. И мне необязательно пачкать руки, пытаясь силой навязать свои убеждения. Особенно, будучи рядом с Ришар. Она не просто wunderwaffe, полностью подчинённое воле своего создателя. Но ещё и мой magnum opus, идеальный организм, совместивший в себе идеальную живучесть, смертоносность, скорость и покорность. Конечно, сама она плохо контролирует свои превращения, а взрыв, вызываемый резким увеличением температуры при быстром обращении, опасен для всех окружающих. Но, до сей поры это лишь играло мне на руку.

Конечно, сама Вивьен очень недовольна своим положением цепного оборотня. Однако, лучше ли была её прошлая жизнь? Певичка, гастролирующая по миру и поющая слащавые песенки, ничто перед новой ступенью эволюции. Правда, голосок у неё действительно миленький. Пожалуй настолько, что приматы не достойны его слышать. Так что если она хочет продолжать петь, пусть поёт лишь мне. В конце концов, у любого великого творца должна быть своя муза.

Но пока, для меня, главная загадка - это Эрмелина и её странный народ. Мне доводилось изучать мёртвого представителя их вида, что после пошёл на детали для протезов Софи, а теперь вот получилось добыть живого. Пришлось изрядно поработать над её связками, чтобы она могла издавать человеческие звуки. Затем долго заниматься с ней новославицей, чтобы по итогу, она наконец смогла поведать про своих сородичей больше.

Впрочем «долго», пожалуй будет преувеличением, как для изучения языка, лежащего в абсолютно иной плоскости, относительно родного, Эрми справилась довольно быстро. Всё благодаря неуёмным возможностям мозга её вида, позволяющим намного большее, нежели скудный человеческий разум. Это показывает, насколько далеко они ушли в эволюционном плане от нас. А ещё, немного пугает, ибо если она получит достаточно знаний о нашем мире и обществе, я рискую перестать быть самым умным существом на этой планете. Возможно, тогда придётся её убить. Да, определённо придётся.

Вряд ли бы, конечно, с ней можно было бы справиться, будь ей доступен весь спектр возможностей её расы. Однако, ошейник, надетый ей на шею, в качестве наказания за проступок о котором она, почему-то не хочет говорить, каким-то образом, сдерживает её силы, делая её слабее обычного гоминида. Что ещё стоит упомянуть в заметках об этом путешествии?

Старые друзья

Место: На подъезде к Чернотопску (ДРР)

Дата:12.30 23.06.1985

До Крайовы: 9900 км

- Тебе не кажется, что все эти дневники пустая трата времени?

Элл оторвалась от усердного заполнения страниц увесистой тетради, которым занималась в течении последнего часа и вопросительно посмотрела в мою сторону:

- Что ты имеешь в виду, Софи?

- Ну, все эти дневники, записи, отчёты, кому они нужны? Ладно бы ты записывала что-то важное, там цифры какие или прямые наблюдения, чтоб не забыть. Это я понимаю, этим все яйцеголовые занимаются. Но зачем записывать просто путь из точки А в точку Б, словно это задачка из школьных учебников, кому это может быть интересно? Тем более, что сам по себе дневник, обыденно ведут для успокоения душевного состояния при психических расстройствах.

Глиммер улыбнулась, отложила письменные принадлежности и произнесла, своим бархатным голосом:

- Ну, может у меня и есть отклонения в психике, что я вполне признаю. Например, мизантропия...

- Если ты признаёшь существование ментальной болезни, значит ты и не больна! - я прервала девушку на полуслове, - Нет ни одного клинического психопата, который кричал бы на каждом углу, что он, собственно, психопат. Всё потому, что для пациентов сумасшедшего дома, их расстройства становятся единственной возможной реальностью. Вряд ли во время самой болезни рассудка, они готовы признать, что вся их жизнь это игры больного разума.

- Но ведь я же делаю вывод основываясь не на своём восприятии реальности, а на том, что говорят про меня другие люди. Да и в целом, я всегда довольно сильно отличалась от них в плане размышлений.

- И что же? Разве противоречивость идей может служить оправданием для наречения кого-либо безумным? Конечно, тому же Карпову этого вполне достаточно, чтобы назвать меня «поехавшей». Тем не менее лично я не готова назвать его психом, даже считая его кровным врагом. При этом я близка с пролетариями, а он сидит в башне из слоновой кости и считает, что знает всё лучше всех. В этом то и вся разница. Да и насчёт психов. Ту же шизофрению может чётко определить только профессиональный психиатр. Если же больной ей живёт в обществе, где шизофреники практически все, то и болезни такой не будет, даже наоборот, не страдающие шизофренией будут считаться больными.

- Не слишком ли хорошо, для партийной активистки, ты разбираешься в столь специфичном вопросе?

- Просто было что почитать по этой теме в босгорской тюрьме. Да и как выяснилось, крайне много деятелей психиатрии оказались моими соотечественниками и писали труды на германском, так что я имела удовольствие ознакомиться с ними в оригинале. К слову о соотечественниках. Мы, кажется уже въезжаем в городскую черту, так что мне бы хотелось тебя спросить, могу я прогуляться до одного своего товарища?

- Товарища? Зачем?

- Он сможет дать мне наводку на мою интербригаду. Я до ужаса хочу увидеться со своими сослуживцами, да расспросить чем они занимались весь этот год.

- Это не может подождать? Мне бы не хотелось, чтобы мы сильно выбивались из графика, да и к тому же, тебе лучше лишний раз не светить лицом. Ты же, вроде как местная знаменитость. Чёрт знает, что нас ждёт, если все узнают, что ты на свободе, да ещё и обзавелась парочкой инородных конечностей. Не думаю, что пролетарские аборигены не заметят ушки, хвост, ноги и лапу.

- Поверь, местные и не на такое насмотрелись. Да и к тому же, поверь, я смогу раствориться в толпе, при желании. Стоит только надеть штаны подлиннее, да перчатку на руку и никто и в жизнь не отличит меня от местечковой косплеерши. Мне бы только переговорить с ним с глазу на глаз, да получить нужную информацию. Много ли времени займёт? Да и к тому же, мне просто необходимо узнать о своих! Может, они составят нам компанию и помогут после того, как мы пересечём границу.

- Эх, ладно. Я попрошу Карпова подождать пару часов. Главное, не влипни в неприятности. Хотя кому я это говорю? Это путешествие просто не может обойтись без неожиданных проблем. Просто, постарайся лишний раз не привлекать к себе внимание.

Поезд резко дёрнулся, а колёса заскрипели, ознаменовав прибытие в город. За окном купе, в солнечных лучах, блистал городской вокзал, покрашенный в персиковый. Перед ним, по платформе гуляли пассажиры, ожидавшие поезда, старушки, торгующие семечками, а также суровые народники, полиция ДРР.

И вот их присутствие крайне настораживало. Конечно, небольшие отряды народной полиции и дружинников, довольно часто присутствовали в местах большого скопления людей или при особенно важных мероприятиях, однако целый взвод вооружённых до зубов Volkspolizei, как их зовут в Арбер Цвейте, явно свидетельствовал о том, что в Дальневосточной Республике дела идут не слишком складно.

Последний раз я была в Чернотопске года два назад, и тогда он показался мне крайне тихим и спокойным городом. Ума не приложу, что могло нарушить сонную атмосферу небольшого районного центра. Возможно, мне лично удастся это выяснить.

Уже выходя из вагона, успела перекинуться парой ласковых с Карповым, всё ещё бывшим не в духе из-за моего присутствия в составе экспедиции. Всегда умиляюсь, смотря на то, как этот пафосный вояка истекает жёлчью на пустом месте.

Статья из газеты "Тихоокеанская комета"

Империя наносит удар!

Вчера, во время рабочей демонстрации за отделение Дальневосточной Рабочей Республики от Босгора, организованной нашим дорогим спонсором, Антоном Филиновым, имперский офицер избил студента Дальневосточной Академии Народного Хозяйства, некого Николая Елина. Нашими корреспондентами выяснено, что нападавшим был капитан Императорской Колониальной Гвардии (так называемых Пунцовых беретов) Андрей Карпов, прикреплённый к нашей стране, как военный аташе.

В городе же он оказался, поскольку был прикреплён к эвакуирующейся Походной Армии Халлера, известных предателей пролетариата, которые сейчас проезжают по Великой Сибирской Тропе. Факт того, что данный представитель метрополии находился в центре Чернотопска и оставил без внимания свою основную задачу, требует отдельного внимания правительства ДРР. Почему вы, председатель Терпкий, позволяете империшкам расхаживать тут, как у себя дома?

Судя по информации очевидцев, отряд данного офицера направлялся к вокзалу, с неизвестной целью, пока на их пути не встретился Елин. Юноша, окрылённый борьбой за свободу своего государства, сразу прознал о недобрых намерениях прибывших офицеров и, по его словам, храбро бросился перед военными, намереваясь не позволить задавить им свободный протест. За это он был избит до полусмерти вышеописанным офицером. Господин Филинов навестил студента в больнице и пообещал наградить того и иных пострадавших от рук империалистического режима, орденом труда, как только протесты увенчаются успехом.

Министерство Колониального Управления и Ведомство Военных Операций хранят молчание. Впрочем, ничего нового, кабинетным аппаратчикам, которые боятся комментировать этот случай, не то что наказывать виновного офицера, не привыкать закрывать глаза на бесчинства подчинённых.

Напомню, что протесты начались из-за введения варварского закона, закрепляющего Императора, как формального главу Республики и к ним уже стали подключать не только народников, но и колониальные силы. Лоялисты делают всё, чтобы сохранить свою власть. Возможно, вскоре начнут стрелять по недовольным людям на поражение.

Недавно, к нам также поступило сообщение, что против протестующих хотели ввести военизированные силы Народной Гвардии (или же Белые береты). Подобный указ даже рассматривался председателем Терпким. Благо, сами «наргварды» отказались сражаться за лоялистов и сегодня утром объявили вооружённую забастовку, забаррикадировавшись в своих казармах и отказавшись выходить до тех пор, пока председатель не подаст в отставку.

Однако, даже несмотря на всю ту поддержку, которую оказывают движению за свободу, в воздухе всё ещё витает один вопрос: «До каких пор мы будем позволять Императору и его лоялистам пить кровь трудового народа? Избивать честных рабочих на улицах? Давить мирные протесты?» Не пора ли и самим взяться за оружие и выгнать всех тех, кто указывает нам что и как делать?

Товарищи! Я обращаюсь к вам, не как журналист или политический деятель, но как друг и соратник. Пожалуйста, не стойте в стороне, когда ваша страна в вас нуждается, выходите на улицы и вставайте на баррикады! Пора принять вызов, который нам бросила Империя!

Главный Редактор ТК Олег Городовой

На длинном поводке

Место: Цетеносотенск

Дата:11.23 25.06.1985

До Крайовы: 7800 км

- Почему ты считаешь меня врагом, Вивьен? - всё тем же обманчиво ласковым голосом вещала девушка в медицинском халате, стоя по другую сторону большой стальной решётки.

- Ты держишь меня в клетке!

- В том, что ты называешь клеткой, есть большая кровать, туалет, тёплый душ и самое главное - много свободного пространства, в котором ты можешь безопасно проводить свой досуг, в какой бы форме тот не был! Вот какая, при этом, разница, есть ли у этого помещения прутья и укреплённые стены? Кто же знал, что для перевозки биологического Wunderwaffe лучше всего подойдёт вагон для перевозки особо опасных преступников? Да и вообще, если тебя не устраивает, ты всегда можешь выйти отсюда!

Произнеся это Элл слегка притопнула ногой и скрестила руки на груди, продемонстрировав свою обиду. И мне действительно стало немного совестно, смотря на то, как искренне доктор переживает за то, что я не ценю её труд. Но по-другому быть просто не может, как бы она не хотела показаться мне доброй.

Когда-то Глиммер спасла мою жизнь, однако лишь для того, чтобы затем разрушить её до основания, превратив меня в настоящее чудовище. До того как мне встретилась эта безумная девушка, я была певицей. На каждый мой концерт приходили тысячи людей, которых мои песни вдохновляли и мотивировали стать лучше. По крайней мере, мне очень хотелось верить в то, что музыка может сделать мир лучше.

А потом меня подстрелили. Не знаю кто и зачем. Может это был чей-то злобный план, может случайное стечение обстоятельств, а может, и вовсе, этот выстрел являлся частью плана самой Элл, которая давно положила на меня глаз. По крайней мере она сама так говорит. А ещё часто упоминает про то, что любит моё творчество. Но как она вообще может любить человеческое искусство, не говоря уже о конкретно моём, если лишила меня возможности им делиться? Превратила в монстра, созданного только для того, чтобы помочь воплотить в жизнь её план по точно такому же «перерождению» всех остальных людей?

- Как же мне выйти, если я здесь заперта?

Доктор демонстративно подошла к закрытому входу в клетку и легонько дёрнула одну из его створок на себя. Та податливо скрипнула и отворилась.

- Ты ведь даже не попыталась её открыть. Значит, не так уж и хочешь уйти.

- Как я уйду, если по твоей милости, могу в любой момент обратиться в огромного волка?

- Я не понимаю, почему ты считаешь, что это минус.

- Потому что в том состоянии я жажду крови и не могу себя контролировать! И мной правят животные инстинкты! И я подчиняюсь твоим приказаниям!

- А не думала ли ты, Виви, что всё это делаешь ты настоящая? Я имею в виду, что твоя настоящая натура - это действительно «жаждущий крови зверь», который закономерно желает подчиниться своей хозяйке. Моя работа была дать тебе инструменты для выражения этой части себя, а также возможности для самозащиты.

- Ничего из этого мне не было нужно!

- Но ведь ты же хотела сделать мир лучше. И я тоже этого хочу. Перестань уже брыкаться и пойми, что мы на одной стороне.

- Я хотела сделать мир лучше, тем, что создавала свою музыку и вселяла в людей надежду. Ты же просто хочешь всех превратить в зверей и вернуть в леса! С чего ты вообще взяла, что именно твоё мнение верное?

- С того, что на этой планете нет людей, что были бы умнее меня. Разумеется я лучше всех знаю, что нужно человечеству. И вообще, я устала от этого пустого спора, который повторяется снова и снова. Иди лучше погуляй с Эрмелиной, разомнись, посмотри город. Ты два дня просидела в замкнутом пространстве, так что свежий воздух тебе не помешает. Всё равно Софи ушла искать своих людей и ещё несколько часов пробудет в городе.

- Не боишься что мы уйдём и больше не вернёмся?

- Вернётесь.

- Небось влезла в мою голову и что-то там для этого поменяла?

- Никуда я не влезала! Просто искренне верю, что ты искренне хранишь в своём сердце преданность. Всё, действительно хватит этих споров. Эрмелина уже ждёт тебя снаружи. Ты только приглядывай за ней, для неё наш - мир в новинку.

- Будто я этого не знаю!

Выйти из столь приевшихся четырёх стен оказалось довольно приятно. Свежий воздух, солнечный свет и пение птиц - именно те вещи, которых мне не хватало. Хотя в поезде я не была их лишена (даже несмотря на скромный размер окон в тюремном вагоне), здесь они ощущались совсем по-другому.

Может всё дело в ветре? Пожалуй, единственной вещи, которую нельзя полноценно воссоздать внутри закрытого помещения. Ведь ничто не даёт такое чувство свежести и свободы, как прохладный порыв, ласково освежающий сознание. Быть может и к лучшему, что его нельзя запустить внутрь жилища. Разве приносил бы тот же лёгкий бриз такое удовольствие, постоянно продувая кости, и в укрытии, и вне его?

А ведь некоторые движения воздушных масс вообще не приносят никакого удовольствия. Вряд ли кто-то будет рад попасть внутрь торнадо, или бурана, или ещё какой-нибудь стихийной причуды. И хотя, они вполне могут принести определённое эстетическое удовольствие, при наблюдении со стороны, все эти буйства природы несут лишь хаос и смерть.

Горькая старка

Место: На подъезде к Пустозерску

Дата:20.23 26.06.1985

До Крайовы: ~7100 км

- Скоро мы въедем на территорию Сибири! - моё радостное заявление, почему-то абсолютно не тронуло Халлера.

Мне думалось, что он будет становиться всё радостнее с каждым шагом к родине. Однако, всё оказалось совсем наоборот. Вместо ответа, он лишь с горечью уставился в свою чашку с кофе в которой бессмысленно мешал напиток ложкой.

- Не вижу счастья на лице, Ян.

- А чему мне радоваться? - безжизненным сухим голосом отозвался старик, - Моя война, длинною в двадцать лет, обернулась поражением и я, с позором, несу себя к ногам победителей.

- Что же, у тебя нет этого волнующего чувства возвращения? Неужели твой глупый отказ от всего, что ты оставил в Богемии стоит того, чтобы лишать себя семьи и родной земли? Может, конечно, ты действительно едешь на смерть, но разве лучше будет умереть на чужбине в качестве изгоя, где тебя никто толком и не отпоёт?

- Ты сам то, понимаешь, что несёшь? Пан Карпов, я конечно понимаю, что вас чуть было не распяли на радость толпе, и извините уж, за официоз, но ваши суждения явно требуют проверки профессионального психотерапевта.

- Как агрессивно. У меня просто хорошее настроение и не только потому, что я был спасён из лап народного суда. А ещё и потому, что сам из этих мест и крайне рад тому, что наконец, после несколько месяцев разлуки увижу жену и детей. И мне искренне непонятно, как вы можете сохранять мрачное выражение лица, приближаясь к дому?

- Честно? Я бы предпочёл вас видеть вечно мрачным и недовольным, так вы хотя бы не раздражаете. Да и ваша прямолинейность, когда вы пытаетесь поделиться своей радостью, бесит нечеловечески. И конечно я недоволен. Меня продали и обрекли на верную смерть, и я даже не знаю, во сколько оценили мою старую голову. И девки эти ненормальные, и местные политические дрязги, и проблемы с логистикой. Голова болит уже!

- Если тебя это так беспокоит, я могу рассказать тебе то, что знаю сам. Это конечно, было приказано держать в тайне. Да и скорее всего это далеко не вся реальная история, но, я думаю, это будет правильнее.

- Ну садись, рассказывай, раз уж хочешь.

Прежде чем сесть, я быстрым шагом направился к бару, в вагоне ресторане, где мы находились, взял с него початую бутылку старки и только затем плюхнулся напротив Халлера. Сделав пару крупных глотков прямо из горла, я получил его язвительный комментарий:

- Теперь понятно, почему ты сегодня такой.

Оторвавшись от бутылки, я всё же решился предложить и ему опрокинуть стаканчик:

- Не хотите, Ян? Что ты вот это уже холодное кофе мешаешь битый час? Хряпни тоже.

- Нет, спасибо, мне одной операции на печени хватило.

- Ты же всё равно вбил себе в голову, что умирать едешь! Какая разница, в таком случае, посадишь здоровье или нет?

- Смерть надо встречать с трезвым взором. Да и давай, рассказывай уже, что хотел.

- Ну как хочешь. Начну с того, что ты и так знаешь. Тебя, вместе с твоими ребятами, отправили в комплекте с Доктором Глиммер и спутницами. Но знаешь ли ты, что Император решил не избавиться от тебя, а помочь Арбер Цвейту объединиться?

- Что ты такое несёшь? Империя с арберами в затяжной холодной войне.

- А вот, я знаю от маршала Кишевича, моего начальника, что Император имеет стратегические планы на союз с коммунистами. Но пока, ни он, ни они не могут в открытую сказать о кулуарных договорах и кидают друг другу подачки. Анжей не может напрямую отправить военную помощь арберам, его не поймут союзники, а потому «возвращает» тебя и твоих вояк, да ещё и с лёгкой рукой освобождает коммунистов из сибирских лагерей. И это не вызывает у союзников Империи никаких подозрений, поскольку всё выглядит как избавление от давней проблемы. Арберы, взаимно отказываются поддержать движение за независимость в ДРР. Ну и этот проект Глиммер, тоже является частью их сотрудничества, правда я не слишком понимаю, в чём он состоит.

Халлер, задумчиво посмотрел в окно, а затем лёгким движением вылил остывший кофе в открытую форточку и протянул мне пустую кружку:

- Чёрт с ним, наливай своё пойло!

Я наполнил его кружку до краёв и сам сделал ещё несколько глотков из горла. А затем Ян спросил:

- А какого чёрта император так подобрел к тем, кто желал его свержения всё его правление?

- А это уж только он сам знает. Но в нашем генштабе уже ходят разговоры о большой войне, где мы выступим бок о бок с арберами. И разговоры эти настолько активные, что скорее всего все участники Пакта Старой Крови, в курсе о том, что Император готовит предательство. Вряд ли Республика Оливия и Федерация Ярлов будут сидеть сложа руки, но, судя по всему, в голове у государя-батюшки, на старость лет, вдруг созрел некий безумный план, который он хочет воплотить благодаря Глиммер и её работе. И знаешь, только потому что он её поддерживает, я согласился сопровождать эту экспедицию. Ибо знаю, что он понимает, что делает.

- А я вот, теперь, ещё больше не понимаю. Раньше мне было просто обидно, а сейчас совсем какая-то муть! Какой-то порочный альянс с коммунистами, какие-то тайные научные исследования, какие-то заговоры. Я вот что думаю, в это всё лучше уже больше то и не лезть. Мы солдаты, вот и не должны задумываться о таких вещах.

- А я тебе о чём говорил? Радуйся, что скоро вновь сможешь побывать на родине. Радуйся и пей. Всё равно завтра умирать!

Он залпом осушил свою кружку и вновь протянул её мне. Я долил остатки того, что плескалось на дне тары и отправился в бар за новой. Мы пару часов распивали эту бутылку, пока за окном пролетали бесконечные леса, практически заброшенные деревеньки у дорог, быстрые сибирские реки и скромные полустанки. Когда она наконец закончилась, к нам неожиданно присоединилась Глиммер.

В неизменном белом халате и с большой чашкой в руках, она подошла к столику, где мы сидели и своим обычным нежным голоском поинтересовалась: