Похищенная. Истинная для адмирала.

Глава 1.

Антонина Волкова.

Этот день не предвещал ничего не обычного, утро как всегда встретило звоном будильника. Противная трель ударила по барабанным перепонкам, но что-то останавливало от того, чтобы кинуть его в стену. Быть может, цена, а может, и нежелание тратить деньги и время на поиски нового, ведь без этой назойливой штуки встать утром я сама не могла. Слишком выматывалась, да и если так разобраться в моей жизни всего было слишком, особенно работы и обязанностей, которые я добровольно на себя взвалила.

Вздохнув, мысленно пожалев себя, с усилием отдёрнула тёплое одеяло. Холод тут же окутал всё тело, вызывая озноб. Так и не открыв глаз, села на кровати, поставив ноги на холодный пол. Поежилась, обнимая себя руками, и потянулась за тёплым халатом, чтобы хоть немного согреться и добежать до ванной.

Почти не открывая глаз, делала всё на автомате. Умылась, почистила зубы, поставила на плиту чайник, чтобы побаловать себя горячим чаем, прежде чем покинуть свою уютную квартирку, отправившись покорять непогоду и бесконечные дела. Всё так же ежась, заглянула в пустой холодильник, чтобы, наверное, поприветствовать мышь, которая там повесилась от голода или поприветствовать пустые полки. Вздохнула и закрыла обратно, пообещав себе в который раз зайти после работы в магазин, поплелась в комнату одеваться. Пока плелась стукнулась об косяк головой, коленом об угол стола и, потирая ушибленные места, нехотя раскрыла второй глаз, чтобы не набить ещё больше шишек.

И тут случилось это. Нет, не так, ЭТО! Яркий свет пронзил всю комнату, словно сканируя её слепящим глаза лучом, так, что стало больно смотреть на этот свет. Пришлось закрывать оба глаза и ждать, когда эта экзекуция закончиться, но время словно остановилось. Казалось, секунды стали резиновыми, тягучими до бесконечности. Всё застыло и превратилось в патоку, вязко-сладкую до тошноты, наверное, это и отрезвило. Мелькнула запоздалая мысль, что твориться что-то странное, неправильное и надо бы позвать на помощь, но поздно я спохватилась. Свет словно бы всасывал меня в себя, поглощая, так что, казалось, я сама стала светом. Растворилась и стала одним целым в этом потоке, лишь сознание ещё слабо отмечало изменения в место положении.

Сколько всё это длилось? Час, минуты, секунды? Или вечность? Если бы кто-то сейчас поинтересовался, я не смогла бы ответить однозначно, как и сказать, а кто я такая, и существую ли я? В организме всё перевернулось, словно меня разобрали на запчасти, а потом неправильно собрали, и органы сами пытаются найти своё местоположение. Сознание, как ни странно, оставалось всё ещё при мне, и боли как таковой я не чувствовала, словно кто-то злой решил поставить надо мной эксперимент, вырвав меня из моей реальности. Всё, что случилось было реально, но, если я решусь это озвучить, меня отправят на лечение к психиатру.

Любопытство распирало, но я, стиснув зубы, терпела, жмурилась, но не открывала глаз. Хотя этого и не требовалось, свет был ярким, и мне было видно даже сквозь веки, что вокруг меня ходят странные тени, вытянутые существа, как я их обозначила, на людей они явно не тянули, но я успокаивала свой мозг тем, что это искажение и не больше. Искривление сознания, а у страха глаза велики. А потом этот некто коснулся меня, так что я вздрогнула от страха, а сознание словно выключили, отправив в нокаут.

Адмирал космофлота, Рахдай Лимарш.

Рейд проходил штатно, но на душе было неспокойно, словно что-то происходило нехорошее, а что, я никак не мог понять. Это сидело занозой внутри меня, и я с тревогой всматривался в черноту космоса. Коснувшись пальцем виска, активировал визор, перед глазами возникла галопроекция экрана. Начал перебирать контакты семьи в надежде, что что-то ёкнет и я пойму, кому нужна из родных помощь, но это оказалось бесполезным занятием. Внутри меня было пусто, и ничего не откликалось, поэтому пробежал ещё раз взглядом по приборам, проверил связь с командой корабля. Все были на своих местах, тревожных сигналов или сообщений не обнаружилось, и тогда я совсем поник, не понимая, что делать.

Мне, привыкшему просчитывать свои шаги, действовать уверенно, а иногда и предугадывать наперёд, что случиться, сейчас было сложно понять, что пытается мне сказать вселенная. Чуть дрогнувшей рукой отключил галопроекцию и прикрыл глаза. Возможно, это просто усталость, ведь в космосе уже второй месяц, и, как бы я не храбрился, усталость даёт о себе знать. Сегодня последний рейд, а потом домой на отдых, быть может, отпустит.

Откинулся на спинку кресла, чуть ослабляя ремни безопасности, бросил взгляд на часы и поразился, что прошло так мало времени, а я уже устал. В замкнутом пространстве корабля понятие времени смазывается, чернота космоса не добавляет радости, и лишь звёзды иногда приводят в восторг своим светом. Дежурство обычно пролетает быстро, а сегодня время словно остановилось, а тревога усилилась ещё больше. Снова прикрыл глаза, призывая себя к порядку, дыхательная гимнастика немного помогла расслабиться, и тут раздался звонок, заставивший меня вздрогнуть.

Активировал визор и чуть поморщился, звонка от отца я ждал, но сейчас был не в том эмоциональном состоянии, чтобы реагировать спокойно. Не ответить на звонок было бы хуже всего, а потому покорно нажал кнопку принять. На экране высветилось суровое лицо близкого мне человека, но время и власть наложили на него заметный отпечаток. Витые рога, чуть побелевшие у самого их основания, говорили о почтенном возрасте Увейнца. Отец женился поздно, когда мы с братьями появились на свет, он был в возрасте, и сейчас я без слов понимал, зачем он мне звонит. Пришло моё время искать свою пару, что определит мою дальнейшую судьбу. Для меня это третья попытка, и, если она не увенчается успехом, меня поставят в другую очередь. И будут приглашать уже на каждый отбор в течение трёх лет, если и это не поможет, тогда я стану выбраковкой, и вся моя карьера полетит в чёрную дыру.

Глава 2.

Антонина Волкова.

Холодно. Это было первой мыслью, после того как меня включили обратно. Сознание и все органы чувств тут же включились в работу. Холод пронизывал всё тело, так что пальцы закоченели и не слушались. Прислушалась к себе и своему внутреннему состоянию, чтобы понять, болит у меня что-то или нет, и только потом решилась открыть глаза и осмотреться. Было страшно, потому что запах полной стерильности, который я сейчас улавливала в воздухе, наводил на не самые приятные мысли. Болеть я не любила, но и больницей не пахло. Запах хлорки ни с чем не спутать, как и запах антисептика для рук, который теперь используют повсеместно.

Открыла глаза и захлопнула обратно, потому что яркий свет резанул, ослепляя, так что слёзы сами собой выступили, но смахнуть их не получилось. Руки не слушались, казалось, затекли и ощущались чем-то инородным, тело тоже было вялым. Попытка перевернуться не помогла, тело покалывало словно иглами, боль пронзила все моё существо, так что по ощущениям болели даже корни волос на голове. Стон сам собой сорвался с губ, после чего послышались чьи-то шаги, и я застыла от страха.

Кто-то коснулся щеки, смахнув слезу. Прикосновение было мимолётным и странным. Что-то тёплое и шершавое. Послышался странный стрёкот, приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть и замерла, распахнув оба глаза. Надо мной нависал огромных размеров богомол, его глаза смотрели на меня, а жвала ходили из стороны в сторону. Одна из конечностей висела плетью, он ей потряхивал и кричал. Одно хорошо, что заслонил собой яркий свет, и это позволило осмотреться, превозмогая боль.

Огромное помещение было заставлено кушетками, на которых лежали обнажённые девушки, среди которых ходили всё те же богомолы и проводили какие-то манипуляции. Существо рядом со мной вдруг пошло рябью и приобрело человеческие черты, присущие гуманоидам. На его руке виднелся ожог огромных размеров. Злость, исходящая от него, словно пропитала собой воздух вокруг нас, а когда он заговорил, я почему-то не сомневалась, что это особь мужского пола, меня пронзил страх, заставив вздрогнуть. Звуки вырывались из него с шипением.

— Вставай, самка, раз пришла в себя и иди за мной. Ты уже должна меня понимать, универсальный переводчик должен быть активен, — произнёс, заглядывая в глаза, склонив голову на бок.

Кивнула едва заметно, слова застряли где-то в горле вместе с воздухом. Мозг отказывался реагировать, принимая картинку за какой-то сюрреализм или кошмар на яву, который всё не проходит. Действовала на инстинктах самосохранения, как учили, не спорить, не сопротивляться и по возможности позвать помощь. Я же искренне верила, что скоро проснусь и обнаружу свое бренное тело на кровати в больнице, и кошмар отпустит.

Соскребла буквально своё тело с кушетки и встала на подрагивающие ноги, почему-то собственная нагота не смущала. Холод словно тоже отошёл на задний план, хотелось быстрее покинуть это странное место, даже во сне, потому что смотреть на то, как препарируют девушек, неприятно. Особенно понимать, что во мне так же ковырялись и что-то делали, пока я была без сознания.

Покинув помещение, мы оказались в странном коридоре, словно находились на каком-то космическом корабле. Мысленно подивилась вывертам своего сознания, ровно до момента, когда меня втолкнули в какое-то странное помещение, больше напоминающее камеру. Маленькое, душное с металлическими стенами и полом, освещаемое лишь светом из коридора, который попадал в помещение через небольшое круглое окошко на двери. Больно ударившись и ободрав колени до крови, обернулась на существо, которое опять трансформировалось и что-то шипело, почувствовав запах крови.

Дверь захлопнулась, отрезая меня от ужасного зрелища. Отползла в самый угол в тщетной попытке слиться со стенами или раствориться в них, но сон всё продолжался, и меня начали терзать смутные догадки, что всё это реально. Люди исчезают давно, вот и меня могли похитить. Хотя что во мне особенного, чтобы так напрягаться? Уткнувшись в колени, тихо всхлипнула от жалости к себе. Не в силах что-то изменить или сделать.

Очень скоро в моей камере появилась соседка, такая же голая и дезориентированная от всего происходящего. Она, как и я, не могла говорить, лишь что-то возбуждённо показывала жестами на дверь, а потом забилась в противоположный угол и тоже затихла. До момента, как к нам привели еще пятерых девушек и бросили странного вида одежду.

Одеваться никто не спешил, рассматривая друг друга и молча плача. Нам всем было страшно, все понимали, что случилось с нами что-то очень плохое, а как из этого выбираться никто не понимал. Помещение, и без того маленько и душное, стало ещё меньше, мы могли только лежать или сидеть, едва не касаясь друг друга, а дышать становилось всё сложнее. Холод уже не являлся проблемой, голод был сильнее, как и жажда. Сил даже говорить не было, мы просто вяло передвигались в своей клетке в попытках сохранить силы и воздух.

Адмирал космофлота, Рахдай Лимарш.

Разговор с отцом оставил странный осадок, но тревога так и не ушла, лишь нарастала. Рейд подходит к концу, а пираты словно вымерли. Ни одного происшествия, нападения или случайного попадания в область видимости. Раньше такое было редкостью, сейчас же даже становилось скучно и странно. Что ещё задумали эти членистоногие? Их способность принять любой облик очень часто сбивала со следа, распознавать их пока не научились даже самые совершенные системы. Что позволило им разместить своих особей, которые занимаются шпионажем.

Отвратительные существа, имеющие склонность к каннибализму, поэтому их не принимает ни одно цивилизованное общество. Размножаться они могут только сами с собой, не редко это заканчивается убийством самца, поэтому им не грозит перенаселение или переизбыток мужского населения, как на отдельных планетах, где распространена модель многомужества. На Эпсилоне это давно не секрет, они не входят в состав альянса, но тесно сотрудничают. Эпсилонки пресыщенные и избалованные, были случаи, когда они становились женами увейнцев, а как там складывалось, так и осталось тайной. Семья для нашей расы священна, и посторонних редко посвящают в подробности.

Глава 3.

Воздуха не хватало, началась странная тряска. Уши закладывало, и от голода в глазах было темно, кружилась голова. Казалось что-то взрывалось, отмечала это краем сознания, но как-то отрешённо. Девушки рядом испуганно вскрикивали, но мне было всё равно, навалилась странная апатия, с которой я не хотела бороться.

Дверь открылась с шипением, яркий свет красных мигающих ламп резанул по глазам. Свежий холодный воздух наполнил камеру, а вот наших похитителей не обнаружилось. Выходить было страшно, но понять, что происходит, хотелось, а если получиться, то и сбежать. Надежда на это была призрачной, но свобода так манит. Для человека, который родился свободным, любое ограничение передвижения вызывает отторжение, возмущение. И я в этом смысле не была исключением, даже несмотря на всё внешнее спокойствие, в душе была буря негодования. Толчком к движению стали робкие попытки других девушек выйти из нашей камеры. Первый шаг, и все ожили, собрав остатки сил. Осторожно поднялась на подрагивающих ногах, придерживаясь рукой за стену и пережидая приступ головокружения, сделала робкий шаг в сторону выхода.

Членистоногих существ не наблюдалось, лампы мигали, чувство какой-то тревоги разливалось в воздухе. Выглянув в коридор, увидела других растерянных девушек, которые выглядывали из своих каморок-камер, такие же дезориентированные и растерянные. Ещё до того, как кто-то успел прийти в себя, познакомиться и понять, что делать дальше, в коридоре появились странные существа в скафандрах и со странного вида оружием в руках. Действовали они слаженно, быстро всех организовав, начали выводить из коридора, а тех кто не мог или был ослаблен, выносили на руках. Удивительно было не это, то, что никто не пытался ругаться или выяснять отношения. Нас накачали успокоительным, или нам уже настолько всё равно, что мы на все согласны лишь бы оказаться, где угодно, только не в маленьких душных камерах? Всё это крутилось в голове, пока меня вели длинными коридорами. Мозг фиксировал мёртвые тела похитителей, которых спешно оттаскивали в сторону, чтобы не пугать или из каких-то других побуждений. Голова плохо соображала, все силы уходили на то, чтобы сохранить себя в сознании. Голод, жажда и естественные потребности организма, которые до этого словно глушили, стали просто нестерпимыми. Туалет и душ – всё, что сейчас занимало мой мозг, потому что я воняла сама себе, и, казалось, это чувствовали все присутствующие. Странные существа, которые нас то ли спасли, то ли отбили у похитителей в своих целях, принюхивались к нам, рассматривая пристально. Их лиц не было видно, потому что на них были блестящие шлемы чёрного цвета, а общались они с нами жестами, которые понятны без языка. Странные высокие и все, как один, косая сажень в плечах, их облачение лишь подчёркивает их мужественность. Странно, но от них я не чувствовала опасности, как было до этого с похитителями. Они были словно закрыты на тысячу замков, все эмоции и чувства под контролем, и только их желание “принюхаться” выдавало их интерес, который непонятно как интерпретировать.

Чувство тревоги отпустило, едва мы переступили какую-то невидимую линию, или мне так показалось, но моё внутреннее чутьё никогда не подводило.

В итоге нас поместили всех в одно помещение с душевыми. Выдали чистые вещи и оставили одних, но ненадолго. Всех, кто помылся, забирали, никто ни с кем не разговаривал, и это угнетало. Молчали и мы между собой, от нечего делать, пока ждала свою очередь, пыталась посчитать девушек, но сбилась… Примерно, в общей сложности нас оказалось больше ста человек.

Туалет и душ помогли освежиться и прийти в себя, голод стал чем-то нестерпимым. За мной пришли и повели по странному коридору под громкое урчание желудка, так что сопровождающий меня мужчина напряжённо вздрогнул, а потом зачем-то коснулся рукой своего шлема. Остановив меня жестом, на несколько секунд завис, создалось странное впечатление, что он с кем-то общается, а потом мы резко сменили маршрут, и все как-то странно оживились.

Меня привели в помещение овальной формы. Сколько не искала, не смогла найти ни одного угла, всё было выдержано в минималистическом стиле, и на первый взгляд, мне показалось, что это столовая. На деле так и оказалось. Меня усадили за стол, на котором мой сопровождающий открыл меню, просто проведя по поверхности рукой.

Долго смотрела на непонятные и незнакомые мне закорючки, которые в голове складывались в слова. Названия блюд мне ни о чём не говорили. Вздохнув посмотрела беспомощно на своего сопровождающего, но он так и остался не проницаем за своей броней. Ткнула в первое попавшееся, надеясь, что это будет съедобно, и оглянулась по сторонам. Вдруг здесь принято самообслуживание, но с удивлением увидела спешащего в мою сторону странного вида робота-официанта. Поставив передо мной тарелку и, выложив приборы, механическим голосом пожелал приятного аппетита. Сопровождающий опять вздрогнул и застыл рядом как-то напряжённо, словно его кто-то ругал, а он не знал что делать.

Из тарелки шёл пар, и пахло очень аппетитно, так что я взяла в руки ложку и очнулась, только когда показалось дно тарелки. Странное блюдо, пюреобразное нечто из мяса и овощей непонятного происхождения. Может, и понятного, но в этой мелкой каше ничего не понять. Главное, что питательно и сытно. Островатой немного, но этим меня не напугать, потому что я люблю пряности.

Сопровождающий как-то странно закашлялся и уже хотел меня увести, но я покачала головой и опять обратилась к меню. Хотелось пить, но, как выбрать нужное, не понимала. Ткнула в первое попавшееся и довольная собой откинулась на спинку стула, наблюдая, как столовая наполняется девушками и сопровождающими.

Робот не заставил себя долго ждать и появился рядом со столиком и что-то поставил передо мной, но я его остановила.

— Любезный, — обратилась к роботу, чтобы попросить чая или воды.

Глава 4.

Адмирал космофлота, Рахдай Лимарш.

Штурм пиратского корабля прошёл в штатном режиме. С нашей стороны потерь нет, а вот членистоногие сделали попытку дать отпор и вступить в бой, при этом используя живой щит из товара, которым был забит корабль. И я пожалел, что мы их не стали брать живыми, потому что такого количества девушек обнаружить не ожидал никто. Моя команда и простые воины смотрели недоумённо на особей женского пола и не понимали, что с ними теперь делать. Пришлось докладывать вышестоящему руководству, на что был получен ясный и чёткий приказ. Закон. И точка, хотя я и сам это знал, но искренне обрадовался, потому что наша планета ещё на один маленький шаг стала дальше от пропасти – вымирания. Беглый осмотр и сканирование в карантинной зоне, куда предварительно поместили вновь прибывших, показали, что они уникальны. Даже на первый взгляд было понятно, как интересен их геном и как он подходит увейнцам.

Мои штурмовики, приставленные к женщинам, растерялись, не понимая, что делать, и только чёткие приказы привели их в чувства. А что касается меня, то в груди стало щемить сильнее, словно в предвкушении счастья или неожиданной радости. Её я почувствовал сразу и растерялся на короткий миг, а потом махнул рукой на субординацию и устав, и как истинный увейнец схватил своё счастье в охапку и отправился в медицинский отсек. Рисковать здоровьем истинной не хотел, а то, что это она, я был уверен на все тысячу процентов, судя по тому, что она видела мои рога, что было понятно по её округлившемуся в удивлении ротику и часто моргающим глазам. Внутреннее возликовал и тут же приревновал, то, как она переводила взгляд с меня на штурмовика, который не понимал, что происходит. Осталось рассказать моей находке, что мы теперь связаны.

Поймал себя на том, что улыбаюсь, а в душе разливается тепло. Осталось выяснить, что здоровью моей истинной эти «зелёные» не успели навредить. Приказ изначально так и звучал, но, когда мы осознали, что пираты их не кормили, поддерживая на естественных ресурсах организма, быстро пересмотрели первоочередность задач.

Её запах, кажется, проник в каждую пору моего тела, я словно одержимый готов был вдыхать его бесконечно, дышать ею, но где-то там свербела мысль, что она не покорная увейнка, которой с детства внушают семейные ценности. Предназначение женщины в нашем обществе по своей сути сводиться к одному – стать женой, матерью, а что ждать от истинной?

Уложил разморенную и сонную девушку в медкапсулу и, не сдержавшись, провёл по спутанным прядям волос, едва касаясь, такими они казались прекрасными. Она для меня была мечтой, которую сейчас я мог приласкать. Несколько часов назад я разговаривал с отцом, прокручивая в своей голове самые худшие сценарии своей жизни, и вот! Вселенная подарила чудо.

— Как же тебя звать? – вопрошал я мысленно, всматриваясь в её черты, пытаясь запомнить каждую линию. Она словно луч солнца, яркая, хрупкая, нежная, но в то же время внутри нее чувствуется огромная сила, словно дремлющий вулкан, готовый в любой момент проснуться и испепелить всех, кто встанет на пути.

Закрыв прозрачную крышку, выбрал режим диагностики, чтобы понять в каком состоянии девушка. Мысленно взмолился, чтобы она была здорова, а вмешательства, которые успели провести, не имели необратимых последствий. Рядом материализовался медик и посмотрел на меня очень внимательно, а потом произнёс:

— Ещё двое нашли истинную.

Устало прикрыл глаза, вспоминая, зачем я здесь, кто я и какая на мне лежит ответственность. Мысленно выругавшись, поморщился и отдал приказ докладывать о состоянии здоровья моей супруги при любом изменении. Док хлопнул меня по плечу и поздравил. По внутренней связи посыпались звонки от родственников, но я лишь отмахивался, убрав звук. Сейчас важно понять, откуда такое количество девушек вывезли, чтобы принимать претензии. Я хотел верить, что близкие моей истинной остались живы после встречи с пиратами. Вся база данных с корабля пиратов была скопирована, а носители информации конфискованы. Корабль взяли на буксир, чтобы было что изучать нашим ученым и поведать галактике.

Звонок от отца игнорировать не стал и, оказавшись в своей каюте, сорвал с головы шлем и подошёл к зеркальной поверхности. Наши рога - это своего рода резонаторы, как дополнительный орган чувств, который посылает импульс, а встроенный чип для отслеживания здоровья и эмоционального фона тут же отправил в общую систему отметку об изменениях.

Приняв звонок, даже не стал скрывать улыбки, как и рога, которые теперь не хотели прятаться. Отец не спешил начинать разговор, словно не мог подобрать слов, а потом его лицо расслабилось, что случилось наверное впервые за много лет, что я его знаю, и он улыбнулся.

— Поздравляю, сын, — произнёс сдавленно с подозрительно блестящими глазами.

— Спасибо, — ответил искренне, впервые чуть лучше понимая своего отца.

— Ждём вас дома, — произнёс отец и погрозил пальцем, — отчёт предварительный от системы про девушек видел, — устало вздохнул, — расшифровки с пиратского корабля посмотрел. Просто не будет, прояви терпение к своей жене, что бы там ни было, и все наладиться.

Кивнул, и сам понимая, что просто не будет, но это не отменяло моей радости. Главное, чтобы не убила за свой новый статус, а с остальным справимся. Отец сбросил вызов, а я не мог оторвать от своего отражения взгляда, во мне словно что-то изменилось, незримо, непонятно, но отражался я сейчас совсем другим. Резонаторы чесались, всё мое существо требовало физической близости с женой.

Жена. Произнёс вслух, покатал на языке и улыбнулся своему отражению. Осталось разделить эту радость с истинной.

Глава 5.

Антонина Волкова

Рогатик как-то очень быстро меня транспортировал в странный стеклянный короб, куда уложил крайне аккуратно, но меня разморило. Чистое тело и пришедшая на смену, казалось, вечному голоду сытость. Сил и желания возмущаться в себе не нашла, мне было хорошо и почему-то спокойно. Решила подумать и поразмышлять об этом потом, ведь и спали мы всё это время как-то неспокойно и рвано. Усталость навалилась многотонным грузом, сопротивляться которому просто не было сил, и, как только захлопнулась крышка, я просто уснула. Мне было хорошо, такое простое и забытое чувство.

Просыпалась я медленно и с каким-то сожалением. Возвращаться в свою новую и странную реальность не хотелось, и я оттягивала этот момент до последнего, пока зов природы не стал нестерпим. Мне срочно требовалось в туалет, а потому пришлось открывать глаза. Обвела хмурым взглядом стеклянную крышку и только подумала, как из этого сооружения выбираться, как что-то пиликнуло, и крышка поднялась сама собой. Сев, осмотрелась и пощупала странную прозрачную консистенцию, которая обволакивала меня, пока я спала, поддерживая тело в удобной позе. Хмыкнув, попробовала встать, но короб стоял слишком высоко, и было страшно вывалиться, поэтому пришлось встать на колени и пытаться таким образом сползти. В этой интересной позе меня и застали.

Рогатик, почему-то его я узнала сразу, хоть он сегодня и был без шлема, бережно подхватил меня под попу, что я сейчас отклячила, и опустил на пол.

— Спасибо, — поблагодарила, чуть смутившись, и подняла глаза на этого странного мужчину. В его синих, почти чёрных глазах плескалось неприкрытое восхищение, пока он не заметил, что я его тоже рассматриваю. Смутился и спрятал все эмоции за маской равнодушия. Я же пыталась понять, что чувствую, видя перед собой рогатого мужика. И пришла к выводу, что давно стала ненормальной, потому что мне нравилось то, что видят мои глаза, а его запах кружил голову. Пришлось призвать свои гормоны к порядку и попытаться понять, что со мной не так и куда попала, и что меня ждёт.

— Капитан космического корабля Рахдай Лимарш, — вдруг произнёс официальным тоном и посмотрел на меня внимательно, чуть откашлявшись, — сканирование показало, — тут он махнул в сторону стеклянного короба, — что вы здоровы, небольшое истощение легко поправить регулярным питанием, а чип, внедрённый пиратами, должен обеспечить понимание того, что я вам сейчас говорю.

— Антонина Волкова, — произнесла и протянула по привычке руку, — землянка.

Капитан уставился на мою руку как на нечто странное и спросил:

— Вы хотите меня коснуться? Добровольно?

Отдёрнула руки и пробурчала:

— Простите, это традиция - при знакомстве и приветствии здороваться через рукопожатие. Я не хотела вас оскорбить.

Капитан кивнул и сам пожал мою опущенную ладонь, так словно приласкал, запуская хоровод мурашек, что стройным роем пробежались по моему телу и застыли где-то в районе живота, наполняя тело и душу теплом.

— У нас принято касаться только самых близких или по необходимости в силу обстоятельств или профессии, — произнёс он со странными интонациями в голосе. – Я отведу вас в каюту, чтобы вы смогли привести себя в порядок. После того, как все девушки проснуться и регенерация будет восстановлена, — кивнул на стеклянный короб в очередной раз, — для вас проведут вводную лекцию и объяснят, что с вами произошло. После чего нам бы хотелось понять, откуда вы все, потому что сигналов о пропаже такого количества женских особей не заявила ни одна планет,а известная в галактике.

Моргнула и осторожно поинтересовалась:

— Нас вернут домой?

— Нет, я сожалею, — отрезал капитан, — по нашим законам теперь вы все - граждане нашей планеты с вытекающими из этого правами и обязанностями. На вас распространяется закон о переселенцах, об этом вам расскажут на лекции, а теперь идём, у меня, к сожалению, не так много времени, нас срочно вызвал совет планеты, через семьдесят два часа мы прилетим в космопорт.

Кивнула, опустив голову, чтобы скрыть навернувшиеся слёзы, показывать свою слабость этому мужчине, кто бы он ни был, не хотелось. Всё происходящее не укладывалось в голове. Чувствовала себя выброшенной на берег рыбой, которой не хватает кислорода. Дернувшись, как от удара, капитан посмотрел на меня, пытаясь поймать взгляд.

— Вэна? У вас что-то болит? – спросил сдавленно. – Мы можем вернуться в регенерационную капсулу…

— Нет, — покачала головой, бросив на него взгляд, — просто хочу побыть одна.

Ответила чересчур резко, о чём тут же пожалела, потому что капитан спал с лица и, молча кивнув, больше не задавал вопросов, и не пытался завязать разговор, пока мы шли до каюты. Мне даже показалось, что он как-то сжался и его плечи опустились. Почувствовала себя неблагодарной сволочью, всё же, если бы не их появление, ещё неизвестно, чем бы для нас всех и для меня лично обернулось похищение. Сделала себе пометку извиниться при удобном случае, почему-то сейчас не могла из себя выдавить ни слова, ещё не понятно, чем для нас обернётся вся эта ситуация с новым местом жительства и гражданством, что нам любезно предоставили.

Поймав себя на этой мысли, мысленно усмехнулась, как я быстро приняла правила игры и перестроилась на изменения. Да страшно, но ведь я жива и здорова, а остальное можно решить. Во всяком случае, я в это верю.

Капитан довёл до каюты и, сообщив, что мне поможет искин корабля, сбежал, так толком ничего не объяснив. Приложив руку к панели, как научил капитан, с ужасом наблюдала за происходящим, потому что она на мгновение прилипла к приборной панели, а потом дверь с шипением отъехала в сторону. За эти несколько секунд я мысленно умерла и воскресла. В голове пронёсся рой мыслей. Страх сковал, и я ещё долго стояла рядом с дверью, не решаясь переступить порог, рассматривая обстановку. Я мало что видела на этом корабле, но никак не ожидала увидеть просторные уютные комнаты, по-другому их назвать не получалось.

Глава 6

Адмирал космофлота, Рахдай Лимарш.

Сбежал. Находиться с ней рядом мучительно больно, но приятно. Руки сами тянутся к ней обнять, приласкать, успокоить. Я чуть с ума не сошел, когда увидел, как она пытается выбраться из медкапсулы. Оттопырив округлую попку, пытается нащупать ногой пол. Руки так и тянулись огладить аппетитную округлость, но я сдержал себя, не желая испугать и отхватить по наглой морде. Рога чешутся всё сильнее, требуя хоть какой-то близости с истинной, настроиться на дела не получается.

Прикрыл глаза, вспоминая и почти смакуя каждую минуту, что провёл рядом с женой. Входящий звонок прервал мои мечты, возвращая в реальность. Результаты исследования девушек ушли в головной центр планеты, чтобы опровергнуть или подтвердить риски облучения, все ждали с замиранием сердца, что скажут наши учёные. Мне хотелось верить, что моей истинной на планете ничего не грозит, но я должен был все проверить. Рисковать переселенками никто не станет, ещё свежо в памяти, как наши женщины остались бесплодны.

Да, мы пообещали девушкам, что они получат наше гражданство и на них распространится закон о переселенках, но от ответа системы зависело, куда мы полетим. На родную планету или соседнюю, где это излучение им не грозит и со здоровьем все будет в порядке.

Звонок от отца, что впрочем не удивительно, он узнаёт о многих вещах как член совета одним из первых, а сейчас речь идёт о моей дальнейшей судьбе. Привязка с истинной уже идёт полным ходом, и, чтобы не случилось дальше, я связан с Антониной Волковой навсегда. Отец же уже давно надеется пристроить меня в совет, но, если планета окажет на девушек негативное влияние, мне придётся поехать за ней следом, и о дальнейшей карьере политика можно забыть, что меня радует, а отец не хочет принимать.

Отец как всегда был не многословен, по его довольному лицу я все понял без слов и выдохнул. Как не странно, но я обрадовался, что мы летим домой. И пусть я готов был поступиться ради неё всем, но рад, что нам не надо идти на такие жертвы.

— У них очень гибкий геном, воздействие на организм будет, но минимальное, что-то наподобие повышенной регенерации, у кого-то могут открыться дополнительные способности, как когда-то у наших женщин, которых эта планета убила и сделала бесплодными.

— Это же хорошо? – спросил, осторожно всматриваясь в лицо отца, хотя оно и оставалось непроницаемым, я понимал, что он чем-то не доволен.

— Хорошо и в то же время плохо, потому что за них уже идёт драка. Радует одно, что мы с этой гонки спрыгнули, так и не стартовав, — отец поджал губы, — но будь осторожен, береги своё сокровище, сын.

Кивнул и спросил:

— Выяснили, откуда их похитили?

— Да, далёкая планета, малоразвитая, за несколько сотен световых лет от нашей Галактики. Как и каким образом пираты смогли выкрасть девушек, непонятно, но вернуть их назад мы уже не сможем. Они уникальны, а потому уже сейчас идёт разговор на тему экспедиции. Я категорически против, одно дело - спасти из лап пиратов, другое дело - уподобиться им и воровать несчастных из привычной им жизни. Ты же понимаешь, что период адаптации для твоей жены будет не простым, после прилёта необходимо будет посетить специалиста, который сможет ей помочь. Не играй с этим, — на этом месте отец вздохнул и потёр рукой лоб, — ваша мать, хоть и добровольно прилетела на Увэну-Прайм, а всё же так и не смогла привыкнуть, тосковала. Чем всё закончилось, ты знаешь.

Вздохнул, для меня вспоминать про маму всё ещё больно, но допустить такое второй раз нельзя. Отец прав, жена — это сокровище, и его надо беречь. Мама вот уже много лет живёт в каком-то своём мире, понятном лишь ей одной. И никто с этим ничего не может сделать, самые совершенные системы лечения бессильны. Мозг так и остаётся загадкой, а нервная система, если решит выставить защиту, блокирует всё негативное, и сделать тут ничего нельзя. Мне всегда казалось, что мы были счастливы, но, что на самом деле происходило между родителя, я как ребёнок не замечал, не понимал. Мне было пять лет, когда я лишился мамы.

Отец почти всегда был на работе, а мама ушла в себя. Она была рядом, но чужая. Не приласкает, не поговорит, она и сейчас такая и никого не узнаёт. Просто живёт, созерцает. Отец проводит с ней по много часов ежедневно, несмотря на свой загруженный график. Разговаривает, держит за руки, что-то рассказывает, но все мы понимаем, что поздно. Поздно дуть на воду, сейчас она там, где ей хорошо и спокойно. И да, отец винит себя в её состоянии, ведь раньше он не считал возможным найти время и поговорить с женой, а мама никогда не жаловалась.

Случай родителей не прошёл бесследно, и, несмотря на то, что в дела семьи непринято вмешиваться, но отец придал огласке случай с мамой, призывая других не ограничивать своих жён домом и детьми, позволить им развиваться, учиться, дружить. Я знаю, какой он гордый, и тем сильнее горжусь им, потому что он умеет признавать свои ошибки и делать выводы.

Наша ситуации вызвала резонанс, ведь с тех пор, как женское население стало малочисленным, их охраняли и оберегали, ограничивая от всего, даже на законодательном уровне, но мы не учли, что ввозим женщин с других планет, где они жили совсем в других условиях. Наше общество и отношение к женщинам пришлось кардинально менять. И пусть с того момента прошло всего тридцать лет, но уже сейчас можно увидеть на некоторых руководящих постах женщин или содержащих небольшие лавочки, салоны красоты, клубы по интересам. Преподающих в Университетах или школах. Посвящающих себя не только дому и семье.

Конечно, были и противники перемен, которые утверждали, что лишняя свобода для женщин приведёт к снижению рождаемости, но этого не случилось, наоборот начался прирост, пусть и не большой в процентном соотношении, но это заткнуло всем недовольным рты, и дало надежду на возрождение.

И всё же я верю, как и мои братья, что мама к нам вернётся. Отец живёт этой верой, только не говорит, а мы очень часто вспоминаем, какой она была доброй и светлой. Слишком мягкой для такого сильного увэйнца, как наш отец.

Глава 7

Антонина Волкова

Корабль впечатлял широкими коридорами, необычным материалом стен. Кругом мигали огоньки, и свет, он словно бы лился из ниоткуда, мягко освещая пространство. Искин подсвечивал на полу стрелочки, чтобы я не заблудилась, а я при этом чувствовала себя маленькой девочкой, попавшей в сказку. Мозг перестал сопротивляться реальности, которая происходила вокруг меня. И всё же я реагировала на многие вещи, как ребёнок, с восторгом, чего давно за собой не наблюдала. Вокруг меня творилось чудо, я сама стала частью этого чуда, и лишь жизненный опыт тормозил, напоминая, что мы мало здесь видели и не знаем реального положения дел.

Зал, где собрали всех девушек, напоминал кинозал, огромных размер экран здесь тоже присутствовал. Мягкие диванчики и кресла зелёного цвета, составленные полукругом и напольное покрытие - всё располагало для приятного время провождения. Заняла одно из свободных мест и осмотрелась. Девушки, как испуганные воробышки, сидели, нахохлившись. Кто-то уже сбивался в небольшие группы и переговаривался между собой хихикая.

Я не умею заводить друзей, мне для этого требуется время, а потому для меня стало неожиданностью, когда ко мне подсела девушка и улыбнулась.

— Я тут совсем одна, вы не против если сяду рядом? – спросила она смущаясь.

— Нет, — покачала головой, — я - Тоня, — представилась, выдавив из себя, я надеялась, приветливую улыбку.

— Значит, я не ошиблась и вы тоже из России, — произнесла она радостно, — а я - Маша.

Опустилась в соседнее кресло и вздохнула, руки её подрагивали.

— Интересно, для чего нас собрали, — произнесла со вздохом и посмотрела на экран, поджимая губы.

— А мне интересно, если нас спасли, то, наверное, должны вернуть домой? – спросила она с надеждой в голосе, но я уже знала ответ на этот вопрос.

— Нет, капитан сказал, что сделать они это не могут, — покачала головой с сожалением.

— Тогда что же нас ждёт? – девушка всхлипнула и сжала руки в кулачки, наверное, чтобы было не так заметно, как они дрожат.

— Маша, — положила на её руку ладонь и заглянула в глаза. – Мы живы, с нами ничего плохого не делают, и если бы хотели, то не стали ничего объяснять, — посмотрела на экран, — значит, у нас будет выбор или хотя бы иллюзия выбора, но насильно нас принуждать никто ни к чему не будет.

— Ты в это веришь? – спросила она с тяжёлым вздохом.

— Да, — произнесла твёрдо, в мыслях тут всплыли образ капитана и его твердый уверенный взгляд, такой обманывать не станет. Может, о чём-то умолчит, но не соврёт.

— Хорошо, — девушка тряхнула светлой копной волос и улыбнулась. – А у меня вот, — она пропустила между пальцев прядь волос, — восстановился натуральный цвет волос.

Я подтянула прядь своих волос и чуть не выругалась в слух. Рыжая! Опять я морковного цвета и мысленно застонала. Сколько бы я не закрашивала их в чёрный цвет и не вытравливала на лице веснушки, ничего не помогало. Волосы отрастали, а веснушки появлялись, лишь только я переставала следить за кожей. Солнышко быстро возвращало всё на свои места. Зимой было попроще, а вот летом на улицу лучше не выходить.

Посмотрела на свою соседку и улыбнулась, она была как светлый лучик. Пшеничные волосы, брови, ресницы, белая кожа и небесно-голубые глаза, огромные, так что казалось в них можно утонуть. Прямой, чуть вздёрнутый кверху носик и маленький ротик с чуть полноватыми губами. Красивая и наивная, даже пугливая. Интересно, сколько ей лет?

— Ты красивая, — улыбнулась девушка, а я вздрогнула и посмотрела на неё с удивлением, на что она смутилась. – Нет, я не… просто ты очень яркая, необычная и не стандартная, как картинка, что не отвести глаз.

Улыбнулась в ответ и покачала головой:

— Ты тоже очень красивая, Маша. Светлая и добрая.

— Я - моль бесцветная, — поджала она губы недовольно.

— А я - морковка, — пожала плечами и скосила в её сторону глаза, сдерживая смех. Девушка округлила глаза и посмотрела на меня с возмущением.

Не выдержала и рассмеялась:

— Мне интересно, есть в этом зале хоть одна девушка, довольная своей натуральной красотой, данной природой и генами?

Маша смотрела на меня несколько минут, потом обвела взглядом зал и тоже рассмеялась, наконец-то поняв, что я пытаюсь до нее донести. На небольшом возвышении рядом с экраном в этом момент появился мужчина и обвел зал взглядом. Чуть заметно кивнул, и свет стал глуше, но совсем его выключать не стали, затемнили экран, а зал так и остался освещённым.

— Вены, я начну рассказывать, и первое, что я хочу пояснить. Вена – вежливое обращение к женщине, и Вен – обращение к мужчине, вне зависимости от статуса. Можно обращаться по званию. И как пример, — тут он посмотрел на экран, обращая наше внимание, — капитан нашего корабля, который сейчас пилотирует наш космический корабль. Адмирал космофлота, — на экране появилось изображение капитана, с которым я познакомилась сегодня, — но на корабле он – капитан, и к нему можно обращаться именно так, а можно просто вен и добавить имя. Это понятно? Можно поднимать руку и задавать вопросы, но, пожалуйста, по одной, чтобы я успевал понять и ответить.

Наш лектор обвел зал внимательным взглядом, что интересно, его было хорошо слышно, но я не заметила для этого каких-то специальных устройств, которыми он пользовался. Удовлетворённо кивнув, что мы его внимательно слушаем, мужчина продолжил:

— А теперь позвольте представиться, вен Верхан, помощник капитана. И сейчас я хочу вам рассказать немного про планету, на которую мы летим. Увэну Прайм, — на экране появилось изображение планеты, — входит в состав Альянса, но это вы изучите потом, когда захотите узнать о системе законов и управления. Я же хочу вам рассказать историю населения планеты. Увэйнцы до этого жили в совершенно другом месте, но мир погиб. К тому времени наши разведчики принесли весть о не заселённой планете, глубоких исследований никто не проводил, времени на раздумья было немного, управление планеты приняло решение о переселении. Это был не простой процесс, и безопасность стала первоочередной задачей. Пока все решали проблему достойной жизни, налаживали производства и отбивались от нашествия пиратов, совершенно упустили момент с экологией. Планета казалась безопасной, но в её недрах притаился минерал, который своим излучением стал менять увэйнцев. У мужчин появились наросты на голове, так называемые резонаторы, делая нас всех эмпатами. А вот на наших женщинах сказалось сильнее, кто-то не смог перестроиться в силу возраста и попросту умирал, другие остались бесплодными.

Глава 8

Адмирал космофлота, Рахдай Лимарш.

Сбежал. Впервые в своей жизни я позорно сбежал, потому что не знаю, что делать и говорить женщине, которая предназначена мне судьбой. Я смущаюсь и совершенно теряюсь под её взглядом. Ярко голубые, словно небо в погожий день потрясают своей чистой и глубиной. Невероятно проницательные и умные, кажется, что смотрит на тебя и видит тебя насквозь. Красивая, яркая, словно огонь. Все мои представления о том, какая она будет, не оправдались. А ведь говорят, что наша идеальная половинка – отражение нас самих.

Встряхнув головой, глубоко вдохнул и постарался настроиться на работу, дежурство обещает быть не простым, а ведь мне ещё предстоит сложный разговор с истинной. Надо будет как-то логично донести, почему я поселил её в своей каюте, а не вместе со всеми девушками. Вываливать на неё всю правду сразу страшно, как она её воспримет, неизвестно, а ругаться с ней я не хочу.

Сев в кресло, посмотрел на приборы, корабль, хоть и один из самых мощнейших, шёл с опозданием, потому что мы понесли урон, когда вступили в бой с пиратами. Наши бортовые механики, как смогли, подлатали дыры, но полноценный ремонт нам бы не помешал. В условиях космоса сделать это не просто, а с грузом на борту, тем более, таким ценным, рисковать не хотелось. Поэтому мы медленно, но уверенно продвигаемся в сторону родной планеты. Периодически проверяя пространство на возможные угрозы извне.

Конфискованный корабль пиратов висит на хвосте, создавая не нужный балласт, но бросить его мы не можем, и только одна надежда, что помощь все же придёт до того, как нас придут убивать. И всё же мы упустили момент, корабли пиратов на приборной панели стали появляться словно из ниоткуда точками. Нас окружили со всех сторон, но на связь никто не вышел, что казалось зловещим знаком. Хотя было и так понятно, что нас решили уничтожить. И пусть мы в несколько раз больше, сейчас для нас это скорее минус, чем плюс, а если ещё к этому добавить потерю манёвренности из-за неисправностей, остаётся надеяться на чудо. Нарастив по максимуму броню корабля, чтобы выстоять, пусть и потеряв скорость. Энергия корабля, увы, не бесконечна, а реактор и так работает на полную мощь и уже не справляется со всеми нуждами корабля. Отдав приказ искину сократить внутреннее потребление, оставив только самое необходимое, вызвал помощника.

Проверив, чем занимается моя женщина, отследив её местонахождение по камерам, заметил страх в глазах. Она и ещё какая-то девушка сидели, прижавшись к друг другу, и подрагивали. Листер Верхан пришёл быстро, но был очень взволнован, было видно, как ему сложно сосредоточиться. Знакомы с ним не первый год, но таким я вижу его впервые.

— Что-то случилось, Листер? – спросил, потому что психологически не устойчивый помощник будет только мешать.

— Я встретил свою истинную, когда давал сегодня лекцию, но сейчас её нет в каюте, и я переживаю, — последовал ответ, который меня порадовал, потому что ещё один из нашей команды обрёл счастье.

— Кто она, ты успел выяснить? – поинтересовался, все ещё наблюдая за девушками через экран.

— Нет, — она сидела с рыжей девушкой, а потом меня вызвали, — я проверил по каютам, сделал запрос у искина, но её нигде нет, словно привиделось.

— Хм… — протянул задумчиво и вдруг спросил, — блондинка?

— Да, — кивок и подозрительный взгляд в мою сторону.

— Посмотри, это она? – повернул в его сторону экран. – Запрос на мою каюту я убрал из общего доступа, потому что там теперь будет жить моя жена.

— Да, — просветлел лицом мой помощник и с облегчением выдохнул, — надо же, как получилось, что они успели подружиться.

— Да, но в жизни и не такое бывает, но хватит отвлекаться, кажется, нас собираются атаковать. Бери угол в тридцать градусов и уходим вниз, пусть полетают, атаковать пока не будем, посмотрим, что у них есть, — отдал приказ и закрыл вкладку с камеры. Мне есть ради кого жить, да и Листер воспрял и усмехнулся так, что мне стало жаль наших противников.

Бой, если это можно так назвать, шёл в расслабленном режиме, словно нас хотели измотать и выжать все силы. Мы больше уклонялись от прямых ударов и вальсировали в небе, тянули время, ожидая подмогу. Пока наш реактор набирал силу для удара, мы выжидали, потому что, зная этих членистоногих, от них можно ожидать чего угодно в любой момент, одновременно двигаясь в нужную сторону, стараясь не отклоняться от нужного нам курса.

Приборы начали сбоить, и бортовой компьютер начал выдавать противоречивые сведения после часа таких плясок в небе, в последний момент успел перехватить управление с автоматики и ушёл на ручное. Из нас словно высасывали энергию, она лишь тратилась, и чем больше мы её пытались экономить, тем больше её уходило. Переглянувшись с помощником, выставили дополнительную защиту и запустили второй реактор. Новая разработка учёных для непредвиденных обстоятельств. Выпустив залп огня по противнику, который разбил строй, мы стали хорошей мишенью, но начали набирать скорость, чтобы оторваться.

Удар нашего орудия пришёлся в самую середину скопища пиратских кораблей, что сорвало их маскировку, обнажив настоящую картину. Огромный флагман готовый ударить по нам и наконец-то сигнал о запросе связи. Бросил взгляд на панель, чтобы убедиться, что пираты готовы к диалогу, но увидел, что на связь вышел отец.

— Слушаю, — бросил коротко, не переставая следить за ситуацией и пытаться уйти от удара, который нас уничтожит.

— Помощи не будет, сын, их разбили на подлёте к вам, — бросил коротко и посмотрел на меня так, что сердце сжалось.

— Понял, действуем по обстоятельствам, — ответил и улыбнулся, — выйду на связь, когда будет возможность.

Сбросил вызов и сделал знак помощнику. У нас остался последний шанс, сделать гиперпрыжок. Девушки к этому не готовы, и, скорее всего, с их здоровьем возникнет много проблем, но это шанс для всех нас выжить, несмотря на все последствия.

Глава 9

Ожидание затянулось, напряжение нарастало. Моя нечаянная подруга тянулась ко мне, а я - к ней, потому что мы не понимали, что происходит и чего ждать. Спать не пошли, понимая, что не уснём, но усталость и неопределённость вымотали, и мы задремали, когда я почувствовала, как меня расплющило. Словно я попала в огромную центрифугу, которая меня размотала и раскидала на мелкие атомы, а потом выплюнула, оставив пожухлую шкурку. Маша рядом так же тихо постанывала, схватившись за живот. Силы нас покинули, и даже мир стал чёрно-белым. Откинувшись на спинку дивана, тихо постанывали, не в силах выдавить из себя ни одного слова. Во рту стояла горечь, дышать приходилось осторожно, словно сломаны все рёбра. Голова кружилась, вращая мир, а потому глаза я закрыла, в темноте летать спокойнее, не видно ничего и не так страшно. Звуки и запахи словно исчезли, и я даже мысленно простилась с жизнью, медленно впадая в странное состояние.

Почувствовав прикосновение к своей щеке, приоткрыла глаза и увидела встревоженное лицо капитана. Вид у него был странный и уставший, словно он пробежал несколько километров без передышки. Отметила это краем сознания и опять закрыла глаза, потому что я не слышала, меня окружала тишина, хотелось оставаться в ней как можно дольше, по губам читать не умею. Впрочем, капитан молчал, сжав губы в одну линию. Почувствовала лишь, что меня подхватили на руки и куда-то несут, но из-за полной апатии мне было всё равно, кто и куда, а главное зачем. Были бы силы, попросила бы добить.

Медицинскую капсулу увидела и признала как родную, обрадовалась. Чтобы я там не думала сгоряча, но жить всё же хотелось сильнее. Одно удручало, что Маши рядом нет, но сил спросить, что с ней, в себе не нашла, лишь мысленно делая пометку узнать потом, когда слух, силы и речь вернутся обратно. Капитан, поместив меня в капсулу, так и не ушёл, остался сидеть рядом. И как ни странно, это мне нравилось. Он одним своим видом поднимал настроение и придавал бодрости, словно был моим персональным источником силы. Улыбнулась своим странным мыслям, почти мгновенно погружаясь в сон, потому что пришло облегчение от боли. Организм решил, что во сне я быстрее восстановлюсь, поэтому сопротивляться не стала и закрыла глаза. Сон накрыл словно пуховое одеяло, легко и непринуждённо.

Проснулась резко, словно от толчка. В голове словно на быстрой перемотке всплыли последние события. Глаза открывать не хотелось, как и возвращаться в свою новую реальность. Она вроде и понятна и не так страшна, хоть и не привычна пока ещё, но мозг уже отказывается принимать все перемены и, словно защищаясь, отрицает очевидное. И почему-то вместе с этим в мыслях образ капитана корабля с этими его рогами-резонаторами и грустными глазами.

Объект моих мыслей нашёлся тут же, спящим в кресле. Во сне черты его лица смягчились, и он сейчас казался моложе и красивее, чем запомнился по нашим предыдущим встречам. Осторожно подняла крышку, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить мужчину, но он мгновенно открыл глаза, едва я села, пытаясь понять, как мне слезть с этой конструкции.

Капитан посмотрел на меня как-то строго, моргнул, а потом резко встал и подхватил на руки. Я даже пискнуть не успела, а мужчина уже шагал по коридору. Слова, которые я хотела произнести, застряли где-то в горле, а все мысли сбежали, оставив в голове пустоту. Остались лишь чувства, которые пугали и одновременно приводили в восторг. Я остро понимала, что меня тянет к этому инопланетному мужчине, и даже больше, я хочу его и не только физически. Мне хочется узнать его и понимать, чем он живёт и что любит. Раньше такого к противоположному полу я не испытывала, по крайней мере так остро, а тут, по сути, первый встречный, а я уже готова бежать на край света за ним, без оглядки.

Всё это крутилось в моей голове, пока капитан меня нёс на руках, и я силилась понять, почему я испытываю такие чувства? Хотелось потрогать рога, почему-то они манили не только взгляд, но и руки чесались потрогать и понять, какие они наощупь. Горячие или холодные, твёрдые или бархатисто-ребристые? Усмехнулась мысленно и положила голову на плечо, тут же почувствовав, как мужчина едва заметно выдохнул, словно долго сдерживался. Слабость прошла, но мне понравилось быть маленькой и слабой. Кататься на руках сильного мужчины, да и когда такое было? Никогда, в этом и дело, а к хорошему привыкаешь быстро. Вот и я мгновенно оценила.

— Мы почти пришли, — вдруг произнёс капитан, по-своему истолковав мои действия.

— Расскажите, что случилось? – спросила у него, не надеясь на положительный ответ, но промолчать показалось невежливо, да и отвлечься от своих мыслей хотелось.

— Расскажу, — последовал твёрдый ответ, — всё расскажу, но не сразу.

— Почему? – поинтересовалась чуть обиженно.

— Жить хочу, по возможности, счастливо, — последовал загадочный ответ, и мне даже показалось, что капитан улыбнулся.

— А мы куда? – спросила, и так понимая, что направляемся в каюту, но почему-то хотелось слышать его голос.

— В каюту, — терпению мужчины можно было позавидовать, но тут возникла очень интересная мысль, и я не придумала ничего лучше, чем спросить об этом вслух:

— Почему вы возитесь со мной капитан? У вас, наверное, куча дел, особенно на фоне всех событий и кучи девушек в качестве ценного груза.

— Семья для нас всегда на первом месте, — последовал ответ, который я не успела осмыслить, потому что в этот момент мы подошли к каюте. – Тебе надо принять душ и, по возможности, уснуть, после гиперпрыжка, после которого твой не подготовленный организм пришёл в состояние шока и истощения, мы сократили путь в три раза и оторвались от пиратов. Впрочем пострадали все девушки, несколько в особо тяжёлом состоянии, но это была вынужденная мера, чтобы спасти наши жизни. Через несколько часов мы прибудем на планету, но прежде, чем мы сойдём с корабля, нам надо поговорить. Я искренне полагал, что у нас будет время для объяснения, Антонина, но теперь его катастрофически мало. Не хочу тебя пугать или шокировать. Поэтому пообещай выслушать и только потом принимать решение.

Глава 10

Антонина Волкова

Капитан, услышав мои шаги, отреагировал мгновенно и поднял на меня взгляд. Быстро окинул взглядом, кивнул каким-то своим мыслям и, показав рукой в сторону кровати, сказал:

— Ложись, тебе сейчас вредно переутомляться.

Спорить не стала, после водных процедур тело обмякло и требовало положить его на что-нибудь мягкое, слабость ещё не прошла. Мышцы всё ещё тянуло, словно я их перетрудила слишком большой нагрузкой. Послушно легла, хоть и было не очень удобно, но почему-то тон капитана не оставил сомнений, что тот не поленится, встанет и уложит сам.

— Вы хотели о чём-то поговорить, — выдала робкое, когда прикрыла ноги одеялом.

Капитан поднял на меня странный тёмный взгляд, немного расфокусированный, словно не мог сосредоточиться, но длилось это всего несколько секунд. Моргнул, и вот я уже вижу, как на меня внимательно смотрят. Мне даже на мгновенье показалось, что капитан чего-то сильно боится, но отвергла эту мысль. Разве может большой и сильный мужчина испытывать страх? Не может, просто показалось.

Капитан встал, одёрнул китель и прочистил горло, а потом, словно прыгнув в воду, выдал:

— Антонина, вы - моя жена.

— Интересные у вас шутки, капитан, — произнесла со вздохом, — только совсем не смешно.

— А я не шучу, — скривился мужчина, — понимаете…

И вот тут мне начали всё подробно объяснять, как на самом деле обстоят дела. Сначала я слушала, глядя скептически на рога, которые предъявили как главный контраргумент, и забеспокоилась, когда прозвучало сакраментальное:

— Нам надо подтвердить брак.

— Нам или вам? – спросила чуть слышно и зависла на этом моменте, потому что смутилась, поймав себя на мысли, что совсем и не против.

— Вы не понимаете, мы хоть и разумные, но наша животная составляющая берёт верх, и лучше, чтобы было все по согласию, а то ведь сорвёт тормоза…

Дальше я слушала в пол-уха стенания капитана по поводу того, что нам надо срочно заняться сексом, пока мы не сошли на планету. Как мне показалось, причина совсем другая, а меня просто пытаются заболтать рассказывая о долге, инстинктах и энергетических потоках, которые надо замкнуть.

Лежала и вспоминала свою жизнь, которая вдруг так резко свернула, и я оказалась замужем. Повторила про себя слово муж и ничего не почувствовала и, вздохнув, взмахнула рукой, прервав поток слов, которые до меня не доходили.

— А как же ухаживания? Предложение выйти замуж? Свадьба? – спросила растерянно. – Что значит жена?

Шок от слов мужчины начал медленно отпускать, а флёр заботы, которой он меня окутал, медленно сползать.

— Милая? – произнёс осторожно, оглядываясь на дверь.

Повернувшись на бок, подперла рукой щёку и улыбнулась.

— Одни похитили, другой женился без спроса. Чудно, — шмыгнула носом. – А у меня спросить?

— Это произошло без моего участия, — опустив голову, произнёс капитан, — но я рад.

— Рад? – спросила вкрадчиво, на что получила кивок головой. – Вы серьёзно? Только потом не жалуйтесь, как говорится, что досталось на распродаже совсем не то.

— На что мне жаловаться? – спросил, посмотрев на меня с интересом.

— Ну мало ли, какие претензии появятся в процессе, — усмехнулась в ответ, вспомнив свой недолгий опыт семейной жизни. – Только я пока не готова к … — покрутила рукой в воздухе и посмотрела на своего невольного мужа и вздохнула.

Кивнул как-то обрадованно и сказал:

— Это ничего, я понимаю. Радует, что ты так спокойно восприняла новость.

— Спокойно? – переспросила, и слёзы сами собой потекли из глаз. – Я не собиралась замуж, капитан, чтобы вы понимали.

— Почему? – спросил осторожно делая шаг в мою сторону.

— Это длинный разговор, но раз уж выбора мне не оставили, впрочем, как и вам, попробую принять новую реальность, — всхлипнула в тщетной попытке успокоиться.

— Антонина, почему ты плачешь? – спросил меня строго и совершенно растерянно.

— Я домой хочу, — всхлипывая, выдала, размазывая по щекам слёзы, — замуж не хочу.

— Так, кажется, у нас откат на стресс, запоздалый, — проворчал капитан и одним слитным движением переместился в мою сторону. – Предупреждаю сразу, успокаивать не умею, — подхватил на руки, — но постараюсь научиться. Вдруг у нас дочь родится и вообще…

— Какая дочь? – спросила, резко насторожившись.

Капитан долго молчал и смотрел на меня с нежностью, а потом произнёс:

— Маленькая и, как ты, рыженькая, с веснушками.

И так он улыбнулся, солнечно и задорно, словно для него нет ничего краше меня и этой гипотетической малышки. Моргнула, принюхалась. Пахло чем-то знакомым и родным. И объятия вдруг показались такими знакомыми, словно я вот так всегда плакала сидя на его коленях, в уютных и сильных руках мужчины.

— Не будет у нас детей, — всхлипнула и уткнулась носом в его плечо. – Сколько не пыталась, да только не суждено мне.

И слёзы опять потекли по щекам. Обидно стало и за себя, и за него почему-то, что не будет у нас ребёночка, нашей солнечной девочки. Почему-то ощущался он своим, родным и близким. Ему можно и доверить свою великую тайну.

— А плакать чего? – поинтересовался, опять напрягаясь. – Всё у нас будет, это я тебе обещаю.

— Не будет! – ответила отстраняясь. – Ничего не будет. Я требую развод!

— Чего?! – взревел мой супруг, резко меняясь прямо на глазах. – Какой ещё развод?!

— Наш… — тихо промямлила, отползая по кровати, страшно стало на секунду, что накинется и разорвёт. Притянул молча за ногу и поправил задравшийся халат. Накрыл одеялом.

— Что такое развод? – спросил уже более спокойно, но всё же смотрел строго, как на шкодившего щенка.

Пришлось объяснять, долго и путанно. Слушал он меня внимательно и только чесал кончик носа, иногда кивая, а когда я закончила, несколько минут смотрел на меня и моргал, а потом словно припечатал:

— Развода не будет! У нас такое не практикуют – это раз! И второе….

Глава 11

Адмирал космофлота, Рахдай Лимарш.

Гиперпрыжок удалось совершить без особых потерь. Да, пиратский корабль, который мы за собой тащили пришлось бросить, но весь экипаж и девушки остались живы. Корабль потрёпан, но это дело поправимое. И всё же нагрузка сказалась на нас сильнее, оставив помощника на пульте управления, весь остальной экипаж отправил помогать нашему медику. Девушки были живы, но в плачевном состоянии. В груди кололо от несправедливости, сколько они ещё будут страдать от рук пиратов?

Сжимая кулаки, бежал в каюту, чтобы помочь своей истинной. Хотя бежал, сильно сказано. Шёл, но приходилось останавливаться и отдыхать, в глазах летали тёмные мушки. Браслет, который отслеживает физическое состояние, мигал оранжевым цветом, давая понять, что ситуация на грани. И всё же я упорно шёл спасать своё сердце. Ту единственную, ради которой теперь и живу. С трудом, но я добрался до каюты и увидел удручающую картину. Антонина и её подруга лежали скрюченные, слабо постанывая.

Подхватил жену на руки и пошёл в медицинский отсек, туда где находиться моя персональная медицинская капсула. Отдал в руки медиков, позволил осмотреть себя и сделать инъекции для поддержания сил, а потом пошёл вызволять из каюты жену помощника. Ответственность за здоровое психологическое состояние экипажа и просто по дружбе, чтобы не волновался за свою истинную, а спокойно работал.

Проверив всё, что можно и нельзя, спокойно выставил автопилотирование и отправил помощника в медотсек, а сам пошёл спать. Дежурных оставил нести наблюдение, можно чуть расслабиться, до родной планеты всего несколько часов. До кровати дошёл на автомате и упал, пока не пиликнуло оповещение из медотсека, что Антонина пришла в сознание. Быстро привёл себя в порядок, мне предстояло рассказать ей правду и верить, что выживу после этого.

Забрал ещё не сильно окрепшую, но идущую на поправку жену. Витамины и всё необходимое организму восполним постепенно, а там и слабость пройдёт. Собрал волю в кулак и рассказал всё, как есть, без утайки и очень сильно удивился её реакции. Сначала всё восприняла спокойно, потом огорчилась, когда услышала про детей и захотела развода. Слово-то какое нехорошее, а когда она объяснила его значение, едва удержал себя от полного оборота. Хотелось схватить это чудо и спрятать от всех бед и невзгод, а потом найти того, кто так сильно разочаровал мою девочку. Я о ней столько просил Вселенную, что готов убить всех, кто причинит боль. Так и уснул, вдыхая её родной запах, который успокаивал.

Проснулся, как от толчка, резко подпрыгнув на кровати. Рядом кто-то начал ворочаться в попытке сползти с кровати. Схватил резко, в попытке задержать нарушителя. Голосом попросил искина включить свет и, увидев жену, резко разжал руку, которой ее удерживал. Антонина убежала в санузел. Воспоминания о том, как завершился наш разговор медленно всплывали в сознании. Выругался и сел на кровати, вздыхая и ероша волосы.

Посмотрел на дверь ванной комнаты и улыбнулся. Спряталась, словно меня это может остановить. Поднял руки к лицу и улыбнулся, на них сохранился запах истинной. Вдохнул напоследок родной запах и отправился приводить себя в порядок. Сон в одежде не самое лучшее времяпрепровождение.

Второй санузел тут был, но я им не пользовался ни разу. До сих пор не понимаю, зачем корабль так спроектировали, но вот пригодилось. Проверил связь и поступившие звонки и сообщения, которые я вчера отключил от звука и вибрации. Чуть поморщился, когда обнаружил кучу входящих от руководства. Отец и родственники тоже отметились, но перезванивать никому не стал. Настроение было закрыться в спальне и не выходить из неё неделю. И нет, сейчас я не хотел близости, чтобы не пугать свою истинную. Я хотел узнать о ней всё до мелких трещинок на теле и душе.

Счастливо улыбаясь, встал под прохладные струи воды. Окружающий мир для меня перестал существовать. Да, это состояние должно было начаться чуть позже, но наша с истинной привязка шла быстрее, чем ожидалось, что говорило лишь о высоком уровне нашей совместимости. Всё это я отмечал краем сознания, продолжая прислушиваться к тому, что происходит в спальне.

Дела требовали моего участия, но толку от меня сейчас? Помощник так же встретил истинную, что уже почти на уровне чуда. Командование корабля сейчас практически не способно думать трезво, корабль обезглавлен. Размял шею, пытаясь взять в руки, но ничего не получалось. Браслет связи пиликнул сообщением, которое нельзя игнорировать. Осмотрелся, усмехаясь, и принял вызов. Первые несколько минут на меня смотрели строго и хмуро, а потом лицо генерала расплылось в улыбке, качая головой, он сказал:

— Поздравляю вас, адмирал. Отправлю на встречу подмену, чтобы избежать недоразумений и неприятностей.

— Спасибо, — кивнул головой, разбрызгивая воду, улыбка сама собой расплылась на лице.

Связь оборвалась, а я так и остался стоять, улыбаясь, словно мальчишка, совершенно счастливый, готовый обнять вселенную. Я всегда был везучим, судьба вела меня за руку, подкидывая трудности, которые я легко преодолевал. Вот и сейчас я чувствовал её руку, словно родного сына погладила по голове.

Глава 12

Антонина Волкова

Придавленная большим и сильным мужским телом, я долго лежала без сна пока не пригрелась и не уснула. С мыслью, что очень хочу поверить и попробовать построить отношения с этим конкретным индивидом рогатого семейства. Вот только утром мне это уже не казалось такой хорошей идеей. Сбежав в душ, боялась выходить и смотреть в глаза капитану. Вот какой он мне муж? Он же даже не представился, и как прикажете мне его называть? Эй ты! Долго копалась и придирчиво рассматривала себя в зеркале, но так и не нашла поводов для радости. Всё такая же рыжая и конопатая. Остаётся только посочувствовать мужику, не свезло с истинной.

Унывать я не привыкла, будем смотреть, что предложат, и думать, хотя, как я смогла понять из рычания новоиспечённого мужа, обратно уже не отмотать, а разводов у них нет. Так что ничего не знаю, что дали, с тем пусть и мучается. Хитрая улыбка наползла на моё лицо, совершенно его преобразив. Это заставило грустно вздохнуть и отвернуться. Да, я когда-то была счастлива. Вернее, мне хотелось в это верить.

Поправив в очередной раз одежду, решительно распахнула дверь и вышла. Капитан и по совместительству муж сидел в кресле с задумчивым взглядом. Увидев меня, в его глазах вспыхнули искорки радости и страха, а потом выражение лица сменилось на виноватое. Это заставило меня нахмуриться. Начала лихорадочно рыться в памяти, боясь, что могла что-то забыть. Да и кто их знает этих инопланетников, вдруг память стёрли. Прислушалась к себе и поняла, что чувствую себя хорошо, слабость ушла, настроение улучшилось. Умирать не тянет, других отклонений от нормы или дискомфорта в теле нет, кроме как от неудобной позы во время сна, которую не получалось поменять. Но это не даёт ответа, почему мой благоверный испытывает чувство вины. Что опять могло случиться, пока я пряталась в ванной комнате?

Неловко улыбаясь, мой благоверный произнёс:

— Доброе утро.

Моргнула, только сейчас осознав, что стою по среди комнаты и неприлично долго смотрю на мужчину.

— Доброе утро, — откликнулась в ответ и головой кивнула. Словно пытаясь стряхнуть с себя наваждение. Рядом с ним мой мозг просто плывёт и берёт тайм аут, отказываясь работать. Транслируя в голове одну строчку: «Хороший мужик, надо брать».

— Я не напугал тебя вчера? – вдруг спросил и опустил глаза.

— Нет, но, учитывая всё, хотела бы узнать твоё имя, — пролепетала смущённо, давая себе мысленную оплеуху за робость.

Капитан застыл и вдруг плавно перетёк на пол, встав на колени.

— Рахдай Лимарш, моя вена, — произнёс, приложив к груди ладонь и опустив голову.

И застыл, словно чего-то ожидая. Переступила с ноги на ногу и спросила осторожно, почти шёпотом:

— Это какой-то ритуал?

— Почти, — так же тихо ответил муж, — назови имя и протяни руку, что означает, что ты принимаешь меня как супруга.

— Антонина Волкова, — сказала и сделала, как попросили, и только потом поняла значение этого действа.

Мы же фактически в эту минуту женимся, если очень сильно притянуть за уши всё происходящее. Подумать, да и порефлексировать на эту тему не успела. Потому что мой новоиспеченный муж, только что мною принятый, сгрёб меня в охапку и почти скороговоркой сказал:

— Мы генетически идеально подходим друг другу, поэтому у меня наступил период уединения, раньше чем ожидалось. Я могу быть ужасно ревнивым. В это время пары проводят в уединении, ограничив контакты с внешним миром.

— А…

— Нет, интимная близость нужна, но не основополагающая, — выдал мой рогатик, счастливо улыбаясь, а потом чуть виновато добавил:

— Я не хочу тебя пугать, и так всё быстро.

Кивнула, смущенно глядя на наши соединённые конечности. Моя маленькая ладонь со светлой кожей и его большая, смуглая и сильная. С длинными красивыми пальцами, бережно придерживающими мою руку. Красиво и нежно.

Перевела взгляд на лицо мужа и спросила:

— И что мы будем делать? Твоя работа, моя адаптация?

— Твоя адаптация теперь моя забота, и все из этого вытекающее, — произнёс, вставая, но так и не поставив меня на пол. – Как и все остальные заботы. Я заказал тебе новый гардероб, надеюсь, тебе понравится, но мы сможем оценить его только по прилёту.

— А… — начала было, но тут капитан вдруг быстро и коротко поцеловал меня в губы.

— Не переживай, не понравиться, отправим обратно, — произнёс, улыбаясь, — а сейчас пойдём кушать.

Кивнула, улыбнувшись в ответ. В голове поселился туман, а на душе разлились сладкой патокой спокойствие и нега. Так мне было хорошо и легко в его руках. А ещё это рычащее, проскальзывающее между строк: «Я всё решу». Окончательно меня покорило, и я решила пока не делать поспешных выводов. Всё хорошо и прекрасно.

Проблемы надо решать по мере поступления, а пока всё хорошо, наслаждаться жизнью. Я и так её долго откладывала на потом, решив поставить на себе крест. И сейчас хорошо понимаю, как ошибалась, решив, что смогу прекрасно прожить одна.

И тут, что называется, мозг выдал гениальное:

— А как можно сократить твоё имя?

Несколько секунд муж просто шёл, не отвечая, а потом спросил:

— Зачем?

— А как тебя называла мама, ласково? – спросила, пытаясь исправить ситуацию, только сейчас допустив мысль, что у них такое может быть не принято.

— Ах, ты об этом, — вдруг расслабился и улыбнулся мой капитан, — мама и папа называли просто Рах или Рахи. А твоё имя как можно сократить ласково?

— Тоня, больше мне не нравится никак, — произнесла со вздохом. – Происхождение моего имени в своей основе несёт два имени. Антон и Нина. Мама меня называла Нина, а бабушка Тошкой или Татошкой, — произнесла с лёгкой грустью, — сейчас бы я многое отдала, чтобы услышать их снова.

— Красивое сильное имя, — произнёс Рахи задумчиво и вдруг добавил без перехода:

— Ты не против познакомиться с моей семьёй?

Глава 13

Антонина Волкова

Посмотрела на него круглыми глазами. Моргнула, собрала в кучку поплывший мозг. Осмыслила то, что услышала, и спросила:

— Рахи, дорогой, ты говоришь о личной встрече?

Муж подвис, потом расплылся в улыбке и выдал радостное:

— Нет, мы можем связаться с моей семьёй по галосвязи, они очень хотят тебя видеть.

— Нет, — отрицательно мотая головой, почти простонала и спрятала лицо на его груди, — лучше при личной встрече. Я же сейчас похожа на чучело в этом во всём, а ещё цвет волос родной. И мне страшно.

Ласково погладил по голове, чуть поправив волосы, отнёс на диван в гостиной, бережно усадил и заглянул в глаза. Проникновенно, словно с маленьким ребенком разговаривает, сказал:

— Ты - яркий рыжий лучик солнца, любимый, родной и только мой. Истинная для увейнца - это дар небес, чудо. Ты - мое персональное чудо, Тоня. Моя семья никогда тебя не обидит ни словом, ни делом, потому что прекрасно знает, как это ценно, но я не буду настаивать. Спешить мы не будем, моя звёздочка.

Кивнула, всхлипнула в попытке сдержать эмоции, прикрыла лицо руками, потому что в его голосе было столько искренности, а в глазах любви, что в сердце, которое давно заледенело, резко кольнуло и стало очень тепло. Словно огонёк зажгли, совсем искорку, но настоящую, из которой может разгореться целый пожар.

В гостиной я смогла сосредоточиться на окружающем, потому что на меня больше не действовала так остро его близость. Стол был накрыт на две персоны. Мой капитан сел напротив и как гостеприимный хозяин наполнил мою тарелку всем, что было на столе, и только потом положил себе. Вкус еды проходил мимо меня, я только и смогла запомнить, что было вкусно, божественно, но больше меня увлёк разговор.

Рахдай умел красиво рассказывать, живописуя описанием, да так, что в голове сразу возникала картинка, словно он её мне передавал мысленно. Где-то там в самой глубине сознания, куда я затолкала свои сомнения, билась мысль, что я поплыла и с головой окунулась в розовый кисель, но здесь и сейчас очень хотелось этой сказки. И пусть потом буду страдать…Пусть… Это будет потом, а сейчас я хочу так… Растворится в его близости и впитывать всё, что он мне может дать, и отдавать нерастраченные годами нежность и любовь. Хотелось поставить на паузу этот миг и жить в нём вечно.

Но, как это всегда бывает, реальность ворвалась в наш мир внезапно, напомнив о себе возвращая в реальность. Рахи застыл на мгновение, словно выпав из разговора, я даже на миг успела за него испугаться. Взгляд его стал острым и отстранённым, поза не изменилась, но было видно, как он напрягся, а потом коснулся виска, и я увидела проекцию, висящую в воздухе. На ней отражался пожилой увейнец, это стало понятно по седым прядям и лучикам морщин, что собрались вокруг глаз и поджатых губ. Казалось, что он чем-то недоволен или озабочен. Его взгляд рыскал по комнате, спотыкаясь о Рахи, и опять начинал блуждать.

— Привет, сын. Как ты? – наконец-то прозвучал вопрос. – Где твоя жена?

Я даже вздрогнула, когда меня упомянули, и посмотрела растерянно на мужа, как бы спрашивая, что происходит, а он лишь сидел, поджав губы. На меня не смотрел, словно я исчезла.

— Что случилось, отец? – ответил вопросом на вопрос капитан, и, как мне показалось, прозвучало это излишне официально для разговора двух родственников.

— Ты - Адмирал космофлота, это я у тебя хочу спросить, что случилось, что тебе на встречу вылетел корабль, чтобы подменить на посту капитана, — прозвучало в ответ излишне грубо и резко.

— И давно не маленький мальчик, — фыркнул в ответ мой муж, посмотрев на отца так, что у меня от страха задрожали колени. – Я встретил истинную…

— И что это меняет, долг тебя обязывает…

— Период уединения…

Произнесли они почти одновременно и резко замолчали. Рахи смотрел на отца прямым упрямым взглядом, и даже я поняла, что он не уступит. Его отец смотрел, растерянно хлопая глазами, а потом из него словно выпустили воздух, и он улыбнулся.

— Прекрасно, сын, больше не отвлекаю, — выдал напоследок, и голограмма исчезла.

Я только и смогла, что моргнуть, а Рахи уже смотрел на меня, улыбаясь чуть виновато.

— Отец, привык нас излишне опекать после того, как мама…

— Сколько тебе было…

Муж улыбнулся и покачал головой:

— Давай серьёзные разговоры оставим на потом, сейчас я хочу, показать тебе космос таким, как я его люблю, — произнёс, не переставая улыбаться, и протянул руку, — идём, хочу разделить это с тобой.

— А чему твой отец так обрадовался? – спросила принимая руку.

— Я - младший из семьи, Тоня. Мне меньше всех досталось внимания мамы, а сейчас все переживают о моей неустроенности в семейной жизни. Отец ждёт внуков, подозреваю, именно об этом он подумал в первую очередь, — ответил мой капитан, улыбаясь.

— О! Мне жаль, Рахи… — договорить мне не дали, приложив палец к губам, муж покачал головой.

— Не надо этого говорить, иначе мы никуда не пойдём, и я начну доказывать тебе прямо здесь и сейчас, что дети у нас будут, чтобы ты там себе не думала, — произнёс игриво, но строго, не отрывая взгляда от моих губ, на которых лежал его палец.

Кто из нас сделал движение навстречу первым, я не поняла, но хотела этого всей душой. Поцелуй вскружил голову, возвращая мозг в состояние розовой неги, с которой я уже не боролась. Я просто наслаждалась. Его сильные и уверенные прикосновения вызывали странное чувство, что всё это уже было с нами было, но очень давно. И вот мы наконец-то нашлись… Узнавание, неверие, что такое возможно, и признание.

Глава 14

Антонина Волкова

Звезды, казалось, были везде. Огромное тёмное полотно было усыпано мириадами серебристых точек, что красиво мигали и, срываясь, падали, а то просто, ярко мигнув, гасли. Безграничный космос, казалось, затягивал в свою бездну и кружил голову, и только сильные руки, что поддерживали и согревали своим теплом, были точкой опоры. Момент был потрясающе романтическим, но мозг всё же начал подавать сигналы сос и орать дурниной, что пора бежать. И главный аргумент, что так хорошо не бывает. Сердце протестовало и тянулось за лаской.

Прекрасный момент из-за этого чуть смазался, но я была покорена и впечатлена, что такой сильный мужчина видит в простых и для него обыденных вещах, красивое. Муж за моей спиной напрягся, словно почувствовал моё настроение и, вздохнув, развернул меня к себе и заглянул в глаза.

— Тоня, что случилось? – спросил с беспокойством.

— Всё прекрасно, — растянула губы в улыбке, а потом решила, что врать в такой момент неправильно и выпалила:

— Спасибо, что показал мне эту красоту, но между нами всё так быстро.

Тяжёлый вздох, лицо его исказилось от гримасы, словно он испытал боль. Глаза превратились в грозовое небо, но тон, с каким он со мной разговаривал, остался прежним. Спокойно и ласково, словно маленькому ребёнку он повторил, наверное, в сотый раз:

— Просто чувствуй и наслаждайся, у тебя есть я.

Кивнула уже привычно, к хорошему быстро привыкаешь, но червячок сомнений сидел во мне прочно. Я хорошо знала, что нужно время, чтобы научиться доверять. Потёрлась щекой о его грудь, затянутую в китель. Меня развернули обратно и показали на отдалённую точку, отчётливо различимую в этой бездне.

— Это наш дом, скоро мы будем там, — произнёс, не переставая обнимать.

Страшный грохот и скрежет, а все системы корабля начали вопить об опасности. Устоять получилось только благодаря сильным рукам. Искин что-то быстро отвечал на вопросы, которые задавал мужчина, а я словно погрузилась в вакуум и оглохла от страха. Муж задал мне какой-то вопрос, но, заметив мой страх, что словно въелся на подкорку после похищения, сковал всё тело, подхватил на руки и куда-то побежал, быстро отдавая приказы. Искин только успевал давать ответы и вещал о проделанной работе. Эта своего рода монотонность и обыденность, без суеты, четкая и размеренная, наконец-то успокоила меня, и я начала приходить в себя, однако я не была готова к тому что произойдёт дальше.

— Тоня, посмотри на меня, — произнёс требовательно Рахдай, чуть приподнимая мой подбородок, пальцами, — это спасательная шлюпка, тебя найдут мои родственники, а я нужен здесь. Пожалуйста, соберись, моя девочка.

— Да, — киваю головой в ответ, как болванчик, и делаю глубокий вдох, порывисто обнимая его, в то время, как он усаживает меня в какое-то кресло и прикрепляет ремнями безопасности. Горячий поцелуй обжигает губы, наполняя меня силой, боязливо осматриваюсь, но крышка спасательной капсулы уже закрывается, отрезая от тепла его рук. Вижу, как шевелятся его губы, отдавая последние приказы, но не слышу.

Капитан медлит, словно прощается, в последний раз сжимая и разжимая кулаки, а потом, резко отвернувшись, уходит, оставляя меня одну. К такому повороту событий я была совершенно не готова и не знаю, куда меня отправили. Остаться в один миг одной очень страшно, и это как не странно отрезвляет. Мозг наконец-то включается в работу и начинает соображать. Я застываю в своей капсуле, как изваяние, боясь пошевелиться. Я не умею управлять этой шлюпкой и лишь в руке чувствую странный кругляш, что в последний момент мне вложил в ладонь муж. Закрываю глаза и чувствую, как одинокая слеза скатывается по щеке.

Где-то в самой глубине моего существа рождается уверенность, что всё правильно. Я полечу в безопасность, а мой мужчина, не отвлекаясь на меня, спокойно будет делать свою работу. И искренне верю, что всё будет хорошо с теми, кто остался на корабле. Я молюсь, хоть никогда раньше этого не делала, впадая в какое-то подобие транса.

Короткий миг, и вот я уже среди тех самых звёзд, совершенно одна по среди этой чёрной бездны. И только одна мысль не даёт покоя, какая сволочь проектировала спасательную шлюпку, делая ее прозрачной? Из каких побуждений? Чтобы спасаемый схватил сердечный приступ раньше срока прибытия в точку спасения?

Как всегда, когда страшно, у меня включился не здоровый юмор, который заполняет все мои мысли и не даёт скатиться в откровенную панику. Пока я несусь на бешенной скорости в неизвестность. Словно совсем без защиты, лишь кресло кажется материальным, потому что я чувствую его телом.

В какой-то момент сознание отключается, и я проваливаюсь в очень странное состояние отрешённости. Лишь за спиной краем глаза вижу яркие вспышки и горящий корабль. И начинаю молиться ещё неистовее, потому что только сейчас в этот миг приходит понимание, что оставила на том корабле свою душу и сердце, без которых не смогу жить.

Слёзы застилали глаза, смазывая картинку творившегося ужаса. Унося меня всё дальше и дальше в неизвестность. Мне уже не столько было страшно, сколько я боялась не увидеть любимых и родных глаз. Не почувствовать тепло его рук. Что будет со мной, мне было безразлично, только бы с ним всё было хорошо, только бы он вернулся ко мне живой.

Глава 15

Адмирал космофлота, Рахдай Лимарш.

Казалось, ничего не предвещало беды, но это оказалось лишь затишье пред бурей. Прямой удар по корпусу корабля тогда, когда мы этого меньше всего ожидали. И у половины корабля, особенно, у его верхушки мозг настроен на единение, а не на работу. Я даже особо не удивился произошедшему, но так хотелось верить, что судьба будет к нам благосклонна. Хоть чуть-чуть позволит отпустить ситуацию.

Что нас спасло? Моё так рано начавшееся единение. Нам навстречу прилетела подмога и помогла потушить разгоревшийся пожар, разгерметизацию и потерю экипажа и пассажиров от отсутствия кислорода. Несмотря на все повреждения, корабль выстоял, вот только паники и задымления части помещений избежать не удалось. И хорошо, что я не успел передать командование менее опытному капитану, что пришёл мне на смену. Да, все мысли были с истинной, там среди звёзд, куда я её отправил. И я не один такой, мой помощник точно так же отправил свою истинную подальше от места конфликта. И ещё пару членов экипажа обратилось с такой же просьбой. Остальных же девушек пришлось успокаивать единственным возможным способом. Просто погрузив в сон, многие ещё не отошли от гиперпрыжка. И это очень сильно осложняло нашу задачу. Каждая из них была ценным грузом, который может пролить свет на наше дальнейшее существование и, возможно, демографию. Учёные уже почесывают руки, чтобы до них добраться и провести более расширенные исследования. А я лишь молюсь. Чтобы мы вышли из всей этой ситуации без потерь.

За спасательной капсулой с моей истинной уже вылетела семья под охраной. И мне остаётся верить, что они найдут её раньше, чем случиться что-то не предвиденное. О плохом я стараюсь не думать. Мыслями и душой с моей истинной, а вот к пиратам, которые испортили мне единение, у меня появился отдельный счёт. За каждую слезинку и нервную клетку, зря потраченную, ответят. За все тревоги моей семьи, которые сейчас как никогда порадовали нашей сплочённостью и подставили плечо. Да я даже и не сомневался, что так и будет. Братья, которые уже обрели своё счастье, лишь, сжав зубы, молча кивнули и тут же отправились в космос, запросив данные сигнала, по которым смогут найти моё сердце.

Отец, пользуясь своим положением, несмотря на всю накалённую обстановку в совете, выбил коридор и патруль для того, чтобы всё прошло без всяких проблем. И лишь мелькнувшая в его глазах тревога напомнила мне, где я и зачем. Вручив истинную заботам семьи, я смог включиться в работу, насколько это возможно в моём состоянии. Во мне говорила ярость, а потому пленных брать никто не собирался вопреки приказа и тому положению, что я занимал в космофлоте. Я мстил этим существам от всей широты души. Да, если бы не их тёмные дела, то я не смог бы обрести свою истинную, но не такой ценой. А если учесть тот факт, что нас разлучили из-за их нападок, то до онемения пальцев стрелял прицельно, сбивая всё, что попадало в поле зрения.

Родные очень долго не выходили на связь, а я не мог ни о чём другом думать, то и дело ожидая хоть каких-то вестей. И лишь когда получил картинку, что сигнал со спасательной капсулы был запеленгован, в пределах нескольких часов пути, смог немного спокойно выдохнуть. Стараясь ничего не пропустить.

Пиратов разбили, а вот корабль почти вышел из строя и не подлежит восстановлению, словно финальный аккорд в моей карьере. Жалко до боли в груди, словно потерял что-то родное. Аварийная система и второй реактор смогли поддерживать нас на плаву, но лететь дальше мы не сможем. Только ждать, когда прибудет корабль для нашей эвакуации.

Время, словно вязкий кисель, застыло в одной точке, не желая двигаться. Все ждали помощь, часть пассажирок отправилась на патрульный корабль, который так вовремя подоспел. Девушки, на удивление, вели себя тихо и не шумели. Ничего не требовали, экономили силы и воздух, которого становилось всё меньше. А я опять молился вселенной, чтобы выбраться из этого жаркого ада. Увидеть истинную и семью.

Сопротивляться природе единения было не просто. Я ломал себя и свое сознание, разрывая связь. Чем это обернётся для нашей пары, не хотел думать я просто старался выжить. Главное вернуться к той, что обрёл и сразу потерял. Думать, что в это время чувствует истинная, не хотел, но словно физически чувствовал её боль. Глаза полные тоски и надежды преследовали меня, и от них никуда не спрятаться. Такая сильная и ранимая девочка.

С этими мыслями я и впал в забытьё, потому что сил бороться и ждать подмоги не осталось. Я просто упал, как подкошенный, и только её глаза и мысль, что не справился, держали меня на грани реальности, не позволяя уйти.

Браслет мигал красным, подавая сигнал тревоги, а я от слабости даже не мог его отключить, как и убрать звук, чтобы прекратить бесполезный сейчас поток входящих звонков. Это раздражало, а потом словно меня выключили, и вся какофония стала белым шумом.

Глава 16

Антонина Волкова

Капсула летела всё дальше и дальше, а я так и смотрела на блики огня, пока они не скрылись с моих глаз. Усталость и слабость вдруг накрыли, словно пуховое одеяло, забирая в свои объятия. Чувства притупились, я просто замерла в ожидании. Вот только чего?

Время застыло, я просто перестала его ощущать, когда меня начало затягивать в огромный луч в яркую пасть корабля, я не могла дать чёткий ответ, сколько прошло времени. День или час?

Меланхолично созерцала, как капсула плавно заплывает в корабль, словно к себе домой. Страха в себе не нашла, мне почему-то было безразлично. Словно из меня что-то вырвали, и только по прошествию времени, пока вокруг меня мерцали странного вида лампочки и лучи пронизывали моё пристанище, смогла понять, что не чувствую мужа. Это уже стало частью меня, а тут пустота. Вот так лёжа в прозрачной капсуле на чужом корабле, совершенно не понимая, есть ли у меня будущее и куда попала, вдруг осознала, что люблю его. Несмотря на всё обстоятельства, как мы познакомились и мои сомнения, прошлые ошибки. Я просто понимаю, что всё это ерунда, потому что мне нужен это увейнец. Вся моя жизнь была лишь долгий путь до встречи с ним.

В поле моего зрения появились гуманоиды, я на это надеялась, во всяком случае, правда, все как один в скафандрах и рассмотреть их не получилось. Капсулу мою открыли и помогли мне выйти. Вежливо кланяясь, так что я даже от такого обращения вздрогнула, совершенно не понимая, как реагировать на такое обращение. Хотя на душе стало чуть легче, что сразу не поволокли разбирать на запчасти.

— Вена Антонина, — произнесли с поклоном мои сопровождающие, — нужно пройти санобработку в блоке, — произнесли вежливо, показав направление.

— Хорошо, — кивнула, решив не сопротивляться и вести себя спокойно.

Шагнула в стеклянную кабинку, дверцы с лёгким шипением закрылись за моей спиной. Резко запахло озоном или свежестью, как если бы только что отгремела гроза. Сверху опустился светящийся блин, который медленно опустился, пронизывая тело. Все произошло мгновенно, так что я даже не успела испугаться. Дверцы опять разъехались, а меня провели в кабину лифта. Нет, по началу я думала, что это следующий этап обработки, а оказалось, меня доставили на жилой этаж.

Двери распахнулись, и я встретилась глазами с мужчиной, который очень похож на моего мужа, но чуть старше и без рогов. Моргнула удивлённо и осторожно шагнула навстречу.

— Здравствуйте, — произнесла, стараясь не отводить глаз. – Вен…

— Здравствуй, Антонина, — произнёс с улыбкой, — меня зовут Рухман, я - старший брат твоего мужа. В ближнем кругу можно обращаться просто без вежливой приставки вен или вена. Правда, если ты не против, — почесал макушку и вздохнул чуть озадаченно.

— Рахдай послал за мной? – спросила, чувствуя, как учащенно бьётся пульс. – Как он? Что с кораблём?

Спросила взволнованно и по промелькнувшей тени на лице поняла, что хорошего мало, но мужчина быстро взял себя в руки и с улыбкой сказал:

— С Рахи всё будет хорошо. Давайте я вас провожу в каюту, где вы сможете покушать и отдохнуть.

— Но… — начала было, но меня остановили жестом.

— Тоня, вы двое суток были в открытом космосе, и, несмотря на санобработку, вам показан карантин в течение двух недель, но я нарушил инструкцию по просьбе брата, чтобы вас не пугать, — тяжёлый вздох, словно говорить это ему сложно, — Рахи в тяжёлом состоянии, об этом он тоже просил не говорить. Ваша связь только начала формироваться, а он рвал нити привязки, чтобы его боль не ударила по тебе, если он не выживет.

Охнув, зажала руками рот и медленно осела на пол там, где стояла. Самые худшие предположения подтвердились, что мне там говорили ещё, не разобрала. В сознании осталась лишь чудом. Тревога за мужа переполнила чашу моего терпения и стойкости.

— Молодец, брат, — услышала вдруг ещё один мужской голос, — зачем было вываливать на девочку всю правду?

— Рюрах, просто помоги, а не ругайся. Куда её? В капсулу? – спросил Рухман, и тут я почувствовала наконец-то своё тело, которое как оказалось переносили на руках.

— Пока положи на кушетку и иди уже, — произнёс, как я смогла сообразить, второй брат моего мужа.

Тело медленно, но верно возвращалось к жизни. Слух и чувствительность вернулись первыми, за ними вернулись запахи. В нос ударил запах лекарств, так что стало неприятно. Глаза открылись сами собой. Перед глазами было улыбающееся лицо мужчины, которые тоже чем-то напоминал мужа, но явно был не им.

— Ещё один брат? – спросила одними губами, на что получила кивок головой.

— Рюрах, — пожал плечами, представившись, — я средний в семье.

— Что со мной? – спросила со вздохом, чувствуя, как покалывает всё тело иглами, словно оно занемело.

— Целый букет, — произнёс с улыбкой, — не будем забивать твою хорошенькую рыжую головушку медицинскими терминами, — хлопая глазами с длиннющими ресницами, произнёс нараспев, явно пытаясь сбить меня с мысли.

— И часто это работает? – спросила с иронией, чуть хмыкая.

— Всегда, — чуть хмурясь, произнёс мой деверь, — только на тебе дало сбой. Ты считаешь себя некрасивой?

— Я?! Сложный вопрос, — произнесла со вздохом. – Скажем, не страшная, уже хорошо.

— Понятно, — произнёс уже без улыбки и сделал какую-то пометку в блокноте. – Что там мой братец про Рахдая наговорил?

— Ничего хорошего, — произнесла, чуть зевая, в сон начало клонить как-то очень резко.

— Отдыхай, Тоня, мы поговорим, когда ты будешь готова и здорова, — произнёс мужчина, начиная расплываться перед глазами.