Похоронное бюро леди Нованштайн

Глава 1. Хозяйка похоронного бюро и ее порочные связи

1

Скучная вывеска, омрачившая и без того угрюмую контору, не внушала никакого одухотворения. Невооруженным взглядом было понятно, что люди захаживают сюда не за улыбками. И внутри атмосфера была соответственной, если бы не застоявшийся аромат цветов, приносящий в это место жизнь.

— Лилии, каллы, камелии..

Она здесь всего лишь месяц, а уже как рыба в воде – раздает указания прибывшему фермеру с рынка, взглядом окидывая примитивную витрину с вазами, украшенная белоснежными лепестками. В последнее время поступает много просьб об организации похорон совсем юных дебютанток, из-за чего Лилит особенно неспокойно на сердце.

Подумать только, еще в августе она возилась в столичном детективном агентстве, разбирая завалы документации с нападениями, а теперь организовывает панихиды для местных жителей герцогства, больше не расследуя причины смерти поступивших к ней тел. И все же эта работа была далека от мечтаний, потому что она отнимала ровно столько же сил, сколько и прошлая. Здесь также нельзя было сопереживать тем, кто приходит.

А приходят разные люди, вплоть до тех, кто никак не связан с траурными церемониями, перевозя все из бюро в последний путь.

— Нуждаетесь ли вы в чем-то еще, графиня Нованштайн? — взволнованно интересуется старый фермер, комкая в пальцах поношенную временем хулиганку.

— Если вам удастся..

— Г-графиня, — судорожно перебивает ее он, озираясь, — я обычный горожанин без титула и статуса.

— Сэр, — устало обращается она к нему, по-дружески положив хрупкую ладонь ему на плечо, — вы мой сотрудник.

— Н-но ведь!..

— Леди Нованштайн! — возникший из ниоткуда молодой меценат, заставил согнуться в дрожащем поклоне фермера. Лилит с печалью кивнула ему, как тот покинул бюро запрягать лошадей. — Вы возились с ним целую вечность, и я уж было подумал, что его никак не выпроводить. — Трагично протягивает он, огибая ее.

Хмурый взгляд графини, выражавший исключительное недовольство, был красноречивее любых слов, и, вдобавок, она вздохнула, продолжив показывать то отвращение, которое в ней вызывал незваный гость.

— Вы, как и всегда, оказываетесь в нужном месте в нужный час, лорд Мюллер, — в раздражении саркастично подмечает она, вернувшись за приемное бюро.

— Звучит так, будто вы мне не рады вовсе.

Рыжие брови девушки натянулись на лоб в откровенной насмешке, выдавая очевидность ситуации, пока мужчина не кладет свою трость в стойку, подойдя ближе к графине.

— Вы еще не передумали?

Ее рука отрывается от журнала, оставив вороновую кляксу посреди страницы, из-за чего она еле слышно чертыхается, взглядом нащупывая тряпочку. Той не оказалось, но и это стало очередным поводом для молодого маркиза, вынувший из кармана брюк свой платок.

Своенравная Лилит была несколько горделива, потому только лишь брезгливо хмыкнула, и обмакнула манжету черного платья об страницу. Надеясь на то, что это оттолкнет ее раздражительного поклонника, она никак не могла ожидать от него ответной улыбки, спрятавшаяся за широкой ладонью руки. И все то, что она делала для его антипатии, работало ровно в противоположную сторону.

— Что вы от меня хотите? — в сердцах интересуется она, стянув с себя вуалетку.

— Поймите же, что ваш титул – всего лишь формальность!

— У меня официальное разрешение короля, — настаивает она с прежней хмуростью, — меня признали за заслуги перед государством.

— Но для патриархального общества вы продолжаете оставаться леди, не имеющей должной поддержки, а распоряжение короля всего лишь капля в море иерархии, — снисходительно бросает он, отмахнувшись от ее слов так, словно те были надоедливыми мошками в саду.

— Хотите высмеять решение его величества, — сужает глаза Лилит, — или же желаете завладеть мной словно товаром?

— Как знать, — неоднозначно отвечает маркиз, пожав плечами.

Этот ответ заставил сорваться нахальной усмешке с ее губ. И все, что даже косвенно касалось его интереса к ней, разбивалось об ее стену, с жадностью выложенная без прорех.

Ей никогда не нравился Мюллер, впрочем, тот хорошо это знал, но никогда не отбрасывал попыток сделать ее своей, а это уже превысило все титанические усилия, приложенные для терпения его общества. В ее вкусе никогда не были нахалы, но, по всей видимости, только один молодой маркиз считал иначе, искренне веря, что своим достоянием он способен купить графиню, каких-то пару месяцев назад лишившаяся еще и отца.

В сердцах она захлопывает не просохший от чернил журнал, еще сильнее хмуря и без того строгие брови, и устало прикладывает ко лбу руку, ощущая недомогание от одного его присутствия. Все же, он умел сотворить из своего прихода целую головную боль.

— Я не выйду за вас, лорд Мюллер.

Глаза того сужаются в скепсисе, точно вот-вот и она передумает, забрав сказанное, но та глядит на него с полным опустошением, совсем не вкладывая никакого смысла ни в свои действия, ни в свой очевидно утомленный взор. И это довело его до тряски.

Существовало только несколько людей в его жизни, кто сумел довести его до необъяснимой злости, окрасившая его бледное лицо в удивительно пунцовый оттенок. Одной из них была следователь Нованштайн, а вторая – графиня Нованштайн. Самое ужасное, что они обе были одним и тем же человеком.

Глава 2. «Штефан»

1

Для Лилит было обычным делом вести разговоры с малознакомыми людьми. Во всяком случае, это была непосредственная часть ее работы, магическим образом перешедшая в рутину.

Пятница подкралась незаметно. Она так ждала весточки от Гельмута в надежде, что эта нежеланная встреча оборвется, но тот не послал даже обещанной телеграммы, решив отрезать ее от мрачного криминального мира, с которым она работала целых пять лет без продуха. Это решение Зюле воспринималось Нованштайн в штыки, из-за чего с середины недели она ходила сама не своя, ожидая хотя бы одного поступления с насущной темой. Но с того дня, как они обнаружили обескровленное тело дебютантки, к ней не поступало запросов об организации похорон для молодых девушек. Конечно, затишье не могло не радовать, только все знают, что затишье бывает перед бурей.

Напольные часы утробно шумели из скучного зала, напоминая о приближении встречи. Сильнее усложняло то, что она так и не оговорила точный час, в который настойчивый незнакомец должен наведаться в ее агентство, из-за чего она самолично вырыла себе могилу. И только Лилит расслабилась, решив, что их раут срывается, как истошный звон колокольчиков заставляет ее напрячься, в раздражении пройдя в зал.

— Добрый вечер, графиня Нованштайн.

Тот самый широкоплечий мужчина с притягательным взглядом встречал ее с ароматным букетом лилий, явно посчитав, что это ее любимый сорт цветов. Но она бы не была Нованштайн, если бы с легкомысленной улыбкой приняла его скромное подношение, с распростертыми объятиями пригласив в приемную для своих посетителей. Отчего-то она не питала к нему нежных чувств.

Молча взяв букет в свои руки, она не глядя передает его Грете, в поклоне уходящая в комнату с камином, пока Лилит вытягивает руку к столику, только лишь намекая ему занять место.

Человек, назвавший себя «Штефаном», обладал особенной аурой. Он обаятельно улыбнулся, стянув с себя головной убор, и устроился в кресле, бесцеремонно глядя на владелицу бюро.

— Добрый вечер, сэр, — наконец, приветствует его Лилит в мягком реверансе.

— Вы не в духе? — подмечает он с прищуром.

Ее резкий прищур затерялся в тесноте кружева, мягко упавшее на глаза, и она едва слышно хмыкает, усаживаясь ровно против него. Тесное платье было не помехой – Лилит закидывает ногу на ногу, изредка колыша воздух голенью.

От нее не укрылось то, как он в один момент заострил внимание на ярко-красной подошве ее туфель, смиренно уведя его обратно к ее лицу. Но графиня уже успела натянуть на себя полное нахальства лицо, будто бы честь и достоинство было растоптано в клочья.

— Отнюдь, — отнекивается она, поправив вуалетку, — немного недомогаю. Надеюсь, вас это не побеспокоит.

— Безусловно, нет. — Моментально отвечает он, мягко натянув бледноватого оттенка губы в скромную улыбку. — Прошу простить мне излишнюю любопытность, но у вас траур?

Лилит наклоняет голову в сторону с заметным скепсисом от услышанного и складывает на груди руки.

— С моей работой каждый день – траур.

— Вы правы, — кивает он, — прошу простить мою недальновидность.

— Так, — вздыхает она, придвинув к себе каталоги и журнал, — давайте приступим к повестке нашей встречи.

Грета, искусно поставившая на столик чашки с чаем, подает раскрытый футляр своей госпоже, из которого она вынимает угловатые очки, надевая их на переносицу. Мужчина следил за каждым ее действием, намертво сцепив перед собой руки. Слишком уж очевиден был этот интерес личного характера, потому Лилит отчаянно делала вид, что не замечает ни единого томного взора.

В этом она была мастерицей: вести беседу так, будто ничего не случилось вовсе.

— Перво-наперво мне хотелось уточнить: почему ваш выбор пал именно на бюро Нованштайн? — интересуется она, оценочным взглядом проходя по щедро выкрашенным страницам каталога. — С момента нашей встречи прошло три недели и, как я могу предположить, ваш вопрос не столь срочный, как могло показаться изначально.

Тот неторопливо прикасается к чашке, понемногу иссушая содержимое с заметным отвращением. На это Лилит отчаянно не обращает внимания, продолжая буравить взглядом страницы, лишь бы не провоцировать его на посторонние разговоры.

Слышится пустой лязг чашки, ударившейся об блюдце, и Грета выходит из тени комнаты, вливая еще. Увиденное краем глаза заставило Нованштайн заулыбаться, точно служанка читала ее как открытую книгу – уж слишком весело было наблюдать за тем, как брови его карикатурно дергались, стоило только добраться до чайного сбора, осадком засевший на дне. Все даже встало на свои места, ведь такая травянка нравилась исключительно низшему классу людей и тем, кто не брезговал разделить чайничек с прислугой, чтобы разнообразить свои вкусовые предпочтения.

Мужчина, возможно, снобом и не являлся, но и не скрывал, что по душе этот отвар ему не был, хотя тягал по капле, явно завторив неторопливым движениям владелицы бюро.

— Все так, как вы и сказали, — соглашается он, отставив чашку, — тем не менее, мне бы хотелось согласовать с вами излишки.

— Я правильно понимаю, что это всего лишь подготовка к возможному инциденту? — непонимающе хмурится Лилит, наконец, подняв на него строгий взгляд.

Мужчина подается к ней, выгибая шею так, что она ощущает его горячее дыхание на лице. От этого противоестетсвенного жара невольно забилось ее сердце, и она отпрянула, поджав губы.