Пока она умирала

Глава 1

Примечание: Джеймс встречается в книге «Ты должна бежать» (https://litnet.com/shrt/nQu3)

Тиган вы могли встретить в книге «История Амели» https://litnet.com/shrt/nQe3, а так же в книге «Ты должна бежать» https://litnet.com/shrt/nQu3

Книга полностью самостоятельная.

Возрастные ограничения: 18 +

Глава 1

Тиган

Я хороший человек.

По крайней мере, я пытаюсь им быть.

Мои родители воспитывали меня в окружении Библии и запаха ладана.

Кто знает, возможно я слишком много вдыхала благовоний, и именно поэтому внутри моего сознания упорно борются две сущности: ангельская невинность и демонское искушение.

Каждое воскресенье я присутствую на богослужении в католическом приходе, которым руководит мой отец. Я исправно пою псалмы, восхваляю Господа и ношу ту одежду, которую одобряет моя мать.

Но стоит мне выйти за пределы прихода, как уродливая голова существа начинает упорно толкать меня совершать плохие вещи.

И под плохими вещами я понимаю, как очень плохие.

Конечно, мне становится совестно, и вот я снова стою за длинной лавкой, удерживая в своих ладонях маленькую книжечку, в которой кто-то, обладая большой силой воли и трудолюбием, переписал все песни, когда-либо звучащие в этих стенах.

Мое место здесь.

А путь незаконных денег иранского наркоторговца пошел не по назначению, свернув в сторону бразильского дома малютки и отказников.

Стоит ли это считать воровством?

Боюсь, если я спрошу об этом своих родителей, они отдадут меня в монастырь без права досрочного освобождения.

Как будто им было мало запереть меня дома, отобрав школу и все радости беззаботного детства. Домашнее обучение – совсем не та вещь, чтобы социализировать подростка. Поэтому я настолько обособлена от людей, насколько вообще возможно.

Это не включает в себя мою работу, потому что мне надо на что-то жить, а значит приходиться вылезать из своей скорлупы и совершать весь этот путь до городской больницы. Во всем этом может радовать только тот факт, что моим пациентам уже глубоко плевать на то, каким разговорчивым оказался их доктор. Они мертвы. Ну разве это не прекрасно?

Моя работа.

Она не такая, как все остальные.

Что может вынудить молодую девушку искать надежду в месте, пропитанном запахом смерти и безнадежности?

Только состояние полного отчаяния.

Каждое воскресенье я стою около родителей в нашем приходе, и заставляю себя верить в те слова, что покидают мой рот.

Я хочу верить. Я очень хочу получить душевный покой, но не могу.

Страх, словно холодные щупальца, сжимает что-то в моей груди, вынуждая с трудом втягивать воздух. Это больно.

Больно дышать. Больно двигаться.

Но я продолжаю это делать. Иначе зачем тогда это все?

Мое сердце сбивается с ритма каждый день, и я все чаще ловлю себя на мысли о том, что мое время все же пришло.

Но я не готова. Еще не готова.

Я день изо дня вижу сотни мертвых тел, и думаю, что избавилась от страха перед смертью, но стоит моему сердцу сжаться, как волна ужаса прокатывается от самой макушки до кончиков пальцев на ногах.

Это чертовски страшно.

Есть ли что-то по ту сторону? Или на этом окончательный финал моего существования? Жуть. Никому в здравом уме не придет в голову думать об этом, как и идти на мою работу.

Воскресный солнечный день просто создан для того, чтобы провести его в морге. Шутка. Нет, конечно.

Прихожане медленно тянутся к выходу, и мама бросает быстрый взгляд на ящик для пожертвований. Ее худощавое тело, кажется, исхудало еще больше. Мелкие морщины около глаз стали еще глубже, а уголки рта опустились вниз. Кудрявые рыжие волосы спрятаны под платок, но я знаю, что они утратили свой прежний блеск. В тот момент, как доктор Мэтьюс сообщил нам очередные неприятные новости, мама окончательно сдалась.

И от этого мне тоже хочется сдаться.

Но я не позволяю себе, мысленно повторяя пункты из списка, которые еще не вычеркнуты. Я не могу уступить. Не сейчас.

Даже из третьего ряда я вижу, что пластиковый ящик едва ли вмещает несколько купюр и пару монет. Мама ловит мой взгляд и виновато улыбается, как будто это ее вина.

Я выхожу в проход, огибая деревянную лавку, как только очередь передо мной рассеялась, и беру маму за руку.

-Все в порядке? – тихо шепчу я, наклонившись к ее уху. Запах ванили и выпечки сразу заполнил мой нос, вызывая предательские слезы на глазах.

-Конечно, милая, - мама похлопала по моей руке, крепко сжимая ладонь холодными пальцами. – Мы справимся. С божьей помощью мы все преодолеем.

Я улыбаюсь, кивая прихожанам, а затем запираю двойные двери, когда последний верующий покинул приход. Мое длинное голубое платье еле слышно шелестит о кафельный пол.

Глава 2

Глава 2

Джеймс

Я не хороший человек.

Никогда им не был. И навряд ли им стану.

Мое детство оборвалось, так по-настоящему и не начавшись.

Когда я рос в придорожном трейлере, регулярно наблюдая за тем, как мою мать трахают за очередную дозу, я мечтал о том, чтобы однажды она просто увезла меня отсюда и никогда больше не приглашала в дом всех этих мужчин.

Потому что они обращались с ней плохо.

Очень плохо.

Я плакал каждый раз, когда они уходили, пока слабая ладонь мамы не ложилась на мою голову, слегка поглаживая.

-Шшш, - шептала она, зубами затягивая шнур повыше локтя, чтобы вонзить иглу в истрепанную кожу.

Такое простое похлопывание по моей макушке действовало так, будто она меня крепко обняла, прижимая к своей груди. Я успокаивался.

Когда у тебя ничего нет, оказывается, что тебе многого и не требуется.

Простое проявление ласки, кусок старого хлеба, смоченного в молоке, и пара кроссовок, заклеенных настолько, чтобы вода от грязных луж не просачивалась внутрь сразу же, как только я покидал трейлер.

Такой была моя жизнь.

Она не сама лучшая, но она была моей.

Старый трейлер занимал небольшой угол в парке, соседствуя с такими же ржавыми и потрепанными трейлерами. В темноте можно заблудиться, если не уметь определять дорогу по простым указателям, но мой дом всегда выделялся на фоне других: на моих окнах висели белые занавески.

Можно сколько угодно обижаться на мать за то, что она оказалась настолько слабой, подсев на наркоту, но она следила за чистотой.

По крайней мере в те моменты, когда была в сознании.

Я рос в окружении таких же беспризорных трейлерских детей, и никому не было дела до моего воспитания.

Мы сами себя воспитывали.

В нашей тесной детской общине все было общим. Каждый из нас познал спазмы голода и бешенную дрожь от морозных ночей.

Я даже свой дом не мог назвать своим, поскольку его могли отобрать в любой день за просрочку аренды.

Если бы я мог работать, я бы это делал, но пятилетний ребенок никому не нужен. Поэтому я собирал мусор, тщательно проверяя каждый бак, в надежде на что-то полезное. Или съедобное.

Так могло бы продолжаться долго, пока в один из дней кто-то не подсунул моей матери дешевую дрянь вместо героина.

Я сидел около ее холодного тела, и продолжал держать за руку до тех пор, пока дверь в трейлер не оказалась выбита тяжелым ботинком.

-Где эта чертова сука?

Я поднимаю голову и вижу человека, который уже много раз приходил в наш дом. Он пугает остальных, но только не меня. Я ощущаю лишь злость и раздражение за то, что он продолжал приносить эти чертовы пакеты с порошком.

-Что ты делаешь? - спрашивает он меня, рассматривая комнату мутными светлыми глазами. Его высокое худощавое тело чуть согнуто, сжатое низким потолком, а длинный нос презрительно морщится, оценивая ситуацию.

Я молчу.

Мне нечего сказать.

-Она решила сдохнуть, не отработав последнюю партию? Дрянь.

-Закрой свой рот, ты говоришь о моей маме.

Я слышу слова, которые покидают мою глотку и отказываюсь склонять голову перед этим человеком.

Он не из числа хороших людей.

Весь его вид кричал об этом.

Я ожидаю крика или удара, но ничего из этого не следует. Он просто смотрит на меня, слегка выгнув правую бровь легкой дугой.

Мужчина садится на корточки, стараясь не касаться моей мертвой матери, а затем смотрит прямо в мое лицо.

-У тебя есть кто-то еще? Отец? Может быть, тети или дяди?

-Нет, -отвечаю я, разглядывая его из-под длинных волос, падающих на мой лоб.
-Ты знаешь, что твоя мать была должна мне денег? Я дал ей достаточно товара, чтобы она продала его среди своих клиентов. И теперь она сдохла. Может быть ты знаешь, где деньги или товар, который принадлежит мне?

-Нет, -повторяюсь я, машинально поглаживая пальцем холодную кожу на руке своей матери.

-Тогда ты в большой беде, мальчик. Мне придется убить тебя.

-Так убей. Я не боюсь тебя.

-А стоило бы, - почему-то он смеется, неприятным царапающим звуком, выходящим из его рта. -Но я могу предложить и другой вариант. Мне нравится твоя храбрость. Не многие, даже взрослые, мужчины на такое способны. У тебя есть потенциал, Джеймс, и я собираюсь его использовать.

Так я оказался в доме Лайона.

Или Мистера Сингха.

Разница не существенная.

Я стал кем-то вроде собаки. Сидеть, стоять, говорить,- я ждал команду, будто был рожден их исполнять.

И я готов был подчиняться, чтобы заработать свое место в его империи.

Глава 3

Глава 3

Тиган

Я стою на крыльце дома Джоплин уже добрых пять минут, не решаясь позвонить. Тяжелая пачка денег оттягивает мой карман, и я ощущаю зуд под своей кожей, желая избавиться от нее.

Невысокий двухэтажный дом выглядит мертвым.

Не похоже, что она живет в нем. Что, если она решила уехать?

Я ничего не знаю о ее жизни. За исключением нескольких деталей, но они никак не помогают мне.

Мои черные ботинки местами пропускают воду, и я уже чувствую сырость внутри из-за дождя, который решил именно сегодня вылиться на мою голову в виде небольшого бассейна.

Одернув короткую кожаную куртку, я поднимаю руку и несколько раз стучу, замерев в ожидании. Ни единого звука.

Вытащив телефон, я звоню Джоплин, но слышу лишь автоответчик.

Я не хочу больше носить с собой такую сумму денег. Она заставляет меня нервничать. Если ее украдут в метро, я заработаю инфаркт, но, почему-то, никого это не волнует.

Тугой пучок волос на моей голове уже отсырел от влаги, и мелкие кудри упорно пробиваются наружу, совершенно ошалев от такого количества воды.

Я спускаюсь вниз, натягивая выше воротник своего бежевого свитера, и едва не попадаю под колеса черного гладкого автомобиля. Он выскакивает на меня прямо из-за угла, а затем резко тормозит, заливая водой из лужи мои, и так мокрые, колготки.

Я молчу, крепко зажмурив глаза и запрокинув голову к небу.

Если сейчас я открою свой рот, боюсь, Господь будет не доволен тем, что может услышать.

-Ты хочешь, чтобы я принес тебе смерть, золотко?

Не может быть.

Я открываю глаза, чтобы столкнуться взглядом с самим отродьем, который сидит за рулем своего автомобиля, такого же черного, как и его душа.

-Боюсь, в этой гонке ты проиграешь, - хрипло отвечаю я, вцепившись пальцами в сумку.

Тепло из салона перетекает на мои промокшие ноги, и я ощущаю дрожь. Уверена, мои губы уже посинели от холода.

-Садись, - говорит он, толкая пассажирскую дверь, но я упрямо остаюсь стоять на тротуаре, втягивая голову в плечи.

-Вот, - я вытаскиваю деньги, сложенные в коричневый конверт, и протягиваю их Джеймсу, - передай это Джоплин.

-Что это?

-Это деньги, которые вы мне оставили.

-И зачем они Хлое?

-Потому что мне они не нужны.

Он фыркает носом, барабаня длинными пальцами по кожаному рулю, и я сглатываю, пробуя на языке запах табака, кожи и цитруса.

Не дожидаясь ответа, я просто опускаю их на переднее сиденье, а затем двигаюсь в сторону остановки.

-Я должен пересчитать их, - кричит он в мою спину, и я останавливаюсь, тяжело вздыхая. Джеймс стоит около машины, изогнув брови, и я двигаюсь обратно. – Ты же не будешь возражать?

-Считай, - машу я дрожащей рукой, а затем прячу ее под куртку.

Джеймс смотрит на этот жест, и недовольно поджимает губы.

-Я могу заболеть, если продолжу стоять в рубашке под дождем. Садись в машину, золотко.

Я знаю, что он делает. Он манипулирует людьми. И у него это получается, отлично сыграв на чувстве вины.

Светлые волосы Джеймса слегка влажные от капель дождя, а большие зеленые глаза внимательно осматривают мое худое тело, не упуская треснутой подошвы на ботинках, и мокрой ткани колгот, облепивших мои ноги.

-Считай, - повторяю я, напряженно замерев на теплом сиденье его автомобиля.

Джеймс кивает головой, полностью поднимая окна, а затем включает печку, направив ее на ноги.

-Напомни мне, сколько здесь было?

-Я не знаю, - жму плечами, потому что я не потрудилась даже посчитать деньги.

-И как я должен понять, все ли на месте?

-А ты действительно этого хочешь? Или просто использовал свой шанс, чтобы затащить меня в свою машину?

-Почему ты решила, что мне так необходимо затащить тебя в машину?

-А разве не так?

Я смотрю на Джеймса, отмечая его изящную мужскую квадратную челюсть, полные розовые губы и длинные густые ресницы. Он очень красив.

Мои щеки немного краснеют, а жар в пояснице переходит на грудь, от чего соски слегка морщатся. Я неловко ерзаю на своем сиденье.

-Мне не надо заморачиваться, чтобы девушка прыгнула ко мне в машину, золотко.

Он хмыкает, слегка барабаня пальцами по рулю, и я вижу, как его горло сжимается. Запах его теплой кожи, смешанный с табаком и ароматом парфюма щекочет мои ноздри.

Я словно медленно схожу с ума.

Мое тело живет отдельной жизнью от моего разума, и я никак не могу это контролировать.

-Зачем ты мне говоришь это? – хмуро выдавливаю я, сцепив ладони на коленях.

-Я тебя пугаю?

-Я работаю в морге, меня сложно испугать.

Глава 4

Глава 4

Тиган

-Да что такое?

Наверное, в сотый раз на экране моего компьютера загорается красный крест, сигнализирующий о блокировке последней операции.

Щелкнув несколько раз мышью, я перепроверяю данные, а затем вновь повторяю свою попытку перевести внушительную сумму со счетов французского олигарха. Это не настолько большие деньги, чтобы вызвать подозрение у системы безопасности, но что-то упорно подавляло мои сервера.

Я поочередно отменяю все операции, чтобы запустить диагностику своей системы.

Сегодня вечер пятницы, а значит у меня впереди целых два выходных.

На самом деле такое случается не так уж и часто, учитывая катастрофическую нехватку сотрудников городского морга, поэтому нам поочередно приходится оставаться на дежурства. Но не в этот раз.

Пока мой компьютер чистит и сканирует сервера, я завариваю себе большую чашку чая, добавив туда лимон, малину и имбирь, а затем сажусь обратно за стол, подтягивая клетчатый плед по ногам. Тусклая лампа отбрасывает желтый свет, едва освещая маленькую квартиру на углу дома.

Это то жилье, которое я могу себе позволить. И мне нравится моя квартира, несмотря на небольшой размер, и явное неодобрение со стороны моей мамы, которая не бросает попыток уговорить свою дочь вернуться в общий дом.

У квартиры открытая планировка, а спальня перетекает в гостиную и кухню. Двуспальная кровать в дальнем углу, прямо около широкого окна. Бежевые стены голые, если не считать двух картин над диваном.

Я бы хотела добавить зелени, поставив несколько горшков с цветами, но не думаю, что о них будет кто-то заботиться, когда меня не станет. Поэтому я купила искусственные в белых кашпо. Самовнушение иногда неплохо работает.

Деревянный пол под ногами холодит ступни, а мелкий надоедливый дождь никак не хочет прекратить свое завывание в тандеме с ветром, угрожая вырвать мое окно.

Осень в этом году наступила рано и весьма неожиданно. В один день деревья покрыты ярким ковром из желто-красных листьев, а на следующий - уже голые неприкрытые ветви угрожающе завывают над твоей головой.

Мои батареи едва теплые, и я каждый день призываю себя к смирению, но упорная дрожь вынуждает мои зубы клацать от холода, отодвигая на задний план хорошие манеры.

Возможно это из-за плохой работы сердца, которое с каждым днем все более нехотя перекачивало кровь по моим венам, но чувство холода упорно не покидало меня.

Я не могла позволить себе включать обогреватель на столько, чтобы достаточно согреться, поскольку тогда бы мои счета за электричество обрели запредельную сумму, но я иногда включала сушилку в ванной. Тогда теплое полотенце немного помогало подавить дрожь после того, как я выхожу из душа.

Внезапный сигнал моего телефона разрывает тишину комнаты, и я дергаюсь в кресле, проливая несколько капель горячей жидкости на свои пальцы.
-Слушаю, -недовольно бурчу я, прижимая телефонную трубку своим плечом, отматывая бумажное полотенце, чтобы стереть жидкость со своих рук.

-Я начинаю думать, что быть недовольной-это твое обычное состояние.

Моя спина вытягивается в ровную струнку, и я убираю телефон от уха, чтобы посмотреть на определитель номера. Ничего. Номер абонента скрыт.

-Кто это?

Конечно, я знаю человека, голос которого прямо в эту секунду ласкает мое ухо своим хрипловатым смехом. Но кто сказал, что я должна помнить его имя?

-Я мог бы называть тебя рыбкой, за короткую память.

-Я могла бы просто повесить трубку.

-Тогда почему этого не сделаешь?

-Господь велит проявить терпение к юродивым и убогим.

-И к какой категории ты относишь меня?

-Нечто среднее. Еще не поняла.

Я швыряю бумажное полотенце и слегка дую на горячие пальцы. Я, конечно, не против тепла, но не таким способом.

-Мое сердце кровоточит, если ты хочешь знать. Твои слова ранили меня.

-Уверена, ты переживешь это.

-Что ты сейчас делаешь?

-Вытираю свои мокрые пальцы.

Тишина на другом конце телефона вынуждает меня неловко заерзать.

-Твои мокрые пальцы?

Боже, почему его голос звучит так очаровательно?

-Именно это я и сказала, - чуть кашлянув, я встаю на ноги, чтобы подойти к холодному окну.

-Могу я спросить, что сделало их влажными?

То, с какой интонацией он задает вопрос, заставляет меня краснеть.

-Я пролила на них чай, но думаю, твоя фантазия нарисовала немного другой образ.

-О, ты даже не представляешь, как далеко меня может завести собственная фантазия. Особенно после твоего побега из моего автомобиля.

Я была уверена, что он не будет говорить о том постыдном моменте, но нет. Джеймс решил вывалить на голову мой же позор.

-Не уверена, что понимаю тебя.

Глава 5

Глава 5
Джеймс

Она опять сбежала.

Рыжеволосая монашка уже дважды оставляла меня за своей спиной.

Мне пора прекратить эту игру.

Но я, черт возьми, не могу этого сделать.

Чем сильнее она отталкивает меня, тем более зависимым становлюсь я.

Ее невинность, смешанная со страхом и возбуждением, оказались ебаным коктейлем, который вскружил мою голову.

Я хочу проглотить ее всю. Без остатка.

Хочу слизывать страх с ее влажной разгоряченной кожи.

Хочу ощущать ее невинность на своем языке.

Хочу скользить в ее теле, проникая до самого основания, чтобы оставить свой отпечаток на ее костях.

И это чертовски пугало меня.

Едва ли не впервые я оказался настолько заинтересован женщиной.

Моя прошлая потребность в Хлое теперь кажется чем-то несущественным. Когда-то нас связало отчаяние. А развела ее любовь к ворону.
Странная монашка не сделала ничего для того, чтобы привлечь мое внимание, но я уже утонул в ее запахе.

Ее сильная реакция на легкое прикосновение, поставила меня на чертовы колени.
Это было охуенное зрелище.

И теперь мне требуется больше.

Больше ее вдохов. Больше ее аромата, который щекотал мои ноздри в тот момент, когда она корчилась на сиденье моего автомобиля.

Это очень похоже на зависимость.

Интересно, считается ли грехом желание обладать монахиней?

Если это так, то я готов быть ебаным грешником.

Потому что видит бог, с ее лица стекало чистое, блядское желание. И я пропал. Я, блять, утонул в ней, уже мысленно готовый присоединиться к хору гребаных ангелов.

Следующие несколько недель требуют моей полной сосредоточенности на бизнесе. Моя империя должна продолжить свое существование. Я вырвал ее из окровавленных рук Лайона, и меньше всего мне хочется, чтобы все рухнуло. Эта ничтожная плата за все то, что он заставлял нас делать. Через что проходить.
Моя мясная ферма работала, как заводские часы, но что действительно притягивало мой взгляд - так это казино.

Австралийские казино приносили очень хороший доход, и теперь я планировал расширить эту сеть и на британские острова. Но если в Сиднее местная власть полностью кормилась за счет моего кармана, то здесь все иначе.
Через три месяца должны быть выборы нового мэра, и я вывернул грязное белье каждого кандидата, в поисках чего-то, что позволит мне взять их за яйца. Это оказалось сложнее, чем я ожидал.

Или английские политики отличаются кристальной чистотой, - в чем я сомневаюсь, - или же меня кто-то наебывает.

-Марио, - зову я своего помощника, и он появляется так внезапно, словно стоял прямо за гребаной дверью. -Ты уверен в содержании этой папки?

Я трясу в руках простую пластиковую папку белого цвета, и он решительно кивает головой.

-Абсолютно, босс.

-Хочешь сказать, каждый из этих ублюдков имеет младенческую невинность и гребаные крылья за спиной? Это, блять, политики или сборище святыхв воскресной школе?

-Мне не удалось ничего обнаружить. Каждый из них проживает свою обычную жизнь, не пачкая себя грязью.

-Такого не может быть. Если ты планируешь играть по-крупному, влезая на арену, ты должен изваляться в грязи еще на пол пути к ней.

-Я уже говорил, и повторюсь, босс. Лучшим партнером для нас будет Эдвардс. Он опытен, имеет состояние. Его шансы на победу весьма велики, и нам стоит поторопиться со своим предложением, если мы не хотим, чтобы кто-то сделал это прежде, чем мы перестанем трястись за свои яйца.

Я оглядываю грузную фигуру Марио, и что-то во всем этом мне ужасно не нравилось.

Мое нутро физически скручивало от его слов. А я привык доверять своему чутью.
Телефон звонит, и Скотт, который отвечает за охрану фермы, утверждает, что некий господин желает личной встречи со мной.

Я подхожу к широкому черному окну, и смотрю вниз с третьего этажа, на котором располагался мой кабинет. Около высоких кованных ворот припаркован автомобиль, номерной знак которого кажется мне крайне знакомым.

-Впусти его, -отрывисто бросаю я в трубку, а затем убираю телефон во внутренний карман пиджака.

Британцы весьма чопорны по поводу своей внешности. Никто не будет воспринимать тебя всерьез, если на тебе нет делового костюма. Ебаные моралисты.

Мне пришлось заказать несколько таких костюмов, но ни один гребаный человек не вынудит меня нацепить еще и галстук.

Легкий стук в деревянную дверь, и я смотрю на Нэйтона Дэвенпорта, кандидата в мэры этого города.

Отпустив Марио кивком головы, я пожимаю протянутую Дэвенпортом руку, а затем киваю на стол, молчаливо занимая свое кресло.

-Чем обязан?

Наши пути никогда не пересекались.

Я не знаю его, и думаю, он не знает меня. И все же он в моем кабинете, и теперь я могу как следует разглядеть его.