Покорённый зверь

Пролог

Тени плясали в отсветах пламени на белой стене, которая в сумерках казалась серой. Воздух сочился горько-сладким ароматом крови, впитавшимся в каждую травинку небольшой заросшей поляны возле входа в заброшенную веками назад церковь.

Он посмотрел наверх, на безоблачное вечернее небо, багровые всполохи у горизонта провожали уходящее солнце. Тьма приближается. Скоро наступят чёрные времена, пора закончить начатое и установить равновесие в центре безумного шторма. У него получится. Он обязательно справится с тем, что не успел закончить отец.

Крики чаек в отдалении заставили его поднять голову. Он усмехнулся, достал из конверта полароидную фотографию и встретился с пустым взглядом ярких зелёных глаз, смотревших на него с фото.

"Они должны умереть. Оба".

Смяв записку, он остервенело кинул её в лужу волчьей крови, бумага мигом впитала багряную влагу.

– Как скажешь, отец.

Его грубый голос колокольным звоном прогремел в тишине, спугнув призраков леса.

Он подкинул в костёр дров, а затем, когда пламя поднялось на высоту его роста, закинул в огонь сверток одежды, прядь белоснежных волос и залил их свежей кровью убитого им тут же белого волка.

Достав из кармана куртки маленький кинжал, он полоснул им по ладони. Капли густой теплой крови завершили ритуал.

– Я уже иду за тобой, Мусонни. На этот раз ты от нас не спрячешься.

Глава 1. Пробуждение

«Каждый чистокровный оборотень обязан предоставлять сведения о своих сексуальных связях с людьми для того, чтобы ищейки могли проконтролировать появление полукровок и поставить их на учёт».

— статья 16 Кодекса оборотней от Элгариума.

Меня зовут Мусонни Кудингсли. Мне двадцать три года, и я оборотень. Да, тот самый банальный оборотень, который каждый месяц в полнолуние вынужден превращаться в волка. И которому необходимо скрывать свою сущность от окружающих, чтобы не нарваться на «вилы» обезумевшей от ужаса толпы.

Таких, как я, в мире немало. Вы удивитесь, но в вашем окружении, скорее всего, тоже найдётся парочка оборотней, а вы об этом даже не догадываетесь. Возможно, вам казалось странным поведение некоторых знакомых: вы недоумевали, куда они пропадают надолго без предупреждения, почему они сегодня такие агрессивные, а завтра уже лапочки и душки. Всё это из-за проклятья Луны. Ну, либо ваши приятели просто шизанутые. Одно из двух.

Мы, оборотни, очень умело прячемся среди обычных людей. Кроме тех особей, которые только обратились, а потому ещё не умеют контролировать свои силы. Но мы заблаговременно прячем новообращённых в резервациях, куда простому смертному дороги нет. И так как мы умело мимикрируем, то без каких-либо особых препятствий сосуществуем с людьми. И не только уживаемся, но и вступаем с ними в любовные связи, порождая тем самым полукровок, иногда нарушающих нашу мирную и тайную жизнь. Гибридов, которых не поставил на учёт родитель-оборотень, трудно вычислить, они обращаются невпопад и не по нормам для обычного оборотня, и тем самым грозят раскрыть наше существование для всего мира. Также они обладают порой необычными способностями, не имеющими объяснения и проявляющимися в самый неподходящий момент. А потому существование нечистых — угроза, и её следует держать под особым контролем.

Думаете, я всё это рассказываю о себе? Потому что я — полукровка, и не такая, как все? Вовсе нет. Просто за одним из таких индивидов я сейчас охочусь, чтобы затащить в резервацию и спрятать от ненужных глаз.

Ах да, эта полукровка, к тому же является моим лучшим другом с детства.

Неплохо, правда? Судьба иногда смеётся над нами, а иногда угорает.

Сквозь глухую лесную чащу я пробиралась в поисках друга, тело которого накануне полнолуния вдруг решило, что пора напомнить о себе и явить настоящий облик: облик оборотня.

Мне-то всё равно кем он является: человек или зверь, без разницы. Но кто бы мог подумать, что этот засранец умудрится найти в густонаселённом городе места, где не ступала нога человека. Всю куртку и джинсы ободрала о колючки и ветки. А волосы теперь вообще похожи на гнездо, настолько много в них листьев и всякого лесного мусора.

Но как бы то ни было, я приближалась к цели. Я чувствовала запах страха, отчаяния, злости, боли — весь тот букет, что присущ новообращённым. Раньше аромат Джуна перемещался, однако сейчас застыл в пространстве, видимо, он набегался и устал. Но я совсем не ожидала, где именно застану Джуна.

Задрав голову и едва сдерживая смех, я крикнула:

— Ну и зачем ты залез на дерево? Вспомнил, что человек произошёл от обезьяны, или как?

Джун вздрогнул от неожиданности и соскользнул с ветки, но инстинкты не дали парню упасть. Он вцепился в ствол и ошалело уставился на меня. Ну, спасибо, хоть не голый. Такого потрясения моя психика бы не выдержала.

Джун затараторил. В принципе, он всегда быстро разговаривал, но сейчас побил все рекорды по скорости.

— Онни, нашла время для шуток. Всё тело горит, чешется, хочется бежать, прыгать, да что угодно, лишь бы не сидеть на месте. Что со мной творится? Я ничего такого не употреблял.

Да, предвестники обращения не особо приятны старичкам, а что уж говорить о новеньких. Даже представить не могу, что у него в голове происходит. Но, к счастью, у меня было с собой средство, которое ненадолго притупляет инстинкты и саму суть зверя. Злоупотреблять им не стоило, но сейчас главная задача для меня: доставить недооборотня в безопасное место.

— Слезай. Дам тебе кое-что, чтобы облегчить симптомы.

Джун недоверчиво посмотрел вниз, прикидывая, сколько метров лететь до земли. По моим расчётам: около пяти. Затем с нелепой осторожностью Джун принялся спускаться, и через десять минут он уже растерянно стоял передо мной, не зная, куда деть руки и взгляд. Джуна трясло, он переступал с ноги на ногу, покачивал головой и легонько постанывал. Жалкое зрелище, учитывая, что Джун под два метра ростом, да и комплекции не маленькой. Но, с другой стороны, в свой первый раз я выглядела, наверное, не лучше.

— Онни, что со мной происходит? — у Джуна задрожал подбородок. — Мои пальцы, они же совсем как у какого-то зверя.

Я перевела взгляд на руки Джуна. Длинные когти, тёмно-коричневая шерсть цвета осенних листьев на пальцах. Всё развивается своим чередом, тело потихоньку начинает принимать форму зверя. Но для Джуна все эти обыденные для меня вещи, словно ночной кошмар.

— Что со мной? Я болен?

В его ореховых глазах с зелёными крапинками застыл ужас.

Я немного помолчала, не зная, как сказать правду. Но, долго тянуть не было смысла, всё равно рано или поздно он всё узнает. Либо сам, натворив кучу дел, либо от меня.

— Ну, ты оказался не простым человеком, а существом с нестандартной физиологией.

Глава 2. Блуридж

«Резервации должны располагаться вдали от крупных поселений людей, чтобы избежать раскрытия тайны существования оборотней».

— статья 2 Кодекса оборотней от Элгариума.

Джун проспал около часа, солнце уже садилось. Когда он проснулся, я помогла собрать необходимые вещи, которые с лёгкостью уместились в один походный рюкзак. Он не стал брать ничего на память о доме, ограничился лишь парой комплектов одежды, зарядкой для телефона, несколькими художественными книгами и туалетными принадлежностями. Цветов у Джуна не было, домашних животных тоже, а потому он молча запер квартиру и поплёлся за мной на остановку, с которой уходил пригородный автобус. Бледно-белое небо над городским портом окрасилось бордовыми пятнами, словно кровь размазалась по снежному покрову. Воздух пропах тухлыми водорослями и мокрым асфальтом, издалека доносились крики чаек, спешащих полакомиться рыбами, решившими вдохнуть кислорода перед смертью.

Я куталась в любимую чёрную толстовку с логотипом Фенпортской баскетбольной команды и переступала с ноги на ногу, чтобы согреться. Вечерний туман опускался на город с синеватых холмов, окружающих небольшую гавань.

Сейчас мы стояли и молча ждали последний автобус, который, как назло, не спешил. Кроме нас на скамейке сидел пьяница, от него разило тухлой рыбой и немытым телом, и что-то напевал себе под нос, попеременно причитая про молодёжь и неуважение к старшим.

Нарушать тишину мне совершенно не хотелось. Любое моё слово повлечёт кучу вопросов, от которых у меня голова начинала раскалываться, да и я не знала толком, что говорят в ситуациях, когда узнают, что лучший друг стал волком. У меня не так много друзей и все они чистые оборотни. С полукровками я никогда не дружила, потому что росла в стае, изредка сбегая к дяде в Фенпорт. Поэтому я находилась в таком же смятении, что и Джун. Хотя нет, он наверняка с ума сходит сейчас от бесконечного потока мыслей, атакующих голову.

Пьяница загорланил громче похабную песню. Джун приблизился ко мне и наклонился, чтобы я смогла различить его слова, хотя с моим звериным слухом могла бы без проблем расслышать его с другого конца улицы.

— Так, значит, мы поедем на автобусе в логово страшных монстров? — мрачно пошутил Джун. После недавнего припадка и пережитого волнения он выглядел обессиленным и подавленным, но старался держаться и сохранять привычный для него оптимизм.

— И это мне говорит один из них. Боишься?

Мой вопрос прозвучал шутливо, но я и вправду хотела узнать, испытывает ли Джун страх перед тем, что его ожидает. Он ведь не скажет сам — гордый. Да и по выражению лица нельзя было сказать наверняка о его чувствах. Да, за годы дружбы я научилась считывать малейшие колебания в эмоциональном фоне Джуна, но если он хотел спрятать что-то от меня, то с лёгкостью это делал, как и сейчас. Джун скривил гримасу и отвесил театральный поклон.

— Предвкушаю.

Старый скрипучий автобус под номером семь вывернул из-за угла и медленно направился в нашу сторону. Пьяница на скамейке довольно икнул и на трясущихся ногах подошёл ближе. От смрада нос болезненно сжался. В человеческих городах я часто жалела, что обладаю острым нюхом, настолько много разного рода зловоний окружает людское племя, даже десяток лет жизни в их среде не помог мне привыкнуть к подобным пахучим субъектам.

— Доедем до деревни Апсрид. А там пешочком, — проговорила я, стараясь не дышать глубоко.

Джун нахмурился припоминая.

— Апсрид? Это где вообще?

— В глуши. Ехать часа четыре.

— А если я обращусь в дороге? — с искренним страхом вопросил Джун.

— Тем хуже для остальных пассажиров, — я хмыкнула, представляя эту картину, и как в заголовках утренних газет появится статья о коллективном помешательстве. Ведь кто в здравом уме поверит в волколаков, если даже и увидит их перед собой. Таковы люди. Они верят в пришельцев, теории заговора, привидений, оборотней и вампиров, но когда сталкиваются с чем-то по-настоящему необъяснимым, предпочитают находить сотню причин и аргументов, чтобы не поверить своим глазам. — Не переживай, я девушка опытная, смогу тебя обуздать.

Джун взглянул на меня долгим изучающим взглядом, от которого мурашки по спине побежали, настолько непривычным было выражение его лица. Он всегда смотрел на меня насмешливо, дружелюбно, иногда снисходительно и ободряюще, но пристально — никогда. Сейчас Джун будто впервые разглядел меня и удивился тому, что увидел.

— Что?

— Ничего, — он отвёл взгляд и махнул рукой автобусу. — Видимо, таблетка странно действует.

— В плане?

— Забей.

Но я, наоборот, вцепилась в рукав его толстовки, заставляя нагнуться, и прошептала ему на ухо:

— Запомни хорошенько: с этого момента обо всех странностях в теле ты обязан сообщать мне, чтобы я могла среагировать вовремя. Поэтому никаких секретов и недомолвок. Тебе ясно? Я головой за тебя отвечаю.

Джун мягко высвободился из моей хватки и отсалютовал, поднимаясь по ступенькам в автобус, пропустив вперёд смрадную тушу пьяницы.

— Да, мам.

Я поджала губы, поправив рюкзак на плече, и последовала за Джуном. Предчувствие, редко меня подводившее, подсказывало, что трудности и проблемы только начинаются, и за горизонтом ожидает новая, полная опасностей жизнь. Но я с лёгкостью отмела тревогу. Чтобы там мне судьба ни готовила, плевать, главное — качественно выполнить свою работу ищейки и постараться при этом остаться другом для новоявленного рыжего оборотня. И что из этого окажется более сложным я пока не понимала.

Глава 3. Приём

«Вожак стаи — главное административное лицо резервации. Он обязан контролировать всех вверенных ему оборотней и близлежащие земли людей».

— статья 8 Кодекса оборотней от Элгариума.

— Вау, — единственное, что смог произнести Джун, едва мы въехали на территорию резервации: на её оживлённую, даже слишком, часть.

— Да, парень, — усмехнулся Рос, грациозно выпрыгивая из внедорожника. — У нас тут каждый день вечеринки.

Выбравшись из машины, я осмотрелась по сторонам и постаралась представить, как бы выглядел Блуридж для того, кто впервые увидел это место. Труда мне это особо не составило, ведь на родине я не появлялась уже два года и даже не вспоминала о ней, поэтому многое позабылось.

Дороги в Блуридже были ни к чёрту, всю задницу можно отбить, пока доедешь, но это всё для маскировки, чтобы люди, которым вдруг чудом удастся пробраться сквозь патруль бет, по дороге все ноги себе переломали на кочках, ну или заблудились.

Одна из таких дорог вела через живой тоннель из пушистых сосен прямиком ко въезду на полукруглую поляну, от которой уходили десятки тропинок к одноэтажным и двухэтажным домам из тёмного дерева. Строения прятались среди сосен, и у каждого крыльца обязательно стояло по внедорожнику, иначе оборотням добираться до Блуриджа пришлось бы ножками, а это даже в облике волка задача тяжеловатая, если отправляться прямиком из Фенпорта.

Дома строились вручную и сообща, все они отличались друг от друга стилем и аккуратностью постройки, и каждый олицетворял своего хозяина, отражал его характер и привычки. Однако у всех домов было одно, что их объединяло — крыши, покрытые мхом, необходимые для того, чтобы максимально не привлекать внимание с воздуха.

По духу Блуридж представлял собой эдакую маленькую провинциальную лесную страну, больше подходящую для фей или троллей, в которую нагло вторглись оборотни-варвары и все перевернули с ног на голову. Уютно, атмосферно, но совершенно девственный волшебный лес мало соответствовал темпераментному образу жизни волков.

Всего домов, — насколько я помнила, и если ничего за два года не поменялось, — было около двух сотен, и все они располагались среди леса в хаотичном порядке. Где приспичило семье осесть, там и дом строили. Всю суть оборотней можно описать одним словом: хаос — нестабильность в эмоциях, образе жизни и поступках. Если вы когда-нибудь встречали непредсказуемого человека, то умножьте его на два и получите среднего стандартного оборотня. Без преувеличений.

В детстве я любила Блуридж, считала его единственным домом и никогда не мыслила уехать из резервации, для меня тогда это казалось глупым. Но переворот, случившийся в стае пятнадцать лет назад, перечеркнул розовое воздушное прошлое моей семьи кровавым уродливым шрамом. И теперь Блуридж для меня — последнее место, где хотелось бы находиться. Я старалась приезжать как можно реже, и те два года, что я провела вдали от дома, были лучшими в моей жизни. Но всему хорошему когда-то приходит конец.

В светлое время суток в резервации царил покой и порядок: пение птичек, шелест листьев и прочие проявления гармонии с природой. Но сейчас, глубокой ночью, из каждого дома без исключения, раздавалась громкая энергичная музыка и пьяные крики. Особенно же выделялся среди всех бар «Певчая птичка», единственный на весь Блуридж оплот похоти и порока. Казалось, длинное одноэтажное здание, особняком стоявшее во главе поляны, ходит ходуном от крышесносного бита музыки и ора посетителей. Кто-то демонстративно блевал у входа в бар, кто-то, не стесняясь, совокуплялся за деревьями, кто-то дрался до кровавых соплей — типичный вечер в Блуридже.

Да, стая моего брата приличием не отличалась. Но именно бешеный нрав и несдержанность оборотней Блуриджа отпугивали недоброжелателей из других стай, которым могло взбрести в голову покуситься на владения Беноара.

Кстати, о нём. Нужно прийти на поклон. Поэтому глубокий вдох и…

— Вечеринки потом, — я взяла обалдевшего от увиденного друга за рукав и потащила от оживлённой поляны с сотней веселящихся оборотней в сторону леса. — Сначала доведём до конца дела.

— Слушаюсь, — отсалютовал Джун, но во взгляде его явно читалось, что соглашается он со мной с неохотой.

— Вас проводить?

Рос встал на моём пути, и его яркие голубые глаза пробежались по телу. Я скривилась. Подружка Роса также выразила безмолвное недовольство. Её бледное лицо скукожилось, как будто она лимон за один присест съела, но когда девушка заметила мой взгляд, тут же надела маску полного безразличия. Ещё одна чем-то обиженная, ну её.

— Сами справимся. Спасибо за помощь, — я обворожительно улыбнулась. — Дорогу к Утёсу я знаю.

Рос молча пожал плечами, но губы его дрожали в усмешке. Пускай. Мне плевать. Для меня это пройденная глава. А если Рос всё ещё хочет меня и не может отпустить, — не мои проблемы.

— Утёс? В лесу? — Джун принялся вглядываться во мрак леса, но я не дала ему этого сделать и потащила друга за руку подальше от Роса и его странной напарницы.

— Идём. Меньше вопросов.

Как только мы скрылись от шума вечеринки и посторонних глаз, Джун высвободил руку и с беспокойством в голосе спросил:

— Что с тобой? Тебя этот громила напрягает?

Я почему-то решила, что стоит быть честной. Не потому, что я сама по себе не любила врать, это я делала охотно и регулярно. Просто мне показалось глупым скрывать то, что Джун и сам заметит в скором времени. Моё отношение к Росу и брату даже слепой разглядит с ясностью, что уж говорить про друга, который знает меня почти пятнадцать лет.