Покровитель для Ангела. Невеста бандита

Глава 1

— Ай!

Из пальца капает капля крови, и я прикусываю его, ощущая соленый привкус. Откладываю фату. Больно. Я укололась иголкой, подшивая ее.

— Ангел, ты в порядке?

— Да, все нормально…

Миша подходит сзади и приобнимает меня за талию, я чувствую его приятный мужской запах, от которого немного кружится голова.

— В чем дело, девочка? Замуж за меня выходить передумала? – шепчет низким хриплым голосом у моего уха и скользит языком по шее, касаясь мочки уха, вжимая меня в себя, заставляя ощутить его возбуждение. Огромное такое возбуждение.

— Не передумала…

— Чего дрожишь тогда, Ангел? Ты боишься меня?

Миша обнимает сзади, смело накрывает мою грудь через блузку крупными ладонями, сжимает ее, делает движение бедрами вперед, имитируя толчок.

Начинаю дышать чаще, загораюсь как спичка. В голове разноцветные бабочки, и в животе особенно... Боже, они словно все тело мое обсели и трепещут крылышками! С ним рядом.

— Нет, не боюсь, еще три дня – и ты мой муж! Законный.

Оборачиваюсь в кольце рук Бакирова. Он очень высокий против меня, статный, большой, опасно красивый, и я до конца не верю, что это все на самом деле происходит.

Скольжу по его широким плечам и сильным рукам в черной рубашке, по груди, подтянутому торсу. Медленно, но уверенно опускаясь к ремню.

— Что ты делаешь… девочка, – басит, напряженно прикрывая глаза, и я вижу, как у Миши начинают трепетать густые черные ресницы, а еще у него бугор в брюках теперь выпирает сильнее.

— Я просто касаюсь, ласкаю, глажу. Что случилось, Михаил Александрович? Вам поплохело?

Усмехаюсь и прикусываю губу, видя его реакцию, а она есть. Бакиров аж напрягся весь, сильнее прижал меня к себе, отчего животом я отчетливо чувствую его возбуждение. Он открывает свои карие глаза с зеленой радужкой, и я читаю там опасность.

— Додразнишься, Ангел, но ничего, после свадьбы нежности закончатся.

Наклоняется и целует меня в шею, царапая жесткой щетиной, провоцируя стайку мурашек.

— Что ты имеешь в виду?

Упираюсь ладошками ему в грудь, а Бакиров наклоняется и впивается в мои губы опасным поцелуем. Один миг, и его настырный язык властвует в моем рту, подчиняя, сбивая с ног, порабощая.

Когда я, опьяневшая от такого напора, приоткрываю глаза, то вижу его победоносную опасную ухмылку и блеск в карих глазах.

— Нежности для невест, девочка, а жену я трахать буду до искр из глаз.

Подмигивает мне и шлепает по попе, развязно улыбаясь и провоцируя у меня негодование вперемешку с отчетливым желанием дать ему сдачи.

— Миша, грубиян! Ты подумал над свадебным танцем?

— Нет, это не для меня.

— Ну пожалуйста, я очень этого хочу!

— Ангел, из меня танцор как из Тохи балерина. Иди ко мне.

Миша с легкостью подхватывает меня и укладывает на кровать, подминает под себя, тогда как я бросаю взгляд на часы. Уже полдевятого. Пары начались. Блин!

— Время, у меня учеба! Я уже опоздала. Снова!

— Похуй. Иди ко мне, сожру тебя.

Бакиров без труда пробирается под мою блузку вместе с лифчиком и накрывает грудь крупными теплыми ладонями.

Ласкает соски, целует меня в шею, тогда как я понимаю, что это будет уже пятое опоздание за эту неделю и меня так скоро просто отчислят из универа.

— Ну все… ну пожалуйста! У меня лекции. И вообще, до свадьбы не будем!

Миша резко прекращает меня ласкать и нависает, оперевшись на руки.

— Это с какого перепугу?

— С такого. Мы так сильнее соскучимся! Три дня всего.

Невинно хлопаю на Михаила глазами, и он поджимает строгие губы.

— Не балуйся, я сдохну три дня без тебя.

— Нет, выдержишь, и я надеюсь, что этого, — стучу по его повязке на руке, — на свадьбе не будет видно.

— Какая ты боевая стала, Ангел. Мне нравится. Заводит.

Снова наклоняется ко мне, расставляя шире мои бедра, но я кое-как выскальзываю, быстро застегивая блузку, поправляя юбку и набрасывая на плечи рюкзак.

Три дня свадьбы — это кошмар. У меня уже голова идет кругом от дел, которые нужно сделать, но я счастлива. Никогда такой счастливой не была. С Михаилом.

***

— Меню утверждаешь? Напитки, закуски и торт. Будет красиво. Михаил нанял еще официанток, накроем шикарный стол.

— Да, все прекрасно. Надеюсь, что всем понравится.

Я сижу в клубе после учебы и нервно постукиваю пальцами по барной стойке. Алена рядом мельтешит, Люда тоже пришла, а меня почему-то трясет. Все это время, и чем ближе свадьба, тем мне страшнее.

— Гостей не прибавится? Списки окончательные? Ау, Лина!

— Нет, вроде всех посчитали…

— Ты как, все нормально, девочка?

Люда подходит, и я вижу их двоих карапузов в коляске. На Толика очень похожи. Голубоглазые красивые малышки.

— Да, просто нервничаю почему-то.

— Это предсвадебный мандраж. У всех так, не переживай. Девичник-то будем делать?

— Ну а как без него? — добавляет Алена. — Я лично хочу посмотреть на танец голого мужика.

— Неужто тебе Игорька мало? Он еще ого-го. Закажи приват.

Алена манерно закатывает глаза.

— Люд, Игорь в больнице обитает, у него вечно пациенты, я его почти не вижу. Лучше бы он пил, честное слово! Так что, Лин?

— Я не думала об этом. Зачем это?

— Да расслабься! Я думаю, если перед тобой какой голый крендель спляшет, это будет его последний танец в жизни. Бакиров его как тузика прижмет!

Смеются, и я невольно улыбаюсь. Я стала близка с Людой и Аленой. По крайней мере, мне так кажется. Они помогают со свадьбой, потому что, судя по подготовке, будет нечто грандиозное.

— Ален, не слишком много всего? Я не знаю, это все очень дорого.

— Михаил Александрович сказал воплощать любой твой каприз, так что расслабься и получай удовольствие.

Подмигивает мне, резко хлопает дверь, и, обернувшись, я вижу Максима. Он входит в клуб и, заметив меня, останавливается.

Мы не виделись с ним все это время. После выписки он не приходил, да и я не звонила, а должна была. Он меня вытащил тогда со дна депрессии, в которой я едва не умерла.

Глава 2

— Перестаньте! Пожалуйста, хватит!

Быстро становлюсь впереди Макса, кладу Мише ладони на грудь, смотрю в его разъяренные карие глаза с зеленой радужкой.

— Не надо, Миш… не трогай его, не надо!

Бакиров делает шаг назад, и Макс вытирает кровь с разбитой губы, тогда как я пытаюсь перевести дыхание и унять бешено колотящееся сердце в груди. Они бы тут покалечили друг друга, если бы я не вмешалась.

— Прости, Максим. Ты мне просто друг.

На это он лишь едко ухмыляется.

— Лина, ты делаешь ошибку. С НИМ ты делаешь ошибку! Ты же помнишь, до чего он тебя довел!

— Пошел вон, чтобы я не видел тебя здесь больше! – рычит Бакиров, но я его останавливаю, не даю им начать драку снова.

— Миш, не надо… Перестаньте оба немедленно!

Максим сплевывает кровь и уходит, тогда как у меня дрожат руки.

— Не надо было с ним так! Миша, он помогал мне, когда тебя не было рядом!

— Я теперь рядом, и я не хочу, чтобы мою невесту преследовали какие-то черти! Идем, Ангел. Ты со мной?

— Конечно.

Протягивает мне ладонь, и я беру его за руку. Мне жаль Макса, но он мне и правда только друг. Я догадывалась, что нравлюсь ему, но не думала, что настолько…

Меняет ли это что-то? Нет. Мне просто обидно за Максима. Получается, что я пользовалась его добротой в сложный момент, но не ответила ему взаимностью.

Мы подходим к припаркованной у клуба машине, но не той, которая принадлежит Михаилу. Черная иномарка, явно новая.

— Ты машину поменял?

— Нет. Сегодня ты меня катаешь.

Бросает мне ключи, тогда как я все еще не понимаю.

— В смысле?

— Ты права получила, надо обкатать.

— А Паша? Неужто ты разрешишь мне ездить без водителя?

Присматриваюсь: что-то тут не то.

— Со мной можно без Паши, но на учебу он будет возить и дальше. У тебя опыта ноль. Садись.

Мы катаемся по пустым городским улицам весь вечер, слушая музыку. Машина оказывается очень проста в управлении, и только под утро я узнаю, что Миша мне не просто дал покататься на этом мерседесе. Он мне его подарил.

***

— Ну что? Где ты пропадаешь, жених, мать твою?

— Я был занят.

Выдыхаю дым, выбрасывая сигарету. Все идет отлично впервые за долгое время. Настолько гладко, что мне самому становится страшно.

— А свадьба? Ты точно уверен, что время подходящее?

— Тоха, договоришься сейчас.

— Не-ет, я не о том. Ну, хотя о том тоже все-таки. Ты всего лишь три месяца как из больницы выписался, Линка ожила, но ведь Ахмед все еще в коме. Чеченцы, что тогда тебя отхуярили, все еще мечтают, чтоб ты сдох. Я надеюсь, ты помнишь об этом?

— Помню. Я помню все, Тох.

— Ну так, может, повремените со свадьбой? Поживите больше вместе, притретесь сильнее. Все как-то быстро. Куда ты так спешишь, Бакир? Ты же понимаешь, что чеченцы приставучие. Не то чтобы я был против, но, блядь…

— Никаких но, я женюсь на Ангеле, Тоха. Сейчас. Я так решил, и это не обсуждается.

Тоха закатывает глаза. Поднимается, опирается руками на мой стол.

— А с Гафаром хотя бы говорил?

— Говорил.

Откидываюсь на кресле. Закуриваю снова. Дурацкая привычка с голодных лет, но вставляет хорошо. Мне надо расслабиться, потому что мне страшно сделать шаг не в ту сторону, чтобы пошатнуть наше такое хрупкое с Ангелом счастье.

Безмерное, сладкое, нежное, охрененное просто, и я хожу точно по краю бритвы, осторожничая и думая на десять, сука, шагов наперед.

Единственное, с чем я не хочу временить, — это свадьба. Я хочу видеть Ангела женой. Точка.

— И? Что ты решил? Ты же и так, по сути, управляющий, ты делаешь в разы больше, чем Агеев! А так станешь официальным мэром города! Бакир, такие предложения не поступают каждому. Ты ничего не потеряешь, но многое приобретешь. Например, крышу, которой у тебя нет! Новых друзей, еще больше связей!

— Тоха, связей у меня и так хватает, и мне на хуй эти политические игры не сдались. Готовься лучше. Чтоб был при параде.

— При параде? Это ты мне говоришь? Серьезно?

— Ангел хочет красивую свадьбу, и она ее получит. Не зря она крестной твоих детей стала. Так что старайся, блядь!

— Сволочь. Ты и тут просчитал. Как же я не понял.

Тоха усмехается, ему нечем крыть. Месяц назад Ангел его детей крестила. Меня крестным не взяли. Слишком грешен, да и я сам вроде как не крещенный, я даже этого не знаю.

Крестным Игорь был. Хорошо, блядь, что не Макс. Удавил бы его.

Пожимаем руки, выхожу из клуба, держа сигарету в зубах. На улице ранняя весна. Март, все оживает, и особенно моя нежная девочка с изумрудными глазами.

Я просыпаюсь с Ангелом каждый день, и каждый чертов день я счастлив. Счастлив с ней так, как никогда не был, и совсем скоро она станет мне женой. Моей единственной и навечно.

Ее глазки горят, когда смотрит на меня. Ангел, как кошка, ласковая в постели, из которой мне совсем не хочется ее выпускать, и я жду не дождусь уже, чтобы увидеть ее в свадебном платье, вот только есть одно но.

Макс. Этот хуй уже совсем берега попутал, и меня аж затрясло, когда его снова увидел с ней.

Он приперся к самому клубу. Как, блядь, ему еще растолковать, чтобы не лез к Ангелу, я, честно говоря, не знаю.

Последний раз просто хотелось его прибить. Вмазал ему по роже, у него кровь пошла, Ангел испугалась. Не было бы ее рядом, убил бы его, голыми руками удавил.

Я видел в Максе то, что видел в зеркале у себя самого, – любовь к Ангелу. К этой чистой девочке, которую хочу оберегать, которую жадничаю даже показывать хоть кому-то еще.

Я был бы ему благодарен, если бы Макс тогда просто помог Ангелу, да вот только он не просто ей помогал, а со своей целью и выгодой, но я скорее глотку ему перегрызу, чем поделюсь нею.

Моя она уже. В башке отпечатала, в каждой клетке, в каждом миллиметре выбита и прошита. Ангел мой, моя девочка, и я скорее сдохну, чем отдам ее кому-то еще.

Глава 3

“Бакиров не красивый, нет. Страшный какой-то, свирепый, жуткий. Вовсе не мальчик, взрослый мужик.

Его ладони все в синеватых татуировках, даже на фалангах пальцев есть. Руки огромные, с извилистой сеткой вен, грубые. Если сожмет такие в кулак, будет как пол моей головы точно!

Как далеко эти рисунки простираются, не видно, так как он в черной водолазке, закрывающей его руки до кистей.

На лицо бандита страшновато смотреть, но то, что я уже успеваю увидеть, радости не внушает.

У него мощная шея, квадратный волевой подбородок, прямой нос, строгие губы, страшные глаза и черные брови с изломом. Жесткие волосы назад уложены, выбриты на висках. Черная короткая щетина на лице. Четкие скулы”.

Покровитель для Ангела

— Блин… ну что ж такое-то?

Опускаюсь на пол, поднимая зеркальце. Оно не только треснуло, но и разломилось на части. Почему-то руки подрагивают. Соль уже рассыпала утром, зеркало теперь вот побила, что дальше?

— Лина, порядок?

Виталик подходит ко мне. Мы в универе, лекции уже закончились. Он немного хромает, но уже почти догнал программу, и на второй год ему не пришлось оставаться. После того случая мы не общаемся. Так, здороваемся иногда, и у меня стойкое ощущение, что Виталик побаивается ко мне приближаться.

— Все нормально. А у тебя? Как ты?

— Как видишь. Ковыляю.

Перекатывается с ноги на ногу, криво усмехаясь.

— Виталь, ты прости за это. Не знаю даже, что сказать.

— Ты замуж выходишь? — кивает на мое помолвочное кольцо. — За этого бандита, что меня чуть инвалидом не сделал?

— Виталь, это мое дело.

Пытаюсь обойти его, выхожу из универа, но Виталик догоняет меня уже на улице, преграждая мне дорогу.

— Стой… Сколько у вас разница? Восемнадцать, двадцать лет? Лина! Ты же хорошая девочка. Ты умная, ты лучшая на курсе у нас. Этот мужик очень жестокий. Он меня покалечил. Ему было совершенно плевать на мою боль! Жалеть будешь, если выйдешь за него.

— Извини. Мне пора.

Прижимаю разбитое зеркальце к себе и быстро обхожу Виталика, видя припаркованную машину Миши. Сегодня он меня забирает.

— Ну и дура ты! Сломает он тебя! – слышу вслед, но не оборачиваюсь. Залезаю в салон, быстро целуя Мишу в губы.

— Привет…

— Еще один ухажер? – холодно, быстро заводя машину.

— Нет, это просто Виталик… Ты помнишь, – тихонько отвечаю, потому что помню, как Миша сломал Виталику ноги полгода назад.

— Просто Виталик. Понятно, – цедит недовольно, с силой сжимая руль и набирая скорость.

— Миш, я зеркало разбила. И соль еще утром рассыпала.

— И?

Поворачивается ко мне, удивленно сводя брови.

— Я тебе новое зеркало куплю. И соли тоже мешок привезу. В чем проблема-то?

— Это плохие знаки.

Улыбается открыто, качает головой, точно я ляпнула что-то сверхчудное.

— Знаки? Ты серьезно, Ангел? Ты врач будущий, вообще-то! Какие, на хрен, знаки?

— Не знаю… нехорошие.

Миша начинает смеяться так заразительно, что у меня краснеют щеки. Невольно улыбаюсь в ответ.

— Ангел, вы меня с Тохой доконаете! Выкинь эту хрень из головы. Все будет путем. Веришь мне?

Берет меня за руку, целует ладонь, пытается укусить за палец.

— Ай-яй! Конечно. Верю.

Смеюсь и смотрю на Михаила. Его красивые темные глаза переливаются. Карие с зеленой радужкой. «Он очень красивый, мужественный», – мелькает в голове. Как я сразу этого не увидела? Боялась даже его поначалу.

И правда, я себя накручиваю. Будущий кардиолог не должен верить ни в какие знаки. Это все предсвадебный мандраж.

— Куда мы едем?

Немного напрягаюсь, когда Миша везет меня не домой, а в центр города.

На улице становится темно, мы останавливаемся напротив большого пятиэтажного здания. Нового. Только-только построенного. Я понимаю это по еще не до конца асфальтированной дороге и крошечным посаженным туям вдоль территории.

— Что это за место?

— Это будущий кардиологический центр.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что он теперь твой, Ангел.

Мне кажется, это послышалось, и я смотрю на Михаила в полном шоке.

— В смысле?

— Это мой подарок на свадьбу. Ты не рада?

— Я… я не могу принять такой дорогой подарок, Миша. Не надо!

Почему-то мне становится страшно. Это слишком дорого. И это просто слишком.

— Можешь. Я знаю, что для тебя это значит. Прими его.

— Откуда у тебя такие деньги? Ты что, ограбил банк?

Толкаю легонько его в бок, а Бакиров усмехается так опасно. Заразительно. Смотрю на его руки. Красивые, крупные, с отчетливо проступающими венами. Хочется его касаться, беру его ладонь и тоже целую, смотря в опасные глаза Михаила, которые от этого моего движения за секунду начинают опасно блестеть.

— Я заработал. Я хочу тебе весь мир отдать, девочка.

— Но я еще даже не доучилась. Знаешь, сколько лет мне учиться?

— Знаю, учись. Клиника будет строиться и ждать тебя. Иди ко мне.

Тянется ко мне и обхватывает за талию сильными руками. Еще секунда, и я уже сижу у Михаила на коленях, упираясь спиной в руль.

Вдыхаю его мускусный запах, провожу по сильной шее, запускаю пальцы в жесткие черные волосы. Обожаю сидеть у него на коленях. Мне стыдно подумать, что мы уже вытворяли в этой машине и в каких позах Бакиров меня тут любил. Кажется, я забыла о стыде, с ним я хочу быть открытой, женственной и смелой.

Пьянею от его близости, и возбуждение мгновенно тянет внизу живота сладкой истомой. Миша так действует на меня. Он всегда это делает со мной.

Бакиров наклоняется ко мне и покрывает сладкими поцелуями мою шею, опускается к груди, расстегивая мою блузку.

— Миш… Не надо. Кто-то увидит!

— Нет здесь никого. Темно уже. Окна тонированы. Не бойся ничего, девочка.

— Это очень дорогой подарок, мне нечего дать тебе взамен.

Он останавливается на миг и серьезно смотрит на меня.

Глава 4

— О боже!

— Чш, не смотри!

Один миг, и Миша вжимает меня в себя и ногой отбрасывает от нас эту жуткую свиную голову.

— Убери это отсюда! На хуй! Блядь… никакие посылки, коробки не брать, никого не пускать к нам домой! Камеры пробейте, кто приходил сегодня! Идем, Ангел.

Миша берет меня за руку, и мы заходим в дом. Я сажусь на край кровати, стараясь выровнять дыхание.

— Ангел, все хорошо.

Берет мои руки в свои, целует, а я мотаю головой. Это слишком.

— Не хорошо! Миша, у нас завтра свадьба! Что это за подарки, от кого?!

— Я не знаю, но выясню. Не бойся ничего. Пока я рядом, тебе ничего не грозит.

— А Ахмед? Он ведь все еще в коме. Что будет с ним? Я боюсь, Миша. Мне кажется, что скоро случится что-то очень плохое. Я так чувствую.

Ухватываюсь за его руки. У меня предчувствие какого-то надвигающегося ада, и это не проходит вот уже сколько дней.

— Доктор, только паники не надо. Ангел, это ерунда, слышишь? Ничего нет, ничего!

Обнимаю Михаила за шею и качаю головой. Все же я трусиха страшная.

Мы принимаем душ, ложимся в постель, я укладываюсь ему на плечо, вдыхая приятный запах. Никакого девичника и мальчишника нам не надо, нам вдвоем хорошо, никто нам не нужен.

Я в бежевой шелковой ночнушке на тонких бретелях, Миша гладит меня по голому плечу, прижимает к себе, согревая.

— Ты еще хочешь за меня замуж, девочка? Или уже испугалась?

— Хочу.

— Уверена?

— Я еще ни в чем не была так уверена, – отвечаю серьезно. — Миша, я знаю, что все конечно, но я не верю в это! Наше счастье не закончится никогда. Пусть не кончается! Пожалуйста.

— Ангел, о чем ты думаешь? Невеста моя, выкинь эти мысли из головы. Все хорошо будет.

— Мне кажется, что весь мир против нас.

Поднимаюсь и обхватываю себя руками. Смотрю на своего жениха. Бакиров ведь тоже напряжен, хоть и держится, конечно, получше меня.

— Тебе не кажется, но я рядом с тобой, так что тебе нечего бояться. Засыпай, Ангел. Завтра рано вставать. Алена с Людой приедут в пять и будут тебя собирать. Фотограф и все остальные тоже припрутся рано. Иди ко мне.

— Миш, а это не слишком все дорого?

— Нет, потому что я женюсь только один раз.

Укладываюсь снова ему на плечо. Так бы все время была с ним рядом.
Кладу ладонь Михаилу на грудь, “хожу” кончиками пальцев по его торсу, опускаясь ниже, царапаясь о черные волосы, покалывая его маникюром, загораюсь как спичка от одного лишь прикосновения к нему.

— Ангел, что ты делаешь?

Перехватывает мою ладонь, начинает дышать чаще.

— Ничего, просто касаюсь. Возбуждаю твой аппетит на брачную ночь.

— Ты не учла одного, девочка: аппетит приходит во время еды.

— И что ж ты будешь делать?

Медленно стягиваю с плеча бретельку, слегка оголяя грудь, видя, как загораются глаза Михаила. Невинно хлопаю глазками, мне нравится, как он смотрит на меня, всегда с голодом, а я тону в его карих глазах с зеленой радужкой.

— Какая ты распущенная стала, Ангел. Кто ж тебя научил?

— Вы, Михаил Александрович. Инструктаж проводили, но нет! Потерпите до завтра!

Быстро надеваю ночнушку обратно, обожаю его дразнить.

— Додразнишься. Я припомню это тебе завтра, – усмехается, прикусывая нижнюю губу, а мне аж жарко становится от одного лишь предположения, что Миша будет делать со мной в нашу первую брачную ночь. Уже все готово, я купила очень красивое нижнее белье, чулки, и я думаю, что ему понравится.

— Миша, ты мне дороже всех. Мне не нужен мир, в котором нет тебя.

— Я знаю, Ангел. Не бойся ничего.

Целует меня в висок и прижимает к себе. Я засыпаю у любимого на груди, слыша его гулкое сердце. Мы построили вокруг себя крепость, вот только из чего она сделана? Из камня или из песка?

Завтра я стану женой Михаила. По любви. Я буду очень счастлива. Я это знаю, вот только у меня почему-то не выходит из головы сегодняшний подарок, перемотанный алой лентой, и это предчувствие бури никуда не прошло.

Глава 5

Я просыпаюсь оттого, что Миша меня будит поцелуем в шею, что-то ласковое шепчет на ухо:

— Доброе утро, невеста.

— Доброе… жених.

Открываю глаза, сладко потягиваясь и улыбаясь. Миша держит меня за руку. К нам в спальню стучит Толик, и тут начинается. Какой-то шум, голоса в прихожей, на часах пять утра, солнце восходит, наступает рассвет.

У меня свадьба сегодня, я замуж выхожу. Я стану Бакировой сегодня. Господи, помоги.

Набрасываю халат, Толик сразу забирает Мишу, а ко мне входят Алена с Людой. Я принимаю душ, они помогают мне высушить волосы.

Из окна вижу кучу людей, заезжающих к нам во двор, мельком замечаю Стаса, Саша тоже пришел. Дамир, кажется, и Руслан здесь. Я их видела несколько раз, Михаил всех их знает, они все пришли.

И еще почему-то приехало очень много охраны, машин. И цветы… к нам в комнату заносят целые охапки свежих цветов: белые розы, лилии, пионы в начале марта, и создается ощущение грандиозного праздника. И все так пахнет, благоухает просто. Жизнью.

— Так, давай будем уже платье надевать.

— Нет, подожди, Ален. Пусть поест сначала. Вот, теть Люба тебе все наготовила. Поешь что-нибудь, Лина, день будет долгим.

Люда подает мне поднос. Теплая овсяная каша, бутерброды, какие-то нарезки, чай, но от нервов я беру только кусочек зеленого яблока. У меня дрожат руки. Боже, выходить замуж страшно, особенно если все это в таких масштабах.

— Время поджимает, фотограф уже тут. Давай накрашу тебя.

Люда с Аленой суетятся возле меня добрых пару часов, нанося мне нежный свадебный макияж и делая прическу с живыми цветами.

— Откуда они? Я не планировала даже.

— Михаил захотел, чтобы на тебе цветы были. Смотри, какая прелесть? Нравится?

Люда показывает тоненькие веточки крошечных белых розочек. Выглядят просто прекрасно.

— Очень. А где Миша, куда его Толик забрал?

— Поможет одеться ему, ну и будет сторожить, чтоб не слинял жених никуда. Шучу, Лин. Все нормально. Просто будет рядом.

Это немного меня успокаивает, потому что Толик как стена. Надежный и спокойный, и это то, что надо сейчас нам всем.

— Лин, надень туфли, потом платье.

Я обуваюсь и становлюсь на десять сантиметров выше. Шпилька просто гигантская, но зато в зеркале вижу, как красиво напряглись икры. У меня тонкая талия, небольшая, но плотная грудь, стройные ноги. Наконец-то я полностью довольна своей фигурой.

— Стой, еще кое-что.

Алена достает из пакета белую кружевную подвязку.

— Я не уверена, что это надо.

— Поверь, девочка. Бакирову это понравится.

Помогают надеть это небольшое украшение, и теперь у меня на бедре чуть ниже белых трусиков красуется красивая кружевная подвязка.

— Он тебя сожрет. Берегись, девочка, – смеются, тогда как мне не особо-то и до смеха. Руки дрожат. Боже, как же я волнуюсь.

— Не переживай, Лин. Давай платье наденем.

Алена достает из чехла платье, я надеваю его, оказываясь в белом облаке пышных юбок. Корсет стягивают очень плотно, но результат мне очень нравится, улыбка невольно касается губ.

— А талия-то такая, осиная, красота!

— Последний штрих, невеста.

Люда достает фату. Длинная, кружевная, до самого пола, ее закрепляют шпильками на прическе.

— Боже, Лина, какая ты красивая!

Улыбаюсь, смотрясь в зеркало. Мне нравится, я похожа на принцессу из мультика, красиво и нежно, не вульгарно. Все как я и хотела. Миша сделал все, как я и мечтала.

В этот момент в комнату громко стучат.

— Отдайте мою невесту! Хорош ее мучить!

Это Миша, и Люда быстренько подпирает собой дверь.

— Потерпите, Михаил Александрович, у вас еще вся жизнь впереди. Ра-но! – смеется, не пуская его.

— Блядь, я уже не могу. Покажите ее. Ангел! Все нормально?

— Миша, все хорошо.

Усмехаюсь и слышу голос Толика за дверью:

— Тоха, пусти! Я дверь на хрен снесу!

— Бакир, иди, никто тебя не пустит! Бабло готовь на выкуп, – басит, а я юбки подбираю и кружусь перед зеркалом. Из туалетного столика беру флакончик новых духов. Нежная роза, не сладкие, цветочные. Пару капель на запястье и на шею, приятно, красиво, просто сказочно все.

— И где Игорь? Где наш свидетель заблудился?! — бубнит Толик под дверью. — Алена, что ты сделала с ним?

— У Игоря операция! Он придет прямо в загс.

— До дурки меня доведете! Иди, Бакир, собирайся!

— Фату поправь, Ален. Пусть до пола пролегает.

Через минуту я слышу, как Миша уходит, и Толик сам стучится в дверь, Люда его пускает.

— Ого… Линка, ты когда вырасти так успела? — смеется. — Я не знаю, как тебя показывать Бакиру!

Останавливается, смотря на меня.

— Почему? Что-то не так?

— Так, да только он залюбит тебя раньше времени, если увидит в этом. Прости, Людась. Ладно, выходите. Машины уже ждут! Поедете в разных. Твоя с розовой этой… хренью. В общем, выходите.

Я беру букет невесты с нежными белыми живыми пионами и, подхватив полы платья, выхожу из комнаты. Меня встречают овациями, я просто замираю, увидев количество народу. Человек двадцать, и это только в доме. На улице еще столько же, не говоря о тех гостях, которые приедут прямо в загс.

В этот миг начинаются гул, смех и громкие традиции, от которых идет кругом голова. Нам не надо тамады, потому что есть Толик, а после я встречаюсь взглядом с Михаилом.

Он стоит у лестницы, в черном костюме и белой рубашке. Очень высокий, большой, такой красивый. Его взгляд загорается при виде меня, на лице мелькает едва заметная улыбка.

Я чувствую, как каменеет живот и горят щеки. Миша и правда смотрит на меня, будто хочет съесть. Осторожно спускаюсь по ступенькам, Толик подходит и становится между нами.

— Так что, Бакир? Невесту выкупаешь?

Миша достает из кармана пиджака пачку денег. Большую такую пачку, дает Толику.

— На. Пусти уже.

Миша за руку меня берет и отводит ото всех.

Глава 6

Мы празднуем в клубе. Все красиво украшено, везде цветы, шарики, столы ломятся от еды. Я вижу гостей, их так много, некоторых я хорошо знаю: Влад с Аллой, Толик с Людой и их крошечными близняшками, Игорь с Аленой, ее маленький сын Назар, Стас, Саша, Руслан. Куча людей, и они все пришли, чтобы нас поздравить.

Молоденькие официантки то и дело подносят новые блюда, и все… все кажется сказочным. Именно таким, каким я и хотела, но главное – он. Миша рядом. Не отходит от меня.

Фотограф за нами следует по пятам. Думаю, снимков будет не меньше сотни.

— Так, тихо, братва, дайте сказать!

Толик встает первым, держа рюмку водки в руке. Все затихают, я сглатываю. Миша тоже поднимается.

— Ну что, братуха, счастья вам, любви, здоровья! Береги жену, не обижай. А ты, Лина, береги медведя. Поздравляю!

— Спасибо, брат, – говорит Миша и салютует Тохе, чокается со мной, и я отпиваю глоток шампанского, от которого приятно щиплет язык.

— Ну и это… давайте делайте медвежат уже! Первым должен быть пацан, Лина, поняла?

Толик улыбается, и, кажется, я краснею до самых пят, тогда как Миша приобнимает меня за талию, поддерживая.

— Тоха, без тебя разберемся.

Миша подмигивает мне, и я немного расслабляюсь.

Толик опрокидывает в себя рюмку водки и закусывает ломтиком сыра. Он уже охмелел, хотя еще только первый стол. Не помню, чтобы видела Толика пьяным. Когда он только успел? Ах да, он же встречал гостей и собирал за меня выкуп.

— А где тебя носило, Игорь? Негоже опаздывать на свадьбу друга.

— У меня, вообще-то, больные. Я и так с операции пришел.

— Тоха, не доставай моего доктора! Игоречек, закусывай! – защищает его Алена.

— Штрафную выпей – и прощу. Вы следующие. Готовься, Игорь! Я буду тамадой у тебя тоже.

— Не-е, сначала Влад с Аллой. Они уже дату забили. Мы с Аленкой сразу после них.

Смеются, а я теряюсь. Мысли о ребенке немного выбивают, становится стыдно.

— Ангел, не слушай никого. Тоха расслабился впервые после родов, охмелел – вот и несет, не думая. Подумаем про медвежонка, когда выучишься, – шепчет Миша мне на ухо, опаляя теплым дыханием.

— Угу… – киваю, улыбаясь, но все равно чувствуя напряжение. Пока я выучусь на кардиолога, пройдет еще семь лет, а это долго. Я хочу ребенка от Миши уже сейчас.

— Что-то водка не такая… Горькая она. Горько! – смеется Толик, Люда стыдливо прикрывает лицо.

— Горько! Горько! Раз… Два… Три!

Боже, у меня от поцелуев уже губы жжет, и хорошо, что Миша прикрывает меня собой и из-за его спины меня даже не видно. Мне так лучше, он рядом, и он защищает. Я доверяю ему.

Нам приносят кучу подарков, мне дарят прекрасные цветы. Огромное количество, и приходится доставать дополнительные вазы, чтобы все расставить, а еще нам дарят конверт. Его охранник заносит внутрь, но Миша не дает мне его в руки и открывает сам. Там оказывается очень острый нож, и мое настроение летит на пол.

— Что это такое?

— Ничего.

Миша недовольно поджимает губы.

— Слав, выкинь. Не бери больше никакие посылки! Вообще никакие. Ни от кого. Не бойся, Ангел. Это ерунда. Балуется кто-то.

— Я боюсь… Кто-то не желает нам счастья.

— Эй, все нормально. Все хорошо, девочка.

Миша обнимает меня и целует в висок, я расслабляюсь. Если это шутка, то не смешная.

На втором столе дверь клуба открывается, и я вижу на пороге Макса. Он в синем костюме, с букетом белых роз в руках. У него поплыл взгляд, и его шатает. Он в стельку просто пьян.

В один момент все затихают, видя Максима. Я вижу, как напрягается Миша, но кладу ему ладонь на колено.

— Не надо. Пожалуйста.

Миша берет мою руку и целует, но после поднимается и подходит к Максу. Я срываюсь следом, подбирая юбки платья и до жути боясь, что они сцепятся снова.

Максим очень пьян. Я никогда не видела его настолько выпившим. Он едва стоит на ногах, смотрит на меня из-за подо лба, тяжело дыша.

— Ты очень красивая, Лина. Прости, я без подарка. Даже апельсинов твоих любимых не взял.

Пожимает плечами, протягивая мне букет роз.

— Ничего страшного. Спасибо, Максим.

Он подходит и приобнимает меня, целует в щеку, тогда как я буквально слышу, как заряжается воздух. Миша стоит рядом и смотрит. Я могу только догадываться, что он сейчас чувствует, и он точно не рад.

— Поздравляю вас! Счастья вам, любви… большой. И чистой. Деток. Радости там… – говорит Максим, и я замираю, когда Миша подходит к нему. Я все думаю, что сейчас он ударит Макса, но Миша протягивает ему руку.

— Спасибо, Макс.

Они пожимают руки, и у меня словно от сердца отлегает. Макс едва стоит на ногах. И выглядит очень расстроенным.

— Ален! Подготовь Максу приборы. Посадите его за стол. Пусть поест. Руслан, Саня, подвиньтесь там, – распоряжается муж, и Алена подхватывает Макса. Муж… я впервые Мишу мужем назвала, и мне нравится. Безумно.

Я же сажусь на место. Перед глазами тот клинок. Кто его прислал, зачем? Разве дарят нож на свадьбу? Нет, это не делают те, кто желает счастья.

На улице темнеет. Мы выходим смотреть салюты. Такие красивые, разноцветные, но я пугаюсь каждого из них, и Миша меня приобнимает, набрасывая пиджак мне на плечи, защищает. Я же чувствую себя очень счастливой в этот момент, я стою рядом с Мишей, обнимая его.

***

— Миша, все путем? Вижу, ты усилил охрану. Втрое.

— Я ответственен за всех. Ты знаешь.

— Позвони Гафару, я тебе говорил уже! Тебе не защитить всех, это просто невозможно!

— Нет, я сам защищу, я делаю все, Тоха, все, что могу.

— На хера ты на себя это все взвалил? Ты не обязан за каждого отвечать…

— Нет, обязан, Тоха. Если какая-то хуйня происходит, это мой косяк! Вы в моем клубе все. Это наш праздник, и я хочу, чтобы все были защищены!

— А тебя кто защитит, не думал? Ангела твоего? Как жить-то будете теперь с такими угрозами? Или ты думаешь, я не видел ваших, сука, подарков в конвертах?

Глава 7

— Ангел, Ангел, посмотри на меня! На меня!

Кто-то меня тормошит, я поднимаю ошалелые глаза и вижу Михаила. Он оттащил меня куда-то в угол, тогда как меня просто трясет, и я не могу понять, что только что случилось.

Смотрю лишь на свои руки и платье, фату. Они в брызгах крови. Ее так много, она везде.

— Тебя задело, Ангел?! Скажи мне, тебя задело?!

Его голос почему-то дрожит, и Миша меня осматривает, крутит мое лицо из стороны в сторону, вытирает мои руки от крови платком.

— Нет… это не моя. О боже, Миша, что случилось?

— Тоха! Где ты, где ты? Вы целы?! – Миша вскрикивает, а я смотрю в зал. Столы перевернули, все с них на пол слетело, и еще я вижу Аллу, она сидит на полу, а рядом с ней почему-то лежит Влад. И он не двигается.

— Я здесь. Здесь…

Тоха выходит бледнее мела. У него один ребенок на руках, второй у Люды. Все просто ошарашены, сбиты с толку. Дети кричат. Совсем крошки. Им нет даже года.

— Сука, кто-о-о? Кто, блядь?!

Миша проводит руками по лицу, помогает мне встать на ноги.

— Влад! Вставай, Влад! Помогите! – кричит Алла, и мы все подходим к ним. Влад. Он не двигается.

— Игорь!

— Я тут. Алла, отойди! Скорую вызывайте, быстро!

Игорь берет какую-то салфетку со стола и прижимает ее к шее Влада. Из нее хлещет кровь. У Влада открыты глаза, у него судороги, а после он резко затихает. Он не шевелится, и, приложив два пальца к его шее, Игорь убирает салфетку.

— Игорь, помоги, помоги ему!

— Ему уже уже помочь. Артерию прострелило. Мне жаль, – говорит Игорь, и Алла отшатывается назад, она теряет сознание.

Миша подходит к Владу, поднося кулак ко рту. У него руки дрожат, и он пересматривается с Тохой.

— Влад! Влад! Боже.

— Паша! – кто-то кричит рядом, и, обернувшись, я вижу Пашу. Это наш водитель. Он возил меня на учебу и забирал все это время. Паша лежит с простреленным сердцем. Он тоже не дышит, и от ужаса я только и могу заплакать, смотря на весь этот кошмар.

— Паша! Я тебе помогу… сейчас.

Наклоняюсь к нему, но он уже не дышит, и чувствую только, как кто-то меня от него оттягивает. Миша вжимает меня в грудь.

— Не смотри, не смотри, Ангел!

Моя свадьба превратилась в ад. Настоящий.

— О боже, что это, Миша?

— Увози детей, Тоха! Ангел, едь с ним!

— Нет! Что ты будешь делать, Миша? Что происходит?

Держу мужа за руки, я вся дрожу, аж подкидывает меня.

— Ты сейчас поедешь с Аленой к нам домой и не будешь никуда выходить, поняла? Ален, заберите ее. Уезжайте отсюда, быстро! – басит Бакиров и достает пистолет, заряжая его при всех.

— А ты? Куда ты собрался? Стой!

Хватаю Мишу за руку, пытаюсь его остановить, но он выводит меня на улицу.

— Не уходи! Я боюсь за тебя! Вызови милицию! Будь со мной, любимый, будь рядом! Миша!

— Менты не помогут. Я приду. Жди меня дома, Ангел! Слав, береги как зеницу ока. Забери ее домой. Усилить охрану.

Миша усаживает меня в машину, захлопывает дверь и уходит вместе с раненым Стасом, набирая кому-то по пути.

Авто в свадебных украшениях срывается с места. Я краем глаза замечаю, как мелькает скорая, как начинают выносить трупы из клуба, как плачет Алла по убитому Владу, и мне кажется, что это просто страшный сон.

***

— Лина, боже, девочка, ты как?

— А?

Из пучины этого дурмана меня вырывает Алена. Мы уже дома. Рядом мельтешит ее сын Назар, а я сижу в окровавленном свадебном платье и с места сдвинуться не могу. За окном ночь, Миша куда-то сразу уехал, и от него нет вестей. Совсем.

— Давай помогу платье снять. Назар, спускайся в гостинную, там Игорь, поиграйте с ним.

— Мам, Игорь уснул прямо на диване!

— Ну ничего. Включи тихонько телевизор. Дядя Миша разрешил. Иди.

Алена помогает снять платье и фату, которую я осторожно складываю. Принимаю душ, смывая косметику и кровь, перед глазами какие-то вспышки. Я не ударилась, Миша прикрыл меня собой, но мне кажется, я просто еще не верю в то, что Влада уже нет в живых и Паши. И я не знаю даже, кто еще ранен.

— Миша звонил? Есть новости?

Хватаю телефон, нет пропущенных. Ни одного.

— Нет. Не звонил. А дети Люды и Толика? Они в порядке?

— Да. Тоха успел их под стол спрятать. Они домой уехали.

— Кто еще ранен?

— Стас получил ранение в плечо, но там царапина. Больше вроде нет пострадавших. Успели спрятаться за столами, так бы всех в решето превратили.

— А Алла? Она же там одна осталась. Влад, Паша… Давай вернемся, Ален! Поехали в клуб!
— Нельзя. Опасно. Михаил сказал – сам разберется. Там серьезные люди приехали. Аллу забрали в больницу. Парней в морг увезли. Тоха будет похоронами заниматься.

— О господи, боже… За что? Скажи, Ален, за что они так с нами?

— Я не знаю. Лин, мой малой испугался, да и Игорь тоже едва до дивана вашего дополз. Он после операции. Уставший. Мы поедем.

— Конечно. Спасибо, Ален.

Они уезжают, а я так и остаюсь сидеть до самого утра на кровати. Набираю Михаилу, он не отвечает. Ни сегодня, ни следующие сутки. Я же словно в ступор упала. Из дома меня не выпускают, никаких новостей нет.

Как я ни просила Мишу, он все равно поехал на эти разборки, и я не знаю даже, жив ли он теперь. Кручу обручальное колечко на пальце, а после слышу звук подъезжающей машины.

Мигалки, яркие синие цвета. Приехал наряд милиции.

Я с ужасом вижу, как выходят двое милиционеров, но охранники их не пускают. Ошалело лают собаки, и, покрутившись у ворот, менты уходят, вручив какой-то листок охране.

Я набираю Мише, но он не берет трубку, и у меня просто сдают нервы:

— Да возьми же ты телефон!

“Абонент вне зоны доступа” служит мне ответом, благо Толик хотя бы берет трубку.

— Где Миша, что происходит?!

— Он тебе не звонил? Ты не знаешь?

— О чем не знаю?

— Миша стал мэром, – коротко. Тихо. На фоне слышу детский плач. Толик дома.

Глава 8

— Что? Что ты говоришь? Каким мэром? Я ничего не понимаю. У меня милиция под воротами. Что мне делать, Толик?

— Никого к тебе не пустят. Посиди пока дома спокойно.

— Кто это был, скажи! Кто напал на нас?

— Я не знаю. Мы разбираемся, – напряженно отвечает Толик, и я быстро вытираю слезы.

— Скажи, чем я могу помочь? Алла, Влад, Паша…

— Ничем. Сиди дома. Бакир должен скоро появиться. Не делай НИЧЕГО! Похоронами я сам займусь. Отбой.

Толик отключается, а ко мне стучится охранник, и из его рук я получаю повестку. На свое имя. Ахмед Амаев написал заявление на меня о том, что я покушалась на его жизнь.

***

— Шах, узнал?

— Да. Ахмед вышел из комы. Вот тебя сразу “поздравить” решил.

— Сука! Он не может сам, Ахмед не способен сам на такое! Кто ему помогал, кто стрелял?!

— А он и не был сам, их там до хуя. Ильман Амаев организатор. И Ваха. Родные братья. У них наемники есть. Это был первый удар. Они тебе войну объявили.

— Суки! Найди мне их. Привези ко мне! Я заплачу, сколько скажешь, Рустам, я заплачу!

— Миша, их нет в городе, скрылись сразу после твоей свадьбы. Нет семей, они готовились. Попрятали всех. Ахмед только где-то в городе, но я не знаю где. Ищу.

— У меня двое гостей на свадьбе погибло, они охрану мою положили, Шах, они охуели!

— Они ведь звонили тебе, не так ли? Надо было раньше с ними решать, а теперь уже поздно. С ними не договориться, Бакир. Барон тоже сказал не связываться с чеченцами, хотя он хорошо их знает. Ты слишком высоко поднялся. Ты мешаешь уже многим. У тебя, блядь, власти уже больше, чем у всех, кого я знаю! Стань мэром! Тебе уже самому нужна крыша. Срочно.

— Я уже говорил Гафару, что мэром не стану! Отвалите, блядь, от меня! Я строю бизнес. На хуй мне эти разборки?!

— Тебя загрызут. Кто за тобой стоит? Миша, тебя поддерживают, но вас слишком мало. Чеченцы обозлились на тебя. На твою женщину. Я ничего не могу сделать.

— Блядь…

— Вали, Бакир. Бери жену и уезжайте! Это плохо кончится. Я не враг тебе. Помочь хочу. Пусть Тоха ведет клуб. Ты же не бедный. Выживете в любой стране мира. Едьте в Америку, в Европу, да хоть на Луну! Тебя там никто уже не достанет.

— Нет, я сам защищу ее. Это моя земля!

— Ты, блядь, слышишь меня? Ахмед выжил и твою женщину будут искать! Бегите!

— Я никуда из дома не уеду! И бежать, поджав хвост, я не собираюсь. Или ты со мной, Шах, или против меня.

— Я с тобой, Бакир, но будет война. Прости, у меня уже семья, я не буду подставляться.

— Ты мне уже помог, Рустам. Ты мне ничего не должен. Сам разберусь.

Сбиваю вызов и сразу набираю Гафару.

— Слушаю.

— Это Бакир. Я согласен. Стану мэром. Дай крышу!

— Ты принял правильное решение, и я догадываюсь зачем, но я сам чеченец. Ты не охуел, Бакир?

— Я тебе так же нужен, как и ты мне. Амаев расстрелял мою свадьбу, убил моих гостей, напугал мою жену. Моей женщине угрожают! Тебе нужны мои руки и связи, мне нужна защита. Развяжи мне руки, дай мне крышу. Немедленно!

***

Я встаю ночью от хлопка двери, Миша бесшумно входит к нам в спальню, но я уже не сплю. За эти трое суток глаз почти не сомкнула.

— Где ты был?!

— Решал проблемы, – коротко, и я вижу, что он едва ноги волочит. Все в том же свадебном костюме, но без пиджака. Рубашка расстегнута на три пуговицы на груди, и Миша выглядит адски уставшим.

— Тебя не было почти трое суток, ты даже ночевать не приходил, зачем тебе телефон?!

Вскакиваю и подхожу к мужу, с силой хватаюсь за его рубашку, смотря в карие глаза.

— Девочка моя. Все будет хорошо.

Наклоняется и целует меня, прижимает к себе, а мне плакать хочется. Запах его вдыхаю, обнимаю за крепкие плечи, вставая на носочки.

— Я боялась за тебя, Миша. Почему ты не отвечал на звонки?!

— Я не мог.

— А Толику, значит, мог отвечать? Почему ты всегда ставишь меня на последнее место? Почему твои друзья для тебя важнее, чем я?!

Меня несет, я перенервничала, я не спала три дня, почти не ела и не слышала его голоса. Мне хочется его ударить и обнять, поцеловать, толкнуть, прижаться.

— Ангел, чушь не неси, – напряженно.

Целует меня в щеку. Холодно, царапая трехдневной щетиной. Расстегивает и сбрасывает рубашку.

— Это не чушь, а правда! — Обхватываю себя руками. — Ты стал мэром, Миша? Я последняя должна узнать об этом?

Сцепляет зубы, окидывает меня раздраженным взглядом, а я почему-то смотрю на его шею, на рубашку. Меня аж клинит: а вдруг Миша был с кем-то? Это должно быть видно или нет? Помада, духи женские, хотя ничего такого нет, я просто накручиваю себя, я так переживала за него, до безумия просто.

— Стал, не волнуйся, все нормально, – усмехается, но я вижу, как Миша напряжен. Молча уходит в душ, а после возвращается и быстро переодевается в новую одежду. Он спешит, и, похоже, Бакиров явно не собирается оставаться дома. Со мной.

— Куда ты? Ты же только пришел! Миша!

— По делам, – басит и на часы все время смотрит, что просто выводит из себя.

— У нас так всегда теперь будет? Почему ты мне никогда ничего не рассказываешь?! Это ведь были люди Ахмеда. Они расстреляли нашу свадьбу.

— Не думай об этом. Я все решу.

— Что ты решишь? К нам милиция приезжала, мне повестку вручили. Меня посадят скоро. Навещать хоть будешь?

Миша проводит рукой по лицу и тяжело вздыхает, а после подходит ко мне и приобнимает сзади, прижимает к себе, обхватывая за талию крупными ладонями.

— Не бойся ничего, Ангел. Никто тебя не посадит! Я слово тебе даю, никто тебя никуда не посадит!

Обнимает меня, целует в висок, и я расслабляюсь. Оборачиваюсь в кольце его рук, обнимаю мужа в ответ.

— Миша… не уходи, останься рядом! Это люди опасны, ты же помнишь, как жестоко они тебя избили, и теперь это! Они никого не пожалели. Из-за нас гибнут люди!

— Из-за меня. Это моя ошибка. Я знаю, что на мне кровь пацанов, я знаю!

Глава 9

— Как тебе мой свадебный подарок?

Кровь стынет в жилах, но я придаю голосу уверенность.

— Пожалуйста, прекратите это!

— Что прекратить, красивая?

— Прекратите нас убивать! – кричу в трубку. Это он, Ахмед, такое сотворил, больше нет никаких сомнений, и все это из-за меня.

— Ты вещи приготовила уже, ляля?

— Какие вещи?

— На зону. За покушение на меня тебе пятерка грозит. Я посажу тебя, будешь своему покровителю письма из камеры строчить.

— Нет… пожалуйста.

— А почему голос дрожит? В прошлый раз ты смелая была, когда башку мне пробивала, сука, после чего я три месяца под себя ходил!

— Простите меня, Ахмед! Я не хотела тогда. Не знаю, я просто защищалась!

— Ну-ну, не надо плакать! А ты знаешь, ляля, чем занимается сейчас твой муж?

— Он на работе.

— Да, медведь себе на памятник зарабатывает.

— Что вы несете?!

— Что слышала! Твой муж сунулся в политику, а это будет погрязнее всякого криминала. Его убьют очень скоро за это. Он прыгнул выше головы. Ради тебя. Я сам его убью. Мы вас всех порежем, и виновата в этом будешь ты!

— Пожалуйста… пожалуйста, не надо! Не смейте трогать нас! Чего вы хотите? Денег, связей – чего?!

— Тебя. Ты подашь на развод с Бакиром и придешь ко мне, либо мы убьем вас всех. Как там ее… Алла? Она первая на очереди. У нее красивая шейка. Мужу ни слова, не то я начну с него. Я жду ответа, ляля. У тебя час. Тик-так.

Звонок сбивается, и в этот момент распахивается дверь. Я вижу Мишу.

— Кто тебе звонил, Ангел?

***

— Кто тебе звонил?

— Никто…

— Дай сюда!

Быстро подходит и вырывает из моих рук телефон. Просматривает историю звонков, пока я пытаюсь переварить услышанное от Ахмеда.

— Что происходит? Ты мне не доверяешь?

— Что это за номер? Кто тебе звонил?!

Миша наступает на меня, а я теряюсь. Злость и обида за последние дни перевешивают:

— Почему ты меня отчитываешь?! Ты сам непонятно где пропадешь, ты даже на ночь не приходишь, я сижу тут как в клетке одна!

— Я тебе уже говорил, так надо.

— Что надо? Ты мне ничего не рассказываешь! Так, все, я больше не собираюсь сидеть здесь и пропускать учебу!

Иду на выход, но Миша преграждает мне путь. Дверь захлопывается прямо перед носом.

— Паши больше нет, самой тебе ездить опасно! Ты меня слышишь?!

— Я попрошу Максима забрать меня и отвезти на учебу. Он мне не откажет, – фыркаю, отворачиваясь, но Миша в тот же час разворачивает меня к себе, больно сжав предплечья руками.

— Что ты сказала?

— Что слышал! У тебя есть друзья, так почему у меня их быть не может?! Пусти, больно!

Пытаюсь сбросить с себя его руки, но Михаил очень силен, высокий, крепкий. Я ничего не могу сделать, но он медленно убирает руки. Проводит ладонями по волосам.

— Еще раз ты заикнешься о Максе…

— То что? Что ты сделаешь? – говорю с вызовом, меня уже достало, что я вечно у Бакирова на последнем месте и он меня контролирует, каждый мой шаг.

— Ангел, голову включи, какой Макс! Я ему не доверяю! Он чужак!

— Зато я ему доверяю! – выпаливаю, и Миша замахивается и с силой ударяет кулаком в зеркало, которое растрескивается на мелкие куски, а я реветь начинаю. От страха.

— Ненормальный, тебе же больно!

Миша быстро набрасывает полотенце на руку, с которой начинает течь кровь.

— Ангел мой, послушай меня. Будь дома, какие-то несколько недель просто посиди дома! Не надо никакого Макса. Я все решу.

— У меня учеба! Меня выгонят так из универа!

— Не выгонят! Я за все заплачу! Я все куплю! Всех твоих преподов я куплю!

— Да мне не нужны твои деньги, Миша, мне учиться надо!

— Я семью потерял, снова! Паша, Влад – их больше нет, ты понимаешь, что со мной будет, если и с тобой что-то случится?

— Почему ты меня отделяешь?! А я разве не твоя семья? Кто я для тебя, Миша? – вскрикиваю. Кажется, впервые мы так сильно ругаемся, впервые я ору на него, не сдерживаясь, обида просто распирает, доводит до края.

— Сиди дома. Это не обсуждается!

— Я НЕ БУДУ сидеть под замком! Я не твоя кукла, хватит!

— Ты моя жена! И ты будешь делать то, что я сказал, хочешь того или нет! – рычит на меня, но я не пасую, я больше не буду терпеть.

— Мне уже не шестнадцать лет и я не твой щенок! Я не хочу так! Я не хочу такой жизни…

— Ты знала, кто я. Ты знала, блядь, все! – орет, а я реветь начинаю, мне страшно, я не понимаю, куда мы катимся.

— Я не думала, что будет так… Миш.

На это Бакиров криво усмехается, тяжело вдыхает.

— Не думала? Я тебя силой в загс не тянул. Так на хуя ты тогда выходила за меня?! – гаркает на меня, выходит из спальни, громко хлопает дверью, а я опускаюсь на кровать, вытирая слезы.