Полёт Серого Ворона

Глава 1. Условно-досрочное освобождение

Незнакомый город окутан вечерним мраком. На пустынных улицах нет ни одного прохожего. Только редкие фонари освещают мой путь. Здания выглядят высокими и какими-то излишне угловатыми. Их силуэты вырисовываются на фоне темного неба, а окна отражают свет фонарей, создавая причудливые тени на асфальте.

Город кажется безжизненным, словно все жители покинули его. Я чувствую себя маленьким и беззащитным в его огромных просторах. В воздухе витает атмосфера опасности и страха. Все звуки приглушены, и только шаги преследователей нарушают тишину.

я бегу по тёмной улице, не разбирая дороги, а за мной по пятам гонятся двое незнакомцев. Я точно знаю, что они хотят меня избить, но понятия не имею, за что. Бегу изо всех сил, но мои ноги кажутся тяжелыми, как будто они налиты свинцом. Я пытаюсь ускориться, но каждый шаг дается с трудом. Я слышу, как они приближаются. Их шаги и дыхание становятся все громче и громче.

Оглянувшись, я вижу их глаза, горящие злобой, но лица разглядеть не получается. Я понимаю, что нужно бежать еще быстрее, чтобы спастись. Я стараюсь не думать о том, что они сделают со мной, если догонят. Я просто бегу, надеясь, что смогу найти укрытие или помощь. Но город кажется бесконечным, и я начинаю уставать. Мои легкие горят, а сердце бьется так сильно, что вот-вот выскочит из груди. Мои силы на исходе, поэтому я начинаю замедляться.

Они кричат мне, чтобы я остановился, но я продолжаю бежать вперёд, хотя каждый шаг даётся все труднее и труднее. Я начинаю паниковать, поскольку не знаю, что делать. Я не могу сдаться, потому что не хочу попасть в их руки. Но бежать вечно тоже невозможно. Рано или поздно придется остановиться и принять бой.

Окружающий город кажется бесконечным. В нём множество боковых улиц и аллей, которые исчезают в тёмной дали. Все это создаёт атмосферу опасности и напряжения, которая сопровождает меня во время бега.

Внезапно я замечаю узкий переулок, освещённый меньше других. Он ведет в сторону от главной улицы. Я решаю свернуть туда, чтобы спрятаться. Надеюсь, что преследователи меня не заметят. Я слышу, как они кричат и стараюсь бежать ещё быстрее. Добравшись до конца переулка, я обнаруживаю, что он заканчивается тупиком. Теперь у меня нет выбора, кроме как остановиться.

Я поворачиваюсь и вижу, что ко мне приближаются два человека. Их лица по-прежнему скрыты тенью, и разглядеть, кто передо мной очень трудно. Возможно, это парни из моей школы, с которыми я конфликтовал, а может кто-то ещё. Я готовлюсь к их нападению... И в этот момент неожиданно просыпаюсь...

Морок и ощущение страха, сковывающие тело, быстро отступили. Я облегченно вздохнул. Давно мне не снились такие кошмары.

Широко зевнув, я потянулся в неудобном кресле. Яркое летнее солнце за окном медленно поднималось над горизонтом. Утро было уже в разгаре, и в салоне автобуса становилось жарко. Спасал только приоткрытый в крыше люк.

Двигаясь по разбитой асфальтовой дороге старенький «Экарус» всё время вздрагивал и подпрыгивал на выбоинах, но широколицый водила даже не думал их объезжать, словно вёз не людей, а дрова. Покачнувшись на очередном ухабе, я потёр затёкшую шею и подумал, что если проблему с дорогами удастся как-то решить в двадцать первом веке, то с дураками придётся помучиться ещё не одно столетие.

В отличие от других пассажиров, которые были недовольны экстремальной ездой, мне такой аттракцион, наоборот, нравился. Я специально сел в конце автобуса, чтобы покачаться на мягком сиденье. В эти короткие мгновения я испытывал давно забытый восторг. Он возвращал меня в недавнее прошлое, когда можно было кататься на «американских горках». Этих и других развлечений я был лишён целый год, пока находился в детской исправительной колонии. К счастью, теперь я на свободе, и меня это чертовски радует.

Досрочное освобождение оказалось довольно неожиданным, хотя для исправительного учреждения это было обычной практикой. Все осуждённые подростки, которые соблюдали внутренние правила колонии, вели себя адекватно и не проявляли агрессию к другим ребятам, могли рассчитывать на УДО. Я давно уже не считал себя пай-мальчиком, и в первые месяцы неоднократно попадал в карцер за нарушение дисциплины, но со временем многое изменилось. Сначала – отношение других парней, которые стали меня уважать, а потом и сам я немного успокоился. В любом случае, специально нарушать дисциплину ради того, чтобы дольше оставаться в казенном доме, никто не хотел. Даже те, кто не имел на воле родичей, и попал в колонию из-за воровства обычных продуктов в магазине. Они говорили: «Уж, лучше голодать на улице, чем жрать баланду на зоне!»

Третьего августа, когда я выходил из учебно-производственного корпуса, меня окликнул дежурный помощник начальника колонии.

– Воронин, стой!.. Пойдёшь сейчас к Александру Павловичу. Он тебя к себе вызывает.

Растерянно остановившись на ступеньках, я никак не мог понять, зачем понадобился главному человеку зоны, но спрашивать об этом Михалыча не имело особого смысла. Скорей всего, он сам ничего не знает, а если и знает, то не скажет.

Вышедшие за мной парни и воспитатель вопросительно взглянули на нас, но я смог лишь пожать плечами.

– Уже иду, гражданин дежурный помощник.

Я повернулся и медленно пошёл за ним к двухэтажному административному зданию, которое почему-то называлось штабом.

– Не спи, Воронин. Пошевеливайся!.. – сказал Михалыч, заметив, что я отстаю.

– А вы случайно не знаете, зачем меня вызвал гражданин начальник? – все-таки поинтересовался я, ускоряя шаг.

– Догадываюсь, – дежурный ухмыльнулся в усы, – но тебе лучше самому об этом узнать.

Войдя в штаб, мы поднялись на второй этаж к кабинету начальника федерального казенного учреждения. Михалыч постучал в дверь и распахнул её передо мной.

– Заходи!

Я шагнул внутрь просторного помещения, глядя на Александра Павловича. Сейчас этот плотно сбитый человек сидел за своим столом, чиркая ручкой в каких-то бумагах. Услышав стук и увидев меня, он откинулся на спинку кресла.

Глава 2. Прошлое: Новенький

Трёхэтажное здание было старой постройки. Фасад в классическом советском стиле выглядел достаточно внушительно. Тем не менее, школа была построено очень давно и с тех пор, похоже, капитально не ремонтировалась. Внешний вид был скучным. Стены, выкрашенные в жёлтый цвет, местами облупились, оголив штукатурку и кирпичную кладку. Окна казались маленькими и узкими. Лишь парадный вход с лестницей и колоннадой портика делали это здание отличным от большинства других.

Школьный двор тоже оставлял желать лучшего. Он был полупустым, с несколькими деревьями и лавочками для отдыха. Спортивная площадка простая и плохо оборудованная. На территории имелось футбольное поле, а также зона для прыжков в длину и бега на короткие дистанции. По сравнению с моей бывшей школой, тут все выглядело старым и каким-то унылым.

В целом, это место не вызывало у меня положительных эмоций. Я бы не хотел здесь учиться, но выбирать не приходилось. Наша семья переехала из Михайловки в Гидрострой, поскольку отец нашёл хорошо оплачиваемую работу в одной из строительных компаний. Ладно хоть съёмная квартира была достаточно просторной, и находилась в центральном районе города.

Стоя на пороге новой школы, я чувствовал себя так же неуверенно, как и любой другой подросток в первый день учебного года. Но я малость припозднился. На календаре было уже четвёртое сентября. Из-за проблем с переездом первый звонок в день знаний мне пришлось пропустить, а потом были выходные.

Пройдя через калитку в железном заборе с облупившейся зелёной краской, я снова огляделся по сторонам. Большие часы на фасаде здания показывали уже четверть девятого. Несмотря на это, спешащих в школу учеников во дворе было мало. Лишь в отдалении тусовалась группа пацанов лет тринадцати-четырнадцати. Смеясь и толкаясь, они собрались вокруг чего-то или кого-то...

Я направился к ним, чтобы узнать причину веселья. Однако, прежде чем успел подойти, один из пацанов, выглядевший больше и крепче остальных, выхватил из рук другого мальчишки рюкзак и бросил его соседу. Раздался дружный гогот и насмешливые выкрики ребят.

Рыжеволосый парнишка, чей рюкзак забрали, резко побледнел и сжал кулаки. Он с негодованием посмотрел на обидчика, но не решился открыто выступить против него и остальной толпы. Его откровенно и нагло дразнили, вызывая на эмоции.

Я замер на месте, не зная, что делать. Наблюдая за этой сценой, неожиданно почувствовал прилив гнева. Я понимал, что не смогу пройти мимо, хотя всё происходящее меня никак не касалось. Подобные ситуации в школе бывают часто, и встревать в них каждый раз было бы глупо. Но сейчас, как мне показалось, другой случай.

Мелкий шкет, которому было не больше одиннадцати лет, заметил меня и теперь не сводил глаз. Его пристальный взгляд буквально просил о помощи.

Внезапно внутри меня что-то сломалось, какой-то барьер, мешавший сдвинуться с места. Я больше не был тем робким подростком, который старается ни во что не вмешиваться. Поэтому я решительно двинулся к главному обидчику, в чьи руки снова попал украденный рюкзак, и встал перед ним.

У пацана были короткие белые волосы, такого же цвета брови, голубые глаза с наглым прищуром и тонкие плотно сжатые губы. Типичный вожак школьной банды.

— Слышь, чувак, зачем тебе это? — спросил я, указав на сумку. – Верни мелкому.

Удивлённый таким поворотом событий, белобрысый невольно отступил на шаг и окинул меня оценивающим взглядом. Я был такого же роста, как и он, но худощавая комплекция моего тела не внушала уважения. Кроме того, я был один, а противников пятеро, и у всех крайне самоуверенный вид.

— А ты воще кто такой, чтоб мне указывать? – слегка расслабившись, спросил пацан, продолжая мять в руках чужой рюкзак.

— Во-во!.. – поддержал его однокашник и усмехнулся. – Мы тебя здесь раньше не видели.

Остальные кореша заулыбались, чувствуя групповую силу. Все вместе они могли без труда завалить на асфальт и запинать пришлого парня вроде меня.

Сжимая кулаки, я продолжал сверлить вожака мелкой банды упрямым взглядом. Мне тоже не хотелось отступать, показывая мальчишкам из младших классов свою слабость. Драться с кем-то из-за дурацкой сумки я не желал, но если пацаны полезут первыми, придётся бить в ответ.

Перспектива оказаться в кабинете директора в самом начале учебного года меня совсем не радовала. Не так я представлял себе этот день в новой школе...

Молчаливая пауза начала затягиваться. В этот момент рыжеволосый шкет промчался между мной и остальными мальчишками, ловко выхватил у белобрысого свой рюкзак и побежал к школе. Никто даже не успел отреагировать на его дерзкий рывок. Однако, этот поступок автоматически разрядил обстановку.

Пацаны закричали ему вдогонку угрозы и ругательства. Кто-то бросился в погоню. Все моментально забыли обо мне, потеряв интерес к незнакомому парню.

Поправив на плече ремень спортивной сумки, я двинулся к зданию учебного заведения, куда стекались ручейки других ребят из разных классов. Войдя в школу, оказался в просторном холле. Несмотря на то, что снаружи здание выглядело старым, внутри оно было вполне современным и довольно уютным. Я сразу обратил внимание на информационный стенд, где висело расписание занятий. Там же находились объявления о различных клубах и секциях, в которых можно было заниматься после уроков.

Для начала решил пройтись по коридорам и посмотреть классы. Я был приятно удивлен, увидев, что кабинеты имеют всё необходимое для нормального обучения. В некоторых классах были даже компьютеры и современные интерактивные доски.

На втором этаже, возле кабинета директора и учительской, мне на глаза попалась дверь с искомой табличкой «Завуч».

Немного помедлив, я постучал в пластиковую поверхность двери.

— Войдите! — раздался изнутри приглушённый голос.

Я повернул ручку и вошёл в небольшой кабинет, заставленный стеллажами с книгами и папками. За столом, заваленным кипами бумаг сидела женщина средних лет с короткой стрижкой курчавых волос. Она оторвалась от работы и недовольно посмотрела на меня строгим взглядом.

Глава 3. Неприятные сюрпризы

Центральная площадь Гидростроя за прошедший год ни чуть не изменилась. Она по-прежнему отличалась своей красотой. Посреди возвышался знакомый фонтан, вода которого мягко журчала, рассыпаясь мелкими брызгами. Солнечный свет играл на каплях воды, создавая радужные отблески. Рядом росли аккуратно подстриженные кустарники и цветы, наполнявшие воздух приятным ароматом. Широкие аллеи, выложенные брусчаткой, приглашали к прогулке горожан. По обеим сторонам стояли скамейки, на которых сидели пенсионеры и мамаши с младенцами.

Справа от меня возвышались современные здания с зеркальными стеклами, отражавшими голубое небо и зеленые кроны деревьев. Слева стояли старые дома советской постройки, хранящие память о прошлом города. Эти два мира — новый и старый — существовали бок о бок, создавая особую атмосферу.

Я остановился на минуту, чтобы насладиться этим видом. Площадь Свободы казалась островком спокойствия посреди шумного города. Здесь было отличное место для размышлений, отдыха и встреч с друзьями. Мы с Оксаной любили встречаться в этом месте до того, как меня арестовали и отправили на зону.

Подойдя к автобусной остановке, я очень скоро сел в маршрутку, идущую до первого железнодорожного вокзала Царицина. Минут через сорок мы уже были на месте.

Отстояв очередь в кассу, я взял билет до ближайшей станции, хотя ехать мне предстояло не меньше полутора часов. К сожалению, я был не настолько богат, чтобы разоряться на весь маршрут до деревни Каштаново. В конце концов я не каждый день катаюсь на электричке.

Электропоезд до города Михайловка отходил через пятнадцать минут, так что я успел как раз вовремя. Прошёл по перрону к началу состава и запрыгнул в третий вагон. Людей здесь было не очень много, поэтому найти свободное место возле окна удалось без особых проблем. Напротив меня тихо дремал какой-то дед в серой рубахе и засаленной фуражке, опущенной на лицо. От него не воняло, но внешне он был похож на бомжа.

Едва я успел его изучить, как рядом приземлились две женщины средних лет. Они без умолку болтали о всякой ерунде, как две трындычихи. Хоть уши затыкай.

Машинист что-то прокаркал в хриплый динамик, и электричка, хлопнув створками дверей, тронулась с места, гудя моторами, как самолёт на взлёте. Мимо стали проплывать городские кварталы, промышленные зоны и пустыри, поросшие бурьяном. Потом мы проехали через СНТ с несколькими десятками дачных участков и построек на любой вкус и цвет, от дощатых халуп до двухэтажных кирпичных домов коттеджного типа.

Когда поезд миновал первую станцию, по вагонам начали шастать вольные торгаши, ненавязчиво, но очень громко предлагавшие людям мороженное, прохладительные напитки и всякое дешёвое барахло.

– Уважаемые пассажиры, ещё раз прошу прощение и хочу привлечь ваше внимание к таким необходимым в быту вещам, как ловушки для тараканов и моли! – стараясь перекричать нарастающий гул электромоторов, вещал какой-то парень, демонстрируя средства от насекомых.

– Пальчиковые батарейки «Энерджайзер», внешние зарядные устройства, ЮСБ-кабели для телефонов. Отличное китайское качество!.. – предлагал другой торгаш.

Даже, когда на них никто не обращал внимание, они продолжали усердно рекламировать свои товары в том же духе. Впрочем, эта ненавязчивая назойливость была ещё терпима по сравнению с наглым вымогательством попрошаек, которые всегда надеялись на доброту и доверчивость пассажиров. Нытьём и жалким видом они пытались вызвать у людей желание помочь, и многие на это реально велись.

– Дорогие товарищи, дамы и господа, – обращался к нам заплетающимся языком зачуханный мужик с небритой щетиной и сизой от пьянок физиономией. – Прошу, не откажите мне в вашем милосердии. Я сам не местный. Приехал с семьёй из горячей точки. У меня шесть детей, но дом наш сгорел, а документы украли. Мою жену положили в больницу, а сам я пока безработный. Помогите, чем можете! Дай Бог вам здоровья...

Несмотря на то, что в электричках я ездил крайне редко, от слов подобных страдальцев у меня начинали чесаться кулаки. Хотелось дать алкашу не денег, а в морду, и в первую очередь за враньё.

Другое дело самодеятельные артисты. Пассажиры охотно давали деньги тем, кто их пытался заработать честным трудом. Одни пели песни под гитару, другие читали стихи. По-моему мнению, такая работа была достойна уважения и оплаты. По крайней мере, они не говорили ничего лишнего и не жаловались на судьбу.

Кроме того, по вагонам периодически шастали странные типы, ещё не потерявшие человеческий облик. Они собирали пустые бутылки и алюминиевые пивные банки, чтобы сдать их в приёмные пункты. Возможно им не хватало денег на еду. К этой категории людей можно было относиться сочувственно, поскольку они не были похожи на алкашей и грязных бомжей. Хотя, сейчас трудно с уверенностью сказать, кто из них простой неудачник, лишившийся нормальной жизни, а кто опустился на дно по своей воле.

В электропоезде вообще можно было услышать много интересного, и даже узнать кое-что новое. Люди обсуждали жизнь в стране, очередные недореформы либерального правительства, которые всех задолбали, и продолжающуюся войну на Кавказе. А в Госдуме депутаты только тем и занимались, что устраивали драки на пустом месте и спорили, какая партия круче. Россия трещала по швам и в любой момент могла развалиться на самостоятельные Республики.

Время с бесплатными представлениями и общим информационным фоном пролетело незаметно. Наконец, голос машиниста объявил в скрипучий динамик следующую станцию – платформу Каштаново.

Прихватив свой пакет, я вышел в тамбур, где стояла молодая темноволосая женщина с маленьким ребёнком в коляске. Малыш не спал, и с интересом поглядывал на меня, пуская слюни.

– Это мальчик или девочка? – спросил я вдруг, подмигнув ребёнку.

– Мальчик, – с улыбкой ответила мамаша, которой, наверно, было не больше двадцати пяти лет.

– Как зовут?

– Серёжа.

– А, значит, мой тёска, – усмехнулся я. – А вы куда едете, если не секрет?

Глава 4. Прошлое: Разборки

Несколько дней в классе царило спокойствие. Сверстники перестали донимать меня, осознав, что из новенького не выйдет лёгкой жертвы. Никто не пытался меня задеть или вызвать на эмоции.

С облегчением я заметил, что ребята начали вести себя относительно нормально. Это придало мне уверенности, и я стал чувствовать себя гораздо свободнее. При этом, некоторые одноклассники стали держаться от меня на расстоянии, демонстрируя нарочитое равнодушие. Лидеры класса вообще делали вид, что меня попросту не существует. Казалось, они избегают любого контакта со мной, словно я был прокажённым. Причины этого были мне непонятны, но я радовался тому, что они оставили меня в покое.

Продолжая учебу, я старался игнорировать косые взгляды и перешептывания за спиной. Тем не менее, в глубине души я знал, что это лишь временное затишье. Чувствовал, что Леонтьев и Горин просто выжидают подходящий момент, чтобы снова наехать на меня. И тогда избежать драки будет уже невозможно.

Девчонки, напротив, стали проявлять ко мне больше интереса. Они улыбались и здоровались, когда я проходил мимо. Некоторые даже искали повод поговорить со мной. Я был удивлен и немного смущен таким отношением с их стороны, но мне было приятно находиться в центре внимания.

Одна из девушек – симпатичная брюнетка с волосами до плеч и внимательным взглядом карих глаз, которую я раньше особо не выделял, стала чаще других подходить ко мне на переменах. Она всегда была приветливой и интересовалась моими делами.

На одной из перемен, когда я решил доделать домашку по геометрии, кто-то подошёл ко мне сбоку. Я поднял голову и увидел Аню.

– Привет, Серёжа, – сказала она, улыбнувшись. – Я заметила, что ты периодически сидишь в классе, вместо того, чтобы тусить с пацанами в коридоре.

Я почесал ручкой за ухом и ответил максимально дружелюбно:

– Ну, понимаешь... Я просто не люблю тратить время впустую. А ты чего тут осталась?

– Да, так… Не хочу, чтобы Леонтьев за мной бегал.

– А он точно бегает?

– Ну, иногда, – немного кокетливо ответила она и рассмеялась. – Он такой придурок!.. Уже задолбал своим вниманием.

– Так, может, он в тебя влюбился? – предположил я, открыто разглядывая стройную фигурку девушки и её длинные ноги.

Аня присела на соседнюю парту и сложила руки на груди. Её щёки слегка порозовели.

– Да ну, брось... Какая там любовь?! У него же только один бокс в голове, а мозгов совсем мало.

– А у кого их много?

– Ну, вот, у Ромки, например. И у тебя тоже. Ты даже стихи писать умеешь, и учишься хорошо.

Я задумчиво хмыкнул и отмахнулся, делая вид, что всё это ерунда.

Аня оказалась интересной и весёлой девчонкой. За несколько минут мы успели пробежаться по разным темам. Обсудили любимые предметы, учителей и других ребят. В компании девушки я чувствовал себя комфортно и свободно. Но наш приятный разговор был грубо прерван очередным звонком на урок.

Дверь кабинета распахнулась, и внутрь стали заходить одноклассники. Многие смотрели на нас с удивлением, а кое-кто из парней даже с насмешкой и подозрением.

Я почувствовал, как мое лицо заливается краской. Все видели, как мы с Аней болтали и улыбались друг другу. Может быть, они подумали, что мы начали встречаться, или что я нарушил какие-то неписанные правила...

Решив не обращать внимания на шепотки и насмешки, я просто отвернулся. Аня тоже ушла на своё место.

Весь урок я чувствовал на себе сверлящие взгляды однокашников. Если бы они могли, то прожгли бы в моей спине дыру. Или в затылке. У меня аж голова заболела, и я никак не мог сосредоточится на новой теме геометрии, которую объяснял Георгий Иванович. Пришлось отбросить все мысли в сторону, чтобы понять хоть что-то.

Наконец, урок закончился. Математик вышел из класса, и я начал собирать сумку. В этот момент услышал с задней парты голос Леонтьева, который снова сидел на «Камчатке». Он всегда был в центре внимания, и остальные ребята его опасались, потому что лидер класса уже несколько лет ходил на секцию бокса.

– Эй, новенький, иди сюда!

Я замешкался, не зная, что делать. Идти к нему мне совсем не хотелось. И в то же время я не желал выглядеть трусом в глазах других ребят, которые ещё не успели выйти из кабинета. Поэтому я просто проигнорировал его слова. Тогда один из парней из Лёхиной банды грубо воскликнул:

– Слышь, новенький, ты чё, оглох? Тебя Лёха зовёт!

В душе медленно поднималась волна гнева. Мне не хотелось кому-то подчиняться, но и вступать в открытый конфликт сейчас было бы глупо.

– Если ему надо, пусть сам подходит, – пожал я плечами и встал с места.

Женька Горин, находившийся поблизости, тут же схватил меня за руку и с угрозой произнёс:

– Ты куда собрался, чувак? Не хочешь с нами базарить?!

– Отвали, – огрызнулся я и попытался вырваться. Однако, он держал достаточно крепко.

Вдруг я почувствовал, как кто-то толкнул меня в плечо. Кое-как устояв на ногах, я обернулся и увидел перед собой Леонтьева собственной персоной.

– Ты чё, козёл, рамсы попутал? Забыл, кто здесь главный? – спросил он, набычившись. – Это я...

– И чё дальше? – опешил я от такого наезда.

– А то, что я не дам тебе уводить у нас девчонок!

Я попытался возразить, но он не дал мне сказать ни слова.

– Ты хоть и новенький, но должен знать правила. Здесь все принадлежит мне и моим корешам, – продолжал давить Лёха, сжимая кулаки. – Если ты хочешь остаться целым и невредимым, то лучше держись подальше от Лукьяновой Аньки.

Мое сердце забилось быстрее. Я не хотел проблем, но и сдаваться просто так не собирался.

– Я и не думал её уводить. Мы просто болтали. И нефиг мне угрожать. Я тебя не боюсь!..

Леонтьев усмехнулся и толкнул меня в грудь.

– Ты, Серый, слишком наглый, и еще пожалеешь об этом, – сказал он с угрозой. – Но у тебя есть время, чтобы передумать.

Я застыл на месте, пытаясь успокоиться и решить, что делать дальше. Мне нужно было найти выход из этой ситуации, но какой?..

Глава 5. Старые друзья

Сильный ливень хлестал и тарабанил по жести словно град. Казалось, что крупные водяные капли вот-вот пробьют тонкий металлический навес и затопит всех, кто под ним спрятался. К сожалению, ни грома, ни сверкающих молний в «свинцовом» небе, обещанных синоптиками, я так и не дождался. Гроза прошла мимо города, не желая радовать меня своим природным буйством.

Сегодня в десятом часу, после завтрака у бабы Клавы, я взял все свои вещички, которых стало немного больше, и направился к платформе Каштаново. Всю дорогу думал о том, к кому из моих друзей можно податься за помощью и временным проживанием. Лучшим вариантом был Денис Филатов, с которым я учился до восьмого класса. Кроме того, мы жили с ним в одном дворе и захаживали друг к другу в гости.

Его батя мог бы устроить меня на работу. Ну, хотя бы помощником механика в их автосервисе. В машинах я разбирался так себе, но подавать инструменты и крутить гайки много ума не надо. А если не возьмут, я сам себе что-нибудь подыщу. Например, пойду официантом в какую-нибудь кафешку, где получают более менее приличные деньги за счёт чаевых. Главное, чтобы было место ночлега.

По пути к железной дороге меня догнал Зевс, до этого бегавший где-то по деревне. И мне пришлось постараться, чтобы отправить пса обратно в Каштаново. Видимо, он боялся, что я снова брошу его в одиночестве, и никак не хотел уходить. Я даже почувствовал перед ним вину, ведь мы в ответе за тех ,кого приручили.

Дождавшись электропоезда, идущего до Михайловки, я сел в один из полупустых вагонов. Ехал зайцем, как и большинство других пассажиров, которым легче было дать контролёрам на лапу, нежели покупать дорогой билет. Это было выгодна для всех. Простые люди экономили свои деньги, а контролёры получали дополнительный доход, необлагаемый налогом, так что им можно было вообще не платить зарплату.

Впрочем, из-за того, что билеты обычно проверяли где-то в середине четырёхчасовой поездки между двумя конечными станциями, мне и в этот раз не пришлось никому ничего платить. Так я и доехал до Михайловки без лишних приключений, а когда вышел из электропоезда, небо уже затянуло серостью, и на землю упали первые капли дождя. Пришлось прятаться под навесом станционной платформы.

Постепенно ослабевающий ливень продолжался ещё минут двадцать, пока большая туча не ушла дальше на северо-восток. Снова выглянуло Солнце, но такой жары, как вчера, уже не ощущалось. Да и дышать после дождя было намного легче.

Стараясь не попасть в глубокие лужи и потоки бегущих ручьёв, стекающих в водостоки, я прошёл на остановку и с трудом забрался в подошедший автобус. Пассажиров в него набилось неожиданно много, но ехать было недалеко, всего пару остановок.

Когда я оказался в бывшем дворе, там всё было по-старому. Те же деревянные скамейки, ещё сохранившие цвет синей краски, те же скрипучие качели и ржавая карусель на детской площадке. Не хватало только малышни, которая обычно здесь бегала. Все попрятались от ливня, и ещё не успели выйти. Лишь какой-то парень в джинсовом костюме сидел в беседке ко мне спиной. Поэтому я, никем незамеченный, прошёл к первому подъезду дома, в котором жил мой друг.

Поднявшись на четвёртый этаж, я хлопнул ладонью по звонку возле железной двери, обтянутой чёрным дерматином. Через несколько секунд щёлкнул замок и передо мной появилась семилетняя девчонка в голубом сарафане с растрёпанными рыжими волосами.

– Привет, Лиза,– сказал я. – Как дела?

– Нормально... – ответила она, задумчиво разглядывая моё лицо.

– Помнишь, кто я?

Димкина сестра отрицательно мотнула головой, глядя на меня, как баран на новые ворота. И это было неудивительно, учитывая, что последний раз мы виделись два года назад.

– Я Серёга, друг твоего брата. Бывший одноклассник.

Она понимающе кивнула, но ничего не сказала. Поэтому я спросил:

– Чем занимаешься?

– В куклы играю, – ответила Лиза и показала мне Барби в белом платье.

– Понятно. А ты дома одна? Где родители и брат?

– На рынок все уехали, а я не захотела.

– И когда они вернутся?

– Не знаю, – пожала плечами девчонка, постепенно прикрывая дверь. – Может быть, скоро. А может, совсем не скоро...

Было видно, что мои расспросы ей надоели, и она хочет поскорее от меня избавиться.

– Ладно, я Дениса на улице подожду. А ты больше никому дверь не открывай, чтоб не украли такое сокровище.

Вспомнив, наверно, что ей говорили родители о чужих людях, девчонка резко захлопнула дверь. Я рассмеялся и не спеша спустился по лестнице. Во дворе сел на одну из подсохших скамеек и стал ждать своего кореша.

Знакомый джип цвета мокрого асфальта остановился неподалёку от подъезда примерно через час, когда я уже надумал прогуляться до ближайших кустов. Из машины вылез Филатов младший и его родители. О чём-то переговариваясь, они вытащили из багажника объёмные пакеты с продуктами и направились к дому, не замечая моего присутствия.

Денис за прошедшие годы почти не изменился. Он был таким же весёлым рыжиком, как и его сестра. Только повзрослел и подрос сантиметров на десять. Прямо вытянулся.

– Здравствуйте! – громко поздоровался я, привлекая внимание семейства.

От неожиданности Филатовы удивлённо посмотрели на меня и замедлили шаг.

– Оба-на!.. Привет, Серёга, – воскликнул Денис с определённой радостью и некоторым замешательством. – Сто лет в обед... Давненько не виделись!

– Да уж, конечно, – согласился я, пожимая протянутую руку.

– Каким ветром тебя к нам занесло?

– Да вот, решил тебя навестить. Надо кое о чём побазарить.

– Ясное дело, – кивнул он. – Я только пакет домой занесу. Подожди пару минут.

Парень догнал родителей, которые со мной лишь сухо поздоровались, и зашёл в подъезд. Вскоре он выбежал обратно и сходу поинтересовался:

– Значит, Серый, тебя уже освободили?!

– Ага, по УДО, – кивнул я, приглашая Дена сесть рядом на скамейку. – Так сказать, за хорошее поведение.