Полет траурных мотыльков

1

 Он с трудом открыл опухшие веки и первые несколько секунд не мог понять откуда доносится этот противный звук. Борясь со свинцовой тяжестью во всем теле, повернул голову налево. В проёме открытой балконной двери – серая панорама раннего питерского утра. «Чёртов трамвай… как всегда по расписанию...» - раздражённо подумал он.

 Приложив титанические усилия, чтоб оторвать гудевшую голову от подушки, он сел на край кровати. В голове – церковный звон, во рту – пустыня Гоби, а желудок сведенный болезненным спазмом, угрожал вывернуть содержимое вчерашнего вечера на прикроватный коврик.

 Схватившись за изголовье кровати мужчина встал и спотыкаясь о разбросаны по спальне вещи, пошатываясь побрел в ванную.

 Оперившись руками на умывальник, он уставился на себя в зеркало. Оттуда на него глядело серое лицо мужчины лет пятидесяти, с явными признаками похмелья: опухшие веки, бледные, будто выцветшие глаза с черно-фиолетовыми кругами под ними, слишком заостренный нос и недельная пегая щетина на похудевших скулах.

- Даа, батенька, а тебе всего лишь сорок два... – сказал он вслух отражению. Включив душ он стянул с себя джинсы (вчера видимо сил хватило только на верхнюю часть тела) трусы, носки и решительно настроенный привести себя в порядок, шагнул под прохладные струи воды.

    Стоя под душем он прокручивал в голове события последних двух месяцев. Он до сих пор не понимал за что ему все это? Как это могла произойти с ним? Как это могло произойти с ними, с его любимыми девочками? Перед его глазами до сих пор стояло два гроба в центре зала прощаний. Два закрытых лакированных гроба. Один стандартный – 170 см в длину, 60 см в ширину, из тёмного дуба с позолоченными ручками; и второй – (от которого он не мог оторвать глаз всю церемонию прощания, потому что эта неправильность  происходящего не укладывалась  у него в голове) 120 см в длину и 40 см в ширину, из светлой, почти янтарной липы с серебряными ручками и барельефом ангела в изголовье. Сегодня девятое сентября 2020 года, сегодня ровно два месяца с того самого дня, который провел черту  между «до» и «после» в его жизни… Простояв около тридцати минут под холодными струями воды он провел руками по волосам, тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли и принялся намыливать тело.

 Выбритый и посвежевший, обернув полотенце вокруг бёдер он вышел на кухню. Обшарив все полки и ящики в поисках аптечки, он таки раздобыл спасительную пачку аспирина. Достав бутылку газировки из холодильника, в котором с недавних пор, кроме яиц, пива и воды редко хранились что-нибудь ещё, он запил таблетку… подумав несколько секунд закинул в рот ещё одну. Клацнув кнопкой электрического чайника, потянулся за чашкой и услышал из коридора надрывное жужжание своего мобильника. На поиски аппарата ушло несколько минут, за которые звонивший абонент успел отключиться. Взяв в руки телефон и не успев нажать на пропущенные вызовы, он увидел на экране входящий – «подполковник Соколов». Переведя дыхание он нажал на зелёную кнопку и поднёс телефон к уху.

- Здравия желаю, товарищ подполковник, - отрапортовал он, инстинктивно подтянувшись.

- И тебе не хворать, товарищ майор, - удивлённо хмыкнул Соколов, - по правде говоря, не ожидал услышать тебя трезвым, но это как нельзя кстати – осторожно произнес подполковник.

- Я слушаю, товарищ подполковник! – отчеканил майор.

- Дмитрий Саныч, я понимаю, что не время и я обещал тебе три месяца отпуска, но в этом деле нам без тебя никак, ей-богу, - будто извиняюсь начал Соколов.

- Андрей Яковлевич, если честно – я и сам хотел сегодня приехать – моя печень больше не выдержит, – вздыхая сказал Дмитрий.

- Вот и правильно, Дмитрий Саныч, вот и хорошо, - повеселев сказал Андрей Яковлевич, - тогда жду тебя через час у себя в кабинете.

- Буду через два, товарищ подполковник – нужно кое-куда заехать… - тихо произнес Дмитрий.

- Хорошо, майор, но не минутой позже! – твёрдо сказал Соколов.

- Слушаюсь, товарищ подполковник! – ответил майор и отключил звонок.

 Выйдя из парадной, Дмитрий Саныч окинул двор взглядом и отыскав наконец-то свою машину среди множества других авто, решительным шагом направился к ней. Honda Civic 2008 года, цвета серебристый металлик, сиротливо прижалась к противоположному краю двора. Два месяца он не садился в неё. Два месяца не ездил за рулём своей «Ласточки»… Нет, он ничего не боялся, просто в пьяном угаре было не до руля, да и не зачем было, алко-маркет ведь за углом…

 Выехав со двора он направился на восток в сторону Волковского кладбища. Езда за рулём и дорога немного успокоили его. Остановившись у цветочного магазинчика он купил два букета цветов: 12 чёрных роз для жены – её любимые цветы; и 12 белых для дочери – для пионов не сезон.

 Войдя на кладбище он глубоко вздохнул и направился к последнему адресу своих родных девочек…

 Под молодой березой два холмика усыпанных искусственными венками и множеством уже увядших живых цветов. Два креста из тёмного дерева. Две фотографии в рамках. Две чёрные таблички с позолоченной гравировкой :

Громова

Анастасия

Михайловна

17.12.1985 г.

2

 Громов Дмитрий Александрович, сорока двух лет от роду, трудился на весьма не лёгком поприще. Он являлся старшим следователем по особо важным делам в отделе по борьбе с преступлениями против личности и общественной безопасности и носил звание майора. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина. Не смотря на свой возраст, он имел хорошую физическую форму. И хотя «качком» его не назовёшь, в его теле не было ни грамма лишнего жира. Он был брюнетом с голубыми глазами и едва заметной проседью на висках. Замкнутый, слегка отрешенный (издержки профессии), но не вспыльчивый. Курил. До событий двухмесячной давности, не имел проблем с алкоголем.

 Воспитывался он в весьма благополучной семье - отец был полковником армии Российской Федерации – трагически погиб в Чечне в 1995 году; мать – хирург в военном госпитале. Увы, внезапный уход мужа и заботы о двух подростка,  лежали тяжёлым грузом на плечах хрупкой женщины много лет. В итоге - в декабре 2010 года, сердце Анны Степановны не выдержало и она скончалась от обширного инфаркта. Теперь от семьи Громовых остались двое – брат и сестра – Дмитрий и Екатерина.

 Громова Екатерина Александровна была младше брата на  пять лет. Имела весьма лёгкий характер и преподавала детям географию в одной из питерских гимназий. Она и познакомила Дмитрия с его будущей женой Анастасией, с которой до этого трагического дня, он прожил девять лет счастливой семейной жизни.

 Подъехав к участку, Громов заглушил мотор, но вышел из машины не сразу. Он внутренне настраивался на встречу с коллегами. Майор понимал – стоит ему переступить порог отдела полиции, он тут же столкнётся с несколькими десятками сочувственных взглядов и с еще большим количеством ободряющих фраз, типа: «Ну ты это…Держись, дружище… »Он взглянул на часы... Без пяти девять утра…Это были трофейные часы времен ВОВ. Чёрный военный циферблат с арабскими цифрами. Оригинальные стрелки, с которых был снят радиоактивный радий и люминофор был восстановлен с помощь безопасной светомассы. Малая секундная стрелка находилась в положении шести часов. Чёрный кожаный ремень, хромированный корпус. На задней стальной крышке – клеймо «D» - признак военного заказа Вермахта (Люфтваффе).

 В мае 1945 года в Берлине Красная Армия обнаружила на одном из немецких складов семнадцать тысяч наручных часов Selza. Когда город был взят, этими часами награждали солдат и офицеров, отличившихся в боях за немецкую столицу. Одним из этих офицеров был дед Громова. С тех пор эти часы стали чем-то вроде семейной реликвии. «Ну, Дмитрий Саныч – пора!» - мысленно приказал он сам себе и вышел из машины.

 Как он и ожидал… Стоило майору войти в здание, как на него тут же обрушилась лавина жалостливых взглядов и шквал сочувственных перешептываний за спиной. Поднявшись на второй этаж он постучал в дверь руководителя отдела.

- Разрешите, товарищ подполковник?-просовывая голову в проем двери спросил майор.

- А, Митя! Входит, входи. – поднимаясь из за стола быстро сказал подполковник. Громов прошёл в кабинет и прикрыл за собой дверь.

- Товарищ подполковник, май… - начал было он.

- Митя, завязывай ты с этой официальщиной! Что ты все товарищ подполковник, да товарищ подполковник, как заведенный, ей-богу! – раздражённо заявил Соколов. – Мы же с тобой в кабинете одни, начальства вокруг нет, так что давай, ей-богу, по-старинке, Громов. – говорил он, подводя майора к столу. – Присаживайся. Соколов обошёл стол и сел в свое кресло. Внимательно взглянув на Громова, спросил:

- Ты вообще как?

- Хреново, Яковлевич, хреново… - честно ответил майор.

- Может к штатном психологу? – с надеждой в голосе поинтересовался подполковник.

- Яковлевич, скажи честно- тебе хоть раз помогло все это словоблудие? – с грустной иронией спросил Дмитрий.

- Если честно – не особо… Но я должен был спросить. – ответил Соколов. – Ты уверен, что сможешь уже принять дела?

- Только работа меня сейчас и спасёт от самобичевания… Смотреть на чужое горе, легче чем на свое… - не глядя в глаза начальника произнёс Громов.

- Ладно, не буду тебя мучать пустыми разговорами. Приступил к делу! –сказал Соколов. – Сейчас поедешь в Левашово, опергруппа и криминалисты уже там. По сведениям участкового, в лесополосе обнаружили труп девушки с явными признаками насильственной смерти. Съезди осмотрись, после доложишь. А, и возьми с собой стажёра! – вставая с кресла заявил Соколов.

- Какого ещё к черту стажёра?! Яковлевич, ты издеваешься? – возмущённо начал Громов.

- Возьми, возьми, Митя! Толковый парень, тебе понравится, ей-богу. – улыбаясь ответил подполковник и положив руку на плечо майора, подвёл его к двери.

- Ну да! Ходи за ним по пятам, нянчись… Что я не знаю этих стажеров? Они же на месте преступления как стадо носорогов…. – не унимался Громов.

- Митя, ну я же тебя в своё время как-то вынянчил. И хочу заметить у меня весьма не плохо получилось, ей-богу! – продолжая улыбаться ответил Андрей Яковлевич и открыл перед Громовым дверь.

- Как хоть зовут твоего «толкового парня»? – тяжело вздохнул спросил Громов.

- Соболев Илья, ждёт тебя у дежурного. – ответил подполковник выводя майора в коридор. Чертыхаясь и бурча себе под нос ругательства, Громов спустился по лестнице и направился к дежурному.