Полночь дракона

Глава 1

Не думала, что продолжу вести дневник. Открыть его, все равно что достать скелеты из пыльного шкафа, но знаешь, иногда просто необходимо запечатлеть мысли на страницах молескина. К тому же, мне не дает покоя один вопрос: если бы, тебе дали право выбирать, кем родиться, что бы ты выбрал? Если бы всю твою жизнь можно было переписать с чистого листа, кем бы ты стал?

Тем, кто разводит облака движением руки, смотрит свысока, сидя на золотом троне, и купается в величие или тем, кто боится открыть дверь собственного дома, перешагнуть через порог, за которым ждет промозглая тишина серого цвета и кислый запах беды?

Тем, кто шагает сквозь звезды или тем, кто боится теней в пыли проржавелого города, надевает улыбку поверх одежды из притворства и идет вперед, не в силах остановиться, встретиться лицом к лицу с кошмаром, что прячется по ту сторону?

Думаю, мне удалось свой ответ. Возможно, тебе он не понравится, но я так решила и намерена идти против света, на восток. Я…

- Миледи, сидите ровно, - возмущенный голос Нэнси вывел меня из небытия цвета фиолетовой ночи, что окутала окрестности.

«Сидите, ровно, стойте прямо, ешьте как птичка и будьте добры не смотрите на кавалеров своим коронным презрительным взглядом». Старушка Нэнси, основательная и монументальная как буддийская статуя любила повторять свои заповеди настоящей леди, сдвинув брови и смешно надувая губы. Святой Патрик, иногда она напоминает мне дряхлую монахиню из церкви вблизи поместья отца или картину святой с нимбом на голове, настолько карикатурны ее движения, постукивания ножкой и бесконечные нотации.

Я зевнула. Назло не прикрыв рот рукой, глядя как у Нэнси с гребнем в руках вытягивается лицо.

Она провела по моим спутанным волосам слишком грубо, тоже назло. Ответный удар Нэнси Крайс – престарелой служанки дома Онелли.

- Ой-ой, Нэнни, ты хочешь снять с меня скальп?

- Вовсе нет, лишь привести в порядок ваши волосы, миледи. Вы ведь опять лазили по деревьям?

Я сконфужено кивнула, после конной прогулки по лесу волосы порядком спутались, к тому же сегодня мне действительно взбрело в голову залезть на огромную рябину, как в старые добрые времена, когда мы с Уилом будучи детьми, скрывались от назойливых слуг среди прохладной чащи, ели дикие яблоки и играли в робинзонов.

Нэнси с укором качнула головой и помогла мне раздеться: еще один маленький ненавистный ритуал, которому должна следовать настоящая леди. Сначала она стянула с меня шейный платок, затем рубашку, штаны для конной езды, которые я не удержавшись швырнула на пол.

На смену им пришла ночная сорочка: широкая аляповатая, но надо отдать должное вполне удобная для того, чтобы мирно спать и видеть сны.

Видеть сны…

За свои восемнадцать лет я обнаружила две проблемы уровня бедствия вселенского масштаба:

Первая. Этикет и все что с ним связано. Казалось, жизнь праздной аристократки, окруженной балами, приемами и поклонниками вовсе не годится для такой взбалмошной девицы как я.

И проблема номер два, возможно вытекавшая из первой: ночные кошмары. Нет-нет, не те жуткие сновидения, что пугают неразумных детей перечитавших книг или приходят старым дамам перед смертью. Это были кошмары иного свойства Реалистичные как сама жизнь и неотвратимые как смена дня ночью.

Сны, от которых можно потерять рассудок и однажды стать жуткой тварью, что бродят по Литл-Року ночью и пугают добропорядочных горожан.

От одной мысли о них по телу пробежал озноб.

Звякнул гребень, положенный на комод, зашумел ветер за окном, звуки вернули меня в реальность просторной комнаты.

- Прекрасно, - Нэнси с гордостью на взглянула на результат своей работы в виде аккуратно расправленной кровати и моей фигуры, облаченной в сорочку, затем протянула руку к лампе, чтобы погасить свет.

На миг мне показалась, что с пальцев служанки стекает липкая черная жидкость, падает на лампу, растекается маслянистыми потеками по столу.

Опять. Я перехватила ее ладонь. Наваждение исчезло, словно паутина сна всего на миг проникла в реальность, а потом растаяла. Ни мрачный теней, ни вязкой жижи, только испуганный взгляд Нэнни.

Мне стало неловко:

- Прости и спокойной ночи. - Я рухнула на кровать, потушив свет.

В темноте голос моей собеседницы приобрел мистические нотки:

- Вы все еще видите странные сновидения, миледи?

Ответом послужила тишина. Да и к чему попусту сотрясать воздух? Я их вижу каждую ночь, вот и сейчас вечернее спокойствие спальни постепенно растает, наполнится незнакомыми звуками и перенесет меня в другую реальность.

Ты слышишь этот звук, Нэнси? Тихий скрип? Так открываются двери.

Глава 2

Дверь супермаркета тихонько скрипнула и захлопнулась, оставив меня посреди полуденной жары, которая окутала майский Риджвуд.

Ничего необычного: те же улицы под лучами солнца, похожего на раскаленную лампу, те же люди, безучастно снующие по ровной асфальтовой дороге, и та же Реми Онелли, застрявшая в тени прохладной каменной стены «Волмарта».

Сегодня со мной нет Мии и Джейн, и от этого рядом непривычно тихо. Никаких тебе дурацких шуток о новом учителе истории или фантазий о предстоящем выпускном бале, где подруги собирались блистать ярче голливудских звезд.

Я сжала в руках сумку, выпрямила спину и шагнула вперед, в самое пекло аномально жаркого мая, где даже асфальт плавился под ногами.

Неплохо бы подумать о чем-нибудь приятном, например, вспомнить три жизненных правила нашего маленького школьного клуба дрянных девчонок: смотреть на всех враждебных незнакомцев сверху вниз даже если они выше нас, одеваться стильно («стиль должен быть продолжением твоей красивой души», - говорила Мия, думаю, она стащила эту цитату у кого-то из кумиров), и никакого Тимоти Шаломе, пожалуйста, нет, только не после того, как Джейн с упорством заядлого сталкера рассказала мне всю его биографию на физике

От нестерпимой жары плавились мысли. Я даже была готова прыгнуть в фонтан, которого конечно же не было в ближнем пространстве: только билборд с рекламой, да автобусная остановка, что маячила впереди, намекая на спасительную тень.

В этой тени на лавке разлёгся огромный черный кот. Прищурившись, он внимательно изучал меня взглядом, словно прямо в его лапы шла неосторожная мышь.

Наверное, поэтому мне не нравятся кошки: не стоит ожидать от них чего-то хорошего, только разодранную обувь, испорченные обои и другие маленькие подлости.

Рядом проехал велосипедист, обдав меня волной горячего воздуха. Я отвлеклась, разглядывая пыльный след шин на асфальте, а когда снова взглянула на остановку, кота уже не было. Вместо него на лавке сидел невысокий грузный человек в чёрном костюме-тройке и чёрной шляпе.

Завершали эту странную картину очки, сползшие на крючковатый нос.

«Очки», - мысль о солнцезащитных очках пронеслась в моей голове. Надо достать их и как можно скорее.

Но в сумке синего футляра с логотипом Vogue не оказалось. Неужели я оставила их в шкафчике для одежды? Вот растяпа!

Настроение окончательно испортилось, и желание дойти до дома пешком исчезло. Уж лучше ехать в прохладном автобусе с кондиционером, чем ползти по раскаленным улицам со скоростью улитки.

Я одарила стрёмного незнакомца в шляпе своим коронным презрительным взглядом и села рядом на лавку.

Вблизи он казался еще более чудным: что-то среднее между активным пенсионером из рекламы лекарств и офисным клерком.

Незнакомец помахал мне рукой. Нет-нет, только не надо начинать непринужденных бесед в такую жару!

Он коварно улыбнулся и начал непринужденную беседу:

- Прекрасная погода, мисс, - его губы разошлись в улыбке, придавая облику нечто кошачье.

- Угу, - я прекрасно знала, как следует общаться с престарелыми извращенцами, а именно никак: не соглашаться проехаться на их новенькой машине до дома, не соблюдать этикет, просто молчать и игнорировать.

Но старикашка не унимался, словно был приглашенной звездой популярного шоу.

- В такую погоду я предпочитаю читать книги в своем прохладном доме под пение птиц или под звуки живой музыки. Вы любите книги?

- Не очень.

- О, какое упущение! Современная молодежь предпочитает глупые сериалы, жевательную резинку и темные очки с логотипом Vogue. Подростки считают это стильным, боже мой! Вы наверняка даже не читали Булгакова или Стейнбека.

На миг показалось, что тень незнакомца приняла облик огромного кота, который развалился черным пятном на горячем асфальте.

- Бул…кого? - Разговор начал утомлять, а еще мне стало немного страшно. Это был интуитивный страх, от которого по спине пробежали холодные мурашки, несмотря на жару.

Очки. Как он узнал про мои очки с логотипом Vogue? Сталкер? Маньяк? Весеннее обострение?

- Булгаков, - произнес старик в шляпе издевательским голосом нараспев, - хотя...какая теперь разница, сеньорита-бонита! Жизнь так коротка, и у вас совсем не осталось времени, ведь Чарли Уилкинс вчера перебрал виски и сегодня пребывает в ужасном настроении, совсем не смотрит на дорогу, чертов пьяница.

Незнакомец рассмеялся. Какой жуткий у него смех.

Сумасшедший! Точно сумасшедший, еще и буйный.

Я поднялась со скамейки. Пожалуй, дойду до дома пешком, не так уж и жарко.

- Адиос, сеньорита! - почти пропел незнакомец мне вслед и начал мурлыкать неизвестную мелодию.

Голова закружилась от палящего солнца.

Так, Реми, держи себя в руках, даже не вздумай рухнуть в обморок.

Сигнал светофора подмигивал красным, пришлось ждать бесконечно долгих тридцать секунд.

Шаг, другой... Пешеходный переход похож на зебру или на полосатую юбку Сары Рендл. И почему я раньше об этом не подумала? Надо рассказать Мии и Джей, придумаем новый прикол для нашего элитного закрытого клуба.

Глава 3

Кондиционер в салоне БМВ работал на полную мощность, и все же магистр светлого двора Луис Эртейл чувствовал, как царящая за машинными стеклами жара забирает остатки спасительной прохлады.

На данный момент его волновали две проблемы: девчонка, за которой они с Бланко наблюдали уже десять минут, и бурито, который Бланко жадно поглощал прямо в салоне дорогущей машины. Какая бестактность!

Неужели нельзя восполнять запас калорий более эстетичным способом?

- М-м-м, как вкусно, магистр! В «Мексикано» готовят отличную еду!

Луис вздрогнул и повернулся к напарнику, не скрывая брезгливости. Листик салата прилип к переднему зубу довольного Бланко, в его руках красовалось отвратительное месиво из желтой лепешки, словно вывернутой наизнанку, пережаренного мяса и сомнительного вида овощей, с которых прямо ему на брюки стекала тонкая струйка майонеза.

Черт! Еще немного, и этот засранец испортит кожаную обивку кресла.

Магистр вздохнул и, призвав на помощь остатки самообладания, протянул ему влажную салфетку из пачки, что всегда хранилась в бардачке.

- Брюки, мой друг.

- О, простите, - Бланко принялся вытирать одной рукой серую костюмную ткань, второй он держал злосчастное бурито, которое тут же опасно наклонилось вбок. Ну что за растяпа!

В этот миг похоже напарник вспомнил о пластиковой тарелке, которую в кафе давали впридачу к бурито (какая щедрость!) и быстро взгромоздил ужасную смесь прямо на нее.

Магистр выдохнул: опасность миновала, по крайней мере, на ближайшие несколько минут.

И зачем Совет дал ему в пару этого лоснящегося позитивом придурка, который не умеет себя вести, да еще и одевается как престарелый офисный клерк!

Бланко действительно напоминал клерка в своих брюках мышиного цвета и застиранной белой рубашке, обтянувшей упитанный живот. Он не понимал величия Светлого двора и не следовал традициям в отличие от Луиса Эртейла, разумеется, который облачился в белый костюм и даже не забыл о шляпе с широкими полями.

- Если ты закончил трапезу, будь добр, посмотри на метроном, - изрек Луис, глядя, как довольное выражение сползает с лица Бланко.

Тот быстрыми движениями достал небольшой прямоугольный прибор с короткой металлической стрелкой, повертел его в руках и сообщил:

- Он будет рядом с нами ровно через пять минут.

- Хорошо. - Луис позволил себе улыбку. Ему больше нравилось, когда подчиненные не отвлекались на быт, досужую болтовню и добросовестно выполняли свою работу, особенно в такой день.

Бланко схватил с бардачка бинокль и жадно начал разглядывать дорогу между «Волмартом» и автобусной остановкой.

- Девчонка вышла из магазина, через три минуты подойдет к нашему темному приятелю.

- Отлично, - магистр улыбнулся. Все шло по плану. Пока.

- Трехминутная готовность, - голос напарника, еще недавно обсуждавшего бурито, стал сосредоточенным, почти механическим, да и сам Бланко напрягся как кошка, готовая к прыжку. Все-таки не зря в Светлом дворе ему дали комиссара.

Луис Эртейл отсчитал время по своим точным наручным часам и вышел из машины прямо навстречу раскаленному солнцу.

Мальчишка брел по аллее и смотрел в сторону «Волмарта», откуда совсем недавно вышла Реми Онелли. Он хмурился, впрочем, как и всегда. Магистру даже нравилась эта серьезность - гораздо лучше, чем добродушное разгильдяйство Бланко, будь он неладен.

Шаг вперед, напускная рассеянность на лице, и да, надо не забыть изобразить вежливую улыбку:

- Друг мой - магистр лучезарно улыбнулся. Мальчишка лишь вздрогнул в ответ и уставился на него. В толстых линзах неказистых очков отражался элегантный профиль магистра: белый пиджак, белая шляпа, ровный точеный нос, доставшийся в наследство от матери.

- Вы что-то хотели?

- Да-да, вы не могли бы подсказать мне время и дорогу к автобусной остановке?

По плану Луиса Эртейла, приветливое «друг» должно было произвести эффект, но мальчишка и ухом не повел, лишь поджал губы и нехотя достал из кармана мобильник.

«Высокий, ростом почти с меня», - отметил магистр. Он предпочитал возвышаться, а не быть на одном уровне с каким-то смертным, теряя при этом преимущество

- Пятнадцать ноль три, сэр, остановка чуть дальше, в другую сторону, – мальчишка указал рукой на лавку, где сейчас мило беседовали Реми Онелли и темный магистр.

- О, спасибо, позвольте пожать вам руку! Я очень благодарен, приехал из соседнего города и думал, что заблудился, - Луис протянул ладонь собеседнику, не сводя с него глаз и не стирая с лица улыбки.

Тот тяжело вздохнул и ответил на рукопожатие, нахмурившись еще больше. Мальчишку звали Крис Фостер. У Светлого двора были на счет этого смертного большие планы.

Магистр прищурил глаза:

- Могу я попросить вас никому не говорить о нашей встрече, хорошо?

В этот момент Крис наконец посмотрел на магистра внимательно. Видимо, уровень странности в их беседе достиг предела.

- Что, простите?

Глава 4

- Мисс Онелли, Мисс Онелли, - Ненси трясла меня за плечи, - вы так громко кричали, снова приснился кошмар?

Я с трудом разлепила глаза.

- Да. Доброе утро, если его можно назвать добрым.

Ненси начала суетиться: открыла окно, за которым пели птицы (я предпочитаю читать книги в своем прохладном доме под пение птиц, сеньорита-бонита), приготовила полотенце для утреннего омовения.

- Знаете, мои родители говорили, что вода смывает ночные кошмары. Думаю, в этом есть доля истины, и вам следует принять ванну, - она загадочно улыбнулась, а я закатила глаза.

- Не гневайтесь, леди, сегодня вы идете на прием к господам Райтбергам. Надо выглядеть достойно и помыть голову.

Присутствие в ванной постороннего раздражало. Почему-то процедуры омовения, при которых тебе трет бока служанка, казались чем-то противоестественным и неуместным несмотря на то, что старушка Нэнси моет меня ароматным мылом добрых восемнадцать лет, и пора бы уже привыкнуть.

Я поднялась с кровати, нехотя нацепила халат, и мы направились в небольшую комнату, посреди которой стояла наполненная водой ванна на ножках и большое запотевшее зеркало.

Нэнси деловито кудахтала, всем своим видом напоминая нахохлившуюся курицу:

- Расправьте спину, не хмурьтесь, я всего лишь окропила водой ваши прекрасные волосы. К тому же, хмурый вид не красит юную леди.

- Ага, - мой скучающий взгляд упал на зеркальную гладь, покрытую паром, где мы с Нэнни напоминали две бесформенные тени, сошедшие с картины модного художника.

Такие же тени блуждали у меня в голове, когда я разглядывала портреты семьи Онелли, висевшие в холле, и пыталась вспомнить свое детство.

Одна из них - моя любимая, в яркой бежевой раме размером почти со стену. Мама с папой расположились на просторном диване в гостиной, они улыбаются, я, еще совсем малютка, сижу между ними с книгой в руках (Вы любите читать книги?).

Вот только вспомнить этот милый момент не выходит, как будто его и не было. Но ведь это противоестественно: как можно забыть о том, как тебя несколько часов заставляют сидеть в одной позе, уговаривают разными способами, чтобы позволить художнику запечатлеть семейный портрет и подобрать нужные оттенки?

Это чертовски неправильно!

- Ай! - Мыльная вода попала в глаз, и я быстро заморгала.

- Простите, миледи, - тут же засуетилась Нэнси.

- Ничего. Ты помнишь свое детство?

Служанка на миг прекратила растирать мое плечо и замерла:

- Конечно, помню, кто же не помнит? Чудная вы, - она засмеялась и продолжила сосредоточенно двигать мочалкой.

Чудная, значит? Наверное, так оно и есть. От этих слов на душе заскребли кошки.

- А я вот почти ничего не помню, только отдельные моменты, как мы с Уиллом играли в прятки, как училась ездить на маленьком пони. Может, у меня амнезия?

Она усмехнулась:

- Амне…что? Опять вы говорите странные слова, лучше бы подумали о господине Райтберге. Разве это не приятней?

Конечно, думать об Уилле Райтберге, моем друге детства, что будет на приеме сегодня вечером куда приятней, чем заниматься самокопанием. Ведь если посмотреть на все со стороны, причин для волнения и грусти абсолютно нет.

Моя жизнь, немного скучная, но в целом правильная, напоминает одну из книг, что так любит матушка: монотонная повседневность юной леди в приятных розовых тонах. С каждой следующей страницей появляются новые декорации: героиня взрослеет, начинает вести праздную жизнь аристократки, встречает первую любовь в облике Уилла Райтберга. Всё чинно, благородно, уютно и безопасно.

«Тогда откуда эти сны? Откуда? Откуда? - шептал мерзкий голос внутри. - Входят ли кошмары в твою картину мира? Или лучше их выкинуть как ненужный хлам из чистой комнаты?

Но ты ведь знаешь, сеньорита-бонита, Чарли Уилкинс вчера перебрал виски…

Нэнси закутала меня в полотенце, от ворсинок зачесалось в носу, и я чихнула.

…И сегодня он пребывает в ужасном настроении, совсем не смотрит на дорогу.

В запотевшем зеркале мелькнуло собственное испуганное отражение: если бы не страх в глазах, меня можно было бы назвать красивой. Женщины из рода Онелли могут похвастаться длиной шеей, светлой кожей, яркими как медь локонами и синими глазами. Неплохой стартовый набор.

Я усмехнулась отражению, пока Нэнси расчесывала волосы золотым гребнем. Гребень задел спутанный локон, и мне стало больно, совсем немного, но эта боль снова напомнила о страхе, испытанном во сне.

Что же ты наделал, Чарли Уилкинс?

В столовой меня уже ждали родители: отец с газетой в руках, мама с улыбкой, от которой у нее появились ямочки на щеках.

На столе, уставленном всевозможными блюдами, красовались чашки из тонкого фарфора, доставшиеся нам от бабушки и давно ставшие семейной реликвией.

- Доброе утро, милая, ты хорошо спала? - Папа отложил газету и внимательно на меня взглянул.

Глава 5

Мимо проносились пейзажи пригорода Литтл-Рока: секвойи, опять секвойи, ветвистые кусты, красная дорожная пыль и точно такое же красное солнце, которое неумолимо клонилось к закату.

Красиво, иногда эти земли напоминали картины модных художников, иногда казались живым воплощением творений Ван Гога, все зависело от времени дня и освещения.

Родители молчали, дорога в «Зеленый путь» всегда становилась для жителей окрестностей испытанием. Все дело в виталах.

Из-за них приходилось брать с собой охрану, из-за них напудренные лица дам бледнели, а джентльмены хмуро сжимали губы.

Про виталов ходили легенды: иногда монстры нападали на людей, и люди исчезали.

Святой отец из местной церкви после пары бокалов красного вина произносил суровые речи о том, что мы разгневали Господа.

Многие ему верили, мы с Уиллом лишь обменивались ехидными взглядами, считая его проповеди полной чушью.

У каждого явления в мире должно быть свое объяснение. Думаю, у виталов тоже есть, только жители Литтл-Рока не могут его найти.

В окошко подул прохладный ветер, и экипаж остановился.

Мама ойкнула, отец сжал в руках трость, которую брал с собой для придания облику важности.

В коляскк с охраной, что ехала перед нами, открылись двери, оттуда вышли хмурые слуги с ружьями в руках.

Мы с папой обменялись взглядами. В воздухе повисло всего одно слова «витал», и дышать стало тяжело.

Мама начала тихо молиться, скрестив руки на груди.

Не думай о витале, не говори о нем в дороге и не зови перед сном, скрести руки на груди и опусти взгляд, не смотри на витала, иначе он тебя заметит, запомнит и придет ночью, окутает тьмой и унесет прямо в ледяной ад из черной непроглядной тьмы, живой тьмы, что станет твоим вторым именем.

Так говорили об этих монстрах наши рабы, и тем самым плодили суеверия и беспочвенные слухи.

Но ведь все это неправда! Что же на самом деле представляют собой сумрачные твари?

Я высунулась из окна, пока мама, закрыв глаза, молилась, а отец разглядывал двери экипажа.

От свежего ветра страх ушел, осталось только жгучее любопытство.

Рядом с секвойями возникла черная тень, облако из тьмы и пыли, оно спокойно ползло, преграждая нам дорогу. Витал. Он оказался не буйным, вполне спокойным и абсолютно безразличным к кучке двуногих, готовых дать ему отпор.

Тьма, из которой состояло тело монстра, на вид казалась вязкой и липкой. Интересно, какая она на ощупь? Стоит прикоснуться, и мне станет известно.

Взгляд упал на слуг, что уже наставили на врага ружья, готовые стрелять. Ружья не могли уничтожить порождение адской бездны, только отпугнуть, но другого способа бороться с сумрачным злом у нас не было.

- Реми! - Громко прошептала мать и совсем не аристократично дернула рукав моего платья. - А ну назад, живо! Непослушная девчонка, говорили же тебе: не разглядывай виталов!

- Почему, мам? - Я взглянула на нее со смесью вины и любопытства. - Почему нельзя даже смотреть на них?

- Потому что... - Щеки ее запылали от гнева, - если долго смотришь на тьму, тьма смотрит на тебя в ответ!

Отец нахмурился еще больше и покачал головой:

- Были случаи, когда люди долго глазели на монстров, а потом шли прямо в их лапы как зачарованные и исчезали.

Я закатила глаза:

- Но у виталов нет лап.

- Этим вечером ты наказана, Реми! Никаких сладостей перед сном, завтрашний день сидишь дома, непокорная девчонка!

Наказание казалось не что бы суровым, скорее просто обидным. Любопытство помогает людям делать открытия, создавать что-то новое, даже наш чертов дилижанс никто бы не изобрел, если бы люди беспрекословно слушались своих матушек и не проявляли интерес ни к чему, кроме брака, политики и хлопковых полей.

Экипаж двинулся вперед. Похоже, витал скрылся за секвойями и ушел по своим темным делам.

И что за дела могут быть, когда нет даже рук и ног? Никто и никогда не мог обнаружить двух виталов в одном месте, проследить, как монстры взаимодействуют.

Они напоминали ожившие ночные кошмары, которыми пугают непослушных детей.

Дорога к «Зеленому пути» подходила к концу и, несмотря на мамино недовольство, воздух вокруг снова наполнился праздничным волнением.

Я разглядела другие повозки у поместья Райтбергов. Дамы в праздничных платьях чинно прогуливались по аккуратной дорожке. Цветущие розы, лилии, и лаванда казались продолжением ярких муслиновых нарядов.

После фальшивых приветствий и наспех приклеенных на лица улыбок мы оказались в бальном зале, где нас ждали взгляды местных сплетниц, а также цветы в вазах, которых было слишком много даже для просторного помещения. Отец Уилла мистер Райтберг считал, что чем богаче украсить зал, тем лучше он будет выглядеть. Весьма спорное утверждение.

- Реми!

Я услышала голос Уилла и застыла. Горло сковало волнение, даже дышать стало тяжело, а может, Нэнси просто слишком туго затянула корсет?

Глава 6

Витал не двигался. Сейчас у меня появилась прекрасная возможность разглядеть его ближе: почти бесформенное тело в два человеческих роста, кусок тьмы, который не распался на части каким-то чудом. Тьмы ли? Я взглянула на несуразное тело внимательней и заметила, как мутная фигура монстра меняется. На ней проступали отдельные штрихи, а затем появилась полная картина: камни, черные и холодные, с острыми краями и золотистым отблеском, башни, что тянутся в чернильное небо с красными прожилками облаков, ни дуновения ветра, ни растений, ни зверей только каменистый обрыв и холодные высокие стены, как противоположность живому и светлому. Мир, состоящий из хмурых потусторонних образов.

Рядом с башней показались два желтых глаза, словно сделанные из бледного золота. Они светились на вытянутой морде твари из мрачного металла и ороговевшей чешуи. Твари, что отчего-то казалась мне знакомой.

Желтые глаза смотрели на меня, я - на них, не в силах отвести взгляд.

Тихий голос шептал: «Подойди ближе, ну же. К чему это притворство?»

И я шла, потому что притворство действительно было лишним в мире холодного камня, безжизненной стужи, металла и смерти, где два глаза освещали все бледным золотом и манили вперед, к башням.

«Иди сюда, еще совсем немного, и ты узнаешь…»

- Реми! - Чьи-то руки схватили меня за пояс, одновременно раздался выстрел из ружья, и я очнулась в объятиях Уилла.

Сзади него, прицелившись в витала, стоял отец.

Я снова взглянула на монстра и не увидела ничего, лишь расплывчатую черноту.

Витал, словно нехотя, двинулся сквозь изгородь и начал удаляться прочь из сада к большой дороге, за которой темнел лес.

Говорят, эти твари боятся громких звуков, поэтому выстрелы их отпугивают.

- Реми, боже мой, - шептал Уилл, - ты шла к нему как зачарованная. На миг мне померещилось, что монстр решил тебя съесть.

- Я невкусная, Уильям, он подавится. - На губах появилась небрежная улыбка, но смешно мне не было. Было страшно, руки до сих пор дрожали, даже когда отец подошел к нам и произнес:

- Давненько виталы не приближались к жилищам людей так близко, - казалось, еще немного, и его взволнованный взгляд прожжет во мне дыру.

- Верно, мистер Онелли. Реми, почему ты подошла к нему?

Вопрос Уилла остался без ответа. Да и как объяснить им увиденное? Наверняка меня и так теперь считают умалишенной.

Некоторых людей виталы заманивают, очаровывают и съедают. Об этом рассказывала Нэнси, но раньше я считала подобные слова пустыми суевериями, пока сама не попалась на крючок.

- Реми, тебя трясет, - Уилл накинул на мои плечи сюртук, и мы направились обратно в поместье Райтбергов, где после двух чашек чая в полупустой обеденной и допроса от матушки решено было спешно собираться домой.

Еще полчаса назад, узнай я о подобном решении, устроила бы скандал, но теперь, казалось, в «Зеленом пути» меня вечно будут преследовать глаза цвета бледного золота на фоне черных камней и голос почти сладкий, тихий, манящий.

Боже, как это все отвратительно!

Мысли роились в голове, когда мы ехали обратно. После почти могильного холода мне стало невыносимо жарко, и пришлось распахнуть окно.

Матушка лишь досадливо качала головой. Вся ее поза выражала укор, свойственный матерям, принявшим какое-то непоколебимое решение

- Реми, тебе до сих пор снятся кошмары? - Хмуро спросил отец.

- Да.

- Каждую ночь?

- Верно, - и снова вопрос попал в цель. С некоторых пор повседневность разделилась на нормальное дневное состояние и совершенно другую жизнь, которая, словно тень, преследовала меня в путаных снах, где женщины носили короткие юбки, держали в руках странные механические предметы и жили в домах, больше напоминавших картонные коробки.

Папа с мамой переглянулись.

- Реми, - тон матушки выражал твердость, - завтра ты поедешь к колдуну, что живет на окраине Литтл-Рока. Его рекомендовал наш друг мистер Чеммерз. И не надо закатывать глаза, прошу тебя!

- Мистер Чеммерз - старый плут, - я фыркнула, но родители даже не ответили на дерзость.

Они смотрели на меня так же, как и Уилл в момент нашего отъезда из «Зеленого пути», - с испугом и жалостью, словно перед ними была больная с с пугающими неизвестными симптомами.

Ненавижу это….

- Ненавижу это, - шептала я, когда голова коснулась мягкой подушки после продолжительного кудахтанья Нэнси и переодевания в ночную сорочку.

Где-то вдали раздался звон церковных колоколов.

- Дон-дон, - он успокаивал, дарил надежду на крепкий сон без сновидений.

Только этого не будет. Я знаю: колокола обманчивы, ночное забытье тревожно, а сновидения реальны, как свет луны или глоток холодной воды из ручья.

Стоит только закрыть глаза, и дверь в мир снов откроется, уж поверьте. Ведь Чарли вчера был чертовски пьян, а сегодня он не следит за дорогой. Чертов Чарли!

Приглашаю в новинку Купавы Огинской "Переписать финал"

Глава 7

- Дон-дон-дон-дон, - мобильник просто надрывался, я поскользнулась на кафельном полу школьного коридора, он вылетел из рук и приземлился рядом с ботинком ботаника Криса Фостера.

Трагическое стечение обстоятельств, как сказала бы Мия.

Пара легких движений, и телефон снова у меня в руках, чертову Крису даже не пришлось нагибаться, я быстро нажала на кнопку отбоя и тяжело вздохнула, когда колокольный звон наконец-то стих

Какое позорище! И кто додумался поставить мне на звонок церковные колокола? Мия или Джейн?

Ботаник Фостер остановился и внимательно взглянул на злосчастный мобильник в моих руках. Его лицо не выражало ничего, впрочем, как и всегда, разве что легкое удивление.

- Эм, папа римский звонит, - я выдавила улыбку, а он молча прошел мимо и не проронил ни слова, что тоже не удивительно.

Просто еще один акт холодной молчаливой войны между богоугодным ботаником и школьной стервой. Презрительный взгляд с его стороны, а затем с моей.

Немного ненависти вперемешку пассивной агрессией, и мы мирно разошлись в разные стороны.

Как говорит Джейн, такова плата за популярность, одни обожают, другие ненавидят, и никто не остается равнодушным.

Напевая «Toxic» я разглядывала свое отражение в большом скучном зеркале, висевшем в углу пустого школьного коридора: юбка достаточно короткая, чтобы казаться вызывающей и при этом не выглядеть вульгарной, что-то на грани, как и все в моей жизни. Волосы, лежали красными слегка небрежными волнами, вчера не было времени возиться с выпрямителем, меня спас гель для укладки, на рюкзаке значок с покемоном, подаренный Джейн и мой любимый в виде кока-колы, могу поспорить, такие же сейчас носит половина школьниц, мечтающих быть похожими на Реми Онелли.

Все идет по плану да? Немного красной помады и в моем образе из скучных вещей остается только белая школьная рубашка.

Прозвенел звонок с урока, и коридор заполнился уставшими школьниками, среди которых мне удалось разглядеть белую макушку Джейн, Мия шла за ней следом, сонная и злая, ее длинные волосы, забранные в черный хвост, напоминали знак вопроса.

- Реми-Реми, ты проспала физику, это похожа на преступление? - Звонкий голос Джейн звучал громче колоколов с нового ринг тона, достаточно громко, чтобы другие одноклассники уставились на меня: кто-то с удивлением, кто-то с плохо скрываемой завистью.

Мия схватила меня за руку и прошептала загробным голосом:

- Кофе, хочу кофе, и это не обсуждается

- Как скажешь я приветливо помахала Джейн, и мы начали пробираться к старому кофейному автомату, ставшему одной из легенд частной школы «Редсайд»

Говорят, чтобы получить сдачу нужно со всего размаха заехать по красному металлическому корпусу, поэтому лучше платить картой или готовиться быть ограбленной бездушной машиной.

После первого глотка капучино Мия почти счастливо вздохнула, лицо ее приобрело мечтательное выражение.

- Обожаю кофе, он почти такой же классный как Хэнджин из Стрей Кидс.

- Вчера на месте Хенджина был Тимати Шаломе, ты слишком часто меняешь кумиров.

Подруга лишь сморщила нос, глядя как Джейн безуспешно колотит по красному корпусу автомата, пытаясь получить сдачу с десятидолларовой банкноты.

- Ну почему! Ты, сволочь!

Мия беззастенчиво усмехнулась, а я лишь качнула головой, глядя на вмятины, оставленные другими несчастными прямо под надписью: «Порадуй себя ароматным кофе».

- Похоже все бесполезно, и ты получишь красную карточку от директора за поведение.

- Да-да, никаких драк в школе, - меланхолично добавила Мия, - но разве акт издевательства над школьным автоматом можно считать дракой?

- Хороший вопрос, - я оглядела толпу зевак, собравшихся посмотреть на эту занятную картину. Рядом раздалось «Бам», и из автомата посыпалась сдача.

Это было совсем другое «Бам» аккуратное, точное и почти мелодичное. А потом кто-то закрыл мне рукой глаза.

В следующий миг послышался радостный голос Джейн:

- Да ты просто гений, Уильям!

- И чемпион по загадочному появлению в школьном коридоре, - добавила я, беззастенчиво улыбаясь.

От рук Уилла пахло газировкой и мятой – такие привычные запахи, впрочем, как он сам, парень способный мило шутить, всегда идеально выглядеть и быть самым лучшим другом на планете.

- Вы подсели на кофе, - Уилл с сожалением взглянул на бумажные стаканчики в руках подруг, - только Реми держится.

- Поверь мне, я тоже безнадежна, мое утро началось с экспрессо горячего как…

- Как Хенжин из Стрей Кидс, - с восторгом закончила Мия, и мы рассмеялись.

Даже на губах Уилла появилась улыбка, вежливая и сдержанная. Он уважал моих подруг, хоть и наверняка считал их слишком экспрессивными, немного грубыми и предпочитал не садиться за наш вип столик в столовой.

Уилл сегодня был немного грустным, об этом говорил рассеянный взгляд, с которым друг изучал наши лица и движение рукой по моему запястью, словно ему хотелось схватить меня за руку и покинуть скучное здание школы, уехать к озеру, купить холодную газировку и целый день радоваться палящему солнцу в окружении водной прохлады.

Мечты-мечты, но жизнь устанавливает свои правила.

И предстоящий урок истории – одно из них.

Подруги между тем обсуждали новый альбом корейских айдолов, а мы с Уиллом были не в теме и обменивались понимающими взглядами.

За прошедший год он так вырос и стал еще красивей, на пользу пошли тренировки по баскетболу и утренние пробежки, не зря девчонки глазели на него, будто перед ними был голливудский актер или парень с обложки журнала: светлые аккуратные волосы, почти зеленые глаза, боже мой, таким генам бы позавидовал любой солист пресловутых Стрей Кидс.

И этот человек с мягкой улыбкой - мой друг детства. Каждый раз, встречая его в школе или на улице рядом с домом, выходящего из новенького форда, подаренного отцом я была чертовски горда и рада, что в моей монохромной жизни существует светлое пятно по имени Уильям Райт.

Глава 8

Мимо моих ушей проходят факты о физических состояниях и магнитной дедукции, на задней парте Джейн с Мией шепотом обсуждают бессовестно короткую юбку Сары Рендл.

Мне плохо. Каждый шорох напоминает о потерянном дневнике, даже скрип мела о доску вызывает ассоциации с чьим-то зловещим шепотом: «Эй, ты готова открыть дверь в свою комнату с секретами?»

Прозвенел звонок. Уилл обнял меня и сказал что-то о предстоящей тренировке перед игрой с «Волками». Я снова почувствовала знакомый умиротворяющий запах газировки и мяты, а потом он исчез вместе с Уиллом Райтом, покинувшим класс.

Мы с подругами вышли из здания «Редсайд» навстречу палящему солнцу. Мия предложила пойти на главную площадь, где открылось новое корейское кафе «Суно».

- Ты ведь с нам, Реми, ну пожалуйста? - Сейчас она широко распахнутыми глазами и ладонями, сложенными в молитвенном жесте, напоминала героиню комикса

Я бы с радостью пошла, но сегодня утром на кухне рядом с мусорным ведром мне довелось найти пустую зеленую упаковку, от которой просто веяло бедой.

- Не могу, давай лучше завтра или послезавтра.

- Свидание с Уиллом? - Джейн прищурила глаза, играя в детектива.

Если бы, просто еще один паршивый день.

- Сезонное недомогание, слишком жаркая весна действует на нервы.

Подруги переглянулись. Надеюсь, они не догадываются, что в моей жизни все идет наперекосяк уже почти год.

- Реми, если ты боишься не поступить в свой Принстон или Ньюберн, и поэтому так переживаешь, то это пустое, - серьезным выражением Джейн походила на мисс Перкинс, не хватало только очков с круглыми стеклами.

- Нам остается смириться и ждать письма, - продолжила Мия.

Вместо ответа я лишь обняла их на прощанье.

Пусть думают, что все дело в слишком туманном будущем. Мы трое – лучшие в «Редсайд», наша жизнь должна быть примером для подражания. Никаких грязных историй, никаких проблем, только успех, умеренно короткие юбки и зависть в глазах одноклассниц.

На горизонте показался мой дом – довольно большой для трех человек, двухэтажный, с просторным садом и гаражом для папиной дорогой машины. Только сад выглядел неухоженным, благо наш участок скрывала большая плотная изгородь.

Отец говорил, что частная жизнь - не для чужих глаз. Правда, это было раньше, когда он возвращался домой вовремя. Сейчас наверняка ему уже все безразлично: и заброшенный, заросший травой сад, и мы с мамой.

Я открыла входную дверь и вдохнула пыльный воздух, мимоходом отметив, что надо чаще делать уборку.

Удивительно, но мысли о дневнике, почти перестали меня мучить. На смену им пришел страх, потому что из маминой комнаты раздавался голос Боба Дилана.

Вот черт!

Она всегда слушает его песни, когда срывается.

На стене в прихожей висело зеркало. Из отражения на меня смотрела совсем другая Реми, не та надменная девица, что ловила завистливые взгляды в школе, а испуганная Реми, похожая на жертву землетрясения. Эту Реми я ненавидела.

- Плохо-плохо-плохо, - пришлось быстро подняться по лестнице и постучать в мамину комнату.

Дверь оказалась запертой, только насмешливый голос Боба Дилана звучал в ответ на мои просьбы открыть.

Я достала из рюкзака ключ, повернула его пару раз в замочной скважине, и дверь со скрипом отворилась.

Ну вот, так я и знала. Кадр первый, дубль первый. Джесика Онелли в любимом серебристом халате полулежит на письменном столе, в ее руках стакан с виски, а рядом валяется пустая пачка из-под таблеток.

Внутри меня закипела злость. Как же бесит!

Когда мама срывалась, ее состояние делилось на две стадии: «немного ослабила контроль», и «дала себе волю». Кажется, сейчас было нечто среднее между первым и вторым.

Я выключила динамики проигрывателя, пообещав себе завтра же выбросить его из окна. Без Бобба Дилана стало гораздо легче.

Остался лишь мамин возмущенный голос:

- Эй, что делаешь!

Движение руки, и зеленая пачка с таблетками уже у меня. Выкину ее в мусорный бак. Мама ругается совсем не теми словами, какими принято разговаривать с детьми, она пытается выхватить у меня пачку, но бесполезно.

Дубль второй. Я веду ее в ванну, заставляю умыться, провожу в комнате обыск, абсолютно не понимая, как она умудряется доставать эту гадость. Сеть поставщиков? И на это уходят все семейные сбережения?

Дубль третий. Мама сидит на кухне, руки ее дрожат, словно через силу она сжимает белую чашку с рыжим котенком и делает глоток чая:

- Я сорвалась.

- Ты сорвалась.

Между нами - тяжелая тишина. Только капает вода из крана, да мама периодически всхлипывает. Наверное, ей стыдно, а может, она просто делает вид. Не зря же Джесика Онелли мечтала в молодости стать актрисой, пока не встретила моего отца.

Приглашаю в новинку Надежды Паршутиной «Тайна красной шапочки»

https://litnet.com/shrt/l2uZ

- Неужели так сложно не срываться больше?

Глава 9

- Завтра наступило, миледи, - голос Нэнси звучал близко и одновременно далеко. На лицо падал луч утреннего солнца из открытых окон, он убаюкивал и одновременно давал понять, что новый день вступил в свои права. Подлый обманщик.

- Миледи? - В голосе старой служанки послышались беспокойные нотки, и я открыла глаза.

Образы из сна, тяжелые, беспокойные, еще преследовали, не давали насладиться солнечным теплом. На этот раз я помнила почти все: стерву по имени Кэрри, ту, другую маму и ее таблетки, запах рубашки Уилла и его самого, который выглядел как точная копия Уильяма Райтберга из «Зеленого пути».

Как такое возможно?

Настоящее безумие, такие сны приходят только сумасшедшим. В народе говорят, что виталами становятся беспокойные души умерших. Они не могут попасть ни в рай, ни в ад и бродят среди людей, охотятся за ними.

Наверное, подобная участь ждет и меня.

- Ми-ле-ди, - в темных глазах Нэнси виднелось неприкрытое беспокойство, - вы уже несколько минут сидите в позе статуи, это так непохоже на вас.

Я поднялась с кровати, накинула халат, изобразила улыбку:

- Все хорошо, не стоит беспокоиться.

И все же она беспокоилась: взволнованно качала головой, когда расчесывала мои волосы, постоянно шутила, стараясь рассмешить свою грустную госпожу.

Откуда берутся эти сны? И что за странную картину я увидела в теле витала?

Столько вопросов, только ответов до сих пор нет. Мне не давала покоя еще одна мысль:

- Вчера мама говорила, что я встречусь с колдуном. Верно?

Рука Нэнси с расческой замерла, на ее лице отразилось волнение:

- Верно. Так решила ваша матушка. Среди простых людей говорят, что колдуны опасны, они злы и коварны, могут творить темные чары, от которых волосы встают дыбом.

Я лишь фыркнула, прекрасно понимая, что скорее всего меня ждет беседа с шарлатаном из тех, что практикуют спиритические сеансы, готовят чудесные зелья, способные вернуть загулявшего мужа или придать лицу девы необыкновенную красоту.

Помню, леди Орсей при помощи одного из таких чудиков общалась с духом почившего мужа и отдала за подобное удовольствие внушительную сумму.

Но род Онелли славится умными женщинами, и я не похожа на простушку. Только обстоятельства становятся все запутанней, и мне нужны чертовы ответы, пока не стало слишком поздно

На миг вспомнились губы Уилла поверх моих и запах цветов в саду, но это приятное ощущение сменил страх: вновь представились желтые глаза твари, сотканной из тьмы, одиночество мрачных башен и блеск чешуи на черной пасти.

Говорят, некоторые травы способны вызвать галлюцинации. Но я ни разу в жизни ни баловалась ничем подобным, так почему?

- Вас ждут к завтраку, - поникшая Нэнси оставила попытки шутить, прекрасно понимая, что я ее не слушаю, и только быстрыми движениями вплетала в мои волосы ленту.

- Благодарю, - я улыбнулась и вышла из комнаты.

Завтрак прошел среди осторожных вопросов о моем здоровье, на которые приходилось уклончиво отвечать (нет, у меня не болит голова, а сны беспокоили и раньше, так что ничего необычного).

Отец предложил позвать врача, старого мистера Беннета, еще раз. Но предыдущие беседы с ним имели итогом лишь выражение растерянности на лице доктора да рецепт успокоительных пилюль.

Толку ни от того, ни от другого не было, поэтому настойчивое желание матушки отвезти меня на встречу к колдуну постепенно передалось и отцу.

- Милый, этот человек творит удивительные вещи! Чеммерз сказал, что он смог всего за пару сеансов исцелить бессонницу! Разве ты не веришь Чеммерзу?

Я поморщилась, вспоминая папиного приятеля, любителя скачек и доступных женщин, слухи о котором ходили по всему Литтл-Року.

Приглашаю в новинку Надежды Паршуткиной "Тайна красной шапочки"

https://litnet.com/shrt/PJSp

Наверняка причиной его бессонницы стала лошадка, на которую было поставлено целое состояние и которая не оправдала надежд азартного господина.

На моем лице невольно появилась усмешка.

После завтрака мы с Нэнси, подчиняясь наставлениям отца, прогулялись по саду. Родители верили, что свежий воздух способствует ясности рассудка и хорошему сну.

Глядя на розы, растущих на образцовых клумбах, я думала о других цветах, что были в «Зеленом пути» прошлым вечером, о горящих глазах Уилла и его внезапном предложении: «Выходи за меня, пока тебя не забрал кто-то другой».

Другой. Кто бы мог подумать, что другим может стать витал! Интересно, после вечернего происшествия не изменит ли Уилл своего намерения, не сочтет ли меня умалишенной?

Глава 10

Время до вечера тянулось медленно, как густая патока, все мысли занимал колдун и предстоящий разговор. Мое сознание ухватилось за него как за последнюю надежду.

О чем он меня спросит? Что скажу ему в ответ?

В голове возник образ пожилого джентльмена в белой накрахмаленной рубашке и мешковатом сюртуке. Наверное, он будет загадочным, как цирковой факир: станет сочувственно улыбаться, достанет блокнот и начнет записывать нашу беседу с видом доктора, к которому пришел проблемный пациент.

Колдун спросит: «Как давно начались эти сны?»

Я отвечу: «Несколько недель назад».

Он нахмурится и покачает головой, достанет из шкафа склянку со своими микстурами, протянет мне и посоветует пить на ночь, чтобы магия подействовала.

Странно, но колдун из моих фантазий действительно походил на шарлатана. Видимо мне просто тяжело поверить в магию, тем более мысли то и дело перескакивали на Уилла и его предложение.

Я ведь так и не дала ответ, а он ждет, возможно, мучается, не спит по ночам, боится услышать отказ.

Постепенно солнце клонилось к закату, начались волнительные сборы. Сопровождать в поездке меня будет Нэнси, которая останется ждать в экипаже.

По словам мамы колдун общается с клиентами наедине и не терпит присутствия посторонних.

Родители отнеслись к этому на удивление лояльно, хотя всегда боялись оставить свою Реми одну в обществе мужчины.

Наконец экипаж двинулся вперед, за ним ехали еще два. Отец решил усилить охрану от виталов, чтобы нам с Нэнни стало спокойней.

Мимо пролетали ветвистые секвойи, за ними - улицы города с редкими прохожими, закрытыми к вечеру лавками и старинными домами. В свете закатного солнца они приобретали странные оттенки розового и золотого. В общем, картина за окном выглядела красиво, и если бы не волнение, я бы с радостью наслаждалась провинциальным пейзажем.

Наконец коляска остановилась у двухэтажного дома, который можно было описать одним словом «неприглядный». Не такой я представляла себе обитель прославленного мага. Фантазия рисовала строение, больше напоминавшее замок из сказок о феях и волшебниках. А я должна была войти в него, как маленькая Герда в обитель снежной королевы.

Нэнси ободряющим жестом положила руку на мое плечо.

- Все будет хорошо, миледи. Вам нужно просто подняться на второй этаж.

- Да, - я вышла из кареты, удивляясь, что нас даже не встретил слуга, и позавидовала непоколебимому спокойствию Нэнси.

Не подобает леди идти в гости к мужчине одной, есть в этом нечто неправильное, пусть даже мужчина - чертов хваленый маг.

В груди поднималось раздражение, под ногами скрипели пыльные половицы обветшалой лестницы, словно насмехаясь надо мной.

На втором этаже меня ждал коридор с рядом обшарпанных дверей. Одна из них открылась, словно приглашая войти. Похоже, у колдуна небольшие доходы, раз он не может позволить себе место поприличней.

Мое раздражение постепенно превращалось в злость. Если бы не сны, мне не пришлось бы оказаться в этом сумрачном месте, следуя в лапы сомнительного господина, который может оказаться старым извращенцем.

Шаг, другой, и вот я уже в комнате, освещённой заходящим солнцем, с виду скромной и аккуратной, с непритязательной мебелью, из которой выделялся только большой книжный шкаф, наполненный фолиантами. У окна сидел человек, волосы которого еще не покрыла седина (значит, титул старого извращенца отпадает).

Он даже не смотрел на меня, так и сидел, разглядывая соседние дома, освещенные оранжевыми лучами.

- Добрый вечер, - я застыла, не зная, что мне делать, обескураженная подобной наглостью. Всю мою предыдущую жизнь люди, увидев леди Онелли, суетились, улыбались, старались казаться гостеприимными. А этот…

- Добрый вечер, - будто нехотя ответил он, - присаживайтесь.

Я села на стул, который угрожающе скрипнул, и оказалась напротив мага, чувствуя себя просителем, пришедшим к чиновнику.

Чертов маг не повернулся, все также продолжал пялиться в окно. Это даже не смешно, я вижу минимум десять нарушений правил этикета.

- Когда перед вами посетитель, неплохо бы смотреть ему в глаза, мистер Форс, - вроде так зовут колдуна, если память мне не изменяет.

Он тяжело вздохнул и потер переносицу, словно перед ним был слишком назойливый комар, а не клиентка, готовая заплатить неплохие деньги.

- Вас устраивает образ жизни, который вы ведете? - Форс наконец-то повернулся и взглянул мне в лицо. Я растерялась от странного вопроса и частично от того, что не могу понять, как он выглядит: лицо колдуна постоянно расплывалось, меняло черты, походило на ускользающее воспоминание. Какого дьявола, что происходит?

- Мистер Форс, мы здесь для того, чтобы разобраться с моими снами, если вы не в курсе, - я схватила Форса за манжету рукава, пытаясь разглядеть его поближе, определить, кто передо мной. Наверное, это также нарушало правила хорошего тона, но к черту этикет, маг и сам не отличался светскими манерами.

Он отдернул руку, устало вздохнул и процедил:

- Со снами невозможно разобраться, мисс Онелли. Вам остается лишь смириться с ними и наслаждаться реальной жизнью. Подумайте, насколько безмятежно существование дочери богатого землевладельца, тем более, скоро состоится ваша свадьба с Уилом Райтбергом. Разве не об этом вы мечтали?

Глава 11

Я резко встала и направилась к выходу. После таких слов и пощечины нет пути назад. Встречу с Форсом можно считать провальной.

- Стойте, - его голос настиг меня у выхода из кабинета, - если сейчас уйдете, то никогда…

Он замолчал, и в этот миг я шестым чувством поняла, что колдун растерян. Наверняка ему по-другому представлялся ход нашей беседы, к тому же для Форса встреча со мной важна. Он со своей надменностью не стал бы останавливать взбалмошную клиентку, если бы не…Что?

Я развернулась на каблуках и подошла к нему, не собираясь садиться. Сейчас меня устраивало мое превосходство в росте. Сейчас бы меня устроило любое превосходство.

- Вы что-то скрываете, да? К чему недосказанность и этот флер таинственности?

И как ты на самом деле выглядишь? Твое лицо, почему его невозможно разглядеть? Дешевая магия?

Он сцепил руки, видимо, пытаясь скрыть растерянность, и продолжил знакомым спокойным голосом (где же я его слышала?):

- Вы молоды, красивы, богаты, в ваших руках, так сказать, карт-бланш, светлое будущее. Я не могу понять причину вашего беспокойства. Сны – всего лишь сны, смиритесь с ними. Чем меньше будете копаться в сновидениях, тем меньше они будут вас расстраивать, просто радуйтесь моменту…

Моменту? Да что он вообще обо мне знает? Я снова схватила его за руку и, заглянув в глаза всего на миг, увидела в них удивление и собственное отражение. У его глаз оказалась серая радужка, в лучах заката она отливали серебром. Красиво. И лицо, наконец-то приобрело четкие очертания: молодое лицо с тонкими чертами, волосы черные, немного растрепанные.

Я видела тебя во сне…Да, видела, безусловно, и теперь у меня есть зацепка. Пейзаж за окном тоже на миг изменился: вместо скучных домов - кроваво-красный закат, черные башни на его фоне, почти осязаемая темнота. Нет, не темнота - спина чудовища, что прячется за башнями, монстра с желтыми глазами.

- Кто ты такой?

- Убери руки, - он сбросил мою ладонь с плеча, и наваждение исчезло, рассеялось, как еще один странный сон.

Колдун поднялся со стула и оказался выше меня, достаточно высоким, чтобы я потеряла чувство превосходства.

- У тебя, девушка, никаких манер. Ни тогда, ни сейчас. Вечно ты лезешь не в свое дело. Запомни, Реми Онелли, я ничего не больше скажу, но могу дать совет: выкинь из головы лишнее и просто живи.

Солнце осветило половину лица Форса, другая половина оставалась в тени.

На миг показалось, что вязкая тьма стекает по белоснежной ткани его рубашки от локтя до запястья. Он словно нехотя перевел взгляд на руку и с безразличием в глазах тряхнул ладонью. Тьма исчезла.

Форс тоже ее видел. Тьма, похожая на густую смолу, стала не только моим кошмаром.

- Ты…откуда ты знаешь о том, что Уилл сделал мне предложение?

Он отвернулся, снова взглянул в окно, словно я затронула запретную тему. Но это нечестно. Любая тема становится с ним запретной, одни общие фразы: живи и радуйся, не думай о снах. Если бы я не видела Форса лично, сказала бы, что передо мной обманщик.

Но я его видела и во сне, и наяву. Он как-то связан с этой чертовщиной.

- Это ты все затеял, да? Ты что-то натворил, и мир стал таким?

Форс вздрогнул: кажется, я попала в цель. Ну же, посмотри на меня еще раз, зачем ты постоянно скрываешься и отводишь глаза?

Он сделал шаг в сторону окна, и я поймала его взгляд, полный боли. Еще одна загадка.

Так смотрят на смертельно больных, или на тех, кто потерял в жизни все.

- Прости меня, - Форс протянул нож с серебристой рукоятью, - клинок отпугнет витала, если ты его встретишь.

В следующий миг он исчез, оставив меня в пустой комнате. Это было чересчур пафосно и дьявольски несправедливо.

Сначала, ты говоришь загадками, а потом растворяешься в воздухе.

Хотя среди странных событий последних дней встреча с Форсом не так уж выделяется.

- И никакой ты не Форс. - Я окинула взглядом потертый стол, а затем потолок, на котором играли лучи заходящего солнца, - во сне тебя звали Крис Фостер – тот самый парень в очках, что сидел в классе у окна и демонстративно меня игнорировал.

Да, точно, ты и Уилл – действующие лица моих ночных кошмаров. И если появление Уильяма Райтберга во сне можно списать на результат нашего тесного общения в реальности, то с тобой мы сегодня встретились впервые.

Значит, в моих сновидениях есть что-то мистическое, иррациональное, такое же, как загадочное исчезновение колдуна посреди нашей беседы.

Без него в комнате стало непривычно пусто, и я решила себя развлечь. В конце концов растворяться в воздухе, не договорив, так же бестактно, как рыться в чужих вещах.

Приглашаю в новинку «Переписать судьбу» Дианы Курамшиной

https://litnet.com/shrt/PJtC

Глава 12

Только не это! Обычно я радовалась появлению двух словоохотливых дочерей наших соседей - местных землевладельцев. Они могли скрасить мое одиночество сплетнями, но сегодня их шумный смех будет крайне неуместным.

Ведь на душе скребут крошки.

Пухлое лицо Мэгг показалось из-под зарослей винограда, окутавших окно в летней веранде.

- О, Реми вернулась! А мы пьем чай, которым угостила гостеприимная мисс Онелли.

Рядом с ней появилось слегка вытянутое лицо Мэлли:

- И не только пьем чай, но еще и гадаем, раскладываем карты таро.

Я еле удержалась о того, чтобы состроить скорбную гримасу.

Гадания на женихов – главное и почти единственное развлечение подруг. Все их мысли сводятся к лишь одному событию, которое рано или поздно наступает в жизни юных дев: замужеству.

Внутри веранды была прохладная полутень. Стол, накрытый белой скатертью, фарфоровые чашки с тонкими ручками, вазы с фруктами и конфетами и, конечно же, карты таро, которые ловко тасовала Мэлли.

Я окинула придирчивым взглядом лица подруг. Нет, их мне не доводилось видеть во сне так же, как родителей и Нэнси. Чтобы это могло значить?

- Ты грустная, Реми. - Мэг склонила голову набок и прищурила глаза, отчего стала похожей на фигурку китайского мандарина, что стояла в папином кабинете.

- Наоборот, у меня прекрасное настроение, - я села напротив Мэлли и взяла в руки чашку с ароматным чаем, стараясь придать лицу расслабленное выражение.

- Прекрасное? И отчего же, Уилл сделал тебе предложение?

Теперь уже взгляды обеих подруг пытались прожечь во мне дыру.

Фарфоровая ручка скользнула между пальцев, и чашка упала на пол с громким звоном, превратившись в кучу осколков. Вот и моя жизнь сейчас похожа на эти осколки, из которых не удается собрать цельную картину.

- Уилл? Нет, все еще нет.

В лице Мэг проявилось плохо скрытое ликование. Все верно: каждая девица в округе мечтает выйти замуж как можно удачней и как можно раньше, утерев нос соперницам. Поэтому пусть довольствуются моей маленькой ложью, тем более, я еще не готова дать ответ Уильяму Райтбергу.

Все, чего я сейчас хочу, - разобраться в собственной жизни и нормально выспаться без мучительных снов.

Тем временем Мэлли перетасовала колоду. Причудливый браслет с зелеными камням на ее запястье блеснул в лучах заходящего солнца.

На моих губах невольно мелькнула улыбка. Подруги так свято верили в гадание! Неужели дурацкие карты могут дать верный ответ на их вопросы?

- Так-так, Реми, давай начнем с тебя, ты ведь у нас пришла последней. Кстати, куда это вы с Нэнси ездили?

Вопрос был раздражающе неуместным, и мне пришлось соврать. Не стоит им знать о ночных кошмарах и колдуне.

- В магазин модных шляпок мадам Батлер. Говорят, скоро поступит новая коллекция.

- О, - на губах Мэлл появилась мечтательная улыбка. Она всегда питала слабость к одежде и особенно - к головным уборам. - И что, ты мерила новые модели?

Я лишь скорбно покачала головой:

- Увы, похоже, их привезут только на следующей неделе. Поэтому мы с Нэнси прогулялись по главной площади, зашли в пекарню «Сладости мадам Дюпье» и наелись там до отвала булочек с шоколадом.

Кажется, сегодня я чемпион мира по вранью.

- М-м-м, - на губах Мэг появилась мечтательная улыбка, - я тоже хочу к мадам Дюпье, нам надо обязательно съездить туда вместе и выпить по чашке кофе.

Судя по упитанной фигуре подруги, к чашке кофе будет прилагаться добрый запас булок и пирожных.

Тем временем Мэлл, торжественно вздохнув, положила на стол три карты и начала их переворачивать.

- Сейчас тетушка Мэлли расскажет твою судьбу за пять минут.

Я перегнулась через стол, чтобы получше рассмотреть карты и замерла. Воздух словно выкачали из легких. С лощеной бумаги на меня смотрел черный дракон с золотыми глазами. Он видел мое лицо, я видела его и чувствовала, как по спине пробегают холодные липкие мурашки.

Дракон протянул крыло вперед, черные чешуйки превратились в сгустки вязкой темноты, которая растеклась по столу.

- Дьявол, - громко продекламировала Мэлли, - тебе выпал дьявол, весьма интересная карта.

Я растерянно моргнула и снова взглянула на карту. Никакого дракона. Только темная фигура с красными рогами.

Если так будет продолжаться, то рассудок действительно скоро меня покинет.

- Дьявол означает соблазн, встречу с таинственным незнакомцем.

Может, с моим подсознанием…

- Путешествие, искушение или испытание, - подруга цитировала книгу в черном переплете «Пособие для гадающего», подаренную ей несколько месяцев назад.

Действительно, что-то не так…

- Реми, ты слушаешь?

- Да-да, слушаю внимательно, - я перевела взгляд с обложки пособия на молодую служанку, которая ловко убирала осколки разбитой чашки.

Глава 13

От книг на полках пахло пылью и высохшей бумагой. Удивительно, но запах не отталкивал, наоборот, добавлял некий флер таинственности комнате.

Я начала читать названия на корешках: Стейнбек, Булгаков, Дюма, Кизи,

Удивительно: ни одной энциклопедии по колдовству или книги заклинаний, словно Форса абсолютно не интересовали чары. А вот читать он любил.

Мне скучные тексты давались с трудом, особенно когда Нэнси начинала читать вслух чопорные романы перед сном голосом приходского священника.

Я достала двухтомник Маргарет Митчелл, хмыкнула и поставила на место.

«Вы наверняка даже не читали Булгакова или Стейнбека!» - внезапно вспомнились слова старикашки из сна, одетого в черный костюм.

Хватит. Я вздохнула и закрыла шкаф, обнаружив объект поинтересней – письменный стол с выдвижными ящиками.

В первом из них оказались очки. Те самые очки, которые Фостер носил в моем сне. Помню, его еще дразнили Гарри Поттером.

Где-то внутри появился необъяснимый страх. Такой бывает, когда вещи и события, возникшие в снах, находят отражение в реальности.

Повертев очки в руках, я надела их на переносицу. Очертания предметов не изменились: все те же стены и старая мебель. Похоже, в них обычные стекла, и если никакого проку в очках нет, зачем их носить?

Может, он считает подобные приборы красивыми или стильными? С этого любителя старины станется.

В следующем ящике оказались пустые бумажные листы, за ними последовали пачка дешевого чая, кофе и шоколадные конфеты, тоже весьма посредственные.

Никто из семьи Онелли не стал бы такие есть. Я поморщилась и брезгливо отбросила бумажный фантик, а затем села за стол.

Ты сидишь здесь и о чем-то напряженно думаешь, так? Хмуришься, пьешь кофе, тебе даже безразличен вкус конфет.

Картина возникла прямо перед глазами: вот Форс достает лист бумаги, делает записи, комкает его, со злостью швыряет в мусорное ведро, полное такими же скомканными листами.

Я подошла и достала один из них, где синей пастой было написано: «Идти на север» и знак вопроса, на другом листе Форс вывел всего одно предложение: «Найти способ убить монстра, найти способ спасти ей жизнь».

Далее следовали многочисленные знаки вопроса.

- Миледи? - В комнату вошла испуганная Нэнси. - Вас не было слишком долго, я подумала, что разговор с колдуном затянулся и решила проверить, все ли в порядке, - говоря это, служанка испуганно озиралась.

Видимо, все что связно с магией, внушало ей иррациональный страх.

- Почему вы одна?

- Господин колдун уехал по делам. Мы уже поговорили, - я поняла, что нахально сижу за чужим столом в отсутствии хозяина. Но о каком этикете можно говорить, когда Нэнси и родители отпустили меня на встречу с Форсом одну, без сопровождения, хотя я еще не замужем!

Стоит ли спрашивать о причинах подобного поступка у служанки? Нет, тем более я слишком устала.

- Поехали домой, Нэнси.

Она только кивнула и перекрестилась, глядя на книжный шкаф.

Когда экипаж неспешно вез нас в поместье, солнце почти скрылось за горизонтом.

Нэнси молчала, видимо, ожидая, что я начну говорить первой.

И что же мне рассказать? Поведать о том, как колдун подобно проповеднику советовал радоваться жизни?

Единственная полезная вещь, которая появилась у меня благодаря встрече с Форсом, – нож с серебряной рукоятью. Если он действительно может убить витала, значит от колдуна есть хоть какой-то толк.

Интересно, смогу ли я увидеться с ним еще раз? Выпытать правду, заставить рассказать все мрачные секреты, которые он скрывает.

Незаметно мы доехали до поместья. У входа нас встретила матушка с горящими от волнения глазами:

- Милая, надеюсь, все прошло хорошо.

Я, только ступившая на ровную вымощенную кирпичом дорожку, хотела уже начать рассказ, но она неожиданно приложила палец к моим губам:

- Поговорим потом, у нас в гостях твои подруги Мэгги и Мэлани.

Приглашаю в новинку нашего литмоба от Кристины Миляевой "Василиса. Как отжать квадратные метры у бессмертного"

https://litnet.com/shrt/PJCg

Глава 14

Будильник орал как сумасшедший. Нет, пожалуйста, только не это.

Я со стоном открыла глаза, затем подняла голову с подушки, чувствуя себя на редкость паршиво.

Первым желанием было отключить телефон, с размаху швырнуть им об стену, и тогда голоса «Стрей Кидс» замолкнут.

Похоже, все-таки придется подняться с кровати.

Я опустила ноги на пол, вспомнив, что ночью специально спрятала мобильник в нижний ящик стола.

Вот дьявол! Надо влезть ногами в тапки и разобраться хотя бы с этим раздражающим моментом моей жизни. Шаг, другой, пара неловких движений, и в комнате снова воцарилась тишина.

На подоконнике одиноко лежал значок в виде Скуби Ду, похоже его оставил Уилл, когда вчера влез в мою комнату через окно.

Что ж, хотя бы один момент на редкость скверного дня можно назвать прикольным. Я повертела значок в руках и положила его в рюкзак.

Сегодня пришлось встать пораньше: надо что-то приготовить и заполнить унылую пустоту нашего холодильника.

Вспомнилось, как мама вчера с видом: «Я же говорила, что этим все закончится», называла отца всевозможными гадкими эпитетами, пополняя мой словарный запас.

Пришлось слушать ее добрую половину ночи. По крайней мере, мамина словоохотливость лучше тягостного равнодушного молчания.

Надеюсь, сегодня она не сорвется и не включит Боба Дилана.

Я спустилась на кухню, вспоминая, что в холодильнике осталась только курица. Если приготовлю завтрак, возможно, в мамином паршивом утро тоже появится светлый момент.

Зашкворчала сковородка, голос радиодиктора пожаловался на непривычную для нашего климата жару.

Подобные утренние ритуалы позволяли привести мысли в порядок и спокойно подумать, что делать дальше с собственным будущим.

Принстон. Ньюберн. Папин уход.

Возможно, он просто забыл о своем обещании оплатить обучение. Наберу его сегодня днем, когда в юридической фирме наступит обеденный перерыв.

Голос певца шептал о любви в летнюю ночь, а в голове тяжким грузом ворочались мрачные мысли о маме и таблетках.

Если я оставлю маму одну и уеду в Нью-Йорк, к чему это приведет?

Скорее всего, они с папой разведутся, а дом придется продать. Возможно, найдутся деньги на еще один реабилитационный центр. Только лечение приносит кратковременный эффект, потом все начинается заново: Боб Дилан, пустые блистеры из-под таблеток...Бесконечный порочный круг.

Я тяжело вздохнула и вытащила курицу из духовки. Завтра нужно придумать что-нибудь другое.

Всё. С неприятной частью дня покончено. Пора выбираться из тени в мир школьных интриг, сплетен и горячего кофе из автомата.

Когда скрипнула дверца шкафа для одежды, по телу разлилось привычное чувство, отдаленно напоминавшее радость.

Мне нравилось собираться в школу, мне понравилось бы все что угодно, лишь бы не оставаться в мрачном пустом доме.

В чате Мия жаловалась на учителя физики, надоевшие школьные правила и Хенджина, который приходил к ней только во сне.

Джейн написала: «Нам надо поговорить», и от этих слов радостное предвкушение школьного дня куда-то улетучилась.

Наверное, стоило бы рассказать подругам о том, что творится дома, но я не могла. Редсайд – место с четкой социальной иерархией. Или ты успешный и крутой, или жалкий лузер, как ботаник Крис Фостер.

Хотя Мия говорила, что без очков он вполне неплох.

Да какая разница, в очках или без! Я попыталась вспомнить все, что связано с этим чудиком. Учится хорошо, наверняка его ждет один из столичных университетов. Среди друзей Эдвин - маленький щуплый неудачник и толстый Фред – парень, которого дразнят все, кроме учителей, способный съесть за обед весь запас еды в буфете «Редсайда».

Казалось, Фостера абсолютно не интересовали такие вещи, как социальный рейтинг, репутация, скорее, он презирал их. Так же, как и нашу компанию школьных звездочек, которые претендовали на лучший столик в школьной столовой, зависть и восхищение одноклассников, внимание таких крутых парней, как Уилл Райт.

Тоже мне умник.

И почему я вообще должна об этом думать?

Но я думала. Иногда в голове, как заблудившиеся путники, бродили разные мысли: о дружбе с Уиллом, которая никак не могла перерасти в нечто большее, о ботанике Фостере, считавшим себя лучше других, о том, что творится дома, и о собственном будущем.

Уилл был единственным, кто знал меня вдоль и поперек, начиная от хаоса, творящегося дома, заканчивая любимым цветом. Таков удел друзей детства. И все же, возможно не стоило раскрывать все карты. А вдруг он просто меня жалеет...

С самого утра в голове роились тяжелые мысли, и с каждой минутой они становились все мрачнее и мрачнее.

Незаметно для себя самой я надела туфли и вышла из дома в угрожающе жаркое утро, перед глазами появлялись тихие улицы, прохожие, идущие в «Волмарт» или на работу, машины для утренней чистки дорог – неспешное течение провинциальной жизни.

«Нам надо поговорить», - вспомнились слова Джейн.

Глава 15

У нее еще губы были такие красные и это мерзкое выражение, с каким заносчивые стервы всегда смотрят на всех, кто ниже их по статусу.

- Спасибо, Джейн, - я постаралась скрыть волнение за улыбкой, - мы с Уилом поговорим, и не делай такой испуганное лицо, ты потупила правильно.

Почти внезапно прозвенел звонок, из гардероба к нам мчалась запыхавшаяся Мия. Опаздывать в последнее время стало для нее чем-то вроде жизненного кредо.

Вид раскрасневшейся подруги и наши привычные действия: подколоть ее насчет опозданий, обняться при встрече, зайти в класс и сесть за парту заставили меня отложить неприятные мысли.

На большой перемене побеседую с отцом, затем предстоит такой же «приятный» разговор с Уиллом. Хотя мне не в чем его упрекнуть, мы ведь друзья, а друзья могут иметь друг от друга секреты, и кому об этом знать, как не мне.

Мысли пролетали в голове одна за другой, как стая противных черных ворон, хотелось спать, выпить кофе из сломанного автомата и ни о чем не думать, просто плыть по течению.

Пусть все проблемы решает кто-то другой...

Сейчас как никогда раньше я мечтала об одном, купить билет на ближайшую электричку до Нью-Йорка и уехать, сменить телефонный номер, и начать все заново в месте, где Реми Онелли никто не знает.

Пусть это будет не та жизнь, о которой я мечтала, но какая разница.

Представились большие просторные улицы мегаполиса, здания, что светятся по ночам множеством огней – совсем другой неведомый мне мир, где будет пахнуть картошкой фри из дешёвых закусочных, короткая фирменная юбка официантки станет неизменно давить, лицо устанет от сотни фальшивых улыбок, что придется дарить посетителям за ночь (Доброе утро, сэр. Нет-нет комбо обед уже закончился, но вы можете ознакомиться с другими блюдами нашего меню).

Я вздрогнула и открыла глаза, понимая, что клюю носом над учебником. Мне почти удалось заснуть, но что-то мешало, что-то кроме монотонного голоса учителя.

Странное чувство, будто на меня смотрят, даже не смотрят прожигают взглядом.

Я резко обернулась, на своем неизменном месте окна сидел ботаник Фостер.

Сегодня он действительно глядел в мою сторону, нахмурив брови и сжав в руках ручку.

Да что с тобой не так? То ты не желаешь даже поздороваться, то беззастенчиво пялишься.

А может, Фостер действительно сталкер или маньяк? Если он выбрал меня своей новой жертвой, то я буду даже благодарна. По крайней мере скоро все закончится, больше никаких проблем для Реми Онелли.

На губах невольно возникла грустная улыбка.

- Вы услышали что-то забавное, мисс Онелли? - Учитель гневно выставил указку вперед. - То спите, то смеетесь на таком важном уроке, как география, что за безалаберность! И эти школьники рассчитывают на места в приличных колледжах!

На парте завибрировал телефон. Пришло смс от Мии: «Ты разгневала учителя, хотя он милый, когда злиться».

Милый? Красный от злости мистер Джонс сейчас напоминал маринованного рака, из тех, что мне придется подавать в кафе или ресторане, если не поступлю в колледж.

У Мии странный вкус.

Я усилено кивала, сложив руки на парте. Пусть думает, что нерадивая ученица раскаялась, и он не зря выпускает пар.

С такими же красными лицами родители ругались примерно год назад, когда в нашей жизни что-то неуловимо пошло не так, будто сломался один из механизмов, позволяющих даже не очень счастливым людям жить вместе и терпеть друг друга, стараться быть милыми.

Хватит. Опять я об этом думаю.

До большой перемены незаметно пролетело еще два урока. Уилл так и не появился в школе, его отсутствие, также как странная пропажа дневника и пустое место за партой рядом со мной чертовски раздражали.

Наверное, стоит написать, спросить, что с ним случилось, но я была слишком зла.

Голова казалась абсолютно пустой, слова учителей пролетали мимо, алгебраические формулы смешивались с климатом численностью населения Южной Америки, лицо мистера Джонса таяло в солнечном свете, превращалось в лицо Фостера, который похоже решил сегодня прожечь во мне дырку своим хмурым пристальным взглядом.

Мия и Джейн были непривычно тихими, наверное, они ждали чем закончится история с Уиллом, возможно даже жалели бедную Реми, от их красноречивого молчания на душе скребли кошки.

Наконец, прозвенел звонок на перемену, и я облегченно вздохнула, сказала подругам, что мне нужно поговорить с отцом и почти бегом вышла из класса.

В «Редсайд» существует всего одно относительно тихое место рядом с подсобкой, где уборщицы складывают тряпки для мытья пола, пластмассовые ведра и банки чистящих средств.

Я села на перевернутое каким-то умником ведро и набрала папин номер, чувствуя, как сердце пропускает удары.

- Бам, - вчера он ушел из дома, и что же мне следует сказать с учетом этой мерзкой ситуации?

- Бам, - наверное, просить его сейчас о помощи слишком неуместно.

- Бам, – и все же я уже позвонила, отступать некуда.

- Слушаю, - папа ответил привычным сухим тоном. Рядом с ним раздавался женский голос, мне даже удалось разобрать слова: «Ты будешь чай?

Глава 16

Рядом послышались легкие шаги. Как же не кстати!

Передо мной подобно Эйфелевой башне возвышалась та самая Сара Рендл в дерзкой короткой юбке, с слишком длинными и наверняка наклеенными ресницами, пальцами с красными ногтями она сжимала тлеющую сигарету и пристально смотрела в мою сторону:

- Не лучший день?

Я пожала плечами. Отрицать все равно бесполезно, навряд ли человек, у которого все нормально будет сидеть среди окурков и сжимать пустую банку с дурацкой надписью: «Будь на волне».

В компании Мии и Джейн Сара считалась вульгарной, слишком откровенной и неотесанной. Про нее ходили разные слухи, например, однажды эту девчонку видели в компании сомнительного мужика средних лет в дорогом офисном костюме.

Интересно, насколько они правдивы?

Наверное, мне стоило подняться и вернуться в Редсайд, но от одной мысли о том, что придется сидеть в одном классе с Уилом, по спине прошла дрожь.

Нет, пожалуйста, только не сейчас.

Уж лучше общество Сары, которая молча смотрела на стену.

- Пожалуй, день действительно не лучший.

- Что-то случилось? - Она перевела взгляд на меня. Ей действительно интересно, или это всего лишь набившая оскому американская вежливость?

- Знаешь, отец должен был оплатить учебу в колледже или университете, но он как бы это сказать… Сошел с дистанции, - я усмехнулось. Действительно забавно. Реми Онелли исповедуется перед отвязной Сарой Рэндл с сомнительной репутацией. Подумать только!

Еще неделю назад мне бы и в голову не пришло такое, а сегодня…

Она пожала плечами:

- В общем, ты в полной заднице. Никаких перспектив, да?

- Именно.

Мы помолчали, а потом Сара холодно и резко сказала:

- Встань. Хочу на тебя посмотреть, - в глазах ее промелькнул интерес.

Я поднялась, чувствуя себя крайне глупо. И все же внутри промелькнула надежда. А вдруг передо мной крестная фея, сейчас произойдет чудо и Реми Онелли отправится на королевский бал.

Сара окинула меня придирчивым взглядом, затем кивнула, словно что-то прикидывая в уме.

- Если нет денег на учебу, можешь их заработать. У тебя хорошие данные, и на зажатую скромницу ты не походишь. Есть одно место, - она достала из кармана визитку и протянула мне. На синей лощеной бумагой красными буквами мерцала надпись: «Закрытый клуб «Плаза»

Под ней был указан адрес.

- Что это? - Я с удивлением разглядывала красную надпись.

- Твоя дорога в успешную жизнь. Тернистый путь, если можно так выразиться. В клубе разные богатые парни ищут себе девчонок, за одно свидание можно получить вот столько, - Рендл написала на визитке сумму, которая действительно впечатляла. - Все честно, Реми, и безопасно, охрана хорошая. Ты просто сядешь со мной за столик, мы встретим клиентов, побеседуем, а дальше как получится. Возможно все ограничится разговором по душам и парой коктейлей. Подцепишь себе кого-нибудь и накопишь на первый год обучения за месяц. Так многие делают.

Первой мыслью было отказать, швырнуть визиткой в Сару Рендл и вернуться в школу, но сумма на лощеной бумаге выглядела действительно неплохо. Настолько неплохо, что я перестала чувствовать мифический запах корейской еды, которую скоро придется разносить в дешевом ресторане.

Всего лишь несколько свиданий да? И часть проблем будет решена, пусть не Принстон, один из недорогих колледжей, в которые я подавала заявление просто на случай, если в места получше не примут.

Но даже такая перспектива казалась сейчас заманчивой.

- Ну что, согласна? - Сара хитро прищурила раскосые глаза, и я кивнула.

Как там говорят в омут с головой, да?

Утро встретило тихим пением птиц. Сердце бешено стучало. Опять. Этот. Сон.

Хорошо, что всего лишь сон, но боже, какой реальный! Я села на кровати и окинула взглядом легкую ткань сорочки, а затем и знакомую с детства комнату.

Как здесь уютно, не сравнить с той другой жизнью, где все рушится, а мне приходится идти на сомнительные сделки!

Город из сна - Риджвуд, да? Тусклый город, где нещадно палит солнце, люди живут в каменных коробках, дороги заполнены железными монстрами на колесах, а девушки носят неприлично короткие юбки.

В Литтл-Роке повседневность размеренная, похожая на липкий душистый мед. Каждый день наполнен приятными хлопотами, родители души не чают в своей Реми, еще есть Уилл и Нэнси…

Уилл мечтает на мне жениться, он не предаст в отличие от того Уилла из сна. Тогда почему каждая ночь превращается в пытку?

- Проклятье! - Я ударила ладонью по подушке. Почему мне приходится видеть эти чертовы сны?

Вспомнились остекленевшие глаза подруг, папа, читающий одну и ту же газету изо дня в день, витал, в теле которого светились желтые глаза ужасной твари...

Все это невозможно объяснить.

Я поднялась и подошла к зеркалу.

Глава 17

Разум зацепился за слово «колдун». Если он существует на самом деле, значит, с моим рассудком все в порядке.

Вспомнились его глаза: серые, отливавшие серебром. Красивые глаза, и зачем их прятать под толстыми стеклами очков?

Зачем говорить загадками, от которых голова идет кругом, исчезать посреди беседы и просить прощения?

Он. Что-то. Натворил. Это факт.

Я тяжело вздохнула.

Из головы не исчезал образ Фостера. Вот он смотрит в окно, когда я говорю и даже не думает повернуться, вот я хватаю его за манжеты рубашки и пейзаж за окном меняется: вместо домов башни, за которыми прячется клыкастая тварь.

Будь во мне поменьше любопытства, о случившемся удалось бы забыть, списать на временное помутнение рассудка и продолжить радоваться каждому дню своей праздной жизни.

Я вновь вздохнула и захлопнула книгу. Реми Онелли - не из тех, кто топчется на месте. Тем более, когда вокруг творится столько странного: один вид этого неуютного, почти пустого города навевает тревожные мысли.

Нэнси задремала над книгой.

Если кто-то хочет сбежать, то сейчас подходящая возможность, да? На губах невольно появилась улыбка.

Я медленно, почти крадучись, покинула зал с книжными полками и через несколько минут оказалась на улице. Одна. Без старой Нэнси.

Сердце учащенно билось, по венам растекалась упоительная радость запретной свободы.

Впервые мне доведется пройтись по улицам Литтл-Рока одной. Разве не повод для счастья?

Вот только куда теперь идти? Я завернула за угол, обнаружив впереди темный переулок – не лучшее место для одинокой девушки.

Здесь было на удивление прохладно, гораздо прохладней, чем на оживленной главной площади. Через несколько шагов у меня замерзли руки, пришлось потереть ладони друг о друга и мысленно пожалеть о том, что мы не захватили плащи.

Даже в окнах домов не удалось разглядеть признаков присутствия людей. Наверное, район просто заброшен.

На смену узкому переулку пришла просторная улица с фонтаном в центре, которая заканчивалась очередным пустым домом. Так я бродила с полчаса, плутая между жилыми постройками и одинокими магазинами, многие из которых оказались закрыты.

Наконец перед глазами возникла обшарпанная кирпичная стена с проходом внутрь, усыпанным строительным мусором. Выглядело все это не лучшим образом, и если бы не упрямство, я бы ни за что не полезла в чертов проход.

Но упрямство было моим вторым именем. Неловко согнувшись, я перешагнула через кирпичные развалины и удивленно застыла.

Картина, представшая перед глазами, выглядела по меньшей мере странно.

В отдалении за аккуратно постриженным и отчего-то покрытым снегом газоном возвышалось здание, которому не могло быть места в мире провинциального Литтл-Рока.

Оно напоминало сюрреалистичную картину безумного художника: стены стального цвета, окна, мерцающие светом ламп и бордюры из отшлифованного черного камня.

- Невозможно, - я сделала шаг вперед и разглядела надпись на здании: «Президентский центр имени Уильяма Дж. Клинтона».

Но у нас нет никакого президента Клинтона…

Почти бегом я дошла до входа и оказалась в абсолютно пустом музее.

Удивительно, но все здесь было знакомым: ворота на входе, металлоискатель, так бы назвала черный металлический прибор другая Реми из сна.

Среди экспонатов коробка похожая на дилижанс с рулем и колесами – автомобиль.

Нет, Реми из сна назвала бы его «чертов музейный металлолом». На белой табличке рядом с ним виднелась надпись: «Президентский лимузин Билла Клинтона».

Ноги подкосились, и я быстро вышла наружу, чувствуя что задыхаюсь.

Слишком много странностей.

Еще одна ждала на улице, где падали белые хлопья снега. Откуда он взялся летом?

Желание обойти музей возникло спонтанно и я, развернувшись на каблуках почти бегом завернула за угол.

Снова клумбы с секвойями, одинокие железные махины, похожие на автомобиль Клинтона.

Парковка. Это место называется так.

Сзади здание обрывалось, точнее оно напоминало надкушенный кусок сыра: вместо стены виднелся внутренний интерьер музея с электрическими лампами и прозрачными полками, на которых лежали экспонаты

Словно музей нарисовал ленивый художник, которому не хватило терпения завершить эскиз.

От одного вида странной картины мне стало нехорошо снова.

Я отвернулась, прижав руки к груди, чтобы не замерзнуть и побежала вперед навстречу холодному совсем не летнему ветру.

Там за клумбами и газоном в лучах солнца виднелся двухэтажный дом, похожий на собственный дом из сна только с виду заброшенный и почти ветхий.

За оградой удалось разглядеть заросший сад, похоже, за ним явно никто не ухаживал очень давно. Некоторые из окон оказались заколоченными.

Так делают, чтобы уберечься от холода если нет денег на новые стекла, услужливо подсказала память.